Краски жизни

               
            Поль приоткрыл дверь в спальню, задержался на пороге, прислушиваясь к дыханию спящей жены, осторожно прошёл и сел на край кровати. Ласковым почти забытым жестом – Симона не любила нежностей – убрал с её лба спутанную прядь. Возможно они и правда не могут быть вместе, слишком разные – он художник, она – делец. Сколько лет они женаты? Семь? Восемь? Восемь лет бесплодных попыток написать что-то стоящее. Куда же подевалось вдохновение? Поль передёрнул плечами, когда же он стал неинтересен сам себе?  Да видимо с тех самых пор, как стал жить в рамках правил установленных женой. И если в первые годы брака это нисколько не тяготило, даже забавило порой, то теперь только раздражает. Да и Симоне он стал вдруг неинтересен, скучен (слишком выхолощен?). Но ведь есть же в ней что-то, что привлекло его, что и теперь проглядывает сквозь сон, не может не быть! Но, видит Бог, у него нет больше сил искать! Поль быстро встал и вышел из комнаты, до утра он провозился в своей студии, собирая и сортируя уже готовые полотна и эскизы, упаковывая свои «сокровища», как с долей презрения называла это его жена.
             Утром за завтраком он молча протянул Симоне подписанные документы на развод, она также молча спрятала их в свой портфель. Больше они не виделись.
                ***
          Симона вышла на улицу из маленького душного офиса только что приобретённой крохотной фирмочки, апрельский ветерок ласково взъерошил короткие русые волосы, принёс запах свежих круассанов и кофе.
          «Поль любил пить крепкий кофе по ночам,– подумала женщина, – уже год мы в разводе, интересно что с ним?»   
          Ответом на немой вопрос в глаза бросилась яркая вывеска на другой стороне улицы, возвещавшая о выставке его картин под названием «Всё о моей любви!» Помимо своей воли Симона толкнула тяжёлую дверь старой картинной галереи, вошла в просторный светлый зал и оказалась в окружении своих портретов. Боже! Она и не знала, что Поль писал их! Вот это же их первое знакомство: она стоит с отчужденным видом в фойе театра, как ему только хватило смелости заговорить с этакой недотрогой? Женщина сделала шаг к картине и, о чудо, надменное выражение лица сменилось трогательной растерянностью. Да он же гений! Она металась от портрета к портрету, везде находя эту едва уловимую двойственность, так вот почему он был с ней всё это время! Он знал, он ждал, он пытался разбудить… Но даже у него не хватило сил и терпения! Симона остановилась у последнего портрета, на нём Поль изобразил её спящей и устало-стареющей, но стоило сменить ракурс, как глаза женщины на портрете слегка приоткрывались и она становилась такой безмятежно-юной. Не в силах перенести это наваждение Симона выбежала на улицу, угодив в объятия залитого солнцем и весенним щебетом города. Она, не разбирая дороги, пошла по знакомым с детства улочкам, путаясь в мечтах и воспоминаниях. Резкий гудок автомобиля бросил её в реальность, ухмылявшуюся пыльными окнами старой шляпной мастерской. Тот самый перекрёсток! Женщина робко переступила порог, маленькая девочка внутри неё протянула поцарапанную ручонку к ярко-алой шляпе и перчаткам, прям как у той актрисы с плаката, так и не увиденного никогда фильма. Быстро, чтобы не передумать, Симона накрасила губы красной помадой, расплатилась за ансамбль, широко улыбнулась девушке-продавцу и побежала к трамвайной остановке.
                ***
         Молодой элегантный мужчина на террасе маленького загородного дома налил себе горячий кофе, раскрыл вечернюю газету и замер: Она смотрела на него из-под ярко-алых полей модной шляпы и счастливо улыбалась. В статье было написано что-то про новый благотворительный фонд, но смысл ускользал от него. Поль улыбнулся, улыбкой доброго волшебника, взял трость и отправился на ежевечернюю прогулку. В душе всё пело: «Наконец-то она проснулась! Наконец вспомнила себя! Дай Бог ей стать счастливой!»
                Март 2021.