Да здравствует футбол! Часть вторая

                МУЖСКИЕ ИГРЫ НА СВЕЖЕМ ВОЗДУХЕ

               
                ПОДМОСКОВНЫЙ ПОСЁЛОК РАСТОРГУЕВО.
                ДАЧА ФИЛИППОВЫХ.
                ИЮЛЬ 1896 ГОДА.


    Стояло солнечное летнее утро.
  На крыльцо большой деревянной дачи, со всех сторон заросшей зелёными деревьями и яркими цветами, вышла Даша Филиппова, юная девушка, в лёгком сарафане, и с распущенной косой, лежащей на плече. Она приподнялась на цыпочки, подняла руки вверх, и с наслаждением потянулась, с улыбкой подставляя лицо и тело тёплым солнечным лучам. И только затем, опустив руки, огляделась по сторонам. Никого не увидев ни во дворе, ни под деревьями, где был натянут гамак, и стояли плетёные дачные стулья с пологими спинками, она приложила ладони ко рту, и крикнула:
  - Ко-о-оля! Са-а-аша! Идите завтракать! Маменька кличет...
  Но, поскольку на её зов никто не откликнулся, Даша досадливо покачала головой, и замерла на минутку, прислушиваясь. Уловив гулкие удары, раздававшиеся откуда-то из-за дома, она спустилась по ступенькам с крыльца, и отправилась туда, откуда слышались эти звуки. Обогнув угол, девушка вышла на небольшую зелёную полянку, где, смеясь и пыхтя, азартно гоняли кожаный мяч два брата: старший - восемнадцатилетний Николай, и младший - трёхлетний Александр, едва поспевавший за мячом. Он то и дело промахивался ногой по мячу, падал, начинал было хныкать, - но под весёлые окрики брата снова бросался в бой, пытаясь отнять эту непослушную круглую кожаную штуку. Отняв же мяч у брата, - который, разумеется, всячески этому  способствовал, - он, немилосердно пихая мяч своими маленькими ножками, изо всех сил старался загнать его между двумя деревьями, - которые, очевидно, служили им обоим воротами. Даша со скептической улыбкой некоторое время наблюдала за их вознёй, а затем, не выдержав, воскликнула:
  - Что старший, что младший, - один другого стоит... Не вижу особой разницы! Тоже, нашли себе занятие с самого утра! Лучше б ребёнка на речку сводил, или в рощу, ягод собрать, пока жара не приспела...
  - А? Что? Ты что-то сказала, сестра? - остановившись, наконец, и повернувшись к ней, спросил Николай. Его братишка, воспользовавшись моментом, выбил у него из-под ноги мяч, просеменил с ним к деревьям-воротам и, размахнувшись, загнал между ними мяч. После его он радостно подпрыгнул на месте,и закричал во всё горло:
  - Ура! Ур-р-а-а-а! Я жабил Коле мячик!
  - Так ему и надо! - безжалостно заявила Даша, и повернулась к старшему брату. - Маман велела вас найти, и сказать, чтобы вы шествовали к завтраку, а то всё остынет! Вот что я сказала... И более повторять не буду!
  - Уже идём! - миролюбиво кивнул Николай, а когда сестра повернулась, чтобы уйти, остановил её вопросом. - Даш, а сама не изволишь разок ударить по мячу?
  - Ну вот ещё, что за глупости такие! - фыркнула Даша, презрительно повела плечом и, подобрав низ сарафана, стелющегося по траве, неспешным шагом скрылась за углом.
  - Что ж, сударь мой, пошли и мы! - вздохнул Коля, и посмотрел сверху вниз на малыша. - Надобно подкрепиться как следует, а то на дальнейшее продолжение игры сил не хватит... Пошагали?
  - Посагали! - кивнул Саша, и взял его за руку.

                *   *   *

  Мать, дочь, и оба сына, - старший и младший, сидели на веранде, за большим дубовым столом, накрытым длинной, до самого пола скатертью, и после утреннего завтрака пили чай с малиновым вареньем.
  - Совсем ты, Николаша, брата младшего замучил со своим футболлом! - качая головой, осуждающе произнесла мать, с жалостью глядя на малыша Сашу, который в это  время, пользуясь тем, что рядом с ним стояла открытая банка с вареньем, пытался было залезть в неё своей ложкой. Но видевшая это, и бывшая начеку Даша тут же решительно пресекла подобное безобразие, чем чрезвычайно огорчила братишку.
  - А я что... Я ничего... - несколько смущённо отвечал Коля. - Я же не виноват, что он с детства футболлом интересуется! Вот я его и учу потихоньку...
  - "Учу"! - тут же насмешливо встряла Даша. - Чтобы чему-то учить, надо самому это уметь хорошо делать... А ты еще и сам в него играть не умеешь!
  - Н-ну, да... - согласился с ней брат. - Я ещё не умею в него играть так, как, скажем, господин Фульда, господин Макферсон, или британские футболлисты! Но я каждый день учусь... У меня же есть вот это!
  Он встал, подошёл к книжной полке и, сняв с неё тонкую брошюру, потряс ею в воздухе.
  - Вот, извольте взглянуть, - сочинение Евграфа Михайловича Дементьева, известного доктора медицины! Называется "Английские игры на открытом воздухе. Руководство для воспитателей и юношества"... Очень толковая книжица, надо сказать! Её мне господин Фульда презентовал в личное и каждодневное пользование. Тут всё подробно о сей игре написано! По ней я и Сашку обучаю, и сам понемногу учусь... К концу лета, надеюсь, выучу все правила игры в футболл назубок!
  - А оно тебе, будущему инженеру, надо?! - всё также насмешливо произнесла Даша.
  - Ничего, новые знания никогда не бывают лишними! - ответствовал ей старший брат. - Не так ли, маменька?
  - Н-ну, в общем-то, да... - в некотором замешательстве пожала плечами мать. - Но Сашеньку более сегодня не трожь, - а то он, бедный, прямо за столом будет засыпать от усталости!
  - Я не уштал! - запротестовал было Саша, но мать строго взглянула на него и погрозила пальцем.
  - Нет, на сегодня хватит ваших игр! А не то сей же час наверх спать отправлю! 
  Покорённому этой нерадостной перспективой малышу оставалось только вздохнуть.
  - Ну, что ж, ладно... - развёл руками Коля, положив на полку свою драгоценную брошюру. - Тогда я пойду, прогуляюсь по посёлку, подышу свежим воздухом! Даша, ты со мной?
  - Нет, мне через двадцать минут надо заниматься музицированием! Я ведь, как некоторые, даром времени своего не трачу... - сказала девушка, и тоже встала из-за стола.

