Глава 28. Никому нельзя верить

                Верят люди, значит, вру хорошо
               

      Площадка у трапа транспорта «Надежда» напоминала ярмарку. Серебристый диск космической «тарелки», добрых тридцати метров в диаметре, похожий одновременно на цирк-шапито и карусельный аттракцион, собрал вокруг себя все население фактории. Тракторенок-тягач приволок сцепку из пяти вагончиков-модулей: жилые и рабочие помещения для экипажей.
 
     В центре движения у подножия памятника, устремленно бегущему в неизвестную даль псу Тобику, возвышался глава фактории и русской общины на Меларусе бородатый невозмутимый Федор, а около его ног радостно прыгал прототип и натурщик мемориала - лохматый мордатый пес Тобик.   
 
     Переминались в ожидании приодевшиеся в металлопластиковые костюмчики тарелконавты, об их эмоциях можно было судить только по изменению цвета треугольных, вершиной вниз, лиц. Пес Тобик рванулся радостно к рукам, и я, прихватив за шкирку, забросил собаку на плечи воротником.
- Здорово, брат, - Федор стиснул ладонь, приобнял другой рукой. - Прикипел к тебе наш символ-талисман штатный. Смотри не увези.
 
      Тобик, будто понимая, ловко повернулся и радостно моргал черными блестящими глазами.
- Знакомь с братьями по разуму, - я протянул руку ближайшему, - у нас контактер-переводчик напутал, наверное, обозвал ребят примитивно по номерам.
- Первый, - прозвучало в ухе и четырехпалая ладошка крепенько прихватила пальцы.
- Второй, - похоже, ребята давно общались с землянами и вели себя просто и естественно.

- Третий, - малорослый тарелконавт выступил вперед и энергично тряхнул руку; видимо, тот самый «оппозиционер», который в корабле отсвечивал бордовым.
- Не ошибся контактер. Дальше попробую сам догадаться, - я обернулся к Федору, -  остались Четвертый и Пятый?
- Не угадал, - Федор развеселился и шлепком ладони подтолкнул очередного  тарелконавта.
- Четвертая, - пропищал-пропел в ухе высокий голосок.
- Пятая, - откровенно потешаясь, прозвенела последняя.
- Они представляются по номеру в команде, пояснил Федор. - Первый - это главный.

      С особым удовольствием взял пальчики обеих девчушек в ладонь и накрыл другой. Придержал, переводя взгляд с одного лица на другое, и белые щечки зарозовели теплым возбуждением, а треугольники глаз заблестели улыбками.
- Собачку отпусти, - пробасил Федор.
- Пусть погреется, ему там хорошо, - я почесал Тобика за ухом. Совершенно разомлевший от счастья пес, потянулся и радостно застучал хвостом по спине.

      Правду сказать, я использовал собачку, чтобы не тратить энергию, закрываясь от сильного экстрасенса, которым оказался Третий. Лицо парня наливалось негодующим свекольным колером, в тщетных попытках извлечь полезную информацию из перекрывающей мое энергетическое поле ауры бестолкового беспородного кобелька.

      Временной ли провал повлиял, но воздух на планете будто пропитался настороженностью и недоверием.
- Никому нельзя верить, - подтвердил Федор и кивком пригласил внутрь одного из модулей. – Выпьем пивка с местной воблой-воблешкой.
- Есть рыбалка?
- Химик Николай балуется с удочкой. Философствует о жизни, вперив очи в поплавок; как бы не свихнулся от вида бесконечной водной глади.

- Созерцатель и философ и должен существовать на открытом, небогатом предметами и событиями пространстве, - пошутил я, - в избытке времени, стремящемся к вечности, но ты, конечно, материалист и практик?
- Пустота красива, долго можно смотреть не отрываясь, но обманчива зараза: зовет, а зачем, не говорит. У меня охота, - подмигнул Федор. - Днями увидел глухаря на сосне, торопливо ружье вскинул, а глухарь в ответ: "Кар-р-р", - и тут обман.

- Прав, Федя, лучше не верить, - я забрал рыбу и пиво и перенес в самый дальний домик, налил в прозрачные высокие стаканы и начал обдирать серебристую кожуру с воблешки. – Колись, пошто в грубый космический разбой ударился?
- Жестко квалифицируешь, - зябко повел плечами Федор.
- Мягко, а справедливый международный суд категорически скажет "терроризм".
- Душевная простота и сердечная открытость после вашего отлета остались только  в Тобике, - Федор глянул печальными карими глазами глубоко несчастного человека,   горестно вздохнул, отпил больше половины из стакана и взъерошил пальцами смолевую бороду. – Остальные жители прожигали друг друга подозрительными взглядами и не вынимали из-за пазухи правую руку, крепко сжимающую приготовленный для ближнего камень.

- А причиной всего оказалась…?
- Причин было несколько, - торопливо перебил  Федор. – Сначала к америкосам прилетел транспорт «Клондайк».
- Неожиданно, думали ремонтируется на Луне.
- Потом катаклизм, похожий на конец света, и провал во времени. Шедший следом за «Клондайком» рейдер-база «Техас», до сих пор не может нас найти.
- Я в том еще беды не вижу, - попытался я развеселить друга поэтической строкой.
- Да скука, - вот беда, мой друг,* - мгновенно отозвался Федор и радостно захохотал.
- Нам скучать не приходилось, - радуюсь за вас.

- Радость ущербная, - Федор вновь наполнил бокалы и признался. – Джуди Нигерскиллер оказалась стихийным бедствием: перессорила мужиков, прознала о нашем общении с аборигенами, и америкосы решили отправить щупальцеруких на Землю для лабораторных исследований.
- Для опытов? Акт, несовместимый с принципами гуманизма.
- Америкосам в очередной раз захотелось показать себя выше других и обозначить массив, на который могут плюнуть сверху и ничего за это не будет.
- Чисто научный интерес отвергаешь изначально?
- Я решил снять экипаж с медборта и обменять на аборигенов, а ты влез, - Федор настойчиво «буровил» меня взглядом. - Где взять слов, чтоб выплеснуть досаду?

- Если начну оправдываться, запишешь во враги и перестанешь здороваться? Теряюсь от максимализма друзей. Командуй.
- Желание вернуть аборигенов семьям по прежнему актуально.
- Без проблем, но, не будь я экстрасенс,… вижу сверхзадачу.
- Умеешь между строк душевные терзания прочитывать, - Федор смущенно засопел. – Джуди исчезла на второй день, и сердце мое...
- Идешь с нами?

- Собираемся... И еще: Джуди знала о "Клондайке"... Допивай напиток Богов. Сами делаем, без пива же никак, хоть на Марс улети, хоть вокруг Плутона болтайся, пиво нужно.
- Не успокаивай, значит, Галчонок, моя девушка, тоже знала?
- "Клондайк" должен был подобрать космокапсулу с астронавтками, после вашей кончины.
- Грустно, Федор, но я тебе верю.

     На улице грохнул мощный взрыв, и окна модуля осыпались мелким стеклом на пол. На месте первого вагончика чернела трехметровая воронка.

*А.С. Пушкин "Евгений Онегин"