Гороховецкий княжич Глава 30

Глава 30.
Вроде бы только смежились ресницы, как мадмуазель растолкала и вскочила. Поднялись и мы с Геркой зевая, протирая заспанные глаза. Из оврага выбирались три оборванных бродяги в репьях, прошлогодней листве (явное исключение из добрых, честных и чистых людей этого мира). Из-за грязнущего, неопрятного вида, растрёпанных, лохматых бород они показались страшными словно из кино разбойниками. Тотчас инстинктивно захотелось спрятать девушку, затолкнув хотя бы за спину, а она также прикрыла собой ребёнка.
Сразу стало ясно, что у пришедших плохие намерения. Порядочный человек ведь остановится, поклонится издалека, пожелает добра, спросит разрешения. Пускай земля вокруг скорее всего ничья, но считается, мы грибную лужайку заняли. На время она наша. Незнакомцы же нагло прут точно танки и дубинками поигрывают — именно оружием, а не палочками-тросточками, предназначенными ветки отклонять да травку разгребать, собирая дары природы. В средствах ведения войны даже подобных примитивных, судьба давно научила разбираться.
Я пошёл чужакам-невежам навстречу, посчитав такую тактику самым лучшим выходом. Удрать мы точно не сможем. У нас с поварихой ноги босые, а у подростка пока коротковаты. Ещё в данном случае лучше отдалится от балласта, не то или копьём своих нечаянно зашибу, или они уцепятся за меня в неподходящий момент (рыжая регулярно за рубаху хватается).
Страха спросонок почти не было, очевидно организм не успел полностью очухаться. К тому же мужики не ратники, издалека понятно. Витязей и без доспехов по бритым макушкам определить легко. Нам же с дружиной приходилось в битвах участвовать, да и регулярно тренируемся уже не первый месяц, опыт приобрели. Жердина моя пусть без наконечника, но в два раза длиннее их посохов. На открытом пространстве это преимущество, а в зарослях превратится в недостаток. Потому и не стоит бежать в чащу, прижиматься к кустам, к деревьям, а правильнее смело идти вперёд, принимать бой в центре поляны.
Бандиты разошлись в стороны окружая, что разумеется логично. Все нападающие группой, также поступают, включая животных. Только они вероятно не догадываются с кем связались, ведь нас учили биться в подобных обстоятельствах со стаей волков или людей.
С тыла лиходей начал подкрадываться, но мне-то его видно боковым зрением. Шаг вперёд, отпугивающий взмах — супостаты спереди притормозили, и тут же неожиданный, стремительный отход.
Задний как раз устремился в атаку и удар обратной стороной жердины ему в пах оказался особенно болезненным. На всякий случай надо добавить, быстро врезать в голову. На время один вне игры. Жаль окончательно добить нет возможности.
Двое оставшихся набросились одновременно, но ситуация немного упростилась. Главное, не позволить разбойникам приблизиться на длину их дубинок. Притворившись, будто улепётываю, отскочив в сторону, я вынудил второго негодяя заслонить дорогу, помешать собственному напарнику и встретил набегающего мощным прямым уколом в грудину.
Он подобно предыдущему практически сам напоролся. Было бы копьё хотя бы остро заточено, проткнуло бы нафиг, но дядьке и так неплохо досталось. Судя по стону и выпученным глазам небось дыхание на пару секунд остановилось, а то и сердце.
Последнего кровопивца удалось просто огреть с размаху по темечку, пользуясь преимуществом оружия в размере. В следующее мгновение дрын долбанул несчастного уже вдогонку по спине. Бедняга передумал драться и рванул в заросли. Его несложно понять. С разбитой башкой много не навоюешь.
— Кто тут ещё смелый?!
Стенающий головорез тотчас передумал жаловаться на судьбу злодейку и метнулся в противоположном направлении. Нет, за ним гнаться босиком тоже не стоит. А вот первый гад оказался то ли самоубийцей или слишком умным и хитрым. Оклемавшись, он ухитрился схватить мальчишку и прижал к животу нож. Вот какого (ПИ! ПИ! ПИ!) пирога Младка с Геркой к ироду подходили?! Небось пожалеть хотели!
— Али низа оглоблю, али порешу твого отрока! — зарычал громила, для устрашения оскалившись, показывая клыки словно настоящий зверь.
— Да и режь его. Парубок вовсе не мой, а найдёныш приблудный, — вырвалось сквозь зубы от досады, для убедительности сложив руки на груди, а в действительности пряча дрожащие, выдающие неуверенность пальцы.
