Глава 27 ДНК

     В клинику вернулась к обеду. Как всегда в столовке почти пусто. Одиноко обедает Нина. Увидела меня, улыбнулась. Жестом пригласила к себе за столик.
     - С удовольствием. Добрый день, Нина. Есть хочу очень. Сегодня ездила в госпиталь. Можно задать Вам несколько вопросов, как медику. Вы же знаете, что у меня психика устойчивая, поэтому истерить я не намерена. От меня что-то скрывают о самочувствии Князева? - спросила сразу, без подготовки. Нина удивлённо взглянула.
     - Почему так думаете? - ответила спокойно и даже заинтересованно. - Есть какие- то сведения которые от Вас скрывают или  Вам что-то показалось? - она терпеливо ждала моего ответа.
     - Да. Есть у меня подозрения, что у него проблемы с ногами. Он не встал с кровати при нашей встрече. Не смог обнять меня и пожать мне руку. Он очень бледный и выглядит беспомощным. Что Вы можете сказать мне на это?
     Пока я говорила, Нина смотрела на меня, как на инопланетянина. Словно я говорила не на русском, а на иностранном языке, неведомом доселе ни одному человеку. Потом отложила вилку в сторону и чуть наклонив голову в мою сторону тихо, но очень чётко и внятно, начала говорить.
     - Лариса Дмитриевна. Князева вчера привезли в госпиталь без сознания. У него сильное сотрясение мозга. Серьёзная травма плеча и ушиб, в результате которого он был некоторое время совершенно обездвижен. Его вынули из машины, в буквальном смысле. Вынули. Потому как сам он не мог двигаться. Болевой шок. Да. Конечно он бледен и чувствует себя, мягко говоря, не очень. Но делается всё возможное и даже невозможное, чтобы максимально помочь. Он никогда не был в аварии. Понимаете? Никогда. Он всегда только помогал людям, которые были в такой ситуации, в какую он попал сейчас сам. Он оперировал, зашивал, помогал, диагностировал и всё такое прочее. Но никогда, слышите, никогда сам травмирован не был. Князев - человек, который никогда не делает ошибок. Он гений!!! Он сейчас в растерянности, но я уверена, пройдёт совсем немного времени, он соберётся и восстановится с космической быстротой. Ему нужны только любовь и забота. Я достаточно подробно ответила на Ваш вопрос? - она очень серьёзно смотрела мне прямо в глаза. Я даже усовестилась.
     - Да. Спасибо, Нина. Мне ясно. Вы полностью развеяли мои сомнения.  Приятного аппетита.
     Она улыбнулась в ответ и мы стали обедать. После обеда встретилась с Дмитрием Сергеевичем.
     - Ну, Лариса Дмитриевна, рассказывайте. как там наше светило себя чувствует?
     - Спасибо, Дмитрий Сергеевич за то, что разрешили съездить в госпиталь. Князев пока ещё слаб, но всё будет хорошо. Я уверена. Мне удалось даже поговорить с ним и побыть там, чуть больше часа.
     - Вот и отлично. А у нас изменения в графике перевязок. Завтра, в среду попробуем снять скафандр с Николая и посмотрим, что мы там накроили. - Он улыбнулся как-то напряжённо. - Думаю ему должно понравиться, но главное, чтобы понравилось нам. Часов в десять утра начнём. Зайду за Вами утром. Вечерком ещё почитайте ему. Никакой раздражающей информации. Полная релаксация. До завтра.
Вечером зашла к Николаю. Почитала ему немного, пока он не заснул. В палате после моего ухода включили негромкую музыку ветра. Ночь прошла спокойно. Наутро, после завтрака, меня позвали в палату к Николаю.
     Кровать больного перевели в положение, при котором возможна перевязка. Вокруг всё искрило волнением. Только один Николай был спокоен. Осторожно, слой за слоем снимались бинты. Вот и снят весь скафандр. Сняли все подкладки под бинты. Я опять вспомнила Франкенштейна. Зрелище не для слабонервных. Отёкшее, красное лицо. Шрамы. Но глаза больного выдавали эмоциональное облегчение. Было понятно, как себя чувствует человек, с головы которого сняли скафандр. Кожа дышит. Он чувствует воздух всем своим существом. Всё внимание было приковано к Николаю. Я конечно же, к стыду своему, воспользовалась моментом и взяла небольшой кусочек бинта, который был непосредственно на коже. Аккуратно опустила его себе в карман, где уже лежал приготовленный пакетик. Вздохнула облегчённо. Образец есть. Можно ещё и волосок с головы взять. Это будет проще. Но чуть позже.
