Как создавались монументы революции

В былые времена партийно-советское руководство в своем идеологическом арсенале не последнее место отводило монументальной пропаганде, считая и значительные памятники  революционным деятелям, и скромные скульптурные группы и обелиски участникам борьбы за советскую власть мощным средством эмоционального воздействия. В Чите традиционными были манифестации к памятнику расстрелянным в 1906 году участникам революционных событий, что у подножия Титовской сопки, или к памятнику погибшим в Граждагскую войну в читинском сквере на улице Красной Звезды. Эти церемонии открывались митингами на площади им. В.И. Ленина с возложением венков к памятнику вождю, где несли почетную вахту пионеры, комсомольцы и ветераны войн и труда.

Тогда на страницах «Забайкальского рабочего» и районных газет регулярно появлялись статьи о патриотических починах взрослых и молодежи по сбору средств на памятники героям-землякам, о строительстве, благоустройстве и о торжественных церемониях по поводу их открытия. Появлялись и критические материалы о недостаточном их художественном уровне, о чем, как гласят архивные документы, и упоминалось как-то на партсобрании Читинского областного управления культуры: «Местнический подход, проявляемый со стороны партийных и советских органов, приводит к обратным результатам – вместо памятника создается уродливое подобие его…То, что делается для увековечения, должно делаться на века».

Однако в Чите, не говоря уже о других малых городах и поселках региона, не всегда можно было осуществить дорогостоящие высокохудожественные проекты. Поэтому-то так и не появился в столице Забайкалья памятник декабристам, не была отмечена история Нерчинской каторги монументальными средствами. Но два крупных проекта, увековечивших революционную историю Забайкалья, в 1970-1980 годах удалось осуществить: благоустроить в Чите новую площадь и соорудить на ней памятник «Борцам за Советы в Забайкалье» и заменить памятник В.И. Ленину на одноименной центральной площади.
К тому времени уже был облагорожен пустырь между Читой-1 и Читой-2 – там к 30-летию Великой Победы был открыт Мемориал боевой и трудовой славы забайкальцев. Так что трудности той крупной стройки были учтены при возведении этих памятников, поэтому-то уже знали к кому обращаться и при благоустройстве территории, и в деле подготовки самих монументов. Владимир Иванович Кузнецов, вначале заведующий отделом культуры Читинского горисполкома, а затем заместитель начальника управления культуры облисполкома, в этих акциях, как и в сооружении Мемориала, играл не последнюю роль. Воспользовавшись его сведениями, расскажем, как создавались возвышающиеся сейчас на центральных читинских площадях монументы руководителю и исполнителям революции.
   
Одному или со своими коллегами В.И. Кузнецову не раз пришлось побывать в российском и союзном министерствах культуры. Летал он в Москву, чтобы согласовать исполнение заказов на тот и другой проекты, встретиться с руководящими культработниками, со скульпторами и архитекторами (и не только в официальной обстановке, но и в дружеских мужских компаниях), оценить подготовленные ими эскизы. Неоднократно в Чите принимал столичных специалистов. А когда согласовывалась подготовка памятника Ленину, Кузнецов вместе с первым секретарем Читинского горкома партии Леонидом Васильевичем Сметаниным прошел кабинеты ЦК партии и Совмина СССР, поскольку строительство памятников вождю разрешалось только их резолюцией. Однажды они даже стали свидетелями ответственной акции: знаменитому советскому скульптору Александру Павловичу Кибальникову в его художественной мастерской, на лестнице и у дверей которой повсюду маячила охрана, позировал член Политбюро ЦК КПСС Михаил Андреевич Суслов. Титулованный скульптор ваял его бюст (тогда по партийно-правительственным нормативам  бронзовые бюсты дважды Героев Советского Союза или дважды Героев Социалистического Труда устанавливались на их родине).
 
Так что, не без усилий В.И. Кузнецова к 60-летней годовщине Великого Октября, 6 ноября 1977 года, на новой площади торжественно, в присутствии молодежи и ветеранов войн и труда, под гром салюта и торжественную мелодию советского гимна был открыт памятник «Борцам за Советскую власть в Забайкалье». Газетные хроники запечатлели для истории имена тех, кому выпало почетное право торжественных речей и акта его открытия. То были первый секретарь обкома КПСС М.И. Матафонов, председатель Читинского облисполкома Н.И. Дмитриев, командующий войсками ЗабВО  П.А. Белик, участник Гражданской войны К.Е. Сухарев, машинист локомотивного депо В.А. Пляскин и студентка И. Савельева.