                *   *   *

  Насвистывая какую-то немудрящую мелодию, с мячом подмышкой Коля Филиппов шёл по деревенской улице. Вдруг впереди, у одного из домов, он заметил сидящего на ограде из длинных жердин какого-то мальчишку. Коля подошёл поближе, чтобы его разглядеть. Мальчишка был лет двенадцати, с выгоревшей на солнце белобрысой шевелюрой, курносый, в выцветшей рубахе неопределённого цвета, с закатанными по локоть рукавами, и в серых потёртых штанах, со штанинами, также закатанными вверх, до самых колен. Обуви на ногах у него, разумеется, никакой не было. Лицо, руки и ноги мальчишки были то ли сильно грязные, то ли загорелые до черноты. Он сидел со скучающим видом, лениво щурился, глядя на дорогу, и периодически смачно, через зубы, сплёвывал с высоты в деревенскую пыль. Поравнявшись с ним, Коля остановился и, склонив голову набок, не спеша оглядел его с головы до ног.
  - Ну, чяво уставилсси? - снова сплюнув, - на этот раз в сторону, недружелюбным голосом спросил малец. - Шёл от своей дорогой, - ну и иди сябе дале мимо нашево двора! А не то, - брата кликну... Ишь, уставилсси!
  - Скучаешь? - не обращая внимания на его тон, поинтересовался Коля.
  - А што? Тябе не усё равно?
  - Да вот, хочу предложить тебе сыграть в одну игру... - загадочным голосом произнёс наш герой.
  - В лапту, што ль? - хмыкнул малец.
  - Нет-с...
  - В городки?
  - Тоже нет-с!
  - В "бабки"?
  - Не угадал...
  - А во што тогда?
  - А вот в это! - сказал Коля, и щёлкнул пальцем по мячу.
  - В энтот пузырь, што ль? - мальчишка с сомнением покосился на странную штуку, которую держал в руках этот неизвестно откуда взявшийся "великовозрастный" любитель игр.
  - Это не "пузырь", это футболльный мяч называется! - наставительно заметил юноша.
  - Какой-какой? - ковыряя пальцем в носу, переспросил малец.
  - Фут-болль-ный... - по слогам повторил Коля. - Есть такая новая игра - футболл! Его господа англичане придумали... Очень интересная игра! Хочешь научиться?
  - Ага... - немного подумав,ответил мальчишка.
  - Ну, тогда пошли, научу... Есть тут поблизости какая-нибудь полянка, или лужок, где можно мяч погонять?
  - Отчево ж, есть! - сказал малец, спрыгивая с ограды на землю. - Он там, за теми избами, пустырь имеецца! Там можно и погонять...
  - Ну так что, пошли? - подбросив мяч на ладони, предложил Коля.
  - А чево, пошли! - согласился паренёк, явно заинтересованный новым, невиданным развлечением.
  - Тебя как зовут? - протягивая руку для начала знакомства, поинтересовался наш юный футболист.
  - Петькой... - несколько неуверенно пожимая его ладонь, отвечал парнишка - А тебя?
  - А меня - Николай... Для своих проще, - Коля!
  И, улыбнувшись, наконец, друг другу, они бодро зашагали вперёд, в сторону указанного мальчишкой пустыря.

                *   *   *

  Пустырь оказался действительно пустынным. На нём ничего, кроме травы, доходившей чуть ли не до щиколоток, ничего не росло. Невдалеке находился чей-то заброшенный дом с провалившейся соломенной крышей, заколоченными досками окнами, покосившимися  въездными воротами, и сгнившей, почти совсем рухнувшей на землю оградой. Место ограды занимали густо разросшиеся кусты и несколько стоящих вразнотык деревьев.
  - А я тут был когда-то в детстве! - оглядевшись вокруг, произнёс Коля. - В этом доме, помнится, ещё семья Красильниковых проживала...
  - Эко! - присвистнул мальчишка. - Они уж все померли давно! А ихняя младшая дочка, Нюрка, как уехамши в Москву, так уж который год в Расторгуево носу не кажит! Грят, замуж там выскочила, за дворника...
  - Это такая светленькая, вся в веснушках? - сморщил нос, припоминая, Коля.
  - Она самая!      
  - Как же, как же, знавал я её раньше... - хмыкнул наш герой.
  - Так ты, это... ты с дачи купцов Филипповых, што ль? - догадался малец. - То-то, сморю, личность твоя мне будто знакомая!
  - А вот тебя  что-то не припомню... - прищурив глаза, и искоса глянув на него, сказал Коля.
  - Мальцевы мы! - солидным голосом произнёс Петька. - Михал Силантьича сыны... Нас аж шестеро братьёв! Нас всё Расторгуево знаить... Всех во как тута держим!
  И продемонстрировал Коле маленький сжатый кулак.
  - Про братьев твоих слыхал! - пряча улыбку, произнёс юноша.
  - Так я самый младшой из их! - пояснил Петька, - а затем, покровительственным тоном, добавил. - Ежели чяво, - забижать кто станет, аль подсобить надо в чём, - обрашшайси, подсобим...
   И тут же, сменив тон, кивнул головой на мяч в руках у Николая:
  - Ну, давай, показувай, што за игра такая, энтот твой... футболл! Аль мы зазря сюды припёрлись?..

