Прицел астры

      Землю припорошило снегом, который днем обязательно растает. И вот теперь Электра, как она просила себя называть, шла к остановке автобуса, чувствуя холод, поскольку она оделась для дневной температуры воздуха, а пока было явно холодно. Захар остался в прошлом вместе с мечтой об янтарной диадеме. Дома ее ждал Адриан.
В автобусе она проехала минут двадцать и пошла на цветочную базу, чтобы купить цветы для юбиляра на работе. На базе цветы продают всегда дешевле.
   База звучит гордо, а на самом деле это магазин с двумя помещениями. В первой комнате делают букеты и продают. А во второй комнате находятся цветы в емкостях по сто штук. Здесь холодно и ест глаза от обилия цветов с посторонними запахами.
  Электра зашла во вторую комнату, за ней закрылась дверь. Она оказалась в цветочном холодильнике наедине с цветами. Глаза разбегались от обилия разноцветных роз, гвоздик, тюльпанов. У нее появилась одна мысль, зовущая ее выскочить из концентрированного цветника. Она схватила букет роз и вылетела в первое помещение. Глаза нестерпимо резало. Ее знобило. Она протянула букет из десяти роз девушке, которая тут же отделила девять роз, а одну, поломанную, оставила в стороне.   Девушка-продавец занялась составлением букета.
  Электра осмотрела помещение и заметила цветы в больших вазах. «Могла бы и здесь выбрать букет, а не ходить в холодильник», — подумала она с опозданием. За выступом, отделяющим прилавок от остальной части помещения, послышались голоса.
   — У тебя есть патроны?
   — Есть, но от разных производителей. Зачем тебе они?
   — Надо цветы быстрее продать. До 8 марта еще неделя, никто ничего не покупает. Одна покупательница зашла, и все. Людей нет.
   — Как ты их продашь? День влюбленных прошел.
   — Убьем сакральную жертву, все побегут цветы покупать, чтобы сфотографироваться с ними под телекамерами.
   В это время Электре протянули готовый букет цветов. Она заплатила и пошла к выходу, не глядя на тех, кто говорил. Букет на работе подарили юбиляру, и она забыла о цветах, хотя глаза все еще резало. Ночью она проснулась, открыла свой ноутбук и увидела ленту новостей. Убили политика. Место убийства ей было знакомо. Она уснула. Утром она включила телевизор. Новости показывали место убийства. Целый день показывали всех политиков, знакомых с покойным. В новостях написали, что пистолет, которым убили политика, поискали под мостом и не нашли, там ил, коряги, хлам. Тяжелый случай.
   Выдвигалось пять версий на фоне цветов, их число росло со скоростью новостей. Народ шел к месту гибели политика и нес цветы, которые она видела на цветочной базе. Медленно цветы с базы перемещались на место гибели политика. В последующие дни почти все новости крутились вокруг политика, при жизни ему такая популярность и во сне бы не приснилась. Основная масса людей умирает без общественного ажиотажа. А тут! Велик, однако, человек. И цветы показывали, и букеты от специалистов—флористов. Цветочный бум накануне праздников. Извините, ничего личного, все написано под впечатлением от происходящего.
   На этом мосту, где теперь лежали цветы, Электра написала свой романс, который исполнила главная героиня в одном детективном сериале. Больше по этому мосту она не проходила. А тогда, много лет назад, оборвалась ее яркая и запретная любовь. Ее душа разрывала ее сердце и думы, и вот, именно на этом мосту она нашла успокоение, ей показался или привиделся мужчина, похожий на ее погибшего мужчину.
   Вот такие ассоциации вспыхнули в голове Электры. Она понимала состояние спутницы политика. Потерять любимого, которого до нее любили десяток женщин, — это далеко не просто. Мужчина был опытным, в этом была его сила для молодой женщины. После такого учителя женщина становится виртуозом любви. Зачем и с кем? Об этом позаботится сама судьба.
   Есть люди-однолюбы, и их очень много, но есть те, кому судьбой предназначено передавать любовный опыт поколений, который описывали тысячи авторов, но описание ощущений любви без практики равно нулю. Что главное в любви? Чувство и его сила. Конечно, люди с цветочной базы не могли убить политика. У многогранного человека с финансами или с долгами всегда найдутся преследователи.
В сети Электра прочитала, что на известную женщину напали после прямого эфира на радио. У нее стукнуло в голове, что политика убили вскоре после того, как он дал интервью на радио. Это совпадение? Появилась простая мысль, что политика выследили и убили сразу после передачи по радио, и не было у убийц никакого предварительного плана. Гильзы были разные, потому что стреляли из двух пистолетов. Официальная версия убийства политика совсем другая, но ее интересовала исключительно собственная версия всех событий.

   А у Электры денег не было никогда. Адриан денег ей не давал никогда. У них была любовь. Любил ли он ее? Скорее да, чем нет. Пусть короткое время, но любил. Хотя ей в то время везло на денежные работы, ведь они работали в одной фирме. То есть он мог направлять ей деньги через оплачиваемые работы. Сказка, а жизнь вообще состоит из сказок грустных и хороших. В текущем году у нее любви не было, поэтому никто не направил в ее сторону денег, пусть через выполненные работы. Ей сократили зарплату, и Электра была вынуждена отказаться от услуг косметолога и парикмахера.
   Она смотрела на белесые брови и подводила их тенями. Она трогала секущиеся волосы и хотела уже сама их обстричь. Бедность двигает руками, но если ей потакать, то она набирает невероятную силу. На работе ей направляли почти бесплатные работы. Она крутилась, но все бесполезно. Ее стал обижать и унижать шеф. Конечно, человек с такой зарплатой, как у нее, достоин унижения. И Электра не выдержала, она написала заявление на увольнение и гордо отнесла его шефу Щепкину. У него мускул не дрогнул:
   — Сама подпиши.
  Электра взяла заявление, которое распечатала на принтере, и, подписав, вернула шефу. Он положил его на стол и позвонил своему начальнику, которого на месте не оказалось. Она села за свой стол и стала собирать сумки, вынимая из тумбочки личные вещи и оставляя те канцелярские товары, которые ей выдали в фирме. Потом она очистила компьютер от личных фотографий и текстов. Все, она была готова к увольнению. Но ее шеф молчал, а начальник шефа отсутствовал, а без него такие вопросы никто не решает. У Электры тоска разлилась по всему организму, ей стало невыносимо плохо. Она представила, как дома скажет, что уволилась. Ведь маленькая зарплата все лучше, чем никакая.
   Вот когда она почувствовала тоску. Не везет ей в деньгах, да и в любви не особо везет. Она вышла замуж много лет назад. Что говорить, первый год после свадьбы удался: и любви, и денег у них хватало на двоих. Научила она его любить себя или, лучше сказать, ее. Любовь в охотку — дело хорошее, но когда она переходит в супружеский долг, то и денег становится меньше.
   Адриан уволился с работы и завис у компьютера в круглосуточном режиме. Финансы запели романсы — кстати, за исполнение ее романса в сериале ей никто ничего не заплатил. Представляете, а теперь она еще останется без работы! Господи, как ей расхотелось увольняться! Заявление все еще лежало на столе шефа. Электра пошла в отдел кадров. Женщина с ухоженными волосами встретила ее с удивлением, но, узнав причину увольнения, сказала, чтобы она не увольнялась, а вопрос с деньгами решится скоро. Электра пошла на рабочее место, где стояли ее сумки с личными вещами. Шло время обеда.
   После обеда подошел шеф и спросил:
   — Электра, Вы успокоились немного? Вы не передумали увольняться?
   — Можно я отвечу в конце дня? — робко спросила Электра.
   — У Вас было время подумать. Забираете заявление или нет?
   — Я забираю заявление, — более уверенно ответила она.
   Нервное напряжение понемногу стало спадать. Она медленно распаковала свои сумки, но вернуть уничтоженные тексты она уже не могла. В чувствах сбросила их с компьютера, хоть бы сохранила на сайте. Ладно, не судьба. А дома у нее ленивый муж, который сидит за компьютером и толстеет. Он ест и играет уже почти год. В ушах у него наушники, он слышит своих напарников и во весь голос им отвечает. У него такой обширный живот, что ему любовь даром не нужна. Он и из дома не любит выходить, и одеваться он не любит. Он может позвонить и сказать:
   — Электра, принеси большой бутерброд, а лучше два.
   А политик был стройный и накачанный. Электра смотрела все передачи о его красивых женщинах. У него было такое знакомое лицо, хотя лично его она никогда не видела. Электра пыталась заставить своего мужа качать пресс. Как трудно заставить бегемота шевелиться! Они спали на разных кроватях, вдвоем им было тесно. С ним и не развестись, ему лень из дома выходить. Деньги она еще не получила, но пошла и подстриглась. Душа стала приходить в норму. Мужу она наливала два литра воды, оставляла на тарелке яблоки и уходила на работу. А он съедал по пять йогуртов, по упаковке конфет, по целому пирогу.
   Жить жизнями мужчин Электра долго не могла, увлекаемая своими планами. На воспитании у нее были цветы, она их поливала по заведенному графику. Если появлялись цветы, требующие другого ухода, то их судьба была предрешена. Это сугубо личное дело цветов: быть или не быть, и без вопросов, и без обид с их стороны. Мужчины обладают чувством под названием обида или уязвленная гордость.
Электра остановилась в своих желаниях вместе с Адрианом. Нет, ее не разнесло, просто она притихла.
   Женщина из отдела кадров позвонила шефу и спросила:
   — Как дела с увольнением Электры?
   — Она после визита к Вам передумала увольняться.
   Муж-лежебока по имени Адриан решил подарить цветы на 8 марта своей жене. Поскольку он не работал последнее время, то денег у него практически не было. Он открыл бесплатную газету из почтового ящика, принесенную накануне вечером женой Лизой, и прочитал объявление о том, что свежие цветы можно заказать из теплицы с доставкой на дом. Цена для него была слишком большой.
   Адриан помнил, что цветы по доступным ценам можно купить на базе цветов и что у них в хрустальной вазочке лежит три горстки монет. Горстку монет он сунул в карман, где лежали несколько купюр. Гордый от собственной значимости, мужчина оделся и пошел к автобусной остановке. В автобусе билеты весьма дорогие. Он взял горстку монет и отсчитал водителю бешеные деньги. Водитель дал ему красную магнитную карточку на одну поездку.
   От остановки автобуса до базы было метров четыреста, Адриан их преодолел с тяжелым дыханием, потом с опаской зашел в дверь под вывеской «Цветы». Ему было лень заходить в холодную комнату с розами, он выбрал мимозы, которые стояли при входе, и подошел к прилавку. Продавца на месте не было. За стенкой со стеллажами, отделяющей прилавок от остальной части комнаты, звучали голоса.
   — Ты слышал, что пистолет ищут на дне реки?
   — Глупые люди. Я что, пистолет выкину в реку?
   — Точно, глупые. Пусть ищут, все водолазы будут при деле. А куда ты его дел?
   — Все тебе расскажи! Цветы мы распродали, новую партию цветов привезут сегодня. Деньги за цветы еще год назад заплатил.
   К прилавку подошла продавщица, она быстро оценила покупателя:
   — Вам без упаковки?
   — А она дорогая?
   — Прозрачная бумага почти даром.

