Игра в карты она такая. ч2. г. 4

Закричал монах, подняв лицо к небу, сжал кулаки, а спутница рассмеялась радостно, ведь именно такой реакции и хотел ящики, а значит, услужила своему господину. Кристи готов был накинуться на сопровождающую с кулаками, но в этом не было смысла. Потому, заплакал он, горевал чуть не больше, чем по своему наставнику. Лучше бы ему никто не помогал ни в чем, глядишь и сохранили свои жизни. Как можно быть настолько безжалостным, чтобы лишать жизни случайных людей просто из мести? И главное, как остановить настолько могущественное зло в принципе, и как готовиться к чемпионату, если несёшь смерть невинным, похищать чужие карты, отбирать их или вовсе ограничиться ловлей тварей, но тогда они не станут прокачиваться. Мелькнула мысль о подпольном чемпионате, уж преступники должны суметь себя защитить, а если погибнут, беда не велика, но на него ещё попасть надо как-то. К счастью, подготовленный монах духовно более стоек, чем простой смертный, потому, когда наш путешественник устал плакать, он вспомнил о том, чему учили, собрал волю в кулак и принялся молиться за души павших, даже когда ведьма пнула его несколько раз, требуя прекратить и идти за ней.


— Мы отправляемся на невольничий рынок, — заявила она, — не желаю тянуть с выполнением приказа, но, не надейся легко отделаться и в этот раз, продам как игрока и прослежу, чтобы продолжал прокачиваться. Помимо запрещённых подпольных игр, есть и полу официальные, на которых участвуют игроки, не допущенные до нормальных соревнований, слишком бедные, бездарные, изгнанные за разные преступления, и рабы. На победителей ставят неплохие денежки, но тебя продам, для начала, по самой низкой цене, и там уж доказывай как хочешь, что достоин и умеешь играть, как надо, имея при себе лишь фею с эльфом. Поднимайся.


— Надо бы похоронить хоть кого-то из павших, чтобы их тела не растаскали дикие звери, а души не стали призраками, — попытался возразить юноша.


— Ты серьезно думаешь, что я стану ждать, пока ты лопатой намахаешься? — злодейка постучала пальцем по лбу. — Я намереваюсь завладеть сердцем своего господина, а не обрушить на свою голову его гнев, чтобы вырвал мое собственное сердечко и бросил на алтарь. К тому же, нет ничего более естественного для мёртвых, чем стать пищей, серьезно уверен, что им есть хоть какое-то дело до собственных останков? А множить страдающих безумных призраков вообще наша с полу демоном работа. И не вздумай со мной спорить, я не так кровожадна, как хозяин, но коли начнёшь артачиться, могу взорвать нескольких столь дорогих тебе людей, и продолжить, пока не подчинишься.


Пришлось нашему второму страннику смириться, пока не имел возможности бороться с чародейкой, потому как молитвы её не отгоняли, да и покинуть вырезанную резервацию очень хотелось, поверьте, после ещё долго видел ее в ночных кошмарах, промыкался ночью с громким криком и не мог уснуть вновь.


— Мне магическую энергию тратить не хочется свою, лень, — ведьма зевнула, — вызови фею и прикажи нас перенести до самого мерзкого, грязного рынка рабов, где продают негодных, увечных и строптивых, тогда не придется за тобой так тщательно присматривать, другие позаботятся, лишь сопровождать потихоньку и не позволять сбежать, выкупиться или слишком рано получить свою колоду, давай же, не испытывай моего терпения.


Фея с хозяином спорить не могла, но увидев трупы и кровь, закрыла личико руками в ужасе, а потом с ней случилась такая истерика, что пришлось обратно в карту убрать. Слишком уж нежное создание, почти эфемерное, так сказать. Чародейка закатила глаза, выругалась и взялась за дело сама. Пришлось использовать некий артефакт, колдунья портал открыла, но ненадолго, и когда миновали его, выглядела уставшей, взмокла от пота, руки задрожали. Видимо, большой силой не отличалась и взрывающиеся сферы являлись основным видом чар, коими владела. Оказались в месте не менее жутком, чем то, кое покинули. Крести подумал, уж не в ад ли его затащили, случайно? Вокруг грязь невероятная, воняло немытыми телами, потом, кровью и гниющей плотью.

