Фуэтэ, часть 4

Кто нам встречные?.. Для каких надобностей приходят в жизнь нашу, что важного в них? Вопрос сам повис в воздухе или кто-то задал его ей. А возможно всё проще, она его много раз задавала самой себе, а теперь как бы озвучила вслух. «Кто он ей был? и зачем он ей нужен был?» Ответ давно был готов у неё, на него она сама и ответила, причём ясно, осознанно и так, что утихли боли с разлукой, пришла благодарность за встречи с ним и за его письма.

— Я почувствовала в нём родственную душу, которой раньше никогда не встречала. Он порой отвечал на мои вопросы моими словами и теми понятиями, что мне были дороги. И да, я боялась его потерять, от этого и были, наверное, мои метания и всякие выверты... Многое мне тогда было непонятно и обидно, за себя, за свою такую непутёвую жизнь. Только теперь я понимаю, как многое из того, что писала и говорила было обидно слушать, а с другой стороны можно было и меня понять... У меня не было того опыта, я не прошла жизнь какую уже прожила, с ошибками, с камнями на пути моём, как много их было... Теперь только и понимаешь, что постепенно я своими настойчивыми призывами отодвинула его от себя. Интересно, а вспоминает ли он меня? Наверное, вспоминает, касается тех лет. И улыбнётся ли, как я ему далёкому по времени и пространству улыбаюсь. Женщина не должна быть такой излишне эмоциональной, с такой бурей чувств и эмоций, мы этим отпугиваем мужчин. Где, в каком месте складываются такие чувства, как у меня были, в каком месте? Ведь не могут они исчезнуть без следа... Я не знаю теперь, где ты и кто ты, а любовь осталась, её не перечеркнуть, не вынуть из меня она есть и с этим ничего нельзя сделать... Этого не смогли вытереть годы, семейная жизнь, а теперь и подавно останется со мною до конца моих дней.

Хотела давно сжечь эти черновики, но никто в целом свете не узнает о моих чувствах к человеку, которого повстречала, прошла рядом короткое время, многое на расстоянии и судьбу которого не знаю. Сжечь. Никто не будет знать, что это мои были чувства. Мне не стыдно пускать в пространство их, они были искренними. Чтобы вот так закончилось, чтобы все сгорело и пеплом сталось, так просто?.. А куда деть целый мир, который загорелся во мне и прошёл со мною всю жизнь... Сжечь в огне? Все вздохи, переживания, все улыбки, радость общения, как я это сделала с его письмами?.. О-о, это была моя слабость, порыв её. Нет! свои черновики я не рискну сжечь, не смогу...

Мои внуки и дети должны понять, какая я была и почему так получилось. А если не поймут? Ну так что же делать, мне многое пришлось себе доказывать в процессе всей жизни, что прожила... Это не легко. Поймут, когда проживут жизнь...

Я была хорошей и верной женой, муж был прекрасным человеком, но... Это «но» мне часто затуманивала глаза и мысли, любила я другого человека, понимаете другого. Если не признать этого, значит себя глубоко обмануть. Знал ли муж, догадывался, хотя и вида не подавал. И я не давала повода, была всю совместную жизнь верной и уважающей его женой и даже вне сомнения - любила его. Да любила за его любовь ко мне, за то внимание, какое он оказывал всю нашу жизнь. Как было не любить такого человека, но всё-таки, и всё таки, то была иного рода любовь.

Не будь Алёши, я бы не научилась справляться со своими эмоциями, не умела бы обходить острые углы в отношениях, вспоминая его мнение в вопросах семейных. И когда я спрашивала, почему у него самого не складываются, он с улыбкой говорил, что семья это работа, работа с двух сторон навстречу друг другу, как проходка тоннеля со скалами, горными породами с водами и если они хотят встретиться, то пробьются друг другу. А если у кого-то нет стремления, то напрасный труд, один пробивается, а с другой стороны уже нет товарища. Но ушедший обвинит того, кто старался пробивать путь к нему. Так часто бывает, чтобы оправдать себя...