   Адриан расплатился за букет и понял, что у него не осталось денег на автобус. В голове у него промелькнули пятитысячные купюры, которые утром показывали по телевизору, их обнаружили у губернатора вулканов. Сколько денег! 600 миллионов рублей! А ему надо всего 50 рублей на автобус. Так думал молодой мужчина, идя домой пешком. Хорошо, что идти ему надо было всего час.
   Он почувствовал голод, усталость, захотелось пить. Зашел Адриан в универсам и увидел чудесные тюльпаны по цене одинокого билета на автобус. А он на край города ездил! Зачем?! И так ему захотелось быть при деньгах и ездить на машине, заходить в кафе и заказывать там все, что его душе угодно! Ладно, хоть бы стакан воды кто дал! Он прислонился к стенке в магазине, глядя на бутоны тюльпанов. И услышал голоса, которые слышал на базе:
   — Видишь, какие тюльпанчики привезли?!
   — А то! Глаз радуют!
   — Ты думаешь, я за них платил, чтобы их привезли?
   — Кто даром даст!
   — Мне их даром дали, за шесть выстрелов.
   — Не болтай!
   — Ха, услышат. Да сейчас все о выстрелах только и говорят, только ленивый человек не говорит об убийстве на мосту.
   Ленивый Адриан повернул голову в сторону говорящих мужчин. И они тоже уставились на него с интересом.
   — Ребята, а почему у вас патроны были старые? — спросил Адриан.
   — Вот горемыка, он с нашими мимозами пришел за тюльпанами. — сказал мужчина среднего роста.
   — Но зачем ему еще и патроны, не понимаю. — сказал невысокий мужчина.
   — Он наш разговор слышал! А теперь еще и наши лица знает! — воскликнул мужчина среднего роста.
   — Я не опасный, я вас забыл. Про ваши патроны не только я слышал, но и моя жена, когда ходила к вам на базу! — с гордостью сказал Адриан.
 — Она мне рассказывала о вашем разговоре за стеллажами.
   — Совсем плохой, да я тебя пришью старым патроном, а потом пойду и пристрелю твою жену.
   — Электру нельзя убивать, вы спутниц не трогаете, это все знают.
   — Он мне нравится, — засмеялся мужчина среднего роста. — Чего хочешь за молчание?
   — Чего я хочу? Кушать!
   — Оно и видно. Пойдем с нами, но без букета с мимозами.
   — Я его купил!
   — Положи цветы. Идем с нами.
   — Вы меня убьете?
   — Нет, ты нам нравишься. Мы тебя покормим в кафе на втором этаже и сами поедим, потом поедем по делам.
   Троица поднялась на второй этаж. Мужчины сели за столик и сделали заказ, который им быстро принесли. Адриан ел с таким наслаждением, что мужчины покатывались со смеху:
   — Парень, а ты кабана бы съел? — спросил мужчина среднего роста.
   — Я мужчина, а не парень. Потом, у меня есть жена Электра, — с полным ртом проговорил Адриан.
   Мужчины хохотали уже в голос. На них оглядывались сидящие в кафе люди.
   — Вы на убийц не похожи. — сказал Адриан, съев все, что заказали ему благодетели.
   — Мы не убийцы. Мы люди при лютиках.
   — Я могу домой пойти? Денег на автобус у меня нет, но теперь я сытый, я дойду.
   — Ты такой бедный? А вид у тебя откормленный!
   — Меня Электра кормит.
   — А тебя зовут Адриан?
   — Как вы догадались? Меня в честь известного юмориста назвала мама, потому что он очень красиво и качественно одевается.
   Мужчины от смеха опустили головы на стол и стали бить по нему кулаками. К ним подошла официантка.
   — Тарелки не разбейте, — попросила она тихим голосом.
   — Ты Электру долго искал? — сквозь смех спросил мужчина среднего роста.
   — Нет. Она в меня влюбилась.
   Тут уже официантка стала хихикать, прикрывая рот рукой.
   — А почему патроны старые? Ведь вы мне так и не ответили.
   — Заткнись! — неожиданно сурово сказал невысокий мужчина.
   Официантка стрельнула в него колючим взглядом и пошла к новым клиентам.
   — Адриан, нам нужен грузчик на время праздников, поработаешь на благо женщин? — спросил мужчина среднего роста. — Ты сильный?
   — Я Электру поднимаю, могу ее на плечо положить, — солгал Адриан.
   Никто не засмеялся в ответ на его слова, мужчины ели. Адриан с тоской посмотрел на свои пустые тарелки. Официантка принесла коктейли с соломинками. Адриан стал тянуть напиток с истинным блаженством сытого организма. Он уже не верил, что эти двое мужчин — убийцы. Они хорошие. Официантка включила плазменный телевизор, висевший в углу помещения.  На экране шла очередная передача о политике.
   — Убийц найдут по отпечаткам на гильзах, — проговорила диктор.
   Мужчины, сидевшие с Адрианом за столом, переглянулись, но не дрогнули. Адриан посмотрел на них и спокойно промолчал. Ему захотелось пойти пешком домой, а не зарабатывать деньги в роли грузоподъемника.
   — Испугался, чудик? — спросил невысокий мужчина.
   Адриан поставил стакан на стол, у него не было больше слов. Появилось состояние тревоги.
   — Можно я пойду домой?
   — И без цветов? А Электра что скажет, если ты ей цветы не подаришь?
   — А чего мне бояться, ведь сказали, что убийца уже убит.
   — Смотри, какой! Сказали, что найдут, но еще не нашли, а отпечатки на гильзах — это стопроцентное доказательство.
   — А ты не путай одно с другим. Мало ли происшествий было на мостах! А сейчас посмотри новости о черной икре. Ты ее и не пробовал, она очень дорогая. А люди ее конфискуют по полтонны и выкидывают. И кто хуже? Браконьер, который людям хотел продать черную икру по доступной цене, или тот, кто ее выкинул за отсутствием глупых бумаг? Хоть бы в магазин для бедных ее отдали. Так нет, страсть любят икру конфисковать и в землю ее закопать! — прорычал человек невысокого роста.
   Адриан поежился, ему стало совсем не по себе.
   Рядом с ним неожиданно возник силуэт Электры.
   — Адриан, вот ты где! Идем со мной, мне надо сумки донести.
   — Как ты узнала, что я здесь?
   — Официантка позвонила, что ты сидишь у нее в кафе. Она моя одноклассница с первого класса. Она тебя знает в лицо и была на нашей свадьбе.
   — Я очень занят.
   — Кем это ты так занят? — Электра посмотрела на двух мужчин: — Привет, ребята!
   — Электра, ты и их знаешь?
   — Да, один — муж официантки, второй — муж продавщицы с цветочной базы.
   — Я думал, что я убийц поймал, они все про старые гильзы говорили.
   — Адриан, они гильзами или патронами называют цилиндрические вазы для цветов.
   — Значит, я могу идти домой?! — воскликнул счастливый Адриан.
   — Нет, поедешь с нами работать, нам нужен грузчик на три дня. — сказал мужчина среднего роста, именно он оказался мужем официантки.
   Новые приятели предложили Адриану дать интервью на радио и посмешить людей. Электра проводила мужчин отсутствующим взглядом, махнула рукой однокласснице-официантке, расплатилась за мужа и пошла домой, неся сумки. Дома она включила на кухне телевизор и стала готовить еду на два-три дня. Новости грустные или жестокие она переключала, а вот о политике смотрела и слушала.
   Вечером пришел усталый Адриан и рассказал о новых приятелях. Он посмеялся над старыми гильзами для цветов, которые ему пришлось перетаскивать. Электра посмотрела на него удивленным взглядом. Ей показалось, что новые приятели Адриана не юмористы, не артисты, а авантюристы чистой воды.
Но Адриан ее удивил, он сказал, что пойдет работать крановщиком на стройку у него на стройке есть знакомый по имени Зураб…

Целыми днями Электра на работе делала все на пределе физических и умственных сил, а в ответ получала слова нового шефа:
- Ты куда торопишься? Это не надо делать! Делай это! Я за твоими мыслями не успеваю! Твои мозги много выдумывают! Куда 5 вариантов за один день! Ты сама не определилась с вариантом, зачем мне предлагаешь его!
Электра знала, что делала, опыт и трудолюбие были на ее стороне, но слышала другое:
- Передашь мне свои наработки, сбрось мне их в сеть, я сам буду делать.
Почему нет? Пусть делает.
Но тут же слышала крики шефа Виктора Викторовича:
- Я не успеваю сделать свою работу, ты меня отвлекаешь! Опять торопишься!
А она не торопилась, она работала в своем обычном ритме, который мало кого устраивал. Ее мозги с удовольствием перерабатывали новый материал, она выдавала наработки.
А в ответ слышала судорожные крики шефа:
- Ты ничего не знаешь! У тебя опыта нет!
У нее нет опыта? Тогда у кого он вообще есть?
Фразу: «Ты ничего не знаешь!», - Электра услышала второй раз в жизни. Человек с дворянской внешностью ей сказал эту фразу раньше. Он - умер недавно. Значит, был не прав. Его похоронили с почестями в могилу, которую он купил себе за год до смерти.
Перед смертью он съездил в некую страну, куда отвез все деньги. Зачем? Чтобы его сделали моложе душой и телом. После приезда Виктор Викторович прожил неделю. Его смерть к Электре отношения не имеет, тем паче, что прошло три года после их разговора. Но одно обстоятельство было.
Электра позвонила шефу, человеку с дворянской внешностью. Бывают породистые люди? Он из этой серии. Звонок. Что в нем необычного? Ее сотовый телефон находится под наблюдением прежней фирмы. Там выяснили, откуда она звонила. И, что?
Так вот, человек дворянской внешности Виктор Викторович умер не своей смертью. Ему сделал кто-то укол. Кому он не угодил? Загадка. Но он занял свою пустующую год могилу под автоматные выстрелы. Человек был наделен многими наградами, он был так красив, что власть за честь почитала повесить ему награду.
Каша из событий. А так в жизни всегда, дворянскую внешность омоложением не испортишь, но сократить можно.
Да, вся его фраза, адресованная Электре, звучала так:
- Ты ничего не знаешь! Но через месяц ты будешь командовать всеми нами!
Вот как было сказано...
Ладно, обед. Поет Надежда - красивейшая оптимистка русской песни. Спасибо ей за песни по радио и улыбки на ТВ.
- Мне от тебя ничего не нужно, только отдай эту наработку, - прошипел Самсон скороговоркой, испортив в очередной раз настроение.
Удивительное его свойство - говорить гадости разного уровня в течение рабочего дня, это иногда выбивало из психологического равновесия. Иногда общение бывало ровным, но любое самое безобидное слово могло нарушить спокойствие. Впрочем, сейчас обед. Полчаса песен.
И вспомнилась Электре Глафира. Беда была с ней, неуправляемая девушка, она еще круче шефа. Если шеф дома потягивает коньяк, то кузина дома пьет газированное вино почти ежедневно. Сказать ей ничего нельзя, - опасно.
Если мост на полуостров стоит 200 миллиардов, строить его будут пять лет, а взорвать могут за минуту, то остается разделить двести миллиардов на двести городов, и построить в каждом городе бассейн за 1 миллиард.
Если утром у ополченцев было 4 знаковых города, расположенных по частям света, а к обеду северный город они сдали без боя, то какой город они сдадут следующим? Скорее всего южный.
 Если войска подошли к северной части полуострова, а еще не закончился чемпионат мира по футболу, но все знают, кто будет чемпионом мира. Что будет, если войска зайдут на полуостров? Скорее всего ничего. Все будут на чемпионате мира по футболу.
Что произошло на полуострове после смены флага? Очень много праздников, салютов и запретов, чего нельзя делать местным жителям. Салюты прошли, что осталось? Поток туристов. Но среди местных могут быть недовольные, а значит... идет чемпионат мира.
Что еще? Ключевые посты на полуострове после смены власти перешли к местным лидерам, но спустя квартал их у них забрали. К чему это может привести? К чемпионату мира...
Взяли без боя, но не отдадут без боя...
Больше всех на Большую страну обижались лидеры ополчения. Что было бы, если бы им помогли одержать победу над войсками? Ничего или то, что на полуострове. Забрали бы у лидеров их посты и отдали бы их своим людям.
             В одно прекрасное, зимнее утро Самсон пропал. Электры не было на работе недели четыре. Когда она появилась на мраморных лестницах фирмы, его фигуры нигде не было видно. Женщины при встрече с ней молчали, шуток не извергали. Мужчины бросали в ее сторону настороженные взгляды. Вакуум. Самсона нигде не было, и все молчали. Она зашла в его лабораторию, но его царственное место извергало безмолвие. Она звонила ему, но в ответ слушала пустоту.
         Электра стала ходить без каблуков, с прямыми волосами, с бесцветными ногтями. Она не поднимала глаз на встречных людей, практически никого не приветствовала. Она превратилась в серую мышь, которых люди травят ядами. И ее отравили, но дозу не рассчитали. Врачи привели ее в чувство.
        День ото дня становилось ей хуже. Нет, физически она пришла в себя, но внутри ее была пустыня. Ее жалобы никто не воспринимал всерьез. Внешне она вела обычную жизнь. Она по-прежнему жила, работала, но как-то все было не так, как надо. Любила ли она? Когда-то да. Она осталась одна. Самсон исчез.      
   Снег за окном. Он дома. А она не пошла к нему. Почему? У него темные, стоячие волосы, зачесанные назад и карие глаза. Он страус - Самсон. Он умеет прятаться от нее головой в морской песок. И он далек от нее. 

В середине декабря поземка крутилась на асфальте вдоль очень длинного стеклянного здания фирмы. Здание своим торцом стояло в ста метрах от монолитного памятника у шоссе, по которому в олимпийские времена часто ездили правительственные кавалькады, из-за этого машины скапливались под окнами здания. Люди высовывали свои любопытные носы в окна, чтобы посмотреть, как проедут черные и большие машины. В этом длинном, длинном здание обитали три фирмы.
   Электра шла по поземке в демисезонном темно-синем пальто. Ее голову украшала серая вязаная шапка петельками по моде тех времен. Ветер кружил вокруг молодой женщины и слегка подталкивал ее вперед, к проходной средней фирмы. Она зашла в проходную, посмотрела на указатели. Нужная фирма располагалась справа.
   В отделе кадров в стопке бумаг нашли все ее документы. Ее проверили по всем статьям, теперь она могла выходить на работу. КБ находилось в тупике второго этажа. Она вошла в огромное помещение, в котором обитали три лаборатории без видимых перегородок. При входе в помещение сидела женщина и стучала на огромной пишущей машинке. Остальное пространство занимали кульманы, столы, стулья и люди на стульях.
   На Электре было надето платье серо-голубоватого цвета. Ей достался третий кульман от двери. Подошел начальник лаборатории Виктор Викторович, дал Электре первую работу — нарисовать педаль для станка—автомата в четырех вариантах. Так и началась конструкторская жизнь Электры с вариантов конструкций.
   Стоять у кульмана приятно, но прорисовывать удобнее сидя. Посмотрев вокруг себя, она постепенно стала различать людей, сидящих рядом. Руководство на ее счастье сменило кульманы и мебель через месяц после ее выхода на работу.
   Из-за новой мебели все передвинулись в пространстве, а рядом с ней часто останавливался симпатичный Витольд. Его вьющиеся волосы были коротко подстрижены, такая повальная мода у остальных мужчин настанет только через тридцать лет. Он приходил на работу в очень красивом джемпере, снимал его и укладывал аккуратно на тумбочку, надевал белый халат, и после этого с ним можно было говорить о работе.
   Витольд по совместительству выполнял функции первого "справочного бюро". Если кому-нибудь что-нибудь было непонятно, то спрашивали у него, а если не знал он, то знали другие. Постепенно Электра поняла, кто из сотрудников и на какие вопросы может ответить.
   Электре понравился шеф Виктор Викторович, но он любил совсем другую женщину, он в ту пору был увлечен экономистом отдела Эльвирой Викторовной. В душе Электры мелькала маленькая ревность, но она про нее быстро забыла. Общению на работе Эльвира Викторовна не мешала, этого Электре было вполне достаточно. У нее своих проблем было выше крыши от жизни с молодым и сильным мужчиной, тогда он работал в этой же фирме, но этажом выше.
   Мужчины это быстро поняли и часто подсмеивались, что стоило с Электрой заговорить, как с третьего этажа прилетал ее молодой человек. Он сделал одну большую глупость — кроме своих прямых обязанностей по работе, его кто-то втянул в общественную работу, а этого делать было нельзя категорически. Он стал пунктуально выполнять свои общественные поручения, то есть проверять фирму на вредность условий труда.
   Аппаратуры было много, и многие установки излучали совсем не нужные человеку лучи и токи высокой частоты, вот он все параметры замерил и согласовал их с СЭС. Руководству фирмы исследования мужчины Электры не понравились, начались судебные тяжбы. Ему пришлось тяжко на работе, хоть он и был прав и суд подтвердил его правоту. Именно в этой фирме он оформил свои многочисленные заявки на изобретения по работе, но общественная работа нанесла непоправимый урон его основной работе.
   Недалеко от кульмана Электры находился стол Адриана. Он и был вторым "справочным бюро" по непонятным вопросам, но она не злоупотребляла его знаниями. Кроме кульмана у конструктора были и другие инструменты для работы: циркуль, карандаш, ватман, логарифмическая линейка, транспортир, угольник.
   При входе в комнату сидела экономист Эльвира Викторовна, потрясающая женщина с белыми волосами, она диктовала поведение в комнате конструкторов, все хозяйственные вопросы решала она. У нее был поклонник — Виктор Викторович. Их общеизвестная любовь приятно скрашивала рабочие дни. Дома у них были свои семьи, но на работе, они были семья.
   Вероятно, свое дальнейшее поведение Электра копировала поведение с экономиста Эльвиры Викторовны кроме одного — Электра не умела продавать, чтобы жить лучше, чем не зарплату конструктора. В свое время Эльвира Викторовна и ее муж заработали деньги на кооперативную квартиру весьма странным образом. Она работала швеей дома, поскольку была портнихой от Бога, а на работе она была экономистом.
Как-то раз ее муж, работая машинистом, привез ей лоскутков целый мешок, отходы одного швейного производства, которые ему надо было выбросить или, точнее, отвезти на свалку. Муж не выбросил отходы, а привез жене. В то время с купальниками в городе было плохо, а лето выдалось жарким.
   Эльвира Викторовна выкроила купальники из лоскутков, сшила и продала. Купальники ее производства покупали очень хорошо. Так и повелось: муж привозил домой мешки с отходами швейного производства, жена шила вечерами купальники, а в воскресенье ходила на рынок и продавала. Худо-бедно накопили они так на кооперативную квартиру, а потом и мебель купили хорошую, на кухню приобрели гарнитур из натурального дуба, или он был сделан из шпона под дуб, что, в общем—то, не имело значения. Вскоре кримплен вышел из моды, его перестали производить, и машинист поезда стал привозить домой меховые обрезки.