     - Вот и отлично. Всё даже лучше, чем я предполагал. Сделаем перевязку и оставим открытыми некоторые участки кожи и причёску. - Резюмировал Дмитрий Сергеевич и уже обращаясь ко мне. - Лариса, причешите аккуратно Николая. Причёска у него короткая, поэтому проблем не будет.  - и обращаясь к медсёстрам. - Отлично. Завершайте. Я зайду чуть позже - и вышел.
     Госпожа Удача улыбалась мне. Я аккуратно причесала Николая. Волосы действительно чуток отросли. Мне удалось оставить на расчёске несколько волосков.
После перевязки вернулась к себе. Зашла в ванную комнату. Чуть постояла перед зеркалом. С большой долей сомнения в правильности содеянного,  разложила по пакетикам образцы ДНК и спрятала к себе в  потайное отделение сумочки.
     В четверг утром съездила к Саше в госпиталь. Действительно, он выглядел совсем не так, как вчера. Улыбался и был доволен. Нам даже удалось поговорить. Князев сказал, что как только выйдет из госпиталя, мы обязательно съездим в Лондон к его родителям. Обязательно. Я подумала, что вряд-ли меня отпустят, но на словах сказала, что будет здорово! Пробыла у него час. Потом уехала в клинику. 
     После обеда зашла к Николаю. Очень порадовалась его твёрдости духа и воле. Он излучал спокойствие, если можно так сказать о маске со шрамами. Но это уже был прорыв! Оставалось пару месяцев и он будет совершенно готов! Готов к чему? - спрашивала я у себя. - А Милена? Она будет готова? И когда можно будет ей навестить мужа?
    Вечером позвонил Плетнёв Кирилл.
    - Лариса, привет. Я в Москве. Прилетел утром.
    - Привет, Кирюша. Рада твоему приезду. Наверняка у тебя днём дела, а вечером можем встретиться. Где ты остановился? В Пекине? Прекрасно. Там, наверху на последнем этаже есть ресторанчик. Да-да. Именно там, где "Татушки" репетировали и начинали петь. - улыбнулась я. - Там и встретимся. Тебе удобно в семь вечера? Хорошо. Я подъеду. До встречи.
     - Пока. Буду ждать. До завтра.
     Утром пятницы ещё раз съездила в госпиталь. Попала в обход. У Князева собрался целый консилиум. Оставила записку медсестре.
     В клинике перед обедом зашла к Дмитрию Сергеевичу.
     - Дмитрий Сергеевич, а когда Милене можно будет навестить Николая? - спросила и затаилась, ожидая ответа.
     - А скажите мне Лариса Дмитриевна. Если бы Князев был в таком виде, в каком сейчас находится Николай. Вы бы захотели с ним видеться? - спросил Шеф и впился в меня глазами.
     - Конечно захотела. Он ведь муж. Скажу больше. Имей я такую возможность, я бы поставила коечку рядом с Князевым и неотлучно дежурила в палате. Так делала моя мама, когда папу привезли после операции. - ответила я с вызовом. - А потом папа умер через три дня. Мама недолго прожила после. Потому что любила очень и уже не могла без него дышать. Простите за мой тон, Дмитрий Сергеевич. Какое значение имеет лицо, когда ты любишь человека? 
     Воспоминания о родителях нахлынули внезапно. Комок в горле не дал продолжить. Шеф  смотрел на меня внимательно. Чуть помолчал, видимо раздумывая. Опустил глаза.
     - Я подумаю. Потом скажу. Вечером езжайте домой. Встречайте дочь. Алексей Вам помогает? Не стесняйтесь его использовать по хозяйственным делам. Он за это получает зарплату. Отдыхайте.
     Вечером, перед отъездом зашла к Николаю.
     - Привет. Хорошо выглядишь. Уже можно гостей звать? - посмотрела на реакцию. Видимо, не готов ещё. Молчит.
     - Ну, как знаешь. Потом сообщишь, когда захочешь гостей позвать. Я на выходные. Не скучай. До понедельника.
     Николай помахал рукой.