Чернокнижник

Я осторожно подошел к двери и нажал на ручку.

- Жека, держи лестницу, - я прошептал, оглянувшись назад. Майор сжал в руке табельный и уставился вниз.
- Открыто... - Я нажал на дверь, и та со скрипом повернулась внутрь квартиры.


Я сделал несколько неуверенных шагов.

В коридоре царили полумрак и тишина.

Тишина... Нет, все не так, как я себе представлял. Что-то странное.


Я сделал шаг назад, высунул руку наружу и позвал майора.

- Жека... Давай сюда. Тихо...

Жека грузно, ломая под сапогами какие-то ветки или мусор, с шумом встал у меня за спиной.
- А, черт... - я выругался шипя.

- Там... - я указал вглубь коридора и тихо прошептал, - Открытая дверь в комнату, в комнате кто-то есть, я чувствую. Да и знаю! Он должен быть там.

Я обернулся на майора, словно по губам, на пальцах пытаясь объяснить:

- У него ствол. В кого он шмальнет, я не смог предугадать... Но он там, я знаю. Я пробегу мимо комнаты, а ты станешь до двери. Он выстрелит... вот увидишь... Второго патрона у него нет.

- Да верю я... - тихо ответил Евгений.

Я улыбнулся, - Но это не точно.

Жека поморщился.

Я поднял руку. Три открытых пальца, два, один...

Я перебежал по коридору несколько метров, минуя открытый проем двери.
Раздался выстрел, и меня задело штукатуркой со стены и пахнуло какой-то гадостью.

- Все, Леонтьев! - Крикнул я. - У тебя одна пуля!

- А ты проверь, гнида. - Прохрипели из комнаты.

- Ладно, иду... - Сказал я. Жека около проема двери покрутил пальцем у виска.

- Жень, если он меня грохнет, пристрели его, ладно...

Я вошел в комнату, опустив руки и пистолет.

Что-то страшное творилось в комнате. Огромный стол был завален пустыми бутылками, на нем были разбросаны какие-то рваные листы бумаги, остатки пищи, разлитая чернильница.
Леонтьев сидел, или полулежал, рядом в огромном кресле с пистолетом в одной руке, в толстом сером банном халате, с голыми ногами, на которых смятыми висели два разноцветных носка.

Он увидел, что я посмотрел на его ноги.

- А как ты их написал? - Он усмехнулся. - Синий и зеленый?

- Красный и зеленый, - тихо сказал я.

- Угадал! - Леонтьев поднял ноги. - Да ты талант! Таких талантов в органах закопают.

- Пистолет брось, мало ли... Ведь Жека пристрелит.

- Да, ты прав... Один патрон. Сука! Для себя берег... Но соблазн велик был в тебя попасть.

Леонтьев бросил пистолет на пол. Тяжело так, пару раз подпрыгнув на кривых паркетных досках, крутанувшись вокруг оси, пистолет застыл на паркете.
Я закрыл глаза. Все точно. Все так... Без деталей.

Но что-то не то.
Это мое пространство. Но и не мое.
Сцена написан не только мной.

Леонтьев...


- Откуда ты знал, Андрей?

- Откуда я знал?! - Леонтьев захохотал, странно так, кашляя... - Да это я написал.

- Андрей, - крикнул я на него. А он ржал и ржал.

Я вдруг понял, да он мертвецки пьян.

- Жека, глянь бутылки кругом, что он пил... И да, дай ему по роже хорошенько.

Жека посмотрел в мою сторону:
- Я не видел алкоголя. Я всю сцену описал в деталях.

- Значит херней занимался, Женя! Он не должен был быть так пьян. Я написал всю историю, в деталях ты мог найти способ все усложнить? Мать вашу... Зачем я с тобой работаю, - в сердцах добавил я.

Андрей смеялся.
- Дьявол в деталях, капитан. Дьявол в деталях...

