Сумкомания. Дорожная история

               
  Сейчас все любят носить рюкзаки. Удобно и полезно для здоровья.  А я не могу привыкнуть. В жизни пользовалась только один раз. И то давным-давно. Это был дерматиновый, не дорогой и не очень привлекательный на вид рюкзак, который был срочно нужен для поездок. Вместительный, удобный в носке, лёгкий и не очень маркий. Правда, красный цвет мне не особенно нравится, но выбора не было. Родные даже посмеялись: «Сума-котома». Действительно, напоминал он настоящую котомку.
Ох и послужил же мне этот рюкзак. А сколько всего перевёз и перенёс за всё время своей жизни. Даже, спустя много лет, молоко в нём возили от родителей, пока свою корову не завели. В это рюкзак входила целая десятилитровая банка! Представить сейчас трудно. А семье надолго хватало.
  Чем же он запомнился мне?  История, которая произошла в далёком 71-м, кому-то может показаться смешной и невероятной. В бездорожье в темени шагать по лесной дороге тринадцать километров, чтобы наутро успеть к первому уроку… Да ну? Можно такси заказать или попутку поймать. Но чтобы пешком по скользкой колее…  А если ещё и сума тяжеленная за плечами!
Но что было, то было.

  Ноябрьская оттепель в Михайлов день – явление редкое. Обычно в это время в наших краях землю сковывают морозы. А тут – внезапное потепление с дождём, сильным ветром и мокрым снегом. 
  В 71-м зима была прямо по Пушкину: «В тот год осенняя погода стояла долго на дворе. Зимы ждала-ждала природа. Снег выпал только в январе. На 3-е в ночь…»
  Я возвращалась в деревню после удачной сдачи зачёта и трудного экзамена. Были у нас для заочников организованы консультпункты между сессиями. И лекции там проводились, и консультации, и экзамены досрочно принимались.
  Автобусного сообщения по району тогда не существовало. Попутки встречались редко. Ходили в нашем направлении только колхозные грузовики да спецмашины: молоковозы-бензовозы. К тому же надо было делать пересадку. Но настроение было отличное. Сдать экзамен заранее, значит, разгрузить очередную зимнюю сессию.
До первого села добралась на лесовозе, а потом – пересадка и надо ждать попутную машину до своей деревни. Ехать 28 км. Расстояние приличное.   

  Чтобы скоротать время, зашла в книжный магазин, увидела нужный мне сборник, купила. А потом и буханку хлеба взяла. Рюкзак заметно потяжелел.
Голова бедовая. Решила идти пешком в надежде, что какая-нибудь машина меня догонит. Сейчас, спустя более полувека с той поры думаю, как я рискнула под вечер пуститься в путь по лесной дороге, где до первой деревушки было целых тринадцать километров.
  Стемнело быстро. Если учесть, какой каток был под ногами, можно представить, с какой скоростью я шла. Спустилась в низину, низ шубейки и ноги быстро промокли, котомка моя будто в два раза тяжелее стала.
  Треть дороги прошла, а попутки нет.  Впереди ещё порядочно.  Из сил выбилась, а назад не повернуть – тоже далеко скользить. Так и решила двигаться вперёд. Назавтра – четыре урока. Директор строговат, ему не объяснить, в какую ситуацию попала. 

  На полпути – лужа посредине дороги. Даже не лужа, а целая река пересекает мне путь. Какое-то бревно лежит. Прыгнула на него, бревно подвернулось, и я в своих войлочных сапогах чуть не по колено ухнула в ледяную воду.
Перебралась на другую сторону потока и пошла дальше. Даже воду не стала выливать из обуви. Что толку? Снимешь – потом не надеть.
 И рюкзак вес прибавил. Ругаю себя: на какой шут такую тяжёлую книгу купила? Но оправдываюсь: «надо». И хлеба взяла такую огроменную буханку. Пекли тогда в сельской пекарне большие, двухкилограммовые. Вкусный был хлеб. Жаль, до дома размок весь. Пришлось потом сушить на сухари-крошки. Мы хлеб никогда не выбрасывали.
  Одним словом, уже на подходе к деревне меня догнал большой КАМаз, который сбился с пути. Ехали молодые парни в соседнюю республику и заблудились. Повезло мне!
 Не знаю, сколько времени у меня занял этот путь, но страху я натерпелась! Знала, что места эти пользуются дурной славой: зверья всякого полно. И про волков дорогой вспомнила, и про кабанов, и про лосей.
Хорошо, что всё обошлось.  Что было дальше, я уже писала.
А рюкзак просушила, и он нам служил верой и правдою ещё не один год.