Теперь мы, проезжая по улице им. Ленина, прогуливаясь в выходные или спеша в будни по площади Революции, можем видеть на постаменте отлитые  из чугуна фигуры крестьянина-партизана, рабочего-красногвардейца и воина Красной Армии с винтовками. И читинцам, кто бывает здесь осенью на устраиваемых властями продуктовых ярмарках, и малым детишкам и их родителям, которые приходят развлечься сюда по выходным, не грех напомнить, что монумент этот - акт торжества по случаю победы народа в борьбе за жизнь, свободную от эксплуатации. О чем и свидетельствуют надписи прикрепленных к его основанию мемориальных чугунных плит, отлитых почти тридцать лет назад  литейщиком ТРЗ В.И. Федоровым. Напомним еще, что революционные идея и образы воплощены в материале ленинградским скульптором Юрием Рычковым, а архитекторы А.К. Анипко, П.А. Барсуков, В. Яркин и И. Студеникин помогли подчеркнуть их в архитектурном решении и самого памятника, и площади Революции.
 
Но еще до того, как начали оборудовать новую городскую площадь, тогда, в конце 70-х, здесь стояли деревянные домишки, и их жильцам надо было  предоставить квартиры, что и решили быстро городские власти. А тем временем на Мытищенском заводе художественного литья отливалась монументальная скульптура, а в Чите под руководством заместителя председателя Читинского горисполкома А.Г. Киселева шло строительство будущей площади. Заместитель председателя облисполкома Дуфар Шаихович Ахметов, можно сказать, дневал и ночевал здесь, чтобы незамедлительно решать текущие дела. Бригада начальника строительного управления Ингодинского района Михаила Ивановича Корякина укладывала асфальт, готовила леса для установки монумента. Но закончить разбивку площади никак не удавалось из-за упорства местной жительницы. Старушка никак не соглашалась покинуть единственный, притулившийся к краю будущей площади, домик, «стояла насмерть» с дробовиком, требуя взамен благоустроенную квартиру. Наконец, решили «полюбовно». Подогнали машину, загрузили вещи, перевезли вместе с хозяйкой в четырехкомнатную квартиру нового дома.

Тем временем доставили в Читу в разобранном виде почти шестиметровую скульптурную группу, и бригада машиностроительного завода, подготовив  бетонный фундамент, сваркой собрала части монумента и установила его на постамент. Из Краснокаменска доставили титановые листы для облицовки 18-метровой бетонной стелы (их бесплатно выделил на благое дело директор Приаргунского ГХКа Сталь Сергеевич Покровский). Так что, если не считать средств российского министерства на исполнение монумента и некоторых бюджетных затрат на благоустройство памятника и площади, значительная  часть работ была выполнена за счет предприятий, или, как тогда говорили, методом народной стройки.
Наша справка
В 1950-1970-х годах в Читинской области памятники Ленину возводились в обязательном порядке на территории предприятий, в скверах учебных заведений и культурных учреждений, в зонах отдыха, на улицах и площадях за счет свободных средств местных советов и сверхплановых накоплений предприятий. В середине 80-х годов в Чите, например, насчитывалось 15 ленинских памятников, скульптур, бюстов. Некоторые из них: возле школы № 19 и в парке ОДОРА, варварски разрушены в 90-х годах, памятник, находившийся в саду краеведческого музея, разобран из-за реставрационно-ремонтных работ музейного здания, какие-то из-за перепланировки мест отдыха оказались вне зоны обзора.
 
В 1970-х годах в руководящих кабинетах часто высказывались пожелания заменить памятник Ленину, что с 1960 года стоял на центральной площади перед зданием штаба ЗабВО. Как считали, он занимал неудачную позицию – при его фотосъемке в объектив попадал, по понятиям того времени, секретный объект, каким считался штаб военного округа приграничной территории. Со временем на площади им. Ленина были запланированы здание обкома партии (ныне – краевой администрации), реконструкция самой площади и новый монументальный памятник вождю. Пытался вместе с коллегами зам. начальника областного управления культуры отстоять прежний, привычный и любимый, вид центральной площади, но безуспешно… Вот, приблизительно, как все это происходило.

Задуманный проект реконструкции отвергал здание кинотеатра «Юность». «Второй секретарь горкома партии Антонина Ивановна Мельникова потребовала от меня дать согласие на его снос. Я не мог этого сделать, потому что это здание – архитектурный памятник конца XIX века (в 1890 году освещено как православный храм, входило в комплекс построек Забайкальской духовной консистории – Н.К.). Написал в министерство культуры, а она пригрозила мне исключением из партии. И, хотя мне удалось отстоять свое мнение, все равно это не помогло. Историческое здание в 1973 году снесли, а я чуть не поплатился партбилетом. Позже не удалось повлиять на решение о реконструкции центральной площади, и она превратилась в плац для военных парадов».

