Дей

Этот песик появился в нашем дворе поздней осенью, когда с веток высоченных тополей слетали жалкие остатки бурых уже изрядно потрепанных ветром листочков; когда лужи покрывались хрупкой стеклянной корочкой, а по утрам изо рта вырывался столбик белого пара. Это был неброский на вид молодой кобель чисто дворянского происхождения, который по размеру едва  ли перегнал обычного спаниеля. Окрас и маска на мордочке напоминали овчарку: черный «плащ» по спине, переходящий на верхнюю часть хвоста, грудь и брюшко – все оттенки от бледно песочного до огненно-рыжего, рыжими были и его коротенькие лапки. Ни одного белого пятнышка. Хотя нет… Когда пес поднимал хвост сабелькой, то с правой стороны от анального отверстия красовалось белое пятно в виде сердечка.
Кобелек побирался у мусорных баков. На полу валялся какой-то пакет, и пес, наступив на него обеими передними лапами, разрывал зубами целлофан. Периодически закапывая нос в объект своих исследований, бедолага радостно вилял хвостом, очевидно в предвкушении если не первой за день, то очередной, трапезы.
В то утро я, как обычно, провожала второклассницу Алису в школу. С собой у нас был маленький мусорный пакет, который мы планировали сбросить в контейнер по пути.
 Увидев нас с дочкой, пес подхватил в зубы свою добычу и, словно опасаясь, что «эти подозрительные люди чего доброго могут отнять еду» отошел от нас метров на пять шесть. Пакет не был большим на вид, но, судя по всему, все-таки, тяжелый, поскольку бедолага кряхтел и пыхтел, словно немощный дедушка, которому доверили непосильную ношу.
- Не бойся! – сказала я. – Мы тебя не тронем! Нам нужно опустить пакет в мусорный контейнер, потом мы уйдем по своим делам.
Пес оторвал голову от добычи и, глядя мне в лицо добродушно завилял хвостом.
- Мамочка, разве собака понимает, что ты говоришь? – спросила Алиса.
- Нет, - ответила я.
- Тогда зачем ты рассказываешь ей о своих намерениях?
- Зайка моя, когда-то ты была совсем-совсем малышкой и не умела говорить. Скажу более, ты не сразу научилась понимать, о чем говорят твои родители. Но я с первого дня, как ты появилась у меня под сердцем, а после – в нашем доме разговаривала с тобой на самые разные темы. Ты научилась понимать русский язык, но потом… позже. А тогда, когда моя дочка, совсем еще крошка,  лежала в кроватке, первое, что она поняла – это мама есть на свете, мама – это друг, мама дает еду, мама – это доброта, мама – это мир. И если тебе взрослой уже доведется узнать не самую лучшую сторону этого, к сожалению, не идеального мира, то только после того, как ты познаешь добро. Добро порождает добро. Я к чему это – в большинстве случаев на ласковую приветливую интонацию собака среагирует адекватно. Да, она не понимает нашу речь, однако же отлично считывает интонацию и эмоциональный настрой.
Когда мы почти прошли песика, Алиса еще раз обернулась:
- Мама, а у нее есть сердечко на попе! – воскликнула девочка.
- Разве?! – я обернулась. – Да, верно. Только, скорее, у него. Это… мальчик.
Тут я неожиданно вспомнила, что дочь пишет словарный диктант по английскому языку, а вчера мы настолько были поглощены таким редким семейным выходом в кинотеатр, что напрочь забыли повторить необходимые слова.
- Кстати, кое-кто мне по дороге в школу обещал повторить слова!
- Мааам, - дочка поежилась то-ли от холода, то-ли от нежелания подвергать свой еще не до конца проснувшийся мозг таким пыткам.
- Ничего не знаю! Доча обещала,  доча будет повторять. Итак, вчера -
- Yesterday, - безо всякой интонации вяло переводила девочка.
- Сегодня -
- Today
- Завтра -
- Tomorrow
- Послезавтра -
- Я думаю об этом песике, - вполголоса, вместо «day after tomorrow», сказала маленькая Алиса. – Что будет с ним завтра? А послезавтра?... Ведь придет зима?..