                *   *   *

  - Ну что ж, изволь... - подбросив мяч на ладони, с довольным видом улыбнулся Коля. - Но сперва я тебе вкратце расскажу, что это за игра такая, - футболл! Эту игру придумали почти тридцать лет назад спортсмэны из Англии... Ты хоть знаешь, что это за страна такая - Англия, и где она расположена?
  - Знаю! - с апломбом заявил мальчишка. - Энто остров такой, навроде сапога. Нам в церковно-приходской школе на карте показували...
  - Нет, брат, навроде сапога - это Италия! - покачал головой наш студент. - Она на юге, и там тепло... А Англия - остров на севере. Там почти всегда холода, дожди и туманы...
  - Так они, выходит, энту игру придумали, штоб согрецца? - догадался Петька.
  - Ну, согреться им и без футболла есть чем, не волнуйся! - заверил его Николай. - А придумали эту игру английские спортсмэны, которые до этого играли в другую игру - регби! Англичане вообще - нация спортивная... У них и скачки, и велоспорт, и яхт-спорт, и лаун-теннис, и чего ещё только нет!
  Паренёк слушал его с разинутым от удивления ртом, поражённый не столько перечисленными названиями игр, сколько осведомлённостью об этом стоящего перед ним московского "всезнайки".
  - Но, впрочем, перейдём непосредственно к футболлу... - тоном профессора, выступающего перед студенческой аудиторией, продолжал Коля. - "Футболл" - слово английское, и состоит из двух слов: "фут" - нога, и "болл" - мяч. А в переводе - ножной мяч... Уяснил название?
  - Угу! - односложно отвечал малец, ковыряя пальцем в носу. - Чё ж тут не уяснить?..
  - Отлично! - кивнул "наставник". - Идём дальше... В футболл играют двадцать два человека, одиннадцать - с одной стороны, и одиннадцать - с другой. Десять человек играют в поле, то бишь, - на лужайке, а один стоит на страже, и охраняет ворота своей партии, то бишь, опять же, - своей дружины... У англичан он называется - "голкипер", а у нас - "сторож", или "страж кона". Запоминаешь?
  - А то! - продолжая исследовать недры своего носа, хмыкнул Петька.
  - Игроки же, - те, что в поле, у англичан носят каждый своё название. Те, кто играют сзади, и помогают "голкиперу", или "стражу кона", называются - "бэки". Их всего двое... Затем идут "хавбэки", их уже трое, и они играют в центре поля. А впереди их уже пятеро, и называются они - "форварды"!
  - А чегой-то энтих аж пятеро?! - прекратив ковыряние, удивлённо спросил малец.
  - Потому что они и есть главная ударная сила, именно они и делают всю игру, загоняют мячи в ворота противной партии! - пояснил Коля. - Впереди играют самые лучшие, самые искусные! Абы кого впереди играть не поставят... А почему пятеро? Потому, что обороняться, в общем-то, никто не хочет, - а все хотят идти в атаку, и загонять мячи "в кон" противника!
  - Названия у их у всех какие-то мудрёные! - покачал головой Петька. - А по-нашему как они обзываюцца?
  - По-нашему... - несколько смутился Коля, не зная толком, что ответить. - Ну, про "стража кона" я тебе говорил, а... а остальные, те, что играют в поле, и загоняют мяч в чужой "кон", называются - "загонщики"! Да, именно так - "загонщики". А других названий у нас ещё не придумали...
  И, разведя руки в стороны, пояснил:
  - Игра-то ведь английская! Вот когда станет и нашей игрой, тогда мы для всех игроков свои названия придумаем...

                *   *   *

  Мальчишка выслушал его, почесал в затылке, и озабоченно хмыкнул:
  - Так, ежели ты говоришь, што они играют одиннадцать на одиннадцать, а нас всего-то двое, - так, выходит, нам и играть низзя?!
  - Футболл, брат, тем и хорош, - усмехнулся "наставник", - что в него можно играть не только одиннадцать на одиннадцать, но и десять на десять, и пять на пять, и двое на двое, и даже, - один супротив одного! Тут можно и без "стражей кона" обойтись. Главное - найти сам "кон", - ворота, куда можно мяч загонять!
  - А энти ворота чем плохи? - кивнул ему за спину Петька. Коля оглянулся, и увидел позади себя закрытые, покосившиеся, забитые досками, заросшие бурьяном и лопухами въездные ворота во двор заброшенного дома, на лужайке перед которым они находились.
  - Гм...- бросив на них критически взгляд, произнёс Коля. - Что ж, весьма и весьма.. Даже, можно сказать, очень и очень!
  И, снова подбросив мяч на ладони, с воодушевлением произнёс:
  - Итак, "кон" у нас есть; поляна - есть; пара противников - тоже есть; мяч - вот он... Начнём, пожалуй!
  Сняв белую летнюю куртку, и повесив её на сучок растущего у ворот дерева, он взглянул на босые Петькины ноги, сказал сам себе:"Да, так будет честнее!" и, сбросив лёгкие полотняные туфли и носки, тоже остался босиком, под уважительным мальчишкиным взглядом. Затем, по его же примеру, закатал брюки до самых колен, стал напротив Петьки и, ткнув пальцем в сторону ворот, строго произнёс:
  - Вон там - "кон", то бишь, ворота... Твоя задача - отобрать у меня мяч, и загнать его ногами в "кон"! Запомни - в футболл играют только ногами, - ну, и головой ещё... И плечами... И грудью... Но руками до мяча дотрагиваться нельзя, иначе - штраф! Уразумел?
  - Угу! - щурясь, наклоняя голову, и готовясь целиком отдать себя борьбе, буркнул мальчишка.
  - Следи за мной, как я вожу ногами мяч, и ногами же пытайся его у меня отобрать! - предупредил Коля. - Понял?
  - Да понял, понял! - нетерпеливо отвечал Петька. - Давай начнём уже, што ль...
  - Стоп! - поднял руку молодой человек. - Я сейчас подкину мяч вверх, и пока он не стукнется трижды о землю, его трогать нельзя! Таковы правила... Ну, с богом!
  Он рукой подбросил мяч высоко вверх, и принялся громко считать:
  - Один... Два... Три... Вперёд!
  Едва мяч в третий раз коснулся травы, Коля тут же завладел им, и ринулся с мячом в ногах к покосившимся воротам, на ходу крикнув Петьке:
  - Ну, чего застыл на месте? Давай, отнимай его у меня, отнимай! Да ногами, я сказал, ногами! Вот так... Вот так... Молодец, Петька!