На желто-оранжевую листву падали липкие лохмотья снега. Люди вышли из остановившегося экскурсионного автобуса, ехавшего по федеральной трассе. Они смотрели на осеннюю погоду, природу и друг на друга. Природа напоминала Подмосковье в чистом виде. Рядом с Электрой, одетой в красную куртку, на которой висели хвосты длинного темно—синего шарфа, быстро оказался высокий мужчина в темно—синей куртке — Витольд. Электра посмотрела Витольда в глаза и перевела взгляд на носки своих блестящих черных сапог.
   Молодой человек что-то говорил, как будто сыпал мокрый снег на душу молодой женщины, которая вырвалась из домашней повседневности, и тут же оказалась в плену чужих желаний. Их поверхностное знакомство ни к чему не обязывало. Вкусы и привязанности Электры и Витольда практически совпадали, их взаимная симпатия замечалась окружающими. Три дня им предстояло провести вместе. В длинном автобусе со шторами на окнах они сидели рядом. Звучала песня: "Папа, подари мне куклу..." Как из простой симпатии рождается любовь? Оказывается, нужна экскурсия в новые места среди незнакомых людей. На экскурсию едут отдыхать, развеяться и узнать о стране и о себе.
   Остановка автобуса на Валдае оказалась сугубо исторической. Вот где берет начало Древняя Русь! Именно здесь у Электры возникло огромное и странное ощущение истории! Низкие каменные здания вызывали бурю неподдельных эмоций. Воздух исторического прошлого пропитывал приезжих и сжимал их в дружеских объятиях. Монастыри и церкви покоряли своей естественностью вместе с окружающей средой. Озеро поразило своей прозрачной гладью и большими гальками. Электра чувствовала, что она находится не в Подмосковье, пронизанном современностью, перед ней простирался Его Величество Валдай!
   Мощь исторического прошлого вызывала восхищение. Старинный маленький музей мог продемонстрировать предметы старины и утвари. Темной отличительной особенностью музея и его гордостью неизменно считались и считаются озерные колокольчики. В ресторане, расположенном в каменном доме, на стол подали маленькие, но вкусные котлеты. Маленькие колокольчики можно было видеть и в музее, и в продаже. Они звонко звонили, и все звонче становились голоса при разговоре, появилась теплота в общении, вместе с теплыми котлетами. Следующая остановка у озера, большого и чистого.
   На катере всю экскурсионную группу переправили в монастырь. Идут двое в толпе, и это приятно, им рассказывают историю этих мест, а они рядом, и эта история становится волшебной. Хорошо! Небо ясное. Снег подтаивает на жухлой траве вокруг стены монастыря. Двое все спокойнее чувствуют себя рядом друг с другом. Просто рядом. Следующая остановка оказалась медовой. Народ ринулся на рынок вблизи Древнего Новгорода, куда не дошли в свое время люди хана. В руках у многих пассажиров автобуса оказался мед в сотах. Электра впервые видела медовое чудо. Она сходила одна на рынок и купила такой мед.
   Разговор за разговором и автобус подвез людей к месту ночевки. Гостиница находилась рядом со стенами монастыря. Электра и Витольд пошли гулять по берегу озера, окантованного белыми стенами монастыря. Проваливаясь в холодном песке, все ближе прикасался темно—синий шарф к темно—синей куртке. Руки встретились. Губы встретились. Глаза — оттаяли. Витольд по природе своей осторожный мужчина, лишнего себе в отношении Электры он не мог себе позволить. Она именно с этого момента стала писать стихи. Ночь прошла в разных комнатах. Весь следующий день был заполнен экскурсиями. Совершенно верно, что Валдай посетили до Великого Новгорода! Новгород — само историческое совершенство!
   Памятник Тысячелетию Россия завораживает и отпускает на просмотр исторических достопримечательностей города и его окрестностей. Соборы, церкви, колокола не давят своей значимостью, а возвышают туристов. Кованые ворота, церковная утварь не порабощают, а вдохновляют на новые свершения. Раскопки городища, берестяные грамоты приближают к книгам по истории, словно становишься их соавтором, а не учеником жизни. Впечатления от встречи с Древней Русью на фоне желтой листвы — самые положительные!

   Домой Электра и Витольд вернулись в меру влюбленные, с ощущением поцелуя на губах. Витольд все свои чувства высказывал необыкновенно красиво, он писал стихи на листочках, вслух много не скажешь, кругом стояли другие кульманы и сидели конструктора. Электра на память стихи о любви не знала и отвечала своими стихотворными строчками, которые на удивление быстро появлялись в ее голове в ответ на послания Витольда. Стихотворная переписка не мешала работать, зато в голове не скапливались ненужные для работы мысли, а сразу реализованные, занимали минуты, а длительные часы были оставлены кульману.
   В КБ, где работали Витольд и Электра, разрабатывали оборудование для получения твердого материала. Чертежи были достаточно большие и сложные. Эльвира Викторовна постоянно наблюдала за парой влюбленных и тихо радовалась, что не она на месте Электры.
   Электра с Эльвирой Викторовной однажды поругалась, и в качестве женской ревности Эльвира Викторовна бросила проклятье:
   — Чтоб ты, Электра, влюбилась!
   С этого момента все в жизни Электры покрылось новыми чувствами.
   Судьба послала Электре романтическую встречу на природе. Листья еще желтели, снега не было. Сияло солнце. Надо было конструкторскому отделу подготовить летнюю базу отдыха к зиме. К работе хорошо подготовились: стол ломился от еды и крепких спиртных напитков. На этот раз Электра пришла в красной куртке, с ней рядом за столом сидел Витольд в темно-синей куртке. Осенний холод согрели русской водкой. Костер сверкал огнем. Звучало танго. "Ты промедлил темно-синий..."
   Рядом вновь сияли серые глаза Адриана. Она быстро попала в его объятия, в его огромные и крепкие руки под предлогом обычного танца. Красно — синяя пара, покинув танцплощадку у костра, ушла в сторону реки. Берег реки в объятиях желтой листвы деревьев, красная куртка — в сером окружении... Поцелуи вознесли их в серые небеса. Мир оказался оранжевым.
   Витольд вернул Электру на землю, он подошел к ней, они сели у костра. В чем основная разница между Витольдом в темно-синей одежде и Адрианом, разработчиком в светло-серой одежде?
Витольд — интеллектуал, он хорошо разбирался в конструкциях, в поэзии, в живописи. Он был нужен Электре, как университет многочисленных знаний. Поцелуи на берегу реки быстро не забывались, и появилась потребность писать стихи. В нем была мужская сила. Это был крупный, красивый голубоглазый инженер. Именно он стал для Электры на многие и многие годы объектом для физического притяжения.

   А что же Адриан? Он пригласил Электру в золотые дни бабьего лета поехать в ближайшую деревню на пикник. Она была в красной, а он в светло-серой одежде. Любовь платоническая у них продолжалась. Иногда он заходил в КБ к Электре показать, кто здесь хозяин.
   На Новый год сотрудники собрались на квартире у шефа, Виктора Викторовича в новой башне. Квартира большая, народу набралось прилично. Электра не отказалась от приглашения. Она пришла в длинной черной юбке в пол, в белой блузке и с красной ажурной шалью на плечах, а в квартире не оказалось знакомых поклонников, ради которых она вырядилась. Все лица новые, хотя по работе и знакомые. Все снова? Да, в процессе празднования из толпы явно выделился один крупный мужчина, Виктор Викторович, ее шеф. Танцы, они и на Новый год танцы, и танго соединило их души. Из квартиры в новой башне Виктор Викторович и Электра ушли вместе.
   Жили они в соседних кварталах, машина в таких случаях не нужна. Как они оказались на мосту, который находился в стороне от домов вообще не понятно! Виктор Викторович стоял рядом с Электрой, смотрел на проходящие поезда и все пытался чмокнуть ее в щечку. Шампанское, верный напиток мимолетной влюбленности, стал выветриваться из головы, мысли пришли в норму, и она настояла на дороге по домам. Кончилась ли на этом история? Пожалуй, нет. Бывают супружеские, гражданские браки. У Электры был брак дружественный. Что это значит? А кто его знает?!
   Летом фирме выделили землю под сады и огороды. Землю делил Виктор Викторович, и от его щедрот участок Электры оказался намного больше, чем у других, но в конце сезона она вернула земельный участок фирме. Случайно или нарочно шеф после новогоднего праздника попал под напряжение тысячи вольт. Его откачали, спасли. Скорая помощь появилась вовремя.

   Яркое, июльское солнце пригревало спины людей, шедших с тяпками по грядкам с маленькими всходами свеклы. Рядом с Электрой шла Эльвира Викторовна, которая была старше Электры. Рядом по своей грядке шел Витольд, высокий мужчина с пышной шевелюрой и большими глазами. Эти глаза то обращались к своему соседу по грядке с другой стороны от себя, то постоянно смотрели в сторону Электры. Судьба их постоянно сводила. Вероятно, начинало действовать любимое проклятье Эльвиры Викторовны: «Чтоб ты, Электра, влюбилась!»
   Желтый купальник, надетый на Электру, очень привлекал внимание Витольда, или тело в этом купальнике не давало ему покоя. Эльвира Викторовна, половшая свеклу рядом с Электрой, стала вводить ее в курс женских дел конструкторского отделения, она была не из разговорчивых особ и просто решила предостеречь девушку от соседа с другой стороны грядки. Июль грел своим теплом, а мужчина своим взглядом. Эльвира Викторовна — охлаждала.
   Грядки закончились. Толпа со всех сторон ринулась одеваться и отправляться по домам. Витольд предложил подвести Электру на машине до ее дома. В его машину со всех сторон сели люди, которых он знал. Эльвира Викторовна с тревогой смотрела на молодую женщину, которая села в машину красивого мужчины. Машина проехала по проселочной дороге, потом выехали на знаменитое шоссе, по городу машина развезла всех сотрудников. Хозяин машины даже и не думал даму из машины выпускать. За последним человеком закрылась дверь. Машина на приличной скорости поехала в сторону речки.
   Витольд был в своей стихии: скорость, еще раз скорость. Проехали пост автоинспекции достаточно медленно. Свернули с одной дороги на другую дорогу и оказались на берегу речки, которая за последние годы так обмелела, что трудно представить, где это было.
Жизнь к тому времени Электру научила выживать и с крупными мужчинами в борьбу не вступать, а Витольд был высокий. Вылезли они из одежды до купальников и вошли в воду. Охлаждение не было длительным. Вскоре он сидел на берегу и говорил про свою дачу и вишню в саду. Потом они сели в машину и поехали по другой дороге. Машина неожиданно резко свернула в лес.
   Будучи относительно спокойной женщиной, Электра не ожидала такой внезапной любовной атаки со стороны высокого и красивого человека, с которым уже давно встречалась, и никакой любви между ними особой не было. Между ними возник каскад любовных действий разгоряченных тел, и рук, и губ...
   Натиск был стремительным. Желание возникало мгновенно. Расслабление абсолютное. Видимо, изрядно Витольд на Электру на грядке насмотрелся, он был готов к любви и к любовной игре. И все. Описывать подробно действия каждого смысла не имеет, этого будет мало для воспроизведения событий. Чувство оказалось огромным и быстро прошло. Все, осталось уехать домой, куда ее довольно быстро он отвез... Так у девушки появился любовник. Что дальше? Они вошли в зацепление чувствами. Женщины на работе изо всех сил говорили об опасности, что Электра у Витольда не из первого десятка.
   Цивилизация проникла в страну исподволь, захватив дороги автомобилями, руки телефонами всех систем. Снег падал и ничему не удивлялся. Он много видел на своем веку, переходя из воды в снег, от земли к небу. Он видел хорошие поступки и плохие. Снег падал на крыши дорогих авто, и на крыши машин эконом класс, делая их слегка похожими. У снега было хобби: мир выравнивать в цветовой гамме. Он любил белый свет и белый цвет — он снег, и этим все сказано.
   Электра любила снег и понимала его. По снегу она могла определить температуру воздуха. Снег всегда разный, он бывает влажный и блестящий, а между этими состояниями можно наблюдать снежные полутона. А еще она любит мартовский снег, который всегда стремится к крупинкам, прежде чем растаять и стать водой. Сегодня снег был легкий, приятный. Ветер дул южный, слабый. Можно было остановиться минут на пять и наблюдать зимние пейзажи.

