Египетские миражи

Утром 17 октября мы благополучно вылетели из Шереметьево рейсом на Хургаду чартером московской туркомпании “Biblia-Globus” на двухэтажном аэробусе (свыше 500 пассажиров). После пятичасового относительно комфортного (без еды) перелета мы прибыли в аэропорт Хургады, здание которого неожиданно оказался весьма скромным. Поэтому небольшой зал прилета был вскоре забит полутысячной толпой пассажиров нашего рейса, которых сортировали встречавшие представители разных туркомпаний. Приобретение визы прошло быстро, но прохождение паспортного контроля заняло много времени. На площадке при выходе из здания выстроился ряд туристических автобусов от различных отелей. Найдя свой, мы, наконец, покинули аэропорт.

За окнами автобуса сильный ветер сгибал огромные пальмы. Такое я увидел впервые! В Хургаду мы въехали через несколько минут, и даже сразу не заметили этого.

Наш отель “Siva Gran Beach” оказался сравнительно компактным в европейском стиле, без арабских излишеств. Отель состоял из административного корпуса с большим атриумом-холлом, с двумя ресторанами, барами и магазинами, к которому примыкали два 5-ти этажных «крыла» номеров (и расположенные рядом 2-хэтажные «бунгало»), «подковой» охватывающие открытое внутреннее пространство (бассейн, пальмовый «парк», пляж).  Мы поменяли забронированный «бунгало» на стандартный номер, который был просторный и с лоджией на первом этаже. Увидев утром, как прогибаются верхушки больших пальм от силы ветра, мы оценили прагматичный, (типичный почти для всех отелей центра Хургады), проект нашего отеля — «полный штиль» внутри замкнутого пространства.

В отеле было два равнозначных ресторана, по заполняемости которых мы заметили, что отель заселен далеко не полностью. Среди контингента преобладали итальянцы и немцы со значительным «внедрением» русских и украинских (заграницей «русскоговорящих») туристов, которые появились в отеле впервые из-за пандемийного карантина в Европе. На мое удивление наши нынешние и бывшие соотечественники вели себя весьма сдержанно. Обслуживающий персонал, не зная ни русского, ни английского языков, был вежлив и толерантен, но подчеркнуто индифферентен, четко отличая «европейцев» от «русских» (которые этого даже не замечали).

Главный отличительный признак «русских» туристов за границей — это «чаевые». В связи с этим мне забавно было читать на интернет-сайтах в отзывах о посещении Хургады украинских туристов, как им были «благодарны» обслуживавшие их арабы за «семечки, сало и шоколадки «Алена» в качестве «чаевых»!

Сориентировавшись в размерах «чаевых» и используя испанский язык (похожий по звучанию на итальянский), я решил для нас эту проблему, и в нашем меню «все включено» было добавлено вино и «текила», а номер убирался каждый день.

Просторный пляж был пустынен. Купальный сезон закончился, несмотря на то, что температура воды была относительно нормальной. Но, по западной традиции (в отличие от «славянской»), купальный сезон определяется не температурой воды, а температурой воздуха.  А в Египте уже начался «сезон ветров», и постоянный сильный ветер «с пустыни» делал разницу температуры между водой и воздухом неприятно ощутимой при долгом заходе по мелководью (на сотни метров). Зато бассейн, закрытый от ветра, был весь день забит купающейся публикой, в основном молодежью. Здесь были свои бары и по вечерам музыкальная «анимация для взрослых».

В одном из таких баров-ресторанов — «итальянском» — мы отметили мой очередной день рождения. В нем, действительно, было итальянское меню, и мы прекрасно провели время с итальянским «кьянти». В финале нам доставили поздравительный торт в качестве бонуса прямо в номер.

Перед этим, днем мы посетили городской музей Древностей Египта. Этот наш первый выход в город был весьма познавательным. Прежде всего, мы познакомились с местными таксистами, которые оказались народом весьма специфическим. Дело в том, что в городе нет общественного транспорта (за исключением пары специальных автобусных маршрутов) и таксисты являются полными монополистами городского трафика. Они делятся на «частных» и «муниципальных», но и в том и другом случае не являются владельцами машин, а работают на «хозяина» или «фирму». Так что договариваться с ними о цене бесполезно (хотя это не мешает им вас «надуть» при возможности). Поэтому, прежде чем сесть в такси, надо знать заранее тариф данного маршрута. Но и здесь существует очень важный нюанс. В Хургаде с иностранцами расчет идет только в долларах. Поэтому, садясь в такси, надо сразу же оговаривать валюту расчета.

