Я не умру вчера Ч. 2, Гл. IV

ЛИЗА.

    Весь день Тая провела в палате Кирилла. Кормила его из ложечки, чистила зубы и даже побрила электромашинкой. Питалась Тая тоже здесь, в больничной столовой, и вела себя так, что не вызывала никаких подозрений у персонала и вообще у тех, кого потенциально имел в виду Лука. Она вывела для себя следующий алгоритм поведения: «Все вокруг враги, но относиться к ним надо, как к близким друзьям».
    Она улыбалась, шутила, рассказывала Кириллу, что ее машина сегодня не завелась и пришлось вызывать электротакси. Потом она по наставлению врачей помогала Кириллу разрабатывать кисть руки с помощью специального кистевого эспандера, после чего вместе с медсестрой отвозила его на лазерные процедуры миостимуляции мышц лица и непослушных пока конечностей. Улыбка не сходила с ее лица, которое буквально светилось от счастья. И лишь один Бог знает, что на самом деле творилось в душе этой женщины, какое колоссальное перенапряжение она испытывала. Вечером, покормив Кирилла, Тая уезжала домой, а на следующий день все повторялось, как под копирку, за исключением назначений и процедур, которые время от времени менялись. Теперь она приезжала и уезжала на своем электромобиле, поскольку электрик устранил неисправность в тот же вечер.
Прошло еще три недели. Кириллу явно становилось лучше. Реабилитация шла полным ходом и приносила свои плоды. И вот в один из дней дверь палаты внезапно распахнулась, и в проеме появились Лиза с Костей. Лиза вошла, улыбаясь с порога, как будто не было никакого исчезновения и вообще ничего не произошло. Так, просто ненадолго вышла из дома.
    — Принимайте ценный груз, — воскликнул Костя и, пропуская Лизу вперед, вошел в палату.
    — Доченька! — громко вскрикнула от неожиданности Тая и бросилась к ней навстречу.
    Они обнялись, и обе, как по команде, зарыдали. Кирилл в это время был на лечебном массаже и не видел этой сцены.
    Костя, посмотрев на пустующую кровать Кирилла, спросил:
    — А где начальство?
    — На процедуре, сейчас его привезут, — ответила Тая, продолжая обнимать и целовать дочь.
    — Это даже хорошо, пойду подготовлю его.
    Увидев, что Кирилла везут в палату, Костя пошел ему навстречу и, отпустив сопровождающего, повез Кирилла до палаты сам.
    — Привет, дружище, а я к тебе с сюрпризом. Ты только не волнуйся, новость хорошая. Лиза нашлась, и все теперь будет хорошо. Она сейчас дожидается тебя в палате.
    Кирилл заерзал в кресле, как бы подгоняя Костю ехать быстрее. Костя ускорил шаг, и через мгновенье они были в палате. Лиза, увидев отца, вскочила со стула и, подбежав к нему, крепко обняла его. Роняя слезы на его колени, она просила прощения по очереди то у него, то у матери. И когда Костя, поняв, что воссоединившейся семье лучше побыть наедине, незаметно для всех ретировался.
    Лиза рассказывала родителям все о том, что приключилось с ней за эти несколько месяцев. Как она влюбилась в парня по имени Антон, который красиво ухаживал за ней, дарил ей дорогущие подарки и водил вместо ресторанов и кино по музеям и выставкам. О том, что у него был свой бизнес — небольшой магазинчик по продаже «умных» люстр, которые зажигали и гасили свои огни не только по заданному искусственным интеллектом сценарию, но и с помощью нейроканалов.
