Глава 21 Кто ищет

   
            Врачи теперь не лечат, а оказывают
            медицинские услуги, учителя оказывают
            образовательные услуги: рынок, мать его.
            Зато не надо мучиться и угрызаться,
            совесть напрягая: у тебя есть деньги,
            ты получаешь здоровье, образование и
            все, что сможешь купить за деньги.
            Если денег нет, извини и отвали
               
      Две недели крейсирования в районе вновь образованной «черной дыры» результата не принесли. Планета Меларус исчезла с привычной орбиты. Китайцы с грузом фелексина не отвечали на вызовы и не отсвечивались на радаре. Зулусский вождь Ваня-Джумбо совсем успокоился, расслабился и вспоминал Джуди Нигерскиллер в тонах иронически пренебрежительных:
- Этот девка сам черный дыра, они нашел друг друга.

- Просто нужно отыскать новую орбиту Меларуса, - запальчиво возражал Колька-стажер, – и Джуди вернется в наши дружеские объятия.
- Джуди надежный напарник и веселая девушка, - поддержала Галя-Галчонок. – Нужно расширить границы поиска.
- И, по-чесноку, матч-реванш должен состояться, - вклинился справедливый Сашка Буратино. - Прошлая встреча не выявила победителя.
- Эй, зачем ищем, - побледнел Джумбо. – Другой девка есть. Сережья, командир, давай Вуди-Руди.

      Штольц с экрана сенсосвязи разводил руками и, путая падежи, убеждал:
- Дай неделя: Меларус был, Меларус есть, Меларус должен был, - переводил строгий взгляд на Галю-Галчонка и добавлял, - с первой попутка отправь прилипала нах хаус.*

      Галя хмуро смотрела на брата, еще более хмуро на меня и молча отводила взгляд.
- Черная кошка пробежал, - радостно комментировал Штольц. – Немедленно домой…

      Галя-Галчонок со мной не разговаривала, но частенько чувствовал изучающий взгляд. Умная девочка могла бы догадаться, что за почти десять лет разлуки у меня была какая-никакая "личная и общественная жизнь". От объяснений и сближения Галя уклонялась.

      По большому счету, я не находил ошибок в своих действиях на Вуди-Руди. Решал и решил боевую задачу: портал обнаружен и уничтожен; а девиз «все средства хороши», пока не отменили. Увы, червячок сомнений грыз и лишал душевного спокойствия; еще и Гришка Отрепьев доставал приколами.
- Когда Серега стрелял, сражался с хранителями портала; перебегал, уворачиваясь от лазерных вспышек – это нормально, - «убеждал», ехидно поглядывая в мою сторону, Галю, - но почему ты считаешь неприемлемой работу с информатором, - с Вале-Рией, которая и сдала Сереге портал. Неужели нужно было применять варварские методы допроса и средневековые пытки?
- А разве он не пытал? - с негодованием вскинулась Галя-Галчонок. – Крики и вопли из дворца танцпол заглушали.

      Гришка уставился на Галю в совершенном недоумении, потом тихо пробрался к штурманскому столику, сел и прикусил рукав комбинезона; я благоразумно промолчал, но на этом участке души стало полегче: выяснилась формулировка стороны обвинения. Практика пытать врагов, тем более, женщин - дикость неимоверная, во всем мире давно забытая. Непонятно, как такая мыслища Гале в голову пришла.
- С кем поведешься, от того и наберешься, - отозвался поговоркой мудрый Отрепьев. - Девушка воспитывалась за океаном, а там на полном серьезе считают русских дикарями, варварами, палачами и садистами, питающимися сырым мясом и трупами младенцев. Люди внушаемы.

- И как объяснить девушке, что Вале-Рию я не пытал и не убил?
- Покажи Галчонку свою шпионку, - развеселился Гришка, - а вопила, оттого, мол, что увидела страшного мыша.
- Знать бы, где сейчас Вале-Рия, - почувствовав невольное возбуждение, я потянулся в сладкой истоме, - примерно так и было, увидела  мыша, вышвырнуть бы тебя охальника через шлюз без скафандра.

