Рояль в кустах для Белой студии

(Воображаемое интервью на ТВ «Культура»)

Интерьер обычный: белые венские стулья и более ничего.

Действующие лица:
Владимир Спиртус — ученый, литератор, переводчик.
Дарья Златопольская — ведущая.

Внешний вид участников: он — высокий старик с седой бородой, в джинсах,
клетчатой шерстяной рубашке и безрукавке. Она — моложавая, худая, с вытянутым овалом лица. На ней модный черный пиджак, пучок каштановых волос собран в узел на затылке, на груди глубокий вырез, ресницы и веки сильно накрашены.

   Ведущая.   Перед нами сегодня человек с интересной биографией. Думаю, что у нас должен получиться содержательный и любопытный разговор. Как всегда мы начинаем с детства героя. Оттуда ведь берут начало все наши истоки. Что наиболее сильно повлияло на формирование Вашей души? Какие события и впечатления?
   Гость.  Я родился в Симферополе, и с этим городом связана половина моей жизни. В детстве и юности, безусловно,   много получил от отца и окружения нашей семьи (в основном это были люди творческие). Отца звали Борис Давидович, он  был известным в Крыму человеком, много лет работал в Обкоме партии. Хотя в какой-то мере был партийным начетчиком, но скорее белой вороной в партийной верхушке. В  качестве руководителя лекторской группы,    отец находился в гуще событий с начала и до конца обороны Севастополя. В середине 50-х годов защитил кандидатскую диссертацию по философии,  преподавал в педагогическом Институте. По характеру отец был, мягким, добрым и безкорыстным. Кабинетного типа, непрактичный в быту,  жил больше не среди людей, а среди философских идей и книг. Книг у нас было великое множество повсюду.  Я рано начал читать. Первые сильные впечатления, отложившиеся в памяти:  Марк Твен «Принц и нищий»,Роберт Стивенсон  «Остров сокровищ», Жюль Верн «Пятнадцатилетний капитан», Майн Рид «Всадник без головы». Наверно, это любимые книги многих детей. Далее Лермонтов — стихи и «Герой нашего времени», Пушкин —повести Белкина и  «Дубровский», стихи Александра Блока. В школьные годы для меня большим утешением стало чтение дореволюционной Детской энциклопедии издания типографии Сытина 1914 года – незабвенные десять  томов...Чудесным был уже вид обложки у этих книг. Там  изображены отрок и его учитель, сидящие на скамейке, вероятно, на краю усадьбы или околицы села. Вокруг - простор и на небе семицветная радуга.
  А какие названия разделов: «Великие люди и их творения», «Страны и народы», «Живая природа»! Старая орфография с ятями и ерами создавала особую атмосферу издания, сквозь нее просвечивали нравственные принципы и уклад дореволюционной жизни с традиционными понятиями долга, греха, милосердия...

    Ведущая. Ваше детство и юность пришлись на 50-60е годы, время от нас уже весьма далекое со своими приметами , бытом, типовым поведением... Каким оно Вам вспоминается?
    Гость. Детство мое прошло в старом двухэтажном доме с облупившейся штукатуркой,  который находился на возвышенном берегу Салгира, где стоял памятник Суворову, недалеко от реки. Перед домом по краю небольшого внутреннего дворика у всех были сараюшки. Там держали дрова, уголь для печей и подсобный инвентарь. В маленьких палисадниках росли фруктовые деревья, кусты смородины, огородная зелень, клубника. Недалеко от нашего участка была водопроводная колонка.
    Запечатлелось в памяти, как в нашу квартиру проводили воду и делали слив: весь привычный быт был перевернут. Во дворе подальше от нас был дощатый туалет на два очка -тоже памятное место... Такие вот были «удобства». Время было голодное, трудное, некоторые соседи держали кур. По утрам кричали петухи. Кое-что я описал в коротких рассказах и стихах. Например, в стихотворении «детство»:

Абрикосов созревших месяц,
Июльского солнца аккорды.
С умнейшею грустною мордой
Дворняга старая – Рекс.

Три двери из коридора,
Керосином пахнет и толем.
Слева – девочка Люся,
Справа девочка Леля.

Кто-то, взобравшись
На подоконник,
Круглым зрачком
Смотрит в мир изумленно…

   Недавно девочка Люся нашлась, мы теперь держим с ней связь. Она живет в Севастополе, у нее уже взрослые внучки…

