Семь недель счастья

                Памяти Елены Юрьевны А.
                От автора
«Только любящий может быть счастливым», - сказал когда-то какой-то умный человек. Или написал. Не важно. Важно, что действительно это именно так. Только Любовь (именно Любовь с Большой Буквы!) дает трудно передаваемое ощущение настоящей полноты жизни. Без этого чувства жизнь, хотя какая это жизнь – одно лишь только существование, выглядит унылой и серой. Некоторые считают Любовь одним из видов сумасшествия, может быть они и правы. Этот рассказ о Любви. О Любви, финал которой так быстро и неожиданно наступил.


За темными окнами однокомнатной, не слишком просторной, но со всеми удобствами квартиры, открывался чудесный, совершенно превосходный, роскошный вид на Неву и Смольный собор. Лена и Саша сидели за столом на кухне. В чашках дымился кофе, в рюмках налит коньяк. И с первых слов начавшейся беседы между ними сразу же возникла та тонкая и прочная нить взаимного взаимопонимания и доверия, которая лишь изредка появляется между людьми, видящими друг друга впервые.
Это будет. Будет позже. А пока надо рассказать о том, как они познакомились. Случилось это вообще абсолютно случайно. На подобное совершенно удачное совпадение был один шанс из нескольких десятков тысяч. Короче минимум из минимумов.
«Знакомство», первоначальное «знакомство» (это слово закавычено т.к. настоящим знакомством, естественно, нельзя назвать переписку или даже телефонный разговор) произошло в конце марта в специальном чате Теле 2 под названием 684. Там одинокие женщины и мужчины ищут себе пару. Или просто для общения, или для самых разнообразных, в том числе совсем не совсем приличных целей. В ответ на его номер телефона Лена сообщила свой. Он позвонил. Во время разговора Саше очень понравился ее голос и оптимистичный тон. Единственное, что его насторожило – слишком верующая она что ли? Ну да с этим можно мириться.
Он звонил ей ещё несколько раз. Через два дня на третий. Надеялся, и в тоже время, чтоб потом не разочаровываться уговаривал себя, что это просто так. По типу от нечего делать. Во время разговоров немного рассказал о себе и выяснил, что она работает ветеринаром. Лечит животных. Часто делает это в долг или вообще бесплатно. В кафе ходить не любит. «Лучше уж на улице посидеть или дома, а шашлык можно и здесь, на Свердловской набережной приготовить, - сказала Лена ответ на его предложение сходить в какое-нибудь кафе.
В конце концов, 7 апреля Лена пригласила Сашу к себе домой. Действительно, на Свердловскую набережную. В дом под номером 60. Куда он с одной розой (где то кто то когда то писал, что роз должно быть либо очень много, либо вообще только одна) и бутылкой коньяка, купленной по его инициативе и при её согласии, и приехал в десятом часу вечера. Дверь открыла широко улыбающаяся, совсем молодая, стройная, почти высокая, примерно метр 75 см, женщина в серых брюках и белой блузке. Прямой нос, чуть полноватые губы. Волосы забраны в незамысловатый хвостик. И… серо-агатовые глаза. В них можно было утонуть. Буквально утонуть.
- Это мне? – воскликнула она, принимая и нюхая розу.
- Да, конечно. А то кому же ещё? – произнес он с улыбкой.
Был вечер. За темными окнами однокомнатной, заваленной вещами, квартиры открывался чудесный, совершенно роскошный вид на Неву и Смольный собор. Они сели за стол на кухне. И с первых слов начавшейся беседы сразу же возникла та тонкая, прочная нить взаимного взаимопонимания и доверия. А это совсем изредка появляется между людьми, видящими друг друга впервые.
- Вот покупала квартиру для мамы, а она умерла, - сказала Лена в самом начале этого длинного разговора. Трудно сказать, что они только не обсуждали. От причин приведших их обоих в этот чат (или службу знакомств, если угодно) до политики, искусства, жизненных и даже сексуальных вопросов. Саша запомнил, что Лена несколько раз сказала: «Я не люблю по койкам прыгать». Сам он коротко рассказал ей о себе, о нескольких неудачных встречах в реале, что были у него после таких знакомств. Короче, через несколько часов Саше пришлось идти в ночной магазин, за «Перцовкой».
Потом.
Потом..
Потом…
Продолжать, полагаю, скорее всего, не надо?
Когда они проснулись, после чашки кофе (кстати, Лена вечером несколько раз спрашивала: «Кофе? Чай?») и сигареты, Саша оделся, наскоро сполоснул лицо, и стал мыть посуду. И надо было при этом видеть, какие мягко говоря, огромно-большие от удивления стали у Елены глаза.
- Что ты так смотришь? - спросил он, - не часто попадались мужики, не чурающиеся обычной домашней работы?
Лена кивнула и промолчала.

