Стрелочник

Игорь Сахно

«Стрелочник»

Роман

                I shot an arrow into the air,
                It fell to earth, I knew not where;
                Henry Longfellow "The Arrow and the Song"



1. Бульвар. Раннее утро
(Февраль 1970-го)

…Мальчик и рыжая, похожая на лисёнка, собачка, быстро шли по центральной аллее Бульвара… Когда Рыжик (а именно так звали пёсиля), унюхав что-то, рвал поводок вперёд, мальчик, не споря с ним, легко переходил на бег… Мысли его были заняты совсем другим. Он вспоминал недавний разговор с незнакомым мужчиной, сидевшим на припорошенной снегом скамье напротив его дома…
«…Нет, мужик, как мужик… Ничего в нем такого нет, – думал мальчик. – Одет разве что как-то… непривычно… Куртка на нём какая-то… «импортная»… молодёжная… А пожилой уже… Смотрел на меня странно… Грустно так… Как будто пытался увидеть во мне что-то… Но, главное, что в нём такого Рыжик нашёл?.. Кинулся к нему, как к родному… Руки лизать стал. А ведь Рыжик к чужим не очень-то… Даром что маленький, а никому чужому себя погладить не даёт – огрызается… И цапнуть может – только так… Он у нас бесстрашный… Как все терьеры – никого не боится!.. Хоть собака большая или дядька взрослый – ему пофиг… Нет, ну что он всё-таки в этом дядьке на лавочке нашёл?.. Понятно, если бы у того была дома сучка текущая, но дядька говорит, что собаки у него никакой нет… И щеночком он Рыжика тоже не знал… Странно это всё… И, что интересно, Рыжик к нему рвётся, а он не сколько на Рыжика, сколько на меня смотрит… Странно так смотрит… Как будто давно не видел, а теперь ему интересно… Может, он меня маленьким знал?.. Что-то знакомое в нём всё-таки… Нет, не помню…».
…Мальчик ничего не боялся в Городе. Ну, почти ничего. Тем более, что это был его район, и его квартал, который он знал как свои пять пальцев. Знал все дворы, ходы и выходы – «проходняки», как их называли пацаны… При желании он мог забежать в любой двор на улице и через пару минут оказаться в другом дворе, а потом в следующем… А ещё, минут через пять, оказаться уже далеко отсюда – совершенно в другой точке квартала… Лазы, решётки, заборы, деревья, подвалы, чердаки и крыши были для него не препятствиями, а средством передвижения… Очень скоростного передвижения в пространстве своего квартала. Мальчик быстро бегал, ловко прыгал, не боялся высоты, лазил по деревьям, заборам и крышам не хуже обезьяны… Как, впрочем, и большинство мальчишек его двора, квартала, района… Города…
Он любил и знал свой Город…
…Конечно же, мальчик знал о «нехороших дядьках», которые могут «подманить ребёнка конфеткой», а затем… надругаться над ним… И даже убить… Но мальчик считал себя достаточно взрослым, чтобы не вестись на какие-либо предложения, типа – «пойдём, я тебе конфетку дам», и хорошо для своего возраста разбирался в людях… Во всяком случае, инстинктивно чувствовал, что «вот тот пьяный м…к» может быть действительно опасен, а вот с этим дядькой можно и поговорить… Да вот как с этим – с лавочки, к примеру… Ну вот ни капельки с ним не опасно!.. Он вроде как свой… Ну да, странновато он на него смотрел, но… не так…
Мальчик и сам уже потихоньку становился мужчиной и понимал, как они иногда смотрят на женщин… Он бывало и сам уже так посматривал на девочек… Знал он также, что некоторые уроды могут использовать вместо женщин детей…
В общем, мальчик, в случае чего, вполне резонно надеялся на быстроту своих длинных тощих ног, бесстрашие Рыжика, ну и… Кирпичей и «булыганов» в их квартале было навалом: старые дома рушили, новые строили. И, при надобности, он применил бы это «оружие пролетариата» (как говорила их школьная «историчка»), особо не задумываясь…
Но, главное, было всё-таки в уверенности в том, что он – дома, а дома с ним ничего плохого случиться не может… Дома – это не только его квартира и двор, но и, по меньшей мере, его квартал и район… Да что там!.. По большому счёту и весь его Город – был домом…
…Давным-давно прошли те времена, когда он, будучи маленьким, боялся потеряться. Ещё в первом классе он стал самостоятельно ездить на трамвае в школу рядом со строящимся на Бульваре домом, куда вскоре должна была переселиться его семья… И уже тогда ничего не боялся… Ну, разве что кондуктора, если забывал взять у родителей деньги на проезд. А уж сейчас-то, когда ему уже тринадцать…
Нет, мальчик не был совсем уж безбашенным, как его пёсиль, к примеру… На районе были и старшие пацаны, которые могли и побить, и деньги на школьный завтрак отобрать при случае… Особенно, если обкуренные… Если догонят и поймают, конечно… Всяко бывало…
…Город издавна славился криминальными традициями… Но на дворе шёл уже 1970-й год… Всё было, в общем, привычно… Да и все районы города – хоть центральные, хоть окраинные – считались одинаково неблагополучными… Это была своего рода данность для коренных жителей Города. И они искренне удивлялись, когда иногородние спрашивали: «Как вам там жить не страшно?.. Это же бандитский город!..» Местные просто другой жизни не знали… И искренне почитали свой Город лучшим городом на Земле!.. Правда, правда!.. Так бывает…
…А Город… Город был разный… Радушный для своих и безжалостный для посторонних…. По-южному гостеприимный, но… равнодушный к «понаехавшим»… Высокомерный и весёлый, на понтах и деловой, купец и работяга, эстет и пофигист…
И местные были такими же, как их Город… С «туды-сюды» люфтом, конечно… В общем, люди как люди… Разные люди…
Таким был и мальчик… Таким был и работяга, идущий вслед за мальчиком по утреннему Бульвару…
…Ночные фонари уже притушили свой свет и снежный наст на аллее розовел от лучей восходящего солнца… Морозный воздух искрился от срывающих с деревьев снежинок и был по-утреннему свеж… Но сгорбившемуся плетущемуся по аллее работяге было по-утреннему плохо… Привычно плохо. Он был из тех, для кого «утро добрым не бывает». Причём, вне зависимости от погоды и времени года. Его привычно мучило похмелье. «Головка бо-бо», сушняк, тремор и прочие до боли знакомые и привычные ощущения… Привычные – не значит приятные, а потому и настроение у мужика было, как говорил юморист Райкин, мерзопакостное… Конечно же он знал, что это состояние и настроение пройдут, как только он «примет»… Но до этого было ещё далеко. Нужно было всё-таки прийти на работу, благополучно миновать заводскую проходную, показаться перед мастером и бригадиром, а потом уж думать – как и с кем «сообразить», скинувшись «на троих» и послав «гонца» через дырку в заборе… А пока надо было идти и терпеть…
…Когда-то этот работяга был нормальным пацаном на этом же районе, и жизнь по юности играла красками от выпитого с дружками портвейна или «пяточки», пущенной по кругу… Но «красивая жизнь» скоро закончилась: по-пьяни «пощипали» какого-то «залётного» парня да и «пописали» его «пером» по запарке… Дальше, известное дело – по накатанной: «малолетка», затем взрослый «общак»… Откинувшись, за ум взялся, но не очень… Как водится, забухал. Ненароком как-то женился… Остепенился местами… Но бухать не перестал. Пошли дети, а их кормить надо… Завод с родным станком, пивная с дружками, дома жена с дитями… Вот и вся «жисть»… Чему тут особо радоваться?..
Похмельного работягу, идущего на ненавистный завод, раздражало и злило всё: и чистый морозный воздух, диссонирующий с его утренним «выхлопом», белизна искрящегося снега, режущая глаза, и пацан, выгуливающий свою рыжую псину, «бьющую» по ушам своим звонким лаем… Собак, работяга, не любил ещё с зоны… Он их боялся… Даже маленьких… И ещё ему очень уж хотелось ну хоть как-то на кого-то отъехать…
…Тощий длинный мальчишка в длинной болоньевой куртке и белой кроличьей шапке, с рыжим «кабыздохом» на поводке раздражал неимоверно: работяга уже опаздывал на работу, а обогнать пацана с пёсилем не решался… Пёсиля боялся. С похмелья все подспудные страхи вылазят из подсознания и вырастают как на дрожжах…
Схаркнув на чистый снег подступившую к горлу горечь, работяга сиплым голосом бросил в спину мальчику:
- Эх, пацан… Вместо того, чтобы эту свою псину выгуливать, занялся бы лучше спортом, что ли… Стал бы тогда хоть на мужика похож… А то, как сопля!.. А ну-ка убери в сторону свою шавку!.. Загородил поводком всю дорогу… Мне пройти надо!..
Мальчик молча оттащил Рыжика на газон, уступив дорогу работяге… Тот проскочил мимо дёрнувшегося ему вслед с лаем пёсика и ускорил шаг…
…Мальчику и невдомёк было, что «добрый дядя», так заботящийся о его «спортивной форме», отродясь, кроме дворового футбола, никаким спортом не занимался… Да и в него бросил играть лет с тринадцати – нашлись более «взрослые» занятия: курево и выпивка… Но эти сказанные ему в спину слова мальчик запомнит надолго…
- Фу, Рыжик!.. – воскликнул мальчик и, тихо вздохнув, промолвил. – Ладно… Пошли домой уже что ли… Погуляли…
Но упрямый Рыжик, упираясь всеми четырьмя лапами, тянул его за собой дальше по Бульвару.
Сидевший на ближайшей скамье и видевший всю эту сцену господин довольно усмехнулся. Почему «господин»?.. А именно так он выглядел: шапка-боярка на голове, очки в тонкой металлической оправе, эспаньолка с проседью, длинное чёрное пальто, трость с бронзовой рукоятью, на которую он опирался руками в жёлтых кожаных перчатках…
Господин был вполне удовлетворён увиденным… Всё шло так, как должно… Не спеша встав, он, чуть заметно прихрамывая и опираясь на трость, зашагал по направлению к дому мальчика…
…Город тоже всё видел и чувствовал. А чувствовал он, что на его территории вокруг одного из его мальчишек затевается какая-то Игра… Сам, большей частью, высокомерный и равнодушный, он всё же симпатизировал мальчику, поскольку тот любил его… просто так, ничего не требуя взамен. Мальчик был свой… А своим нужно покровительствовать… При условии, что они и сами чего-то стоят… А слабые никому не нужны…
И потом Город при всей своей деловитости и криминальной направленности не очень-то любил «черноту». Да, она, разумеется, была в нем… Была изначально, но являлась лишь частицей его, Города, спектра… А он – Город всегда старался поддерживать своего рода баланс между своими «красками»… Ему, к примеру, претила «серость» его старшего северного Брата… Он был южанин и любил яркие цвета… Так что мальчика он поддержит… При надобности, конечно…
…Ну что ж, мой уважаемый Читатель, ты, прочитав эти первые строки, в общих чертах познакомился с некоторыми героями данного повествования… На твоих глазах, условно говоря, произошла формальная завязка его сюжета… Автору было бы приятно, если бы ты продолжил чтение… Но!.. Он прекрасно понимает, что у всякого свой вкус: один любит арбуз, а другой – свиной хрящик!.. И вышесказанное вполне относится и к литературным вкусам… Автор должен сознаться, что писал он это произведение не из желания угодить чьим-либо вкусам, а из любви к самому процессу… Может помните из анекдота: «Детей не люблю… Но сам процесс!»… Как бы то ни было, но дитятя, в следствии процесса, на свет таки народилось… Прошу любить и жаловать!.. Если сможете, конечно… В общем, считайте эту «главку» за предисловие или пролог – как вам больше нравится…

2. «Казаки-разбойники»
(Июнь 1970-го)

…Осторожно оглядевшись по сторонам, мальчики проскользнули в тёмное «чрево» подъезда… Тяжёлая, гулкая дверь захлопнулась за ними со скрипом и грохотом…
…Когда-то до революции этот подъезд был парадным… Гранитная лестница всё ещё хранила следы былого великолепия: на ступенях темнели металлические прутья, некогда придерживавшие ковровую дорожку. Ковра, понятно, давным-давно не было. На пятиметровом потолке, где в окружении лепнины когда-то горела огромная хрустальная люстра, теперь одиноко болталась на проводе тусклая жёлтая лампочка. Там же, среди остатков лепнины чернелись круги со сгоревшими посередине спичками…
В подъезде стойко держался букет запахов старых вещей, дешёвого табака, алкоголя и… мочи… На облезлых стенах красовались угольные граффити: эрегированные фаллосы, отвратительная обнажёнка с вычерненными лобками... Ну и прочая художественная и литературная похабщина… Но мальчиков все эти арт-объекты не интересовали – они их видели сто раз. Их интересовало нечто более материальное…
Тяжелая дверь напрочь отсекла доносившиеся с улицы звуки, и в подъезде установилась мёртвая тишина…
Еще раз прислушались... Вроде бы всё было тихо – никто не спускался с верхних этажей, никто не тянул на себя пружинную дверь подъезда…
Тот, что повыше, громким шёпотом попросил другого:
- Андрюха!.. Ты на «вассаре» постой, харе?.. Если чё – маякуй мне…
 Андрюха кивнул, окидывая взглядом рисовальщика местные художества…
Подъезд не проходной, что хорошо и плохо одновременно. Хорошо потому, что прислушиваться здесь нужно только ко входной двери, квартирных дверей на первом этаже с этой стороны дома здесь нет.
А плохо потому, что, если их застукают с поличным, выход на улицу будет перекрыт, и дёргать от взросляков можно будет только на верхние этажи… Ну или в подвал…
Если наверх, то гарантий, что вошедшему не нужно именно на самый верхний – четвёртый этаж – нет... Могут возникнуть вопросы: «А что вы здесь шляетесь?..», «А что вам здесь надо?». Особо ответить нечего… Ну и последующая реакция предсказуема: «Я вот вам сейчас по шее, хулиганьё мелкое!..». И можно, действительно, огрести… Если напролом не проскочишь… А если проскочишь, в спину можно услыхать: «Вот всё расскажу родителям вашим!..» И не факт, что не расскажет. Тут ведь все друг друга знают…
А в подвал спускаться не хотелось… Страшновато было… Ходили слухи, что в подвалах старинных домов водились крысы величиной с кошку!.. Они якобы попадали туда из городских подземелий, сохранившихся ещё со времён Крепости… Привидения и бандиты в этих подвалах и подземельях тоже могли обитать…
Конечно, нехорошо красть у соседей… Ну, не совсем соседей – дом соседский, примыкающий к общей арке двора… Ну, а что делать, если большинство «удобных» для подобных операций многоквартирок в районе уже обследовано на предмет экспроприации и, более того, уже обработано… А коллекции-то настоятельно требуют пополнения!.. Коллекции это – святое… Конечно, главное увлечение – филателия (марки)… Но здесь ведь дело совсем в другом… Здесь – азарт не только коллекционный… Здесь ещё и просто азарт!..
…Мальчик почти беззвучно взбежал по крутым ступенькам на площадку между первым и вторым этажами… А вот и вожделенная цель… Почтовые ящики – старые, новые, разноцветные и разномастные… Вот это богатство!.. Все они (а их не меньше двух десятков!) закрыты на разнокалиберные навесные замки.
Достав из кармана брюк обычный однолезвийный перочинный ножик и раскрыв его, «взломщик» начал работать… Цель была проста и сложна одновременно: в кратчайшие сроки вскрыть возможно большее количество почтовых ящиков…
…Среди двух десятков замков не было и двух одинаковых, а в ножике было только одно лезвие… Согласитесь, для подобного «подвига» нужен определённый талант!.. И он у пацана, безусловно, был. Он умел «прислушиваться» к железу, чувствовать его… Попади он в своё время в нужные руки, из него бы получился неплохой медвежатник!.. К счастью этого не произошло…
По большому счёту, целью экспроприации была сама экспроприация… По факту, содержимое ящиков мальчиков не очень-то интересовало. Они не собирались вскрывать чужие письма (для этого они были достаточно хорошо воспитаны) или устраивать костёр из чужих газет… Сжигать чужие почтовые ящики они тоже не собирались. В описываемые времена дети спокойно разводили костры из щепок прямо на обочинах Бульвара, и никто их особо за это не гонял…
Вот если бы среди почты попались журналы «Крокодил», «Вокруг света» или «Техника молодёжи»… Вот тогда, безусловно, эти журналы были бы экспроприированы!.. Потому что оба малолетних преступника были заядлыми книгочеями… Но такая удача была редкой… Так что, можно сказать, почтовые ящики вскрывались просто так – из любви к искусству или хулиганских побуждений (как вам больше нравится!)… А замки… Ну что замки?.. Кому нужны замки без ключей?.. Разве что для коллекции!.. Ну, или как «боевые трофеи»… В общем, народный суд, случись ему рассматривать это дело, корыстные мотивы не изыскал бы…
…Дело шло ни шатко – ни валко: пять ящиков из восьми удалось вскрыть, но оставался ещё с десяток неопробованных… Когда снизу раздался тихий свист, Игорь возился с навесным цифровым замком, пытаясь подобрать нужную комбинацию… Ему уже приходилось иметь дело с подобными замочками, и он надеялся на успех…
 Услышав свист Андрея, дёрнулся было вверх, но, не услыхав топота товарища, выглянул вниз, через перила… Андрей отчаянно махал руками, что-то беззвучно крича, явно призывая его спуститься…
Опираясь рукой о перила и прыгая сразу через четыре ступеньки, Игорь в три секунды оказался внизу… Андрей, что-то яростно шипя, ухватил его за руку и повлёк вниз по лестнице, к подвалу…
Проскочив один пролёт, они остановились на промежуточной площадке… В этот момент подъездная дверь распахнулась со скрипом и с ещё большим скрипом и грохотом захлопнулась…
Послышались тяжёлые мужские шаги, гулко отдававшиеся эхом по высокими сводами… Человек дошёл до площадки с почтовыми ящиками… Ребята затаили дыхание… и сверху послышалась неразборчивая матерная брань… Пацанам было одновременно страшно и смешно… Игорь представил себе мужика, увидевшего распахнутые настежь почтовые ящики, и прыснул в кулак со смеха… Андрюха, яростно жестикулируя, «сделал большие глаза» и даже попытался закрыть Игорю рот, но, глядя на товарища, сам беззвучно затрясся от смеха…
Дождавшись, когда мужик чего-то возмущённо бурча себе поднос, поднимется на свой – самый верхний этаж и, наконец, захлопнет за собой дверь квартиры, друзья «пулею» выскочили из подъезда в переулок и рванули к Бульвару, закатываясь от хохота… Как здорово было вырваться из полутёмного, «обшарпанного» и затхлого подъезда в летний солнечный день к белым берёзам, голубым елям, зелёной траве!..
На одном дыхании пробежав метров двести по Бульвару в сторону вокзала, они плюхнулись на ближайшую лавочку…
- Фу-ух!... Хорошо-то как!.. Прям, из «тёмного царства» – «дети подземелья»… Нет, ты слыхал, как он матюкался?.. Как представлю его рожу!.. Кстати, а что это за мужик?..
- Да я и не знаю, как его зовут… Грузный такой… И голос у него такой… зычный. Не перепутаешь, – пояснил Андрей. – Знаю только, что на последнем этаже живёт… Он там базарил с кем-то у подъезда, я и услышал… Ну и тебе маякнул.
- Молодца! – одобрительно хлопнул по плечу приятеля Игорь. – Но надо завязывать с этими ящиками. Погорим. Как пить дать – погорим!..
- И то верно! – согласился Андрей. – Да и понту с этих замков… Что их, солить что ли?..
- Ну а чем займёмся-то?.. – озадачился Игорь. – Скучно… Идеи есть?.. Лето-то большое… И оно только началось… Ну,  кто у нас «мозговой центр»?.. Шевели мозгами, Андрюха!
- Идеи-то есть, – после краткого молчания откликнулся «мозговой центр». – Но… погодим с ними… Кое в чём разобраться нужно…
- Ну-ну, излагай, давай! – заинтересовался Игорь. – Чего ты менжуешься?!..
- Ты вот скажи, мы когда в последний раз в «Казаки-разбойники» играли?.. Помнишь?..
Игорь озадаченно почесал затылок…
- Да ты чё… И не упомню даже… Это ж – детский сад!.. Да с год – точно не играли… А то и побольше… Да и неинтересно уже… Мы ведь с тобой в районе все закоулки облазили… Ты что, предложить поиграть хочешь?.. Да ну нафиг!.. Скучно. Пусть в эти игры малышня играет…
- Вот, вот – малышня,  – оживился Андрей. – Малышня наша дворовая сейчас в «Казаков-разбойников» и играет… Сам видел. Мы же их когда-то и научили, а теперь они без нас...
- Ну и что?.. Это ведь нормально, – пожал плечами Игорь. – Молодое поколение подрастает – «Козлята учатся летать» и всё такое…
- Г-м, – скептически хмыкнул Андрей. –  Вот ты говоришь – мы с тобой на районе все закоулки облазили… А ты уверен, что все?..
Игорь задумался…
- Куда ты клонишь?.. Ты о подвалах что ли?.. О подвалах старых домов?.. Ну, так там опасно – сам знаешь… Мы и малышне нашей заказывали там прятаться…
- Вот!.. – наставительно выставил указательный палец Андрей. – А сегодня в подъезде, пока ты наверху замки курочил, я кой-чего там разглядел…
- И что же?..
- Стрелки. Мелом нарисованные стрелки. Такие, как мы рисуем в «Казаках-разбойниках»… Свежие стрелочки… И вели они в подвал.
- Да ну на!.. – поразился Игорь. – Может, просто – «обманки»?.. Ну, знаешь, как это: сам идёшь налево, а стрелки рисуешь направо, чтоб «казаков» с толку сбить…
Андрей отрицательно покачал головой:
- Нет. Когда мы с тобой спустились вниз на один пролёт, я увидел, что стрелки ведут дальше – вниз…
Игорь вновь озадаченно почесал затылок…
- Ну и что ты думаешь по этому?.. Наша малышня – сто процентов туда бы не полезла стрелки рисовать…
- Значит, играет кто-то другой… Не из наших. Тот, кто не боится… А может и не играет… А только приглашает поиграть…
- Кого приглашает?
- Нас.
 
3.Таможня даёт добро
(Январь 2010-го)

…Говорят, каждый должен найти своё место в жизни… Занять этакую социальную нишу… Наверно, это правильно. Всяк сверчок – знай свой шесток, чтобы шапка по Сеньке была… Нет, статус – дело святое!.. Особенно для женщин... Ну с них-то и спрос другой… Чей спрос спросите?.. Бога, Природы, семьи, детей… Выбирайте, что хотите – разницы нет. 
Мужчины – другое дело… У них выбор побольше. Опять-таки в силу их природы – то есть от Бога. А коли есть возможность выбора, то и осуждения его быть не может. Как в песне: «Каждый выбирает для себя»… То есть коли нашёл «своё место» – ну и сиди на нём… «Честь тебе и фала», – как говорила моя неграмотная бабушка…
Нет, правда, ну что нужно нормальному человеку?.. Весьма немного. Крышу над головой (одежду), пищу в достатке (безопасность)… Женщину, разумеется… Детей, желательно (продолжение рода)… А! Удовлетворение социальной потребности – в общении, прежде всего… И это всё нормально. Ну и в идеале чуть-чуть всего больше. Дворец там с охраной и личным поваром… Шмотки по-красивее… Семя своё разбросать в максимально большем ареале… Ну и не только чтоб поговорить, а, скажем, приказать и, желательно, чтобы было кому (помимо жены)... В целом, это сейчас называется «добиться успеха». Что ещё?.. Ну, если это всё сбылось, то жизнь удалась! (Можно мордой в салат.) А! Потребность в прекрасном! Музыка, скажем, весьма способствует пищеварению… А книги (или сказители, чтецы) – прекрасное снотворное!.. Утрирую, конечно… Но, все же…
Наша прекрасная планета вполне способна удовлетворить все эти чаяния…
Ну а как быть тем, кому этой «норки» мало?.. Тем «уродам», кто ищет чего-то большего?.. Не в материальном смысле (Боже, упаси!), а в… мировоззренческом что-ли?.. Как быть тем, кто желает странного?..
Нет, действительно, разве попрётся нормальный человек Бог весть куда, скажем, открывать Америку?.. Или «дойти до Последнего моря»?.. Или станет мечтать (и не только мечтать!) о межзвёздных перелётах?.. Или хотя бы бормотать себе под нос: «Она всё-таки вертится…»?.. Или будучи смертельно больным, надиктовывать своей жене роман, зная, что скорей всего он никогда не будет опубликован?..
Не будет, конечно. Оно ему надо?..
Эх, жить бы да не тужить!.. Да вот беда! Время от времени появляются эти самые, «желающие странного», и безжалостно будоражат человеческое болото. И вещают «странное»: «Блаженны нищие духом!», «А всё-таки она вертится!», «E=mc2»… И, странное дело, их распинают, сжигают, подвергают безжалостной критике; их пытаются забыть (и иногда, на какое-то время это получается), но их дела, идеи возрождаются, как птица феникс из пепла!.. Поскольку «рукописи не горят»…
И эти мутанты (или «пассионарии» по Гумилёву, или «блаженные - нищие духом» по Христу – выбирайте сами: кому что нравится!) ищут. Ищут свой Путь… Свой Путь к Богу… Или себя в Боге… Или Бога в себе… Не суть важно. Главное, они – в поиске… В духовном поиске… Они томимы духовной жаждой… Они ищут Свой Путь…
И, конечно же, эти «желающие странного» действительно преступники (по Стругацким), потому что нарушают не только границы дозволенного, но и преступают за грань обыденного и неведомого… Они ищут СВОЙ Путь…
Путь… Путь – это вам  не проторенная дорога!.. Путь – это не только дело вашего выбора, но и вашего труда. И когда (и если) вы встаёте на него – перед вами бездорожье, целина, пересечённая местность… Путь надо прокладывать. Прокладывать самому.
Далеко не каждый встаёт на Путь. Зачем, если есть проторенные дороги с удобными колеями?.. (Помните Высоцкого?..)
Если дороги куда-то ведут, то Путь ведёт в «Никуда». Потому что он – бесконечен. Он не заканчивается даже после нашей смерти…
«Беспутный человек» вовсе необязательно плохой. Это, прежде всего, нормальный человек (хоть и говорят иные, что «норма – это всего лишь одна из разновидностей патологии».) Лишь бы он пошёл по правильной, а не по кривой дорожке… Да и дороги-то нужны не всем. Есть (как уже говорилось) определённое понятие – статус. Это уже то, что есть (или достигнуто). Можно ведь поставить вопрос так: если ваш статус вас удовлетворяет – зачем куда-то идти?.. Это нормально. Ну да, можно идти по нужной дороге и обрести необходимый (желаемый) статус…
 А вот вставшему на Путь (идущему по нему) статус не положен. Он в принципе никогда его не достигнет.
…Путь – дело неблагодарное!.. Это всегда труд, это всегда одиночество… Это всегда труд в одиночестве… Здесь только Бог в помощь!..
…Но ведь каждый Путь с чего-то начинается… Для некоторых начало этого Пути – Дверь… И, конечно же (как и Путь), для каждого она своя…

«…Я узнал ее сразу: эта была та самая дверь… То есть Дверь. Конечно (я знаю), их довольно много, но ведь для меня именно она – Дверь. Почему?.. Да хотя бы потому, что именно я ее увидел. Понятное дело, видел ее, наверно, не только я. Да и не только видел, но и пользовался ею. Ведь для чего-то она здесь стоит?.. А, может быть, и для меня… Почему  нет?..
Конечно же, я ее не искал специально. Но в глубине души я всегда верил, что она существует… Ведь с самого детства я так часто о ней слышал, да и читал… В общем, я не мог ее не узнать. Именно такие Двери ведут туда, где… А куда они, собственно, ведут?.. Да куда угодно! Это, пожалуй, зависит от того, кто входит. Причем, часто независимо от того, куда он идет. И, само собой, именно через такие Двери приходит в наш мир нечто... Или некто…
Разумеется, дверь стояла не сама по себе. Конечно же, она была в доме. Дом – как дом, только очень старый, возможно, даже представляющий собой какую-нибудь культурную, историческую или архитектурную ценность. Возможно, как памятник, даже находящийся под охраной государства. Таких домов в моем родном Городе – пруд пруди. Стоят себе потихоньку вот уже вторую сотню лет, ветшают помаленьку... Снести, да построить на их месте что-либо новое – проблема для предпринимателей почти неразрешимая (федеральная собственность). Но и поддерживать этот «жилищный фонд» (фу, какая проза!) в должном состоянии особо некому. В результате – зрелище чаще всего печальное, нежели отрадное. И этот дом, увы, не был исключением из общего ряда.
…Дом, с высокими окнами, и, как не странно, почти лишенный каких-либо архитектурных излишеств, так характерных для старых зданий: фигурной каменной кладки, лепнины и т.п. Впрочем, создавалось впечатление, что эти излишества все-таки когда-то имели место быть. Но, впоследствии, возможно в целях искоренения «буржуазного быта», были приведены к нулю «прогрессивным пролетариатом». В общем, дом мимикрировал, подобно белому офицеру, сменившему мундир на простонародную косоворотку… Сменить-то сменил, да вот стать-то и выправка остались прежними! И, конечно же, Дверь!.. Двустворчатая, с арочным сводом, странным образом сочетающая ощущения воздушности и монументальности...
 Ее, конечно, тоже пытались испакостить, но сделать что-либо серьезное с мореным дубом оказалось значительно сложнее, чем, скажем, с хрупкими гипсовыми или мраморными «фентиклюшками». Разве что, исцарапать лак, да потом закрасить омерзительной краской. Что и было сделано…
Разумеется, пролетарии не могли позволить себе ходить через такую парадную дверь («чай, не баре»). Для этого есть «черный ход» для «черного люда», то бишь для пролетариата. А потому эту Дверь, похоже, сразу же заколотили… Очень может быть именно поэтому она и сохранилась. Причем даже в почти первозданном виде…
А вот почему она стоит именно здесь, в этом месте, мне было в общем- то ясно. Когда-то примерно с этого места начал свое существование наш Город: здесь была Таможня. Несколько позднее, разумеется, была возведена Крепость, но город начинался именно с Таможни. Что еще раз подтверждает избитую, но тем не менее верную идею, что экономические интересы всегда претворяют политические…
 …Когда же она стала тем, чем она является сейчас – Дверью с «большой буквы»?.. Бог весть! Возможно, она была ею всегда. Так сказать «вне времени и пространства». А может быть и нет. Нельзя исключать, что она приобрела свое нынешнее качество именно в момент моего осознания ее истинной сути.
В чем ее суть?.. Пожалуй, ближе всего сюда подходит уже значительно «затертый» в разного рода литературе термин «портал»… Нет, всё-таки на мой вкус Дверь – понятие гораздо более привычное, что ли…
Сотни, если не тысячи раз в своей жизни я доходил до конца любимого Бульвара и видел эту Дверь! Точнее, смотрел, но, как говорится, не видел. Почему?.. Может быть не пришло этому время, может быть иначе. Скорее всего, в последние годы у меня появилась возможность рассмотреть Дверь: очень уж часто я ходил мимо нее на работу и с работы.
Дверь мне приглянулась издали. Уж больно монументально она смотрелась… Как-то из любопытства я решил осмотреть ее поближе и перешел на другую сторону улицы. Вблизи Дверь в значительной степени утратила свое величественное очарование, так сказать, поблекла. Сказать, что она смотрелась непрезентабельно, значит ничего не сказать.
Увы, время не красит не только людей, но и вещи. А тут еще время действовало руками людей: о лаке не сохранилось и воспоминаний; краска, наложенная на его место, давно утратила свой первозданный мерзкий цвет, но менее омерзительной не стала. Какая-либо резьба по дереву отсутствовала (кажется, изначально), а вот дверная ручка была явно заменена. Такой двери «вместно» бронза, в наличии же была медь или латунь (таким, как раньше говорили, цена: десяток – гривенник). Да и сама плебейская простота исполнения ручки не соответствовала благородной простоте Двери…
Еще одна деталь, не видная издали, – щель почтового ящика. Сейчас на дверях такие не делают: есть риск, что туда кинут какую-нибудь гадость, а то и спичку. Было видно, что дверь закрыта намертво и очень давно. И довольно странно, что обитатели дома в целях безопасности не забили и не зашпаклевали этот атрибут человеческого общения.
Можно было бы сказать, что с этой почтовой щели все и началось.
Случилось так, что пришлось мне проходить мимо Двери поздней ночью… Конец января, зима  самая настоящая, что для нашего юга не очень-то характерно… Небо ясное, безветренное… Все звездочки видны!.. Под ногами снег похрустывает… И тихо… Как в деревне. Кажется, если снежинка упадет – услышишь… Да оно и неудивительно: к четвертому часу ночи даже наш мегаполис успокаивается. Зимой по крайне мере. Летом – да: летом Город не спит вообще. А зимой, что ж, случаются и такие тихие ночи… Особенно в конце января, когда народ уже подустал от праздников.
Я шел по противоположной стороне переулка мимо дома с Дверью. И, как только я поравнялся с ней, от середины Двери вспыхнуло очень яркое изумрудное свечение. Немудрено, что я остановился и попытался рассмотреть источник света. Свет исходил из почтовой щели.
По большому счету, ничего необычного в этом не было: ну вошел кто-то в прихожую, врубил свет… Только вот свет слишком уж яркий, да и цвет какой-то необычный… Я уж тронулся было дальше, как свет замигал. Да не просто замигал, как бывает, когда светильник, как говорят, коротит, а системно: три коротких вспышки…пауза, три коротких вспышки… пауза, и т.д. Дверь явно сигналила… Кому?.. Я оглянулся кругом… Рядом никого не было… И ни одного светящегося окна...
 Страха или каких-то опасений не было, а вот острое любопытство было. А потому у меня возникло желание (признаться, авантюрного, почти хулиганского характера) подойти поближе… Зачем?.. Не знаю. Захотелось и все.
Как только я подошел к Двери, дверная щель вновь вспыхнула изумрудно-лазурным пронзительным светом так, как будто врубили выключатель (мне даже вроде щелчок послышался, но ручаться не могу)…
Морозный воздух искрился в полосе света, исходящей из щели… Почему-то мне захотелось коснуться этого света… Но как только я протянул руку к щели, свет потух, с теперь уже явственно услышанным мною щелчком. После исчезновения яркого свечения в глазах моих потемнело… Я услышал какой-то шелест, и почувствовал, что в мою протянутую руку скользнул бумажный лист. Явно из почтовой щели. «Как из принтера!» – мелькнула дурацкая мысль. Убедившись, что продолжения (по крайней мере, в ближайшее время) не предвидится, я вернулся на противоположную сторону переулка: благо, там горел одинокий фонарь.
Лист, который мне таким необычным образом вручили, был из явно мелованый, но скорее желтоватый, нежели белый. И уж точно не из принтера, поскольку текст был рукописный. Вычурным почерком, черными чернилами (или тушью?..) было написано примерно следующее:

Милостивый государь!
Сим Вам разрешается прохождение Н-ской таможни 31января с.г. Время прохода 3 часа пополуночи.
Таможенный инспектор …

Далее следовала неразборчивая подпись с росчерками. Поперек и несколько наискосок листа голубел прямоугольный штамп с надписью «Таможенная пошлина уплачена».



4. Халабуда
(Июнь 1970-го)

…Халабуду строили всем двором. Точнее, его детской составляющей. К двору примыкали два дома: старый четырёхэтажный – «царский» – и новый пятиэтажный, построенный пять лет тому назад. Для строителей халабуды не было разницы в том, кто в каком доме живёт: их объединял двор.
Стройматериалов для халабуды было навалом. Сразу за забором начинался почти целый квартал отселённого частного сектора.
…Ещё полгода тому назад в этих разномастных одноэтажных домиках жили люди. Но их переселили в новые многоэтажки Северного жилого массива. А оставленные хозяевами дома остались дожидаться сноса…
Естественно, детворой квартала все эти дома были подвергнуты тщательному обследованию  на предмет изыскания интересных и ценных предметов…
 Ребята, прежде всего, надеялись найти какой-нибудь старинный клад… Увы, клада, кажется, никто не нашёл, но зато среди оставленного бывшими хозяевами барахла нашлась масса интереснейших вещей…Чего там только не было!..
...Старинные чугунные утюги и сломанные ножные швейные машины, старые радиоприёмники и древние патефоны, будильники и граммофонные пластинки, игрушки обычные и ёлочные, велосипеды без колёс и колёса без велосипедов, тачки и коляски, книги и подшивки газет…
Два книгочея – Игорь и Андрей – также активно участвовали в «исследовательских» и «изыскательских работах». И главными их находками стали подшивки дореволюционных газет и журналов, самой ценной из которых была подшивка журнала «Вокруг света» за 1914 год. Это было настоящее богатство!..
(Увы! Ребята, перечитавшие эти «сокровища» до последнего пожелтевшего от времени листа, к глубокому сожалению пишущего эти строки Автора, не смогли их сохранить… Все эти сокровища впоследствии были сданы в макулатуру… Ну да ладно!..)
…Надо сказать, что и хозяйственные взрослые не оставляли вниманием брошенные на слом дома, а чего же говорить о пацанах – они проводили там всё свободное время…
…Идея халабуды витала в воздухе. Да и не только витала. В предыдущие годы подобия халабуд строились на раскидистых деревьях, на незастроенных пустырях, а бывало и просто посредине двора… Но были они все очень хлипкими и несовершенными, ввиду отсутствия качественных стройматериалов. Даже от дождя они толком не спасали… Разве, что от жаркого летнего солнца… И, в конечном счёте, все они уничтожались взрослыми – «во избежание»…
А тут с выселением хозяев домов, обречённых на снос, у ребятни в шаговой доступности образовался буквально неисчерпаемый запас самых разнообразных стройматериалов… И работа закипела!..
Главным идеологом, строителем и архитектором «стройки века» был Серёжка Осипов по прозвищу Ося. Он вообще был самым старшим во дворе. Ну, по крайней мере, из тех ребят, которые ещё снисходили к возне с малышнёй.
Надо отдать должное – у парня и голова работала, и руки росли из того места, откуда надо… По крайней мере, с молотком, ножовкой и рубанком обходился он умело. Остальные ребята двора были у него на подхвате…
Местом для строительства было выбрано пространство между каменным ограждением двора и стеною соседского дома, предназначенного под снос… Пространство по факту представляло собой широкую щель со стенами разной высоты. Оставалось лишь уровнять стены и настелить крышу. Досок, шифера и брезента для этого более, чем хватало…
Предлагалось даже утеплить халабуду, разместив там печку-буржуйку (таковая, разумеется, нашлась) и даже провести электричество, но… По здравому размышлению от этих идей отказались, назначив халабуду  летней штаб-квартирой нашего двора. Все понимали: дома скоро снесут вместе с халабудой… Ну а пока (впереди долгое-долгое лето!) здесь можно спрятаться от дождя и назойливых взрослых, поиграть в карты, безопасно покурить и даже хранить особо ценные, не предназначенные для чужих глаз, вещи…
Халабуда была отстроена ещё в мае, а в начале июня Ося уехал куда-то на море к родственникам на всё лето. И бразды правления двором автоматически перешли к Игорю, который был младше его на два года… Нет, Игорь не то, чтобы стал чем-то или кем-то управлять, просто теперь он по факту являлся самым старшим по возрасту, самым сильным и, следовательно, самым авторитетным пацаном во дворе. Ну, по крайней мере до тех пор, пока не вернётся Ося.
…С Осей отношения были сложными… Игорь тёрся около него, но равноценной дружбы в следствии разницы в возрасте не было… Параллельно поддерживал тесные дружеские отношения с Андреем. Втроём дружить не получалось, поскольку отношения Оси и Андрея вообще как-то не сложились… Ну не любили они друг друга почему-то… Так бывает.
А «нелюбовь» в этом возрасте выражается конкретно и непосредственно. Проще говоря, периодически гонял и гномил Андрюху гораздо более сильный, чем оба мальчика, Ося… С Игорем у Оси тоже было далеко не всегда просто и гладко… Бывало доставалось и Игорю…
И дело было даже не в физических «воздействиях» (хотя бывало и такое), а в том, что Ося, обладая непререкаемым авторитетом среди пацанвы двора, имел весьма острый язык и насмешками и унизительными дразнилками мог довести подвергнутого остракизму, до белого каления…
Случалось, что и Андрей, и Игорь, не выдержав измывательств (которые с удовольствием поддерживал весь двор), бросались на обидчика с кулаками, но, естественно, быстро и квалифицированно получали «по соплям». Ося мало того, что был самый здоровый во дворе, но ещё и занимался в боксёрской секции…
Но Андрюху он всё-таки гонял больше Игоря…
…Теперь, когда смотрящий по двору временно отсутствовал, Игорь больше времени проводил с Андреем… А вот от прочей малышни они этим летом как-то дистанцировались… Нет, отношения поддерживались, ещё случались совместные игры, но уже не так часто, как в предыдущие годы…
…Этим утром погода благоприятствовала планам друзей: накрапывал лёгкий летний дождик, и вся детвора собралась в халабуде. Туда же направили стопы и Андрей с Игорем…
…Уже на подходе к халабуде было видно, что она обитаема: из открытого люка крыши вился лёгкий дымок…
- Чего они там Курят? – с интересом осведомился Игорь.
Андрей принюхался…
- Нет. Не только курят. Ещё и картошку пекут.
- Эт хорошо! – одобрил Игорь. - Счас картошечки похаваем…
Услышав их шаги, кто-то из пацанов на секунду высунулся из люка и тут же скрылся – тревога была ложной…
Крепкая дверь, снятая Осей с летней кухни в одном из брошенных дворов и им же повешенная на петли здесь, закрывалась изнутри на щеколду. В случае какого-нибудь шухера, пацаны уходили через верхний люк, а потом по крышам…
Сейчас дверь была гостеприимно приоткрыта: их ждали…
- Здоров, пацаны!
Ответное «здоров» рассыпалось на детское многоголосье, начиная от дисканта, заканчивая ломающимся тенорком… С десяток ребят – почти всё детское население двора, за исключением девчонок… Девочек сюда не приглашали, хотя говорили здесь о них много…
…Кто-то мастерил самострел на резинке, стреляющий «шпульками» из алюминиевой или медной проволоки (в этом году была мода именно на такие), кто-то просто курил, а кто-то возился с костром, разведённым в выложенном кирпичом очаге: подбрасывал щепки, ворошил палкой раскалённые до красноты угли… В воздухе явственно пахло печёной картошкой…
Андрей сразу отошёл к костру, отобрал у кого-то палку и стал ворошить угли, выкатывая чёрные пышущие дымом картошины, ворча: «Что, бля, не слышите – готов уже картофан… Пожжёте же…».
Игорь же, стрельнув у курцов сигарету и прикурив её от дымящейся палки, присел на чурбан, использовавшийся здесь по обстоятельствам вместо стола или стула. Затянувшись, пустил длинную струю дыма к потолочному люку и лениво поинтересовался:
- А чё, пацаны, в  «Казаки-разбойники»  давно играли?..
Самый мелкий пацанёнок, прозванный Грибком за ненавистную беретку, которую на него время от времени напяливали родители, почесал затылок:
- Да уж, давно… Недели две будет. А ты что, предложить хочешь?..
- Да не… А где играли-то?.. По кварталу или по району?..
Грибок удивлённо посмотрел на Игоря…
- …А чё?.. По району на чужих нарваться можно… По кварталу, конечно…
- А ты, Грибок в «казаках» или «разбойниках» был?..
- В «разбойниках»…
- А начинали откуда?.. Со двора?
- Ну да, как всегда, со двора… А ты чё спрашиваешь-то?..
Игорь досадливо отмахнулся и продолжил допрос, обращаясь уже ко всем сразу:
- А кто стрелки-то чертил?..
- Ну я, – отзывается шустрый парнишка, возящийся у очага. Звали его все Серёжка Маленький или просто Маленький (Серёжка Большой – это уже знакомый нам Ося). – А чё такое?..
В процесс вклинился Андрюха:
- С улицы в подъезд нашего «царского» дома забегали?
Маленький удивился:
-На фига?.. Там же тупик. С каких понтов, если все наши знают, что «проходняка» там нету?..
- А чужие здесь недавно в «казаков» не играли?.. Может, кто видел?..
Все пацаны молча отрицательно покачали головами… Грибок ответил резонно:
- Фиг его знает… Может и пробегали по улице или по Бульвару… Но во двор точно не забегали…
Маленький догадывается:
-Ага, понял… Вы, небось, стрелки в подъезде заметили?..
Нашёлся ещё один догадливый – Грибок хлопнул себя по лбу ладонью:
- Я допёр! Это чужаки в «казаков» играли, в подъезд заскочили на второй этаж и замки наши попёрли!
Игорь с Андреем переглянулись…
- Хорошая версия, – одобрительно хлопнул по плечу пацана Андрюха. – Но не хляет…
- Почему?.. – поинтересовался Маленький.
Подельники вновь переглянулись…
- Стрелки ведут в подвал, а не на второй этаж, – пояснил Игорь.
- Ну и чё?.. – пожал плечами Грибок. – Может они в подвал «обманки» нарисовали?.. А сами на второй этаж, а там замки… Пока пережидали и замки походу свистнули.
- Молодца! – Хлопнул Грибка уже по другому плечу Игорь. – Верняк, так всё и было…
- Пацаны, – обратился ко всем сразу Андрюха. – А вы сами-то в подвал по стрелкам не лазили?..
Ребята недоуменно переглянулись, а один даже покрутил пальцем у виска:
- Ты чё, Андрюха… Съехал?.. Никто из наших туда не полезет… Да и закрыто там всё наглухо… Вы ж сами говорили…
-Ну и ладушки, – удовлетворённо констатировал Игорь. – А с замками мы ещё разберёмся… Ну чё там картошечка?.. Подостыла?..
Ему вторил вечно голодный Андрюха:
- Пацаны, соль-то есть?..

5. Осторожно! Двери открываются!
(Январь 2010-го)

…Если это послание действительно было адресовано ко мне, то видит Бог –  никакой пошлины никуда я не оплачивал!..
Пожав плечами, я сложил листок пополам и, положив его в нагрудный карман, продолжил свой путь домой…
…Итак, дано: приглашение «неведомо куда» с целью «неизвестно зачем». Классика!!! Как это по-русски: пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. Классика сказки!..
Честно?.. Я не особый любитель приключений на интимные места. Оно, конечно, бывает приятно, если ты сверху. А если наоборот?.. Короче, это из области фантазий на тему «Если б я имел коня…».
Нет, никак не могу сказать, чтобы меня мучили подобного рода эротические фантазии. Но и к людям здравомыслящим я себя отнести тоже никак не могу.
Судите сами: люди здравомыслящие не видят в старых обшарпанных дверях – Двери. И уж точно в руки им не падают бредовые послания. Ergo послание было адресовано именно мне. То есть попало именно по адресу. Другой вопрос – что мне с этим делать?.. И нужно ли что-то делать вообще?.. Ведь мне не предлагается ничего, кроме как совершить переход в какое-то качественно иное место. Зачем?.. Для чего?.. Бог весть! Как говорится, тайна покрыта мраком…
…Вот оно, вот оно! «Тайна» и «мрак» – ключевые слова, это то, что всегда меня привлекало. Впрочем, уточним: скорее все же  не мрак в смысле негатива, а мрак неизвестности.
Конечно, в аспекте здравомыслия очень было бы удобно свести всю эту историю скажем, к розыгрышу, но…
С этими размышлениями ваш покорный слуга и заснул благополучно. Ибо к тому времени было уже начало пятого…
Утро нового дня было поздним, а потому оно было ненамного мудрее вечера. Яркие ночные события казались мне теперь блеклым отражением собственных фантазий. А что, собственно, было (да и было ли?)… Ну, глючило освещение в прихожей старого дома, типа – «то потухнет, то погаснет». Бывает… Бумажка какая-то из почтового ящика вывалилась, так может почтальон ее не досунул. Да мало ли всякой хрени бывает!.. Так то оно так. Да только можно сформулировать и иначе: «Есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам». Вопрос: какая формулировка мне более по душе?.. Естественно, вторая! Тут тебе и романтика, и мечта, и творческий поиск. Опять же, очарование тайны!..
Да только жить проще с первой. А что?.. Все непознанное, непонятное, не входящее в рамки реалий, в схему раз и навсегда отмеренной, устоявшейся повседневности, признаешь хренью, отбрасываешь в сторону и живешь себе потихоньку, дальше не заморачиваясь… Удобно, не правда ли?..
Что же я выбрал? (Догадайтесь с одного раза?) Правильно! Я выбрал то, что правильно и удобно. А как иначе?.. Чудеса – чудесами, а жизнь – жизнью. В общем, я не стал париться почем зря, тем более… Тем более, что до означенного срока –  31 января –  было еще не скоро.
Я постарался выкинуть из головы всю эту историю. И в повседневности трудовых будней мои мистические настроения несколько поблекли. В голову лезли прозаические мыслишки, что Дверь – это просто дверь, а все остальное –  мои инсинуации, так сказать бред неуемного воображения. Что касается прочего («чудес» из почтового ящика), то я начинал склоняться к тому, что это либо все-таки розыгрыш, либо какое-то дурацкое стечение обстоятельств…
Как бы то ни было, в ночь с тридцатого на тридцать первое января я лег в  свою постель с твердым намерением спать до самого утра, а затем продолжить свою трудовую деятельность. По крайней мере я засыпал с такими мыслями.
…Проснулся я среди ночи, видимо от некоего дискомфорта, первопричину которого я определил далеко не сразу.
Я лежал в постели, еще не раскрывая глаз, и пытался понять: что же меня разбудило. Никаких раздражающих факторов я не ощущал, в комнате царила тишина. Когда я открыл глаза, поначалу мне показалось, что в комнате стоит полная мгла. Но, затем у меня появилось ощущение, что где-то рядом все-таки имеется какой-то источник света. Я огляделся: узенькая световая полоска исходила из щели верхнего ящика письменного стола, как будто внутри горел электрический фонарик…
Никаких электрических фонариков у меня уже лет двадцать не было, но что-то там  все-таки  светилось!..
Пришлось встать. Открыл ящик: так и есть!.. Предчувствие меня не обмануло: свечение исходило от того самого листа гербовой бумаги. Точнее от текста на ней…
Посмотрел на часы – половина третьего. Сами понимаете: сна ни в одном глазу…
…Подумалось: а что я, собственно, потеряю, если и в самом деле прогуляюсь по направлению к заветной Двери?.. Не факт, что я туда войду, поскольку, совсем не факт, что мне ее откроют, но… Хотя бы пройти мимо, пусть даже и по другой стороне переулка… И не факт, в конце концов, что это все-таки не дурацкий розыгрыш, но…
В общем, через пять минут я был одет и, уже выходя из квартиры, сунул в карман куртки пресловутый гербовый листок…
…Ночь меня встретила звенящей тишиной, искристым хрустящим снегом и легким морозцем… Мерно мерцают звезды, улица пуста и девственно бела и чиста… Сворачиваю в искомый переулок. На часах без десяти три…
…Вот и дом!.. Я приближаюсь к нему по противоположной стороне…
… Вроде бы все как обычно... Дом окутывает снежная дымка… Дверь безмолвствует (то бишь никакие световые сигналы не подаются)…
Перехожу дорогу и медленно приближаюсь к Двери… Наконец-то!.. Дверь приветствует меня изумрудным сиянием из почтовой щели…
…Стою, жду. Ну и дальше-то что?.. А на часах между тем уже три…
…Блин, стою, жду, как бедный родственник. Дверь и не думает открываться…
Стоп! А на фига я взял с собой гербовый лист с разрешением прохождения таможни?.. По сути, ведь это – документ. Ну и кому этот документ предъявить?.. А если так… Достаю лист из кармана и опускаю его в светящуюся щель…
А ларчик просто открывался: вот оно!.. Створки двери начинают медленно распахиваться… Я решительно шагаю вперед, изумрудное сияние окутывает меня… и исчезает. Поначалу возникло ощущение, что, как в фильме ужасов, дверь позади меня с грохотом захлопнется… Но нет: створки сомкнулись плавно –  почти без звука. Я огляделся…
…Нет, не было гигантского булгаковского вестибюля с монументальной лестницей из «нехорошей квартиры», не было ни оркестра, ни «бурных продолжительных аплодисментов, переходящих в овации»… То есть вашего покорного слугу никто не встречал…
А было гулкое помещение прихожей (или холла?) со «старорежимной» лестницей, ведущей на второй этаж…
 …Каменные ступеньки и кованая решетка перил лестницы выкрашены в непрезентабельный зеленый цвет… С левой стороны – видимо оставшееся еще с «лучших времен» высокое зеркало в обшарпанной деревянной раме с завитушками… Посредине –  журнальный столик и два массивных кресла с обивкой из искусственной кожи… Судя по всему, гарнитурчик годов эдак семидесятых двадцатого столетия… А вот с правой стороны, под лестницей, из крашенной в тот же цвет фанеры и стекла была сооружена «конторка» консьержки. В ней никого не было… На пустом столе в окошечке «конторки» я увидел лист бумаги, наколотый на острый металлический штырь, припаянный к круглой подставке… Когда-то на такие штыри на заводских проходных накалывали временные пропуска… Да это, в сущности, и был пропуск, то бишь мое разрешение на прохождение Таможни…
…Ну вот пропуск неизвестно кем, правда, но, вроде, принят. Дальше-то что?.. «Куды крестьянину податься?..» Несмотря на изрядную странность и даже абсурдность происходящего (а может быть именно поэтому!), настроение у меня было почему-то юморное. Подумалось, что, скорее всего, это своего рода защитная реакция, поскольку если воспринимать все это на полном серьезе, может и «крыша» невзначай «съехать»…
Никого… Что ж, мы люди благовоспитанные, подождем хозяев…
Опускаюсь в кресло… А что, вполне комфортный антиквариат!.. Можно и расслабиться чуть-чуть перед «великими подвигами и увлекательными приключениями»… Оп-па!.. А что это почитывает «вахта» в служебное время?.. Беру со столика потрепанную книжку… Н-да, книжка в тему… «И хрюкотали зелюки, как мюмзики в мове…». А что ты, собственно, ожидал?.. Какие еще книжки здесь могли бы лежать?.. Ну, разве что Гофман, да Шварц…
Однако, где же хозяева?..
…Кажется, я немного расслабился… Пожалуй, даже задремал на минуту…
Окончательно в чувства меня привел гулкий звук чьих-то шагов на лестнице. Признаюсь, сердце у меня на мгновение замерло. Но в воображении тут же промелькнули следующие картинки: консьержка – седенькая… или нет – крашенная в неестественно рыжий цвет пенсионерка, с вязаньем в руках; консьерж – крепенький лысоватый отставник в салатном парадном кителе без погон и с «гражданскими» пуговицами, а в руках непременно номер «Правды»…
…Плохой из меня предсказатель. Никто не спустился. Звук шагов внезапно прекратилился, и вновь воцарилась тишина. Подумалось с досадой: что за шутки?! Детство какое-то! Со мной что – в «прятки» играют?!..
Я намеренно громко кашлянул – кашель прокатился по холлу все тем же гулким эхом. И вновь тишина… Ситуация стала меня раздражать…
Хватит. Пора брать инициативу в свои руки. Я стал решительно подниматься по лестнице… Но не тут-то было: начало следующего пролета было перегорожено добротной металлической решеткой, выкрашенной во все тот же «буколический» цвет и  запертой, судя по всему, изнутри. По крайней мере, я попытался ее подергать. Увы, решетчатая перегородка была надежна, как все, что возводилось во времена дедушки Сталина (а именно, такую ассоциацию вызвала у меня это изделие)…
- Эй, хозяева!.. Есть кто дома живой?!..
…А в ответ тишина.
Что ж, мы пойдем другим путем. Спускаюсь вниз… Обхожу вестибюль (или все же холл?..) по периметру… Иных проходов, кроме Двери, посредством которой я сюда прошел, не было. Разве что, разве что… Зеркало!.. Огромное зеркало – оно вполне может быть замаскированной дверью…
Но нет! Если это и было дверью, то уж очень хорошо замаскированной. Зазор между рамой зеркала и стеной, разумеется, имелся, но никаких признаков того, что рама скрывает некий проем, я не обнаружил… На всякий случай в качестве эксперимента я даже попробовал понажимать на резные «фентиклюшки» рамы… Безрезультатно.
…А если… Зеркало… Я протянул руку и коснулся зеркальной поверхности… Аналогичное действие одновременно произвел мой двойник… «Зазеркалье» мне не открылось…
Я вгляделся в свое отражение… На меня смотрел мужчина не первой и даже не второй молодости… Хоть и в хорошей форме (дамы бы сказали – «ухоженный»), но все-таки явно за сорок…
…Господи, что я здесь делаю?!.. Что за бред?!.. Очнись, сколько можно ждать Чуда?! В твоем возрасте это уже просто неприлично… Более того: все это уже выходит за рамки разумности! Какой-то дурацкий розыгрыш!.. Да тебя «развели» как мальчишку!.. Прочь, прочь отсюда!..
На выход… Толкаю Дверь, оказавшуюся вульгарной дверью… И… замираю, сощурившись от двойного удара: морозного воздуха, ворвавшегося в мои лёгкие, и яркого слепящего света восходящего солнца, отраженного искристым снегом… Открываю глаза и… вижу…

6. Не хочется, но  надо…
(Июнь 1970-го)

- …Ну и чё делать будем?..
Андрей смотрит с недоумением:
- Это ты у меня спрашиваешь?..
- А у кого же?.. Кто у нас «мозговой центр»?
Андрей недовольно ёрзает на лавочке:
- Ты же знаешь, чтобы «мозговой центр» работал, необходимо задать ему задачу. А кто у нас будет ставить задачу?
Игорь «озадачивается» и чешет затылок.
-  Я что ли?.. Вот, блин, незадача… Ты же знаешь, как я не люблю принимать решения!..
- А я что могу поделать?.. – пожимает плечами Андрей. – А что нужно обязательно принимать решение?..
- Я чувствую, что да…
Игорь встаёт с лавочки и начинает расхаживать взад-вперёд перед сидящим Андреем…
- Ладно. Пошли, давай.
Андрей не трогается с места.
- Куда «пошли»?
- Куда, куда!.. Жопой резать провода!.. Подвал пошли смотреть.
- Что, прямо сейчас? Днём?..
- А ты что хочешь ночью идти подвал смотреть?.. Как там у Конан Дойля?.. «Когда силы зла действуют безраздельно»?..
- Да я вообще не хочу в тот подъезд идти… После того, как мы с тобой там замки слямзили… Жильцы нас только и ждут.
- Да ты соображай хоть чуть-чуть, «мозговой центр»!.. Слямзили – «чужие», только последние придурки у «своих» тырят!.. Мы с тобой разве похожи на придурков?..
Андрей, прежде чем ответить, долго вглядывается в Игоря…
- Ну-у… кто как… Ты – так вылитый…
Игорь намеревается отвесить Андрюхе «леща», но тот уворачивается, вскакивает и забегает за парковую скамью…
- Нет, ты мне скажи… Вот щас попрёмся мы в этот долбанный подъезд, а там нас уже встречают с вопросами: «зачем?» да «почему?»… Ведь никто из наших в этом подъезде не живёт – одни взросляки. Что говорить будем?..
Игорь задумывается…
- А ты думаешь, что группа встречающих будет у подъездной двери торчать?.. Наверняка, сидят по квартирам, а двери на цепочки поставили… Слушают, кто на площадку с ящиками поднимется… Если вообще слушают. Они ж как соображают: только полные придурки могут средь бела дня ящики курочить…
- Я ж и говорю, – соглашается Андрей. Ему явно не хочется идти, и он старается максимально оттянуть неизбежный момент.
- Вот скажи, пожалуйста, Игорь… На фига нам вообще эти замки всрались?.. Без ключей это вообще – металлолом!..
 Игорь неожиданно застывает на месте, как бы озарённый неожиданною мыслью… Хлопает себя ладонью по макушке… Потом неожиданно хлопает по тому же месту не успевшего на этот раз увернуться Андрея…
- Ну ты голова, Андрюха!.. Недаром ты у нас – «мозговой центр»… Тупишь, правда, иногда… Но проблески разума у тебя всё же случаются… Вот тебе «отмазка» – металлолом!.. Если спросят, чё мы здесь забыли, скажем – в подвале металлолом собираем!..
- Может, лучше – макулатуру?..
- Не, металлолом. Макулатуру – это на чердак надо. А металлолом – это в подвал. Там радиаторы могут старые быть, трубы «бэушные» всякие…
Андрей неожиданно вскакивает со спинки лавочки, куда он взгромоздился и решительно направляется к арке двора…
- Э-э!.. Ты куда «намылился»?.. Нам с тобой – за угол, в подъезд!..
Андрюха не оборачиваясь машет рукой – «пошли, мол…». Игорь догоняет подельника, а тот на ходу объясняет:
- Щас через «проходняк» на частный сектор, там труб всяких – навалом… Подберём себе что-нибудь «по руке», на всякий пожарный, вдруг в подвале кто есть… Ну и для маскировки – если соседи спросят: вот, мол, металлолом собираем…
Игорь уже на ходу даёт Андрюхе ещё один подзатыльник…
- Молодца!.. У тебя когда «очко играет», тогда голова начинает «варить»!..
 
…К старому кирпичному забору, отделяющему двор от частного сектора, ребятнёй была приставлена импровизированная лестница, сбитая из досок от старых ящиков… Преодолев это препятствие за три секунды, друзья спрыгнули вниз – в бывший частный дворик…
…Желаемое и искомое нашлось в бывшей летней кухне… Верно, тут уже поработал кто-то из взрослых: прямо на полу валялись обрезки полуторадюймовой трубы…
- Во! Как раз «по руке», – довольно говорит Игорь, подобрав себе обрезок примерно метровой длины…
 Андрюха, порывшись в металлическом хламе, выбирает себе трубу побольше…
- Ну и куда тебе такая?.. – Скептически интересуется Игорь. – Как ты ей в подвале размахнёшься?.. Возьми что поменьше.
Андрюха осматривает своё новое «оружие» и отрицательно качает головой:
- Не, в самый раз. У тебя для «ближнего боя» будет, а у меня – для «среднего»…
- А чё ж не для «дальнего»?..
- Можно и для «дальнего»… Если как копьё метнуть.
Игорь крутит головой, хмыкает, но не возражает…

…Обратно решили идти вкруговую, чтобы малышня из халабуды следом не увязалась… Ещё три «проходняка» и вот уже улица со знакомым подъездом…
…Андрей было притормозил на входе, но Игорь напомнил: «Мы ж за металлоломом»…
Гулкая дверь захлопывается за ними со скрипом и грохотом…
…Всё тот же тусклый жёлтый свет одинокой лампочки без абажура… На потолке черные круги со сгоревшими спичками посередине… На облезлых стенах угольные граффити: эрегированные фаллосы, отвратительная «обнажёнка» с вычерненными лобками, похабщина…
Тяжелая дверь напрочь отсекает доносившиеся с улицы звуки: в подъезде  мёртвая тишина…
Еще раз прислушались… Вроде бы всё тихо – с верхних этажей никто не спускается, пружинную дверь подъезда никто на себя не тянет…
В подъезде стойкий «букет» запахов старых вещей, дешёвого табака, алкоголя и… мочи… Но пахло ещё чем-то… Чем-то таким, чему нет определения… И даже не пахло, а «тянуло»… Тянуло снизу – из подвала… Если бы это ощущение можно было перевести на нормальный человеческий язык, то это было… как сквозняк, только… наоборот. Как-то так.
На грязном гранитном полу цепочка ещё не затёртых меловых стрелок… Стрелки ведут вниз, в подвал…
Ребята переглядываются и начинают осторожно спускаться…
…Спустившись на один пролёт, останавливаются… Приседают на корточки и начинают внимательно рассматривать стрелки… Идти дальше не очень-то хочется… Стрелки – как стрелки… Игорь пожимает плечами и поднимается с корточек… Следом за ним встаёт Андрей…
- Ну что, пошли дальше?..
Теперь уже Андрей пожимает плечами…
- Пошли.
Стрелки заканчиваются внизу. Последняя из них прямо указывает на дверь…
…Металлическая дверь, как и положено, закрыта на здоровущий висячий замок…
- И что дальше?.. – шёпотом спрашивает Игорь, кивая на замок. – Этот – перочинным ножом не взять… Здесь лом нужен...
Примеривается к замочным петлям, намереваясь поддеть под дужку замка свою трубу…
- Погоди, – так же шёпотом останавливает его Андрей. – У меня рычаг побольше будет…
- Ну попробуй, – шепчет Игорь, отодвигаясь назад и в сторону…
Андрюха также примеривается, присматривается… Но неожиданно упирает своё оружие в пол и толкает дверь левой рукой…
И… дверь легко и бесшумно приоткрывается на смазанных петлях, а Андрей отступает на шаг назад, перехватив свою трубу обеими руками… Ощущение «тяги» резко усиливается…
- Это как?.. – поражённо спрашивает Игорь.
- Замок только в одну петлю вдет был, – поясняет Андрей, напряженно вглядываясь и вслушиваясь в темноту…
- Темно… Ничего не видно…
- Сам вижу, – шепчет Игорь. – И не слышно…
- Что делать будем?.. У тебя спички должны быть…
…Чтобы зажечь спичку, нужно две руки… А выпускать трубу из рук почему-то не хочется…
- Где-то здесь сбоку на стене должен быть электровыключатель, – шепчет Андрей.
- А справа или слева?..
- Не знаю…
- А давай вместе поищем… Ты справа, а я слева…
- Давай…
…Дверной проём достаточно широк, чтобы уместить двух не самых крупных ребят… Приблизившись, они предварительно тыкают своими трубами в темноту… Но темнота скрывает пустоту… Затем, всё так же направляя трубки вперёд, лихорадочно шарят ладонями по шершавой стене… Повезло Андрею…
- Ага!.. Кажется есть… Да, это он… Включать?
- Включай, конечно!..
…Щелчок… Яркий свет бьёт по глазам, ребята зажмуриваются… Раскрывают глаза…
…Мощная лампа в металлическом колпаке осветила довольно большое пространство, но не смогла охватить всю площадь помещения… Тьма, «отпрыгнув» назад, пряталась в проемах краснокирпичных арок в дальних краях обширного подземелья… Да, именно так и хотелось назвать открывшееся взгляду пространство – подземелье…
…В их пятиэтажке тоже есть подвал… Но там это – низкое помещение с узкими проходами между разделёнными на «клетушки» нишами, где под стражей навесных замков на хлипких дощатых дверях хранятся на деревянных полках бабушкины соленья, ёлочные игрушки, велосипеды, ящики с инструментами и… всё, что не нужно в квартире.
Здесь же… Здесь было странно пусто… Ни тебе клетушек, ни переплетенья водопроводных, газовых и канализационных труб с заржавленными вентилями, ни старого хлама, подобного тому, что остался в частном секторе, после отъезда хозяев… Здесь ничего этого не было…
Нет, возможно, это всё и было где-то… Но явно не здесь. Впрочем, ребята знали о ещё одном подвале этого дома. Вход в него был со двора…
А это… подземелье… с полукруглыми арочными сводами было… непонятно…

7. Возвращение
 (Февраль 1970-го)

…Рассвет… Краешек солнца, высветившийся над уходящим в бесконечность Бульваром… Оранжевые солнечные лучи причудливым образом перемешиваются на снежной палитре аллеи с разноцветьем бледнеющих в перспективе фонарей… Красные, синие, фиолетовые, нежно-розовые, изумрудно-зеленые, голубые и вновь красные… Цветные круги на искрящемся снежном насте местами пересекаются, рождая новые красочные гаммы… Деревья на Бульваре, как в сказочном лесу,  укутаны хлопьями искристого разноцветного снега…
… Мягкий щелчок за спиной… Оборачиваюсь… Дверь захлопнулась… Всё-таки это настоящая Дверь. Дверь с большой буквы. Никакого розыгрыша, никакого «развода»…
…Дверь с виду всё та же. И дом всё тот же… Фасад, избавленный в своё время пролетариями от буржуазных архитектурных излишеств… Все тот же «старый фонд», ремонтированный в последний раз, пожалуй, не позднее 1916 года… А ведь, судя по всему, именно в нём изначально располагалась Таможня… Значит, здание старше самого Города… Оно даже старше Крепости, с которой начинался Город… Крепости, которой уже давным-давно нет… Значит, дому около трёхсот лет…
Стоп, стопе, стоп!.. А какой, собственно, ЗДЕСЬ год?.. Разноцветные фонари-кобры на бульваре… Цветной снег… Дворники вполне русского обличья чистят тротуары вдоль бульвара, по обе стороны которого неспешно проезжают полузабытые уже представители отечественного автопрома… И не одной «иномарки»!.. Господи, да это же 1970-й – год столетия дедушки Ленина… Да, да!.. Именно семидесятый!.. Потому что уже на следующий год праздничные лампы на «кобрах» были заменены на обычные – жёлтые… И вечерний снег стал жёлтым… И здесь мне… тринадцать лет… Стоп. Но вот же я «здесь и сейчас»… И мне, увы, не тринадцать, а все пятьдесят…
Но я даже какое здесь сегодня число не знаю!.. А сейчас вот и спросим…
- Бабушка!.. – обращаюсь я к приблизившейся ко мне пожилой дворничихе с деревянной лопатой в руках. – А подскажите: какое сегодня число?..
Окинув меня обстоятельным взглядом, бабуля с усмешечкой отвечает:
- Ну ты, касатик, и загулял… А на вид, вроде, приличный… Сколько ж пить-то можно?.. Праздники-то уже все позаканчивались!
Я виновато развожу руками (не объяснять же!):
- Да так как-то всё, – и жалостливо. – Ну а число-то какое?..
- Да уж первое февраля на дворе! – смилостивилась дворничиха.

