Мост

Выходит миллионы малых и гигантских событий этой жизни и срежессировали эту встречу на железнодорожном мосту у станции Медведково и весь ход жизни и матери и отца: и геноцид армян, и убийственная сталинская коллективизация, сделавшие в десятилетнем возрасте  мать и отца сиротами, и тот день, когда Гитлер окончательно решил напасть на Россию, а ещё раньше решение Черчилля объявить войну Гитлеру, и сталинское решение ограбить крестьянство, выменяв хлеб на военные заводы для продолжения мировой революции. И никогда не задумывались великие мира сего, что, прочерчивая очередную стрелку движения войск, уничтожали миллионы судеб, формировали замес для совершенно новых - настолько незначительны, как пыль, были для них люди.
     Но всё имело смысл, и кажущийся незначительным сдвиг в настоящем мог в будущем дать и(или не дать) катастрофические последствия - то что называется "эффектом бабочки". Есть в горах с виду небольшие безобидные камешки, но стоит его чуть сдвинуть, как вызовешь движение нескольких других, а далее камнепад, сносящий альплагерь.А уж что говорить о личной жизни человека - тут небольшой сдвиг может вызвать непредсказуемые (спасительные или губительные) последствия - я знал человека, который опоздал на рейс самолёта и тем спас себе жизнь - самолёт по неизвестным причинам взорвался на взлёте на его глазах и опоздавший пошёл в ресторан, где три дня пил беспробудно, пока его родственники, увидев списки пассажиров, считали его погибшим!Другой опоздал на спектакль, попал под дождь, но встретил девушку, на которой женился, что привело к изменению профессии и страны обитания!
А в тот день имела значение и  ясная погода  и взбодривший запах духов, который побудил её всё же идти устраиваться работать  в тубдиспансер. Конечно, страшновато заразу схватить, но других мест и не было – всё обошла. А что делать? И с личной жизнью никак, а ведь уже за тридцатник -   везде провал! Мужики послевоенные попадались какие-то свиноподобные, хамски самоуверенные…
      А если копать глубже и глубже, перебирать причинно-следственные звенья цепочки, ведущие к их встрече, то ведь так можно докопаться до появления человека на земле, а глубже к взрыву сверхновых, формирующих химические вещества таблицы Менделеева, и так до большого взрыва…
     А сколько было случаев в его жизни, когда смерть могла оборвать эту цепочку, не счесть уже – и голод, и летящие осколки бомб, и навет сослуживцев… И в том, что так часто смерть обходила, лишь повеяв холодком, его могла бы посетить мысль о ниспосланном провидении, но ему некогда было размышлять в горячке труда и бессонных ночей за операционным столом.
     Взять хотя бы последний случай, когда из-за операции пришлось задержаться и возвращаться в темноте через этот мост с дурной славой, через который люди в ночное время без крайней нужды не ходили из-за орудовавших на нём грабителей, убивающих за колечко, за ручные часы или просто так.   А у него были фронтовые часы «Победа». Уже прошёл половину моста, как впереди выросли тени и молодой наглый голосок: «А ну, стой, фрайер! Деньху за проход гони» и блеснула сталь финки.
     - Ребята, да я ж хирург, ко мне попадёте, вас зашивать буду!
     - А мне по … - сказал молодой голос.
     - Стой, - включился густой сиплый голос. – Ты, что ль, тот чёрный хирург, про которого грят, пришить голову может?
     - Да не вопрос, ребята!
     Зажужжал динамо фонарик, осветив смуглое лицо, смоляные зачёсанные назад волной волосы, открывающие крутой лоб, аккуратные усики кисточкой под небольшим с горбинкой носом,  черный блеск глаз...
     - Проходи!

     А вот теперь утро, по тому же мосту на работу спешит, кричат недалеко паровозы, пахнет копотью и мокрыми после ночного дождя елями. Как вдруг идёт навстречу красивая и зеленоглазая шатенка, отчего-то грустная. Узнал её сразу – приметил среди курсанток сестёр, для которых проводил занятие - обследование больного.
     Больной стоял у кровати,  тощий и покорный.
     - Вот вы, девушка, подойдите, как вас зовут? Валя?
     Скажите, Валя, с чего начинается обследование?
     - Опрос…
     - Правильно, жалобы, что беспокоит, а потом ("анамнез вите" это называется), надо узнать, кто он, что за человек, чем занимался, чем болел, короче биографию…
    А тут руки распахнул и навстречу идёт в синем костюме, с двумя орденскими планками на левом борте пиджака:
     - Ва-аля! Да ты куда? И такая грустная!?
     А она имя отчество его забыла:
     - Иду медсестрой в туберкулёзный диспансер устраиваться…
     - Да ты что, разве можно, там ведь заразишься! Непременно заразишься! Иди лучше к нам в больницу.
     - Я там уже была, - кивнула в сторону верхушек елей, скрывающих больницу. – сказали, мест нет…
     - Найдутся! – рассмеялся хирург, - мне как раз операционная сестра требуется! Пошли-ка к главврачу!