Пробуждение спящей красавицы-Мадейры Виноват Путин

Глава из книги "Пробуждение спящей красавицы. Мадейра проснулась. Опять "виноват Путин".

Мадейранцы.
Добрые, милые люди, без выпендрёжа и всяких новомодных ценностей. Когда сыт и футбол посмотрел, можно и в церковь сходить.

Мадейра, как и любое обитаемое место на планете Земля – это, прежде всего, люди. И ответ на мой вопрос, заданный в последней строчке предыдущей главы, зависит главным образом от них.
Мадейранцы – в основном горожане, примерно четыре пятых населения, только двенадцать процентов трудоспособных обитателей острова занимается сельским хозяйством. Раньше эта цифра доходила до пятидесяти и выше. Дети начинали помогать родителям лет с десяти-одиннадцати.
Сейчас скромные клочки террасных участков можно увидеть даже в километре от центра Машику, на склонах гор, но сколько там производится сельхозпродукции остаётся лишь догадываться. Это кусочки земли метров по сто-двести квадратных, а то и меньше. Правда, у одной семьи их может быть несколько. Основная масса, язык не поднимается сказать, но всё же решусь написать, фермеров распылена по немногочисленным деревням и самым маленьким городкам. Там они выращивают виноград, сахарный тростник для местной водки – агварденте, мелкие, но очень вкусные мадейранские бананы, картофель и разнообразные фрукты с овощами.
Зажатые вершинами деревни в глубине острова, по большей части вымирают. Есть одна (и доподлинно знаю – не одна) деревенька на северо-западе Мадейры, Рибейра Фунду, в которой живёт всего шесть человек. Название можно перевести так: «речка в глубине пропасти». Действительно поселение стоит на краю обрыва, а где-то глубоко в ущелье шумит речушка. Когда-то там имелась даже начальная школа, а теперь...
Как мне это напоминает Псковщину с её опустевшими селениями. В деревеньке на юге области, где мы обустроили дачу, постоянных жителей тоже пять человек, а в старые годы там работала четырёхклассная школа.
В нашей псковской вотчине общая цифра населения летом увеличивается до двадцати и больше. То же самое в Рибейре Фунду. Но лишь в периоды праздников и отпусков, а в обычное время шесть стариков машут мотыгами на своих скромных наделах, выращивают виноград, ставят вино в бочках, если верить корреспонденту местного телевидения вкусное, особенно сделанное из провяленного на ветке винограда. В общем занятие у них есть.
Как жили эти люди в былые времена, как они продавали свою продукцию, для меня остаётся загадкой. Теперь за их бочками с вином могут приехать клиенты с побережья, раньше было иначе. Дело в том, что автомобильную дорогу в деревню проложили лишь в 2005 году, а до того до ближайшего городка добирались пешком. Час с лишним по горным тропкам, вероятно с кувшинами ценного напитка за плечами. Машин у них никогда не было, это понятно, и до сих пор тоже нет. Вот дачники приезжают на колёсах, а деревенским параллельно сделали дорожку из семисот длинных, метровых, ступенек, так они и добираются до асфальта, до цивилизации.
Коренные жители Мадейры отличаются от континентальных португальцев в том числе визуально. Что-то трудноуловимое есть в лице многих, несколько грубоватые черты, словно они вырублены топором, и мне кажется, увидь я где-нибудь в Лиссабоне классического мадейранца, сразу его вычленю из общей толпы. Не постесняюсь подойти и спросить о происхождении. Писатель, наряду с журналистом, порой должен проявлять некоторую наглость. К сожалению, или к счастью, когда чувствуешь к чему-то интерес, надо не робеть.
Характерные, лишённые изящества особенности строения лица сильнее заметны у худощавых женщин, а таких не очень много. Если на фотографиях начала шестидесятых годов почти все мадейранки кажутся просто высохшими от солнца и ветра, то теперь большая часть имеют весьма округлые фигуры. Ларчик открывается просто. Раньше основная масса населения занималась тяжёлым крестьянским трудом на отвоёванных у гор террасках, а нынче земледельцев почти не осталось, давно наступила сытая жизнь. И, возможно, памятуя об ушедших временах тяжёлого труда, не позволявшего разъесться, женщины не особо следят за своей фигурой, во всяком случае, в маленьких городах. Одна знакомая как-то поделилась: со свекровью проблема – та считает, что её вполне пухленькая внучка недостаточно упитанна. Сама бабушка полнотой не отличалась, но потомство во втором поколении желала видеть в иной комплекции.