…Погода – чудо! Градусов пять мороза по ощущениям… Сухо, ясно, безветренно…
Ладно, надо идти… Под лежачий камень вода не течёт…
…Бульвар ещё не объявлен пешеходной зоной и по обе стороны аллеи потихоньку движется транспортный поток… Хотя «поток» – сильно сказано… Совсем другой ритм жизни… Это видно и по редким пешеходам, и по работе дворников… Расслабуха…
Дворники скребут снег и лёд только на тротуарах, а здесь – на центральной аллее бульвара, окаймлённой газонами, утоптанный прохожими снежный наст… На нем время от времени попадаются длинные узкие полосы серого льда – катки, раскатанные в основном детьми и подростками… Хотя и взрослые порой не отказывали себе в удовольствии прокатиться на ногах по скользкому льду…
Эх, тряхнём стариной!.. Коротко разбегаюсь и… скольжу по отливающему сталью льду… Хорошо-то как!.. Воздух свеж утренней морозной чистотой!.. Здесь ещё и в помине нет будущей загазованности… Почти деревня…
…Старые или «царские» дома (так мы в детстве называли «доходные дома» дореволюционной постройки) перемежаются с целыми рядами частного сектора… Изредка попадаются сталинские дома-гиганты… Ещё реже новенькие «хрущёвские» пятиэтажки… А «свечки»-девятиэтажки еще не начали даже строить…
…Близится родной перекрёсток…
…Ну вот, я пришёл… Вот бело-кирпичная пятиэтажка, в которой я прожил с семьёй восемь лет… Квартира на пятом этаже… Балкон крайний слева… Присаживаюсь на лавочку лицом к входной арке двора, примыкающей к угловому «царскому» дому… Остаётся только ждать…
…Из арки выбегает длинный, румяный мальчишка… Его я сразу и не узнал… А вот собачку у него на поводке… Это же Рыжик!.. Пушистый «лисёнок» с белой грудкой (на самом деле – «московский длинношерстный той-терьер»)… Абсолютно бесстрашный, как все терьеры, и «гулёна ещё тот», как говорила моя бабушка!
Ну а мальчик – это я… На мне длинная «болоньевая» куртка в зелёную полосочку и белая кроличья меховая шапка… Рыжик рвётся к бульвару… Аж «пробуксовывает» на месте, натягивая поводок…
Приближаются ко мне… Рыжик тыкается носом мне в ноги, недоуменно тявкает и так же недоуменно виляет пушистым хвостом…
- Рыжик, фу! – звонко командует мальчик, натягивая поводок, с любопытством скользит по мне взглядом. – Рыжик, гулять!
Рыжик, всё также недоуменно виляя хвостом и оглядываясь, влечётся за поводком…
Также недоуменно оглянувшись, мальчик всё же обращается ко мне:
- Извините!.. Чем-то Вы ему понравились!.. Наверно, у Вас собака-девочка есть?..
Огорчённо покрутив головой, я хриплым от волнения голосом отвечаю:
- Нет… К сожалению, у меня нет собаки, – ни мальчика, ни девочки…
- Странно, – пожимает плечами мальчик. – Рыжик у нас не очень-то… Только своих любит… Ну и на сучек реагирует… Бабушка говорит – гулёна он у нас!
- Может, он чувствует, что я собак очень люблю?.. – предполагаю я. – Можно я его поглажу?
- Наверно, можно, – неуверенно кивает мальчик.
Усиленно вращая хвостом, Рыжик вновь тычется мне носом в брюки и даже повизгивает то ли от недоумения, то ли ещё отчего… Под шелковистой «лисьей» шерстью тёплое тело…
- Странно, – вновь пожимает плечами мальчик. – Может, Вы его щеночком знали?
Рыжик, повизгивая, меж тем  лижет мне руки шершавым язычком… Не зная, что ответить, я пожимаю плечами…
- А что же у Вас собаки нет, если Вы их так любите?..
- Наверное, потому что я – взрослый. Всю жизнь мечтаю завести собаку, да вот не получается!..
Мальчик уверенно говорит:
- Если бы я был взрослый, у меня обязательно была бы собака, – и добавляет. – Большая собака. А Вы какую собаку хотели бы завести?
- Эрдельтерьера.
- Ой, и я эрделя хочу! Знаете, у моей репетиторши по инглишу такой классный эрдель!.. Она говорит переросток – нестандарт. А мне всё равно нравиться, что большой!.. А Вы заведите себе эрделя. Ведь Вы же взрослый, Вам всё можно. Или овчарку… Или добермана-пинчера… Тоже очень хорошие породы!.. Их в квартире держать можно. Только доберману зимой гулять долго нельзя: холодно ему – шерсть очень короткая…
- Обязательно заведу! – Обещаю я.
- Ну, мы пойдём?.. – Вежливо спрашивает мальчик. – Рыжик, не приставай к человеку!.. До свиданья!
- До свиданья! – Киваю я, глядя вслед мальчику, удаляющемуся по аллее, тянущему за собой упирающегося песика…
…На глазах у меня слёзы…
…На скамью напротив степенно усаживается какой-то… господин… Да, да! Именно такое впечатление: не товарищ, не гражданин, что было бы характерно для 70-х, а именно господин…
…Шапка-боярка на голове, очки в тонкой металлической оправе, эспаньолка с проседью, длинное чёрное пальто, трость с бронзовой рукоятью, которую он с благожелательной улыбкой приветственно приподнимает к шапке… Киваю в ответ…
…Пожалуй, я его знаю… Или, по крайней мере, встречал его где-то… и не раз…
Господин вторично приподнимает трость в приветствии, глядя куда-то чуть выше и правее меня…
- Разрешите?..
Автоматически откликаюсь:
- Пожалуйста…
Оглядываюсь… Приятный мелодичный баритон принадлежит молодому мужчине ещё более необычного вида, нежели мой визави… Необычного для 1970 года…
Короткая бледно-голубая джинсовая куртка на молнии с белым меховым воротником, такие же джинсы, высокие жёлтые ботинке на шнуровке с толстой подошвой… Да на такой «прикид» в 70-м должны оглядываться!.. Но, нет… Проходящие мимо по аллее не обращают внимания…
…Голова не покрыта… Золотисто-русые, слегка длинноватые для 1970 года волосы, аккуратные усы с бородкой более тёмного – почти медного оттенка… И его я знаю!
- Да, мы знакомы, – говорит он, присаживаясь рядом. – Как, впрочем, и с этим господином…
Господин напротив с любезной улыбкой в третий раз касается боярки рукоятью трости…
- Андрей?!.. Но… мы же виделись… Может быть, я всё-таки сплю?..
- Да, бросьте!.. Какая разница, где мы виделись?!.. И, спите Вы или нет?.. Ведь даже библейские персонажи, по сути, персонажи… КНИГИ…
- КНИГИ, – с пиететом повторяю я, делая акцент на «большую букву».
- Э-э, Вам ли не знать, что литературные персонажи любой ХОРОШО НАПИСАННОЙ книги порой реальнее и живее абсолютного большинства живых и реальных людей!.. Ну а Ваша книга… Ну, там, где мы встречались… Как там?.. А! «Курортный роман с элементами готики»… Вполне, вполне… Даже вон… оппонент ничего худого не скажет. Так ведь?..
Господин напротив благосклонно разводит руками. (А ведь точно! Встречался я с ним… И не только в своём литературном воображении… Облик… Да что для него облик!) Смущённо пожимаю плечами…
- Да Вы не скромничайте!.. Все Вы, писатели, немножко демиурги!.. И это нормально, – наставнически вскидывает указательный палец Андрей. – Но времени у Вас ЗДЕСЬ немного… А потому к делу.
Андрей широко простирает руку:
- Как Вам этот мир?.. Этот Город?.. Это время?.. Нравится, так ли?.. Иначе Вы здесь бы не очутились.
Я судорожно киваю…
- Ну, так флаг (а лучше перо) Вам в руки!.. Сделайте этот мир, Город, время лучше, интереснее, увлекательнее!.. Наполните дорогие Вам персонажи прошлого жизнью, солнцем, плотью!.. Превратите обыденность в сказку!.. Ведь Вы же это умеете!.. И пусть сказка будет жестокой, как жизнь, и радостной, как… Любовь… Насколько это возможно… Возможно для Вас… Ну а мы с… коллегой Вам поспособствуем… Каждый со своей стороны, разумеется. Не так-ли?..
Коллега с энтузиазмом кивает…
- Ну, так как? – Вопрошает Андрей.
- Да, но…
- Поймите, Игорь! – Перебивает меня Андрей. – Никому нет никакого дела ни до Ваших внутренних борений, ни до Вашего душевного смятения, ни до Вашего, простите меня, самолюбования. Единственное, что может действительно интересовать, – это то, чтобы Ваш новый роман был задуман, написан и закончен. А как Вы это сделаете, какой ценой – это, простите, никому не интересно… Впрочем, Вы подобное уже читали, не так ли?..
Я молча киваю.
- Я понял… Что ж… теперь назад?..
- Да, – соглашается Андрей. – И прощаться не надо. Рано или поздно Вы теперь сюда обязательно вернётесь. Впрочем, время не играет никакого значения.
- Мне туда? – киваю я в сторону Таможни.
- Зачем так далёко, – усмехается Андрей. – По сути, Таможня – это условность… Дверь (если ты в неё веришь) может быть где угодно… А Вам… Да вот, пожалуй, за угол и в подъезд «царского» дома…
- А там?..
- А там… увидите, – вновь усмехается Андрей. – Ну… с Богом…
«Оппонент» морщится, но прощально машет аристократической ручкой в изящной перчатке…
…Ещё раз бросаю взгляд на залитый утренним солнцем Бульвар и отворяю тяжёлую дверь подъезда «царского» дома…
Гулкая дверь захлопывается за мной со скрипом и грохотом…
…Когда-то подъезд был парадный… Но сейчас… Тусклый жёлтый свет одинокой лампочки без абажура… На потолке черные круги со сгоревшими спичками посередине… «Букет» запахов старых вещей, дешёвого табака, алкоголя и… мочи… На облезлых стенах угольные «граффити»: эрегированные фаллосы, отвратительная «обнажёнка» с вычерненными лобками, похабщина…
…И куда же мне теперь?.. Вверх?.. Вниз?.. Впрочем… На грязном гранитном полу цепочка свежих не затёртых меловых стрелок… (Понятно, кто-то из «наших» играл недавно в «Казаков-разбойников»… Может быть, я сам?..) Стрелки вели вниз… в подвал… Странно… Обычно, играя, мы (дети) избегали подобных мест… Темно, крысы, пауки….Да и вообще страшно!.. Ну, теперь-то я уже большой!.. Чего мне бояться-то?..
…Спускаюсь на два пролёта ниже… Металлическая дверь, как и положено, закрыта на здоровущий висячий замок… И что дальше?..
На всякий случай легонько толкаю её и… дверь легко и бесшумно приоткрывается на смазанных петлях…
Темно… Ничего не видно… Где-то здесь сбоку на стене должен быть электровыключатель…. Ага! Вот он… Щелчок… Яркий свет бьёт по глазам, зажмуриваюсь… Открываю глаза… и вижу…

8. Подземелье
(Июнь 1970-го)

- Пойдем… посмотрим, что ли?.. – Игорь нерешительно толкает приятеля локтем…
Тот вглядывается в открывшееся мальчикам пространство подземелья… Да, именно подземелье… А никакой-то там подвал… Прямоугольной, почти квадратной формы… За исключением стены с входной дверью, три остальные краснокирпичные стены оканчиваются полукруглыми арочными сводами… Свет мощной, но одинокой лампы под металлическим абажуром туда не проникает… Что там?..
Андрей неуверенно пожимает плечами:
- Ну пойдём…
От двери в подземелье ведут три невысокие ступени из серого камня… Пол, похоже, выложен из такого же…
Мальчики неосознанно синхронно делают один шаг вниз…
- Погоди! – спохватывается Андрей. – Давай дверь чем-нибудь подопрём!.. А то мало ли…
- И то верно! – соглашается Игорь. – Только чем?..
В руках у мальчиков обрезки газовых труб и первая мысль, конечно, о них… Игорю явно не хочется расставаться со своим «оружием»… Андрею тоже, но он делает шаг назад и внимательно рассматривает дверь и дверной проём на предмет изыскания «точки» для «распорки»…
- А ну-ка, дай свою, – кряхтя, бормочет Андрей, пытаясь закрепить полутораметровый обрезок трубы так, чтобы нельзя было-бы его выбить…
- Зачем?.. - недовольно спрашивает Игорь, но всё-таки передаёт свой полуметровый обрезок товарищу… Тот принимает его и примерившись делает один сильный удар. Распорка ложится на уровне пола и теперь надёжно фиксирует открытую дверь.
- Достаточно одного удара, – удовлетворённо констатирует Андрей. – Теперь без инструмента хрен сдвинешь…
- Дело мастера, – подёргав дверь за ручку, соглашается Игорь и протягивает руку. – Железяку-то верни…
Вдев конец обрезка в петлю для навесного замка, он использует его как рычаг… Пара секунд и петля со звоном падает на каменный пол… Подумав, в пару качков вырывает из двери ручку…
- На всякий пожарный…
Андрей качает головой:
- Ломать не строить… С ручкой, перебор, пожалуй…
Игорь пожимает плечами, сходя со ступенек вниз:
- Кто на что учился… Ничё. На выходе назад присобачишь. Четыре шурупа забить, делов-то…
- Понятно, присобачу, не ты же, – вздыхает Андрей, следуя за товарищем…
Выйдя на середину «зала», прямо под лампу, Игорь констатирует:
- Однако, квадратов сто будет, если не больше.
Андрей, не дойдя до середины пары метров, останавливается…
- Ты наверх-то посмотри…
- Чё там?.. – щурится Игорь, прикрывая глаза от света ладонью…
- Да ты отсюда, со стороны посмотри!
Подойдя к товарищу, Игорь вновь задирает вверх голову…
- Не фига себе…
Лампа с простеньким жестяным абажуром оказалась расположенной в центре метровой (не меньше!) выложенной из кирпича пятиконечной звезды… Собственно весь потолочный, почти купольный свод выложен аккуратной кирпичной кладкой… Но звезда резко контрастировала с его простотой… Было видно, что для её «выделки» приложено недюжинное мастерство и затрачено немало времени… Хотя и была она без лишнего… выпендрёжа… Так, как её рисуют дети на асфальте…
- Не фига себе! – повторил Игорь. – Это что ж, большевики-подпольщики звезду зафигачили?..
- Ага. Ты ещё скажи – октябрята!.. Масонская звезда, однозначно…
- …«Он фармазон: он пьёт одно стаканом красное вино», – глубокомысленно бормочет Игорь. – Так ты хочешь сказать…
- Ничего я пока не хочу сказать, – отрезает Андрей. – Данных мало. Давай-ка осмотримся…
Осмотр с середины зала даёт немного. Стена с входной дверью оказалась с выложенной имитацией арки. А прямо над дверью раза в два меньше копия потолочной звезды… Всё.
- Эй!.. – негромко вскрикивает Игорь, пытаясь вызвать эхо… Но его нет…
Помолчав, он неуверенно предлагает:
- Надо идти…
- Куда идти?.. Вперёд?.. Налево?.. Направо?..
Игорь неуверенно пожимает плечами… Принимать решение ему не хочется.
- Ну-у… хотя бы попробовать посмотреть… что там… за арками…
- Попытка – не пытка, – бормочет Андрей. Хотя видно, что эта идея ему не очень-то нравится…
- Ну хорошо… Только давай до края круга света… У тебя спички есть?..
Игорь хлопает себя по карманам.
- Да нет у меня спичек!.. Забыл. Я ж в халабуде от палки прикуривал…
Андрей раздражённо качает головой:
- …Курец!.. Сигареты ты тоже забыл?.. Ты бы уж определился: куришь ты или нет!..
- Да, надо бросать… С понедельника…
Почти вплотную приблизившись к световой черте у дальней арки, ребята напряжённо всматриваются в тьму… Арочные своды в пять кирпичей устроены так, что резко отсекают свет от тьмы на своей границе…
Игорь вновь неуверенно «эйкает»… На этот раз невидимые своды дают слабый отзвук…
- Ну ты видишь что-нибудь?..
- Да ни хрена!.. А ты?
- Аналогично… Харэ. «Если слишком долго вглядываться во тьму, тьма начинает вглядываться в тебя», – рассеянно говорит Андрей, делая пару шагов назад от границы света и тьмы.
- А это ещё откуда?.. – осведомляется Игорь, с облегчением следуя за товарищем.
- А хрен его знает… Читал где-то.
- Ну что делать-то будем?..
- Что, что!.. Подготовиться надо… Ты ничего не почувствовал там… на границе?..
- Холодом тянет. Промозглостью какой-то…
- Во-во!.. Я ж говорю: экипироваться надо нормально. Куртки лёгкие или там джемпера… На голову что-нибудь… А то сверху капать может… Кеды обязательно…
- Ага, – соглашается Игорь и дополняет. – Фонарики, спички… Свечки на всякий случай… Ножи… хотя бы перочинные обязательно… Ну и дрыны какие-нибудь по руке… Крыс отгонять.
Андрей зябко передёргивает плечами:
- Крысы… Дрянь какая!..
- А ещё могут быть летучие мыши, мокрицы всякие, – «ободряет» Игорь.
Андрей вновь передёргивает плечами:
- А может быть… на фиг?..
Игорь коротко задумывается и отрицательно качает головой:
- Нет. Потом сами же жалеть будем…
- Будем, – со вздохом соглашается Андрей. – Ну давай хотя бы… далеко не заходить…
- Да мы для начала посветим – что там впереди… А потом уж решим… Что и как.
- Давай железяку, – решительно протягивает руку Андрей. – Хотя бы ручку назад поставлю…
Ещё раз скользнув взглядом по затянутым тьмой аркам, Игорь с явным нежеланием передаёт обрезок трубы товарищу…
 Подойдя к выходу первым, Андрей неожиданно присаживается на корточки…
- Ну что ещё? – с неудовольствием осведомляется Игорь. Ему явно хочется побыстрее покинуть подземелье…
- Погоди… Мы забыли о самом главном…
- О чём ты?..
- Стрелки… Они продолжаются… Пол здесь светло-серый… Потому и не заметили…
Ещё раз оглянувшись кругом, Игорь нехотя присаживается рядом с другом…
Действительно. Мало того, что камень светлый, но ещё и отсвет лампы мешает рассмотреть стрелки… Но они есть… На каждой ступеньке по одной, а та, которая на полу, указывает налево… А за ней виднеется другая… Они ведут к левой арке…
- Налево, – бормочет Андрей. – Не оригинально как-то… А что у нас там – налево?.. В смысле, в сказке?
- А хрен его знает… Не помню. То ли себя потеряешь, то ли коня…
- Ну и кто из нас конь?..
- Сам ты конь!.. – Игорь решительно встаёт на ноги. – Пошли уж!
Андрей поднимается на ноги:
- Подожди… Может поглядим там, – он кивает налево.
- Ну и что ты там сейчас увидишь?.. Вот экипируемся, тогда и поглядим. Ручку давай прифигачивай!..
Андрей молча встаёт и начинает заниматься дверной ручкой… Игорь стоит рядом, на нижней ступени… Взгляд его невольно притягивается к арке в сторону которой ведут стрелки…
- Ну что… ты скоро там?..
- Погоди… Строить не ломать… А у меня даже молотка нет… Два шурупа погнулись малость… Так. Ручку подержи.
Игорь поднимается на одну ступеньку выше, не спуская глаз с проёма левой арки…
- Держи… Ага, вот так…
…Звонкие удары металла по металлу странным образом глушатся объёмом подземелья…
- …Ну вот и всё… Ты чё такой бледный?..
Игорь отмахивается:
- Всё нормально. Давай дверь закрывать…
… Андрей пытается поддеть коротким обрезком трубы длинный обрезок, используемый в качестве распорки, но у него не получается: зазор между трубой и полом слишком мал.
- Отдай-ка, – отбирает обрезок Игорь и примерившись с силой несколько раз бьёт по распорке… Она со звоном падает вниз по ступенькам…
Андрей было «дёргается» спуститься за ним, но Игорь останавливает его:
- Не надо. Зачем он тебе?.. Пусть пока валяется…
Пожав плечами, Андрей прикрывает дверь. Замок так и весит на одной дужке. И если не приглядываться, создаётся впечатление, что дверь закрыта…
- Вот теперь точно всё… Пошли что ль?..
Игорь почему-то медлит…
- Слушай… А может забьём эту дверь на хрен?.. А то мало ли… Вдруг малышня сунется…
Андрей задумывается… Внимательно смотрит на Игоря…
- Ты что-то увидел там?.. Или услышал?.. Колись давай!..
- Да показалось, наверное… Показалось… что-то есть там… в темноте… Знаешь… так бывает: мурашки по спине…
- Бывает, – Андрей задумывается. – Но знаешь… идти всё равно придётся… На страх надо идти… Иначе уважать себя перестанешь…
- Да понимаю я всё… Ну давай хоть не сегодня…
- Кто говорит, что сегодня?.. Сегодня подготовимся как следует… Обмозгуем всё… А завтра с утра и двинем… Лады?..
- Лады.

9. Расклад
(Февраль 1970-го)

…Светлый вновь присаживается на только что оставленную Автором скамью.
- Ну что, так и будем в «Молчанку» играть или всё-таки обсудим ситуацию?..
Тёмный, сидящий напротив, вежливо улыбается и смотрит по сторонам, как будто бы кого-то ожидая.
- А надо ли?..
- Я считаю, что надо. Обстоятельства-то, на самом деле, форс-мажорные…
Тёмный вновь рассеяно улыбается, лениво поглядывая по сторонам.
- Ну и в чём ты здесь видишь форс-мажор?.. Вроде, всё как всегда.
- Нет, – качает головой Светлый. – Не как всегда. Если в предыдущий раз, на Полуострове, Автор был ангажирован для Игры по договору, то теперь он пришёл сюда сам. Согласись, наше с тобой сегодняшнее здесь присутствие – вынужденное. Мне пришлось перехватывать инициативу и «делать хорошую мину при плохой игре»… Сейчас мы его попросту временно выдворили из пространства Игры, но вынуждены были предоставить карт-бланш для вмешательства в неё. Это меня беспокоит…
 Тёмный наконец-то лениво оборачивается к собеседнику:
- Ты просто привык всё делать по правилам. Всякое нарушение установленного порядка выводит тебя из равновесия. Ну да, пешка наконец-то вышла в ферзи и теперь может гулять по игровой доске, как ей вздумается… Самое смешное и … пикантное в этой ситуации, что она всё ещё не знает, что она теперь – ферзь. И это действительно делает ситуацию забавной…
- Тебе бы всё забавляться, – морщится Светлый, – а Игра – дело серьёзное…  Я, конечно, помню, что тебе чем хуже, тем лучше. Но если ситуация полностью выйдет из-под контроля, спросят и с тебя, и с меня…
- Спросят, – согласно кивает Тёмный. – Только спрашивальщики у нас с тобой разные… И спросят с нас, соответственно, по-разному… Мне-то что… Я и так кандидат в Инферно, а вот тебе, приятель, крылышки-то пообрежут!..
- Я тебе не приятель!.. – Повышает голос Светлый. – И нечего мне обрезать! Я – человек, а не ангел.
- Ага, человек, – скептически хмыкает Тёмный. - Скажи ещё что ты – рыбак!
- Да, я рыбак! – Раздражённо отвечает Светлый. - Токмо волею Его ловлю не рыб, а человеков!..
- То есть занимаешься тем же, что и я, – согласно кивает Тёмный.
- Ты меня с собой не равняй! – Вновь повышает голос Светлый.
Не вставая со скамьи, Тёмный делает вид, что подобострастно раскланивается:
- Ах, простите, пожалуйста, Ваше преосвященство!.. Как я мог забыть, что Вы на ранг выше меня! – Сокрушённо качает головой Тёмный. – Что вся здешняя пропонтида – Ваша епархия… Да только город этот – мой. И…
Тёмный обрывает речь, видя, что Светлый смотри куда-то ему за спину с непонятным выражением лица. Обернувшись, видит высокого сутуловатого небритого парня лет тридцати, присевшего боком на спинку скамьи. На нём надвинутая на глаза серая кепка, тёмное длинное пальто с поднятым воротником и обвязанным прямо по вороту серым шарфом. Из-под чёрных клёшей блестят щегольские начищенные ботинки. Руки в карманах, а в зубах дымится «беломорина» со смятым мундштуком. Блеснув фиксой и бросив бычок в стоящую рядом с лавочкой урну, парень простуженным баритоном обращается к Тёмному:
- Ты базар-то фильтруй, наставничек! Когда это я под тобой ходил?.. И не упомню что-то… Ты, дядя, по ходу рамсы попутал!.. Мы тут сами по себе… И хоть тёмная, хоть светлая масть нам тут без надобности.
Тёмный снизу вверх брезгливо взирает на парня:
- А ты чего вырядился-то так, пацанчик?.. Может тебе филок на прикид приличный подкинуть?.. Или науку мою забыл?..
- А ты не смотри на меня, как солдат на вошь. В чём хочу, в том и хожу. А науку твою помню… Всё помню… И войну помню… И тебя в ней…
- Полно вам! – Вмешивается в разговор Светлый. – Четверть века уже минуло… Пора бы уже забыть старые обиды…
- А ты, блондинистый, меня в обиженку не пиши! – Вскидывается парень. – Я этот четвертак отпахал, как папа Карло… Развалины бомбёжечные да артобстрельные расчищая, да заново строя… Я не злопамятный. Я – просто злой и память у меня хорошая!. Дороговато мне обходятся ваши игры, господа хорошие… Вот и щас чую… Не к добру этот ваш сходняк…
Тёмный опять начинает отстранёно бродить глазами по бульвару, а Светлый смущённо понижает тон:
- Мы тоже всё помним… И скорбим до сих пор… Но раны твои военные подлечены… Отстроился ты потихоньку… Ныне всё – слава Богу!.
- Слава Богу, говоришь?..  А чего, спрашивается, тогда вы тут собрались?.. Какие-такие про меж вас дела могут быть?.. Конторы у вас больно разные…
Светлый и Тёмный коротко переглядываются. Тёмный кивает и отвечает Светлый:
- Да, конторы у нас разные… И игры, как ты их называешь, между нами ведутся порой не до первой крови, а до последней. Но… ситуация здесь и сейчас  неординарная, щекотливая… И то, что она на твоей территории сложилась, то воля Божья…
Тёмный оживляется, удовлетворённо кивает и обращается к парню:
- …Нет, ты слышал?.. Он сам признал, что это их конторы затея!.. А то привыкли, понимаешь, всё на нас валить!
Светлый опять морщится:
- Мы ничего не затеваем. Всё идёт, как и должно идти: своим чередом… Это Ваша контора всё время пытается разрушить установленный порядок. Мы лишь обеспечиваем статус-кво и…
Сидящий на спинке лавочки парень резко вбрасывает перед собой руку:
- Ша!.. Порожняки гонять кончай… Кто мне скажет, какого ляда вы тут мурку водите, тому ничего не будет.
Тёмный и Светлый вновь переглядываются и отвечать на этот раз берётся Тёмный:
- Ты, пацанчик, не шебурши!.. Дел между нашими конторами никаких быть не может, масти мы разной… Но баланс держать мы по любому обязаны… Света без Тьмы не бывает… И наоборот, соответственно… Так что хочешь – не хочешь, а на твоей территории пусть не вместе, по-разному, а работать мы будем…
- Да это просёк я давно! – Досадливо перебивает парень. – Куда от вас денешься… Ты скажи лучше, что за ситуация такая приключилась, что вас вместе свело?..
Светлый вздыхает и вновь берёт инициативу на себя:
- Ты пойми, парень… Сами по себе ни он, ни я ничего не значим… Он здесь  из-за людей, а я – за людей. Вся разница. Всё, что бы мы не делали,  напрямую связано с ними… Да и ты без людей  никто и зовут тебя никак… Так ведь?..
 Парень нехотя кивает.
- Люди – это овны. Мы пасём это стадо. И берём от него. По-разному, но берём…
Вмешивается Тёмный:
- И вот прикинь: в стаде появляется баран, который не просто пытается вести за собой это самое стадо, а вознамеривается стать Хозяином этого стада, и… теоретически это возможно. Беда (а может и счастье?..) в том, что этот баран пока что даже и не догадывается об этих своих возможностях. И куда его понесёт знает только…
- …Только руководство моего ведомства, – перебивает «коллегу» Светлый. – Но вмешиваться в ситуацию напрямую оно не желает. Ибо каждый человек – демиург в потенции… Так, собственно, и было задумано когда-то… А вот чем эта история закончится… Вот этот господин, – Светлый кивает на Тёмного, – уж точно не знает. Я же скажу короче: Бог весть. Пока что этого овна мы отправили отсюда подальше…  Но есть риск, что эти свои возможности  здесь он может применить и оттуда… Понимаешь?..
- Понял. Не дурак, – автоматически откликается парень. – Ну а вы то что собираетесь делать?
«Коллеги» переглядываются.
- Не мы. А он и я. Вместе мы ничего делать не можем. Задачи у нас разные.
Тёмный согласно кивает:
- Мы будем наблюдать процесс со стороны и, при надобности, будем пытаться его корректировать.
- Каждый исходя из своих задач и целей, разумеется, – добавляет Светлый.
- Не нравится мне всё это, – говорит парень, вновь закуривая беломорину.
- А уж как мне это не нравиться, ты бы знал, – вздыхает Светлый.
- А по мне так ты сгущаешь краски, – лениво комментирует Тёмный.
Ни на кого конкретно не глядя, парень задаёт вопрос в воздух:
- … Как я понимаю, достать этого барана оттуда, где он сейчас есть, невозможно?..
- …Я бы сказал – весьма и весьма затруднительно. Опосредованно, разве что… А вот ему, при желании, воздействовать на нас гораздо проще, – отвечает Светлый.
- И на меня тоже? – вновь спрашивает парень.
- …Теоретически – да. Но вряд ли он станет это делать.
- Это почему? – вскидывает голову парень.
- Да из местных он, – усмехается Тёмный. – Городской.
- А-а-а, – неопределённо реагирует парень, но тут же оживляется. – А вот ты говоришь «опосредованно»… Это как?..
«Коллеги» вновь переглядываются и отвечает Тёмный:
- Да, есть здесь у тебя пара пацанят… Вроде неравнодушен он к ним…
- Неравнодушен?..
- Ну просто симпатизирует он им, – поясняет Светлый.
- Интересно… И кто же это?.. Я тут вроде всех знаю…
Светлый нервно реагирует на такой интерес:
- Ничего для тебя интересного. Это не твоего пошиба пацанята…
- А чьего ж тогда?.. Твоего, что ли?..
- Нет, не моего, к сожалению. Во всяком случае пока. И не его тоже, – кивает Светлый на «коллегу». – Они ещё просто не определились… Как и ты.
- Я сам по себе, – повторяет парень.
Тёмный усмехается, а Светлый хмурится…
- Ну да я всё ж таки пригляжу за пацанами, – уверенно констатирует парень. – Дети меня любят…
Светлый удивлённо качает головой:
- «Любят»… Ты ещё слова такие знаешь!..
- «Ничто человеческое мне не чуждо», – усмехаясь цитирует парень.
- Вот то-то и оно, – вздыхает Светлый.
А Тёмный меж тем внимательно смотрит на аллею Бульвара… По ней возвращается мальчик с рыжей, похожей на лисёнка собачкой на поводке…

10. Суровые игры
(Июнь 1970-го)

- А куда ты собираешься?..
- Отстань.
- А зачем ты спички с кухни берёшь?.. Ты курить будешь?..
- Отцепись. Чего пристала?.. В поход иду. Спички для костра нужны…
- И я хочу в поход!..
- Ты маленькая ещё…
- И не маленькая я вовсе!.. Я уже в первом классе!.. Я с тобой пойду.
- Тебе ещё сегодня гаммы учить. И вообще мы с ребятами идём. Девчонок не берём.
- Почему?
- Потому что вы все приставучие и противные!
- Сам ты противный!.. Дурак!..
- Сама дурочка!
- А я вот скажу папе, что ты у него патрончики без спросу взял!..
- Предательница!
- …А ты воришка!.. Спички и патрончики воруешь!.. И куришь ты!.. От тебя табаком сегодня пахло!.. Вот всё маме расскажу, если ты меня с собой в поход не возьмёшь!.. Она тогда тебя ни в какой поход не пустит!.. И никуда ты тогда не пойдёшь!..
Перепалку брата и сестры прерывает звонок домашнего телефона.
Трубку успевает схватить Игорь. На проводе Андрей.
- Привет. Что там у тебя за шум?.. Что, опять с Ларкой воюешь?..
- Ага. Вон трубку из рук рвёт… Да отцепись ты!.. Это меня… Это я не тебе, Андрюха. Это я ей.
- Да я понял. Из-за чего воюете?..
- Пристала: куда собираешься… Я сказал: в поход с ребятами идём. Так она со мной просится.
- Так скажи, что девчонок не берём.
- Да сказал уже. Грозится отцу сказать, что я у него патроны с картечью взял… Пять штук… на всякий случай. А матери скажет, что я курю.
- …И скажу всё!.. Если вы меня с собой в поход не возьмёте!!! – Орёт Ларка, пытаясь отобрать у Игоря телефонную трубку.
- Подожди минуту, – говорит Игорь, откладывает трубку на тумбу в прихожей. Без разговоров хватает в охапку протестующе визжащую и пытающуюся брыкаться сестру и, выдворив её в ванную, защёлкивает дверной шпингалет. Дверь ванной начинает сотрясаться от ударов не перестающей визжать Ларки.
- Нет, ты слышишь?..
- Да слышу я!.. Она тебе точно дверь сломает… Ну и противная она у тебя!..
- А что у тебя Наташка не противная?..
- Противная. Но всё-таки не такая. Я с ней договариваюсь как-то… Да скажи ты ей, что мы её потом возьмём… А сейчас пока только на разведку сходим.
- Ну ладно. Попробую. Давай минут через пять во дворе встретимся. По телефону она нам нормально поговорить точно не даст.
- Идёт. Ну пока.
- Пока.
Положив трубку, Игорь освобождает из заключения рыдающую Ларку. В благодарность она, естественно, пытается его ударить сразу двумя сжатыми в кулачки руками. Естественно, Игорь перехватывает руки, и она опять-таки, естественно, пытается брыкаться…
- Я папе скажу, что ты меня в ванну запирал!!
- Да подожди ты!.. Умойся, нюня!
- Сам ты – нюня!..
- Да успокойся ты!.. Возьмём мы тебя в поход!.. Андрюха согласился…
- Врёшь!.. Вы обманите…
- Я тебя когда-нибудь обманывал?!..
- Обманывал!..
- Когда?!
- Вчера!..
- Ну и чё я тебя обманывал вчера?
- Обманывал. Ты меня всегда обманываешь!..
- Ну как хочешь. Значит в поход не пойдёшь.
- Ладно. Пойду… А когда мы в поход пойдём?.. Завтра?..
- Нет. Завтра мы с Андреем сначала в разведку сходим… Узнаем, как там да чё… А потом уж решим, когда в поход…
- …А Наташку Андрей в поход возьмёт?
- Не знаю. У него потом и спросишь. Или у Наташки. Ладно, я во двор спускаюсь к Андрею, а ты гаммы свои давай учи.
Как обычно с грохотом, прыгая сразу через пять ступенек, Игорь спускается вниз… Внизу его уже ждёт Андрей…
- Ну чё?..
- Да еле отвязался. Спрашивает теперь: возьмёшь ли ты Наташку в поход.
- Вот, блин!.. Она ж ей позвонит!..
- Обязательно позвонит.
- Ладно, придумаем что-нибудь. Ну что, в халабуду или на Бульвар?..
- Ну если в халабуде никого нет, значит, туда.
…В халабуде никого из ребят не было. Прикрыв, на всякий пожарный входную дверь на щеколду, Андрей достаёт из кармана шорт записную книжку и шариковую ручку.
- Я тут список составил – чё нам вообще надо для экипировки… Посмотрим чё у кого есть. Галочки будем ставить. Ну и может чё ты подскажешь…
- Валяй… Огласите весь список, пожалуйста!..
- Подожди… Давай прикинем вообще… По времени для начала… Сколько мы планируем на всю эту разведку… Выходить во сколько будем?.. Если вообще пойдём, конечно…
Игорь размышляет:
- Так, завтра понедельник… Родители на работе… Выходить надо пораньше… Позавтракать плотно и сразу выходить. В часов девять… Идёт?..
- Идёт, – Андрей делает пометку в блокноте. – Ну и как долго мы там… прохлаждаться собираемся?..
- Во!.. Там, внизу, холодно может быть… Значит, в рюкзак или там в сумку (что, кто возьмёт) куртки какие-нибудь… Плащевые желательно… Эх, штормовки бы!.. Да где их взять… На голову что-нибудь… На голову капать может…
- Или мышь летучая насрать!.. – Добавляет Андрей, делая очередную пометку.
- Тьфу на тебя! –  Морщится Игорь. – Я их терпеть не могу…
- Боишься, – констатирует Андрей.
- Ну и боюсь. Ты что ль не боишься?..
Андрей не удостаивает вопрос ответом, и Игорь продолжает:
- … Так. На ноги кеды.
Андрей кивает:
- Уже отметил. По времени что?..
- …Возвращаться назад желательно надо где-то к полседьмому вечера… Не позже… Чтобы кипиша не было. Значит, в любом случае, похавать что-то с собой взять надо. Бутерброды какие-нибудь… Или пирожки… И сухпайком что-нибудь не скоропортящееся и побольше… Мало-ли…
- Согласен, – делает отметку в блокноте Андрей. – Хлеб, сало обязательно… И термос с чаем горячим…
- Бери. А я с кофе возьму… Фляги с водой…
- Отметил. С одеждой, едой и питьём – понятно. По снаряжению давай. Рюкзака у меня нет…
- У меня тоже. Предлагаю сумки спортивные  на длинном ремне, чтобы руки свободны были.
- Идёт. По свету: фонари с запасными батарейками, спички  (несколько коробков), свечи  (несколько штук).
- Лады. Снаряжение…. Эх!.. Лопатки бы сапёрные – солдатские… Да где их взять?!..
- Взять негде. Но можно сделать.
- Как?
- В подвале нашем в углу лопаты стоят всякие – штыковые, совковые… Взять пару штыковых втихаря… Там же, в подвале, древки укоротить, чтоб где-то по полметра было… В мешке вынести.
- Это идея. Древки, блин, широковаты… Грабельные бы в самый раз… Ну да ладно. Может оно так ещё и лучше будет… Вот ты, Андрюша, этим и займись…
- Почему я?
- Идея чья?.. Да и пилишь ты лучше.
Андрюха машет головой, сплёвывает, но не возражает…
- Так. Вооружение… Ножи бы хорошие… Финки или охотничьи хотя бы…
Андрей пожимает плечами:
- Чего нет – того нет. Складные у нас «Белки». Ну этого мало… Давай хоть кухонные на всякий случай возьмём… Что-нибудь поострей и помассивней… Хотя для обороны лучше всего лопатки. Даже не заточенные.
- Согласен, – кивает Игорь. – Вроде всё оговорили?..
- Нет. Верёвки или шпагаты нужны какие-нибудь прочные. На худой конец бельевые сойдут… Но желательно поновее и потолще.
- Хорошо, посмотрю моток. И ты ещё один моток посмотри. Как вариант скрутить их можно будет… Что ещё?..
- …Патроны зачем берёшь?.. Ружья-то у нас нет. Отцовское-то ты всё равно не возьмёшь…
- Не возьму, – подтверждает Игорь. – Длинное оно, тяжёлое… А в разобранном виде его таскать – толку… А патроны… Не знаю… Так, на всякий случай… Хотя идеи есть, конечно… Во! Гвоздей надо взять пару десятков – размером побольше…
- Понял. Я тоже посмотрю у себя – вещь полезная… И туристический топорик возьму.
- Ага. А я молоток цельнометаллический с резиновой рукоятью… Вроде все вопросы оговорили?..
- Всё, кроме главного. А чего мы туда всё-таки прёмся?.. Что мы от этого хотим?.. Что вообще мы там ищем?..
Игорь чешет затылок.
- Что, что... Понятное дело – на жопу приключений… Скучно ведь… Не в «Казаки-разбойники» же с малышнёй играть!..
- Ага. И ты решил сыграть неизвестно с кем… Как в песне: «А просто так, из антиресу, кэйфу ради…».
- Ну-да. Так и есть. А что не так?..
Андрей пожимает плечами:
- Да всё так. Одно не понятно: что на кону?.. На что играем?.. В чем наш интерес?..
Теперь уже пожимает плечами Игорь:
- Ты ж сам говорил – кто-то предложил нам игру… Раз мы повелись, значит наш интерес присутствует… Хотя мы о нём ещё ничего не знаем… Соответственно, наверно, и с нас что-то хотят…
- Выходит, в тёмную играем… Не глядя… И правила толком не ясны…
- Выходит так. Потом-то ставки всё равно увидим. А правила… Ну, если это всё-таки «Казаки-разбойники», то правила, в общем, ясны… Они убегают – мы догоняем, они прячутся – мы ищем… У них  временная фора и свобода выбора пути… А у нас?..
- А это как посмотреть… Стратегически преимущество всегда у атакующих…
- Ну-ну… У них ведь ещё преимущество первого хода…
- Ты считаешь – они играют белыми?.. Что-то я сомневаюсь…

11. Трое на Бульваре
(Февраль 1970-го)

…Собственно, по аллее Бульвара шёл только мальчик, а пёсик тащился за ним на поводке, всем своим видом и поведением изображая протест против попрания его собачьих прав. Упираясь всеми четырьмя лапами, пытаясь зацепится за твердый снежный наст, покрывающий асфальт аллеи, пёс пытался донести до своего малахольного хозяина, что домой он не хочет, а хочет он ГУЛЯТЬ. Но мальчик был явно чем-то расстроен и не обращал внимания на волочащегося позади пса. Не обратил он внимания и на троих мужчин, сидящих на скамьях около его дома.
А меж тем мужчины были явно заинтересованы «противоборством» пёсика и его малолетнего хозяина…
- Эй, пацан! – Окликнул мальчика мужчина в тёмном длинном пальто и глубоко надвинутой кепке, сидящий на спинке лавочк. – Ты куда пса тащишь?..
Мальчик, весь в своих мыслях, отчуждённо поднял голову, явно не понимая адресованного к нему вопроса…
- Извините, это Вы мне?..
Мужчина в кепке ухмыльнулся, сверкнув жёлтой фиксой:
- У кого пса спёр, говорю?..
- Это моя собака! – Заявил мальчик взволнованным звенящим голоском. – Мы домой с ней идём!..
- Ха!.. – Вновь ухмыльнулся фиксатый, адресуясь к своим недавним собеседникам. – Нет, вы видали – его собака!.. Ты это своей бабушке скажи!.. Чего ж тогда ты её за собой на ремне тащишь?.. Ясен перец, что ты домой идёшь… И краденую собаку за собой тащишь!.. А ну, говори, у кого собаку увёл!.. А то я тя щас в ментуру сдам!
Услышав эту тираду и явно уловив её агрессивный настрой, рыжий пёсик рванул вперёд с лаем, пытаясь защитить своего любимого хозяина от страшного мужика с металлическим зубом во рту…
Попытка не удалась: сидящий на спинке скамьи успел отдёрнуть ногу, в которую вознамерился вцепиться пёсик, а мальчик тут же оттянул его поводком назад…
- Ах ты, кабыздох!.. Чуть штанину мне не порвал!.. Да я тя щас на мыло сдам!.. – Заблажил фиксатый и сделал вид, что тянется руками к поводку.
Мальчик шустро отскочил назад, оттягивая собаку за свою спину и звонко крича:
- Это мой Рыжик!.. Спросите у кого хотите!.. Нас здесь все знают!.. Я никому его не отдам!..
Пёс продолжал заливаться лаем, пытаясь сорваться с поводка, и тут, как Бог с машины, откуда-то сверху раздался зычный женский крик:
- Чего к дитю привязались?!.. Отойдите от него сейчас же!.. Я щас милицию вызову!..
- Баба! – Обрадованно закричал мальчик, глядя в верх, на балкон пятого этажа, на котором стояла высокая сухая старуха в цветастом халате, тёплом платке и очках. – Баба!.. Дядька хочет нашего Рыжика отобрать!.. Говорит, что я его украл!..
Вокруг скамей с сидящими мужчинами потихоньку начинает собираться народ…
Бабка некоторое время подслеповато смотрит вниз, а потом заявляет:
- А я вот щас спущусь вниз и разберусь с этим дядькой!.. Он у меня на век забудет, как к дитям приставать!..
Фиксатый меж тем удивлённо смотрит наверх…
- Михайловна!.. Ты, што ль?.. Эк высоко забралась!.. Ты ж на шестой линии жила!..
Старуха, опершись на балконные перила, вновь подслеповато вглядывается вниз…
- А ты хто таков, парень? Главкома у меня… Вижу плохо.
- Да я со Старого базара!.. Ты там польтами крашеными с подругой своей торговала!.. Помнишь?.. Они у тебя ещё текли под дождём… линяли!..
Бабка величественно распрямляется, поджав губы, и складывает руки на груди…
- Не упомню такова. Сроду я польтами крашенными там не торговала!.. Обмишулился ты, парень…
- Может и обмишулился!.. – Откликнулся фиксатый.
 Но бабка, уже не обращая на него внимания, громогласно командует:
- Игорёк!.. А ну, домой давай!..
- Бабушка!.. Я ещё хлеба не купил!
- Иди домой говорю!.. Потом купишь… У нас ещё полбуханки белого есть!..
Мальчик, неприязненно поглядывая на фиксатого, утягивает за собой в арку двора всё ещё лающего пёсика… Прохожие, не дождавшиеся развития скандала, разочарованно расходятся по своим делам…
Трое мужчин, проводив взглядами мальчика с собачкой, возвращаются к своему разговору…
- Пацанёнок хлипковат на первый взгляд, но… может толк и будет, – негромко, ни к кому персонально не обращаясь, оценивает фиксатый.
- Я ж говорю – не твоего он пошиба! – Говорит светловолосый мужчина в голубой джинсовой куртке с белым меховым воротником.
- Сам вижу, что не моего, – бурчит фиксатый, прикуривая смятую беломорину – Невдомёк мне только, чем он ценен для… демиурга вашего?..
Сидящий напротив господин с тростью, усмехается:
- А пацанёнок этот и есть демиург… Только маленький.
Фиксатый недоуменно хмурится:
- Не врубаюсь чё то…
Светловолосый поясняет:
- Да, всё верно. Это один и тот же человек, только ребёнок – здесь, а взрослый теперь вернулся к себе – на пятьдесят лет вперёд.
Фиксатый удивленно спрашивает:
- А разве такое возможно… для человека?..
- Для него, взрослого, возможно. Потому что он – демиург.
Фиксатый уточняет:
- «Там» – демиург?
Светловолосый отрицательно качает головой:
- Нет, к сожалению, и «там» и «здесь». Он сам – творец времени и пространства…
Фиксатый вновь удивляется:
- Но как это возможно?..
Светловолосый пожимает плечами:
- Теоретически это возможно для всех… людей… в потенции… А на деле – Дар Всевышнего…
Фиксатый ненадолго задумывается…
- Ты вот всё сожалеешь… Не пойму – в чём проблема?.. Ведь если это – дар Света, значит – он ваш?.. Ну так и разберитесь с ним… по свойски…
- Не факт, что он – их, – вмешивается в разговор господин с тростью. –То, что «Гений и злодейство – вещи несовместные» – чушь собачья!.. Дар созидания не имеет ни «плюса», ни «минуса». Он нейтрален в теории и относителен на практике… И даже то, что этот человек в предыдущих партиях, действуя на контракте, позиционировал себя как «Воин Света» – тоже ничего не значит.
- Пока не значит, – уточняет светловолосый.
Господин, пожав плечами, кивает, как бы вынужденно соглашаясь с очевидным…
- Как у вас, однако, всё запущено, – тихо бормочет фиксатый, присаживаясь на скамью…
Вид его неуловимым образом меняется… Вроде бы та же самая кепка преображается в элегантное кепи… Длинное пальто при ближнем рассмотрении оказывается кашемировым… Серый шарф нарочито грубой вязки оказывается небрежно завязанным галстучным узлом… Брюки щеголяют отутюженными стрелками… Даже фикса во рту уже не раздражает глаз «самоварным золотом», кажется, что она из благородной платины… Только ботинки остаются теми же самыми на вид – сияющими то ли гуталином, то ли лаком…
- А что вы можете сказать про второго мальчика? – вопрошает этот, уже совсем иной человек, нежели тот, кто только что сидел на спинке скамьи.
Господин с тростью, удовлетворённо кивает:
- Ну вот… Это ж совсем другое дело… А то признаться… разочаровал было ты меня…
- А мы ведь с вами на брудершафт не пили… и в одном полку не служили, – ледяным тоном осаживает господина собеседник. – Так что извольте без панибратства!..
- Вот она – благодарность за науку, – бормочет господин, отворачиваясь в сторону.
- Научили вы меня в сорок втором, когда в составе группы «Юг» шрапнелью полк НКВД на Острове выкашивали… Я был там тогда …
- Это была вынужденная мера. Мы должны были взять Остров, – всё также глядя в сторону,  раздражённо огрызается господин.
- А когда вы с СС зондеркомандой 10-а  в балке стариков, женщин и детей в траншеи штабелями укладывали – тоже вынужденная мера была?..
Господин не отвечает, а светловолосый, тоже не глядя на преобразившегося собеседника, говорит:
- А я помню… Вас в сорок втором, в районе вокзала… Я тогда левее – к паровозоремонтному заводу с батальоном отходил… А Вы прикрывать нас со взводом остались… Да… Было время…
- Так что там по второму мальчику? – напоминает собеседник.
- Мальчик?.. Что мальчик… Хороший мальчик. Контакта с тем, что через пятьдесят лет, у него нет… А вот с нынешним – они не разлей вода… Так что всё, что бы они не делали, можно смело умножать на два… Да вон он и сам!.. Лёгок на помине…
Из арки двора выходит крепыш лет тринадцати… В руках у него шахматная доска. Не выходя на аллею, сворачивает за угол…
- Он что – шахматист?..
- Да. Там через два квартала шахматная школа… У мальчика уже первый юношеский разряд и первое место по Городу среди сверстников…
- Да… Я вспомнил… талантливый парнишка. Следовательно?..
- Совершенно верно. Если первый мальчуган – это… порыв и действие, то второй – это анализ и расчёт. А когда это идёт в сочетании… Остановить это будет трудно.
- А надо ли останавливать?
- Не знаю, – морщится светловолосый. – И, думаю, это никто не знает, кроме…
- Понятно.
- А мне вот пока что ничего не понятно, – подаёт голос господин с тростью. – И я не собираюсь ждать – что там удумают сотворить эти дружки. И я уже предпринял свои шаги – официально предупреждаю вас: Игра началась.
Светловолосый недоуменно смотрит на господина…
- Когда ты успел?.. И как ты…
- Хоть мы и не всевидящи и не всемогущи, но у нас тоже есть свои источники и возможности, – перебивая светловолосого, отвечает господин с тростью.
Светловолосый решительно встаёт со скамьи…
- Что ж, в таком случае обсуждать больше нечего. Каждый сам за себя.
- И что… Вы будете играть… с детьми?.. – недоуменно вопрошает преображённый фиксатый обоих: и светловолосого, и господина.
Светловолосый молчит, а господин с тростью философски роняет:
- Что ж… дети тоже любят играть…

12. Митрич
(Июнь 1970-го)

…Пошарив по халабуде, Игорь нашёл-таки заныканную пачку «Нашей Марки» и спички. Закурил.
- Вот, ты скажи мне, Андрюха… Полез бы ты в этот сранный подвал сам – без меня?..
- Нет, конечно… Что я – дурак?..
- Вот и я бы один не полез… А оба мы почему-то собираемся лезть… Вопрос: а не дураки ли мы?..
Подумав, Андрей утвердительно кивает:
- Дураки. Но это ничего не меняет. Мы всё равно туда полезем.
- Ясен пень – полезем. Вопрос: на фига?.. Нам что – повыпендриваться нужно друг перед другом?.. Вот, мол, не слабо нам… Или ещё что?..
- Нет. Друг перед другом не надо.
- А перед кем надо? Перед теми, кто эти стрелочки нарисовал как приманку для дурачков?.. А теперь, может, сидит себе тихонько в засаде да и ждёт, чтобы нам по «кумполу» нахлопать, когда мимо в темноте проходить будем…
Андрей размышляет недолго и кивает:
- …Может такое быть. Вот ты говорил: они убегают – мы догоняем… Я читал, у казаков в старину такой военный приём был – «вентерь». Ложное отступление, враги преследуют и попадают в ловушку… В общем, то, что они убегают, я не верю… А вот в то, что прячутся – верю. Прячутся, чтобы нас подстеречь.
- Так и я ж то говорю!.. Так может тогда это они – казаки, а не мы?.. Они – охотники, а мы – дичь… Тупая дичь. Ты хочешь быть дичью?..
- Нет, конечно. Но… в том-то и дело… Не выпендриваемся мы друг перед другом… И даже не им, а себе хотим доказать – что мы не дичь. По сути, нам вызов открыто бросили… А не принять его… Потом самого себя уважать перестанешь… Да говорили мы уже об этом…
- Но ведь… по одиночке мы с тобой не пошли бы… Сам знаешь… Так какой в этом всём смысл?..
- Я так мыслю… «Казаки-разбойники» – игра командная. По одиночке в неё не играют. У казаков – команда и у разбойников – команда… Всё честно… А ведь мы с тобой тоже – команда… Я ведь тебя знаю, Игорёк… Сам ты в драку не полезешь… А за меня – «подпишешься»… Так ведь?
- Так.
- Вот и я  такой же… За друзей «писаться» надо… Это ведь не мне и не тебе вызов брошен… Это – НАМ вызов брошен… Нашей команде… И если струсим – грош нам цена…
- Ну вот… Похоже, разобрались… что мы там забыли… в этом подвале. А то как-то… Короче, жребий брошен…
- Ага. Обратной дороги нет, мосты спалены… «Позади – Москва».
- Ну, Москва – не Москва, а покруче будет – наш с тобой Город!.. И нам здесь жить!..
На этой патетической ноте разговор прерывается стуком в дверь…
Игорь привстал, гася сигарету:
- Вот, блин!.. Кого это ещё несёт?..
- Не знаю. Наши бы свистнули…
- Может, посмотрим сначала? – кивает на потолочный люк Игорь.
- Нет. Если он прямо у двери стоит, с крыши его не увидишь… Ну и чё делать будем?
- Чё, чё… Открывай давай. Не крышами же уходить…
Андрей сдвигает щеколду… Распахнув дверь, в халабуду входит мужчина… Бросив короткий взгляд на мальчиков, осматривается…
- А чё? Ничё обустроились!..
Постучав по притолоке кулаком, продолжил:
- Надёжно… Серёга, небось, строил?..
Андрей кивает:
- Да. Но мы всем двором помогали…
- Это он «молоток»…. Однозначно у парня руки не из жопы растут… Жаль только – ненадолго все это… Снесут скоро вашу халабуду вместе со всей этой «выселёнкой»… Стройка здесь будет.
- Мы знаем, – кивает Андрей и, приглядевшись, продолжает:
- А Вы, дядя, на моего тренера по шахматам очень похожи… Вы не брат его?..
Присев на ближайший чурбак, мужчина улыбается, сверкнув жёлтой фиксой:
- На Васильича что-ли?.. Да я много на кого похож… Внешность такая, – мужчина делает неопределённый жест рукой, – средняя… Ну, мне до Васильича далеко… Я в шахматы не очень… Я в чего попроще… В «буру» там… или в «двадцать одно»…
В руках у мужчины вдруг обнаруживается старая колода карт…
- Ну что, пацаны?.. Сыграем, может, партейку… на интерес?
Андрей вопросительно смотрит на Игоря, тот отрицательно качает головой:
- Нет, дядя… Не играем мы…
- Да? – удивляется мужчина. – А колода-то ваша… Я вон с полки её взял. Ну да ладно… Я ж так… фарт хотел проверить… Да я, собственно, так… мимо шёл… Дай, думаю, зайду, посмотрю, познакомлюсь…
- С нами что ль? – уточняет Игорь.
- Ну и с вами… А что не так? – удивляется мужчина.
- А я Вас знаю, дяденька! – поднимается на ноги Игорь. – Я Вас узнал. Этой зимой Вы хотели у меня Рыжика отобрать.
- Я? Рыжика?.. Какого Рыжика?.. Ах, собаку!.. Я уж про «рыжьё» какое подумал… Всё, вспомнил я тебя… Ты ж – Михайловны внук!.. Да ты на меня зла не держи, парень!.. Шутил я… Шутки у меня такие…. «На слабо» хотел «пробить»… Ну, ты – молодца!.. Не сдрейфил… Бабка, правда, у тебя по молодости побойчей была… Да и мать…
- А Вы что и маму мою знаете? – недоверчиво спрашивает Игорь.
- А то!.. С малолетства. Счас она у тебя торгует, а девчонкой на швейной фабрике работала… Я тут всех знаю…
- Тут – это на районе? – уточняет Андрей.
- Тут – это тут, Андрюха…
Ребята переглядываются.
- А откуда Вы меня знаете?..
- Да оттуда, откуда и корешка твоего, – перебивает Андрюху фиксатый. – Земля эта моя.
- Земля?.. А… так Вы в милиции работаете?.. – Просекает Игорь.
Фиксатый смотрит на него деланно ошарашенными глазами:
- Спросить бы с тебя… за базар… Детективов начитался?.. Ну да ладно… Что? Думал, По вашу душу?.. Не ссы. Замки ваши на статью ещё не тянут… Да и малолетки вы… Дури, правда, как у иных взрослых… Что, таки лезете в подвал?..
- А… так Вы нас, наверно, подслушали, – просекает на этот раз Андрей.
Фиксатый переводит взгляд на него, усмехается:
- Что? Самый умный?.. Подслушивал бы – не спрашивал… Чё молчите?.. Понятненько… Значит, лезете-таки… Ну да и ладно… Вольному – воля… Отговаривать не буду.
Ребята вновь переглядываются, и Игорь обрывает недолгое молчание:
- А это не Вы, случаем, стрелки в подвал пририсовали?..
Фиксатый смотрит на него весело-удивлённо…
- Я?.. Ну ты даёшь, парень!.. Да мне это как-то… и не к лицу… Не, было дело, баловал я в эту игру по малолетству… Но без всяких стрелок… А вы хотите знать кто эти стрелочки намазюкал?
В ответ Андрей пожимает плечами, а Игорь неуверенно кивает.
Фиксатый сочувственно кивает в ответ:
- Ну, тогда, делать нечего… Вам действительно надо идти… Ну а то, что «от многия знания – многия печали», слыхали?..
Андрей утвердительно кивает.
- Что ж…. Тогда, как говорится, флаг в руки.
Фиксатый решительно встаёт и разворачивается к выходу.
- Ну, покедова, пацаны…
Уже на выходе из халабуды его окликает Андрей:
- Подождите!..
Фиксатый удивлённо оборачивается:
- Ну что ещё?..
- А Вы зачем приходили-то?
Фиксатый пожимает плечами:
- Ты чё, парень?.. Я ж сказал: посмотреть на вас, познакомиться…
- А Вы кто, дядя?.. Вы ведь так и не представились…
- Так и вы не представлялись! – ухмыляется фиксатый. – Чай, мы здесь не на светском рауте… Живу я здесь.
Пацаны в очередной раз переглядываются.
- А мы в нашем дворе всех знаем! – уверенно заявляет Игорь.
- А кто сказал, что я из вашего двора?.. Хотя… когда-то жил я и тут…
- Но Вы знаете, как нас зовут, а как вас – мы не знаем, – настаивает Андрей.
- «Что в имени тебе моём?» – Неожиданно с усмешкой цитирует фиксатый и продолжает несколько отстранёно рассуждать. – Впрочем… Надо же как-то для вас… обозначиться… А погоняйте-ка меня, пожалуй… Дмитрий Дмитриевич… Нет, это длинновато… Дядя Митя?.. Ну какой я для вас дядя?.. Во!.. А зовите-ка меня… Митрич!.. Ну вот и познакомились…
Уже на выходе его вновь тормозит Андрей:
- Митрич!.. А мы ещё увидимся?..
- А то! – широко улыбается Митрич, прикрывая за собой дверь. – Покедова!..
- Ну и что это было?.. – вопрошает Игорь, глядя на закрывшуюся дверь.
- Ну и кто это был?.. – вопросом на вопрос отвечает Андрей.
- Ты думаешь, что никакой он не Дмитрий Дмитриевич?..
- Не знаю… Он сказал «погоняйте»… «Погоняло» – кличка по-блатному… Но… мне кажется, что он действительно Митрич… Сам не знаю почему… Ощущение такое, что это действительно его отчество…
- Так ты думаешь он из блатных?..
- Фикса у него, – поясняет Андрей. – Хотя…  Если и из блатных, то очень не простой…
- «Король» какой- нибудь?
- Может и «король»… Странный дядька…
- Странный, – соглашается Игорь. – Но… мне кажется, что он для нас… неопасный.
- Это да, – соглашается и Андрей. – Такое ощущение, что мы ему… интересны… И даже… симпатичны.
Игорь вскидывает голову:
- Симпатичны?..
- Да нет! – отмахивается Андрей. – Не в этом смысле… Ну… как будто действительно он… как дядька родной… Или хороший знакомый.
Подумав, Игорь кивает:
- Да. И я так чувствую… Но… Родной дядя вряд ли одобрил бы нашу… «экскурсию» в подвал. Ещё и родителям бы «капнул».
- Это так. Но он вроде бы и предупредил, что от нашего с тобой «любопытства» «многие печали» у нас могут быть…
- И что это для нас меняет?..
- Да ничего, пожалуй… Мы всё равно завтра идём в этот хренов подвал.
- Кто же он всё-таки?..
- Не знаю… Но мне кажется, что он нам не враг.

