Тайна пикника

        -0-

        Из крайнего левого ряда машина сбросила скорость, притерлась к обочине и остановилась. Черное авто с тонированными стеклами и синим маяком на крыше.
  Водитель выбрался из кабины и потянулся. Он рулил без отдыха три часа, чтобы уложиться в график, и мочевой пузырь все ощутимее напоминал о естественных потребностях.
  Ночь не желала отпускать землю. Ее союзниками были тучи, громоздящиеся на востоке, и восходящее солнце застряло в них, не могло пробиться, набрать высоту и начать свой обычный рейс по небу. Ночь прикрывала что-то, оставляла время для дел, которые творятся лишь под покровом темноты.
  Почти вплотную к обочине подступал лес. Еще дальше, справа, где шоссе крутым виражом уходило на север, угадывалась огромная территория - поле, над которым высились ржавые каркасы антенных комплексов.
  Водитель работал в спецгараже, он не был впечатлителен и не привык давать волю фантазии. Но у него имелся инстинкт, автомат защиты сети, отвечающий за сохранение рассудка в здравии. И, постояв на шоссе Петля всего несколько секунд, водитель осознал, что хочет убраться отсюда и поссать где угодно еще.
  Воздух играл запахами и звуками. Несмотря на ранее утро, из леса тянуло дымом костра, жаром углей, горячим шашлыком и острыми приправами - всем тем, что ассоциируется с вечерами выходных дней. Сильный запах дешевого вина, легкий аромат женских духов, плотный - мужского одеколона. Были слышны и голоса: мужские и женские. Внезапно водитель понял: на самом деле лес пуст, там никого нет. А эти голоса и запахи доносятся из прошлого. Но время не логично и не надежно, и прошлое без предупреждения может стать частью настоящего…
  "Пойдешь в лес, а там - могилы".
  Что он - могил не видел? Да навидался всяких, в том числе и там, где меньше всего ожидаешь. Но прежде никто не проговаривал таких фраз прямо внутри его головы.
  "Проклятое место", подумал водитель, садясь, вернее, падая обратно в кабину. Он уехал, и тогда на тропинке, ползущей от леса, появилась примутненная рассветным туманом фигура.

  ***

  В девять-тридцать, сразу после звонка ко второму уроку, Паша Панов приступил к обходу периметра. Это полагалось по инструкции, и, кроме того, Паше хотелось курить. Но если ты охранник в школе, лучше заранее быть не курящим. Его предшественник имел неосторожность зажечь сижку напротив входа и в сей же день был уволен.
  Повторять роковую ошибку Паша Панов не собирался. Да, местечко ему досталось так себе, но зарплата в ЧОПе приличная, и нормальное начальство. Правда, здесь он зависит не только от своего начальства, но и от директрисы, которая реально мегера. Подумаешь, ну метнулся бы за калитку и обратно, так нет же. Калитку открывать можно исключительно для допуска экстренных служб, то есть в случае шухера.
  Поэтому все три месяца своей работы в ГБОУ "Опольцево" он действовал с умом и ни разу не спалился.
  Двигаясь вдоль фасада здания почти вплотную к забору, Паша усиленно изображал повышенную бдительность: именно здесь его могли засечь из учительской. Затем он завернул за угол "вертолета" и облегченно выдохнул. Теперь, чтобы взять его с поличным, директрисе придется ножками выйти на улицу и отправиться на поиски, а при ее весе данный вариант исключен. С этой стороны за забором раскинулся плохо ухоженный палисадник, служивший пристанищем то алкашей, то влюбленных парочек, но вопросы морали никого не беспокоили. Современную школоту ничем не удивишь.
  Ладно, заодно и мозги проветрить не помешает. Утро в школе - это маленькая войнушка, толпа из детей и родителей прёт напролом, а под шумок обязательно полезет кто-нибудь посторонний, и нужно везде успевать. Паша успевал везде. Он отлично знал о случаях стрельбы в школах, их разбирали на тренингах, и знал, что с ним будет, если он что-нибудь прозевает. Но свой перекур он, черт возьми, заслужил.
  И Паша Панов достал пачку "Донского табака", предвкушая короткое удовольствие.
  Вдруг по коже пробежал морозец, хотя уже и припекало солнце. Словно в него воткнулся чей-то острый взгляд, раньше с ним такого не бывало. Паша услышал, как наверху заскулили не смазанные петли оконной створки. Он вздрогнул, быстро спрятал сигарету в кулак и вскинул голову, чтобы встретить кровожадную директрису лицом к лицу. Эх, сгорел сарай, гори и хата. Но директрисы он не обнаружил.
  Тем не менее, увиденное мигом отбило мысли у куреве.
  - Твою дивизию, - выругался Паша и помчался ко входу.
  На бегу он краем глаза заметил кого-то за забором, но даже не понял, мужчину или женщину. Это не было редким явлением - за забором постоянно кто-нибудь околачивается. И всё же на секунду Паша испытал невнятный страх, хотя был не из пугливых. Почему-то он не решился обернуться и более внимательно рассмотреть, кто это там такой. К тому же, он действительно спешил. Но ему показалось: тот, кого он заметил, слишком уж быстро отступил в заросли.
  Дальнейшие события не приняли характера ЧП, и Паша не вспоминал и никому не рассказывал о своих странных впечатлениях в половине десятого утра. Что касается местных слухов, о них он не мог узнать. Паша жил в другом районе и после смены сразу садился на автобус и ехал до метро, а оттуда домой. Зато о слухах стало известно другому человеку, который лучше других знал, что именно им предшествовало.
  Человек понял, что должен действовать. Он приготовил всё необходимое и написал записку своему другу, прежде чем уехать из дома.
____


        -2-

        Качество видеозаписи было отличным, изображение - устойчивым, и лишь придурковатое хихиканье выдавало школьника с айфоном. Женщина, сидевшая за учительским столом, поднялась и подошла к окну. Лет сорока или и того не исполнилось, в джинсах-винтаж и легкой маечке. Каштановые волосы небрежно завиты. Встав подле окна, женщина всмотрелась куда-то вниз, а затем вскрикнула, отшатнулась и упала. Момент падения оператор подловил, как профи.
  Класс разразился хохотом и аплодисментами.
  - Ну молодцы, че, - сказала Даша Махова, кладя телефон дочери рядом с собой и накрывая его ладонью. - Училка в обморок свалилась, оборжешься. Может, у нее давление, может, задыхаться стала. И ни одна тварь не доперла открыть форточку. Вызвать врача. Вызвать кого-нибудь из старших. Хотя бы как-то помочь.
  Лада открыла рот, чтобы начать оправдания, но под взглядом матери осеклась.
  - Меня сейчас интересует только одно, - произнесла Даша, пристально глядя на дочь. - Какая дрянь это сняла, а потом выложила на ютуб. Ладка, сука, пожалуйста, не молчи.
  Лада непроизвольно сделала шажок назад. Особо не убежишь, конечно, и так уже шкаф в спину уперся… Она выросла на голову выше матери, но мать коварна, непредсказуема, а в гневе беспощадна.
  - Мам, да это не я! - завопила Лада. - Я за другой партой сижу, а это Ленька Кондрик снимал! И на ютуб тоже он! Я тут ни при чем! Они Ерохину почти каждый урок снимают, а я вообще против!
  - Блдь, ну хоть бы что новое придумала, - вздохнула Даша. - Вечно одно и то же. "Мам, я ни при чем, мам, это не я, и это не я, и это тоже не я". А мама начинает разбираться, и оказывается, что это ты, и это ты, и вот то тоже ты. Я чет сомневаюсь, что младший Кондрик умеет видосы на ютуб выкладывать. Он же дегенерат.
  Лада смотрела на мать молча и настороженно.
  - В общем, так, радость моя, - сказала Дарья. - Если за этим репортажем стоит тот же самый серый кардинал, ты огребаешь. Что означает: ни планшета, ни сигвея, ни "макдональдса".
  - Ну мааааам!...
  - Марш посуду мыть, блогерша чертова. Плиту и раковину заодно помой. И унитаз грязный. Слушай, можешь, пожалуйста, ванную почистить тоже, раз тебе заняться совсем нечем.
  Лада тихо жалобно взвыла и поспешила убраться с глаз долой. А то мать умеет составлять списки.

  ***

  Переговоры с директором клуба-кафе "Снежок" завершились успешно. Контракт о ремонтно-строительных работах подписан, аванс наличными в течение двух дней. Надо по быстрому набросать проект. Олег Аклевцов уселся в машину и хотел уже вырулить на шоссе, когда заметил в сотне метров за остановкой "Радиополигон" экипаж ДПС.
  Как некстати, черт побери.
  Права у него изъяли по суду (за вождение в пьяном виде), и за рулем он находиться не должен. Но не переться же пешком семь километров за овраг! Велосипедом на деловую встречу тоже не поедешь, он же не Борис Джонсон.
  "Ладно, проблема имеет решение", - сказал себе Олег, разворачиваясь на парковке. Он объехал "Снежок" полукругом со стороны служебного входа и нырнул в лабиринт жилого массива. В местном отделении полиции не так много сотрудников, чтобы засунуть их и туда тоже. Правда, с начотделения они почти друзья, но дружба дружбой, а Терехов к должности десять лет своим ходом шел, и не будет рисковать, покрывая нарушителя.
  Лавируя между многоэтажками, Олег направлялся к дальнему выезду из квартала Антенное Поле, откуда до района Опольцево три минуты небыстрой езды. Всё было распрекрасно, пока прямо посередине дороги не возник какой-то мужик. Он шел не спеша, смоля сигаретку, и то ли не слышал шум двигателя сзади, то ли врубил бычку - зона-то пешеходная. И не объедешь его - слева газон, справа - детская площадка.
  - Блин, трудно, что ли, жопу подвинуть, - сказал Олег, притормаживая и ударяя по клаксону.
  Мужик резко обернулся на звук сигнала. Олег никогда не подумал бы, что в обычном подмосковном дворе увидит  т а к о е  лицо. Оно слоилось бешенством, ненавистью, яростью и какой-то одержимостью, и было от этого почти черным. Мужик смотрел на Аклевцова сквозь лобовое стекло, и Олег (хотя был КМСом по боксу, а в армии - инструктором по рукопашному бою) просек, что в данном случае лучше отсидеться в кабине - за умного сойдешь.
  В голове прозвучал голос жены: "Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится. Пожалуйста, береги себя". Олег заблокировал двери и принялся себя беречь.
  Простояв несколько секунд, мужик сделал пару медленных шагов в сторону, освобождая дорогу. "Ну отелился, слава колхозу", подумал Олег, облегченно выдыхая, и поторопился продолжить свой путь.
  В зеркало заднего обзора он увидел, что чернолицый смотрит ему вслед.

