Самый светлый день

Мария Ивановна всю жизнь проработала в литературном музее города. Сегодня ее все провожали на пенсию. Это была пенсионерка с умными ясными глазами. Все говорили ей красивые, добрые слова, вручали подарки.
Вечером ее встретила пустая квартира на двенадцать квадратных метров. Она села на стул, который не был завален документами и книгами. Старенький письменный стол. У окна стоял шкаф с антресолью до потолка – символ эпохи Ельцина. Мария Ивановна смотрела в окно, грустила, а руки разглаживали невидимые складочки рабочего халата. Работа наполняла  смыслом ее жизнь. Вот и пенсия пришла, можно бы и отдохнуть, но не привыкла она к безделью. У нее остались: маленькая квартира, коридор в три шага длиной и крохотная кухонька без двери. В комнате стоял шкафчик и сломанное кресло. Когда было холодно, она укрывалась пальтом.

На плитке ее ждал старомодный курносый чайник. Он пережил нескольких президентов, своих коллег – других советских чайников, побывал в разных турпоходах и командировках. Он зашипел, но не от злости, а чтобы выпустить пар. Мария Ивановна наклонила носик и налила в чашку чай. Весь вечер она провела у телевизора.
Весной Мария Ивановна упала на льду около гипермаркета «Семья». Перелом шейки бедра. Боль резанула жуткая. Невозможно было ни ходить, ни лежать, ни сидеть. Она потеряла сознание. Школьники вызвали по смартфону скорую помощь. После операции её сын купил костыли. Начала ходить. Сначала училась стоять, заново, как годовалые дети. Затем ходила по комнате. Позже стала выходить на кухню. Перемещаться на костылях было очень сложно. Видеть мешала катаракта. Мария Ивановна просила сына приделать на стены ручки, сделать настилы и пандусы, но ему было не до неё. Она впервые пожалела, что мало времени уделяла сыну. Он с детства пытался обманывать других людей и любил пересчитывать свои монеты. Сын забрал её паспорт. Кирилл запирал её дома с миниумом еды в холодильнике. Самостоятельно выйти из квартиры она не могла. Скоро сын стал получать за неё пенсию.

Её коллеги беспокоились о ней, потому что много дней не видели её.

В конце марта Кирилл забрал её из квартиры и куда-то увез. Коллеги забеспокоились. Ей 82 года, какие могут быть путешествия в таком возрасте?!

Сотрудники музея создали волонтерскую организацию, сообщили в местные газеты и на телевидение. Татьяна Владимировна обратилась с запросами в прокуратуру, социальную защиту и полицию. Для розыска не было оснований.
Скоро её подруги узнали, что она сбежала из квартиры и упала на улице без сознания. Её сначала отвезли в травмапункт, а потом Кирилл поместил мать в психиатрическую больницу.
Татьяна заметила на руках Марии Ивановны следы внутривенных инъекций и пошла узнавать у врачей.
- Никаких внутривенных инъекций ей не назначали.
- Значит кто-то посторонный может придти в поликлинику и ставить уколы? – спросила Татьяна Владимировна.
Кирилл просил врачей освидетельствовать на вменяемость свою мать. Узнав об этом, волонтеры поехали в психиатрический диспансер.
- Не положено, - сказали в регистратуре.
Коллеги стали навещать Марию. Она не могла есть. У неё тряслись руки, которые и без того были слабые. Оказалось, что другие больные отбирали у нее тарелки.

- Можно мы заберем её с собой, - спросила Татьяна Владимировна врача.
- Никому её не отдадим. Только родственникам.
Татьяна после этого несколько раз вспомнила свою бывшую начальницу – красивую, активную женщину, которая была знакома со всеми местными писателями и чиновниками. Сейчас она угасала взаперти. В темнице, которую выстроил её сын.
Скоро Кирилл забрал её из больницы. Врачи сказали, что он «увёз её на свежий воздух вдеревню».

– Ой, не верим мы в эти сказки!– обсуждали подруги в музее. – Как бы с ней не случилось самого ужасного. От Кирилла всего можно ожидать.

Прокуратура сообщила, что на однокомнатную квартиру Марии Ивановны, которую ей передал музей, кроме рентодержателя, претендовать некому. Любимый муж скончался от рака. Музей от опекунства отказался, потому что сын обвинил его в корыстных намерениях. За старушкой ухаживал сын.
Мария Ивановна звонила в музей и жаловалась на Кирилла.
- Таня, мне плохо, я три дня не ела?! – говорила она и плакала.
Волонтеры не могли выдержать этого и бежали к ней. Оказалось, сиделка, которую нанял Кирилл все пропивала и Марии Ивановне ничего не оставалось.
Однажды в её холодильнике они обнаружили только полбуханки хлеба. Татьяна побежала в магазин. Скоро все вместе обедали и утешали свою бывшую начальницу.

Пенсия Марии Ивановны шла на сберкнижку, но она не получала с нее ни копейки. Всё забирал Кирилл. Подруги помогли бывшей начальнице восстановить её, заблокировав прежний счет.
Когда Марию Ивановну долго не навещали, она взывала о помощи, стучала и кричала. Попасть к ней было невозможно.
Они уговорили Марию Ивановну отказать сыну в опекунстве.
- Татьяна Владимировна - свободный дееспособный человек и может сама принимать решения, - сказал судья сыну.
Кирилл стал приходить в музей и требовать возврата денег, которые он потратил на еду и квартплату. Не получив их, сынок запер мать, повесив на дверь амбарный замок. Социальный работник не смог попасть в квартиру. Она оставила записку в дверях. Волонтеры пошли к Кириллу, в его офис. Он попытался их выдворить из кабинета.
- Вы что не понимаете? Ваша мать голодная. Человек голодный. Она может умереть.
- Это наше семейное дело. Никому не дам вмешиваться в наши отношения с матерью. Я приношу ей еду. Этого достаточно.
Его уговорили, пригрозив уголовным преследованием.

Кирилл открыл дверь. Квартира была одиночной камерой в тюрьме. Отсутствовала газовая плита. Женщины не нашли и чайника. Холодильник был пустой. Зияли одни решётки. Волонтеры сходили в магазин. Принесли торт, фрукты, йогурты.

Летом Татьяна Владимировна решила взять с собой Марию Ивановну в отпуск.
- Танечка! Да, я согласна! – прокричала бывшая начальница в трубку телефона о своём желании поехать в гости.
Волонтеры встретили Марию Ивановну у подъезда. Оксана предложила отправиться в «Лесной уголок».
- Я все хочу! Хочу! – улыбнулась Мария Ивановна. Она была счастлива.
- Я думала, что у меня все в прошлом, - сказала бывшая их начальница, не переста¬вая улыбаться.
Она гуляла по лесу и саду, рассматривала каждый цветок и листочки. 
- Давайте сядем на травку.
- Мария Ивановна, вы кушали сегодня?
- У меня как-то не появлялось такой мысли. Не волнуйтесь, я очень долго могу не есть.
Волонтеры накрыли завтрак на траве. Мария Ивановна медленно поела кашу и попила молока.
- Как прекрасно. У нас есть чай с сахаром, кусочки сыра и шоколада.
Дача была рядом с хвойным лесом. Утром в воздухе стоял терпкий, смолянистый запах, который слегка кружил голову. Сверху солнышко сияло. Корабельные сосны и ели имели на макушках хвойные шапки. Слышались птичьи голоса. Мария прижалась к сосне и обняла её руками. Закрыла глаза и вдохнула запах хвои. Все, кто с ней был, стали светлей душой.

Днем Мария Ивановна умерла. Счастливой.