Напалмом душит

А я вот снова опять решил черкануть что-нибудь сюда для истории. Сейчас ночь, и я смертельно устал, мысли путаются, но я постараюсь изложить тернистыми и отдельными обрывками и отрывками, что хотел.  От меня снова ушла девчушка. Её звали Нася. Она была очень утончённая, тонкая и страстная бестия, а вернее натура.
Каждый раз после разрыва отношений с девушкой, задаюсь для себя вопросом: «а любил ли я её?». И начинаю копаться в своей черепушке. Разве это любовь? Это похоть. Меня тянуло к девушкам, которые давали мне секс, частый и взаимный секс, который я и получал с огромным удовольствием, отдаваясь процессу, и после окончания мечтал уже о новой встречи. Для меня это было уже не чудом. Мне всегда было этого мало, просто-напросто я поздно начал этим заниматься, познавать разврат, поэтому отдал волю своим чувствам-инстинктам и пустился в интимный азарт, как игрок. Наверное, я есть неудачник по жизни, раз меня не интересовало так сильно более ничего. Только эти обнажённые молодые девчачьи тела, попки, сиськи, прикосновения, вхождение-соприкосновение, долгое трение и выпускание спермы неважно куда. (Секс.) Да, иногда я теряю голову от этого слова и последившего представления сцены ебли. А фантазия у меня бурная. Энергия прёт изо всех щелей, попробуй только направить её в нужное русло. Энергия, данная древними  степными кочевниками-пассионариями.
Я нервный, раздражительный и неприятный тип, но только в душе, а внешне – ничего такой симпатичный скромный спокойный мальчик, но глаза иногда смотрят демонически украдкой, вы только волю дайте ему. Да-да. Иногда мысли меня опережают. Механизм в моей головушке воспламеняем, будто напалмом заряжен и вот-вот лопнет. И я им буду жечь действительность, при помощи движений и поступков кои порой бывают необдуманными. Рефлексирую я после, а так я наивный человечек, проживающий бессмысленно, бла-бла, по инерции живу. Многое же я повторял и сейчас, кажется, повторяюсь. Можно это будет назвать бредом или истерикой? А если с художественной стороны.
Вообще я импульсивный человек. Нервный, безумный. Проводки в моей голове соединяются, происходит искра, зажигание, и я завожусь, как автомобильный механизм. Например, делаю какой-нибудь безбашенный поступок. Мне горячо. Не задумываюсь, смело и решительно беру и делаю, нахрен сомнения. Бегу, перебегаю дорогу на красный свет, покупаю шоколадку не по акции, толкаясь, пробираюсь в автобусе рычу себе под нос, когда слушаю музыку и брожу среди вонючих гаражей. Мне весело, я кайфую. Да, возможно я аморален, но с другой стороны – я такой ведь лапочка. Я не чувствую себя странным в этом мире. Молодой человек без комплексов. Горяч и экспрессивен. Как кофе. Налетайте на меня, дамочки, и пейте, бодритесь, милые.
Сегодня вечером я был в ударе и по дороге домой я зашёл в магазин за свежим кефиром и даже купил сырок знакомому бомжу Коле на моей родной улице, которую я на сто раз истоптал своею обувью. Пусть покушает, угостится этот щекастенький и бородатенький  бродяга. Он всегда подметает улицу, или разгребает снег, или долбит лёд. Бедолага он, горемыка. Водочки бы ему и забыться, а мне секса бы…
Порой так сяду сдуру ночью за тетрадь, как зайду в туалет, чтобы хорошенько простраться. На бумагу-тетрадь я наматываю черкаши-мысли и идеи при помощи чернил на ручке. Вроде бы всё осмысленно. Но я ведь больной – это же видно невооружённым взглядом. Я больной неудачник. И всё что я могу сделать – это отдаться, да, отдаться, как девка, какому-то определённому делу. Если же, конечно, мне понравится это занятие.
В последнее время я начинаю сходить с ума. Да, я больной, повторюсь, который говорит сам с собой или что-то упорно доказывает близлежащей бетонной стене с хорошенькими цветастыми обоями, в которые охота утонуть с головой и носом. Меня воротит по квартире и от этой действительности и от воспоминаний, перебивая ногами, перемещаюсь из кухни в зал и обратно, попутно заглянув в ванную. Наверное, я передвигаюсь уже как Хантер Томпсон, это при условии, что я абсолютно трезв, но на голову давит тяжёлая усталость и стресс с периодическими паническими атаками, будто я во Вьетнаме бывал месяц назад. Да, я только что ходил в туалет поссать. Искренность рвётся наружу, она большим потоком чернил или голосовых волн рождается на свет, чтобы нести людям добро и правду, которые им нехрена не нужны, тем более от меня.