- Да, милая, зима придет. Только те, кто оставил его на улице, вряд ли об этом переживают. Взглянув еще раз на песика, я сделала вывод, что шерстный покров его был очень короткий и абсолютно не подготовленный для проживания на улице.
- А у него была мама?..
- Конечно, была…
Я не считала себя сентиментальным человеком, но в какой-то момент, я почувствовала надвигающийся к горлу ком. На тот момент моя девочка была таким ребенком. Однако ее слова заставляли задуматься далеко не о детских вещах. Я глубоко вздохнула и пересилила себя.
Питомцев у нас, кроме, пожалуй, аквариумных рыбок, в доме не было. Маленькая жилплощадь, больная бабушка… При всей моей любви к четвероногим, то время было не самым подходящим, чтобы заикаться о собственной собаке. Иногда обстоятельства сильнее нас. Я не могла взять его к себе домой, но и не думать о нем тоже не могла. Что случилось с этим парнишкой до того, как он очутился на помойке? Вариантов куча: детям подарили щенка, щенок вырос, воспитанием заниматься стало не кому и некогда; убежал, потерялся; родился от такой же бездомной дворняги… Я могла бы и дальше перечислять в уме варианты прошлого этого пса, но… английский нужно было повторить. Кое-как я увела Алису с этой темы, и мы с ней всю оставшуюся дорогу до школы то и делали, что зубрили слова.
Я не имела привычки прикармливать бездомных собак у помойки, однако к этому парнишке я, сама не понимаю как, прикипела. На обратном пути я опять наткнулась на этого пса. Распрощавшись с мусорным пакетом уже окончательно, кобелек то и дело подбегал к прохожим и любопытной мордочкой тыкался в их руки. А если из кармана человека шел привлекательный запах, пес бежал следом, путаясь в его ногах еще очень долго. Я зашла в магазинчик с намерениями купить хлеб, но неожиданно для самой себя взяла еще и две сосиски в тесте. Выходя, я окрикнула пса. К его счастью, он не успел далеко убежать.
- Эй! Бродяга! Иди, перекуси! – я протянула вперед сосиски и помотала рукой вверх-вниз.
Очевидно, какой-то невидимый собачий переводчик шел все это время с ним в ногу, потому что кобелек пулей ринулся в мою сторону, как на команду «Ко мне!» бежит к проводнику хорошо выдрессированный немец.
У меня не выходили из головы несколько слов, что мы заучивали с Алисой: Yesterday, day after tomorrow, day…
- Дей! Иди сюда! Возьми!
«Ну вот и кличка в голове созрела!» - подумала я.
Дей жадно взял сосиску в тесте, сглотнул ее, едва она попала к нему на язык, вторую я скормила ему, предварительно разломив на кусочки, чтобы бедолага не подавился. Для себя я отметила – Дей моложе, чем мне показалось. Его зубы были идеально белыми, а клыки выросли лишь наполовину. Я скормила песику весь купленный ему презент и направилась в сторону дома. Только через несколько дней, когда парень основательно приклеился ко мне, моей дочке и почувствовал себя желанным гостем нашего двора, я выругала себя, как только могла: «Ты ж его сама прикормила, ты показала, что ты – мама, мама дает еду, мама – это добро!» Сдавать назад было поздно.
 Мы с соседкой Полиной Михайловной усиленно принялись искать мальчишке хозяина. Группы в контакте и сайты со всеми прочими объявлениями пестрели фотографиями Дея в разных ракурсах, однако добрые ручки появляться на его пути что-то не спешили.

