Талоны на проезд. Эссе

Телефон звонил долго, но я не могла заставить себя проснуться. Спросонья говорю – Алло, и просыпаюсь. Из трубки слышится раздражённый голос сестры. Сколько можно – говорит она – третий раз звоню, ты что забыла? Да, я забыла. С вечера договаривались идти за талонами на проезд. У меня такой характер, если с утра надо куда–то идти или ехать, я всю ночь плохо сплю и засыпаю под утро. Второпях одеваюсь, на ходу бросаю в сумочку паспорт. Выпорхнув на мороз, выкрикиваю – мама, дорогая!  На градуснике минус десять! А я нацепила кожаную куртку. Переодеваться некогда, сестра и так нервничает. Она на четыре года старше меня и я не хочу, чтобы она волновалась. От моего дома к дому сестры метров триста, но я начала стучать зубами уже на двадцатом метре. Ночью выпал снег и прибитый к земле морозом, хрустел под моими кроссовками. Кругом такая красота! Просто зимняя сказка! Деревья стоят нарядные как невесты. Бегу и думаю, кому пришла в голову такая плохая идея, заставить пенсионеров торопиться занять очередь за талонами? Каждый год талоны выдавали через социального работника. Что такое могло произойти, что я должна по такому морозу топать полтора километра до местной Администрации? В такое раннее время нет ни маршрутки, ни проезжающего автобуса. Перехожу железную и шоссейную дорогу, сестра уже ждёт меня у обочины. Поздоровавшись, набираем скорость. Когда быстро идёшь, не так холодно.  Смотрю на часы, время показывает без десяти минут семь. Наша федеральная трасса пуста, лишь изредка пролетит грузовик, оставляя за собой запах солярки и гари. Ни единой души не встретили по дороге. Тротуар проложен под самыми заборами людей. По ходу нашего продвижения из каждого двора на нас разрывается лаем собака.
Ну, Слава Богу, пришли. У здания Администрации много людей. Само здание было закрыто. Я пожалела, что не вернулась за тёплой курткой, как бы она мне сейчас пригодилась. Женщины переговаривались между собой. О чём обычно говорят пенсионеры? О болезнях, докторах и лекарствах. Я обратила внимание, почти все старше меня лет на восемь или десять.  И вот эти люди, отработавшие всю жизнь, вынуждены, несмотря на плохое здоровье, стоять на морозе. В восемь часов пришедшая уборщица открыла входную дверь, и мы вошли в тёплое помещение. На две лавочки, стоявшие у стены, уселись шесть человек. Невольно подумала, почему нельзя было выдавать талоны в Доме Культуры? Там много посадочных мест и никому не пришлось бы стоять на ногах. Оставшиеся стоять люди, сбившись в кучки, тихо разговаривали. К нам с сестрой подошёл старый знакомый. Поговорили о том, о сём, вспомнили молодые годы. И тут, к всеобщей радости, открылась входная дверь и с мороза вошли две женщины из районной службы социальной защиты населения. За ними на второй этаж последовали и мы. Женщины вошли в актовый зал, толпа ринулась за ними. В зале было примерно двадцать пять мест. Нам с сестрой повезло, мы удобно уселись на мягких стульях. Те, кому не хватило места, стояли вдоль стены зала и в коридоре.  У стены напротив стоял большой стол с двумя стульями. На них и расположились работницы службы социальной защиты населения. Женщины разложили на столе кучки талонов для пенсионеров и льготной категории граждан. В зале стоял негромкий гул.
Одна из приезжих женщин (по всему видно главная из них), встала из-за стола и подошла ближе к сидящим. Сурово глядя на аудиторию, громко и раздражённо произнесла:
– Сейчас все замолчите! В зале должна быть полная тишина! Подходите к столу по двое. Если кроме этих двоих подойдут ещё двое, я сразу выгоню вас всех в коридор.Пожилые люди притихли. А вы чего здесь под стенкой стоите? – обратилась она к женщинам, стоящим у стены. – Вам что, места в коридоре мало? 
– «Фрау Марта из гестапо» – шепнула мне рядом сидящая женщина. – И это называется социальная защита населения? Что же они так грубо нас защищают?
Я была согласна с женщиной. Для полного сходства "начальнице" не хватало кнута или пистолета.  Сама уже седая. Короткая стрижка, перекошенное лицо, либо от усталости, либо от злости.  Кто ей дал право так разговаривать с людьми пожилого возраста? Тем более она сама уже не молода. Но тем не менее приём граждан начался. К столу подошли два мужчины. И так как стульев им не поставили, они стоя нагнулись над столом и пытались заполнить заявление. Ничего у них не получалось, они не могли прочитать на расстоянии. Зал заволновался и снова загудел. «Фрау Марта» опять «рыкнула» на зал. Мужчина с первого ряда поднёс стул сначала одному пенсионеру, затем другому.  Талоны выдавались медленно. Мы с сестрой подошли одновременно. Как хорошо, что в сумочке оказались очки. Заполнив заявление, я стала ожидать пока «Фрау Марта» отсчитает мне семьдесят два талона. Вдруг вспомнила, что надо позвонить брату, чтобы встретил нас с сестрой и подвёз до дома. У него сегодня выходной день. Включаю телефон, и набираю номер. Звонок пошёл. Вздрагиваю от грубого окрика:
– Женщина! Талоны надо брать, а не звонить. Беру талоны и с облегчением выхожу в коридор. Народу собралось ещё больше. Люди измученные двухчасовым стоянием, тяжко вздыхают.  Мороз на улице ослаб, и мы с сестрой в подавленном настроении идём домой пешком.
На другой день только и было разговоров о выдаче талонов. После нашего ухода, одна женщина подошла по очереди к столу, и не успев присесть на стул, упала прямо на стол. Много ли надо пожилому человеку, особенно если он понервничал и долго стоял на ногах. Перепуганной «начальнице» из службы социальной защиты населения пришлось вызвать врача. Женщине конечно не дали умереть, откачали. Всё закончилось хорошо, если не считать того стресса, который люди получили в этот день. А я всё думаю, ведь двадцать первый век на дворе. Век информационных технологий, глобального интернета, научных открытий. Но почему никому не интересен человеческий фактор? Впереди нас ждут ещё более необратимые перемены – автоматизация и роботизация. С чем нас всех и поздравляю.

2024г.