Голуби

Голуби долго кружили над пустошью Лимман-калкбротт, пока наконец не уселись на крыше мастерской «Шустро-дел».

– Дорогие мои! – обратился к остальным Ханс-Онуфрий, поглядывая на людскую суету возле здания гимназии, находившейся тут же за деревьями через узкую замусоренную Кросс-березовку.

Ханс-Онуфрий не очень разбирался в человеческих возрастах. Те, что носились с криками, были меньше крупных и, наверное, считались птенцами.

– Дорогие мои, попираемые кошками собратья! – повторил он, потому что твердо усвоил: голуби плохо удерживают внимание; обращаясь к ним, если хочешь достучаться, нужно сызнова талдычить одно и то же, попутно поминая что-нибудь пугающее или привлекательное.

– Уважаемые любители крупы!

«Машины», «крупа» и «кошки» цепляли лучше всего. На них в птичью голову как с горы в санях можно было въехать с любой идеей. Не случайно он выбрал крышу автосервиса – здания, окруженного с двух сторон стоянкой, пахнущего словно выхлопная труба.

Члены стаи то и дело нервно озирались и тут же довольно гукали, видя, что автомобили находятся внизу и не представляют для них угрозы. Смесь страха и облегчения идеально подходит для убеждения сизаря в чем угодно, кроме пользы чтения. Голуби терпеть не могут читать и не делают это без крайней необходимости.

– За нами непростой выбор! Крупа.

Ханс-Онуфрий сделал паузу, потоптавшись на углу кондиционера. Клювы, было выстроившиеся как железные опилки в магнитном поле, снова стали разъезжаться по сторонам, теряя сосредоточенность.

– Много и вся наша крупа! – вдруг истошно заорал он. – Или смерть от автомобилей и кошек!

От укола возбуждения стая, кроме пожилого Безымянного, подскочила, захлопав крыльями. Кое-кто даже описал круг, оставив на капотах внизу белесые растекающиеся метины, – клеймо боязливого презрения, вызова и недосягаемого возмездия.

– Машины! Кошки! Машины! Кошки! – с вызовом скандировали собравшиеся. – Крупа! Крупа! Крупа!

Зоб Ханса-Онуфрия покрылся испариной от напряжения. Это был тот самый момент!

Напружившись, он собрал все силы, и расправив крылья, пророкотал, перекрыв сородичей и людские крики внизу:

– Мы – властелины мира! Крупа!

– Да!!! – ответствовали ему.

– В каждую трубу! Крупа!

– Да!!! – ответствовали ему.

– В каждую турбину! Крупа!

– Да!!! – ответствовали ему.

– На каждый автомобиль! Крупа!

– Да!!! – ответствовали ему.

– На каждую дебильную шляпу! Крупа!

– Да!!! – ответствовали ему.

Поддавшийся общему возбуждению Безымянный кособоко взлетел, жаждая если не с турбиной, то, по меньшей мере, справиться с головным убором на какой-нибудь лысой голове. Подошла бы кепка, даже вязаная шапочка с помпоном – он, в конце концов, ищет не престижа.

Но сердце пожилого голубя не выдержало. Тушка сизаря с растопыренными перьями по короткой дуге полетела вниз, угодив точно в вентиляцию мастерской.

Его кости по сей день там. Можете убедиться сами.