Глава 37. Что погубит фраера?

 

       Каждому, из стоящих в тесном курятнике, казалось, что их  присутствие выдаёт слишком громкий стук сердца.  За стеной что-то происходило, но что – непонятно.

       А  там происходил обыск. Самый настоящий, по всем правилам. Как в прошлый раз, только более тщательный.  Металлоискатели  валялись  в снегу. Один перед островом – сгорел ещё на подходе. Второй задымил возле избы. Как всегда.
Они и в избу-то ввалились, да хоть назад беги.

     - Сырцова, ты? Ты  что тут делаешь? – Взвизгнул Одинцов старший. Но  девчонка никак не прореагировала, снова  уставившись на огонь.

     - Ну и чёрт с тобой. Пусть сидит. Она нам ничего не сделает. Слав, давай ту сторону, откинь поленья, и проходи каждое бревно простукивай. А я тут…

       У Славки  тряслись ноги. Поленья выскальзывали из рук, занозили пальцы.  Вся былая уверенность улетучилась при виде острова. К тому же он  налетел на какую-то невидимую, но очень ощутимую преграду. Разбил губу… о воздух.  Необъяснимый ужас  так сжал сердце, что хоть бросай всё и беги. Но у отца не побежишь.

       В избе темно, как у негра в заднице, но  электричества тут и в помине нет. Из-за тесноты он сам себе загораживал единственный источник света – огонь из открытой печи.

       Все брёвна звучали одинаково. Он спотыкался на разбросанных дровах и чуть не плакал. Похоже, и у отца, успехов не наблюдалось, он уже проверил всё пространство до  печи, и теперь хотел перейти  туда, где размещался топчан.

       Весь пол был завален дровами,  девчонка перед  печкой не шевелилась, казалось, ей не было никакого дела до происходящего. Ничего, теперь тебе меня не обмануть, старая карга. Не получится снова подействовать своими колдовскими штучками, как в прошлый раз, когда я пулей вылетел отсюда, увидев разрубленное тело.

       Тогда, еле дождавшись ухода Кадавра, он вышел из-за деревьев и направился к избе.  Он настроился даже  убить эту старуху, если понадобится. Но, на её счастье, в избушке было пусто. Куда она могла деться? А, неважно. Но, торопливый  обыск ничего не дал. А потом он обернулся и увидел картину, которую не раз представлял. И убежал.

       Сейчас он перешагнул через горку дров, немного толкнув девчонку, она посмотрела на него удивлённо и встала, словно давая пройти. При этом лицо её начало неуловимо меняться, но ему не было до этого никакого дела.
 
       Мужик сделал шаг вперёд и обомлел. На него смотрел  огромный волчара.  На него, но будто сквозь него. За ним, в полной темноте, явно был кто-то ещё.  Но на эти провокации Одинцов теперь не поддастся. Надо было бы сделать шаг вперёд, но волк, даже если призрачный… И тогда… Тогда этот шаг сделал волк.

       Отворилась  дверь в завывающее снежное месиво.  Сырцова с сильно постаревшим лицом, медленно, механически, как изображают лунатиков,  двинулась к выходу.  Волк скользнул мимо, задев  мужика  крутым боком. За ним из темноты выступил отец Сырцовой с каким-то тупым выражением на лице.

       Потом  два  незнакомых мужика и паренёк с бьющимися курами в руках. Последним вышел, смотрящий в точку впереди себя, Кадавр. Дверь за ними захлопнулась. Одинцов вздохнул, и отвесил подзатыльник сыну, который стоял с разинутым ртом и трясся, как осина на ветру.

       Когда всё было проверено, перепроверено, Один старший,  в ярости саданул  обухом топора  по печи.  Посыпались держащиеся на честном слове  чёрные кирпичи, разбудив вокруг непонятный, глухой звук, отозвавшийся в теле острова протяжным, вибрирующим  гулом.

       Один из отскочивших кирпичей больно ударил мужчину в голень. Слишком больно… он наклонился и поднял его.  Не четыре килограмма. Никак не четыре… 
 
       Мысли путались,  не давая проникнуть в сознание  чему-то очень важному. Как истукан он держал этот кирпич, и не  реагировал на вопли сына. Славка с искаженным лицом   тряс  его за плечо. Он смотрев на  сына, протянул ему кирпич.

       Тот не понял, кирпич бросил и что-то орал ему прямо в лицо. Но отец его не слышал, он взял  первый попавшийся под руку кирпич  и лезвием топора  чиркнул по нему.

       Осознание, что именно  он держит  в руках,  не приходило. Сын молча взял кирпич и засунул в карман. Вырвал из его рук топор и ринулся крушить печь, вверх полетели искры живого огня, а парень не мог остановиться.