   Однажды в дверь Электры постучала соседка по лестничной площадке и предложила шапку из белой нутрии в виде горшка с отворотами и хорошо обработанную шкуру белой нутрии на воротник. Электра тут же решила, что нутрию надо брать. Шапка имела жесткий каркас и точно подходила ей по размеру. Но где взять пальто, на которое можно пришить шкуру нутрии в виде воротника?
   У нее было демисезонное пальто зеленого цвета с длинным поясом, и с большим воротником. Электра разрезала шкуру нутрии бритвой, сшила по центру ручным швом и сделала симметричный воротник, после чего пришила его на демисезонное пальто. Наряд получился необыкновенно яркий и жизнерадостный: белый мех на фоне ткани, но долго в такой яркой обнове ходить необыкновенно трудно.
   Электра после яркого наряда купила себе черное пальто с длинным поясом и капюшоном, на котором по краю уместилась скромная темно—коричневая норка. Этот наряд не раздражал яркостью, но черный драп требовал постоянного ухода, поскольку собирал на себя весь летающий мусор. Постепенно пальто привыкло быть постоянно вывернутым наизнанку, когда его Электра сдавала в гардероб или оно висело дома, так оно меньше собирало окружающий мусор. Именно в этом черном пальто на стройной фигуре у нее было максимальное число поклонников в виде мужчин—сослуживцев всех мастей. Или у нее был такой возраст, что ей хотелось повесить на себя табличку: "Не влюбляться!"
   Мама Электры из-за рубежа привезла первые сто долларов в жизни и отдала дочери. Электра поехала в магазин "Березка" и купила светло—серые замшевые сапоги. Шапка из песца такого цвета у нее уже была. Над светло—серыми сапогами шествовал светло—серый костюм, если снять черное пальто. В светло—сером наряде она являлась в кафе, где обедал необыкновенно красивый мужчина, по его машине она определяла место его нахождения. Рядом с мужчиной она не садилась, но садилась так, что он не мог не оценить ее серый наряд. И мужчина сам нашел ее через пару дней. Это был разработчик цифровой аппаратуры Витольд.
   Серебристые кроны деревьев. Темное зимнее утро. Липовая аллея. Аллея города. Чудо, какая она хорошая! Серебрятся от инея ветви лип. Голубоватые ели прикрыты пышным снежным покровом. Снег скрипит под ногами. Небо совершенно неопределенного цвета — темное и все, но как прекрасно идти по аллее, когда над головой до горизонта видны кружева серебристых крон деревьев! Спокойно бьется сердце.
   Вместо мучительных мыслей о работе в голове возникают песни.
   И Электра поет:
   — Висит на заборе, колышется ветром...
   И все прекрасно. Мир светел и чист. Чудеса. И хочется ей в вальсе кружиться и радостно петь. Зачем сердечные капли? Надо только идти пешком на работу, и мир окрашивается в чудесные краски зимнего утра. Кружева серебристых крон удовлетворяют потребность в красоте на рабочий день. И вот она, работа!
   Но нет, мысли с неприятностями опять исподволь выползают из закоулков мозга. Вновь расцветают пышным букетом нервные мысли. Электра даже решает уволиться! Но видения зимнего утра спасают ее! Незаметно для себя она втягивается в работу и уже с удовольствием читает местный технический перевод с немецкого языка. Мысли ее в работе. Все нормально.
   Спасибо великому актеру Райкину, благодаря его выступлению у фирмы есть Греческий зал в столовой. Чем зал примечателен? Любая очередь быстро и незаметно рассасывалась — это как чудо. Не надо думать о еде, 60 копеек в кассу и за всех все обдумал местный шеф—повар. Электре оставалось взять обед и сесть за прекрасный стол, достойный украсить любое кафе, а стулья здесь стояли такие тяжелые и добротные, что она согласна иметь их у себя дома.
   А публика? О, что здесь за публика! Это самые здоровые люди с предприятий. Это самые нетерпеливые люди. Это те, которым все надо быстро и сейчас. Какие здесь красивые мужчины и независимые женщины! Сколько здесь знакомых и совсем незнакомых людей! А глаза? Они так и светятся, они так и ищут объект для внимания! А вот и тот, из-за которого этот греческий зал кажется лучшим рестораном в мире! Свет очей, в котором мир преломляется.
   Электра не видит окружающих людей, они ей совсем не мешают. У нее обед! И не беда, что на подносе разлиты щи, а тефтели под интересным соусом! Все мелочи! Сияющие глаза окупят все. А если нет глаз, которые ей сияют? Надо искать. Вон их сколько, ждущих и вопрошающих! И обед станет чудом!
   Именно в залах общепита происходили свиданья в обед. Электра ушла уже из двух фирм, люди из которых обедали в этом огромном помещении, в котором было много раздач. Несколько плит—печей варили разную пищу для разных столовых. Мужчины остались в прежних фирмах, но здесь их можно было увидеть при необходимости.
   Высоцкий выступал пару лет назад в двух километрах от этой столовой. Электра на концерты Высоцкого не ходила. Он приезжал выступать со своими концертами, и был рядом с длинным—длинным зданием. Кто не поленился — его слышали живого. Виктор Викторович его слушал лично.
   На фирме дисциплина была железная, работы много, дорога от КБ до цехов на заводе была неблизкой. Электра некоторое время сидела во втором ряду кульманов, потом пересела в первый ряд у окна. Но и здесь не обошлось без общественных работ. Часть конструкторского отделения как—то отправили с места работы на колхозные грядки для прополки свеклы. В добрые старые времена на колхозные грядки вывозили проветриться и поработать людей любых организаций и рангов.
   Через некоторое время Электра почувствовала свободу от общения с людьми. Из окон фирмы хорошо просматривалось знаменитое шоссе, но однажды это счастье закончилось. В фирме появился новый директор, он купил вычислительные машины, тогда они были огромными, и выселил конструкторский отдел из длинного—длинного здания. В их комнатах поставили вычислительные машины, которые требовали хорошего помещения и ухода, но они быстро морально состарились.
   Но конструкторы к этому времени были выселены в здание на задворках, к которому приходилось ходить по грязной дороге. В качестве компенсации за неудобства директор в окна конструкторов поставил кондиционер, дующий прямолинейно кому-нибудь в ухо и по этой причине являющийся страшным раздражителем общества. Теперь, чтобы пойти в цех или столовую, надо было одеваться и идти по плохой дороге, все это мало радовало и отвлекало от работы.

   Начальник КБ заставил поставить столы так, что люди смотрели друг на друга, и только повернувшись к кульману, получали уединение в коллективе. Эльвира Викторовна, женщина мудрая, в своих руках держала распространение на работе туристических поездок. Она заметила внимание Витольда к Электре, и от ее взгляда не укрылись их разговоры. Женщина решила, что надо закрепить их служебные отношения, дабы ее любимый Виктор Викторович не увлекся еще и Электрой. Эльвира Викторовна предложила Электре и Витольду две путевки в Древний город. Они согласились...
Фирмы были большие, люди работали, столовые работали, больничные работали. После обвала социализма, наступил реализм частных фирм. Больничные листы еще существуют, но если ты их возьмешь пару раз, то тебя элементарно уволят по любой маленькой причине, выращенной до размеров слона.
   В частных фирмах не любят больничные листы, не любят больных, не любят пропуски в работе. Пропуски в работе неизбежны, человек живет в борьбе с болезнями. А если ты заболел, хоть на один день, то уменьшенная зарплата и наказания, неизбежны. Так и работает Электра. Для расчета пенсии выбраны годы, когда фирмы сваливались с катушек из-за постоянных финансовых обвалов страны. Электра работала, но где искать те фирмы, которые перестали существовать не по ее вине? Так, что жизнь прекрасна и удивительна, как солнечный день в первый день календарной весны.
   На Эльвиру Викторовну деньги свалились. Она стройная, худенькая женщина от природы, слегка возвышалась над остальными женщинами необыкновенно красивой обувью на каблуках, на ее плечах всегда красовался красивый мех в виде очередной шубки. Своей роскошной одеждой она брала верх за свой рост. Эльвира Викторовна к ацтекам отношения не имела, она разведенная, но не брошенная жена бывшего мужа. Люди так разводятся, чтобы быть богаче на одну квартиру. У них есть общий сын (его имя древнее, как сама земля), который часто сопровождал свою маму, одетую в очередную новую шубку из редкого и дорогого меха, до очередной подружки.
   Так вот, чтобы из сына вырос хороший охранник своей мамы и себя самого, его с первого класса возили на модную борьбу и года через четыре—пять у него был пояс весьма почетного цвета. Жить в ожидании новой квартиры крутым людям неимоверно скучно, и, прибедняясь, но не во всем, семья построила себе особнячок из трех этажей.

   Эльвира Викторовна в мебельных магазинах покупала спальные гарнитуры в новый дом, самые дорогие и красивые, все остальное соответствовало этим гарнитурам. Но при строительстве дома они выбрали самые модные трубы для сантехники, и вот когда гарнитуры заняли свое место и включили в доме отопление, модные трубы лопнули. Вода с завидной легкостью крутилась у ножек различных спальных мест. Пришлось перекрыть отопление и менять модные трубы на обычные трубы, но проверенные временем и многочисленными домами.
   Но есть и вторая сторона успеха, дома особняки стоят особняком и вдали от общественного транспорта, это заставляет женщин, обеспеченных мужчин садиться за руль собственной машины. Мужчина с большой легкостью покупает своей жене машину, чтобы она от него отцепилась, хоть ненадолго. Эльвира Викторовна была вынуждена идти и учиться на права. Естественно, права она получила, но очень скоро врезалась своей новенькой машиной в автомобиль мужа, когда пыталась рядом с его машиной поставить свою машину.
   Автомобили отправили в ремонт. После ремонта автомобилей, муж сам сел за руль и уехал, а Эльвира Викторовна ходила кругами вокруг машины, не решалась сесть за руль. Тогда она вызвала такси, и тем самым решила проблему перемещения в пространстве. Большой дом, большая уборка комнат, для нее, это выше ее сил. Пришлось нанимать приходящую домработницу.
Так и живет Эльвира Викторовна в роскошной обстановке с мыслями, как бы сбросить с себя очередные заботы, которые из—за роскоши хорошо растут.
   Переключив все передачи, душа ее остановилась на чемпионате мира. Что ни говори, а крупные спортивные соревнования наполнены здоровой энергетикой. Все спортсмены уникальные, победители — это вообще представители земли, их физическая форма и содержание достойны звания Богов Земли. Эльвира Викторовна всегда любила смотреть соревнования по легкой атлетике, почему—то тройные прыжки ей больше всего импонировали. Последний раз она неудачно пробежала по проспекту на эстафете, задохнулась от самой себя, и с тех пор перешла в ранг обычного зрители.
   Совсем недавно она слышала о соревнованиях для любого возраста, но больше трех кругов по стадиону выдержать пока не может. Поэтому прямой эфир с беговой дорожки — это все. Как раз идет эстафета мужчин. Красавцы! Атлеты — высший класс! Торсы. Мышцы. Здоровые люди спортсмены. Приятно, что есть такие великолепные мужчины на чемпионате мира. И зрители молодцы, они пропитаны энергетикой здоровой мощи атлетов из легкой атлетики.
   Воспаленный от ненависти мозг придумывал сказки, спокойный мозг их забывал, и жизнь начиналась сначала в отблесках солнца или в каплях дождя. Эльвира Викторовна устала от ненависти, от горьких обид и воспоминаний. На ловца и зверь бежит. Попал в сети ее мужчина неопределенной наружности, неопределенного возраста. У него было хобби: он копил зеленые бумажки с портретами чужого президента. Бумажек этих у него скопилось несколько тысяч, но все они были закрыты его природной жадностью.
   Эльвире Викторовне зеленые бумажки и не улыбнулись. Несколько встреч за ее счет слегка отвлекли, но совместного будущего не обещали. Они расстались и все. И все же у нее появилась некоторая уверенность в себе, а не пришибленность брошенной женщины.
   Очередной мужчина Эльвиры Викторовны был беден и ездил на большой машине, и на других огромных машинах с шофером. У него было два трехэтажных дома и квартиры в разных местах. Сами понимаете, деньги на маленького сына и его роскошную мать с неба сыпались сильно ограниченно. У него был личный пансионат с озерами, но денег на женщину было мало. Комната была завалена вещами в сумках, но отправка тянулась уже месяц.
   Эльвира Викторовна теряла терпенье, это передавалось окружающим. Несколько лет назад верховные силы выделили роскошной женщине квартиру. Дом многоквартирный из кирпича с гаражом и магазинами. Дом появился на обложках журналов. Рядом с домом гаражи, детские площадки, светятся окна магазинов. В дом не прописывали. Жильцам разрешили делать ремонты по своему вкусу, заплатить за свет. Дом завис. Слухи разные, в том числе говорили, что убили хозяина дома и всех его близких родственников. Люди умные стали продавать квартиры, в которых не жили, и покупать в домах более простых. А красивая женщина Эльвира Викторовна так и не может въехать в квартиру кирпичного дома, хотя деньги давно в нее вложены. Дом стоит. Магазины работают.
   Деревянный стол был покрыт зеленым сукном, за столом сидел мужчина средних лет в темно—синем костюме и иногда смотрел на конструкторов, сидящих перед ним. Это был начальник КБ, член КП. Его сила управления основывалась на двадцати рублях в квартал, которые на общем собрании торжественно отдавали лучшему ударнику коммунистического труда.
   Были еще способы оплаты, но они исходили от главного инженера НИИ, и заключались в создании бригад для особо важных работ с оплатой в два оклада. Но такие бригады создавались по особо важным заданиям, при создании орбитальной станции, необходимой для накопления топлива, при полетах на Луну. Люди работали по шесть дней в неделю. Работа была напряженная и ответственная. Те, кто был в бригаде, придумали развлечение: собирали больше денег на дни рождения и дарили друг другу хрусталь. Флюиды взаимной влюбленности не обошли Эльвиру Викторовну стороной.
   Осенью все выходили собирать картошку с грядок на колхозном поле. И политика начальника КБ резко менялась, он забывал про работу, в голове у него вертелась одна мысль, которая в разных вариантах, выражала один смысл: Будь моей женщиной. Разговоры были все настойчивее, его опека окружала ее со всех сторон. Вода камень точит.
   Однажды летом, когда у начальника КБ, то есть у Виктора Викторовича, не было дома домашних, а его машина стояла у дома, в квартире Эльвиры Викторовны раздался звонок:
   — Приезжай, ко мне! — И он сообщил ей свой адрес.
   Домашние дела у нее отошли в сторону. При входе в его квартиру ее поразило антикварное зеркало, все остальное в квартире было просто, чисто и без излишеств. Люди оказывается не только роботы—конструкторы, иногда человеческие чувства появляются и в них. О чем думала она, когда сюда ехала? Неизвестно.
   Работала она вместе с начальником КБ, и мыслей о посторонних отношениях в голове не держала. А тут он как—то быстро превратился из зрелого человека в безрассудного молодого человека. Плохо менять партнеров, и женщина уже обжигалась на этом, но как бабочка прилетела в новую историю. Одним словом, любовь произошла быстро и необыкновенно. В жизни всегда есть место подвигу и ротозейству. От скоротечности неожиданной любви Эльвира Викторовна легла и не могла двинуться минут десять.
   Женщина осталась одна, без мужчин. Расплата была самой дорогой: женщина попала в интересное положение по полной программе с первого захода, с мужем у нее были свои средства защиты, а здесь она о любви и не думала. Нервное состояние в таких случаях самое ужасное. Надо было избавиться от этого. Организм, молодой и крепкий, ничего не хотел отдавать, идти к врачам смысла не имело.
   Все было понятно, Эльвира Викторовна молчала и никому ничего не говорила. Пила траву за травой, таблетки за таблетками и сорвала беременность. Состояние было ужасное, температура высокая. Вызвала врача. Врач, молодой мужчина, осмотрел ее и назвал заболевание — ангина. Несколько дней отлеживалась дома. Вышла на работу и опять молчит.