Важный заказ по возведению в Чите нового памятника Ленину выполнял Кибальников. Он неоднократно бывал в Чите, чтобы спроектировать реконструкцию площади и вписать в нее грандиозный монумент вождю. Чтобы создать гармоничный ансамбль площади и памятника с окружающей их архитектурой, надо было надстроить над зданием гостиницы «Забайкалье» два этажа, то же самое сделать со зданием штаба ЗабВО, снести здание главпочтамта, а вместо него возвести высотное здание, такое же высотное сооружение поставить вместо здания четвертой школы. На таком затратном и длительном в исполнении проекте настаивал столичный скульптор. «Мне снова пришлось напомнить, что негоже покушаться на исторический объект. Ведь здание почты и телеграфа,  построенное еще в 1893 году, связано с революционными событиями, да еще, как выяснилось позже, с именами известных в Забайкалье людей - А.К. Кузнецова, Н.В. Кирилова, Ф.Е. Пономарева, Н.П. Полякова. К тому же оно было крепким, из кирпича, лишь снаружи обшитым деревом. И чтобы Кибальников убедился  воочию, пришлось его привести к почтамту, оттянуть доску и показать кирпичную кладку…Все-таки уговорили его отказаться от грандиозных планов».

Тем не менее, чтобы создать монументальному творению широкий обзор, площадь все-таки переконструировали. Хоть и не по затратному, но по бездумному проекту. По указанию тогдашнего заместителя председателя облисполкома по строительству Анипко перепланировали скверы, аллеи, вырубили ильмы, яблони, десятилетиями придававшие читинской площади  неповторимую привлекательность и патриархальный уют приусадебного сада. «Я тогда даже жену-учительницу просил, чтобы она помогла повлиять на неразумное решение. Сын Анипко был ее учеником. Но и эти уговоры не помогли… Из площади-красавицы сделали уродливое ее подобие. Зато гранитный Ленин виден отовсюду. Хотели еще перед ним установить облицованную мрамором трибуну, похожую на ту, что в Москве на Красной площади. Но осознание гигантомании отрезвило. Сделали легкую из металлических  конструкций, обшитую досками, чтобы можно было использовать по мере надобности». Напомним, что торжественное открытие этих почетных объектов было в 1983 году.
 
Тогда уже постепенно в дни больших торжеств в читинскую жизнь стали входить салюты. Теперь уже, разлетающиеся брызгами красочных фейерверков, они стали традиционными. Но мало кому известно, что впервые это радостное зрелище состоялось в 1968 году, 7 ноября... В.И. Кузнецов продолжает свой рассказ: «Накануне я узнал, что в Свердловске  есть пиротехническая мастерская по изготовлению снарядов для салютов, и в центральных городах в праздники используются красочные фейерверки в виде революционной символики: ленинского профиля, очертаний знамени или звезды. И я предложил устроить такой же  фейерверк в Чите в честь Октябрьской революции. А раз предложил, то мне и делать, тем более затея, прямо скажу, была наказуема – операции с взрывчатыми веществами, сами знаете, преследуются по закону…».

И вот В.И. Кузнецов вместе с зам. директора городского сада Виктором Васильевичем Лукиным оказались в командировке в Свердловске. Получили в мастерской заказ – 12 снарядов (здесь без приятельской встречи с задушевной беседой не обошлось). Уложили их в четыре больших чемодана, привезли на железнодорожный вокзал, взяли на двоих и на секретный груз четыре билета в купе. А, чтобы проводник не заподозрил худого, на всем пути до Читы устраивали для него званые обеды и ужины. Блюли и технику безопасности: один спал, другой «на часах стоял». «Понимали всю серьезность ситуации. Конечно, можно было сделать все, как говорится, по закону. Но спецвагон с охраной обошлись бы бюджету, ого, в какую копеечку! На одни согласования на разных инстанциях уйму времени надо было потратить! Так что от Свердловска до Читы следовал заминированный вагон. Не дай бог, крушение или пожар... Приехали в Читу. Виктор Васильевич добежал до горсада, привел лошадь с телегой, на которой и доставили туда же на склад спецгруз. Здесь уже сторож принял эстафету».
 
Городскому начальству было известно об этой почти военной акции, и ждало оно с нетерпением этот секретный груз. Когда доложили, что он прибыл благополучно, все облегченно вздохнули. Ну а потом связались с военными пиротехниками. Под руководством подполковника на станкозаводе из стальных труб сделали четыре миномета. В день праздника возле четвертой школы (тогда площадь от школы отделял неглубокий ров), под откосом, военные установили их на бетонные плиты.
 Приготовили двухметровые палки-фитили, заложили снаряды, подвели бикфордовы шнуры. И как в Отечественную 1812 года, подожгли… И трижды огромными четырьмя красочными фонтанами разлетелись разноцветные искры над площадью Ленина…
В этой операции в результате взрывной волны инициатор и генератор идеи В.И. Кузнецов получил множественные ушибы, а в школе напротив вылетели все стекла в окнах третьего этажа. Так что читинским салютам, если вести отсчет с 1968 года, 55 лет…, а далее и более.