Жека со злости рванул Леонтьева с кресла и двинул ему в подбородок, отчего у того пошла кровь. Он потянул Леонтьева за ворот по паркетному полу до трубы отопления и, затянув на руке удавку, привязал к батарее.

Жестко, подумал я, впрочем...

Я развернул кресло и уселся напротив. Майор стал у меня за спиной.

- Понимаешь, сволочь. Ты ведь не нас предал... да и пропил, сука... Не знаю, что за слово для тебя Родина, но она не в книжках.

- Ну да, да... В сердце, читал я это! - прохрипел Леонтьев. Он сплюнул кровь. Жека, казалось его здорово приложил, но он был все еще пьян.

- Читал все, уроды! И про Советскую страну и про ваш сраный коммунизм! Это не я книжки пишу, это вы книжки пишите! Задурили голову всем... изменили целые поколения! Умеете! Это не у меня дар, а у вас, сволочей. А я лишь хотел...

- Отдать дар врагу, тварь.

Леонтьев вдруг заткнулся.

Мне почему-то было его жаль. Казалось бы, он просто не справился. От таких дел не то, что охренеешь, и пить начнешь, а крыша поедет. Но, я смахнул это.

- А ты идейный, да? Хотел показать смысл дара всем? Ведь это меняет мир, но не дает правду. Это дает врагам много... это войска, это тактика, это война...

- Дара?! - Вдруг заорал Леонтьев, плюясь кровью. - Да это проклятье! Я с тридцать восьмого года провел в лабораториях... И что они нашли? Я развил талант, а они только хотели поставить меня в стойло! Но тут пришел ты... сильный. Я думал, меня отпустят! Да я в Бога верю, мать вашу... я думал это дар, а это проклятие...

- В Бога веришь, а в Родину нет... Да почему проклятие то? Ты бы мог помочь.

- Нет, ты не понимаешь... Сколько людей таких? Я... ты... Жека твой помогает... но у него так... зачатки. Ты его даже не подтянешь до своего уровня.

Я даже почувствовал, как Жека за спиной поморщился.
- Не слушай его, Жень. Он лезет в уши.

- Ага... Лезу, ты же не сказал ему, да...

- Что именно, Андрей?

- Да что с такими талантами все остаются одиночками. Менять и предсказывать пространство невозможно без последствий. Это кара... Когда-нибудь изменишь все... а вокруг никого. Вот и весь Бог!

Леонтьев развел от себя свободной рукой.

Я услышал, как майор переступал позади кресла с ноги на ноги.
- Не слушай, майор. Врет, сволочь.


- Не вру, он все понял. Ты сколько меня искал, капитан? По несоответствиям, по изменениям мира, потом, дай угадаю... сел и написал план... Когда уже было возможно? С квартирой угадал, с последним патроном... Да прям ты лучший.

- Ну, вроде того... - Я смотрел прямо в его физиономию, сверля глазами. Меня так и не отпускало чувство, что все не так. Я переоценил себя? Это было бы ужасной ошибкой.

Леонтьев сплюнул.
- Там на столе твой план. Щенок ты, капитан...

Я медленно поднялся и подошел к столу.

Поднял разбросанные бумаги, исписанные убористым, но отчетливым подчерком. Странно, я все уже давно строчил на машинке. Они есть во всем управлении. И тут есть, я оглянулся, ну да... вон там печатная машинка Москва.

- Почему все чернилами?

- А ты не знал, капитан. Так лучше... Чувственность выше. Ты все равно меня пристрелись, наверное...

- Не играй со мной.

- Ну, машинки роботы все такое... истории пишутся от души.

- И где тут начало... хрен разберешь.

- О, ты разберешь, капитан.

Я попытался найти первый лист из разбросанной по столу рукописи.

"Капитан осторожно подошел к двери и нажал на ручку.
Майор, держи лестницу, - сказал он напарнику..."

Я похолодел. Мурашки пробежали по спине. Я ошибся.