   Прошло больше года, и КБ опять послали собирать картошку. Начальник КБ собирал картофель рядом с Эльвирой Викторовной. Слово за слово, и она рассказала ему окончание летней, любовной истории. Он притих, стал болеть, ходить в рабочее время по врачам, деревянный стол с зеленым сукном, стал пустовать. Однажды от напряжения внутреннего и большого объема работы у нее свело левую часть тела. Она сидела и оттирала правой рукой левую часть тела. Выпила нитроглицерин, немного пришла в себя.
   Муж Эльвиры Викторовны всего этого не знал, но не понятно, почему явно показывал свое враждебное отношение к начальнику КБ. Ножку он ему подставил, что ли, но начальник КБ долго хромал по этой земле. Несколько раз Эльвира Викторовна встречалась с Виктором Викторовичем. Интересно, что в душе у нее к нему не было ни любви, ни ненависти. Так, краеугольный камень судьбы.
   По двери кто—то бил кулаком и ногами, шум стоял отчаянный.
   Двое — Эльвира Викторовна и Виктор Викторович — лежали в уютной постели, и выходить на стук в дверь им явно не хотелось. Кто—то бил в дверь минут десять и ушел. Окна в квартире так расположены, что в окно не видно, кто вышел из подъезда. Женщина встала и пошла на кухню, на глаза попался складной нож приличных размеров на стиральной машине—автомате.
   Жизнь для Эльвиры Викторовны принимала интересный оборот, вполне возможно, что по двери бил ее законный муж. Она как—то исподволь, но чаще и чаще стала уходить из дома и не куда—то, а в эту квартиру давно знакомого человека. Здесь не было особой радости, но дома с мужем ей было намного хуже. Муж проследил, куда жена ушла в темноте зимнего вечера. Жизнь шла обычным чередом в ее квартире. А в личной квартире Виктора Викторовича все было чисто, красиво и немного пустынно. Ей немного здесь было прохладно, из—за того, что он курил и открывал для проветривания окна. Не все ей в нем нравилось, но он был ее спасеньем в этот период жизни.
   Эльвира Викторовна привыкла к Виктору Викторовичу, но их сердца были свободны от любви, и только небольшие влюбленности омрачали или согревали их души. У них был винный роман. Он любил букет виноградных вин. Она любила его. Она покупала вино, и, заглушив свою совесть, летела к нему. Любовь зависела от качества вина, чем лучше вино, тем лучше любовь.
   Зачем Виктор ей был нужен?

   У Эльвиры был такой период в жизни, когда вокруг звенела пустота от неудовлетворенности жизнью. Мир был полон красок, а в ее душе жила серость его одежды. Вино убивало микробы во рту, и поцелуи становились безопасными, ангины после винных поцелуев не проявляли свою активность, а ей нужны были его поцелуи для получения состояния удовлетворенности жизнью. Эльвира любила огромное кресло, которое стояло у Виктора в комнате, покрытое искусственным мехом под тигра.
   Кресло стояло в центе комнаты, и в нем вполне можно было сидеть и тянуть потихоньку из хрустального бокала виноградное вино. Вино играло в бокале, бокал можно было крутить в руке в лучах люстры из горного хрусталя. Виктор не любил закрывать портьеры, на окнах висела прозрачная легкая ткань с блестками. Количество блесток к низу ткани резко возрастало, и они мирно уживались на красивом рисунке, как танцующие капли вина на дне хрустального бокала. Он мог долго и много говорить, он ждал ее, ему нужна была ее способность слушать, поддакивать и не перебивать ход его мыслей.
  Эльвира покорно слушала и играла с бокалом вина. Он с вином не играл, он пил вино, как гурман. Он чувствовал вино в бокале и испытывал истинное наслаждение от его вкуса. В доме у него всегда было вино. Ее задача заключалась в том, чтобы купить вино не только из нужного сорта винограда, не только знать страну—производителя вина, но еще не полениться и прочитать, где разлито по бутылкам это вино. О, как Виктор следил за всем этим! Изучив все надписи на этикетке бутылки, он смотрел ее на просвет, он замечал даже, как приклеена этикетка и что на ней написано со стороны вина. Если что—то не так, то он начинал ворчать, и до любви дело не доходило.

   У Виктора Викторовича еще была странная особенность, она ему больше нравилась в брюках, чем в юбке. Ему нужны были ее накрашенные глаза и уложенные в прическу волосы, ему нравилось смотреть на ее ухоженное лицо и пить вино. Ему нравился вид преуспевающей женщины сквозь бокал с вином. Ее все устраивало, она ждала финиша винной церемонии — любви. Винная идиллия нарушалась ее длительностью, она начинала от нее уставать. И появилось разнообразие в их отношениях, появился третий нужный человек. Он нашел себе друга, теперь они пили вино втроем.
   Другу Виктора Эльвира очень нравилась. Виктор этим обстоятельством был очень доволен. Он издевался над ними. Эльвира ушла в ванную комнату, встала под душ, и сама стала как бокал вина с капельками вина на стенках. Она появилась сияющая из ванной комнаты в рубиновом ожерелье. Виктор пошел с Эльвирой в другую комнату, оставив третьего человека с бокалом виноградного вина. Ой, как ему нравилось солить третьему, чтобы тот завидовал их любви! Он любил любить при слушателях его любви, его успеха, его мужской возможности.
   О! Чувство победы.
   Молодые люди отметили полноценной влюбленностью свою случайную встречу. После любви Виктор исчез в снежной пелене жизни. Попытки Эльвиры вернуть Виктора, ставшего за один день близким человеком, не увенчались успехом. Нельзя сказать, что она его раньше не знала. Они были знакомы больше года. Они встречались по работе в официальной обстановке. Но знала она его плохо.
   Электра хорошо знала Эльвиру Викторовну, эта женщина могла быть бедной и богатой одновременно. Деньги она могла делать из воздуха, неприятности черпать из отношений с мужчинами. Работала она странно, но ее никогда не увольняли. Страшное чувство возникало тогда, когда Эльвира испытывала страх в присутствии мужа, и такое чувство редкостью для нее не являлось. Она прятала ножи, она боялась сказать ему слово поперек, она выполняла все его прихоти, терпела его любовь. А любовь бывает приятной и садистской в исполнении одного и того же человека. На протяжении совместной жизни каскад страха и унижений менялся.
   Любовь воспринималась как адское наказание, в таких случаях самое большое ее желание — прекратить садистскую любовь. И самое большое желание — остаться одной. Помните святые слова из песни: "Женщине из высшего общества трудно избежать одиночества"? Чем выше женщина стоит на социальной ступени, тем большей свободой она обладает. Есть редкие супружеские пары, в которых жизнь гармонична и не содержит садизма. Но в таких парах есть чья—то мудрая хитрость, которая все держит в рамках приличия. В период революции и после нее существовал анекдот: "Белые придут — грабят, красные придут — грабят".
   У женщины, когда она в расцвете лет, бывает такое: один придет — любит, второй придет — любит. Не отбиваться же от каждого физически? А мужики лезут. У Эльвиры Викторовны в таких случаях появлялся страх загнанности: кого больше бояться? По поводу социальной ступени. Что это такое? Она не определяется структурой государства. Это не значит, если Эльвира Викторовна замужем, то стоит на самой высокой социальной ступени. А если муж — садист в любви, высокомерен в отношениях и просто подвластен другой женщине? Очень тонкий момент. Тогда принцессы и прочие дамы существовали в затравленном состоянии.
   Так что тогда высшее общество? Это точно не там, где большие деньги. Где очень большие деньги, там большие страсти и криминал неизбежен. Ревность — страшная штука в таких местах. Где ступенька для женщины, на которой ей ничего не грозит? Быть сотой в очередь на любовь в гареме? Старость? Нет, и она не спасает ни от любви, ни от социальных проблем, ни от насилия. Где женский рай? На небесах? Об этом не стоит говорить.
   Эльвира Викторовна стала рассуждать, чем знаменит Бонд. Он всегда побеждал, он всегда положительный герой, совершающий отрицательные поступки. А муж — Бонд наизнанку. Он уходит от погони, он наказывает тех, кто ему мешает. Почему он попадает в переделки? У него нет терпения, и его благоразумие носит относительный характер. Эльвиру Викторовну интересовала жизнь на земле, но безопасная для женщины. Как трудно быть женщиной! Сказать по секрету, где хорошо? Мужчины обидятся. Хорошо после развода, как после грозы, но остается чувство потаенной обиды. И это не панацея.
   Солнце светило. Золотая осень за окном. Погода плюс два градуса. В длинном здании на шестом этаже находилось конструкторское бюро. Оно занимало длинное помещение, в котором в три ряда стояли обыкновенные деревянные кульманы. Окна здания огромные, мало того, они могли открываться, чем непременно производили много врагов выяснениями: кому и куда дует ветер. В этом зале находились три лаборатории и кабинет начальника отдела.
   В этот кабинет и приехал молодой и шустрый заместитель главного инженера большого завода. Звали его Николай, рост 180, стройный, волосы тонкие, темные, голова небольшая, но умная. Он был одет в костюм и черную рубашку. Вопрос шел о разъемах, точнее прямоугольных соединителях. Николай постоянно добывал золото для контактов, а его не давали. Электра и Николай участвовали в одной разработке, разрабатывали одни изделия, третьими были инженеры с республики, где есть необычное радио юмора.
   Общая работа связывала три страны, аналоги прямоугольных соединителей гуляли по свету, но изготовить свое изделие всегда не просто, даже если кто-то в какой-то стране на это потратил десятилетия. Соединители чертили, изготавливали и испытывали три организации. И люди, сопровождающие эти процессы, ездили по свету и иногда по пути заезжали в фирму. Так получалось, что все пытались с Электрой заигрывать, хотя это мало кому удавалось, но Николай превзошел всех, его волновала одна мысль: почему Электра нравится всем мужчинам? Он решил всех обойти.
   Первая его просьба была простая для многих, но не для нее:
   — Электра, пойдем в ресторан "Темный лес". И они пошли, но не в ресторан, а на прогулку в лес. За рестораном погуляли среди снежных елей, поговорили.
   Следующий приезд Николая огласился звонками на весь отдел: он просил ее приехать в столицу, в великолепную гостиницу с шикарным номером, где он ее ждал, так как приехал на съезд великих людей. Лето было за окном. Она оделась при полном параде: юбка, изящная обувь на высоком каблуке. Фигура в норме. Едет Электра по нейтральной дороге до развилки дорог: одна дорога на работу, другая дорога в гостиницу к Николаю. Рядом как из—под земли появился Витольд, ему уже напели про звонки Николая.