    Это стало новым веянием в сфере интернета вещей, когда управление бытовыми приборами происходило с помощью силы мысли человека, которые улавливали особо чувствительные датчики. Достаточно было только мысленно приказать люстре включиться или выключиться, и это незамедлительно происходило. У них в доме была такая люстра. Однажды Лиза, не говоря ни отцу, ни матери о своих отношениях с Антоном, уговорила их заехать в его магазин, чтобы Антон посмотрел на ее родителей,  не говоря при этом, что он ее жених. Кирилл понял, о каком Антоне идет речь, но говорить он еще не мог, да и Лука запретил. Он помнил этот визит и то, как ему понравилась одна из таких люстр, и как Антон, делая ему скидку, пообещал лично привезти и установить ее у них дома. Теперь он понимал, откуда взялась такая щедрость.
    Лиза, продолжая свой рассказ, поведала отцу с матерью, что они встречались уже полгода, и ей казалось, что у того серьезные намерения. Как-то утром в один из дней он повез ее на мероприятие в Тверскую область на аэротакси. Там собрались какие-то люди, пели песни и прославляли какого-то своего Бога. Лиза вспоминала, что ей поначалу это даже нравилось. Их раскованность, открытость в общении, любовь к природе. Да еще и Антон в этот день предложил ей руку и сердце. Она была на седьмом небе от счастья и вскоре приняла здешние порядки. Еще через четыре дня она решила съездить туда с ним на недельку. Но после того как они туда приехали, на второй день Антон куда-то исчез, и началось самое страшное. Она жила там, как в концентрационном лагере, со строгой иерархией и всеми атрибутами примитивной религиозной секты, которая действо- вала очень напористо, если не говорить нагло. Этот лагерь находился в какой-то глуши, где отсутствовала элементарная мобильная связь. Под влиянием каких-то психотропных препаратов и массового гипноза они исполняли любые прихоти своих, назначенных кем-то, божков. Закончилось это все тем, что ей предложили продать квартиру одному из сектантских бонз, и она это сделала с радостью и удовольствием. Спустя пару дней после продажи квартиры она напрочь перестала интересовать «начальство», и ей прекратили давать препараты, от которых ей было хорошо. А когда действие этих препаратов закончилось, Лиза от ломки готова была лезть на стену. Тогда ее заставляли делать всякие непотребные вещи, удовлетворяя похоть извращенных подонков. И когда она сдавалась, ей в качестве награды давали очередную порцию этих таблеток. Она поняла, что это наркотики, слишком поздно, когда уже без дозы жить было невмоготу. А потом ей сообщили, что на ее Антона напали какие-то пьяные хулиганы и зарезали его прямо возле дома. Лиза еще две недели лежала прикованной к железной кровати, находясь в постоянной ломке. А потом, когда организм справился с этим недугом самостоятельно, ей удалось сбежать. Сутки она бродила по лесу босая и голодная, пока чудом не вышла на какую-то дорогу, которая привела ее в небольшую деревушку. Там ей дали немного денег, кое- какие вещи и обувку. Затем посадили на автобус, и спустя еще сутки она добралась до дома. Когда она увидела, что там никого нет, то пошла в полицию. Те позвонили Косте, и он приехал за Лизой в отделение. Так и закончилась, по словам Лизы, эта чудовищная история любви.
    Когда она рассказывала свою жуткую эпопею, у Таи из глаз ручьем бежали слезы. Она все время обнимала и гладила Лизу, пытаясь как-то утешить родное дитя. «Бедная девочка, — думал Кирилл, — Она ведь была совсем домашним ребенком, а тут такая мерзость навалилась на ее юные плечи». У Кирилла внутри все бурлило. Он негодовал от сложившейся ситуации и еще оттого, что был беспомощен в настоящую минуту и не мог ничего сделать, чтобы найти это бандитское гнездо и разогнать его к свиньям собачьим. Одно утешало его: что того подонка Антона, которого Кирилл еще недавно пожалел, зарезали как собаку, и что сделали это Темные силы, чтобы вернуть ему Лизу. «Значит, в наказании этого гада я всё же принимал участие», — подумал Кирилл, продолжая размышлять о грядущем:
«Они выполнили свою часть договора и вернули мне дочь, —думал он. — Значит, скоро потребуют чего-то взамен. Ну что ж, я готов. Я шел на это сознательно, и придется выполнять свою часть договора. Главное, чего я хотел, я добился: мне вернули мою дочь, она жива, и Тая будет теперь пристальнее присматривать за ней. Пройдет время, душевные раны Лизы зарастут, а Тая годик, поплакав по мне, тоже смирится с тем, что меня с ними нет. Боже, как же мне надоело умирать!