  ***

  Ритка Ерохина всегда чего-нибудь боялась. Абсолютно всегда.
  Она боялась хулиганов, боялась получить двойку, боялась, что мама ее отругает… Но если какая-нибудь добрая душа (обычно пожилая соседка или ее совсем старенький муж) дарила ей шоколадку или мягкую игрушку, Ритка превращалась в самого счастливого ребенка и забывала о своих страхах. К семнадцати годам она стала красивой девушкой, хотя красота ее была какой-то испуганной. Она всегда ждала неприятностей. Она боялась не сдать сессию, боялась ходить на работу, боялась вести уроки, боялась, что мама будет ругаться…
  Шоколадки сменились не крепкими алкогольными напитками и тонкими сигаретами, а вместо мягких игрушек начались свидания с молодыми людьми. От спиртного она становилась чуть смелее и смотрела на жизнь с оптимизмом, а в ее глазах сияла надежда на алые паруса и бескрайнее синее море…
  Но корабль ее мечты оказался ловушкой, капитан Грей - флибустьером, присвоившим чужое имя, а потом вообще все умерли, и она осталась одна… Только давно уже не любимая работа, с которой она справлялась на остатках нервной системы. Юная Ассоль превратилась в одинокую женщину, а вместо слабых коктейлей она незаметно для себя перешла на коньяк и водку - в зависимости от того, что позволял ей кошелек. И подарки давно утратили свой магический эффект.
  Ритка смотрела на Дарью Махову почти с ужасом и не решалась прикоснуться к пакету, который та ей протягивала.
  - Маргарита Александровна, - сказала Даша. - Я дико извиняюсь перед вами за свою тупорылую дочь и за весь этот убогий класс. Пожалуйста, простите. Вы лучшая в мире учительница. Ну, берите же, здесь шампанское и конфетки.
  Тонкие пальчики осторожно взялись за пакет с "подношением".
  - Спасибо вам… - вздохнула Ритка.
  - Вам спасибо! - воскликнула Даша. - Спасибо, что терпите, что не бросаете нас. А я поговорила и с дочкой, и с другими родителями. Больше ничего такого не повторится. Вы не ушиблись, когда упали?
  - Не-а… - пробормотала Ритка. - Только, знаете… Я хочу отсюда уехать. Я, я больше так не могу.
  - Ну что вы, Маргарита Александровна, не надо, - попросила Даша. - Я понимаю, что у вас тяжелая работа, что здоровья не хватает. Через неделю каникулы, отдохнете. Вы можете, пожалуйста, пока не принимать решений? Вы же нам так нужны!
  Ритка махнула рукой.
  - Не, вы не понимаете, - ответила она. - Я очень боюсь. Я больше не хочу работать. Я уеду, уеду. Спасибо вам, что пришли.
  - А чего вы боитесь-то? - спросила Даша. - Вы мне скажите, может, как-то разберемся с вашими страхами?
  Но Ритка повернулась и пошла к себе в подъезд. Даша задумчиво смотрела, как она пытается попасть "таблеткой" в считыватель замка. "Боже, да она начисто выключенная, - подумала Даша. - Это до какой же степени надо устать, чтобы быть в таком состоянии?"
  Или это не усталость? Выхлоп-то, конечно, есть, но он даже не сегодняшний. Или это что-то еще?
  Собирая в кучку впечатления, Даша решила, что страх, одолевающий Маргариту, какой-то иррациональный. И он у нее во всем: в голосе, в однообразных репликах, в жестах, в отчаянном желании сбежать от чего-то.
  "От чего вы хотите сбежать, Маргарита Александровна?" - мысленно спросила Даша, но за той уже захлопнулась дверь подъезда.
____


        -2-

        - Вот такие вот дела, ребят, - закончила Даша отчет о встрече с Ерохиной. - Если ничего не предпринять, осенью в школе просто не будет последней нормальной учительницы.
  Аклевцовы и Маховы впервые за два месяца собрались вместе хлопнуть пивка. В эти два месяца многое произошло. Начались и закончились очень странные события внутри квартала Опольцево. Пробудилась и залегла обратно в могильную спячку старая легенда о каннибале из оврага. Легенда легендой, но кое-кто из местных не пережил этого "фестиваля"… Олег Аклевцов отсидел пятнадцать суток и на год лишился прав, а его жена Анжелка едва не отъехала в больничке.
  - А что предпринять-то? - спросил Колян Махов. - Ясно же, что ее эти уроды приканчивают постепенно. Даш, не смотри на меня так. Ладка тоже…
  - Ладка наказана, - буркнула Даша, забиваясь в угол дивана. - А родаков я предупредила, что буду ювенальщикам жаловаться, как они своих чилдренов хреново воспитывают. Но они могут и встречную впороть, и останусь я в меньшинстве. А потом меня спрашивают, почему я не патриотка родного района!
  Анжела, готовившая на кухне легкий ланч, расслышала только про родной район.
  - А я в интернете читала, что наш район типа выдумка, - сказала она, внося блюдо с сэндвичами. - Типа, мы только в страшилках существуем. Мне так обидно было, чуть не разревелась!
  - Это потому, что ты понаехавшая, - снисходительно отозвалась Даша. - Мы-то привыкли. Но бутрики у тебя самые вкусные, - торопливо поправилась она.
  Олег разлил пиво по бокалам и раздал гостям. Выдержка и политкорректность были его сильной стороной, и он не высказал Дарье всего, что о ней думал с их с Коляном свадьбы.
  - Ерохина по жизни на измене, - сказал Олег. - Удивительно, как она почти двадцать лет в школе продержалась.
  - Ей категорически нельзя было в учителя идти, - вставил мудрое слово Колян. - Но она вроде выбирала так, чтобы работать рядом с домом. А это или школа, или ДЭЗ.
  Даша отпила пива, аристократично отставив мизинец, словно в бокале было не "Старый бузотер светлое", а "Шато Лафит Ротшильд". Или она принадлежала к масонской ложе и подавала кому-то тайный знак.
  - Проблема не только в школе, - возразила она. - Травля - это мелочи, нынешнее поколение травить толком не умеет, вот мы в наши годы… - Даша сладко причмокнула, но тут же сделала строгое лицо. - Да они Маргариту и не травят, просто ржут над ней и видосы снимают. Не, детишки тут ни при чем. Ей кто-то угрожает по-серьезному. Одинокая тётка, заступиться некому.
  - Кто, например, угрожает? - озабочено спросила Анжела. - У нее долги? Может, ее коллекторы дергают?
  - Не надо всех по себе судить, - язвительно бросила Даша. - Это у тебя сплошные коллекторы! Нету у нее ни долгов, ни кредитов, живет от зарплаты до зарплаты.
  - Всё равно, - Анжела привыкла к Дашкиным выпадам и воспринимала их как спам. - Если угрожают, надо в полицию заявление подавать…
  - Анжел, ты не знаешь Ерохину. Не будет она ничего подавать. Она напьется. Потом на работу. Дотянет до конца дня. Выпьет снотворное. На работу. После работы напьется. Хорошая баба, а гробит себя. Она реально учит, а не методичку вычитывает, у нее уроки шикарные. Вот если бы разговорить ее, понять, в чем там беда… Да только со мной она говорить не захотела.
  - А давайте я с ней поговорю, - предложила Анжела.
  После больницы, где, на минуточку, ей сделали восемь общих наркозов, Анжела вовсе не выглядела истощенной или замученной. Наоборот - стала еще лучше, только малость постройнела. "Не зря тебе кровушку-то мою переливали", подумала Даша. Она доела бутерброд, облизала тарелку и сказала:
  - Ты же ей совсем посторонняя, Анжелк. Как ты к ней придешь? О чем будешь говорить?
  - Я не совсем посторонняя, мы в "Пятерочке" виделись, и я тоже преподаватель по образованию. Договорись с ней, что я приду, а дальше я сама. Я захвачу какое-нибудь угощение, накормлю ее, успокою и постараюсь всё выяснить. Я хочу приносить пользу обществу!
  Даша переглянулась с Олегом - в конце концов, жена-то его, пусть он и решает.
  - Ладно, - согласился Олег. - Пусть Анжела Евгеньевна сделает что-нибудь на благо отечественного среднего образования. А еще, - ехидно ухмыльнулся он, - у Анжелы-тян есть корзиночка и красная панамка.
  - Спасибо, дорогой, - отозвалась Анжела и чмокнула мужа в щеку. - Хоть ты в меня веришь.

  ***

  За две последние недели Ритка Ерохина приняла столько фенибута, что уже смотреть на него не могла. Закончился очередной день - дурацкий, тяжелый и отвратительный. Все ее дни были такими. Как кошмарные сны.
  Ну и дальше что?
  Ритка топталась во дворе, выбирая, как ей провести вечер. Напиться или закинуться снотворным? Хотя, есть еще вариант не идти завтра на работу. Завтра всё тоже будет тяжело и отвратительно. Настал неизбежный момент, когда ингибиторы захвата серотонина прекратили действовать и дали обратный эффект. Мозг в панике искал способы избавиться от непосильной нагрузки, и приемлемым было абсолютно всё. Давно зревшая идея вытеснила остатки разумных мыслей. Самый лучший выход из всех чатов сразу. И чего она столько мучилась?
  Ведь может же, когда захочет.
  Дома она швырнула сумку на пол, достала из холодильника откупоренное вчера шампанское, сделала несколько глотков прямо из горла. Включила C.C.Catch, выключила будильник, поставила на стол пепельницу и закурила. Пепельницу она обычно вытряхивала и мыла, но сейчас ей было наплевать.
  Она жалела себя так, как не жалела никогда в жизни. Хотя, сколько у нее было той жизни-то?... До пикника и обратно.
  Шампанское заканчивалось, слезы заканчивались, окурков становилось все больше и больше, а за окном темнело. Что ж, вскрытыми венами нынче никого не удивишь, да и неохота одной в квартире лежать. Ритка вышла на балкон и выглянула вниз, но там не было того, кого она боялась увидеть. Вот и хорошо. Пощупала пижаму на бельевой веревке - пижама не высохла. На-пле-вать. По-фи-гу.
  Слова песни изменились в ее голове, и на мотив припева легло:
  "Прыгай скорей, прямо сейчас".
  Она отбросила последние колебания, сунула в рот шоколадную конфету, выключила проигрыватель и вернулась на балкон. Подвинула табуретку и неуклюже выбралась на парапет. Села, держась за вертикальную перекладину, свесила ноги - ноги сразу замерзли. Ритка слушала голос высоты - тонкий, звенящий, пронизывающий до костной ткани…

  ***

  Максим Закединов тоже отбросил колебания. Он долго сомневался, но, пока из квартиры доносилась музыка, ему не хотелось делать ничего лишнего. Но он знал, что "историчка" не заперла дверь.
  Семь лет Максим провел в ИТК, и, хотя он понтовался отсидкой, ему совершенно не хотелось снова приземлиться на нары. Что вполне может произойти, если он без спросу войдет в чужую квартиру. Мусорам же хрен чего объяснишь… Но час назад он столкнулся со своей бывшей учительницей во дворе, и выражение ее лица показалось ему очень знакомым. Такие лица он видел в тюрьме у людей, которых затем находили с петлей на шее.
  Песня C.C.Catch оборвалась, и Макс Закидон - когда-то безнадежный двоечник по всем предметам, кроме истории - почувствовал: счет пошел на секунды, а потом оборвется вообще всё. Он рванул дверь на себя, и навстречу ему пронесся сквозняк. По наитию Макс кинулся в большую комнату, туда, где балкон.
  На счете "НОЛЬ" он обеими руками сгреб Ерохину в охапку, вырвал из объятий смертельной высоты и втащил обратно в комнату.
  Таймер остановился, цифра "ноль" погасла, и потянулись тягостные минуты осмысления. Она уже должна была лежать у подъезда с раскрошенными костями, но вот она опять дома. Осмысление завершилось, эмоции хлестнули через край и началась истерика. Ритка заревела в голос, и Макс не знал, как ее утешить и что отвечать ментам, если кто-нибудь их сейчас вызовет. Пришьют что угодно: разбой, грабеж, изнасилование…
  - Ну ты чего?... - хриплым, не своим голосом спросил он Ритку. - Ну ты чего, не надо. Грех же. Ну хочешь, я выпить принесу?... Сядем, поговорим… Про древних египтян поговорим, хочешь? Или про фламандское барокко… Ты больше так не делай, ладно?
  Но она горестно плакала и совсем не узнавала Максима Закединова, который обращался к ней на "ты" и крепко держал за плечи, да еще предлагал выпить. Только что она вышла на пару минут на тот свет и вернулась домой… Плачущая, с растекшимся макияжем, Ерохина не была такой сексуальной, как в школьные годы, когда каждый старшеклассник мечтал затащить ее в постель. Впрочем, и Закединов уже не пацан в спортивке. И только C.C.Catch улыбалась с плаката над кроватью молодой улыбкой и ни капельки не изменилась.
  Изгнав из мыслей отвратительную сцену, в которой Макс опять заходил в "хату", он пустил в ход всё свое красноречие, убеждая, что Господь не принимает самоубийц и не посылает испытаний свыше людских сил. Такую закатил проповедь, куда там батюшкам с попами! Постепенно Ритка не то что бы прониклась этой доктриной, но успокоилась, поблагодарила своего спасителя, выпила рюмку валокордина и таблетку снотворного.
  Максим ушел после того, как она пообещала не брать греха на душу. Вы же православная, Маргарита Александровна, вы же крещеная, не прыгайте с балкона. Вот же и крестик у вас! "С балкона?", удивленно переспросила Ритка, которую после феназепама клонило в сон, а всё, что она делала последние час-полтора, вылетело у нее из головы.
  Ни один из них не знал, что всё это время напротив подъезда стоял мужчина с черным от злобы и ненависти лицом. Он мог слышать каждое произнесенное ими слово, хотя квартира Ритки Ерохиной находилась на одиннадцатом этаже, а у него не было никакой прослушивающей техники. Он просто мог слышать, и всё. Черное лицо кривилось нехорошей ухмылкой.
  То, что он видел и слышал, полностью вписывалось в его планы и подтверждало их. Нужно немного терпения. Еще чуть-чуть, а потом еще чуть-чуть, и эта шлюха на себе прочувствует, что добиться можно всего, чего угодно. Если хотеть очень сильно.
  Мужчина с черным от злобы лицом не догадывался, что и за ним тоже наблюдают.