Рабов держали в тесных загонах, как скот, надсмотрщики щёлкали кнутами, и размахивали кулаками, стонали побитые, женщины и дети рыдали, старики лишь вздыхали тяжело, смирившись с ужасной судьбой, кричали торговцы, расхваливая свой товар. Ведьма же закрыла глаза, покрутилась на месте, наконец, подтащила пленника за собой куда-то. Наконец, наш второй странник увидел какого-то Толстого мужчину со злобными маленькими глазами и огромным ртом с гнилыми зубами. Он как раз избивал старика, хлестал его кнутом с остервенением, пока жертва не замерла, велел слугам облить тело водой, но это не помогло, тогда приказал отдать на съедение другим рабам, кошмарная практичность давно потерявшего человеческий облик. И именно к нему и подошла подручная Пики, поклонилась низко.


— Что угодно? — поинтересовался работорговец, облизываясь плотоядно.


— Мой господин хотел бы продать вам этого раба, — пояснила дева, — за любую цену, какую назовёте, условие лишь одно, чтобы с ним обращались как можно хуже, все, на что хватит вашей богатой фантазии, но не давайте умереть окончательно. Потому как на этом ничтожестве можно заработать, игрок и весьма неплохой.


— Я не занимаюсь игроками, — торгаш поморщился, — слишком хлопотно, но можно продать тому, кто не боится делать ставки. Полагаю, двух серебряных монет за крепкого и жилистого юношу достаточно вполне. Вот за тебя не пожалел и золота.


— Чтобы получить мое тело, тебе бы пришлось стать императором всего мира, и то в подметки не годился моему нынешнему хозяину, — собеседница фыркнула, — и я не поменяю своего господина ни на кого другого даже за все сокровища во вселенной, что касаемо раба, он не стоит таких денег, хватит и одного медяка, а остальное заплати своим надсмотрщикам, пусть не жалеют кнутов и кулаков, этот раб должен начинать свой день, обливаясь кровью и заканчивать его так же.


Молитвеннику надели на шею стальное кольцо с цепью, руки и ноги заковали в кандалы, отобрали все, кроме карт, да и те убрали в специальную запечатанную коробочку, что дала ведьма. Дабы понял сразу, куда попал, начали с того, что крепко побили, отхлестали кнутами, хотя, наш страдалец и слова не сказал за все время, и не пытался сопротивляться или протестовать. Смирился со своей судьбой, звука не проронил и лишь молился за мучителей, как и положено. Несколько дней его обрабатывали, пока не превратили в полутруп, плохо осознававший, где находится и что происходит, пока не прибыл перекупщик, вызванный работорговцем, и он привёл с собой как раз покупателя, любителя делать ставки, весьма скромно одетого, с неопрятной бородой и безумными глазами. Увидев своего игрока, он только руками всплеснул.


— Да вы настоящие животные, — воскликнул он, — и как мой раб будет играть, спрашивается, если он на ногах не стоит, не способен удержать карты в руках и даже глаза заплыли. Да я на лечение больше отдам, чем заработаю. Впрочем, нет худа без добра, со мной и так уже никто соревноваться не хочет, потому как мои игроки н5 побеждают никогда, а такого вот, не испугаются, сочтут легким заработком, останется лишь потихоньку поставить против себя и хоть так вернуть затраченные средства.


— Та, что продала мне раба, велела его бить и пытать почаще, — пояснил работорговец, — советую и тебе то же делать, парень я перешёл дорогу кому-то очень могущественному, попробуешь иное, к о знает, чем закончится?


— Разберусь, — отмахнулся любитель ставок, — вот тебе десять серебряных монет, больше нет, погрузите это в мою тележку.