Негодяй опешил. Он, наверное, надеялся на притяжение родственных чувств, вынуждающих порой поступать опрометчиво и планировал чего-то выторговать. Конечно парнишку жалко и отдавать его на растерзание никто не собирался, но и придумать приемлемый выход из ситуации пока не удавалось. Сдаваться — самая большая глупость. Изувер по головам настучит, свяжет всех и продаст в рабство — это ясно без гадалки.
Барышня, сидевшая до того на корточках испуганно закрыв лицо ладонями, внезапно распрямилась подобно пружине, которую долго заводили и наконец отпустили. Пристально контролирующий каждое моё движение злыдень не заметил, как молнией метнулась она к костру, вытащила голыми руками здоровенную горящую головешку и запихнула ему за шиворот.
— А-а-а, псы смердящи!!!
Вой мужика огласил окрестности. Забыв про пленника, ротозей заплясал выгибаясь, не догадавшись сразу развязать пояс и вытрясти огненный сюрприз. Подружка, ободрённая первой победой, не остановилась, а подхватила кузовок с грибным супом и нахлобучила бродяге на макушку. Бульон выплеснулся уже не кипящий, но ещё о-очень горячий, судя по повторившемуся воплю.
Лицо при этом у молодушки сделалось настолько страшное, что похлёбка пострадала сто процентов напрасно. Лучше бы лягушачье мясо потом доесть, всё же во Франции оно считается деликатесом. Убивец и без того, бросив взор на разъярённую кикимору, умер бы от страху. Благо малолетний приятель не успел её разглядеть, кинувшись к своему оружию, а мне, привыкшему к подобный реакции, удалось вовремя заслониться рукавом.
Добивать противника мы с Геркой налетели почти одновременно и заколошматили по нему палками, превращая в отбивную. В ярости никому не пришло в голову сдержаться, просто оглушить и связать. Живой тать подсказал бы дорогу.
Первой очнулась стряпуха, оттащила верещащего мальчишку и увела к ручью. Правильно, недетское дело даже смотреть на такое. Принимать участие в греховном занятии тем более нельзя для ранимой ребяческой психики, иначе вырастет из невинного подростка подобный изувер.
У меня хватило ума отволочь тело с глаз долой в овраг и закидать ветками. Могилу здравый смысл подсказал не копать. Трофейный нож — далеко не лопата. С ним провозишься целый день.
Кроме засапожника добычу составили протёртые чуть ли не до дыр поршни — обувь. Каждая штука из пары была не выкроена, не сшита, не имела специальной подмётки, а представляла из себя кое-как свёрнутый обыкновенный бесформенный кусок толстой шкуры вероятно бычьей или лошадиной. Подгонка по размеру и форме производилась тесёмочками из того же материала продетыми в дырочки, прорезанные по периметру заготовки.
Тем не менее, после примерки, сразу почувствовалась разница. Раньше думалось что привык ходить подобно Маугли, но оказалось — глупости! По асфальту, по протоптанным дорожкам ещё куда ни шло, здесь же в лесу приходилось практически красться, двигаться медленнее спутников, постоянно ойкая, наступив на любую веточку, камушек.
Моя же кожа не Младкина. Красотка бегает словно дикарка с самого детства. У неё подошвы стоп небось крепче туфель. Даже получив новые нарядные башмачки, сделанные Борщом, милашка использует их исключительно по выходным для прогулок в крепости, на ярмарке и скорее для хвастовства достатком, мол смотрите, уже не босая нищенка!
В будни рыжая отправляется со двора в лаптях, а уж носится туда-сюда хозяюшка, ухаживая за скотиной, по-прежнему сверкая грязными пяточками, жалея видимо обувку. Ведь лыко от стойкого запаха навоза не отчистишь, проще выбросить, а ножки сполоснула перед сном с ароматными травками, поскоблила песочком и порядочек.
К сожалению, больше с бедолаги разбойничка взять было нечего. Неожиданно его стало жалко. Все эти лиходеи в чём-то психически больные, ущербные люди. При желании можно же всегда найти способ нормально существовать. Допустим если вусмерть поругался с властями, с соседями или потерял семью с имуществом, то уйди в другое место, в незнакомое селение и начни писать судьбу, так сказать, с чистого листа.
Бандиты же не хотят утруждаться, но жаждут быстро получить блага. В результате каждый из иродов бесчинствует как правило один летний сезона. Зиму в лесу среди сугробов очень сложно пережить без тёплого жилища, а главное без запасов еды.
