Глава 387. Мусоргский. Борис Годунов

Модест Петрович Мусоргский
«Борис Годунов»
Опера в четырех действиях с прологом
Либретто композитора по мотивам одноименной трагедии А. С. Пушкина
Первая авторская редакция завершена в 1869 г., вторая — в 1872 г.
Премьера — 1874 г., Санкт-Петербург
Александр Пирогов (бас)
Елена Дмитриевна Кругликова (сопрано)
Евгения Вербицкая (меццо-сопрано)
Оркестр Большого театра России
Николай Голованов (дирижер)

Wustin: Это исполнение остается непревзойденным.

victormain: Исполнение очень хорошее, но я в упор не понимаю, как лучшим может быть «Борис» не Мусоргского, а Римского-Корсакова? Надо, наконец, собраться с духом и сказать: эту партитуру исполнять сегодня просто нелепо. Послушать запись прекрасных артистов, разве что.

Modus: Вот этого точно делать не нужно. На мой взгляд, большинство изменений, сделанных Римским-Корсаковым, пошли опере на пользу. Аутентичность — это не самоцель, нужно исполнять самую лучшую, а не самую аутентичную редакцию. А поскольку, судя по всему, Вам больше нравится авторская редакция, исполнять нужно все редакции, чтобы у слушателей был выбор.

musikus: Совершенно согласен. Нынешний аутентизм превратился в этакий модный тренд, в показную погоню за — якобы — подлинностью текста (часто мнимой) или стиля исполнения (это если не иметь в виду еще и чисто коммерческую подоплеку деятельности аутентистов, создавших себе особую концертную нишу: покупайте только наш продукт — самый экологически чистый!). При этом почему-то считается, что те стилевые или даже текстовые изменения, которые могут возникать в музыке, живущей во времени, обязательно ее ухудшают, вульгаризируют, как если бы эти ретуши — дело рук непременно пошляков и бездарей («Мне не смешно, когда маляр негодный...»). Что до редактуры Мусоргского, то я понимаю, что, скажем, Шостаковичу было важно понять, как на самом деле изначально мыслил и писал Мусоргский (русский автор, наверное, наиболее близкий ему по духу), но — положа руку на сердце — не могу сказать, что его, Шостаковича, аскетичные редакции обеих опер для меня так уж интересны. Кто бы мне объяснил — чем «Рассвет на Москве-реке» в оркестровке Шостаковича лучше оркестровки Римского-Корсакова?

Mikhail_Kollontay: Одна из составляющих образовавшейся проблемы — в устоявшемся непонимании, незнании, кто такой был Модест Петрович и о чем он говорил. Вот бы переиздать исследования Новикова о Мусоргском. К сожалению, Николай Степанович публиковал все это в Великих Луках, работы его, конечно, совершенно недоступны. Я как раз зимой перечел и подивился. Он же знал родственников Модеста Петровича, и крестьян, которые о нем сохранили воспоминания. Невероятности всякие в архивах пооткрывал. Надо мне хотя бы отсканировать книжку, но сил для этого бы. Наверняка у Нестеренко еще больше материалов, Евгений Евгеньевич со Степановым дружил.

abcz: Мне кажется, непонимание это не устоявшееся, а существенно навязанное. Свое невосприятие способа мышления Мусоргского, в сущности, свою недостаточность его благодетели превратили в его же «неумения». И теперь инструментовка Римского-Корсакова, противоречащая самой технологической сущности мышления Модеста Петровича, как видим, считается даже и шедевром.
На самом деле, я ничего не имею против переинструментовок (и вообще аранжировок), в том числе, этих. Но надо же все-таки ясно понимать, где основание и правильно, а где интерпретаторский произвол и пылкие полеты фантазий.

musikus: И Вы, конечно, понимаете.

abcz: Да, конечно. Правильно — у Мусоргского.

karapyzik: Согласен. В гробу перевернусь, когда узнаю, что кто-то взялся перерифмовывать мои стихи.