 
13. Город

…Город был молод. По человеческим меркам ему было около тридцати. А по «городским», соответственно, около трёхсот. Он был энергичен, деловит и не склонен к сантиментам. Он стремился к доминированию и проявлял стремление к росту и экспансии…
Он был высокомерен и имел на это право: он «сделал» себя сам. Конечно, он создал себя не на пустом месте. На его холмах и низинах издревле были человеческие поселения. Населяли их разные племена и народы, сменявшие друг друга, как перекати-поле в Великой степи… Но, по-настоящему, «зерном», из которого вырос Город, стала Таможня…
Возведённая Государевым велением Таможенная застава возникла на перекрёстке древних караванных дорог, главными из которых были – «из варяг в греки» и Великий шёлковый путь. На стрелке Великой Реки с её малым притоком было возведено здание сначала из прибрежного дуба, а через малый срок уже из местного камня… И лихо зашелестели перьями в нём служивые государевы люди – предтечи Чичикова и Верещагина!..
А город, ещё и не предполагавший, что со временем станет Городом, одел на себя государственный мундирчик и учился считать… Считать деньги – свои, чужие, государевы… В звонкой монете, золотых и серебряных слитках, в восточных пряностях, тюках хлопка и «мануфактуры», в «штуках» китайского шёлка, хлебе, «огненном зелье», «зелёном вине» и оружии…
Купцы, свои и заморские, шедшие с караванами по Великой степи или сплавлявшиеся по Реке к Морю, никак не могли миновать Таможенную заставу: следование через казачьи земли без государева соизволения автоматически делало их «вне закона», товары их – «упавшими на дорогу», а, следовательно, «бесхозными». Порядок этот был установлен задолго до учреждения Таможни – при турках, татарах, половцах, печенегах и далее – вглубь веков…
Но известно – «за злато отвечает честной булат». И для подтверждения полномочий государевых людей рядом с Таможней был определён на постой драгунский полк, а чуть позднее – выстроена Драгунская слобода, где он и стал квартировать…
…Край этот не так уж давно окончательно перешёл под высокую руку Белого Царя и стал форпостом Русской державы на Юге. Местный казачий люд, живший здесь издавна, только-только «сел на землю», то есть стал не только на ней жить, но и «кормиться» с неё…
Земля была богатая – жирный чернозем целины был щедро вспоен кровью разных племён и народов… Ныне пришло время этой земле отдавать людям взятое – отдавать тучными пшеничными полями, табунами и стадами выгульного скота, плодами напоённых солнцем садов и виноградников… В степной край понемногу приходило время покоя и созидания…
…Временами, как и сотни, и тысячи лет назад, налетали из просторов Великой степи все ещё дикие орды, приходили через замёрзшую Реку с Гор всё ещё воинственные племена… И вновь пылали хутора и станицы, и вновь шел на арканах измученный «русский полон» на Дербент и Каффу…
Да и местный казачий люд ещё не совсем забыл о своих недавних вольностях, и не прочь был по старой привычке пограбить хоть заморские, хоть государевы караваны… А временами седлал коней, спускал на воду челны и «чайки», да и «гулял» от души по южным окраинам Русского государства, пока не захлёбывался кровью от картечи регулярных полков… И вновь «садился на землю», сменяя «меч на орало», примеривая к себе нелёгкий труд землепашца…
А Город-подросток, заскучавший за цифирным ученьем, жадно и завистливо смотрел на бравых усатых драгун в париках и треуголках, слушал рассказы о воинских стычках и в мыслях уже примеривал на себя воинский мундир, навешивал белую портупею, пристегивал палаш и пристраивал к упряжи вороного коня штуцер и пистолеты…
И вот он уже в строю!.. И ему уже тесна Драгунская слобода, к которой давно уже приросли, прикипели посад и ближние казачьи станицы… Он несёт воинскую службу… А Таможня откочевала дальше на Юг – к Морю, в которое впадает Река, туда, куда откатилась граница Русской державы…
Да Город уже и вырос из Таможни!.. Она ему нужна теперь только как далёкий форпост-ориентир, указующий прерывистым светом маяка – куда ему следует стремиться…
…Везде и всюду, в какие бы края не приходили русские, они оставались там, если и не навсегда, то очень надолго…
Бескрайни границы Русской державы!.. Горы и степи, леса и пустыни, реки, моря и океаны… И, если уж вступила на очередной рубеж нога русского казака или солдата – скоро жди: парусину походных палаток быстро сменит сруб Острога, а его, за малым сроком, – крепостные шанцы, редуты и бастионы…
Так случилось и здесь!.. Государевой волею на страх «своим и чужим» встала на крутых берегах Реки Крепость… Дивной воинской красоты сооружение!..
Говорят же, совершенное оружие не может быть не красивым!.. Не важно что это – клинок или ракета: в своей простоте или сложности (опять-таки неважно!) оно должно быть красиво!.. Красота же, как известно, проистекает из гармонии, гармония из функциональности (сообразности целям и задачам). И это можно отнести к любому из человеческих творений - будь-то Страсбургский собор или Церковь Вознесения, «Давид» или «Колосс Родосский», «Тайная вечеря» или «Подсолнухи»…
… Девятилучевая Крепость, строго ориентированная по сторонам света, соотнесённая с рельефом правого (высокого) берега Реки, построенная по самым передовым технологиям и достижениям «фортификационной мысли» того времени, была… прекрасна!..
Крепости этой повезло… и не повезло одновременно... Управлять ею, служить в ней довелось целой плеяде лучших военачальников и флотоводцев страны… И ни разу за всё время её недолгого существования, как фортификационного сооружения, ей не пришлось побывать в бою: её стены ни разу не были осаждены противником или подвергнуты штурму…
…Страна между тем семимильными шагами шла на Восток и Юг, продвигая вперёд свои границы… Своевольное казачество из потенциального внутреннего врага всё более превращалось в обласканную государями воинскую элиту Державы… Крепость, наречённая именем причисленного к лику святых духовного сподвижника Петра, постепенно утрачивала свое стратегическое значение… На ветшающих и осыпающихся фортификациях вырастал молодой… Город… Он, как птенец орла, разбил изнутри скорлупу крепостных стен, но как воинскую выправку сохранил стройность «регулярных» проспектов и улиц…
От огромной Крепости с тремястами орудиями и с гарнизоном в пять тысяч солдат и казаков остались лишь обширные подземелья, ведущие во все стороны света и соединяющиеся с системой естественных пещер и давным-давно заброшенных и забытых карьерных и шахтных выработок.
…К тому времени Городу уже изрядно надоело красоваться в драгунской справе, и он уже прикидывал, чем займётся, оставив воинскую службу…
Поначалу привлекли его зерновые спекуляции: порт, ведущий своё начало ещё со времён Таможни, бурно развивался…
…Город начинал новую карьеру с простого грузчика, но скоро вошёл во вкус, вспомнил денежный счёт и вот уже из ловких приказчиков, скопивши первый капитал, выходил потихоньку в купеческое сословие… А там уже и до «миллионщиков» один шаг…
…Казачество, отнюдь не утратившее свои воинские навыки, но избавившееся от вечных ожиданий набегов степняков, успешно распахивало целинные степи, вскрывая плугом «антрацитовые» пласты жирного чернозёма… Оно впервые за века ощутило вкус созидания, а не привычного разора…
…Барки полнились зерном и отправлялись во все порты Державы и далеко за моря… Не обезлюдели и не истощились товарами и древние торговые пути… И всё это богатство шло через Город… И он ширился на Восток и на Запад, жадно хозяйским глазом поглядывая через Реку на её левый Берег и уверенно и мерно наращивая кварталы на Север… Это было увлекательнейшее занятие…
Город был всё ещё юн и красив… Красив не старинной красотой городов, разрастающихся концентрическими кругами вокруг замков и кремлей, а красотою новою – «имперской», «регулярной»… Такой красотой был исполнен его Старший Северный брат – Столица огромной Державы. Такой же «регулярной красотой» была исполнена Южная подруга Города, раскинувшая свои кварталы на берегу тёплого Моря… Похожая на него, как родная сестра, но всё-таки иная – лёгкая, весёлая, женственная!.. В общем, сошлись они как два сапога пара»!..
Старший Северный брат, раскинувший свои имперские проспекты на берегах другого – Холодного Моря, осознавая в глубине своей гранитной души своё родство с Южанами, с державным высокомерием поглядывал на «сладкую парочку»… Но они не обижались, в свою очередь поглядывая на Север с задорной южной улыбочкой… У них и своего гонора изначально было выше крыши… Только гонор этот был другого пошибу – деловой, ориентированный на «бубновый интерес»… Не было у южан аристократического лоска, но был здоровый пофигизм в отношении всего того, что не имеет отношения к гешефту и марже… В том числе и к властям предержащим…
 А обе державные Столицы могли лишь позавидовать темпам развития их южных провинциальных родственников…
…Город меж тем входил во вкус роскошной жизни, которую мог дать длинный рубль… Притянувшись «железкой» к старым городам и обеим Столицам, взамен южных богатств истребовал он к себе деловых и знающих людей. Те же, осев, вжившись и освоив южные реалии, выписывали из Столиц и из самой заграницы архитекторов и ученых, артистов и инженеров, художников и ювелиров… Денег хватало на всё и всех.
…Проспекты и улочки Города сменяли газовое освещение на новомодное электрическое… И вот уже зазывно мигают лампочками реклам театры и кафе-шантаны, цирки и варьете… Крутится рулетка, шелестят карты в игорных заведениях и купеческих клубах… Делаются ставки на бегах «кровных англичан» на ипподроме… Манят тёмно-красным бархатом абажуры в «весёлых домах»…
Окраины меж тем ширятся, «пухнут» рабочими слободами… Надо же кому-то обслуживать весь этот «вечный праздник жизни»… И с этих же слобод – «Говнярок», «Нахаловок» и «Брехаловок» – уже рвутся на лёгкую поживу в «чистые» кварталы «люмпены»…
В газетах Город сравнивают уже по всем показателям с заморским Чикаго – что по темпам капитализации и промышленного роста, что по уровню криминализации и росту преступности…
Город ведь не очень-то щепетилен по своей натуре... Ему по фиг как зашибать копейку – извлечением сверхприбыли или методом «гоп-стопа»… Он  многолик и непостоянен в своих предпочтениях и симпатиях… Купец и портовый биндюжник, пролетарий и промышленник, шансонье и фармазонщик… Это – Город…
…К политике он равнодушен… От всех революций, если разобраться, у него по большому счёту одни убытки… И войну откровенно не любит… Последняя ему – ох, как дорого обошлась!.. Но Город… он как тот Феникс – горел, бомбился и расстреливался с земли и воздуха… Терял людей десятками тысяч и целые кварталы роскошных особняков… И вновь возрождался – поднимался, вставал на ноги, засучивал рукава, вновь отстраивался и молодел…
…Вместе с откровенным южным шиком и размахом была у Города и тайная, подспудная жизнь… Она была у него всегда – изначально… Потому что города возводятся не на небесах, и не на пустом месте, а на грешной земле, заселённой грешными людьми… А у земли есть свои тайны… Древние, как она сама… Город относился к этому спокойно. Возможно, потому что никогда не спал и ночь любил почти так также, как и день… В играх адептов Света и Тьмы, которые время от времени происходили на его земле, старался держаться «золотой середины» и содействовал установлению паритета… Ведь он был не злой и не добрый… Он был – Город.
 
14. Первая кровь
(Июнь 1970-го)

…В подвал пошли сразу после ухода родителей на работу. Открыв дверь, включили свет… Всё было по-прежнему: лампа под старым металлическим абажуром освещала лишь пространство до арок…
- Ну что, налево?.. – Оглядевшись, спросил Игорь.
- Как решили… налево, – помедлив, ответил Андрей.
До световой границы было шагов двадцать… Остановившись, посветили фонариками… Вопреки ожиданиям в метрах пяти от арки в кирпичной кладке высветился проход в соседнее помещение.
- Подожди, – тормознулся Андрей.
- Что такое?..
- Надо проверить стрелки…
Луч фонарика прошёлся вглубь проёма: цепь аккуратных стрелочек вела именно туда…
- Верным путём идём, товарищи! – нервно хихикнул Игорь.
Андрей покосился на него, но промолчал.
- Пошли… что ль?..
- Пошли, – вздохнул Андрюха. – По крайней мере ясно, что нас здесь не завалит… Хотя… Слушай, ты давай на потолок и стены всё-таки поглядывай… Мало ли… А я на пол светить буду…
- Лады.
…Короткий, выложенный кирпичом коридор закончился помещением, застроенным дощатыми и фанерными перегородками с разномастными дверями… На дверях белой краской были нанесены цифры.
- Это что?..
- Да вроде сарайчики, как у нас в подвале… Только старое все…
- Значит здесь, по идее, должен быть выход в наш двор… Недолго ж мы путешествовали по подземельям…
- Погоди!.. Не спеши… Мы ещё не вышли… Тут аккуратненько надо…
- Да чё ты менжуешься, Андрюха!.. Я здесь хоть ни разу не был, а ясно, что выход должен быть во-он там. – Игорь мазнул лучом фонарика по дальней стене подвала.
- Погоди, говорю! – вновь одёрнул его Андрей. – Не видишь – проход узкий и куча дверей по обе стороны… Вдруг за одной из них… кто-то есть…
- Слушай, а давай… проверим!.. Ты дёргай ручки справа, а я слева…
Андрюха задумался…
- Ишь, какой хитрый!.. Давай наоборот: ты справа, а я слева.
- Давай, – пожал плечами Игорь. – Какая разница!
…Но Андрей был прав – разница всё-таки была: Игорь сразу это почувствовал. Двери сарайчиков открывались на петлях и вправо, и влево. Но сложность заключалась не только в этом: дёргать за ручки Игорю приходилось левой рукой, поскольку в правой он наготове держал обрезок газовой трубы. Андрей тоже дёргал за ручки левой, но у него сохранялся пространственный люфт для возможного удара или манёвра. У Игоря же он был практически перекрыт.
- Сам ты хитрый, – пробурчал Игорь, медленно продвигаясь по проходу и дёргая дверные ручки.
Андрей в ответ лишь ухмыльнулся… Разномастные двери были заперты на такие же разномастные висячие замки… Дёрнув очередную дверь за ручку, Игорь приподнял на ладони висячий замок.
- Экая древность!.. Тут вообще много интересных экземпляров… Хорошо б поупражняться…
- Ага. Поупражняйся. И загремишь на «малолетку» по статье… И это уже не хулиганство будет, а попытка кражи со взломом.
- Не, на «малолетку» не загремлю. Мне ещё до четырнадцати далеко.
- Ну, значит, в интернат для трудновоспитуемых…
Андрей первым добрался до противоположной стены.
- Ага. А вот, похоже, и выходная дверь… И вот тут тебе есть где применить твои таланты…
Добравшись до выходной двери, Игорь привычно дёрнул за ручку: эта дверь, как и все прочие, оказалась закрыта… Положив обрезок трубы на пол, присел на корточки и, подсвечивая себе фонариком, осмотрел замочную скважину…
- Дверь не выходная, а входная… Хорошо хоть замок не навесной…
Такое впечатление, что с этой стороны им ни разу не пользовались… Подсвети-ка мне!..
Обстоятельно сняв с плеча и поставив на пол сумку, Игорь порылся в ней и в карманах и вооружился сразу двумя ножами: узким перочинным и массивным столовым.
- Так… Хорошо хоть замок типа английского… Попробуем отжать ригель от навесной планки…
 Минут через пять под нажимом плеча дверь неожиданно подалась вперёд.
- Опа!.. Дело мастера боится…
- Слушай, может зря я тебя отговариваю: у тебя определённо талант к этому ремеслу… Ну присядешь на «малолетку», там поднатаскаешься, потом на взрослую зону тебя кинут – там тебя настоящие «медвежатники» подучат… Пяток лет и на свободу с хорошей специальностью!..
- Типун тебе на язык!..
Упрятывая назад ножи, Игорь наклонился к приоткрывшемуся створу двери:
- Погоди-ка…
- Что такое?
- Да тихо ты!..
Андрей прислушался… Через створ сверху, из-под козырька подвала доносились какие-то неясные звуки…
- Взрослые?..
- Да не… Похоже разборки какие-то… Давай осторожненько…
Чтобы увидеть происходящее во дворе из подвальной ямы, ребята на цыпочках поднялись на несколько ступенек вверх…
Утренний двор был пуст, но в закутке между дворовой аркой и подвальным козырьком какой-то пацан примерно их возраста прижал к стене такого-же, но поменьше… И, судя по всему, методично избивал его короткими ударами по корпусу и лицу…
- Кто это?.. – шёпотом поинтересовался Андрей.
- Похоже, Жуков и Мартын!.. Пошли!
- Подожди!.. На фига?.. Пусть сами разбираются!
- Жуков из нашего двора. И я с ним дружу.
Андрей насупился:
- Но я-то нет!..
- Это наша территория. А Мартын не из нашего двора. Пошли.
Андрей нехотя последовал за другом.
…Увлечённый процессом экзекуции Жорик Мартынов не сразу заметил выскользнувших из подвала ребят. А заметив не остановился. Лишь зыркнул взглядом в их сторону и продолжил, шипя что-то под нос, «учить» своего одноклассника Игорька Жукова…
- Э-э!.. Хорош!.. Завязывай!.. Что он тебе сделал?
- От…ь!.. Пошли на х… оба!..
Игорь попытался остановить его, взяв за плечо, но Мартын резко сбросил руку и, развернувшись, двинул его с правой в скулу. Удар был не особо сильным, но хлёстким. В ответ Игорь попытался провести «двойку», но готовый к этому Мартын отскочил далеко назад и удары пришлись по воздуху…
Тем временем Жуков, воспользовавшись моментом, выскользнул из закутка и через арку выбежал на Бульвар…
- …Ты чё размахался граблями своими, придурок?!.. – начал было Мартын, медленно наступая вперёд… Но осёкся: оказавшийся сбоку него Андрей обрезком трубы, как копьем, ткнул его в бок и он, оступившись, с вскриком скатился по ступенькам вниз, к подвальной двери…
- Ты что? Охренел?..
- Да я случайно!.. Он сам поскользнулся и упал!..
- А если он помер?..
- Да не, шевелится… Живой…
- Пошли вниз…
Мартын был в сознании, но какой-то… очумелый. Видно, головой он всё-таки приложился основательно… Встав на четвереньки, он пытался подняться, но получалось это у него плохо…
- Э-э!.. Ты как?.. Целый?.. Тебе помочь?..
Оттолкнув протянутую руку Игоря, Мартын кое-как распрямился и затуманенным взором нашёл Андрея:
- Ну всё - п…ц тебе!.. – И, переведя взгляд на Игоря, добавил. – И тебе тоже…
…Андрей неожиданно сделал резкий тычок трубой, пришедшийся Мартыну в район солнечного сплетения, и тот, стукнувшись о стенку спиной, медленно завалился на пол, разевая рот в попытках вдохнуть воздух…
- Как рыба, – удовлетворённо констатировал Андрей, глядя на подтянувшего коленки к подбородку корчащегося Мартына. Игорь оторопело уставился на друга…
- Ты че? Охренел?..
- Да иди ты!.. – огрызнулся Андрей. – А ты чё? Хотел ждать, пока он очухается и навешает нам по одиночке?.. Ты бы ему ещё вторую щёку подставил!..
- Ну, так тоже нельзя.
- А как можно?!..
Игорь в недоумении пожал плечами.
- Ну и что теперь?..
Вместо ответа, ухватив левой рукой Мартына за ногу, Андрей развернул его к всё ещё распахнутой двери подвала…
- Помоги!..
- Ты чё задумал?
- Поговорим с ним там…
Игорь с щелчком захлопнул подвальную дверь.
- Ты чё… зассал?..
- Думай, как хочешь, Андрей… Но я просто чувствую: возвращаться назад нельзя…
Звякнув выпущенной из рук трубой, Андрей обессиленно присел на нижнюю ступеньку… Вид у него был не намного лучше, чем у Мартына… Он как будто бы… сдулся… И теперь уже пришла его очередь осведомляться:
- Ну и что теперь?
- Вполне можно и здесь поговорить… Если тихо… Главное, нас отсюда ниоткуда не видно…
Голос Игоря был негромок, но твёрд… Похоже, с инициативой к нему вернулось и лидерство в этом дружеском тандеме… Наклонившись к всё ещё лежащему Мартыну и всмотревшись в него, он удовлетворённо констатировал:
- Очухивается… Жить будет… А может, ты и прав, Андрюха?.. Может, добьём его?.. В подвале закроем… Пусть валяется… Когда его ещё там найдут…
Трепыхнувшегося Мартына остановила хлёсткая пощёчина…
- Лежи, придурок!..
…Блеснуло лезвие… Кухонный нож как будто сам выпрыгнул из сумки… Кончик ножа легонько прильнул к шее Мартына, но как-бы удовлетворившись выступившей алой капелькой, скользнул выше – к щеке… Помедлив, нежно проехался по скуле и уже оттуда навис над широко открытым глазом… Сорвавшаяся с лезвия капелька упала на нижнее веко… Ладонь Игоря упала на было открывшийся рот Мартына и погасила так и не родившийся крик…
- Тихо, тихо… Нож очень острый… Порежешься, – полупропел – полупрошептал Игорь. – Начнёшь орать – язык отрежу… Ты меня понял?..
Мартын судорожно закивал…
Глядя на заполняющуюся кровью тонкую царапину на скуле, Игорь с явственным сожалением промолвил:
- А жаль…
Зрачки Мартына расширились… А на трикотажных тренировочных штанах в районе промежности начало разрастаться тёмное пятно…
Заворожённо наблюдающий за происходящим Андрей, сглотнув комок в горле, хрипло подал голос:
- Игорь, ты чё?.. Посадят ведь из-за этого…
- Не боись… Не посадят… Он ведь никому никогда ничего не скажет… Он ведь сам случайно порезался… Правда, Жорик?..
Мартын вновь судорожно закивал, и вдруг из глаз его обильно хлынули слёзы…
- Ну что же ты, Жорик… Прямо отовсюду у тебя течёт… Давай-ка скорей беги домой, пока никто тебя обоссанным не увидел…
Тихо рыдающий Жорик на трясущихся ногах вновь встал на четвереньки…
- Беги, давай… Тебе повезло сегодня очень… Но в другой раз ведь может и не повезти…
Тихо подвывающий Мартын пулей на четырёх выскочил из-под козырька подвала и опрометью рванул к проходу на Бульвар…
- Андрюха…Что это с нами?.. Мне… страшно…
- Я не знаю… Мне тоже страшно…

15. Жил-был мальчик…

…Мальчик был вполне обычный. Как говорится, ничего особенного… Из категории тихих троечников. Вроде, не дурак… Ленивый, правда, очень… Так считали учителя… Да и он так считал, пожалуй… Отнюдь не хулиган, но так как он всё-таки троечник, то поведение было не примерное, а только хорошее… Прогуливать уроки очень любил… И, соответственно, не любил школу… Неинтересно ему было там. Точные науки его никогда не привлекали, а то, что можно было просто прочитать в новых учебниках, он прочитывал ещё на каникулах. Это касалось прежде всего учебников истории и литературы. Гуманитарий он был по натуре. Или как тогда говорили – «книжный мальчик». Впрочем, это его пристрастие никак не влияло на оценки по этим гуманитарным предметам – четыре и не более. Ну не было у него стремления быть первым… Другие у него были интересы.
Гиперактивностью он тоже не отличался, так что особых успехов в физ-ре тоже не было… Длинный, тощий такой парень… Неуклюжий немного… В начальных классах за эту неуклюжесть девочки частенько называли его медведем… Неуклюжесть эта имела, пожалуй, не физический, а скорее психологический характер. О нём (мальчике) иногда говорили – «стеснительный». Но я бы назвал это качество скорее застенчивостью…
Он очень боялся сделать что-то не так, опростоволоситься, стать предметом насмешек. Настолько боялся, что чаще предпочитал ничего не делать, чем сделать и попасть впросак. От этого, собственно, и проистекала эта самая застенчивость… Неуверенность в себе порождала неуклюжесть, а страх показаться смешным был обусловлен завышенными требованиями к самому себе…
…Сам себе он не очень-то нравился… Естественно, не очень нравился он и девочкам… Те предпочитали более активных, энергичных – ловких. И отличников, разумеется… Единственной предметом, по которому у него была пятёрка в табеле (а позднее и в дневнике) было «Пение»… Короче, классика жанра.
Но всё это было в школе. А вот во дворе, где он жил, ситуация была несколько иная…
Мальчик искренне любил свой дом, свой двор, свой квартал, свой район, свой край и свою страну… Было у него такое качество – любить просто так, ни за что… В общем, он был добрый мальчик. Драки не то, чтобы не любил,  участвовал в них редко. Особым трусом я бы его не назвал, но и отчаянным храбрецом он тоже не был. В общем, мальчик как мальчик. Таких миллионы, наверное…
Но всё-таки при почти полном отсутствии такого качества, как агрессивность, в своём дворе он был… лидером. Настолько, насколько это было ему нужно… И в своей возрастной категории, разумеется. И не было у него здесь никакой неуклюжести. Напротив, он выделялся ловкостью среди прочих пацанов… И не было у него страхов, скорее наоборот – он отличался отвагой в разного рода приключениях, не боялся высоты, лазил, бегал, прыгал не хуже других, а при надобности дрался, защищая не только самого себя, но и своих товарищей по двору… Вот такая метаморфоза бывает с мальчиками и девочками в нашей богоспасаемой стране… Не правда-ли знакомо?..
Да, много у нас таких – малолетних двуликих Янусов, ведущих двойную жизнь…
Вся беда школы, как учреждения, на мой не квалифицированный взгляд, заключается в системе оценок. Она сразу же делает детей неравными.
Боязнь оценки порождает такой своеобразный психологический выверт: оценка «удовлетворительно» как бы автоматически выводит ребёнка из сферы конкуренции, соперничества, противостояния: для многих – ну очень не комфортной сферы… Впрочем, возможно, я ошибаюсь… Но ведь в данном случае речь идёт о вполне конкретном мальчике. И здесь я готов ответить за свои слова.
…У мальчика, к сожалению, было завышенное чувство справедливости. Ему и в мысли не приходило, что можно, к примеру, кого-то ни за что, ни про что унизить, обидеть, ударить… А детский мир, он ведь очень жестокий… Куда жёстче  мира взрослых!.. Но вот вспомните и скажите сами: в какие годы вас чаще и больше всего обижали, обзывали, унижали, били, наказывали, ограничивали вашу свободу, издевались и измывались над вами?.. Вспомнили?.. Вот то-то… Во времена «золотого детства»… Просто всё плохое со временем имеет обыкновение забываться. Это такая защитная реакция психики…
Конечно чувство справедливости у нашего мальчика было очень своеобразное… Ну да что удивляться, ведь двойные стандарты – отнюдь не сегодняшняя выдумка!..
Вообще, вся жизнь времён «застоя» – это сплошь двойные, а то и тройные стандарты. Советские люди «ан масс», думали одно, говорили другое, а делали и вовсе – третье. И считали это более чем естественным. Таковы были и родители мальчика, и все прочие ближайшие и не очень родственники и знакомые. Такое поведение было нормой жизни… Ну разве мог мальчик стать другим?.. Короче и проще: у него не было, к примеру, оснований считать себя вором, если он, допустим, не попался… Юридическая формула – «пока не доказано обратное», помните?.. Такие времена!.. А воровство, скажем, у государства (деяние, указанное ст. 89 старого УК) в моральном плане «ан масс» таковым не считалось. А вот не воровать (если есть возможность и «за это ничего не будет») считалось «махровой» глупостью…
…В тоже время мальчик был полон всяческих предрассудков нравственного характера: благородство, бескорыстие, отвага, верность данному слову и прочее и прочее. Откуда он их нахватался, спрашивается?.. Да из книг, коих он был великий почитатель и читатель. И здесь он был не оригинален: страна эта тогда считалась самою читающей страною в мире…
…Читательские предпочтения у него были самые обычные для его «возрастной группы»: фантастика, приключения, история. (Это в порядке убывания.)
Как же всё это (благородство мушкетёров или же совершеннейшие идеализм и альтруизм героев «Полдня…» Стругацких) соотносилось с реалиями того времени?.. Да великолепно соотносилось!..
Мальчик рос в Городе. А это накладывало… Так, к примеру, в продовольственных магазинах Города было шаром покати, а холодильники тем не менее у абсолютного большинства жителей были полными… В магазинах «Одежда» и «Обувь» выбор представленных товаров был весьма убог, а между тем на улицах многие щеголяли в «импортных» шмотках… Мама мальчика, работая в торговле, получала ежемесячно семьдесят рублей (зарплата, которую многие называли «получкой»), а с работы домой приносила каждый день не меньше пятидесяти…
Все эти общественные противоречия горожанам казались вполне естественными… «Хочешь жить – умей вертеться» – девиз того времени… И вертелись как могли: «крутились», ловчили, «доставали», «решали вопросы» и т.д. и т.п. И говорили с «высоких трибун» о борьбе с зарубежным влиянием, рвачеством, мещанством…
Дети же впитывали всё в себя, как губка… И, как ни странно, вся эта словесная чехарда и мишура как-то укладывалась в их «неокрепших» мозгах!..
Мальчик умел дружить… Но настоящих друзей у него было немного.
Мальчик умел любить… Только девочки в те времена его ещё не любили… Мальчик умел мечтать… Но все его мечты были очень уж далёкими…
Мальчик не умел жить здесь и сейчас, он был весь в будущем… Надо сказать, такому отношению к настоящему весьма способствовала советская действительность: опираясь на «славное прошлое», народ строил «светлое будущее». Интенсивно строил. Ну и когда тут, спрашивается, жить?.. Много ли здесь места для настоящего?.. Есть процесс – между прошлым и будущим. Миги, миги, миги… А где жизнь?.. Жизнь отдана на алтарь строительства коммунизма… (Чем закончилось помним, да?.. «Мы строили, строили и, наконец, построили!» – это только у Чебурашки получилось.) Ну а мальчик (тем временем) жил вместе со своими книжными героями: летал в космос, сражался, путешествовал сквозь время… Пройдёт ещё очень долгое время, прежде чем он освоит науку жить «здесь и сейчас»… «Синдром отложенного времени» – штука затяжная…
Но всё это будет потом… А сейчас у него впереди лето… Может быть, последнее лето, отделяющее его от отрочества, которое у нас называют подростковым возрастом. И это будет уже совсем другая история…
А пока что у Игоря (а именно так зовут нашего мальчика, если вы уже забыли) есть коллекция замков без ключей, дешёвый перочинный ножик в кармане, таинственные стрелки, ведущие в подвал, и верный (самый верный!) друг Андрей… И о нём нам тоже следует сказать в этой главе, прежде чем приступить наконец к самой истории… Ибо его роль в ней важна не менее, чем роль его друга…
У мальчиков много общего, и в тоже время они сами по себе очень разные… И, наверное, это правильно, поскольку этими различиями они и «притягивали» друг друга и, безусловно, дополняли…
Они одногодки (только Игорь чуть постарше.) Учатся в одной школе, но в параллельных классах… Живут в одном новом доме и в одном подъезде, только на разных этажах (Андрей – на первом, а Игорь – на последнем – пятом). У обоих отцы работают в одном тресте заместителями директора… У обоих есть младшие сёстры (тоже одногодки). Оба – заядлые книгочеи – любители фантастики, приключений и истории… Оба коллекционируют почтовые марки…
Это общее… Что касается различий…
Если Игорь – высокий брюнет, то Андрей – плотный блондин… Если Игорь по натуре больше «лидер», то Андрей – «мозг» этого содружества… Если Игорь – троечник, то Андрей – твёрдый хорошист… Если Игорь по натуре поэт и рассказчик, то Андрей – и поэт, и художник, и технарь одновременно. А вот «краснобаем» его, увы, не назовёшь… Зато руки, опять-таки в отличие от Игоря, у него растут откуда надо. Тот способен только разрушать и ломать (да те же почтовые ящики, к примеру!..). В отличие от Игоря, Андрей ещё и отличный игрок – он одинаково хорошо играет, что в шахматы (уже 1-й юношеский), что в нарды, что в «очко»…
…Если Игорь более открыт, то Андрей, наоборот, скрытен… Если Игорь более предприимчив, то Андрей более сдержан и осторожен… И, несмотря на то, что он более эмоционален, чем Игорь, в критических ситуациях – он холоден и отважен…
Конечно же, они ссорятся, даже дерутся иногда, но мирятся быстро… Ибо общего у них всё-таки больше, чем различий… И в их тандеме у них различное «амплуа»… И есть надежда, что их дружеский союз продлится долгие годы…
И вот ещё что… Андрей, так же, как и Игорь, любит свой Город… Любит бескорыстно: таким, как он есть на самом деле – со всеми его достоинствами и недостатками… И Город, в свою очередь, к нему снисходителен…
Оба мальчика, пока что особо не тяготеют ни к Свету, ни к Тьме… Да они никогда и не задумывались об этом… Но, похоже, скоро им придётся сделать свой выбор… Во всяком случае им помогут это сделать…
А пока что перед ними стоит неординарная задача: им придётся разъяснить для себя, что за непонятные игры затеваются на «подконтрольной» им территории… И дело тут похоже не в праздном любопытстве: ведь городские подвалы –  вещь достаточно серьёзная и опасная… Если в них ненароком затеряется кто-нибудь из играющей в «Казаки-разбойники» малышни, то…
В общем, мальчики уже решили для себя, что стрелки на ступенях подвала – это для них…

16. Да не так всё было!..
(Июнь 1970-го. Реминисценция Автора. Июнь 2004-го)

…Игорь ошибался говоря, что «главное, нас отсюда ниоткуда невидно»… «Тем, кому надо» очень даже прекрасно всё было видно. С плоской крыши пятиэтажки, к примеру…
И надо сказать, большинству наблюдающих виденное не нравилось. По разным причинам.
Светлый считал, что тут был необходим честный «пацанский» поединок – «один на один». И пусть, как говорится, победит сильнейший!.. Надо сказать, его не очень волновали последствия возможного проигрыша Игоря. Главное, чтобы схватка шла до конца. Что подразумевать под «концом» его тоже не интересовало… И последствия этого самого «конца» тоже его мало заботили… Главное, чтобы всё было честно.
«…Справедливость – штука умозрительная, – рассуждал Светлый. – Это истина только одна, а правда у каждого своя. И вообще, нужно ещё разобраться – за какие такие провинности Мартын бил Жукова!.. Может и следовало бы… А то, что Игорь вмешался… Ну, по его (Игоря) понятиям, может и надо было бы… Ну так пускай бы сам и разбирался!.. И Андрей изначально был прав: нечего было вмешиваться… Хотя, конечно, с другой стороны… Тут ведь уже не обоюдная драка была, а избиение… Ну да, тут, конечно, можно и так и этак повернуть…».
 И ещё он очень был недоволен поведением своего тёзки: что это ещё за «фортели» с трубой?.. А уж порыв затащить Мартына в подвал… Это вообще ни в какие ворота не лезло!.. Хорошо ещё, что успел вмешаться!.. Посыл позитивной реморализации пришлось осуществлять и в отношении Игоря – он тоже за малым не учудил… Ну да ладно Игорь!.. Но Андрей-то!.. Не ожидал такого Светлый от своего тёзки, не ожидал...
Были у Светлого, конечно, соображения… И небезосновательные, надо сказать… Ведь реморализация может быть как позитивной, так и негативной… Не от Тёмного ли в этой истории ноги растут?.. Вполне себе мог послать импульс… Право, однозначно, имеет… Другое дело – импульс этот действенным может быть только тогда, когда благодатная почва уже есть… И не важно какая – врождённая или благоприобретённая…
«Ну что ж, люди как люди, –  не замечая двусмысленности штампов, продолжал рассуждать Светлый. –  Как говорится, "полюбите нас чёрненькими, а белыми нас всякий полюбит!"… Вот и любим… "За неимением гербовой". Это не просто… Ну да ладно: пусть по-моему не вышло, но, главное, я успел…».

…Естественно, Тёмный следил за происходящим снизу: из подвала, из-под навеса, опять из подвала… Всё что ниже уровня земли – это уже его «епархия». Здесь сила его кратно росла. И тем большими были его досада и разочарование произошедшим!.. Нет, ну как всё первоначально замечательно складывалось!.. И Мартын со своими разборками с Жуковым так вовремя «нарисовался»… И на тебе!..
…Что касаемо Мартына, то пацанчик был весьма перспективный… Тёмный давненько уже за ним наблюдал… Да и не только наблюдал, если честно… Впрочем, тут и делать-то особо ничего не нужно было… Материал для Тёмного самый что ни на есть тот!..
Бывает так: семья как семья – ничего особенного… Мама как мама, отец тоже без особых «закидонов». А вот отпрыск… Да и отпрыск до поры до времени ничем таким не выделялся из прочего молодняка… Пока из под маминой юбки во двор не «перекочевал»… Да и двор, в общем-то, обычный… Но вот воссоединились они как два элемента и пошла реакция!.. Да не просто реакция, а можно сказать, цепная… Потому как двора уже мало стало и подавай пацанчику квартал, улицу, а в перспективе и район…
Конечно же, не всё нахрапом делается… «Правильный пацанчик», он «поляну сечёт»: со старшими закорешит, послабже да подурнее под себя возьмёт, а прочих и давить не западло… Тут, главное, не ошибиться – кто чего стоит… И если всё по уму делать – вот уже и авторитет на районе!.. И вот уже не ты спрашиваешь у фраерка залётного «Кого знаешь?», а пацаны с Бульвара у того же фраерка спрашивают: «А ты Мартына знаешь?..». И если фраерок Жорика Мартынова не знает или тот за него не «пишется», то… Вот так ведь мечталось мальцу… Уважения пацанского ему хотелось… И понимал он чётко: боятся, значит уважают…
И тут уже, как говорилось, главное не ошибиться… И вот на тебе – ошибка вышла!.. Ведь не далее, как на прошлой неделе, имел разговор Мартын с Игорем. И по всему из разговора этого выходило, что никак Игорёк ему не конкурент… Так, лапушок, без пацанских понятий… Амбиций не имеет, а значит – слабак. И можно двор этот, на углу Бульвара и Улицы, который как будто бы под ним – Игорем, «под себя брать» потихоньку… А ежели случай представится – так и не потихоньку… «Силовое решение» вопроса – оно даже предпочтительнее… Для наработки авторитета… В силах своих Мартын не то, что не сомневался (не боятся только придурки), а практику какую-никакую в борьбе за дворовое лидерство он всё-таки уже имел…
Тут ведь главное что?.. Понт!.. Нахрап, наглость, первый удар… А до настоящей драки может и не дойти… Если подфартит…
И вот что теперь?.. Ошибка вышла!.. Сломали перспективного пацанчика… Не боец он теперь… Совсем не боец!..
Хотя, положа руку на сердце, сломали не без «подачи» Тёмного… Ну да, там была ситуация – не до рассуждений!.. При таком раскладе не грех и собственной «пешкой» пожертвовать… Как говорится, «бей своих, чтоб чужие боялись!» Тем более, тут такие перспективы заманчивые открывались… Ну как тут было не сделать пару посылов?..
Нет, сначала всё шло как по писанному: Мартын Игорька «на понтах» задавил бы морально влегкую…. Но кто же мог ожидать, что этот пентюх Андрей «впишется»?!.. Да не «гнилым базаром», а конкретно – железякой?.. Ну вот, когда Мартын по привычке стал «пушными зверьками» грозить, Тёмный свой реморализационный импульс-то и послал. Он (импульс-то) аккурат на страх наложился!.. А на страхе-то людишки любо-дорого, что творят!.. У Тёмного даже сладкие такие картинки в воображении нарисовались…
…Вот, меж разномастных дверей дощатых сарайчиков тянут два дружка по полу за ноги слабо трепыхающегося Мартына… Тянут в зал с краснокирпичными арками и такой же огромной пятиконечной звездой, выложенной на потолке… Тянут прямо под мощную лампу под древним жестяным абажуром, висящую на проводе прямо из центра звезды… И вот уже метнулась тень к входу и полутораметровый обрезок газовой трубы всажен на распорку двери, чтобы не заглянул на крик ненужный свидетель…
…Вздымающийся и падающий короткий обрезок трубы… И свет лампы пронзителен, как свет операционной… Остёр, как отточенный кухонный нож в руках мальчика… И агнец на гранитном полу под выложенной на потолке пентаграммой… Сладкие картинки… Но не сбылось… Картинки схлопнулись вместе с подвальной дверью…
И тут же новая возможность!.. Лезвие ножа уже попробовало крови… Ему понравилось… Еще крови… Оно вошло во вкус…. Ну-же!.. Ещё… Пусть выложенный гранитом пол и не алтарь, но… Но нет!.. Опять осечка!.. А ведь можно было бы уже сейчас завершить Игру одним ударом… Ну, двумя… Ну, ещё хотя бы с десяток… Пока рука не устанет!.. Сладко… Но не сбылось…

…А вот третий наблюдатель был доволен!.. Все случилось так, как он и хотел… Ну или почти так… И, конечно же, он не преминул приложить к этому руки!.. Впрочем, ему это было проще чем другим «заинтересованным лицам», поскольку он равно комфортно чувствовал себя, что на крыше дома, что в его подвале… Потому что это был ЕГО дом… Как и все прочие дома вокруг. И не потому, что это был ЕГО Город, а потому что он был САМ Городом…
…И при всём отсутствии в нём сентиментальности ему было жаль мальчиков… Всех мальчиков, включая Мартына, поскольку это были ЕГО мальчики. Он был по-купечески прагматичен и умел считать. Здесь ведь математика совсем простая: два мальчика больше (а, соответственно, ценнее) одного мальчика. Один мальчик (Мартын) тоже по-своему ценен. И как рачительный хозяин, Митрич, постарался сохранить и его… Пусть и с несколько «подмоченной репутацией»… Ну да ничего: штаны мамка простирнёт, а утраченные амбиции… Да, может оно и лучше для него?.. Ведь таким пацанчикам из веку путь определён… Как там в песне поётся: «По тундре, по железной дороге…». А так может и проскочит…
Это ведь он, Митрич, под руку Андрюху толкнул и один, и второй раз!.. А чё не так?.. «За други своя»… И неплохо получилось!.. И страх Андрюхин тут «в жилу пошёл». И нож Игорьку в руку он тоже вложил. И писанул по скуле тоже он, Митрич!.. Убытку здоровья Мартыну на грош, а шрам мужчине в украшенье… Если обстоятельства не вспоминать, конечно… Ну да, то раны душевные!.. Они не в счёт.
А дружбанам-пацанчикам от всего произошедшего большая польза может быть… Вера в себя – раз. Вера в товарища – два. Ну а «тормоза», сработавшие тоже «в масть»… И страх на выходе – тоже…
…Ясно, конечно, что с этой пацанвой не один он, Митрич, старался… Сырые-то пацанята, по правде говоря… Ну так кто не «в масть», так «в струю»!.. Митрич был доволен собой…

…Да не так всё было на самом-то деле….
Не было ни двора, ни подвала… Была школа и была перемена… И Мартын прямо на перемене бил не Жорика Жукова, а его приятеля… Я даже имя его не помню… И не было рядом Андрея… Нет, он был, но где-то на другом этаже этой клятой школы… Как же я её ненавижу!..
Да, Игорь вступился за этого пацана, и Мартын ударил его… И Игорь попытался провести «двойку»… И она пришлась по воздуху… И Мартын сказал, оглядываясь по сторонам: «Ты чё? В натуре нюх потерял?.. Чё ты размахался своими граблями?..». Нужно было драться, нужно было ответить… Но Игорь ответил словами… Он сказал что-то вроде: ладно, ты сильнее меня, я с тобой драться не буду… Но за что, мол, ты этого пацана бьёшь?.. Естественно, Мартын послал его… И прозвенел звонок на урок… И этот звонок был прощальным звонком прежней жизни Игоря… Он признал себя побеждённым, отказавшись бороться… Воззвал к справедливости победителя… Но… «горе побеждённым!» Для них справедливость не существует…
 Мартын стал периодически избивать его. Просто так, ни за что. А тот всё взывал к логике и справедливости: мол, что я тебе сделал?.. В ответ были удары. И так продолжалось более двух лет… До тех пор, пока Мартына не «определили» за что-то в колонию для несовершеннолетних…
Игорь заплатил за собственное малодушие «настоящую» цену… Искривлённая от неоднократных ударов носовая перегородка, как следствие, породила многочисленные проблемы, которые так и не смогли разрешить отоларингологи… А моральная травма «рассосалась» только во время службы в армии… Да и то лишь отчасти…

…Кораблик скользил по морской глади, разрезая и вспенивая лунную дорожку. Ярко-звёздное небо по правому борту переходило в пёстрое разноцветье береговых огней… Оторвав одну руку от фальшборта, Маргарита провела ладонью по короткому ежику моих волос…
- Ну и что ты «паришься» до сих пор?.. Где этот Мартын?..
- Умер от туберкулеза в тюремной больничке в тридцать лет…
- И ты его до сих пор не можешь простить?..
- Я давно его простил и отмолил у Господа Бога… Я себя простить не могу… За трусость, за малодушие… Всё ведь могло у меня быть иначе…
- Ну да. И тогда ты бы вместо него умер в тюрьме.
- Всё может быть… Но его я вспоминаю каждый раз, когда передо мной встаёт выбор: смалодушничать, пойти на компромисс или стоять до конца на своём…
- И что же ты выбираешь?..
- По-всякому бывает… Ведь где-то там, в глубине, во мне всё ещё живёт тот самый тринадцатилетний мальчишка…
- Что же ты выбрал на этот раз?..
- На этот раз… я пойду до конца.

17. Шахматные фигурки
(Реминисценция Автора. Июнь 1970-го)

…Рука небрежно передвинула белую фигурку на чёрную клетку…
Да, прав был работяга – не было у пацана никакой фигуры: так, «сопля в трико»!.. Тянула его вверх акселерация – третьим был по росту в классе, ну а всё остальное не поспевало… Ему б спортом каким заняться: плаванием там, чтоб плечи в ширь попёрли, али ещё чем… Но парень был больше по книжкам – «ботаник», как сейчас бы сказали…
Главное, пример «как надо» всегда у него был перед глазами – отец. Хорошо сложенный блондин, он каждое утро перед работой тягал гантели и гири на утренней зарядке… А его чернявый («пошедший в маму») сынуля безучастно наблюдал за этим действом, лёжа на своём диване, чем порой изрядно раздражал папу…
Отцу, конечно, хотелось приобщить сына к физкультуре в приказном порядке (и даже «силовыми методами»), но мама была против… Жалостливая была мама… Пускай сынок ещё поваляется, понежится… Насильно заставлять нельзя. В конце концов отец понял, что своим личным примером на спортивные подвиги сына он не вдохновит и махнул рукой…
Конечно, раньше сынка родилась его лень, но… Самое смешное в этой ситуации, что сынок втайне страстно желал разделить с отцом его утренние упражнения, но… не мог. По принципиальным соображениям.
Извечная проблема «отцов и детей», разумеется, не миновала и эту семью. Мальчик очень рано стал противопоставлять себя отцу. Наверно, в какой-то мере этому способствовала «добрая мама». Папа же (как и полагается) был строгим. Классика в общем.
 В раннем возрасте, когда мальчика спрашивали: «Ты маму любишь?», он, естественно, отвечал: «Да». А вот когда задавали аналогичный вопрос на счёт папы… Мальчик мужественно отвечал: «Не знаю». Такая-вот «картина маслом»….
Ну да, с мамой всё было ясно, а вот папа «подкачал»… Сказать «не люблю», парень не мог. И не потому, что боялся, а потому что отец всё-таки… Но и обратное сказать не мог, потому как «разногласия» во взглядах на жизнь у них с отцом были серьёзные… И вот это вот «не знаю» (в качестве доступного протеста) должно было их обозначить…
Пацан и слово-то такое не знал «самоидентификация», но меж тем инстинктивно чувствовал насущную потребность «зафиксировать» свою «самость». В противопоставлении с отцом, разумеется. «Я не такой, я другой!.. Я – сам по себе!» Вслух это, разумеется, не кричалось, но обозначалось всячески. В том числе и пренебрежением к физическим упражнениям и спорту. Уверен: если бы отец был, скажем, заядлым книгочеем, мальчик бы вообще не брал бы книги в руки. Но сложилось, как сложилось… Кисмет.
Лишь много лет спустя, уже будучи взрослым, мальчик обрёл понимание, что он, конечно же, любил своего отца в детстве… Пожалуй, даже больше, чем маму… Просто по-другому… Только не мог себе признаться в этом… Такая вот любовь…
Конечно же, мальчику хотелось быть сильным, спортивным, хорошо сложенным. Да и девочкам (что немаловажно!) такие больше нравятся. Но… природная лень, принципиальное противопоставление себя спортивному папе и сублимация реальной жизни приключенческими книжками сделали свое дело… В итоге подрастал дрищ. «Сопля в трико», как справедливо заметил работяга на Бульваре…
Абыдно, да?.. Да, мальчику было обидно… Вместе с тем, он осознавал справедливость предъявленных претензий…
Нет, были, конечно, попытки заняться спортом в секциях по лёгкой атлетике, гребле… Но они относительно быстро заканчивались… Лень-матушка…
Общая «неспортивность» несколько компенсировалась естественной ребячьей «движухой»: беготнёй, подвижными играми, лазанием там, где ни попадя (стройки, заброшки» и пр.), катком, заливаемым во дворе в зимнюю пору… Ну и то, что мальчик был от природы достаточно крупный, тоже играло роль… В своём дворе он даже где-то в лидерах ходил… По крайней мере, в дворовых «разборках» ему доставалось только от старших по возрасту ребят… До поры до времени…
В общем, мальчик имел к самому себе определённые претензии и вполне осознавал их… Вот только, что с ними делать… Нет, он знал, что с ними делать, да только вот… Короче, получалось, что силёнок недоставало, из-за недостатка силы воли… Что оставалось?.. Оставалось только мечтать… Он и мечтал. В основном с книжкой в руках, преодолевая трудности и «геройствуя» с героями приключенческих романов…
В будущем, недостаточная физподготовка ещё «аукнется» ему во время срочной службы в армии… А ещё позже, уже после тридцати, он будет сознательно изнурять себя на многочасовых тренировках в спортзалах, пытаясь компенсировать то, что «не добрал» в детстве… Но это будет потом… И это будет совсем другая история…
А пока что рука передвинула тощую нескладную фигурку с белой клетки на чёрную…
А игрок черными криво усмехнулся и, пробормотав что-то вроде: «За неимением простой, пишем…», в свою очередь взялся за свою фигуру…

…Шёл он по своей никчёмной жизни по-блатному ссутуленный… «Ручки в брючки», надвинутая на нос кепка, суетливые движения «на шарнирах» да «распальцовка»… Да какая там «блатота»!.. Одни «понты корявые»… Одно слово – «баклан» …
Но что-то случилось в его жизни. Причем сразу. Что именно – он понять не мог. Но жизнь его действительно изменилась. Кардинально. Это была «новая явь», совершенно отличная от того, что было с ним «до того».
«До того»… Именно так он стал определять для себя то, что предшествовало этой «новой яви».
«До того»… Что там было «до того»?.. Он хорошо это помнил… И у него не было ни малейшего желания возвращаться туда….Нет, «тот мир» никуда не делся!.. Он остался рядом. Но фокус заключался в том, что его самого уже как бы не было в «этом мире». Парадокс этот ощущался явственно… Но при этом никак не объяснялся… Впрочем, его это нисколько не беспокоило.
Беспокоило его другое. К нему пришёл страх, что это «новое» может исчезнуть, уйти из его жизни… И ещё: он знал, что за всё в этой жизни приходится платить. Рано или поздно. Его мучил вопрос: какова будет плата за эту «новую явь»?.. «Цена вопроса» могла быть разной. Но, в любом случае, он ясно осознавал, что «халявы» не будет. «Соскочить» не получится. И, как это не странно, внутренне был готов оплатить любой «предъявленный счёт». Уж больно по душе пришлась ему эта «новая явь»…
…По душе… Он никогда не думал об этом, но интуитивно понимал, что эта самая «душа» у него всё-таки есть… Это то, что делало его таким, какой он есть… Можно, конечно, было бы сказать: «По сердцу»… Так и сердце у него было… Вон, оно стучит себе в грудной клетке… Мерно так стучит… Понимал он, конечно, что придёт время, и это сердце остановится (никто этого ещё не избежал), а вот душа… Что с нею будет дальше?.. Этот экзистенциальный вопрос его тоже занимал… Опять-таки интуитивно он понимал, что у него есть выбор… Выбор – куда отправится его душа после того, как умрёт плоть… Но это всё потом, потом… Сейчас же…
…Конечно же, поначалу всё было довольно-таки странно… Но… это было –«хорошо»!.. Это было непривычно, но… это было очень хорошо!.. И этим всё «окупалось»…
Это было, как чудо!.. Он даже и представить себе не мог, что с ним может быть… такое… Но это было. И он с радостью и благодарностью принимал эту «новую явь»!.. Да, да – с благодарностью!.. Он вдруг почувствовал, что способен на такое чувство, как благодарность… Нет, конечно же, он знал такое слово, но оно для него имело несколько… абстрактный характер.
Вообще, с чувствами у него изначально было… не очень. Он этим никогда особо не заморачивался. Нужным не считал. Ну, не было особой такой потребности в чувствах. Кроме базовых, разумеется… Ну а из базовых у нас что (если «по чесноку»)?.. Страх, конечно… Сейчас-то он прямо мог себе это сказать. Не то, что «до того». До того он считал «западло» даже задумываться над такими вещами… «Реальному пацану», конечно, а не «фраеру» какому-нибудь… «Не верь, не бойся не проси» – вот его «кодекс» по жизни!..
 Ну а остальные «чуйства», по большому счёту, можно было разделить на две категории: «кайф» и «не кайф». При всей убогости этого «прейскуранта» ущербным он себя никогда не считал. Наоборот, считал более, чем нормальным…
Сейчас же спектр расширился, проявились оттенки… Оказалось вдруг, что он может позволить себе… верить… Верить, что он значим… И значим не «сам по себе», а как часть чего-то неизмеримо большего и важного…
Он может признать свой собственный страх – боязнь потерять то новое, что недавно обрёл…
Он даже может попросить… И это будет вовсе не «западло»… И быть уверенным, что ему не откажут… Если он, в свою очередь, будет делать то, что… должно…
Беспокойство, которое он ощущал, заставило его думать, анализировать и искать ту «точку отсчёта», с которой началась эта «новая явь»… Именно там он надеялся найти ответ на его главный невысказанный интуитивный вопрос… ЧТО ОН ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ?.. Инстинкт подсказывал ему, что если он найдёт эту «точку», беспокойство уйдёт, жизнь «исполнится» не только новым содержанием, но и ЦЕЛЬЮ…
…Момент, разделивший всю его жизнь на две половинки, он определил далеко не сразу… Восприятие новой действительности не было взрывоподобным. Это уж потом, задним числом он смог «просчитать» его – точнее найти точку отсчёта. И в этой точке (много позднее) он обрёл и «альфу», и «омегу» своего нынешнего существования: понял кто он и для чего он…
«Зачем?» – вопрос для него не стоял. Так было надо. То есть вопроса о целесообразности, как такового, не стояло. Он вдруг ощутил себя инструментом (орудием и даже оружием) в чьих-то руках… Руках неимоверно более сильных, нежели его собственные… И его это положение нисколько не смущало. Наоборот, ставило его на какую-то новую для него ступень, делало его жизнь осмысленной, наполненной… Если бы он знал такое слово, как «синергия» («со-работничество», «сотрудничество» по-гречески), то определил бы своё нынешнее состояние (точнее, покамест ощущение) именно им. Он чувствовал, что впереди у него будет «дело»… «Дело», которое станет… «делом жизни»… Его жизни…
Нет, конечно же, он не мыслил в столь высоких категориях (у него и лексикон-то такой отсутствовал), но он так ощущал, чувствовал…
«Предчувствия его не обманули»…
Рука опустила фигуру на белую клетку.


18. Продолжаем разговор…
(Июнь 2004-го; июнь 1970-го)

- Пойти до конца… Звучит по меньшей мере двусмысленно… До какого конца?.. До чьего конца?..
-  Не знаю… Ещё не знаю. По крайней мере до конца этой истории… Я намерен закончить её, поставить в ней точку… Ну а там, как получится.
- Как получится… Хорошо хоть ты это понимаешь. Получиться может по-всякому… И точки разные бывают: ты, допустим, считаешь, что поставишь окончательную точку, а на деле это всего лишь точка над одной из i. Понимаешь?..
- Понимаю. Человек лишь предполагает…
- Вот именно. Но я чувствую тебя что-то беспокоит.
- Меня беспокоит тоже, что и моих мальчиков… Жестокость… Недетская жестокость… Разве они такие?.. Разве я такой?..
- Недетская жестокость… Ты не прав. Дети жестоки. Взрослые милосерднее их. Воспитание взрастило в них многочисленные табу. Дети же изначально свободны…
- А как же «будьте, как дети»?
- Врождённый нравственный закон всегда противостоит инстинктам хищника. У детей тоже есть выбор. Разве не так?.. У тебя в твоём детстве тоже был выбор. Разве ты доволен им?
- Нет. Иначе у меня не возникло бы желание переиграть ключевую ситуацию…
- Пройденные точки бифуркации инвариантны, по сути, но… В твоём случае… В любом случае всё будет так, как будет. Но за всё придётся платить.
- Я понимаю. И я уже сейчас плачу. Плачу воспоминаниями, недовольством собой, беспокойством за будущее…
- Рефлексия – это наша плата за осознание нравственного закона… Это плата за то, что мы – люди… Мы жестоки, как люди, и, как люди, милосердны. Мы в Пути…
- Ты оправдываешь жестокость?
- Она не нуждается в оправдании. Она просто есть. Она часть нашей человеческой сути… Ты спрашиваешь: «Откуда у ребят эта жестокость?» Ответ прост: загляни в себя… Что видишь ты?
- Ты права. Я жесток. Жесток и милосерден одновременно… Но жестокость моя исходит из желания справедливости…
- Ну да! Ну да!.. «Если тебя ударили по левой щеке, вырви мерзавцу глаз, чтоб впредь неповадно было»… Разве не так?.. Не строй из себя судью и палача в едином лице. У тебя это плохо получается.
- Ты опять права… Ну хорошо я… Я принимаю себя таким, как я есть, но Андрей?.. Разве он жесток?..
- Будущее мальчика, о котором ты пишешь, не определено… Но загляни в прошлое своего взрослого друга… Что ты там видишь?..
- Две чеченские кампании… Ни одной пропущенной командировки…
- Ну вот ты сам и ответил… Как ты думаешь, что тянуло его туда?.. Чувство долга?.. Адреналиновый голод?.. Стремление заработать?.. Да и это всё, конечно… Но и здоровый инстинкт хищника. Он солдат по своей мужской сути… А значит, жесток по природе и милосерден по обстоятельствам. Всё просто.
- Как легко ты это говоришь… А ты ведь – женщина…
- Я – твоя женщина. Такая, какую ты себе придумал… Женщины… Мир женщин ещё более жесток, чем мир мужчин… А милосердны мы постольку, поскольку делегируем вам, мужчинам, свою излишнюю толику жестокости… Всё опять-таки просто: «отруби курицу голову, и я сварю из неё суп». А если тебя нет рядом, я сделаю это сама… Впрочем, не парься, любимый!.. Наш кораблик уже причаливает к набережной… Нас ждут искрящиеся вино и… музыка… Предоставь детям самим решать их недетские проблемы…

- Ты знаешь, Андрюха… А я ведь его чуть не зарезал… Никогда со мной такого не было… Наваждение какое-то… Странно… Я ведь не злой… У меня ведь даже чувства мести к нему не было… Подумаешь, послал, обозвал… Да даже по роже дал… Удар-то слабый… И обиды нет… Неправильно это как-то всё… Когда свалился он по лестнице…  Казалось бы, вот он лежит… Навернулся основательно… Его пожалеть бы надо… А не жалко… Потому что враг, наверно?.. Не понимаю… А потом вообще жуть!.. Нож этот… Я крови никогда не боялся… Но тут другое, не могу объяснить… Как будто вина хлебнул… Понимаешь?..
Насупленный, сердито сопящий Андрюха мелко потряс головой:
- Не понимаю… Ничего не понимаю… Если бы ты дал мне его затащить в подвал… Я бы его трубой забил… Откуда-то взялась ярость такая… Ей Богу, насмерть бы забил…
- Слушай, может мы с тобой… садисты какие?..
Нервно расхаживающий взад-вперёд перед дверьми подъезда Андрей приостановился и отрицательно потряс головой:
- Нет, не думаю. Степень агрессии у нас с тобой наоборот занижена… Иначе бы мы не вылезали из драк… Как тот же Мартын… Тут что-то другое… Ты прав: это наваждение какое-то… Это как в пропасть поглядеть… И страшно, и сладко…
- Ты считаешь, что кто-то… помог нам… «в пропасть посмотреть»?..
Помедливши и всё так же расхаживая, Андрей нервно ответил:
- Да не знаю я!.. Не нравиться мне всё это… И… страшно мне что-то…
- И мне… не по себе… А ты чего боишься-то?.. Что Мартын нас сдаст?..
- Нет… Мартына мы сломали. Теперь он не противник… Я себя теперь боюсь… Понимаешь?.. Ведь если б ты меня не остановил, я б его убил!..
- Успокойся!.. Ты уже говорил это… Не убил же… Чего пережёвывать?.. Ты мне лучше вот что скажи…
Андрей перебил:
- Ага!.. А если опять что-нибудь такое!.. И тебя рядом не будет… Вдруг я не удержусь?!..
- Да не истери ты!..
- Тебе хорошо говорить!.. Ты сам удержался, а я…
- Значит, нам надо вместе держаться!.. Хотя… Может, как раз наоборот: поодиночке мы бы никогда не осмелились… Ты зачем Мартына в бок пихнул?..
Андрей оторопело посмотрел на Игоря…
- Ну как?.. Он же на тебя напал… Ты ж мне друг…
- Хорошо… Спасибо. А в «солнышко» зачем его ударил?
Андрей недоуменно уставился на друга…
- Ты че?.. Дурак?.. Он же на нас «тянул», угрожал… Ну и ярость у меня какая-то…
- Сам дурак… Ну, в общем всё понятно…
- Чего тебе понятно, умный?.. С какого перепугу мы такими стали?..
Игорь встал со скамьи у подъезда и тоже прошёлся взад-вперёд…
- Да какая разница, с какого перепугу?.. Факт, что стали… И вместе стали… Может, по одиночке-то нас ни на какие подвиги и не потянет… Но, с другой стороны, вдвоём мы точно со всем справимся…
Андрюха угрюмо осведомился:
- С чем ещё справимся?
Игорь озадачился:
- Ну как?.. Мы ж с тобой так и не выяснили, кто стрелки малюет… Кстати, ты уверен, что стрелки именно к выходу из подвала вели?..
Андрюха нехотя кивает:
- Да. Пока ты там с дверью возился, я всю цепочку стрелок высветил… Мы с тобой по краям коридора вдоль дверей шли, а стрелки аккурат посерёдке… и прямо к выходу.
Игорь почесал затылок…
- Ну вышли мы из подвала… Дальше что?..
Андрей пожал плечами:
- Давай смотреть, куда стрелки дальше ведут…
…Подошли к подвальной яме… Действительно, стрелки вели из подвальной двери наверх… и далее к арке на Бульвар.
Игорь хмыкнул:
- Рупь за сто даю: я знаю куда они ведут.
- Тоже мне бином Ньютона! – В свою очередь ухмыльнулся Андрей.
…Ожидаемо стрелки привели к подъездной двери на Улице…
- Ты думаешь… закольцовано?..
Присев на корточки, Андрей внимательно рассмотрел стрелки… Встал со вздохом…
- Нет. Стрелки свежие… Просто прорисованы по старым.
- Значит…
- Значит, нам опять туда.
Игорь поморщился:
- А может… на фиг?..
- На фиг, – согласно кивнул Андрюха. – Сегодня – «на фиг». А завтра с утреца опять в подвал пойдём. Игра только началась.
Игорь вновь поморщился:
- А может… ну её, Игру?..
- Можно и так, – вновь согласился Андрюха. – Ну тогда вместо нас в неё сыграет кто-нибудь другой… Кто-нибудь из нашей малышни, к примеру?.. Как тебе это?
- Да как-то не очень… Но… ты прав. Это наш двор, наша территория… И всё, что здесь происходит, нас касается… Пока Оси нет, мы здесь, по факту, старшие из пацанов…
- Ну тогда завтра с утра и пойдём… Как ты думаешь, куда на этот раз ведут стрелки?
- Не знаю, – пожимает плечами Игорь. – Но точно уверен в том, что видел лично.
- В чём же?
- В том, что в этом подвале четыре арки.