• * * *
Этот день Саша провел у неё. Сходили погулять, в магазин зашли. Без выпивки, конечно же, снова не обошлось. И следующую ночь тоже он тоже провел на Свердловской набережной в 60–м доме.
На следующий вечер, часов в 6, Лена поехала на вызов. В Ленинградскую область.  «Я часа через четыре вернусь, - сказала она, - собаку надо подлечить». Прошло четыре часа, потом пять, потом шесть, потом семь…
И утром её всё ещё не было. Ключи от квартиры были только одни, и Лена оставила их дома. Естественно Саша стал беспокоиться, но её телефон все время был «выключен или вне зоны доступа». Оставлять квартиру открытой – совсем не дело, но, ведь ему работать всё-таки надо.
Что делать? Не понятно.
Да ещё и продукты кончаются, а сигареты давно кончились. И купить почти не на что. После длительных размышлений Александр решил: если пройдет больше суток, с момента её отъезда, исчезновения, то он уйдёт, оставив записку.
Днем, около четырех, он услышал стук в дверь. Спросил: «Кто там?». Услышав знакомый милый голос: «Да я, ну кто же ещё может быть-то?»,  он с возгласом: «Ну, слава тебе господи!» - открыл.
С сигаретой в одной руке и недопитой банкой пива в другой вошла Лена.
Еще раз воскликнув: «Наконец-то! Хорошо всё, что хорошо кончается!», - он порывисто обнял её. Лена рассказала о том, что она задремала в машине, а какой-то нерусский таксист повез её совсем не туда. В результате пришлось больше двух часов ехать обратно. Потом собаку лечить. За визит полностью не заплатили. «Только за дорогу заплатить и вот на это хватило» - усмехнулась Лена, - да ещё хозяин собаки вздумал ко мне приставать, Но я к нему приёмчик применила», – завершила она свой рассказ.
На следующее утро Саша поехал на работу. Статью писать. Получив деньги, приехал обратно домой.
Домой? Он уже и сам не знал, как называть Ленин дом. Вообще совсем не понимал, чем это может кончиться. Опасался, что это может быть и не надолго. Опасался, что его Ленуша его бросит. Только лишь несколько дней спустя Саша узнал, что и сама она боится его потерять. Боится, что он уйдет от неё.
Практически каждый день он ездил на работу, Лена занималась домашним хозяйством. Когда Саша приходил она, его встречала, вся такая довольная и радостная, кормила чем бог послал, но неизменно вкусно,  и они  разговаривали, разговаривали, разговаривали…
Ему почему-то очень запомнился то, что как-то раз она открыла ему дверь и особенно широко улыбаясь, спросила:
- Ты видишь, как я тебя встречаю?
Лена была одета в ослепительно белую блузку и в джинсы, которых он до сих пор на ней не видел. Сашка ответил:
- Вижу! – обнял ее и поцеловал.