Где-то седмицу наш молитвенник не мог встать, не говоря уже об управлении картами, да и после выглядел и чувствовал себя очень плохо, но новый владелец больше не мог себе позволить кормить болезного, в конце концов, играть можно и лежа, а карту зажать между пальцами, стянув их ремнём. А чтобы ожил чуть-чуть и мог соображать чего-то, влил в раба кубок вина, пусть и дешёвого пойла. Однако, перед схваткой, стоило потренироваться, попробовать, вдруг ставленник никуда не годится. У самого любителя ставок была лишь карта первого уровня, хищная рыбка, которая умела плеваться струйкой воды, как раз насекомых удобно сбивать. На арене появился небольшой водоём. Воительница в нем плескалась. Фея нашего второго героя носила синее платье из лепестков, в такой же цвет красила волосы, а так же большие фиолетовые глаза, конечно, магию имела очень слабую, к тому же, после того как увидела следы резни в резервации, малость умом тронулась, по любому поводу начинала паниковать, плюс, сама ведь ещё единичка, потому, даже не пыталась колдовать, лишь металась туда-сюда, пытаясь не попасть под очередной плевок, пока не утомила соперницу, а после, когда монах ей раз сто приказ отдал, догадалась слюну во рту врага превратить в клей, так что рыба не могла больше атаковать, забилась, пробуя освободиться, но магическая пакость воды не боялась, фея начала искры разбрасывать из палочки, бесполезные, но имитировавшие атаку, тогда как сопернице было не до чего, приказов не слушалась и просто закончилось время, за которое требовалось, ее и объявили проигравшей. Победа не впечатляющая, но все же и не поражение, так сказать.


— Ну, неплохо-неплохо, — хозяин откашлялся, — пожалуй, из тебя может выйти толк, советую постараться, продуешь и изобью так, что мало не покажется.


— Но, и вы себе жизнь не портите, поставьте на меня, — попросил наш второй путешественник, с трудом разлепляя губы, — мне надо прокачиваться, а значит, не проиграю ни за что на свете. Только ищите кого-то второго уровня, эльф у меня не такой безумный, стабильнее, а значит, и боец куда более стоящий.


— Странный ты, обычно, именно эльфов оставляют единичкой, а фей качают дальше, но тебе с твоей явно не повезло, — любитель ставок погладил подбородок, — но, если правильно подобрать соперника, сойдёт и такой боец. Однако, для начала, найду кого-то с картой второго уровня и проведём испытание, рабами просто так не становятся, возможно, ты кому-то крупно проигрался и пришлось так долг отдавать.


— Лучше бы я вправду был из тех, кто отдаёт последнее ради игры, — Крести закрыл глаза, — увы, не поражения стали причиной бед, просто нашёлся враг, не желающий видеть меня на чемпионате, однако, непременно попаду туда. Мы с вами могли бы договориться, если стану все выигранные деньги отдавать вам, а, за это, отвезёте прямо к месту, где проводят упомянутое соревнование и на одну игру подарите свободу.


— Если уж так, я предпочёл бы тебя выставить на подпольном чемпионате, там суммы просто колоссальные, — хозяин облизнулся, — договоримся так, выиграешь мне такой, сделав богачом, тогда отвезу и на обычный, по рукам?


— Договорились, — наш храбрец слабо улыбнулся, — ищите противника для второй тренировочной игры, мне так же надо выявить слабости своего пленника.


К счастью, хватало любителей и просто поглазеть на игровой поединок, даже без прокачки, тварей второго уровня имелось больше и самых разнообразных. А любитель ставок мелочиться не счёл нужным, привёл игрока аж с огром. Да, слабым, не каченным, но все одно огромным и сильным, такой остроухого прихлопнет как муху, так казалось. Но, гиганты, на самом деле, невероятно тупы, огр жертву просто потерял из виду, начал вертеться, ища её, а наш второй игрок эльфу дал костяную иглу, ещё до начала схватки, такая прочнее и тверже сосновой, острее, но весит меньше стальной.


Кроха кружил вокруг головы людоеда, дождался подходящего момента, вот враг отвлёкся, приняв пятно на арене за труп врага, нагнулся, и тут крохотный хитрец приземлился на веко и ткнул соперника в глаз иглой, выколов его. Великан заорал истошно, схватился за рану, а ловкач уже и унёсся, и просто нырнул врагу в его огромное ухо. Огр рыкнул, стукнул себя по черепу, принялся им трясти, после сунул острый длинный коготь, пытаясь выковырять обидчика, а тот все глубже проникал внутрь, вогнал оружие в барабанную перепонку, заставив раненого завопить, легко уворачивался от когтя и продолжал продвигаться, пока не добрался до самого мозга, а там начал колоть. Жертва кричала, дёргалась, носилась по арене, билась головой обо все, пока повреждения мозга не оказались столь серьезными, что рухнула в обморок без сознания и сил, а эльфа струей крови вытолкнуло наружу. Взмыл в воздух, размахивая оружием.