Мемуары Арамиса Часть 244

Глава 244

По дороге в Бастилию я беседовал с одним молодым человеком, статью, возрастом и цветом волос похожим на юного Короля Людовика XIV. Если не приглядываться в нему пристально, то, не считая его лица, он вполне мог бы сойти за Короля, если бы, например, носил маску. Лицо его, конечно, было совсем другим. Его звали Жан Эрс.
— Итак, юноша, вы хорошо обдумали моё предложение и согласны на него? — спросил я его.
— У меня просто нет выбора, — ответил он. — Я согласен.
— Вы правы, у вас нет выбора, — согласился я. — Вас разыскивает правосудие, и вам грозит смертная казнь за ваше намерение убить Короля. Вы были настолько неосторожны, что заявили о своём намерении в присутствии слишком многих свидетелей. Поскольку вы изложили свой план и даже похвастались имеющимся у вас кинжалом для этих целей, слушатели не могли списать вашу похвальбу на то, что вы были пьяны или не в своём уме. К несчастью для вас среди тех, кто слышал вашу речь, оказались целых два шпиона Кольбера. Их показания совпали и вас велено немедленно арестовать. Я предлагаю вам укрыться там, где никому не придёт в голову вас искать, а именно, вы замените на некоторое время одного высокопоставленного узника в Бастилии. С вами будут обращаться предусмотрительно, вы будете питаться как гранд и пользоваться всеми привилегиями герцогского сословия, даже обращаться к вам будут, именуя вас монсеньором. От вас требуется лишь помалкивать и носить маску всегда, когда вам будут приносить еду или посещать вас по иным поводам. Таковы правила содержания этого узника. Я же со своей стороны обещаю, что через два месяца, когда страсти вокруг вашей персоны улягутся, я извлеку вас из Бастилии и предложу вам более простой и более приятный способ укрыться от ищеек господ Вильруа, Летелье и Кольбера. Вы будете вести вполне роскошный образ жизни, пообещав мне никогда более не намереваться злоумышлять против Короля. Таким образом, вы избегнете смертной казни, отсидевшись в тепле, сытости и довольстве там, где вас не найдёт ни господин Вильруа, ни господин Летелье, ни господин Кольбер. Другого столь надёжного места, чтобы укрыться от них, вы не найдёте во всей Франции, в этом я вам ручаюсь.
— Благодарю вас от себя и от имени моей доброй матушки! — воскликнул юноша. — Да хранит вас Господь за ваше благодеяние!
— Господь услышит ваши молитвы, — ответил я. — Вам же надлежит выполнять все инструкции, которые вы уже получили от меня, и терпеливо ждать. Через два месяца я извлеку вас из Бастилии, а пока просто отдыхайте, наслаждайтесь отличной едой и подумайте о том, чем вы займётесь, когда смертельная опасность минует вас. Теперь же вам надлежит ждать в моей карете, когда я за вами вернусь.
Тем временем карета подъехала к воротам Бастилии.
— Доложите коменданту, что к нему прибыл его бывший сослуживец и приятель по имени Арамис, — сказал я охраннику.
Назвав это имя, я не многим рисковал. Розыски некоего Арамиса после того, как я уже более тридцати лет не пользовался этим именем кроме как в самом тесном кругу друзей, зашли бы в тупик. Но старые приятели, разумеется, помнили это имя.
Через несколько минут на пороге Бастилии появился Безмо собственной персоной.
— Дорогой мой Арамис! — воскликнул Безмо. — Какими судьбами?
— Дорогой генерал, прошу вас распорядиться впустить в крепость мою карету, поскольку в ней находится одно лицо, о котором мы переговорим чуть позже, и я не хотел бы, чтобы он исчез, пока мы будем с вами мило беседовать, — сказал я.
— Но я могу впускать посетителей на карете в Бастилию лишь по приказу Короля или министра, — ответил Безмо.
— Речь не идёт об узнике, — ответил я. — Я всего лишь хочу посетить вас на правах старого приятеля и намереваюсь заглянуть только в ваши личные апартаменты. А карета просто подождёт меня во дворе крепости. Время позднее, и я хотел бы избежать ненужных контактов между моим кучером и моим пассажиром, с одной стороны, и случайными прохожими и, быть может, бретёрами, с другой стороны.
