Глава 25. Новые обстоятельства

      
                Не горюйте о местах и временах: они не исчезают,
                только обретают иное качество.   
                Мы живем и работаем в космосе, то есть,
                в бессмертии: мне все труднее скрывать
                от читателей, что по космосу можно
                двигаться не только через пространство,
                но и через время - это зависит от скорости и направления.
               
     Связка из транспорта «Надежда» и медборта «Онтарио» потихоньку-полегоньку,  в досветовом режиме, дрейфовала к Меларусу. "Глубина погружения" составила примерно две недели в будущее, и корабли оказались на одной временно-пространственной ступени с планетой. Теперь предстояло объединить заинтересованные стороны и начать выравнивать пространство и время с далекой Землей, попутно разбираясь в сложившейся ситуации.

      Американские астронавты: «голубой» штурман-стрелок-хирург Стюарт и Маша -первый пилот, спали, набираясь сил после удара о пространственно-временной барьер. Второй пилот Джессика обихаживала и приводила в чувство нашего зулуса Ваню-Джумбо, проявившего душевную и физическую слабость при упоминании о Джуди Нигерскиллер. Гришка Отрепьев неустанно сканировал пространство, сравнивая и увязывая незнакомые картины в единое полотно, на котором еще предстояло найти и открыть дверцу в прошлую жизнь. За обедом штурман попытался объяснить нам ситуацию:

- Получилось нечто вроде временной лестницы: мы попали на одну из верхних ступенек, а находившиеся вблизи эпицентра провала-апокалипсиса, нырнули глубже всех. Бог весть, где теперь их искать.
- Слово «нырнули» имеет определенно направленное значение, - отметился с больничного экрана  штатный энциклопедист Колька-стажер. - Нырнули, значит, провалились в прошлое.
- Снимаю  шляпу, - Гришка салютнул вилкой с намотанными на зубцы спагетти. – Не устаю отмечать недюжинные предпосылки к аналитическому мышлению у нашего второго пилота.

      Вроде бы и не сказал Гришка ничего обидного, но стажер мгновенно закраснел в смущении, а команда захихикала, в очередной раз убедившись, что перебивать записного насмешника чревато.
- Планета Меларус «нырнула» на две недели вперед, где мы ее и догнали, благодаря гонору и тупой упертости дорогих сердцу командира американских пилотесс.

- Гриша, не отвлекайся и не нарывайся, - в полемическом задоре Отрепьев намекнул на мой интерес к первому пилоту "Онтарио" Машеньке; пришлось оправдываться. -   Девушки спасли нашего товарища, а Джессика, второй пилот, судя по ритмичному вздрагиванию корпуса корабля, прямо сейчас проводит антистрессовое мероприятие и становится супругой нашего Вани-Джумбо.
- Серега, не опошляй? – возмущение Гали-Галчонка вновь привнесло струйку веселья. - Джессика из уважаемой семьи добропорядочных мормонов... .
- Галчонок, ни сном, ни духом. Уверен в чистоте помыслов зулусского царя.

- Разделяю уверенность об отсутствии между молодыми секса, - торжественно поддержал Отрепьев, пряча смешинку за прищуром серых глаз, - максимум, невинные целомудренные разговоры о личном..., платочек потеребить; но давайте к делу:   очень возможно, что взрыв распространился равномерно во все стороны пространства и времени. Прошу принять как гипотезу.
- А если не примем? – неуместно, видимо, чтобы не молчать, возразил Сашка Буратино.

- Вопрос обоснуй, - Гришку Отрепьева ветром подбитыми репликами с мысли не сбить. Сашка беспомощно оглянулся и, не встретив поддержки, промямлил.
- В смысле, нам бы снова в прошлое, типа, откуда взяли, туда и…
- Губа не дура, но и я не истина в последней инстанции, только подаю темы для размышлений, в том числе и командиру, - отметил Гришка, очевидно, собираясь продолжать буффонаду и стопроцентно использовать свою минуту славы; пришлось вмешаться:

- Пространство и время поработали на нас: образовали пазухи-карманы другой временной реальности, куда мы и залетели, прорвав оболочку, и откуда не смогли выбраться наши американские коллеги…
- И сейчас зализывают синяки и шишки, - снова подал голос Колька-стажер. – Пазухи и карманы по другому называются «под-, над-, гипер-пространством».
- Устами младенца, - обернувшись к экрану вполоборота, ревниво снасмешничал Гришка. – Но все эти чужеродные друг другу карманы, пазухи и сгустки  укладываются в единую систему координат и, следовательно, легко могут быть просчитаны, найдены и увязаны одной тропинкой, которая и выведет нас в пространственно-временной континиум, знакомый и привычный с самого рождения.

- Бездоказательно, - сказал, как отрезал, Колька-стажер; самолюбование Отрепьева  здорово разозлило парня; он даже приподнялся с кушетки. - Бездоказательно и неубедительно. Претензии на парадоксальность, и алогичные изыски праздного ума.
- Как-как? - Сашка Буратино вилку опустил и остался с открытым ртом, услышав связку из такого количества «умных» слов. Толкнул Гришку локтем. – Давай, ответь за разговор по-пацански.

- Метель-вьюгу видел? - Гришка Отрепьев праздновал победу. – Основная масса снега летит вперед, но там и здесь образуются смерчики, циклончики, тайфунчики,  завихрения, в которых крутится множество снежинок, отбившихся от основного потока. Они задержались в другом пространстве и в другом времени, но остались в той же системе координат, - мы видим это невооруженным взглядом.
- Визуально, - поддержал Сашка Буратино.