Но на этом «прощай!» не закончились наши отношения... И в самый трудный для меня момент, опять появился он спустя два года. Зачем? Почему? Для новых ран?.. Неужели жизнь даёт только жестокие уроки? Мне пришлось прочёсывать свою жизнь вдоль и поперёк, чтобы ответить на «зачем?» и «почему?». Только потом я поняла, уже позже, когда улеглись мои эмоции, когда чувства стали такими, какие должны быть, проверенные временем... Он второй раз появился для моего спасения, словно приехал ко мне какой-то хранитель и помог залечить раны... А я и не поняла сразу. Время великое понятие, оно и расставляет по полочкам, кто чего стоит... Первый раз он появился, когда я была разочарована в жизни, своей судьбе. Он встряхнул меня, взбудоражил, заставил на многое обратить внимание. А второй раз приехал без предупреждения, словно расстались вчера, когда я, помятая отношением с человеком, какой не стоил и ломаного гроша, от которого была беременность, какой был не просто пустым, а злопустым и равнодушным. Как я могла после Алёши взглянуть на него, до сих пор загадка, какими словами пленил и уговорил отдать ему себя, поразительно!.. Но опять же – так бывает... Загадки, загадки жизни... И нет на них ответа, а если есть, то как же сложно их разрешить.

6

Ольга Андреевна открыла вторую папку, достала лист и стала читать...

«Везёт же тебе, пишу каждый день... И совсем мне не до облаков, навалилась куча всяких дел, не переделать. Но это мелочи, а самое главное – совершенно испортилась погода... Стояли дни тёплые, даже успела загореть на даче, а сегодня дождь со снегом. Бр-р, не люблю такую погоду. На работе дни рождения, юбилеи отмечаем, а во многом отдуваться мне приходится – рисую стенгазеты, оформляю подарки, делаю альбомы. Вот видишь, какая я занятая. Одной трудно, иссякает фантазия, иногда приходит подруга на помощь. А вчера гуляли у сотрудника, юбилей – 50 лет. Человек замечательный, добрый, интеллигентный. В большой комнате стеллажи с книгами. Один из самых интересных мужчин в институте и жена его удивительная... Оба они мудрые и добрые. Хочу в пятьдесят быть такой!..
Я спела много песен и мне наговорили немало комплиментов, что знаю много старых песен, романсов и , что со мною весело. А ещё я неплохо играю на гитаре.
А для тебя я в следующих письмах напишу, какой ты хороший. Ладно?.. Пока».

«... Столько хочется сказать тебе, передать всё то, что сейчас во мне. Ты как будто разбудил меня. Со мною произошло очень хорошее и я благодарна тебе за это... Знаешь, когда мы гуляли, и я на тебя обиделась, сказала, что «буду смотреть на солнышко»... Я смотрела на чудное солнышко, уходящее за кроны деревьев в ночь и думала, что в первый раз после длительного периода по-настоящему любовалась им, как прежде и даже почувствовала, как оно согрело меня. Но это не солнышко, это ты меня согрел. Я почувствовала такую мощную поддержку во всём том хорошем, чем жила когда-то и должен человек жить.
У моей сестры благополучная семья – «всё есть». Считается, что у неё хороший муж, золотые руки, всё может сделать, но они совершенно разные люди. Она интереснейший человек. Когда вышла замуж, танцевала в ансамбле, увлекалась музыкой, много читала, рисовала – всё оставила, мужу не нужны её увлечения и он постепенно опускает её до своего уровня. Они не радуются друг другу, а это страшно, ведь так жить «убого». Общие дети, общее хозяйство, просто живут вместе... Я так жить не хочу! Помнишь, как у Пастернака, «во всём мне хочется дойти до самой сути...». А может человек должен действительно сам дойти до многого. И уроки преподанные достойно пройти.
У нас сейчас здорово! Синее чудное небо, яркое солнце и всё удивительно похорошевшее. Знаешь, я чувствую себя в каком-то полёте. Я просыпаюсь и улыбаюсь новому дню и тебе. Милый, родной, как я счастлива, что ты есть! Спасибо тебе за всё и даже за то, что поругал меня тогда...»

— Полёты, эти мои полёты настроением то вверх, то вниз... Кому понравится?