Увидев новое приобретение господина, стряпуха только хмыкнула. Ну да, о подопечных-то подумать благодетелю умишка не хватило, вернее рассудил якобы им подобное без надобности.
— Голубушка, давай тебе тряпками ноги обмотаем? У него рубаха довольно крепкая, а кровь застирается пока не высохла, — тут же придумалось оправдание своему невниманию.
Спутница брезгливо поморщила носик.
— Вот ешшо, нечисто имать да чужо, буде невмоготу, лапотки сплету.
Пытаясь компенсировать рассеянность, показательно проявляя заботу, изображая кто здесь командует отрядом и вообще мужчина, на всякий случай пришла идея осмотреть её ладошки. К огромному удивлению и некоторому разочарованию, не только волдырей от ожога, даже покраснения не имелось и следа на нежных пальчиках — настоящие чудеса! Или девчонка атаковала слишком молниеносно, или в стрессовой ситуации включилось нечто сверхъестественное.
На грибной полянке было решено больше не задерживаться. Из прекрасного райского уголка, лужайка превратилась в нашем представлении в весьма неприятное местечко. Теперь мы двигались, хоть и намного быстрее, поскольку никто уже не задерживал, каждый шагал уверенно, но без весёлой болтовни, постоянно прислушиваясь, приглядываясь, в любой миг ожидая нападения.
Чересчур загущенные, подозрительные участки друзья просили обходить или тщательно осматривали, включая ветки раскидистых деревьев. Герка же вообще вёл себя маленьким индейцем сыном лесов и прерий, единственно не издавая переливчатые звуки и не втыкая в волосы перья.
Спустя несколько часов овраг вывел к речушке, правда не куда стремились, а к совсем маленькой, чуть шире впадающего ручья.
— Промахнулись, но этот приток точно направляется в Клязьму, — рассудил здравый смысл в моём лице.
— Или в озеро, — невозмутимо поправил пацан.
Юный спутник уже почти не переживал. Бродячая жизнь непоседу вполне устраивала. Здоров, опять накормлен вкусной земляникой, невзирая на запрет, а главное он участвует в настоящем приключение с всамделишными разбойниками! Чего ещё можно пожелать в его беспечном возрасте?
Небось смертельную опасность оболтус начал забывать, нож у живота воспринимал теперь само собой разумеющейся частью сюжета. Ему же практически не причинена боль. Герой даже испугаться толком не успел.
Мы же с Младой озабоченно переглянулись. Очутиться к концу дня около незнакомого водоёма очень плохо. Это означает снова ночевать где придётся, трескать червяков и прочую бяку. А ведь где-то относительно недалеко ждут дружинники. Там добротная вкусная пища, удобства, надёжные плечи товарищей, обеспечивающие защиту и уверенность в будущем.
Если вечер застанет в лесу, то придётся мне бодрствовать, охранять ночь напролёт, а днём клевать носом, поскольку, когда нападут на нас спящих, не отобьёмся, как говориться, и от столетних беременных старух.
— Давайте на большое дерево взберёмся, посмотрим и что надо увидим, только вы до первой ветки помогите дотянуться, — предложил парнишка.
— Точно! — стукнул я себя по лбу. — И почему умная мысль сразу не пришла в голову? Вскарабкаться бы утром, наверняка Ярополч оттуда бы разглядели. Ладно, сейчас сам разведаю, а то вдруг свалишься?
— Э-э, так не честно! Не ты первый придумал, значит твоя очередь вторая после меня! — возмутился капризуля.
После размышлений, созрело решение всё же подсадить егозу и полезть следом. Воспитывая из мальчишки мужчину, не надо ограждать от всевозможных трудностей. Пусть рискует, а задача взрослых подстраховать. К тому же он легче и сможет наступать на тонкие ветки, а значит выше подняться.
Выбрав наиболее крупную в округе сосну, сначала пацан двигался бодро, уверенно, легко, но примерно на пол пути руки и ноги его стали подрагивать от волнения. Мне тоже уже было неуютно, но заботившись о ком-то, страх не настолько жуткий, боишься в основном не за себя.
А паренёк начал чаще останавливаться, оглядываясь с надеждой по сторонам и коситься на спутника, ползущего следом. Наверное, он давно бы повернул назад, придумав бы потом якобы важное оправдание, но перед старшим товарищем непоседа просто стеснялся трусить. Наконец хлопец махнул рукой, радостно закричал: «Та-ам! За лесом забор!» — и чуть не рухнул (у меня даже сердце испуганно сжалось).