      Собиравшая посуду Галя поставила тарелки на стол и захохотала, следом заулыбались и остальные. На больничном экране старательно сдерживал смех, оберегая послеоперационные швы, Колька-стажер, разом зауважавший штурмана, наглядно и просто показавшего выход из сетуевины.
- Григорий, вызывай Меларус. Отставить! Экраны кругового обзора! - связка из кораблей уже не вздрагивала, а беспорядочно тряслась. Как бы ни были безудержны в сексе негры-гиганты Джумбо и Джессика, вибрацию, раскачивающую конструкцию из двух межгалактических транспортов, они устроить не могли.

      Свет бортовых огней и прожекторов-искателей заскользил по обшивкам кораблей. Лучи, срываясь с титановой серебристой поверхности упирались, обрывались в пустой черноте космоса. На первый взгляд, ничего необычного, но медборт «Онтарио» беспорядочно дергался, поворачивался, будто невидимая рука пыталась отломить-оторвать его от стыковочного узла.
- К бою! Скафандры. Галя, буди америкосов. Саша, перекрой шлюзовые камеры между кораблями. Гриша, ищи позади «Онтарио».
- Почти нашел, - Гришка задействовал камеру и прожектор с нашей кормы и осветил над американцами корабль, похожий на большую консервную банку, – явно не земного происхождения.

      Агрессор опустил на корпус «Онтарио» луч-трубу, двухметрового диаметра, прожег обшивку и, как пылесосом, втягивал в свое нутро наших заокеанских братьев. Медленно поворачиваясь во всех плоскостях, неторопливо плыли в ярком луче первый пилот медборта "Онтарио" Машенька, трогательно умостившая под щекой правую ладонь; игриво отмахивающийся от невидимого противника "голубой" штурман Стюарт; не успевшие расцепить страстных объятий в "мессионерской позе", полуодетые зулус Джумбо и второй пилот Джессика.
- Не слабой ширины лифт у пришельцев, - прокомментировал Отрепьев, - задница второго пилота даже не чиркнула.
- Гриша, заведи управляемую торпеду с тыла.
- Надеешься победить?
- Нет, подожду пока нас всосут и утрамбуют в пластиковый контейнер для биологических образцов. Пошел!

      Воевать на столь малом расстоянии атомным оружием опасно, но я надеялся укрыться от взрыва за корпусами пришельцев и американцев. «Большая консервная банка» некоторое время игнорировала идущую по большому кругу торпеду, потом ухватила в лучи нескольких прожекторов. Гришка напрягся, засуетился, ко лбу прилипли мокрые пряди волос.
- Командир, отжимают.
- Взрывай.

     Ядерная вспышка осветила космос позади инопланетного корабля, разом обрисовав контур, многократно превышающий размеры "Надежды". Под ударом взрывной волны, чужак заметно просел, сокращая расстояние до американца, погасил луч-трубу. На противоположной от нас стороне светило нешуточное пламя от горящего металла. Махина сорвалась с места и стремительно разгонялась.
- Торпеду.
- Есть, - Гришка, хищно вглядываясь в экран, вновь заводил снаряд сверху. – Не успеваю…
- Рви!

      На расстоянии прямой видимости вспышка взорвала, осыпала центральный экран передней полусферы. Правый и левый мониторы-хамелеоны выдержали, затемнились и показали ответный выстрел с «консервной банки», - продолжительный слепяще-белый луч. Я резко сработал штурвалом, загораживая транспорт американским медбортом.
- Все, можно открыть глаза, - вздрагивающими пальцами отстегнул и сбросил шлем скафандра. Оглядел экраны и мониторы кругового обзора.

      В пустынном спокойном космосе транспорт «Надежда» продолжал дрейфовать к планете Меларус с досветовой скоростью. На левом экране дымился стыковочный узел-шлюз, с которого бесследно исчез-испарился американский медборт «Онтарио».
- Твою мать! Форсаж! - ткнул кнопку перевода кресел в антиперегрузочный режим и направил транспорт в след "Большой консервной банке". – Приготовиться к переходу светового барьера. Общий вопрос: что это было?
- Летающая тарелка, - мгновенно отозвался Сашка Буратино.
- В форме консервной банки, - не замедлил «приколоться» Гришка Отрепьев.
- Однообразите, ребята, - я повернулся к «больничному» экрану. – Коля, сверкни интеллектом.

- Корабль, будто вытянулся перед рывком, а потом снова собрался в диск, - торопливо поделился наблюдением Колька-стажер.
- И я заметил, - поддержал Сашка, - как из рогатки сам себя выстрелил.
- А реактивной струи не было, - внесла лепту Галя.
- Интересный момент. Гриша, наблюдаешь?
- Догоняем, - обиженно проворчал Отрепьев: в однообразии оригинала штурмана до сих пор не упрекали. – Догоняем, потому что консерва в агонии, экипаж эвакуируется в космошлюпку, которая сейчас удерет.
- Причаливаем. Абордажные захваты.

     Серебристый диск, диаметром чуть более нашей длины, отделился от «консервной банки», и я мгновенно «притер» на его крышу транспорт «Надежда».  Абордажные буры, с алмазными долотами, за секунду прогрызли обшивку чужака в четырех точках и намертво притянули корабли друг к другу.
- Реверс, - теперь требовалось убраться от горящей внутри и набирающей давление и температуру «Большой консервной банки». – Приготовиться к циркуляции. Курс на Меларус.
- Командир, а кто у кого в плену? – съязвил Отрепьев, продолжая мстить за  «однообразие».
- Кофе попьем, и начнем, помолясь, разбираться, кто из нас добыча, - я улыбнулся Галчонку. - Поработаешь для народа?

     Экран обзора задней полусферы заполыхал вспышкой от взорвавшегося инопланетного корабля