Музей был весьма современным по дизайну экспозиции и интересным по содержанию. Мы с удовольствием побродили почти в одиночестве по его многочисленным залам, познакомившись с археологической историей страны.

От самостоятельного осмотра города, как это мы привыкли делать в Европе, на следующий день нам пришлось отказаться после первой же неудачной попытки. Выйдя из зоны нашего отеля, мы прошли несколько сот метров по однообразной бетонной улице и поняли, что этот путь может длиться километрами. Справа тянулся непрерывный ряд огражденных высокими стенами зон отелей, закрывавших наглухо подход к побережью Красного моря. Слева — столь же однообразный и бесконечный ряд магазинов и лавчонок. Посредине — бесконечный поток машин, как на автомобильной трассе.

Хургада — это большой поселок («ПГТ» по-советски), протянувшийся на 40 километров вдоль побережья Красного моря. Он, главным образом, состоит из двух параллельных улиц (“road” — англ. «дорога»). На север и юг от центра, на нескольких километрах друг от друга разбросаны огромные (по площади) отели, которые, по сути, представляют собой замкнутые «резервации».  Сам городской центр делится на три части. «туристический центр» («Эль-Манша»), «новый город» («Санкала») с коммерческой улицей Шератон и «старый город» («Эль-Дахар») — бывшая маленькая рыбацкая деревня, которая в начале XXI века волей и деньгами, фактически, одного человека превратилась в огромный международный курорт.

На следующий день жена согласилась на предложенную бесплатную автобусную поездку по торговым точкам, совершив, таким образом, своеобразную экскурсию по городу. Из привезенных (на видеокамере) впечатлений внимания заслуживали лишь православная «капская» церковь и большая мечеть «Эль-Мина» — обе «новоделы».

Эта поездка в город была «бонусом» к экскурсии в Луксор, на которую мы записались еще в первый день — главная цель нашего египетского проекта. Местные гиды отеля — общительные ребята среднего возраста, изучавшие русский язык в российских вузах, — были навязчиво многоречивы. Они одновременно обслуживали несколько отелей и поэтому неожиданно сменяли друг друга. К администрации отеля они не имели никакого отношения.  Поэтому в выборе экскурсий с ними не следует быть излишне доверчивыми, так как предъявлять какие-либо претензии было бы бесполезно.

Поездка в Луксор была, хотя и нелегкой (занявшая почти сутки), но интересной.

Она началась с выезда на комфортном автобусе из отеля задолго до рассвета и сбора попутчиков из пригородных отелей, которые неожиданно появлялись из кромешной арабской ночи как сказочные дворцы Шехерезады.

К рассвету мы, наконец, покинули Хургаду и выехали на автостраду, которая оказалась, на удивление, вполне современной, однако, весьма экзотичной. Дорога тянулась абсолютно ровной линией до далеко уходившего горизонта среди совершенно плоской пустыни без каких-либо признаков присутствия цивилизации, за исключением обрамлявших ее заурядных деревянных столбов электропередач. Не было даже никаких характерных следов строительства этой дороги. Не было ни кюветов, ни обочин, ни перекрестков, ни «съездов». И было ощущение, будто на зачищенную абсолютно ровную поверхность просто накатали искусственное покрытие (как на стадионе), имитирующее асфальт. Тем удивительнее было неожиданное, время от времени. появление на дороге шлагбаумов полицейских блокпостов, на которых машина подвергалась проверке. Дорожные полицейские были вооружены. И тогда я заметил, что на соседнем от нас сидении впереди сидит молодой парень в полувоенной одежде с кобурой пистолета на поясе, и понял, что введенное шесть лет назад военное положение в южных регионах Египта (в связи с террористической активностью — взрыв российского самолета) до сих пор не отменено.

До Луксора нам предстояло проехать около300 километров. О том, что пустыня заканчивается, можно было догадаться по изменившемуся ландшафту и профилю дороги, которая стала «петлять» среди гор. Это были большие и малые песчаные терриконы, созданные ветрами пустыни. После недолгого маневрирования среди них наш автобус влетел в цивилизованный оазис.

Возвращение в цивилизацию, естественно, началось с посещения первого «общественного» туалета в придорожном шалмане. При входе сидел старый араб, взимавший «чаевые». Я подал ему 1 доллар и потребовал сдачу, зная, что получу ее в местных фунтах. Он сунул мне какие-то монеты, которые показались мне подозрительными. У водителя автобуса я узнал, что это — телефонные жетоны. Араб с большим неудовольствием обменял мне эти жетоны на бумажные фунты. Это был очередной урок арабского гостеприимства.