Столь неожиданные повороты сознания часто фиксировались в истории. В нашей стране, например, вслед за модой на томных красоток с мертвенно-бледным цветом лица без намёка на лишнюю жиринку в теле (вспомним портрет Иды Рубинштейн кисти Валентина Серова) по окончании Гражданской войны стали пропагандировать аппетитных краснощёких девиц в трусах и майках на спортивных парадах, у всех как на подбор –  мощные бёдра и ягодицы, иначе нельзя, ведь женщина должна рожать. И после Великой Отечественной войны доминировала мода на полненьких. По контрасту с голодными военными годами.
Ну, а вообще, судя по сумкам, наполняемым местными дамами в здешних супермаркетах, им сложно худеть. Увидеть в магазине часов в шесть-семь либо в обеденный перерыв измотанную домашним хозяйством и работой за деньги на «дядю» мадейранку с тремя-четырьмя куриными тушками не большая редкость. Курятина дешевле, а потому более популярна, но трудно готовить каждый день курицу или говядину и оставаться стройной. Островитяне, вспомним, не дураки насчёт поесть, об этом попозже расскажу. А домашнее хозяйство, похоже, по-прежнему лежит на хрупких женских плечах.
Одеваются мадейранские дамы, мягко говоря, не особенно элегантно. До недавнего времени их упитанные ноги обтягивали дешёвые лосины. Сверху – одежда попросторней. В общем, получалась довольно нелепая картинка – мясистая нижняя часть в леггинсах в облипку, а выше – бесформенное нагромождение разновсяких маечек, кофточек, курточек. Смесь бульдога с носорогом. Но, видимо, мадейранкам сие казалось удобным одеянием. К счастью, эта мода вроде бы уходит, сейчас всё чаще заметны женщин в джинсах. Ну, хоть так.
Зато те представительницы слабого пола, которых видишь по телевизору, и одеты элегантно (с ноткой строгости, если того требует их положение), и выглядят чаще на «пятёрку». Но вообще-то, в высших сферах общества женщин маловато. Португалия достаточно консервативная страна. Даже в Парламенте Республики их всего одна треть. А где пресловутый гендерный паритет, дорого;й сердцам европолитиков? В правительстве дам ещё меньше. Представить женщину премьер-министром или, пуще того, президентом, пока сложно. Да что там говорить, аборты в этой стране разрешили лишь в 2007 году после обшенационального референдума!
Мадейранские мужчины, напротив, обычно суховаты. Нет, безусловно, встречается порой и толстячок с отменным животом (словно подушку проглотил), но у нас в Машику местный мужичок скорее невысок и совершенно лишён «переднего шкафа». Может, мужская половина взрослого населения больше работает физически? Не могу утверждать, но в малых строительных, плотницко-столярных, евроремонтных предприятиях сплошь мужчины. И бегают вдоль берега, поддерживая форму, чаще всего представители мужского пола. И это, естественно, не работяги-столяры, мебельщики, плотники и далее по списку, им ничего поддерживать не требуется, у них с этим порядок. Молодёжь, правда, повыше и не настолько худощава. Но их и не увидишь в вышеупомянутых сферах, если и работают, то официантами, а при обилии баров и кафе на душу населения их труд не слишком напряжённый.
И общество чётко делится на мужское и женское, редко встретишь семейные пары в кафе, как правило, женщины присаживаются с женщинами, мужчины – с мужчинами. Даже среди гуляющих вдоль берега моря заметно разделение по половому признаку. А вечерами местные питейные заведения заполняет в основном мужская половина населения. Пропустить рюмочку-другую-третье за неспешной беседой с приятелем или с соседом по барной стойке, да комментируя попутно любимую игру в мяч, которую тут же беспрестанно показывает спортивный канал, что может лучше помочь отдохнуть от трудового дня и любых других жизненных проблем? Хотя, не исключаю: определённая часть этих любителей спиртосодержащих напитков – холостяки, разведённые или они просто находящиеся не в ладах с женой. Как пел Высоцкий: «Придёшь домой – там ты сидишь!» Всё бывает, но факт остаётся фактом – вечерний контингент пивных почти сплошь мужской. Пить дома здесь не принято, а в барах – недорого, можно себе позволить, правда, почему-то только сильный пол так считает. Процесс происходит тихо, мирно, не видел пьяных драк и не слышал про них.