— С каких это пор Арамис опасается бретёров? — спросил с усмешкой Безмо.
— О, поверьте, за себя я ничуть не опасаюсь, меня лишь волнует мой пассажир, — ответил я.
— Бретёры и разбойники сторонятся Бастилии, но, впрочем, как скажите, — ответил Безмо и распорядился, чтобы карету пропустили во внутренний дворик.
Мы поднялись в апартаменты Безмо и он пригласил меня за стол, на котором был накрыт весьма изрядный ужин. Слуга генерала наполнил наши кубки бургундским и удалился.
— Я вижу, вы неплохо устроились, дорогой мой друг! — воскликнул я, осматривая весьма неплохо, но безвкусно обставленные апартаменты.
— Да, у меня недурно, — ответил польщённый Безмо.
— Не скучно ли вам, генерал, на этом посту? — спросил я.
— Напротив, мне весьма нравится моя должность, и она приносит весьма недурной доход, — гордо ответил Безмо.
— Вот как? — спросил я, разыгрывая удивления. — Какой же может быть доход от должности коменданта Бастилии, кроме обычного жалования?
— Разный, — уклончиво ответил Безмо, спохватившись, что сболтнул лишнего.
— Что ж, в таком случае госпожа Олимпия будет очень рада, — ответил я с деланным равнодушием.
— Госпожа Олимпия? — спросил Безмо. — О какой госпоже Олимпии вы говорите, и при чём тут она?
— Госпожа Олимпия Манчини, то есть, простите, графиня Суассон, наследница господина кардинала Мазарини, — ответил я. — Ведь она унаследовала состояние кардинала вместе с другими его племянницами.
— Очень польщён, что она интересуется моей судьбой, — пробормотал Безмо. — Но я не вполне понимаю, какая связь между моими доходами и радостью госпожи графини Суассон.
— Связь самая прямая, господин де Безмо, — ответил я. — Ведь вы, кажется, приобрели патент генерала и должность коменданта Бастилии у её дяди, кардинала Мазарини, за миллион ливров? Или я ошибаюсь?
— Ну, какое это имеет теперь значение? — спросил Безмо.
— Ровным счётом никакого, господин Безмо, — ответил я. — Кстати, чудесное вино.
— Мне присылают из Бургундии лучшее вино, — согласился Безмо. — А также из Бордо.
— Весьма рад за вас, господин Безмо, — ответил я. — Вино превосходное. Да, так о чём бишь я? Конечно, графине весьма приятно знать, что ваша должность приносит вам доход, поскольку ведь покупка вами двух этих должностей оплачена лишь наполовину, а на вторую половину вы оставили расписку, не так ли?
— Кажется, вы неплохо осведомлены, — сказал Безмо и я услышал досаду в его голосе.
— Да, вам, вероятно, кто-то сказал, что расписка затерялась в бумагах покойного кардинала, но, вас ввели в заблуждение, — продолжал я. — Кардинал весьма бережно хранил ценные бумаги, в особенности, бумаги, стоимостью в пол миллиона ливров. Эта расписка составляет часть наследства графини, и она поручила мне узнать, когда она сможет получить деньги, а также проценты по ним.
— Это так неожиданно, — проговорил побледневший Безмо.
— Всегда неожиданно, когда по долгам приходится платить, — ответил я. — Досадно, не правда ли? Было бы намного приятнее, если бы долги списывались просто так, не находите? Но, к сожалению, графиня нуждается в деньгах. Кажется, у неё запланирован некоторый ремонт её замка, впрочем, не знаю, возможно, она хочет обновить свой гардероб или приобрести кое-какие бриллианты к предстоящему празднику. Иными словами, деньги ей нужны как можно скорей.
— Но у меня нет возможностей быстро оплатить по этому обязательству! — воскликнул Безмо.
— Какая жалость, — ответил я. — В таком случае перезаймите у кого-нибудь, мой вам совет. Вы ведь знаете, что Его Величество весьма добр к графине. Он был дружен с ней ещё в детстве. Он не позволит обижать подругу детства. Если она пожалуется Королю, вы можете лишиться поста коменданта и, чего доброго, даже патента генерала! Хорошо ли это будет?