На тот момент мы с семьей, как и Полина Михайловна, как и весь наш дружный двор, проживали в деревянных восьми квартирных двухэтажках, именуемых Куйбышевскими домами. Вся прелесть таких домов заключалась в возможности отгородить небольшой клочок земли у себя под окнами, и наслаждаться пусть небольшим, но собственным урожаем. Это было  счастьем для тех, у кого не было дачи, но было огромное желание сажать и выращивать. Вот на территории такого мини огорода и поселился наш бродяга. Мы собственноручно с Полиной Михайловной смастерили ему будку, утеплили изнутри и снаружи, для этого я пожертвовала две старые шубы и взяла на себя обязанности ежедневно готовить ему теплый ужин из каши и чего-нибудь мясного, любил Дей и рыбку. Это была наидобрейшая собака. Дей готов был облизать тебя с ног до головы при каждой встрече. Любили его и большинство моих соседей, и Полина Михайловна в их числе. Эта одинокая и сердобольная пожилая женщина не взяла пса к себе в квартиру только по одной причине – у нее на иждивении было две старые собаки, одна из которых больная, три кошки и несколько морских свинок. Вся живность перекочевала к ней в дар от «заботливых внуков»
Конечно, объявления мы периодически поднимали и терпеливо отвечали на звонки потенциальных будущих владельцев. Только вся беда заключалась в том, что парнишка не был привлекательным (возможно удача улыбнулась бы ему, если бы он в холке был чуток повыше, или же обладал хотя-бы капелькой сходства с какой-либо породой). Но… он был прост, как медная копейка, а вдобавок ко всему - к людям у Дея не было абсолютно никакой агрессии. Для охраны частного дома такой пес не подойдет. Он любил людей, и детей тоже, а те, в свою очередь, не скупились на угощения.

Зима пришла быстро, а потом также не заметно на смену ей, наступила и весна. Дей подрос, но немного. Красавцем он так и не стал. Зато его дружелюбная натура и все еще щенячья игривость сделали его завсегдатаем любой детской тусовки. Пес был гибким и прыгучим, а дети научили его в прыжке ловить снежки. Дей раскусывал в пасти снежные шарики один за другим, и ел их. А когда ему хватало, просто выплевывал, а ребятня смеялась и опять кидала снежки, и не ловить их пес не мог. Иногда кто-то приносил старую мягкую игрушку, и счастью Дея не было предела. Он хватал ее зубами, интенсивно мотал головой, отчего игрушечный мишка или слон бил его своим ватным телом по морде или бокам, а дети смотрели на пса и визжали от смеха. Дей словно понимал, что его действия приносят радость детворе и от этого смеха заводился еще больше.
 Каждое утро пес выбегал из будки, делал традиционный обход, ища в пределах своей территории кустики, деревья и заборы, на которых еще не успел поставить свою собачью «подпись», потом, стоило нам с дочкой показаться из подъезда, он выплескивал на нас фонтан собачьего восторга и добрых пару минут прыгал вверх, пытаясь хоть кого-нибудь поцеловать в лицо. Дочка обычно выставляла руки вперед, в противном случае, Дей мог испачкать ей одежду. Когда ритуал по встрече любимых друзей был исполнен, Дей с гордо поднятой головой шел следом, провожая вместе со мной мою Алису до школы. Эту процедуру пес считал своей работой и очень любил. Ну а после такой прогулки Дея ждал сытный теплый завтрак.
Стоял конец марта. Это как раз то время, когда торопливая весна хочет полноправно вступить в силу, однако ворчливая и вредная старуха-зима так и норовит осыпать город очередным снегопадом. Да не просто снегопадом, а с метелью, с колючим пронизывающим ветром.  День спустя опять солнце, вновь – весна. Вчерашний снег на крыше за пару часов превращается в нескончаемые струйки воды, словно слезы уходящей зимы. А на утро опять – в воздухе снег, под ногами – лед, на крыше – сосульки.

 Может мне просто показалось, что Дей раньше обычного в этот день сел дежурить у входной двери, а может - нет. Когда мы вышли, пес не прыгал, поскуливая и мешаясь под ногами, вместо этого громко гавкнул пару раз непродолжительным «Гав!», потом сел на моем пути, преградив мне дорогу.
- Дей, ты чего? – говорю я. – На погоду сердишься?