Я раздухарился. Так о чём это я? Ах, да. От меня ушла девушка Нася. Насюшка, Наська. Это дикий зверёк с узенькими глазками и писечкой, милой мордашкой и горячим молодым телом. Как же мы сладко ****ись в разных позах на моём диване. Да-да, том самом старом диване, на котором побывали невесть кто. Да, она мне сосала член, а я лизал ей ****у. Нам это так нравилось, мы это делали много раз за день и кайфавали от процесса и от друг друга. Она мне позволила трахать себя в попку. Насе нравилось всё делать со мной. Несколько раз я её затрахивал на своём рабочем столе, на котором сейчас пишу эти строки в тетрадь. Она нежно мурлыкала, постанывая, а её тело блаженно двигалось от моих страстных напоров. А потом я ей додрачивал в рот и кончал, а она послушно проглатывала мою святую сперму, а затем лезла ко мне с поцелуями, на которые я был не против, и мне самому хотелось обнимать потненькое и пылающее тельце Наси. Это было счастье, быть вместе. В последний раз мы занимались сексом утром перед работой, и она была сверху. Нася сияла, её тело и грудь, и животик с пупком, и сексуальные бёдра. И я всё-таки кончил ей внутрь и после прошептал на ушко об этом. Слезая с меня, из маточки уже капали тянущиеся белые сгустки семя. Затем Нася с недовольно-сонным лицом устремилась в душ.
По данным отрывкам, можно сделать вывод, что мы встречались только потрахаться. Но это вовсе не так. С Насей мы готовили ужин и убирались вместе в моей квартире, она ухаживала за мной, я ухаживал за ней. Также мы гуляли по городу (по этим брусчатым тёмно-серым улицам в любое время суток), ходили закупаться по магазинам, сидели в кафешке и тайком, скромничая, целовались украдкой, общались, шуили, задорно смеялись… Господи, боже, Насенька, вернись ко мне… Я так соскучился по тебе…. и мой член тоже…, ты знаешь это. Наш секретик. Но она не вернётся, даже не помышляй свои грязно-романтические думы для неё. Смирись, ты урод, неудачник и просто мудак, который хорошо умеет трахаться и лизать ****у (хотя это спорно) и больше ничего в этой отстойной для тебя жизни. Тебе скоро 29 лет, а ты ничего не добился, даже записывая эти странные произведения. «Ну и *** с ним!» – так я успокаиваю себя иногда.
Иногда я слоняюсь по комнатам абсолютно голым. Мой член болтается без дела между ног, трясу им. Яйца пухлые и волосатые. Шарики-колокольчики. Когда я думаю о прошлых сексах, то у меня происходит мощный стояк, эрегированный член превращается в довольно симпатичный ***, который мог бы оказаться в какой-нибудь молоденькой ****е или во рту у красавицы, которая бы обвивала головку своими губами и ласкала языком. У меня большая мечта, даже идея совершить коитус с девушкой. Это как ожидать праздник. Прямо мания. Маниакальная мания. Ещё я мечтаю стать асексуалом, например, как моя летняя подруга. Я ей завидовал. У неё не возникало похотливого желания заняться сексом, даже целоваться. Мне бы так. Хотя меня это отчасти и пугает. Однако тогда бы я избавился почти от всех проблем в жизни. Ведь это влечение медленно, но верно губит меня как личность. Мне нравиться прикасаться к члену, фантазировать, дрочить, яростно дрочить, кончать, а потом винить себя за животные инстинкты и несдержанность. А как по-другому? Сначала играет либидл, потом возникает мерзость себя как личности. Похатун я.
Барабаны гудят в моём теле, в голове копится напалм очередных отрефлексированных мыслей, конечности двигаются умело и упрямо, как у терминатора, железно и прочно, глаза фонари маяка бдят над всем окружающим снаружи, а рот дурная помойка, откуда всё вываливается, а уши та же помойка, куда всё закладывают или топка для печи, для мозга-разума, чтобы всё внутри разгорелось-разыгралось. Вот таков мой психологический портрет. Психологини будут в шоке и инфернальном ужасе, словно кошмарный крик прозвучал над их головой.  Моя эмоциональная составляющая желает оставаться лучше, она как спидометр, разгоняется понемногу. Трах-трах. А машина-тело набирает новый смелый ход. Наступает перелом. Начиная с взъерошенных волос, всё моё тело горит ярким пылающим огнём, губы назидательно читают заклинания, так вкрадчиво и откровенно, а затем начинаются ритуальные пляски по квартире и горловое пение в придачу, бубна только не хватает. Финиш не скоро. Аааа потом… взрыв…. и кровь повсюду и брызги. Кровь, кровь, сперма, моча, кровь. Запах, вонь, смрад. Вот такой получился яркий современный русский перформанс. Ну как вам, друзья-читатели? Вы ещё живы?
Этот рассказ получился довольно сумбурным, некая цветастая мешанина из разных оттенков и звуков. А лучше так: как будто варю какой-то незамысловатый суп, то ли уху, то ли солянку, постепенно добавляя в кастрюлю с кипящей водой то морковку, то малосольные помидорки, то лук, то свежую свеклу. Но знаю точно, что это блюдо я пересолил, а ещё переборщил с чёрным перцем, бахнув в красную кастрюлю половину пачки. И получилось такое блюдо, которое вы сейчас пробуете. Приятного аппетита.   
Мысли и думы все сбиваются, а я опять разгорячился в час ночи и сижу тут, как полоумный, на кухне с безумным желанием секса, чтобы наконец-таки утихомирить своё либидо, чтобы успокоиться, забыться от этого жестокого мира и почувствовать по-настоящему что-то нежное и приятное в этой жизни, как теплое тело партнёрши. Но вместо этого я злой и трезвый иду продавливать свой старый диван тяжёлым как гиря сном.