* * *
Частенько их разговоры продолжались глубоко за полночь, часов до трех, а то и позже. Так он узнал, что в детстве, когда ей было три годика, Лену бросила мать. Потом её усыновили хорошие люди.  Узнал, что в ранней юности её соблазнил приемный отец. Узнал о её бывшем муже, с которым она развелась из-за его бесконечных измен. Узнал, что у нее есть две, почти взрослые дочери… Довольно много узнал. И чем больше узнавал, тем больше он понимал, что любит её.
Как правило, он называл её Ленуша. Она его по имени, почему то не называла, ограничиваясь стандартным «Зая», или «Тайё» - это означает «солнышко» на японском языке. Как-то раз, когда она оформляла банковскую карту в Сбербанке ей понадобился, свой номер телефона. Сама она его не могла вспомнить. И она, находясь метрах в 15 позвала его: «Муж!». Ему было это приятно. Потом он поинтересовался:
- Ты случайно так меня назвала?
- Нет, не случайно. А как мне тебя надо было назвать? – ответила Лена.
 
• * * *
Однажды Саша спросил:
- Ты меня любишь?
- Очень, - не задумываясь, ответила она.
- Замуж пойдешь?
- Да.

* * *
Однажды вечером, во время разговороа Лена призналась, что ей не 39, как было написано в чате 684, а 45 лет. Саша удивился, но честное слово на 45 она никак не выглядела.
Довольно часто по утрам, совмещая полезное с приятным, они шли на прогулку. По дороге покупали пару банок пива, и потом долго сидели в парке на углу Пискаревского проспекта и Шоссе Революции. А однажды пошли к Неве. Там посидев у воды, отправились гулять по Свердловской набережной. Дошли до гостиницы «Охтинская», перешли набережную и вдоль домов вернулись назад, по дороге «восхищаясь» какими-то современными скульптурами.
Все было более чем хорошо. За всё время, почти за две недели они ни разу не повысили друг на друга голос.

• * * *
Этот земной рай кончился через 12 дней.
Во вторник утром, после 11 Лена у кого-то одолжила 500 р. Попросила купить «водки на все 500», что Сашка сдуру и сделал, приобретя 0,7. Она заснула в комнате, а он сидел на кухне. Днем в квартиру вломился бритоголовый молодой человек по имени Максим. Сказав, что эта квартира «готовится на продажу», он попросил Сашу «на выход с вещами». Оставив там ломанный, ноут с дефектным экраном, и еще кое какие вещи Сашка удалился.