                *   *   *

  Футбольное сражение продолжалось уже добрых два часа,и оба противника порядком взмокли, гоняя мяч у ворот туда-сюда, и радостно вопя, когда кому-либо из них удавалось ловким ударом поразить "кон". Но затем их поединок был неожиданно прерван свистом, раздавшимся из-за поваленной деревянной ограды. Оглянувшись на свист, они увидели стоящего за оградой невысокого парнишку, в картузе с треснутым козырьком, белоголового, курносого, в серой застиранной рубахе навыпуск, в штанах, пузырящихся на коленях, босоногого, и с недовольной миной на лице. Увидев, что его свист произвёл нужное действие, что игроки остановились, и разом глянули в его сторону, он, с той же недовольной миной, молча махнул им рукой.
  - Это кто? - наступив на мяч, и с трудом переводя дыхание, спросил Коля.
  - Брат, Митька... - неохотно отвечал ему мальчишка. Внимательно приглядевшись, наш студент действительно обратил внимание, что оба парнишки, - старший и младший, - удивительно похожи друг на друга. Петька между тем, небрежно сплюнув сквозь зубы на землю, не спеша направился в сторону поваленной ограды. Николай же, подбросив мяч вверх, и подхватив его рукой, направился вслед за ним.
  - Вот ты игде прохлаждаисси! - насмешливо глядя на брата, произнёс тот, кого назвали Митькой, и тоже, повернув голову в сторону, сплюнул через стиснутые зубы, - что, видимо, было семейной традицией у Мальцевых. - А я тя по всему посёлку битый час ищу...
  - А чё меня искать? - шмыгнув носом, отвечал Петька. - Вот он я...
  - Тятя велел сыскать! Нужон ему стал... А тя - как корова языком слизнула!
  - А пошто дома-то сиднем сидеть? - насупился младший брат. - Дома, поди, ску-у-у-шно...
  - Ништо, тятя твою скуку мигом развеить! - всё также насмешливо глядя на него, заверил брат. - И пропишеть те такую ижицу...
  - А я чё... А я ничё... - пожал плечами Петька. - Меня вон господин Филиппов, аж из самой Москвы приехавши, новой игре обучил... Англицкой!
  - Здрассьте вам! - приподняв картуз, поздоровался Митька с подошедшим к ним Колей.
  - Здравствуй,здравствуй! - кивнул Коля, окидывая его изучающим взглядом.
  - И што ж энто за игра такая?! - полюбопытствовал Петькин брат. - Глядел-глядел, а никак в толк не возьму...
   - Футболл называется! - охотно пояснил юноша. - Господа англичане придумали...
   - Заморская!- снова шмыгнув носом, с апломбом в голосе произнёс Петька. - С первово разу жуть как затягиваить... Хошь, научим?
   - Дак, я чево... - замялся его брат. - Я не прочь! Да вот тятя могить заругацца...
   - А мы ему не скажем! - заговорщецки подмигнул Коля. - И про то, чем мы с Петей тут занимались, ты ему тоже не скажешь... Скажешь, мол, что на речке его нашёл! Купаться, мол, ходил... А мы тебя за это в свою футболльную компанию возьмём, новой игре обучим! Всё Расторгуево вам с Петькой потом будет завидовать... Ну что, идёт?
   - Соглашайси, Митяй! - хлопнув его по плечу, бодрым голосом воскликнул младший брат.
   - Идёт! - немного подумав, согласно кивнул "Митяй", и широкая улыбка осветила его загорелое, как у Петьки, лицо.

                *   *   *

   На другой день, во второй его половине, когда летнее солнце уже не так сильно припекало голову, Коля Филиппов на пустыре, бывшем когда-то двором местных жителей Красильниковых, в лёгком летнем одеянии и босиком, в гордом пока одиночестве, стоял и то одной ногой, то другой подбрасывал футбольный мяч. Впрочем, долго в одиночестве ему находиться не пришлось, поскольку вскоре из-за поваленной изгороди раздался свист, и на лужайке появились два брата Мальцевых - Митяй и Петька, оба босиком, и с удочками в руках. У младшего из братьев находилось ещё и небольшое ведёрко, а у более старшего - стеклянная банка, аккуратно завязанная сверху, с шевелящимися в ней червями. Подойдя к студенту, и солидно поздоровавшись с ним за руку, младший, Петька, кашлянув, изрёк:
   - Вот, как обещали, так и пришли... Ране никак не пришлося, - занятые были, по хозяйству!
   - А удочки-то зачем взяли? - улыбаясь, поинтересовался Николай.
   - А енто мы для отводу глаз... - смущённо пояснил Митяй. - Вроде как на рыбалку собралися!
   - Батяня, правда, шумел: "Што енто за новости, - на рыбалку днём? Ничево ж не поймаити! На её ж с утречка ходють, або на вечерней зорьке!" А то мы сами не знаим... - цыкнув зубом, проворчал Петька. - Чай, не впервой нам удочки-то закидувать!
   - То верно! - кивнул второй брат. - Но надо было што-то соврать для верности. штоб из дому вырвацца...
   - Врать, конечно, нехорошо! - подняв вверх указательный палец, назидательно заметил студент. - Тем более, родному отцу... Но, - для важного и нужного дела, -  в виде исключения, - можно!
   - Ну, коли оно такое важное и нужное, то давай, показувай, што и как! Што енто за игра такая англицкая, и как в её играть! - кладя на траву удочку и банку с червями, нетерпеливо потребовал Митяй. Младший брат последовал его примеру, положив свою удочку рядом, и поставив на землю ведёрко.   
   - А ну давай, вдарим по круглому! - с энтузиазмом воскликнул он.
   Коля вкратце, как накануне мальцу, объяснил Митяю, что нужно делать, и куда надо "загонять круглого", подбросил мяч вверх, и когда он трижды ударился о землю, игра началась. Вернее, это была не настоящая игра, а весёлая и бестолковая беготня и толкотня на лужайке, где каждый норовил отнять мяч у каждого, и немилосердно пиная его ногами, пытался "загнать за кон", которым служили, как и вчера, старые покосившиеся ворота бывшего двора бывшего семейства Красильниковых.  Крича, вопя, смеясь, ругаясь и безжалостно толкая друг друга, они носились за мячом до полного изнеможения, не замечая вокруг никого и ничего, кроме мяча, "кона", и быстрых босых ног соперника. Так они "гоняли круглого" чуть ли не до самого вечера, когда небо уже стало темнеть, и на землю постепенно начала опускаться вечерняя прохлада. Увлечённые игрой, они не обратили внимания ни на проходящее мимо стадо коров, ни на старика-пастуха, который, слыша из-за поваленной ограды азартные крики, подошёл ближе и, держась за порушенные жердины, заинтересованно глядел на их невиданную забаву, ухмыляясь в кудлатую бороду, и удивлённо покачивая головой. И, лишь видя, что без его присмотра стадо начало разбредаться в разные стороны, опомнился, щёлкнул висевшим на плече кнутом, и принялся сгонять коров снова вместе, - а согнав, пошёл вслед за неспешно бредущим стадом, изредка останавливаясь на месте, удивлённо покачивая головой, и улыбаясь своим, одному ему ведомым мыслям...