На что пес вдумчиво посмотрел мне в глаза, возможно, обиделся, что я его не понимаю. Однако, выражение морды Дея убеждало меня, что парню есть что сказать. Он еще несколько раз гавкнул.  Я про себя отметила, что пустолайкой он не являлся, скорей, напротив – был излишне молчаливым. Что-то в его поведении было не так… Или мне показалось, что что-то было не так? Однако же… когда мы прислушивались к своей интуиции? А к собачьему предчувствию? На тот момент мне даже в голову не пришло  попытаться расшифровать его сигналы. Тем не менее, не отходя от нас на расстояние более двух метров, пес то забегал вперед, то волочился сзади, а порой обходил нас, вырисовывая круги и изредка принюхиваясь к жалким островкам серого снега на асфальте.
Перед самой школой стояло кирпичное жилое здание, на первом этаже которого находилось почтовое отделение. Мне нужно было всего-то лишь опустить письмо в почтовый ящик. Моя пожилая тетя находилась в Москве и, к великому сожалению, не владела интернетом на столько, чтобы общаться со мной по электронной почте. Поэтому я частенько отправляла ей письма и поздравительные открытки. Ящик для писем располагался не на самом крыльце, а немного слева, ближе к торцу здания. И только было я направилась к нему, как Дей тут же преградил мне дорогу. Пес уселся на тротуар и, глядя мне прямо в глаза, опять начал лаять.
- Да что с тобой! Вкусняшки выпрашиваешь?
Я постояла, тщетно пытаясь понять, что же хочет сказать эта собака.
- Так… Дей, дорогой мой, мне нужно опустить вот это письмо, - с этими словами я помахала перед его носом бумажным конвертиком, - вот в этот ящичек.
- Мама, давай я опущу! – предложила дочка.
- Дей, кэш! Да что ты все под ногами вертишься?! - Я небрежно отодвинула собаку, и мы с дочкой подошли вплотную к ящику. Девочка приподнялась на цыпочки, чтобы достать до металлического выкрашенного в ярко-синий цвет ящика.
Дальше событие можно описать как происходящее в замедленной съемке, потому что время, для меня будто приостановилось. В какие-то секунды мне показалось, что я наблюдаю за ситуацией со стороны. Мы с моей девочкой оказались стоящими под крышей четырехэтажного пяти подъездного дома – большой крышей, на которой висело много тяжелых сосулек. Моя интуиция, очевидно, проснулась в последние секунды и заставила поднять голову вверх. Я едва успела понять, что огромных размеров глыба, которую и сосулькой-то назвать было сложно, летит прямо на нас, как в ту же секунду почувствовала удар тяжелых лап справа. Толчок, иначе я его назвать не могу, был произведен, судя по всему, в прыжке, и он обладал такой силой, словно нас сбила с ног не маленькая дворняга, а огромный алабай. Я крепко обхватила ребенка руками, и мы обе с криком полетели на асфальт в полутора метрах от того места, где только что стояли. Я только успела прикрыть дочку своим телом, как у моих ног что-то грохнуло. Ударяясь об землю, глыба, вес которой исчислялся, вероятно, десятками килограмм, распласталась на асфальте, разметав все составляющие своего ледяного тела на сотни мелких осколков. Некоторые из них брызгами полетели в нашу сторону, я лишь почувствовала их жалкие попытки  оставить отметины на моих ногах. Спустя секунду я услышала жалобное поскуливание. Но практически сразу оно стихло.
Я подняла голову и увидела, что пес лежит неподвижно на асфальте. Задние и передние лапы его были вытянуты параллельно, глаза закрыты, а из-под собачьего тела тянулась алая струйка крови. Несколько злополучных кусков льда скатывались с его неподвижных бедер, меняя цвет с прозрачного белого на бледно-розовый.
- Дей! – закричали мы с дочкой одновременно.
- Мамочка, что с ним? – на лице Алисы был неописуемый испуг.