                * * *
Утром Ленин телефон был «Выключен или вне зоны доступа.»
И на следующий тоже. И на следующий..  И на следующий…
И весь этот тихий ужас продолжался шесть дней. Сам черт не знает, какие мысли только не приходили Сашину голову. «Найдется твоя Лена», - утешала его одна приятельница. И оказалась права.
На 7-й день Сашка получил СМС. «Этот абонент появился в сети».
Позвонил. После его слов: «Это Александр» последовал обрыв связи. А потом её телефон снова был выключен.
На следующий день разговор, наконец, все-таки, состоялся. Оказалось, что Лена находится у подруги в Старом Петергофе. Через неделю Саша приехал к ней. Они погуляли, выпили по банке пива и по чашке кофе. И Саша уехал восвояси.  Каждый день он звонил ей утром и вечером. Однажды вечером она спросила у него: «Ну, когда же ты заберешь меня отсюда?». Забирать было некуда. Буквально некуда. Что называется от слова совсем. Сам он ночевал в брошенной машине.
А в следующую пятницу Лена, когда он позвонил ей, сказала: «Я выезжаю в Питер. Надо на Удельную съездить, должок взыскать». Они договорились встретиться на станции метро Автово.
Саша подождал ее минут 15. Вначале поехали на Васильевский остров. Тут Сашку дела ждали. На «Маяковской» отвернувшись к закрытым черным дверям станции Лена, отхлебнула из недавно начатой «маленькой». Предложила Саше, он не стал. Дела все-таки. Приехали на Приморскую. Ещё внизу Лене стало совсем плохо. Саша купил ей два пирожка и стакан чая. Склонившись головой к нему на колени, она продремала пару десятков минут. Проснулась. Но лучше ей почти не было. Что делать?
Пришлось вести её в машину. Впрочем, «вести» это громко сказано. Скорее тащить.
Ей было очень плохо. Совсем плохо. До ужаса. По дороге она без конца спрашивала: «Ну, далеко еще?» Раза два или три усаживалась на поребрик, и говорила, что он её обманул, и никакой машины в природе не существует. Путь, который обычно у Саши занимал 20 минут, продолжался почти час. В конце концов, они как это ни странно, дошли.
Чтоб хоть как то снять стресс Саша пошел в ближайший магазин за водкой. Вернулся с 0,5 Перцовки.
- А меня здесь собаки охраняли. Я им еду кидала. Ту, что в машине была, - такими совами встретила его Лена. На следующий день Лена пошла с Сашей в библиотеку. Он работал, а она читала какую-то книгу.
Вернулись обратно в машину. Снова переночевали там. На следующий день Саша получил деньги и, оставив записку в дверях коммунальной квартиры на Можайской улице, где вместе с бывшей свекровью жили её дочери они поехали на 101-й километр Витебской железной дороги. В садоводческий массив Чаща. Там был участок и летний домик, оставшийся Лене от покойной приемной матери.
Когда они вышли на платформу, уже начало темнеть. Лена не была на своей даче, грубо говоря, примерно лет 10. В вечер приезда они так и не нашли этого домика. Купили еды и выпивки и расположились не далеко от станции. Хорошо, что хоть дождя не было. Удивительно, как не странно,  но к утру Лена сохранила бодрость, чего не скажешь о Саше. Он как то совсем расклеился. Начал ныть, стал уговаривать Лену, бросить его. Она отвечала, что не сделает этого ни в коем случае. Просто совсем не бросит. Никогда.
Той весной середина мая выдалась как это обычно и бывает в наших палестинах, не очень уж жаркой. Утром у Саши уже буквально не было сил продолжать поиски Лениного домика. В конце концов, Лена оставила Сашку на тенистой полянке в лесочке, где он благополучно уснул.
Через пару часов она его разбудила.
- Зая, Тайе! Я нашла! Нашла я свой дом!!! – торжествующе сказала Лена, обняла и поцеловала его, - пойдем!
Домик оказался почти совсем маленьким, но довольно уютным. К сожалению, электричество было отключено. За неуплату. В связи этим готовить еду приходилось на костре. А это долго. Зато кушанья были вкуснее.
На следующий день Саша поехал в Петербург. Работать.
- Ты когда вернешься? – несколько раз перед отъездом обеспокоенно спросила его Лена.
- Либо на предпоследней электричке, либо на последней. Раньше просто не успеть, - ответил Сашка, - если на последней, значит, буду уже после полуночи. Не переживай, дорогая. Никому кроме тебя я не нужен. 
В этот день Саша вернулся на предпоследнем поезде. Было уже совсем темно, Ленуша сидела у костра, доваривала ужин.
- Где ты был? Я два поезда ходила встречать.
- Ленушка, я же говорил, что вернусь либо на последнем поезде, либо на предпоследнем. Вот успел на предпоследний.
- Ладно. Успел и хорошо, что успел. Слава Богу. Сашка, я ведь сижу здесь, волнуюсь. А тебя нет и нет… Но, как говориться, соловья баснями не кормят. Мой руки, иди в дом. Я сейчас всё туда принесу.


* * *
Следующий день они провели вместе. По мере сил и возможностей облагораживали участок, отдыхали…
После обеда Лена как будто случайно спросила:
- Ты знаешь, что я тебя скоро оставлю?
- То есть как это так? В каком это смысле? Ты собираешься меня бросить?
- Нет. Ты не понял. Я ведь говорила, что не брошу тебя, как женщина. Но… просто мне недолго осталось жить.
- От чего это ты так решила? Откуда такие мысли?
- Ниоткуда. Просто чувствую.
- Я тебе оставлю! Я тебе такого оставлю!! – Саша шутливо показал Лене кулак, - пожалуйста, не говори так больше никогда. Очень тебя прошу!
Ленуша промолчала. Не он, ни она, к этой теме больше не возвращались.
 