   Понятно, Электра с Витольдом поехали в свою фирму, хоть и разные у них были отделы к этому времени, но это спасло ее на этот раз. Звонки гремели по отделу из телефона в телефон, а она сидела за своим кульманом и чертила свои вечные чертежи, Электра работала инженером—конструктором первой категории нестандартного оборудования.
   На следующий день Николай вновь был в отделе, но Электру в сторону гостиницы не сдвинул, разговоры были по работе. Общая работа потихоньку подходила к завершению. Все участники разработки прямоугольных соединителей должны были зимой встретиться в маленьком городе, где Николай не был маленьким человеком. Для приемки изделий была создана комиссия.
   Электру назначили председателем приемной комиссии по изделиям, а их было достаточно много. В маленький город съехались участники разработки соединителей. Первая задача Электры была выкрутиться от председательства, бразды правления она передала второму представителю своего города. Электра обошла завод Николая и была изумлена сочетанием автоматизированных цехов с цехами без намека на автоматизацию, труд ручной на сто процентов. Стояли столы, вокруг них сидели женщины, которые металлические контакты забрасывали в соединители вручную. Для членов комиссии сделали экскурсию в партизанские землянки. "Шумел сурово... лес".
   Землянка была огромных размеров, чуть меньше конструкторского бюро, а лес здесь был в два раза больше подмосковных лесов по высоте и обхвату стволов. Естественно, соединители были одобрены и запущены в серию. А что было с ней? Умный Николай вписал Электру в две гостиницы, и когда вечером она пришла в свой номер, ее вещей там не было, он их перенес в другой номер. Ничего не подозревая, она закрыла дверь и легла спать.
   Вдруг в полной зимней темноте повернулся ключ в замочной скважине, в комнату вошел Николай и сказал любимую фразу:
   — Я хотел узнать, почему ты всем мужчинам нравишься.
   Свет он так и не включил, но сказал:
   — Если закричишь, завтра об этом все узнают, у меня здесь все люди свои.
   Оказалась Электра на полу в своей комбинации, темно—синей, с огромными кружевами. Бои и на полу различные бывают.
Слова Николая:
   — Электра, какая у тебя фигура! Ясно, почему мужчины к тебе неравнодушны.
   Одним словом, нарушение всех норм морали было налицо. На следующий день участники мероприятия отбыли в свои края. Насилие не сразу излечилось, долго оставалось физической и моральной травмой у Электры. Разве она изменяла? Она выживала в трудных ситуациях.
   Витольд оставался рядом, но об этой истории не узнал, а у нее язык не поворачивался сказать, что с ней было в далеком городе. Электра попала под избыток шампанского. Ресторан в маленьком городе, в зале одна компания по приемке темы. На столе коньяк и шампанское и много всякого мяса. Компания чисто мужская, а у Электры в тот момент не работал стоп-кран под названием рюмка — вечер. Ей наливали шампанское, она его пила, и бокал заполнялся под каждый новый тост. Мужчины пили коньяк и ели пять разновидностей мясных блюд.
   А теперь представьте, что все они с Электрой захотели танцевать! Ладно бы танцевали, так стали отбирать друг у друга.
   Один не выдержал и сказал:
   — Ну, я теперь знаю, почему мужчины любят женщин!
   И убежал из ресторана, так как Электра ему досталась всего на один танец. О, она впервые поняла, как женщина переходит из рук в руки согласно должности мужчин! Естественно, в танце, но все так прозрачно в середине января!
   — Есть серьезное задание: создать секретное оружие под названием "Астра". Прибор стреляет магнитными лучами в металлические предметы на человеке. С таким прибором легко можно обезвредить любого человека с оружием в руках, — проговорил Виктор Викторович.
   — А почему "Астра"?
   — На кончике прибора находится шарик с отверстиями, из которых могут выйти лучи, то есть получается цветок типа астры или хризантемы.
   — Чем отличается астра от хризантемы? — спросил насмешливо Адриан.
   — Принципиальное отличие состоит в том, что хризантема — потомок астры. Хризантема самая одомашненная культура для срезанных букетов, а астра — уличный цветок, который расцветает поздно, когда наступает осень. Общая черта — множество лепестков весьма похожей формы. Люби не люби. Так почему нельзя хризантему астрой назвать? Астра на улице цветет, хризантема в квартире в вазе стоит до трех недель. Могут друг на друга смотреть в окно, могут дать название приборам, — высказал свои суждения начальник КБ.
   Николай стоял под окнами любимой женщины с букетом белых хризантем. Электра вышла из здания с Адрианом и прошла мимо белого букета. Николай посмотрел ей вслед и опустил букет в сугроб. Электра обернулась, посмотрела на цветы в сугробе.
   — Николай, ты почему стоишь у проходной? Здесь тьма людей проходит, меня многие знают.
   — Электра, я люблю тебя! Влюбился я, понимаешь? Хожу за тобой, а ты мимо меня с разными мужиками проходишь.
   — Я иду с работы! На работе я в основном работаю с мужчинами, поскольку работа носит технический характер. С ними иногда выхожу из здания.
   — Почему мимо меня прошла?
   — Мы разговаривали, надо было фразу закончить. Бери букет из сугроба. Идем со мной. У меня есть полчаса времени.
   — В ресторан пойдем на часок?
   — Николай, я в рестораны не хожу, — раздраженно проговорила Электра.
   — Хорошо, просто пройдем по улице.
   Снег поблескивал в вечерних лучах уличных фонарей. Николай пытался взять Электру за руку или под руку, но она выдергивала свою руку из его плена.
   — Здесь люди, неудобно идти за руку.
   — Ты хоть цветы возьми, — проговорил Николай недовольным голосом.

   Электра взяла букет цветов из рук Николая и понесла их цветами вниз. Она знала все тропки и дорожки, ведущие в сторону дома. Ей ничего не оставалось, как часть дороги пройти по людному кварталу. Вместе со спутником она свернула в сторону лесопарка. Николай остановился, пройдя десять метров среди сосен и елей.
   — Электра, постой немного! — взмолился он.
   Молодая женщина остановилась по велению мужчины. Он схватил ее руку, потом обнял. Из ее рук хризантемы плавно опустились в очередной сугроб, вслед за букетом в сугроб опустилась и женская сумочка. Николай поцеловал губы Электры, если бы они были из металла, то он бы к ним примерз, но теплые губы женщины после краткого и неожиданного поцелуя дернулись и отвернулись.
   — Ой, Николай! Не надо! Ты хотел поговорить, так говори!
   — А что с тобой разговаривать! Ты все молчишь и на все предложения говоришь "нет"!
   — Пройдем немного по дорожке. — сказала Электра, достала цветы и сумку из сугроба.
   Николай шел рядом с Электрой, но недолго. Он остановился и вновь попытался приблизиться к женщине, но женщина отгородилась от него букетом и сумкой.
   — Электра, ты как собака, но не на сене, а на снегу. Нас здесь никто не видит!
   После его слов в конце лесной аллеи показались парень с девушкой. Девушка бросила сумку в сугроб, и они обнялись.
   — Посмотри, ты говоришь, что нас никто не видит, да нас уже копируют! На месте моей сумки в сугробе лежит сумка девушки, и они целуются!
   — Пойдем, Электра, в ресторан!
   — Не пойду, ты чего от меня хотел?
   — Дай свой домашний телефон и адрес.
   — Николай, хватит тебе и моего рабочего телефона.
   — Электра, тогда ты ко мне приезжай в командировку. Мы тему закрываем, изделие в серию пойдет.

   Алюминиевые профили были новинкой, достойной внимания руководства фирмы. Группа конструкторов разрабатывала алюминиевые профили, используя большой опыт мудрых стран. Что интересно, в одной восточной стране делали такой прочный алюминий, что его инструменты перепилить не могли, а химики при всем своем оплаченном желании не могли полностью понять химический состав алюминиевого сплава.
   Шеф сидел на своем рабочем месте, у него была изумительная окладистая борода, и он любил повторять, как его встретили в городе Горном, где запускали в серию алюминиевые профили:
   — Электра, приехал я в город, а навстречу мне идет мужик и говорит: "Ой, Карла Маркса идет!"
   В командировку в город Горный Электра поехала летом, скорее не приехала, а залетела с восточным ветром на самолете в столицу Медных гор, а потом на автобусе доехала до города Горного. Ночь в чужом городе. В час ночи Электра оказалась в гостинице при вокзале города, куда взяли ее по командировочному удостоверению. Николай о приезде Электры в город не знал.
   Утром Электра с технической документацией поехала на завод. Город полукругом был окружен крупными заводами. В один из них надо было попасть Электре. Она села в автобусе близко к кабине шофера. Ее профиль отражался в темном стекле кабины. Автобус столкнулся с машиной, которая резко затормозила перед автобусом. Вмятина в автобусе была с той стороны, где она сидела. Шофер только успел открыть дверь, как Электра выбежала из автобуса одной из первых. Потом она пошла на ближайшую остановку и опять села в автобус.

   В задачу Электры входила встреча с главным инженером завода. Заводоуправление размещалось в старом двухэтажном здании. На втором этаже находился кабинет директора и главного инженера. Директор был на месте, и из его кабинета иногда доносились слова, если кто-нибудь дверь открывал.
   Судя по всему, темной задачей директора на тот момент было... разведение свиней для заводской столовой. Главный инженер, красивый высокий пожилой мужчина, спокойно встретил Электру, они подписали нужные бумаги. Завод брал на себя выпуск алюминиевых профилей, но далеко не всех. Остальные заказы позже поместили на других заводах. Электра вышла из заводоуправления.
   С букетом астр ее встретил Николай. Он тоже был в командировке.
   — С приездом, Электра!
   Электра взяла астры, она любила эти поздние цветы лета, но не знала, как ей отреагировать на внимание Николая.
   — Привет! Я сегодня же уезжаю.
   — Хорошо, что мне сообщили о твоем приезде, а то бы совсем не увидел.
   — У нас есть время на прогулку.
   — Ресторан не предлагаю, я на работе. Пройдем по территории завода.
   Николай, заместитель главного инженера, на чужой территории вел себя весьма официально. Электра достаточно быстро оказалась одна, она поехала в гостиницу, чтобы забрать свои вещи, потом села на электричку, которая доставила ее в столицу гор. В городе Горном ее поразили люди, они в основном были невысокого роста, и только когда стали подъезжать к столице гор, в электричку стали заходить высокие парни.
   О положительных результатах командировки Электра доложила заместителю главного инженера фирмы, который руководил работами по разработке, изготовлению и внедрению алюминиевых профилей. На доске почета завода висел профиль Электры — всю конструкторскую группу сняли — за последние достижения в разработке и использовании алюминиевых профилей, изготовленных в горах.
   Витольд приходил в КБ, вставал рядом с кульманом и смотрел на Электру. Он был веткой сирени на асфальте. Напряженная работа Электры всегда сопровождалась влюбленными мужскими глазами. Из алюминиевых профилей в течение одного месяца сделали сто шкафов для контрольно-измерительной аппаратуры. Сборочный участок работал необыкновенно быстро. Шкафы не сваривали, как это было со стальными шкафами, их просто свинчивали.
   Электре предстояло за месяц разработать несущие конструкции семи блоков для одного из этих ста шкафов. Семь блоков за месяц — это много. Подобные задачи получили еще двое мужчин—конструкторов. Когда на сборочном участке собирали три шкафа с контрольно-измерительной аппаратурой, народу набежало необыкновенно много. Кто-то сказал, что при сборке шкафа Электры были допущены ошибки, на что рабочие сборщики ответили, что у нее было меньше ошибок, чем у других конструкторов.
   Витольд всегда появлялся бесшумно, и еще он умел ждать. Если Николай был командировочным человеком, то Витольд был свой, с того же отделения НИИ, где работала Электра. Его можно сравнить с веткой сирени. Рядом с Электрой, слева от нее, сидела Глафира, молодая женщина с волнистыми волосами, которая сменила несколько фирм и вновь вернулась в КБ Электры. Глафира приходила утром на работу, садилась за стол, снимала кольца, смазывала руки кремом, надевала кольца и поворачивалась к кульману, словно исчезала из поля зрения Электры. Она была явно неравнодушна к Адриану.
   И Электра иногда не могла понять, на кого он больше смотрит: на нее или на Глафиру. Глафира была изящней Электры, ходила стремительно на высоких каблуках, пользовалась хорошими духами. Глафира показала в магазине духи Электре, которыми она пользуется. Электра купила эти духи.
И Адриан потерял ориентацию окончательно между ними. Вероятно, с этого момента он стал смотреть на Электру, или он приходил вдыхать знакомый аромат? Весна влетала в окна, а на кульман Электры кто—то положил ветку сирени. Она увидела уходящий силуэт Николая.
   Адриан предложил Электре разработать каталог алюминиевых профилей, но сказал, чтобы эту работу выполнила она сама. Он был вхож к руководству фирмы. Сам он часто к Электре не подходил, но дополнительно оплачиваемая работа к ней поступала не без его участия.
   Молнии не дремлют и над зонтиками. Женщина шла мимо здания под зонтом. Молния ударила в зонт. Женщина погибла. Николай и Адриан разговаривали о грозовых трагедиях, когда мимо проходила Электра. Николай, как всегда, приехал в командировку, но на этот раз к Адриану, у них была общая работа, но пропустить Электру мимо себя они не могли. Николай менял города, где жил и работал, но не менял место своей постоянной командировки.
   На Коле была черная рубашка, на Адриане рубашка была ярких осенних цветов в полоску. Электра удивленно посмотрела на рубашки, она слышала их тему разговора, но прошла мимо них без лишних слов. Одно к одному. К Электре подошла Глафира и стала рассказывать, что ее кузину убило молнией через розетку, но это произошло в другой стране. Электра удивленно посмотрела на Глафиру, что это все сегодня о молниях говорят?
   А что могла добавить в эту тему Электра? Что один ее родственник был убит шаровой молнией, которая влетела в открытое окно. Николай подошел к Электре, его интересовали каталоги о каркасах. Каталог был уже почти готов. Техника по изготовлению каталогов была на таком уровне: пишущая машинка, клей, калька и тушь. Электра писала текст, делала чертежи, копировщицы копировали чертежи, машинистки набирали текст, корректор — руководила работами.
   Каталог был выпущен в количестве 500 штук и разошелся по фирмам. Через некоторое время выпустили еще столько же каталогов, которые взял с собой Николай в один из своих визитов. Черная рубашка Николая стояла перед глазами Электры, но говорили они только о работе. Удивительное было время: постоянно менялось руководство страны или города, каждому руководителю от фирмы полагался подарок в виде очередной технической новинки. Несущую конструкцию любого подарка выполняло КБ. Работа считалась почетной, за нее немножко доплачивали. Может, поэтому так быстро менялось в те годы руководство страны, чтобы Электре перепал лишний червонец?

