Надежда

Эта старенькая женщина тихонько молилась на коленях перед домашним иконостасом, и пусть он был совсем крошечным, а колени -больными-ничто не мешало ей перечислить всех своих родных, близких или просто знакомых, попросив у Бога для них лучшей доли.
Это была не просто молитва — а песня измученной жизнью души, мелодия которой переливалась и неслась далеко вверх, огибая маленькие облачка, искрясь на солнечном свету, долетая до самого Святого.
— Баба Надя, помолись за мою внучку, совсем разболелась.
— За моего сына, воюет он
— Миленькая, я расхворалась совсем…
Неслось со всех сторон в небольшом приходе старой церквушки на окраине Тулы.
И Надежда бережно несла в своем сердце каждую просьбу, хотя смущалась выслушивать их, отвечала:
— Так я же не монахиня, простите меня, молюсь по-своему, как умею.
Но все люди кивали головами, зная одно, по какой-то неведомой причине просьбы этой старицы доходят до неба, поэтому они радовались, как дети, когда эта тщедушная старушка соглашалась, и благоговением провожали ее взглядом.
Надежда шла, опираясь на палочку, ноги у нее часто болели, а руки уже почти не слушались, глаза видели плохо, но память была замечательная: пока до дома дойдет все молитвы вспомнит, всех святых помянет и улыбается.
Прохожие оглядывались на нее часто. В наше непростое время не принято улыбаться. «Надейся на лучшее, а готовься к худшему» — гласит молва, а она даже вспоминала все только доброе.
— С мужем-то мне повезло. Какой души был человек-добрейшей. Я за ним, как за каменной стеной была, жаль, что умер рано. Так понятно, воевал он в Афганистане, брюшным тифом там переболел, вот рак его и настиг в молодые годы. А болел-то как мучался-настоящим страдальцем умирал. Уж сколько я слез пролила, почти каменная стала, но детки отогрели — без отца пол сироты, а без матери полный… Жаль, что разъехались сейчас мои кровинушки. Один — на дальнем востоке служит, другой -… Далеко их раскидало по просторам нашей родины, хорошо, что счастливы, а я проживу.
Не одинокая я, ведь со мною Бог, а он завсегда поможет и подскажет все… Так и живу.
Об одном жалею я, что нелюбимым ребенком была- папа мой так сказал: «Все сестре твоей оставлю, а тебя — не люблю совсем, чудная ты какая-то» Очень больно тогда было. Нет, не из-за наследства- я и не рассчитывала ни на что…
Маленькие слезы покатились по ее морщинистым щекам, и глухая боль застучала в ушах.
— Да, я и вправду. Ни такая успешная, как сестра, и богатства не было. Жила, как умела, а воровать не хотелось, разве можно душу на деньги выменивать.
Но и здесь мне Бог помог. Я ведь отца не бросила, ходила к нему больному — ухаживала. Ведь мне довелось глаза ему закрыть после смерти. Он, как все свое подписал, так его обратно в лачугу и вернули, а ко мне он ехать категорически отказался. Гордый был, но он не грустил, только жаловался изредка, а вот, как заболел и слег совсем, так руку мою схватил.
— Не уходи, говорит, уж очень я перед тобою виноват.
А сам все на дверь смотрел, ждал сестру-то. Вот я ему и соврала тогда, говорю:
— Папочка, миленький, ты не умирай. Обещала она прийти скоро. Жди только…
Так он тогда горько на меня посмотрел, да помер. Вот эти глаза, все стоят передо мною. Виновата я перед ним и Богом.
Да, не люблю о себе болтать, я-то что, вот мученица Надежда, моя святая. Она со своей семьей настрадалась, как подумаю-душа болит.
Святая-то Надежда была одной из дочерей премудрой Софии, которая жила в Риме во древние времена.
София — Премудрость Божия — была вдовой, и после смерти мужа воспитала трех дочерей: Веру, Надежду и Любовь, как праведниц в истинной вере.
Сестры и их мать все дни проводили в молитвах, они усердно изучали книги апостолов и святые писания пророков. Год за годом они укрепляли в себе веру в Христа, и не скрывали своих убеждений. Они повсеместно проповедовали христианство, жили очень скромно, вкушали больше духовную пищу, только судьба готовила их к испытанию своей веры.
Однажды император Андриан приказал привести их к нему во дворец и заставлял принести жертву богине Артемиде, а когда получил ото всех отказ, то повелел истязать праведниц.
Терпя страшные муки, мать с дочерями продолжали молиться и хвалить Господа. В конце тяжелейших пыток Любовь, Надежда и Вера на глазах у матери были обезглавлены.
Софии было разрешено лишь забрать растерзанные тела домой, только похоронив дочерей, София сама умерла на их могиле спустя три дня. Вот как настрадалась.
Вот какие мученицы мои!
— А почему Надежда? Так Христос воцарится, а мы воцаримся вместе с Ним, как Его наследники. Если мы возложим на этот день такое положительное упование, то это окажет большое влияние на веру других, а поэтому надежда является ведущей чертой характера (1 Кор. 13,13).
Потому без Надежды нет ни любви, ни мудрости, ни веры. Вот так и живу с одной надеждою, что простит Господь все мои прегрешения, да позволит молиться за своих родных, близких и дорогих моему сердцу людей.
Надежда медленно пошла к иконке со своей Мученицей, поставила свечку, и глаза ее засветились, то ли от пламени, то ли…