Почти заклятье колдуна. Глава 13

Глава 13 Леший

Его кора была бархатистой на ощупь, совсем не такой грубой, какой она выглядела. И еще он был теплым, теплее, чем обычное дерево. Марианна дремала, прижавшись к его стволу все время, пока он пробирался по лесу к оврагам.

Хвал словно скользил над землей, цепляясь за землю своими длинными и ловкими конечностями насекомого. Марианна чувствовала себя так, как будто она летела, опираясь спиной о его ствол, а на нижних ветках примостились Зоркий и Ара.

Девочка все никак не могла вырваться из сна, который держал ее в последние дни в своих сетях, но сон больше не был страшным. Как только она попадала в цепкие объятья кошмара, леший прерывал сон, и она выскальзывала на поверхность, к теплым шорохам леса и угасающему свету дня. Но и проснуться по-настоящему она не могла. Именно поэтому путешествие в овраг, где прятались овражьи демоны, она почти не запомнила.

Совсем уже ночью при свете луны Хвал вдруг начал резко двигаться вниз, мимо него покатились камни, а потом он вдруг остановился, и Марианна, как от толчка, проснулась. Они были на дне оврага. В свете луны она увидела, как от дерева отделились две тени, Зоркий и Ара.

— Оставайся на ветке, пока мы будем говорить с существами. Потом я спущу тебя вниз.

Марианна кивнула, а потом до нее вдруг дошел смысл того, что только что случилось. Она поняла Хвала в полной тишине, царящей вокруг, без слов. Но как?

Что-то в ней шевельнулось, и она осознала, что это не сама она слышит мысли лешего, а лесная часть колдовского морока внутри нее, которого Хвал достиг своими мыслями-корнями. Достиг и обхватил, удерживая, прижимая к себе, отделяя от колдовской, больной части. Так как он совсем недавно сделал это с ее рукой, оплетя вокруг нее свою ветвь.

В звенящей тишине послышались хрусткие шаги Зоркого и Ары, которые ступали по клочковатой траве и камням.

А потом тишину прорезало свистящее шипение, от которого у Марианны кровь застыла в жилах. Ей показалось, что Ара вскрикнула, но, возможно, это был ее собственный сдавленный крик.

— Привет вам! Узнали меня? — услышала она спокойный голос Зоркого.

Откуда у него взялись силы говорить перед лицом тех, кто стоял напротив?

Она была достаточно высоко на дереве, чтобы видеть то, что стояло перед Зорким. То, что было хуже кошмара. Они были похожи на низкорослых людей в странных шлемах, вот только это были не шлемы, а головы гигантских насекомых похожих на богомолов. 

А потом Хвал протянул ветку к Зоркому, положив ее ему на плечо, совсем как руку, когда хочешь попросить кого-то не говорить. Зоркий слегка повернул к лешему голову и кивнул.

И тут в голове у Марианны пронеслись образы. Как они возникли? Откуда прилетел этот ветер, этот поток, который захватил ее и понес в такие дали, о которых она не подозревала? В тот момент она не задумалась об этом, плыла по течению. Лишь потом поняла, что это и был тот язык образов, которым обменивались древние насекомые и который использовал Хвал, будучи их родственником. Вплетенная в Хвала благодаря спрятанной в колдовском мороке лесной частице, она была способна слышать и видеть образы, создаваемые им.  И она смотрела.

У нее перед глазами возник прозрачный шар, внутри которого зеленели Земли Валги, обвитые рекой и горами. Потом появился Лесной Хозяин, ее верный друг лесовик. Лесной Хозяин показывал рукой на шар, который на глазах мутнел, становился сине-черным.  Затем она увидела горы и пещеры, а внутри пещер рой насекомых. Один из насекомых вдруг увеличился, и на нее в упор посмотрели глаза, чем-то неуловимо напоминающие человеческие. Причем смотрел он на нее так, как будто она была внутри шара, а он заглядывал внутрь и его зрачки были огромными, темными, словно бездна. А потом зрачки превратились в тоннель, уносящий ее к чему-то яркому, слепящему.

Видение продолжалось, но там было так много движения, запахов и звуков, что она начала задыхаться от их обилия. После того онемения, которое она испытывала в последнее время, после потери памяти и надежды возвращение красок было подобно раскату грома.

Леший, словно что-то почувствовав, прервал этот яростный водопад образов. Тишина обрушилась головокружением. Мир возвращался в привычное русло, бархатная ночь, подсвеченная луной, заполнила овраг.

Головокружение улеглось, но в душе поселилось ощущение потери. Тишина оглушала сильнее чем хор звуков и красок. Неужели только что она была в мире, озаренном таким сиянием? Неужели возможен такой стремительный поток живых картин?
 
Совсем скоро, когда леший освободит ее от морока, она лишится той искры лесного света, которую леший позволил ей увидеть. Но она всегда будет помнить это сияние.

Луна заливала овраг своим призрачным светом. Странно, но теперь богомолы уже не казались ей такими страшными. Теперь она хотела бы стоять рядом с Зорким и Арой и смотреть прямо в их странные, выпуклые глаза.

Наконец, леший зашуршал листьями, и Ара протянула богомолам письмо Ивы.

Договор был заключен. Марианна перевела дух. Шершень получит письмо, а Селена весть. 


Словно в ответ на ее мысли леший осторожно опустил ветви, и она соскользнула на землю. Зоркий осторожно поддержал ее за руку. Шар, который замутился черным, снова наполнится прозрачным, чистым воздухом и темные тучи уйдут.

— Ты видел? — спросила она Зоркого.

— Кажется, да, — немного неуверенно ответил он. — Я видел шар. И много света, но все очень смутно.

Ей нужно было так много всего сказать ему. Столько всего накопилось за то время, что она была больна, в том полусне, без памяти, без надежды. Но она не знала, с чего начать.

— Я скоро вернусь, Марианна, — сказал Зоркий. — Все будет хорошо, вот увидишь.

— Не знаю, — откликнулась Марианна. — Столько всего может произойти.

— Но не с нами, Марианна. Еще немного, и мы…

Зоркий не договорил, остановился. Видимо, подыскивал слова.

— Еще немного, и вы будете вместе, — раздался у него из-за спины голос Ары. В ее голосе звучала уверенность.

— Эта разлука будет совсем короткой. Потом вы уже не расстанетесь. А сейчас нам с Зорким пора. Марианна, не разлучайся с Хвалом. И жди!

— Я буду! — отозвалась Марианна.