   Самым большим развлечением для сотрудников фирмы был сбор картофеля или сахарной свеклы. Все отделение выезжало на поле. Погода бывает доброй. Если работать в здании, то дождь не помеха, если собирать картофель под проливным дождем, надев на голову мешки для сбора картошки, то это уже развлечение не для слабых здоровьем людей.
   Мешки намокают быстро, куртки от дождя длительное время не спасают, зонт не раскроешь. Но осень на осень не приходится, и бывает осень ослепительно золотой и теплой. Бабье лето. Витольд после того, как собрали картофель со своих грядок, подошел к Электре, и они ушли с поля через зелено—золотой лес. Листва слабо шуршала под ногами, трава еще зеленела, они шли по проселочной дороге и разговаривали. Витольд говорил и говорил. Электра слушала его необыкновенно красивый тембр голоса.
   До чего он был красив! Огромные, просто огромные глаза! Тонкий нос. Крупные губы. Чистый лоб. Форма лица такая, что нет такого актера, который мог бы его сыграть, ну разве что один американский актер, который играл с Мадонной. У них еще была любовь у перевернутого дивана. У Витольда и Электры не было совместного дивана, даже перевернутого. Был лес в первой стадии осени. Волшебный лес. Они вышли на маленькую поляну. Он сбросил с себя плащ—палатку, которую брал на случай дождя, но день был безоблачный и теплый.
   И почему Витольд любил Электру? Но он ее любил в безумном порыве наслаждения. Любовь на природе у них вообще хорошо получалась. Казалось бы, они устали от сбора картофеля с колхозных грядок, но усталости не было. Была радость обладания друг другом среди первозданного леса.
   Безбрежное небо просвечивало сквозь еще почти не упавшую листву. Серые глаза Электры лишь иногда смотрели в бездонные глаза Витольда. Они целовались! О, как он мог целовать! Казалось, весь рот до последней клеточки участвует в этом великом наслаждении! Язык, его язык совершал чудеса в маленьком рту женщины.
   Господи! Так никто не мог целовать! Два рта объединялись в танце щек, губ, языков. Проникновение друг в друга с помощью эротического поцелуя, сильнейшее чувство! Под прикрытием поцелуя руки совершили обряд обнажения. Еще не холодно, еще бабье лето! Электре нравилось его тело! Его приятно было коснуться, в него хотелось вцепиться, впиться всеми частями своего тела. И она извивалась в танце лежа. Они лежали на плащ—палатке.
   Витольд умел любить, и он мог любить! С ним блаженство Электра испытывала в полной мере, все ее внутренности стремились ему навстречу. Они любили друг друга, каждой клеточкой своих организмов... Витольд за выполнение секретной работы получил столько денег, что ему хватило на новую отечественную машину. Редкость такой удачи по тем временам не комментируется.
   Глафира и Витольд жили в одной кирпичной башне, но на разных этажах. У них были крошечные однокомнатные квартиры. Глафира в своей квартире смотрелась естественно, она была худощавой женщиной. Электра несколько раз была в квартире Глафиры, но к Витольду домой она никогда не заходила, ее только волновал вопрос: как он спит в такой маленькой комнате, если его человеческая высота почти равна длине комнаты? Витольд стал подвозить Глафиру до работы на своей машине.
   Отношения между Электрой и Глафирой несколько натянулись. Глафира привыкла к машине Витольда и утром специально ждала, когда он выйдет из дома, чтобы с ним поехать. Любвеобильный Витольд не мог пропустить Глафиру мимо себя, если она постоянно у него под боком: или живет, или сидит в машине. Электра на рабочем месте скорчилась от сильной боли. С каждой минутой ей становилось хуже. Не принято было в то время уходить с работы во время рабочего дня, надо было подписать не одну бумажку на разных этажах огромного здания.
   Боль у Электры становилась нестерпимо острой. Работу покидать нельзя, но, если боль за пределами человеческого терпения? Из последних сил она написала заявление, подписала его на этаже руководства и, сгибаясь в три погибели, отдала его, только после этого поехала домой. Дома боль превзошла все ожидания. Состояние жуткое — держать в своей ладони создание, которое не выжило в борьбе за производственные успехи. Ощущение страшного момента позже преследовало годами. Интересно то, что все стареет.

   Фирма в последние свои годы стала снижать дисциплину, появилась возможность прийти на работу чуть раньше или позже, но и уйти с работы со сдвигом во времени. Естественно, Глафира первой узнала, что у Электры был выкидыш, довольно поздний по сроку беременности. Она посочувствовала в первую минуту, а во вторую спросила то, что больше всего ее интересовало:
   — Электра, а чей это был ребенок?
   — Чей? Лесного лешего в плащ—палатке.
   — Но плащ—палатка есть только у Витольда. Он отец ребенка?
   — Да! Глафира, а у тебя тоже был выкидыш, но ты в этом не призналась. Мы сами догадались.
   — Раз он отец твоего ребенка, так он отец и моего ребенка, чего тут рассказывать?
   — Понятно, обе влюбились, а дети не получились. А ты не в курсе, у Витольда вообще есть дети или одни выкидыши?
   Женщины помолчали и разошлись к своим кульманам. Одинаковые духи разошлись по местам работы. Работа поглотила их полностью до следующего перерыва. Электра врачам о случившемся выкидыше ни слова не сказала, да и мужу она ничего не сказала. Это только вездесущая Глафира узнала, а если она узнала, то узнал и Витольд, но не Витольд. Витольд сочень расстроился, но не из—за Электры, а из—за себя, оказывается, такое происходит со всеми его женщинами: они его детей не донашивают. Вот тебе и любовь.
    Несколько разработок Электры попали на выставку ВДНХ, так тогда назывался лучший выставочный комплекс. На выставку Электра поехала с Колей. Посмотрели они на свои изделия и пошли смотреть, а что интересного есть в других павильонах. Приятно с приятным человеком ходить по выставке: тут посмотришь, там поешь, здесь погуляешь, а то и проедешь на местном транспорте. Выставка такое место: все равно знакомые растворятся в общей толпе, и ты там никому не нужен. Но мир тесен.
   На обратной дороге проходили Электра и Николай мимо павильона со своими изделиями и столкнулись с Витольдом и Глафирой. Перестрелка четырех глаз закончилась тем, что все сели в машину Витольда и поехали домой, а Николай, как всегда, в гостиницу. Фирма в период своего расцвета была огромной. Чтобы управлять большим числом очень умных людей, работающих на вершине науки и техники, была введена суровая дисциплина. Рабочий день на всех этажах начинался одновременно в восемь часов утра. Инфаркт у проходной был нормой, а не исключением из правил.
   Напряженная работа, связанная с разработкой контрольной измерительной аппаратуры, необходимой для контроля изделий, даром не прошла. Совершенно случайно Электра узнала, за что Витольд получил такую большую премию. Его подразделение разработало секретное оружие: магнитный луч попадал в металлическую часть на одежде человека и пронзал его насквозь, человек погибал мгновенно.
   Электра задумалась: так, значит, а то и значит, что свою первую жену Витольд сам и убил из своего секретного оружия, ведь она погибла напротив его окон, именно там находится его подразделение! А сделал он это во время грозы. Умный мужик. Так, а не мог ли он быть той самой молнией, которая достала сына Николая? Нет, здесь все серьезней. Мысль Электры оборвалась. Страх пронзил ее насквозь: и она его любила? Любила.
   На следующий день Электра услышала о смерти еще одного человека. Люди сказали, что у него произошел инфаркт рядом с проходной. Электра поняла сразу, кто стрелял в длинный зонтик, который был у погибшего человека. Зонт он всегда носил с собой, даже если не было дождя. Окна Витольда недалеко от проходной, просто они на два этажа выше. Электра посмотрела на себя в поиске металлических частей, увидела сережки... Но не в сережки ведь он будет стрелять? Жутко. Просто жутко стало девушке. Она поднесла магнит к сережкам, но они не магнитили, и она успокоилась.
   Охранники никогда не переходили проходную, в здании царили свои законы и своя охрана. Смерти у проходной были столь естественны, что родственники уголовных дел не возбуждали и расследований никто не проводил. Смерть от магнитного луча больше всего напоминала инфаркт.
   Витольд позвал Электру в кафе, ему надо было сказать ей, что у него скоро будет хорошая иномарка. Она сразу подумала, что Витольд опять что-нибудь придумал. Вся любовь в ней к нему умерла, она больше не стремилась с ним к близости, ее задача была одна: выжить, не говорить ему того, что ему неприятно: опасно! Электру вновь загрузили новой работой, целую серию блоков она разрабатывала, потом унифицировала, дел было много. Электра отошла на второй план Витольда. Глафира заметила, что Витольд ее больше не возит на своей машине.
   Как-то Витольд ждал Электру в машине с открытой дверцей. Когда она проходила мимо, он так вытянул вперед ногу, что она вполне могла споткнуться. Женщина села в машину как в ловушку. Ловушка—легковушка... Машина сразу тронулась с места и повезла Электру на новую квартиру Витольда. Теперь у него была двухкомнатная квартира.
   В квартире сидел вечный командировочный — Николай. Электра поздоровалась с ним, и ей тут же предложили приготовить ужин. Она ушла на кухню. Мужчины беседовали. За столом они открыли ей страшную тайну, о которой частично она уже знала. Электре предлагали разработать дизайн нового оружия. Практически оно работало, но внешний вид у него был неприглядный.
   Николай выступал в роли поставщика металла для оружия. В качестве аналога ей дали пистолет, который мог бы лежать на ее рабочем месте, для всех это просто игрушка, но новое оружие не должно напоминать внешне пистолет. Из нового оружия пуля не вылетала, из него выходил магнитный луч, вызывающий инфаркт человека. Луч прекращал работу сердца. Он работал как тромб. Внешних повреждений на человеке не было.
   Электра согласилась работать над новым оружием. На этот раз мужчины ее пальцем не тронули: ее ум им был важнее ее тела. Как—то Электра на работе забылась, взяла в руки пистолет и пошла к Витольду, показать новые прорисовки. Люди давали ей дорогу. Она не сразу сообразила, что другие в пистолете видят пистолет, а не образец, которому и надо, и не надо следовать.
   Глафиру в подробности новой работы Электры никто не посвящал. Электра вышла из конструкторского зала за водой. Вода находилась в титане, это такая нержавеющая конструкция вместо самовара. Глафира взяла пистолет со стола Электры и прицелилась в кульман, потом повернулась и выстрелила.
   Грянул выстрел.
   Выстрелом Глафира разбила чайник, который несла Электра. Кипяток разлился. В руках Электры осталась ручка от чайника.
   — Электра, я думала это игрушка у тебя на столе лежит!
   — Глафира, это аналог конструкции нового прибора.
   На выстрел из—за всех кульманов высунулись лица людей, посмотрели, что все живы, и уткнули носы в свою работу. Новое оружие назвали "Астра". Зачем нужно было это название? Для того чтобы в разговорах звучало название цветка, о приборе в явном виде говорить было нельзя. Внешне прибор напоминал фотоаппарат с выдвинутым вперед объективом, необходим он был для защиты власти от демонстрантов.

