Встреча с героем страницы юмора

    В этой главе я расскажу о том, как в первый раз у меня случился управляемый сон. К нему меня привело увлечение аутотренингом. Так, песочек, попав в раковину, становится причиной  чудесного образования – жемчуга.
    Я привел эпизоды из своей жизни, но это усеченное представление о том времени. Художник-живописец сказал бы: «Передано в ракурсе» - это когда предмет или фигура передается в перспективе. Когда удаленные от зрителя части сокращены.
    В жизни много интересного. Тот же процесс творчества в НИИ, когда мозг загружен, практически, круглосуточно. Или решение интересной математической проблемы, когда охватывает мало с чем сравнимый восторг.
    При желании освоить аутотренинг не трудно. С управляемым сном сложнее, но не Боги горшки обжигают. Сейчас век компьютеров, интернета. Если в детстве я был рад подаренным лыжам, то сейчас детям подавай ноутбуки, планшеты и т. д.  Всему свое время. Но никакие планшеты не сравнятся с управляемым сном. Правда, есть сомнение: найдутся ли желающие повторить мой опыт. Но все же, – а вдруг?
    В моей памяти есть достойнейший во всех отношениях человек, которому, со всей своей продвинутостью, я в подметки не гожусь. Его светлый образ…
    Расскажу-ка о нем – а уже потом об управляемом сне. Правда, наша встреча была очень краткой. О ее достоверности судите сами.
    Давным-давно, когда я учился на физфаке, некоторые профессора и доценты, вдалбливая в наши мозги трудный материал, делали перерыв. И рассказывали что-то легкое, забавное и интересное. Возьму-ка и я с них пример.
    Это случилось в центре Колымы. Канун Нового года, поселок Нексикан. После длительной прогулки по морозу, отдыхая, читаю рассказ Василия Шукшина о том, как деревенский дурачок и мудрец в одном лице, развлекая бригаду плотников, изображает в танце одного из них.
    Я дочитал до места, где у плотника забиваемый гвоздь пошел криво – надо вытащить и перебить. Но гвоздодера, у такого растяпы, конечно, нет. И ему приходится вытаскивать гвоздь самой мощной частью тела. Танцор показывает, как плотник садится на гвоздь, зажимает его ягодицами, кожилится – мучается, значит, - вытаскивая…
    Но тут я прервал чтение, так как занесли почту. «Литературную газету», как всякий интеллигентный человек, я читаю со  страницы юмора. А там S0S! Пропал автор знаменитого произведения «Бурный поток» Евгений Сазонов. Просьба ко всем срочно сообщить в редакцию любую информацию об этом человеке, о месте пребывания замечательного писателя.
    Как человек обязательный, а также под впечатлением мощных ягодиц из рассказа Шукшина, я быстро настрочил письмо в «Литературку». Привожу по памяти. Вот оно:
    «Дорогая редакция. Спешу сообщить, что сегодня поутру я полез на сопку за кедровым стлаником, чтобы собрать новогоднюю елку. (Действительно - так и было).
    Вам, конечно, известно, что это вечнозеленое и гуттаперчевое растение очень «хитроумное». Поздней осенью оно ложится на землю и уходит под снег - под толстое белое покрывало, как в берлогу. И в состоянии оцепенения, нежится там всю зиму, сохраняя неизменным свои иголочки - зелений цвет и прочие качества. Но в начале осени, когда кусты стланика были пышные и высокие, я в соперничестве с кедровками собрал в рюкзачок немного шишек и приметил место.
    Правда, пришлось поплутать, так как морозный туман и видимость очень плохая. Оно и понятно - мороз за минус 60-ть. Когда дунешь, округлив рот, раздается гудение, так как выдыхаемая влага мгновенно замерзает и крохотные льдинки «шуршат». По тональности звука я определяю температуру окружающей среды.
    Я был в подшлемнике, который закрывает все лицо – оставлены лишь прорези для глаз. Но, в конце концов, набил мешок ветками стланика и спустился с сопки на отработанный полигон. Пошел к поселку, спрямив дорогу.
