Квадратура круга

      
       Летят в атаку амазонки,
       Вздымая пыль на всем скаку
       Пружинят тетивы так звонко,
       Что леденеет кровь в паху.
      
       Но скутум твой сработан прочно
       Его и дротик не пробьет.
      "Держаться насмерть за источник!"
      (Закон степей - живет, кто пьет.)

       Труба! Но как трепещут груди!..
       Какие небеса в глазах!
       Меч короток, он скоро судит,
       Годами вьет побег лоза...

       Скакала девочка босая,
       Бросала камешки с моста...
       Но в мире этом не спасает,
       А губит души красота!

       Поля отцовские делила
       Межи полоска и Приап -
       Смешное красное страшило.
       Виват!.. et crescat floreat!

       Набор в семнадцать в легионы -
       Где Лаций, где Тигранокерт?
       Родне Лукулловой поклоны
       И Клодии его пакет... Доставил.

       В перистиле лунном -
       Дианой светлою. Одна.
       Я был восторженным и юным...
       Цекуб плеснула мне: "До дна!"

       Я выпил."Подойди, солдатик,
       Поближе!" За руку взяла и...
       К сердцу! Тело! О, Создатель!
       Под шелком легким...Так тепла!

       Но вижу - рвется Император
       К стене без свиты и щита...
       Осаду скомкал, спас мне брата
       И долг заслугой не считал.

       Я отступил. Шагнула к ложу:
      "Неужто я не хороша?"
       Я промолчал - все было б ложью!
       И выбежал, кусты круша.

       Лукулл отбросил на пол свиток:
      "Ты был невежлив с госпожой?!"
       В гнезде змеей в подполье свитом
       Орлу не выжить. Он - чужой,

       Разжаловал. Пыхтел в обозе,
       Чинил баллисты, ладил рвы...
       В отчетах, мифах, да и в прозе
       Начальники всегда правы.

       Но взбунтовались легионы,
       Увязнув в дрязгах и снегах
       На сходках выли пустозвоны -
       Он плакал у солдат в ногах...

       Взывая к Доблести пред чернью
       Продажной, дерзкою, глухой.
       И луч закатный, луч вечерний
       Тускнел в судьбе его лихой.

       Корнями плевел душит всходы.
       Среди семи родных холмов
       И акра не нашлось свободе,
       Чтобы остаться без оков.

       Полгода не прошло - сместили.
       Помпей с империем... Хоть вой!
       Откупщики кроваво мстили,
       Но я пошел к нему в конвой.

       Тщеславный Магн, урча гиеной
       Его победы пожирал...
       Надежней верности измена,
       А честь - пустая кожура!

       И так доступен, сладок, внятен
       Плод зависти - чужой успех!
       Ну, кто из нас без темных пятен?
       На небо глянешь - смех и грех!

       Юпитер слеп. Гермес - подонок,
       Нечистый на руку игрок.
       О, боги, как покров ваш тонок!..
       Как болевой порог высок!

       Лил дождь, хлестал плащами ветер
       И Город в мареве предстал.
       Юпитер, золотист и светел,
       Казался зрячим, но не встал.

       И мы не кинулись навстречу,
       Обняв пенаты, зарыдать.
       В "Трех кабаках" пропили вечер -
       Триумфа что-то не видать...

       Лишь стайки шустрые евреев,
       Шурша соломенной трухой,
       Менять слетались ауреи,
       Разя чесночной требухой.

       Халдеи за руки хватали,
       Торгуя "счастьем" за квадрант
       И шлюхи алчно хохотали,
       Впиваясь ртом - не отодрать!
      
       А Луций из своей каморки
       Ни есть не требовал, ни пить.
       Жег масло с запахом прогорклым,
       Хотя пол Рима мог скупить

       Согнувший Азию навеки
       Немой Отечеству укор,
       Сидел, устало смежив веки,
       Седой орел Кавказский гор.

       А рядом, словно друг давнишний,
       Раскрыв ветвей зеленых зонт,
       Души его отрада - вишня
       Напоминала взятый Понт...

       Гнал золото в казну возами
       Скульптурой трюмы загружал.
       Но это деревце глазами
       И перед битвой провожал.

       Привез с собой - живым пурпуром
       Почтить Италии сады:
      "Et fiat additus naturae!" -
       Дышать не мог без красоты.

       Но как хребет ему ломали,
       Дигест обрушивая свод!
       А брата Суллой распинали...
       И тот позорнейший развод!

       Каким невиданным развратом
       Втоптала в грязь она их дом!
       Спать с младшим, со своим же, братом
       Заклятым Луция врагом!

       А с ростр трибуны бушевали:
      "В триумфе вору отказать!"
       Весна и лето миновали,
       Снопы уж начали вязать...

       До темноты в саду сидели,
       Взмолился Марк: "Да плюнь ты, брат!"
       Молчал... Но вдаль глаза глядели -
       Вздымался Тавр, шумел Евфрат...

