Папка, милиционеры и заяц

Мама с папой ушли на индийский фильм в наш сельский клуб. Мы дома остались втроем – три брата, мал мала меньше. Впрочем, я-то уже учился в третьем классе и был, естественно, сейчас дома за старшего.  Среднему  братцу в школу предстояло пойти в будущем году, ну а самый младший вообще только недавно начал говорить.
Так вот, сижу я, значит, за столом, что-то рисуя и время от времени для порядка поглядывая в сторону братьев, играющих на полу. За окнами уже серели вечерние сумерки, на улицах установилась тишина, нарушаемая лишь редким побрехиванием собак. И тут слышу,  машина прогудела и замолчала у нашего двора. А вот и  в дверь стучатся (я, как мне и наказали родители, запер ее в сенях на щеколду).
Малыши прекратили свою возню, уставились на кухонную дверь, из-за которой и доносился приглушенный стук из сеней.

- Сидите на месте! – велел я своим братцам, а сам пошел в сенцы, нашарил выключатель и включил свет.  Вот снова стук. Настойчивый такой и в то же время, я бы сказал,  вежливый.
- Кто там? – отважно спросил я, стараясь говорить басом.
- А взрослые дома есть? – спросили меня в ответ незнакомым сиплым голосом.
- Нет, в кино ушли, - сказал я. – А вы кто?
- Мы из милиции, - ответили мне из-за двери. – Открывай, мальчик, поговорить надо.
Вот это новость – из милиции! Как интересно!!

Я открыл дверь. За ней стояли двое дядек. Один в милицейской форме повыше второго,  в пиджаке и обычных брюках.  Тот, который в пиджаке, улыбнулся.
- Ну что, пустишь нас в дом?
- Да заходите! – пожал я плечами. По их виду было понятно, что они зашли бы из без приглашения.
Я прошел в дом, эти двое протопали за мной. Мои братья, все так же возившиеся на полу,  с  любопытством уставились на незнакомцев.

- Привет, пацаны! – осклабился который в пиджаке. А тот, что в кителе и фуражке, оставался серьезным. Он обежал глазами наше нехитрое жилище, подошел к горячей еще печке, поднял крышку со сковородки.
- О, котлеты на ужин были, да? – уважительно сказал он. – Видите, Николай Петрович – котлеты. И похоже, из говядины.
- Вижу, -  кивнул который в пиджаке. –Ты бы сбегал за отцом, а?
Это он уже ко мне.
- Ага, а как братьев оставлю? –запротестовал было я.
- Ты что, нашей родной советской милиции не доверяешь? – с напускной строгостью сказал тот, который в кителе. – Беги давай, мы покараулим твоих братьев.

И я, сунув ноги в сандалии, вышел во двор, покосился на молчащую и отдающую теплом машину с брезентовым верхом и  побежал в клуб. Запыхавшись, поднялся на обширное деревянное крыльцо, зашел в небольшое фойе с бильярдным столом посредине. Кий и щербатые костяные шары без дела лежали на зеленом, местами заштопанном сукне. Никто сегодня не играл в бильярд – все взрослые были в кино. Из кинозала слышались приглушенный стрекот киноаппарата, пение индийских артистов и громкая музыка.

Я открыл дверь (билетерши не было – наверное, в зале со всеми смотрела фильм) и, дав глазам привыкнуть к полумраку, стал высматривать, где сидят мои родители. Но они сами увидели меня – многие обернулись на скрип открываемой двери и сноп света, ворвавшийся в кинозал из фойе.  Оказалось, что родители сидели недалеко от входа.
Первой ко мне метнулась мама. Обхватила  за плечи и вывела в фойе.
- Что случилось? – испуганно спросила она.
- Милиция к нам приехала! – выпалил я. – Меня за папкой послали.
Мама заметно побледнела.
- А что им надо?
- Не знаю, не сказали, - пожал я плечами.
- А как же ты братьев оставил? – с дрожью в голосе продолжала допрашивать меня  мама.
- Так они сказали, что покараулят! – успокоил я маму. – Милиционеры же!

Несмотря на этот весомый довод, тревога с лица мамы не уходила.
К нам почти тут же присоединился и отец. Мама сообщила новость, которую я им притащил.
- Как думаешь, зачем ты им нужен? – глядя на отца с подозрением, спросила мама.
- А я знаю? – хмыкнул папа. – Ну ладно, пошли домой, там разберемся.
И мы поспешили уйти из клуба, в котором по-прежнему заливался музыкой и пением сладкоголосых смуглых артистов индийский фильм.
Дома нас, детей, сразу выставили в зал, он же спальня родителей, и плотно прикрыли дверь. Взрослые о чем-то недолго переговорили. Потом мама высоким голосом, почти крича, сказала:
- Куда вы его ведете?!