«Странные какие-то письма, не получаются. И что со мною? Может это получится, попробую... Если бы я с тобой сейчас поговорила, то всё бы получилось, особенно письмо. Почему так?Всё о чём ты говоришь, очень интересно для меня и совсем не страшно быть непонятой. Получила сразу два твоих письма, ну и почта... А знакомый заставил меня плясать, чтобы я смогла их заполучить. Лихо отмотала почти чечётку... Посмеялся бы на до мной ты, увидя такое. Я их читала и перечитывала... И даже представила, как ты себя нахваливаешь, поглаживая красивую шевелюру... Ты играешь сейчас роль коварного искусителя. Да? Меня так и подмывает тебя покусать, но любя, исключительно любя.
Правильно ты говоришь, что хорошее надо в себе беречь, а это труд и нелёгкий. Ты немало пишешь о плохом, а раньше мы не говорили про это... Я и не была готова морально к плохому, к встречи с таким. Зато теперь я ещё лучше ценю хорошее. Как кстати здесь есенинское: «В грозы, в бури в житейскую стынь, при тяжёлых утратах и, когда тебе грустно, казаться улыбчивым и простым, самое высшее в мире искусство». Видишь, пишу тебе, а в голове крутятся стихи. Видимо правду говорят «с кем поведёшься, от того и наберёшься».
И ещё я согласно с твоим, что жизнь состоит из мелочей. Они разные и они либо радуют, либо отравляют жизнь...»

«Так здорово, что ты мне из Москвы дозвонился и что улетаешь к себе в город. Помнишь, ты меня спросил: «Это плохо – много друзей иметь?». Я сказала « «Да!». Это не от того, что много плохо, плохо, когда их нет. А «да» моё это ревность к тем, кто рядом с тобой, а я нет. Знаю – плохое чувство, смешно ревновать. Но ничего созналась, больше писать об этом не буду.
Пишу, тебе пишу, а не посылаю. То кажется, что не то написала, то сумбур в голове, то совсем ненужное. А часто напишу слово «Алёшенька» и сижу, только и вертятся самые ласковые слова, а ты ведь не любишь и запретил мне писать. У-у злодей! И что же, сударь я должна после этого писать вам? А?..
Ну ничего вот погоди, это не мои слова, так что и не будет с твоей стороны нареканий мне:

Писать к тебе - словно дышать
У речки ночным воздухом:
Захватывает дыхание
И хочется к воде.
Писать к тебе – словно плыть,
Стоя на одном бревне:
Легко упасть – но не страшно.
Писать к тебе - словно быть
На грани меж сном и сознанием.
Писать к тебе – словно губами касаться
Вечером оконного стекла.

Стихи не совсем отточенные, ещё где-то неумелые, но согласись с потенциалом. Автор девушка, ещё совсем юная, первокурсница... Мы были знакомы совсем недолго, познакомились в клубе «Любителей поэзии». Что-то чувствовалось в ней родное, чистое, светлое. В общем это был удивительный человечек... Когда она шла в институт, какая-то мразь убила её.
Почему светлым хорошим людям так тяжело жить? У меня много знакомых, которых считаю хорошими людьми, так им всегда трудно живётся...
Спрашиваешь, как у меня? Всё хорошо! Что-то произошло со мной, как-то легко и спокойно на душе. У меня всё получается. Я ощущаю всеми клеточками радость от того, что живу. Правда! Я тебя не обманываю – это ты сделал меня такой!»

«... У нас был день города. Какая чудная погода у нас сейчас и очень жаль, что была плохая, когда ты приезжал. Сейчас у нас всё цветёт: яблони, сирень, акация, черёмуха. Чудо, как хорошо!
Сейчас тебе пишу, а по подоконнику стучат капли дождя. Они мне что-то напоминают. А-а знаю что... Тогда тоже стучали капли о подоконник и ты был рядом, как это было здорово, непередаваемо! Ты не расстраивайся, если мои письма будут эмоциональными, меня не переделать. Просто хочу видеть в жизни хорошее и красивое, а не только приземлённое. Всё что ты пишешь очень верно и я стобой согласна, да! Я по своей природе эмоциональный человек, но это не значит, что оторванный от мира... Я по тебе скучаю!»