Мадейранцы по натуре люди добрые, неконфликтные. Это легко понять, тут давно не было войн, хотя некогда остров страдал от нападений пиратов и порой на нём происходили настоящие бои с морскими разбойниками. Но эпоха корсаров давно канула, а самые последние вооружённые столкновения на Мадейре имели место в 1931 году и длились аж целую неделю! К тому же начали их сосланные с континенты военные, политики и чиновники, а местные, скорее, поддерживали правительственные войска. 
Вероятно, поэтому на улице не увидишь ни драк, не услышишь ругани. Самые сильные эмоции вызывает футбол, кстати, именно на местном стадионе мне пришлось (единственный раз) быть свидетелем мордобоя, причём массового. В драку двух юношеских команд вмешались родители, болевшие за своих чад на трибуне. Они побежали не разнимать своих чад, что произошло бы у нас, а помогать накостылять соперникам.
Да, лишь великая игра в мяч способна вызвать у наших островитян такие страсти. И неудивительно, ведь самый знаменитый мадейранец – это Криштиану Роналду. В честь его даже назвали единственный островной аэропорт, и там же установили несколько аляповатый бюст знаменитого футболиста. И всё при жизни! Обычно ведь подобные почести оказываются посмертно, а тут он карьеру не успел завершить. А вдруг Роналду опростоволосится где-нибудь, хуже того, опозорится? Как быть тогда? Сносить памятники, согласно нынешней моде? Брать пример с Восточной Европы, Прибалтики и Украины? Сомневаюсь, хотя очередной скандал с кумиром граждан Мадейры происходил у меня на глазах, прямо во время поездки на Мадейру выяснилось: ему выставлен иск аж на миллиард долларов. За что?   Рекламировал в своих сетях криптомошенников, чьи продукты люди покупали сначала за 77 долларов, а потом цена упала до одного. Чистое разорение для добросовестных приобретателей.
Как великий Роналду будет расхлёбывать эту горькую кашу, одному Богу известно. Однако мне кажется, на обожании Роналду мадейранцами скандал нисколечко не отразится. Они сами люди честные по натуре, во всяком случае, в маленьких городах. Мне тут отдавали забытые в ресторане двадцать евро сдачи, причём хранили в конвертике указанную сумму целую неделю, до нашего следующего семейного посещения неплохой кормушки под названием O Рescador («Рыболов»). Никогда не слышал о том, чтобы кого-нибудь обманули на кассе, хотя в Италии и Франции мне попадались нечестные кассиры. Правда, иные скептики утверждают: в былые времена туристам могли посчитать кофе или пару бокалов вина по завышенной цене, но сам с подобным не сталкивался, поэтому для себя я решил: мадейранцы – честные.
Не устану повторять, мой рассказ о жителях Мадейры. В Лиссабоне совсем другой коленкор. И сдачу мне там тоже давали не полностью, туриста можно ведь обмануть, он завтра уедет. Да и вообще за девять лет, прошедших с нашего первого семейного посещения столицы Португалии, она очень изменилась. В этническом плане. Такого огромного количества непортугальцев в сфере обслуживания раньше не наблюдалось. А нынче полно. Причём приезжают на заработки не только из бывших колоний. Приходилось разговаривать даже с официантками из Непала. Не каждому это по душе.
И народ в Лиссабоне более агрессивный. Большой город, почти три миллиона человек населяют агломерацию. Тут всё может случиться. И очень многоликая картина жителей. Действительно, кого тут не встретишь. Причём живут компактно, соответственно, словно у себя дома. Выходцы из Африки и последователи Магомета в первую очередь. Свои дома женщины покидают, закутанные в платки, намаз можно увидеть на глазах у прохожих, хотя внушительная лиссабонская мечеть – довольно вместительное здание, третье в Европе по размерам. А на одной из улиц мы узрели человек тридцать относительно молодых негров. Они стояли по одному, по двое, прижавшись к стенам. Чего ждали? Одному Богу известно, судя по всему. И вокруг ни одного белого лица.