К счастью обошлось без неприятностей. В следующий миг пострелёнок судорожно прижался к стволу обхватив его и уточнил направление лишь одним согнутым пальчиком. Вытаращенными глазами, побелевшим лицом и посиневшими от натуги ладонями бедолага теперь однозначно демонстрировал — лимит смелости подошёл к концу.
Пришлось подняться до него. Верить на слово подобному наблюдателю чревато очередной ошибкой, подросток ведь он безответственный и бестолковый. Но нет и правда за макушками деревьев виднелся частокол.
— Ага, надо сориентироваться по солнцу и по ручью.
Получилось, что скорее всего селение на его берегу или неподалёку, речушка же наверняка виляет. Спускались мы вероятно дольше, чем поднимались. Конечности уже мандражировали не только у ребёнка. Высотища порядочная, вдобавок ветер раскачивает. Зато оказавшись на земле такое приятное наступило расслабление. Ещё и мадмуазель нас рассмешила, встретив в одном лапте.
— Если настолько способная, то почему раньше не сплела?
Пробормотав, в отличие от меня юный непоседа не просто полюбовался на работу, а начал ощупывать женскую ножку, бесцеремонно задирая подол. Видимо, подобная обувка для мальца нечто сказочное, киношное вот и хочется потрогать. К великому удивлению шалопай не получил оплеуху. Мальчишку скромница отчего-то не застеснялась.
— Надобен хоша бо нож, токмо тады лыко обретешь, — пожала она плечами, лишь отступив от любопытного балбеса на шажок.
Моя рука тотчас схватилась за пояс. Клинок естественно давно отсутствовал.
— Вот ловкачи вокруг! Пожалуй, скоро на ходу подмётки у тебя, Герка, оторвут, у меня-то уже нету!
Повариха невинным взором ангелочка посмотрела на небо, точно ища поддержки свыше, потом опустила глазки в землю и принялась ковырять пальчиками босой ступни почву, ну совсем как провинившиеся знакомые в двадцатом веке.
— Ладно, если сильно нужен бери, — усмехнулся я. — Только в другой раз всё же спрашивай. Тебе мы и так ни в чём не отказываем.
Обрадованная барышня в ту же минуту протянула копьё, демонстрируя, насколько хорошо его заточила.
— М-м да-а, было бы оружие сразу достаточно острое, пожалуй, не один бы разбойничек покоился сейчас в овраге.
Парнишка подобрал свою палку, осмотрел и также остался доволен.
Примерно через час удалось подойти к крепостице. Издалека показалось будто она та же самая, словно здесь Божена с Борщом проживают, хотя нет, чуть меньше. Частокол сразу видно требует капитального ремонта. Насыпь пониже, вернее осыпалась, постепенно заполняя ров, а в остальном очень похоже.
Перегороженный неподалёку ручей разлился в пруд, полный водоплавающей птицы. Может там даже и караси водятся. Поблизости пасётся всевозможная животина. Рядом играют дети, вероятно заодно за скотиной и присматривая. Ворота открыты настежь, чтоб при первой опасности быстро всех загнать.
Шибанул в нос ядрёный запах навоза от огромной кучи отходов. Вот от чего организм только начал отвыкать! А ещё говорят якобы в деревнях свежий воздух. Наглая ложь!! Лишь после сбора урожая, удобрения раскидаются на поля. Это мне уже тоже известно. В окружающих селениях жизненный уклад наверняка похожий.
С надвратной башенки окинул угрюмым взглядом караульный. Вопросы показались такими же хмурыми, как его лицо.
— Чьи таке? Чесо надоть?
— Э-э мил человек, не подскажете по какой дороге в Ярополч пройти? Мы вестимо заблудились.
— Эк вась завернуло! — усмехнулся детина во весь рот, сразу сделавшись добрее (есть такая дурная привычка у многих радоваться чужим несчастьям). — Сей град во иной край. Верст пятнадцать со гаком отселе. Вы есмь, горемыки, аккурат со той сторонушки и бредете.
— Ано даждь красной девице водицы из криницы? Азм тако исти алкаю, бо почивати иде не чаю, — протараторила Младка, из-за моей спины видимо пословицу, выученную назубок.
Дозорный рассмеялся лихой скороговорке, но угостить ничем даже не подумал.
— Возлежати вона стога, кой люб залазь, водье испить гоже во ручье, ано со житом ноне туго. Тати по околотку шалять несть житья, налетають, похватають и сызнова во леса ховають ся.