      Худо-бедно, Гришкина идея могла сработать: однажды Штольц приволок на наши посиделки пару белых мышат. Галчонок тогда вскочила на кресло и визжала до истерики.
- Я в туалет, - Колька-стажер, поднимаясь из пилотского кресла, болезненно сморщился и невольно схватился за живот.
- Плохо дело, - окликнул Отрепьев, провожая взглядом стажера. - Парень второй день загибается. Наверняка аппендикс, а врачей нет…

- Если не считать нас, - программа обучения космолетчиков включает двухгодичный курс скорой медицинской помощи, и мы уже могли похвастаться практикой.
      К супруге шефа Натали Зверевой, продуктивно отдохнувшей на планете-даче "Эдем", эскулапы не успели, и красавца малыша приняли на свет два подручных акушера: я и штурман Гришка Отрепьев. Событие увековечено Гришкой-насмешником на стене больнички-изолятора слащавым граффити в бело-розовых тонах. Приторно красивая мамашка с ясноглазым ребятенком, бантики, рюшечки, кружева. Им бы нимбы, и совсем мадонна с младенцем.

      Второй случай нашей медицинской практики: залечивание последствий абордажной схватки с пиратами. К ножевому ранению и местному обморожению космическим холодом прибыли америкосы, но принять Сашку Буратино на лечение отказались из-за отсутствия межгалактического страхового полиса, даже антибиотиков не дали: «Федеральный бюджет не обязаны оплачивать препараты для граждан другого государства.» Склепки-стяжки на рану ставил я, а Гришка заливал рану клеем-антисептиком.
- Если не считать нас, - повторил, привлекая внимание механика. – Сашок, Галя и Джумбо, подготовьте изолятор-больничку и определите туда стажера. Григорий, обеспечь изолятор монитором. Попробуем добиться от Земли дистанционного диагноза.

      Экран сенсосвязи отразил обеспокоенное лицо Штольца, торопливо «листающего» значки на голографической «клаве»:
- Сейчас дам лучшего диагност, - торопливо пообещал шеф-пилот, и на экран вплыла роскошная красотка-шатенка под тридцать, в глубоко и широко декольтированном белом халате; заинтересованно рассмотрела раздетого по пояс Кольку-стажера и повернулась ко мне, оживив в памяти  забытые, как казалось, картины. – Диагностка. – Донесся из-за кадра голос Штольца.

      До смешного тесен мир, куда ни глянь, сплошь добрые знакомые да бывшая родня. С экрана насмешливо улыбалась «часть моей биографии», опыт официального сожительства, после училищная женушка, плотнотелая красавица Тамара-рыжая, заводила всех и всяческих развлекательных мероприятий.

      Школа Космолетчиков соседствовала с Медицинской Академией, и студенты заведений активно встречались-тусовались в свободное от учебы время, а в выпускные месяцы медички подключали к тусовкам мамаш, с целью охомутать и запрячь выпускников-космолетчиков в семейный воз. И, если цели потенциальных невест базировались на чувстве любви и мечтах о подвенечном платье, то мудрые мамаши преследовали чисто меркантильный интерес. Яркая, но короткая жизнь космолетчика – в среднем два года – быстро превращала девушку в обеспеченную вдову.

      Космонавты-выпускники оберегали-хранили свою свободу более рьяно, чем медички девственность. Один вытащил из казармы и поставил перед мамой и дочкой тяжеленный чемодан, а сам отпросился сбегать за оставленным в комнате дипломом и удрал через черный ход, а в чемодане оказалось более десятка силикатных кирпичей. Другой, мимо потенциальной тещи, пока мама и дочка стыдливо рассматривали четную сторону улицы, прокрался по нечетной в костюме возбужденного нудиста. Остальные результативно разрушали матримониальные планы, уходя огородами и просачиваясь через проходные дворы и форточки спальных помещений.

      Я прятаться и удирать считал недостойным. Мы с Тамарой поженились и через полгода развелись, по причине несходства характеров и интересов: «Людей не может связывать только животный секс,» - гордо заявила Тамара, потягиваясь после очередного бурного. "Нас-то связывает", - резонно возразил я. "Это ненормально!" - отрезала Тамара, на том и расстались.

     «Твою мать! - помогут только с диагнозом, но останутся зрителями, а в случае неудачного лечения недоброжелательными свидетелями в суде. – Твою мать!» Переключился на больничку-изолятор. Сашка-механик заканчивал монтировать реанимационное оборудование; Галя-Галчонок натягивала на согнутые в локтях руки Гришки Отрепьева прозрачные латексные перчатки; поправила повязку на лице и шапочку, закрывающую шевелюру. Джумбо-Ваня, заворожено шевеля губами, рассматривал граффити на стене.
- Имя, фамилия, год рождения, - Тамара  манерно занесла пальцы над «клавой».

- Мы все скажем, ничего не скроем… потом, - прервал Гришка. – Давайте сначала диагноз.
- Хорошо, - приподняла двумя пальчиками очки, прогибаясь над столом, оторвала от кресла обтянутый халатом крепкий зад, наклонилась, разом открыв взглядам плотные овалы груди, и всмотрелась. – Боли второй день? Приподнимите левое веко, правое; губы покажите. Сильно нажмите двумя пальцами выше пупка… отпустите. Острый живот.