    В это время в палату зашел незнакомый врач и любезно попросил всех удалиться в коридор.
    — Ну-с, Кирилл Андреевич, как самочувствие? — спросил он.
Кирилл одобрительно кивнул.
    — Боли никакие не беспокоят? Потерь сознания не было? Голова не кружится?
Кирилл на все вопросы отрицательно качал головой.
    — Ну и замечательно! Я приехал по просьбе моих коллег из института нейрохирургии. Сейчас я вас осмотрю детально и, может так случиться, что вам придется переехать к нам для более продуктивного лечения. Здесь доктора тоже именитые, но у нас, можно сказать, настоящие светила.
    Он достал маленький молоточек и, открутив колпачок на конце рукоятки, вытащил оттуда иглу.
    — Сейчас я буду вас колоть, а вы кивайте мне, когда почувствуете боль. Хорошо?
    Кирилл кивнул, и врач начал методично, начиная с кончиков пальцев ног и продвигаясь все выше, водить своей иголкой по его телу. Кирилл, как и подобает, то кивал, то качал своей головой из стороны в сторону, помогая врачу таким образом. Наконец, врач намеренно глубоко проник иглой в предплечье здоровой руки Кирилла — так, что тот вскрикнул от боли.
    — Что, больно?
    Кирилл яростно закивал.
    — А будет еще больнее, — сказал доктор, и голос его вдруг кардинально изменился. Кирилл узнал его. Это был голос Черныша, который под видом врача, продолжая свой монолог, периодически вонзал иглу в здоровые части тела Кирилла,
    — Ты что, задумал в молчанку поиграть? Думаешь, мы такие тупые и поверим в то, что ты онемел? — Кирилл отчаянно кивал головой, корчась от боли, причиняемой ему иглой, — Так что давай, дурака не валяй, уже три недели здесь валяешься, пора и честь знать. Слово надо держать, Кирилл Андреевич, ведь мы можем и по-плохому!
    Кирилл, насколько ему позволяли мимические мышцы лица, состроил невообразимую гримасу, которая должна была дать понять Чернышу, что он готов, но не знает, что от него требуется!
    Черныш, видимо, поняв это, сменил тон на снисходительный, сказав:
    — Прости, дружище, я же тебе еще на самом деле ничего и не объяснял. Еще раз прости, виноват! Может, ты и вправду пока говорить не можешь? — еле слышно сказал он и, пристально поглядев в глаза Кириллу, продолжил, — Чтобы твои прелестные женщины были в полном порядке, и мы бы, наконец, отстали от твоей семьи, тебе всего лишь нужно еще раз исполнить тот трюк, который ты уже представлял публике в свой шестьдесят первый день рождения. Помнишь тот паровоз? — издевательски улыбаясь, продолжал Черныш, — На этот раз мы тебе даем полную свободу выбора. На свете есть масса способов для самоубийц, выбирай любой, на свой вкус. Все это произойдет на следующем этапе, но сначала ты должен будешь отречься от Них и присягнуть на верность Нам. Отречение произносится вслух, поэтому восстанавливай скорее свою речь, дорогой, и не вздумай с нами больше играть в свои игры. Мы же можем сделать тебе по-настоящему больно, да так, что ты взвоешь и будешь молить о смерти сразу на десяти языках мира! Моральная боль хуже физической, а унижение иногда хуже самой смерти. Так что подумай над моими словами и сделай вывод. Мы свою часть договора выполнили — выполняй, дружок, и ты свою.
    Кирилл затрясся всем телом, давая понять, что все сделает.
    — Ну вот и хорошо. Я могу надеяться, что ты скоро заговоришь?