   В стране нарастал кризис, расстрел демонстрантов дело негуманное, но иногда необходимое. Фотоаппаратом убирали наиболее ярых поборников демократии и лозунгов. Фотоаппарат направлялся на кричащего человека или несущего неправильный лозунг, человек умирал сразу или через день, все зависело от его здоровья. "Астра в действии", — передавали информацию друг другу люди в штатском.
   Электра после выполнения задания тут же была загружена другой работой. Ее не пускали на демонстрации, ей мало давали выходных. Она работала. Она никому ничего не говорила. Витольд купил себе иномарку, которую хотел. Электре таких денег не платили, ей платили больше других, но меньше избранных. Мужчины держались от нее подальше.
   Через три дня после демонстрации в конструкторский зал в гневе ворвался Витольд и закричал так, что все конструкторы вздрогнули и на него посмотрели:
   — Электра, ты что, издеваешься?! Ты подсунула фотоаппараты вместо "Астры"!
   — Успокойся, Витольд! Я действительно отдала пару фотоаппаратов.
   — А я, глупец, не проверил. Я тебе верил! Где "Астра"?
   — Слушай, в этой демонстрации участвовал отец Глафиры. Он написал ужасный лозунг, его бы одним из первых сняли "Астрой"!
   — Что ты мне про отца Глафиры говоришь! Мне нужна "Астра"!
   — Сядь, все готово! Первый образец "Астры" сегодня можно испытать. У тебя дома мышки нет?
   — Нет, только две мухи залетели в окно, а больше никого нет. Ты мне столько вариантов "Астры" показала, что я даже не представляю, как сейчас выглядит моя разработка!
   — И правильно, варианты есть, но мне больше понравился вариант, выполненный в виде приборчика с антенной. На маленьком жидкокристаллическом экране видна цель. Антенна служит дулом, она полая внутри, через нее луч проходит и попадает в цель. Если сделать "Астру" в виде пистолета, то все сразу поймут, что в руках у тебя оружие, а так прибор больше похож на портативный приемник. Прибор с магнитным лучом готов.
   — Нас за обман по головке не погладят!
   — Победителей не судят! А мы победим! По этажам кошки бегают, возьми одну. Пойдем в подземелье, пока гражданская оборона отдыхает, воспользуемся стрельбищем. Надо взять с собой представителей заказчика.
   Электре по ее заказу сшили летнее платье. Подол платья был выполнен волнами, обшитыми тесьмой. Стройная женщина с новым оружием в руках и в новом платье спускалась в подземелье. Витольд шел следом в сопровождении суровых мужчин в костюмах. При виде облегающего платья с уникальным подолом мужчины закрыли рты и ничего Электре не сказали по поводу ее обмана с фотоаппаратами, сами виноваты. Мужчины в штатском принесли с собой клетку с мышами. На мышах торчали различные металлические предметы: ошейник, антенна, монетка.
   С первого взгляда могло показаться, что луч от металлического предмета оттолкнется и вернется в того, кто стреляет, то есть луч будет являться бумерангом, но в этом был весь юмор изобретательного Витольда. Металлический предмет, даже если он не магнитный, притягивал странный луч, в области воздействия луча возникало странное поле, которое воздействовало на сосуды человека, и они перекрывались мгновенно. Первый выстрел сделал Витольд, чтобы показать и доказать, что для него оружие не опасно.
   Мышка бежала, хвостиком вильнула. Антенна на ней качнулась. Мышка дернулась и упала. Люди в костюмах заулыбались и встали в очередь пострелять. Мышки бежали, но все упали. Звука выстрела не было слышно, испытания проходили бесшумно. Электру и Витольда поздравили с большим успехом и сказали, чтобы даже слово "Астра" лишний раз они не произносили. В серию изделие запустят в другом месте.
   Довольно часто в шахтах всех стран происходят неприятные события, человеческие жизни из-за загазованности подземелий висят на волоске от бытия. Электра приехала посмотреть шахту, на которой произошли трагические события: выход метана погубил шахтеров.
   Смелая женщина не спустилась в шахту. Она с ужасом посмотрела на шахту, на черный лифт, или его еще клетью называют, на все снаряжение шахтера. Она решила, что лучше разработать прибор, удобный для каждого шахтера, и поместить его рядом с фонариком на каску, пусть он пронзительно пищит в случае обнаружения малейшей дозы метана. Важно, чтобы прибор не был дорогим, иначе его не дадут каждому шахтеру.
   Разработчик для такого прибора нашелся, он стал лучшим другом Электры на время разработки. Датчики обнаружения метана были разработаны, существовали разного типа пищалки. Предстояло объединить электронику, датчик, пищалку и поместить во взрывозащищенный корпус, который бы мало весил и был на голове шахтера, то есть на его каске. Женщина разговорилась с симпатичным шахтером, оказалось, что ему для отдыха после шахты нужны рыбки в аквариуме. Дома он держал огромные аквариумы с разными хитростями и большое число рыбок, очень любил смотреть на водоросли.
     Новый прибор, призванный защитить любителя аквариумов, назвали "Хризантема". Первый образец прибора попал на западную выставку. Прибором заказчики остались довольны, но Электре предстояло подготовить серию этих приборов, чем она и занималась, успев влюбиться в разработчика "Хризантемы". Стройный мужчина с небольшой сединой приятно действовал на впечатлительную женщину. С ним хорошо работалось, изделие получалось высшего класса! Вот в чем беда Электры: она вместе с мужчинами разрабатывала изделия, и эти изделия становились ее детищем!
   У разработанных приборов оставалась одна проблема, как бы удачно они ни получались, каждому шахтеру их никто не выдавал. Приборы засекретили. Слово "Хризантема" запретили. До любви с разработчиком дело не дошло. Электру срочно перевели работать в другое место.
   На новом месте Электре предложили разработать очень серьезный прибор, до нее его уже разрабатывали, но главный разработчик погиб и прибор завис. Прибор в семь раз был сложнее "Хризантемы". Задача Электры: сделать то, чего другие сделать не смогли. К работе приступила группа разработчиков. Один мужчина частенько подходил к Электре не только на работе, но и на улице. Как—то шел и улыбался, до Электры оставалось метров пять, но мужчина странно завалился на глазах женщины.
   Она заметила быстро уходящего мужчину в костюме, который ловко сел в машину и уехал. "Астра", — подумала она и прошла мимо влюбленного в нее мужчины. Она не могла остановиться рядом с ним, только мельком посмотрела на пожелтевшее лицо. Отсутствие рядом явной соперницы вдохнуло в Глафиру адреналин. Работа конструктора приносила ей относительный доход, одна ее приятельница занялась помимо основной работы продажей бижутерии из стекла и камня, Глафира стала с ней подрабатывать.

   На новый имидж денег Глафира наскребла. И они решили с Витольдом ни много ни мало пойти под венец, благо церковь к ним ближе, чем загс. По телефону Глафира сообщила Электре, что она теперь венчанная жена Витольда, что теперь их союз на всю оставшуюся жизнь. Электра не особо поверила новости Глафиры. Через пару месяцев Электра сообщила, что Витольд от нее ушел в свою двухкомнатную квартиру, а ее с собой не взял. Оказывается, Витольд тоже подрабатывал эти два месяца: он сдавал свою квартиру Коле.
   Электра закончила секретную и срочную работу, но богаче от этого она не стала, просто дальнейшая работа была более привычной и не сопровождалась набегами проверяющих комиссий. Родители Глафиры старели на ее глазах, и она не молодела. Николай словно услышал зов ее сердца и приехал к ней домой наперекор всем и вся. Она, зная, что Витольд, ее венчанный супруг, неравнодушен к Электре, приняла человека должным образом, не оглядываясь на слова своих родителей.
   Отец Глафиры некогда был главным разработчиком отечественных магнитофонов, и так получилось, что квартира в данный момент у них была четырехкомнатная. Брат и сестра ее выросли, обросли семьями и уехали из квартиры. О большой квартире Глафиры Николай услышал от Электры, она бывала у нее дома. Николай решил, что такая квартира не должна пропасть, он не просто снимал квартиру у Витольда, он опутывал сетями Глафиру, в которые она и попалась.
  Николай надоумил Витольда пойти под венец с Глафирой и объединить свои квартиры. Цель была достигнута! Витольд охладел к ней. Николай был в квартире Глафиры! Ее родители жили в одной комнате. Оставалось еще три комнаты! Николай искренне пел любовные рулады Глафире, подкрепленные жилищными условиями. Женщина не устояла, да и что стоять — годы бегут.
   Одна комната Глафиры была зимним садом. В центре комнаты стоял диван нараспашку, больше ничего не было, кроме светильников и многочисленных цветов, которые росли по периметру комнаты и свисали с потолка. В эту комнату и привела женщина мужчину. Любовь среди домашнего леса — это что—то! Ситуация напоминала любовь с Витольдом на плащ—палатке в настоящем лесу.
   Николай оценил любовные условия, вожделенные комнаты окружали его, а цена их была рядом — любовь к Электре и желательно до загса. В качестве любовника он проявил три свойства: хвастливый, суетливый, верткий. Поцелуи Николая были переспелыми, чувственность в них явно была утеряна. Глафире хотелось встать и уйти от него подальше, и она ушла в ванную. Струи воды успокоили, и женщина вернулась на место.
   Предложение руки и сердца последовало незамедлительно. Смешно, но Глафира согласилась. Она поняла одно, что такой муж ее не будет допекать, а в качестве мужа без претензий он ей подходил. Николай оказался разведенным мужчиной, все документы у него были с собой. Путь к законным отношениям был открыт. Родители не возражали.
   Законная супружеская жизнь началась со слов Николая, что у него аллергия на цветущие домашние цветы. Глафира любила цветы всеми фибрами своей души, и они разошлись спать по разным комнатам. Так бы они и вымерли, но у отца наступил юбилей, все его дети и внуки съехались в квартиру Глафиры. Николай вынужден был вновь стать супругом: одну комнату заняли родственники брата, вторую — родственники сестры, и в результате Глафира и Николай оказались вместе в комнате без домашней растительности.
   На празднование юбилея пришли их друзья: Витольд и Электра. В доме появились журналисты, вспомнили про первые серийные отечественные фоны, отец Глафиры не вынес популярности, через день после юбилея его не стало. Публика еще и разъехаться не успела, и юбилей перешел в похороны, газета посмертно опубликовала о нем статью о магнитофонах. У матери Глафиры на почве таких проблем произошел срыв в головном мозге. Она осталась жива, но ее сообразительность сильно ограничилась.
   Семьи брата и сестры захотели получить свой кусок наследства, но этого мать уже не понимала, зато всю ситуацию понял Николай. Он поговорил по телефону со своей очередной женой, объяснил, что происходит в семье Глафиры. Его жена развелась с ним формально из—за этой квартиры, а теперь кусок наследства становился таким малым, что не за что было и бороться. У мужчины была еще и дочь, он решил вернуться в свой дом, благо прописка у Глафиры у него была временная, на постоянную прописку не дали свое согласие ее родители, пока были в полной памяти.
   Собрал Николай свои вещи и уехал, оставив Глафиру среди ее родственников и наследников. Квартиру решено было разделить на четыре финансовые части, две части доставались тому, кто брал на себя уход за больной матерью. Как из—под земли в самую трудную минуту перед Глафирой появился Витольд.
   — Глафира, я знаю все о твоей ситуации, есть предложение: бери на себя уход за матерью.
   — Она и так со мной остается.
   — Объединим усилия, я знаю, что Николай сбежал от тебя, моя квартира пойдет на погашения наследства твоим родственникам, а я остаюсь в твоей квартире на правах мужа. Да я люблю тебя!
   — Ты уверен? А если ты только мечтаешь о повторении того, чего давно нет?
   — А мы повторим!
   Родственники разъехались. Витольд перешел в дом Глафиры. У него не было аллергии на домашнюю растительность. Квартирные дела и разводы за год каким—то образом, но были решены. Витольд жил с Глафирой на круглой кровати посреди домашних цветущих цветов. Мать ее вышла из кризиса и мыслила вполне адекватно.
   Глафира каким-то образом взяла в свое время пистолет со стола Электры, когда еще разрабатывали "Астру", пистолет поискали, не нашли и забыли. А Глафира стала ездить по выходным одна в лес и стрелять по нарисованным мишеням, которые она с собой привозила. В ней затаилась злоба против Электры и Адриана, но внешне вида она не подавала. Счастливые улыбки пары, которые она случайно заметила, оскоминой сводили ее челюсти.
   На проходной большие сумки часто просматривали до дна, маленькие сумочки не проверяли. Глафира стала ходить с маленькой кожаной сумкой, в сумке она носила пистолет. Адриан носил с собой "Астру" во внутреннем кармане пиджака. Один образец под предлогом усовершенствования оставили разработчику нового оружия "магнитный луч".
   Глафира знала привычки Адриана и решила пугнуть его пистолетом. Утром, когда он первым приходит на рабочие место, она не могла простить ему улыбку, адресованную Электре. Позвонила она ему по внутреннему телефону, который точно не записывается нигде, и пошла в его служебное помещение.
   Адриан, словно что почуял по голосу Глафиры и достал "Астру", положив приборчик рядом с собой. Глафира хоть и работала рядом с Электрой, но конструкцию и назначение "Астры" так и не знала. Электра умела разговаривать с людьми, держа в секрете свою работу. Надо сказать, что она вернулась на свое рабочее место после выполнения срочного и секретного задания на другой фирме.
   Глафира зашла в комнату Адриана, села против него на стул, слегка отодвинулась от стола, внимательно посмотрела на него, достала из кармана белого халата пистолет. В это время Адриан взял в руки "Астру".
   — Глафира! Спрячь пистолет или верни мне! Это я его дал Электре! Он у нее пропал!
   — Опять Электра! Молись, я стреляю на счет три!
   Адриан, видя разъяренное лицо брошенной и любимой им женщины, не знал, что и делать! У него было время ее убить, но убивать ему не хотелось. Тут Глафира еще раз подняла на него пистолет. Адриан, не поднимая "Астру" нажал на ней кнопочку, луч вылетел на пистолет Глафиры.
   Рука женщины лежала на курке, но нажать не успела, так с пистолетом ее рука и опустилась. Она вся обмякла и грохнулась на пол, как мешок картошки на поле при сборе урожая под дождем. Адриан убрал в карман "Астру". В это время в помещение подразделения зашли две его сотрудницы. Они увидели, лежащую с пистолетом в руке Глафиру, посмотрели на бледное лицо Адриана.
   — Адриан, что случилось?
   — Она хотела выстрелить в меня, подняла на меня пистолет, да, видимо, сердце не выдержало, она только что упала.
   Одна из женщин подошла к Глафире.
   — Она мертва. Что будем делать?
   — Вам виднее, мне надо подышать.
   — Идите, конечно, идите, вызовем кого надо.
   На следующий день в проходной появился траурный портрет Глафиры с надписью, что она скончалось от сердечного приступа. На столике перед портретом стояли астры в вазе. Электра поняла почти все, когда вечером Адриан пришел к ней, тогда она достала прибор из его кармана, пока он был в ванной, посмотрела на счетчик лучей в "Астре". Счетчик показывал, что прибором пользовались, на нем стояло время убийства Глафиры. Электра ничего не сказала Адриану, она вообще чаще молчала.
   Адриан заметил все и сказал:
   — Знаю, ты залезла мне в карман и посмотрела на счетчик магнитных лучей, не оправдывайся, я знаю, что ты знаешь про убийство Глафиры. Иди ко мне работать!
   — Опять пистолет в "Астре" или "Хризантеме"?
   — Умница! Надо "Астру" модифицировать. Прицел должен находиться на экране. Без тебя дело плохо идет.
Солнце светило почти в окно. Окно отражалось в больших очках. Электра покрутила в руке сапфир и продолжила писать. Она, когда брала сапфир в руки, всегда испытывала желание писать, или вспоминать, или придумывать новые истории или конструкции. Сапфир синего цвета олицетворял осколок ее вдохновения.
Самсон был у Ларисы после Адриана, который временно исчез из ее жизни, после того как он убил Селену случайно или нарочно опытным образцом пистолета. Убийство осталось засекреченным, а Адриан был наказан условно. Но Лариса об этом узнала.
Однако, шеф Виктор Викторович был убит уколом, в котором находился тот же яд, что и в иглах рождественской гирлянды.
Был убит Мирон, гражданский муж Анжелы, тот же яд был на лапах жука, которого подсадили Мирону в больнице. Вот вам и безобидный короткий роман.