— А мордовцы к вам не заходили? — слетело с языка, вспомнив собственную недавнюю напасть.
— Несть, наю крепь не сыскаша, обаче душегубцы опосля оного во семь крат пуще бузять.
Про разбойничков понятно, активизировались, потому что расплодились. Остались пахари, так сказать, у разбитого корыта, вот и решили некоторые лихим кистенём да окаянным бандитизмом пропитание добывать. Не каждый пожелал надрываться, полностью разрушенное хозяйство восстанавливая или к новому князю в дружину записаться пни корчевать.
А селение никто искать и не собирался. Соседние враги наверняка окрестности знают. Коммерсанты-офени везде ездят, а потом передают сведения кому угодно за деньги или за торговые льготы. Просто в прошлый раз местным почему-то повезло.
— Ну, соколик и орлица, ночевать на голодный желудок будем или сходим по грибы, пока ещё тропинки видно? — обернулся я к спутникам.
— Только не в лес, уже надоело, — забормотал Герка, — и вообще у меня так ноги устали-и! Сейчас ка-ак в сено заберёмся, сразу уснём, а спящим кушать не понадобится. Да и есть не очень сильно хочется. Слышал пословицу «Ужин отдай врагу?»
Возражение: «У нас здесь нет врагов», — он предпочёл пропустить мимо ушей
Подружка вместо ответа пожала плечами. Понятно, сиротка голодать с детства привычная, потому и костлявенькая бегала до встречи со мной. Последнее время на хорошем питании стряпуха заметно поправилась особенно в отдельных участках тела. Некоторые люди равномерно толстеют, а вот эта куколка словно специально старается, придаёт туловищу определённую форму, похожую на гитару, по выражению поэтов.
Впрочем, про данный музыкальный инструмент рифмоплёты напрасно болтают. Сходство его с женщинами весьма приблизительно, а с нашей милашкой в особенности. Та бренчащая деревяшка по сравнению с красоткой плоская. Моя хозяюшка теми самыми отличительными местечками, которые нравятся мужчинам, делается о-очень даже кругленькая. И несмотря на то, что талия практически не изменилась, по-прежнему чудится, будто обхвачу двумя пальчиками, ниже и выше фигурка разительно увеличилась.
Худенькая пацанка-отроковица, какой она казалась совсем недавно, теперь выглядит практически взрослой девушкой, точно прибавила сразу года три. Не зря малыши её начали величать тётей. Мягче стала молодушка, запасов накопила на такой вот чёрный день, вернее уже вечер. Когда крепко прислоняется прелестница как сейчас к спине, аж дух захватывает, поскольку ощущаются там совсем не рёбра.
Тем не менее вывод получается неутешительный. Мальчишка с непривычки настолько утомился, хоть неси его, самостоятельно точно не пойдёт. Мадмуазель поголодает ночку и не заметит. Князь значит в меньшинстве. С другой стороны, пока до настоящего леса добреду, а не до ближних опушек, где съедобные грибы наверняка местные дети собрали, уже и возвращаться наступит пора. К тому же под кронами деревьев темнеет намного быстрее. Вскоре там среди зарослей совершенно ничего не разобрать.
— Хватит себя уговаривать, давай домик строить, вернее норку копать, — махнул рукой зевающий приятель, угадав мои сомнения и первым же принялся копошиться в крайнем стогу, устраиваясь поудобнее.
Мы полезли следом. Мне приятели опять негласно предложили располагаться посередине. Ну сегодня по крайней мере пласт сена не позволит пацану слишком сильно лягаться. И вообще теперь от его пинков можно отгородиться незаметно для Младки, а к ней наоборот поплотнее прислониться. Небось парнишка не замёрзнет в своём гнёздышке. Ведь не младенец беспомощный, чтоб трястись над бедненьким ребёночком, согревая своим телом и не девица красная, привлекающая прижиматься по другой причине.
Закопаться получилось почти полностью. Наружу не торчали и носы. Слой высохших травинок перед лицами остался минимальным, лишь бы в общих чертах за обстановкой наблюдать, комаров не пропускать, а тепло наружу не выходило.
— Дорогуша, а ты случайно не знаешь песни, дабы сытнее становилось?
Шальная мысль неожиданно забрела в голову и на всякий случай была тотчас озвучена (а вдруг поможет?). Барышня немедленно затянула нечто протяжное, напевное, заставляя опять заворожённо заслушаться, хотя понимать удавалось фактически только отдельные слова. Однако про продукты питания там вроде бы ничего не рассказывалось.