Сначала мы заехали в местечко под названием Дендера (в 60-ти км. от Луксора) и осмотрели храм богини Хатхор (богиня красоты, плодородия и прочее), который произвел сильное, но не однозначное впечатление. Зная историю и культуру Древнего Египта, для меня многое оказалось неожиданным. Во-первых, это — конечно, не храм в нашем традиционно-христианском представлении — «обитель Бога», а большой комплекс самых разных по архитектуре сооружений не: огромные многометровые колонны и высочайшие каменные стены, расписанные тысячами пиктографов, (ошибочно называемых «иероглифами»), воспроизводящих древнеегипетскую мифологию. На открытом пространстве хаотично расположены гигантские фигуры-колоссы и устремленные в небо граненные обелиски. Гид-египтянин пытается дотошно объяснить значение и смысл этих религиозных символов, но для туриста европейской культуры, например, россиянина, это столь же бесполезно, как объяснить китайцу смысл и назначение символики православного храма. Внимавшие гиду слушатели даже не догадывались, что древние египтяне были язычниками и христианское слово «богиня» (или «бог») в древнеегипетской мифологии означал анималистский тотем, то есть животного (или птицу) — покровителя города («нома».). Поэтому антропоморфное, с обязательным анималистическим атрибутом, изображение египетских «богов» — это не обожествление человека, как в античной мифологии, а очеловечивание животного-тотема. Например, изображение «богини» Хатхор — это тотемный символ коровы (женщина с рогами коровы на голове). Как тотем баран («бог» Хнум) — символ мужской мудрости и мужества — изображался фигурой мужчины с загнутыми рогами.  Поэтому и понять нам смысл древнеегипетской пиктографии столь же нереально, как прочесть арабское письмо.

Мое предположение укрепилось, после знакомства с Карнакским храмом близ Луксора. Город мы пересекли на автобусе, не останавливаясь. Я лишь успел заметить, что это был большой и современный город, стоявший на месте Фив — первой столицы Древнеегипетского царства. Мы также проскочили мимо Луксорского храма (но узнали это лишь позже).

Карнакский храм представлял собой огромный туристический комплекс трех «храмов» (посвященных «покровителям» Фив — Амону-Ра, Мут и Хонсу), хорошо сохранившихся сооружений: колонн, обелисков, статуй, каких-то многоярусных помещений. Подход к комплексу открывала «аллея» каменных фигур «баранов». Когда проводишь взгляд по многометровой стене (и по потолку) или расписанной снизу до верху колонне и видишь тысячи этих знаков, которые никогда, и никто не смог бы прочесть, тогда понимаешь, что они были предназначены не для «живых», они обращены к «мертвым». Древнеегипетская религия была мифологией «мертвых».

Затем мы, пообедав весьма скромно в одном из кафе «самообслуживания» на правом берегу Нила (в отеле нам выдали легкий дорожный «паек»), на двух прогулочных катерах отправились на «Банановый» остров, на котором, действительно, располагалась банановая роща и мини-зоопарк с небольшими крокодилами.

После короткой прогулки на катерах по Нилу, мы высадились на левом его берегу, где нас ждал автобус, на котором мы отправились в «Город мертвых» («Долина царей»). Мы высадились на площадке перед огромными каменными колоссами Мемнона. Отсюда пешком направились к очередному храму у предгорья. Этот храм (комплекс Дейр-эль-Бахри с поминальным храмом царицы Хатшепсут) отличался от предыдущих своим относительно небольшим размером. Вообще «Долина царей», тянувшаяся в междугорье, вероятно, на несколько километров, представляла собой гигантское кладбище. К сожалению, осмотреть знаменитые захоронения фараонов нам не пришлось. Либо по причине того, что мы приехали слишком поздно, либо, как я думаю, наша программа была преднамеренно сокращена.

Обратная дорога была долгой и утомительной. Вскоре нас накрыла арабская ночь, в которой мы и въехали в Хургаду.

В предпоследний день нам предстояла морская прогулка на катере к рифу. Из нашего отеля мы группой на микроавтобусе выехали в центр города, с которым я, наконец-то, получил возможность познакомиться. Мы высадились вблизи «Марины» (набережной). С причала погрузились на один из четырех прогулочных катеров (“Seascope”), представлявших собой некое подобие небольшой самоходной баржи с открытой палубой под навесом, на которой расположились туристы. Мы вышли из маленькой бухты в море и вскоре оказались над рифом. К этому времени все спустились вниз, в «трюм», где через стеклянное днище могли наблюдать обитателей рифа. К сожалению единственных рыб, которых мы увидели, пригнал (кормом) к судну спрыгнувший с борта аквалангист. В завершение было предложено искупаться в открытом море. В распоряжении желающих в специальных контейнерах находились спасательные жилеты и ласты. Этим предложением воспользовались немногие смельчаки. Затем мы вернулись к причалу.

