Желание

ЗИМНЯЯ СКАЗКА ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ

Женю измучила бессонница. Эта ночная королева издевается над ней
не от сильного Жениного переутомления и не от её переживаний. И даже не от мучений совести, которые могут сгрызть обиженное сердце на несправедливое к ней, Жене, отношение окружающих, родных. Хотя таких людей в её окружении мало, но те, которые есть, с маниакальным постоянством не дают ей ощутить себя хотя бы немного счастливой.
Женя умом понимала, что есть люди намного несчастней, чем она. Например, те, у кого не получилось жить отдельно от родителей или от родственников. А у неё получилось.  Она живёт в собственной однушке. Спасибо давно почившей бабушке. Да мало ли в нашей жизни несчастий и несправедливости и вместе с ними несчастных бедных людей? Женщин, в частности. Так что для полного ощущения счастья, как считает Женя, ей не хватает…
Не хватает, конечно, многого. В том числе и тишины. Такой всеобъемлющей, полной. Тишины, которой в бетонной коробке, названной изолированной квартирой, не добиться никогда. Ежедневно деловой шум в офисе сменяется шумом на улице. Шум улицы, пробивающийся через приоткрытую фрамугу окна в квартире, сливается с шумом, постоянно по очереди, а иногда и за компанию производимого ремонта кем-то из соседей. Женя пробовала пользоваться берушами. Но мало того, что однажды, возвращаясь с работы, её чуть не сбила машина. И все потому, что один водитель решил проскочить через «зебру» на жёлтый свет светофора. А она, с этой поролоновой защитой в ушах, да ещё занятая своими мыслями, не услышала его сигнала.
Вскоре она отказалась и от помощи беруш. Выяснилось, что шум в её голове не намного тише шума в офисе. А это предвестник заболевания сосудов головного мозга, как она вычитала в интернете. А тишины хочется. Да такой, чтобы никто не отвлекал от мыслей. Не лез с постоянными просьбами. Не делился своими откровениями и неприятностями в семье. А это ещё одна беда, от которой никакие беруши не спасут.
– Почему никто не позвонит и не поделится со мной радостью? Почему никто не поинтересуется моими событиями, успехами или, наоборот, неприятностями?
Так думала Женя, грустно заваривая кофе в четыре утра, потому что после очередного ночного звонка подруги с жалобами на скупого мужа, который дорогие подарки дарит ей только после того, как она простит ему его очередной флирт или загул, как она называет его очередную измену, сон улетучился совсем.
– Смысл ложиться, если через полтора часа надо вставать и собираться на работу.
Вот почему она не делится со мной радостью, когда получает от мужа после примирения очередную дорогую безделушку? Всё потому, что у них начинается следующий этап бурной любви. О его подарках я узнаю только тогда, когда мы встречаемся. А встречаемся мы очень редко. Ладно, подруга. А мама? Зачем мне надо знать все подробности жизни моей младшей сестры? Ты  спросила её, хочет она выставлять свои ссоры с мужем на обсуждение со мной? Зачем мне знать, какое по счёту платье  купила твоя невестка и тем более, как на это отреагировал мой брат?
Так, думаю, и ей неинтересно, почему я теперь одна и почему мне не подошёл кавалер, с которым я встречалась  целый месяц! Хотя мама ещё не в курсе моих событий. А потом она так увлечённо, в мельчайших подробностях рассказывает о семейной жизни дочери своей подруги! Уж об этом зачем мне знать? После новых подробностей из семейной жизни сестры следуют подробности о неприятностях «в сфере здоровья»  мамы. Потом вспоминаются случаи из её молодости, которые плавно переходят в недовольство или довольство с погодой за окном. После вливаний в меня всех этих событий, она забывает поинтересоваться о моём самочувствии, о моих делах.  Но может это и к лучшему. Тогда, наверное, эти разговоры заканчивались бы глубокой ночью.
Женя всегда до конца выслушивала мамины рассказы, обязательно поддакивая ей, иначе её рассказ резко поменял бы тематику и перешёл бы в грозную тираду о бессердечности родных детей. Этим бы не закончилось. Пришлось бы дополнительно выслушать длинную лекцию о правильном воспитании, которая может закончиться, не считая уже затраченного времени, ещё часа через два.