Постепенно перед нами невольно изображая театральную публику, стали собираться, рассаживаться дети с подростками. Когда певунья закончила, вместо аплодисментов подошла крохотная девчоночка, самая младшенькая, наверное, среди остальных: «Ня!» — и протянула куриное яичко.
Тут как будто прорвало плотину. Надвинулось множество юных зрители сразу и каждый предложил съестное: в трёх местах откушенная морковка, полусъеденная репка, треть огурца, недозрелые молочные стручки гороха, остатки яблок и т.п. всё, что мамки надавали погрызть острым зубкам своих чадушек, а оно почему-то завалялось по загашникам. Это выглядело необыкновенно трогательным.
Я уже давно не клянчу: «Дай попробовать», — у друзей и знакомых, зачастую отказываюсь даже когда они сами навязывают в школе на переменке, считаю такой поступок неудобным, вроде собора милостыни или куличей с конфетами на кладбище. Моя семья пускай небогата, но и не бедствуем. В данный же момент угощение, состоящее в основном из объедков, показалось от чистого детского сердца, без всякой задней мысли и не возникло желания привередничать. Правда опустевший до предела желудок и не позволил бы.
Подружка вылезла и серьёзно словно взрослым низко поклонилась ребятишкам, говоря: — Спаси вас Бог, люди добрые!
И Герка, и Младка собиравшиеся поститься, внезапно принялись шустро наворачивать за обе щёки точно соревнуясь, выбирая лучшее. Мне сначала не хотелось торопиться, планировалось кушать культурно, то есть спокойно, солидно, с чувством собственного достоинства, стремясь не обнаруживать перед посторонними насколько проголодался, показывать товарищам пример.
Однако вскоре выяснилось, что с подобными темпами правителю не достанутся даже остатки от огрызков. Пришлось отбросив гордость и правильное воспитание, внушаемое с младенчества, спешно хватать и давясь пихать себе в рот ещё несъеденное.
Вдруг от ворот раздались тревожные крики. Из леса в сторону деревеньки выскочил небольшой отряд всадников. Окружающие немедленно отхлынули вспугнутой стайкой воробушков с насиженного места, быстро и шумно. Застучали палки, защёлкали кнуты, заорали голоса юных пастушков, пытающихся загнать бестолковую скотину как можно быстрее в крепость.
Наверное, караульный проворонил, тоже заслушался песен или злодеи пробрались заросшим оврагом, выскочили из неожиданного, особенно близкого места, но животные явно не успевали. Наконец детишки с подростками испуганно завизжали и сами бросились спасаться, торопливо пробиваясь между медлительных питомцев.
Подскочившие грабители, не обращая внимания на стрелы, летевшие с башни, впрочем, не слишком метко, лишь изредка втыкаясь им в деревянные доспехи и щиты, начали отлавливать лошадей, коров и привязывать к сёдлам, хватать овец и затаскивать на скакунов впереди себя.
— Тихо, замри, балбес. Нас здесь даже на порог не пустили. Это не наша война! — прошептал я пацану, пригибая его голову, пряча поглубже в сено.
— А чья же?
Мальчишка упирался. Открыв рот, распахнув глаза, вытянув тонкую шею, он наблюдал за происходящим безобразием с каким-то чуть ли не экстазом. Правильно, где в двадцатом веке увидишь подобное наяву? Сбрасывая мою ладонь, отталкивая, переползая, шалопай снова и снова выглядывал из стожка, словно в кинотеатре с заднего ряда через макушки передних зрителей. Парнишка старался не упустить ни мгновения из завораживающего действия. То, что бесчинство совершается по-настоящему и ему грозит реальная опасность, до недотёпы опять очевидно не дошло.
— Н-не знаю чья, но если сунемся в драку, то попадём между жёрновом и наковальней, в смысле м-молотом и жерновами.
Нет, не трусость останавливала, хотя язык и заплетался от волнения, а зубы выстукивали чечётку. К тому же комсомольская сознательность подталкивала к активному вмешательству, но как? Не выскакивать же извините с голой задницей под танки, а в данном случае под топоры и копыта с криками: «Кыш, негодники!» Супостаты же сразу по балде настучат, а то и в рабство увяжут вместе со скотиной.
Мне же в ответ ни убивать, ни даже сильно бить иродов не разрешается, не по закону это! В СССР милиционеры безотлагательно в тюрьму посадят за превышение полномочий. Однако тотчас вспомнился дедушка Алёша, с которым мы ни разу в жизни не виделись, поскольку он погиб в 1941г., сражаясь под Ленинградом, вероятно именно бросаясь в штыковую контратаку без патронов или под бронемашины всего лишь с зажигательными бутылками. По статистике, тогда из двадцати человек не больше одного везунчика возвращалось назад в окопы.