• * * *
Вечером Александру перевели зарплату. Они сходили в магазин за продуктами. Кроме хлеба насущного, купили и спиртное.
Лена и Саша пришли домой, поужинали и легли. Достаточно широкая постель была весьма удобна и мягка. Саша обнял свою Ленушу. Она поцеловала его. Он стал касаться руками ее животика, плеч, грудей.
- Ты хочешь меня? – спросил он.
- Очень! – горяча его ухо своим дыханием, ответила она.
Он положил свою руку между ее ног. Провел повыше, ласково поерошил волососики и приник к её телу губами. Лена стала часто дышать и постанывать. Он ласкал ее, ласкал, ласкал, отдавая ей всю свою страстную нежность. Это продолжалось довольно долго. До тех пор, пока Лена не произнесла:
- Я всё!..
- Что всё? – переспросил слегка обалдевший Саша.
- Кончила… - сказала она, закрыв свои агатовые глазки и блаженно улыбаясь.
- Это ещё не совсем всё.
В ответ на Ленино молчание он еще несколько раз провел руками по её спинке и воткнулся в то место, которое только что целовал. Лена снова чувственно застонала и стала извиваться под ним. Потом, по его предложению она переместилась на верх. Потом он вошел повернул её к себе спиной…  После того как она оказалась снова внизу, Лена вся выгнулась навстречу Саше, негромко простонала.
- Саш, на этот раз совсем всё. Я просто не могу больше двигаться.
- Ленуша! Можно подумать, что я могу, - лежа на ней в полной прострации произнес он.
Завтра рано утром выпив кофе, Саша снова поехал на работу.

* * *
У него приближался день рождения. Начальница назначила ему свидание. Вручила зарплату, и премию в связи с днюхой. И деньги на покупку нового смартфона, который нужен был для работы. Сделав все необходимые покупки, включавшие не только смартфон, но и литр коньяка Саша, поехал на 101 километр. Домой.

• * * *
Не смотря на то, что в дороге, а ехать надо было почти два часа,  Сашка несколько раз прикладывался к бутылке, до Лениного домика добрался он вполне благополучно. Шею не свернул. И даже не споткнулся. Дома было темно. Сашка зажег коптилку, которую он смастерил несколькими днями раньше. Потряс Лену за плечо. Она проснулась.
- Привет.
- Привет, ты почему так поздно?
- Пока зарплату получал, пока покупки делал… Смотри, что у меня есть, - Саша достал коньяк.
- Ого! – воскликнула Лена.
Он сходил на кухню, принес стопки.  Плеснул в каждую по две трети.
- Ну, за нас! – сказал он.
- За нас, - согласилась Лена.
Они выпили, закусили дольками шоколада. Александр налил еще по столько же.
- За то, чтобы я никогда не ждала тебя по столько!
- Хорошо. Ты на меня не очень сердишься?
- Очень,- очаровательно улыбаясь, ответила Лена и поцеловала его в щеку, - давай еще по рюмашке и спать. Хорошо?
- Хорошо, - ответил Саша, и плеснул снова по пол стопки.
Они выпили. Он поцеловал ее. И вышел. Когда Саша вернулся, Лена уже спала. В отрытом окне ветерок ласково шевелил  занавеску. Саша докурил сигарету. Тщательно загасил её в пепельнице, задул коптилку и лег рядом с Леной.
Он обнял её, прикоснулся губами к сохранившей юную свежесть и нежность розоватой щеке, потом слегка коснулся упругих, приоткрытых, слегка улыбающихся губ.
- Спи, лапушка! – ласково прошептал ей он на ушко.
Ленуша совсем закрыла свои серо-агатовые глазки, как это бывало обычно, перекрестила руки на груди, и уснула, доверчиво положив свою голову ему на плечо. Он поправил её пушистые волосы.