Женя смирилась с тем, что стала «ушами» подруги и мамы. Что не сделаешь для счастья родных и близких, друзей. Но иногда ей становится обидно от осознания того, что её жизнь никого не интересует. Её переживания, радости, беды никому не нужны. Как-то она пробовала прервать очередной «телефонный бразильский сериал», чтобы высказаться, но у собеседниц сразу находились  дела. То бульон на плите выкипал, или кто-то звонит по второй линии, или вернулся домой любимый, и секретничать нет никакой возможности. Даже сестра, с которой она однажды хотела поделиться наболевшим и ради приличия сначала спросила о её делах, наспех ответила:
– Ты же от мамы всё знаешь, – перебив желание откровенничать с  ней.
А мама? Однажды Женя решилась поделиться с ней. До невозможности накипело на душе. Но мама категорично остановила её.
– Зачем ты вешаешь на меня свои неприятности? У меня своего негатива от такой жизни достаточно.
Последней каплей стал приход подруги, которая забежала «на огонёк», потому что дома муж и по телефону ничего нормально нельзя рассказать. А ей необходимо облегчить свою душу от негатива, собранного по углам семейного бытия. Высказав и облегчив свою измученную душу, она  резко прервала начавшуюся исповедь Жени.
– Жека, не обижайся. Мне сейчас некогда. Дома «суслик» заждался. Давай мы с тобой соберёмся у тебя на девичник, ты мне всё и расскажешь. А сейчас зачем наспех?
И уже выходя из Жениной квартиры, она произнесла убийственную фразу:
– Какое счастье, что я не одна в таком положении. Не обижайся, подруга! Но зная, что у кого-то тоже жизнь не сахар, мне как-то легче переносить все свои невзгоды. Да и зачем мне к своим бедам прибавлять ещё и твои?
– Действительно, зачем?  – подумала Женя и спрятала свои откровения далеко, далеко в переполненной обидой душе.
Тем более, что время для девичника у подруги так и не нашлось. Женя смерилась со своим положением в «среде своего обитания». На маму обижаться долго нельзя, а с подругой она решила больше не общаться, понемногу сокращая её рассказы до минимума. Когда этот минимум наступил, Женя поняла, что и нужна была такой подруге только как «уши».
  А маму она  привыкла слушать и молчать, хотя иногда и глотала слёзы обиды. Но научилась просто слушать, слушать, слушать.
Вчера, например, она слушала более часа мамин рассказ, как в очередной раз сын её приятельницы поставил свою мать в неловкое положение в какой-то компании. Сегодня мама по скайпу в течение двух, нет, уже больше часов рассказывала во всех красках, как она поругалась с невесткой, женой моего брата. Но разговор закончился недовольством мамы.
– Я вижу, тебе это не интересно! Конечно, кому нужна больная старая мать.
 У Жени тоже взыграл нерв. И она как-то машинально отключила планшет, не став дослушивать её упрёки.
Как ни странно, но от своего такого ужасного поступка на душе стало легче. Вдруг Женя поняла, что в квартире подозрительно тихо. Не слышен лай соседской собаки. За стенкой не плачет ребёнок. Но больше всего её удивило то, что не слышен звук перфоратора,  постоянно долбающего бетонные перегородки у соседей с различных этажей.
– Не может быть.
Улыбаясь, Женя подошла к окну. Несмотря на ночной сильный снегопад, днём светило яркое солнце. Она открыла фрамугу, впуская свежий воздух в комнату. С улицы доносился только звук лопаты дворника, расчищающего дорожки. Ей так захотелось выбежать на улицу, пройтись по скрипящему снегу, вдыхая морозный воздух. Она, словно боясь, что её желание исчезнет, как скоро исчезнет солнце, которое  непременно закроют собою серые облака, стала надевать на себя тёплые вещи. Не успев застегнуть пуговицы на дублёнке, не дожидаясь лифта, она летела по лестнице с пятого этажа, как когда-то в детстве. Выскочив из подъезда, она поскользнулась и упала прямо перед дворником, чуть не сбив его с ног.
Она барахталась в снегу, пытаясь подняться, но ничего у неё не получалось. Сапоги скользили, и она опять падала в снежный сугроб и опять пыталась подняться, пока дворник не подхватил её со спины за подмышки и не поставил на ноги.
– Спасибо дядя Фазиль, – закатываясь от смеха, еле проговорила она.
– Дядя Фазиль заболел, – повернув её лицом к себе, произнёс незнакомец.
– А вы новый дворник? – улыбаясь, спросила раскрасневшаяся Женя.
