Хулиган

Когда спрашивают, что из детства мне больше всего запомнилось, я всегда рассказываю эту печальную историю. Она многому научила не только меня, но и сформированных взрослых людей.
В юности я был ужасно драчливым мальчишкой. Худым, маленьким, взъерошенным и ужасно драчливым. Меня знали во всех областных полицейских участках, а телефоны родителей участковые запомнили наизусть. Всё это потому, что я был отчаянным борцом за справедливость и очень быстро понял, что некоторым людям (если можно их ещё так назвать) бесполезно объяснять. Я разбирался как умел: кулаками, пинками, бывало, бросался целиком. Без серьезного вреда, конечно, но беспорядка делалось много. Мамаши со двора сразу в участки звонили, мужики, бывало, приводили за ухо. Участковых я не боялся никогда - считал себя правым наравне с ними. 
Но однажды приключился инцидент, который до сих пор в красках помню. Мне было тринадцать, и я ввязался в крупную драку с двумя мальчиками постарше, как и всегда, вышел сухим из воды. А вот им пришлось несладко: одному зуб выбил, другому палец на руке сломал. Ну и папаша второго написал заявление в полицию. Помню, долго меня там отчитывали, допрашивали, чуть ли не выбивали признания, что я не прав. Я стойко выносил выпавшие на мою голову испытания,отвечал честно и даже ни разу никому не нагрубил. Однако, папаша потерпевшего требовал какой-нибудь компенсации, чего нельзя было осуществить, пока не доказана вина, вот меня и мучили. Никто не интересовался, почему я так поступил, хотя знали, что в драки никогда  просто так не ввязываюсь.
В итоге, от нечего делать, направили к психологу, надеясь решить проблему раз и навсегда.

***
В той комнате было прохладно и полутемно, я сидел на большом блестящем кресле. Напротив меня - статный мужчина в выглаженном пиджаке, полосатом галстуке и длинноносых туфлях. Он время от времени поправлял очки, что-то писал в растрепанных бумагах и упорно смотрел на меня.
-Как тебя зовут?
- Миша.
- Хорошо, Миша. Меня зовут Андрей Иванович. Я задам несколько вопросов, тебе нужно честно на них ответить.
Я кивнул.
- Миша, любишь ли ты свою маму?
- Конечно люблю! Больше всех на свете!
- Хорошо. А папу?
- И папу люблю.
- А они, как думаешь, любят тебя?
- Да!
Ещё бы они меня не любили! Как может умный взрослый человек в этом сомневаться? Разве могут мама и папа не любить сына? Ни один счастливый ребёнок вам не ответит положительно!
Потом он спросил про моих друзей, подруг и одноклассников. Я был открытым парнем и с удовольствием про всё ему рассказывал. Каждую мою реплику он отмечал словом "Хорошо". Он очень любил это слово. Взрослые часто употребляют его, когда общаются с детьми.
И всё действительно было хорошо, пока он не задал мне один вопрос.
  -А есть ли у тебя ещё родственники, кроме мамы и папы?
У меня была бабушка. Она жила далеко, в лысой деревне, куда меня обычно ссылали на лето подышать свежим воздухом. Я уже давно там не бывал, перестал приезжать лет с шести. О последнем визите туда ужасно не люблю говорить и сейчас. Те раны до сих пор живы в моём сердце, и воспоминания вновь срывают застывшие рубцы, от которых потом мучительно ноет душа. Мужчина терпеливо ждал моего ответа, а потом что-то понял и задал другой вопрос.

-Скажи, Миша, а были ли в твоей жизни какие-нибудь сильные эмоциональные потрясения?
-Нет, не были.
-Может, какие-то происшествия тебе сильно запомнились?

Я задумался, но промолчал. Я не хотел вспоминать о подобном. Даже если и было что-то плохое, оно же прошло. Зачем о нём вспоминать? Взрослые часто раздувают из мухи слона, стоит им только лишь сказать чего-нибудь нехорошее, как у них сразу всё в голове портится. Они хотят, чтобы всегда было только хорошо.
Я отрицательно покачал головой.
У меня всё хорошо. И всегда так было и будет.
-А ты часто ругаешься или дерёшься с другими мальчиками?
-Да.
-А почему ты лезешь в драку?
-Потому что они заслужили! Их надо было наказать! Никто кроме меня бы этого не сделал!
-Но ведь они такие же мальчики, как и ты. Зачем тебе их наказывать?
-Не сравнивайте меня с ними! Не смейте!-Почти прокричал я,
-Они жестокие. Люди так не поступают! Вы же про тех двух мальчиков, с которыми я подрался, да?
Мужчина в кресле кивнул.
-Я заслуженно с ними подрался, поверьте. На моём месте вы поступили бы также!

Человек напротив остался спокоен, по его глазам было видно, что он готов выслушать меня. Но что-то внутри прямо-таки кипело, подозревая, что он, как и все взрослые, может быть со мной не согласен.
-Почему ты так думаешь? Что мальчики 15 лет могли тебе сделать?
-Мне? Ничего. Я заступался. Я им сказал! Они не поняли. Тогда я ударил одного из них, другой ударил меня, и мы сцепились. Я победил. Всё случилось правильно, как и должно быть.
-А за кого ты заступался?
-За собаку.
Тут мужчина переменился в лице.
-Хорошо, -Снова выдавил он,
-А почему?
-Они хотели её утопить! -С дрожью в голосе ответил я, - Собаку. Живую. Маленького. Щенка.

Слова давались с трудом. Я вздрогнул, почувствовав, как по горячей щеке ползёт ледяная слеза. Мужчина долго молчал и всё смотрел на меня. А потом спросил, получилось ли спасти собаку.