— Я, пожалуй, смогу собрать сто тысяч месяца за два-три, — пробормотал Безмо. — Как вы думаете, достаточно этого на первое время?
— Сто тысяч ливров – это чудесно! — ответил я весело. — Сто тысяч ливров – хорошая сумма, не так ли, господин Безмо?
— Вот и я говорю, что ведь этот очень даже неплохая сумма! — радостно подхватил Безмо.
— Это замечательная сумма, — согласился я. — Особенно в том случае, когда нужно сто тысяч ливров. Но в том случае, когда требуется полмиллиона, сто тысяч – это чрезвычайно мало, не так ли?
— Пожалуй, что так, — уныло согласился де Безмо.
— Что ни говорите, а ваше вино просто превосходно! — продолжил я, делая ещё один микроскопический глоток. — Так вот, сто тысяч через пару месяцев, это вовсе не то же самое, что полмиллиона ливров через три дня.
— Три дня?! — в ужасе вскричал Безмо.
— Таковы условия графини, — ответил я. — Через три дня она предъявит расписку в суд. Вы же знаете, что сроки уплаты по этой расписке истекли два года тому назад.
— Но это так неожиданно, — снова проговорил Безмо.
— Весьма неожиданно, — согласился я. — Как снег в декабре, или как дождь в сентябре. Очень досадно.
Безмо безмолвствовал. Я тоже помолчал немного.
— Пожалуй, я мог бы уговорить графиню подождать недельки две, не больше, — сказал я.
— Это ничего не даст, — угрюмо проговорил Безмо. — Чтобы собрать эту сумму, мне потребуется два года.
Мы ещё немного помолчали.
— Кстати о моём госте, — сказал я. — Ему необходимо увидеться с одним из ваших узников.
— Это запрещено без соответствующего приказа, — бесстрастно ответил Безмо.
— Я так и думал, — ответил я. — Что ж, коль вы не можете помочь мне, я не вижу причин, почему бы я помогал вам. Рад был повидаться, и всего доброго!
— Подождите, господин д’Эрбле! — воскликнул Безмо. — Вы хотите сказать, что могли бы помочь мне?
 — Разумеется, — ответил я. — Если бы вы пошли навстречу моей скромной просьбе, я мог бы похлопотать за вас.
— Каким образом? — спросил Безмо.
— Я мог бы уговорить графиню удовлетвориться половиной этой суммы сейчас, а второй половиной – через два месяца, — ответил я.
— Но ведь это не решает дела, — уныло ответил Безмо.
— Разве я не сказал вам, что могу одолжить вам двести пятьдесят тысяч ливров сейчас и такую же сумму через два месяца? — спросил я. — стало быть, я запамятовал. Да, я мог бы вас выручить подобным образом.
— На какой же срок вы могли бы одолжить мне эти деньги? — спросил Безмо. — И под какие проценты?
— Ни о каких процентах речи быть не может, ведь мы – друзья! — ответил я. — Что касается срока. Вы говорили, вам потребуется два года? Скажем так, я одолжу вам эту сумму на четыре года.
— Вы мой спаситель! — воскликнул Безмо.
— Так что насчёт свидания моего пассажира с вашим узником? — спросил я.
— Это мы устроим, не беспокойтесь! — ответил Безмо. — Давайте всё же сначала подкрепимся.
— Разумеется! — ответил я.
После этого Безмо отрезал от жаренного гуся жирную лапку и принялся с аппетитом есть её, запивая вином. Я ограничился несколькими виноградинами.
— Кстати, я знал, что вы – разумный человек, и что мы говоримся, — сказал я. — Пишите расписку на двести пятьдесят тысяч ливров. В обмен я дам вам вот это.
— Что это? — спросил Безмо.
— Расписка от госпожи Олимпии Манчини, графини Суссон, в том, что она получила с вас сегодня двести пятьдесят тысяч ливров по обязательству, оставленному вами покойному кардиналу Мазарини, и что она готова подождать со второй половиной оставшегося долга два месяца, — ответил я и предъявил генералу названную бумагу.
После этого обмен бумагами был произведён, а я провёл моего пассажира в камеру к узнику. Там мой пассажир обменялся одеждой с узником, которого я и вывел из Бастилии под видом своего знакомого.

(Продложение следует)