…Между тем к наблюдающему за мальчиками с плоской крыши пятиэтажки Светлому, почти одновременно воплотившись, присоединились ещё два персонажа… Светлый небрежно оглянулся на вновь прибывших и вновь устремил свой взгляд на медленно идущих к своему подъезду мальчиков…
- Ну что, господа?.. – Адресуясь в пространство, промолвил Светлый и тихонько напел. – «Первый тайм мы уже отыграли»…
- Что это Вы такое поёте, коллега? – осведомился Тёмный.
- Песня такая… Хорошая песня. Но она ещё не написана… Будет написана… эдак, лет через пять.
- Эк, далеко Вы заглядываете!.. Ну и что ещё Вы там видите… в своём будущем?
- Что вижу?.. Вижу, что у Вас нет будущего.
Тёмный коротко хихикнул.
- А вот этого, коллега, Вы знать не можете… Хотя бы потому, что ничего ещё не определено.
Светлый коротко оглянулся на собеседника:
- Соглашусь. Потому для Вас и нет будущего, поскольку для Вас в нём ничего не определено.
В разговор вмешался подошедший к балюстраде Митрич:
- Э-э!.. Господа хорошие!.. И не очень… Перестаньте заниматься… казуистикой!.. Меня гораздо больше волнуют вот эти мальчуганы…
Оба оппонента почти синхронно обернулись к нему с некоторым изумлением во взорах.
- С каких это пор Вас волнует судьба каких-то мальчишек? – саркастически поинтересовался Светлый.
Темный укоризненно покачал головой:
- Друг мой… Ну в самом деле, нельзя же так… очеловечиваться!.. Это Вам даже как-то… и не к лицу…
- Не каких-то, а моих мальчишек! – почти рявкнул Митрич, обращаясь к Светлому, и, оборотившись к Тёмному, добавил. – Таких, как вы, друзей… в музей определять надо…
- Как грубо, – сокрушённо посетовал Тёмный. – И это после всего того, что я для Вас сделал…
- Именно после того, что Вы для меня сделали, – подтвердил Митрич. – И не Вам о лице моём судить. Вы о нём в войну ещё позаботились…
Темный, нахмурившись, отвернулся, а Светлый неожиданно тепло улыбнулся Митричу:
- Да не волнуйтесь Вы так за своих ребят!.. Ничего с ними не сделается. Всё будет хорошо…


19. Встречи-свидания
(Реминисценция Автора. Май 1914-го; июнь 2004-го)

 …«Всё чаще женщина невстреченная снится…» Нет!.. Нет, не прав поэт!.. «Невстреченные женщины» приходят к нам не только во сне… Они живут рядом с нами, они дышат с нами одним воздухом!.. И, как свойственно женщинам, они продолжают жить даже после нашего ухода… Иногда годы, а иногда столетия… Наша память способна продлить их жизнь дарованной нам Богом силой искусства… Тут ведь всё просто: Любовь – это Бог, а Он вечен!..
Может кто-то назовёт этих женщин плодами поэтического воображения… Не суть важно!.. Зовите меня эгоцентристом, но по-настоящему важно лишь то, что важно для меня… И никто не убедит меня в обратном…
Встречи-свидания… Сколько их было за немалую жизнь?.. Немало… А много ли помнится?.. По-настоящему помнится лишь одна женщина, пронзающая своей любовью годы и столетия… Для настоящей любви нет ни времени, ни пространства… Сто лет назад…

«Что я искал в исполненном весною городе?.. Неясный женский образ, ускользающий от меня в узкие переулки… Я знал, что встречу её этой весною, и весна не обманула меня…
…Я уж было отчаялся в своих вечерних поисках… И как-то ненароком забрёл в один из ресторанов. Меня привлёк туда доносящийся на улицу перебор цыганских гитар да пение венгерской скрипки… Их созвучие манило меня, как флейта гамельнского крысолова мальчишку… Заворожённый музыкой я даже не сделал заказ официанту, а махнул лишь рукой: потом, мол, братец…
Как странно!.. Всё-таки фатализм – штука русская. Господин Блок прав – мы более азиаты, нежели европейцы… Это русское «чему быть – тому не миновать» заставляет нас выбирать прямой путь перед камнем на распутье трёх дорог. Это же мироощущение заставляет нас зачастую без оглядки бросаться в омут любви…
Слушая музыку, я краем глаза заметил некое движение: тёмная фигура, несомненно женская, скользнула во «французское окно», ведущее на балкон… Чувство, повлекшее меня вслед, не было мужским любопытством… Клянусь честью – я уже знал, что это Она!.. Последовав за ней с замирающим в ожидании сердцем, я вышел на опоясывающую здание галерею.
…Влажный весенний ветер был приправлен запахом вирджинского табака… Огромная луна рассыпала вокруг себя золотое марево… Серебряная россыпь звезд купалась в клинке Невы… А у балюстрады багряно мерцал огонёк папиросы…
- Я прошу прощения… Не нарушил ли я Вашего уединения?..
- Нисколько. Я просто вышла выкурить пахитоску…
- В таком случае разрешите представиться: Березов.
- Просто Березов?
- Именно так… Я верю, что пройдёт совсем немного времени и этого будет достаточно, чтобы любой, услышавший эту фамилию, в худшем случае переспросил: «Тот самый Березов?»
Она (да, это была именно Она!) на мгновение оборачивается ко мне, и я улавливаю насмешливый блеск её прекрасных глаз…
- Ах, – усмехается она. – Ну конечно же гусар!.. Не обижайтесь, но кто ещё может обладать таким апломбом?..
- Мне ли обижаться?.. Но знайте: за этим толстым доломаном бьётся сердце, исполненное любви…
Она мило прыскает в кулачок, затем закашливается и выбрасывает пахитоску с балкона.
- Вы просто прелесть!.. – лукаво смотрит она на меня. – В скучном двадцатом столетии – и вдруг такие излияния…
- А Вы?.. Кто Вы – Таинственная Незнакомка?
- О, мы знакомы с творчеством господина Блока!.. Неплохо… для гусара… Так Вы хотите знать, кто я?.. Что ж, извольте.

… Идут года неспешной чередой…
Как растянулся этот век Железный!
Я не в ладах с судьбою и собой…
Надежды не лелею бесполезной.
Не грежу я о веке Золотом:
Я – женщина Серебряного века.
Я не жалею о чужом былом.
Среди людей ищу я Человека.
Пусть в мире быстротечном, суетном:
Что истинно вчера – то завтра ложно.
А я живу сегодняшним лишь днем
И свято верю: счастие возможно.
Засыплет страны времени песок,
Уйдут в небытие толпы кумиры…
Забвение пробьет Любви росток
И в прахе возродится Юность Мира!
Растает ночь пред утренним лучом.
В несчетный раз Весна прогонит Зиму,
 И все невзгоды станут нипочем,
Когда смогу Любить и быть Любимой!
 На этом Свете выше чувства нет!
Пусть суматошно все вокруг и тленно…
В конце тоннеля вижу яркий Свет!..
Одна Любовь вовеки неизменна!

- Это ваши стихи?.. Женщина Серебряного века… Великолепно… Просто великолепно!.. Поверьте, это не лесть. Я действительно так считаю… Я немного разбираюсь в этом… Некоторым образом, я и сам… не чужд литературному труду.
Она делает гримаску.
-Поэт-гусар?.. Несколько избито, не находите?
- Пардон! Никем бит не был-с.
- Да не обижайтесь же! Я имела в виду, что это несколько… тривиально.
- Мы, гусары, чтим традиции.
- Господи! До чего же Вы всё-таки обидчивы!
- Поэта обидеть легко.
- Это правда. Ну что ж, прочитайте и Вы мне что-нибудь своё… Развлеките даму…
- Извольте.

…Не изъедены временем струны,
Колкам вторит сердечный настрой.
Мы с тобою по-прежнему юны,
Я как встарь очарован тобой!
Соло скрипки с басами гитары
Песню жизни ведут в унисон…
Мы и в старости будем не стары!
Буду я бесконечно влюблен.
По-есенински плачет тальянка
Про Весну, про Мечту, про Любовь…
Жизнь пройдет, и седая цыганка
Без стыда напророчит мне вновь:
Сто лет жизни, нежданную встречу
С Незнакомкой… Как призрачный сон –
Околдованный блоковский вечер,
Лунным, залитый, светом балкон…
И под звон романтической лиры
Я поверю в несбыточный бред.
И на встречу с сердечным кумиром
Я куплю у торговки букет.
И в мелодии лунного света
Ты воскреснешь из юности грез…
И в душе отзовется приветом
Пламя алых «ахматовских» роз…

…Не прошло и ста лет…. Да и что такое сто лет пред Вечностью, которую дарует нам Любовь?!.. Однако, как быстро летит время… И как мало нам отпущено в этой жизни… Пожалуй, наперечет можно вычленить те немногие дни и ночи, когда мы были по-настоящему счастливы. Искорками бриллиантов они высвечивают в нашей памяти, захламленной серыми рутинными буднями. И как не горько, именно эта будничная рутина составляет основу нашей жизни. Отчего это? Виноват ли кто в этом? Не знаю… Говорят, что постоянно счастливы лишь идиоты. Слабое утешение… Разгадка, видимо, в ином: от того-то и дороги бриллианты, что они редки. Если бы они валялись под ногами, как галька на берегу моря, кто бы их ценил, несмотря на всю их красоту… Красота приедается так же, как и все прочее…
Однако, как хочется счастья! Обыкновенного человеческого счастья: бриллианта с тысячами граней, каждая из которых – Вселенная! Страсть и умиротворение, любовь и самосозерцание, безделье и творчество, полет и покой… Несть им числа! У каждого свое счастье… Но истина в том, что мы движемся по серой унылой дороге, усеянной терниями, а впереди, на вечно рассветном горизонте, маняще смеются звезды. Мы бредём, спотыкаясь, падая и вновь поднимаясь, расцарапывая в кровь ноги и руки, навстречу рассвету, который никогда не наступит. Но верим ли мы в это?.. Нет. Впереди у нас Вечность. И мы идем, жадно ловя глазами предрассветные лучи, питаясь светом далеких звезд… Предвкушение счастья – не смысл ли нашего бытия?..
Для меня во вселенской ночи светят две звезды… Мар-га-ри-та… – музыка мерцающих миров…
Она пришла… Я вглядываюсь в ее звездные глаза, сжимая узкую кисть руки…
…Свободных мест в кабачке, разумеется, нет, но «зеленый билет», предъявленный и, соответственно, врученный метрдотелю, делает свое дело и… через минуту мы уже сидим за столиком на открытой, увитой диким виноградом веранде в ожидании официанта…
- «И веют древними поверьями ее упругие шелка…». Кто ты, Незнакомка?
- Если я отвечу тебе, умрет тайна, и я перестану быть Незнакомкой… А нужно ли это?..
- Где я мог тебя видеть раньше?
- Исключено. Разве что во сне.
- Почему?
- Ты смог бы пройти мимо такой женщины, как я?
- Ты права.
Наконец-то официант подает нам меню… Выбор не Бог весть, что… И, как назло, отсутствует шампанское!
- Друг, выручай!.. У нас сегодня торжественный день. Сделай шампанское…
Официант мнется… Но зеленый билет убеждает его, так же, как и метрдотеля. Через минуту он появляется с бутылкой «Абрау-Дюрсо», обернутой в полотняную салфетку.
- Стрелять будем? – осведомляется он у меня.
 Рита, улыбнувшись, кивает.
- Салют, мон женераль! – командую я.
Официант, сняв фольгу и проволоку, слегка прокручивает пробку, ставит бутылку на стол и меланхолически складывает руки на груди… Через пару секунд пробка с хлопком вылетает из горлышка. Еще один хлопок и… на наш столик градом сыплются осколки лампы дневного освещения… Бокалы наши разбиты, тарелки (слава Богу, еще пустые) усыпаны стеклом. Официант явно огорошен неожиданным эффектом. Мы смеемся…
- К счастью, – говорит Рита.
Пока незадачливый «мэтр» убирает со стола, я шепчу ей:
- Ну вот, теперь нам обеспечен интимный полумрак…
Наконец, мы одни… Шампанское, действительно, великолепное… Приподняв бокал и вглядываясь сквозь искристое вино в глаза Маргариты, я мечтательно декламирую:
- «Пролетали столетья, как сны…
 Долго ждал я Тебя на Земле…».
Так же, приподняв бокал, она продолжает:
- «Проплывали столетья, как миги…
 Я по звездному небу плыла…».
Мимо столиков идет девушка, продающая цветы. Я останавливаю ее и выбираю несколько темно-красных роз…
- Я угадал? - спрашиваю я, передавая их Маргарите.
- Ну, это не сложно! – усмехается она, аккуратно ставя их в вазон. – Я ведь брюнетка…
- Немножко поэзии, Королева?
- Пожалуй, – кивает она.
И я начинаю читать…
- Неизъедены временем струны,
Колкам вторит сердечный настрой.
Мы с тобою по-прежнему юны,
Я, как встарь, очарован тобой…

Я умолкаю…
Глядя на море, она с минуту молчит…
- Хорошо… Действительно хорошо… Кто же автор? – оборачивается она ко мне.
- Ваш покорный слуга…
Помолчав немного и все так же вглядываясь в море, она произносит:
- Как странно… Я завидую той женщине, для которой были написаны эти стихи…
- Не надо завидовать. Все в прошлом… И я счастлив, что все в этом мире повторяется… Быть может, мы еще споем с тобой новую песню, Маргарита… Что ты высматриваешь в море?.. Уж не алые ли паруса?
- Кто знает, – грустно усмехается Рита. – Ночь… Быть может они уже показались на горизонте… Почитайте что-нибудь ещё, рыцарь…
И я читаю…
…Идут года неспешной чередой…
 Как растянулся этот век Железный!
Я не в ладах с судьбою и собой…
Надежды не лелею бесполезной.
Не грежу я о веке Золотом,
Я – человек Серебряного века.
Мой конь лихой не ходит под седлом
И не приемлет ни узды, ни стека…

…Круг времён замыкается…

20. Обретение Героини
(Реминисценция Автора. Июль 1969-го)

…Как бы то ни было, «любви все возростА покорны». Причём, независимо от возраста. (Вот такой вот каламбурчик.) Если ты человек, конечно. Нет, есть особи, которые без этого прекрасно обходятся, но люди ли они (в полном смысле этого слова)?.. Для меня это большой вопрос… Впрочем, речь сейчас не о них. Речь о нашем мальчике…
А вы как думали?.. Нет, серьёзно, вы считаете, что нормальный тринадцатилетний пацан может обходиться без любви?.. И я не о физиологической «тяге» к противоположному полу (хотя, конечно, и не без этого, куда ж…). Я о возвышенной любви, о об идеале, о стремлении к существу, своим совершенством приближающемуся к Богу…
А вы как хотели?.. Именно так: ни больше, ни меньше. И если вы не «боготворили» своих избранников в своей жизни, то грош вам цена в базарный день.!.. Вы и себя-то не в грош ставите…
Короче, хотите вы того или нет (о, мой благосклоннейший Читатель!), а без Героини нам с вами в нашем повествовании не обойтись. Причём не той, о которой периодически с грустью вздыхает Автор (хотя, и без неё никуда), а «конгруэнтной» нашему двенадцатилетнему Герою…
…Был, конечно, соблазн, «задействовать» сразу двух Героинь (благо, сердце у нашего Героя большое), но по здравому размышлению не будем умножать сущности сверх необходимого…
…Ах, этот поиск идеала!.. Впрочем, для некоторых он достаточно прост. Обозрели вкруг себя самое лучшее из имеющего место быть, да и влюбились… А что у нас может быть самое лучшее в 1-м классе школы?.. Конечно же, «первая отличница» – самая умная, смелая, активная девочка… А ко всему она ещё и спортсменка – гимнастка… На соревнованиях по городу какие-то там места занимает… И неважно, что она, в общем-то, далеко не красавица (хотя, это ты начинаешь понимать много позже)…
Сам-то ты ни чем особо не блещешь (единственная пятёрка по пению)… Более того, даже и не стремишься к неким высотам… (Ну нет у тебя этого!.. Не заложено в твоей природе стремления к доминированию в учебном процессе!) А вот, поди ж ты, подавай тебе самую лучшую девочку в классе!.. И на меньшее ты не согласен…
Перфекционизм. В самом худшем его проявлении. Потому как никуда не движет. Мечтательство. В чистом его виде, типа Иванушки Дурачка или Илюши Обломова. Ведь за четыре года совместного обучения не было сделано ни малейшей попытки, чтобы приблизится хоть на шаг к объекту своего «вожделения». Потому как стеснительные мы очень (то бишь застенчивые). А на деле-то больше всего боимся даже не того, что нам откажут, а того, что на смех поднять могут, а потому мы будем тайно вздыхать и мечтать…
Что останется после этой первой школьной влюблённости?.. (А ведь были ещё детсадовские!) Как водится, только воспоминание… Воспоминание о том, как идут они в полонезе впереди череды пар «дам» и «кавалеров» по «Бальному залу»… На самом деле зал был спортивным… А в первой паре об руку с первой отличницей класса он шёл тогда потому, что был выше ростом всех прочих «кавалеров»… Впрочем, он и тогда уже хорошо двигался в танце… И его «дама сердца» молчаливо это оценила…
Ничего не изменится и после перехода этой отличницы в другую («математическую») школу. Просто вскорости её сменит пришедшая в класс новенькая… Пусть уже не отличница, а всего лишь хорошистка, но раскрасавица (по тогдашним понятиям нашего Героя) и опять-таки «предмет мечтаний» большей части мужской половины класса…
Короче, классика жанра… Но в наших с вами силах прервать эту череду детских влюблённостей и… обрести, наконец, Героиню…

…Прошлым летом Игорь вновь был отправлен родителями в пионерский лагерь. Но на этот раз не на Море, а недалеко – в область…
…Море вполне заменяла небольшая речка, а горы – негустой лиственный лес… Деревянные домики отрядных спален… Огромная, деревянная же столовая… Беседки, волейбольные площадки… Плац с поднятым на мачте флагом… Нескончаемая череда игр, соревнований и мероприятий… Подъёмы с горном, разводы с линейки, экскурсии, тихие часы с подушечными боями… Костры и дискотеки с «медляками»…. Шушуканье и тайная беготня после отбоя… Измазанные зубной пастой лица поутру… Да что там!.. Кто был там – тот уже всё вспомнил!.. А кто не был… Мои глубокие соболезнования…
Надо сказать, наш Герой по своему обыкновению не проявлял особой активности в лагерной жизни. А свободное от обязательных мероприятий время проводил так, как ему нравилось – с книгой в руках. Благо лагерная библиотека предоставляла достаточно возможностей для выбора чтива…
Что может быть прекраснее, чем сидеть на свежем воздухе в увитой плющом беседке с приключенческой (или фантастической) книжкой в руках, время от времени отрывая от неё глаза для наблюдения за перипетиями баталии, развернувшейся на волейбольной площадке?.. Тем более, что в составе одной из команд сражается девочка, к которой ты неравнодушен…
…Загорелые длинные сильные ноги возносят в прыжке уже вполне сложившуюся девичью фигурку… Взметнувшиеся за мячом руки поднимают спортивную майку, обнажая на мгновение плоский спортивный животик… А много ли нам надо для воображения?.. Дону Жуану было достаточно одной узенькой пятки… А тут такое «богатство»…
Мы ни в коей степени не Дон-Жуаны… А где-то даже наоборот. Мы по своей природной застенчивости успели уже и напортачить во взаимоотношениях с очередной претенденткой на звание «дамы сердца»…
Нет, это же каким «дубом» нужно быть, чтобы взять да и наступить этой самой «даме» на ногу (обутую во «вьетнамки»!!!)?.. Неуклюже извиниться и услышать в ответ, сквозь болезненное шипение, невнятное «вот ведь, медведь»!..
Негативный образ в глазах избранницы был, как видите, уже сформирован… И, надо признаться, где-то он был даже справедлив… Да что-там! Это была не первая девочка, которой Игорь наступил на ногу… Определение «медведь» (как синоним неуклюжести) в отношении нашего Героя бытовало среди женской половины его родного класса… И, конечно же, это не способствовало его популярности среди этой половины. Девочки любят ловких и дерзких… Игорь же, увы, таковым не был. По крайней мере в их глазах… А вот теперь и в глазах этой девочки…
Самое печальное было в том, что сие не совсем соответствовало истине… По меньшей мере в половину.
Да, Игорь не был «спортивным мальчиком», но обладал изрядной природной ловкостью и смелостью. Он великолепно лазил по деревьям, не боялся высоты (как тот медведь, наверное), ловко прыгал, обладал хорошей реакцией… Кроме того, он обладал особой пластикой движений, свойственной прирождённым танцорам…
Да, с самого раннего детства родные прочили ему карьеру артиста. Музыка, вокал, танец – это изначально была его стихия… В юности список дополнит поэзия, а ещё позже «проклюнется» и склонность к прозаическому творчеству… Ну а сейчас он сидит в беседке с книжкой в руках и украдкой наблюдает за нравящейся ему девочкой…
Почему сидит, а не играет рядом с ней (или против неё – тоже вариант)?.. Да потому что он почти напрочь лишён чувства соревновательности. Сцены он не боится (участвует в школьном певческом коллективе). А вот к пьедесталу его не манит… Он не победитель, не борец и не боец по природе… Увы, он – созерцатель…
 И вот он сидит и «созерцает» вместо того, чтобы бороться за свою избранницу…
…Хотя, если честно… Трусоват наш Герой по природе… Он настолько боится проиграть, потерять лицо, показаться смешным, что он предпочитает априори отказаться от всякой борьбы… за своё счастье…
Хотя, нет… Кое-какие попытки, разумеется, были…
…Лагерная дискотека… Только что отгремел очередной «быстрый танец»… Диск-жокей ставит «медляк»… Много позже он узнает, что это – «Маленький цветок», танго… Он, конечно же, не знает, что это – танго… Он и танцевать его не умеет… Как, впрочем, и абсолютное большинство присутствующих на этой дискотеке… Для него это просто «медляк»… Возможность ритмично «потоптаться» на месте (не обнимая – Боже упаси!), прикасаясь к понравившейся девочке…
Он страшно боится отказа!.. Но, пересилив себя, идёт к ней, стоящей у края танцплощадки, которая утром вновь превратится в лагерный плац…
 …На ней голубенькие шорты, темно-розовая блузка… На ногах босоножки на низеньком каблучке… Она самая красивая на свете!..
Она обращает на него внимание только тогда,  когда он робко трогает её за предплечье, кивком обозначая приглашение к танцу… Успевает заметить лёгкую гримаску, мелькнувшую на её лице… Но нет… вопреки ожиданию она также кивком обозначает согласие… Взяв её ладошку в свою, он влечёт её вглубь танцплощадки… Приняв исходную позицию и предварительно взглянув себе под ноги (явно опасается, что он их опять отдавит), она начинает движение… То есть, не глядя на него, начинает ритмично покачиваться из стороны в сторону, положив одну руку ему на плечо, а второй (в его ладони) задавая амплитуду движения…
Её прохладная ладошка в его ладони… А его правая рука на её гибкой талии… Это чертовски приятно!.. Только… есть «но»… И даже не одно «но»…
Во-первых, он чувствует, что он ей не очень-то интересен… Это обидно, но, в общем-то, понятно… А во-вторых, то, что её мысли «не здесь и не о нем», это ладно!.. Но это вовсе не повод… не слышать музыку. Она слишком небрежна в движениях, что… претит Игорю… И при этом она (возможно и не осознавая это) пытается «вести»… А Игорь уже знает, что в танце должен «вести» мужчина… (Понимание того, что мужчина должен «вести» не только в танце, а ещё и по жизни, придёт гораздо позднее…)
Неожиданно для партнёрши, он приостанавливает движение и берёт инициативу в танце на себя… Удивлённая партнёрша, наконец, обращает на него внимание, и сначала вынужденно, а затем уже и осознанно следует движениям «кавалера»…
…Конечно же это ни разу не танго, но… Движения пары становятся более ритмичными и даже… гармоничными… У Игоря врождённое «чувство такта»… (Не в этическом смысле, разумеется.) Он любит танцевать и умеет это делать… Это у него «природное»… Он умеет «слышать мелодию»… И подчинять ей своё тело… Но, оказывается, не только своё тело…
Есть не менее ценный дар, и он более свойственен женщинам… Это умение слышать партнёра… Если этот дар проявляется в танце – это удача!.. А если ещё и в жизни – это счастье!.. Причём для обоих «танцующих по жизни»!.. Природа мудра… И каждому из нас дана своя роль – «ведущего» или «ведомого»… Иных вариантов не предусмотрено. И в этом и заключается настоящая Гармония!..
К счастью для нашего маленького (ну, относительно) Героя, его партнерша обладала этим ценнейшим качеством… И Игорь вёл… Не было никаких сложных пируэтов и поворотов, но… Это был настоящий танец, а не ритмичное подёргивание поперёк музыки…
И было ещё что-то… Что-то в больших карих глазах девочки… В прикосновении её ладошки… В послушном изгибе её талии…
Как же её звали?.. Ира или… Галя?.. Кажется, всё-таки Галя… Назовём её — Галя… Как же давно всё это было!.. Дай Бог памяти, в каком это году…
Но это для Автора. А для Игоря – всё здесь и сейчас… И волнующий запах простеньких духов девочки, и  очарование изгиба ее пухлых губ, и магия мелодии…
Нет, он не решился прикоснуться губами к её нежной щеке или… шее (О большем он и мечтать не смел сейчас!) Хотя ему очень хотелось этого… Может быть на какое-то мгновение этого захотелось и девочке… Но магия танца исчезла с его окончанием… И на танцплощадке, заполненной десятками юных пар, среди многих прочих оказались красивая девочка и… неуклюжий, ничем не примечательный мальчик…
Поощрительный кивок:
- А ты хорошо танцуешь….Удивил.
-  Спасибо… Ты тоже.
…Танец закончился… Но, по крайней мере, для мальчика… открылось нечто новое… В этом танце, и в этой мелодии, и в этой девочке он обрёл… образ…. Образ, которому он будет следовать всю свою дальнейшую жизнь, будет  искать его во всех женщинах, которые повстречаются ему на его жизненном пути, и находить его, и обретать его… также, как и мы с вами обрели сегодня нашу Героиню…

 
21. Каток
(Февраль 1970-го)

Я помню… Ночное высокое небо над головой… Звёзды… То ли звёзды, то ли льдинки, пронизанные светом полной луны… Вот они – надо мною… И вот они – под ногами, отражённые зеркалом катка…. И морозные искорки звёздным хороводом в туманностях моего горячего дыхания в недвижном воздухе…
Тишина насыщена звоном сосулек, повисших опрокинутыми свечками на деревьях… Шелест падающих снежинок в моём воображении, и явственное шипение моих коньков…
Так иногда выглядит счастье… И не важно, что ты этого ещё не понимаешь, но ты чувствуешь это! Ты ощущаешь это всем, что у тебя есть, для восприятия бытия…. Горячей от крепкого ночного морозца кожей щёк… Лёгкими, наполняющимися кристальным воздухом… И начинающими «деревенеть» от холода пальцами ног, схваченными жесткой кожей ботинок с коньками…
Ты режешь тёмный лёд, нарезая эллипсы по прямоугольнику катка, и ни о чём не думаешь… О чём думать, если ты уже  счастлив…
…Каждой зимой, с наступлением настоящих морозов, наш двор становился предметом зависти всего квартала. Помимо прочих достоинств, которыми он обладал, он имел абсолютно ровную прямоугольную площадку, покрытую асфальтом, размером аккурат с хоккейное поле. И эта площадка в те далёкие времена не была заставлена машинами (они тогда содержались в гаражах), а была абсолютна свободна. Да-да! Это правда… На ней даже не вывешивали бельё жильцы первых этажей: для этих целей были предусмотрены другие места… И пусть на ней не было турников, брусьев, детских качелей и горок, как в некоторых других дворах, площадка была самым ценным достоянием детворы… Она была всем: и футбольным полем (для этого были необходимы лишь четыре кирпича для обозначения  ворот), и волейбольной площадкой (для этого было достаточно натянуть бельевую верёвку посредине), и баскетбольной площадкой (навесить кольца, конечно же, помогли нам взрослые).
Летом асфальт площадки покрывался нарисованными мелками детскими граффити и табличками для игры в «Классики»…
По вечерам из белой простыни или скатерти делался экран, на котором демонстрировались диафильмы со сказками, а иногда даже настоящее кино! Чаще всего смотрели «Самогонщиков» и «Пса Барбоса» с Никулиным, Вициным и Моргуновым…
А днем, когда не проводились спортивные баталии, площадка становилась местом всех детских игр, начиная от «Салок» и заканчивая «Кеглями».
А вот зимой… В один прекрасный морозный зимний день кто-нибудь из наших отцов вместе со старшими ребятами доставал из подвала шланг, подключал его к наружному крану и заливал каток… Делалось это тщательно – на площадку скрупулёзно наносилось несколько слоёв льда… И уж, конечно же, все тщательно следили, чтобы никто, не дай Бог, не испортил лёд, зайдя на ещё не замерзшую поверхность катка…
Зимы в те времена были настоящие – морозные и снежные… В течение всей зимы и до начала весеннего тепла каток поддерживался: заливался новыми слоями льда, расчищался после снегопадов… Сугробы образовывали естественное ограждение площадки. Из них иногда возводились снежные крепости…
Баталии  проводились не только снеговые, но и ледовые. Пожалуй, не было ни одного пацана из нашего двора, у которого не было бы хоккейных коньков и клюшки… А наши девочки катались там на «фигурных», щеголяя белыми ботиночками.
Не оставляли каток своим внимание и взрослые, особенно те, кто помоложе. Поздно вечером, когда детвора уже спала, можно было видеть из окон квартир, как кружат взявшись за руки пары… Или, мерно отмахивая рукой, скользит на длинных «ножах» конькобежец…
Впрочем, и ребята постарше любили просто покружить по катку поздно вечером. Особенно на каникулах или по выходным, когда на завтра не нужно идти в школу…
Увы, увы!.. Это всё в прошлом… Далёком прошлом… Теперь уже нет этой площадки – она давно застроена многоэтажкой… Да и зимы уже не те – большей частью ветреные, слякотные, дождливые… И ребята давно уж выросли и поразъехались из этого двора… А иных уж нет…
Но пока жив я и не ослабла моя память, этот двор существует… Существует и каток тихой зимней морозной ночью… И что мне стоит выйти на его лёд, не выходя из-за своего письменного стола?.. Поверьте, ничего не стоит!.. Даже затраченных чернил, поскольку я работаю за компьютером…
Вот чего я не могу, так это спуститься со своего пятого этажа, как спускался я когда-то. А спускался я так, что об этом знал весь подъезд: с топотом и грохотом, прыгая, опираясь на перила, через пять ступенек, преодолевая лестничный пролёт всего в два прыжка!.. Никто из детворы не мог так прыгать!..
Что ж, зато я могу просто тихо войти в арку двора, сесть на лавочку и, достав из матерчатого мешочка черные «канадки», одеть их на шерстяные носки грубой вязки… Кататься я не разучился – я это точно знаю: года три назад на курорте в горах уже опробовал, спустя почти сорок лет. Оказалось, это – как велосипед: если когда-то научился, то уже не разучишься… Представьте себе – я даже ни разу не упал!..
…Первый час ночи… В моём доме лишь кое-где теплятся светом окна… На подходе к катку слышу шипение рассекаемого коньками льда… Значит, я не один  такой романтик… Сажусь на скамью… На тёмном зеркале катка под неслышимую музыку плетёт кружева движений фигуристка… Тёмный костюм, как перчатка, обтягивающий женскую фигурку… Лишь белые высокие ботинки и белая вязанная шапочка с пушистым помпоном контрастируют на почти чёрном льду…
Странно как-то, в моих  фантазиях не было планов повстречать здесь незнакомку… Впрочем, человек лишь предполагает…
Завершив очередную серию пируэтов, фигуристка подкатывает к скамье и присаживается на неё.
- Добрый вечер…
Вместо ответа она стягивает с себя шапочку и по плечам рассыпаются тяжёлые пряди чёрных, как небо, волос…
- Этого не может быть… Ты – плод моего воображения… Тебя не должно здесь быть… Ты – там: на двадцать лет вперёд… и на семьсот километров южнее…
- Но между тем я здесь… Нравится это тебе или не нравится, но это я – твоя Маргарита.
- Но… как?
Тихий серебряный смех, так некогда волновавший моё сердце, был мне ответом…
- Колдунья…
- Всего лишь, немножко ведьма… А следовательно, обладаю некоторыми возможностями… Может быть, я и плод твоего воображения, демиург, некогда звавшийся Воином… Но мир, который ты создал, достаточно реален, для того чтобы я могла по-прежнему любить тебя…
- Это было так давно…
- Неправда!.. Всё это ещё будет…
- Наверно, ты права… Зачем ты здесь?
- У меня замёрзли руки… Ты согреешь их?
Я снимаю с неё тонкие кожаные перчатки и чувствую холодок её тонких пальцев… Спрятав её кисти в своих ладонях, я дышу на них, пытаясь согреть. Ладошки прижимаются к моим губам… Ну вот, они уже тёплые…
- Вот видишь, как тебе просто наполнить жизнью твои творения, демиург…
- Не называй меня так…
- Как скажешь, мой господин…
Я резко отодвигаюсь и смотрю в глаза своей визави… В них явственно мерцают лукавые искорки… И вновь серебряный смех рассекает тишину ночи…
Я с облегчением перевожу дух…
- Вот теперь я верю, что ты – действительно ты.
- Ах, ты сомневался! Как бы тебя наказать?.. Вот возьму сейчас и исчезну!..
Я вновь беру в ладони её уже тёплые кисти…
- Постой… Я и так знаю, что ты уйдёшь… Это ведь не твоя сказка… Тебе, к моему несчастью, в ней места нет…
- Я знаю… Но я с тобой здесь и сейчас… Пусть и ненадолго…
- Так зачем ты здесь?
- Какой ты несносный!.. Могут же быть у женщины свои маленькие тайны… А если я скажу, что соскучилась по тебе, ты поверишь?..
- Поверю… Но…
Мои губы вновь прикрыты тёплыми ладошками…
- А разве ты не скучаешь по мне?
- Да… Ты снишься мне… Прошло столько лет, а ты всё ещё снишься мне…
- И ты в моих снах… Но ты прав, – голос Маргариты неожиданно твердеет. – Я здесь не с частным визитом, а с миссией…
- И в чём она заключается?
- Мне велено, Воин, передать тебе, что Путь твой окончен. Окончен твой путь Воина.
- И что это значит для меня?
- Что Путь твой начинается… Но не для тебя, а для того мальчика, который спит сейчас на пятом этаже этого дома, в квартире номер двадцать девять… Ты должен ему помочь.
- Как?
- Так, как можешь только ты. Напиши для него сказку. Его сказку. Это в твоих силах. Уже через год для него начнутся непростые времена… Ты знаешь…
- Да… Я помню… Но это его жизнь.
- Ты вправе изменить её… И ты можешь изменить её…
- Но как?.. Он ведь сам должен пройти свой путь.
- Он и пройдёт его. Сам пройдет. Но чтобы всё стало иначе – не так, как будет, наполни эту сказку жизнью. Жизнью яркой, яростной и жестокой… Более жестокой, чем та, которая ему предстоит. Для тебя это просто… Лекарство ведь сладким не бывает… Клин клином, боль болью, испытание испытанием… И тогда его будущее станет иным.
- Я, кажется, понял… Я помогу ему… Но ты всё-таки не ответила на мой вопрос о твоей миссии… С мальчиком понятно… Но что означает для меня эта новая явь?
- Эта «новая явь» означает конец Пути и начало «новой яви», где ты намечаешь новые Пути, чтобы шли по ним уже другие… И круг замкнётся… Разве это не интересно?
- Мне надо это осмыслить…
- На самом деле, моя миссия это всего лишь формальность. Ты уже делаешь то, что должен делать… Иначе тебя бы здесь не было.
- Ты опять права.
- Я всегда права!.. Хотя бы потому, что я женщина… И как женщина имею право на некоторые капризы и желания…
- Чем могу…
- Можешь. Но для начала тебе придётся сделать выбор… Ты пришёл сюда покататься на коньках…. А я уже накаталась, мне холодно… и я хочу тепла и … тебя. Что скажешь?
- Коньки, конечно… Хорошо, тебя на коньках.
Маргарита хлопает меня ладошкой по губам:
- Вот, дурак!.. Не меняешься… и не умнеешь…
- Я от тебя всегда без ума…. Всё для тебя…. Желай.
- Хочу к тёплому морю!
- Слушаю и повинуюсь, моя Королева…


22. «Зарница»
(Июль 1969-го)
…Никто лучше не отвечает на вопрос: «who is who», нежели война. Даже если она игрушечная…
На этой первой своей «войне» я впервые в жизни примерил погоны. Причём сразу лейтенантские. Они были вырезаны из картона – бледно зелёные с нарисованными звёздочками. Кто-то из девчонок присобачил их нитками прямо на плечи моей ковбойки. Ни с того ни с сего меня вдруг назначили целым командиром взвода. Наверно потому, что наиболее активные пацаны нашего отряда все поголовно (тоже в офицерских званиях) оказались в разведке. Ну а типа «командовать пехотой» кому-то ж надо, вот и…
…Ясное июльское утро… Разведка убежала вперёд на предмет «умыкания» знамени противника. Ну а взвод нестройной толпой плёлся лесной дорогой по направлению к предполагаемой вражеской дислокации… Впереди, естественно, командир…
Надо ли говорить, что большую часть взвода составляли девчонки, возведшие себя в ранг медперсонала, то бишь нашившие себе на пилотки красные кресты… Была среди них и моя Галя.
И, естественно, никто и не в грош не ставил командира… Просто шли, болтали, нюхали цветочки… Вот такая вот пастораль…
Надо сказать, и сам командир не шибко стремился управлять этим сбродом. Главное, периодически оглядываться назад, чтоб никто из «любителей гербариев» не увлёкся и не заблудился… А то ищи их тогда… Лес всё-таки…
На пересечении лесных дорог навстречу вырулил «напряг»… К несчастью, не в лице противника. А в лице партизан…
Местные… Или деревенские… Называйте их как хотите… Некоторых из них я уже знал в лицо… Они приходили к нам на дискотеку, танцевали с нашими девчонками… Драк с ними в этом потоке ещё не было… А вот в прошлом году…
Аборигены эти воспринимались в лагере, как неизбежное зло… Причём как «пионэрами», так и администрацией… Портить отношения с ними было чревато… Исходя из предыдущего опыта, всяко могло приключиться… Причём избиение кого-либо из отдыхающих далеко не худший из вероятностных вариантов… Так что…
Их было человек восемь… Крепких таких деревенских пацанов… А у меня во взводе помимо девчонок, половина малышни…
И не обойдёшь… «Они стояли ровно в ряд, их было восемь»… Остановились и мы… Партизанский командир – парнишка лет пятнадцати, манкируя вниманием наших пацанов откровенно пялился на девочек… Молчание меж тем затягивалось…
Самый мелкий из партизан (эдакая Фигура) вразвалочку подошёл ко мне и ткнул грязным пальцев в сторону погон:
- А это у тебя чё?..
- А  это… Это погоны… Мы в «Зарницу» играем…
- В войнушку значит… – вмешался в разговор партизанский вожак и, ещё раз пренебрежительным взглядом окинув наше воинство, добавил. – Много ж вы навоюете…
- Да у нас это… отвлекающий манёвр… Наша разведка вперёд ушла… Знамя «синих» хотят захватить, – открываю я военную тайну.
- А вы, значит, «зелёные», – понимающе кивает местный Квакин.
- Сопли зелёные, – деловито уточняет Фигура.
Я игнорирую, обострять» не хочется…
Но со стороны притихших и сбившихся в стайку девчонок раздаётся звонкий голосок:
- Вы свои-то подотрите!..
Оборачиваться мне ни к чему: это Галя. Нарочито сдвинув меня плечом в сторону, вперёд выдвигается атаман:
- А кто это свой ротик поганый раззявил?
«Пройдясь» по ней с ног до головы откровенно мужским взглядом, он осведомляется:
- А если я тебе его сейчас заткну?.. Отсосешь не нагибаясь, мокрощелка?..
…Кулаки у меня невольно сжимаются… Но из возмущённо бормочущей стайки девчонок вперёд выходит Галя. Эдакая юная валькирия… «Ручки в брючки», перекатываясь с пятки на носок она, в свою очередь, окидывает презрительным взглядом Квакина… Несмотря на драматизм ситуации, невольно любуюсь ею: загорелый овал лица в обрамлении воронова крыла каре, вздёрнутый точёный носик… (Такой я её и буду помнить… всю жизнь.) Вновь звучит её звонкий голос:
- А что?.. Есть чем затыкать?.. Чего стоишь?.. Штаны давай снимай!.. Посмотрим, может у тебя и затыкалка-то ещё не выросла…
Дружный смех разрывает лесную тишину… Смеются все, кроме меня, Гали и Квакина… Он медленно багровеет лицом и обрывает смех возгласом:
- Да пошла ты!.. Пионэрка… Сама подрасти сначала…
Развернувшись, проходит мимо, пытаясь вновь ударить меня плечом. Я готов к этому и резкий разворот плечей, не встретив сопротивления уводит «атамана» в пустоту… Он едва не падает… Вновь гремит смех… Обернувшись, окидывает меня яростным взглядом, но лишь бормочет напоследок сквозь зубы что-то традиционное, типа «увидимся ещё»… Сворачивает на пересекающую наш путь дорогу… За ним тянется его банда. А я мысленно перевожу дух…
…Мы вновь бредём по дороге, а у меня какое-то двоякое ощущение… С одной стороны, я рад, что удалось избежать драки… Боялся я не сколько за себя, сколько за девчонок и малышню… Лес, всякое могло приключиться… А я вроде как за них всех отвечаю…
В тоже время меня мучит ощущение  стыда, что ли… Досады, злости на самого себя, что… надо было сразу врезать этому Квакину, как только хавальник свой на Галю раскрыл… А так получается, что я вроде за неё не вступился… За мою Галю… Правда, она не знает ещё, что она – моя…
Обернувшись через плечо в очередной раз, для того чтобы проконтролировать личный состав, неожиданно натыкаюсь глазами на её насмешливый взгляд… Не только её… Отвернувшись, мучительно краснею… Похоже, наши девочки перемывают кости своему командиру…
Сквозь девичье  щебетание и смешки неожиданно явственно слышу Галин голос: «А командир-то наш… не такой уж и медведь»… Щеки мои ещё «пылают», но на душе облегчение… Похоже, меня оценили. Пусть и не по достоинству, но всё же… Жизнь прекрасна и удивительна!.. Почти как этот чудесный июльский день…
…Победа в «Зарнице» осталась за нами – «зелёными». Пока обе «разведки» столкнувшись выясняли отношения между собой, мой взвод, достигнув точки дислокации «синих» снял одинокого зазевавшегося часового и захватил вражье знамя…. А потом мы потеряли половину взвода, отбиваясь от «синих», пытающихся перехватить нас в лесу… В расположение «зелёных» добрались только к вечеру… Грязные, как поросята, в синяках и царапинах, но со знаменем, которое намотала на себя Галя… И никогда в своей прежней жизни я не был счастлив, как тогда…
… Ковбойка с несорванными лейтенантскими погонами ещё несколько месяцев висела на «плечиках» в моём шкафу. Потом мама её всё-таки постирала… А «Почётная грамота» о победе в «Зарнице» была пришпилена кнопками над моим диваном (делать для неё «рамочку» – это было бы чересчур для такого патологического лентяя, как я).
…До окончания смены оставалось ещё несколько дней, и у меня были опасения, что Квакин может отловить меня, чтобы рассчитаться… В принципе, я был готов к этому… Тут, главное, не угодить под общий замес… А один на один – это ничего… Даже если он сильнее и лучше дерётся… Ну начистит рожу… В крайнем случае – нос разобьёт… Делов то! В первый раз, что ли? Но обошлось. Дискотек больше не было, а местные приходили к нам только на танцы… С одной стороны, облегчение, а с другой… Мне так хотелось ещё раз потанцевать с Галей…
…Большой костёр, завершающий смену… Весело потрескивающие сучья, летящие искры… Песни под гитару вожатого… И яркие огромные южные звёзды над головой!.. И две карие «звезды» на три человека по кругу правее меня….Сесть на траву рядом с ней мне очень хотелось, но я не успел: места были уже заняты её подружками…
После развесёлой песенки про речку с мостом и овечку с хвостом, которую мы радостно орём многоголосым хором, вожатый неожиданно затягивает новомодную «Алёшкину любовь»:
«Как же быть, как быть?
Запретить себе тебя любить?
 Не могу я это сделать, не могу.
Лучше мне уйти,
Но без грустных нежных глаз твоих
Мне не будет в жизни доброго пути…».
…И в помине не было никакого Алёшки, но эта незамысловатая песенка, стилизованная под Битлов, накрепко засела в моей голове (и, наверное, в сердце)… По крайней мере, на весь последующий за этим летом год… И всегда вспоминалась Галя… Было ещё фото, где Галя во втором ряду, а я в первом – на корточках… В составе моего взвода (к сожалению, фото потом куда-то делось). Частенько я смотрел на него по вечерам… Причем без всякого эротического подтекста… Образ чистой красоты и ранней юности… Эдакая тонкая грань, на которой незаметно заканчивается детство…
…Юность давным-давно минула, как и молодость, впрочем… На дворе – моя осень… А в душе образ «юной брюнеточки» с короткой стрижкой тоже стал старше… Но ненамного… Что из того, что другие определили бы этот образ как «вамп» или «фаталь»? Для моего сердца это ничего не меняет…
В день отъезда из лагеря по традиции мы писали свои адреса и телефоны на пионерских галстуках друг друга… Подошёл я и к Гале… Улыбнувшись, она быстро записала свой домашний адрес на моём галстуке, и тут же стала писать его на другом, подставленном подружкой… Записав свой адрес и телефон на галстуке Гали, прочитал её адрес… Улица была мне незнакома… А телефона там не было…
- А телефон?..
На мгновение оторвавшись от записи, коротко улыбнулась:
- Нет пока телефона… У нас частный сектор.
Зато её подружка насмешливо хмыкнула и уставилась на меня, как бы говоря: «понятненько… втюрился».  Короче, попросить позвонить мне, когда будет свободна, я не решился  (потом не раз клял эту подружку… и себя за нерешительность).
По приезду домой сразу же поездка на море с родителями… А там уже и первое сентября не за горами, школа с её повседневными заботами…
Поначалу он надеялся, что она всё-таки позвонит… Но чуда не случилось…Девочки (как и все женщины) редко проявляют инициативу в отношениях с противоположным полом… А в те, уже далёкие, годы подобное случалось ещё реже, чем в нынешние эмансипированные времена… И это правильно, наверное… У обоих полов (а их всё-таки – два, кто бы что не говорил) своя роль, определённая самой их природой. Проявление инициативы – это прерогатива мужчин. А дело женщин – дать свою оценку этому проявлению… Простите ради Бога за избитые истины!.. Но повторюсь: в наши непростые времена слишком много людей пытаются их оспорить.
В общем, Игорь ждал, ждал… да и не дождался!.. Конечно же он собирался приехать к ней сам, но… Он выяснил, где находится улица, на которой проживает дама его сердца… Это оказался район Нового поселения, в просторечии – Нахаловка. Район известный своей криминогенностью: в позднее и ночное время появляться на его улицах гражданам не рекомендовалось. Так сказать «во избежание»… Нет, это не испугало Игоря: Центр, в котором он проживал, в этом отношении был ненамного лучше… Но… Он представлял себе: вот он доберётся до её дома (это не сложно, хотя и далековато от Центра)… И что?.. Что дальше?.. Это ведь частный сектор – даже на лавочке у подъезда не подождёшь… Потому как нет ни подъезда, ни (скорей всего) лавочки… Околачиваться у дома? Да как-то не принято это в подобных районах… Могут спросить и взрослые, и пацаны… А если будут спрашивать пацаны: «чё он в чужом районе забыл», то  по-всякому может быть… Нет, не то, чтобы он сильно опасался, но… «Ну, хорошо: если не ждать, то стучать в калитку надо… А чё говорить, если откроют?.. Хорошо если её родные откроют: скажу к Гале…. А если сама Галя?.. Что ей-то говорить?.. Чего припёрся-то… Соскучился что ли?.. Я то соскучился… А она?.. Может я ей совсем не нужен».
Короче, так никуда Игорёк и не собрался… Единственно, что можно сказать в его оправдание – всё-таки тринадцать лет – это возраст скорее мечтаний, а не действий…

23. «Я – часть той силы…»
(Реминисценция Автора)
… Я не раз видел его в Городе… Изящный прихрамывающий господин лет под пятьдесят… Да, именно, господин. Можно было, конечно, назвать его гражданином, но это было бы довольно условным. И уж никак он не тянул на товарища. Да просто язык не повернулся бы назвать его товарищем!.. На улицах Города он смотрелся как… ну как нечто инородное, иностранное что ли…Он был слишком ярок для серых тротуаров брежневских 70-х… Хотелось обернуться, посмотреть ему вслед…
Легкая хромота вовсе не воспринималась как дефект… Скорее уж как «личностная характеристика»… Хотя я тогда, конечно, и слов-то таких не знал… Нет, знал, но в моём лексиконе они точно отсутствовали… Тем более, исходя из «психологической концепции»… Сейчас я просто пытаюсь передать ощущения меня тогдашнего…
…Трость, на которую он весьма изящно опирался при ходьбе, несомненно, была произведением искусства. Дерево какое-то очень дорогое, вскрытое лаком. Рукоять украшена бронзовой львиной головой. Хотя сейчас я допускаю, что эта была не бронза, а совсем другой металл. И за львиную голову я ручаться не буду. Возможно, это была голова пуделя.
… Надо сказать, что, несмотря на хромоту, шёл он всегда довольно быстро. И вместе с тем нельзя было сказать, что он куда-то спешил. И просто прогулкой его движение назвать нельзя было. Он всегда шёл куда-то, но вместе с тем как будто испытывал удовольствие от самого процесса передвижения. На ярких красных губах его всегда имела место быть полулюбезная, полуироничная улыбка.
Светлая или тёмная шляпа с контрастной лентой на тулье всегда была сдвинута несколько набок… Лик – классически мефистофельский. Я бы даже сказал – нарочито мефистофельский. Чёрные брови вразлёт, чёрные «маслянистые» глаза несколько на выкате, тонкий нос с горбинкой, ухоженные усы с эспаньолкой, всегдашний румянец на высоких скулах. Очень яркая запоминающаяся внешность.
Что замечательно, он практически не старел и не изменялся. Разве что «радикально чёрный цвет» усов и бородки со временем сменился на «перец с солью». Но это, пожалуй, и всё… А между нашими случайными встречами порой проходили целые десятилетия.
Сорочки с галстуками всегда были разными. А вот пиджаки он предпочитал всегда светлые в крупную клетку. Брюки, соответственно, были всегда тёмными. А вот обуви я почему-то не помню…
То, что я сейчас описал, это, так сказать, его «всегдашний вид». Но я подозреваю, что выглядеть он мог как угодно. В зависимости от желания и обстоятельств.
В памяти отложились два случая… Вначале расскажу, пожалуй, о позднем…
Многие десятилетия спустя, после того как я увидел его в первый раз  (скорей всего в восьмилетнем возрасте), уже будучи сам, не то что в зрелом, а пожалуй даже выше среднего возрасте, я повстречал его радикально преобразившимся!.. Встретил я его бодро шагающим по главной улице Города по направлению к железнодорожному вокзалу.
… Это был несомненно он, но умопомрачительно помолодевший!.. Те же черты, те же глаза. Намечающиеся усы и бородка как у совсем юного человека… Больше восемнадцати лет дать ему было невозможно!..
Хромота почти отсутствовала, вниз к вокзалу он шёл широким размашистым шагом, а шляпу и тросточку, вопреки обыкновению, нёс в руке. И на ярких губах его сияла не любезно-ироническая, а радостная улыбка…
Что ж, понять его было можно: я бы тоже радовался, если бы мог сбросить груз собственных лет… Я так полагаю, что хотя он по своей сущности и бессмертен, всё-таки периодически ему приходится обновлять своё человеческое тело…
Другая наша встреча произошла, когда мне было 11-12 лет примерно… А вот то, что это был именно он, дошло до вашего покорного слуги, пожалуй, только сейчас…
…В те далёкие времена дети были гораздо более взрослыми, нежели нынешняя детвора. Знали больше, умели больше, делали больше… Отсутствовал тотальный контроль родителей за времяпрепровождением своих отпрысков. Ну, за исключением выполнения домашнего задания, пожалуй… Уроки сделал? Сделал. Ну и гуляй себе на здоровье, где хочешь. Конечно, иногда традиционно оговаривалось: далеко не ходи. «Далеко» понималось порой очень широко: дальше двора, дальше квартала, дальше района… Разумеется, ребята и сами превосходно знали свою территорию и если и покидали её, то только группами. Потому как в чужом районе могут и спросить – кого знаешь. А если неправильно ответишь, то одиночка может и люлей отхватить…
Но были в Городе места, где действовал своего рода «закон экстерриториальности». Например, таковым местом был Городской сад. Конечно, его территория тоже была под чьим-то протекторатом, но спросить с чужих там было весьма проблематично: слишком много людей вокруг.
В общем, мы – пацаны нашего двора – периодически ходили туда. Но не поодиночке, конечно… Зачем ходили?.. Причин было несколько…
Ну, прежде всего, «Городок аттракционов» нас весьма привлекал…
Разумеется, для аттракционов нужны были деньги на билеты. У нас их не было, но зато были сами билеты. Откуда?.. Всё очень просто. Тётка одного из наших пацанов работала билетёршей на аттракционах. Билетики с необорванным контролем  изымались у публики и передавались любимому племяннику для увеселения…
 Племянник и товарищи  понимали увеселение ну о-очень широко! Они не только катались на всякого рода качелях, но и делали свой маленький гешефт на билетах. То есть продавали их публике, не желающей стоять в длинных очередях в билетную кассу.
Полученная сверхприбыль использовалась тоже достаточно широко: от мороженого и пирожков до сигарет и пива. Что вы хотите: десяток проданных билетов – это уже трёшка!.. А на трёшку в те времена можно было даже скромно и в кабаке пообедать…
Что касается второй причины… В доинтернетную эпоху городские легенды были действительно легендами, а не беллетристическими пересказами, как сейчас. То есть передавались «из уст в уста». Конечно же в пересказах что-то утрачивалось, что-то искажалось или перевиралось, но основные моменты до нас, пацанов, воспитанных на Буссенаре и Жюль Верне, всё-таки доходили. В частности, легенды о городских подземельях. И одной из точек, откуда туда можно было проникнуть,  упорно назывался Городской сад. Вот мы и лазили по нему периодически…
Внутрь подземелий мы так и не смогли проникнуть, но кое-что всё-таки видели. Городские власти прилагали определённые усилия, чтобы максимально препятствовать обалдуям вроде нас в подобных начинаниях. И это правильно.
Разветвлённая система подземных ходов действительно существовала. И даже не одна, а несколько систем, в разные времена соединённых друг с другом. Прежде всего, это была разветвлённая система карстовых пещер… Затем древние шахтные выработки местного камня. Поземные ходы, оставшиеся от упразднённой и срытой Крепости. Галереи и подземные переходы, отрытые для хозяйственных и иных (в том числе и тайных) нужд. Канализационные системы разных времён, естественно. Наконец, система бомбоубежищ и бункеров, регулярно отстраиваемых вплоть до начала девяностых… Вот такой слоёный пирог получается.
Беда была в том, что большая часть этих «коммуникаций» находилась в отвратительном состоянии! Причина простая: перенасыщенность всего массива, на котором располагался Город, грунтовыми водами.
Да что там! Непосредственно под городом по факту находилось целое подземное пресное море! Бесчисленные источники и родники выходили на поверхность, питали Реку с её притоками… Конечно же, большая часть этих подземелий  была полностью или частично затоплена. Да, войти в них при большом желании можно было, а вот выйти назад… Тут уж вопрос везения. Своды имели тенденцию к обрушению, что периодически и происходило. Не проходило и года, чтобы в том или ином месте Города не образовывались провалы.
Да и обитатели этих подземных угодий тоже не способствовали популярности диггерства и спелеологии в Городе…. Начиная от гигантских крыс, заканчивая… Цербером!  Да, да! Я не шучу!.. Древние греки именно в этих краях располагали вход в Аид. Во всяком случае в народе ходили явственные слухи о некоем чудовище, периодически евшем любителей острых ощущений в окрестных пещерах. Ну да это отдельная история…
 Как видите, при желании и должном напоре можно было бы, наверно, и проникнуть в подземелья, но пацаны мы были здравомыслящие. Если б точно знать, что там в подземельях лежит что-то ценное – клад, например… Или там оружие… Полезли бы точно.
Разумеется, и клады, и оружие там были. Но только где конкретно? Этого мы не знали. А лазить «просто так» по сырым и вонючим подземельям, полным огромных крыс?.. Дураков нет.
Тут ещё вот какой момент. Город был криминализирован изначально. В каждом районе были свои некоронованные (а может и коронованные) «короли». Их даже мы, пацаны, знали под кликухами (так тогда говорили). В Центре, где, естественно, держали мазу центровые, правил легендарный «король Брода» (Бродом именовали главную улицу Города). Был, говорят, даже «король Города»…
И что такое наркотики, нам тогда тоже хорошо было известно. «Дурь» (она же «шмаль», «паль», «план», «анаша» и прочее) почти свободно курилась старшеклассниками на переменах. «Серьёзные люди» сидели на опиатах… Таковы были реалии одного из самых криминальных городов страны… И нас это вовсе не ужасало. Мы жили в этом.
Но вернёмся к Городскому саду… В своё время он был разбит на склонах огромного оврага (балки). Первоначально в ней – балке – естественно располагалась городская свалка. Затем по её дну был проложен центральный городской коллектор. Ну а уж потом, чтобы облагородить это безобразие в центре разраставшегося, как на дрожжах, Города, здесь был разбит Городской сад.
…Как-то раз, находясь в поисках прохода в городские катакомбы, мы обшаривали заросшие кустарниками склоны ямы (так негласно называлась центральная – нижняя часть Сада). И наткнулись не то чтобы на ход. Эту дыру и гротом-то назвать было бы некорректно. Но кое-что в этой пещерке мы всё-таки нашли…
Обычная пластмассовая фляга с какой-то жидкостью внутри. Конечно же мы её изъяли. Когда позже (в безопасном месте) мы её вскрыли, в ней оказалась жидкость ничем не отличавшаяся от обыкновенной воды. По крайней мере на вид. Но мы тогда решили: это наркотик.
Возможно, это и был готовый раствор (в чём я сейчас очень сомневаюсь). В любом случае, мы даже и на вкус его пробовать не стали (дураков нет), а просто вылили.
Кой-какие основания, что эта закладка носила криминальный характер, у нас всё-таки были. Во-первых, кому бы пришло в голову прятать флягу с обычной водой в заросшей кустарником пещерке?
Во-вторых, когда мы вылезли из пещерки со своей добычей на аллею, на нас буквально наткнулись три взрослых мужика. Два – явно приблатнённого вида, а вот третий… Третьего я помню до сих пор…
 Это был гладко выбритый брюнет с «тяжёлым» лицом (и было что-то в нём нерусское). Одет он был в тёмную сорочку без галстука, чёрные брюки и светлый пиджак. В руках он держал трость и заметно хромал…
Голос у него был низкий, с хрипотцой… Я уж не помню дословно, что он сказал, но смысл его команды, обращённой к своим подручным, был вполне ясен – «взять их». Их – это нас, пацанов… Да не тут-то было: мы так рванули в разные стороны… В общем, никого не поймали. Да и затруднительно это было бы сделать технически: в саду было полно народу.
Тогда с пацанами мы решили, что то был пресловутый «Король Брода». А вот сейчас я думаю иначе. Это был он – Тёмный.
Нет, конечно, он мог быть в любой личине. В том числе и в личине этого самого «Короля». Я твёрдо знаю одно: всё что относится к области зла (в любом его проявлении) в этом Городе, это всё в его ведении.
Конечно, возникает вопрос: если он, Тёмный, такой влиятельный, почти всемогущий, то почему же он нас с пацанами тогда не достал?..
Да в том-то и дело, что «почти всемогущий»… Я так полагаю, что здесь, как минимум, две причины. Первая: просто это было не «его время». В солнечный летний день ему работать не то, что нельзя, но весьма затруднительно… И, вторая. Да, зло деятельно. Но есть в этом мире силы гораздо более могущественные нежели зло. Да что там более!.. По-настоящему  ВСЕМОГУЩИЕ… И, видимо, эти СИЛЫ, сочли тогда нужным вмешаться в эту историю…
 
24. Оружие
(Июнь 1970-го)
Не верьте мужчине, когда он говорит «Прощай, оружие!» Даже если он великий писатель… А, может быть, именно поэтому… Это тоже самое, что верить герою Мэри Шелли, возненавидевшему собственное творение. Для мужчины-творца – это невозможно. Беда (и ошибка) Шелли в том, что она наделила своего героя своим собственным (ЖЕНСКИМ) мироощущением, где внешнее эмоционально-эстетическое превалирует над рациональным…
Нет, я не хочу сказать, что мы, мужчины, лишены чувства прекрасного! Напротив, мы в полной мере обладаем им. Иначе, за что бы мы любили женщин?.. Просто, это чувство у нас более… функционально…
Прекрасна женщина, готовая всей своей великолепной плотью к любви… и деторождению!.. Прекрасен и мужчина в своём телесном физическом совершенстве… Только красота эта совсем иного рода, нежели у женщины. Это  красота оружия. Мужское тело – это самое великолепное оружие в мире. Но!.. Нет предела совершенству. И нет предела стремления к совершенству!..
Камень или палка, взятые в руки человеком миллионы лет тому назад, стали первым оружием, усиливающим естественную физическую мощь. И руки мужчины, руководимые мозгом охотника, немедленно стали совершенствовать данные природой формы.
Старая истина: хорошее оружие не может быть некрасивым. Верно и обратное положение. Причём в независимости от вида оружия: холодное, огнестрельное, самолёт или танк… Неважно. Оно прекрасно своей особой  хищной красотой!..
Ведь если посмотреть правде в глаза: мы, люди, хищники. (Чтобы не говорили вегетарианцы, веганы и некоторые особо эмансипированные женщины.) Более того: нет более страшного хищника на планете Земля, нежели человек. Это только формально мы  всеядные… Да и термин «всеядные» можно рассматривать как нечто глобальное: мы пожираем всё. В том числе и себе подобных. И не обязательно буквально (хотя и такое бывает). Мы пожираем друг друга и, зачастую, самих себя. Таковы мы…
По факту, человек единственное существо на планете, массово убивающее себе подобных. Дух Каина силён в нас… Созданные Богом как созидатели, на деле мы – разрушители… Мы уничтожаем животных, природу, свой дом – планету…
Да, мы такие. Надо это признать честно. Мы даже в «младшие братья» выбираем таких же хищников… Хотя собаки и кошки по сравнению с нами…
Но мы в своём праве. Господь сказал нам: «…наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле».
Да, можно, конечно, принять за прямое руководство и следующий Его завет: «Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя, — вам сие будет в пищу»…
 Но вернёмся к реалиям: как бы то ни было, землю населяют потомки и Авеля и Каина – скотоводы и землепашцы… Мы – не агнцы, мы – волки… По мне так (на мой непросвещённый взгляд) вегетарианство, веганство и прочее – от лукавого. Возможно, я и ошибаюсь… Возможно, и придёт время, когда по саду, в который превратится Земля, будут мирно, бок о бок (как некогда в Эдеме), гулять вместе «волки и елени»… Но это будет не скоро…
Можно тут, конечно, пошутить, что самый страшный хищник на земле – это женщина… Хотя бы потому, что, если мужчины охотятся на самых грозных зверей, то женщины – на мужчин… Но признаем всё-таки, что такая «женская охота» направлена на… созидание жизни, а не на её уничтожение… Так что… примем за шутку (хотя, возможно, некоторые мужчины со мной и не согласятся)…
Но вернёмся к оружию… И повторюсь: хорошее (совершенное) оружие просто обязано обладать красотой!.. И Автору смешно то оружие будущего, которое периодически демонстрируется в западных фантастических фильмах: всякие уродские в своей нарочитой сложности, громоздкости и неуклюжести бластеры и прочие гиперболоиды… Такое (лишённое эстетического начала) оружие априори не может быть функционально эффективным.
Лично для Автора своего рода  «идеей-эталоном» короткоствола является малокалиберный пистолет Марголина, спортивный пистолет, созданный (можно сказать, «на ощупь») слепым русским оружейником… Вечная ему память и слава!.. (Тут, конечно, «дело вкуса», привычки и предпочтения. Самому Автору в своей жизни приходилось долгие годы работать с системами «ПМ», «Наган» и «ТТ». Именно в такой последовательности…)
Эталон «холодняка» для Автора – шашка-«горловка» образца 1881 года. Вопрос, признаю, тоже очень спорный, но… что б не говорили мои оппоненты, «медицинский факт»: 75 лет наши казачки (как все прочие «русские кавалеристы») служили и воевали с несовершенной «горловкой», причём напрочь забыв про все её несовершенства и почитая её своим исконным и лучшим в мире оружием!.. Славно воевали, почитая добрым словом генерала Горлова!.. И до сих пор она в качестве подзнаменки в своём «драгунском варианте» в воинском строю…
Прошу простить Автора за вроде бы никчёмные лирические отступления… Ну что поделать: любит Автор оружие… Худо-бедно, тринадцать лет протаскал он его в поясной и оперативной кобуре… Любит, как и всякий настоящий мужчина, наверное… (Увы, в наше время «ан масс» появились и «ненастоящие!..)
Мои маленькие герои тоже любили оружие… Пусть даже в руках его они тогда и не держали… Они же были  мальчики. А какая игра была самая распространённая и любимая в те далёкие годы?.. Конечно же в войнушку!.. И у пацанов с самого раннего детства было самое разнообразное игрушечное оружие. Сражались мечами, саблями, кортиками и кинжалами, стреляли друг в друга из пистолетов, винтовок и автоматов пистонами, пробками, пластмассовыми шариками, пульками, водой…
А когда подрастали, начинали делать собственное оружие: рогатки, луки, арбалеты, пистолеты и карабины, стреляющие медными и алюминиевыми шпульками… И это уже было всё гораздо серьёзнее. При сноровке можно было подстрелить воробья или даже голубя… Доставалось порой и кошкам… Ну и весьма неприятно было, если подобный снаряд попадал в человека. Последствия могли быть для обеих сторон.
Впрочем, как я уже писал, мода на виды оружия менялась почти ежегодно. Хорошо если модно было плеваться жеванными комочками бумаги из длинных стеклянных трубок (стибренных со складов химфака)… А вот если наступала мода на самопалы, тогда уж… Ведь для человека особой разницы нет, если в него попадёт не настоящая пуля, движимая из ствола пороховыми газами, а металлический шарик из подшипника, движимый из заклёпанной с одного конца металлической трубки серно-спичечным зарядом… Всякое случалось…
…Ближе к вечеру звонок на домашний телефон… На проводе Андрей:
- Алё!.. Ты как, готовишься?..
- Ну да. Пушку вот заряжаю…
- Эт-правильно… Я, в общем-то, поэтому тебе и звоню… Что-то мне подсказывает, что очень даже может пригодиться.
- Я решил ещё, на всякий пожарный, пяток мин  сделать… С «начинкой».
- Хорошо. Запас жопу не колышет… Я тут сразу после утренних приключений к бабушке сгонял в «Красный город-сад»… Там у нас с Юркой кой-какие запасы… И холодного и горячего. Так я приволок.
Юрка – это друг Андрюхи по старому месту жительства. Большой любитель всяких экстремальных игрушек. Сейчас он в пионерском лагере на Море.
- Интересно…
- Интересно, так спускайся – посмотришь…
- Идёт. Я сейчас….
…Гигантскими прыжками спускаюсь с пятого на первый этаж… Андрей уже приоткрыл дверь и ждёт меня:
- Здоров. Заходи…
Вхожу в знакомую квартиру… Андрей тянет меня мимо комнаты на кухню… Следов деятельности Андрея здесь не наблюдается, но вместо привычного кухонного запаха пахнет металлом, деревом и какими-то химикалиями…
- Ну давай, показывай…
- Смотри, – Андрей кивает на длинный узкий свёрток из мешковины.
Я уже догадываюсь, что там. Так и есть: рукоятки двух сделанных Андреем и Юркой шпаг… Мы их так называем. Хотя по функционалу это скорее рапиры. Тоже с большой натяжкой. В основу их были положены длиннющие (не меньше метра) прямые негнущиеся куски стальной проволоки (примерно из такой делают гвозди). Скорее это даже тонкие металлические штыри, а не проволока… Уж не знаю откуда их откопал Юрка… С одной стороны, штыри были оформлены рукоятями с какими-то круглыми металлическими форсунками в качестве защитных чашек, а с другой стороны, на концы острия насажены винные пробки во избежание смертоубийства. Вот с этими агрегатами  наша компания (когда Андрей гостил у бабушки) и устраивала тренировочные поединки… Пробки пробками, а синяки, шишки и ссадины всё-таки имели место быть… Надо отдать должное, несмотря на более короткие руки, Андрей чаще «закалывал» меня, нежели я его… Сказывалась более длительная практика.
Сейчас же пробки на шпагах отсутствовали, а концы сверкали свежей заточкой… Теперь это похоже на настоящее оружие…
- «Крысоколки», –  замечаю я, вертя в руке одну из шпаг.
- А хоть бы и так. Крысы там точно водятся. А если что и покрупнее будет – тоже сгодятся. Всё лучше труб.
- Вместо труб не пойдут. Жесткости для рычага, если что скурочить, недостаточно.
- Для рычага, если что, у тебя молоток цельнометаллический есть.
- Точно! - хлопаю себя ладонью по лбу.
- Это ещё не все… А вот и рубящее, – Андрей раскрывает свою сумку и достаёт из неё сверкающие свежей заточкой новенькие штыковые лопаты на полуметровых древках и небольшие топорики, сделанные из обрезков полотна пилы без зубьев, насаженных на тонкие древки… Эти томагавки (точнее «головки» для них) мы приволокли с ближайшей стройки. Там же мы использовали их в качестве альпенштоков, лазая по глинистым стенкам котлована. Там же упражнялись в метании в эти же стены. Даже не заточенные полотнища легко втыкались в вязкую глину. Теперь лезвия топориков были заточены.
- Это для метания, – поясняет Андрей. – А лопаты тяжеловаты для метания будут. Скорее для ближнего боя сгодятся.
Взвесив на руках топорик и лопату, я соглашаюсь:
- Пожалуй, да… Когда ты это успел заточить?..
- А-а! – машет рукою Андрей. – Не вручную же!.. Благо у отца точильный станок электрический. Делов то на час.
Уважительно качаю головой, оценивая на глаз качество заточки:
- Дело мастера.
- А то! – самодовольно ухмыляется Андрюха. - У меня же руки из правильного места растут… Не то, что у некоторых…
- Каждому своё, – глубокомысленно заявляю я. - Моё дело руководить процессом…
И легонько шлёпаю Андрюху по затылку, чтоб не зазнавался. Он уворачивается.
- Ладно. Ты ж говорил, что у тебя ещё что-то из «горячего» заготовлено…
Андрюха молча достаёт из сумки и разворачивает ещё один свёрток. Там длинные алюминиевые трубки. Примерно из таких делают рамы для раскладушек. Они мне тоже знакомы: это ракеты совместной работы Юрки и Андрея. Я уже не раз был свидетелем запуска подобных.
- Ну а с них понту что?..
- А я там кой-какие компоненты заменил. Теперь при попадании так рванёт, что мало не покажется!.. Но это на самый крайняк.
- Почему?
- Да потому что под землю идём… А там могут быть всякие газы… Может  нам и самим не поздоровится!..
- Погоди. А направляющие?..
- Не боись: придумал я приспособу.
- Ладно… Ну что ж… Теперь мы вооружены…
- Вооружены, – согласно кивает Андрей. – И очень, очень опасны!..