• * * *
Трудно, почти невозможно сказать, что было позже.  Может быть, проснувшаяся Лена захотела покурить, и, по привычке выбросив окурок в окошко угодила в колышущеюся на слабеньком ветерочке матерчатую занавеску? Или же Сашка сам все-таки плохо загасил свою сигарету? Или-же в темноте кто-то, обратив внимание на светящиеся в домике окошки, дождался пока свет погаснет, а заглянув и увидев безмятежно обнявшуюся сонную парочку, решил внести свои коррективы в эту идиллию? Ведь раньше Лена говорила Саше о том, что на минувший уже день у неё была назначена встреча с бывшим уже ухажером, который в своё время имел на нее виды…
Или же?
Или же??
Или же???
 
• * * *
Александр проснулся от очень  яркого света. Огонь охватил оконную занавеску. Яркие языки пламени уже ползли по оклеенным обоями стенам, извивались под потолком. Сашка вскочил с кровати:
- Лена! Лена!! Просыпайся!!! Пожар, горим!!! – крикнул он.
Лена не реагировала.
Он потряс её за плечо.
- Лена! Просыпайся же!!!
Лена, никак не реагируя, продолжала спать.
Саша несколько раз и достаточно ощутимо ударил её по щекам.
Лена не реагировала, а пожар разгорался. Огонь уже охватил обе выходные двери. Яркие тонкие, светло- и темно-рыжие огненные языки все сильней струились по стенам и под потолком. Саша снова и снова пытался разбудить Лену. Безрезультатно. Она продолжала спать, никак не реагируя на все его усилия.
Сашка схватил свой рюкзак, и, как был в одних трусах, выскочил наружу. Присел на какой-то пенёк в нескольких шагах от пылающего домика.

• * * *
Теперь трудно сказать, что в этот момент произошло в Сашиной голове, что случилось  с Сашиной психикой. Скорее всего, сработали какие то защитные механизмы. Сашин мозг включил автоматическую защиту от перегрузки.  Рядом с горящим домиком появились какие-то люди. Они стали суетиться. Одновременно казалось, что они не очень торопятся. Александру представилось, что это выходцы с юга готовятся к какому-то своему празднику, типа Курбай-Байрама. И жарят-запекают в горящей сараюшке какое-то своё жертвенное животное. Например, барашка или овцу. Саша удивился этому, но не слишком сильно. Подумал о том, что ожидать приглашения за стол через некоторое время, когда все будет готово, скорее всего, не стоит.

• * * *
Позже из свидетельских показаний соседей станет известно, что тогда у Саши кто-то спросил:
- Где Лена?
- Когда всё догорит, узнаем, - ответил он.
Потом ему кто-то сказал: «Отойди подальше, а то тоже сгоришь».
Саша отошел. Точнее, вначале он отошел, а потом пошёл. Пошел в темноту, никуда не глядя. Просто пошел вникуда.
 
