Дружба вместо смерти

      Только что успокоился ветер, позёмка перестала играть, эта встреча случилась на рассвете, а теперь их было не разнять.

 — Ну-у, эт-т... ну, т-ты не в о-обиде? — пьяно пробормотал волосатыми губами Лось, чувствуя задницей всю холодность родной земли.

 — Да шо ты! Всё д-душевно... всё добрэ, всё пучком! — Кузьмич грустно глянул
в центр звериных глаз, и, нисколечко не пожалел о недавней осечке своего старенького ружья.

 — Ну-у, как…. без мяса ж пойдёшь д-домой! Баба макушку в дырку проест!

 — Да и ху... с ней! Я ж такого др-ру... я такого шерстяного кореша заимел! Бляя... не поверят мужики на кузнице...

 — А ничо-о, што я с рогами!

 — Да ху... с ними! Уд-добно... вешалка... забодать... облокотиться... задуматься о жизни... — охотник снял с уставшего плеча ружьё, повесил другу на заснеженные ветви.

 — Нуу, ты… эт-то, следующ раз литруху бери, а ллучша две, с полвиной. Вишь... одной м-мал-ловато! — зверь скосил печально красивые глаза на пустую уже тару, с этикеткой "Московская", добавил:
 — И ещё... новый анекдот, и тюк душистого сена... т-ты обещал!

 — Н-нда! Помню, помню… с-сено, водка, сало, анекдот. Слышь, Лось Сохатыч, давай, на посошок... м-мою, душевную потянем. Чуешь, вечер какой… хор-рошо слышно б-будет… до звёзд долетит! — икает, лесному великану рукавом вытирает пьяные слюни, целует зверя в лоб. Сохатый умилённо подобрел взглядом и коленями, хмельно и утробно выдохнул:
 — Лад-д... ты первым!

Рогач и мужик, обнявшись, затягивают русскую народную песню, начинают двигаться к худеющей деревне, к зарастающим полям, брошенной ферме, пустому зернохранилищу, туда, где уже давно остывала полезная и счастливая жизнь...

    Медленно наползал холодеющий мрак, сонная тишина. Огромный зверь, тяжело отрывая пятую точку от каменистой пашни, уж в темноту, в спину друга, громко прохрипел:
 — Кузьмич!.. Дружище!.. Ты ружо забыл! — (подаёт) добавляет:
 — Не забудь... я б-буду ждать у сломанной берёзы... жопой к стогам, рогами к деревне!(подумал: где ты меня хотел убить) — И ещё сено... не забудь с-сено... — сглотнул голодный ком, грустно затих.

Кузьмич, окончательно растворяясь в чернеющем мраке, ничего не ответил. Согласительно отмахнулся рукой, подумал:
 — Бля! Какой душевный Лось… а как из горла хлыщет, словно в деревне родился! Плохо… мужики опять не поверят, сызнова засмеют… — охотник в их адрес солоновато выругался, глубже застегнул фуфайку, ускорил кривой шаг.


                31 января 2024 год.