25. Тёмный и Город

… Он тоже по-своему любил этот Город… Если слово «любовь» может быть применительно к таким как он, конечно… Во всяком случае он этим словом пользовался, как определением предпочтения. То есть  «люблю» – значит, предпочитаю «это»  «другому». Впрочем, выбора у него не было: он был здесь «на службе». Город был его «служебной территорией». Он, можно сказать, был «делегирован» для представления интересов своего «Ведомства» на данной территории… Но, если бы кто-нибудь из «вышестоящих» поинтересовался его предпочтениями и предложил выбор (ситуация, конечно, абсолютно фантастическая), он без колебаний выбрал бы Город.
Город был перспективен. В нём имелось всё необходимое для развития: историческая почва, географическое положение, климат, деньги (что тоже немаловажно) и, главное – люди. Очень перспективные люди.
Понятно, что люди – всегда и везде самая большая ценность. Но согласитесь: люди  людям рознь!.. Разница в качестве материала. Сравните: инертная Средняя полоса, спивающаяся и деградирующая «ан масс», теряющая своих наиболее пассионарных представителей в обеих столицах или даже вообще сваливающих из страны… Нет, в рамках концепции «чем хуже, тем лучше» – это тоже перспективно… Но  скучно. Совсем другое дело – Юг!.. Это ведь не азиатский юг, с его вечной дремотностью, не латиноамериканский – с его вечными безалаберностью, сиестой и пофигизмом, и уж, конечно, не африканский, где время вообще не движется!.. Это - Юг Севера.
Да, народ здесь тоже ленив, безалаберен и склонен к пофигизму. Но в тоже время исполнен энергии, в меру темпераментен, жаден до денег, удовольствий и впечатлений. И, конечно же, высокомерен и пренебрежителен как к любым авторитетам, так и властям. Народ, самонадеянный, самовлюблённый и самодостаточный, ценящий себя и своё время, Народ, для которого что обе Столицы, что заграница – ни в коей мере не цели, а лишь средства…
Согласитесь, с таким материалом работать хоть и не в пример сложнее чем, скажем, с той же Средней полосой, но и весьма перспективно… Здесь есть, где не только размахнуться, но и разгуляться, поскольку амбициозность, наглость, агрессивность, беспринципность и эгоцентричность здешнего «материала» просто зашкаливает!.. Ну и, конечно же, дикая смесь национальностей и рас, здесь тоже идёт в плюс. И дело здесь не в самих расах и национальностях, а в их здешних представителях. Это потомственные изгои, преступники, авантюристы и бунтари… Сливки общества… Но соль то в том, что из этих «сливок» можно сбить… Да что угодно можно сбить из этих «сливок»!.. Умелыми руками, разумеется…
Конечно, есть и недостатки, свойственные южанам вообще (о них уже говорилось). Но при должной сноровке и эти качества можно использовать с успехом!..
… Да, работать есть с чем… Имеются и более значимые дефекты: например, всё ещё до конца не утраченные понты типа чувства общности («наших бьют!»), широты, щедрости и бескорыстия («пальта не надо!»), бесстрашия и жертвенности («да по фиг!»). Но это всё исправимо, хотя и требует целенаправленных усилий и времени.
Было и ещё кое-что… Эти люди любили свой Город… Любили, ясно осознавая его жестокость, эгоистичную прагматичность и равнодушие… Да, они сами были во многом такими… Они сами были частью Города… Причем немаловажной частью!.. Они осознавали это… И потому им это следовало простить…
Он ведь и сам не был равнодушен к этому Городу… Он тоже (повторимся) по-своему любил его…
Он помнил Город ещё с Таможни – зеленым юнцом в кургузом статском мундирчике… Это он учил его денежному счёту… Это с его лёгкой руки задумывались и воплощались в звонкой монете первые «комбинации»…
Да, в своё время он не смог противостоять юношескому романтизму, и Город предпочёл драгунский мундир чиновничьему кафтану и сошёл на время со столь полезной стези, как стяжательство… Конечно же девятилучёвая звезда Крепости  – это было красиво… Красиво также, как плац-парады, устраиваемые под марши полкового оркестра, комендантами Крепости…
Повоевать, к счастью, не пришлось, плац-парады прискучили, Город взрослел и умнел… Таможню, к досаде, убрали – отодвинули к Морю, но оставался порт… А вот он ширился, обрастал причалами и доками… И юный Город почувствовал… Ветер странствий»!.. Его поманило на не такое уж далёкое Море… Его соленый запах будоражил Городу кровь!..
… И застучали топоры на Левобережье!.. Пошли под корень многовековые дубравы, а с Севера подвозили мачтовый лес… И пошли-поплыли белопарусные корабли под грохот крепостных батарей, окутываясь клубами порохового дыма… Пошли к синему Морю, на страх супостатам…
А Город остался… Он помнил его слёзы…
Но в юности печали коротки… Молодая кровь требовала движения, молодой организм жаждал роста…
И он помнил его в промокшей от пота серой рубахе, срывающего напрочь собственные укрепления, освобождая место для продолжения вширь и ввысь проспектов и улиц… И уже нет Крепости, но есть Город!.. Город  со всеми правами, вольностями и привилегиями, с жалованным гербом и Уставом – Указом Ея Императорского Величества…
И пошла работа!.. Пошла большая стройка!..
Первым делом, конечно, выстроили тюремный Острог… Огромный… На перспективу – так, чтоб хватило на триста лет вперёд… Дело это было нужное, и он в немалой степени способствовал этому начинанию… В Посаде и слободах народ собирался как на подбор: голь перекатная, кандальная… Если не убивец, то вор!.. Если не бунтовщик, так разбойник!..
Город всех привечал, всех пристраивал к делу… А тюрьма… Ну что тюрьма?.. Для таких, она – «мать родная» и «школа ремесла». А потому тюрьма – учрежденье нужное…
… Дымились винокурни, и опиекурильни… В слободах вовсю работали «стыдные дома» с непотребными девками. Шелестели карты и стучали кости на воровских хазах… И деньги, деньги, деньги широкими потоками стекали в молодой Город, оседали в бездонных карманах «государевых людей» и скрынях барышников и деловых….
Вторым зданием Города (прямо рядом с Храмом – на Старом базаре) стал крытый рынок…
… Он помнит и себя в те времена  в парике с буклями, ещё без эспаньолки, но уже с тонкими усиками, принимающего посул от приказного-жулика. Он помнит себя и с кистенём да ножом – во главе «воровской» ватаги, поджидающей в яру купеческий караван с товаром… Он помнит себя и  в тюремной каморе, обучающего мальцов тонкостям ширмаческого дела…
Многие его знали и помнили… Всегда элегантного, изыскано одетого, в шляпе, берете или боярке, одетой с щегольством – чуть наискось, слегка прихрамывающего и опирающегося на роскошную трость, с ухоженной эспаньолкой и обаятельнейшей золотозубой улыбкой…
Потом уж увидеть его можно было в пивных и биллиардных, театрах и кафе-шантанах, на приёмах у Городского Головы и балах Дворянского собрания и Клуба приказчиков… Частенько совершал он променад по Бульвару или аллеям Городского сада, сидел на скамьях и причальных тумбах Городской набережной… Он не чурался солнечных дней, но любимым его временем было – закатное… Где он проводил свои ночи, не знал никто… Кроме Города, разумеется… Он наблюдал за Городом, Город наблюдал за ним, принимая его существование как данность…
Город, достигший поры первой зрелости и вполне утративший иллюзии юности, знающий всему свою цену, расчётливый и равнодушный, давным-давно определился с нравственными категориями, и отчётливо понимал, что есть для него «хорошо», а что есть «плохо». Он вполне осознавал, что малое зло может быть приятно, среднее зло – может быть выгодно, большое зло – может быть оправдано… Но Великое Зло всегда означало небытие, а потому было неприемлемо… И потому в своих владениях старался поддерживать приемлемый для него баланс Света и Тьмы. В пределах своих возможностей, разумеется.
Когда они изредка сталкивались на городских улицах и площадях, один – приветственно приподнимал шляпу («по старой памяти»), а второй (Город) старательно не замечал его присутствие… Последней войны не мог простить ему Город… Слишком уж большие потери – людские, материальные… Город, конечно, оправился, но всё равно считал эти потери неприемлемыми и невосполнимыми…
… Прямое их сотрудничество прекратилось ещё со времён упразднения Крепости, когда Город захотел стать Городом. Так порой малолетняя шпана, войдя в возраст, принимает решение завязать и остепениться, понимая всю бесперспективность каторжанской романтики… Город ясно осознавал, что Великое Зло несовместимо с любым созиданием, а он хотел строиться, расти и богатеть. Здесь им было не по пути. Понимал он также, что благими намерениями сыт не будешь, и что, как говорили далеко за океаном, «добрым словом и пистолетом можно сделать больше, чем просто добрым словом»… И что, хорошими делами не то, что «прославиться нельзя», но весьма затруднительно… А ему претила «правильная жизнь»: ещё со времён Таможни (задолго до Маркса) он на практике уразумел всё об основах формирования первоначального капитала…В общем, Город был не слишком разборчив в средствах для увеличения своего благосостояния.
Известно – «каков поп, таков и приход»: многие обитатели Города придерживались подобных «нравственных основ»… Да иначе и быть не могло.
В тоже время Город понимал, что для собственного успешного функционирования ему необходим определённый процент бессребреников, прекраснодушных идеалистов, приверженцев гуманистической мысли… Да просто – порядочных людей, по совести делающих своё дело!.. Ему нужны были инженеры и артисты, ученые и меценаты, промышленники и учителя. Ему нужны были исправно действующие водопровод и канализация, электрическое освещение и умелая полиция, трамвай и железная дорога, квалифицированная медицина и христолюбивые священники. И для всего этого нужны были деньги – Большие деньги!..
А вот по-настоящему Большие деньги, очень трудно было заработать людям совестливым и порядочным… Вот такое вот свойство Больших денег… Не даются они в руки бессребреников и альтруистов… И очень трудно обходиться с Большими деньгами порядочным людям. То они всё дело профукают, а то вдруг возьмут, да и перестанут быть порядочными.
Не понаслышке зная всё это, Город старался поддерживать баланс между количеством талантливых прохиндеев и бесталанных праведников… Так что, были, были точки соприкосновения и пересечения интересов у старых знакомцев…
Бывший наставник и коллега не обижался на демонстративное игнорирование своей особы Городом. Да он и не умел это делать. В конечном же счёте, прекрасно понимал, что развитие Города, как такового, автоматически расширяет и границы его собственной деятельности и сферу его влияния. Что же касается его компетенций… Они были очень, очень широки…
Но всё, что не делал он – это было Зло. Зло – большое и малое. И было у него много имён и прозваний, но никто не знал его истинного имени… Ибо имя его означало – Зло. И сам он и был - Зло. И был он частью Великого Зла…. Но мы будем звать его – Тёмный.

26. Направо
(Июнь 1970-го)

- Ты сапоги резиновые в сумку сунь.
- Это ещё зачем?.. Мы ж решили в кедах?..
Андрюха досадливо кряхтит в телефонную трубку:
- Грунтовые воды, канализация, крысы… Достаточно причин?
- Более чем. Лады. Больше ничего не забыли?..
- Вроде бы ничего…
- Ну тогда через пятнадцать минут во дворе встречаемся.
- Харэ.
…Ясное солнечное утро… Как не хочется спускаться вниз, в подвал… А там дальше – в подземелье – ещё и канализация может быть… И крысы-мутанты… Б-р-р!.. Какая гадость… Но надо… Ничего уже не поделаешь… Задний ход давать  не по-пацански…
Андрюха тоже угрюм, но молчит… Сопит только недовольно… Наверно в голове у него такие же мысли… Но чего уж тут!.. Назвался груздем – полезай… в подвал.
Распределяем снарягу, осматриваем друг друга напоследок… Вроде бы всё нормально, ничего не мешает… Сумки наискось через плечо, поверх всего прочего сразу под молниями уложены томагавки… Шпаги пока что в чехлах из-под удочек.
Подъездная дверь захлопывается за нашей спиной, как… крышка гроба… Господи, что за мысли такие дурацкие!.. Жёлтая тусклая лампочка под потолком подсвечивает похабные рисунки на облупленных стенах… Андрей подсвечивает фонариком под ноги, бормочет сквозь зубы:
- Стрелки свежие… По старым мелком прочертили… Стараются, гады, чтобы мы не заблудились…
- Какие гады?..
- Кабы я знал… Может и не гады, но один гад – точно…
Подвальная дверь с навешенным на ручку замком всё также прикрыта… Щелчок уже знакомого выключателя и под красно-кирпичной звездой на потолке вспыхивает жестяная лампа… Со времени нашего прошлого визита вроде бы ничего не изменилось, только белые стрелки на сером полу стали отчётливее, жирнее.
- Нет, ты погляди!.. Они уже указывают куда нам сворачивать!..
Действительно, стрелки, ведущие к левой арке, старательно затёрты, а свежие жирнющие недвусмысленно направляли наш последующий путь направо…
- М-да… Настойчиво так приглашают… А может ну их на хрен?.. С их рекомендациями?.. Может сразу в среднюю арку двинем?..
Помолчав, Андрюха отрицательно трясёт головой:
- Не… Это уж напоследок… Задницей чую, что рановато нам туда соваться… Сказкам надо верить.
- Что ж, поверим… Да и не вежливо отказываться от приглашения…
Красно-кирпичный свод правой арки как-то незаметно переходил в галерею, кладка которой более походила на античную плинфу, а затем и вовсе сменялась на серо-каменную...
Разумеется, электрического освещения в подземелье не было. Копоть на довольно низких сводах (на глаз – не более трех метров) свидетельствовала об ином принятом здесь способе освещения… Ну мы, с Андреем, естественно, воспользовались своими фонариками...
 Надо сказать, воздух в галерее был не спертый и довольно сухой… Под ногами – настоящая мостовая… И, странное дело, меловые стрелки доводили только до арки, а на полу галереи их уже не было… И никаких следов влаги и сырости (а уж тем более канализации), которыми стращал Андрюха… Крыс тоже пока не было видно… И ещё странность: течение времени здесь ощущалось как-то по-другому…
Уже метров через сто галерея, идущая под небольшим уклоном прямо на запад (по крайней мере так показывал Андрюхин компас), уткнулась в каменную полость, явно естественного происхождения… Впрочем, были заметны и следы человеческих рук, внесших свои коррекции в творение природы...
Я аж присвистнул…
- Не фига себе, – отозвался Андрей.
Естественно-природное образование было преобразовано некими людьми в соответствии со своими вкусами и пристрастиями. Судя по всему, здесь было капище (сказать слово «храм» – язык не поворачивается).
Наверно так оборудовались любые святилища с незапамятных времен: возвышение с алтарем-жертвенником и, так сказать, общая часть… Алтарь представлял собой здоровенный валун с выточенными в нём круглой чашей и канавками, ведшими к подножию статуи…
Да, сразу, что бросалось в глаза: над камнем-жертвенником нависала не менее чем трехметровая статуя темной бронзы… Безусловно, статуя была очень древней.  Я не знаю почему, но было такое ощущение, что это изваяние находилось здесь всегда.
Разумеется, это был падший ангел. Изломанные крылья за спиной, яростный взгляд, обращённый к Небу.
С трудом отрываю взгляд от скульптуры: надо осмотреться... В западной части капища чернеет асимметричная арка... Подхожу ближе, стараясь просветить проём... Насколько хватает мощности фонаря, впереди явно рукотворная галерея, под небольшим углом уходящая вверх...
- Ну что, идём дальше?.. - фонарём прочерчиваю линию предполагаемого маршрута по галерее. – Хотя там, впереди, могут быть десятки, если не сотни километров ходов... На самом деле наши катакомбы не меньше одесских или, скажем, керченских... Просто о них знают немногие...
- Нет, – отрицательно крутит головой Андрей. – Ты же видишь: ход ведёт вверх… Значит, скорее всего, там ещё один выход…
- …Или вход, – подумав, добавляю я.
- …Или вход, – соглашается Андрюха. - Ну и?..
Мой друг вопросительно смотрит на меня. Он хоть и мозговой центр нашего тандема, но центр принятия решений всё-таки я… Ничего не поделаешь – такое вот распределение обязанностей… Следовательно…
- А-а!.. – машу я рукой. – Попытка не пытка, как говорил товарищ Берия… Давай пройдём хотя бы немного… Для очистки совести…
Подземный коридор, оказавшийся совсем коротким, заканчивался простой дощатой дверью с металлической ручкой.
Прислушался. Вроде бы, ничего не слышно… Странно, запоров никаких не наблюдается, просто плотно прикрытая дверь. Судя по всему открывается на себя. Оглядываюсь на Андрея, он пожимает плечами.
Зачем-то выдохнув, осторожно тяну дверь на себя. При небольшом усилии дверь тяжело, но мягко проворачивается на смазанных петлях.
Первое, что попадает в свет наших фонариков, баллоны. Обыкновенные стеклянные трёхлитровые баллоны, изрядно покрытые пылью. Пустые к тому же… Они стояли на полках, присобаченных к двери таким манером, что в закрытом виде всё это сооружение смотрелось как обычный стеллаж. То есть дверь изнутри была так замаскирована. Выключатель нашелся сразу за лестницей, ведущей к потолочному люку.
…И это уже было совсем другое подземелье… Никакой готики. Подвал, как подвал! Кирпичная кладка фундамента строения «эпохи безбрежного оптимизма», цементный пол. Вдоль стен стеллажи с пыльной стеклянной тарой для засолки. Ну и прочая рухлядь. Все, вроде бы, ясно…
- Ну вот, не зря лазали… Теперь тару можно сдать. Обогатимся, – бурчу я, брезгливо пытаясь взять двумя пальцами с полки стеллажа пыльный баллон. Но… у меня ничего не получается…
- Что за черт?.. Прилип что ли?
- Очень может быть. Похоже, сюда сто лет не заглядывали…
- Нет, ты погляди! Баллоны как специально приклеены…
- А ты попробуй на других стеллажах, – советует Андрей.
С другого стеллажа баллоны снимаются совершенно свободно… Со всех стеллажей, кроме этого…
- …Слушай, похоже баллоны действительно приклеены…
 Андрей машет рукой:
- Всё ясно. Зачем вообще закрепляют какие-либо предметы?.. Чтобы не падали… Не разбились, если стеклянные… Всё элементарно просто. Никаких тебе замаскированных запорных устройств, кнопок и таинственных механизмов: часть стены с прикрепленным к ней стеллажом с баллонами элементарно откидывается на петлях…
Я оглядываюсь по сторонам…
- …Да, всё просто… Пожалуй, даже слишком просто. И вообще, что-то нам везёт не по-детски… К чему бы это?..
- Сплюнь! – немедленно советует Андрей.
 … Неожиданно сверху слышатся тяжёлые шаги…
- Накаркал! – беззвучно кричит мне Андрей.
Я прижимаю палец к губам, и мы замираем… Судя по звукам шагов – ИХ двое… Скорее всего, мужчины…
И, наконец, слышатся голоса:
- Прошу вас, господин…
Слышно, как отодвигается стул и скрипит под тяжестью седока… Судя по всему хозяин остаётся стоять…
Низкий с хрипотцой голос:
- Сегодня ночью у тебя будут гости…
- Они придут… снизу?..
- Ты глуп. Если бы они сегодня собирались прийти только снизу, я бы тебя не предупреждал… Часть гостей тебе придётся встретить и сопроводить отсюда.
- Будет сделано, господин.
- Это ещё не всё. Сегодня особый день… Для обряда необходима жертва. Это ребёнок. Сегодня – это ещё ребёнок… Завтра у неё будет первая кровь, она станет девушкой… То есть завтра к утру она уже будет ни на что негодна… Я мог бы тебе ничего не объяснять. Просто приказать и всё… И ты бы выполнил.
- Да, господин. Я выполню всё, что будет вам угодно.
- Я даю пояснения тебе, потому что мне нужно твоё понимание…
- Я ценю это, господин.
Голос гостя возвышается:
- Я не нуждаюсь в твоих оценках, раб!..
- Прошу простить меня, господин…
- Повторяю. Мне нужно, чтобы ты осознал важность поручения.
- Я осознаю, я всё сделаю, господин…
- Не перебивай меня, раб!.. Я хочу, чтобы ты осознал степень ответственности за тебе порученное… О наказании, если ты не исполнишь всё правильно, тебе лучше даже и не знать…
- Прошу простить меня, господин… Я всё исполню, как надо…
- Надо, чтобы ты доставил девочку вниз к двенадцати ночи в целости и сохранности. Повтори.
- Доставить девочку вниз к двенадцати ночи в целости и сохранности.
- В полной целости и сохранности… И в ясном рассудке.
- Будет исполнено, господин.
- Я надеюсь. Вот фото…
- Здесь их несколько. Которая?..
- Приглядись.
- Но это же…
- Да, это твоя соседка. Ну так тем проще: не надо далеко ходить…
- Могут начать искать…
- Пусть ищут. А лучше сделай, чтобы не искали… Хотя бы сегодня вечером.
- Я… постараюсь.
Слышатся низкие звуки, похожие на смех…
- Да ты уж постарайся, постарайся, дружок… Как ты это всё устроишь, мне не интересно. Мне нужен конечный результат… Время у тебя более чем достаточно – весь день впереди… Ну и не забудь обо всех обычных расходных ингредиентах для проведения обряда…
- Разумеется, господин! Я провожаю вас и немедленно отправляюсь за всем необходимым.
Слышен облегчённый скрип стула…
- …Зачем ты суёшь фото в карман?.. Ты всё-таки туп… Сожги его. Бережёного… Тьфу ты!.. Поведёшься с вами…
- Слушаюсь, господин…
- …Да не сейчас же!.. Оставь пока здесь. Проводишь меня, вернёшься – тогда и спалишь…
- Слушаюсь, господин…
Слышны удаляющиеся шаги… И в отдалении хлопок закрывающейся двери…
…Какое-то время мы молчим, прислушиваясь… Но нет, по-видимому, хозяин всё-таки решил не возвращаться…
Андрей вопросительно смотрит на меня… Помедлив, я решительно киваю и, оставив сумку внизу, тихо поднимаюсь по лесенке к люку. Прислушиваюсь. Вроде бы всё тихо. Пробую приподнять люк. Он поддаётся. Стараясь не загреметь, придерживаю, откидывая, люк. Осматриваюсь… Андрей нетерпеливо сопит внизу…
- Ну что там?..
- Да погоди ты…
…Люк был прикрыт толстым половиком и находился как раз под старым кухонным столом… Если бы стол стоял прямо на люке, всё было бы гораздо сложнее… Кухня как кухня… Вон печка, как у бабушки… Выбираюсь наружу и из-под стола… Сзади пыхтит Андрюха…
Первое, что бросается в глаза – лежащее на покрытом клеёнкой столе фото… Дыхание моё остановилось, а сердце ухнуло вниз…
- Не может быть!..
- Что такое? – вопрошает вылезший за мной Андрюха.
В руках у меня фото….То самое фото, где Галя во втором ряду, а я в первом на корточках… В составе моего взвода….
- О!.. Да это ж ты!.. – восклицает Андрей. – Где это?..
- …В лагере… В прошлом году… А это Галя…
- …Галя?.. Красивая… У тебя с ней что-то было?..
- Ничего… Не твоё дело!..
- Да я ничего, – обиженно шмыгает носом Андрюха. –Так ты думаешь…
- Не знаю… Тут ещё ведь девчонки на фото…
- …Но она самая красивая… Слушай, а где она живёт, эта твоя Галя?
- На Новом поселении… Да не… не может быть… Слишком далеко.
- Нахаловка?.. Да, пожалуй… А давай попробуем определиться на местности…
- Как?..
- Да просто. В окошко посмотрим.
Окно на кухне выходит в типичный частный дворик… А вот окошко в прихожей рядом с алюминиевым рукомойником, подвешенным над табуретом с обшарпанной эмалированной чашкой, на довольно узкую улочку… На угловом доме напротив белая жестяная табличка: «Ул. Зелёная, 12»… Это адрес Гали…
 
27. Светлый

…В отличие от Темного Светлый не любил этот Город, хотя опять-таки в отличие от Тёмного более чем обладал такой способностью… Он свято помнил о Завете – любить всех, но по здравому размышлению считал, что это относится, прежде всего, к людям… Ну и ко всякой прочей Божьей твари.
Любить людские творения он считал не то, чтобы излишним, нет… Он просто полагал, что здесь у него есть выбор… Свободный выбор. У каждого ведь есть свои предпочтения: «один любит арбуз, другой – свиной хрящик»…
Город был лишь частью его огромной «епархии». Другое дело – немаловажной частью… И по делам служения ему приходилось здесь частенько бывать. Это и не удивительно: крупнейший мегаполис Юга страны, являющийся, по факту, главной на вверенной его попечению территорией…
Сам то он предпочитал побережье Моря….  И это понятно: до начала своего служения он был простым рыбаком. А любимейшей из его «резиденций» был Полуостров. Вот его он любил искренне и считал, что имеет полное право на такое предпочтение…
С Городом у него были отношения сложные… Явственная склонность к жуликоватости и стяжательству претила ему. Но, с другой стороны, он помнил, как вначале последней Войны Город, без колебаний сменивший «гражданку» на солдатское  х/б, защищал свои подступы в районе железнодорожного вокзала… Помнил его потери и раны… Помнил, как тот, уже после Войны, преодолевая голод, слабость от ран и хроническую усталость, восстанавливал свои кварталы, заводы и школы… Это внушало уважение…
Ну а Городу, растерявшему за послереволюционные десятилетия большую часть своих храмов, не по нутру была правильность и безупречность Светлого… Да, он помнил, что был наречён именем православного святого, но никакой тяги к святости не испытывал. А если бы было иначе, то это был бы совсем другой город… В общем, отношения были непростыми… Но они были.
Светлый и сам был коренным южанином… И, по правде, куда более «южным», нежели Город. Но его история была совсем другой… Так что понимать он Город – понимал, но устремления его не разделял и не одобрял. Уж очень разные они были.
Аскетом, конечно, Светлый, не был. Любил жизнь, солнце, море… И вино не было для него табу. Но прежде всего он был человеком Дела. Того Дела, которому посвятил свою жизнь, свою смерть и нынешнее послесмертие…
…Сам я познакомился с ним в поезде, идущем на Юг – к Морю. И, пожалуй, стоит вспомнить эту встречу.
«…Я услышал, как кто-то протиснулся мимо и вошел в мое купе. Обернулся на секунду… Мужчина. Что ж, все к лучшему. Будет с кем выпить на посошок. Ибо известно: самая дорогая вещь на свете – это человеческое общение.
Наконец раздалось долгожданное: «Поезд отправляется, провожающих просим покинуть вагон!». Последнее «прощай», и поезд медленно тронулся к брегам Полуострова…
Вернувшись в купе, я занял место напротив моего попутчика. Мне приветливо улыбнулся мужчина примерно моего возраста (лет эдак тридцати пяти), голубоглазый, с длинными русыми волосами, забранными в конский хвост, и аккуратно подстриженными усами и бородкой более темного, почти медного оттенка. Одет он был в потертые голубые джинсы и такую же жилетку, надетую прямо на загорелый торс. Взглянув на его руки, свободно лежащие на столике, я сразу подумал, что он художник или музыкант… В его облике было что-то от хиппи – еще тех «детей-цветов» начала семидесятых. Улыбнувшись в ответ, я представился:
- Будем знакомы. Игорь, – и первый протянул руку.
Ответив крепким рукопожатием, он представился:
- Очень приятно. Андрей.
Пожимая его узкую кисть, я заметил белую полоску шрама на загорелом запястье. В голове мелькнуло: «Резался. Точно из богемной братии». Уловив мой взгляд, он небрежно махнул рукой:
- А-а! Грехи молодости…
- Любовь, конечно, – полуутвердительно сказал я.
Он усмехнулся:
- Ну, куда ж без неё…
- …Вы тоже, на Полуостров?
- Да. В свое время я исходил его вдоль и поперек. И лучше, пожалуй, мест не встречал.
- …Наверно, рисовать, то есть писать?
- Творить, – неопределенно кивнул он. – А вы?
- А я еду просто отдыхать… Я, знаете ли, тоже не чужд творчеству… Но, увы, у меня «акт творения» крепко завязан на компьютер. Отдельно от этой железяки  работу я уже себе не представляю. Писать что-либо ручкой – процесс для меня уже чересчур трудоемкий… Ноутбук, конечно, выход… Но… не уверен – стоит ли мешать две эти вещи: работу и отдых в таком чудесном месте, как Полуостров?.. Ну а ваш брат-художник, как я слышал, тоже все более переходит от кисти и угля к машинной графике?..
- Да, – небрежно кивнул Андрей. – Процесс, к сожалению, необратимый… А что вы пишете?
- Что пишу? – повторил я, ставя на столик бутылку коньяка, пластмассовые стаканчики и коробку конфет. - Да то же, что и вы, наверное… Сказки.
Андрей поморщился:
- Коньяк?.. В такую жару? Да еще стаканами?.. А-а! Наливайте! – отчаянно взмахнул он рукой.
- Да, здесь душновато, – согласился я. – Хорошо б, больше никого не подселяли…
- Не подселят, – уверенно сказал Андрей. – Я об этом уже позаботился.
- Серьезно?.. – удивился я. – У вас большие возможности!
- Да, есть кое-какие,  – скромно улыбнулся мой попутчик. – Нам ведь с вами ни третий, ни четвертый без надобности.
- И то верно! – согласился я. – Окно бы открыть, но оно закрыто наглухо – я пробовал: без инструментов не обойдешься.
- Да что вы говорите! – удивился Андрей и, даже не приподнявшись, одной рукой опустил окно почти до упора. В купе ворвался поток свежего воздуха…
- …Здорово! – откровенно восхитился я. – Как это вы?
Он опять небрежно взмахнул рукой, не отличавшейся особенной «накаченностью». 
- Как говорят – ловкость рук и никакого мошенничества, – он приподнял стаканчик. – За что пьем? За знакомство?
- За знакомство, – согласился я. – И за сказки, которые помогают делать былью подобный коньяк.
Отпив половину стаканчика, как и я, он удовлетворенно кивнул:
- Коньяк  действительно отменный… Может, перейдем на ты для простоты общения?
- Идет, – согласился я. – Коньяк хороший. Разве что голова на утро немного поболит… Но Море все быстро вылечит.
- Не беспокойся, – Андрей пощелкал пальцем по бутылочной этикетке. – После этого коньяка голова болеть не будет… Так ты  писатель, как я понял… И  что, твое ремесло дает достаточно средств, чтобы употреблять такой коньяк?
- Писатель, – поморщился я. – Твое определение более верно – скорее ремесленник… До писателя мне, как до Луны. Что касается средств, что ж… с хлеба на коньяк перебиваюсь.
Помолчав, Андрей задумчиво процитировал:
- «Мы рождены, что б сказку сделать былью…». Ты, как я понимаю, в своей работе делаешь наоборот: берешь быль и преобразуешь ее в сказку?
 Я вновь поморщился.
- Андрей… Вот только не надо теоретических споров о сущности писательского труда!
- Что ты, что ты!.. Я по жизни сугубый практик. Какие там теории – кругом дел невпроворот!
- Ну и чем же ты занимаешься? – поинтересовался я, пополняя содержимое стаканчиков.
- Чем занимаюсь, – отрешенно улыбнулся Андрей, пригубив коньяк. – Да, пожалуй тем, о чем говорилось в песне: беру сказку и преобразую ее в быль. Согласно утвержденному сюжету, разумеется.
- А кто утверждает сюжет?
Андрей кивнул на потолок:
- Начальство, конечно.
- Угу, – глубокомысленно кивнул я, – следовательно, и здесь цензура.
- Так и в театре есть худсовет, утверждающий репертуар. А здесь уж, – развел руками Андрей. - Да и сюжет-то утверждается в самых общих чертах. Свобода волеизъявления героев полностью соблюдена – иначе и быть не может. Свобода выбора – это же один из краеугольных камней нашего дела.
- М-да? – скептически промычал я. – А сами-то сюжеты откуда берутся?
- Игорь!.. Ну, ты как маленький… Оглянись вокруг – сюжеты рождает сама жизнь! Да, порой такие, что куда там Шекспиру с его «Гамлетом»! Просто одни из них представляют интерес для дальнейшей разработки, а другие нет.
- И кто это решает?
- Я, конечно… Ну и такие, как я.
- Так кто же ты?
- Да как сказать?.. Пожалуй, что вечный студент… А работа… Что-то вроде «халтуры» в стройотряде: «подай, принеси»… Подсобка, в общем. Курьером иногда задействуют… Но мне нравится: времени для творчества – вечность!.. Да и контроль сверху – чисто номинальный: лишь бы держался в рамках установленных канонов.
- В общем, почти свободный художник.
- Ну, можно сказать и так.
Я попытался переварить полученную информацию, но понял, что без коньяка не разберусь:
- Что ж, хорошее дело… За это надо выпить!
И выпили. Коньяк сделал обычный переворот из желудка в мозг, и в голове моей прояснилось.
- Хорошее дело, говорю, – сказал я, закусывая конфетой. – Главное, чтобы сказки были с хорошим концом.
- Да, именно на таких я и специализируюсь, – согласился Андрей.
- А что, есть и другая специализация?
- Да, к сожалению, – печально кивнул Андрей. – В том-то и сложность моей работы, что почти постоянно приходится натыкаться на типов, которые норовят направить процесс в сторону негатива…
- И что же ты делаешь в таких случаях?
- Все, что могу. Но далеко не всегда достигается нужный результат.
- Так, что… эти конкуренты… Они сильнее, что ли?.. Или у них больше возможностей?
- Да в том-то и дело, что нет… Кадры подводят! – с досадой воскликнул Андрей, наполняя стаканы. – Сам знаешь: человек слаб. А за неимением гербовой – пишем на простой.
- Да, прав был дедушка Сталин – кадры решают все, – глубокомысленно промолвил я. – Но он с ними и не церемонился.
- Эти тоже не церемонятся, – удрученно подперев рукой щеку, пробормотал Андрей (похоже, его стало немного «разбирать»). – Для них люди – все равно: свои, чужие – расходный материал. А спецов-то – раз, два и обчелся. Приходится просеивать массу народу, чтобы найти подходящих фигурантов… Вот ты, парень, вроде подходящий… Не желаешь ли поучаствовать?.. Либретто – во! – Андрей показал большой палец. – И партнерша – товарищ проверенный, не пожалеешь!   
- …Партнерша, говоришь… Партнерша – это хорошо. За это надо выпить.
Я взял бутылку и попробовал наполнить стаканы, но, увы, она была уже пуста.
- За нее стоит выпить, – сказал Андрей, отобрал у меня бутылку и наполнил стаканчики до краев.
Я обалдело уставился на бутылку:
- …Как это ты?
- А-а, я ж говорил – ловкость рук… Давай-ка выпьем за нее.
Выпили.
- Андрей, ты меня, конечно, прости за меркантильность… Но что я с того буду иметь, если соглашусь участвовать в твоем спектакле?
- Сказке, – строго поправил меня Андрей.
- Хорошо, в Сказке, – согласился я.
- А что бы ты хотел?
- Ну-у… не знаю… Я бы много чего хотел!
- А ты подумай. Хорошенько подумай…
- Надо выпить! – заявил я.
- Вот, вот! – поддержал Андрей, - In vino veritas. Выпей и подумай – истина-то и откроется.
Выпили. Размышлял я недолго:
- Любви хочу. Настоящей Любви.
- Что и требовалось доказать! – обрадовался Андрей. – Будет тебе настоящая Любовь. Все мои Сказки – только о Любви. Ибо она есть мерило всего сущего. Только уж не обессудь: потрудиться придется. Сам знаешь, за Любовь нужно бороться.
-…А партнёрша… красивая?
- Она – девушка твоей мечты, – совершенно трезво ответил Андрей.
- Хорошо бы… – мечтательно протянул я.
- Ну, так по рукам?.. 
«Похоже, меня фрахтуют, как загулявшего бича на шип с недоукомплектованной командой», – подумал я.
- …А, где наша не пропадала – по рукам! 
Ударили по рукам, еще раз выпили за успех нашего предприятия, после чего решили, что пора баиньки.
Уже лежа в койке, в полудреме, я спросил:
- Слушай, а если я не уберегу эту свою Любовь?
- Должен уберечь, – так же сонно отвечал Андрей. – А не убережешь, то на фига тебе такая жизнь – без Любви?..
- И то, правда, – вздохнул я, засыпая. – На кой мне жизнь без Любви?..
…С той встречи прошло много лет… Потом были и другие встречи… Но всё это – совсем другая история… А в нашей… Поскольку в нашем повествовании уже есть один Андрей, этого мы будем звать – Светлый.
 

28. Незаконное проникновение
(Июнь 1970-го)
- Но как это возможно?.. До Нового поселения от Центра далековато… Если не ехать на транспорте… пешком… ну не знаю… Минут сорок будет, а то и час. А мы… ну минут двадцать от силы по галерее шли… Что скажешь, «мозговой центр»?
Андрюха чешет затылок.
- Ну… не знаю… Можно сказать, конечно, что поверхность Земли – это сфера… А мы напрямки по низу шли… Только это фигня. Расстояние слишком ничтожно, что бы кривизна обозначилась… Короче, науке это неизвестно.
Игорь в свою очередь скребёт затылок.
- Фантастика какая-то… Со временем там что-то по землёй… Непонятное такое ощущение… Так не бывает. Мистика…
- Да, похоже дело нечисто, – кивает Андрей. – Да и вообще во всей этой истории слишком много…
Андрюха мнётся, пытаясь сформулировать.
- Нестыковок, что ли? – пытается помочь Игорь.
- Да нет! – машет рукой Андрей. – Как раз наоборот… Стрелки эти… Мартын… Нет, ну суди сам: мы его за малым не прибили  ни с того, ни с сего… А сами даже по роже ни разу не получили… Ну, разве что ты малёхо… Подземелья эти… Тоже очень уж правильные… Ни сырости тебе, ни крыс… С пространством – временем тоже что-то непонятное… И вообще… Слишком уж всё хорошо складывается… Слишком гладко всё… Так не бывает!..
Игорь протягивает к Андрюхе руку:
- А ну-ка, ущипни меня посильнее…
- Зачем это? – недоверчиво осведомляется Андрей.
- Щипай давай!
Андрей решительно с вывертом щиплет Игоря за предплечье.
Игорь с шипением отдёргивает руку, дует на неё.
- Ты чё, блин?!..
- Ты же сам просил побольнее!
 Игорь внимательно рассматривает больную руку.
- Синяк теперь будет… Уж я то точно не сплю… Реальность это. Не веришь?.. Давай для чистоты эксперимента теперь я тебя ущипну. Может это ты спишь.
Андрюха испуганно прячет руки за спину:
- Иди ты… Экспериментатор хренов.
- Да ты вообще – доктор Менгеле!.. Погляди синячище прям на глазах проявляется… Что и требовалось доказать… Реальность это. Для нас с тобой – точно… Из этого и будем исходить.
Игорь вновь берёт фото со стола и внимательно вглядывается.
- Вот, блин.
- Что такое? – настораживается Андрюха.
- Сто пудов это моё фото… Оно у меня с зимы куда-то делось.
- Может быть ты ошибаешься? – недоверчиво осведомляется Андрей.
- Не… рупь за сто даю – точно моё фото… Вот видишь уголок замят?.. Это у меня в рюкзаке оно замялось, пока из лагеря домой ехал.
- Ты хочешь сказать, что его у тебя украли?.. Да кому оно нужно?!
Игорь пожимает плечами:
- Ну ты же сам слышал. Значит кому-то понадобилось.
- А, как думаешь: кто они?.. Ну, этот… хозяин и… господин?
- Да чего тут думать – сектанты однозначно. Дьяволопоклонники… Или ты думаешь, что статуя внизу  это так… для красоты?
Андрей отрицательно машет головой:
- Я там посветил фонариком на жертвеннике… Похоже, в канавках сточных… следы крови…
Игорь, сложив руки за спину, прохаживается взад – вперёд по кухне.
- Я так думаю, что кто бы эти стрелки не рисовал… не зря мы здесь… Ты как хочешь, а девчонку выручать надо… Ты как?..
- …Да я что?.. – пожимает плечами Андрей. – Я – как ты… Я вот думаю, что и с Мартыном история эта  не просто так… Может быть, если бы мы с ним не столкнулись во дворе, совсем по-другому могло всё пойти… И, скорей всего, не лучшим образом… По крайней мере для одного из нас…
Игорь кивает:
- Всё может быть. Но сейчас надо думать, как Гале помочь. Варианты есть?
- Варианты всегда есть. Но давай сначала откинем в сторону лишние.
- Валяй.
- Можно, к примеру, выйти через входную дверь и постучаться… Или позвонить там в дом напротив… А там Гале или её родителям (кто откроет) рассказать всё.
- Понятно. Отпадает. Скорей всего не поверят… В лучшем случае Галю вечером из дома не выпустят. А сами (родители то ись) попрутся к соседу выяснять на счёт секты. Он посмеётся и пошлёт их подальше… «Ничего не знаю, не ведаю… Какая-такая секта?» В милицию точно обращаться не станут.
- А если нам самим обратиться в милицию?..
- Не поверят. Хотя могут и проверить сигнал… Но стрёмно как-то… Да и как ты будешь объяснять, как в чужой дом попал?.. Через подземелье?.. Ладно, обнаружат его менты, а хозяин скажет, что он понятия не имел, что у него за стеллажами… Кстати, давай посмотрим хоть дом, что ли?.. Может, на что интересное наткнёмся.
- Давай, – соглашается Андрюха. – Только по-быстрому и осторожненько… Вдруг хозяин вернётся.
…Осмотр дома практически ничего не дал. Дом явно жилой, но чего-то в нем не хватало. Складывалось впечатление, что новые жильцы переселились в него недавно. Не успели толком обжиться. Никаких фото на стенах. И ещё что-то…
Андрей хлопает себя по лбу:
- Балда!.. Ну конечно!.. Закоренелый холостяк. У меня дядька так живёт… Ты ж видишь – женщинами в доме даже не пахнет!..
Ну да… Обыкновенное логово одинокого мужика: мебель старая и характерное сочетание порядка с беспорядком.
…В углу одной из трех комнат (по-видимому, в спальне) в изголовье над кроватью висит небольшое деревянное распятие… В глаза сразу бросается какая-то неправильность…
- Э -э… Да оно вверх тормашками висит! – удивляется Игорь.
Андрей не удивлён:
- Что ж, всё сходится… Перевёрнутое распятие это – один из символов сатанистов… Так чё делать-то будем?
Игорь коротко задумывается…
- Сдаётся мне, никого в эту историю не нужно мешать… Это наше дело. Моё уж точно… Но ты же со мной?..
- Да куда ты без меня?!.. – досадливо разводит руками Андрей.
- Спасибо… Я так думаю, что нам сюда вечером надо вернуться… Прикинуть заодно заранее, что нам может понадобиться… И вообще – план действий… Ясно одно: всё провернуть надо до начала… ритуала. С хозяином  вдвоём мы можем справится… Тут нам фактор неожиданности в масть… А вот с гостями… Тут без понтов.
- Согласен, – кивает Андрей. – Тут ещё и личностный фактор важен…
- Какой ещё личностный фактор? – настораживается Игорь. – Я и слов-то таких не знаю…
 Андрюха хитренько улыбается:
- А это и не важно… Тебе ж надо прынцессу свою спасти, так ведь?..
Игорь густо краснеет…
- …Да ну тебя!..
- Да ты не тушуйся, – хлопает по плечу друга Андрюха. – Дело-то житейское… Как говорил великий Карлсон…
Игорь отмахивается:
- Ладно!.. Давай-ка ликвидируем следы своего пребывания на чужой жилплощади… Во избежание…
…Еще раз всё осмотрели… Вроде бы всё чисто.
- Жаль, что нету фото хозяина, – ворчит Андрей, прикрывая за собой люк, стараясь при этом придерживать лежащий на нём половик.
- Ничего. Даст Бог – свидимся. Уже сегодня вечером. Не уверен только, что нам его физиономия понравится, – отвечает уже стоящий внизу Игорь.
Потайную дверь с баллонами вроде бы тоже прикрыли аккуратно.
…Когда затихли последние звуки, доносившиеся снизу, на кухню одной из комнат ленивой кошачьей  походкой вошёл человек в кепке, надвинутой на глаза, и пиджаке, одетом на белую майку. Присев за стол лицом ко входу, вальяжно закинул ногу на ногу в начищенных до блеска ботинках и негромко позвал:
- Заходи уж… чего там…
Из другой комнаты на кухню неспешно руки в брюки вошёл светловолосый парень хипового вида: в застиранных до голубизны старых джинсах, ботосах и батнике… Безразлично поинтересовался:
- И давно Вы здесь?..
Сидящий приветственно приподнял кепку и сверкнул фиксой в улыбке:
- Утро доброе!.. «Давно»  спрашиваешь?.. Да живу я здесь.
Парень присел к столу:
- Что, прямо здесь и живёте?..
- И здесь, и напротив, и по соседству… Тут куда не кинь – всё моё.
Парень утвердительно кивает и констатирует:
- И вот то непотребство, что внизу, тоже Ваше…
- А ты не обобщай. Из того, что внизу – моё то, что при мне сделано… Ходы всякие, начиная от крепостных, заканчивая коллектором… А капище в пещерке тут испокон веков… Ещё до Таможни было… А в городскую черту эта территория только через сто лет после учреждения Таможни вошла… Да и то  самозастроем… Да что я, собственно, оправдываюсь… Ты то здесь каким макаром?..
- Ну Вы всё слышали… Что скажете?..
-  Ну слышал… А что сказать?.. Что будет – то и будет. Пацанята сами всё решат.
- …А девочка?
- А что девочка?.. Пацанята за неё мазу держать собрались…
- Значит, вы не собираетесь вмешиваться?..
- А на кой?..
Парень встаёт и так же, как совсем недавно Игорь, прохаживается по кухне…
- А скажите, пожалуйста, ведь насколько я знаю Ваши подземные коммуникации, вследствие природных причин, находятся в весьма прискорбном состоянии… Затопления, обрушения, антисанитария… Крысы, наконец… Разве не так?..
- Так, – согласно кивает Митрич.
- Очень интересно!.. Так как же ребята умудрились пройти по ним, даже не замочив ног?..
Митрич вновь сверкает широкой улыбкой:
- Ну у меня свои возможности… Плохим бы я был хозяином, если бы не мог решать простейшие… мелиоративные задачи… Меня вот другое интересует… Каким манером пацаны аж из Центра так быстро добрались до Нахаловки?..
Светловолосый в свою очередь улыбается:
- Ну-у… мы тоже обладаем некоторыми возможностями… Похоже, наши интересы совпадают?..
- Пока – да… Ну а там, как карта ляжет…
Митрич смотрит в окно и встаёт:
- Похоже, квартирант возвращается…
Светловолосый морщится:
- Да. Пожалуй, нам пора…
Не спеша расходятся по разным комнатам…

 
29. Два Андрея
(Февраль 1970-го)

…Господь велел любить всех. Но Светлый не был богом, он был всего лишь человеком. Пусть и обладающим огромными возможностями, но отнюдь не всемогущим. Например, его человеческих возможностей не хватало, чтобы любить всех… одинаково. Как у любого человека у него были свои предпочтения. То есть одних он любил больше, а других, соответственно, меньше. Иногда настолько меньше, что за малым не уходил в отрицательные величины…
Что ж, Бог прощал его, понимая и принимая его человеческое несовершенство… Здесь у Господа выбора не было: приходилось работать с тем материалом, что имелся в наличии. Как говорится: «за неимением гербовой…». И Он помнил, что тот был первым Им призванным и за Ним последовавшим…
…У Светлого было сложное отношение к фигуранту, которого он когда-то называл Игорем, но теперь предпочитал называть Автором… Да, личные симпатии… Да, несомненные достоинства и необходимые качества… Да, былые заслуги… Но!.. Всё это в прошлом и всё изменилось… Причём, изменилось самым непредвиденным образом… Непредвиденным, понятно, им – Светлым. (Господь-то всеведущ!) И это раздражало…
Раздражали не только новые возможности фигуранта, но и то, что он… как бы раздвоился… Да что там как бы!.. Натурально – в двух лицах!.. Разве, что только не «един»… Всё-таки это были две разные личности, да ещё существующие в различных временных потоках. Первичная же их идентичность размывалась с началом и развитием Игры. (То есть будущее теперь у них теперь  точно разное!) И это радовало… Раздражало и то, что старый знакомец, обретя новые возможности, начал играть в демиурга. В общем, всё было не просто…
Вторая составляющая этого новоявленного «тяги-толкая» – мальчик…
С ним тоже было всё не просто… Дело в том, что у мальчика тоже существовало своё, в некотором роде, alter ego… Условно, конечно. Речь о его неразлучном друге – Андрее (тёзке Светлого). Мальчике опять-таки, ох, каком непростом!.. Но между тем, гораздо более симпатичном Светлому, чем тот же юный Игорь… Почему?.. А Бог весть. О вкусах, как известно, не спорят. Известно: «один любит арбуз, а другой – свиной хрящик»…
В этом неформальном тандеме роль лидера играл юный Игорь. Он был более энергичен, более силён, более авантюрно настроен… Но это ничего не значило для Светлого. Все эти качества всегда особо ценились его всегдашними противниками и оппонентами… Конечно, из таких порой получались хорошие Воины Света. (В данном конкретном случае – это непреложный факт: подтверждено n-будущим). Но в такой же вероятности могло получиться и что-то абсолютно противоположенное. Здесь при должных усилиях к новоявленному реципиенту был приложим и «плюс» и «минус»…
Несколько иная картина просматривалась в случае с его другом Андреем. Более спокойный, более уравновешенный, более осторожный, более аккуратный, более вдумчивый и рассудочный… И в тоже время менее экспрессивный, менее авантюрный, менее безалаберный и эмоциональный… Конечно же мальчишки взаимно дополняли друг друга.
Светлому импонировало то, что, несмотря на отсутствие выраженных лидерских качеств, Андрей был несомненно талантливее Игоря… Причём во всём. Да, да!.. Именно о таких говорят: «Если человек талантлив, то он талантлив во всём».
Судите сами: у мальчика безусловно был дар живописца и поэтический дар также не был ему чужд, талант шахматиста также имел место… Ну и кроме того у мальчика руки росли именно из того места, откуда и должно… То есть мальчик был склонен к созиданию.
Все эти качества почти напрочь отсутствовали у Игоря. Ну, разве что кое-какой поэтический талант у него намечался…
Вот и спрашивается: кто из этих двоих предпочтительнее в глазах Светлого?.. Однозначно, тёзка.
Беда была в том, что мальчики были закадычными друзьями, и разбить их союз было весьма затруднительно…
Зачем разбивать?.. Светлый ещё и сам не понимал это отчётливо, но… Были, были на этот счёт какие-то подспудные мысли и, соответственно, перспективы!..
Возможно, Светлый предчувствовал возможность явного противостояния с доморощенным демиургом  и, соответственно, с его аналогом… Ему очень этого не хотелось, но… В сложившейся ситуации было возможно всё. Ещё больше ему не хотелось каким-либо образом противодействовать детям… И уж тем более своему тёзке. Потому то и бродили эти самые подспудные мысли где-то в глубине подсознания…
В общем, всё было… нехорошо. И необходимо было предпринимать какие-то действия. Жизненно необходимо. Потому что Игра уже началась и противник (явный противник) уже наверняка сделал свой первый ход. Это только в шахматах «белые начинают и выигрывают», а в жизни чаще всего бывает наоборот…
 Зло деятельно. И в этом ему не откажешь. А вот добро… Его адептам зачастую не хватает твёрдости, решительности и… напора. И в этом тоже есть истина. Пусть и известен заранее окончательный итог извечного противостояния, но… сколько потерь на пути к победе!.. Светлого это всегда огорчало и раздражало… Да, он знал всё о жертвенности… Но хотел ли он её?.. Нет, и ещё раз нет!.. Поэтому он порой и испытывал чувство неудовлетворения, когда слушал песню «Наутилуса» о себе самом. Точнее, это было чувство недосказанности… Ему всё время казалось, что вот-вот прозвучит третий куплет и… в нём будет какое-то новое решение!.. Более простое, более… солнечное!.. Но, нет: в песне было всего два куплета…. И в последнем он «в слезах брёл с пескарями домой»… Беда была в том, что куда бы не брёл Андрей, дороги его всегда приводили к той же горушке с тремя крестами на вершине… То, что было после, было не то, что не важно… Даже собственное распятие явилось для него лишь актом упокоения (временного, как выяснилось)… Всё уступало в значимости тому, что произошло на этой голой горушке… И никогда его не оставляла мысль, что нельзя было, ну, нельзя было поступать так с Ним – Самым Лучшим Человеком на Земле!.. Должно было быть какое-то иное решение… Но его не было…
Вот и сейчас Светлый мучился… Он искал решение в истории с двумя мальчишками и не мог его найти… Он очень надеялся, что лишь ПОКАМЕСТ… Он будет молиться Ему о правильном решении, но понимал, что время не ждёт и определённые действия необходимо предпринимать уже сейчас. Проигрыш во времени, как всегда, чреват самыми неприятными последствиями…
…Была одна мысль… Аналог маленького Андрея благополучно существовал в своём временном потоке - в 20-х годах третьего тысячелетия… И так может быть… Но нет, это был крайний вариант. Самый крайний, к глубокому сожалению… Вовлекать в процесс Игры возможно было только готовых к этому… Готовых играть. Если этой готовности нет, то… Впрочем, у Светлого была надежда, что всё сложится так, как всё и должно быть… К вящей славе Господней.
А пока, пожалуй, стоило понаблюдать мальчика…
…Шахматная школа… Столы с клетчатыми досками и шахматными часами… Пары игроков за столами… Прохаживающийся между столиками преподаватель… А вот и наш мальчик, сосредоточенно «набычивавшийся» на доску… На лице минимум эмоций… Движения руки, передвигавшей фигуру, одновременно резки и уверены…
Сам Светлый впервые ознакомился с этой игрой будучи уже вполне зрелым человеком… Он странствовал тогда по берегам Пропонтиды… Но «ознакомиться» не означает научиться играть… Правила были просты. Сложным было их применение… Впрочем, в те далёкие времена ему было не до игр… Ему вообще было мало дела до всего, что не касалось его Миссии… Кто б мог подумать, что «по смерти» всё так изменится!.. Жизнь Вечная предоставляла помимо всего прочего Главную Свободу – «Свободу от Времени»…
Конечно, отношение к Игре «а только б вечность проводить»  – это позиция извечных оппонентов, ибо дело их безнадёжно. «Игра белыми» обусловливается простой истинной: «вера без дел мертва». А потому, по сути, пусть они –противники – «играются». А мы не играем. Мы так живём и трудимся. Во славу Господню….Живём в борении. Зачастую самими с собою, ибо всего лишь люди…
… Сейчас, наблюдая за игрой, Светлый старался не сколько следить за ходом партии, сколько пытаться понять, что кроется в её подоплёке – её глубинной сути, не обусловленной технической рассудочностью… И то, что он видел, не очень-то ему нравилось…
- … Да паренёк-то – игрок!..
Голос Тёмного не был неожиданностью… Светлый давно уже его почувствовал, но игнорировал… Много чести… С неудовольствием обернувшись, он увидел Тёмного, как всегда слева… Светлый пиджак в бежевую клетку, небрежно и в тоже время изящно повязанный галстук, всегдашняя эспаньолка… Всё как всегда…
- Оцените, какой изящный ход!.. Мальчик может далеко пойти…
Светлый поморщился, но не смог удержаться от банального замечания:
- Если Вы не остановите…
Темный жизнерадостно улыбнулся:
- Помилуйте… Да с какой стати?.. Наоборот, мы всячески приветствуем… Да что я, в самом деле… Вы ведь и сами всё прекрасно знаете…
- Да уж знаю, – вновь недовольно поморщился Светлый. - Но испортить парня я Вам не дам.
- А уж это, как говорится, «пардоньте», не Вам решать… Да и не мне. А вот ему – точно, – темный рукоятью трости указал на голову склонившегося над доской мальчика.
Разумеется, всего этого диалога, за исключением самих собеседников, никто не услышал… Так же, как и не увидел. Хотя…
Преподаватель, стоявший у соседнего стола, подошёл к собеседникам, посмотрел на доску, заложив руки за спину… С удовлетворением покивал, похлопав мальчика по плечу, и неожиданно широко улыбнулся, сверкнув платиновой фиксой.
- Вы оба правы, судари мои… Мальчик действительно может далеко пойти. У него безусловно талант… Но… увы, игрок в нём действительно превалирует над шахматистом. Он азартен. Конечно, это не есть плохо и не есть хорошо. Это данность. Но что из этой данности получится?.. Но поскольку это тоже МОЙ мальчик, – преподаватель сделал явственный акцент на слове «мой», – я приложу максимум усилий, чтобы мальчик сделал так, чтоб ему было действительно хорошо, как говорит моя сестрица… Хорошо именно в его понимании, а не в чьём-либо ещё…
Теперь уже поморщился Тёмный:
- … И вы здесь… В конце концов это становится утомительным…
- Помилуйте, – вновь жизнерадостно улыбнулся преподаватель. – Я всегда здесь. Я здесь некоторым образом… живу. А вот вы оба, тем же самым образом у меня в гостях… Причём непрошено…
 Между тем мальчик сделал очередной ход и положил короля противника на клетку доски:
- Мат.
- …Молодец, Андрюша!.. Очень эффектно… Решение… весьма неожиданное, – преподаватель по-отечески взъерошил кудрявую шевелюру мальчика и, обращаясь уже к собеседникам, неожиданно подмигнул:
- А мальчик-то наш… и сам не промах!.. Ох, чую, доставит он кое-кому их присутствующих головной боли…
- Да. Игра обещает быть интересной, – согласился Тёмный. – А чьи будут головняки… Это мы ещё поглядим…
Светлый лишь с грустью посмотрел на парня…
30. Диспозиция
(Июнь 1970-го)

-  Ну и как ты это всё себе представляешь?.. Как ты свою прынцессу спасать будешь?.. Поразишь злодея шпагой в задницу или томагавками его забросаешь?.. Нет, ты его из своей пушки застрелишь!.. А может его сразу лопатами нашинковать?.. А потом ими же и прикопать… А что?.. Очень удобно.
- Да иди ты, – вяло отбивается Игорь. – Не знаю я… И вообще: кто у нас «мозговой центр»?.. Вот и напряги мозги – придумай что-нибудь…
- Ты стрелки не переводи! – взвивается Андрюха. – Прынцесса-то чья?..
- Да не моя она… ещё.
- Вот, вот!.. Ключевое слово «ещё»… Нет это ты мне диспозицию изложи, а то… сам знаешь: кто прынцессу спасает, тот её и… танцует.
Игорь сопит, размышляя…
- … Ну, не знаю… Надо на всякий пожарный всё вооружение с собой взять… Прийти пораньше… Послушать у люка – как там и чё… И залечь в засаду… Или засесть. Ну а там… по обстоятельствам…
- … Гениально!.. – Андрюха демонстративно рукоплещет. – Сунь-Цзы и Мольтке младший курят в сторонке!..
- Почему только младший?.. И старший тоже курит, – уязвлено бормочет Игорь. – И вообще не царское это дело – думать. Для этого есть специально обученные люди… Это я на тебя намекаю…
- Намекает он, – возмущённо пыхтит Андрюха. – Ладно. Вот тебе диспозиция…
Встав с дивана, он начинает расхаживать взад-вперёд по комнате.
- Сюда слушай. Тут стратегический подход нужен. С кондачка дела не делаются… Тут подготовиться надо… Прежде всего – военно-техническое обеспечение… Максимально возможное обеспечение оперативно-тактических средств нужно задействовать…
Андрюха останавливается, чешет затылок и продолжает движение:
- … Исходя из имеющихся в наличии данных о вероятном противнике, его материально-технических ресурсах и полученной оперативно-разведывательной информации о его военно-стратегических планах в целом и предполагаемых тактических действиях в обозримый период времени… На предполагаемом… военном театре, учитывая особенности рельефа местности…
Андрюха вновь останавливается перед сидящим с открытом ртом Игорем и, глядя в потолок, руки за спину, начинает раскачиваться с пятки на носок…
- … Что мы имеем?.. Взрослый… половозрелый мужчина… э-э... Будем считать среднего возраста, э-э… средней комплекции… Вооружение и его ТТХ неизвестны… Следовательно, нужно исходить из худшего… То есть можно предположить всё возможное, вплоть до автоматического огнестрельного оружия, теоретически, разумеется… Исходя из имеющейся оперативной информации, можно предполагать, что основные военные действия будут разворачиваться в подземных коммуникациях городской аг… – в этом месте Андрюха поперхнулся, – …городской агломерации…
В этом месте Игорь восхищённо покачал головой, пробормотав что-то вроде «во, блин, чешет»…
Меж тем Андрей вновь тронулся в путь.
-… Факторы, обеспечивающие наше тактико-стратегическое превосходство над предполагаемым противником: А. Численное преимущество… Впрочем, в физическом плане довольно относительное. Б. Фактор внезапности, позволяющий нам провести заблаговременные мероприятия по материально-техническому оснащению… имеющимися в наличии средствами поражения противника.
Здесь Андрюха откашлялся, а Игорь восхищённо поцокал языком…
- … Учитывая превосходящую физическую мощь противника и… отсутствие данных об уровне его тактико-технической подготовки, следует обеспечить возможно максимальное привлечение… э-э… технических средств для наиболее эффективного поражения противника, включая оружие как ближнего, так дальнего радиуса действия… Кроме того, следует изыскать технические средство и… оборудование для возможного сковывания и последующей нейтрализации действий противника, путём лишения его… коммуникативных возможностей…
- Чего, чего?.. – не выдерживает Игорь.
- Поясняю для тех, кто в танке: верёвку, говорю, с собой надо взять…
- А-а… Так бы сразу и сказал… Ну, чеши дальше, – великодушно разрешает Игорь.
- Всё тебе разжёвывай, – сварливо бурчит Андрей и, солидно откашлявшись, продолжает «дозволенные» речи…
- … По достижении предполагаемого театра военных действий, необходимо осуществить разведывательные мероприятия с целью получения оперативной информации о противнике и его предполагаемых намерениях… Исходя из поставленных тактико-стратегических задач, кои…
Андрей посмотрел на Игоря сверху вниз (как солдат на вошь) и соизволил пояснить:
- … которые предполагают обеспечение безопасности… э-э… некомбатантов …
- Кого?!.. – вновь перебивает Игорь.
- Да прынцессы твоей – кого ещё?!.. Некомбатант, конечно, а кто же ещё она?.. С неё же боец, как с говна пуля!..
- Но, но!.. – пресекает Игорь. – Попрошу не выражаться… Она девчонка спортивная… Тебе ещё наваляет…
- Ах, извините великодушно! – ерничает Андрюха. – Разрешите продолжить?..
- Валяй, – милостиво разрешает Игорь.
- …Так вот, необходимо заблаговременно озаботится проведением технических работ по предотвращению возможного преследования противника, с целью отрыва от него, после освобождения некомботантов из плена и последующего их экстренного эвакуирования…
Андрей наконец замолкает, и Игорь осведомляется:
- Все что ли?..
- …Нет!.. – спохватывается Андрей. – С целью обеспечения внезапности нанесения удара по противнику надо обеспечить возможно большую скрытность расположения наших сил…
Игорь некоторое время соображает.
- Это ты про засаду что ли?..
- Ну да…
Игорь беззвучно изображает аплодисменты.
- Молодца!.. Про верёвку это ты хорошо придумал… За это тебе орден Сутулова полагается… А в остальном… Ладно, стратег хренов, что родным говорить будем?.. Нам же в ночь уходить…
- Предлагаемая легенда: ночуем у моей бабушки в Красном городе-саде… Чтоб с утра на рыбалку… Благо у неё телефона нет – не проверишь…
- Идёт. К твоей бабушке меня точно отпустят…
Игорь встает и выходит на балкон. Внизу с востока на запад простирается зелёный Бульвар. Опершись на перила, парень смотрит на северо-запад, в сторону Нахаловки. К нему присоединяется Андрей.
- О чём задумался?..
- Да вот думаю… может всё-таки поехать и переговорить с ней?..
- Думаешь поверит?..
- А ты бы поверил?..
Андрей отмалчивается, и Игорь вздыхает:
- То-то и оно… Шанс, конечно, есть… Но, скорее всего, пошлёт она меня. Да ещё и посмеётся.
Игорь внезапно оживляется:
- Слушай! А если перестраховаться? Разделимся: я – сверху, ты – снизу...
Андрей, поджав губы, отрицательно машет головой:
- Нет. Нельзя. Разделяться нам нельзя.
Игорь понимающе кивает:
- Боишься один в подземелье идти?..
- Боюсь, – соглашается Андрей. – Но не это главное. Нам с тобой разделяться никак нельзя. Я чувствую…
- Чем чувствуешь?. – уточняет Игорь.
- И этим тоже, – вновь спокойно соглашается Андрей. –Понимаешь… Вдвоём мы – сила… У нас всё получится… Вот, что я чувствую… А поодиночке мы – никто.
Игорь молчит, как бы прислушиваясь к себе.
- Пожалуй, ты прав. Я тоже так чувствую.
- Значит, идем вместе. Снизу. А там по обстоятельствам. Может и не обязательно внизу воевать… Может и в доме придётся… И уходить верхом может тоже придётся.
Игорь, всё также глядя на северо-запад, прерывает молчание.
- Я вот думаю… Как всё-таки с Галей быть… Если низом отступать придётся, то  в халабуду её на ночь определить… Больше негде… Домой её не заберёшь… Родители не поймут…
Андрей согласно кивает.
- И мои не поймут…
- Ну и самим с ней в Халабуде ночевать придётся… Одну её оставлять по любому нельзя… Хорошо если б верхом домой её отправить. Благо рядом.
Андрюха думает.
- По обстоятельствам придётся… Если низом, то это надо делать очень быстро… Там ведь кроме хозяина и гости должны появиться… А уж с ними нам  точняк не справиться…
Игорь морщится:
- Ты знаешь… кто б там не собирался, самый опасный – это тот, кто с хозяином разговаривал… Господин… И, кажется, где-то слышал уже я этот голос. Знаком он мне. – Машет головой с досадой. –  Нет!.. Не могу вспомнить!..
Андрей рассеянно, в раздумье:
- Да… Что-то знакомое…
Игорь быстро уходит с балкона. Андрей с удивлением смотрит ему вслед:
- … Э-э!.. Ты чего?
Игорь начинает лихорадочно рыться в шифоньере, бормоча под нос что-то типа «что ж одеть-то…».
- …Э-э!.. Ты куда собираешься?..
Игорь оборачивается к другу:
- Андрюха… Я не могу так… Я должен её предупредить… Поверит – не поверит: как выйдет… А ты уж подготовь всё сам… У тебя это лучше получится… Ты справишься!..
Андрюха с досадой крутит головой:
- …Ну ты малахольный… Блин, все беды из-за баб!..
Игорь не отвечает, увлечённо роясь в шмотках.
Андрей, понаблюдав за товарищем, окликает его:
- …Э-э!.. Ромео!.. Может и мне с тобой?.. На всякий пожарный?.. Нахаловка всё-таки… Мало ли…
Игорь отрешённо:
- …Что?.. А-а… Не, не надо… Это моё дело…
Андрей насупливается…
Что-то почувствовав, Игорь наконец отвлекается от перебирания шмоток:
- Э-э… Андрюха… Я в смысле – ты её всё равно не знаешь… Да и ничего со мной не сделается… В самом крайнем случае – морду начистят… Ерунда… Зато у меня будет совесть спокойная…
Андрюха шмыгает носом:
- Ладно уж… Езжай… Всё равно с тебя толку, как с козла молока… Сам всё сделаю… Но ты там… поосторожней…
- Не боись, корешок, – хлопает Игорь по плечу друга. – И в любом случае к вечеру я буду дома… Вниз мы сегодня всё равно пойдём… Всё будет ништяк…. Прорвёмся!..