  ***

  Даше удалось дозвониться до Маргариты лишь на третий день. Она отметила, что Ерохиной совсем поплохело. По ходу забыла, как просыхать. Если даже не уволится, то сопьется к началу учебного года. Ка-апец.
  - Анжел, на тебя вся надежда, - благословила она подругу, довезя ее до Антенного Поля и остановив семейный "форд" около нужного дома.
  На Анжелу у нее надежды не было. Она и не скрывала, что считает соседку тупицей, но попробовать надо всё.
  Анжела взяла с заднего сидения корзинку с, так сказать, "пирожками". Олег хорошо придумал насчет корзиночки. Корзиночка - это мимимишно и вызовет доверие.
  - Ну, я пошла. Меня не жди, это надолго.
  - А почему ты не в красной панамке? - осведомилась Даша.
  - Я же не совсем дура, - с достоинством отвечала Анжела.
  - Конечно нет, Анжелочка, ты у нас самая умная, у тебя золотая медаль и диплом с отличием, - почтительно промолвила Даша. В ее почтении звучала трудно распознаваемая издевка, но Анжела лишь окинула Дашу выразительным взглядом и удалилась.
____

  - Здрассьте, - сипло прошептала Маргарита, открыв дверь. - Мне сказали, что вы из родительского комитета. Но только я вас не помню, в смысле, чья вы мама…
  - Мама Люси Люсиной, - соврала Анжела.
  - Какой Люси мама? - разинула рот Ерохина.
  Анжела показала ей корзинку.
  - Я вам принесла кое-что, - сказала она. - Мы всем комитетом очень обеспокоены положением дел в нашей школе. В особенности тем, что происходит с вами. Давайте посидим часок, и вы мне что-нибудь расскажете.
  - Давайте, - уныло ответила Ритка. - Не разувайтесь, я давно полы не мыла. Не хочется. Проходите в комнату. Правда, там не убрано… А о чем мне рассказывать?
  - А я не знаю, - удивилась Анжела. - Я же не Ваенга. Сюда можно всё ставить? - она водрузила корзинку на журнальный столик и принялась доставать специально приготовленные для "душевной беседы" яства. Наверняка эта Маргарита ничего толком не ест, совсем худенькая.
  Зато пьет как лошадь и курит одну за одной, вон зубы желтые какие.
  - Садитесь и пообедайте по-человечески, - велела она Маргарите. - Соберетесь с мыслями на сытый желудок, тогда поговорим.
  - Да не знаю я, о чем говорить, - удрученно повторила Ерохина. Ей давно не приходилось видеть столько вкусного одновременно. После тех шашлыков, когда всё стало по-другому…
  - Чашки на кухне есть чистые? Я компотику сварила, - Анжела сходила за чашками, заодно выдернула из розетки щипцы для завивки. Еще чуть-чуть и пожар. - Ну например, почему вы потеряли сознание тогда, в классе? Что со здоровьем?
  - Давление…
  - Хотели окошко открыть, да?
  - Ну да…
  - И голова закружилась?
  - Ну типа того. Пашка прибежал, охранник, поднял, отряхнул. Он из курилочки видел, как я шлепнулась.
  - Попробуйте рыбку в кляре. А это фаршированные баклажаны, тоже попробуйте. Сырники вам на десерт.
  Ерохина взглянула на гостью исподлобья. Не, она точно не из паноптикума… то есть, не из родительского комитета. Этих она всех знала. А детей у нее нет, профессионально определила Ритка. Травма была или болела по-женски. Зато материнского инстинкта сколько угодно. Высокая красотка, плавная и спокойная. "Она меня старше, - подумалось Ритке. - А меня трясет, я на колесах, и мне мерещатся привидения". Ей стало стыдно за себя.
  - Не знаю, чего вы хотите от меня добиться, - услышала она свой голос. - Я боюсь, понимаете? Мне очень, очень страшно, сдохнуть можно, как страшно!
  - Вот я и хочу понять, почему, - мягко произнесла Анжела. - Вы не просто так упали в обморок. Вы кого-то увидели внизу, за окном. Кого? Чем вам угрожают? Почему не обращаетесь в полицию?
  - Боже, да они меня на учет в ПНД поставят! И тогда прощай, родная школа…
  Анжела прошлась по комнате, собирая разбросанную одежду и аккуратно ее складывая.
  - Со школой вы и так скоро проститесь, если не бросите пить, - констатировала она. - Я пришла не за тем, чтобы читать вам морали, но это очевидный факт. Ну же, Маргарита.
  - Вы не поймете… - прошептала Ритка. - Не, вы не поймете. Но я видела, я знаю, что он вернулся, и… он вернулся за мной. Когда-то у меня была подруга, но теперь у меня никого нет, - она схватила Анжелу за руку. - Он вернулся не просто так! Он не должен был вернуться, но он здесь!
  - Я теперь твоя подруга, - безапелляционно заявила Анжела. - Скажи мне, как подруге,  к т о  за тобой вернулся?
  В дверь позвонили. Маргарита уронила вилку.
  - Не надо открывать! - жалобно запищала она. - Пожалуйста, нет! Вы куда-а-а-а?!
  Но Анжела уже вышла в прихожую и сделала именно то, что ее просили не делать. На площадке было пусто, но в воздухе сохранился дисперсный след чьего-то посещения.
  - Нет уж, идите сюда! - громко сказала Анжела. - Нечего прятаться! Познакомимся, поговорим, всё обсудим. Меня Анжела зовут, а вас? Конфетку хотите?
  Никто ей не ответил, но она чувствовала: тот, к кому она обращается, ее слышит. И вряд ли она обрадуется, если ее просьба будет выполнена. Всё же она выждала, пока секундная стрелка на часах пробежит полкруга, и лишь после этого закрыла дверь. Ритка в комнате сжалась в комочек и походила на испуганного цыпленка.
  - А что же вы ничего не едите? - подбодрила ее Анжела. И непринужденно добавила: - Позвонили и удрали. Мы в детстве так баловались.
  …Проведя с Ерохиной два бесполезных часа, Анжела решила временно от нее отстать. Тяжелая депрессия, осложненная начальной стадией алкоголизма, с этим всё понятно. Перед уходом Анжела, наплевав на приличия, провела ревизию и сложила в корзинку всё спиртное, которое нашла в доме - несколько початых и споловиненных бутылок. Принесенные лакомства убрала в холодильник.
  - Свой винный погребок получишь обратно, но потом, - сказала она Ерохиной. - Компот разбавляй теплой водой, а то ангину схватишь. Если что - мой телефон я написала, лежит на полке с косметикой. Там еще номер моего мужа и номер мужа Дарьи Маховой.
  - А если опять в дверь позвонят? - срывающимся голосом спросила Ритка.
  - Наверняка, - пожала плечами Анжела. - Детишки хулиганят. Ты, главное, с ними не разговаривай и в глазок не смотри. С них станется маски вампиров напялить. Тебя тупо запугивают, а ты ничего не хочешь объяснять. Ладно, мы все очень ждем, когда ты повзрослеешь.
  Успех приходит в конце. Осознав, что вот-вот опять останется наедине с собой, Ритка запаниковала, назвала имя, и Анжела не услышала - прочитала по губам.
  - Как, еще раз? - переспросила она.
____


        -3-

        - Ну выкладывай скорее, - потребовала Даша. - Как времечко провели? Что-нибудь стало ясно?
  - Кое-что стало ясно, кое-что наоборот.
  Анжела не хотела рассказывать, какая жуть ее охватила, когда она спускалась на лифте с одиннадцатого этажа на первый. Вот-вот лифт встанет, двери раздвинутся, и она увидит вовсе не детишек в вампирских масках. На том, кто звонил Ерохиной, маски не было…
  - А что у тебя в корзинке булькает?!
  - Я конфисковала у Маргариты всю выпивку, - пояснила Анжела. - Это немножко незаконно, но надо как-то остановить ее забухатор.
  - Тогда надо было и деньги отобрать…
  - У нее до отпускных ноль рублей. По соседям побираться не станет, еще не опустилась до такой степени. А еды я ей на неделю оставила. В общем, появился какой-то Влад Чугунов, который не должен был появиться. И Ритка уверена, что он имеет что-то против нее лично.
  Даша погрызла ноготь на указательном пальце, потом на среднем.
  - Чугунов, ага, помню. Гопник всея Опольцево, конченый садист. Как-то в физкультурной раздевалке… Не то, что вы подумали! - прикрикнула она на Олега с Коляном, хотя оба ровно ни о чем не успели подумать. - Там футболисты метелили мальчонку-отличника. До убийства не дошло, потому что в раздевалку прибежали Ерохина и Нина Артёмовна, которая немецкий вела. И тут Чугунову нежданчиком прилетело по яйцам, что сам подняться не смог. После не разобрались, от кого, в раздевалке все толпились и темно было. Пару дней он корчил бессмертного и ходил в школу, а потом у него развилась гангрена. Доктор оттяпал ему хрен и сказал, что он легко отделался. В школе Чугунов больше не появлялся, а осенью с родителями переехал в другой город.
  - Дерьмовая история, - изрек Колян. - Если понимаете, о чем я.
  - Кажется, я видел этого Чугунова, - сказал Олег. - Там, на Антенном Поле. Или это Чугунов, или призрак Чикатило. Реально устрашающий тип. Небось он Ерохину и кошмарит.
  Некоторое время они молча курили.
  - Георгич, давай с ним вдвоем разберемся, - предложил Колян. - Разберемся так, чтобы не повадно было нашу Ерохину изводить. От тебя ничего не требуется, просто на атасе постоишь…
  - Не получится, - предупредила Даша. - Он вас сдаст в полицию. И, скорее всего, не в местную, а прямо в прокуратуру. Если в его планах действительно фигурирует Ерохина, он заранее продумал все ходы и выходы. Максимально хитрожопый урод. Он Гарику Аракеляну сломал нос, а повернул всё так, что Гарика чуть самого в детскую колонию не отправили. Это вам не Закидона мордой по асфальту возить. Тот, если и выхватывал, жаловаться не бегал.
  Колян виновато склонил голову. Именно он минувшей весной не сошелся с бывшим зэком во взглядах на раннее творчество Чехова (так он потом объяснил причины конфликта) и аргументировал свою позицию коленом в печень и броском через бедро.
  Анжела всплеснула руками.
  - И что же, сидеть на жопе ровно и ничего не делать?
  - Да погодите вы, - сказала Даша. - Здесь что-то не так. Что Влад Чугунов может иметь против безвредной Маргариты? Она двоек никому не ставила, не ругалась, не орала…
  - Ну, к примеру, он думает, что это Ерохина размазала его яйца, - предположил Олег. - Ты сама сказала - не разобрались, кто ударил…
  Помотав головой, Даша взяла из большой глиняной миски печеньку: Анжела встала к плите в семь утра и до одиннадцати не могла остановиться.
  - Официально не разобрались. Но сделать это мог только один человек, и не Маргарита. Она по лестнице-то подняться не могла, не споткнувшись.
  - Тогда кто этот прекрасный незнакомец? - спросил Олег.
  - Училка немецкого, Нина Шолер. Зуб даю, но не свой. Она предпочитала физические методы и тренировалась в секции каратэ. Не чемпионка, но ногами лихо брыкалась. Эти ее демисезонные сапожки со стальными набойками… А еще она говорила, что знает, где в лесу могила маленькой мертвой девочки. Любила эту баечку младшим травить, кое-кто из детей заиками остался. "Маленькая мертвая девочка с окровавленным ртом придет к вам из лесааааа…." Вон, Леха Кондрик, через слово мямлит, и сынок у него дауном родился.
  - Так мило… - протянул Колян. - И где она сейчас, эта "немка"?
  - Фактически нигде, - равнодушно сообщила Даша. - Теплой весенней ночью, вот такой же, какие сейчас, ее убили. В две тысячи восьмом, кажись. Она была датая и куда-то перлась через район. Утром ее нашли с разбитой головой. Вполне закономерный финал для датой бабы, прущейся ночью через район.
  И она взяла еще печеньку.
  - Но тогда же всё понятно, - сказал Колян. - Ну прикиньте. Твои яйца раздолбала училка. Ты не просто инвалид, ты инвалидище - молодой, полный сил пацан, у которого никогда не будет секса. Родители увозят тебя в другой город. Но вот ты возвращаешься, чтобы отомстить. А виновница давно на том свете. Остается - кто?...
  - Остается вторая училка, которая при этом была. - Олег сложил руки на столе и поставил на них подбородок. - Она была там одной из двух. И если жажда мести достаточно сильна… а у Чугунова это на роже написано. Знаешь, Вадимыч, мы с тобой могли бы открыть собственное детективное агентство.
  - А что, если она взяла у него денег в долг, а теперь отдать не может? - спросила Анжела.
  - Слушай, смени уже пластинку, - огрызнулась Даша.
  Посовещавшись еще немного, они решили съездить на Антенное Поле и проверить обстановку. Не напрашиваться на чай к Маргарите, а покрутиться вокруг дома, позвонить ей по телефону и удостовериться, что всё в порядке. Для очистки совести. Если же им попадется всратый Влад Чугунов, они посмотрят на него с презрением, чтоб почувствовал себя перхотью. Но только без рук, хорошо поняли?, спросила Даша и пошла за ключами от "форда".
____