                *   *   *

   И снова был летний тёплый день, и старый Красильниковский двор, где Николай Филиппов, сидя на сложенной в углу двора куче брёвен, оставшихся от разобранной деревянной избы, читал какую-то затрёпанную книгу, машинально катая по траве босой ногой футбольный мяч. Невдалеке послышались голоса, загремели отодвигаемые жердины, и перед Колиным удивлённым взором предстали братья Мальцевы, которых было уже не двое, а... трое. Третьим был такой же светловолосый, как и двое остальных братьев, курносый, с хитроватым прищуром глаз и такой же хитроватой улыбкой паренёк, в чёрной линялой рубахе с пояском, и в штанах с латками на коленях. Он, как и остальные мальчишки, был босиком.
   - От! - подходя к вставшему с брёвен Коле, сказал Петька, указывая на паренька  в чёрной рубахе. - Знакомьси, Миколай! Енто ишшо один наш брат, Семёном ево звать... А по-простому, - Сенька!
   - Здрассьте вам! - с улыбкой чуть не до самых ушей, произнёс Семён-Сенька, и сунул в Колину ладонь свою небольшую шершавую ладошку.
   - Н...ну, здравствуй, коли не шутишь! - с несколько растерянным видом проговорил наш студент, пожимая по очереди руку ему, и остальным братьям. - Так, а сколько же вас всего, братьев Мальцевых?
   - Шестеро, я ж тебе ишшо в тот раз говорил! - шмыгнув носом, напомнил Петька. - Я - самый младшой, мне - двенаццать... Митяю - четырнаццать... Сёмке, от, яму - шишнаццать! Есть и старшие: Стёпке - девятнаццать, Ивану - тому за дваццать...
   - Дваццать один! - тут же подсказал Сенька-Семён.
   - Ага! - кивнул младший брат. - Ну, а самому старшому, Тишке, Тихону то исть, тому - аж дваццать три по осени стукнить!
   - Опосля осенней уборки жаницца надумал! - ковыряя пальцем в носу, пояснил молчавший дотоле Митяй.
   - Ну и ну! - покачал головой юноша. - А что,девочек в семье у вас совсем нет? 
   - Не-а... - продолжая улыбаться во весь рот, заявил Сенька. - Окромя мамки, усе остальныя - мужики! Нас, Мальцевых, вся округа знаить, - и боицца...
   - Ну, об этом я уже наслышан! -- покосившись на Петьку, усмехнулся Коля. - А как же вам, всем троим, удалось со двора-то выбраться? Батяня, как мне вестимо, у вас строгий...
   - Я яво счас дома нету! - словоохотливо пояснил всё тот же Сенька-Семён. - Он в Москву уехамши, по делам...
   - От мы и улизнули через огород, пузырь погонять! - кивнув на мяч в ногах у Филиппова, сообщил Петька. - И Сеньку привели, штоб и он ентой чудной игре англицкой обучилси... Покажешь яму, што ли?
   - Отчего же не показать! - поддев мяч ногой в воздух,и ловко поймав его руками, с энтузиазмом в голосе провозгласил Коля. - И покажу, и расскажу... И ему, и всем другим, кто пожелает! Значит так, Семён, слушай внимательно...

                *   *   *

   Они вчетвером гоняли мяч по двору, каждый раз разражаясь радостными воплями, когда кому-либо из них удавалось всеми правдами и неправдами загнать его в покосившиеся въездные ворота. Увлечённые игрой, распаренные и растрёпанные, они и не заметили, что солнце уже ушло далеко к горизонту, и небо стало заметно темнеть. Гнавший, как обычно, стадо коров с пастбища бородатый пастух, который в этот раз был не один, а с мальчишкой-подпаском, снова остановился у Красильникова двора, и некоторое время смотрел на кипящую там футбольную баталию, покрякивая и покачивая головой. Затем, наклонившись, что-то проговорил подпаску в ухо, после чего мальчишка, который также, разинув рот, смотрел на невиданную игру, со вздохом взял из рук старика кнут и пастушеский рожок, и погнал стадо дальше. А дед, достав из кармана широких латаных штанов кисет, листок старой газеты и коробок спичек, свернул "самокрутку", закурил и, опершись обоими локтями о жердину ограды, продолжал смотреть за кипящим перед его глазами сражением. Бородатое лицо его то хмурилось, то освещалось улыбкой, то вспыхивало негодованием, а то насмешливо кривилось, когда кто-то из играющих из выгодного положения промахивался по воротам, или вообще не попадал по мячу. Когда Сенька-Семён, находившийся в "убойной" позиции, умудрился запулить мяч выше ворот, и тот, вылетев на улицу, шлёпнулся на дорогу, подняв тучу пыли, дед не выдержал, досадливо сплюнул, махнул рукой, и заорал через ограду:
   - Э-э-эх, мазила!
   На его крик все играющие разом обернулись, и остановились на месте. Заметив у ограды одинокого зрителя, они, один за другим, потянулись в его сторону. Стушевавшийся было дед, видя, что его обнаружили, быстро опомнился, и ловко, для его возраста, просеменил к выкатившемуся на дорогу мячу. Подняв его, он на вытянутой вперёд ладони поднёс мяч к ограде, где и передал в руки законному владельцу, - то бишь, Коле Филиппову.
  - Б-благодарствую! - пропыхтел тот, утирая вспотевший лоб.
   - Здорово, дедка! Здорово, дедушка Егорий! Будь здрав, Егор Кузьмич! - приветствовали старика по очереди подошедшие к ограде братья Мальцевы.
  - И вам не хворать! - кивая головой, и продолжая попыхивать "самокруткой", отвечал дед.
  - Давно тута обосновалси? - хитро глянул на него Сенька. - Поглядаешь?
  - Да уж второй вечер поглядаю, как вы туточки траву мнёте! - усмехнулся старик.
  - Ну, и как вам зрелище? - заинтересованно спросил Коля.
  - Да пока што не особо разобрал... - пожал плечами старый пастух. - Пинаите пузырь узад-уперёд, а на кой ляд, - не пойму! Но смеху много... Што енто за игрище такоя, можить, кто мне растолкуить, аль нет?
  - Растолкует, Егор Кузьмич, растолкует! - охотно согласился Николай. - Я растолкую...
  И, обернувшись к стоящим рядом с ним ребятам, произнёс со вздохом сожаления:
  - На сегодня, братцы мои, наша битва окончена!
  - А скоко время-то? - обеспокоенно спросил Митяй, оглядываясь вокруг, и видя над головой темнеющее небо.
  - Да уж смеркаецца, милок! - с некоторой ехидцей сказал дед. - Вишь, я уж стадо обратно пригнал...
  - Мать честная! - воскликнул, хватаясь за голову, Петька. - Ох и достанецца нам дома на орехи!
  - Давай, дуем до дому скорей! - возопил Семён, и все трое, перепрыгнув через ограду, со всех ног припустились бежать по пыльной деревенской улице.
  - Завтра, если сможете, приходите, в это же время! - крикнул им вдогонку студент.
  - Придё-ё-ём... - обернувшись, на бегу ответил за всех Петька, и бросился бежать ещё быстрее, догоняя братьев.
  - А вас - прошу сюда! - приподняв вверх одну из жердин, чтобы  дед мог под ней пролезть, и делая широкий приглашающий жест, произнёс Коля, и старик неспешной походкой проследовал во двор.

