Штаны

Родион Романович поправил штаны и огляделся - все вокруг продолжали бежать. Значит он делает всё правильно. Просто встал передохнуть. Просто надо немного отдышаться. Ведь не может же быть такого, что штаны не подходят ему? Он вместе со своей женой выбирал их. Он сам их выбрал, потому что они ему понравились.
Пока Родион Романович размышлял, с ним поравнялись Редькины.
- Чего встали? - Окликнули они Родиона. - Все бегут.
- Да вот, - Родион боязливо оглянулся на жену. Та обиженно надув губы, с глазами полными слёз смотрела в сторону. После чего ткнул пальцем в штаны и шепнул. - Жмут.
- Как жмут?! -Воскликнула Редькина так громко, что несколько пробегавших рядом с любопытством обернулись.
— Вот жмут теперь, говорит!
Подхватила жена срывающимся голосом, дав наконец волю слезам:
- Тыыжеесамммеерииил!
- Ну, мерил...
Родион Романович тяжело вздохнул и потупился, искренне страдая своим добродушным сердцем от слёз жены.
- Ну вот, довёл Светочку до слёз. - Всплеснула руками Редькина. - Все бегут. Вон Филимонову на четыре размера велики, но он же бежит. И Самойловы, и Дудины... Что? Что ты делаешь!?
Редькина хлопнула по рукам супруга, задумчиво оттягивающего пояс штанов не по размеру.
- Что?! - Вскинулся он. - Я же бегу!
- Ну вот и побежали.
И Редькины убежали.
Родион Романович долго смотрел вдаль: со всех сторон, насколько хватало глаз, бежали в штанах самого разного кроя и почти всегда не по размеру. Кому-то удавалось бежать "в ногу", большинству нет. А кто-то и вовсе лежал в своей штанине, меланхолично поглядывая как супруг пытается двигаться вперед.
Жена громко всхлипывала рядом, спрятав лицо в ладони.
- Ладно. - Он погладил её мягкие растрёпанные волосы. - Побежали.
- Точно?
- Точно, точно.
- Ой, Родечка, миленький, я тебя так люблю! Так люблю!
И жена бросилась ему на шею, целуя и смачивая слезами.
- Ну ладно, побежали уже, - пробурчал он.
И они побежали. Уже через несколько шагов жена совсем успокоилась и принялась вовсю поправлять Родиона: как бежать, куда бежать, с какой скоростью и т.д. и т.д. и т.д.... Пояс болезненно тёр поясницу, бедро ныло, а ступня отекла от пережатых тканью икр. Родион Романович мужественно бросился вперёд, не обращая внимания на боль, и быстро вернулся в лидеры забега. Затуманенным взором смотрел он вдаль, стараясь не думать о цели и смысле своего бега. Он бежал изо всех сил, теша себя надеждой что, когда добежит, будет лежать, сколько ему захочется. Но так вышло, что на его бесцельный взгляд попались два знакомых силуэта - далеко впереди медленно шагали родители Родиона, туго охваченные едигым поясом. Их штаны были в многочисленных заплатах и швах, а сами они, скособоченные, с кровоточащими болячками от многолетнего, неудобного бега, устало плелись, продолжая пихаться локтями и мешая друг другу.
В этот момент в груди Родиона что-то звонко лопнуло, и он весело и свободно расхохотался. Жена испуганно уставилась на него, когда они снова остановились.
- Нет! - Взвизгнула она, когда Родион стал расстёгивать пояс. - Нет! Нет, я сказала!
- Да! Да! Да!
- Ты обещал, что будешь носить их со мной до конца!
- Я обещал! Но я ошибся... Что же теперь замучить меня этими штанами до смерти?!
Родион Романович продолжал сдирать с себя ,словно приклеенную, штанину, а жена, вцепившись тонкими пальцами в пояс, шипела и пыталась затащить её на место.
- Нет! Ты не можешь со мной так поступить!
- А ты со мной можешь ТАК поступить!?
Её пальцы ослабели, и Родион рывком выскочил наружу. Кровь жгучим потоком хлынула к ступням, прохладный ветер ласково гладил истомившиеся в тесноте ноги. Жена прижимала к груди опустевшую штанину и плакала.
- Родечка! А как же я? Я ведь так сильно тебяяялюблююю...
Родион Романович решительно прижал подымающуюся в груди волну сердобольности, чмокнул жену в лоб и шепнул:
- Тогда отпусти меня.
И, не дожидаясь ответа, рванул с места что было сил. И так ему было легко и свободно, как давно уже не было. И он смеялся без конца, подпрыгивал, перебирал пятками в воздухе, делал руками самолётик и крутился, и скакал, чувствуя, как с каждым шагом из ног и поясницы исчезает боль.
- В сорок лет, без штанов, с голой задницей... И чему радуется?
Шептались со всех сторон.
Женщины с негодованием следили за поступком Родиона, с любопытством поглядывая на его голые ноги, и крепче подтягивали пояса на мужьях.
Родион Романович ещё какое-то время бежал в общем потоке, а потом резко повернулся и побежал в сторону. И уже далеко, на линии горизонта, когда его фигура превратилась в крошечную тень, Редькину показалось будто тот взмахнул руками и, обернувшись птицей, взмыл вверх, исчезнув в темноте вечернего неба. И только его звонкий смех переливался колокольчиком под небосводом ещё какое-то время, а потом и он стих.