Гл. 28. Носите бремена друг друга

      Это была красивая молодая пара. Валентина уже успела воцерковиться. И как всякая неофитка считала себя непоколебимо верующей, а потому просто обязанной штурмовать вершины духа. Такой максимализм усугублялся её отменной начитанностью. Святое Писание Валентина по сей день знает лучше меня. Марк же, её муж, оставался в полном смысле светским человеком, хотя относился к вере с уважением, правда, ни к чему его не обязывающим.
      Шёл Великий пост, когда они вдвоём приехали в наш храм. На исповеди Валентина просит совета как ей жить дальше и жалуется на Марка, что тот не хочет поститься, принуждает её не воздерживаться в супружеских отношениях. Не хочешь есть мясо, мол,  — это твое дело, а что касается нас обоих, то, уж будь любезна, считайся с мужем.
      Я помолился, и Господь дал мне понять: не каждый человек из новоначальных может вытерпеть тяготы поста, которые церковный народ старается нести во всей своей полноте. Не каждому дано сразу же обрести необходимую силу веры.
      Вот и Марк духовно был не подготовлен и слаб не только для малых подвигов, но и вообще для духовной жизни. И напор Валентины, железной рукой пытавшейся его втащить в эту жизнь, давал противоположные последствия: Марк замыкался в себе и всё реже, со всё меньшим желанием стал приезжать в храм.
      Вначале я старался беседовать с ними обоими. Но видя основную причину осложнения семейного лада в непреклонности Валентины, пытался в основном воздействовать на неё. Однако она приводила множество доводов, которые на первый взгляд были верными, а по сути дела — ошибочными.
      В тот великопостный день на мои увещевания Валентина опять стала возражать.
      — Принимай Марка таким, какой он есть, — уговариваю я её. — Пойми, он не может пока выдержать то, что по силам выдержать тебе. Через год-два он будет способен поститься наравне с тобой. А если ты станешь принуждать к этому его сейчас, то ничего хорошего не получится: подтолкнешь Марка к ещё большему греху. Молись!
      — Нет, — возмущается Валентина. — Ты священник, как можешь такое говорить! — (Мы с ней общаемся на «ты») — Пост есть пост!
      — Валя, ты меня не хочешь понять. Марк может просто бросить тебя, а у вас дети.
      — Нет, он должен!..
      Она упорно не соглашается. Крупные серые глаза наполнились недобрым огнём, теряя свою красоту и привлекательность.
      И тогда я про себя молюсь: «Господи, что делать? Как вразумить её? Господи, да будет во мне воля твоя, да не осужденно отверзи уста мои…».
      Марк стоит поодаль.
      На подсвечнике у аналоя медленно гнётся вниз тонкая длинная свеча; отчего пламя её разгорается ещё сильней; воск струится на подсвечник, пока кто-то из прихожан не вытаскивает свечу из гнёзда…
      Я прохожу в алтарь и беру маслице, смешанное с миром. Думаю: «Кого помазать этим маслицем: Марка или Валентину?». И неожиданно для себя решаю:
      — Валя, коль не понимаешь, то давай тебя маслом помажу.
      В ответ она тараторит «правильные слова», как доклад по бумаге.
      — Хорошо, — говорю ей. — Допустим, я не прав. Но что с того? Святыня тебе вреда не нанесет.
      — Батюшка, ты действительно не прав.
      — Зачем ты меня тогда спрашиваешь?
      Господи, рассуди Ты нас, как её вразумить, как спастись ей?
      Беру маслице и «во имя Отца, и Сына, и Святого Духа» решительно помазываю Валентине уста. И ухожу в алтарь.
      Диаконские врата подались немного назад и приоткрылись. Слышу какие-то звуки. Поворачиваюсь, а Валентина стоит с застывшим, страшным лицом.
      — В чём дело? — спрашиваю.
      Она руками показывает на рот и ничего не может сказать.
      — Не веришь мне, — говорю ей, — так вот поверь хотя бы в то, что произошло. Теперь поняла, что не права? Поняла, что семью надо сохранять? Если ты наложишь строгий пост на мужа, то он не выдержит, уйдёт из дому, и дети останутся без отца.
      Это онемение продлилось около полутора часов. Валентина не на шутку испугалась. Через наказание Господь её вразумил. И лишь тогда она внутренне согласилась, что была не права. И только с обретением смирения у неё стало проходить онемение губ.
      И всё-таки эта история имеет грустный конец. По всей видимости, осознание Валентиной своей неправоты оказалось временным, а раскаяние неглубоким. Но, быть может, уже слишком далеко зашли противоречия у них с Марком. Как бы там ни было, через некоторое время он ушёл из семьи…
      Каждый человек свой крест должен нести по слову Господа. И не надо предъявлять непомерные требования к близким и к их якобы малым крестам. Апостол мудро сказал галатам: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов».