Беспокойный день

Ивану Степановичу несколько дней нездоровилось. Сегодня немного полегчало, температура тела нормальная, только тяжесть в груди и голос сиплый.  Так как засиделся  дома, решил прогуляться на речку, подышать свежим воздухом. Благо речка совсем рядом – в метрах пятидесяти за двором.
Тепло одеваться не стал, на свитер накинул лёгкую куртку. Ботинки и шерстяные носки, это обязательно – ноги должны быть в тепле. Он вышел во двор.
Был конец ноября, недавний снег растаял, земля не успевшая промёрзнуть раскисла в грязь. Ветерок не сильный, относительно тёплый, вполне, не препятствовал прогулке. Небо пасмурное, но осадков не было, хотя прогноз обещал к концу дня дождь.
Стояла необыкновенно мертвенная тишина  -  не слышно ни  людей, ни птиц.
Через двор по тропинке направился к реке.
 Река в этом месте шириной всего метров шесть.  Со стороны его дома берег был пологий , а противоположный обрывистый и место более глубокое с противоположной стороны – высокому человеку с головой, уж точно.
Иван Степанович походил немного вдоль берега, затем спустился к самой воде. Потрогал воду – холодная, но льда не было.
Постоял ещё немного, слегка замёрз и решил идти домой.
Заметил идущую на противоположном берегу    девушку, решил подождать, посмотреть, знакомая или нет.
Он сразу подметил блуждающий, отрешённый взгляд. Девушка шла медленно, держа в руках холщёвую сумку с длинными ручками, в  которой что-то было тяжёлое, поэтому и держала сумку двумя руками снизу. На вид совсем молодая, может быть даже старшеклассница. Но нездешняя точно не из хутора.

Она остановилась напротив Ивана Степановича. Уставилась взглядом,  в котором,  выражалось и мольба и ненависть и отчаяние…
- Да, девушка видно пьяна или под наркотиком, сейчас от нынешней молодёжи всего ожидать можно – с неприязнью подумал он.
Постояла она немного, одела сумку на шею, толи что сказала, толи простонала, шагнула вперёд и рухнула в воду с обрыва.
В дальнейшем Иван Степанович даже ни мог понять, как очутился в воде, начал соображать, когда уже под водой сдирал с головы девчонки тяжёлую сумку в которой были кирпичи.
Вытащил на берег. Та заревела белугой, плача стояла на четвереньках.
- Ревёт- значит живая.
Иван Степанович, сам падая поскальзываясь на мокром берегу, всё таки поднял девицу и шлепками и толкая, погнал её к дому. Погода была мерзкая, и потому народ сидел по тёплым углам и сию картину, кросс  двух полоумных мокрых людей, никто не видел.
Хотя бегом их движение можно назвать с большой натяжкой – возраст и мокрая одежда деда сказывались как сдерживающий фактор.
Добрались до дома. Иван Степанович трясущими руками открыл ключом дверь, силой увлёк девушку в душевую, содрал с неё куртку. Пока она ревела, уткнувшись в кафельную плитку лицом, отрегулировал воду и задвинул молодую особу под душ, прямо в одежде.
Сам быстро снял свою одежду, сложил в таз, обтёрся полотенцем. Вытащил электрообогреватель, который с вентилятором, включил, уселся под горячею струю воздуха. Немного кружилась голова, и огнём горело в груди.
Согревшись и чуть успокоившись, Иван Степанович пошарил по шкафам, нашёл внучкину пижамку и китайский  тёплый халат, оставшийся от покойной жены.
- Думаю, в пижаму влезет, худенькая девушка, а халат как палатка для неё – решил дед.
Подошёл к душевой, по тому, как меняется шум воды, понял – моется и не плачет.
Чуть приоткрыл дверь, просунул собранную одежду и чистое полотенце.
Она взяла.
-  Свою, мокрую, бросишь в стиралку, что на кухне стоит.
Через некоторое время выходит не состоявшаяся утопленница, закутанная в халат, с накрученным на голове полотенцем. Взгляд такой же пустой, а лицо чуть порозовело.