31. Сны как нейтральная территория
(Реминисценция Автора. Июнь 2004-го)

…Ночь – это традиционно епархия Тьмы… И, если следовать логике, то, наверное, и сны – её сфера. Но это в теории. А на практике всё гораздо сложнее. Свет тоже иногда не прочь использовать сны как инструментарий. И вовсе необязательно, что эти сны будут приятными…
 Да вот хотя бы в качестве примера… Всё из той же истории – «на двадцать лет вперёд… и на семьсот километров южнее…».
«… Солнце нещадно жгло мои веки, раскалывалась голова, а в ушах стоял мерзкий нескончаемый звон... Очень хотелось пить… Распухший, шершавый язык кляпом заполнял мою глотку и полость рта… Тупо болела левая сторона груди и бешено колотилось сердце. Казалось, с каждым его толчком, вместе с фонтанчиком крови из меня уходит жизнь… Маргарита…
Подорвался… На чем же это я?.. Ничего не помню…. Контузия и ранение в грудь, как минимум… Где я?.. Это не госпиталь: солнце бьет в глаза и спиною я чувствую песок и мелкие камешки… Где ребята?.. Неужели всех накрыло?.. Значит, я умираю… Сбылось предсказание цыганки – умираю в бою… Я пытаюсь нащупать автомат (он должен быть где-то здесь, рядом), но руки не слушаются меня. Я хочу позвать кого-нибудь на помощь, но из моих уст выходит лишь какое-то шипение…
Но меня услышали, ибо кто-то пальцами открывает мне веки…
В глаза еще сильнее ударяет солнце, и я отвожу взгляд в сторону. Передо мною уступами теснились серые скалы и солнце отражалось на плоских гранях их вершин. Я снова зажмурил глаза… Где я?.. Чечня? Дагестан?.. Война?.. Но война для меня давно закончилась… Стоп! Вспомнил: поединок… Наверное, я ранен на дуэли… Но почему я ничего не помню?.. Значит не контузия, а ранение в голову… Хотя удар клинка мог прийтись и плашмя… Значит, это все-таки Полуостров…
 Кто-то слегка похлопал меня по ушам и звон исчез: я услышал шелест травы, треск цикад и звуки отдаленного морского прибоя… Чей-то знакомый голос насмешливо произнес:
- …И долго ты намерен еще валяться?.. Солнце, вон, уже высоко. Операция уже закончилась и прошла успешно. Так что нечего здесь умирающего лебедя изображать: вставай давай!.. Разговор есть…
Я открыл рот и попытался спросить про операцию, но опять издал лишь шипение.
- Э-э, какие ж мы нежные пошли! – с досадой произнес все тот же голос. – На вот, хлебни…
К моим пересохшим губам прикоснулось что-то прохладно-металлическое… Я открыл глаза и увидел солдатскую алюминиевую флягу в выгоревшем полотняном чехле. В рот мне полилась ледяная, до ломоты в зубах, родниковая вода. Я пил, пил, пил ее и, одновременно с прохладой, наполнявшей мою грудь, уходила боль.
- Ты погляди, все выдул… Как после хорошей пьянки! – прокомментировал тот же голос.
Отдышавшись, я сел, опершись на руки. Передо мной на обломке скалы сидел, иронически усмехаясь и обмахиваясь сломанной пальмовой веткой, мой сосед по купе, Андрей. Его русые волосы были на этот раз распущены по плечам. На нем была все та же расстегнутая джинсовая жилетка, но джинсы и кроссовки сменили джинсовые же обрезанные шорты и кожаные сандалии.
- Какая операция, говоришь?.. Ну, не боевая же! Ты ж свое уже отвоевал?.. Или еще нет? – внезапно посерьезнел он и тут же опять развеселился. –Хирургическая, конечно... полостная, на сердце. И без наркоза, разумеется…
Я автоматически посмотрел на свою обнаженную грудь: никаких следов хирургического вмешательства и в помине не было… Андрей расхохотался и с псевдосерьезным видом пояснил:
- Тайская медицина, какие уж тут следы… Ты ж знаешь – ловкость рук и никакого мошенничества.
- Развлекаешься? – с досадой спросил я.
- Работаю, – неожиданно серьезно ответил Андрей. – А шрамы у тебя завтра появятся. У тебя ведь завтра  дуэль?
-…Откуда ты знаешь?
- Я много чего знаю. По штату положено.
-…Ты сказал завтра… Но сейчас день…
- Да, завтра. А сегодня – пока еще сегодня. Все это ерунда. Ты мне лучше скажи: как тебе партнерша?
- …Маргарита?.. Ты ее знаешь?!
Андрей поморщился:
- Я ж сказал: я много чего и кого знаю… Меня вот – не все. Ты вот, знаешь… А вот Маргарите, пожалуй, знать пока и не к чему… Достаточно того, что, я ее знаю.
- …Может быть, ты знаешь и то, чем закончится завтрашний поединок?
- Нет. Не знаю… А вот ты теперь должен знать, – со значением произнес Андрей. - Уж больно серьезный у тебя завтра будет противник. Вот и пришлось, извини уж, вытянуть тебя сюда…
Я оглянулся кругом… Места мне были совершенно незнакомые.
- Слушай, Андрей, а где мы сейчас?
- Да на Полуострове же!.. Я ж тебе говорил. У меня здесь что-то вроде штаб-квартиры… Так вот… Пришлось кое-что сделать, для подстраховки. Извини, конечно, за некоторые неприятные ощущения, которые ты испытал. Но поверь мне, еще каких-нибудь полторы тысячи лет назад подобные процедуры были гораздо неприятнее… Но заметь: и тогда никто не жаловался. Да и умирать нам с тобой не в первой, а?.. Боец, ты, конечно, опытный… Но в данном случае нам нужны серьезные гарантии удачного исхода поединка. Ты видишь: о полной победе я даже не говорю.
- Кому это – «нам»?
- Тебе, мне, Маргарите. Всем, кто желает, чтобы Сказка стала былью.
- Значит…
- Значит, что наше с тобой соглашение в силе. И условия его ты, пока вполне успешно, выполняешь. Как, впрочем, и условия договора с Маргаритой… Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос: как тебе она?
- …Я люблю ее, Андрей.
- Что ж, – улыбнулся Андрей, – значит, как я понимаю, ко мне претензий нет: оба обещанных условия выполнены.
Я промолчал, не зная, что сказать.
- Ладно, – вновь улыбнулся Андрей, – я понимаю, что в сложившихся обстоятельствах благодарности ждать не приходится. Но все мы сами выбираем свой Путь. И ты уже его выбрал. Вам с Маргаритой придется не сладко. Но ты должен помнить, что я и другие – рядом… И с нами Бог. Ну, а пока что, Игорек, пора тебе баиньки: завтра предстоит серьезный день, и тебе нужно быть в форме.
Он посмотрел мне в глаза своими ясными, голубыми, как небо, зеницами и я облегченно откинулся на песок, устилавший дно горной долины. Уже в полусне я услышал голос Андрея:
- Да! Извини – совсем забыл: поздравляю тебя в новом качестве…».
…Что это было спросите?.. Да не соврал Светлый (впрочем, ему и по штату врать не положено) – хирургическая операция… Какая, спросите?.. Ок. Даю ссылку: читайте «Пророк» А.С. Пушкина. Там всё детально и красочно описано… А чё  удивляться: поэты – все пророки. А я к тому же  ещё и «Воин света»… И вы думаете, что я этого хотел?.. Да кто меня вообще спрашивал?!..
И вы думаете, что в этой старой истории был хеппи-энд?.. Ну, ну… Блажен, кто верует… Во всяком случае – не в моих снах. В них ни Тьма, ни Свет покоя не обещают… «И вечный бой…» – такая вот концепция…
«…Мне снился сон…
Я стоял на причале, а в лазурное море уходил белый кораблик, увозящий от меня Маргариту… Она стояла на корме и безмятежно улыбалась, держась за поручни фальшборта. Внезапно лицо ее изменилось, и она стала делать мне какие-то знаки… А за моей спиной раздался голос:
- Вот и кончилась твоя Сказка…
Я обернулся. За моим левым плечом стоял, сложив руки на груди, Мой Черный Человек. С непонятным выражением лица он также смотрел вслед уходящему кораблику…
- …С чего ты взял?..
- Не обольщайся, – небрежно отмахнулся Князь. – Твоя Сказка уже действительно закончилась. Как говорится, мавр сделал свое дело. Она не вернется к тебе – она уже получила всё, что хотела…
- Посмотрим.
- «Посмотрим» – на этот раз сказал слепец. Тебе ведь далеко не все было сказано. Да ты и сам это знаешь….Вот так-то, рыцарь… Ты теперь никому не нужен: ни ей, ни мне… Ты останешься сам по себе, как и хотел.
- …Я не верю тебе.
- Помилосердствуй!.. Мне это даже как-то и не к лицу… – лгать по мелочам. Впрочем, боюсь, тебе не представится возможность проверить истинность сказанного мной. Кораблик уплыл и больше никогда не вернется к этому причалу.
- И все-таки мы посмотрим. У нас ведь имеются свои взгляды на Истину. Не так ли, Игорь? – раздался за моей спиной знакомый голос.
Я обернулся. Справа от меня стоял Андрей. Он так же, как и Князь, смотрел вслед уплывающему кораблику. Соленый ветер трепал его распущенные русые волосы, а на устах застыла мечтательная улыбка.
- А, это ты, Андрей, – скучным голосом сказал Князь. – Ну, что ж, надо признать, что первый раунд в этой истории остался за тобой.
- Он уже был выигран еще до вашего с Игорем памятного поединка. И Путь парня предопределен… И это не только Путь Шпаги. Он Воин. И он достойно доказал это  во всей этой истории. Им он и останется. Но миссия его – многогранней любой иной… Так что не смущай его понапрасну: у него впереди еще много работы – он нужен людям.
 - Ах, вот оно как, – огорчился Князь.  – Ну, если так решили… Пусть работает – каждому свое. Иначе говоря, у каждого своя каторга.
Я посмотрел на Андрея. Тот кивнул:
- Хлеб твой будет омыт, не потом лица твоего, а кровью твоего сердца. Но сладок вкус его будет – не едино тебе, а многим.
- …А Маргарита?..
- А вот тут мы еще повоюем! – удовлетворенно потер руки Князь и весело подмигнул. – А, Андрей?
Тот слегка нахмурился, но отмахнулся небрежно:
- Ну и повоюем… Ты как, Игорь?
- Да, пошли вы… с вашими играми! – разозлился я. – У вас впереди Вечность – вот и развлекаетесь, а у меня… –  я судорожно сглотнул комок в горле и отвернулся к морю…
- Во, да ты никак обиделся? – услышал позади себя я насмешливый голос Андрея.
- Люди! – философски произнес Князь. – Что же касаемо Вечности, то тебя, Игорь, она, между прочим, тоже ожидает: раньше или позже.
- Иншалла, – ответил я, не оборачиваясь: в глазах моих стояли злые слезы.
- Он прав, Игорь, – вновь услышал я голос Андрея. – Только у каждого Вечность  тоже своя… Ну, да ничего! – ободряюще похлопал он меня по плечу. – Прощай, покудова. Свидимся еще… Пойдем-ка, Князь…
Когда я обернулся, я увидел их бок о бок поднимающихся вверх по аллее, ведущей к Замку, и о чем-то увлеченно беседующих…».
Я проснулся, когда поезд уже подходил к Городу…
Вот такая вот Сказочка тогда получилась… А ведь обещали мне, как вы помните, любовь… Так что я где-то понимаю отношение Города к Светлому…
32. Чужой район
(Июнь 1970-го)

… В принципе, «Новое поселение» это не так уж и далеко. Если ехать на транспорте, конечно… Игорь выбрал трамвай: пусть чуть медленней, но надёжно. Правда, пересадка на Будёновском – с «десятки» на «шестёрку»… Но трамваи ходят часто… Зато почти до самой Зелёной улицы… Игорь по карте Города уже посмотрел… Дома там только не обозначены… Ну да это ничего: «язык до Киева доведёт» – спросим… Школа, что немаловажно, на карте обозначена… Скорей всего придётся туда идти…
Игорь стоял на задней площадке «шестёрки», держась за поручни и почти уткнувшись носом в стекло… Мимо проплывали дома частного сектора: одноэтажные – кирпичные и деревянные, то есть крытые крашенными облупленными досками, периодически перемежаемые разномастными заборами, воротами и калитками… Иногда рядом с калитками к заборам были пристроены деревянные лавочки… Деревня, да и только… Лишь изредка попадались двухэтажные царской постройки… Так и не скажешь, что всего-то полчаса езды от Центра Города…
…Игорь думал: как здорово всё-таки, что его семья теперь живёт в новеньком пятиэтажном доме со всеми удобствами… С балконом на самом верхнем этаже, откуда виден почти весь Центр…
Ещё пять лет назад они жили в очень похожем районе с частной застройкой… Только на другом конце Города… Их флигель, который построили папа и дядя Боря рядом с домом бабушки, был совсем маленьким… С печным отоплением… И воду приходилось таскать вёдрами из колонки с другого конца квартала… Игорь тоже стал таскать, когда подрос немного… Еду готовили у бабушки на примусе… А туалет вообще был во дворе… Зимой очень холодно было туда ходить… А потом папе дали двушку в самом Центре, в доме, который он построил… Папа на стройке  генподрядчиком был… Игорь очень этим гордился…
…Кажется, на этой остановке выходить… Как, однако, тихо здесь после Центра… Людей на улице почти и нет… Все за заборами сидят… Нет, свой двор – это хорошо… Но скучно. В их общем на два многоквартирных дома дворе куда веселее… И в футбол поиграть… А зимой и каток залить можно… Ага, вон какая-то тётенька идёт… У неё и спросим…
- …Скажите, пожалуйста, мне Зелёная улица нужна!.. Я правильно иду?..
Женщина оценивающе оглядывает мальчика…
- …Правильно. Тебе ещё три квартала вниз, а там и Зелёная…
- Спасибо!.. А семидесятая школа оттуда далеко?..
- Нет, не далеко… Ещё кварталом ниже… увидишь.
- Спасибо большое!..
… «Верной дорогой идёте товарищи…», – сам себе бормочет Игорь…
…А вот должно быть Зелёная… Ничем особенным она от других не отличается… Также пустынно… Дома, как дома… На проезжей части вместо асфальта одни колдобины… Зелени действительно много… Игорь не очень-то разбирается в деревьях, но, кроме акаций, здесь скорей всего растут тютины и жердёлы. Жаль, что сейчас начало июня… Деревья уже отцвели, но до урожая ещё далеко… За заборами тоже очень много деревьев… Но там чаще всего растут яблони и груши… Ну и виноград вьющийся на беседках…
 Так. Надо определиться по номеру… У Гали номер 12… Значит, чётная сторона… Так, кажется, это он…
Точно. Над калиткой коричневой краской под «трафврет» адрес: «ул. Зелёная, 12»… Угловой дом… Кирпичный, три окна на фасаде… Дверь на въездных металлических воротах, выкрашенных в зелёный цвет… За забором тихо… Значит никого дома нет… Летом в частных домах все во дворах… И еду готовят… И кушают… Даже телевизор смотрят… Ну те, у кого он есть, конечно… Дети обычно на улицах играют… Но здесь недалеко школа, а там рядом стадион школьный, спортивный городок… Там они и тусуются… По крайней мере так Галя подружкам в лагере рассказывала… Игорь краем уха слышал… Хотя, если честно, не только «краем» и очень даже внимательно… Игоря, как и всякого пацана, интересовало всё, касающееся его «дамы сердца»… Может быть, она и сейчас где-то рядом со школой… Ну а родители на работе, скорее всего… Будний день всё же…
 А где же дом хозяина?.. Ага! Он должен быть в переулке за углом… Вот он… Как раз напротив белой эмалированной таблички с адресом Гали…
…Дом не выглядит особенно старым… Тот же кирпич… Наверно, построен на месте какого-то более старого… Может быть на старом фундаменте после пожара… А подпол, как это бывает, сохранился… Никакого желания проверять, есть ли там кто-нибудь дома у Игоря нет… Хотя  неплохо было бы взглянуть на хозяина…
 Сердце Игоря внезапно ухает… и холодок  подкатывает к низу живота… А вдруг это хозяин рисовал стрелки в подвале?.. Чтобы их выманить, а потом… А вдруг он знает Игоря в лицо?.. Игорь прячется за угол и, секунду помедлив, быстрым шагом направляется к предполагаемому расположению «семидесятой» школы…
…Тётка его не обманула: школа располагалась кварталом ниже и двумя кварталами левее дома Гали. Новенькая, четырёхэтажная с тремя корпусами, расположенными буквой «П»… И к её территории непосредственно примыкает футбольный стадион со скамьями амфитеатром… А ещё здесь волейбольная и баскетбольная площадки… и спортивный городок с гимнастическими снарядами и полосой препятствий…
…Здесь шумно… На стадионе сразу две игры – у одних и других  ворот… Периодически мячи попадают на чужую территорию и их отфутболивают мощными ударами. Игорь надеется застать Галю на волейбольной площадке… Но среди играющих девочек её не видно…
 Размышляя, что же делать дальше, и наблюдая за игрой, Игорь не замечает, как сзади к нему подходят четверо пацанов примерно его возраста…
Его похлопали по плечу, он обернулся…
- …Ты кто?..
 …Ну и что тут ответишь?.. ФИО называть?.. Так им пофигу его ФИО. Школьной кликухой представиться?.. Так она (кликуха) им ничего не скажет… Можно, конечно, понты поколотить, но он не стал… Промолчал просто.
 Самый хилый из четверых сразу «наехал»:
- Чё молчишь?.. Язык в жопу засунул?..
 Самый здоровый:
- Погодь, Сява, не кипешуй… Чё-то я тебя не помню… Ты откуда взялся?.. Ты ж не местный?.. Новенький что ли?..
Блин, как всё знакомо… Прям, как по нотам… Понятно, что сразу бить не будут: сначала «базар»…
- Не, я с Центра. По делу приехал…
- О-как!.. – уважительно качает головой старшой. – Центровой… Центр, значит давишь… А к нам, говоришь, по делу…
Тот, что справа, цепанул взглядом сверху вниз:
- Он оказывается не только центровой, но ещё и деловой…
Старшой и этого останавливает взглядом и только потом продолжает «базар»:
- А ты борзый, я смотрю, центровой… При всех делах стоишь тут, на наших девок зыришь…
- Да мне человека найти надо…
- Да похрен, что тебе надо! – вновь вмешивается Сява.
- Тормози! – вновь осекает Сяву старшой и обращается к Игорю:
- …Что, в натуре, ищешь?.. Так ты скажи кого… Мы тут всех знаем.
Игорь молчит… Страха почему-то нет… одна досада… А в голове холодные, но быстрые, как вагоны поезда, мысли: «…сейчас начнут бить… бежать некуда… да и не хочется… надо бы первым… сзади «рабица»… главное, не упасть…».
Но в небесной канцелярии видно решили, что ещё не время войне и, «как бог из машины», голос:
- …Э-э, командир!.. Ты что здесь делаешь?..
Это Галин голос… Игорь, ещё не веря, оборачивается… Ну да, это она. Такая же загорелая, как и год назад… Только ещё больше вытянулась… И ещё более красивая… И под бордовой спортивной майкой вроде бы больше стало… В голове «сладкий» сумбур… И из неё напрочь исчезают такие мелочи, как местная блатота… И первое, что ляпает Игорь:
- А ты почему мне не позвонила?
Галя (с обратной стороны «рабицы»):
- А ты почему только сегодня заявился?..
Голос старшого сзади:
- А, так это твой знакомый, Галка?..
«Галка» не отводя «вот такущих» глаз от Игоря:
- Ну да… Я ж тебе про него рассказывала… Командир мой с лагерной «Зарницы»…
На плечо Игоря с хлопком опускается тяжёлая рука старшого:
 - Э-э, да ты крутой чувак, Командир!.. Нам Галка все уши прожужжала, как вы часового снимали, знамя воровали, а потом с ним через лес « боями прорывались».
- …Погоди – я сейчас выйду с площадки, – почему-то шепчет Галя и бежит к выходу, а местные, не дожидаясь, ретируются, бросив на прощанье, что-то вроде «бывай, Командир»… Он этого уже почти не слышит… Глаза его устремлены на бегущую к нему Галю…
…Они идут, взявшись за руки куда-то в сторону от школы…
-  А ты знаешь, я звонила тебе… один раз… с «автомата»… Трубку женщина взяла, наверное, мама твоя…. А я… как-то растерялась… Я почему-то подумала, что ты трубку возьмёшь… Ну и… В общем, ничего не сказала и трубку положила…
Игорь счастливо вздыхает…
- А я… Я ждал. Сначала, что ты позвонишь… А потом стал думать, что я тебе наверно не интересен… Я думал о тебе очень много… вспоминал…
- Я тоже вспоминала… Всё ждала, что ты приедешь ко мне…
- …Но я же приехал…
- Ага. Через год… А почему ты приехал?..
- Из-за тебя.
- Ну это понятно, что из-за меня… Но почему ты только сейчас приехал?.. Соскучился что ли?..
Игорь морщится, но отвечает честно:
- Нет. Не соскучился. Я приехал предупредить тебя.
- …Не соскучился, – повторяет Галя, опустив голову…
 - Тебе грозит опасность.
- Опасность?.. Какая ещё опасность?..
- У тебя сосед есть.
- Какой сосед?.. Справа?.. Слева?.. У меня их полно… этих самых соседей… Меня тут все с раннего детства знают… И я всех знаю… Какой сосед?.. Кто меня здесь тронет?.. Это ж мой район…
- Сосед с переулка, напротив…
- …Ах этот!.. Этот недавно переселился… Может с месяц… Говорят, купил дом… Старые-то хозяева поумирали… От старости… А наследникам дом вроде как и не нужен… Вот и продали… А этот... Ну вроде мужик, как мужик… Родители говорят: развёлся недавно. Квартиру жене с ребёнком оставил, а себе вот этот дом купил… Так что за опасность-то?..

33. Альянс
(Июнь 1970-го)

…Вот именно: а при чём здесь, собственно, мальчик?..
Все кругом мне талдычат, что Игра уже началась, что мне дан своего рода карт-бланш, что у меня полная свобода воли и действий. И что в результате?.. Как можно продвигаться вперёд (во времени и пространстве), если впереди глухая стена, а назад возвратиться невозможно в принципе?.. Хотя бы уже потому, что там, позади, ничего нет?.. Невозможно никуда возвратиться!.. В принципе невозможно. Также как невозможно войти в одну и ту же реку…
Г-м… Любопытно… А может быть и не стоит ничего делать?.. Может быть просто присесть вот на эту нагретую июньским солнцем причальную тумбу и смотреть на реку… Как там у индейцев: ждать, когда мимо проплывёт труп твоего врага… Б-р-р!.. Не очень-то приятное зрелище, на мой вкус… Нет в тебе, Автор, настоящего воинского начала!.. А ведь когда-то ты назывался  Воин Света... Был Воин… Да весь вышел…
Свобода, полная свобода… А что она для тебя?.. Что? Стыдно признаться?.. Нет, пожалуй… Перед собой уж что скрывать? А стесняться Читателя – пустое…
А вот и слово найдено!.. Пустота. Абсолютная свобода для меня – пустота. И именно её я боюсь больше всего на свете. Почему?.. Да потому что я – сосуд. Пустой сосуд. Я живу по настоящему только тогда, когда я наполнен.
Я – самопишущая чернильная ручка (была у меня такая в начальных классах). Чтобы эта ручка писала, её надо заправить: поршеньком втянуть чернила в цилиндрик. Заправил и пиши себе на здоровье, пока чернила не закончатся. А как закончатся, следует опять заправить. Или не заправлять. Если писать не хочется. Или нечего писать. Или вообще – если чувствуешь, что не надо ничего писать. Писать этой ручкой. Потому что не нравится, как она пишет. Прямо скажем – если она хреново пишет. Подтекает, пальцы в чернилах, на бумаге кляксы… В общем, хрень какая-то из-под этого пера выходит…
Во!.. Слово нашёл – не «ручка», а «перо». Нет, в моей ручке тоже было перо – металлическое. И хотя его не нужно уже было макать в чернильницу, так как это делали предыдущие поколения школьников, но суть-то его была та же. Оно могло (при навыке) писать каллиграфически, а могло брызгать чернилами, царапать бумагу, ломаться в конце концов… Может быть не так часто, как гусиные перья, которыми писал Александр Сергеевич, но всё-таки…
Да чего уж… Давайте прямо. Я – всего лишь перо в Его руках. Я – кисточка, которым пишет Он свои картины. Я – струна, из которой Он извлекает звуки… Звуки Музыки… Звуки Гармонии…
Так что блеф – это всё  о свободе воли, об абсолютной свободе… Те, кто говорит, что писатель – демиург, ошибаются!.. Демиург – Он. А я всего лишь инструмент в Его руках… И этим счастлив!.. Счастлив тем, что меня взяли в тёплые, исполненные силой, добром и искусством Руки… Счастлив тем, что наполнили меня всем этим… Счастлив тем, что дали возможность быть причастным Его труду… А вы говорите – мальчик!..
Мальчик сделает всё то, что должно сделать… Всему своё время, всему свой  час… И поверьте, что никто тогда не сможет сказать: «А был ли мальчик?..»
Был мальчик, был!.. Он и сейчас есть. Сейчас он с другом в пустом гулком подвале пытается найти выход (или вход?), пытается понять – «что дальше?», «что делать?» и, главное  – «зачем я здесь?»… И я знаю, что он найдёт ответы на все эти вопросы. И верю, что, в конечном итоге, выйдет из лабиринта победителем!..
Почему из лабиринта?.. А представьте себе прямую дорогу без дорожных знаков. Вообще без знаков. Получается?.. Не очень, правда?.. Разве, что на очень короткий отрезок пути. А потому что прямые пути – это иллюзия в принципе!.. Почему?.. Да не важно. Это – данность. Так распорядился Он… Для чего?.. Да верно для того, чтобы нам не было скучно!..
Впрочем, иногда можно (и даже нужно!) и поскучать… Вот как сейчас – присев на тёплую причальную тумбу…
Она многое помнит – эта чугунная тумба!.. И не мудрено: ей без малого полторы сотни лет… Она помнит время, когда этой чудесной набережной и в помине не было!.. Здесь, где сейчас привычно царит бульварная суета, когда-то кипела настоящая работа!..
…Сверху по выложенным булыжником мостовым к Реке спускались бесчисленные подводы… Скрипели портовые лебёдки… Грузились барки и разгружались пузатые чёрнотрубые пароходы… В воздухе звенели голоса ватаг амбалов… На «чугунке», проложенной там, где ныне пролегает центральная аллея набережной, пыхтели приземистые маневровые паровозы… Воздух был насыщен запахами рыбы и специй, зерна и металла, угля и пота…
Помню ли я это?.. Нет, я это знаю… А вот он, присевший рядом со мной на соседнюю тумбу, помнит…
…Он и сейчас ещё не стар… Мужчина в полном расцвете сил… Только-только на пороге зрелости!.. А тогда он был… Ну, не то, что пацан… Да что там!.. Босота портовая!.. Пока мал был – босота базарная, подрос – стал босота портовая… Да и не к лицу уж стало парню («косая сажень в плечах») промышлять среди базарных торговок – где воровством, а где и попрошайничеством… Да и руки, налившиеся молодой силой, просили настоящей мужской работы… Вот и спустился с Базара в Порт – делов-то пять минут…
Это сейчас он такой весь из себя – роскошный!.. Светлые легкие брюки, пижонские белые мокасины, яркая «гавайская» рубашка… А тогда – по лету – рассекал босиком и едва ль не в дерюжке…
…Он помнит, а я вижу…
…Солнце уже на излёте, но до заката ещё далеко – летний день долгий… Артельный, потерявший за день голос, машет рукой – шабашим… Последний тюк с товаром скинут с широкого плеча на подводу… Прищуренный взгляд на солнце из-под чуба, и можно смахнуть горячий пот со лба…
 Присев на дощатый помост причала, можно окунуть в речную воду натруженные за день ступни… В кармане изодранной робы горсть душистого турецкого табака и мятый лоскут обёрточной бумаги… И вот уже смолит цигарка в подрагивающих от усталости пальцах…
…И хорошо!.. В малахите воды прямо под ногами мерное течение колышет речную траву… И яхта белая бежит, кренясь под ветром… Навстречу ей вдоль пристани «чухает» замызганный трудяга-буксир… Баркас тянет сеть к камышу на левобережье… И верно, есть улов – кружат над сетью чайки…
И век сидел бы так… Хоть надо бы вставать: к вечерне колокол зовёт в собор… Но… лень!.. А колокольный звон на «горе» сменяется трубными звуками духового оркестра…
…Уж и товарищи на пиво приглашают: мол есть на закусь и шамайка, и рыбец, и раки… Но он лишь отмахивается молча: мол, идите… сам ещё не знает куда его «нелёгкая» под вечер бросит… Соблазнов в городе большом хватает…
…Левый берег – он южный… И где-то там… за зелеными рощами, жёлтыми степями… далеко-далеко лазурное море… Именно к нему несёт свои малахитовые воды изгибами и петлями Река…
…На западе солнце ещё не опустилось, а на востоке сквозь синь уже белым серпиком намечается луна… И вот-вот станут «проклёвываться» звёздочки!.. Ещё немного времени, и станут зажигаться фонари на Бульваре и Садовой… «Чистая публика» будет прогуливаться… Барышни опять же… А долго ли ему при его талантах превратиться из портового босяка в городского щёголя?.. Такого же, как сейчас… Разве что чуть помоложе и одетого иначе, понятно – по той ещё моде…
Но сейчас, пожалуй, его не девушки заботят…
- Поговорим?..
- Отчего ж не поговорить с хорошим человеком…
Он удивлённо вздымает бровь:
- Это я-то «хороший»?..
- Конечно хороший!.. Да оглянись вокруг!.. Посмотри на этих людей  здесь, на набережной… Разве они не счастливы?.. По крайней мере – «здесь и сейчас»…
Он действительно оглядывается вокруг с каким-то непонятным выражением лица… Пожимает плечами…
- Я не старался для этого специально… Я всегда делал всё только для себя… Наверно, так просто получилось…
- Не важно. Ты ведь старался, ты делал, ты трудился… А если тебе хорошо, значит, хорошо и тем, кто рядом с тобой… Близким твоим.
Он вновь удивлённо вздымает крутую бровь:
- …Близким?.. Никогда не думал об этом, – и помедлив, поправляется с кивком в сторону фланирующей по набережной публики. – Не думал так… об этих…
- А что, есть кто-либо тебе ближе, чем эти люди?..
Он молчит, вновь глядя на Реку. Усмехается:
- Ты странный человек… Сказочник!.. Эк ты всё переворачиваешь с ног на голову…
- Разве?.. Подумай сам: если тебе плохо – плохо и им, этим людям. Если тебе хорошо, хорошо и им. Разве не так?..
Подумав, он неуверенно кивает:
- Пожалуй, так… Но обратная связь не абсолютна. Что мне, к примеру, скажем… до того бедолаги? – Кивок в сторону забулдыги, вольно разлёгшегося на парковой скамье. – Да и до прочих… «ан масс» мне нет большого дела…
- …Но ведь среди них есть и те, которые тебе… не безразличны… Не так ли?..
Он вновь усмехается:
- Ты о мальчишках, конечно?..
- Да. В данном случае, о них. Ты ведь присмотришь за ними?..
- О, тут ты можешь быть уверен. Я не очень-то склонен к сантиментам. Но эти пацаны мне нравятся… В конце концов, и они ведь любят меня… Причём вполне бескорыстно. А это, согласись, многого стоит.
- Соглашусь… Мальчики азартны… Каждый, по-своему, конечно… Я беспокоюсь, как бы наши… «партнёры»… Ты ведь понимаешь о ком я?..
Утвердительный кивок в ответ:
- Да, разумеется. И я понимаю о чём ты. «Партнёры», как ты говоришь, несомненно, будут пытаться всячески воздействовать на пацанов. Каждый со своей стороны, исходя из своих интересов, конечно… Но, насколько я понимаю, действовать они могут только… опосредованно. Прямые вмешательства в ход игры запрещены устоявшимися правилами, не так ли?..
- Именно так. Но оба «партнёра» достаточно могущественны, чтобы явственно себя проявлять и формировать события «на игровом поле»… Есть, правда, надежда, что по традиции, они больше времени и внимания будут уделять конфронтации друг с другом … Блокировке взаимных ходов. Так что, главное, чтобы мальчики сами не наделали ошибок.
- Да. Я пригляжу за ними. По мере моих возможностей… И исходя из своих насущных интересов, разумеется…
- Кто б сомневался!.. Я очень надеюсь, что ты хорошо понимаешь, в чём заключаются эти твои интересы…
Он медленно разворачивается, не вставая с тумбы, и устремляет на меня прищуренный взгляд:
- А ты бы не хамил, сказочник… Не учи отца детей делать. Я хоть и необидчивый, но… Тебе здесь ещё жить.
Я развожу руками:
- И в мыслях не было!.. Со всем уважением… Прости, если что не так!..
- Ну, то-то, демиург…
- Ну так по рукам?..
- Лады. По рукам.

34. Верю – не верю
(Июнь 1970-го)

…Галя смотрит на меня, как… В общем, легко читается: «Ага, ага… рассказывай мне тут, сказочник!.. Просто тебе повод нужен был, чтобы со мной встретиться, вот ты и…».
…Наконец, я заканчиваю свой рассказ и умолкаю…
- …Всё?..
Подтверждающе киваю…
- Не верю.
- Но…
Галя перебивает меня:
- Пока не верю.
- …То есть?..
- Поверю тогда, когда сама всё увижу… Собственными глазами.
- …Ну и что ты хочешь увидеть?..
- Пещеру для начала. И что она сюда – на Зелёную выходит… А вдруг вы что напутали?.. И я в этой истории вообще не при чём.
- …Как это не при чём? – завожусь я. – А фото твоё как там на столе оказалось?..
- А это мне у тебя спросить надо: как наше лагерное фото там очутилось… Ты ж говоришь оно твоё?..
- …Ну, вроде моё…
- Ну и как оно попало к этому хмырю?..
- … Которому?.. – уточняю я.
Галя делает гримаску:
- Не тупи. Какая разница?.. Кстати... – озабочивается она, – а где моё фото?..
Она вскакивает с дивана и начинает рыться в ящиках секретера.
…Мы в доме у Гали, в её комнате… Она пригласила меня, и сейчас мы одни…Сколько раз я представлял себе этот момент… Мечтал… И вот… Но как-то не до романтики… У Гали настрой сейчас точно не романтический…
- …Ага!.. Вот! – Она торжествующе выкладывает на журнальный столик знакомое фото. – Нашла. А ты своё посеял…
- Да ничего я не посеял!.. – оправдываюсь я. – Может его выкрали…
- Выкрали?.. Ну да, специально забрались к тебе в квартиру, чтобы это фото выкрасть?.. И больше ничего не взяли!..
Я пожимаю плечами:
- Откуда я знаю?.. Может что-то и взяли…
Галя берёт фото в руки и внимательно рассматривает его… Затем суёт его мне:
- Ты посмотри сколько девчонок на снимке?.. А малышни из других отрядов?.. С чего ты взял, что это меня в жертву должны приносить?..
- Ну как же?.. – я даже поднимаюсь с дивана от возмущения. – Речь ведь шла о девочке-соседке, которая…
Я смущённо замолкаю и, кажется, начинаю краснеть…
- Которая  что? – требовательно вопрошает Галя.
Пересиливая смущение, всё же поясняю: 
- Которая завтра… должна стать женщиной…
Чёрные брови Гали взлетают верх от изумления и она тоже начинает «заливаться краской»…
- Тьфу! – спохватываюсь я и уточняю. – Не женщиной, а девушкой…
 Глаза Гали становятся ещё больше (хотя, казалось, ну куда ещё?..)
Окончательно смутившись, я наконец, мямлю:
- Ну, короче, завтра у неё первые месячные должны быть…
Галя ещё больше краснеет и отворачивается…
- …Ну ты дурак…
- Чего это я дурак? – пытаюсь возмутиться я, но дураком себя действительно чувствую.
Наконец Галя прерывает молчание:
- …Всё равно это ничего не доказывает… Вон сколько девчонок на фотографии!.. Да и вообще не факт, что это фото именно твоё… Может хозяин – чей-то отец из сфоткавшихся.
- …Ну я же сам слышал!.. – начинаю закипать я, но Галя вновь меня перебивает:
- Это неизвестно, что ты там слышал!.. Да и слышал ли вообще…
- Это как?.. – оторопело спрашиваю я.
- А так. Может ты обкурился чего… Вот тебе и послышалось невесть что… Или привиделось… Или вообще приснилось.
- Да не курил я ничего!.. – возмущаюсь я.
Галя внимательно на меня смотрит…
- Ты хочешь сказать – ты вообще не куришь?..
Я в очередной раз смущаюсь:
- Ну… только сигареты…
- А ты уверен, что они ничем не «забиты» были?..
Я наконец нахожу аргумент:
- Андрюха совсем не курит!.. А он тоже всё слышал!..
Но Галя не сдаётся:
- А я где-то читала, что в пещерах всякие газы могут скапливаться… Может вы надышались чего!..
Я лишь в бессилии развожу руками…
- Короче, пока сама всё своими глазами не увижу – не поверю, – выносит окончательный вердикт Галя.
- Вот Фома неверующая, – бормочу я.
- А ты сам бы в такое поверил?..
Сказать мне тут нечего…
…Я подхожу к окну. Оно как раз выходит на дом «хозяина»… Скорее всего, вон то окно из кухни… Той самой кухни, в которой мы с Андрюхой были ещё сегодня утром… Как давно это было… Да и было ли вообще?..
Встряхиваю головой, пытаясь прогнать дурацкие мысли и решительно разворачиваюсь.
- Ладно. Уговорила. Поехали сначала ко мне… Андрея послушаешь… Можешь хоть ему поверишь… А там – по обстоятельствам. Так даже мне спокойней будет… за тебя…
Галя подходит ко мне… И кладёт мне руку на плечо… Сердце моё сладко замирает… Глядя мне прямо в глаза (я, кажется, утону в этих «омутах»!), она тихо говорит своим «особым» низким (для девочки её возраста) вибрирующим голосом:
- Переживаешь за меня?.. А вот в это… я как раз верю…
У меня начинает кружиться голова… Но быстро «чмокнув» меня в губы, Галя отходит от меня своей «летящей походкой»…
…Собиралась она, вопреки моим ожиданиям, недолго. Покидала в сумку какие-то вещи и всё…
- Ну вот, я готова…
…Выходя с Галиного двора, бросаю взгляд в сторону дома «хозяина»… Мелькает мысль, что если из-за угла появится какой-нибудь мужчина, то… Я ведь даже не знаю, как этот «хозяин» выглядит…
Галя замечает мой взгляд и понимает его правильно:
- …Не боись, я-то его знаю… Ничего особенного… На вид – работяга как работяга… Лет тридцати пяти… Вроде непьющий… В общем, не переживай: я тебя в обиду не дам…
В глазах у неё пляшут лукавые «чёртики»…
- Да ты меня сегодня уже один раз спасла… «Начистили» бы мне рожу, кабы не ты…
- Не без этого, – серьёзно соглашается Галя. – Да и карманы бы от мелочи очистили бы… И это правильно… Нечего шастать по чужим районам… У нас, на Нахаловке, этого не любят…
- А откуда ты их знаешь – пацанов этих?
- Как откуда? – удивляется Галя. – Мы тут все, можно сказать, с пелёнок друг друга знаем… Это тебе не Центр… А с этими пацанами я, считай, выросла… И дружили, и дрались, и виноград у соседей тырили… Да они за меня шею любому свернут!..
- Что? Они тебя слушаются?.. Что-то быстро они от меня отцепились… Я уж было подумал, что наоборот: из-за тебя драться придётся…
- «Из-за меня» или «за меня»?.. – лукаво уточняет Галя.
Слегка смущаюсь и пытаюсь свести к шутке:
- А чего за тебя драться?.. Ты сама кому угодно люлей навешаешь… Похоже, они сами тебя боятся… Слишком быстро слиняли…
- Конечно, бояться!.. И правильно делают… Я и тебе навешаю, если надо будет…
С этими словами она действительно отвешивает мне ощутимый подзатыльник.
- …За что?!..
- А для профилактики… Что б и ты боялся… И чтоб предлоги не путал…
- Какие ещё «предлоги»?!..
- А обыкновенные: «за» и «из-за»…
…Доходит…
- Ну, что ты, шуток не понимаешь?..
- Иногда не понимаю… И пацаны наши это знают… Если что: я им всё «хозяйство» пообрываю, шутя.
- Понял, не дурак.
Галя бурчит себе под нос что-то вроде: «Ну, мы это ещё посмотрим»…
…И вот мы уже в трамвае… На этот раз почему-то набрался полный вагон, и мы стоим, почти прижатые к поручням на задней площадке… Я стараюсь сдерживать напор, оберегая, стоящую чуть впереди, возле самого окна, Галю… Иногда, особенно на поворотах, мне это не удаётся, и я невольно прижимаюсь к ней… Галя вроде бы не реагирует… Но я вижу на её губах лёгкую улыбку… Я как-то по-дурацки счастлив сейчас…
…Я шепчу ей на ухо:
- А твои родители… Беспокоиться не будут?..
- Нет. Они сейчас в отпуске… И вчера к бабушке в станицу уехали… Она уже старенькая… Надо по огороду помочь… Будут только завтра…
- А они не боятся тебя одну оставлять?..
- С чего бы? – Обернувшись она с удивлением смотрит на меня. – Что я маленькая?.. Они уже давно меня спокойно одну дома оставляют… Я ничего не боюсь… Да и что со мной сделается?.. Так что я свободна… до утра.
- А ты сама-то не боишься дом без присмотра на ночь оставить?.. Вдруг кто заберётся?..
Галя вновь удивляется:
- …Заберётся?.. У нас на районе?.. Да и что там брать?..
Внезапно черты её лица становятся как будто строже… Я чувствую, что её что-то беспокоит…
Я наклоняюсь к завитку над её ушком…
- Что-то не так?.. Что с тобою?..
Она мило морщит лобик:
- Да, чувствую себя как-то странно… Но уже всё прошло…
Она быстро оглядывается на меня и опять улыбается… Кажется, нам пришла в голову одна и та же мысль…
Меня вдруг охватывает какое-то… необъятное чувство нежности по отношению к ней… И (сам не знаю, как это получилось!) совершенно внезапно для самого себя, слегка наклоняюсь и… целую её шею, как раз рядом с завитком…
И ничего не случается… Ну, почти ничего… Просто так как-то получается, что я не просто стою позади Гали, а обнимаю её… И я чувствую, что ей это приятно… Ей также хорошо, как и мне…
…Но всё рано или поздно заканчивается… Или начинается… Как посмотреть… Вот и наша остановка…
35. Тёмные мысли

…Темный не помнил своего прошлого. Не знал, чем занимался до того, как был «приставлен» к Городу. Предполагать, конечно, мог. Ну, наверно тем же, что и сейчас… Только в другом месте… А может быть, что и в этом самом. Он даже не знал своего возраста. Мог опять-таки предполагать… Ну уж точно не менее семи тысяч лет фиксированной человеческой истории.
Он знал, что изначально был Светлым. Точнее, тогда деления на Светлых и Тёмных ещё не было. Все были одинаковые. Но затем случилось Нечто. И произошло разделение. Светлые остались со Светом, а Тёмные… Тёмные были изгнаны… Там, куда они были изгнаны, Света быть не могло вообще. Но им было позволено бывать там, где Свет был… периодически. Речь идёт об обиталище человеков – Земле. Подразумевать здесь только смену дня и ночи было бы слишком… упрощённо. Свет бывает ведь и в ночи, не так ли?.. А Тьма… она необязательно кромешная, а в форме Зла проявляет себя и под солнцем. В общем-то, поверхность планеты (как ареал преимущественного обитания людей) упрощённо можно рассматривать как некую нейтральную территорию, где Свет и Тьма могут представлять и отстаивать свои интересы. Человечество в данном контексте рассматривается как объект воздействия противоборствующих сторон. Впрочем, противоборство это было не то, что относительным (война закончилась Бог весть когда поражением Тьмы), а… Нет, «вялотекущее» это не то определение!.. Если воспользоваться земными аналогиями, то, пожалуй, «холодная война» –  самое то. Прямых боевых действий почти что и нет, а противостояние «идеологий» в постоянном «накале».
Тёмный никогда не был там – Внизу. По крайней мере в его нынешней ипостаси. И он справедливо полагал, что его «место под солнцем» не так уж и плохо. По крайней мере, здесь интересно. А как там – он просто не знал. Он знал, что внизу постоянно обитают Высшие. Они тоже бывают на Земле в рамках выполнения своей Миссии… Что подразумевалось под Миссией он понимал в самых общих чертах: сделать так, чтобы не только здесь, на Земле, но и там, Наверху, было так, как Внизу. Ни много ни мало. Порой он задумывался: а как это будет? (Если будет, конечно.) А хорошо ли это будет?.. (Для него лично, понятно.) На этой мысли он осекался: он знал, что будет нехорошо – будет плохо. Ибо, собственно, это и есть цель Миссии. Будучи давно уже очеловеченным (в данной его ипостаси), в этом месте логической цепочки он вздыхал чисто по-людски («с кем поведёшься – того и наберёшься»). Вздыхал с облегчением: он чётко осознавал, что выполнение Миссии (если она всё-таки выполнима) дело не сегодняшнего и даже не завтрашнего дня. Перспективы, конечно же, были, но о-очень уж отдалённые… И это его… радовало. Радовался он, разумеется, потихоньку… Ибо чревато…
Положа руку на сердце (а оно у него в человеческой ипостаси было), ему нравился этот Мир и ему нравился этот Город. И, конечно же, ему не хотелось потерять своё место… Вот он и радовался тихонько, что если это и случится, то случится весьма нескоро… Если он не напортачит, конечно… Не напортачит в рамках выполнения своей Функции. Город, собственно, и был местом выполнения его Функции.
По идее его Функция (как и Функции многих прочих) служила делу выполнения Миссии. Но не напрямую. Опосредованно. Официально считалось так: если все (такие как он) будут добросовестно выполнять свои Функции, то рано или поздно Миссия будет выполнена. В глубине того, что заменяло ему душу, он надеялся, что это случится… Но пускай это будет попозже, попозже…
Неизвестность (Прекрасного Нового Мира) не то, чтобы его пугала, но… настораживала… Были, были у него вопросы по отношению к Высшим… Но будучи существом разумным, он понимал, что от «многия знания» могут быть «многия печали»… Причём ещё до того, как эти знания получишь. Если получишь вообще. Начальство (человеческое ли, демоническое ли – без разницы) не любит, когда нижестоящие задают ему вопросы… Более того, «чистка памяти» для чинов, исполняющих свой Функционал на Земле, была процедурой обязательной, при получении новой Функции. Считалось, что эта мера носит временный характер, поскольку в перерывах между различными Функциями, при нахождении Внизу, полный объём индивидуальной памяти восстанавливался.
Размышляя обо всём этом, Тёмный внутренне усмехался: как известно, ничто не бывает столь постоянным, как временное… Но в целом всё это его устраивало. Потому как… кто его знает, что он там учудил при исполнении предыдущих Функций!.. (То есть до середины XVIII века от Р.Х.)
Конечно же, он размышлял об этом… И тут было два варианта. Первый: что всё там у него в его прошлом было хорошо и назначение на Город было повышением или даже поощрением… И второй: что всё было не так хорошо и на Город он смещён в качестве наказания. Как не исполнивший или плохо исполнивший предыдущую Функцию… Вот такая вот дилемма… И, в общем-то, Тёмный был доволен этой неизвестностью. Он даже отчасти понимал резоны Высших, введших эту процедуру… «Груз прошлых лет», он… обременяет… Пусть и не так, как у людей, только ментально, но всё-таки… А новое дело лучше начинать с чистого листа и… с чистой совестью.
Совесть, конечно же, понятие чисто человеческое. Так что здесь оно употреблено чисто условно. (Что-то много «чистоты» для «нечистого»!) Для демонов любого ранга (а Тёмный именно демоном и являлся) это понятие не приемлемо.
Кстати, о рангах!.. Иерархия конечно же имела место быть. (Ну как же без неё?..) Но только там, Внизу. Здесь, на Земле, имели значение только Функции.
Так вот Тёмный имел все резоны и основания полагать, его Функция очень и очень значима и важна.
Судите сами. Город был молод (два с половиной века – не срок!), уже сейчас имел более чем полуторамиллионное население с особым, очень перспективным для выполнения Функции менталитетом, обладал богатейшим (в любых отношениях) потенциалом и уже сейчас неформально именовался Южной столицей Империи… Империи, далеко не последней на этой планете…
Тёмный заслуженно гордился и своим положением и «вверенным» ему Городом…
И всё бы хорошо… Да вот последние четверть века как-то… испортились у него отношения с Городом… Точнее, с Городом в его человеческой ипостаси… Хотя, конечно же, термин «человеческая ипостась» опять-таки не очень корректное определение…
Да, человеческий облик у Города был (ну а как иначе, если с людьми дело имеешь?), но это всего лишь удобная форма, оболочка….Оболочка… «личностного начала», которое Город, разумеется, имел. Можно, конечно, было бы его назвать, скажем, «Дух Города», но… это было бы не совсем верно. Хотя бы потому, что духи бывают либо Тёмными, либо Светлыми и, соответственно, принадлежат к той или иной… консорции.
С Городом же всё обстояло иначе. Он (как и все подобные ему «образования») не принадлежал ни к Свету, ни к Тьме и в своей жизни руководствовался только собственными интересами.
На заре их знакомства, когда Город пребывал ещё в отроческом возрасте, Тёмный был для него своего рода наставником, старшим товарищем… Даже где-то другом (хотя это тоже очень условно). Во всяком случае, в своё время Тёмный оказал огромнейшее влияние на его… становление и формирование. Позднее, выйдя из подросткового возраста, Город стал яснее осознавать свои личностные интересы, понял, что они далеко не всегда совпадают с тем, что предлагает ему иногда «добрый дядька». Но общая тенденция взаимовыгодного симбиоза  всё-таки сохранялась. Тем более, что сам Тёмный отчётливо понимал, что декларируемая Высшими «максима» – «Чем хуже – тем лучше» – для него лично не есть «очень хорошо».
«Ломать – не строить, – рассуждал сам с собой Тёмный. – Ну хорошо… Допустим, я разрушу здесь всё, на хрен, до основанья. Тут же встанет вопрос: "А затем?" А затем опять-таки – хрен его знает… Что там в голову Высшим стукнет и в какую дыру они меня зашлют?.. Нет уж, на фиг, на фиг!.. Для нас важнее процесс, нежели конечный результат… За конечный результат пускай голова у Высших болит… А мы уж как-нибудь… не "шибко поспешая"»…
Позиция Тёмного была вполне логична. Если сравнить его деятельность с деятельностью какого-нибудь вируса в каком-нибудь организме, то цель «умного вируса» не убить этот самый организм (Убьёшь и что?.. Ложись и помирай рядом?..), а как можно дольше «эксплуатировать» его. Тем более что, внутренняя направленность самого Города не очень-то склонялась к идеалам Света… Да что там!.. Можно сказать, совсем не склонялась. Городу эти «идеалы» были… скучны. Так что взаимодействие Города и Тёмного давало вполне удовлетворительные результаты для периодической отчётности последнего перед Высшими.
Город, будучи ещё очень юным, не вполне осознавал все эти… «рамсы», но до определённого времени «тандем» с Тёмным его устраивал…
Но, к глубокому сожалению Тёмного, такое время наступило…
Война…
Война  до поры до времени не то, чтобы обходила Город, а милостиво относилась к нему…
Начав свою жизнь (как и многие, подобные ему) в крепостном обличье, Город, будучи подростком, искал и жаждал войны. Она казалась ему… смыслом его существования. Но не случилось. Крепость за свой недолгий век даже ни разу не была подвергнута осаде. Не то, что штурму… И после того, как границы Империи были отодвинуты на Юг, была благополучно срыта за ненадобностью. Город воспринял это безболезненно. Он просто как бы вырос из своих детских одёжек. Тем более, что работа на Таможне, вкупе с наставлениями Тёмного, показали ему, что могут быть и иные услады, нежели ратные…
Первая Мировая война дала городу мощнейший толчок для промышленного роста. А последующая за ней Гражданская, несмотря на все её тяготы, показалась ему увлекательнейшим карнавалом, где как в волшебном калейдоскопе сменяются власти, цвета знамён и целые общности интереснейших личностей, занесённые в Город вихрями Русской Смуты со всей Империи…
Дальше тоже, не смотря на временные трудности, всё было… нескучно: НЭП, индустриализация… Город рос, развивался, мужал… Интересных дел хватало и Тёмному…
Но в сорок первом в Город пришла совсем другая Война… Две оккупации дорого ему обошлись… Очень дорого… Он вошел в десятку самых пострадавших в ходе Войны городов страны…
И именно в ходе этой Войны произошёл окончательный разрыв в отношениях Города и Тёмного… И если в сорок первом Город увидел Тёмного в форме «фельдграу», въезжающего в центр в штабном Опеле вермахта, то в сорок втором, тот уже выходил из здания управления железной дороги в чёрной форме СС… Немцы разместили там гестапо…
…Тёмный впоследствии сам не раз сожалел об этом… Как он мог повестись на этой дурацкой людской идеологии?.. Показалась соблазнительной картинка Абсолютного Зла, возведённого в «Ordnung»… Наваждение какое-то… Конечно, есть большой соблазн свалить всё на директивы кураторов Снизу: «мол, выполнял приказы…». Но это не оправдает рвы, заполненные телами стариков, женщин и детей в неглубокой балке за Городом… И ему – Городу – не скажешь, что это всего лишь еврейские дети… Потому что это были его – Города – дети…
И ещё Тёмный помнит взгляд Города поверх ствола старой трёхлинейки… Яростный и беспощадный в своей решимости умереть за этих никчёмных людей и за эти убогие мощёные булыжником улицы…
Нет, он не простит…