  Но Антенное Поле приготовило им недобрый сюрприз. Напротив подъезда Ерохиной, возле бокса с мусорными контейнерами, собралась толпа, и явно не за тем, чтобы полюбоваться пищевыми отходами. Подумав об одном и том же: "Неужели опоздали?!", все четверо бросились туда. Даша семенила сзади: ей не нравились мусорные контейнеры и не нравились трупы.
  Между контейнерами лежал Макс Закидон - колени согнуты, лицо фиолетового цвета. Шею перехватил и сдавливал неширокий пояс изумрудной кожи с металлической пряжкой в виде ящерицы. Язык вывалился, и на него уже пересаживались мухи с раскиданных арбузных корок, а растопыренные от удушья пальцы упирались в грязный асфальт. Глаза вылезли из орбит и таращились не то в небо, не то на соседей. Солнце в зените поливало двор лучами, и зрачки Закидона зловеще посверкивали.
  - Сходил, блдь, за хлебушком, - проворчал кто-то в толпе.
  - Да в церкву он собрался, там служба щас, - поправил другой. - Пристрастился, пока зону топтал.
  - Ну, значит, напрямки в рай попадет, - завистливо сказал третий. - От так от, земляк, а чего добился ты?
  Олег, сгоряча протиснувшийся в первый зрительский ряд, натянул на нос футболку и поторопился выбраться обратно, на свежий воздух.
  - Анжелк! - прошипел он жене. - Отвернись, а то увидишь!
  - Ой, - ответила Анжела. - Какой кошмар…
  - А ты думала, в сказку попала? - язвительно заметила Даша. - Красная шапочка ты наша. Давайте валить отсюда, не хочу я на жмура смотреть!

  ***

  Вечером Аклевцов поехал в "Снежок", чтобы согласовать техзадание. По дороге он созвонился с начальником ОВД "Антенное Поле" и попросил принять его минут на десять.
  В этот раз Олег поборол свои предрассудки, и, как законопослушный гражданин, ехал на велике. "Лишь бы никто не пристебался, что как Борис Джонсон", думал он, с ожесточением крутя педали.
  - Фигасе, ты прям как Борис Джонсон, - заржал майор Терехов с крыльца отделения. - Я и мои констебли польщены вашим визитом, сэр. - И тут же сменил волну: - Аклевцов, ну что же ты вечно лезешь, куда не просят?! Думаешь, без тебя и Махова никто не справится? Как вы, заовражные, надоели уже!
  Олег взял себя в руки: еще не хватало поругаться с главным констеблем.
  - Я не предлагаю нашу с Маховым помощь, - пустился он в импровизацию. - И без нас справитесь. Я стараюсь избежать самосуда.
  - Самосуд? Это ты сейчас о чем? - пролаял Терехов, выпячивая челюсть.
  - Ты знаешь, что происходит с Маргаритой Ерохиной, учительницей истории?
  - Крыша у нее течет ручьями, вот что происходит, - резко ответил начотделения. - Она спивается. В школе все в курсе. Ее выходки терпели, потому что в карантин не удалось организовать удаленное обучение, и она работала в классе, рискуя подцепить корону. Но продлевать контракт с ней не будут. Кстати, ныне усопший Максим Закединов три дня назад спас ее от суицида.
  - Да ладно? - недоверчиво переспросил Олег.
  - Точно тебе говорю. Выволок с балкона, она на бортике сидела. Для этого ему пришлось вломиться к ней без разрешения - благо, на ключ она не заперлась. Закединов покаялся участковому. На случай, если Ерохина прочухается и накатает на него заяву. Ну и кого ты линчевать намылился?
  Олег постучал ребром ладони по перилам.
  - Ерохину преследуют, вот что. Она боится и от этого пьет. Некий Владислав Чугунов. Тебе известно, кто такой?
  Терехов сощурился, у него дернулась щека.
  - Это парень, которому "немка" из школы отшибла яйца. Шолер Нина Артемовна. А он ее за это убил. Встретил во дворе поздним вечером и врезал по затылку газовой трубой. Его родители имели влияние в МВД, и дело закрыли, якобы преступление совершила группа неустановленных лиц. Но об этом никому ни слова, понял меня? Мы и без того дерьма нахлебались: на районе пропал какой-то спецагент под прикрытием, и нас всех особисты чуть не сожрали. Вообще не до училки было.
  - Ясно, жесть, конечно.
  - У Нинки семья несчастливая, - погрустнел Терехов. - Она малость невменько была, из-за стресса перенесенного. Отца ее убили, она только в школу ходить начала. Потом сестра пропала, пошла во-он в тот лес и не вернулась. Мы трое суток ее искали, не нашли. Командир собак выпрашивал, может они бы след взяли. Так нет, кто же в наш колхоз породистых ищеек отдаст…
  - Ну не плачь только, - как мог, утешил его Олег. - Это ж было много лет назад, а сейчас уже сегодня. А Чугунов-то что?
  - Чугунов мотался по северам и вернулся на Антенное Поле неделю назад.
  - По каким северам и с какими целями?
  - Приисковая добыча, золотишко мыл. У него денег полная хата. На всякий случай я отправлю к нему участкового. Другой вопрос - а зачем ему, собственно, затевать что-то против Ерохиной? Она-то ничего плохого ему не делала. Ход твоих мыслей мне ясен, но Чугунов за себя уже отомстил. Морда у него, конечно, на любителя, так за это, увы, не сажают.
  - Ну ты хоть скажи, если что узнаешь!
  - Да, разумеется. Я тебе позвоню. Но особо ни на что не рассчитывай. Ерохина сама всё выдумала с перепугу.
  Разворачивая велосипед, Олег услыхал позади отчетливые смешки патрулей. Ну оборотни в погонах, что с них взять.
____


        -4-

        С недавних пор их излюбленным местом стал тенистый закуток в глубине двора, откуда хорошо просматривался окружающий мир, и где им никто не мешал. Олег с Коляном установили здесь скамейку и предостерегли асоциальных граждан от ее использования, приведения в ненадлежащий вид или порчи. "Частная собственность, понятно?" - втирал Аклевцов осоловелым синякам, а Колян, бывший в шутливом настроении, переводил на английский: "Private property, understand?". Синяки угрюмо пялились на него глазами-щелками, и лишь главный колдырь дядя Толя ответствовал: "Yes, master, it's clear enough". Произношение у него было почти оксфордское.
  Утром, до первых петухов (точнее, до первых будильников) Олег и Колян засели в офисе и к двенадцати дня уработались до судорог. Олег составлял смету, а Колян чертил в автокаде проект летней веранды. Хозяин "Снежка" как бы свойский чувак, но выдвигаемые им требования множились поминутно, а их выполнимость была на грани фантастики. Как будто речь шла не о ресторане, а о постройке второго Кремля.
  В обед они взяли в магазине холодной кока-колы и пошли проверить "беседку". Там уютно расположилась Даша, читавшая что-то с планшета.
  Олег, чуть не сломавший себе глаза с дурацкой сметой, плюхнулся рядом, откупорил "колу" и, утолив жажду, поведал о вчерашнем визите к начальнику ОВД.
  - Аклевцов, ты в уме? Какой самосуд? - изумленно спросила Даша, отрываясь от своего чтива. - Тебе пятнадцать суток мало показалось, хочешь еще за экстремизм статью выхватить?
  - Ну он хоть поразговорчивее стал, - Олег допил "колу" и закурил. - А то смотрел на меня, как на штатского лошпета.
  Пресекая назревающий конфликт мнений, с комментарием выступил Колян.
  - Терехов не видит одной прямой, как его единственная извилина, связи. Закединов спас Маргариту от самоубийства. Кто-то его прикончил именно за это. Кто-то, не желающий Маргарите долгой и счастливой жизни. Наверняка он в бинокль любовался, как она с собой кончает, а тут внезапный спасатель, это бесит.
  - Истину глаголешь, вождь, - поощрил его Олег. - К тому же прикончили Макса как-то не по-здешнему. Заточку в почку - да, нож в печень - да, арматурой по башке - конечно да, но удушить кожаным поясом?... Еще узелочек такой причудливый. Подождем, какой лапши эта шкура участковому навешает. Хрен знает, чему он там на севере научился.
  - Ну явно же не людей поясами душить, - скептически бросила Даша. - Как сказала бы твоя жена - может, Закидон денег был должен? Слушайте, Макс не просто спас Ерохину. Он, вероятно, выяснил, кто стоит за ее припадками. Момент был подходящий - Ерохина только что едва не рассталась с жизнью и могла разговориться. Нам же она ничего не говорит. Даже очаровательной Анжеле Евгеньевне. Но я уверена, что дело не в одном только Чугунове или вовсе не в нем.
  - А я не уверен, что ты правильно уверена, - выпалил Олег. В конце концов, он не клялся Терехову на библии хранить тайну, а поведение Дарьи его уже подбешивало. - "Немку" убил Чугунов. Мама с папой его отмазали. Он - убийца, так яснее? Где, блдь, маркиза ангелов шляется? - И Олег схватился за телефон.
  - Так она с утра у Маргариты, - Даша невинно хлопнула глазами. - Они теперь подружки.
  Олег вскочил.
  - Японский минздрав, вот дура! Рядом с Ерохиной сейчас опасно!
  - Не опаснее, чем самой Ерохиной, - резонно возразила Даша. - Ну чего ты психуешь, Олег? Я еще для нее сдам кровь, если надо будет. Я очень люблю сдавать кровь.