       Старший Один, наконец, отмер и скинув рюкзак, начал набивать его кирпичами.  Пол избушки почему-то странно раскачивался, слышался  угрожающий гул и металлический скрежет. Протянув сыну набитый рюкзак, он велел   нести его  в лес, к машине. А сам набивал новой порцией рюкзак сына. 

       Сверху на него  уже сыпалась загоревшаяся паутина и травяная труха.  Огонь распространялся  с невероятной скоростью,  стоять на ногах становилось всё труднее. Пол вибрировал, разрывался, ощериваясь вывороченными брёвнами.

       Пора было уходить. Но он не особенно волновался - даже если здесь всё  превратится в пепел, золото никуда не денется.  А денется – они набрали столько, что на сто жизней хватит. И он вывалился на улицу.

       Вокруг творилось нечто невообразимое. Остров, кажется, вращался, ускоряя темп. Как иначе объяснить смену картинок?  Одинцов то видел  кучку людей  в лесу у гати, то сына, почему-то ползущего вдоль тонкой струйки ломающихся и падающих жердей. То тёмную стену леса.  Рёв ветра смешивался с жутким гулом внутри земли.

       Он уже почти ступил на гать, но упал от неожиданного толчка.  Сын далеко впереди заорал так, что ему стало страшно. Он сел, собираясь встать и обомлел.
   
       Остров сильно, на несколько метров вверх, оторвался от болота.Раздумывать было некогда, Один вскочил на ноги и прыгнул, стараясь попасть ближе к жердям, едва поравнялся с гатью.

       Оглядываться было некогда, но он знал, что там происходит нечто ужасное. А пока, уцепившись за надломанные, осклизлые, вонючие жерди  ломающейся гати, он старался не упасть в страшный чёрный рот, образовавшейся пропасти.

       Он карабкался изо всех сил, но рюкзак был слишком тяжёлым и тащил вниз. Он рвал мышцы, орал, перекрывая все звуки,  и  тянул тело к  быстро намокающему снегу гати. Последний рывок на пределе человеческих возможностей и он уже ползёт по чёрной жиже сверху.

       Но странно, ползёт вперёд, а ощущается уклон назад, под гору.  Он утроил усилия,  вырываясь вперёд, к спасению и уже видел сына, торопливо сбрасывающего рюкзак. Черная кучка людей на берегу тянула ему  палки, неистово кричала.

       Парень барахтался с неподъёмным рюкзаком, стараясь  освободиться.  Вот он ухватился одной рукой за жердь, вторая тонула вместе с рюкзаком в снегу.

     - Не смей, слышишь, не смей бросать! – Орал  ползущий к нему отец. Но, видимо, жизнь была парню всё-таки дороже. Он заплакал и отпустил лямку,  освободившейся рукой подтянув тело  к спасительной палке.

       Одинцов старший был почти у самого берега, когда за его спиной совсем  вылупился из болота тёмный, с  макушкой догорающей избы, гигантский, лохматый шар.   

       С огромным для себя риском, на берегу улеглись цепочкой мужики и  пытались  дотянуться  до него длинной  палкой, ругались, просили сбросить   не дававшую ходу тяжесть.

       Но он не смог.  Он страшно кричал, сдирая в кровь руки, захлёбываясь гнилой жижей, и полз вверх по стене жуткой чёрной воронки, затягивающей его на дно бывшего озера.

       Оставшиеся на берегу,  отошли подальше к деревьям и смотрели, как  зависший над  образовавшимся кратером  шар, всё быстрее раскручивается, создавая вокруг себя волну пронизывающего до костей ужаса.

       Шар словно старую  шкуру, сбрасывал с себя  перегнившие  отложения веков, становясь синевато-стального цвета. Пурга закрутила во всю мощь, и Кадавр дал команду уходить.

       Безучастного Славку никто к машине не отпустил. Метель замела все следы, заблудиться ничего не стоило. Первым на лыжах  шёл Кадавр, за ним на  еле ползущем снегоходе кое-как уместилось семейство Даниловых и Одинцов младший. Замыкали шествие Эдмунд и два волка.

       Пока шли через лес, постоянно оглядывались,  на нависший над лесом  в синеватом свечении шар.  А в один прекрасный момент, лес озарило белой вспышкой тысячи солнц, и шар исчез.  Но  впереди   уже показался просвет между деревьями, они подходили к Галкину.

       Навстречу  им кто-то бежал, то и дело проваливаясь в снег.  Танька и …. Маша?


         http://proza.ru/2024/02/03/1062               
                29.01.2024