«Пришло наконец твоё письмо немножко сухое и ворчливое, но мне радостное...
В эти выходные отдых получился замечательный. Два дня жили в домиках на турбазе. Собралась весёлая компания, загорали, играли в волейбол, бадминтон. Давно я не была в такой компании, где все сами себя веселили и очень доброжелательно относились друг к другу. А вечером завязался разговор, говорили обо всём, о человеческих отношениях, об увлечениях, немного, кто знает, читали стихи. А потом ходили встречать рассвет. Здорово так: палатки, тишина звенит свежестью, по небу расползаются медленно оттенки красного – встаёт солнце. Наблюдали за выдрой. Она подплыла к берегу, потом фыркала, учуяла, что на неё смотрят, недовольно плюхнулась в воду и уплыла.
А когда ты ко мне опять приедешь, я опять живу после всех своих потрясений и много думаю о тебе. Что в тебе такого?»

«Это здорово, что ты заставляешь себя заниматься спортом. Я рада! Я бы тоже с удовольствием бегала по утрам, если бы нашёлся компаньон, поэтому утрами я делаю зарядку. Прозвенел будильник и приходится вставать, зато потом настроение «высший класс» и хочется идти на работу. Сейчас погода не балует, стоит хмурая и часто идёт дождь. А ещё так трудно писать о нас с тобой, не так, как раньше, что-то ушло... Нет того, что раньше давало столько вдохновения, радости. Может от того, что я реально оцениваю наши отношения. Нет прежних розовых иллюзий... Наверное подожду до следующего раза...»

«... Не сердись, пожалуйста, что я тебе долго не писала, только я не хочу ничего объяснять... Можно? Спасибо тебе за твои письма последние, в них я вижу всё того же тебя и это меня радует, а о себе ничего не хочу писать. Всё хорошо! Устала за лето, многие друзья и знакомые едут через мой город и останавливаются у меня, я им рада, но устаю. Много ходили вместе, часто ездили на Байкал, а ты знаешь, что это моё самое любимое путешествие. После него я всегда отдохнувшая и полна самых дерзких планов. Особенно обрадовалась моей школьной подруге.
После моря хочу заехать к тебе на пару дней и домой. Но к тебе в город ехать боюсь, даже не знаю почему, всё во мне протестует, но ничего не поделаешь...»

«Совсем скоро мой отпуск и... наша встреча, но ждать - целая вечность! Вот и жизнь наша в вечном ожидании... Ездила домой на неделю, как же хорошо с родителями. Они уже старенькие и держат свой «куриный огородик», не могут без него – папина гордость. В город они переезжать не хотят, говорят, что будут жить у себя пока вдвоём. Милые родные, мне их так хочется обнимать и я это делаю часто, когда с ними.
Ты спрашиваешь, чтобы я тебе чаще писала о Байкале, так невозможно на бумаге передать те чувства, когда смотришь в прозрачную бездну, когда видишь покрытые снегом горы Саян, разве можно описать ущелья, заросшие деревьями и кустарниками. Нет, это надо видеть!.. Природа сказочная, начиная от турбазы, потом остров Ольхон, на нём небольшие кустарники и голые скалы, так как дует ветер «сарма». О нём много легенд сложено. А на севере дикие скалы резко обрываются в воду. Нет, надо видеть...
Я так уже хочу увидеть тебя, что ни в какой отпуск не хочу ехать, только к тебе... Пока».

«Ты уже совсем не пишешь мне. Почему? Сердишься? Мой родной, любимый не обижайся, что я тебе так долго не писала – жизнь такая короткая и её очень жалко тратить на обиды и ссоры. Лучше тратить на хорошее и красивое. Помнишь у Достоевского «Красота спасёт мир». А ты умничка, что занимаешься собой, я приеду и поцелую тебя в носик, можно? Ты не пишешь и заставляешь меня переживать. Это нехорошо! А я занята подарком молодожёнам. Моя подруга выходит замуж, ей 22, а ему 42. Такая солидная пара! Они доброжелательные, приятные и отзывчивые люди. Мне они нравятся.
Письмо сумбурное, много хочется сразу рассказать, а времени нет. Пиши поскорее».