  ***

  Маргарита встретила Анжелу трезвой, но не выспавшейся. Туманный взгляд, взъерошенные волосы, искусанные губы.
  - Привет, - поздоровалась с ней Анжела. - Я еще поесть принесла. Тебе и на двоих.
  Огромный баул, с которым Олег ездил в командировки, оттянул ей обе руки, но она верила: маринованные грибы, соленые помидоры и варенье принесут удачу.
  Ерохина была не в той форме, чтобы разгадывать загадки. На каких еще "на двоих"? Или "мама Люси Люсиной" к ней жить переезжает?
  - Проходите, - вздохнула она, кутаясь в розовый халатик с Микки-маусом. - Извиняюсь за свой вид. Впрочем, пофигу. Из школы меня выгонят, вчера директриса сказала. Типа, это я с похмелья в обмороки падаю. Кофе будете?
  - Сама сделаю.
  Когда Анжела принесла в спальню кофе, Ритка понуро сидела на не заправленной кровати с закрытым фотоальбомом на коленях.
  - Фотки смотрела? - Анжела поставила поднос на столик. - Покажи и мне тоже.
  - Нет, - ответила Маргарита и вздрогнула. - Я боюсь их смотреть. Мне кажется, стоит полистать страницы, как я встану и пойду туда, в лес. И они все меня там ждут.
  - Все-все? Почему именно в лесу?
  - Нет, не все. Только ребята, с которыми мы были на пикнике. На последнем моем пикнике.
  - Да уж конечно, - цыкнула Анжела. - С чего ты взяла, что он последний? Просто перестань все время думать о своем прошлом. Ты же отдаешь ему все силы. Подкармливаешь.
  Маргарита испуганно покосилась на нее, словно ей пришла в голову какая-то новая мысль.
  - Наверное, - признала она. - Я слышу, как они меня зовут оттуда, и мне все время хочется к ним пойти. Там… там все было не так. Я-то надеялась, мне предложение сделают, попросят руки и сердца. Но кто-то достал пистолет… Потом наверняка все помирились, да? А я ничегошеньки не помню. Я хочу вернуться и досмотреть до конца.
  - Из-за твоих хотелок у фотографий сильное энергетическое поле. Давай посмотрим вместе, ладно? Я умею снимать плохую энергетику.
  Анжела не умела снимать плохую энергетику. Зато она умела делать хорошую мину при плохой игре, а Ерохина того и гляди доиграется. Она отобрала у Маргариты альбом и открыла его сама. В прозрачных пластиковых карманах лежали фотографии, сделанные "мыльницей" и отпечатанные в фотостудии.
  - Это я с 11 "Б", - нехотя показывала Ерохина. - Первый класс, который я выпускала. - Это 8 "Б", мое следующее классное руководство. Это я в колледже, - она болезненно усмехнулась, - совсем молоденькая, да? А в этого мальчика я была влюблена. Это мы в учительской: я, Нина Шолер, Настя Малинина, а это наша завуч. А вот здесь мы с Нинкой ездили в торговый центр, шмотки себе выбирали на лето… Так глупо… Лето еще не наступило, а Нину убили.
  Больше всего было фотографий из примерочной. Главную роль здесь играла "немка" Шолер - привлекательная, с безупречной фигурой и восточно-европейскими чертами лица. Ей явно нравилось позировать. Маргарита в сравнении с ней выглядела всего лишь миленькой серой мышкой. На левой руке Шолер носила высокий плетеный браслет.
  - Нинка выцепила скидочную карту, процентов на тридцать или пятьдесят, - тоскливо улыбнулась Маргарита. - Мы просто ходили с тележкой и пихали туда все подряд.
  - А-а… а это правда, что у Нины были… хм… отношения с учащимися? - вскользь осведомилась Анжела. Она не смогла бы внятно объяснить, с чего ей такое надумалось, но надумалось почему-то.
  - Я не знаю… - растерялась Ритка. - Она никогда со мной не обсуждала… Но… я догадывалась, что да. С некоторыми она вела себя слишком по-приятельски. С другими - нет. Я не совсем глупенькая, чтобы не понимать некоторые вещи.
  Анжела внимательно рассматривала фотографии, вглядываясь в улыбку "немки". Красивая улыбка, но напряженная, как 220 вольт. Похоже, Нина таскала в себе неслабый такой заряд и периодически сбрасывала избыток. Но по каким поводам? Допустим, при виде безжалостного избиения. А еще?
  Шолер улыбалась в кадр, словно говоря Анжеле: а ты что за овца, а кто разрешил в кабинет без стука?
  Ее браслет так и лез в глаза. Подобные штучки тогда еще не вошли в моду, и довольно странный выбор для девушки с хорошим вкусом. А у Шолер был хороший вкус, судя по фотосессии в примерочной. Ну, то есть, хороший вкус для спального района.
  - Да это не просто энергетическое поле, это целая черная дыра, - сказала, наконец, Анжела. - Немудрено, что тебя в нее затягивает. С этим надо что-то делать.
  - Повеситься, - пробормотала Ритка. - Зря Максим меня вытащил… Бедный, его-то за что?...
  Анжела закрыла альбом, встала и убрала его в секретер.
  - Рита, он не только спасал депрессивных женщин от самоубийства. Прими во внимание, что он сидел в тюрьме, а здесь вел себя не по уму дерзко. Нажить себе врага - минутное дело.
  Ритка шмыгнула носом и достала из-под подушки носовой платок.
  - У меня идея, - Анжела потрепала ее по плечу. - Пошли на кухню покурим. Мне нужно твое согласие. Хотя, вру. Оно мне не нужно.

  ***

  Получив рапорт участкового об "интервью" с Чугуновым, майор Терехов не затруднился перезвонить Олегу. Главным образом для того, чтобы тот сам не названивал.
  - Короче, Аклевцов, - сказал он. - Всё у тебя мимо. Владиславу Витальевичу трансплантировали донорский орган, это ужасно дорого и опасно. Ему нельзя сейчас делать резких движений, чтобы ничего не повредилось. И восстанавливать достоинство ему будут поэтапно. Через неделю он выезжает в Германию, там его прооперируют еще раз, два, три. Ты доволен? Оставь эту сволочь в покое. Один черт убийство Шолер на него уже никак не повесишь. Лучше убеди Ерохину пойти к наркологу.
  - А ты вот ему прям на слово поверил? - спросил Олег, потому что не знал, что еще спросить.
  - Нет, не на слово, - ответил Терехов. - У меня в электронной почте тонна медицинских справок, выписок, договор с медцентром и расписка Чугунова, что он понимает опасность и принимает на себя ответственность. Никогда не думал, что пришить хер - такой геморрой!
  - Зачем ты вообще об этом думал? - осведомился Олег.
  - Блин, Олежек, ты вот строишь свои бани, ну и строй дальше. А полицейской работой разреши заниматься полицейским. Если вы не против. Сэр.
  - Слышь, кончай уже, не смешной прикол-то!
  - Кстати, а ты за рулем, что ли? - с подозрением спросил Терехов. - Почему шум такой?
  - За каким рулем, это ветер шумит, - отрезал Олег и с такой силой провел по дисплею телефона, отключая вызов, что содрал защитную пленку. Ведь он же знал, знал, что кто-то из соседей - стукач!
  Но именно сейчас он утвердился во мнении, что это не кто иной, как главный колдырь дядя Толя. Вот шакала кусок.

  ***

  - Чтобы больше без меня сюда не ездила, - сказал Олег Анжеле, когда та вышла из Риткиного подъезда и села в машину. Он так разозлился, что не стал отправлять за женой ни Коляна, ни Дашку, а поехал сам. Да, без прав поехал. - Ты как ребенок, чуть не досмотрел - взяла и смылась.
  - Ну милый, - ответила Анжела.
  Эта фраза была волшебной. От нее Олег сразу забывал, чем он недоволен и о чем собирался высказаться.

  ***

  Ночью в районе Антенное Поле произошло еще одно злодеяние, жертвой которого стал, на удивление всем, дьявольский Владислав Чугунов. (Задним числом оказалось, что от него шарахалась не одна Ерохина, а половина подъезда). Когда господин Чугунов отошел после наркоза (его экстренно прооперировали, но не в Германии, а в Москве), он дал показания, суть которых сводилась к следующему.
  Он страдал от бессонницы, не мог заснуть и вышел на улицу покурить. Стоял, курил, думал о будущем. Кто-то проходил мимо него, он не рассмотрел этого человека, не успел рассмотреть. Удар ногой в пах, адская боль, темнота. Он, Чугунов, очень надеется, что у него  т а м  всё в порядке. Но того, кто это сделал, он найдет и заставит жрать собственные кишки. Долечится и сразу приступит к поискам. А врачи - уроды, забинтовали слишком туго, он, Чугунов, всю эту больницу засудит.
  Снимавший показания дознаватель постарался сократить процедуру до минимума. Не из сострадания, а потому что очковал сидеть рядом с потерпевшим. Тот елозил на койке, с хрустом сжимал кулаки, а лицо у него сделалось совсем жутким, еще чернее, чем до рокового перекура.
  Хирург сказал, что у господина Чугунова  т а м  ничего не в порядке. Донорский орган вытряхнули из тренировочных штанов и сожгли в утилизаторе. Самого Владислава Витальевича в известность пока не поставили, и для этого разговора неплохо бы подогнать с десяток омоновцев.
  - Ну это уж вы перегибаете, - "успокоил" хирурга дознаватель. И тут же втянул голову в плечи от оглушительного крика: "Аааааа, суки, суки, рваные суки!!!"
  В палату Чугунова заглянула медсестра и опрометью, с вытаращенными глазами, кинулась к хирургу.
  - Сандрвасильич, он… он… он бинты размотал!!!
____