   Ведущая.  А можно чуть подробнее об обстановке в квартире, где Вы жили, о детских играх во дворе. Ведь часто бывает, что какие-то незначащие вроде детали  многое определяют в будущей жизни...
   Гость. Чаще всего, собравшись во дворе, мы играли в «запечатки». Тут у каждого в запасе имелись свои заветные места, где он прятался. Были и дежурные задирки. Например, если кто-то ловивший проявлял большую осторожность, ему кричали:
     - Дома кашу не вари, а по городу ходи…
    Конечно,  мальчишки прежде всего тогда играли в войну. Собирали гильзы от патронов, устраивали «штабы».  Часто мастерили самодельные луки и стреляли из них.    Ну, конечно же, были еще разные игры с мячом. Причем чаще других — маленьким мячиком в забытый теперь штандер. Футбол и волейбол пришли позднее.
     Неподалеку от нашего дома в направлении Суворовского спуска на заросшей травой широкой поляне стояла парашютная вышка. Увы, пока я созрел взобраться на нее, чтобы прыгнуть, она незаметно исчезла.
    Квартира наша на первом этаже была трехкомнатная. Гостиная представляла собой большую комнату, уставленную стеллажами с книгами. В конце ее, возле окна, находились папин торжественный письменный стол и кресло из красного дерева.  В общем – кабинет. Но здесь же проходили общие обеды, по вечерам нередко собирались гости. Там стояла  голландская печка, которая топилась  в основном углем. Это я не очень любил, особенно выгребать золу, зато топка дровами – одно удовольствие. Отодвинешь толстую чугунную заслонку и, подкладывая поленья, глядишь, как завороженный, на язычки огня…
   На стеллажах, разумеется, было много идеологической литературы, в том числе сочинения Ленина и Сталина. Есть у меня такой стих :
            Мухи 50-х годов

              Раньше и мухи были «советские»,
              Как-то иначе летали, жужжали.
              Томики Сталина на этажерке
              Видимо им указания давали:

              - Лева крыла, права крыла.
              В общем, такая житуха была.
              Но без подсказки в море ныряли,
              Хлебом делились, смеялись, рожали...

    В раннем моем детстве на стене недалеко от письменного стола висел неработающий барометр. Стрелки его можно было покрутить, и поэтому он устойчиво показывал бурю…

     Ведущая. Да, очень интересные детали. Чувствую, что Вам должны были прийтись по душе фильмы режиссера Алексея Германа (старшего). Знаете их, любите?
     Гость. Да, конечно,  люблю. Он, как никто, добивался невероятной фактической точности от всех предметов антуража. Но у него детали войны и более ранней эпохи. А я  хочу предложить Вам показать замечательный клип к любимой мной песне Евг. Клячкина «Не гляди назад, не гляди»:
https://www.youtube.com/watch?v=XwMdqp_NrCs
Показ.
     Гость. Очень мало, где сохранились осколки полувековой давности, та атмосфера. Этим мне дорога Феодосия, где я живу последние годы...

     Ведущая. А как Вам было в школе учиться?
     Гость. Счастливое детство кончилось для меня с внезапной смертью старшей сестрички Софии. У нее оказалась опухоль мозга. Мне было тогда шесть лет, а ей восемь. После этого, как я понял уже в зрелые годы, на меня пошла мощная бесовская атака. Некоторое время меня водили в психбольницу.
   В младших классах мне повезло с учительницей. Кстати, кроме общего воспитания, грамоты и счета, она нас учила разным полезным навыкам. Например, пользоваться иголкой и ножницами, зашивать свои носки, штопать чулки. Правда, девочки, как правило, и так это умели. В классе было несколько ребят из неблагополучных семей, которые меня постоянно преследовали и лупили. А я, увы, не мог за себя постоять и вечно ходил в синяках…В целом для меня время до начала 60-х годов было тяжелым испытанием.

    Ведущая. И, наверно, как было принято, уже с октябрятского возраста начиналась идеологическая накачка?
     Гость.  Лучших учеников, умевших хорошо декламировать, периодически приглашали приветствовать участников каких-то собраний. Входили в парадный зал обычно двумя рядами с песней и под звуки горнов. Потом начинался "монтаж": каждый мальчик или девочка произносил отведенные ему несколько строчек.
    Помню чьи-то слова, хорошо отражающие дух той эпохи:

           Собака Лайка удивленно
           Летит почти у самых звезд.
           Пусть господа из Вашингтона
           Насыпят соли ей на хвост!

    Ведущая.  А что крепко засело в памяти из песен того времени?
    Гость. Песни юности, до сих пор звучащие в ушах, это: «Наш сосед» Эдиты Пьехи , «Маленький принц» Эдуарда Хиля,  «Палуба» Олега Анофриева,  «Нежность» Майи Кристалинской,  «По ночной Москве» Евгения Клячкина.
    Из популярной музыки: биттлз и англоязычные группы — нет, мимо прошло. Джаз - иногда под настроение. Нравился французский шансон. В молодости сознание взорвали  песни бардов. Конечно, Владимир Высоцкий и Булат Окуджава. А еще очень любил Юрия Визбора, Евгения Клячкина, Юрия Кукина… Памятна песня «Падает снег» Сальваторе Адамо, неизменный спутник всех танцев. Близки моему сердцу были многие песни Пиаф, Азнавура, Жюльетт Греко. Добавлю еще и несравненную Анну Герман…

   Ведущая. А какие Ваши любимые композиторы?
    Прежде всего Бах, Моцарт,  Рахманинов, а еще Чайковский, Лист, Шуман, Дебюсси.