«Сегодня 5 сентября. Что там у тебя творится, это передаётся и мне. На душе тревожно... Думаю о тебе слишком много... А сколько надо? Кто-то сможет мне ответить? Когда же у тебя наступит нормальная жизнь...
У вас ещё лето, а здесь уже тепло отодвигается холодом, но погода солнечная, ярко-синяя, на деревьях уже встречаются желтые листья. Получается, что от осени ненадолго уеду в лето и продлю его. Только к тебе больше хочется, чем к морю.
О чём я думаю? Если честно – думаю о том, что два года назад ты решил остаться с семьёй. Что дали тебе эти два года... и что мне? Семья не сохранилась, ты всё равно развёлся, а для меня прошедшее время, как тяжёлый камень, который лежит на груди и от него комок к горлу и боль от пережитого. Прости, что написала, совсем даже не хотела ни о чём таком писать. Мой дорогой, я думаю о тебе, а ты совсем не пишешь. Так хочется поговорить с тобой. После тебя мне опять хочется жить с интересом, увлекательно и много знать, как ты!»

«Я уже дома, даже не верится. Отсыпаюсь от поездки... Киев прекрасен, посмотрела Золотые ворота, Софийский собор, посетила Флоровскую женскую обитель. Росписи церкви великолепные (если так можно выразиться), возили на место давно разрушенной Десятинной церкви, рядом Андреевская церковь архитектора Растрелли, но ты конечно знаешь. Столько впечатлений!.. Однако много писать об этом не буду...
А прилетела домой, стало грустно, что всё кончилось и отпуск остался в воспоминаниях. Да всё в жизни уходит в воспоминания. У тебя взгляд стал более потухший, видимо страсти, что горели в нём стали угасать... Так?.. Не теряй, не теряй всё хорошее в себе. Раньше ты так умел красиво излагать свои мысли, доброжелательно и и лукаво поглядывая на собеседника. А в отношении к собеседнику проявлял такт и воспитанность и было в этом больше достоинства, а не самолюбия... Ты не потеряешь это? Потому что без этих понятий нет места слову интеллигентность.
Хочу приобрести картину художника и присмотрела уже. Подруга обещала познакомить с автором. А вдруг есть ещё сильнее работа. Хочу! Пока, пиши!»

«... После отпусков возвращаются подруги и у всех море впечатлений, а у меня наверное их больше, жаль, что мало была в Киеве. Целая неделя встречи с друзьями, родственниками. Так что скучать не дают, зазывают в гости, чтобы поделилась увиденным. А ещё подруга, которая архитектор, занялась поиском старинной мебели и её реставрацией. Если бы видел, чудеса и только. Было в таком ужасном состоянии, а на конце реставрации – чудо, блестит и красуется.
Алёша, а ты хоть чуть-чуть горюешь по мне? Благополучно проводил меня из своего города, а теперь говоришь «сердце болит». Конечно заболит, ведь оно остывает. Ты это чувствуешь, или я одна только?
Прилетела домой, здесь уже глубокая осень. Осенний букет сделала из рябины, из веточек черёмухи и из нескольких астр, добавила колоски овса и покрыла всё лаком. Получился великолепный и теперь стоит в глиняном горшке и радует меня...»

« Сестра улетела в столицу на курсы, так что я теперь двухдетная «мама». Глажка бесчисленных оборок в танцевальной юбке, бесконечно-длинных лент и проводы на танцы. А ещё ездила к «солидной паре» - я тебе писала, что они недавно поженились. У них так хорошо – какой-то внутренний отдых получаешь. Наверное только в семьях, где любят друг друга, есть такая теплота, лёгкость. Они её излучают. Да, видимо, это ценности вечного – труд и любовь. И если человек не отступает от них, жизнь многое ему даёт. Спорно? А мне так кажется...
А сейчас перейдём к тебе. Хоть ты и не любишь, но мне ужасно захотелось тебе угостить очень вкусным блюдом... Смеёшься да? Ты много работаешь, а домой придёшь и тебя некому покормить. Вспомнила фразу мамину: «Папа с работы пришёл, устал, кормить его нужно скорее...». А ещё хочется зацеловать тебя и «задушить» в объятиях, чтобы ты быстренько ожил. Пока. Напиши мне быстренько письмо...»