        -5-

        Вечер был прекрасен, словно написанный акварелью пейзаж. Идеально чистый небосвод, лишь вдалеке украшенный кудрявыми облаками. Пологой глиссадой снижалось к линии горизонта солнце. В такие вечера пропустить бутылку-другую пива - не право, но обязанность любого, кто чтит традиции предков. В "беседке" было не жарко и не холодно. Комфортно. Холодным было только пиво.
  - Я разузнала об этом последнем пикнике, на который ссылается Ерохина, - сказала Даша с видом директора ФБР, докладывающего президенту о кознях республиканской партии.
  Весь день она провела, переписываясь с бесчисленными знакомыми в соцсетях, мессенджерах, и просто болтая по телефону.
  Анжела тоже полезно провела день, но помалкивала. Она опять без разрешения ездила к Маргарите на Антенное Поле, да еще изрядно там потрудилась: психологом, дипломатом, юристом, а потом и грубой рабочей силой. Но кое-что ей обязательно надо было сказать, а она никак не могла решиться.
  Пришла смска, и Анжела, прочитав ее, сунула смартфон в задний карман капри.
  - Кто там тебя домогается? - спросил Олег.
  - Ну кто-кто. Кредит просят оплатить, - Анжела засмеялась. - Сейчас все брошу и оплачу кредит.
  На самом деле в смске значилось: "Поездка завершена. Стоимость - 1119 рублей. Благодарим за обращение в городскую службу такси".
  - Итак, 2008 год, после выпускных. - Даша сверилась со шпаргалкой в планшете. - Незадолго у Ерохиной появился бойфренд, не местный, простенький такой паренек. Или не простенький. Мнения о его возрасте сильно расходятся: кому-то показалось, что лет ему 35, кому-то - что и все 50. Он приезжал к ней неизвестно откуда…
  - Бойфренд у Ерохиной? - прищурился Олег. - В смысле то есть бойфренд?...
  - Олег, послушай, она была молоденькой девушкой. Она еще не стала сорокалетней пьющей милфой, если ты это хотел сказать. Не перебивай меня. А Шолер загуляла с сержантом из ОВД, тоже весьма мутным товарищем, с выраженной моральной травмой. Ну такая компашка, я бы сказала, все друг другу никто и ничто, но они поперлись в лес жарить шашлыки и квасить винчик.
  Там у них что-то пошло вкривь и вкось. После этих шашлыков сержант уволился и поступил, если не врут, в ЧВК. Приятель Ерохиной вообще сгинул, как не бывало. А сама она вместе с Шолер тем вечером долго сидела во дворе, и они о чем-то драматично трепались. Потом Маргарита пошла домой, а Шолер, наверное, тоже пошла домой. Но не дошла, ее Чугунов по темечку пригрел…
  Даша отложила планшет и напустила на себя скромность, ожидая похвалы.
  - Лайк и подписка, - похвалил ее Колян. - Двенадцать лет назад… кто, с кем, на какой скамейке сидел… Как тебе это удалось?
  - А связи надо иметь, - уклончиво ответила Даша. - Конечно, двенадцать лет - это двенадцать лет, но… Их видели там и здесь, менты потом многих допрашивали… Вот что по-настоящему странно - место, где они жарили шашлыки, никто не нашел. Черт, я никогда в жизни больше не захочу шашлыков.
  - Маргарита знала, где это, - рассеянно заметила Анжела, срывая с газона желтый одуванчик. - Она собиралась туда пойти. Для нее тот вечер - последний счастливый вечер в ее жизни. Она ждала, что ее замуж позовут. Это не банальная ностальгия, это гораздо сложней и опасней. Там и амнезия, и шизофрения, и всякое такое. Она привязана к своему прошлому и никуда не может от него деться. Хуже того - она вот-вот притащит свое прошлое сюда.
  И, собравшись с духом, добавила:
  - Того сидельца, Максима, удавили поясом от платья Нины Шолер. Я видела то и другое в Риткином альбоме. И пояс, и платье. Она и Шолер были в торговом центре и накупили сразу штук сто всего, а заодно наделали фоток.
  Колян поперхнулся "Старым бузотером" и долго не мог прокашляться.
  - Давай дальше! - пробулькал он сквозь пиво в носоглотке.
  - Пояс тот самый, - продолжала Анжела. - Я могу ошибаться в чем угодно, но не в шмотках, я ведь дизайнер одежды. И узелок в точности такой же, как на фотографиях. И пряжечка. Шолер похоронили в этом платье, подвязанном именно этим пояском.
  Напряженная пауза.
  - Но тогда… - Колян опять зашелся кашлем. - Но тогда получается, что Ерохина уже притащила кого-то  о т т у д а .  И боится она не Чугунова.
  - Чугунов… ну просто так совпало, - пробормотала Анжела. - Маргарита видела в окно из класса мертвую Шолер. Но сказать об этом не может. И я бы не смогла. И вы бы не смогли.
  - Видела покойницу? - Даша истерически хихикнула.
  - Да уймитесь вы с покойницей! - воскликнул Олег. - Вы задрали с покойницей! Покойница - в мозгах у Ерохиной и больше нигде. Анжелк, ты от нее знаешь, в чем хоронили Шолер?
  Анжела кивнула.
  - От кого же еще. Она была на похоронах.
  - Враньё, - сказал Олег.
  - А зачем ей о таком врать? - Анжела встала поближе к супругу. - Смысла же никакого. И она не в курсе, чем конкретно сидельцу перекрыли кислород. И даже не говорите мне, что она сама его удавила!
  - Ну а почему это не мог быть похожий пояс? Или она купила сразу несколько штук?
  - Вряд ли. Такие вещички делают в одном экземпляре. Они закупались на распродаже коллекции. Слушайте, это не главное! Главное - Маргарита знает, что от нее хочет… пришедшая. Знает и боится…
  - Да, - прозвучал чужой голос, и все обернулись.
  Анжела мгновенно спряталась за Олега. Даша легко, как кошка, перескочила через скамейку, а Колян бессвязно выругался, после чего застыл, повторяя рукой один и тот же жест, символизирующий немой вопрос.
  Никто не заметил, как она подошла. До "беседки" - метров двадцать, в прямой видимости, через пустой двор, но - она рядом. Вплотную. И по ее облику все мгновенно поняли, кто эта женщина. Темно-синее платье в полоску по-уродски болталось на ней.
  - Да, - повторила "немка". - Ей ли не знать. В тот вечер я раскрыла свою тайну, самую страшную. О том, что однажды я уже умерла, и меня выпросили обратно…
  - Маленькая мертвая девочка?! - вырвалось у Даши. Она тут же присела на корточки, прикинувшись, что ее здесь нет.
  - Но я больше не была ею! Я жила, и я хотела жить дальше! Мы разговаривали с Марго, а Чугунов подстерегал. Ждал, пока мы расстанемся. Если бы эта сучка меня поддержала, продолжила разговор, сделала хоть что-то… я бы осталась жива. Но она настолько тряпка, что даже не попыталась меня остановить. Мне и нужно-то было всего пять минут, ему надоело ждать, он уже уходил!
  Аккомпанируя голосу, во рту у нее выщелкивали зубы, свободно гуляющие в перегнивших деснах.
  - Марго хочет вернуться туда… но не помнит дорогу. Что ж, я покажу ей дорогу. Мне скучно, хоть какая-то компания…
  - Не надо, - сказала Анжела. - Она не только дорогу не помнит, она вообще всё забыла. И вы ее не найдете. Она уехала.
  Кроме Анжелы, дара речи лишились все. В шаге от них стояла креатура из мертвой плоти, в которую кто-то вкатил дозу адского взбадривателя, обновил мэйкап, намазал повсюду тональным кремом, полил духами и отпустил побродить по району.
  - Я ведь проверю, - прошипела Шолер. - Я люблю проверять домашние задания. Не боитесь получить двойку, Анжела Евгеньевна?
  - Ой, да проверяйте, - вежливо пискнула Анжела. - Я всегда уроки делала, и училась, между прочим, на пятерки. Маргарита далеко отсюда. Но вы не за ней же пришли! Вы пришли, когда вернулся Чугунов. Почему, это уж вам лучше знать. Оставьте нас, пожалуйста, в покое.
  "Немка" уставилась на Анжелу слепящим, как северное сияние, взглядом, но та упрямо смотрела в сторону. Пытка длилась почти столько, сколько было надо, чтобы мертвая воля сломила сопротивление живой женщины… Вдруг Шолер процедила: "Данке шён", повернулась к ним спиной и покинула двор. Она двигалась быстро и вскоре скрылась за пятиэтажкой, но стук каблуков слышался еще долго, гулкий и четкий, будто стук молотка, забивающего гвозди.
  - Мамочки… - пролепетала Анжела. Одуванчик выпал из ее пальцев. - Ребят, вы тоже это видели?
  - Я видел… - отозвался Олег. - Дарья? Николай?
  Колян наконец перестал водить в воздухе рукой и рассматривать свои ботинки.
  - Господи, Аклевцова, - тихо откликнулась Даша из "укрытия". - Ты даже и тут не постеснялась напомнить, что на пятерки училась. Да ты, мать, просто упоротая. Помогите мне отсюда вылезти. Что-то меня ноги не держат…

  ***

  Эта мрачная встреча отразилась на всех четверых с разной степенью тяжести.
  У Даши ночью случился нервный срыв. Она орала, хохотала и каталась по полу, до усрачки напугав мужа и дочь. Ее едва не забрали в психиатрический стационар, но удалось договориться на домашнее лечение. Месяц ее пичкали транквилизаторами, стабилизаторами и нейромедиаторами, и почти привели в норму. Но она зареклась бывать в "беседке", и, выходя на улицу, постоянно быстро оглядывается через плечо. Вдобавок, после уколов у нее со здоровьем горе горькое: целый день ничего не ест, а потом - хлоп, и голодный обморок.
  - До сих пор снится, как она идет к нам через двор, вся наштукатуренная и надушенная, - жаловалась Даша Гарику Аракеляну. После родительского собрания они пили чай на новой веранде кафе "Снежок". - Это не был глюк или фейк. - Даша пошарила в сумочке, ища таблетки. - Это… она выглядела, как восковая кукла, причем хреново слепленная. Но подвижная и… и очень злая. Ну скажи, что я шизофреничка, маразматичка и наркоманка.
  Гарик потирал ладонью перебитый нос и прикидывал, точно ли Махова ничем не ширяется.
  Колян стал наведываться в церковь, но после первой же исповеди батюшка велел ему больше не приходить, ибо одержимым диаволом не место в храме. А говорить с мертвячкой сподобно лишь тому, кем владеет нечистый.
  Анжела перенесла стресс проще, чем остальные. Она с юности выделялась пофигизмом и способностью расслабляться.
  Олег испытал потрясение, но без глубокого шока. В отличие от Коляна, он не верил в сверхъестественное, но в принципе допускал существование реальности в иных форматах. Колян же верил во всё, только не в личный контакт с особью из загробного мира.
  Обратный маршрут "немки" остался тайной, равно как и конечный пункт этого маршрута. Никто не подтвердил, что видел ее. Но необычайно громкий, тревожный стук каблуков слышали многие. Осталось тайной, что, где и в каком непроницаемом мраке предшествовало ее приходу. Олегу запомнилось, что "немка" то и дело посматривала на свои часы. Часы были механические и показывали правильное время - 19-30 по Москве.
  Махову запомнилась тень, которую отбрасывала Шолер, стоявшая спиной к солнцу. Но, хотя "особь" агрессивно жестикулировала и раскачивалась, будто готовясь к атаке, тень лежала на земле абсолютно неподвижно.
  Вторая тень лежала на ее лице.
____

  - Анжел, скажи откровенно, - попросил Олег жену несколько дней спустя. - Тебе и вправду пофиг, или только с виду? Мне очень не хочется, чтобы у тебя сгорел предохранитель, как у Дашки.
  - Я стараюсь об этом не думать, - ответила Анжела. - Вру. Я только об этом и думаю.
  Она поднесла два пальца ко рту, показывая, как ей надоело об этом думать. Бросила на кресло капри, которые собиралась гладить, прижалась к мужу.
  - Обними меня, дорогой, мне страшно.
  Уткнулась ему носом в макушку, и они так стояли долго-долго.
  - Ну вот, - сказала Анжела. - Любишь меня, милый. Я тебя тоже люблю. Что еще от жизни надо?
  - Чтобы Колян по молебнам меньше шарахался, - не романтично, зато честно ответил Олег. От стояния у него затекла нога, а ей хоть бы что, даже спать стоя умеет. - Работы, блин, конь не валялся. Я в офис, Анжелк.
____


        -6-

        Руководству школы пришлось искать нового учителя истории. Откуда-то узнали, что у Анжелы Аклевцовой диплом преподавателя, и тут же предложили ей эту вакансию. Анжела долго и многословно объясняла, что она так-то преподаватель домоводства, а из истории ничего не знает, совсем ничегошеньки, знала, но забыла. И диплома у нее нету, ее с третьего курса за прогулы отчислили. "Так мы вас на полставочки возьмём, вам что, трудно?" Внушаемая Аклевцова почти поддалась и даже скачала из интернета какую-то книжку про Древний Египет. Но Дарья шепнула директрисе: "Она бухает хуже Ерохиной. Наплачетесь". И Анжелу пощадили.
  Ерохину приютила у себя подруга Анжелы, в таунхаусе в Подмосковье. "Да за такие маринады я все ваше Опольцево поселить готова, - написала она в вацапе. - Кстати, твоя Маргарита мне весь сад привела в порядок, такая молодец". Баул с гостинцами и немногие вещи, которые Ритка взяла с собой, поместились в багажник "соляриса".
  Владислав Чугунов подсел на наркотики и пребывал в перманентно бредовом состоянии. Майор Терехов стоически игнорил жалобы от жильцов, но в канун августа Чугунов избавил от себя человечество, включив строительный перфоратор и с размаху улегшись лбом на сверло.