Для меня это был еще один штрих к специфике арабского сервиса: то, что тебе предлагают, может оказаться совсем не тем, что ты предполагаешь.

Остаток последнего дня был посвящен уже привычному времяпровождению — безмятежному безделью. Это, пожалуй, было главным удовольствием недельного пребывания в этом египетском отеле. И, конечно, мы не подозревали, что грядущий день нам готовит.

Накануне, благодаря постоянной связи с севастопольским туроператором по “viber”, мы узнали о том, что наш рейс из Хургады перенесен на вечернее время, и договорились с администратором о продлении пребывания в номере. Поэтому перовая половина дня прошла спокойно. Однако, к вечеру, когда мы уже покинули номер и ожидали в фойе автобус, совершенно случайно узнали о том, что наш рейс вновь перенесен на более позднее время. Тогда опять пришлось связываться с севастопольским оператором и переоформлять наши авиабилеты из Москвы в Симферополь. Наконец, поздно вечером автобус забрал нас из отеля и за 20 минут доставил в аэропорт.

Но мы напрасно «выдохнули». Все только начиналось…

Сразу же перед входом в здание аэропорта толпу пассажиров, вываливавших из подходивших автобусов, служащие бесцеремонно сортировали на «русских» и «украинцев», направляя последних к другому входу. Сначала я не придал этому значения. Но смысл этой сортировки стал понятен, как только мы вошли в помещение, которое оказалось фактически «загоном» перед залом посадки. На сравнительно небольшом пространстве (без каких-либо «посадочных мест») копилось несколько сот пассажиров нашего рейса. Так мы простояли в толпе больше часа без какой-либо информации.  Наконец, медленно, через одну дверь, нас стали запускать в зал досмотра багажа. Здесь шел настоящий «шмон». Служащие, а среди них были и женщины, откровенно издевались над людьми. Наблюдая их раздраженные лица, я, наконец, сообразил, что меня сразу насторожило в Хургаде: за прозрачной маской лицемерной вежливости ощущалось внутренняя неприязнь к русским. Теперь мне было это понятно. За шесть лет «бойкота» (после взрыва российского самолета) тысячи арабов Хургады и Шарм-эль-шейха потеряли работу, сотни торговцев разорились. И аэропорт Хургады, наконец-то, был открыт для российских самолетов при условии соблюдения строжайших мер безопасности. Вот теперь арабы с издевательским усердием и отрабатывали эти «меры безопасности» на российских туристах. Формально, вроде правильно, но по сути — бессмысленная профанация.

После прохождения формального паспортного контроля мы, наконец, оказались в зале посадки. Здесь стулья были, но не было ни одной «точки питания», к единственному «буфету» за водой (4$ за 300-граммовую бутылку) выстроилась огромная очередь. А, между тем, люди проторчали в закрытом здании аэропорта уже несколько часов. Взять что-либо с собой в дорогу «съестного» в условиях Хургады, не представлялось возможным. К полуночи стало известно, что наш самолет еще не вылетел из Москвы. Между тем, из радиоинформации, мы узнавали, что другие европейские рейсы, в том числе украинские, вылетали регулярно по расписанию. Но, так как в нашем зале никакого движения не было, мы уже поняли, что пассажиры других рейсов находятся в другом зале аэропорта. Разумеется, осознание нашей «избранности» в очередной раз повысило рейтинг нашего патриотизма.

Наконец, мы вылетели из Хургады перед рассветом, с фактической задержкой рейса на 12-ть часов. Перед посадкой в самолет увидели в зале сменный экипаж нашего самолета, который, как выяснилось позже, провел в закрытом пространстве аэропорта почти сутки. И, конечно, наше питание на борту в течение пятичасового перелета ограничилось стаканом воды.

Шереметьево нам предстояло добраться с одного терминала аэропорта на противоположный, но мы все-таки успели к посадке на наш рейс, благодаря, опять же нашему туроператору, которая успела нас зарегистрировать заранее. В Симферополь благополучно прибыли в середине дня (на борту нас даже покормили легким завтраком). Так что наш путь домой занял почти сутки. Таковы сюрпризы современного российского авиасервиса.

И все-таки мы побывали в Египте и увидели Луксор! Оно того стоило! *

Другие путевые очерки автора можно прочитать на сайте «Современная литература. Заграница».

Севастополь, январь 2022.