                *   *   *

  Они прошагали через поляну, где только что прошло футбольное сражение, и уселись на груду брёвен, сложенных в углу двора.
  - Прежде всего, давайте сначала познакомимся, Егор Кузьмич, - а фамилии вашей, к сожалению, не знаю... - сказал Коля, подавая старику руку.
  - Фамилие моё простое... - ухмыльнулся старый пастух, неловко пожимая протянутую ему ладонь. - Агапов моё фамилие! Агапов Егорий, сын Кузьмы Прокофьича, батюшки моево покойного, царствие ему небесное, место покойное!
  И, освободив руку из Колиной ладони, неспешно осенил себя крестным знамением.               
  - В свою очередь, имею честь представиться! - заявил наш герой. - Меня зовут Филиппов Николай Яковлевич. Студент Московского инженерно-технического училища, перешёл на второй курс... Будущий инженер. Ныне на вакациях, - то бишь, в каникулярном отпуске! Здесь, в Расторгуеве, у нас с давних времён дача, и мы всей семьёй каждое лето приезжаем сюда на летние вакации.
  - Филиппов... - пожевав губами, задумчиво произнёс дед. - Как же, знаю вас, Филипповых, и дачу вашу знаю! Да вас, поди, всё Расторгуево знаить... А то и вся Россия!
  - Да, я из династии купцов Филипповых... - без особого энтузиазма в голосе подтвердил Николай. - Булочная династия, если угодно! Дед был поставщиком Двора Его Императорского Величества Александра Второго.
  - Деда твоего не знал, а с отцом твоим, Яковом Иванычем, встречацца приходилось... - затянувшись "самокруткой", и выпустив в небо клуб дыма, снова усмехнулся старик. - Помню, однаждо гостинец от ево получил - плёткой по спине!
  - Да как же это? За что?! - изумился Коля.
  - Давно енто было... - разгоняя дым левой рукой, и задумчиво глядя вдаль, ответил Егор Кузьмич. - Я ить, мил человек, с измальства к пастушескому делу был приставлен. Ну от, гнал я как-то стадо с пастбища по дороге, - а тут он, на пролётке кудай-то спешил, коней погонял... И за то, што я стадо вовремя не убрал с дороги, плетью меня по спине и угостил! Правда, опосля рупь серебряный кинул: "Енто тебе, грит, за плеть мою, на новые портки!" И покатил дале на своей пролётке... А я тот рупь серебряный домой, матери отнёс. То-то она была радая! Целу неделю на тот рупь безбедно жили...
  Загасив о лежащее под ним бревно окурок, дед вынул из кисета ещё одну щепотку табаку, клочок газеты, и принялся сворачивать новую "самокрутку".
  - Самосадику попробувать не желаишь? - протянул было он кисет и Коле, но тот лишь отрицательно помотал головой.
  - Ну да, ну да! - снова усмехнулся старый пастух. - Понимаю... Вы ж, московские, привыкши, поди, одни папироски покуривать, да енти, заграничные... как их... сигары!   
  - Нет, я вообще не курю! - отмахнулся студент.
  - Што, здоровьишко не дозволяить?
  - Нет, просто я - спортсмэн, а спортсмэны не курят!
  - Спорт... хто?
  - Спортсмэн. Человек, который занимается спортом. Гоняет мяч, - Коля покачал мяч на руке, - зимой ездит на коньках и лыжах, а летом катается на велосипеде, играет в лаун-теннис, участвует в скачках, занимается плаванием... Играет в футболл, наконец! Вот, как мы сейчас, с братьями Мальцевыми...
  - Как гришь, ента игра чудная называецца? - приложив согнутую ладонь к уху, переспросил Егор Кузьмич.
  - Фут-болл... - с удовольствием, и по слогам повторил Коля. - От английских слов "фут" - нога, и "болл" - мяч. А в переводе означает - "ножной мяч". Англичане лет двадцать назад придумали. А ныне вот и к нам завезли... Теперь и мы сей дивной игрой увлекаемся, - и не зря! Очень занимательная штука, доложу я вам...

                *   *   *

   Старик не спеша закурил, затянулся, выпустил дым, рукой разогнал его от лица, и искоса, с хитрецой глянув на Колю, вдруг сказал:
  - Аглицкая игра, говоришь?! Ишь ты... А ты, часом, не слыхал, мил человек, об такой игре, как шалыга? 
  - Не-е-ет... - удивлённо воззрился на него наш студент. - И что это за игра такая?
  - О-о-от... - с удовлетворением, поднимая вверх заскорузлый палец, произнёс дед. - Не знаишь! А меж тем, была издавна на Руси такая игра, опять же, с мячом... Энтот твой самый фут-болл дюже напоминала! Тож ногами мячик пинали... И мячик был навроде твово, - кожанай, перьями набитый! Да-а-а...
  Егор Кузьмич снова затянулся "самокруткой", и выпустил в небо столб дыма.
  - А как же в неё играли, в шалыгу эту? - заинтересовался Коля,усаживаясь поудобнее на бревне, и собираясь слушать дальше рассказ старика.
  - Как играли? Так от и играли... - почесав за ухом, отвечал дед. - Делились на две дружины, разделяли поляну на две равныя стороны, и ногами гнали мячик на ту сторону, игде супротивник... Кто боле раз мячик туды загонял, - тот, стало быть, и брал верх... От так и играли!
  - Так что, и играли, как и мы тут, на поляне? - продолжал допытываться Николай.
  - Ну, не токмо на поляне... - видя, что его слушают с интересом, авторитетно пояснил старый пастух. - Бывалоча, и на базарных площадях мячик гоняли, а зимой, - на льду речки, в лаптях...
  - Очень интересно! - изумился молодой футболист. - Ну, а отчего ж в эту шалыгу доселе не играют?
  - Отчего? - хмыкнул старик. - А оттого, што на энту самую игру русские люди завсегда охотней шли, чем на службу, в церкву! Потому-то церковники и забили тревогу, и вперворядь потребували у гоударевых властей и шалыгу, и все ей подобныя игрища искоренить напрочь, как бесовския... Слыхивал я, што боле всех ополчился супротив шалыги глава староверов-раскольников протопоп Аввакум! Он, говорят, аж кипел от ярости, и всех, кто такими игрищами забавлялси, требувал сжигать на костре, аки безбожников... Сжигали, аль нет, мне неведомо, - но што и шалыгу, и прочие народные забавы царь запретил, - энто точно!
  - Чего только про нашу "святую" матушку-церковь я не слыхивал, про её чудачества и дурачества, но сей рассказ про неё слышу в первый раз! - с тяжёлым вздохом произнёс Коля.
  - Бог услышит, как ты церкву Господнюю хаешь, - разгневаетси, возьмёт, да накажет! Не боисси? - хитро взглянул на него дед.
  - Бога - боюсь! - упрямо отвечал студент. - А церковников - нет! Уж больно много они за эти века всего натворили, - и у нас на Руси, и по всему миру... Их гнева - не боюсь!
  - Ну-ну... - только и смог сказать Егор Кузьмич, и задумчиво покачал головой.

