Молитва

 Шкиперка - так романтично называлось наше старое общежитие на Васильевском острове. Действительно, совсем рядом причаливают большие пароходы, разгоняя катера, напоминающие стайки воробьев. Недалеко пирс, где мы гуляли, подставляя юные лица холодным ветрам и завидуя таким, как Витя Тяпин - с густой рыжеватой бородой, с морщинками на вспаханном лице. Вот он сидит на коридорном полу с гитарой и поет нашу: "Геологи, геологи, гуляйте пока молоды...". Ищет. Девчонки от него без ума - одна подсаживается, слушает его мягкий вкрадчивый голос. Он точно проникает в сердце. Десяток минут, и они уходят вдвоем.

А на другом этаже Олег Ищенко ходит с протянутой шляпой и собирает денежку. Как театрально у него получается! Какая гордость во взгляде, точнее, превосходство. Звон медяков обещает хорошую выпивку. Одна студентка улыбается, долго от него не отходит и ... кладет в нее рубль. Они тоже уходят вместе. Фамилию оправдал.

Девушки тоже ищут. Ощущение, что для этого они и поступили в институт. ВУЗ у них переводится так: выйти удачно замуж. Девчонки по очереди подсаживаются на лекции, шепчутся, как бы нечаянно хлопают по моему бедру, рассказывая анекдот. Не клюю. Мне бы поскорее в маршруты. А тут настоящие геологи рассказывают такое!

У всех своя наживка. У кого-то романтическая, прямо подходит и машет крылышками. Другая умеет обворожить нежностью, угостит конфеткой, напросится в кино. А дальше...
- Пошли в минералогический музей, - предлагаю я, - какая там красота.
"Неужели эти камешки красивее меня? "- думает девушка.
Она забрасывает спиннинг и вылавливает добычу покрупнее - на ленинградскую прописку клев отличный.

Да не хочу я быть артистом! И пою я плохо, в ноты не попадаю, и со шляпой ни за какие деньги ходить не буду. И мое теловычитание  совсем не кстати. Да я вообще не женюсь!

Но стишки потекли. Чувствам разве кто-то нужен? Они рождаются в положенное время, а там уж как повезет - заберет их кто-нибудь из роддома или будут вариться в собственном соку? Я пишу их на листочках в клеточку и с надеждой протягиваю одной, чем-то напоминающую Мону Лизу - почитай!

- Ну что, понравились?
Я в нетерпении. Она как-то неопределенно качает головой, врать-то не хочется. Не может быть! Беру листок и читаю сам, словно во мне проснулся Маяковский - откуда что взялось! Чувства бегут по ступенькам строчек, то падая, то взмывая ввысь. Да я артист не хуже Ищенко! Она смотрит на меня, затаив дыхание, я уже вижу, как любовь подкрадывается к ее душе.
- Я совсем не так читала, - говорит она. - Гениально!

Что я наделал! Нельзя так играть с душами. А теперь она будет ждать меня. Вечерами у окна. Даже, когда выйдет замуж. Даже, когда пройдет тридцать лет. Ее моряк с того пирса не отпустит на встречу несбывшихся надежд.

Но любовь прилетела, как я не прятался за кедрами и хребтами. Прямо во сне. Я до сих пор не понимаю, как можно влюбиться в девушку,  лишь мельком когда-то увиденную.

Через пару месяцев я ее встретил. Узнал по улыбке, бубенчиковому перезвону ее смеха, кошачьим коварным глазам. Она играла со мной словно подросток. Вроде уже не нужна игрушка, а выбросить жалко - пусть будет.

Скажите, зачем приглашать в поход, если будешь там совсем с другим? Один раз, второй... Я убегал в лес, в поле, в одной рубашке падал в снег. И когда слезы не помогали, я кричал - дико, как зверь, почуявший близкую смерть от пули.

Пушистые девушки - те, которые еще не успели осчастливиться, все понимали.
- Да брось ты, выдумал какую-то любовь. Заботься о ком-то, это и будет любовь.

Я видел, как изменяют накануне свадьбы. "Последний день на свободе!"

Я видел, как изменяют, на месяц уехав поле. Такой преданной интересной жене! Я бы так не смог. Как же после этого смотреть в глаза? Как можно поцеловать грязными губами?

"Благослови брак сей: и подай рабам Твоим сим жизнь мирную, долгоденствие, целомудрие, любовь друг к другу в союзе мира, семя долгожизненное, неувядаемый венец славы; сподоби их увидеть чада чад своих, ложе их сохрани ненаветным".

Свеча горит и тухнет от слабого вздоха. А вечного огня в храме не бывает.
"Я найду вечный огонь, - думаю я, - точно найду. " Стою на пирсе и смотрю в прошлое, из корней которого тянется хрупкий зеленый росток. Уже не завидую Тяпину - лицо даже покруче стало, только теперь хочется наоборот. Нам всегда хочется невозможного.