- Садись за стол чай пить будем, он у меня на травах в термосе заварен.
Понимая её состояние, Иван Степанович не стал расспрашивать, что и почему, - сама расскажет когда в себя придёт.
Поэтому сидели и пили чай молча.
После некоторого молчания дед сказал:
- Ты сейчас иди в комнату, полежи, обсохни, если сможешь, то и поспи.
Сам он пошёл, на кухню включил стиральную машину, помыл тарелку, которая лежала с утра в раковине.
Руками вымыл грязные и мокрые кроссовки, поставил их на стульчик перед электрокамином.
Прилёг на кушетке. Лежал, пока стиралка не пропищала об окончании стирки.
Встал, развесил вещи сушить, снова прилёг.
Часа через три из комнаты выплывает новоявленная, виновато улыбнулась, потупив глаза.
- Вы уж простите меня дедуль …
- Ладно, будет тебе… пробормотал Степанович, хотя ему так хотелось влепить ей затрещину.
- Посмотри вещи свои, вроде высохли, обувка только сыровата.
Пошла, переоделась.
Стоит как будто что спросить хочет.
-Что тебе ещё?
Дедуль дай мне твой мобильник ,на минутку, маме позвонить, а то мой кердык, я даже не знаю где он.
- Вот, про маму, всё-таки вспомнила. На, звони только при мне, я тебя не знаю, может деньги мои куда ни будь, переведёшь. Номер-то помнишь?
- Я мамин помню…
Когда девушка набрала номер и стала разговаривать, опять всхлипывая, Иван Степанович ушёл в комнату.
Разговор был непродолжительный.
Дед вернулся.
- Всё, поговорили.
- Поговорили, пусть только телефон у меня побудет, сейчас перезвонит мама, ладно?
- Как тебя зовут, хоть скажи.
- Света.
- Сиди, жди звонка, я пойду, соображу что поесть.
Пошёл греть позавчерашний борщ и пожарить яиц.
Подумал, достал банку маринованных грибов.
Приготовив и накрыв стол на кухне, позвал Свету.
Сели.
- Ну, скажи, что тебя на данный подвиг сподобило? Небось любовные дела замешаны?
Девушка снова заблестела глазами.
- А чё… он гад…  делает…
- Понятно, можешь дальше не рассказывать.
Света доела борщ, но от яичницы отказалась.
Телефон заиграл мелодию
Она схватила его и убежала в комнату.
Минут через пять вышла из комнаты с сияющим лицом (как самовар – отметил про себя Степанович).
- Мама за мной приедет, с Игорем, на его машине!
-  Конечно, Игорь это тот самый гад,  наверное, дело нормализуется – подумал Иван Степанович
Снова зазвонил телефон.
- Дедуль это тебя. – Света протянула мобильник.
Голос молодого человека – Здравствуйте, объясните, пожалуйста, как к  вам проехать.
Иван Степанович подробно рассказал, закончив словами - а на калитке, почтовый ящик с номером дома 53.
- Дедуль, а как тебя зовут, я даже не спросила.
- Иван Степанович.
- Иван Степанович вы ведь очень хороший, правда, можете мне тысячу рублей занять? Я отдам потом.
Он достал кошелёк, сунул ей две бумажки по тысячи рублей.
- На, отдавать не парься, теперь тебе не до этого будет…, в воду больше не полезешь.
-Нет, я теперь хорошая.
Через час перед домом просигналила машина.
Света накинула полусухую курточку, надела ещё более мокрые кроссовки.
Снова заблестела глазами.
-Спасибо тебе дедуль. Ты только не умирай, ладно!
 С чувством поцеловала в небритую щёку и выбежала во двор.
- Ну, девка, как скажет  и не поймёшь, что имела ввиду – подумал Степанович
Во двор выходить не стал и даже в окно не посмотрел.
Машина уехала, он сел на стул задумался.
Странное чувство, словно уехал дорогой ему человек, которого знал давно и вот теперь он один.
Взял телефон, набрал номер, дождался ответа.
- Здравствуй внучка, как твои дела, да вот соскучился по тебе…