Четыре учительницы английского - 2

Начало:

http://proza.ru/2024/01/25/1746

Все началось со звонка отца Марине:
- Мариша, слушай и не перебивай. На меня наехали, сильно и всерьёз. Если я выполню их требования, то от всего того, что я создавал все эти годы, останутся рожки и ножки. А после этого на меня налетят местные шакалы, все те, кто до этого, и пикнуть боялся в мою сторону, и дорвут окончательно. Причем эти церемониться  не умеют и работают по принципу «нет человека, нет проблемы».

- Ну, ничего, у меня пока еще хватает ресурсов и связей, чтобы отбить эту атаку. Но я боюсь за тебя, ты мое самое слабое место. Они могут воздействовать на меня через тебя. Могут подстроить какую-нибудь гадость, например, подбросить наркотики, или, вообще, по тупому, захватить тебя. Поэтому прошу тебя, сейчас же, никому не говоря, даже своему Мишеньке, бери свой паспорт с Шенгенской визой и уезжай за границу, туда, куда хочешь. А Мише я все объясню.

Только сразу не лети в ту страну, где собираешься жить, по прилету, купи машину и уже на ней добирайся до места. Ни мне, ни  Михаилу не звони. Я сам тебе позвоню, когда будет можно возвращаться.  Ты все поняла? Всё? – и, не слушая возражений, повесил трубку.
****
С этого момента прошло полтора месяца. Все это время Марина провела в небольшом отеле в маленьком городке на французской Ривьере. И чем больше она находилась там, тем больше и больше ею овладевал липкий, буквально осязаемый, страх. Она вздрагивала от каждого шороха в коридоре у номера, каждого звука тормозов на улице под окном, а главное, она больше не могла часами смотреть на молчащий мобильный телефон и ждать, ждать звонка отца.

Она не могла больше ходить по этому, вечно веселому маленькому городку, где никому нет до нее никакого дела и только изредка ловить на себе сальные взгляды сидящих за уличными столиками в кафе многочисленных немецких и русских туристов, оккупировавших этот приморский курорт на французской Ривьере. А в это время в Питере продолжалась настоящая криминальная война.

(Вот фрагмент из реальных полицейских сводок того времени:
24 апреля 1996 г. В Санкт-Петербурге в результате взрыва радиоуправляемой мины был убит Беляев Константин. Контролировал в Санкт-Петербурге весь комплекс ритуальных услуг.
7 мая 1996 г. В Санкт-Петербурге около 22 часов в парадной дома N 22, корпус 3, по Серебристому бул, со слепым огнестрельным ранением головы обнаружен труп Мавергуза А. 3., брокера Центра фондовой торговли.
19 мая 1996 г. В Санкт-Петербурге около 22 часов у дома N48, корпус 1, по ул. Пограничника Гарькавого преступник из неустановленного оружия выстрелом в голову убил Васина Ю. Н., коммерческого директора АОЗТ «Айрус».
28 мая 1996 г. В Санкт-Петербурге около 20 часов в своей квартире дома N 21 по ул. Зины Портновой с огнестрельным ранением головы обнаружен труп Дунаева Б. П., директора АОЗТ «Акунен ЛТД», бывшего секретаря Красносельского райкома КПСС).

И наконец, она не выдержала. Ей казалось, что если она сейчас же не поговорит с кем-нибудь, не узнает все новости, то просто сойдет с ума. Она не решилась звонить отцу ни по одному из известных ей номеров и решила позвонить Михаилу, причем не на его номер, а на телефон, установленный в кабинете начальника отдела сценического искусства, с которой у нее установились очень хорошие отношения.

 Через пару минут ожидания она услышала в трубке голос Михаила:
- Родная, где ты, что с тобой? Я тут с ума схожу от неизвестности.
- Подожди, - перебила его Марина, расскажи новости, что с отцом?
- А ты что ничего не знаешь? – помолчав несколько секунд, спросил Михаил.
- О чем?

Михаил опять на несколько секунд замолчал.
- Да, говори ты, наконец, - не выдержала Марина.
- Валерия Петровича больше нет. Неделю назад его машину взорвали у него во дворе. Погиб он и его шофер, а твоя мама, сидевшая на заднем сиденье,  была ранена. Сейчас она в тяжелом состоянии в больнице. Прости, что мне пришлось сообщать тебе такую весть, но никто не знал где тебя искать.

