Мечты о пенсии

Если бы не изменения в пенсионном законодательстве, то я бы с завтрашнего дня стал не просто мужчиной почтенного возраста, но и пенсионером. Пенсионером я мечтал стать ещё до того, как пошёл в первый класс. В самом начале своего сознательного существования профессией моей мечты была – водитель трамвая, но потом я осознал, что пенсионером быть всё-таки интересней.

Когда я был маленьким мы жили вшестером. Родители работали, сестра каждое утро направлялась в школу. Бабушка целыми днями хлопотала по хозяйству. А вот дедушка был настоящим, образцово-показательным пенсионером. Можно сказать – пенсионером моей мечты. Он очень любил меня и, как и подобает правильному деду и пенсионеру – проводил со мной много времени.

Просыпался он рано и, прежде всего, отправлялся за газетами. В то время в газетах в основном писали про какие-то передовые совхозы, о передовиках производства и о том, сколько тонн чугуна удалось какому-нибудь заводу произвести сверх плана. До сих пор не понимаю, чего он там читал? Скорее всего, это была просто выработанная за многие годы привычка – начинать новый день со знакомства с прессой. После этого, мы завтракали и отправлялись гулять.

Маршруты прогулок у нас были разные. Были и любимые – они в основном проходили по окрестностям нашего района. Иногда выбирались подальше. Иногда мы заходили в магазины. Причём в отличие от скучных походов по магазинам с мамой или бабушкой, с ним ходить было интересно. Мы забредали в магазины книжные, спортивные и, конечно, туда, где продавались игрушки. Вовсе не обязательно чего-нибудь покупали, но и просто поглазеть на разные товары было интересно.

Захаживали и в продуктовые. Помню, что на Ивановской тогда был рыбный магазин и мне нравилось, когда мы заходили туда. Не думаю, что в то время там был представлен хороший ассортимент рыбы, но меня привлекало другое. В магазине было несколько прилавков. На одном пирамидой были разложены рыбные консервы, на другом – в каких-то причудливых позах лежали тушки замороженной рыбы. Я же, зайдя в магазин, сразу устремлялся к прилавку с копчёной рыбой. Пока дед чего-нибудь выбирал, пробивал чек, стоял в очереди я торчал у этого прилавка. Сейчас я уже не вспомню, что за копчёную рыбу там продавали, но аромат у неё был замечательный. Я, словно наркоман, готов был вдыхать воздух, насыщенный волшебным запахом копчёной рыбы. Сколько лет прошло с тех пор, а запах до сих пор помню!

Раз в месяц, после получения дедом пенсии мы непременно ехали на его любимый Кузнечный рынок, где покупали всякие вкусности и непременно семечки. Родителей раздражала моя любовь к семечкам, но он относился к этому спокойно.

Мои вкусовые предпочтения вообще были довольно странные и сформировались, как я думаю, во многом, благодаря деду. Мне нравилось гулять с ним, а поскольку гуляли подолгу, он обычно брал что-нибудь с собой, чтобы нам можно было подкрепиться. Еда эта скорее напоминала закуску взрослых мужиков, чем пищу, которую обычно берут с собой для шестилетнего ребёнка. Это мог быть, например, кусок чёрного хлеба с салом и зелёным луком. Большинство детей в то время (да и сегодня) обожают конфеты, пирожные, фрукты, я же предпочитал воблу, чеснок, сало, кильку, лук, селёдку и прочие продукты, которые обычно мало привлекают нормальных детей.

Вообще отношения деда к еде было особое. Он её уважал. Нет, он никогда не был обжорой и очень бережно относился к продуктам. При этом на еде он не экономил. Особенно, когда дело касалось того, чтобы купить что-нибудь вкусненького для внуков. Сам он ел на редкость красиво и очень аппетитно. Дед на фронте не был, так как проработал всю блокаду в Ленинграде на заводе, но позднее, когда я читал строки Твардовского о Тёркине, я отчётливо видел своего деда:

«Ел он много, но не жадно,
Отдавал закуске честь,
Так-то ладно, так-то складно,
Поглядишь — захочешь есть».

А ещё у нас с дедом были похожие увлечения. Мы вместе ловили рыбу, собирали грибы. Он был болельщиком и впервые на футбол я тоже пошёл с ним. Дед мог со мной, мальчишкой, обсуждать какие-то матчи, помню даже иногда о чём-то спорили. Мои родители разумеется любили меня ничуть не меньше, но, во-первых, их не сильно интересовал ни спорт, ни рыбалка, во-вторых – они не были пенсионерами и, поэтому, были слишком заняты на работе, чтобы проводить со мной столько времени, сколько дед.

Конечно, когда разговор идёт об уходе на пенсию, тут многое связано с финансами. В отличие от советского периода нашей истории, когда различие в размере пенсии и зарплаты часто было не таким уж большим, сегодня выход на пенсию для многих означает существенное уменьшение доходов. Наверное, поэтому сегодня, на мой взгляд, гораздо меньше «настоящих пенсионеров», то есть тех, кто, будучи в полном здравии, достигнув пенсионного возраста, предпочитает оставить работу и уйти на заслуженный отдых.

Сегодня, как в былые времена, не судят за тунеядство и, если есть на что жить, то можно закончить работать и раньше, а можно продолжать зарабатывать хоть до ста лет. Планка пенсионного возраста для людей состоятельных, скорее психологическая. Да и решение стать пенсионером – не всегда упирается лишь в финансы. Многие предпочитают продолжать трудиться вовсе не потому, что вынуждены это делать по финансовым соображениям. Нередко действительной причиной является что-то другое – страх изменить сложившийся образ жизни, нежелание оставить любимое дело, уверенность в том, что, оставаясь на работе, можно принести больше пользы и прочие вполне понятные причины.

Я очень уважаю людей, которые продолжают работать и в семьдесят, и даже в восемьдесят. Мне нравились все работы, которыми в жизни приходилось заниматься. Но, вспоминая своего деда, понимаю, что хотел бы, как он – иметь возможность никуда не торопиться и наслаждаться общением с внуками. Увы, не получилось. Пенсионная и, как следствие, психологическая планка передвинулась до отметки 65. Попробую дотянуть, а там уж точно стану правильным пенсионером. Главное, во-первых, чтобы хватило здоровья, а, во-вторых - чтобы законодатели ещё раз не продлили мою молодость.