*.*.*
Уже светало, когда Саша вернулся к остаткам догорающего домика. Рядом с участком стояла пожарная машина. В предрассветной дымке бойцы МЧС из брандспойта заливали последние очаги огня. Неподалеку стояли соседи, казавшиеся Саше не более чем тёмно-расплывчатыми силуэтами. Какой-то  пожарный принес Саше темные женские штаны, красную футболку и какую-то обувь наподобие галош без задников.
Саша постоял несколько минут и снова ушел в лес. И заснул там. Не очень надолго. Когда он проснулся, было уже совсем-совсем светло. Идя по дороге, Саша заметил, что у входа на участок стоит какой то автомобиль. Относительно симпатичный молодой  человек, что-то высматривал и вымеривал.  Саша подошел поближе. Поздоровался. Познакомились. Оказалось, что это следователь. Илья. Саша рассказал, что помнил. Потом на квадроцикле подъехал какой-то мужчина.
- Здесь пожар был? – спросил он.
- Да.
- А там, справа вроде сгоревшая женщина лежит?
Илья пробормотал что-то невразумительное. Сашка подорвался, и достаточно быстро подошел к тому, что осталось от их домика. Илья попробовал остановить Сашу, несколько раз воскликнув: «Александр!», но Саша уже был у пожарища. От домика остались только фундаментные столбики, черные брусья нижнего венца, и кусок на половину сгоревшей  задней стенки.  Серо-черные обгорелые останки Ленушки  лежали на черном остове кровати. Лена лежала в прежней позе, на спине, чуть повернувшись на левый бок. «Лена, Ленушка, Ленуша, - толи про себя, толи вслух позвал он, снова глядя из своего запредельного торможения на то, что осталось от Лены. Руки её по прежнему Андреевским крестом были сложены на груди.  «Скорее всего, не мучилась», - подумал Саша. 
К её и после смерти красивым ногам прикипело или пригорело одеяло. На черном до костей обгоревшем безносом и безглазом черепе волос совсем не было. По видимому упавшая во время пожара балка пробила в Ленушиной голове отверстие какой-то  совсем-совсем неправильной формы. Сквозь эту дырку был виден свето-серый комок запёкшегося мозга. Зелено-серые навозные  мухи залетали в Ленину голову, садились на то, что осталось от её мозга и улетали куда-то… «Лена, Ленушка, Ленуша…», - снова позвал её Сашка. «Держись, - услышал он её голос, пожалуйста, держись, - повторила она. «Постараюсь», - мысленно ответил он.
- Я ведь говорила тебе, что скоро уйду от тебя? - как будто спросила она.
- Да. Говорила. Но я не мог предполагать, что это будет так. Так скоро и таким образом.

• * * *
Ещё несколько минут Александр постоял рядом с ней, а потом вернулся на дорогу. Через некоторое время не нему подошел участковый в форме и оперативник в гражданской одежде. Они пригласили Сашу в полицейскую машину. Задали несколько вопросов, повторяющих те, на которые он уже ответил следователю  Илье. Потом полицаи вышли поговорить с соседями. Потом вернулись. Надели на Александра наручники (слава создателю, что спереди),  а вторыми браслетами приковали его к двери полицейской легковушки. А потом поехали обедать (Саше досталась половина лаваша). Потом полицаи поехали по одной заявке, потом  по другой. Только ближе к вечеру Александра привезли в Вырицу. В местный отдел полиции. С него снова взяли показания, объяснили, что он останется здесь как минимум до завтра. До тех пор, пока не придут результаты вскрытия. «Было бы там, что вскрывать», - горестно про себя усмехнулся Саша,  с содроганием вспоминая залитую утренним ярко-желтым светом картину: сгоревшие остатки домика и обгоревшее серо-чёрную Лену на чёрной постели.
Саше выдали матрас, одеяло и подушку. И  отвели в камеру. Как не странно, он смог заснуть.
Рано утром был завтрак. Яйцо, два бутерброда с сыром, пакет чая и два куска сахара. Кипятка не дали.
Около часа дня принесли результаты вскрытия. Александр поставил  множество подписей в нескольких документах  и очутился на свободе. От этого стало вроде полегче, но совсем немного. Хотя трудно точно  сказать легче или тяжелее.
Наверное, Сашке просто было все равно.
Он ощущал, чувствовал, понимал, что из его души, из его сердца, вырван здоровый кусок. И на его  месте образовалась, сочащаяся сукровицей черная дыра. Эта дыра чем-то напоминала дырку в черепе Лены.

• * * *
Прошло девять дней. Потом сорок. После этого стало действительно немного легче. Но опять же таки совсем немного. Сашка постоянно, почти ежедневно вспоминал о ней. Особенно тогда, когда проходил теми местами, где они побывали вместе. Каждый раз черная скорбь охватывала всё его существо.

       *.*.*
Что было дальше?
Да практически ничего.
Ничего особенного.
Сашка продолжал жить. Жить, как автомат. Что-то делал, что-то думал,  что-то говорил, куда-то ходил… Сам точно не зная: куда, зачем, почему? А оставаясь один, наедине сам с собой всё снова, без конца прокручивал у себя в уме те счастливые и трагические моменты из сорокадневного почти что счастья.
Так он и жил. Пока не умер.

25.05.2023 – 02.02.2024