Настоящий янки или бей первым 10

 
Тактический ход Фэнда  оказался абсолютно верным. Китаец поверил ему, потому что очень хотел этого. Восемь отлично вооруженных чернокожих воинов на двух пирогах уже на следующий день устремились по направлению к Новому  Орлеану. Надежный запас риса, сушёных овощей и вяленого  мяса позволял не тратить времени на охоту и все силы посвятить дороге. 
Фэнду и Бенни  завязали глаза, и первое время они ничего не делали. А среди всех занятий таковое для приятелей было самым подходящим.  Но, когда вышли на большую воду, и предосторожность стала излишней,  повязки с глаз сняли. Им тут же  всучили в руки по веслу и  приятное безделье  сменилось тяжким трудом.  Двигались в пределах видимости берега, боясь сбиться с пути. И  лишь иногда останавливались, чтобы пополнить запасы пресной воды.
На пятые сутки вконец  измотанный Уэсд уже почти убедил себя в том, что выбрал далеко не самый оптимальный способ отбытия с острова. В своих рассуждениях он доходил даже до того, что уж лучше с прохладцей молотить рисовые снопы, чем наживать горб в этом проклятом каноэ.
 Темп, заданный гребцами, был просто нечеловеческим. Так работать могут волы, мулы, ослы. Но только не люди. С трудом Фэнди сдерживал  страстное желание опустить своё весло на один из  ненавистных  чёрных затылков. Тем не менее, он отметил, что крайне правильно поступил  тот,   кто решил, что лучшие в мире рабы – это негры.

***      


Солнце стояло ещё высоко, но долгожданный вечер был не за горами. Раньше других это обстоятельство зафиксировал  Фэнд. Потому как вряд ли кто из присутствующих в каноэ с таким же энтузиазмом ждал ночи, единственного времени суток, когда можно не грести. Ну,  разве  ещё Бенджамин Гледтон.
Спор между  солнцем и  луной   явно завершался в пользу последней. В этот момент  на горизонте показались белоснежные паруса.  Уэсд возликовал: шхуна шла прямо на них. Фэнди с трудом сдерживал  радость, но, чёрт побери, не было никакой возможности переброситься словечком– другим с Беном, находящемся в соседнем каноэ.  И он  начал готовиться к побегу, ничем не выдавая себя.
Чернокожие заметили опасность с явным опозданием, ведь на шхуне была подзорная труба. Они тут же принялись  грести к берегу, надеясь скрыться в зарослях. Но дул попутный для преследователей ветер и расстояние между каноэ и шхуной  стало неумолимо сокращаться.
Вскоре Фэнди увидел, как матросы, не спеша, по-хозяйски, сняли просмолённый парусиновый чехол с вертлюжной пушки.  «Ну, всё, черномазые, доплавались, - с удовольствием подумал он, - вот парни  «куртку» со ствола сбросили, сейчас начнут молотить.
Канониры почти мгновенно забили прибойником  заряд в дуло и тут же поднесли зажженный фитиль к запальнику.



Когда ядро с рёвом и свистом пронеслось над головами, плюхнувшись в воду за бортом, Фэнди  вспомнил, что находится не на шхуне, а в каноэ. И, в общем – то, шансов выжить у него было ничуть не больше, чем у остальных. 
Второе ядро  пошло почти следом.  «Трёхфунтовое», - со знанием дела отметил Уэсд. К  этому времени он уже успел убедить себя, что как ни  тяжела жизнь, а жить -  то надо. Конечно, вокруг всякого свинства хватало, но, чтобы тебя угрохали свои?! Здесь Фэнди оказался на высоте, проявив недюжинный оптимизм.
Под прикрытием пушечных выстрелов, со шхуны спустили на воду две шлюпки с вооруженными матросами. Отрезая бомбардировкой  каноэ от берега, моряки намеривались захватить гребцов в плен. Но, похоже, совсем не предполагали встретить организованный отпор.
Когда шлюпка приблизилась,  воины одновременно перестали грести и дали залп из ружей, убив и ранив несколько матросов. Завязалась перестрелка. Вскоре шхуна подошла совсем близко, и все матросы стали палить по каноэ прямо с палубы. 
Уже никто не думал, что гребцы – потенциальные рабы, которых можно продать. Первая же кровь расставила всё по своим местам: «ниггеры заслужили смерти». Канониры, ловко вращая вертлюг, расстреливали противника картечью  прямо в упор. Очень быстро в каноэ остались лишь  убитые и раненые.


Как только запахло жареным, Бен выпрыгнул из лодки и тут же   ринулся в сторону шлюпок. Увидев это, молодой воин  мгновенно выхватил нож и резко выбросил руку  назад, намереваясь прикончить   Уэсда. Чернокожий бил наверняка, но Фэнд уже не однажды побывал в таких передрягах. Он ждал удара с того момента, как только заметил паруса. Рубанув веслом по руке врага, Уэсд тут же метнулся в воду. 
Вскоре всё кончилось. Кроме Фэнда и Бенни, плечо которого было пробито картечью, в живых осталось трое тяжелораненых воинов Яростного Кулака.
Едва неразлучные приятели вступили на палубу, навстречу им выбежал здоровенный детина в  несуразном красном ночном колпаке. Его свирепая рожа, украшенная от левого уха до самого подбородка грязно – сизым сабельным шрамом, расплылась в улыбке, говорящей о высшей степени удовольствия.
Широко раздвинув шершавые, сплошь покрытые рубцами ладони, он заорал во всю глотку.
- Ба, Фэнди, проглоти меня акула, Фэнди! Гореть мне в аду, какими судьбами?!