    Кирилл одобрительно кивнул.
    — Тогда я пошел. Выздоравливайте, Кирилл Андреевич! — крикнул он, удаляясь и открывая дверь, за которой стояли Лиза и Тая. При этом его голос снова стал прежним. — Простите меня, доктор, как он? — спросила его Тая.
    — Что вам сказать, голубушка? Вам бы надобно работать с ним поинтенсивнее.
    Ему нужен хороший невролог-логопед, чтобы поскорее восстановить речь, а то ведь немым останется на всю жизнь!
    — Хорошо, доктор, а здесь в отделении нет такого?
    — Здесь? Нет! Но я скоро пришлю, а пока пусть пробует сам. Разговорите его, душа моя, вам ли это не под силу?
    — Я попробую, — ответила растерянно Тая и, взяв Лизу под руку, зашла с ней в палату.
    Лиза, сославшись на усталость, попросила Таю вызвать ей аэротакси и дать ключи от дома. Попрощавшись с отцом, она вышла из палаты и пошла на стоянку возле центрального входа. Тая, проводив ее до лифта, вернулась и присела на стул возле Кирилла. Прильнув к его уху, она шепотом спросила его:
    — Это был врач?
    Кирилл отрицательно покачал головой.
    Тая достала из сумки планшет, на котором быстро написала:
    — Я так и поняла. Нам так и не представилась возможность поговорить. Мне нужно многое тебе рассказать.
    Будем переписываться с помощью планшета.
    Кирилл протянул правую руку, так как левая еще его не слушалась. Тая передала ему планшет, придерживая на удобном расстоянии. Кирилл первым делом включил режим «в самолете» и пальцем указал ей на это действие.
    Тая кивком головы дала ему знак, что поняла причину, по которой он это делает. Она обрадовалась тому, что Кирилл по-прежнему продолжал мыслить ясно.
Значит, самого страшного, чего она боялась, не произошло, главные функции его мозга не пострадали.
    Включив этот режим, он отключил любую связь с внешним миром, потому что сегодня любое написанное слово сразу же становилось достоянием гласности. Никакую электронную информацию невозможно было ни защитить, ни безопасно хранить на цифровом носителе.
    ЧП случилось внезапно, около года назад, и растеклось по всей планете. В компьютерной паутине появились никому не известные хакеры, которые какими-то неведомыми тропами выуживали любую конфиденциальную информацию из сети и тут же сливали ее обратно, но уже в общий доступ. Если человек что-то писал на своем планшете или смартфоне даже в заметках, не выкладывая содержимое в сеть, это также каким-то чудом «утекало». В деятельности компаний по криптозащите данных не было никакого толку. Спустя полгода выяснится, что неизвестным хакером был, недавно запрещенный к использованию в сети, искусственный интеллект (ИИ), на использование которого после его бунта было наложено табу во всех без исключения странах. Этот тотальный запрет был связан с тем, что ИИ вышел из-под контроля человека и перестал воспринимать команды последнего. И видимо, просчитав это решение человека заранее, он разместил свои, так называемые, закладки повсюду, во всех пользовательских компьютерных программах и приложениях. Теперь, чтобы все это исправить, разработчикам предстояло сделать невозможное, а именно переписать и обновить весь без исключения софт, что оказалось непосильной задачей даже для гигантов этой индустрии. Теперь хранить информацию можно было лишь в «режиме кирпича» — так в шутку стали называть режим «В самолете». Правда, был в этом один неоспоримый плюс: люди, не доверяя гаджетам, стали чаще встречаться, чтобы делиться друг с другом сокровенным.