  ***

  В середине сентября, испросив совета у здравого смысла, участники "инцидента" договорились встретиться. Попить чаю, на трезвую голову обменяться мнениями, выбрать точку зрения, которая более-менее всех устроит, и больше никогда и ни за что не возвращаться к этой теме.
  Хотя они находились дома, говорили очень тихо и напрягали слух, ловя звуки из палисадника. К чаю никто не притронулся.
  - Саму механику процесса трогать не будем, - мрачно предложил Аклевцов. - Воскрешение, покидание могилы, физическое перемещение. Давайте в общем и простыми словами.
  - Простыми словами, - передразнил его Махов. - Со мной всякое бывало, если по-простому. Но чтобы во дворе ко мне подошла покойница и предъявила за шмот, такое впервые. Объясни мне это простыми словами, раз ты такой умный.
  - Почему она это сделала? - спросила всех Даша. - Подошла к нам? Почему выбрала именно нас?
  - Потому что мы впряглись за Маргариту, - подсказал ей Колян. - Мы вечно за кого-то впрягаемся, а потом нас же и…
  - А по-моему, мы видели двойника, - попытался отвлечь их Олег. - Бабу, переодетую в мертвячку. Кто это был и зачем - другой вопрос. Qui prodest? - ищи, кому выгодно.
  - Вот ты и ищи, - буркнул Махов. - А если ты облажался, и это не двойник? Мы все почувствовали потустороннее, несовместимое, на уровне физиологии почувствовали. Будто скальпелем по нервам.
  - Ты прав, - сдался Аклевцов. - Она… оно… это угнетало психику.
  - А тень ты заметил? Длинная такая, странная, и будто не ее…
  - Коля, Чугунову явно не тень с ноги зарядила! - возмутился Олег.
  - Она пришла сказать нам что-то важное, - прошептала Анжела. - Но ей не разрешили…
  Даша испустила длинный стон в нижнем регистре.
  - Что сказать, Анжела Евгеньевна? Что там было такого важного? Что мы ей денег должны? Да она просто нас прессовала, как детишек в школе! Как в школе, она всегда так делала! А хотите что-то действительно важное? Чугунов ее не только убил! Гораздо раньше он ее изнасиловал! Она увлекалась малолетками. Заигралась и осталась с ним наедине, а он оказался сильнее. Сука, так ей и надо! Вот за что она ему…
  "Это кто ж тебе такое сказал?" - хотели все спросить, но не спросили.
  В ответ на Дашкины выкрики с кухни донесся скрип форточки, которую толкнул от себя ветер. Даша замерла и прижала ко рту ладонь. В этом скрипе прозвучало сразу всё: гнев, бешенство, угроза. И это не был обычный, почти дружественный сквозняк из палисадника, монотонно шелестящий ветвями. Это подуло откуда-то издалека…

  ***

  Лесной ветер не оставлял попыток остудить угли старого костра. Но за двенадцать лет они так и не остыли, и целый букет запахов плавал над крохотной поляной. Два обтесанных топором древесных ствола, сложенные углом, бутылки из-под вина, покрытые пылью и плесенью, смятые пачки сигарет и угли, пламенеющие алым от касаний ветра.
  Где-то здесь похоронен человек, пришедший на вечеринку с пистолетом.
  А чуть поодаль притаилась маленькая могилка, о которой никто не знал, кроме одной женщины - той, что выбрала место для пикника. Может быть, она искренне верила, что сама лежит в ней, умершая, но возвращенная к жизни материнской молитвой. ("Меня выпросили обратно!") А, может, эта поляна в лесу была для нее священной. Когда-то она и ее старшая сестра, ослушавшись мать, отправились в лес… И лишь одна вернулась домой. И мама, прижимая ее к себе и заливаясь слезами, кричала: я просила, я просила, спасибо, хоть тебя Он отдал! Вторую сестру так и не нашли, ведь первая закопала ее в укромном местечке, в самом глухом уголке…
  Нина Шолер (так они решили, закрыв окно и задернув занавески) позабыла о содеянном, а ее воображение заполнило пустоту мистическим сюжетом. Она носила на левом запястье браслет, чтобы не были видны рубцы, оставшиеся с той прогулки в лесу: сестра, защищаясь, укусила ее за руку. Но по альтернативной версии рубцы появились от повязанной в морге бирки с фамилией… Этот сюжет полностью подчинил себе личность Нины, она жила по правилам, которые диктовала ее вторая, вымышленная биография, и почти никогда не обращалась к первой.
  Но Шолер распробовала и не позабыла струящуюся соленую кровь и сладкое послевкусие последнего выдоха жертвы. Неспроста она занималась единоборствами, хотя избегала демонстрировать свои реальные успехи. Минуло несколько лет, и в розыск объявили очередного серийного убийцу. Его силовые показатели были таковы, что эксперты затруднялись с определением половой принадлежности. Пятьдесят на пятьдесят: образ действий, скорее, соответствует женскому, а физподготовка и навыки, скорее, мужские.
  Сотрудник отдела особо тяжких преступлений прошел по следу маньяка до района Антенное Поле и установил его личность. Завязав знакомство с местной девушкой (школьной учительницей) и подловив дурочку на примитивный флирт, он присматривался к ее подруге. Но сотрудник действовал на свой страх и риск, не сообщая начальству о полученных результатах и дальнейших планах. Честолюбие сыграло с ним скверную шутку. На вечеринке Шолер выпила лишнего, распустила язык, перепутала истину с вымыслом и, по факту, признала себя виновной минимум в одном убийстве. Оставалось произвести задержание.
  Все испортил сержант из местного отделения. Он понятия не имел, что потчует отборным шашлыком офицера из главка (тот выдавал себя за мелкого бизнесмена). Но сержант видел, что праздник свернул не в ту сторону, и мирный с виду "друг Маргариты" вот-вот что-то выкинет. И держался позади него. Сыщик успел достать табельный пистолет, но не успел достать удостоверение: по его горлу полоснуло лезвие ножа…
  Пока ждали такси, Анжеле удалось развести Маргариту на откровенность, и теперь она поделилась деталями с товарищами по несчастью. Детали наводили сразу на много выводов, а они, в конце концов, за этим и собрались.
  Медкомиссия неоднократно рекомендовала отстранить "немку" от работы, в особенности на этом настаивал психолог. Она часто издевалась над детьми, но при этом была скрытной и строила из себя овечку. Вероятно, Нина Шолер сама подговорила парней из старших классов избить новичка, чтобы под шумок расквитаться с обидчиком, насильником Чугуновым. У нее все планы были идеальными, и этот тоже.
  Патологически ревнивая, Шолер терпела рядом с собой Ерохину потому лишь, что та не составляла ей конкуренции. Очевидно, с сестрой она расправилась, дико приревновав ее к матери. Очевидно ли?...
  Что-то мешало им поставить точку в рассуждениях. Словно кто-то, вошедший в квартиру с дуновением ветра, дергал их за рукава: еще, подумайте еще. Да просто поменяйте сестер ролями!
  - Давайте поменяем их ролями, - устало предложила Даша. - Что у нас тогда получится, и получится ли хоть что-то?
  - Имеешь в виду, - спросил Колян, - она сестру не убивала? Или убила, но не нарочно? Или как там у них звезды встали?
  - Всякое может быть, - Даша кивнула.
____

  Они попробовали этот подход. Нина не помышляла убивать свою сестру.
  Ведь так?
  Перевернутая зеркально, история не стала лучше. Но она стала как-то достовернее и логичней.
  Нина не родилась злодейкой и не росла ею. Такой была ее сестра, для которой Нина стала проблемой, требующей решения. Сестра не желала делить с ней материнскую любовь, копеечный бюджет и двуспальную кровать в крохотной комнате. Сестра уже мысленно выкинула на помойку ее одежду, игрушки, тетрадки, дневник и портфель. Об этом Нина и не догадывалась. В ней ничего еще не сломалось, и она по-детски радовалась возможности открыть что-то новое, пусть и в пределах района. Польщенная тем, что старшая сестра взяла ее с собой, она и не подозревала: та уже сходила "на разведку", и вырыла глубокую яму, и оставила лопату в кустах.
  Ошарашенная нападением, не сразу поняв, что это не игра, младшая, тем не менее, оказалась быстрее и сильнее. Она схватила камень, палку, или ту самую лопату, и ударила… Ее разум не принял происшедшее и вычистил весь день с самого утра. Тело с раскроенным виском, лежащее в траве, требовало имени, и Нина нарекла его своим. И тогда мозг взорвался воспоминаниями о том, чего не было. Она спрятала в земле не сестру, а саму себя, но на прощание обрела частицу ее сущности…
  Вероятно, Нина боролась, сопротивлялась злой воле, но проиграла схватку. И все же она хотя бы сопротивлялась. Ее разыскивали за убийства, но как знать, сколько раз она отказалась подчиняться и сколько жизней спасла? Не это ли ей зачли, когда сквозь вечное безмолвие она услышала отчаянный зов о помощи? (Сбылась одна из ее страшных выдумок: ее выпросили). Она вернулась не для возмездия, а чтобы оберегать Ритку, ведь она никогда не давала ее в обиду. Так ненужно, так кошмарно… Если прежде Ерохина попросту боялась бывшего ученика, то, узрев за окном мертвую, она едва не рехнулась от ужаса. Как же сильно она пожалела о своих нелепых молитвах!
  Тут ее реальность затрещала по швам, и накатило тихое безумие. Вместо "сегодня и сейчас" возник эпизод из прошлого Маргариты, который раз за разом проигрывал сам себя. Ее последний романтический вечер, скромная пирушка неблизких друзей в лесу… Но это более приемлемо, чем осознание, что кое-кто вернулся кое-откуда.
  Подобные "возвращения" недолги, ибо чреваты ужасающей оглаской, но тот, кто открывает двери небытия изнутри, присматривает и за порядком. Время у Шолер было ограничено, часики на ее руке тикали, разбираться было некогда. Она перепутала Закединова с Чугуновым, или… или Закидон заметил ее, узнал и мог выдать, поднять шум? Но и Чугунову недолго оставалось дымить сигаретами. Настала ночь, и "немка" опробованным способом устранила чернолицую угрозу - во второй раз и уже навсегда отставной гопник распрощался с мужским достоинством.
  К ним же она пришла не для того, чтобы устрашить. Она нарушила конспирацию, чтобы сказать им что-то… но уж этого ей не позволили.
  Холодный чай вылили и поставили на стол бутылку водки.
  Где бы вы ни были теперь, Нина Артемовна. Чтобы вы ни натворили. Небо вам периной.
  Вот что они сказали, и сделали паузу на случай, если им что-нибудь ответят.
____

  Никто и никогда не приходил на поляну - всего в полусотне метров от дороги, наискось пересекающей лесополосу. Может быть, потому, что дорога вела к воротам кладбища и обладала свойством пограничной черты. Но по ночам здесь звучали голоса.
  (От чего она хотела предостеречь четверых во дворе? Не от того ли зла, что погребено на этой поляне?
  "Маленькое мертвое зло с окровавленным ртом").
  Голоса перестали звучать после того, как Маргарита Ерохина уехала с Антенного Поля, а местный риэлтор выставил ее квартиру на продажу. Ценник за "двушку" без ремонта он заломил конский, но и спешки никакой. Ничто больше не взывало из прошлого в настоящее, потому что из настоящего никто не отвечал. И угли от костра перестали тлеть.
____