Далее шло много зачёркнутого, такого, что и не вспомнить уже...
— Что-то изменила в чистовом варианте, но что? Не упомню. Видимо сработали мои эмоциональные брызги. Всю жизнь страдала от них, старалась вовремя затушить их, но они, как искорки, чуть ветерком потянуло, они и загорелись. Потом страдала всегда...

« Столько слов хороших, нежных, ласковых звучит во мне для тебя. Ты слышишь? Я тебе говорю их которую неделю. Я очень болела, было так плохо, что я тебя представляла рядом и становилось легче. Давно тебе не писала. Неприятности и болезнь выбили меня из колеи. С чего начать? Начну с моего дня рождения. Маленькая комната превратилась в цветник и столько было пожеланий хороших, что несу с трудом до сих пор. А ещё на день рождения прилетела подруга по университету, мы жили в одной комнате. Поступила в аспирантуру и вот примчалась, ошарашила меня. Потом отмечала в своей семье с сестрой и братом. Было так хорошо! Зять смотрел на нас, смотрел, потом сказал: «Какие вы дружные!»... А после дня рождения ушёл из жизни мой любимый дядя, он конечно в возрасте, но боль утраты не уменьшается. Ты не представляешь, как не хватает тебя. Я столько думаю о тебе! Здесь у меня всё есть, а оказывается, что ничего – вот такой замкнутый круг. И пока не разорвать его, а ты не поможешь?
Ты пишешь, что не можешь оставить дочь свою, это же нормально для нормального человека, не мучь себя. Я бы тоже не смогла уехать от своего. Если бы ты уехал, то здесь я бы вряд ли смогла быть счастливой, что ты лишил дочь её отца. Я бы была виновата перед ней... Опять круг, не разорвать. Пишешь, что увидимся через полгода. Я устала от этих ожиданий, ведь полгода – целая вечность. Столько событий в жизни и всё это отдельно друг от друга. Как-то ты спросил меня по-глупому, ты так и сказал - верю ли я в светлое будущее. Нет не верю, я верю в себя, в друзей (хочу верить), в любовь... А в жизни будет ещё сложнее. Вот так – сложнее. Мы будем жить ещё хуже, во всяком случае в ближайшие годы... А всё-таки в интересное время мы живём... Да?
Скоро Новый год, а мне грустно, нет тебя и наверное не будет. Как ты думаешь, будет у меня настроение? До свидания Алёшенька! Можно, я тебя обниму крепко-крепко и поцелую. Ты чувствуешь?»

7

Это было последнее письмо-черновик. Ольга Андреевна ещё раз осмотрела папку, но да действительно это было последнее. Почему? Что повлияло на остановку в переписке. Однако было очевидно, что было ещё что-то, что не легло на бумагу даже в черновом варианте... Откинувшись в кресле она задумалась, попробовала уйти в то время и всё-таки доискаться причины. Потом вспомнила...

