Дневник дивидуума

Нет волшебства, мой многострадальный дневник!

Опыт - это хорошо. С ним много чего приходит, но сколько теряется? Способность чувствовать, например. Если воспринимать эмоции как опыт, то со временем они притупляются, становясь отточенным навыком. Навыком переживать ситуации и действия. Что-то, что поначалу будоражило, возбуждало, повергало в шок - со временем воспринимается обыкновением. Ещё один праздник, ещё одно путешествие, ещё одно расставание, ещё одна любовь, ещё одна смерть. Ещё один прожитый день. Назовём это эмоциональной импотенцией.

Свою способность чувствовать я утратил, когда мне не было и тридцати. Лично я виню профессию. Что вообще может чувствовать человек, когда преступления, беды и жалобы людей, их трупы - это специфика работы?

Я вспоминаю свою первую пару по судебной медицине на юридическом: танатологическое отделение в здании дореволюционной постройки, эти зелёные стены и высокие потолки со свисающими шматками растрескавшейся штукатурки, этот просторный секционный зал с десятком столов из нержавейки и телами на них. И запах. О, этот запах! Сладковатый, омерзительно тёплый запах мяса, как в мясной лавке, только насыщенный в несколько раз, почти густой. Эти ловкие и уверенные движения судмедэксперта, вскрывающего плоть. Вынимая органы, он демонстрирует их аудитории, объясняя значения того или иного признака. Меня мутит, темнеет в глазах, учащается дыхание, лоб покрывает испарина. Я отворачиваюсь, стараюсь переключить фокус внимания, но подобное вокруг и повсюду в этом зале. В тот день, вопреки прогнозам одногруппников, я первым покинул здание, а после крепко напился с другом.

Пройдёт какая-то пара лет, а я буду спокойно описывать трупы умерших людей на квартирах, ворочая их, дабы не пропустить что-либо важное. Буду спокойно разглядывать части тела, раскопанные бродягой в мусорном баке. Буду спокойно смотреть, как на моих глазах умирает ещё живой и хрипящий четырнадцатилетний подросток, вышедший из окна двадцать первого этажа под воздействием соли. И это лишь то, что можно воспринять, как нечто из ряда вон, но и это - рутина. Повседневность, как и любая пережитая не раз эмоция. Опыт, который делает тебя каменным. Но истина такова: никто не умрёт эмоциональным девственником.

Возможно из-за этого меня так тянет снимать, писать, рисовать, заниматься любимым творчеством, бросаясь из крайности в крайность. Что-то во мне пытается пробиться сквозь камень, очень хочет жить и любить. Хочет понять, что это именно любовь и именно жизнь, хочет найти хоть какой-то цвет волшебства, пусть даже он будет чёрным, но пусть будет. Я взял не просто творческий псевдоним. Им я назвал эту другую девиантную ипостась, это, пока ещё живое и хрипящее, альтер эго внутри заезженного и профессионально деформированного... дивидуума.

Так и уживаемся.