                *   *   *

  Коля между тем встал с брёвен, снял висевшую на сучке ближайшего дерева свою белую парусиновую летнюю куртку, и с озабоченным видом стал рыться по карманам.
  - Эх! - огорчённо вздохнул он, безрезультатно закончив осмотр.- Нету! Даже огрызка, и то не нашёл...
  - А што искал-то? - полюбопытствовал дед.
  - Да карандаш искал, и блокнот свой, чтоб рассказ ваш записать, про шалыгу! Ну да ладно, вернусь на дачу, запишу по памяти, пока не забыл...
  - А пошто записывать-то жалаишь?
  - Хочу в Москве одному человеку показать! - пояснил юноша, снова вешая куртку на сучок, и возвращаясь на брёвна. - Он у меня вроде наставника в делах спорта... Фульда Роберт Фердинандович, а по-нашему - Роман Фёдорович! Не слыхали про такого?
  - Не слыхал! - покачал головой старый пастух. - Немчура какой-то, видать... А на кой ляд немчуре про нашу шалыгу знать? Ему, поди, энто и не интересно вовси...
  - Э-э-э! - улыбаясь, возразил ему Николай. - Вы просто не знаете, кто такой Фульда! У него фамилия, может, и немецкая, но сам он, - настоящий русский человек, можно сказать, - до самых кончиков ногтей! Он и родился в Москве, и подданство российское имеет! Батюшка его, купец первой гильдии, так тот вообще - почётный гражданин Москвы... А сам Роман Фёдорович, тот по купецкой линии не пошёл, а избрал себе другую стезю - стал основоположником московского спорта, является членом комиссии по охране здоровья москвичей, и развитию спортивных игр! Да он и сам - превосходный спортсмэн! И в фут-болл играет, и лаун-теннисом увлекается, и на коньках скользит, и на лыжах... Как говорится - на все руки мастер! Да таких, как он, у нас в России - днём с огнём не сыщешь! Не водку пить народ призывает, а спортом заниматься... Да он - самый настоящий патриот российский и есть, почище иных коренных русаков будет!
  - Ишь ты, как захвалил... - с усмешкой глядя на разошедшегося Колю, произнёс Егор Кузьмич. - Видать, и впрямь, - хороший человек, раз ты яму такие серенады поёшь! А вот тада ты яму, помимо шалыги, ишшо про одну игру старорусскую поведай...
  - Это про какую же? - сразу навострил уши наш герой.
  - Была такая игра в старину... Да что там - в старину, и наш век ишшо застала! - пояснил старик, с удовольствием затягиваясь "самокруткой". - Кила называецца... Слыхал про такую, аль нет?
 - Кила-а-а? - удивлённо поднял брови Коля. - Ну-ка, ну-ка, расскажите...
 - Што ж, расскажу! - раздавив остаток "самокрутки" о лежащее под ним бревно, охотно согласился Егор Кузьмич. - А ты опосля немцу свому доложи, - што, мол, и на Руси не тольки водку пить могли, а и в игры игрывали, да ишшо как!
  И торжественно поднял к небу большой палец.
  Коля весь превратился в слух...

                *   *   *

  Старик между тем уселся на бревне поудобнее, шершавой ладонью пригладил бороду и усы, откашлялся "для порядка", и неспешно начал рассказать:
  - Сам я по младости лет уже энту игру не застал, - а вот дед мой покойный, Егор Пантелеич, царствие яму небесное и место покойное в райской обители! - тут он перекрестился,- в свои молодыя годы ишшо в килу-то поигрывал, да-а-а... А опосля мне, малому внучонку, про неё много чево порассказал! Была, была на Руси такая игра... Гоняли мужики в городах да деревнях, себе на радость, людям на удивление, кожаный мячик, - вона, наподобье твово! Величиной тот мячик был - с человечью голову, и набивали его волосом. Да-а-а... Сходились, бывало, две дружины супротив друг друга, - аж до семи десятков человек набиралось, - и пошло дело! "Стенка" на "стенку", - как, скажем, на кулачках бицца на масленицу, удаль свою молодецкую показать!
  - Что, и драки были?
  - Ну,не без энтого! - хмыкнул дед. - Тут же ж в чём смак игры-то был? Один из противной дружины вёл килу, - то бишь, мячик, своими ногами, - ну, вот как вы ныне с робятами Мальцевыми! Продвигалси медленно, без спешки, на половину другой стороны...
  - А почему медленно? - удивился Коля.
  - Хм, милок! Так в чём вся хитрость-то и была? Ежли сильно мячик пнуть, - то он могёт отскочить к супротивнику, и тада уж тот начнёть свою атаку! А твоя дружина должна всем скопом у яво энтот мячик отобрать...
  - "Всем скопом"? - поднял брови Николай. - Что, и никаких правил или запретов вовсе не было?
  - Отчего ж не было? И правила были, и запреты... Вот, к примеру, запрещалося бить по мячику "с носка", - потому как можно было так треснуть супротивнику по ноге, што - мама, не горюй! Запрещалося, скажем, и бить с "закилька"...
  - А это как, - с "закилька"?
  - А энто, когда ты вдруг взял, забежал исподтишка в чужой "город", - ну, лагерь по-другому! - выждал, покаместь игра перекинецца на ихнюю сторону, подхватил мячик, и с им в чужой "город" и забежал! За заветную черту, - то бишь своей дружине успех-то и принёс... Но за энтим делом следили строго, - и чуть што, могли и шею намылить, - а под горячую руку, и харю в кровь разбить!
  - Да уж! - покачал головой молодой человек. - Ну и порядки были у этой килы...
  - Однако ж жалающих было в её сыграть - хоть отбавляй! - вставая со своего места, сказал старик. - Да царским указом, да волею церкви православной кила, как и шалыга, признана была деянием непотребным, бесовским, и строго-настрого запрещена! От так...
  - Да, очень похожа на фут-болл, очень! - задумчиво произнёс Коля. - Значит, говорите, "город" в киле, - это просто черта на земле, которую необходимо было играющим пересечь вместе с мячом? И, такие две черты были с обеих сторон, как я понимаю?..
  - Правильно понимаешь, молодец! - кивнул дед. - Ну да ладно, засиделись мы туточки с тобой, пора уж и домой собирацца...
  - А вы где живёте,  Егор Кузьмич? - тоже вставая на ноги, и направляясь за своей курткой, поинтересовался наш студент.
  - А он там! - махнул рукой старик. - На самом краю Расторгуево моя хибара стоить...
  - Так нам, выходит, по дороге! - натягивая куртку, воскликнул Коля. - И мне в ту сторону... Что ж, пошли вместе! По дороге ещё поговорим: про килу, про шалыгу, про фут-болл, да и вообще - про жизнь! С вами разговаривать интересно, - вы много знаете... А я, как вернусь на дачу, - возьму, и ваши рассказы запишу в тетрадку, для памяти! А потом, глядишь, в Москве где-нибудь напечатать их удастся, в какой-нибудь газете, или журнале... Как вам такой расклад, а?!
  - Гм-гм... - только и смог ответить польщённый его словами старик.