    Вы как образованные люди, конечно, в курсе, что на целиковых бортах отработанных золотоносных полигонов иногда работают вольноприносители. Тех, кто работает тайком, без документов, называют хищниками. Правильно - «хищнота» (ударение на о). Обнаружив золото, они углубляются в борт, отогревая пожогом, и промывают пески.
    Иногда из забоя торчат одни ноги, а порой не видно и их. Замечательно, если обнаружена струя россыпного золота (что сравнимо с жилой в руде). Большая удача обнаружить древнее погребенное русло. Или хотя бы попадется кочка' (ударение на а). Проходка в борт идет до «пережима» или оборчения, то есть, до полного исчезновения металла по струе. Все это вам, конечно, хорошо известно. И вы понимаете, что сегодня о работе здесь не может быть и речи. Это тяжелый труд и при более благоприятных условиях, а не в такой мороз.
    Я уже подходил к концу полигона, поселок рядом. И вдруг – что  вижу сквозь туман?
    В нижней части высокого заснеженного борта, на уровне песков – большущее темное пятно! Подхожу ближе – у меня даже в подшлемнике отвисла челюсть.
    На борту, вровень с ним, будто нарисованные, нет, будто высеченные талантливым скульптором две огромные ягодицы. Ниже – ступни ног. Все вместе – будто голова диковинного животного с ушами, растущими вниз.
    Вдруг, к моему ужасу, это творение искусства двинулось на меня, как поршень из цилиндра. И вскоре передо мной стоял странный, обрюзгший, толстый тип в неряшливой и грязной одежде, и со скребком в руке.
- «Хищнота - кормится с борта», - мелькнуло у меня в голове.
- «Неужели нашел струйку с видимым золотом и собирает на «глаз». Как же он там, в темноте?» - подумал я, но тут же справа, чуть в стороне, увидел полубочки с теплой водой, а под ними костер.
    Около проходнушки - галечные и ифелевые хвосты от промытых песков. Куча угля, дров и все прочее, нужное для работы.
  - Евгений Сазонов, - представился мужчина.
    Изумленный, я сдернул с лица подшлемник и вмиг признал этого замечательного человека. Как бывает ошибочно первое впечатление. «Возможно, помешал подшлемник», - подумал я.
  Передо мной стоял представительный мужчина с интеллигентным и умным лицом, в дорогом и отутюженном костюме, чуть запачканном песками.
  - Как же вы так?! – почти заикаясь, начал я. – В такой мороз! Вы москвич, знаменитый и известный писатель и поэт. Такой труд. Это же просто невозможно! Зачем Вам это надо?!
    Писатель осмотрел меня с ног до головы и задержал взгляд на мешке со стлаником. Всепонимающая и почти скромная улыбка озарила его лицо.
  - Молодой человек, - сказал он очень проникновенным голосом. – Нет ничего прекраснее, как установить истину!
    Тут Евгений  назидательно взмахнул скребком.
  - Ради этого я готов на все, на любые трудности!
    Мне как газетчику и журналисту, писателю и поэту, часто приходится слышать от моих коллег:
- «Переработал тонну словесной руды, ради хорошей строчки!»
    По сути, адская работа над строчкой приравнена к добыче каких-то крупинок золота. И я решил до наступления грядущего Нового года выяснить правомерность отождествления этих процессов по трудоемкости.
    Конечно, словосочетание «словесная руда» - это только тропа, метафора. Но все же… Я убедился, что…
    К большому сожалению, я не узнал, в чем убедился Евгений.
    Вдруг он отбросил в сторону скребок, соединил кисти рук шалашиком ладонь к ладони,  поднес к губам и поцеловал кончики указательных пальцев, и резко выбросил руки вперед – ладонями на меня. И исчез...
    Я понял, перед тем как раствориться в морозном тумане, Евгений послал мне прощальный воздушный поцелуй.
- «Вот что значит интеллигентность и хорошее воспитание», - подумал я.
   Так я закончил письмо в газету.
    Глубоко сожалею, что из-за робкого характера и присущей мне скромности я не отправил это письмо в редакцию «Литературки» тогда – более 40 лет назад. Чуть позже из газеты я узнал, что Евгения видели в Сандуновских банях, в Москве. «Да, - подумал я. – После наших-то морозов»…