Стоп! Тут не Советский Союз, кормящий каждого нищего бездельника. Потеряв корову, лошадь, здешние семьи встанут на грань вымирания. Малые детишки и беспомощные старики с голодухи погибнут. Герка ещё возмущённо ворчит, упрекает, пихается.
— Ладно, где твоя сулица? — обречённо слетело с губ.
— Чо?
— Дубинку свою куда дел!?
— Да вон неподалёку от твоей на земле валяется.
Моя-то как раз не лежала брошенная, а стояла наготове прислонённая рядом, только руку протянуть. Его копьё удалось тоже наконец обнаружить среди густой травы и выпрыгнув, подхватить оба.
— Возьми меня с собой! — дёрнулся пацан, но был вовремя перехвачен и запихнут обратно.
— Младка, держи мальца и носа не высовывайте чего бы не случилось!
— Имай нож! — пискнула стряпуха, но стало уже некогда, заметили бандиты.
«Кто скажет, будто палка не грозное оружие? — мысленно уговаривал я сам себя, морально подготавливая сломя голову ринуться хотя давно уже не в первый, но вполне вероятно в последний, а потому решительный бой. — Наши дикие предки начинали первые войны именно такими всего лишь заточенными кольями без наконечников или даже подобранными корягами без какой-либо обработки. Некоторые аборигены, спрятавшиеся в глухих джунглях от благ и ужасов всемирной цивилизации, говорят, до сих пор сражаются похожим образом. Заострённая тросточка конечно не пробьёт и простейшую броню, толстую шкуру многих животных, но в голое человеческое тело гигантской занозой войдёт за милую душу! Главное посильнее метнуть и хорошенько попасть».
Швырнув сулицу почти в упор, повезло успешно угодить в висок, и ближний из негодяев выпал из седла. Его скакун благоразумно не сопротивлялся смене хозяина и немедленно направился на другого налётчика.
— Э-ге-гей залётные, и-их-хо!!! — вырвалось из глотки и понеслось над окрестностями, распугивая животных с лиходеями.
После первой лёгкой победы захватил азарт, появилась уверенность в собственных силах. Один в поле тоже воин и порой способен изменить ход сражения.
— И-их-хо!!!
Большинство супостатов заметив атакующего противника с копьём, побросали добычу и пустились наутёк врассыпную кто куда, очевидно изначально не планируя сражаться, не ожидая быстрого отпора. Реакция вполне естественная. Разбойнички же с виду обычные землепашцы: макушки не побриты, из оружия топор за поясом, да длинный нож, без которых в опасном мире ни один нормальный мужчина простого сословья за калитку дома не выходил.
Однако двое жадин не пожелали расстаться с поживой и в результате поплатились. Они первыми схватили барашков и видимо надеялись вовремя смыться. Недотёпы не сообразили, что с грузом скачут медленнее, не сумеют ни полноценно защищаться, ни даже элементарно отмахнуться, увернуться так как обе руки заняты. Надо ведь править конём, да вдобавок удерживать брыкающиеся трофеи. А может на свою беду рассмотрели бандиты мою щуплую фигурку пацана с деревяшкой без наконечника и неправильно оценили, посчитали неопасной.
Я нагнал, заехал сбоку и ударил жердью в сочленение между дощечками передней и задней части доспехов, вложив максимальную силу, так сказать, со всей пролетарской ненавистью, словно выплёскивая накопившуюся неприязнь к грабителям, ворам и прочим криминальным элементам живущим нечестным трудом.
Кажется, тяжёлый, остро заточенный, вдобавок обожжённый кол пробил рёбра, загнав туда крепкий материал рубахи. Последний преступник успел обернуться и несмотря на сгущающийся сумрак удалось заметить предсмертный ужас в его взоре, будто вместо обычного человека бедолага встретил кикимору скорчившую рожицу. Когда бой закончился, глаза невольно скосились по сторонам. Нет рядом никого, да и быть не должно. Неужели моя физиономия выглядела настолько устрашающе?
Только сейчас из ворот селения выехали несколько всадников, пробравшись сквозь смешанное стадо животных. Они начали преследовать удирающих без оглядки негодяев и собирать разбегающуюся скотину. Стало понятно — дальше вмешиваться не стоит, да и слишком отсюда далеко. Бандиты наверняка успеют спрятаться в ближние к ним заросли, несмотря на наличие или отсутствие там дорог.