       Смеялись в крепости армяне:
      "Да он - не воин, он - посол!"
       В траву отбросил плащ багряный,
       Меч обнажил и вверх пошел.

       Не вспомнит Марс подобной битвы
       Да и потомкам не понять.
       Как листопад!.. Сочли убитых:
       Врагов - сто тысяч, римлян - пять!

       Сенат реляциям не верил,
       Хотя Восток у ног лежал.
       Мы шли голодные как звери,
       По грудь с снегах, едва дыша...

       "Но Sacra Via вьется к Храму
       Амбиции мои? Да к псам!..
       То Рим сковал ярмо Тиграну -
       Солдат и сотник! Их не сдам!"

       И побрели Отцы по трибам
       Молить клиентов и ослов,
       Растаскивая горы кривды,
       Спускать в клоаку море слов.

       Прошел триумф  - пошла попойка.
       Плеснуло празднество за Тибр.
       Я был в когорте самый стойкий,
       Но речь забыв, рычал как тигр.

       Шибало спермой и помойкой.
       И ароматами козла.
       Прикрыв глаза, присел на койку.
       Ни боли не было, ни зла.

       В броделе смрадном на Субуре,
       Так золотиста и светла,
       Сплеталась ты на волчьей шкуре
       С рабом пропившимся дотла.
   
       О, как летел тогда в Ариций!..
       Лектику сшиб, коня загнал.
       Как тот, упавший в грязь, патриций
       Меня вульгарно проклинал!

      "Но где она?!" - немые вздохи.
       Лишь всхлипнул сердцелистный граб,
       Межа цвела чертополохом.
       Краснел, сквозь дикий плющ, Приап.

       Ушел в возницы. В Цирке шумном
       Квадригой правлю.В будни - пью.
       Дней мотыльки летят бездумны...
       А озадачат - в рыло бью.

       Ведь я теперь увековечен -
       Гречонок все вокруг юлил:
      "Мой игемон, чуть ширше плечи!"
       Так в колеснице и отлил.

       Я - в бронзе!.. Объезжаю форум.
       Живой - в притон бреду, в отстой.
       Небесных прохиндеев кворум!..
       Но где ж Лукуллов бюст простой?

      "Скончался, - шелестят - В безумии,
       Отрыжкой от своих пиров!"
       Без соли ел со мной глазунью
       Из трех яиц. И был здоров!

       Но помню зал. Златые рамы
       И своды - чуть не до небес.
       Льстецы, флейтистки, черный мрамор...
       Угасших глаз внезапный блеск:

      "Каким ты был, таким остался!
       И равен всем со всех сторон!
       Но где, соратник, ты шатался?
       Квадрату - пять штрафных матрон!"

       Как в пентаграмму ту вписался,
       Ну и крутой расклад попер!
       То в банях серных просыпался,
       То стол из цитра где-то спер.

       Не помню как домой добрался,
       Как шлюх тех светских отвязал.
       Но Луций!.. Мертвым он казался.
       И ложем скорби - черный зал.

       Я не пуглив, но так сложилось
       Тревожит душу темнота.
       Как сладко спит народ служивый!
       А я... Глаза закрыть и там!

       Травинки нет.Лишь пыль сухая.
       И солнце! Черное, но жжет.
       И воронье... Вполнеба стая!
       Клокочет, каркает и... Ждет.

       А грохот от копыт несчетных
       Все ближе! И стеною мгла.
       Кошмар вползает безотчетный,
       Рвет сердце: "Как же ты смогла?"
   
       И знаю, что за цепью горной,
       Едва синеющей вдали,
       Шумят леса, поют валторны
       Плывут по морю корабли

       Там красят шерсть к торгам в нундины,
       Пекут к раздачам калачи.
       У старцев гордые седины,
       Девичий смех звенит в ночи.

       По гипподромам кони мчатся,
       А жены Луперкалий ждут.
       За асс так можно накачаться!..
       И все дороги в Рим ведут.

       Но... Не добраться.Здесь поляжем.
       О, сколько их!.. Скользят сквозь пыль!
       Грозны.Но что-то в них лебяжье
       Пронзает! Прелести их - быль!

       Как ветер груди им терзает,
       Сливая с гривами коней!..
       То смерть летит моя - я знаю.
       Но я... Женился бы на ней!

       И, может быть... Коль судьбы свяжем...
       Но - нет! Рожок уже завыл.
       Прольется дождь над горным кряжем -
       Пробьется из глазниц ковыль.

       Стоим. Последняя когорта.
       Сквозь смертный стон не до котурн.
       Звенит стрела, пронзив аорту.
       Я просыпаюсь - весь в поту.

                Святослав Гервассиев

 Примечания:  ...et crescat floreat (лат)- ... пусть растет и процветает.

              Et fiat additus naturae (лат) - да будет украшением природы.