— Это произошло во время встречи с ним, в его городе. Был прекрасный день, лето не заканчивалось, как в моём крае. Было множество цветов и гуляющих людей, было мне радостно, как-то по-особому дышалось... Мы прогуливались по центру его города весело разговаривали, шутили и мне захотелось взять его под руку. Он не отстранился, а вежливо попросил не делать этого... Я изумилась и спросила, почему? ответил, что после развода с женой пока не может, чтобы кто-то держал его под руку. Мне неискушённой было странно это слышать, трудно было мне такое принять и я обиделась... Эта обида мною часто вспоминалась и делала всё больший надрыв в отношениях с Алёшей, мне казалось, что это блажь, надуманность, что ему было стыдно идти со мною в городе, где много встречалось людей, с которыми он здоровался... Эта обида в самые хорошие моменты подливала яд и делала своё тёмненькое дело. Ах, если бы мне знать тогда, что есть категория мужчин, кто не в состоянии быстро привыкнуть к спутнице, которая быстро и бесцеремонно цепляет его под руку. Мне позже, когда мы перестали переписываться, а вернее я прекратила с ним отношения, один наш сотрудник, мною безмерно уважаемый объяснил, что он также какое-то время не мог гулять, после жены, с кем либо под руку. Я попросила его разъяснить... Он не ответил на вопрос, а сказал, что его может понять только мужчина... Это был мой будущий муж... Кто знает, не повлияло ли это впоследствии на моё окончательное решение выйти за него замуж, когда мне сделал предложение... Как странно найти общее между ними, такими разными по характеру, увлечениям и интересам. А оказывается, что в базе мужчин есть общие основополагающие понятия, на которые и внимания сразу не обратишь... Чрез полгода я позвонила Алёше, извинилась за тот случай и попросила на меня не обижаться. Что мне сейчас понятно почему он не мог со мной пройтись под руку... Был он на работе, было много народа, видимо в отделе его, он  большей частью молчал. Спросил меня, почему я перестала ему писать и, что эти полгода решили всё окончательно... Так я своими руками разорвала связь с человеком, которого любила... Тогда я часто себя спрашивала, а любовь то была или романтические вздохи взбалмошенной барышни, надумавшей свою любовь. Теперь я могу с уверенностью сказать – была любовь! И есть!..

Ольга Андреевна взглянула в окно. Там за ним текла ночь, далеко в бесконечную неуютную бездну. И вспомнила другую, тёплую, уютную, когда рядом лежал он... Запах от него исходил молодой, здоровый, с тонкими нюансами дорогого ей человека.

И всё-таки совсем маленький клочок бумаги упал на пол, видимо когда папку открывала, он и выскользнул. Она подняла, раскрыла его и прочла, он был как итог их встреч, как записка в неизвестное, как просто завещание тому, кого вспомнила, нет, кого любила!.. Оно было, как итог чувство большого, как сама жизнь, как движитель «солнца и светила» - эти строчки, которые так и остались не отправленные ни в одном письме:

«А знаешь, столько хочется тебе рассказать! Почитать места, понравившиеся в книге, стихи запомнившиеся рассказать и так, чтобы у тебя тоже заблестели глазки и в душе твоей всколыхнулось всё хорошее и доброе и, чтобы жизнь показалась такой дорогой и прекрасной, что каждую минутку хотелось бы дарить людям радость и добро. Как хорошо, Алёша, что ты есть. Уже от этого хочется быть самой хорошей!».

Отложила в сторону пожелтевшие листки и подумала: «Ненужное для чужого взгляда, а сколько в них чувств, теплоты, вздохов и слёз, человеческих переживаний, счастья и радости...».

— Не наше было время, не наше... Мы ещё встретимся на каких-то полях этой жизни, в каких-то пространствах, в каких-то жизнях. Опять загадочное неведомое приведёт нас друг другу и можно будет сказать при встречи уже самое простое слово без всяких пояснений: «Здравствуй!», как написал мне ты в телеграмме посланной из Москвы. Когда то ты мне писал, про человека, стоящего в лучах заходящего солнца... Иногда, именно ты представляешься этим человеком, а я иду, иду к тебе на встречу... А пути нет конца... На мне тяжёлая ноша и я валюсь от усталости... Теперь понимаю, как было бы слишком просто придти друг другу, так в жизни не бывает. А я иду, иду и знаю, когда-то мы встретимся...

* * *

Так закончилась совсем не простая повесть, похожая на истории многих молодых людей. Повесть о чувствах двух людей, разных, удалённых друг от друга. Они потянулись друг к другу и прожили какой-то отрезок жизни в своих чувствах, словно спрятавшихся от самой жизни. Возможно даже придумали друг друга, таких, каких хотели бы видеть рядом с собой. А может и было в них настоящее чувство, кто скажет, кто-нибудь посмеет отрицать? Где они теперь - знает жизнь, ей одной дано право судить их, кто прав, кто нет, да и надо ли? Кому надо такой суд?.. Молве людской? Ах, да оставьте же это...

Иллюстрация: Художник Рикардо Санз