                *   *   *

  Вернувшись на дачу, и бодро взбежав по ступенькам, Николай быстро поднялся на второй этаж, вошёл в свою комнату, уселся за стол перед распахнутым настежь вечерним окном, зажёг свечу в высоком медном подсвечнике, достал из ящика стола чистую тетрадь, остро отточенный карандаш, с минуту задумчиво посидел, глядя в окно, и покусывая кончик карандаша, а затем начал стремительно строчить что-то на тетрадном листе. За этим занятием и застала его мать, проходившая мимо, но, увидев его через приоткрытую дверь, решившая войти в комнату.
  - Как, ты уже вернулся?! - деланно-удивленно спросила она. - Слава Богу, что не в потёмках... Что такое?! Ты решил, наконец, исправиться?
  - Ах, маменька, прошу тебя, - не мешай! - не оглядываясь, и не отрываясь от своего занятия, пробормотал Коля. - Ты сбиваешь меня с протекания мысли... 
  - Не знаю, с чего сбиваю тебя я, - поджав губы, и скрестив руки под грудью, сердито произнесла женщина, - но сам ты, я вижу, с истинного пути уже сбился! Дома день-деньской не бываешь, с семьёй времени не проводишь, - а проводишь его бог знает где, и Бог знает с кем! С младшим братом совсем перестал общаться, - а он тут без тебя скучает, и нас с Дашей совсем задёргал своими капризами! Ты сам себя превращаешь просто... просто в какой-то отрезанный ломоть!
  - Почему это?! - слегка повернув голову в её сторону, поинтересовался сын.
  - Всё потому же! - сердитым тоном продолжала укорять его мама. - И брось свою писанину, когда я с тобой разговариваю!
  - Как ты не понимаешь, - откладывая в сторону карандаш, и поворачиваясь к ней всем корпусом, вздохнул Коля. - Это не просто - "писанина", как ты выражаешься, это - ценнейшая запись по истории, полученная из уст ценнейшего источника! Да если сведения, полученные мною от него, появятся в печати, я прославлю  прошлое российского спорта, - да и сам прославлюсь наверняка! Стану, можно сказать, первопроходцем темы, основоположником...
  - Кем-кем?! - сунув голову в дверь, насмешливо спросила его сестра, услышавшая шум голосов, и на этот шум подошедшая. - "Осново... ложником"?! Ха-ха-ха!
  - Смейся, смейся! - покосившись на неё, пробурчал Коля. - Но смеётся тот, кто смеётся последним, как заметил один умный француз...
  - Не знаю, как кому, а мне сейчас, - точно не до смеха! - со вздохом произнесла мать и, махнув рукой, вышла из комнаты.
  - Видишь, как ты её расстраиваешь... - покачала головой Даша. - А всё потому, что у тебя в голове засел твой дурацкий фут-болл, - и кроме, как о нём, ты ни о чём другом больше не думаешь! Вот был бы здесь твой друг - Сергей Воронцов, он из твоей головы эту дурь быстро бы выбил!
  - А я вижу, что в твоей голове Сергей Воронцов засел накрепко! - с ехидцей заметил её братец. - Ты, кроме, как о нём, ни о чём другом больше и не думаешь!..
  От этих слов Даша тут же вспыхнула, как маков цвет, выпрямилась, окатила Колю гневным взглядом с головы до ног, резко развернулась, хлопнула дверью, и быстро ушла, громко цокая каблучками.
  Но едва Николай, склонившись над тетрадью, снова взялся за свои записи, как дверь снова приоткрылась, и из-за неё высунулась мордашка младшего брата.
  - Коля, ты уже присол? - склонив набок вихрастую головёнку, спросил мальчик. - А ты насовсем присол, или снова уйдёсь?
  - Нет, Сань, нынче я уж точно никуда не уйду! - отвечал ему старший брат, не переставая строчить в тетради. - А ты отчего не спишь? Ведь поздновато, кажется, солнышко давно уже село...
  - А я тебя ждал! - заявил Санька. _ Стобы поиграть с тобой в фубол...
  - В фут-болл, Сань, я с тобой обязательно поиграю! - пообещал Коля, оборачиваясь к нему.  - Вот только сейчас нам уже играть поздновато, - маменька, как пить дать, запретит... А давай завтра сыграем, с утра, - прямо после завтрака? Хорошо?!
  - Ур-р-р-а-а-а! - закричал малыш и, вихрем влетев в комнату, полез обниматься.
  Коле ничего не оставалось, как, отложив в сторону карандаш, заключить его в свои объятья...

                *   *   *