36. Те же и принцесса
(Июнь 1970-го)
… Дверь открыла Ларка… Рыжик, как не странно, не залился лаем, а обнюхав гостью, завилял пушистым хвостиком…
Ларка же, сделав «большие глаза» и поджав губы, смерила гостью взглядом сверху донизу и только после этого соизволила обратиться ко мне:
- А это кто?.. Твоя невеста?..
Отодвинув её в сторону, пропускаю вперёд Галю:
- Проходи, пожалуйста…
Гостья протягивает руку Ларисе:
- …Привет!.. Давай знакомиться. Меня Галя зовут…
Ларка смотрит на протянутую руку «как солдат на вошь» и, игнорируя гостью, вновь обращается ко мне:
- Это что – она у нас теперь жить будет?..
Я, в свою очередь, игнорирую её, но отвечает Галя:
- Нет, здесь я жить не буду. У меня свой дом есть.
Лариса, наконец, снисходит до разговора:
- Частный дом?.. А мы раньше (я тогда маленькая была) тоже в частном доме жили. А потом папе квартиру дали. Вот эту. А папе теперь обещают трёхкомнатную квартиру дать. Нас с бабушкой тут пятеро, нам в двухкомнатной тесно…
Внезапно Ларка настораживается:
- А когда нам трёхкомнатную дадут, ты к нам переселишься?..
Галя, задумавшись, разводит руками:
- Ну не знаю…
Но Ларка, видимо сменив гнев на милость и произведя в уме не хитрые подсчёты, великодушно приглашает:
- Переселяйся!.. Тогда места хватит. Мама с папой будут спать в одной комнате, я – в своей, а вы с Игорем и бабушкой в третьей!
Галя, с трудом сдерживая смех, озабоченно осведомляется:
- А бабушка не храпит?..
- Несильно храпит, – успокаивает Ларка. – А когда сильно храпит, Игорь тихо так свистит и она перестаёт.
- А Игорь свистеть умеет? – с деланным удивлением осведомляется Галя.
- Умеет! Игорь, свистни!..
- Отстань!.. Нам с Галей поговорить надо. Иди поиграй в спальне!
- Ну свистни разок, чего тебе стоит! – канючит Ларка. - Свистни, а то не уйду никуда…
К ней присоединяется Галя (в её глазах вновь играют уже знакомые «чёртики»):
- Ну правда, свистни, пожалуйста…
- Все девчонки противные, – бормочу я себе под нос, но (делать нечего) свищу…
- Вот видишь!.. – торжествующе смотрит на Галю Ларка.
Галя беззвучно аплодирует…
…Я таки выпроваживаю Ларку в спальню, захлопнув за ней дверь. Уже из-за двери слышу её противный писклявый голос:
- А я знаю, чем вы там заниматься будете!.. Вы целоваться будете!.. А я подслушивать буду!..
- Ну и подслушивай, – бормочу и пытаюсь приобнять Галю за плечи, но она мягко со смешком отстраняется:
- Не время, товарищ, война…
Взглянув ей в глаза, понимаю, что продолжать сейчас (ключевое слово «сейчас»!) не стоит и со вздохом подхожу к телефону…
- Алё, Андрюха…
- О, ты уже приехал?..
- Да. Я из дома звоню. Ты подняться можешь?..
- Сейчас…
…Приоткрыв дверь на площадку, слышу, как пыхтит Андрюха, взбегая по лестнице…
- Ну чё?.. Нашёл?..
- Проходи…
…Увидев Галю, Андрюха малость прибалдел и жутко застеснялся… Понять его можно… Галя очень красивая… Яркая девочка!..
Галя вновь знакомится, протягивая руку:
- Привет!.. Тебя Андрей зовут?.. Мне Игорь рассказывал о тебе…
Андрей смущённо смотрит на свою замызганную короткопалую ладонь, вытирает её о штанину шортов и лишь потом осторожно пожимает ладошку Гали…
- Да… А ты – Галя… Я фото с тобой видел… Игорь показывал…
Я вмешиваюсь:
- Андрюха, расскажи ей всё. А то она не верит.
Андрюха непонимающе смотрит на меня… Присутствие красивой девочки явно негативно влияет на его умственные способности…
- Всё?..
- Ну да. С самого начала. Как мы стрелки нашли…
Андрюха смущённо откашливается и нерешительно начинает:
- Ну-у… Мы замки с почтовых ящиков… воровали…
- …Вы замки воровали?.. – Изумлённо переспрашивает Галя.
Я делаю яростные гримасы Андрюхе из-за спины Гали…
Андрюха ещё больше смущается:
- Не, замки Игорь воровал… А я на стрёме стоял…
- Но… зачем?!..
Я вынужден вмешаться:
- Для коллекции. Я замки коллекционирую…
Галя смотрит на нас, как на малолетних дурачков… И в мыслях я с ней, пожалуй, согласен…
Молчим. Наконец она прерывает молчание, всплескивая руками:
- …Господи!.. Какие же вы ещё дети!..
- Ну да, – вынужден признать я. – Малость ещё играет… в одном месте…
- Ремнём бы вас… по этому месту!.. Чтоб приключений на него не искали…
- Не поможет, – философски изрекает, уже пришедший в себя Андрюха. – У нас это – клинический случай…
- Ладно уж, – с досадой машет рукой Галя. – Рассказывай дальше, «клиника»…
И Андрюха рассказал… С моими комментариями, разумеется…
…Слушая, Галя ни разу не перебила рассказчика, только губы кривила иногда… Да хмурилась, когда историю с Мартыном слушала… А по окончании лишь вздохнула, задумавшись о чём-то…
Я прерываю затянувшееся молчание:
- …Ну что, Фома неверующая? Теперь веришь?..
Вместо ответа Галя встаёт с дивана, подходит к окну и смотрит куда-то в сторону Нахаловки… Затем, обернувшись, спрашивает у Андрея:
- Так говоришь, низом двадцать минут до Нового поселения?..
Андрюха пожимает плечами:
- Ну… где-то так. Плюс-минус… Когда туда шли, я вообще время не засекал. А обратно – да… Но там, под землёй, со временем какая-то фигня… Мы вроде спешили – быстрее шли, но… По ощущениям как бы и весь час… А по часам – те же двадцать минут…
Галя пожимает плечами:
- …Ну раз так, так давай и сходим.
- Что… прямо счас?..
- Ну да. А что время терять на транспорт?.. Может, если повезёт (и вы не соврали), до дома быстро доберусь…
Вмешиваюсь в разговор:
- Погоди. Мы ж собирались туда в ночь идти…
Галя оборачивается в мою сторону:
- …Зачем?
- Ну… тебя выручать.
Галя всплескивает руками и начинает нервно расхаживать по комнате:
- Ах простите, пожалуйста, что я нарушила ваши планы!.. Ну да ничего: мы всё исправим. Я счас еду домой на трамвае… К вечеру (надеюсь!) меня таки приволокут в подземелье, чтоб зарезать, как… курицу… Ну а там вы – все такие из себя… герои – меня спасёте!.. Я ничего не перепутала?!..
- Ничего, – машинально подтверждает Андрей.
- Ага… Ну ладно… Я тогда поехала.
Галя уже идёт к выходу, но я преграждаю ей дорогу:
- Постой… Хочешь сейчас идти?.. Ладно. Только давай обсудим…
- Что обсудим?..
- Ну не знаю… Цель же какая-то должна быть… Чтобы под землю лезть… Рисковать… А вдруг нас хозяин у себя в доме застанет?.. Ты ж через его дом хочешь к себе на Зелёную выйти?.. Представь, какой ему подарок: ты сама пришла!.. Не надо тебя ни заманивать, ни красть…
- …А вы-то сами зачем под землю полезли?..
- Ну мы ж тебе рассказывали… По стрелкам пошли…
- Короче, действительно, детство в одном месте заиграло… Давно в «Казаков-разбойников» не играли!..
Ответить ей особо нечего, но хочется…
- …Да ты пойми!.. Лучше мы, чем малышня туда бы попёрлась!.. К этим уродам…
- Ах, ну конечно же!.. Вы ж у нас такие благородные!.. Хлебом не корми, а вынь да положь – кого-нибудь спасти… Короче, – Галя упёрла руки в боки. – Или сейчас идём вниз, или я поехала…
- Что прям сейчас?.. – начинает сдавать назад Андрей.
- А что тянуть-то?.. Или вы хотите ночи дождаться?.. «Когда силы зла властвуют безраздельно?»..
Андрюха цокает языком:
- О как!.. Конан Дойля цитируешь…
Галя высокомерно вздёргивает вверх точёный носик:
- У меня дома восьмитомник его у отца стоит…
- Ух ты!.. Дашь почитать? – мгновенно загорается Андрюха.
- Посмотрю на ваше поведение…
- Ладно. Уговорила, – выношу я свой вердикт. – Только сначала экипироваться нужно… Ты ж это хотел сказать, Андрюха?..
- Ну да! – с готовностью подтверждает Андрей. – У меня, в принципе, всё готово на двоих…
Он оценивающе смотрит на ладную фигурку Гали… Она в майке и шортах… Конечно же, это не одежда для лазания по подземельям… На ногах, правда, «ботосы»…
- Ну придумаем, подберём тебе что-нибудь…
- А что не так? - вызывающе осведомляется наша «прынцесса», оглядывая себя.
- Там сыро может быть, – поясняет Андрюха. – Канализация, крысы, мокрицы всякие, слизняки…
Галя бледнеет, но тут же «закипает» праведным возмущением:
- Но вы же говорили, что там ничего этого нет!.. Что там сухо…
Я остужаю её пыл:
- А вдруг канализацию прорвёт?.. Или после ливня грунтовые воды поднимутся?.. Кто может поручиться?..
Галя заметно сникает, но по инерции продолжает сопротивляться:
- А ливня не обещали!..
- Мало ли что не обещали! – поддерживает меня Андрей. – Синоптикам верить – себя не уважать!
- Ну что?.. Ты ещё не передумала вниз спускаться?.. – спрашиваю я с некоторой надеждой, что она всё-таки откажется...
Она на мгновенье хмурит бровки, но отчаянно трясёт головой:
- …Нет. Не передумала.
37. Самая Большая Игра
(Февраль 1970-го)
…В отличие от Тёмного, Светлый помнил всё. Ему в его земной и небесной жизни «бремя памяти» не мешало. Человек он был простой… И, пожалуй, этими двумя словами всё о нём сказано. Не ангел, ни дух, а человек. Со всеми вытекающими. А вот простота его была не только человеческая, но и Божья. То есть предполагающая цельность, неделимость, твёрдость… Для таких людей завет Учителя: «Но да будет слово ваше: «да, да»; «нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого», – единственно присущая жизненная парадигма.
Конечно же, простой рыбак многому научился за два без малого тысячелетия своего земного и посмертного существования, но базой этому опыту были те немногие годы его, что провёл он вместе с Учителем на Земле…
Смирения, которому учил его Учитель, и личной скромности было достаточно, чтобы безропотно уступить старшинство младшему брату, но первенство призвания на служение осталось за ним навсегда…
Светлый был скромен в своих притязаниях и прилежен в учении и служении. Он искренне любил людей и землю, на которой трудился в поте лица. Земля заменило ему море, в которое он когда-то вместе с братом забрасывал сети… По сути, его работа оставалась прежней. Только теперь он ловил человеков…
Каждый человек был для него ценен и каждая потеря (а таковые, увы, были) являлась болезненной. Да, он смирялся с потерями, помня КТО в конечном счёте всем РАСПОЛАГАЕТ…  Он помнил, что он – всего лишь человек. Пусть и обретший бессмертие, наделённый огромной властью на вверенном ему немалом куске земной суши, но… человек, а не Бог.
Со смирением он принимал и факт наличия на «его территории» сущностей, подобной Тёмному. Если Господь попускает таковые «на лике земли», то кто он такой, чтобы роптать?.. Нет, роптать он, Светлый, не будет!.. Но сделает всё, что в его силах и возможностях, чтобы минимизировать зловредное воздействие этих сущностей на человеков…
…Ситуация, сложившаяся в Городе, не слишком радовала Светлого. При всём его смирении она раздражала его. Противостояние территориалам Тьмы – дело привычное. Но в данной конкретной истории имели место быть два личностных фактора, которые обладали некоторым (и довольно значительным) потенциалом и тем самым вносили определённый деструктив в привычную Игру.
Да! Пожалуй Автору, прежде чем продолжить повествование, следует дать некоторые пояснения по поводу упомянутого термина «Игра».
Во-первых. Возможно, читателю знакомо словосочетание «Большая игра». Оно подразумевает то, что когда-то в осьмнадцатом веке именовали «Большой Европейский политик», а в двадцатом и в наше время – просто «Мировая политика». Так вот, по аналогии: то, что здесь – в повествовании именуется термином «Игра» - это Самая Большая Игра, которую только может представить себе человек. Почему?.. Да потому что ставкой в этой Игре является самое ценное, что может быть на свете… Души человеческие.
Во-вторых. Конечно же сам термин «Игра» довольно условен. Но дозволителен, поскольку Война, которая предшествовала Игре, закончена в незапамятные времена и потерпевшие поражение НИКОГДА не возвысятся вновь. Но как следствие этой Войны, человечество утратило часть своей первоначальной чистоты и приобрело своего рода нейтральный статус между Светом и Тьмой. Опосредованно этому способствовало данное людям Свыше Право Выбора. Общие итоги этой Игры ясны изначально. Но у каждого человека в его земной жизни есть выбор, чью сторону принять, исходя из собственных, а не навязанных предпочтений и побуждений. Господь попускает поверженным духам в возможности их воздействия на человеческие души, ибо именно это предоставляет людям возможность реального осознанного выбора между Светом и Тьмой.
Так вот. Противник привычен. Люди, несмотря на имеющийся у них врождённый нравственный закон, по своей сущности нейтральны. И это тоже привычно. Но то обычные люди с их обычными возможностями. А если в Игру вмешивается человек с возможностями Демиурга (то есть преобразователя Реальности)?.. Пусть только на одной из Веера Реальностей, но в глазах Создателя все они равноценны… А это уже, согласитесь, совсем другой расклад… Это вносит в Игру известный момент неопределённости и… по меньшей мере нервирует участников Игры… А уж по максимуму… Ну тут уж как карта ляжет… Всё может быть.
Кроме того, в данном конкретном случае в Игру активно вмешалась нейтральная духовная сущность, приобретшая некоторые антропоморфные свойства (ну, с кем поведёшься…). Подобные духи опять-таки нейтральны в противостоянии Света и Тьмы. Изначально они присущи всему, что создано Творцом (моря, реки, горы и т.д. и т.п.), а также тому, что было создано людьми (сооружения, дома, города и т.д. и т.п). Эти духовные сущности при определённых условиях тоже могут быть предметом воздействия участников Игры. Но… редко, чрезвычайно редко они пытаются играть самостоятельную роль. Этому способствует очень высокая степень индивидуализации – то есть приобретением сущностью своего выраженного личностного начала…
В случае с Городом именно так всё и произошло.
Я думаю, читатель согласится с Автором: много у нас на Руси безликих городов и местечек, до которых, как писал классик «хоть три года скачи ни до какого государства не доскачешь»!.. Для жителей, которым: «Москва! Как много в этом звуке….». Да нет!.. Для них, жителей, не «много», а ВСЁ в этом самом «звуке»… Поскольку свои «малые Родины» они не любят и не ценят и при первой же возможности, как писал другой классик: «В Москву! В Москву! В Москву!»…
Жители нашего Города таковыми не были. Они искренне (ан масс) любили свой Город и гордились им. А Москва, если и была им нужна, то как д’Артаньяну Париж – «для завоевания». Они не испытывали пиетета ни перед столицами, ни тем более перед их обитателями… Скорее даже, прямо наоборот… Горожане были исполнены высокомерного пренебрежения к большинству прочих городов Империи, хотя некоторые милостиво уважали… Например, Северную столицу… Вот такая особенность местного менталитета… Откуда она взялась и на чём основывалась?.. Наверно, на предшественниках горожан в этих краях – вольных людях, казаках. У них в своё время была присказка: «Царствуй Белый Царь на Москве Белокаменной, а мы, казаки, на своей Вольной Реке!»… Вот так. Ни много ни мало. Ну надо ли удивляться тому, что Город обрёл свой вполне конкретный индивидуальный облик?.. Он ведь, по сути, лишь отражение тех, кто в нём живёт.
Как бы то ни было: случилось то, что случилось. Город стал вести в Игре свою, совершенно самостоятельную «партию»…
И, конечно же, Светлому, всё это не нравилось. Он вообще изначально недолюбливал Город. Возможно потому, что он в своё время уступил Тёмному в воздействии на формирование нравственно-мировоззренческой концепции Города. Светлый был готов признать это своё упущение, но сути нынешней ситуации это не меняло…
Да, Тьма формально более деятельна нежели Свет… Так уж сложилось… Это данность… В конце концов Светлый был всего лишь человек и имел право на некоторые слабости… Например, такие, как выбор Резиденции на Полуострове… Не стоит забывать, что первоначально Светлый был рыбаком. Естественно, его тянуло к Морю… И ещё он был южанином. Причём, гораздо более южным южанином, чем Город. Опять таки, естественно, его тянуло туда, где теплее… Ну и, кроме того, играл роль тот фактор, что Город располагался в непосредственной близости от того места, где ещё древние греки традиционно располагали вход в Аид… Всё таки, если использовать световую гамму, Город по своей изначальной сути был скорее «тёмным», чем «светлым»… И это тоже не способствовало любви Светлого к Городу…
Как бы то ни было, со всем этим надо было что-то делать…
Нет, были, были, конечно, некоторые аспекты, позволяющие надеяться на лучшее…
…Ну вот хотя бы этот новоявленный Демиург… Ведь хороший парень!.. Был… Ну, нет: и сейчас, конечно, не плохой… Если б ни эта его новообретённая способность!.. Но тут уж Светлый ничего поделать не мог: это лежало вне сферы его компетенции… Дарование способностей и талантов – это прерогатива Всевышнего. Кто такой Светлый, чтобы противиться Ему?.. Да это и невозможно. Если это произошло, то это уже данность. И с этим ничего не поделаешь… Здесь приходится только смиряться и принимать как обстоятельства, Всевышним данные…
…Когда-то Светлый вполне продуктивно работал с этим парнем на Полуострове… Тот тогда был Воином Света, а Светлый курировал его… Теперь всё изменилось: парень полностью самостоятелен в своих действиях… Более того, Светлого мучило ощущение, что у парня в рамках его Дара, могут быть рычаги воздействия и на него (Светлого) лично… И это очень огорчало и раздражало… Ну а кому, скажите на милость, такое понравиться?.. Никому не хочется быть марионеткой... Светлый всё же надеялся, что эти его подозрения не имеют оснований…
И что прикажете делать в подобной ситуации?.. Светлый об этом уже некоторое время мучительно размышлял…  И всё более склонялся к мнению, что «хорошая мина при плохой игре» – это то, что в данный момент ему нужно…
Анализируя их последнюю встречу на Бульваре, когда новоявленный Демиург проник в им же созданную реальность, Светлый всё более приходил к выводу, что избранная им (Светлым) тактика на настоящий момент наиболее действенна и продуктивна. Известно же: если у тебя нет возможности противодействовать какому-либо «движению» - возглавь его!.. Ну или хотя бы сделай вид, что возглавил… Своей речью при этой памятной встрече Светлый как бы дал «карт-бланш» старому знакомцу и даже «благословил» его на действия в «новом качестве»… Ну а что делать-то было?..
Ну и, конечно, не нужно забывать о прежних деловых отношениях – там, на Полуострове… Хотя… Помнится, в конечной фазе операции пришлось открыть «Воину Света» некоторые не очень для него приятные… обстоятельства… Это надо обдумать и… переосмыслить с учётом текущего момента и… новых реалий…
Что же касается Города… Здесь, конечно же, проблема не столь глобальная… Масштабы возможностей у него на порядок меньше, чем у Демиурга… Но… у него они всё-таки есть… Свои, специфические возможности… Светлого мучила мысль: а не сделали ли они с Тёмным ошибку, раскрыв все карты перед Городом тогда – на Бульваре… Хотя, что уж теперь…
Радовало лишь то, что взаимоотношения между Городом и Тёмным окончательно расстроились после ВОВ… Эх, воспользоваться бы тогда ситуацией, да попробовать наладить с Городом более дружественные отношения!.. Ведь в «соседях» были тогда на фронте… Да что уж теперь…
Но всё же есть, есть некоторые перспективы для развития… Процесс «очеловечивания» Города в настоящий момент протекает явно в позитивном ключе… Он не равнодушен к детям… Воспринимает их как… часть себя… Что ж… это резонно… И, главное, на этом вполне можно сыграть…
Светлого вдруг пронзила неприятная мысль… А что если?.. Если Город войдёт во взаимоотношения с Демиургом?.. Или наоборот – Демиург с Городом?.. Да какая разница!.. И то и другое, как сейчас говорят «не есть айс»… Мало ли до чего там они смогут договориться!..
Демиург и Город на союз с Тёмным не пойдут… Первому «воспитание» не позволит, а второй самолично на собственной шкуре испытал всю силу «любви» своего былого наставника…
М-да… Ну что ж, если не имеешь возможности противодействовать чужим альянсам, надо создавать собственные… Чем и займёмся…

38. И снова в путь…
(Июнь 1970-го)

…Мы решаем перебраться к Андрею для экипировки Гали, но уже на выходе из квартиры из спальни «вымётывается» Ларка:
- И я с вами пойду! – безапелляционно заявляет она.
- Куда ещё ты пойдёшь?..
- А куда вы собрались?.. Я слушала, слушала, но не расслышала. Вы слишком тихо говорили. Но я с вами тоже хочу!
- Мы счас к Андрею идём. А он тебя пока не приглашает. Андрей, подтверди!
Андрюха кивает.
- Па-адумаешь – «не приглашает»!.. А я в гости к Наташке пойду!.. Твоя сестра меня всегда приглашает.
- Лара! – начинает оправдываться Андрей. – Наташки сейчас дома нет: она у бабушки… А с нами тебе просто неинтересно будет…
- Почему это неинтересно?.. Очень даже интересно!.. Меня Игорь обещал в поход взять!..
- Лариса! – вмешиваюсь я. – В поход мы пока не идём. Мы только собираемся. Когда соберёмся, обязательно тебя возьмём. 
- А вы не обманите?..
- Я тебя когда-нибудь обманывал?!.. – возмущаюсь я.
- Обманывал!..
- Когда?!
- Вчера!..
- Ну и чё я тебя обманывал вчера?
- Обманывал. Ты меня всегда обманываешь!..
- Ну, как хочешь. Значит в поход не пойдёшь.
- Ладно. Пойду… А когда мы в поход пойдём?.. Завтра?..
- Не знаю. Когда подготовимся. Мы готовиться идём. А тебе там с нами скучно будет. Иди лучше к себе, поиграй там…
Но Ларка не уходит. Показывая на Галю пальцем, она осведомляется:
- А она в поход с нами тоже идёт?.. Тогда пусть поклянётся, что вы меня тоже с собой возьмёте… А мальчишкам я не верю.
Галя уважительно смотрит на Ларку:
- Во, малая, а уже соображает… Правильно, мужикам верить нельзя!..
- А ты поклянись! – требует Ларка.
- Клянусь!.. Что мы возьмём тебя в поход, когда пойдём на Левый берег, – торжественно говорит Галя и вскидывает руку в «салюте». – Честное пионерское!
- Ура!.. – хлопает в ладоши и прыгает Ларка, и тут же обращается к Андрею. – А Наташку мы с собой возьмём?..
Под взглядом Гали, Андрей соглашается:
- Возьмём… Если она захочет…
- Она захочет. Я её уговорю, – уверенно говорит Ларка и милостиво нас отпускает. – Ладно уж… Идите уж… А то мне некогда: куклу укладывать надо…
…Выйдя на площадку, Андрюха крутит головой:
- …Ну и приставучая она у тебя… Ты её бить не пробовал?..
- Пробовал.
- Ну и что?..
- Сдачи даёт…
Галя назидательно замечает:
- Правильно – нечего девочек обижать!.. И обманывать их нельзя.
Мне остаётся лишь «воздеть очи горе»… Женщины!..
… «Обмундирование» для Гали подобрали легко: старую Андрееву плащевую куртку (она уже маловата для него была) и моё новое спортивное трико. Всё это она напялила на себя прямо на шорты и майку, зачем-то заставив нас отвернуться… Когда обернулись она придирчиво рассматривала свое отражение в зеркале, поворачиваясь и так и этак… Закатала рукава куртки… Опять повертелась и только после этого соизволила буркнуть: «сойдёт»… И тут же начала всё это с себя снимать, пояснив, что в этом она на улице не появится: она не дура. Пообещала правда, что возьмёт это всё с собой и оденет, как только спустится вниз. А резиновые сапожки, которые мы для неё подобрали, она обует, если внизу сыро. Попросила что-нибудь на голову («А вдруг там сверху капать будет!»). Андрюха одобрил, заметив, что и летучие мыши сверху накакать могут. Пришлось смотаться наверх и позаимствовать старую мамину косынку… Конечно же, все шмотки Гали придётся тащить мне (благо много места они в сумке не займут)…
…Оглядев наше «вооружение», сначала пренебрежительно фыркнула:
- Не… ну чисто дети…
Затем увидев мою «пушку», посерьёзнела, взяла в руки…
- Это кто делал?
- Ну я…
- У нас пацаны на районе тоже самопалы мастерят… Но такое… А почему рукоять не приделал?..
Я пожимаю плечами:
- Отдача очень сильная… В руках точно не удержишь. На тридцать метров после выстрела назад улетает.
- …В натуре?.. Гонишь!..
- Я вновь пожимаю плечами:
- Зуб даю… Да вон хоть у Андрюхи спроси.
Андрей подтверждающе кивает:
- Точно. Мы вместе испытание проводили… Потому Игорь «лафет» и присобачил, а не рукоять… Заряжали-то охотничьим порохом и картечью…
Галя качает головой…
- И что, не разорвало?..
- Как видишь. Да тут толщина стенки – два миллиметра!..
- А порох и картечь откуда?..
- Да Игорь у отца «спионерил»… Она, кстати уже заряжена…
Галя смотрит на меня, вновь качает головой и осторожно кладёт «пушку» на место…
- Ну и как вы её использовать будете?..
Я пожимаю плечами:
- Посмотрим.
Галя вздыхает…
…Взяв одну из шпаг, взвесила на руке, повертела, пробурчав: «тяжеловата железяка»… И неожиданно став в позицию молниеносно проделала несколько выпадов и финтов… Выйдя из стойки закончила салютом…
- Ладно, – бормочет Галя. – Тяжеловата, конечно, но сойдёт…
Видя наши изумлённые физиономии, поясняет:
- Я два года фехтованием занималась… рапира… Пока не выгнали…
- А чего выгнали-то? – уважительно интересуется Андрей. – Ты вроде бы даже очень ничего… Владеешь.
- Да! – рассекает воздух «железякой» Галя. –  Я об одну дурочку клинок погнула…
- А что так? – Продолжает интересоваться Андрюха.
- А болтала много… Ну она тогда синяками отделалась, а меня из секции попёрли… А вот если бы у меня тогда в руках вот такая штука была, – в голосе Гали появляются мечтательные нотки, – … я бы ей точно руки-ноги переломала, а может быть и рёбра…
Глядя на свежезаточенное сверкающее острие, добавляет:
- Нет… таким заколола бы, наверно… На фиг, на фиг!.. Тогда бы точно в колонию законопатили…
- Вряд ли, – возражаю я. – Тебе ж четырнадцать ещё не исполнилось.
- Ну в специнтернат какой-нибудь… Тоже радость…
- …Какая ты, однако, суровая…
Галя бросает на меня взгляд из-под чёлки:
- Какая есть… Зато справедливая...
- Это хорошо, – бормочу я себе под нос.
 Взяв обе «шпаги», она взвешивает их на руках:
- …Вроде одинаковые… Я возьму себе одну… На время… похода. Возражений нет?
Возражений у нас с Андрюхой нет.
- А кто ж из вас без «шпаги» останется? – интересуется Галя.
- Я, наверно, – вяло отзываюсь я. – Андрюха однозначно лучше меня фехтует…
Галя смотрит на меня сочувствующе-покровительственно:
- …Ну ничё. Не боись. Я тебя защитю… Если чё…
- А-а!.. – машу я рукой. – Ерунда. Лопатой отобьюсь, если что… Да и «томагавки» я хорошо метаю… Подтверди, Андрюха!
Андрюха подтверждает…
- Ну-ну, - скептически вертит в руках один из «томагавков» наша прынцесса.
- Ну-у, в общем-то всё… Можем выступать, – разводит руками Андрюха.
- Погоди  выступать!.. – «торможу» я Андрея. – А план-то у нас какой?
- А какой тут план может быть?.. Она же (кивает он в сторону Гали) всё сама посмотреть хочет?.. Вот пускай и посмотрит… Или уже не хочешь посмотреть?..
- Хочу, – упрямо задирает подбородок Галя.
- Ну так и идём – чего ещё рассусоливать?.. Ну а там… как масть ляжет…
…Дверь подъезда захлопывается за нами со скрежетом и грохотом… В голове проносится мысль: «В который уже раз…».
…Галя с отвращением смотрит на похабные граффити на стенах… Андрей глядит на стрелки…
- Нет. Заново не прорисовывали…
…Галя смотрит на стрелки с недоверием… Дверь в подвал также прикрыта….На ручке двери весит навесной замок… Щелчок выключателя звонко отдается под сводами… Галя с удивлением глядит на пятиконечную краснокирпичную звезду над жестяной лампой…
- Всё как вы рассказывали, – почему-то шепчет Галя.
Я раскрываю свою сумку:
- Одевайся.
- Отвернитесь…
…Переобуваться Галя не стала… А когда мы вплотную подошли к границе света и тьмы под правой аркой, попросила извлечь из чехла «шпагу»… Андрей взял себе вторую, а я – Андрюхин туристический топорик…
Выдаю последние ЦУ.
- Двигаемся в следующем порядке: я – первый, ты – вторая, Андрей – в арьергарде… Интервал – полтора метра… Начинаем и заканчиваем движение только по моей команде… Старайтесь не шуметь. Переговариваться только в крайнем случае и шёпотом…
Возражений не последовало.
- Ну, с Богом…
…Подсвечивая себе фонариками двинулись в путь…
…Красно-кирпичный свод правой арки незаметно перешёл в галерею, выложенную плинфой… Плинфа, в свою очередь, сменилась на серо-каменную кладку...
…По ощущениям уже метров через сто галерея, идущая под небольшим уклоном, уткнулась в каменную полость…
…А вот и капище… Над камнем-жертвенником нависла статуя темной бронзы… Падший ангел…

39. Город и его люди

… Если исходить из понятия «статус», Город, как сущность, был неимоверно ниже как Светлого, так и Тёмного. Формально они были существами иного  –  высшего порядка. Каждый по-своему, разумеется. А вот по «техническим возможностям», Город их обоих превосходил. И в этом не было ничего необычного: Город функционировал только на своей территории, а дома, как известно, и стены помогают. А уж этих самых стен у него было… Как у дурака фантиков. И, конечно же, в каждой из этих стен у него были «уши». А если честно, то и «глаза» тоже. А если совсем честно, «в техническом плане» Город представлял собой огромный сложнейший многокомпонентный организм.
Если очень упрощённо: постоянное функционирование этого организма порождало особую ауру, которая, собственно, и была «Духом Города». Персонификация Города осуществлялась в антропоморфном виде. (Ну а что вы хотели?.. Не в виде же… таракана. Всё-таки Город – это обиталище людей (хотя тараканов в нем неизмеримо больше). Да и вообще – с кем поведёшься…) Энергетических возможностей для подобной «метаморфозы» более чем хватало. Как технически это осуществлялось Город сам не очень-то понимал. И это неудивительно. Вот вы, например, понимаете, как именно вы функционируете?.. На основании каких химических, физических и энергетических процессов действуют ваши нервы, мышцы, мозги? Ну и прочая «требуха»?.. Я так полагаю, что не очень. Скорее всего «до фени» вам вся эта ваша «механика». Действует и слава Богу. А если начнёт барахлить – к специалистам обратитесь. (Хотя, по правде, наши врачи – специалисты «ещё те». И дай вам всем Бог здоровья, чтобы как можно реже обращаться к их услугам!)
Вот и Город не очень-то задумывался обо всей этой своей механике. Когда ему нужно было – воплощался в человека, когда не нужно было – функционировал в виде никогда не засыпающего мегаполиса со сложнейшей ментально-энергетической аурой. (Возможно, были у него и ещё какие-нибудь «ипостаси». Нам сие неведомо. Да и надо ли?.. Сказано же: «от многия знания…».) Нейтрино, наверное, тоже не задумывается как оно существует в виде материальной частицы и волны одновременно. А чем мы, собственно, лучше нейтрино?..
Возможно, для Города это было первоначально своего рода игрой в эдакого «Гарун аль-Рашида», а потом… Помните Дракона в пьесе Шварца?.. Нет, Город не был Драконом… Но в любом случае, в человеческом обличье он чувствовал себя достаточно комфортно…
Он не был философом и не задумывался о смысле своего существования: рефлексия ему была чужда. Он просто жил и всё. Он любил жить. Но ещё больше любил он «хорошо» жить. И он старался жить «хорошо». Ну а кто этого не любит?.. Другое дело не у всякого это получается…
Построившие его люди, а затем и люди, живущие в нём, воспринимались им как… Ну как, к примеру, организм воспринимает собственную кровь, движущуюся по венам и артериям?.. Как-то так. Это даже не было для него симбиозом. Да, люди обслуживали его инфраструктуру, а его инфраструктура обслуживала людей… Но он помнил, что это были его люди…
Сменялись поколения… Шли на слом старые здания и возводились новые… Постоянно осуществлялся приток новых людей извне… Этих «новых», Город не то, чтобы не любил, а…
В отношении к «пришлым» Город был более лоялен, чем, скажем, Северная Столица. Та, как известно, благоприятственна к своим, гостеприимна к гостям, но терпеть не может «понаехавших» (как, собственно, и просто «Столица»)… Город же принимал всех, но… не все принимали его.
К Городу невозможно было нейтрально относиться. Его либо искренне и безоглядно любили, либо также искренне ненавидели!.. Город же, в общем-то лишённый особых сантиментов, соответственно отвечал либо лояльностью, либо… пренебрежением. Но это пренебрежение для пришлых так и не ставших «своими», было похуже откровенной ненависти… По крайне мере, так они ощущали…
Городу были симпатичны люди инициативные и деятельные. С ними он быстро находил общий язык. Такие быстро получали от него карт-бланш для начинаний и поддержку. Город был готов помогать тем, кто сам что-то делает и к чему-то стремится. Такие становились «своими» уже в первом поколении. Дети же, начиная со второго поколения, ан масс были уже «свои»… А пришлые, которые так и остались «пришлыми», покидали Город… Город не любил и не уважал слабых… Да и за что их уважать?..
Идеи «либерте, эгалите, фратерните» понимались Городом весьма своеобразно. И уж, во всяком случае, не в ключе «западных демократий». Свобода интерпретировалась им как «свобода от всего». То бишь – воля по-русски. Равенство – как равенство возможностей. Это уже в «американском духе». А братство им воспринималось только как «боевое». (Сказывалась юность, проведённая в Драгунской слободе.) А уж «панибратства» он на дух не переносил. О себе он был очень высокого мнения…
Вообще, он считал себя «человеком широких взглядов». Так, например, в своё время, он мог дать «честное купеческое слово» и выполнить его. А мог, ненароком (по настроению) «щипануть лопатник» у зазевавшегося «коллеги»… А что б не зевал!.. Мог щедро отвалить десятки тысяч золотом на устройство «сиротских домов», а мог те же деньги кинуть под ноги пляшущим канкан «актёркам» в кафе-шантан. И ко всему этому он ещё как-то умудрялся быть рачительным хозяином!..
Со временем к нему пришло понимание, что деньги (в любом их эквиваленте) – это всего лишь средство. «Средство обмена» и не более. А настоящее его богатство – это люди. Его, Города, люди.
И если до ВОВ он относился к этим людям не то, что безразлично, а, скажем так,  спокойно, то война изменила всё.
К сожалению, следует признать, что война – великий учитель. (То, что она ещё и «двигатель прогресса», мы, пожалуй, оставим за рамками нашего повествования.) И наука, которую она «преподаёт» познаётся через боль.
Прежде всего, в ходе двух взятий, двух периодов оккупаций и двух освобождений и их долговременных последствий Город по-настоящему научился испытывать боль. Боль физическую и боль моральную. Боль ран и боль утрат. Боль разлук и боль унижений…
Ему стали знакомы чувства. Чувство досады и чувство недоумения. Чувство страха и чувство бессилия. Чувство разочарования и чувство обиды. Это поначалу. А затем на смену эти чувствам пришли другие. Чувство ужаса и чувство отвращения. Чувство гнева и чувство ярости. Чувство мести и чувство победы…
И ещё позднее он понял, что чувство боли долговечнее всех прочих чувств. Потому что они со временем ослабевали и проходили. А вот боль осталась надолго.
 Три четверти зданий, сооружений и коммуникаций Города было разрушено. И это было больно. Но эта боль была ничем по сравнению с болью от потери людей. Город ясно понимал, что рано или поздно руины и развалины будут расчищены. На месте старых домов будут возведены новые. И сам Город станет красивее и моложе. Но это не вернёт людей, погибших в ходе этой проклятой войны. Мужчин, не вернувшихся с фронта… Стариков, женщин и детей, замученных и расстрелянных в ходе обеих оккупаций…
Инстинктивно, в целях собственного душевного самосохранения, Город пытался рационализовать эти потери: мол, что люди… одни померли, другие народятся… Но получалось это плохо. Потому что эти потери не являлись естественной человеческой убылью, обычно с лихвой компенсируемой рождаемостью. Это было другое.
Да, время лечит. После Победы рождаемость ожидаемо прыгнула вверх, взбаламученная войною страна вплеснула в кровь Города свежую струю «пришлых»… И Город принял её… Не с благодарностью, а по необходимости, но принял… Реальная боль постепенно перерождалась в фантомную, но болью быть не перестала… И эта боль Города подпитывалась физическими болями десятков тысяч раненых и калек, и болями утрат сотен тысяч родственников тех, кто не пережил эту войну…
Да, Город был ещё молод и силён и пережил трудный период восстановления: не без усилий, но пережил. В конце концов во время войны было труднее… И люди, которых он принял, чтобы заменить тех – ушедших, тоже постепенно превращались в его людей… Но фантомные боли долго ещё не утихали… Городу было мучительно жаль тех безусых пацанов, которых он знал сызмальства, которых воспитывал на своих улицах, которых вместе с их матерями и девушками провожал на фронт… И не вернувшихся с него…
Ему было мучительно жаль цвет его, Города, интеллигенции и безвинных детей, безропотно лёгших под пулемётными очередями в выкопанные загодя рвы на дне оврага за его чертой…
Эти люди и эти дети так много могли дать ему – Городу… Стать его гордостью… Но их убила война.
… И ещё одному чувству научился Город – ненависти… Он научился ненавидеть врагов… Он научился ненавидеть предателей…
… Город был изначально интернационален. Да он и не мог быть иным… Город, возникший некогда на южном пограничье многонациональной Империи, на перекрёстке древних торговых путей, населённый изгоями и беглецами, стихийными анархистами и бунтарями по натуре, принимавший всех, кто ищет новой, бурлящей, весёлой жизни… принимавший не по религии или национальности, а по духу предприимчивости и авантюризма, риска и свободолюбия…
Казак, хохол, москаль, армянин, еврей, грек, поляк, горец… Да какая разница?!.. Был бы человек толковый… И Бог в помощь!.. И Город в помощь…
А вот не рисковым и не предприимчивым в Городе было… неуютно. Не приживались они в нём. В независимости от национальности.
Город любил и приветствовал смешение кровей… «Плодитесь и размножайтесь!» Городу нравился этот завет. От себя он добавлял: «И населяйте меня!» Любил он это дело…
Город помнил, как после изнуряющих оборонительных боёв на его проспекты и улицы вступили враги, терзавшие бомбёжками и артобстрелами его тело… И врагам этого было мало. Они возжелали крови Города – его густой горячей южной крови… Они считали, что эту кровь нужно очистить… Очистить от примесей, казавшихся им грязью… И нашлись в городе те, которые поверили им….Поверили им в том, что их кровь лучше крови их соседей, а потому возжелали их крови… Возжелали, чтобы пролив её, очистить Город… А, поверженный, израненный и измождённый Город не мог им воспрепятствовать… И это терзало его хуже боли от ран… Фактически то, что происходило, являлось насильственной противоестественной вивисекцией…
Чужаки, пришедшие в Город по праву победителя, были понятны. Скрепя сердцем можно было понять и коллаборационистов и их убогие мотивы… По-человечески понять. Ибо изначально человек слаб. Слабые тоже никогда не привлекали Город. И эти  «слабые духом»… его, Города, духом  на самом деле были для него плевелами, которые нужно будет отделить от здоровых зёрен. Отделить и сжечь. Что и было сделано. Горд очистился от них огнём возвратившейся войны и холодом северных лагерей…
Но полностью очиститься от предательства оказалось невозможно… Это было не в силах Города и не в юрисдикции населяющих его людей. Ибо предатель не был человеком.
Враг не может предать, он может только убить. Предать может только близкий. И этим близким для Города был Тёмный – бывший наставник и старший друг…
Город мог бы простить ему разрушенные заводы и кварталы… В конце концов – это дело наживное… Простил бы даже смерть своих защитников. Это дело солдатское…
Но Город никогда не простит ему длинную колонну старых грузовых машин и автобусов, заполненных немощными стариками, больными женщинами, мужчинами и детьми… Колонну, везущую их в НИКУДА через мучительную смерть…
Такое прощать нельзя.

40. Рецидив
(Июнь 1970-го)

Сказать, что Галя была удивлена увиденным, пожалуй, ничего не сказать… Она была просто поражена!.. Я даже не ожидал столь сильного проявления эмоций… Хотя внешне это выразилось в каком-то охватившем её ступоре…
Она стояла у подножия трёхметровой статуи, бессильно опустив руки и глядела вверх, на искажённое болью и яростью лицо падшего ангела…
«Шпага», выроненная ею, тоненько зазвенев о брусчатку, откатилась к валуну-жертвеннику…
Андрей шёпотом пытается что-то ей разъяснить, но похоже она не слышит его… Нет, я понимаю: женщины от природы более эмоциональны, чем мы, но… Тут видимо ещё и другое: они ещё и гораздо более рациональны… Не даром же большинство из них откровенно не любит фантастику… А Галя – настоящая женщина… Пусть ещё и совсем юная… Наверно это – её «рациональное начало» с его ясным и понятным миром, в котором, в общем-то, нет места выходящему за пределы разума, вошло в противоречие с новой иррациональной явью… Она, наверно, до самого конца не верила в наши рассказы… Конечно, гораздо проще было считать, что вся эта история выдумана как предлог для возобновления нашего знакомства… Девочки ведь в силу своей природы (значимости и, даже, «сверхценности» их, как «продолжательниц рода») гораздо более эгоцентричны, чем мальчики… Для них представление, что мир вертится исключительно вокруг их особ, естественно…
 …Ну ладно, стрелки какие-то дурацкие… Ну подвал… Подземелье… Тоже, в общем-то, бывает… Но вот это… Оказывается, рядом живут люди (или уже не люди?..), которые поклоняются Злу и которые готовы даже убить её – в угоду этому Злу… Убить её прямо здесь… На этом вот камне…
До нее, кажется, начинает потихоньку «доходить» то, что «несёт» ей придурок-Андрюша, указывая на выдолбленные канавки на жертвеннике… Да ещё с какими-то тёмными пятнами на дне…
Я вижу, как она бледнеет… Похоже ей дурно… Я придерживаю её за плечи (только обмороков ещё не хватало!)…
- Ты как?.. В порядке?..
Она бледно улыбается:
- Да… Всё нормально…
Похоже, она понемногу приходит себя… Желая показать, что справится, поводит плечами, отстраняясь от меня…
- Ну смотри…
Наклонившись к жертвеннику, я поднимаю «шпагу» и подаю ей:
- На. Обопрись, как на трость, что ли…
Но неожиданно она буквально выхватывает у меня «шпагу» и вновь обращает свой взгляд к лицу падшего ангела… Да, она пришла в себя…
…Что ж, женщине порой действительно трудно принимать на веру вещи иррациональные и противоречащее картинке её мира… Но если уж она уверовала…
- Ну и?..
- Что?.. – отрывает она взгляд от статуи.
- Ну и что дальше? – уточняю я. – Ты увидела теперь всё своими глазами… Что дальше?..
Она какое-то время молчит, обдумывая вопрос… Затем нехотя отвечает:
- Ну, допустим не всё. Продолжение галереи там? – она указывает на западную часть капища, где чернеет асимметричная арка.
- Да. Ты уверена?..
Галя кивает.
- Зачем тебе это?.. Там может быть опасно! – встревоженно вмешивается Андрей.
Она отводит взгляд в сторону… Затем всё-таки отвечает:
- Что-то не верится мне, что галерея ваша прямо на Зелёную выводит… Слишком быстро…
Андрюха в досаде хлопает себя по ляжкам, отворачивается от Гали и начинает беззвучно ругаться… Из того, что я могу разобрать, самоё невинное – «Вот, дура!»…
В принципе, я с ним согласен….Но где-то я читал, что если женщина чего-то хочет, то лучше её дать. Иначе она возьмёт сама… А мне оно надо, чтобы на меня презрительно смотрели и обзывали трусом?.. А мне оно надо, чтобы из чистого упрямства она попёрлась туда сама?.. А готов ли я её потерять?.. И потом клясть себя всю жизнь, за то, что не спас её?..
- Андрей, погодь… Скажи, ты готов её счас связать (веревка же у тебя есть), а потом волочь на себе назад?..
Галя шипит, как кошка, и ощетинивается, как ёжик… Кончик её «шпаги» нервно подрагивает…
Андрей некоторое время смотрит то на меня, то на неё и отрицательно машет головой:
- Не, на себе – не готов. Зачем оно мне?.. Тебе надо – ты и тащи…
Галя переводит  прицеливающийся взгляд и кончик «шпаги» в мою сторону…
Я пожимаю плечами:
- Мне оно тоже не надо – на себе тащить… Пусть своими ногами чешет…
Кончик шпаги «облегчённо» опускается, а Галя «надувает губки»… Похоже ей обидно, что её не хотят носить на руках…
Я вздыхаю, но мне не до сантиментов… Надо идти. (Господи?.. Как же я не люблю принимать решения и брать на себя ответственность!..) Я командую:
- Чего стоим?.. Пошли. Движение в том же порядке и… «режим тишины»…
…За аркой сразу начинается рукотворная галерея, под небольшим углом уходящая вверх…
…Короткий подземный коридор заканчивается простой дощатой дверью с металлической ручкой…
Прижимаю палец к губам… Прислушиваемся… Тишина…
Оборачиваюсь… На меня устремлены взгляды… Один из них выжидательный. А другой – испуганно-требовательный… Догадайтесь: который из них чей?.. (Господи!.. Как же я это не люблю…)
…Выдохнув, осторожно тяну дверь на себя… Она мягко и бесшумно проворачивается на смазанных петлях…
Первое, что освещают наши фонарики, это трёхлитровые стеклянные баллоны, покрытые пылью… Ещё раз прислушиваемся… Вроде бы тихо…
Галя явно напугана, но, похоже, всё также преисполнена решительностью… По крайней мере, так говорят мне её глаза…
Свет, на этот раз не включаем… Достаточно фонариков… Стараясь ступать бесшумно, прокрадываемся к лестнице…
Поднимаюсь по ступеням… Обернувшись, беззвучно говорю, показывая на наручные часы: «Ждём пятнадцать минут!» Мне понимающе кивают…
Как долго тянется время… Наверху всё тихо… Пора!.. Осторожно приподнимаю крышку люка… Она всё также прикрыта половиком… Кажется, его не сдвигали… Открываю люк. Выбираюсь сам и подаю руку Гале…
Когда выбирается Андрей, Галя уже стоит у окошка в прихожей и смотрит через дорогу на свой собственный дом… А на кухонном столе всё также лежит фото из лагеря…
- Как ты думаешь, он ещё не возвращался? – возбуждённо спрашивает Андрей.
Я пожимаю плечами… Подхожу к Гале…
- Ну что, убедилась?.. Что делать-то будем?..
Галя молчит, а затем решительно разворачивается и начинает снимать с себя куртку и трико…
- Ты чего?..
- Я сейчас домой иду.
- А мы?..
- А вы, как хотите.
- Что… вот так прямо сейчас возьмёшь и пойдёшь?.. А вдруг кто-нибудь заметит, как ты из чужого дома выходишь?..
- А я быстренько… Да здесь никто и не ходит. Осмотрюсь только осторожненько…
- А мы?.. – вторит мне Андрюха.
- Да что вы заладили – «мы» да «мы»… Что хотите, то и делайте!..
- Значит ты нас к себе не приглашаешь? – осведомляюсь я.
- С чего бы?.. – задирает носик Галя. – Ты и так уже у меня сегодня в гостях был… Хорошего понемножку.
Андрей смотрит на неё очень серьёзно…
- А ты не боишься, что хозяин вечером за тобой явится?.. Или ты всё ещё не веришь тому, что мы о планах их рассказывали?.. Вон фото твоё на столе лежит!.. Это тебе не доказательство?!
- А ты на меня не ори!.. – «взрывается» Галя. – Это Игорево фото!.. Сами говорили!.. Может вы его сами сюда и приволокли…
Мы молчим… Галя, «остывая» и на пол тона ниже:
- Забодали уже своими «веришь – не веришь»… Если и заявится кто-нибудь – я ему хрен открою… Что я дура что ли?!..
- Науке это неизвестно, – меланхолически констатирует Андрей.
- Да пошли вы!..
- Пошли, Игорь!.. Если женщина просит – надо идти.
- Да погоди ты! – отмахиваюсь я и обращаюсь к Гале. – …Значит так… Вольному – воля, а спасённому – рай!.. Хочешь идти домой – иди. Никто не держит.
- Вот ещё! – презрительно хмыкает Галя. – Попробовали бы вы меня удержать!..
- А ты послушай… Мы тебя сюда привели… Значит, где-то за тебя отвечаем…
- Па-адумаешь – какие благородные!.. – вновь фыркает Галя. – Отвечают они…
- Короче, ты как хочешь, но мы хотя бы приглядим, когда ты выходить будешь… Мало ли… Так ведь, Андрей?..
Андрюха кивает:
- На всякий пожарный.
Галя молчит…
Судя по виду из окошка прихожей, улица пуста… Осматриваю дверной замок…
- Слава Богу – «английский»!..
- Да какая разница! – передёргивает плечиками Галя.
- Большая, – понимающе кивает Андрюха. – Был бы обычный – без ключа не открыли и не закрыли бы… Тогда бы ломать пришлось… А это – лишние следы…
Галя пренебрежительно отмахивается:
- Ладно!.. Я побежала…
Открываю дверь… На мгновение она застывает на пороге и… чмокает меня в щёку…
Закрыла за собой щеколду на калитке дощатого палисада… И вот она уже скрылась за углом собственного дома…
Гляжу ей в след… На сердце как-то непривычно тревожно… Наверно это то, что называют «щемит»…
Андрюха вздыхает:
- Тебя хоть поцеловала…



41. Семья – ячейка общества.
(Реминисценция Автора. Июнь 1970-го)

…Семьи у обоих друзей были похожи. О них даже можно было сказать – типичные советские семьи. Судите сами. Мама, папа, двое детей (мальчик и девочка) и бабушка. В нашем же случае обе семьи жили в одинаковых двухкомнатных квартирах: только Игорь на пятом этаже, а Андрей на первом. И отцы у обоих работали в одном и том же тресте заместителями директора. Тут всё просто: дом был ведомственным. И строил его отец Игоря, как заместитель директора по капитальному строительству.
Нет, были, конечно, и различия. Семья Андрея была чуть-чуть поинтеллигентнее, чем семья Игоря. По крайней мере, по отцовской линии. А так всё было очень похоже. Ну разве что сестра Андрея была на год младше, чем сестра Игоря. (Ну и не такая противная.)
Что касается «интеллигентности», то она была достаточно условной. Оба отца принадлежали к так называемой «технической интеллигенции», а уж мам интеллигентками назвать было трудно. Правда обе семьи были «читающими», что в общем-то не было редкостью в СССР.
Так, например, в семье Игоря, помимо обычных газет – центральных и местных – выписывались журналы: «Огонек», «Работница», «Крокодил», «Вокруг света», «Техника молодёжи», «Наука и жизнь», «Литературная газета», «Иностранная литература» и др. И всё это действительно прочитывалось. И, конечно же, оба мальчика зачитывались книгами: фантастикой, приключениями, историческими романами. Всё это было обычно в те уже далёкие времена.
И мальчики были обычными. Игорь был типичным «тихими троечником». Андрей учился чуть получше – на четвёрки. И особыми талантами они не блистали. Ну, разве что Игорь любил петь (были у него тогда и «голос» и «слух»), а Андрей любил и умел рисовать. Ну и шахматы у Андрея были в приоритете. Но последнее, скорее, заслуга его отца – тоже большого любителя шахмат…
Что касается отцов, то занимая равные по значению должности на одном предприятии, друзьями они не были. Просто добрыми (друг друга уважающими) коллегами. Так бывает. Сплошь и рядом бывает. А вот дети их дружили. Причём как старшие (мальчики), так и младшие (девочки). Так тоже бывает…
…Семидесятые… Счастливые времена «брежневского застоя»… Времена стабильности и уверенности в завтрашнем дне. Уверенности в незыблемости Лучшей Страны В Мире и руководящей ею Системы…
Надо сказать, мировоззрение в этих средних и подобных им семьях было довольно типичным. Можно сказать – стихийно-философским.
Ни в коей мере не будучи диссидентами (или им сочувствующими), родители воспринимали советскую действительность как данность. То есть без протестов. Да, по радио и телевизору говорят, что с каждым днём жить становится лучше и веселее. Да, на прилавках магазинов с каждым годом становится всё пустыннее и пустыннее… Ну и что?.. Временные трудности. Слава Богу (и ЦК КПСС, прости меня, Господи!) никто ведь не голодает!.. И (главное!) войны нет!.. Мяса мало, да… Но хлеба – завались!.. А в рыбе хек, которой тоже завались, много солей и фосфора!.. Но зато вино-водочный ассортимент в магазинах если и не очень качественен, то весьма широк. А это, согласитесь, очень скрашивает всякие «временные трудности»…
 …И шмоток всяких в промтоварных магазинах тоже было завались… Правда, качество оставляло желать лучшего… Но это тоже были временные трудности!..
Впрочем, насчёт продуктов не всё было так печально. Трест, в котором работали отцы семейств, был рыбопромышленным, следовательно… Бинго! Правильно, рыбы в обеих семьях (как впрочем, и в других семьях, живших в первом подъезде этого дома) было тоже завались!.. Не осетровой, конечно (ею занимался другой трест), но речной – свежей, копчёной, вяленой и самого высшего качества, разумеется…
Кроме того, мама у Игоря работала в торговле, а значит… Опять-таки правильно: понятия «продовольственный дефицит» в семье априори не существовало. Холодильник всегда был забит под завязку.
Дефицит со шмотками – это да. Но если есть доступ к одному виду дефицита, то его можно всегда обменять на другой дефицит. И, понятно, не всегда впрямую обменять, гораздо чаще опосредованно… Ну тут вариантов было много…
Надо сказать, что коренные горожане (или по крайней мере соответствующие специфике или духу Города), пережив всевозможные трудные времена, давным-давно приспособились к этим самым разнообразным временным трудностям в народном хозяйстве… И холодильник редко у кого был пустым, несмотря на пустоту полок в магазинах. С промтоварами было, конечно, сложнее, но тут уж всё зависело от личной предприимчивости граждан… «Хочешь жить – умей вертеться!» – лозунг по тем временам негласный, но всеобъемлющий. Здесь, конечно подразумевалось не просто «жить», а «жить хорошо», то бишь в достатке.
Вот и вертелись (а точнее «крутились») горожане в соответствие со своими потребностями, способностями и возможностями. И это считалось нормально.
…Что же касается «высоких идей», то конечно же они были. Но не на уровне политических лозунгов, а на уровне нормального патриотизма. «Наша страна самая большая, самая сильная и самая лучшая». «Наш Город – самый лучший город на свете». Как-то так. И всё это вместе (Автор имеет в виду «мировоззрение») никак нельзя было назвать «двойными стандартами» или «моральными» изъянами. Мировосприятие было цельным и исходило из данности того, что «мир таков, каков он есть». Или даже так: «нам довелось жить в этом прекраснейшем из миров». По логике вещей (по крайней мере нынешней) следовало бы добавить «созданном Господом Богом», но этого не было. Обе семьи (как, впрочем, и абсолютное большинство семей в Городе и этой стране) были атеистическими. По крайней мере формально. Отцы были коммунистами (членами партии), а значит… Нет, возможно, в глубине души они и верили в Бога, но где-то очень глубоко… «Чтоб никто не догадался».
Мамы были беспартийными, но только потому, что «служащим» (была такая категория) вступить в партию было весьма проблематично. Мамы (как и их избранники) были здравомыслящи и весьма прагматичны.
Вот бабушки были верующими. Но им было простительно. Поскольку они были «бабушки» и родились ещё до «эпохи исторического материализма». Впрочем, религиозность бабушек (весьма разной степени интеллигентности) сводилась в основном к знанию «Отче наш», да к редкому посещению церкви «по большим праздникам».
Конечно же и дети были атеистами. Их так учили в школе. Аксиома «бога нет», была превалирующей в тогдашней идеологии. И бабушки (главные воспитатели) даже не пытались противодействовать ей. Да и опасно это было. Верующим в СССР было… неуютно.
Но неверующим в Бога ребятам, очень хотелось верить хоть во что-нибудь… Понятно, не в «светлое будущее» при построении коммунизма через десять лет, как обещал не так уж давно Никита Сергеевич… К тому же его уже турнули за излишний волюнтаризм…
Отдельные индивидуумы верили в заграницу уже в те времена. Но это не о наших мальчиках. Нашим мальчикам это было бы просто скучно…
И они честно пытались верить во всякую хренотень: в НЛО, в грядущий через столетия «мир Полдня»… Да в чёрта лысого, если он позволит избавиться от скучной действительности, разумеется…
А если серьёзно, при почти абсолютном отрицании «идеи Бога» мальчики, как и огромное число их сверстников, были всегда мистически настроены… Как-то так получалось, что верить в существование всякой инфернальной «нечисти» было проще, романтичнее и даже насущнее. И это понятно: ну скучен мир без чудес!..
В пионерских лагерях после отбоя «юные ленинцы» рассказывали друг другу всякого рода страшилки…
В какой-то мере этому способствовали суеверные бабушки, конечно… Рассказы о деревенских ведьмах, впечатляли, но… то, что в них описывалось, происходило в столь давние времена – ещё «до советской власти» (представляете?!), когда бабушки сами были маленькими (а это вообще непредставимо)! А потому эти истории казались продолжением тех сказок, которые те же бабушки рассказывали нам раньше. Да что там бабушки!.. Иногда и родители (бывшие пионеры и комсомольцы) рассказывали такие вещи!.. И не типа «Черной руки» и «Гроба на колёсиках», а из своей жизни!.. Ну вот, хотя бы… послушайте…
« - …Папа, а черти есть?..
- Не знаю… хотя… Ты знаешь, что-то такое я когда-то видел…
- Ты шутишь?.. Не, ну правда… Ну расскажи!..
- Ты точно этого хочешь?.. А то расскажу тебе, а ты спать ночью станешь бояться…
- Не, не буду!.. Ну расскажи!..
- Ну слушай… Было это очень давно… В моём детстве, когда я такой, как ты был… Или даже младше… Ну ты знаешь, я тогда с родителями в деревне жил… Точнее в станице… Родители в колхозе работали, а мы – дети, когда не учились, родителям помогали. Потому как хозяйство подсобное большим было… Да ты сам видел – у дедушки с бабушкой… Только тогда они помоложе были и живности всякой побольше держали… Ну так вот… Дома там птицу со скотиной кормили… Но это всё больше сёстры… Они старше были… Ну а в школьных сельских бригадах всем приходилось работать… Ну это как сельскохозяйственная практика считалась… В летнее время скотину на выгул гоняли, чтоб на лугах паслась… Но мы, пацаны, по лету больше лошадей "в ночном" пасли…
…Ну а «в ночном» кони стреноженные пасутся, а мы вокруг костра сидим, картошку печём… да «байки травим»… Да наверно также, как и вы в лагерях… И вот, уж не помню кто, рассказал, что чертей можно увидеть на рассвете на льняном поле, когда лён цветёт… И они, черти, ничего тебе не сделают, если не испугаешься и не закричишь… А если закричишь, то они тебя увидят и убьют… Или хуже того…
- Папа!.. А что хуже?..
- Есть вещи на свете похуже смерти… Муки смертные… Ад…
- Ну ты рассказывай дальше…
- Ну слушай… Ну и поспорили мы с дружком, что не струсим и чертей поглядим… Короче, «на слабо» друг друга взяли… А льняное поле недалеко от наших выпасов было… Ну как  не далеко?.. По деревенским меркам, конечно… Колхоз у нас большой был… Так что по колхозным угодьям с полчаса пришлось пешком «пилить»… Но пришли мы на место ещё затемно… Эдак поле льняное большое… Просёлочная дорога по краю идёт… А с другой стороны – луг с куширями… Вот на этом лужку мы с другом лёжку себе и оборудовали… Июль месяц на дворе… Теплынь… Ни ветерка… Мы прям с края дороги залегли… Трава густая – нас с дороги не видать… А нам всё видно… Ну и придремали видать под утро…
…Как светать стало, слышу звенит где-то далеко… Как колокольчики… или бубенчики… А звук приближается помаленьку… А к бубенцам скрип присоединился… Скрип-то знакомый – то арба так скрипит, когда колёса солидолом не смазаны… Что такое арба знаешь?.. Это такая повозка высокая на двух колёсах… В неё обычно быков запрягают… А в Средней Азии верблюдов или ишаков…
Ну вот… А скрип такой противный!.. Как железом по стеклу… Скрип с бубенцами всё ближе, а не видно нам сквозь кушири ничего… Ни вправо, ни влево по дороге… А вот-вот развиднеется!.. Солнце ещё не встало… всё серое такое… Слышу  – звук вроде слева приближается… И щелчки такие, как выстрелы из «мелкашки», слышны… А ничего не видно!..
И тут солнце краешком за горизонт зацепило и поле льняное высветилось!.. Как море!.. И каждый цветочек голубенький в отдельности виден… И страшно… И тут, откуда не возьмись арба… Вот она – прямо перед нами…
Арба, как арба… Только вместо быков в неё люди впряжены… Мёртвые люди… Много людей… Больше десятка… Как бурлаки на картине… только мёртвые… А у двух голов нет… Но они арбу со всеми тянут… Как живые… Пригляделся, а головы то их на оглобли одеты… И глазами блымкают… А в арбе и вовсе не люди… А два чёрта… С рогами и хвостами… А хвосты длинные!.. Метра по два будет… И этими хвостами они как бичами мертвецов хлещут…
И так страшно мне стало – сил нет!.. Кричать в пору!.. Ну я глаза зажмурил да руку себе закусил – сдержался…
Так и пролежал пока скрип с бубенцами на дороге не утихли…
- …А друг твой?..
- Так он ничего и не увидел!.. Проспал.
- …Папа… Это правда или ты сочинил всё?
- …Скажешь тоже – «сочинил»!.. Ну… может это всё мне тоже приснилось…
- …Да ну тебя!..
 
42. Позвони мне, позвони…
(Июнь 1970-го)
…Телефонный звонок в прихожей… Трубку берёт папа…
- Алло… Добрый вечер… Игорь, это тебя!..
Встречаю удивлённый взгляд отца…
- Алё… слушаю…
- Привет… Это я…
- Галя?!.. Погоди… Перейду в свою комнату…
…Телефон у нас на длинном шнуре. И при желании его можно таскать по всей квартире… Очень удобно… Благо сейчас вся семья у телевизора – комедию какую-то смотрят… Аккуратно прикрываю за собой дверь так, чтобы не защемить телефонный провод… Ну вот, теперь и поговорить можно спокойно…
- Алё!.. Ты откуда звонишь?.. Поздно ведь уже… Полдесятого…
- Из дома…
- Как из дома?.. Ты ж говорила, что у вас телефона нет!
- Здрасьте!.. Так это я тебе почти год назад говорила!.. Тогда не было, а сейчас есть… Уже месяца два, как провели…
- А что ж ты мне сегодня не сказала?..
- А ты спрашивал?..
«Крыть» не чем… А потому приходится бурчать в трубку:
- Могла бы и позвонить, когда телефон провели…
- А ты мог бы и заявиться пораньше…
- Пораньше повода не было…
- Вот и у меня раньше повода не было звонить…
- А теперь повод, значит, появился…
- Значит, появился…
- Так ты чё звонишь-то?.. Или просто так?..
- Не просто так… Ты что на меня… злишься?..
- Злюсь.
- Ну, не обижайся на меня!..
- Я не обижаюсь. На обиженных воду возят.
- Игорь!.. Ну правда!.. Я, конечно, поросёнок, я знаю… Ну вы с Андрюхой… простите меня!.. Вот видишь – я даже прощения прошу!.. А я вообще никогда прощения ни у кого не прошу!.. Да, я такая, я противная… Но мама говорит, что меня уже не переделаешь…
- Ладно… Проехали. А перед Андреем отдельно извиняться будешь… Сама то ты как?..
- Да всё в порядке… Что со мной сделается?..
- Ты там поосторожнее… Двери то закрыла?
- Конечно закрыла… И двери, и ставни… У нас на районе все ставни на ночь закрывают… Мало ли… Придурков хватает… Если и не залезут, то могут стёкла по пьяни побить… А летом со ставнями хорошо: светать то начинает рано – в четыре утра… Солнце в глаза – и не выспишься… А со ставнями – «спи – не хочу»!..
Галя делает паузу в своей «стрекотне»… Я слышу её дыхание… И мне кажется, что я готов её слушать всю ночь…
- Игорь…
- Да.
- Ну а вы как добрались?..
- Да как… Быстро… Андрюха на тебя злой был… Летел назад как угорелый… Говорил, что хрен больше в этот проход пойдёт – надоело туда-сюда шастать… Тем более, говорит, мы свою миссию выполнили! (Нет, ты приколись: он так и сказал – «миссию»!) Тебя, значит, предупредили, а там – хоть трава не расти… Предупреждена, значит вооружена, говорит… Это он про тебя… А уж если совсем дура – то это не лечится… И по домам чужим лазить больше не будет, потому как на «малолетку» не хочет… Говорит, что, мол, ему со всякими придурками-сатанистами воевать недосуг… Пускай молятся кому хотят – ему по фиг… А в жертву пусть козлов приносят или петухов чёрных… А если будут опять стрелки малевать, чтоб малышню подманивать, так он взорвёт на хрен оба прохода и из Центра и из Нахаловки и всю эту хрень сатанинскую прикроет… Это я тебе ещё мягко перевожу… Он то в выражениях не стеснялся...
- И что… правда может взорвать?..
- Андрюха то?.. Да запросто. Ему это как «два пальца об асфальт»!.. Бомбу он на раз смастрячить может!.. У него пятёрка по химии, а под боком склады химфаковские… А чего не будет хватать, так в аптеке докупит…
- …Игорь, а вот ты сказал, точнее Андрюха сказал, что в этот проход больше не пойдёт…
- …Ну да. Ведь сначала мы под левую арку ходили (мы ж тебе рассказывали) – она в наш двор вела… Затем стрелки указали на правую арку: это уже к тебе, на Нахаловку…
- …Но… я видела есть ещё и центральная арка…
- Ну да… Туда мы ещё не ходили…
- А что собираетесь?..
- …Ну-у… не знаю… Как масть ляжет… Но… вообще-то – «Бог любит троицу»…
- …А меня с собой возьмёте?..
- …А это уж, как отец говорит: «Посмотрим на твоё поведение»… И как Андрюха на это посмотрит… Очень уж он вчера на тебя злой был…
В трубке низковатый от природы голос Гали превращается вдруг в «елейный»:
- Я хорошо себя буду вести!.. А Андрюху я уговорю… Он добрый, я знаю!.. Я его поцелую… он и «оттает»…
- …Его, значит, поцелуешь… А меня?..
- …А тебя то за что?..
- Ну-ну… Ты, главное, помни кто у тебя командир…
- Слушаюсь, мой командир! – дурашливо восклицает Галя, но затем голос её становится серьёзным. – …Погоди, кажется, кто-то стучится в дверь…
- Галя! Не открывай никому!.. – кричу я в трубку.
- …И не собираюсь… Только спрошу: кто это… и что нужно…
- Ты только трубку не клади!
- …Хорошо. Жди. Я быстро…
…Слышу как трубка стучит о твердую поверхность (стола, наверное)… Быстрые удаляющие шаги Гали… Её невнятный голос за дверью в прихожей… Затем… Кажется, она отпирает дверь!.. Господи, зачем она это делает!.. Но может это кто-то из своих?.. Стук закрываемой двери… Слава Богу!.. Сейчас она подойдёт и всё расскажет…
…То, что она не подойдёт и не возьмёт трубку и не заговорит со мной, я осознал минут через десять… Она ушла… А вернее всего, её увели… И я даже догадываюсь кто  и куда… И для чего тоже знаю… Да. Я уже не догадываюсь, а знаю… Мне подсказывает моё сердце… Случилась беда…
…Я кладу трубку на рычаги, встаю с дивана и начинаю мерять шагами комнату…
…Что делать… Что делать… Надо немедленно что-то делать… Самое простое решение сейчас – уйти из квартиры, ничего не говоря родителям… Нет, не годится… Потому что тогда они полночи будут разыскивать меня по району, а затем ещё полночи обзванивать отделы милиции, больницы и морги… У мамы точно будет сердечный приступ… Рассказать всё отцу?. Поверит ли?.. Я бы не поверил… Тащить его за собой в подземелье?.. Да его мать не пустит!.. И его, и меня… В лучшем случае будет звонить в милицию… А милиция точно не поверит!.. Нет, могут прислать наряд для проверки сигнала по Галиному адресу… Нет, ну приедут они, постучат в двери, потопчутся… Им никто не откроет, конечно… В дом хозяина их отправлять?.. А какие основания?.. Девочка пропала?.. А кто сказал, что она пропала?.. Может она к подружке ночевать ушла… А может вообще – с родителями в область к родственникам уехала?.. А спросят: «Вы, собственно, кто?.. А какое вы отношение к этой девочке имеете?.. И, вообще, где заявление родственников о пропаже ребёнка?..» Да даже если согласятся в подвал спуститься, сами по галерее сразу не пойдут… Скорее всего специалистов-коммунальщиков вызовут… Планы подземных коммуникаций будут смотреть… А время идёт… Его уже и сейчас немного: на часах начало одиннадцатого… Что делать то?..
…- Стоп, - одёргиваю я себя. Главное – не паниковать… Спокойствие… Главное – спокойствие…
…Эврика!!!.. Слава советским мультфильмам!.. Звоню Андрюхе… Трубку берёт он…
- Привет!..
- Ты чё так поздно?.. Мои укладываются уже…
- Погоди... Ты снарягу куда дел?..
- …В халабуде заныкал… Не домой же её тащить… А чё?..
- …Ты окно сегодня на ночь не закрывай.
- …Да что случилось то?..
- …С Галей беда.
- …Вот, блин!.. – Реагирует Андрей. – …Я понял. Лады…
- Спасибо.
…Я кладу трубку…
- Ма-а!.. Я сегодня на балконе спать буду!..
- …А не замёрзнешь?.. Ладно, перину с кладовки возьми…
- …И я с тобой хочу на балконе! – начинает «канючить» Ларка.
Так я и знал!..
- Ещё чего!.. Ты с меня одеяло начнёшь стягивать!.. Знаю я тебя…
 - Я не буду стягивать!.. Это ты с меня всегда одеяло стягиваешь!
Вмешивается мама:
- Доча, ты сегодня в спальне с бабушкой спать будешь… На улице ещё не очень жарко… Простыть можно.
- А почему Игорю можно?! – тут же начинает возмущаться Ларка.
Включается бабушка:
- А потому что он – мальчик… И он старший… Ларочка, девочке на балконе сейчас спать нельзя. Застудиться можно…
- Ну вот, так всегда!.. Ему так всё можно!.. А мне ничего нельзя…
Видя, что сейчас прольются слезы, в полемику вступает папа:
- Доча… Вот потеплеет ещё чуть-чуть и будешь на балконе спать…
- …Правда?.. – успокаивается Ларка. - Ну ладно…
 И обернувшись ко мне, мстительно добавляет:
- А ты тогда в спальне с бабушкой будешь спать!..
Я не удостаиваю её ответом…
…Наши в будние дни обычно ложатся рано: завтра на работу… И сегодня мне это на руку… Незаметно протаскиваю на балкон одежду и кеды… Ложусь на перину… Хорошо то как!.. И звёзды такие огромные… Но мне сегодня не до сна… На душе тревожно… Надо ждать пока все заснут…
…Кажется, пора… Всё тихо… Только сопение родителей в зале… Сейчас главное – не нашуметь… Если проснутся – всё пропало…
…Встаю с перины… Из подушек и толстого ватного одеяла мастерю «куклу»… Получается, как бы я лежу укрытый с головой под одеялом… Мои знают, что я люблю так спать… Бесшумно одеваюсь, связываю шнурками кеды и вешаю их на шею… Всё, я готов… Теперь главное – не спешить и не загреметь…. Нет, «загреметь» вниз я не боюсь!.. Я вообще высоты не боюсь… Много чего боюсь, если честно… А вот высоты – нет. Не знаю – почему… Не боюсь и всё. Я лучше всех мальчишек в нашем квартале лазаю по деревьям… Никто выше меня не залезал!.. Боятся. А я вот не боюсь!.. И я уже не раз залезал на нашу крышу по пожарной лестнице. Она у нас со стороны двора висит. Взрослые, конечно, ругают и запрещают, но мы, пацаны, всё равно на крышу лазаем… А однажды я на спор спустился с крыши на свой балкон. Это не трудно. Тут ведь, главное, не бояться… Вплотную к перилам балкона водосточная труба висит. Ну я, держась и наступая на крепления («кронштейны» их папа называет), за три минуты на балкон перебрался… Сей час мне предстоит обратный путь… Я этого ещё не разу не делал… Но, думаю, у меня всё получится… Мне это очень, очень нужно!..