Конечно, нашествие иммигрантов нравится не всем португальцам. Отдельные лица реагируют очень нервно. В четырнадцатом году, после истории с Крымом, лиссабонский таксист нас вёз через афромусульманские кварталы. Я сидел спереди и пытался начать практиковать свой португальский (едва принялся изучать). В какой-то момент водитель, кивая в сторону женщин с замотанными головами, неожиданно выдал: «И почему Путин не бросит атомную бомбу на всех этих исламистов?» Пришлось ему вежливо объяснить: не может, у нас в стране каждый шестой мусульманин, и они тоже наши граждане и электорат. От таких слов пожилой водила загрустил, он и так-то не светился от радости, от слова совсем, а тут жуткий облом. Никто не способен его спасти от нашествия эмигрантов, вплоть до всемогущего российского Президента.
Что ж, на самом деле иммиграция – показатель относительной зажиточности. Видимо, континентальная Португалия и особенно главные её города давно преодолели кризис. Кризис честности тоже.
А на Мадейре, повторюсь, простой народ смотрит футбол и, похоже, не утруждает себя вопросами о скандальной рекламе в сетях. Ну, ошибся их кумир, и точка, с кем не бывает. Роналду здесь – национальный герой, гений, и баста. Нечего рассуждать. Подобный радикализм в суждениях, кажется, редкое исключение, он ещё раз подчёркивает великую силу футбола. Она действительно великая, причём во всей Португалии. И ни с чем не сравнимая. Однажды увидел в бегущей строке слово City, приготовился почитать финансовые новости из Лондона, но по тексту оказалось, что для португальцев оно лишь сокращение от «Манчестер сити» и означает футбольный клуб, а вовсе не деловой район британской столицы.
Мадейранцы не спешат винить Роналду, они не любят торопиться с выражением мыслей, да и вообще спешить – не в их духе. Порой их неторопливость в повседневной жизни принимаешь за раздолбайство. Но мне всё-таки кажется, что это неправильный термин, просто своеобразное отношение к жизни, философия, но иногда данный образ мышления раздражает. Ну как относиться к людям, которые тебе обещают придти поколдовать с твоим интернетом утром следующего дня и не приходят никогда, при этом дружелюбно кивая головой при встрече и повторяя сакраментальное «Аманья» (завтра). Нет, надо идти в официальную контору, и там тебе назначат день и, хочется верить, придут, если ты уже не уедешь к тому времени.
Мадейранец просто нетороплив, и сакраментальное «завтра» возможно впиталось в него с молоком матери. Ведь раньше все были крестьянами (ну и рыбаками по совместительству), а при местном климате крестьянину не надо гнать, посеет он завтра, послезавтра, на следующей неделе или через две, какая разница? Урожай будет. Это не русский мужик, ему за пять месяцев надо успеть вспахать, посеять, накосить в два-три приёма сено, собрать урожай, свезти на обмолот зерно, всё хорошенько заложить на зимнее хранение. И не забывать о скотине, она же тоже каждый день кушать хочет. На Мадейре не так, тут жизнь и климат не располагают к спешке, посему, как мне кажется, «аманья» до сих пор любимое слово жителей Мадейры.
Хотя вышеупомянутого раздолбайства тоже хватает. Кто-то устроит свалку у себя в закутке, который от обустроенного променада вдоль реки ничто не отделяет. Идёшь по красиво выложенной плитке, слева речушка, спрятанная за высоким забетонированным берегом (защита от наводнений), прямо газончик красиво оформленный, а справа – куча древнего мусора или проржавевшая насквозь техника (даже экскаватор видел). По всему видно – лежит годами. А чего стоит вывеска с ржавыми дырами на въезде в город и надписью «Сделаем Машику чистым». Там рука так и тянется бросить фантик, а душа кричит: «Ну, замените вы наконец это позорище!» Подозреваю, когда-нибудь заменят, когда оно само завалится, или просто уберут. Будет красивое пустое место с видом на город. А вид, кстати, очень красивый, и днём и ночью!
Да что там вывеска! Диктатор или, в зависимости от политических предпочтений, лучший в истории страны руководитель (36 лет у руля!) - Антониу ди Оливейра Салазар – потерял здоровье и в конце концов умер в результате падения со сломавшегося под ним стула. И это не было покушением. Из всех стран, которые я знаю, могу себе представить такое лишь в Португалии.
