Лаврентий и каштан

    Когда-то давно, Лаврентий Сергеевич посадил в парке каштан. Под бой барабанов, во время субботника. Тогда он еще не дорос до Сергеевича и был простым мальчиком Лавром. Худым и неопытным, но уже посвященным в тонкости пионерской веры.
    - Аккуратней, - сказал пионервожатая Нина, наблюдая как Лаврентий со «всегда будь готовым» рвением вбивает саженец в землю. - Ты сажаешь не просто дерево, ты сажаешь свою судьбу.
    Хотя Лавр ничего не ведал про судьбу, он догадывался что она у него самая счастливая, как у всех советских детей. 
    - Теперь это твой каштановый двойник, - заявила с уверенностью Нина - она знала толк в пионерской ботанике и пролетарских ритуалах. – Вы будете вместе расти и вместе крепнуть. Вместе не сгибаться под жизненными обстоятельствами и вместе идти на встречу с бессмертным Ильичом.
    В тот момент, будущий Сергеевич не думал про вечно живого дедушку. Зато вспомнил о тех жизненных обстоятельствах, что были способны нагнуть любого – об отцовском ремне.
    - Но помни, ты должен беречь свою судьбу, - пионервожатая продолжила нагонять пророческого тумана. – Есть риск, что ночью, в третью субботу апреля, твой каштан захотят срубить под корень.
    - Кто? – вздрогнул невольно Лавр.
    - Маленький, бледный, как смерть, дровосек.
    Неизвестно что повлияло тогда на мальчика больше всего. То ли уставшие от ритуальных субботников глаза Нины, то ли ее умение поминать дедушку Ленина всуе, то ли расстегнутая пуговица на блузке, открывающая тайны цвета ее лифчика. Но Лавр поверил пионервожатой сразу - безоговорочно и навсегда. Он решил взять шефство над собственной судьбой и выходить на дежурство каждую третью субботу апреля.  В ту же ночь он сбежал из дома, вооруженный перочинным ножиком, а днем не согнулся под отцовским ремнем.

    Время шло. Лавр по-прежнему приходил раз в год охранять свою судьбу от бледного дровосека. Во время дежурства жаловался дереву на проблемы, делился с ним радостью от успехов и признавался на его коре в любви к однокласснице Алине. Только в первую брачную ночь он не явился по уважительной причине, хотя и вспоминал судьбоносный каштан до самого утра.
    Затем годы побежали быстрее. Безликие, пресные, похожие друг на друга, как пожухлые листья. Одно время, сидя под деревом Лаврентий Сергеевич видел пионервожатую Нину. Точнее, ему так казалось. Она пряталась в ветвях, то в одежде, то – без, дымила дешевыми сигаретами, выдавая окурки за падающие звезды и рассказывала истории про тайный остров у мыса Доброй Надежды. По ее словам, туда переселились пролетарские вожди для постройки летающих кораблей.
    - Павшие деревья превращаются в небесные бревна, - сообщала она как-то раз по секрету. – Их собирает Надежда Константиновна для создания воздушных мачт.
    - Разве это не Владимир Ильич носил бревна? – спросил тогда бывший пионер.
    - Все бревна не унесешь, - рассмеялась в ответ пионервожатая.

    А потом Нина пропала. По слухам, она вышла замуж за человека похожего на грача. Сменила фамилию Голубева на Дроздову и упорхнула то ли на Суматру, то ли на остров пролетарской надежды. Вместо пионервожатой вскоре появился бродячий пес с такими же как у Нины уставшими глазами. Он держал в зубах обглоданную кость и дружелюбно вилял хвостом. Лавр погладил бродягу по голове и отдал ему, взятую на дежурство котлету. Со временем псы менялись – уходили одни, возвращались другие, но привычки их оставались прежними. Они всегда приносили Лаврентию Сергеевичу старые кости и с удовольствием обменивали их на котлеты и колбасу. 

    Война тоже принесла с собой кости – раздробленные кости людей. А еще оглушающий треск. Треск падающих деревьев, треск сломанных человеческих судеб. Страшный до заикания грохот добрался до Лаврентия Сергеевича, когда его жена Алина в очередной раз говорила:
    - Я не ревную тебя к дереву. Так что можешь на своем каштане даже удавиться.
    Лаврентий Сергеевич улыбнулся машинально в ответ и побежал в парк раньше времени.  Там он обнаружил воронки от взрывов, похожие на следы бледного дровосека и рухнувшие стволы. Рядом с павшим каштаном лежал раненый пес - окровавленный, но живой. Вокруг валялись собранные им для обмена старые кости. Поднимая пса на руки Лаврентий Сергеевич не думал о рухнувшем дереве. Зато подумал о своей судьбе. Он осознал, что она не сломалась под взрывными обстоятельствами, а наоборот сплела крепкий узел не только с жизнью раненого пса, но и с судьбами остальных горожан. Теперь у них общая судьба – выстоять и выжить.  Лаврентий Сергеевич прижал пса сильнее к груди и отправился искать на улицах помощь. Он знал, что обязательно ее найдет.