Эта новость ударила Марину как обухом по голове. Она только смогла прошептать, что перезвонит через два часа и повесить трубку.  Что было дальше, в памяти Марины не отложилось. Наверно у нее была истерика. По крайней мере, когда она минут через сорок немного пришла в себя, то обнаружила себя лежащей на кровати, лицом в промокшую от слез подушку.

Первое, что она произнесла через два часа после первого разговора:
- Я немедленно возвращаюсь домой. Я не могу находиться здесь,  когда моя мама в больнице и борется за жизнь. Да и со смертью отца опасность прошла, я им больше не нужна. А потом переспросила, - Миша, ведь это правда?

Михаил подтвердил, что теперь опасности никакой нет и попросил сообщить ему время прилета, чтобы он мог ее встретить и отвести в больницу к маме. Так она и сделала, и уже через сутки вышла из самолета в аэропорту Пулково. Михаил встретил ее сразу за таможенным терминалом и сразу проводил к машине, за рулем которой сидел какой-то незнакомый Марине человек.

- А кто это за рулем? – в растерянности спросила она.
- Не беспокойся, это охранник, которого я нанял на всякий случай,- спокойно ответил Михаил, и она ему поверила. Они сели на заднее сиденье, машина тронулась и тут Михаил, каким-то неуловимым движением, выхватил из кармана резко пахнущую тряпку и прижал ее к лицу Марины. Она попыталась дернуться, но все закружилось у нее перед глазами и она потеряла сознание. 

 Очнулась она в какой-то полуподвальной комнате, сидя в кресле на колесиках, с привязанными к подлокотникам руками. Напротив ее, за длинным столом, заваленным документами, сидели трое – Михаил, мужчина, игравший роль охранника и женщина в строгом черном деловом костюме. Заметив, что она пришла в себя, Михаил встал, подошел к ней и с легкой, гаденькой ухмылкой начал говорить:

-  Марина Валерьевна, очнулись? Глупенькая вы наша. Могли бы сообразить, что после смерти отца все его акции переходят к тебе, а, следовательно, и все претензии этих, - и он показал на сидящих за столом, людей.  Ну, ничего, я думаю, они с тобой быстро договорятся.

 А она в это время думала только об одном – Миша, любимый Миша, родной, как же ты мог предать меня? За что? Наконец он замолчал, и она еле слышно прошептала:
-  Миша, за что ты со мной так?
Его лицо мгновенно стало жестким и отчужденным.

- Ты спрашиваешь за что? За все те годы унижений, которые я перенес по твоей вине и вине твоего папочки. Я работал как вол, по двенадцать-четырнадцать часов в день, а потом еще ночами должен был ублажать тебя. Можно подумать, что я тебя любил. Нет, это твой папочка, зная твой влюбчивый характер, попросил на первых порах присмотреть за тобой. И где благодарность? Я как был, так и остался простым наемным работником, которого можно в любой момент выкинуть за порог.

А что делала ты? На два, три часа в день прибегала в агентство позаниматься с девками языком, да подписать текущие бумаги. А потом сплошные салоны, бутики, кафешки с подругами. Но весь доход, все заработанные моим трудом деньги принадлежали только тебе. Как же я ненавидел тебя, когда был вынужден заниматься с тобой любовью.
Едва он произнес эти слова, как с криком свалился на пол. Это Марина, изогнувшись, ударила его ногой, попав точно между ног.

Тут из-за стола встал мужчина, схватил за руку Михаила, который хотел влепить пощечину Марине и силой выгнал его за дверь. Затем сел на свое место и спокойным, деловым тоном начал говорить:
- Марина Валерьевна, извините этого альфонса. Не беспокойтесь, он свое получит, но чуть позже. 

А пока давайте я обрисую вам ваше положение. Я не буду рассказывать вам предысторию наших взаимоотношений с вашим отцом, это вас не касается. Но мы считаем, что он нам остался должен и должен очень много. Без наших денег и помощи он бы никогда не поднялся. И мы хотим устранить эту несправедливость.  Давайте я опишу вам ваше положение. У вас есть два выхода.