Я не выдержал и открыл дверь. Отца выводили с кухни в сени те двое, в штатском и в форме. Один шел спереди, другой за отцом. Папа как-то сконфуженно улыбался. А мама шла за ними и плакала.
Эта необычная процессия проследовала во двор, оттуда через калитку к машине. На улице было уже темно. Несмотря на это, я увидел в свете фар от заведшейся машины силуэты нескольких любопытных сельчан, подтянувшихся к нашему двору.
Газик скрежетнул коробкой передач и выехал в проулок, ведшей к дороге на райцентр. Эта грунтовая трасса, петляющая по берегу Иртыша от Павлодара до Омска, шла аккурат через наше село. Шоссе,  чуть поодаль от села,  тогда еще только строилось.

Дома мама все еще плакала. Мы обступили ее со всех сторон, пытались утешать. На все наши вопросы она отвечала односложно и сердито:
- Ничего не знаю пока. Приедет, сам все расскажет.
Эта уверенность матери в том, что отец вернется, передалась и нам. И мы разбрелись по постелям.
Отец приехал на следующий день ближе к обеду. Как потом выяснилось, его заподозрили в краже бычка из соседнего села Моисеевка. Истины ради надо сказать, что вора искали и в самой Моисеевке. А папка,   работавший в описываемый период чабаном,  в тот злополучный день пас овец недалеко от  места, где выпасалось частное стадо скота из соседнего  села.
Пастух куда-то ненадолго отлучился, и вот во время его отсутствия бычок и пропал. Позже в ложбине нашли его шкуру ну и прочие, не очень пригодные в пищу, части тела.

Подозрение против отца еще более усилилось, когда приехавшие к нам милиционеры обнаружили на сковороде говяжьи котлеты. Но одного звонка из милиции управляющему нашим отделением хватило, чтобы обвинение против отца было снято. Тот подтвердил, что накануне для реализации жителям селам была пущена на мясо сломавшая ногу корова. Мясо давали всем желающим работникам совхоза под зарплату. Взял и отец несколько килограммов. Да и квитанция дома сохранилась. 
Но все же  не это главное в моем рассказе. Да, я был потрясен событиями того вечера. Но еще больше меня поразил рассказ отца о том, что происходило по дороге в райотдел милиции.

- Едем мы, значит, в этом газике: я с одним милиционером на заднем сиденье, а другой спереди, рядом с шофером, - рассказывал он возбужденно. – И вдруг в свете фар перед машиной высвечивается крупный такой заяц! И вот, значит, газик мчится со скоростью не меньше шестидесяти, и с такой же скоростью несется спереди от нее,  метрах в десяти-пятнадцати, этот ушастый и только хвостиком своим куцым маячит.
- А что же он, в сторону, что ли, не мог убежать? – переживая за бедного зайца – его же вот-вот задавят! -  с дрожью в голосе спрашиваю я.
-  Видишь ли, сынок, - прокашлявшись, поясняет мне отец. – Сам я этого не знаю. Но слышал, как рассказывал наш зоотехник: когда заяц попадает в свет фар и видит по бокам только темноту, то она, эта темень,  кажется ему какой-то стеной, что ли, которую не перепрыгнуть. Вот он и лупит впереди машины, чтобы убежать от фар.
- А-а-а! – мало чего поняв, тяну я.

- Так вот, - продолжил свой рассказ папка. – Милиционер, который сидел впереди, не выдержал и вытащил пистолет. Он открыл дверцу, встал на подножку и на ходу начал стрелять в зайца: бах! бах! бах! И все мимо.
- Зачем?? – уже кричу я, чувствуя нависающую над сереньким беззащитным ушастиком смертельную угрозу. – Зачем он в него стрелял? Он же милиционер, а не охотник!
Братья мои младшие тоже с ужасом и в то же время с надеждой смотрят на своего папку, как будто это от него сейчас зависит судьба бедного степного попрыгунчика. Нахмурилась и мама.
- Ну как зачем… Чтобы это…. Домой его потом забрать, наверное, - тушуется отец, сообразив наконец, что происходящее в его рассказе очень расстраивает и пугает семейное окружение. 
- И что, забрал? – подает наконец голос и мама.

- Какой там! – благодушно машет рукой папка, расплываясь в широкой улыбке. –  Машина наехала  на бугорок и подпрыгнула, фары засветили вверх и на дороге стало темно. А милиционер, который стрелял,  чуть не выпал наружу. Когда машину остановили, зайца на дороге уже не было!
И мы все счастливо смеемся, обрадованные избавлением зайца от стреляющих в него преследователей. И совсем забыли о том, что эти же вооруженные мужики, заподозрив нашего папку в хищении чужой животинки, увезли его с собой в райцентр. И он мог оттуда уже не вернуться. По крайней мерее, в течение нескольких лет. Но это в том случае, если бы подозрение подтвердилось.

Но папка наш, к счастью, оказался не виноват. И вот он снова дома с нами, да еще и рассказал нам сначала будто страшную, а в конце оказавшуюся смешной, историю.