В темноте лазить искать их лучше и не пытаться, особенно мне неопытному следопыту, способному легко превратится из охотника в мишень. Пришла пора заняться привычными уже, хотя и не совсем приятными делами, происходящими после сражения.
Перво-наперво необходимо согнать в кучу и стреножить коней, дабы далеко не ускакали, и кто-нибудь другой не присвоил. Потом ведь и не докажешь, не определишь в табуне именно тех, а лукавые крестьяне прикинуться дурачками, мол ничего не ведаем это наши, а твоих тати снова украли.
Лошадки чаще всего самая желанная добыча для пахарей. Опосля, как здесь говорят, проверю погибших, действительно ли они упокоились и подберу остальные трофеи, в основном ножи, топоры. К прочему убранству тоже надо присмотреться, в частности срочно требуются хорошие, желательно новые сапоги и шапка для престижа. Иначе мою вельможную персону никто не воспринимает сколько-нибудь важной личностью, а встречные зачисляют исключительно в нищие босяки.
При обнаружении обуви подходящего размера, прихвачу подарок и для стряпухи. Хватит дурёхе в одном лапте позориться. Здесь нужно действовать чрезвычайно осторожно, всякое случается. Якобы труп может быть хитрецом-притворой и затаившись коварно поджидать с кинжалом. Он также с некоторой вероятностью лишь ранен или оглушён с теми же опасными последствиями.
Приходится так подробно рассуждать потому что со вторым душегубом в аккурат случилась стычка. Благо у него силы уже заканчивались вместе с вытекающей кровью. В результате, короткая схватка в партере оказалась выиграна мной. Гад отомстил не смертельно, только полоснул немного в районе грудины, да рубашку порезал.
В стогу товарищи ждали и переживали. Младка навалившись сверху, цепко держала, прижимая к себе нашего бестолкового спутника. Разбуянившийся егоза не ценил, пищал, брыкался и вырывался, желая: «Накостылять по первое число этим проклятым фашистам!!!»
Да если бы меня столь страстно обнимали красотки, наверное, и никакие сражения бы не прельщали! Хотя вру, в данном случае совесть однозначно бы подвигла на бой, а при удерживании или запрете вынудила лягался, и отбиваться, как ему. Такая у нас мальчишек натура.
— Друган, тебе был обещан кинжал, на, выбирай, князь держит слово! — рисуясь перед приятелями, подражая купцам я выложил три ножа в обитых кожей деревянных чехлах.
Видимо, в душе мы с Геркой почти не различаемся — один чуть старше, другой немного младше и перед соотечественником захотелось повыделываться. Пацан предпочёл конечно самый длинный клинок, для него почти меч.
Ремней с защитными бляхами у покойных разбойников не имелось, потому мы с парнишкой оружие повесили на простые кушаки. Мадмуазель улыбаясь, любуясь и вздыхая, словно старшая сестрёнка милому младшему братику, выпустила пареньку рубашку поверх брюк и подвязала пояс по здешним правилам.
— Спите, охрана сегодня на мне! — гордо заявил непоседа и крадущейся походкой разведчика стал кружиться вокруг нашего стога со стреноженными рядом конями.
Время от времени он вынимал оружие из ножен, проверяя заточку, неожиданно набрасывался, яростно рубил полынь с крапивой, а потом грозил в темноту якобы отступившим врагам. Подружку, попытавшуюся ему помешать, желающую пораньше уложить героя спать, пришлось успокаивать и уговаривать не вмешиваться.
— Пусть, мальцу надо привыкать заботится о близких.
— Ахти, у тобе руда! Не стряслась ли беда? — вдруг заахала глазастая барышня, при свете луны заметив кровь на ладонях.
Покосившись, я небрежно вытер их о сено.
— Так, ерунда, царапина.
— Плотье иссеченно, брюхо поражено!
— Да нет, живот в порядке, не волнуйся. Просто один гад немного зацепил кинжалом рёбра, — пренебрежительно сорвалось с языка.
Как бы не так. После этих слов у трусихи испуганно округлились глаза, но к счастью не до состояния кикиморы. Будто мать родная она не угомонилась, пока раны лично не осмотрела, а кровоточащие снова попыталась зализать. В общем-то, какой парень станет сопротивляться нежным девичьим ручкам, а тем более язычку, осторожно трогающему словно целующему? Под приятный массаж удалось наконец заснуть.