 Здоровяк облачился в длинный, спускающийся до самых колен синий кафтан,   блестящий на солнце множеством ярко начищенных медных пуговиц. Наряд этот был ему явно не по размеру и при каждом движении грозился с треском лопнуть на спине. Над замызганным, засаленным воротом щегольски торчала просмолённая косица. Серьга в ухе, завитые бакенбарды, неуклюжая, раскачивающаяся походка и даже ядовито – оранжевый шарф на шее говорили о том, что владельцем всего этого великолепия являлся прожженный морской бродяга. 
Уэсд в недоумении долго смотрел на моряка, а потом, хлопнув со всего размаху себя ладонью по лбу, ткнул в его сторону пальцем. Через мгновение Фэндом  овладел припадок истеричного хохота. Топая от несказанной радости ногами, хотя босиком делать это не так – то просто, он,  с трудом проталкивая слова сквозь смех, выдал тираду,  искренность  которой  не вызывает ни малейших сомнений.      
- Бенни, приятель, съесть мне собственную шляпу! Да ты только посмотри, это же Иаков Буш. И пусть краснокожие снимут с меня скальп, если я ошибся! 
Допустим хвастовство насчёт скальпа ещё можно как – то понять, объяснив его глубоким душевным смятением.  Но с головным  убором  придётся разбираться. Никакой шляпы у Фэнда давно уже не было. Как и сапог, курительной трубки и некоторых других благ цивилизации, преимущества которых особенно осознаются лишь при их отсутствии. 
Бенджамин  с трудом  переваривал   навалившиеся на него впечатления. Он  встал, как вкопанный,  беспрерывно моргая   глазами и глупо улыбаясь.
- Ну, прошу на шхуну «Бристоль», - крепко обнимая старых друзей, продолжал ликовать Иаков, - к вашим услугам второй боцман Буш!



Выслушав краткий рассказ спасённых пленников, капитан задумался.
- Да, дела.   А с черномазыми – то что делать?
 - Да перерезать их всех как свиней! – простодушно предложил второй боцман.
- А нельзя ли через них выйти на логово этих негодяев? - загорелся идеей штурман.
-Вряд ли, - остудил его пыл Уэсд, - даже, если они и выдадут, где находится остров, незамеченным  туда всё равно не прокрадешься. Да и оружия у них полно!
Из трёх пленников двое подавали надежды быстро поправиться и стать доброкачественным товаром. А вот с третьим всё оказалось не так – то просто. Это был совсем ещё юный воин Джон. Именно он доставил Фэнда и Бенни на остров.  И он же несколько минут назад собирался прикончить Уэсда. Такое Фэнди не прощал никому.
И когда решили, что Джону  пора  за борт, он твёрдо заявил.
- Господа! Этот  ниггер достал меня до самой печёнки. Отдайте его мне,  и парням  будет, чем позабавиться.
«Парни» сменили «Весёлого Роджера» на британский флаг не так давно, чтобы успеть  преобразиться в заправских  каперов. Началась война, и сотрудничать с короной стало куда выгоднее, чем стоять на скользкой пиратской стезе. Ну а череп с костями на черном фоне поднять на флагштоке заново никогда не поздно. 
В общем, в честь «выдающейся победы над грозным противником»  каперы решили устроить себе небольшой праздник. Каждому матросу выдали двойную порцию рома, сушеные фрукты и даже изюм.



Взбодрившись, любители лёгкой наживы тут же, без лишних сантиментов перешли к главной части мероприятия. С присущей ему изощрённостью, гвоздём программы Фэнди выдвинул «посвящение Джона в воины». Всё равно черномазому крышка, рассуждали каперы, а  перед тем как Богу душу отдать, он ещё и народ повеселит.
Негра выволокли на шканцы. Тут же, на небольшом  пространстве между грот – мачтой и бизанью, в ожидании зрелища столпилась почти вся команда. Фэнди, мило улыбаясь и стараясь выглядеть, как можно серьёзней, важно произнёс.
- Юный  Джон уже давно показал всем, что достоин, называться гордым именем воина. Но есть одна  немаловажная проблема. Пока мужчина не прошёл обряд Посвящения, ему нелегко считать себя равным  среди равных. Необходимо  срочно  исправить это недоразумение.  Джон!  Мы  посвящаем тебя   в воины по древним, как сама жизнь, обычаям  гордых  индейских народов. Будь достоин оказанной чести! 
Тут же четверо самых крепких матросов схватили ослабленного от ран юношу, повалили на спину и растянули на палубе.
Штурман, возложивший на себя обязанности то ли корабельного капеллана, то ли туземного жреца, на всякий случай укрепился цитатой, как ему показалось вполне уместной в сложившейся ситуации.
«Пошлёт Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и творящих беззакония. И ввергнут их в печь огненную, там будет плач и скрежет зубов», - утверждал евангелист Матвей. 
Штурман соглашался  с ним во всём и полностью. Ибо беглый раб   Джон без малейших сомнений должен  быть включён в категорию людей, для которой огненная печь, переполненная плачем и скрежетом зубов, самое что ни  есть подходящее место.   Джон  за свою недолгую жизнь  не находился в рабстве  ни доли мгновения.  Он не только родился, но даже зачат был свободным. Однако такие тонкости  никого не интересовали.