Однако жители Машику, впрочем, подобно обитателям других городов острова, похоже, не особо ценят свои красоты. Они к ним привыкли, допускаю, им кажется, так и должно быть. Редко встретишь коренных мадейранцев на горных тропах, вдоль каналов с водичкой, их тут называют левадами, редко увидишь местных на каком-нибудь «мирадоуру» – смотровой площадке, с неё открывается чудесный вид на окрестности. У них свои каждодневные заботы, а в отпуск (при наличии средств) они поедут в Лиссабон либо куда-нибудь в Испанию или Францию. Сколько мы ни ходили по таким местам, сколько ни ездили – всюду встречали одних туристов. Хотя это, надо полагать, в большей или меньшей степени свойственно всем подобным уголкам земли. Устану перечислять многочисленные разговоры с питерскими земляками, замечающими в нашем прекрасном городе лишь отваливающуюся штукатурку, отработавшие своё коммуникации или вечную, неизлечимую колейность в местах пробок, включая Невский проспект. Зато покойный президент Франции Жак Ширак назвал его самым красивым городом мира, правда, по разбитым коммуналкам его не водили.
А на Мадейре, кстати, есть коммуналки! То бишь не в полной мере коммуналки, но случается, что дома сдаются покомнатно. Конечно, в данной ситуации их обычно снимают знакомые. Я лично был в гостях у украинских работяг, арендовавших трёхкомнатый домик с чёрной плесенью на тесной кухне, выполнявшей одновременно роль столовой. Третьим квартиросъёмщиком там числился один португалец-наркоман. Но об украинцах я ещё напишу, сейчас вернёмся к мадейранцам.
Мадейранцы в отличие от политкорректных европейцев весьма консервативно относятся к новым веяниям в жизни, в частности, ко всевозможным проявлениям однополой любви. И в Фуншале я не видел открытых геев, хотя подозреваю, они там имеются. Церковь тоже поддерживает лишь традиционный брак. И безумное благословение папы римского брачующимся гомосексуалистам местный епископ объясняет по-своему: исключительно в качестве жеста в сторону конкретных личностей, но не ситуации, как выразился его представитель. То есть благословлять аналогичные союзы мадейранская церковь не собирается. Чего тут добавить? Кабы в Европе все делали то, что думают на самом деле, а не следовали новомодным установкам, может быть, проблема и не приняла бы мировые масштабы. Жили бы спокойно друг с дружкой голубые и розовые, никого не трогая, никому не мешая.
Граждане Мадейры относительно религиозны, правда, это более заметно в дни крупных церковных праздников, например, в Рождество или в день местного святого, того, кому посвящён храм. У нас в Машику на двенадцать тысяч жителей пять или шесть действующих костёлов. Правда, они не открыты для верующих каждый день, и служба даже в главном из них, в самом центре города, напротив мэрии, тоже проводится не ежедневно. Однако факт наличия стольких мест традиционного культа сам по себе красноречив, а уж сколько народу толпится там, к примеру, на Рождество описать сложно. В главном храме города внутри умещается, полагаю, пара сотен человек. Но ради праздника открывают широкие ворота основного входа (напротив абсиды, в обычные дни заходят сбоку через маленькую дверь), и перед ним – ещё сотни прихожан, они слушают мессу через громкоговоритель.
Рождественская служба в Машику.
Однако, должен заметить, как и повсюду, где мне приходилось видеть подобные церемонии, основную массу верующих составляют люди постарше, молодёжь в массе своей игнорирует церковные мероприятия. Современный религиозный нигилизм достиг и столь отдалённых от цивилизованной Европы уголков, как город Машику, центр одноимённого округа на острове Мадейра. Зато сам господин Президент Португалии присутствует на мессе 24 декабря, и это не остаётся без внимания тележурналистов.
Мадейранцы в церковь ходят, но не припомню, чтобы кто-нибудь крестился на улице или посреди разговора, или на манер нашего воцерковленного народа, проходя мимо храма. Свою веру жители Мадейры не выставляют напоказ. Она где-то глубже у них. А возвращаясь к церковным праздникам лишь скажу, что основной, естественно, вышеупомянутое Рождество, ещё является и поводом для традиционных семейных ужинов. На них собираются большой семьёй – бабушки, дедушки, сыновья и дочери, внуки. Вероятно, для действа выбирают жилище тех представителей клана, которое позволяет вместить максимум народу. Соберутся, поедят, попьют, и к двенадцати идут в церковь, на главную службу года.