-Да. Получилось. Я назвал его Барсом. Он ждёт меня дома и очень скучает. Можно я пойду?
-Да, ты скоро пойдёшь, но прежде я задам тебе ещё пару вопросов.

Я ждал, ёрзая от кувыркающихся внутри чувств. Они перетекали по венам, перебегали из одного уха в другое и путались возле стучащего сердца.

-Почему ты решил заступиться за щенка?
-Потому что иначе я не мог. Если бы я этого не сделал, они бы его утопили. Они не слушали, когда я просил его оставить. Старшие никогда не слушают детей, даже если сами не правы. Поэтому мне пришлось его ударить. И второго. И снова ударить. Мне их не жалко. Они заслужили! Надо ещё их поколотить! Обязательно!- Тут я резко замолчал, испугавшись вспыхнувшего в глазах огня, съёжился, сжался и замолчал.
-Почему ты считаешь, что со взрослыми нельзя договариться?
-Потому что они никогда никого кроме себя не слушают! Никогда!
-А твои родные,с ними можно? Они всегда тебя выслушивают? Для них важно твоё мнение?
-Нет. Все взрослые не слушают, кроме мамы и папы. Взрослые - эгоисты! Они думают только о себе! Мама и папа меня любят. А другие - нет, потому и не слушают. Зачем им мнение человека, который для них ничего не стоит? Что им до маленького щенка! Никому кроме меня до него не было дела!
-И всё-таки, мне нужно узнать, есть ли у тебя кто-то кроме мамы и папы. Может быть, дедушка или бабушка? Хорошо, когда тебя любят самые важные два человека. Но, может быть, есть кто-то ещё?
-Не спрашивайте про бабушку. Она жестока. Вам не следует о ней знать.
-Почему же? Расскажи. Ведь мы можем её наказать, если она действительно жестока и нарушила закон.

Я увидел, как в глазах мужчины, из глубины его души светились лучики детской доброты.  И это заставило меня ему поверить.

-Да. Она нарушила закон. Она убила.
-Кого?
И тут в моей воспаленной памяти, как в кино, всплыла картина.

Это Было летом. Я гостил у бабушки. У неё живёт большая пушистая кошка, Муська. Однажды она родила трёх котят. Один чёрный с белой мордашкой, другой серый в полоску, третий с чёрными пятнами. Помню, как от них пахло мокрой шерстью и молоком, как помещались они в мою пухлую ладошку: такие маленькие и беззащитные, слепые, но уже тёплые, с розовым носиком и крохотными коготочками. Я видел, как они родились, как Муська их кормила, таскала за холку, урчала, вылизывала шершавым языком. Три дня. А потом…
Потом бабушка сказала, что они не нужны, ни кошке, ни людям, они погибнут, ненужные, мучительной смертью. Поэтому лучше покончить с ними сейчас. Но так же нельзя... Они же живые… И я их любил, с первого дня ужасно переживал, прятал ото всех, караулил, из дома никуда не ходил. Неужели этого было недостаточно?  Да и разве может кошка не любить своего котёнка?

Бабушка хотела утром, пока я спал: выискала Муськиных детей, сунула в мешок. А они - пищать…
И я проснулся. Побежал смотреть, что случилось.
Она унесла их во двор, в большую такую жестяную бочку.
Я цеплялся за рукава, кусался, пытался вырвать мешок, кричал, звал на помощь. Но бабушка была сильнее. Это было шесть лет назад. Я ничего не смог сделать…

-Котят. Она убила котят. И я не смог её остановить…

Тут голос мой задрожал, но я взял себя в руки и продолжил. Я знал, что по закону убивать нельзя, и бабушку непременно накажут, как наказывали меня, если я поступал плохо. Ведь наш закон справедливо защищает всех, не важно, человек ты или котёнок - перед законом равны все.

-Если только можно справедливо наказать мою бабушку-давайте накажем… И мальчиков тоже… Давайте их, пожалуйста, накажем...

Мужчина молчал. Долго молчал. А потом сказал:
-Значит, ты заступился за собаку, потому что её хотели утопить?
-Да
-Ты не хотел, чтобы они поступили как твоя бабушка?
-Не хотел.

Долго Муська тогда искала котят. А я не знал, как ей объяснить. Прижимал к груди и тихо-тихо плакал, глотая с соплями горечь человеческого безразличия.

-Я не могу простить этого своей бабушке. И мальчикам не простил. Их, в отличие от пожилых людей, хотя бы можно было бить…
-Никого нельзя бить. Это нехорошо.
-А убивать по вашему хорошо?
-Нет
-А что ещё я мог сделать? Никто не хочет разбираться! Никто не понимает, и вы не понимаете...

Никогда в полной мере взрослый не прочувствует трагедии ребёнка, которая, как и радость, заключается в мелочах.
Мужчине, наверное, сложно было понять, как страшно выглядит убийство в глазах ребёнка, и какой глубокий след оставляет в воспоминаниях об этом в человеке…


-Ты не прав, однако, ты совершил хороший поступок.
-Я знаю, что поступил правильно. Не вижу смысла продолжать. Я пошёл. Меня дома ждёт Барс. Его нужно покормить.

С этими словами я встал из кресла и вышел из комнаты.

***
Не знаю, как оно вышло, но меня оправдали. Папаша потерпевшего больше не ходил в участок, а мальчики извинились передо мной и Барсом. Но их я простил. И бабушку тоже. Все совершают ошибки, даже взрослые. Главное, чтобы они потом это поняли.
Со временем и я понял. Драться перестал года через два, и никогда больше ни на кого не поднял руку.

Сейчас занимаюсь тем, что помогаю другим встать на правильный путь-слежу за правопорядком. И даже не скажешь, что было у меня когда-то такое бунтарское и драчливое прошлое.