Я крикнул в сторону:
- Жень, держи его на прицеле! Тут что-то не так... Это он написал это пространство. Я пока не знаю...

Я лист за листом перебирал мятую бумагу на столе. Дальше, дальше...

Меня привязали к трубе отопления.... Дальше... Посмотри на столе... Дальше... Напарник  услышал голос капитана и направил пистолет в его сторону... Стоп!

Леонтьев заорал:

- Жека! Он тебя убьет сейчас, я там все написал!

Майор побледнел и направил пистолет на меня.

- Жека не смей, он врет.

Раздался выстрел.

Я не мог так рисковать... Вот, дьявол. Теперь я его точно убью.


Майор замертво упал на пол.

Леонтьев заржал. Кажется он ждал этого. Или ему все равно.

Жека, Жека... Какой же ты наивный. Леонтьев мог бы и не писать, просто залезть словами в уши, как я не понял его талантов. Просто попасть в атмосферу. Частоты что ли какие-то он чувствовал.

Я ударил его сапогом по лицу.

- А почему ко мне не залезешь? - Я направил ствол прямо ему в переносицу.

- О, господи, ты его убил... Как ты мог.

Я двинул Леонтьеву по ушам.

- Что дальше в тексте?

- А ты прочитай... Боишься знать правду? Как ты умрешь? Все боитесь...

- А писать не страшно? Свою то смерть написал?

Леонтьев сплюнул.

- Свою не пишут. Плохая примета. Не сбывается...

- Какая примета, нахрен... С чего так решил, нас сейчас всего двое таких на весь Союз...

- Ну... есть теория... - Леонтьев пытался улыбнуться. - Ты поймешь все, капитан. В конце концов, не я же грохнул майора... Ну, да... самозащита. А меня убьешь из самозащиты?

- Из принципа, гнида. - Я уставил пистолет в его лоб.

- Ай... Все равно смерть раньше тебя. Ну, как бы не писал... Не чувствую твою смерть и все. Уж я бы постарался... Можешь не читать дальше, капитан. Знаешь...


- ...есть такая теория.. немцы, вроде, изобрели... квантовая. Про то, как мир устроен... есть такой Бор... зовут Нильс... в общем там много всего... не нам, капитан, разбираться... Так там есть предположение... предположение лишь... что все вокруг во вселенной от нас зависит...

- Так не совсем от нас, мы же с тобой знаем.

Леонтьев кашлянул.
- Ну, сука... это детали... знал бы все... победил бы и в войне... Я тут допер, что мы просто много умеем... Ты, да я... Давай нахрен сбежим, а... англичане у меня завтра... Капитан...

Я двинул ему еще раз.

- Тьфу ты, придурок... а попытка то хорошая была...

- Я ее не писал.

- Так, а что ты писал! Я перебил всю твою гребаную писанину... Ты урод! Ты своего напарника грохнул... и я это сделал... Ты пойми, нет никакого таланта!
Вы, коммунисты изменяете мир лишь по потому, что много много маленьких майоров за вас решают ваши идеи! Таких, как ты нет больше! Может у немцев или англичан. Но плевать. Миры менем не мы, а народ! А я им помогу.

- Не думаю.

Я выстрелил. Андрей размяк и опустился на пол.

Он должен был меня убить. Осталось решить как.

Я покопался на столе. В бумагах ничего не было. Чушь полная, я брал листы и выкидывал прочь. Там все заканчивалось на выстреле... Да он и не знал, что будет дальше.

Я взглянул на часы. Светло-зеленый свет лампы падал на сукно.

Черт, жаль, что неподходящее время.
Но, я взял ручку и продолжил строчки.

"Капитан вышел из подъезда, и черная машина с резким визгом тормозов подъехала к нему. Раздались выстрелы, и капитан упал. Так закончилась операция Чернокнижник."

Я от руки выводил каждую букву.

Ну, все... Теперь только верить в талант. А мне в черный ход.