       Колька не смог сдержать стон, а Тамара победно водрузила очки на нос и глянула в мою сторону значительно. Я в ответ изобразил руками выдающийся женский бюст и восторженно поднял большие пальцы. Девушка порозовела щеками, легко улыбнулась и неторопливо поправила ворот халата. Позади "лучшего диагност" проявилась нескладная фигура Штольца, и легкая улыбка на губах девушки сменилась счастливой; похоже, с моим другом девушку связывал не «только секс».

       Я по природе анархист, и люди организованные вызывают у меня недоумение, раздражение, зависть, с примесью восхищения; много разнообразных чувств, короче, не оставляют равнодушным. А когда такие чудики вдвоем, и любовь у них.... Штольц глянул вопросительно и сразу засветился взглядом, уловив мой одобрительный кивок. Догнал-таки Сашка Штольц свое счастье, и я от всей души порадовался за друга.
- Аппендикс, - пояснил для меня Гришка, - возможно, с осложнением. Сколько у нас времени?

- Уже нет, - Тамара говорила о деле, не пытаясь изображать сочувствие. – Из медиков рядом с вами только американцы, но вряд ли они помогут: так понимаю, страховки у вашего друга нет?
- Правильно, - неожиданно поддержала Галя, - никто никого не обязан лечить бесплатно.
- Галя, - удивился Отрепьев, - а ничего, что Колька твой племянник?
- Если можешь заплатить, ты в порядке; если не можешь, извини, - рассудительно поделилась Галя-Галчонок очередной «моральной ценностью» западного мира.
- Галя, - я постучал по микрофону, - еще одна подобная сентенция и высажу в открытый космос, пешком пойдешь в свою Америку. Григорий, вызванивай заокеанских братьев.

       В космос больных не посылают, а отдельные недомогания и травмы быстро залечиваются командами кораблей, благо у всех космолетчиков хорошая медподготовка; или терпят до ближайшего госпиталя.

      Тем не менее, америкосы последовательно и неуклонно создавали, так называемый, медицинский космический флот. Корабли МКФ напоминали крейсера, эсминцы и громадные базы-матки, корабли бессрочного автономного рейдирования, и, на моей памяти, не оказали медицинской помощи ни одному больному, зато постоянно «паслись» на наших маршрутах, демонстрируя эффект численного превосходства и отслеживая каждое наше движение.

- Медборт «Онтарио» отвечает «Надежде», - сенсоэкран показал рубку американцев. Смешанный экипаж: женщины-пилоты-красавицы: чернокожая толстушка и белая стройняшка; обе в наглухо застегнутых форменных воротничках, зализанные в пучки прически, лица без улыбок; и штурман, парень с манерами голубого. Сторонник однополой любви делал вид, что занят расчетами маршрута, но незаметно с опаской косил глазом на "варваров, запретивших в своей стране гей-парады".
- Нам нужна хирургическая бригада: острый аппендицит.

      Девицы напряглись, а «голубой» штурман-стрелок втянул голову в плечи и старательно разглядывал поверхность штурманского столика. Я поймал взгляд толстушки и, чуть заметно моргнув, указал взглядом на зулуса Джумбо-Ваню. Девушка подтянулась вверх мощной грудью, заблестела черными глазами и радостно заерзала обширным задом в кресле второго пилота; один друг и союзник уже есть.

      Первый пилот пока не оставила желания послать подальше и нас, и нашего больного, но прошли те времена: боевая репутация транспорта «Надежда» среди американских астронавтов высока и однозначна, примерно, как у Джуди Нигерскиллер среди негров. Заносчивые америкосы, бывшие россияне, зарабатывающие опасной службой Грин-карту, пытались не разозлить нас и «сохранить лицо»:

- Мы готовы оказать помощь вашему парню на нашем корабле, - первый пилот, тридцатилетняя строгая кареглазая брюнетка, смотрела с экрана жестко и бескомпромиссно, а я разглядывал голубые и розовые бусы поверх ее воротничка. Большим экстрасенсом себя не считаю, но память с предметов считываю шутя. Без сомнения, - это те самые бусы, что я оставил Вале-Рии, - мой не возвращенный долг. Как все запутано в космосе!
- Григорий.
- Да, командир, - Гришка заметно оживился, ожидая нестандартного поступка.
- Расчехли порты торпедных аппаратов. Смерть стажера автоматически похоронит медиков. Ждем бригаду хирургов. У вас десять минут.