Первый – подписать генеральную доверенность на право распоряжения всеми акциями, доставшимися вам от отца, которую заверит наша уважаемая нотариус, - и он указал на сидящую за столом женщину. После этого вы пробудете в этом доме пару недель и выйдете на волю, это я вам обещаю. При этом вы останетесь  хозяйкой «Незабудки» и сможете сделать с Михаилом все, что вам захочется. Свои тридцать сребреников он уже получил, с него довольно.  Да, только не советую судиться с новыми владельцами компаний отца. Это не мы, эти вас съедят и не заметят.

Второй выход – вы начинаете упрямиться. Сразу скажу – это плохой выбор. У нас есть достаточно средств, чтобы заставить вас подписать все бумаги. Вот только после этого вы будете в таком виде, что отпускать вас на волю будет абсолютно не возможно. Да, и не надейтесь, что вас будут искать. По документам, узнав о смерти мамы, вы три часа назад улетели обратно во Францию.

- Мама умерла? – почти закричала Марина. 
- Вчера вечером и не думайте на нас, этим занимались люди, для которых мы добываем акции.  Это было их решением. Ладно, хватит разговаривать, у вас три часа на размышление. Через три часа мы вернемся и вы скажете, что вы решили.

Ровно через три часа он вновь вошёл в комнату.
- Ну, что вы решили Марина Валерьевна? Надеюсь, вы сделали правильный выбор. Умирать за деньги, тем более, что они все равно не достанутся вам, как-то не хорошо.
Марина тяжело вздохнула:
- Я же понимаю, что как только я подпишу бумаги, вы меня ликвидируете, как не нужного свидетеля. Она хотела еще что-то сказать, но мужчина ее перебил:

- А зачем это нам надо? Нам за это не заплатили, нам нужны только бумаги. Впрочем, выбора у вас все равно нет и вам придется поверить мне на слово. После непродолжительного молчания Марина со вздохом сказала:
- Ладно, несите бумаги, я подпишу все, что вы хотите.
- Вы сделали правильный выбор, - со вздохом облегчения произнес мужчина. А потом громко крикнул:
- Елизавета Николаевна, заходите.

Вошедшая женщина в черном, разложила бумаги на столе. Мужчина подкатил кресло с Мариной к столу, отвязал правую руку от подлокотника и вложил в нее ручку, а сразу после этого ставила на подпись печать нотариальной конторы и подписывала сама.

После завершения процедуры, она сложила все документы в папку, попрощалась с мужчиной и вышла из комнаты. После этого мужчина вновь привязал ее руку к подлокотнику, откатил кресло на середину комнаты, попрощался с Мариной и вышел. В этот момент ей на минуту поверилось, что ее действительно отпустят. Но тут в комнату вошел Михаил.

С ехидной улыбкой он подошел к Марине и молча встал напротив нее.
- Что паршивый альфонс радуешься, зря, - прошептала Марина, - ты думаешь, что они оставят тебя в живых, после всего этого?
-  Улыбка несколько сползла с его лица, но потом вернулась на место:

-  Ничего они со мной не сделают, я подстраховался. У меня есть компромат на всю эту братию, зря я, что ли установил оборудование в клубе «Незабудки». И если что со мной случится – записи всплывут и с их политическими карьерами будет покончено. Кстати, ты ведь даже и не заметила, что вместе со всеми документами на акции отца подписала дарственную на мое имя и теперь «Незабудка» моя. А вот ты сейчас ответишь за всё, за все годы унижения, за оскорбление, за тот удар.

Он подошел к Марине вплотную, остановился, долго, очень долго с явным наслаждением смотрел в ее глаза. Затем размахнулся и со всей силы ударил ее по лицу, раз, другой. Все поехало перед глазами Марины и она почти потеряла сознание. А тем временем Михаил схватил обеими руками за ворот платья и одним резким движением разорвал его почти до самого низа ….

P.S. Подробности последнего дня жизни Марины стали известны только в 2004 году, во время суда над лидерами преступной группировки. Но её непосредственного убийцы, Михаила, на суде не было. В начале 1997 года, он, к этому времени полноправный хозяин «Незабудки», был расстрелян из проезжающей машины на пороге  так дорого доставшегося ему клуба.

Продолжение

http://proza.ru/2024/01/30/1606