        -7-

        Но всё ли на этом закончилось?
  Невозможно утверждать с уверенностью. Неделю спустя на обочине Петли полицейские нашли и досмотрели пустой автомобиль ВАЗ-2105.
  Водитель отсутствовал, а в кабине не было ни личных вещей, ни документов. Машину он поставил почти поперек правой полосы, создав помеху для участников дорожного движения. То есть, очень куда-то торопился. Начали обсуждать наиболее простые причины отлучки, но тут из просеки потянуло горелым. Один сотрудник, служивший раньше в МЧС, принюхался и определенно заявил, что это сожгли человека.
  Двое полицейских отправились в лесополосу, стараясь ориентироваться по запаху. Им пришлось идти довольно долго, прежде чем они наткнулись на раскопанную яму, возле которой лежали лопата и пустая канистра из-под бензина. В яме дымились обгорелые кости. Было невозможно навскидку сказать, чьи именно - человека или крупного животного (бывший МЧСник переболел ковидом и мог ошибиться). После сожжения кости рубили лопатой, и на полотне остались жирные следы сажи.
  На следующий день майор Терехов молча и не особо внимательно слушал доклад оперативника. Есть все основания полагать, заявил тот, что речь идет об убийстве и попытке спрятать труп. Некто за рулем "пятерки" приехал на шоссе Петля, чтобы кремировать и закопать тело. Приехал не издалека, ибо с мертвяком в багажнике долго кататься не захочешь, но выбрал ближайшее захолустье. Он приготовил могилу, облил труп бензином, сжег, да еще поработал над ним лопатой. А вот закопать не успел, нагрянула полиция, и пришлось уносить ноги. Беглец пересек лесополосу в самой узкой, полукилометровой ее части, добрался до кладбища, и там, на Проектируемом проезде, поймал такси. Нигде поблизости он не прячется - прилегающую местность прочесали и проверили с помощью коптера.
  В розыск на данный момент никто не объявлен, подозреваемые не определены. Совершенно не обязательно, что убийца - собственник транспортного средства. Его пробили по базе, это некий Ханчин Валерий Петрович, пенсионер семидесяти трех лет. Конечно, старики весьма бодрые бывают, но уж слишком много всего он провернул за короткий срок. Когда полицейские открыли капот машины, движок был теплый.
  Авто в угоне не числилось, но пенсионер мог еще не обнаружить, что "пятерка" отъехала покататься. Хотя, самого гражданина Ханчина по месту жительства не нашли, и где он находится - неизвестно.
  Терехов дождался, когда опер закончит, и отправил его работать дальше. Ничего нового этот недалекий тип, заочно отучившийся на юриста, ему не сообщил. Сам майор еще вчера знал, кто приехал на "пятерке". Больше того - он знал этого человека лично. В девяностые, после школы милиции, Терехова трудоустроили в эту дыру, и Валерий Ханчин был тогда начальником ОВД "Антенное Поле".
  Майор прочитал письмо, адресованное старому товарищу Ханчина, затем перечитал его еще раз, хмурясь и морщась, и теперь медленно водил пальцем по строчкам. Ему нужна была какая угодно, крохотная, вшивая зацепка, которая позволит зачислить автора в клиенты дурдома. Но текст был написан твердым, ровным почерком, и не содержал ни единого намека на отклонение от нормы. Из курса графологической экспертизы Терехов помнил, что так пишут люди, склонные к самоконтролю и четко отличающие реальность от вымысла и химер. Письмо на нескольких листах, вырванных из блокнота, ему доставил сам адресат.
  "Привет, Лёха! Сам не знаю, зачем пишу тебе это. Мне нужно срочно кое-что уладить, я планирую всё быстро закончить и вечерком сразиться с тобой в шахматы. Заодно накатим по стакану. Но, если меня долго не будет, и ты своим ключом откроешь мою квартиру - ну что ж, тогда этот привет последний.
  Не хочу много тратить времени на писанину, так что коротко. Ты помнишь, как мы искали пропавшую девочку? Прямо с ног все сбились, и ты орал по рации, чтобы прислали кинологов, что, мол, она где-то рядом, сломала ногу, не может позвать на помощь. Не для протокола, дружище, но это я специально сделал так, чтобы искали везде, только не там, где было нужно. И насчет собак доложил наверх, что без них обойдемся.
  Зря вы, конечно, грязь месили, но уж так получилось.
  Ее мать не пережила бы, вот чего. У меня с Тамарой нечто вроде романа было. Муж ее погиб в командировке. Его ограбили в поезде и на ходу выкинули из тамбура. Я вёл это дело и засадил чертей за решетку. Так с ней и познакомились. Потому я и с Клавкой развелся, а то ты спрашивал… Тамара на двух работах пахала, чтобы дочек накормить, одеть, обуть. Любила их обеих больше жизни, отдавала себя всю. И вот одной из них не стало (да, она была мертвая, когда я отправил вас в лес). Но на тот момент, когда я вмешался, она еще считалась пропавшей без вести.
  Я сразу поговорил с Нинкой и понял: она убила сестру. Я ее насквозь видел, хотя врала, как взрослая. Она даже не то чтобы отпиралась, а еще и на меня наехала: плохо, мол, ищете, ищите лучше, а меня в покое оставьте! Старшенькая отошла в кустики, назад не пришла. Смотрела на меня этак с прищуром, будто предупреждала: не суйся, дядя. Да не на того напала. Со мной не забалуешь, недаром зэки шептались, что я мысли читать могу. Я колебался, как поступить. По уму, стоило сдать ее в колонию для несовершеннолетних. Но я понял и еще кое-что. С ее стороны там не было ничего обдуманного, умышленного. Самооборона в чистом виде. Сестрица ее оказалась та еще зверюга.
  Хотя, знаешь, спорный вопрос, которая из них хуже. Нинка ее добивала, упавшую. Размозжила голову, переломала руки, ноги. Так разошлась, что чуть глаза шпилькой не выколола, но та, с дырой в черепе, вцепилась ей в руку зубами. Нинка сама себя перевязала, чтобы не показываться врачу. Когда я с ней разговаривал, кровь еще шла, бинты были красные насквозь.
  Многие приписали бы ее поступок состоянию аффекта. Но нет, никаких аффектов не бывает, это всё дерьмо адвокатское. Ты или человек, или нелюдь, а третьего не дано. И в случае Нинки это была гарантия, что она еще наделает дел. Так оно и вышло. Тот мужик из угро, запамятовал как по фамилии - дурак изряднейший. Надеялся на легкую добычу, а добыл себе полтора метра в глубину почвы, ну хоть пожрал от пуза перед смертью.
  Могилу я не вскрывал, но сходил в лес и нашел, где она. Да, вот тут девки сцепились, вот тут одна упала, вот этой палкой Нинка тело курочила, а вот и землица рыхлая. Я координировал поиски и этот участок обозначил как нецелесообразный. Разумеется, совершил тем самым должностное преступление, но срок давности вышел, бог меня простит и ты прости.
  Я ничего не сказал Тамаре, она и без того заболела от горя. Правда, не долго протянула. Нинка сама не выдержала, созналась ей и еще добавила: "Мама, я до сих пор ее боюсь. Она нас подслушивает за дверью". После этого Тамара и сошла с ума. Я навещал ее клинике, и в тот, последний день она взяла с меня слово… Я поклялся, что всегда буду наготове, и, если потребуется, приму меры.
  И вот это потребовалось. А я своему слову хозяин, дружище. То, что мне предстоит сделать - полнейшая дичь, но лучше уж так, чем по-другому. Сейчас уже нельзя оставить всё как есть. Только не подумай, что я на старости лет поехал кукухой и заделался некромантом или черным колдуном. Я сам все эти годы не очень-то верил. Я собирал разные факты, мелкие и побольше, анализировал их и ничего опасного не видел. Но недавно я получил достоверные сведения от человека, которому полностью доверяю, и я должен действовать.
  Постскриптум. Если не вернусь, в третьем томе БСЭ лежит банковская карта, пин-код - твоя дата рождения. Сними все деньги и потрать, как сочтешь нужным. Жму руку, Алексей. Твой друг, Валера".
  Да уж, интересные вещи поведал отставной полковник. Тогда всё сходилось на Нинке, Терехов раньше прочих до этого допер. Но… слово Терехова против слова Ханчина ничего не стоило. Свое неучастие в расследовании серийных убийств, совершенных взбесившейся "немкой" Ханчин ровно никак не комментирует. Он вышел на пенсию в 2002 году, однако сохранял тесную связь с коллегами. Неужели помалкивал из верности Тамаре? И насчет сыщика из главного управления он был в курсе, а на него ведь до сих пор ориентировки приходят!
  По поводу своих планов на вчерашний день Валерий Петрович ничего не говорит прямо. Послание такого рода должно включать некие рекомендации адресату, что ему следует или не следует предпринимать, если оно всё же будет получено. Но Ханчин, очевидно, оставил это на усмотрение своего старого товарища (который, вручая Терехову письмо, выглядел крайне озадаченным). А вот кстати, подумал майор, от кого же Валерий Петрович получил достоверные сведения? Неужто главный колдырь дядя Толя на две стороны доносы строчил? Ну тогда он лицемерная жопа, и с рук ему это не сойдет.
  Если сопоставить общий смысл письма, приезд полковника на шоссе Петля и дальнейшее развитие событий, нетрудно сообразить, что и каким способом он собрался тут "улаживать". Мамашка Шолер под занавес своего земного пути свихнулась начисто и выдала Ханчину что-то абсолютно бредовое и жуткое. Допустим, что в ее старшую дочь вселилось отродье преисподней, рассадило себя по молекулам и атомам, и ждет своего часа. Примерно такая концепция, наверное… А полковник, вообще-то товарищ советской закалки, расценил услышанное не как именно бред, а как чистейшую правду. Ясно, что он задумал отыскать старую могилу, вытащить из нее останки и сжечь их дотла.
  Иначе говоря, он считал вполне вероятным, что даже в виде останков старшая дочь может представлять собой реальную, физическую угрозу. Для устранения угрозы Ханчин намеревался использовать доступные средства: бензин, спички и лопату. Цистерна с серной кислотой подошла бы лучше, но у Ханчина цистерны не было.
  Полковник хорохорился, но допускал, что столкнется с противодействием и провалит миссию. Кто же ему противодействовал в лесу, в километре от шоссе, у разрытой могилы? Он не был до конца уверен в собственных силах и это дважды прозвучало в письме: если я не вернусь. Для подстраховки он бросил свою "пятерку" поперек проезжей части. Патрульная машина минует эту точку раз в три часа, и Ханчин рассчитывал, что либо ему хватит трех часов, либо пусть его начинают искать. Но Терехов получил заключение эксперта раньше, чем его опер, и был уверен, что искать Ханчина не нужно.
  Обгорелые и измельченные лопатой кости в яме принадлежали не ребенку женского пола, а мужчине преклонного возраста. А вот частей детского скелета там не было вовсе.
____

  Новость о том, что Дарью Махову опять накрыло по психиатрии, разлетелась в считанные минуты и вскоре оживленно обсуждалась в чате "Петелька". Поскольку Махова была активисткой, входила в кучу общественных комитетов, у нее имелось множество недоброжелателей, и, объективно, ни одного поклонника, кроме мужа и соседки Анжелы. Однако сдержанного сочувствия в сообщениях пользователей было всё же больше, чем злорадства. Надо же, как прихватило бабу, врагу не пожелаешь. На этот раз ее увезли безо всяких.
  Когда Махова несколько пришла в себя и вспомнила, что ее довело до второго срыва, ей хватило ума никому ничего не говорить. Иначе госпитализация могла чересчур затянуться. Она ничего не сказала и не скажет ни мужу, ни дочке, ни заботливой Анжеле.
  В то утро она отправилась на заседание родкома, где планировался сбор средств на ремонт класса и новые шторы. Сентябрь завершался приятной и спокойной погодой, по прогнозу обещали без осадков, и ей захотелось прогуляться пешком до школы. Или хотя бы до смежного квартала, а там подождать автобуса. Придумывая аргументы для самых закоснелых неплательщиков, она шла по тропинке, ведущей к шоссе. В ранние часы здесь всегда безлюдно, и Дарья, полностью погрузившись в свои мысли, почти не смотрела ни вперед, ни по сторонам. Внезапно она чуть не столкнулась с человеком, шагнувшим на тропинку откуда-то сбоку. Это был ее двоюродный дед Валерий, он же Полкан, он же Петрович, родственники как только его не называли.
  Его лицо было мёртвым и суровым. От грязного спортивного костюма несло пережаренными отбивными.
  - У меня ничего не получилось, - сказал он. - Теперь не ходите по одному.
  И сразу после этих слов оглушительно заревел колокол, хотя на Опольцево не было ни одной церкви, а больше она ничего не запомнила.