– Нет, просто захотелось размяться. Решил дорожку возле дома очистить. Я живу в первом подъезде.
– Да? Чего-то я вас раньше не видела, – удивилась Женя.
– Так вы в пятом подъезде живёте, поэтому и не видели. Так сказать, мы с вами разными дорожками ходили. Давайте знакомиться. Я Дмитрий.
– А я Женя.
– Женя, Женя, желание. Хотите, я сегодня буду Дедом Морозом. Загадывайте желание!
– Ничего себе? Это мне так повезло сегодня? – Женя не могла понять, что с ней сегодня происходит.
Всегда сдержанная, серьёзная, собранная и на работе, и дома, она вдруг почувствовала, что в ней заработал какой-то моторчик.
Дмитрий с интересом и лукавой улыбкой смотрел на неё.
– Хорошо. Я загадаю, но, к сожалению, вы его исполнить не сможете.
– И?
– Я хочу покататься на санках!
– Всего-то?
– Да, как в детстве. С горки и на санках!
Дмитрий открыл двери дворницкой, которая находилась у её пятого подъезда, оставил там лопату и, взяв Женю за руку, потащил за собой. Через дорогу от дома, среди небольших складских помещений находился небольшой пустырь, где дети из близлежащих домов слепили из снега высокую горку и с визгом радостно скатывались с неё.
– Слушай, парень, дай на время тётю покатать, – попросил  Дмитрий у какого-то мальчика санки.
Удивлённый мальчуган молча протянул ему верёвку от санок. Взобравшись на самую вершину горки, Дмитрий усадил Женю на них и толкнул её вниз. Женя визжала так, что на время её полёта дети остановили своё движение, пропуская вперёд двадцатипятилетнюю тётушку, впадшую в детство.
– Тётя, идите к нам, – кричали девчонки с верхотуры горки, помогая ей взобраться на ледяную высоту.
Дети с удовольствием усаживали её то на ледянку, то на «ватрушку» то опять на санки и толкали её в спину. А она с таким же удовольствием, смеясь, летела вниз, где её встречали ребята с Дмитрием. Потом были снежки. Группа детей обстреливала взрослых пришельцев, бегая за ними по заснеженному пустырю, пока Женя совсем не выбилась из сил.
– Всё не могу, – сказала вся мокрая от снега и раскрасневшаяся Женя, – умираю, есть хочу.
– Я бы тоже червячка заморил, – ответил ей Дмитрий.
– Тогда ай-да ко мне, – пригласила Дмитрия Женя, – у меня такой вкусный борщ, да со сметанкой.
– А я не откажусь, – ответил Дмитрий и, кидая  друг в друга снежки, перебежками добежали до подъезда Жени.
Ещё открывая двери в квартиру, они слышали, как настойчиво трезвонил мобильный телефон, который Женя оставила дома.
Скинув мокрое пальто и предложив Дмитрию сделать то же, Женя взяла трубку.
– Евгения, как это понимать? – послышался возмущённый голос мамы.
– Мама, что? Что случилось? – пребывая в хорошем настроении и поэтому улыбаясь, спросила Женя.
– Вот именно! Случилось! – почти выкрикнула мама.
– Мама, с тобой всё в порядке? Ты не заболела? Все живы, здоровы, – скороговоркой спрашивала Женя.
– Нет, то есть да, – озадаченно, с удивлением ответила мама.
– Вот и хорошо, остальное ты мне расскажешь потом. Я завтра позвоню тебе, – удивляясь самой себе, ответила Женя и отключила мобильник.
А следующим утром, позвонив матери и сказав ей, что перезвонит позже, она у подъезда увидела Дмитрия, который её ждал, чтобы вместе доехать на метро. А после работы они долго гуляли по заснеженной Москве, и им было хорошо вместе.
А весной на Красную горку, они пригласили родственников на своё бракосочетание. А потом был обмен их квартир на одну большую, потому что летом должна была родиться дочка. А мама? А мама, когда она стала в очередной раз бабушкой, чаще стала навещать маленькую внучку и меньше звонить, чтобы не нарушить её сон. Но произошло главное! Жене перестал мешать уличный шум. Да и соседи попались в новом доме какие-то тихие, приветливые.
Но скорее всего, в её душе поселилась любовь, которая заглушила все посторонние звуки. И наступила тишина, которую Женя научилась оберегать, иногда отключая телефон и себя от излишней информации и шума.