   Ведущая.  В Вашей биографии имеются три направления деятельности: наука, литература и Церковь. Как это сложилось и не было ли здесь столкновения разных интересов?
   Гость. В моей жизни эти потоки пересекались в сочетании два из трех, как правило не взаимодействуя, хотя случались и завихрения.... Сначала - про науку. В апреле 1963-го года в Симферополе возникает  первое в Советском Союзе областное объединение школьников, юных любителей науки – Малая академия наук Крыма  «Искатель», сокращенно МАН.  Ее целью было создание для одаренных и талантливых детей возможности почувствовать вкус науки, напрямую общаться с ведущими учеными, получать навыки самостоятельной творческой работы.  В старших классах школы я  активно участвовал в этом процессе. Дважды  был в летних лагерях МАН: в Приморском (1963) и в Херсонесе (1964). В Херсонес  приезжал выдающийся математик академик А.Н. Колмогоров. Знакомство с этим  ученым произвело на меня глубокое и сильное впечатление. Два раза я   ездил в Киев, где участвовал в Республиканских олимпиадах по математике. Когда встал выбор, какое мне получать образование, отец дал правильный и мудрый совет. Меня вообще-то тянуло к гуманитарным предметам. Но, хорошо зная положение вещей в этой сфере, отец посоветовал мне лучше заниматься математикой или физикой: «там тебе никто не будет давать руководящие указания».
 
    Ведущая. А где прошли Ваши студенческие годы и каким образом Вы стали заниматься сейсмологией?
    Гость.  Пробовал поступать на мехмат МГУ, но неудачно: меня откровенно завалили. В профессиональном плане я много получил в Харьковском Университете, который закончил в 1970 году. Там было много прекрасных преподавателей, своя школа. Но хотя я учился хорошо, временами  «грызть гранит науки» мне становилось тяжело. Бытовое неустройство, не складывавшиеся отношения с девушками и горькое чувство одиночества, тоска по чему-то более человечному, чем абстрактные математические дисциплины... Пытаясь справиться с этим, я срывался в пьянки, картежные игры, пустое времяпровождение. Хотя, по той же причине, тогда и стихи у меня появились. В основном горькие или грустные. Например, с названием 
               Вокзальное:

            Дождь, дождь, дождь…
            Серое небо стальное
            Над мокрым золотом рощ.

            Дождь, дождь, дождь…
            Волны людские, вокзалы,
            Где и себя не найдешь.

            Дождь, дождь, дождь…
            В глазах твоих что-то ждешь,
            Но снова молчат глаза.

            Дождь, дождь, дождь…
            Длинные поезда.

С сейсмологией — это отдельная история…

     Ведущая. Как жаль! Обычно студенческие годы оставляют после себя самое яркое впечатление и счастливые воспоминания...
     Гость. У меня, увы, было не так. Конечно, на личные неудачи были и объективные причины: физические изъяны (плохое сложение, косоглазие), отсутствие сильных  мужских качеств в характере. При этом у меня еще были и высокие запросы…
     Несколько харьковских историй расскажу. К Университету ведет от центральной улицы Сумской огромная площадь (бывшая Ленина). Справа от него стоит здание Госпрома - эдакий верблюд  в  стиле конструктивизма, корабль с начинкой из больших и малых чиновников, а слева - большой сквер, где находится Зоопарк. И несколько раз были смешные эпизоды. Читает лекцию профессор Борис Яковлевич Левин, происходит это в одной из большущих, идущих амфитеатром аудиторий (их было две: Большая физическая и Большая химическая). Лекция как всегда блестящая, и вдруг из зоопарка доносится реплика льва — могучий такой рык. Все расслабляются, Б.Я. выдерживает паузу, отпускает остроумную шутку и процесс продолжается. Кстати, смешно и грустно, но во время войны обезьяны из разрушенного зоопарка долго жили в здании Госпрома.
    Еще Харьков дал мне опыт самостоятельной жизни и ряд житейских впечатлений.  Помню, например, такой эпизод. Сижу в съемной комнате в районе Клочковской улицы, где жили мои крымские земляки. Вдруг туда врывается с сумасшедшим видом запыхавшийся аспирант. Спрашиваем: «Что случилось?».
      - За мной гонится милиция, вроде сбились со следа.
Оказалось, что он украл в гастрономе несколько банок консервов...
      И интересные культурные события были там в моей жизни. Один преподаватель вел у нас спецкурс по каким-то разделам математической логики. Но гораздо интереснее для меня были его экскурсы в историю Средних веков. В школе эти вещи прошли мимо меня, а он оказался большим знатоком в этой области. Еще врезалась в память блестящая игра, удивительная пластика ребят из Университетского театра мимических миниатюр. Где-то как-то попал на лекции по метафизической живописи, открыв для себя имена Де Кирико , Моранди ,  Карра, Амедео Модильяни, Марка Шагала. Наверно, наибольшее впечатление оставил Модильяни. Покажите небольшой видеоролик с его картинами: https://yandex.ru/video/preview/632954946097653536
Показ.
    (Продолжение следует)