Пузыри тьмы

Есть у меня знакомый, Дима. Как и его литературный тезка, Дмитрий Карамазов, обладает горячим и неистовым сердцем. Вечно попадает в трагические истории из-за любви, с которой не в силах совладать. Кажется, родные поставили на нем крест. Впрочем, я верю, что его путь в конце-концов приведет его к Богу.


На этот раз я успел к шапочному разбору. Из-за очередной зазнобы Дима устроил поджог в своей квартире и чуть было не лишился имущества. Вот так роковая страсть!


На самом деле, женщинам нравится вить из него веревки. Есть такой типаж, которым нужна абсолютная власть над мужчиной. Почему он не может встретиться с нормальной бабой и прекратить делать окружающим мозги?!


Когда я пришел, его отец как раз попрощался со встревоженными соседями («загорелся китайский фонтан, хорошо, что сразу заметили») и сдал мне Диму на руки. Надоело играть роль доброго самаритянина с бутылкой водки. Но что поделать.


* * *


Динара морочила Диме голову больше месяца. Ей было скучно. Дима потерял голову и был готов, казалось, буквально на всё.


Динаре захотелось закончить эти, порядком опостылевшие ей, отношения. Закончить с огоньком. Может быть, прояви Дима чуть больше уважения к себе, у них был бы шанс. Но тратить свою жизнь на эту тряпку Динара точно не хотела. Гори оно всё!


Дима был так счастлив, что наконец встретил свою любовь и судьбу. И ничуть не удивился предложению уехать на край земли. Ну и что, что нужно сжечь всё нажитое!


Он не то, чтобы верил ей. Скорее, Димы не было отдельно от неё. Он не сомневался в верности её плана, потому, что некому было сомневаться. Он был в положении хуже даже раба — но кое-какие проблески самосознания не давали ему окончательно пропасть.


Дима поставил китайский фонтан на край стола, зажег. Направил искры на стопку газет. Но всё же сбил открытое пламя. Пусть тлеет... им с Динарой нужно спокойно выбраться отсюда.


Его родители проживали буквально в паре минут ходьбы от Диминой квартиры, и Дима с Динарой заскочили, забрать его документы. Тут Дима впервые понял, что в новую жизнь получится взять буквально пару вещей — дипломы об образовании — а всё остальное, чем он жил до того, придется оставить.


Уходя из квартиры своих родителей, налегке, Дима что-то сказал Динаре о пожаре. Внезапно появился брат Димы и сказал Динаре: «мы тут сами разберемся.»


В этот момент как по щелчку Дима снова стал собой. Он побежал назад, к своей квартире, надеясь, что еще не поздно. Где-то рядом бежал его отец.


Забежали в Димин подъезд. Дима отправил отца наверх на лифте, мучаясь от осознания того, что при пожаре лифтом запрещено пользоваться. А сам рванул наверх по лестнице.


Наверное, он был не в себе, потому, что его рассказ больше похож на плод больного воображения. Впрочем, в остальном Дима был полностью адекватен, если не считать, конечно, его слепой страсти к Динаре.


Путаясь в словах, Дима рассказывал, что будто бы бежал по лестнице наверх. И навстречу ему бежали люди с ведрами. Дима испугался, что его квартира горит. И побежал дальше по лестнице, квадратной спиралью поднимавшейся вверх.


Где-то на третьем этаже он понял причину суеты соседей. Какой-то недобросовестный житель демонтировал целый этаж! Пройти было нельзя. Целый этаж висел на растяжках, готовый рухнуть в любой момент, и Дима, проклиная всё, полез наверх по каким-то шипам, по голой арматуре.


Как иронично, подумал Дима. Это как если бы кто-то строил планы в полном отрыве от своего опыта, не опираясь ни на что.


Лестницы дальше не было. Дима подтягивался вверх, по полоскам ткани, по простыням, и попал, наконец, в комнату.


На белоснежной простыне, на кровати лежала Динара в соблазнительной позе. Она сказала, что у них есть время побыть вдвоем, наедине, и раз она смогла прийти за Димой, они обязательно встретятся еще!


Но Дима ответил: «сейчас, только потушу пожар!»


* * *


Мы сидели на кухне. Несмотря на открытые окна, воняло гарью, и я понимал, что мне влетит от жены за испорченную одежду. Но я был нужен здесь.


Что я мог сказать Диме? Я не Бог и не судья. Я перевернул бутылку водки, посмотрел как пузырек воздуха рвется наверх, и ответ пришел сам собой:


— Знаешь, дружище, при всплытии на поверхность встречаются пузыри тьмы.