Я не смогла ничего ей ответить. Потом девочка, прижавшись ко мне громко заплакала. Я поднялась сама, подняла дочь и поправила ей школьный рюкзак
Рядом столпились невольные свидетели происшествия: пожилая пара, несколько школьников и молодой человек. Убедившись, что мы в порядке, парень переметнулся к псу. Пока он разглядывал собаку и ощупывал ее с ног до головы, мы с дочкой не могли произнести ни слова. Мне показалось, что я перестала дышать на несколько секунд, чтобы только не спугнуть ненароком какого-то невидимого собачьего Бога, в чьих руках была сейчас жизнь Дея.
- Сосулька прошла вскользь по его бедру, оставив неглубокий разрыв тканей, еще один небольшой осколок задел собаке голову, ну, и несколько мелких незначительных ссадин, - с этими словами молодой человек встал и повернулся в нашу сторону. – Пес потерял сознание, но, думаю, скоро придет в себя.
- Он жив? – спросила я.
- Сейчас – да. Но будет лучше, если вы доставите его в клинику, - потом молодой человек широко улыбнулся и представился. – Меня зовут Владислав. Я – ветеринар. Точнее, будущий ветеринар, в общем – студент. Я помогу вам его подвезти, если хотите.

Когда Дея, после нескольких минут пребывания на операционном столе, вывели в приемную, мы с дочкой, взявшись за руки, запрыгали от счастья. Еще не до конца понимая, что же с ним произошло, крадучись, пригнув забинтованную голову и прихрамывая на заднюю правую лапу, спаситель вышел к нам на встречу. Цвет его шерсти местами приобрел ярко-зеленые вкрапления.
«Даа… Зеленку они не пожалели!» - подумала я. Мы с дочкой (ради такого случая ребенок даже в школу не пошел) поочередно обнимали собаку, потом смеялись над его потешным видом и абсолютно потерянным взглядом. Смеялись и опять обнимали. Потом плакали… но это уже от счастья. Собачьи доктора обработали попутно и руку ребенка – в результате падения, у Алисы на ладошке образовалась одна небольшая ссадина. Мы с дочкой посмотрели на эту ссадину, потом друг на друга и улыбнулись. Очевидно, мы подумали об одном и том же – эта ссадина была таким пустяком в сравнении с тем, что могло произойти.

Какое-то время спустя мы с Полиной Михайловной обсуждали этот случай, стоя на нашем крыльце под козырьком, любуясь на первый весенний ливень. Пес сидел с нами, прислушивался к шуму дождя и изредка зевал.
- С твоих слов Дей предчувствовал что вам грозит опасность с того момента, как вы вышли из подъезда? – спросила соседка, выслушав мой рассказ далеко не в первый раз.
- Судя по его поведению, именно так и было, - на этой фразе я хотела закончить разговор, я уже замерзла и собиралась уходить домой, но к удивлению для самой себя добавила. – Одного не могу понять… как Дей такой маленький и легкий смог произвести толчок лапами такой силы, чтобы свалить нас на землю. Не разбежавшись пару метров, собаке его комплекции такой трюк воспроизвести было крайне сложно. А ведь секунду назад он стоял рядом.
- Насколько мне известно, - размышляла соседка, – когда жизнь любимых людей подвергается серьезной опасности, человек открывает такие возможности своего организма, о которых до недавних пор и сам не ведал. Ну, это человек. Как там, у собак – я не знаю.  В свое время ты спасла Дея от голода. Думаю, пес нашел подходящий момент, чтобы с лихвой отблагодарить тех, кто помог ему выжить.
Дей скромно опустил голову, потом лег у ног Полины Михайловны и свернулся калачиком. Вероятно, ответ на вопрос «Как же это у него получилось?» он не знал и сам. А может и знал, только вряд ли он нам это расскажет.

Дей прожил у соседки около четырнадцати лет. Когда от старости скончались две ее собаки, он перекочевал к пенсионерке в квартиру. Мы переехали, но я часто проходила мимо той ограды, где прошло мое детство, моя молодость, беседовала с Полиной Михайловной и обязательно угощала Дея. Он так и остался питомцем всего двора, таким же спокойным, добродушным псом и любимцем детей. Спустя годы, может, стал чуточку мудрее, однако все еще нет-нет да ловил в прыжке снежки, подброшенные вверх ребятишками.