       «Голубой» штурман уронил нижнюю челюсть на штурманский столик, засуетился руками и, задевая переборки, бросился внутрь корабля. Следом вывалилась из кресла и слоноподобно затопала, заполнив задницей половину экрана, второй пилот.
- Биг-мак ходячий, - не удержался от комментария Гришка.
- Это космический терроризм, - отчеканила первый пилот. – Вся мощь федерального флота…

- Восемь минут… – я с усмешкой провел ладонью перед экраном. – Мария, двадцать шесть, козерог, выглядишь старше. – Девушка насупилась, ее загорелые щеки налились краской смущения. – Мария помнишь сказку о Золушке и хрустальном башмачке?
- И? – поторопила Мария, но карие глаза отразили растерянность.
- Размер туфельки соответствовал только одним ножкам, и никак хрустальная обувка не смотрелась на других,... также и бусы недавно принадлежали другой девушке. Бригада готова?

- Уже отстыковались, - Мария поникла плечами, ссутулилась, ответила тихо. - Вале-Рия подарила…
- Или заплатила? - я добавил в голос насмешки, потому что знал ответ, - это важно, Машенька, беспокоит судьба невинной шпионки-шлюшки.
- Невинная шлюшка? - радостно уцепилась за слова Машенька, - сам себя слышишь?
- Невинная, потому что использовали девушку "в темную".
- А ты восстановил справедливость и использовал в открытую? - неуверенно парировала Маша.

- Поддержал традицию рыцарей работать с открытым забралом.
- Вале-Рия на корабле-матке "Техас" и с ближайшим попутным кораблем отправится на Землю, - скороговоркой произнесла Мария, опустив глаза к ходовому монитору.
- Приглашаем экипаж «Онтарио» на вечеринку в честь выздоровления больного.  Григорий, готовы к операции?
- Джумбо мешает, - Отрепьев переключил экран. Зулусский царь стоял на коленях посреди изолятора и молитвенно смотрел на Гришкину настенную живопись.
- Натали, - отчетливо прошептал Джумбо и повернулся к экрану связи, - с твоя сын, Сережья.

      Ох уж мне эти простодушные зулусы: выбалтывают то, о чем весь космос, включая мужа Натали, знал, но молчал. Теперь топ-менеджер Зверев как благородный джентльмен и оскорбленная сторона обязан начать мстить, например, нажать кнопку УДУ(Устройство дистанционного уничтожения). Хорошо, что мы давно демонтировали и выбросили в открытый космос эту подлую штуку.

      Стюарт, штурман-стрелок, оказался хорошим хирургом и, хотя поначалу затравленно озирался, опасаясь увидеть развешанные по стенам чучела американских астронавтов, но к аппендиксу подступил вполне профессионально, уверенно, и поощряемый всеобщим вниманием принялся рассказывать душещипательную историю о бедах оставшегося на Земле гламурного друга-партнера:
- Джонни актив, но маленького роста и решил удлинить ноги... А Джонни не привык и упал с высоты роста, и сломал нос и правый мизинец. Теперь не может пить мартини, потому что, держа бокал, надо отставлять палец. Мы вместе дули на сломанное место, и Джонни повторял: "Это ужас, Стюарт!"

      Моя команда сочувственно кивала, старательно сдерживая смех, и по окончании операции радостно наградила как бы парня бурными аплодисментами.
- Знакомого звали Стюарт, - "к месту" вспомнил байку Сашка Буратино. - Когда выпивал с друзьями, обязательно после пятой рюмки рвались заглянуть в паспорт, чтобы "раз и навсегда" узнать на какую букву заканчивается имя.
- Спасибо, приятель, твой звездный час, он же минута славы, - я с чувством пожал руку хирурга. - Мария, - нетерпеливо постучал пальцем по экрану, - не буду возражать, если в отчете для прессы, подчеркнете нетрадиционную ориентацию своего хирурга.
- Ваше начальство не будет в восторге, - Мария улыбнулась. - Скандал: русского космолетчика оперировал хирург-гей.
- Считай эту уступку платой за спасение нашего товарища.

      Пока мировая пресса будет "носить на руках" голубого штурмана-хирурга, новость об адюльтере в семье Зверевых потеряет актуальность, что и требовалось.

      Толстушка Джессика, второй пилот, оказалась по совместительству операционной сестрой и, принимая от Джумбо благодарность за спасение друга нежными объятиями и затяжными поцелуями, совершенно излечила нашего чернокожего друга от тоски по блондинке Натали.