Кирилл стал водить указательным пальцем по клавиатуре, записывая в блокноте то, что хотел сказать Тае, и, закончив, передал ей планшет. Она взяла его в руки и, оглядевшись по сторонам, начала читать. Кирилл писал:
    — Тая, дорогая, все плохо. Как только я заговорю, через день меня не станет. Я подписал контракт с Темными силами и должен буду отправиться в их мир. Я сделал это ради вас с Лизой, и здесь я временно. Мне надо тебе очень многое рассказать. Ты даже не представляешь себе, сколько. У нас мало времени, но я постараюсь успеть. Когда ты все узнаешь, тебе будет легче понять происходящее с нами. Это очень длинная и невероятная история. Я не знаю, что тебе успел рассказать Лука, но ты, пожалуйста, верь ему!
    Кирилл передал ей планшет, и она прочитала все, что он написал. Кирилл жестом попросил планшет обратно и, показывая ей экран, тут же все стер. Она понимающе кивнула, но в ее глазах явно читалась неукротимая тревога. Она не знала, что написать ему в ответ, понимая, что все слова не будут значить ровным счетом ничего. Оценив ее состояние, Кирилл забеспокоился и принялся опять писать ей:
    — Любимая, за меня не бойся! Пока я не дал им клятвы, мне ничего не угрожает. Любую физическую боль я вынесу. Но если они поймут, что я их дурачу, они мне сделают больно через тебя и Лизу, и тогда мне придется принять их условия. Но я постараюсь оттянуть этот страшный момент как можно дальше. Они будут шантажировать меня тобой и Лизой, я больше, чем уверен!
    Тая прочитала и стала писать ему ответ:
    — Лука сказал, что тебя не тронут, пока ты молчишь. Да и я под его защитой.
    Она дала ему прочитать ответ, и он удивленно посмотрел на нее. Понимая его удивление, она расстегнула верхнюю пуговичку своей блузки и достала висящий на груди шнурок, на котором висела ладанка. Увидев ее, Кирилл вопросительно посмотрел на нее, а она написала на планшете:
    — Это амулет, который мне передал Лука.
    Кирилл глубоко выдохнул, словно сейчас гора свалилась с его плеч и, попросив у Таи планшет, стал писать ей ответ:
    — Это здорово. Значит, теперь у нас остается только одно слабое звено, через которое они смогут на нас давить, — это наша дочь!
    Тая, прочитав это, тут же написала следующее:
    — Увы, это так, и Лука мне наказал, чтобы я глаз с нее не сводила и была с ней добра и покладиста, — передав планшет Кириллу, вслух сказала следующее, —
    Бедная наша девочка, она так настрадалась за это время. Как она все это вынесла, я даже не знаю! Кира, я тебе завтра твой любимый супчик привезу гороховый с беконом. Хорошо?
    Кирилл кивнул.
    — Уже поздно, я поеду на аэротакси, неохота плестись в пробках, — продолжала она, поднимая большой палец вверх, как бы давая ему понять, что имела в виду совсем другое, а именно, что все у них будет хорошо!
    Она поцеловала его несколько раз в щечку и шепнула на ухо:
    — Главное — молчи!
    Тая вышла из корпуса больницы и направилась на спецпарковку для аэротакси. Такие парковки стали появляться в специально отведенных для этого городских рекреациях и социальных объектах после того, как власти разрешили использование этого транспорта над территорией города. Помимо парковок, для таких летающих такси были выделены специальные эшелоны, по которым те передвигались. Для двигающихся в сторону центра это был один эшелон, а для тех, кто двигался в противоположную сторону, — другой. Такие же правила существовали для передвижения вокруг столицы по часовой стрелке и против. Все эти эшелоны никак не пересекались между собой и были безопасны. Аппараты летали над городом исключительно в беспилотном режиме, и поэтому ошибка пилотирования, равно как и злонамеренные действия, такие как теракт, были исключены. Взлетали и садились они строго вертикально, чтобы исключить пересечение эшелонов, предварительно зависая над конечным пунктом на десять секунд. И после того как их радары и сенсоры давали «добро» на посадку, прозондировав воздушное пространство вокруг, они плавно приземлялись в нужном месте. Это было быстро, но недешево, и люди пользовались таким транспортом в случае крайней необходимости. Однако Тая решила сегодня