В быту, однако, представляется мне, мадейранцы слабо следует католическим установкам, если вообще следуют. Ведь любой грех можно отмолить, о чём, вероятно, никто даже не задумывается, католическая церковь – традиционный институт, и её авторитет и, так сказать, посещаемость, скорее зависит от силы традиций.
И этим пользуются многочисленные религиозные течения; новые, появившиеся во второй половине двадцатого века и старые, вроде баптистов. Постоянные кризисы, жизнь от зарплаты до зарплаты, семейные неурядицы зачастую толкают людей, ищущих успокоения души, в руки сект. В Машику я насчитал шесть различных молельных домов, и, по-моему, их стало больше, чем раньше. Некоторые не называются церквями, но сути это не меняет. Метрах в пятидесяти от нашего дома находится заведение, носящее гордое имя «Помощь 24/24». На самом деле «помогающие» – обычная секта, пришедшая из Латинской Америки, но в Португалии решением суда её лишили права называться высоким именем церкви, и поэтому она приняла такое оригинальное название. Двери «Помощи» действительно бывают открыты и ранним утром, и поздним вечером, похоже, их отпирают по звонку прихожанина. Порой оттуда слышны песнопения, подробнее, естественно, рассказать о данной организации не могу. Только добавлю, что основную массу прихожан составляют женщины в годах. Тоже сам по себе красноречивый факт. Жизнь – штука нелёгкая, и почему-то для женского пола она по сложившейся традиции трудней, разве что в военное время на мужчин ложатся другие, несопоставимые по сложности и опасности обязанности, но к женским бедам добавляется ещё одна – ждать со всеми вытекающими последствиями.
Мадейра войн давно не знает, хотя парни с острова участвовали в колониальных конфликтах в Анголе и Мозамбике в шестидесятые и семидесятые годы. Память о них, без сомнения, осталась. Это я осознал, посетив однажды выставку старых фотографий. С пожелтевших фотокарточек на нас смотрели молодые мадейранцы в военной форме на фоне ослепительного неба Африки. Прошло пятьдесят лет, страна очень изменилась, и сейчас глядя на людской контингент части улиц Лиссабона, невольно задаёшь себе вопрос: «А где я? И за что воевали отцы и деды теперешних португальцев? За что сражались борцы за независимость колоний? За право свалить в бывшую метрополию? Да уж, всё перемешалось в головах людей»
Ещё в восьмидесятые годы началась массовая миграция бывших угнетённых в метрополию. Да, собственно, и раньше она имела место, пусть не в гигантских масштабах. Португальцы, в массе своей, по-моему, незлопамятны, умеют прощать и не переносят обиды на новых эмигрантов. Более того, готовы принять их в разумном количестве и при соответствующих обстоятельствах полюбить. Последнее при условии, о котором проницательный читатель, наверное, догадался. Помогу остальным – если речь идёт о футболе. Так, в разгар колониальных сражений в южной части Африки самым популярным португальским футболистом был выходец из Мозамбика Эусебио. Его и звали по имени, чисто португальская фамилия да Силва Феррейра не требовалась. И, когда он покинул сей грешный мир пятого января 2014 года, не дожив всего дней двадцать до своей семьдесят второй годовщины, ему устроили похороны национального масштаба и отменили праздничные мероприятия, обычные в День поклонения волхвов (Богоявления). Телевизор на несколько дней забыл обо всём происходившем в мире, лишь одно волновало страну. Впрочем, Мадейра в меньшей степени горевала об утрате, я думаю потому, что в то время уже вовсю сияла звезда её Роналду.
Футбол, повторюсь, главная страсть жителей острова, хотя море и солнце могли бы подхлестнуть интерес к другим видам спорта, плаванию или водному поло. Но не тут-то было. В маленьком Машику есть даже крытый общественный бассейн, но туда ходят исключительно для поддержания формы, да занимаются школьники. И про пляж не забывают в тёплое время года, когда температура под двадцать пять и выше. Но лишь в виде отдыха в сезон. А для меня, впрочем, наряду с многими туристами сезон на Мадейре длится круглый год.

Полностью книга вскоре будет опубликована на платформе "Литрес"