Рико

    Мужики никогда не воспринимали его всерьез. Бывалоча, соберутся кутком, спосылают кого младшого за вином или усядутся плотно херачить в домино, да даже просто обсудить текущую обстановку вокруг новых расценок или недоданного аванса, так никому и в голову не торкнет позвать Глота. А, казалось бы, чего вот проще, взгайкни какой неравнодушный : " Эй, Глот, айда ", так, глядишь, вся история целой страны пошла бы иначе, не было б ни лихих девяностых, ни следующего затем закономерного режима дураков и бандитов, ни тебе Дамбаса сраного, ни Луханска задроченного. Конечно, любая другая войнушка всенепременно случилась бы, без того никак, у нас на Руси как ведь : всякому царьку подавай свой вооруженный конфликт. О таком еще Пухов рассуждал с неврубающимся Зворычным, поясняя причины войн. Из пушки вдарил ? Получи паек. Дом снес ? Получи паек и строй новый дом. Умен был Фома, прибавочность в стоимостях сразу вкурил, но вот пояснить слесарю никак не мог. То ли уровня образования не хватало, то ли тупой просто его приятель, хотя и вооруженная сила, но суть и смысл творимого оставались до конца непроясненными, пока не появилась - а иначе ее стоило бы выдумать по методу ехидного старикашки Вольтера - рыжая Ландер, свихнувшая крайне культурного коалу к низкопоклонству. Он и до того проявился немало на поприще низкопоклонства, все вокруг Машки Шараповой увивался, советуя не жрать говно из рук шершавых жидков, неонацистку Потупчик окучивал, ища и не находя зачатки хоть какой совести в глубинах заменяющего евреям духовность пара, как у собак, по меткому замечанию персонажа Максима Горького, короче, мотылялся коала в поисках блондинки Хичкока, готовой соответствовать неистребимому желанию толстяка Альфреда ухойдакивать время от времени муз и любимок, мотылялся и скитался по бессмысленным аккаунтам мировой сети, пока, повторюсь, не нарисовалась рыжая и с титьками. И вот тута все и изменилось. Поперли Глоты.
    - Меня так по малолетке окрестили, - говорил Глот, видимо, испытывая чувство благодарности, ведь позвали его раз мужики строиться, - я все козявки из носа выковыривал и в рот отправлял.
    - Фуу, бля, - удивленно протянул крановщик Гуцуло, разливая напиток на троих, - как неблагородно.
    - Ну, - поддакнул подхалимствующий Гуськов, оставшись у жирдяя Рязанова неустановленным, как те восставшие трактористы и шахтеры, на коих, помнится, дрочил блогер и подонок Несмиян, не имея ни ума, ни фантазии на сотворение мифа или легенды, пребывая говноедом и мудаком.
    - Благородно или нет, - толково толковал Глот, нагло вынимая из кармана пиджачка свернутую кулечком местную заводскую многотиражку - вечорку, - а вот слухайте о творимом.
    - Ахуй ! - заорал крановщик, отвешивая Глоту знатный пендель. - Творится ахуй !
    - На, сука ! - добавил Глоту Гуськов с ноги и кумполом.
    - А, мамыньки ! - завизжала с балкона аккурат вышедшая чутка пробздеться Дита фон Тиз. - Ухойдакали !
    Ну да, ухойдакали. А почему ? А я скажу. Для игр разума мало рыжины и титек, мозг минимальный иметь надо. Вот так, граждане бандиты, и обосралась в очередной раз Елена Ландер, уступив место показывающей трусы Серене Гранди из лихих девяностых. Но не все еще потеряно ! Известно же, что после девяностых наступили безвременные тошнотностью и окончательной деградацией путиноидные годы бесконечного гниения, а там, не ходи к гадалке, свои персонажи.
    " И при каких тута Рико ? " - вскричит, возможно, какой недобросовестный, понаслышке ведая об антикоррупционном законодательстве заокеанских партнеров, не халявщиков. Да не при каких. Потому Миранда. Это надо понимать.