43. Дети и отцы
(Реминисценция Автора. Июнь 1969-го)

…Балкон… Самый лучший балкон в мире!.. То, что он самый лучший в мире, Игорь поймёт гораздо позже – в лет пятнадцать, когда переедет с верхнего пятого этажа на третий уже в другом доме… Там от привычки сидеть и читать книжку на балконе его отучит влюблённая в него девочка, живущая на два этажа выше в этой же девятиэтажке. Она станет стрелять в него сверху вишнёвыми косточками… И Игорь навсегда уйдёт с балкона…
Если это всё будет, конечно… Потому что в этой реальности может быть всё иначе. Совсем иначе.
Ну а пока  балкон Игоря – самый высокий в округе… Выше только небо!.. И можно читать на балконе сидя в старом кресле… Можно бросить на пол надувной матрас и загорать на нём, как на пляже… А можно (если на улице совсем тепло и хорошая погода) принести с антресолей на балкон тяжёлую перину, застелить ее простынёй и спать на ней до самого утра!..
Вы видели когда-нибудь городские звёзды? Я – видел… Они разные: большие и маленькие, мерцающие и постоянные, ледяные и тёплые… А ещё есть спутники… А днем есть облака и тучи всех расцветок… И реактивные самолёты, медленно рисующие белые линии по голубому небу…
А ещё на балконе можно играть в шашки, в «Чапаева» и в «Переводного дурачка» с младшей сестрой.
А вечером, после ужина, в балконное кресло садится папа в белой майке и чёрных «семейных» трусах. У него на коленях огромный тяжёлый транзистор «Рига» аж на четырёх больших круглых батарейках. На подсвеченной шкале приёмника разметка для длинных, средних, коротких и ультракоротких волн. И если раздвинуть длинную телескопическую антенну, можно поймать любую станцию!.. Так говорит папа. Потому что его знакомый радиотехник переделал «Ригу», многократно усилив её приёмоспособность… А ещё на его шкале на английском языке указаны города: Лондон, Париж, Нью-Йорк, Будапешт… И действительно, на всех волнах (даже на длинных!) десятки станций!..
Иногда папа бродит по «волнам» выискивая то музыку, то репортажи с футбольных матчей… Иногда попадаются пробивающиеся сквозь «глушилки» «вражьи голоса»…
А иногда папа играет с Игорем в шашки и даже шахматы. Папа неизменно выигрывает. Он очень умный…
Бывает, что вечером там собирается вся семья… Ну, за исключением бабушки… Бабушка предпочитает слушать радио на своём диване через наушники, подключённые к радиорозетке…
…Семья Андрея живёт в точно такой же двушке, но на первом этаже. Балкона в ней нет. Но зато не надо так высоко подниматься. И на Андрея никто не ворчит, что он с грохотом спускается по лестнице, а вот на Игоря…
Может пресловутый «квартирный вопрос» и испортил кого-то, но уж точно не людей, живущих в этой пятиэтажке!..
…Представьте себе глинобитный флигелёк (мазанка) размером 4 х 3 с одним окном и печкой, которую можно топить дровами или углём. Вода (холодная) - через квартал на углу в колонке, удобства типа дощатый сортир – во дворе. Представили?.. И вот в этом флигельке живёт пара с двумя детьми. Как вы думаете, если этой семье дать двушку со всеми удобствами (газ, горячая вода, центральное отопление, ванна с душем), что будет?.. Правильно, будет счастье. Самое настоящее счастье. И по фиг, что это пятый этаж без лифта, либо наоборот первый (то есть без балкона). Это всё равно – счастье. В самом чистом его виде. И вообще «мечтал ли сын крестьянина»?..
Ну, если быть точным: не совсем крестьянина, а казака… Но в данном случае – не суть важно.
Представьте себе колхозного паренька, приехавшего после «десятилетки» в большой Город. Паренька, мечтающего стать лётчиком, но по ошибке поступающего в речное училище на специальность «Гидротехник». И это тоже счастье!..
Отработав положенные два года по распределению на далёком Иртыше помощником капитана на земснаряде, он возвращается в Город с молодой женой и маленьким сыном (это Игорь). И пусть не очень скоро, но находит своё место в этой жизни и в этом Городе…
 Стремительная карьера и вот он уже – молодой перспективный руководитель «среднего звена». И это ещё не предел… Паренек увлечён своей работой: он строитель и рыбак одновременно – он строит гидросооружения (дамбы, каналы и пруды). Вместе с отцом Андрея он разводит, выращивает и ловит рыбу…
И вот уже Игорь не сын крестьянина, а сын рыбака… Да не простого рыбака, а знатного!.. Знатность в эти времена определяется количеством почётных грамот, ведомственных и правительственных отличий и наград… Пусть денег это приносит не столь много, как, скажем, работа в торговле (как у мамы Игоря), но это даёт другие весомые преференции. Такие, например, как новая квартира…
Да и рыба (которой во всех её видах полно в доме) – это не просто рыба, а «предмет дефицита». То, что можно в «Эпоху дефицита» обменять на другой дефицит. По сути это, своего рода, эквивалент денег. И этот эквивалент (как и многие подобные ему) можно обменивать не только на деньги, продукты или изделия, а на… услуги. И это гораздо важнее денег в начинающийся тогда «период застоя»… Не деньги, а власть и связанные с ней связи, протекции и знакомства – вот то, что было главным в те счастливые времена!..
…Впрочем, всё вышеперечисленное было важно во все времена. А тем более у нас – в Стране Советов… Деньги у нас никогда особенно не рулили… Да вспомним хотя бы Осю Бендера!.. Много ли счастья ему принёс изъятый «непосильными трудами» у Корейки миллион?.. Вот то-то!.. «Здесь» вам не «тут»!.. То бишь – Россия не Америка с её культом денег…
Оба отца прочно «стояли на земле» и, как тогда говорили, «сидели на рыбе»… Многослойный пакет оберточной бумаги с десятком вяленных или копчёных чебаков мог решить многие, ну очень многие вопросы практически на любом уровне. В едином лице они были идеалисты и… реалисты, конформисты и прагматики. Они свято верили в Систему, воспринимая её такой, какая она есть на самом деле…
Семья и её благополучие были для них самым главным в жизни…
Конечно же  идеология «имела место быть» в их жизни… Ну а как иначе?.. Не будучи членом партии продвинуться по служебной лестнице было весьма проблематично…
Отцу Игоря повезло: он вступил в партию по «рабочей сетке» в тот относительно короткий период, когда работал на заводе. А вот отцу Андрея было сложнее… Что интересно: происходил он из семьи потомственных партийцев: дед ещё из дореволюционной плеяды «верных ленинцев», отец – партийный «аппаратчик». И тем не менее после окончания рыболовецкого техникума ему пришлось поработать по распределению «на Северах»… Ходил в море на сейнере, добывал рыбу для народного хозяйства. Работка ещё та, но в анкетной графе «социальное положение» значилось – «служащий». И ничего тут не попишешь – «И.Т.Р». А для инженерно-технических работников вступление в партию ограничивалось «разнарядкой»…
Вернувшись после отработки по распределению в Город, он поступает на работу в тот же «Рыбтрест», что и отец Игоря и также начинает продвигаться по карьерной лестнице. Но не так быстро, как его товарищ: сказывалось отсутствие партийности. Но когда была достигнута определённая служебная ступенька, членство в партии стало уже требованием сверху… Одну из необходимых для вступления рекомендаций даёт ему отец Игоря…
Семья Андрея перебирается в пятиэтажку из большого добротного типового дома. Такие отстраивались ещё в начале тридцатых для местных партийных работников. Всем был хорош дом!.. Только семья уж больно разрослась – тесновато там стало… Ну и общая для тех времён беда – удобства во дворе… Так что, когда семья Андрея переехала на Бульвар, всем стало полегче…
Естественно, и эта семья не бедствовала. Рыба само собой. Ну и если мама Игоря работала в торговле, то мама Андрея работала в кооперации. No comments, говорится…
В общем, ребятам (как и их сёстрам) повезло…
И бабушки у них были замечательные!.. Как, наверное, и все бабушки на свете… Даром, что Андреева всю жизнь проработала учительницей, а Игорева торговала чем ни попадя на базаре… По сути своей все бабушки – «добрые феи». Только очень скрывают свою истинную сущность за показной строгостью…
Бывшая гимназистка, к примеру, не скупилась на подзатыльники для своего внука, частенько нарекая его лентяем и бездельником. И это было, в общем, не очень справедливо… Андрюха был очень активным бездельником!.. Наворовав с располагавшегося неподалёку химфака целый набор лабораторной посуды и различных химикатов, юный химик самоотверженно проводил опыты в домашних условиях!.. Надо ли упоминать о таких мелочах, как прожжённые кислотами ковры и мебель, а также чудом предотвращённые пожары?.. Наука она, как известно, требует…
Как-то, когда Игорь гостил у друга, «бывшая гимназистка» обратила внимание на его длинные аристократические пальцы. «Вот погляди, какие пальцы у Игорька!.. Сразу видно – труженик-мальчик!.. Не то что у некоторых бездельников». Игорь, смущаясь, прятал руки за спину, а Андрюха угрюмо рассматривал свои испачканные и обожжённые химикалиями ладони…
Самое смешное в этой ситуации было то, что Игорь, в отличии от трудяги Андрея, был лодырь и бездельник патологический!.. Мало того, что «белоручка», так ручки эти его кривые ещё и «из задницы росли»…
Нет, если чего сломать, то равных ему в пределах двора не было!.. А вот  что полезное сделать, тут уж извините…
Конечно у Игоря тоже было полно разных хитроумных колбочек, мензурок, пробирок, трубок вместе с химикатами… (Воровали то вместе!..) Но «тяму» сделать из всего этого что-либо путное у него не хватало… Да и лень-матушка раньше родилась… Ну, разве что плевал он из стеклянных трубок жёванной бумагой хорошо…
Да и зачем ему, скажем, создавать порох или «ракетное топливо», если всегда можно спионерить у отца настоящий охотничий дымный порох, а также картечь, капсюли, медные гильзы?.. Что он периодически и делал.
Однажды это чуть не закончилось бедой.
Где-то за год до описываемых событий в очередной раз поменялась уличная мода: вместо шпулечных самострелов на резинках пацаны стали мастерить «самопалы» на спичечных головках… Классика жанра!..
А в этом деле главное – найти хорошую металлическую трубку для ствола. Игорь и нашёл: латунную, полудюймовую и стенки миллиметра два толщиной. И длина – сантиметров тридцать… Прелесть, а не трубка!..
Ну сплющить в несколько слоёв мягкую латунь с одного конца и проковырять «запальную» дырку в получившемся «казённике» мастерства у Игорька хватило. Что такое отдача от выстрела, он знал от отца и справедливо полагал, что если при выстреле держать эту штуковину в руках, то мало не покажется… Опять-таки были и более серьёзные опасения: охотничий порох – это вам не спичечные головки, а латунь – это всё-таки не сталь… Ну и вместо того, чтобы делать под этот ствол рукоять с ложем и цевьем, зафигачил из бруска дерева лафет. Естественно, получилась «пушка», размеры и теоретическая мощь которой впечатляли… Тем более, что для стрельбы предполагалось использовать настоящую картечь…
Проект был с энтузиазмом одобрен всеми пацанами двора. Решили проводить боевые испытания. Не во дворе, конечно (дураков нема), а прямо на газоне Бульвара. Засыпали, не скупясь порох, запыжевали; зарядили пятком картечин, опять запыжевали. Установили на чугунном люке на поросшем травой газоне (прохожим за кустами и не видно, чего там пацанва возится). Как полагается сделали щедрую присыпку порохом на запальном отверстии. Встал вопрос: кто будет поджигать запал?.. После недолгих споров «герой» (из самых придурковатых) нашёлся.
Для страховки смастрячили фитилёк подлиннее: ну сантиметров пять наверно. «Комиссия по приёмке изделия» отошла метров на пять. Ну и запалил фитилёк «канонир»…
Слава Богу фитиль горел медленно… Да на беду приметил огонёк на газоне проезжающий мимо милицейский патруль на мотоцикле с коляской… Ну и малым ходом по дороге свернул в сторону «мелких хулиганов», балующихся с огнём…
Грянувшему выстрелу позавидовала бы «Аврора»… Автор до сих пор помнит визг рикошетящей картечи по мотоциклетной «люльке» и возглас одного из ментов: «Ложись!!!» Естественно, пацанва рванула врассыпную. И, конечно же, менты никого не поймали…
Когда часа через три «разведчики» двора потихоньку приблизились к «месту происшествия», там уже никого не было. По всей видимости обошлось без жертв…
Самое замечательное: целая и невредимая «пушка» была найдена в густой траве в метрах тридцати от люка… Такой силы была отдача… Бог любил этих пацанов…


44. Которым мы всё заканчиваем…
(Июнь 1970-го)

Ну что? С Богом!.. Так… Перебросить кеды с груди за спину, чтобы не мешали… Тут главное – не спешить… Сначала на табурет… Взяться руками за верхний кронштейн… Переступить с табурета на перила… С перил – на нижний кронштейн… И вот я уже оседлал водосточную трубу… Так. Перекинуть правую руку на карниз… Теперь левую… Оп!.. И я уже на крыше… Точнее, моя верхняя половина… Крыша тёплая – не успела ещё остыть… Забросить правую ногу… Подтянуть левую… Всё. Теперь я точно на крыше… Гляжу вниз, на свой балкон… Нет, кукла из подушек всё-таки натуральная получилась… В идеале хорошо б до рассвета назад вернуться… Тем же макаром… Если не уложимся, придётся через дверь… Типа, через неё же и выходил… Лишь бы мама не догадалась, что я с балкона на крышу лазил… Тогда точно – на балконе мне больше не спать!.. Ох, красота-то какая!.. Город весь в огоньках… Нет, с балкона тоже хорошо видно – пятый этаж все-таки… Но с крыши ещё лучше… Простор!.. Но времени на любованье нет…
…Одеваю кеды и к лестнице… Стараюсь ступать бесшумно – чердака у нас нет, а внизу люди спят… Спускаться по «пожарке» – одно удовольствие!.. Зависаю на предпоследней перекладине… Она на высоте метра два. Это чтобы мы – дети – не лазали. Как будто это нас остановит… Отпускаю руки… Мягкое приземление, и я уже во дворе!.. Через входную арку на Бульвар, и вот я уже под открытым окном Андрея…
…Тихий свист и яростный шёпот Андрюхи в ответ:
- Тихо ты!.. Всех перебудишь!.. Я счас…
Андрюха взбирается на подоконник… Осматривается, сидя на корточках… Прыгает вниз… Бежим во двор к халабуде…
- Так. Снарягу-то куда засунул?..
Андрей присаживается на чурбан, служащий табуретом.
- Лошадей не гони!.. Рассказывай давай…
- Короче, позвонила она мне… С домашнего телефона… Когда болтали, в двери постучал кто-то. Она пошла посмотреть кто… Трубку класть не стала… Думала по-быстрому… Я жду… Слышу дверь стукнула… И всё. Я минут десять ждал… Она к трубке так и не подошла. Ясен перец – ушла она… Или увели её… Ну я звонок сбросил и тебе сразу перезвонил. Всё.
Андрюха размышляет.
- Как с дома то ушёл?..
- Через крышу.
- Понятно…Время то сколько?..
Гляжу на свои наручные часы:
- Полдвенадцатого.
Андрей досадливо кряхтит:
- По ходу успеваем. Впритык… Но делать нечего…
…Сборы были недолги: из-под остатков «стройматериалов», нагромождённых в углу, Андрюха вытаскивает обе наши сумки и чехол со «шпагами». Сумки на плечо.
- Ну что? Вперёд?..
Андрюха вдруг резко останавливается:
- Погоди… Пять минут… Идея!..
Со словами «не сразу же её зарежут» он достаёт из своей сумки свёрток с ракетами. Затем начинает рыться в ящике с натасканными им же самим со склада химфака порошками.
- Ага, вроде оно!
…Развинчивает алюминиевые трубки «ракет» и на глаз высыпает и добавляет какие-то химикалии в двигательные и боевые части… Причём по-разному… Я начинаю нервничать, но, взглянув на часы, вижу, что прошло только пять минут… Не выдерживаю и тороплю его:
- Андрюха, кончай возиться!.. Время!
- Всё, всё, – бормочет Андрей. – Уже завинчиваю… Всё, писец!.. Зато эффект совсем другой будет…
Бежим через арку двора к Бульвару, с него на улицу… А вот и подъезд!..
Подъездная дверь захлопывается за нами, как крышка гроба… Мы замираем, прислушиваясь… Звенящая ночная тишина… Тусклый жёлтый свет одинокой лампочки без абажура… На потолке черные круги со сгоревшими спичками посередине… «Букет» запахов старых вещей, дешёвого табака, алкоголя и… мочи… На облезлых стенах угольные граффити: эрегированные фаллосы, отвратительная обнажёнка с вычерненными лобками, похабщина… Всё как прежде… И свежие меловые стрелки, ведущие вниз, в подвал…
Подвальная дверь распахнута настежь. Под краснокирпичной звездой на потолке ярко горит лампа в жестяном абажуре…
- Похоже сегодня здесь ждут гостей, – шепчу я Андрюхе.
Он молча кивает. Надо идти…
И, кажется, эти гости уже идут… Идут впереди нас…. За правой аркой в галерее слышен шорох шагов… Смутные силуэты в дрожащем свете фонариков… Нас тоже услышали: крайний из силуэтов оборачивается и делает приглашающий жест рукой… Кажется, нас приняли за своих…
Что ж, приглашают – надо идти. Тем более, что нам по пути... По крайней мере, пока…
Андрюха дёргает меня за рукав и показывает назад… Теперь уже и я слышу: из подъезда кто-то спускается вниз – в подвал…
Ну теперь у нас и выбора особого нет: дожидаться новых гостей совсем не хочется… И я тяну Андрея в спасительный мрак галереи…
Гости впереди – где-то метрах в двадцати от нас, гости позади – примерно также… Пока есть возможность, будем стараться соблюдать дистанцию… Теперь силуэты прорисовываются на дрожащем багряном фоне… Похоже на отсвет пламени… Сквозь шорох наших и чужих шагов доносятся звуки… пения… Слова пока неразборчивы, но мелодия заунывная…
Сзади нас уже подпирают, а те, кто впереди, похоже, остановились… У нас нет выхода – надо к ним присоединяться… На выходе из галереи мы сдвигаемся немного вправо, к стене пещеры, чтобы пропустить мимо себя идущих сзади….
Передние стоят, не оборачиваясь. Похоже, любопытство здесь не в чести. Пещера на этот раз озарена светом горящих факелов. Кованные держатели для них на стенах. В прошлые разы мы их даже не разглядели. Лиц, стоящих впереди меня, я не вижу. Но мне понятно, что среди них есть и женщины, и даже дети. Ну, по крайней мере, примерно такие же, как и мы по возрасту. Все одеты в тёмное. Кажется, их здесь несколько десятков…
Кто поёт и откуда доносится гнусавое песнопение непонятно… Слова непонятны, но знакомы. Похоже, это латынь…
Под статуей Падшего, перед валуном-жертвенником, фигура, облачённая в серый балахон, подпоясанный простой бечевой… Голова низко опущена, лицо скрыто глубоко надвинутым остроконечным капюшоном… Но лица гостей обращены на западную часть капища, где чернеет провал ассиметричной арки…
…Чернота проёма медленно, сверху вниз, наливается багряным светом. Похоже, кто-то медленно спускается по галерее, подсвечивая себе путь факелом…
…Два чёрных силуэта – мужской и… Это девочка… Нет. Скорее девушка… Скорее совсем юная девушка… Она кажется такой хрупкой, по сравнению с держащим её за руку мужчиной, облачённым в такой же балахон, как и у стоящего под изваянием Падшего… Это Галя… Она в простой белой ночнушке… Наверно, в ней же она разговаривала со мной по телефону… В ней же и покинула дом, подчиняясь чужой воле… Лицо её безмятежно и… отстранённо… Глаза закрыты… Она движется, как… сомнамбула… Поводырь ведёт её к жертвеннику… Сквозь гнусавую латынь где-то далеко пробивается высокое женское пение: «Гряди, гряди, невесто»…
...Рука и шёпот Андрея буквально выдёргивают меня из сонного оцепенения:
- Идём… Мы успеем!..
Он тянет меня назад – в галерею… Отойдя метров пятнадцать в глубь, останавливаемся. Лихорадочно начиная что-то доставать из сумки, Андрей бросает мне:
- «Шпаги» приготовь… Вперёд прорываться будем, назад слишком долго…
Я молча киваю и достаю из чехла обе наши «шпаги»… Андрей меж тем уже раскладывает на брусчатке какие-то полуобрезанные алюминиевые трубки на шарнирах…
- Направляющие для «ракет», – поясняет он.
Я хватаю его за плечо:
- Погоди!.. Там же Галя!..
Он отмахивается, показывая две «ракеты»:
- С этих только много шума и дыма!..
До меня доходит… Я киваю.
- Когда скажу – ты пробивайся к Гале, а я сразу в галерею… Хватай её и тоже тяни наверх… А я меж тем к прикрытию отхода подготовлюсь… Понял?..
Я киваю, уже сжимая «шпагу»…
…Обе ракеты уже на направляющих и Андрюха достаёт из кармана зажигалку. Трепещущий огонёк… И вот уже одна из «ракет» с шипением уносится из галереи в пещеру и, ударившись об одну из стен, начинает с воем метаться, ежесекундно меняя направления и разбрасывая снопы искр и клубы серого дыма… Вслед ей устремляется другая… Из капища слышны выкрики и женский визг…
- Ещё чуть-чуть! – удерживает меня уже ухвативший «шпагу» Андрей. – Ты налево, я прямо. Помнишь?..
Я лишь киваю…
Треск и шипение обрываются двумя оглушительными «взрывами», и пещера начинает быстро заполнятся серым дымом…
- Погнали! – командует Андрюха...
…Выбежав из галереи, прорываюсь к жертвеннику сквозь мечущуюся толпу, на бегу, рубящими ударами расчищая себе дорогу… Бью в основном по ногам. Ударов металлического прута оказывается достаточно, чтобы попавшиеся под руку с воем снопами валились на каменную брусчатку…
Сквозь клубы вязкого дыма я вдруг оказываюсь прямо у статуи… Галя уже на жертвеннике… Над ней нависла фигура в балахоне и с массивным ножом в руке… Я, конечно, не Андрюша и фехтованием никогда не занимался… Но ума много не надо, чтобы садануть металлическим прутом по руке с ножом… Будь ты какой мастер кинжала или ножа, а против длинного клинка ты – ноль без палочки!.. Я явственно слышу треск ломающегося предплечья, а кинжал, жалобно звякнув, падает к подножию статуи… И только потом слышится вой упавшего на брусчатку «серого балахона»…
Не обращая внимания на вопящего и катающегося от боли противника, хватаю и буквально выдёргиваю с жертвенника Галю, и волоку её за собой по направлению к западной арке… Она всё ещё в невменяемом состоянии, но, послушно перебирая ногами, движется у меня в арьергарде… Под ноги периодически попадаются лежащие и ползущие силуэты… Похоже, это уже Андрей постарался…
…Несколько ударов «шпаги» и путь свободен… Через десяток метров там, где уже не доходят клубы дыма, вижу Андрюху, склонившегося над очередной направляющей с «ракетой»… Как же я ему рад!..
- Как она? – спрашивает он, кивая на Галю.
Машу рукой:
- Кажется ничего не соображает!
- Тащи её вверх!.. Мне ещё минута нужна… Я догоню…
- Брось!.. Давай с нами!
- Нет! – упрямо машет головой Андрей. – У меня для этих мразей посерьёзней штучка припасена…
Я влеку Галю за собой… Минут через пять внизу слышится страшный грохот… Кажется что-то рушится… У меня ухает вниз сердце: а вдруг Андрей взорвался?!.. Но нет, вот он бежит снизу… Чумазый и… встревоженный…
- Что такое?!..
- Похоже я не успел!.. Несколько человек проскочили до «ракеты»… Теперь они у нас на хвосте…
- Хватай её с другой стороны!.. Надо ускорится…
Схватив Галю под руки с обеих сторон, мы практически бегом волочим её на себе… Периодически слышим позади топот и выкрики…
Но вот она – спасительная дощатая дверь… А погоня уже близко…
…Пыльные трёхлитровые баллоны на полках распахнутой на петлях двери-стеллаже… И никаких запоров… Обшариваю взглядом подвал, в котором мы оказались…
Перед левым от двери стеллажом двухметровый брус… Похоже это оно!..
- Помогай, Андрюха!
Он понимает меня с полуслова: усадив Галю на ступени ведущей наверх лестницы, мы совместными усилиями приспосабливаем этот брусок на манер засова, использую стенки стеллажей справа и слева от двери в качестве упора.
- А ведь это и есть засов! – догадывается Андрей.
И тут же следуют удары в стенку стеллажа-двери… Похоже бьют чем-то тяжёлым… Кажется, что сотрясается не только стенка, но и весь дом… Удары настолько мощные, что понимаешь: брус выдержит, а вот дощатая стенка – нет…
Галя всё также безучастно сидит на ступенях лестницы…
Андрюха кричит мне: «Уводи её» и начинает лихорадочно рыться в своей сумке…
Я ору, стараясь перекричать грохот:
- Ты чего?!.. Давай вместе!
- У меня осталась последняя!.. Надо только успеть собрать!..
Я решительно останавливаю его и достаю из сумки свою «пушку». Она готова к употреблению, нужно лишь поджечь уже вставленный фитиль… Достаю зажигалку и киваю ему на Галю. Он согласно кивает в ответ и тащит её наверх по лестнице… В момент, когда они добираются до верхней ступени, доски начинают лопаться под напором тарана… А я, подпалив фитиль, направленной на стеллаж «пушки», пулей взлетаю наверх…
…Фитиль длинный, и только когда мы захлопываем крышку погреба и задвигаем на нее холодильник, внизу грохочет выстрел и тут же начинают раздаваться истошные вопли… Я мысленно представляю: картечь, движимая зарядом охотничьего пороха, разбивая стекло баллонов и прошивая насквозь доски, ударила по нижней части тел, стоящих за дверьми…
Андрей меж тем «раскурочивает» свою последнюю «ракету»… Поймав мой взгляд, кричит:
- Сжечь на хрен всё!
Секунду поколебавшись, я киваю…
…И вот уже я тащу Галю к выходу из дома, а позади нас сыплет дорожку порошком из движка «ракеты», Андрей…
Щелчок зажигалки за спиной…
…Мы успеваем перебежать пустую ночную улицу и скрыться за углом, когда в доме хозяина гулко бухает взрыв, и в выбитое на кухне окно начинают вырываться рыжие языки огня…

45. Сны и Тьма
(Реминисценция Автора. Июнь 2004; январь 1998)

…Гойя… Великий Гойя!.. Какая ирония судьбы!.. Многие ли сейчас помнят твой знаменитый офорт?.. Но зато на слуху расхожая сентенция: «Сон разума порождает чудовищ»!.. А между тем в пояснении, которое прилагается к офорту, художник говорит нам и о союзе разума с фантазией. Союзе, порождающем плоды искусства… Ну и опять-таки: кто помнит об этом?.. А вот о «сне разума» и его плодах мы помним…
Впрочем, здесь можно поспорить: вспомнить, к примеру, о Менделееве с его таблицей… Вспомнить о грани яви и сна, дарующей нам порою чудесные озарения. Но… не будем. Потому что первая часть сентенции тоже права… Следует лишь признать, что сон порой даёт нам такие вещи, которые явь дать не может…
Например, понятие «абсолютного зла», ощущение его как реальности и сущности пришло ко мне в детстве в форме кошмара. Учёные мужи могут сколь угодно рассуждать о психофизиологической сущности кошмаров, но лично для меня, вне зависимости от их суждений, природа кошмаров ясна. Я знаю КТО стоит за приходящими к нам во сне кошмарами.
Тёмный, с которым я когда-то встречался в своём детстве (да и позднее) и с которым сейчас имеют дело мои подопечные мальчики, всего лишь проекция этого «абсолютного зла». Можно сказать, его воплощённая функция. По сути – мелкая сошка на побегушках у Князя…
Да, у Князя… Он предпочитает, чтобы так его именовали… Да и надо же как-то его именовать… Так почему нет?..
И с этой «сущностью» Автору приходилось сталкиваться по-всякому, но первое наше знакомство произошло именно во сне.
…Этот сон в детстве посещал меня достаточно часто. И события в нем, варьировались минимально. Обычно это случалось так: ощущение дремы, предшествующее глубокому сну, вдруг начинало наполняться новым содержанием: ночная тьма, окружающая меня, концентрировалась где-то рядом, сопровождаемая неясной, нарастающей высокой нотой, напоминающей свист. Чаще всего я отчетливо ощущал, что это – сон, но в тоже время полной уверенности в этом не было никогда. Сгусток тьмы, олицетворявший жесточайший ужас, накатывался на меня волной, и я знал, что допустить себя быть захваченным им полностью нельзя ни в коем случае – случится что-то непоправимое: поглощенный этим ужасом, я потеряю себя. Иногда ужас отступал сам (обычно на ранней стадии сна), когда я неимоверным усилием воли заставлял себя просыпаться, пошевелившись или перевернувшись с живота на спину (чаще всего Зло, а это было именно оно, в его чистейшей аморфной не персонифицированной форме подкрадывалось сзади). Это было тяжело: мое тело почти не подчинялось командам разума.
 Когда же сон был более глубоким (и я не ощущал себя спящим), я чувствовал позади себя нарастание настигающего обездвиживающего ужаса… И тут единственным выходом было перебороть свой страх и развернуться лицом к надвигающейся опасности. Это было ужасно трудно: тело мое было почти полностью парализовано: я ощущал свои руки, ноги, голову, но не мог ими даже пошевелить. Мой мозг отчаянно слал сигналы по цепочкам нервных клеток к моим обездвиженным членам, но… все было напрасно – теперь он существовал изолированно от тела, команды шли в никуда…
 Но в конечном счете я всё-таки делал это: страх перебарывала злость – я не мог сдаться без боя, пусть даже и безнадежного. Мне нужно было посмотреть противнику в лицо (если  оно, конечно, у него было). Я должен был принять бой и злость выручала меня… Страшно медленно, с титаническими усилиями, как в воде или какой-то вязкой жидкости, я поворачивался к врагу и делал ему навстречу первый, неимоверно трудный шаг. Иногда удавалось сделать второй, а иногда у меня не хватало сил даже на первый. Но в любом случае я презрительно улыбался в лицо своему невидимому противнику, и порой на эту улыбку уходило больше сил, чем на все остальное. Я чувствовал, как одеревеневшие мышцы лица складываются в какую-то неимоверную гримасу, лишь отдаленно напоминающую улыбку… Улыбаясь, я ощущал себя Давидом перед Голиафом, но знал, что приму бой, пусть даже он будет последним.
И этого было достаточно – Зло не принимало боя с человеком, не боящимся его и медленно отступало (сконцентрированный мрак рассеивался, и звук, сопровождавший его, утихал).
 На этом месте кошмар обычно заканчивался, и я просыпался с лицом еще одеревеневшем от победной улыбки…
Был лишь единственный раз, когда этим дело не закончилось: я не проснулся, а остался пребывать в той действительности, из которой медленно, постепенно утекал Ужас.
…Мрак рассеялся и превратился в темноту обычной пасмурной ночи. Я стоял на нижней аллее знакомого парка и за моей спиной были слышны звуки разбушевавшегося шторма. И я видел, как вверх от меня быстрыми шагами удаляется вполне реальная фигура человека, одетого в черное… На бедре его колыхалась тяжелая шпага… И я чувствовал, что он покидает меня не потому, что устрашился предстоящего поединка, а потому, что ему проще уйти к другому – не имеющему сил противостоять ему, и сделать то, что он делал уже много, много раз, оставляя меня… Он шел  к более слабому, и в тот момент я точно знал к кому он идет. Он шел к Маргарите…
 В голове тогда мелькнула мысль: нужно остановить его. Остановить во что бы то не стало. И я двинулся за ним вверх по аллее, ведущей к Замку, на ходу нащупывая клинок на своем бедре…
Но тут раздался очередной, на этот раз оглушительный удар шторма о берег… И я проснулся.
Да, это совсем другая история – «на двадцать лет вперёд… и на семьсот километров южнее», но это тоже моя жизнь… И надо сказать, что этот «кусок» жизни – моё самое замечательное в ней приключение!..
Были в моей жизни и другие истории – с другими снами и другими кошмарами…
…Вот снится мне, что я ищу КНИГУ… Книгу, о которой я ничего не знаю… Но знаю, что она есть… И эта книга мне очень-очень нужна!.. Жизненно нужна!.. Я разбираю стеллаж: снимаю с полок книгу за книгой и откладываю в сторону… Я даже не раскрываю их. Почему-то я уверен, что сразу узнаю эту самую КНИГУ… Почувствую её…
Гора книг на столе всё растёт и растет… Окно, из-за которого брезжит какой-то серенький (то ли предрассветный, то ли предзакатный) свет, уже заставлено полностью… И над головой загорается мутная жёлтая лампочка, висящая на проводе без плафона. Я начинаю складывать книги на пол, а затем становлюсь на них, чтобы достать до следующей полки… И вот уже весь пол выложен книгами… Слои книг множатся… А лампочка на потолке становится всё ближе и ближе… Я уже вижу клочья старой паутины вокруг её провода… А вокруг самой лампочки с дребезжащим жужжанием мерно нарезает круги большая чёрная муха… «Сейчас же зима!.. – удивляюсь я про себя. – Проснулась, наверное».
…Дышать становится трудно… Мне мало воздуха… И пахнет пылью… Но мне кажется, что ещё чуть-чуть и КНИГА отыщется!.. Но за первым слоем книг оказывается второй… А за вторым – третий… И в каждом новом слое книги всё более старые… Неподъёмные… Они переплетены в потрескавшуюся от времени кожу… И я вдруг отчётливо понимаю, что КНИГИ среди них нет… Её забрали… Что мне надо уходить… Но выход из комнаты уже полностью заставлен рядами извлечённых мною книг… Я понимаю, что мне не выбраться… Становится страшно… И спасительная мысль: здесь – за книгами должен быть второй выход!..
Я начинаю лихорадочно выбрасывать книги… Книги тяжёлые, как каменные плиты… И это кажется бесконечным…
…У меня иссякают силы… Опускаются руки… Но я вдруг слышу… как кто-то там – с Той стороны – начинает разбирать книги мне навстречу!.. Я удваиваю усилия, пытаюсь работать быстрее… Но движения мои «ватные»… Движусь я, как в воде… Воздух вязок…
Я кричу в ещё неразобранную книжную стену: «Кто там?!.. Кто это?!» Мне не отвечают…
Мне не отвечают… Хотя я уже слышу тяжёлое дыхание Того, кто разбирает книги мне навстречу… И я вдруг отчётливо понимаю, кто это... Это Тот, кто приходил ко мне в моих детских снах… Приходил безликим…  И Тот, который уже во плоти хотел отнять у меня мою Маргариту… Мне страшно…. А когда мне страшно я по неизжитой детской привычке, иду на страх. И я удваиваю усилия…
…Мой лаз сквозь книги превращается в тоннель, стены которого составляют не кирпичи, а книги… Я чувствую, что передо мной последняя «стена»…
Моя рука вдруг проваливается… Я добрался!.. Силы удваиваются, и я ускоряюсь, расширяя проход!.. Сзади меня тоннель начинает обрушиваться подобно домино!.. И я понимаю, что могу не успеть и буду погребён под горою огромных тяжёлых книг!.. Под надвигающийся грохот обвала, напряжением всех сил, я рушу последнюю преграду и падаю вперёд…
…Вокруг мертвая тишина… Никого… Перед лицом у меня истёртый дубовый паркет… Я поднимаюсь на ноги и вижу перед собой длинную череду стеллажей с книгами… Оборачиваюсь назад, ожидая увидеть книжный завал… Но нет – и там стена со всё теми же стеллажами… А где-то далеко-далеко впереди высвечивается прямоугольник дверного проёма… Там выход!.. Вот он – в конце длинного ряда стеллажей… Я устремляюсь к нему…
Я ускоряю шаг, мне хочется поскорее выйти на воздух!.. Мне душно… Стены давят на меня… Но выход, не смотря на все мои усилия, всё также далёк… Я начинаю считать стеллажи, мимо которых уже почти бегу… Сбиваюсь со счёта и вновь начинаю… И понимаю, что несть им числа!.. Мне кажется, что я уже никогда не дойду до выхода…
…Лампы дневного освещения над моей головой начинают мигать, потрескивая… Я понимаю, что они могут погаснуть совсем и впереди у меня останется только серый прямоугольник дверного проёма… А позади уже надвигается тьма… Там свет померк уже полностью… Меня охватывает паника: я не хочу оставаться здесь!.. Мне ещё рано…
 Я вижу, как далеко впереди чья-то тень перекрывает проход… Я догадываюсь, Кто это… Он хочет закрыть дверь… Он хочет оставить меня здесь… НАВСЕГДА…
Я пытаюсь крикнуть: «Не надо!..»… И не могу… От быстрого шага у меня перехватывает дыхание…
Дверь медленно с отчётливым металлическим щелчком затворяется…
…Из этого кошмара меня вызволила нежная, но тяжёлая рука моей женщины… Ну а кому я ещё нужен?..
У моего мальчика ещё нет женщины… Пока нет. И до поры до времени ему придётся самому справляться со страхами – реальными и пригрезившимися… Но я верю – он справиться… Ведь он такой же, как я.
В реале (его реале) ему противостоит Темный – всего лишь «проекция» Князя, но… Не даром же говорят: «Не так страшен чёрт, как его… малютка».
Но я верю… Он справится. Хотя бы уже потому, что он не один. У него есть друг. Настоящий друг… А это в детстве куда важнее, чем какая-либо женщина… Даже самая красивая.
Впрочем… дайте срок! Может быть моему маленькому герою повезёт больше, чем мне в его годы!.. А может быть и нет. Потому что каким бы демиургом не был Автор (хотя бы в рамках этой книги), он может только предполагать. А располагает, как известно, Господь.
Впрочем, Автору очень комфортно ощущать себя всего лишь пером (кисточкой, мастерком и пр.) в Его руках… И он рад, когда Всевышний берёт этот «инструмент» в Свои руки…

46. Гори, гори ясно!..
(Июнь 1970-го)

… - Блин! – выругался Игорь. – Ключей-то у нас нет!
Они стояли перед дверью Галиного дома. Чумазые от едкого дыма, с дурацкими «шпагами» в руках… А Галя так вообще: в грязной от копоти когда-то белой ночнушке, да ещё и босиком… Впрочем, в отличие от всё ещё возбуждённых боем ребят, Галя была всё также безучастна.
Андрей нервно оглянулся:
- Пожар сейчас разгорится и начнут сбегаться люди… А там и пожарка подъедет. Догадайся с одного раза, что они подумают, когда нас увидят в таком виде?
- Ясен пень – что мы хату спалили… К бабке не ходи…
- Ну и чё делать будем?.. Домой?.. В таком виде через город не попрёшь… Даже если и пешком… Транспорт-то всё равно ещё не ходит… Гляди, она босая… Как пить дать, менты патрульные по пути заметут!.. И, точняк вопросы возникнут: почему в саже, почему она в ночнушке и босиком… Да что с ней случилось… А как узнают её адрес, с пожаром даже самый тупой мент концы с концами свяжет… А вдруг пожарники… тела обнаружат?.. Мы ж не знаем, как там и чё…
Ругнувшись шёпотом, Игорь присел на корточки напротив двери.
- Так, замок английский.
Вздохнув, достал из кармана складной перочинный ножик:
- Делать нечего… Придётся пробовать…
- Погоди, – услышал он голос Гали. – Это тебе не почтовые ящики курочить….
Резко обернувшись, он увидел грустную улыбку и вполне осмысленные глаза.
- Слава Богу!.. Ты вернулась?!
- А я никуда и не уходила…
- Но как ты…
- Погоди! – Галя прикрыла ему губы ладошкой. - Дома поговорим…
Привстав на цыпочки, она пошарила рукой за притолокой над дверью, и в ладошке у неё оказался плоский блестящий ключик.
- Вот, - грустно улыбнулась Галя. – Как раз на «пожарный случай» пригодился…
Отомкнув дверь, она жестом поторопила ребят:
- Проходите скорее!..
Захлопнув дверь, уловила своё отражение в зеркале прихожей и поморщилась…
- Так. Я первая в душ, а все разговоры потом! – пресекла она очередную попытку расспросов.
Игорь недовольно покачал головой, а Андрей философски пожал плечами – женщина!..
…Подошли к окну с видом на дом хозяина… Пожар уже вовсю полыхал внутри дома, но наружу языки пламени прорывались только из разбитого окна кухни… Впрочем, было ясно, что скоро займётся и кровля…
Глядя на огонь, Игорь спросил:
- Как думаешь… мы кого-то убили?..
- Не знаю, – пожал плечами Андрей. – Всё может быть… Покалечили и ранили точно… А там хрен его знает…
- Погоди! – оживился Игорь. – Можно кое-что проверить… Пошли!..
Потащив за собой Андрея в прихожую, устремился к подзеркальному столику, на котором лежали две шпаги… Сообразив в чём дело, Андрей присоединился к нему.
- Моя вроде бы чистая…
Внимательнейшим образом исследовав сначала острие, а затем и весь клинок своей шпаги, Андрей констатировал:
- Следов крови точно нет… Да и не помню я, чтобы колол… Рубил, то есть бил, да… Было дело…
- Да и я не помню… Хотя… по горячке…
- Томагавками вашими работать надо было! – вмешалась неожиданно появившаяся Галя в легком ситцевом халатике и с чалмой из белого махрового полотенца на голове.
- Какая ты кровожадная! – укоризненно покачал головой Андрей.
- Какая ты красивая и… чистая! – восхищённо потянулся приобнять её Игорь.
- Но, но!.. Только без рук! –  озабоченно отстранилась Галя. - В душ давайте, грязнули!.. Не то я сама вас нашинкую… на бефстроганов!..
- Страшная женщина! – притворно ужаснулся Андрей и, уворачиваясь от брошенного Галей шлёпанца, со словами «чур, я первый» умотал в ванную.
- Полотенца чистые на вешалке! - бросила ему вдогонку Галя.
- А когда я чистый буду, можно будет тебя поцеловать? – с затаённой надеждой спросил Игорь
- Можно, только осторожно, – усмехнулась Галя, но, смягчаясь, добавила. – Да я сама  обоих вас расцелую!.. Вы ж меня спасли всё-таки…
- Но, как ты…
- Погоди… Успеем ещё и поговорить, и решить, что дальше делать… Все вместе… Мы ведь теперь… все вместе?..
Игорь только молча кивнул, не отрывая восхищённого взгляда от Гали.
...Потушив свет в комнате, Игорь с Галей стояли озаряемые пламенем, уже во всю рвущимся из окон соседского дома. 
- На нас не перекинется? – озабоченно спросил Игорь.
- Не должно, – не отрывая взгляда от огня, ответила Галя. – Далеко. Да и ветра нет совсем… Я бы этих тварей сама лично поубивала бы…
Вернулся свежевымытый Андрюха:
- Ну что, «геростраты», любуетесь делами рук своих?..
- Не «геростраты» мы, – мрачно пробурчал Игорь. – Нам слава тут и на фиг не нужна…
- Фу, какой ты грязный! – брезгливо сморщился Андрей. – Иди мойся, поросёнок…
Шутливо замахнувшись на него, Игорь ушёл в ванную.
…Вновь вместе они собрались уже за кухонным столом. Хлебосольная хозяйка угощала их чаем и бутербродами с любительской колбасой. Казалось бы, какая еда во втором часу ночи?.. Но ребята наяривали так, как будто их неделю не кормили. Немногим отставала от них и хозяйка…
- Я и сама ничего не понимаю, – рассказывала Галя. – Я подошла к двери, спрашиваю: «Кто там?», а он говорит: «Открывай». Я хочу спросить «Зачем», а сама почему-то иду и открываю… Открыла, а там он стоит – сосед напротив… Ну тот, которого вы хозяином называли… Посмотрел на меня и говорит: «Иди за мной»… Развернулся и пошёл к своему дому, а я за ним, как привязанная… Так и пошла как есть, в чём была – в ночнушке и босая… Иду, хочу спросить, крикнуть, а не могу – голоса нет…  И как-то всё равно мне всё стало… А он, как магнитом, за собой тянет… Ноги сами собой движутся… И я помню всё… Всё вроде как во сне, только чётко всё так… Помню, пришли на его кухню… Он сверх одежды стал балахон какой-то с капюшоном одевать… А я стою посеред кухни – дура дурой – и сказать ничего не могу, смотрю только… А потом лезу я за ним в подпол… И через дверь со стеллажом   в галерею идём… Там он сначала факел зажёг… Потом меня за руку берёт и говорит, что мне честь великая оказана… Что я теперь невеста, и он теперь меня к жениху моему отведёт… А мне всё равно… Безразличие какое-то полное… Умом где-то понимаю, что попала я, а страха никакого… Вообще никаких чувств нет… Помню, спускаемся по галерее, а снизу пение какое-то слышится… Нарастает… Противное такое!.. А слова – тарабарщина какая-то… Ничего не понимаю!.. Вышли из галереи, а в пещере, рядом со статуей, люди стоят… всякие разные… Серые все какие-то… Человек сорок наверное… И глядят на меня блымками своими, как на пустое место… Как будто меня уже нет… А мне всё равно… И слышу где-то уж и по-русски женщины поют… Что-то вроде… «Гряди, невеста!»…
- А ты нас в толпе не видела? –поинтересовался Андрей.
- Нет, не увидела… А если б даже и увидела, то что?.. Я и слова вымолвить не могла… Да и не хотелось мне ничего… Равнодушие полное!.. Ну и ведёт он меня, значит, к статуе, а там такой-же в балахоне встречает… Лицо под капюшоном спрятано… Передал с рук на руки… А тот меня на камень укладывает молча… Ну, тут и началось!.. По пещере что-то со свистом летает, искры сыпятся… Дым колесом!.. Потом взрывы – один, второй!.. Люди кричат!.. А я лежу себе и всё мне по-барабану… Нисколечко не страшно!.. Вижу – этот в капюшоне откуда-то нож достал… Большущий такой!.. А потом слышу так явственно – «хрусть!»… И нет ножа, звон только... и воет так кто-то жалобно…
А затем как выдернули меня с этого камня за руку… Гляжу, а это уже Игорёк меня за собой волочет, а я за ним хвостиком телепаюсь… Ну а дальше вы и сами всё знаете… Единственно «отпустило» меня только тогда, когда Игорёк стал с замком возиться… Как «щёлкнуло» что-то в голове…
- Колдовство, – констатировал Игорь.
- Или гипноз какой-нибудь, – добавил Андрей. - Кто их разберёт… Главное – «отпустило» тебя. И я боюсь…
- Ты думаешь, что «отпустило», потому что… колдуна уже нет?.. – догадался Игорь.
Андрей пожал плечами:
- Очень может быть…
- Ну и хрен с ним, даже если так!.. Плакать точно не будем… Он меня убить хотел!.. – завелась Галя. – Да я бы его собственноручно закопала!..
- Ну это ты зря… Для этого есть специально обученные люди, – урезонил её Андрей.
- Хорошо ещё, чтоб на нас этого… трупака не «повесили», – озабоченно добавил Игорь…
- Ну тут уж, как Бог даст и карта ляжет! – развёл руками Андрей. – Но в любом случае, нам отсюда надо потихоньку сваливать… И, желательно, так, чтобы нас никто не увидел… Пожарные уже приехали, менты, куча зевак вокруг… И я уже удивляюсь как к тебе, Галя, ещё не постучали… Типа там насчёт воды… Или на предмет опроса… Что мол видела…
- Ничего не видела, ничего не знаю… Спала, как убитая… Проснулась только тогда, когда сигнал пожарной услышала, –  угрюмо проворчала Галя.
- И нас вообще не знаешь, если что, – дополнил Игорь. – Правду в этом деле лучше вообще никому не рассказывать… Всё равно не поверят.
- Это точно, – вздохнул Андрей.
- Родители могут заявится, – мрачно предположила Галя и пояснила. – О пожаре по радио услышат. Или кто-то им перескажет…
- В общем, как я понимаю, времени у нас немного… Обсуждать случившееся потом будем….Уходить надо, – обобщил Андрей. – Какие будут предложения?
- Уходим по одному… и по крышам, – буркнул Игорь.
- Нашёл время хохмить, – осекает его Андрей. – Галя, что скажешь?..
- Через двери уходить нельзя, заметят, – подумав, ответила Галя. – А вот если тихонько через забор в соседский двор (там собак нет), а затем опять через забор – и вот вы уже в другом квартале…
Ребята переглянулись, и Игорь кивнул:
- Идёт. Хорошая идея. Нам заборы – как два пальца об асфальт.
- Бог даст – проскочим, – подтвердил Андрей. – Хватит чаёвничать… Давай, Галя, веди…
…Галя притащила старый табурет к соседскому забору… Вроде бы всё тихо… Шум доносится только со стороны пожара… Чмокнула в щёку Андрюху… Обняла Игоря… Кажется, это первый в его жизни настоящий поцелуй… Прошептала на ухо:
- Я позвоню сегодня…

47. Ночь в июне…
(Июнь 1970-го)

…Город ещё спал… Спал в те короткие ночные часы, которые выпадают ему для отдыха летом… Впрочем, спал не весь. Его некая ментально-духовная часть, воплощённая в телесную антропоморфную оболочку, пребывала в городском микрорайоне Новое поселение (в просторечии Нахаловка). В том самом его месте, где догорал пожар, вспыхнувший сразу пополуночи…
Пожарные уже почти закончили свою работу и поливали из брандспойта   изредка вырывавшиеся из пепелища языки пламени… Дом спасти не удалось. По неясным причинам соседи погорельца в эту ночь крепко спали, а когда всё-таки обнаружили возгорание, пожар уже полыхал вовсю… Возможно, причиной столь позднего обнаружения «очага возгорания», послужила на редкость безветренная погода. То есть дом полыхал ровнёхонько, как свечка, и запахи гари благополучно уходили прямиком в атмосферу… Соседские дома вследствие этого, естественно, не пострадали… Погорелец, он же хозяин и единственный жилец сгоревшего дома тоже не пострадал… Ну почти. По его словам, он эту ночь дома не ночевал (по личным причинам), а когда вернулся за полночь, дом уже горел.  Он, естественно (не иначе – с дуру), «ломанулся» в дом, на предмет «ликвидации очага возгорания», но предпринятые им действия не увенчались успехом… Как результат – весьма непрезентабельный вид: утраченный, в следствие воздействия высоких температур, «волосяной покров» (вплоть до ресниц и бровей) и обгоревшая местами одежда… Но, по факту, никаких серьёзных нарушений здоровья медиками «скорой», примчавшейся вслед за пожарными, выявлено не было. На их удивление, шастая по охваченному огнём дому, хозяин как-то умудрился не отравиться газообразными продуктами горения… Сейчас этого счастливца «пытало» составляющее протокол пожарное начальство на предмет «выявления причин возгорания»… Пока что, как приоритетная возможная причина, рассматривался «взрыв баллона с бытовым газом»…
Большинство любопытствующих соседей, привлечённых «огневым шоу», посудачивши о превратностях бытия, уже разошлось досыпать по домам («завтра на работу»). Остались лишь самые стойкие и любопытные…
Несколько поодаль от всех стояли четыре человека… Ну как человека?.. Степень антропоморфности в этой компании была весьма различной… Один из них был, так сказать, вполне человеком, другой – человеком когда-то был, а третий и четвёртый – скажем так: человеками только казались. Причём, в весьма разной степени…
Разговор, который они между собой вели, весьма любопытен и немаловажен в нашей истории…
Один из тех, кто только «казался», собственно и был ментально-духовной частью Города, воплощённой в антропоморфную оболочку. Выглядел он как человек, которого по экстренной причине подняли среди ночи с постели: в пижамных штанах, шлёпанцах и пиджаке, наброшенном на белую майку. Наблюдая за «борьбой с огнём» он беспрерывно курил, прикуривая одна от одной толстые «беломорины»…
Второй «кажущийся» был напротив одет даже несколько изыскано для столь позднего времени в посёлке, слывущем городской криминальной «вольницей»… Фетровая шляпа, костюм-тройка, бабочка, лаковые ботинки и трость…  Эта духовная сущность была по своей сути тенью Города – его «тёмной составляющей»… В общем, в этой истории сей персонаж представлял «силы Тьмы и Зла»…
Молодой мужчина приятной наружности тоже был одет весьма престижно для бывшей Нахаловки… Но совсем в ином вкусе: джинсовый костюм, батник, ботосы. На руке блестел браслет «Сейки»… Если бы он был обычным человеком, можно было бы ручаться, что весь этот «прикид» в ближайшее же время с него «снимут» местные «аборигены»…  Но, к счастью, он давно уже таковым не был… Очень давно… И по самой банальной причине: около двух тысяч лет назад он умер… Причём, при весьма неприятных обстоятельствах… Но ведь смерти нет, не так ли?.. А потому это давнее событие в описываемый момент времени можно считать несущественным…. Да! Вот он-то, по должности, представлял «силы Света и Добра»… На данной конкретной территории, разумеется…
Ну а четвертым в этой компании был… ваш покорный слуга… Ну а где ещё быть Автору, как не в гуще описываемых им событий?.. И я надеюсь, что мой благосклонный Читатель, признает факт, что Автор является человеком «в полной его мере»… Со всеми плюсами и минусами, свойственными человеческому роду. (Как говорил один основоположник, видимо, о своих пороках: «Ничто человеческое мне не чуждо».)
Но прислушаемся к разговору…
…«Абориген» в шлёпанцах широко зевнул, сверкнув золотой фиксой:
- Ну вот, спрашивается, какого хера я здесь с вами стою?.. Дом, конечно, жалко… Ну да ничего, на его месте новый построят – я это точно знаю… Когда-нибудь… Эй, Тёмный!.. Твоя «шестерка» дом заново строить будет?.. Или до времени выход с капища законсервируешь?..  А чё?.. Кому приспичит чёрту задницу полизать, так и через подъезд при надобности доберётся…
Но господин с тростью лишь неприязненно покосился в сторону фиксатого, а обратился к молодому человеку в джинсе:
- Послушайте, коллега…  Что-то ваши подопечные, как сейчас говорят, «рамсы попутали»… Хулиганство какое-то… Хату спалили, людей покалечили… Разве это ваши методы?.. Не по масти «быкуют»…
Светлый, отрываясь от созерцания пожарища, удивлённо к нему обернулся:
- Мои подопечные?.. А что на них написано, что они мои?.. Насколько я знаю, они ещё «не чьи»…  А будут ли моими… Бог весть!.. Будем, как говорится, посмотреть… А что вы, собственно, жалуетесь?.. Это ж как раз «ваши методы», разве не так?.. Что, собственно, вам не нравится?..
- А конкретный результат мне не нравится!.. «Конспиративная квартира» даже не завалена, а уничтожена полностью!.. Затруднён доступ к «месту отправления культа»… Люди, наконец, пострадали!..
- …Да разве что это люди?.. – лениво отреагировал Светлый.
- Но, но!.. Вы мне эту демагогию бросьте!.. – повысил голос Тёмный. –  Знаю я эту вашу теорию, что «добро должно быть с кулаками»!
- Ага! – радостно оживился Митрич. – «Добро обязательно должно победить зло, поставить его на колени и отрубить ему голову»!
И заржал, как артист Папанов в роли Лёлика…
Тёмный лишь брезгливо поморщился, но вниманием Митрича не удостоил…
- А что это вы так за мой моральный облик переживаете?.. – поинтересовался Светлый. – Я сторонником теории графа Толстого не являюсь и в «непротивленцы» не записывался…
- А не боитесь, что эти дети накосячат до талова, и автоматически по факту перейдут по мою «опеку»?..
- Не боюсь, – твёрдо ответствовал Светлый. – Я ничего не боюсь. Ибо сказано братом моим: «Боящийся в любви не совершен»… Тому, кто с Богом, ничего не страшно. Ибо Бог есть Любовь… А сии малыи в любви пребывают… И готовы душу положить за други своя…
- Но страха Божия в них нет! – перебил его Тёмный. – А значит…
- А ничего это ещё не значит!.. – в свою очередь перебил оппонента  Светлый. – Если «черту переступят», значит, на то воля Божья. Планида у них такая… И Бог им судья… Малыи сии пока неразумны… А я уж по-всякому за них Господа молить буду…
- Кисмет, значит, – усмехнулся Тёмный. – Однако ж вы хорошо устроились…  с этой вашей  «Божьей волей»...
- Ну а ты, что молчишь, демиург?.. – неожиданно обратился ко мне Митрич.
Я скромно пожимаю плечами:
- …А что я?.. Я этим детям не указ… Как и вам всем не указ… Все вы вершите судьбу свою, исходя из ваших собственных, глубоко личных побуждений и устремлений… Моё дело лишь перелагать на бумагу эту историю…
- …Ишь, какой скромник!.. – улыбнулся Светлый. – Но что-же тогда ты делаешь здесь в столь поздний час?.. Почему ты сейчас с нами, а не за своим письменным столом?..
- Я пришёл попросить вас…
- Во как!.. – встрял в разговор Митрич. – Попросить он хочет… Вот так демиург!
- Ну, говори, – согласно кивнул Светлый. – Если твоя просьба не будет противоречить Божьему промыслу, он будет исполнена…
Тёмный поморщился, но тоже кивнул…
- Я прошу о немногом… Я хочу, чтобы в этот остаток ночи ребята благополучно добрались домой. И с ними бы по пути ничего не случилось… И чтобы девочку этой ночью никто больше не потревожил… Им и так сегодня досталось…
Митрич вновь засмеялся, как Папанов, и пояснил:
- Да ты просто хочешь облегчить себе труд, демиург!..
- Считайте как хотите… Но мне не хотелось бы, чтобы эта история закончилась раньше времени… Или ход событий пошёл не так, как надо…
- А ты знаешь – как надо? – с иронией поинтересовался Светлый.
- Я – нет. А вот Он, – я указал рукою вверх. – Он это точно знает… А я всего лишь «пёрышко» в Его руках…
- Крыть нечем, – после короткого размышления соглашается Митрич. – Я присмотрю, чтобы сегодня их никто не тронул на моих улицах и в моих домах… Что ты скажешь, Тёмный?
Тёмный ничего не сказал, поморщился, но всё-таки кивнул…
- Ну, а я прослежу,  – завершил разговор Светлый, глядя на Тёмного…
…В общем, когда на небосклоне начали бледнеть звёзды, а восток озарился робким розовым светом, ребята, действительно, благополучно добрались до Центра… И никто их по дороге не остановил и не тронул… Иногда они видели вдали маячащие на переулках Нахаловки серые силуэты, но тут же («от греха») сворачивали за ближайший угол… Иногда они слышали сигналы милицейских «газиков», проносившихся по соседним улицам… Но никто их не остановил и не «принял» «до выяснения»…
Ребята, конечно, подстраховались: шли налегке – без сумок и прочей снаряги. Всё это «хозяйство» Галя упрятала в своём дворе – в сарае. Риск задержания органами всё-таки был… Но, наверно, Бог любил этих пацанов….Любил и девочку… Ей-то, пожалуй, досталось больше всех…
После ухода ребят Галя сразу же легла спать. И, как не странно, быстро уснула. И, вопреки ожиданиям, во сне её не мучили кошмары… Ей снилось… Впрочем, проявим скромность и не будем описывать то, что иногда снится совсем юным девушкам… Когда она завтра проснётся, то почувствует (и увидит, и поймёт), что она изменилась…  И мир вокруг неё изменился… И изменилось её отношение к этому миру… И изменилось отношение мира к ней самой… Но всё это будет утром… А пока она спит…
…Когда ребята дошли до своего дома, Игорь подсадил Андрея, и тот, не разбудив никого, через окно пробрался в собственную комнату и быстро заснул в своей постели… А Игорь тем же путём (через крышу) спустился на свой балкон, плюхнулся на мягкую пуховую перину, залез под тёплое ватное одеяло и тоже мгновенно заснул… И его тоже никто не услышал…
Вы скажете: «Так не бывает!» А я вам отвечу: «Бывает». Ещё как бывает… И ещё не такое бывает!..
И пусть ребята сейчас поспят. Им надо выспаться… Ведь впереди у них ещё самый трудный – «прямой» путь… И я вам скажу так… Враньё это всё, что «нормальные герои всегда идут в обход»!..

48. Ну, здравствуй, это я…
(Июнь 1970-го)

…Она разбудила его телефонным звонком...
- О, привет!..  Ты уже проснулась?..
- Я-то – да. А вот ты, судя по голосу, нет…
- Ну, да… В общем, я уже подниматься хотел, а ты как раз позвонила.
- Ну да, ну да…  Впрочем, простительно… Я ведь раньше вас спать легла… Как добрались?.. Родители нечего не заметили?..
- Всё в порядке…  Прямо таки «по маслу»… Аж, удивительно!..
- Сплюнь!.. Не сглазить бы!
- Уже.
- Ну хорошо… А то я переживала…
- Переживала?..
- Конечно. За Андрюшу переживала… С тобой-то что сделается…
- А с ним что сделается?..
- Ну как же!.. В отличие от тебя, он мальчик интеллигентный, деликатный… Тонкой душевной организации… Можно сказать, хрупкий…
- Какой такой организации?.. Это Андрюха-то хрупкий?.. Да на нём пахать можно!..
- Ну да, он ещё и трудолюбивый, как я поняла… Вон какие штуки смастерил!.. Руки у него золотые…
- Это Андрюха-то трудолюбивый?.. Ты это его бабушке расскажи!.. Она будет очень удивлена. А на счёт рук – это ты верно… Без его «штук», как ты говоришь, – капец бы нам был полный!.. Ну, кто на что учился… На всякое разное должны быть специально обученные люди…
- М-да?.. Ну а ты-то на что учился?.. У тебя к чему руки приспособлены?..
- А я и не учился. Не барское это дело учиться… Мне это без надобности. У меня, можно сказать, дар, талант – вот!.. И вообще – «учёного учить – только портить»…
- И на что же у тебя талант?.. Что ты руками-то можешь делать?..
- Руками я могу ру-ко-во-дить. Понимаешь?.. Осуществлять «общее руководство». Всё просто: даю указания – Андрюха исполняет. Талант руководителя у меня… Но я вижу, благодарности от тебя не дождёшься…
- А я вижу, что от скромности ты не умрёшь… Ладно, командир… Я тебе, конечно, благодарна и всё такое… Вы с Андреем, можно сказать, жизнь мне спасли…
- Благодарна она… А где вещественное выражение благодарности?
- А я вас с Андрюхой вчера ещё поцеловала…
- Вчера – это вчера… «Это было давно и неправда»… А сегодня?..
- А сегодня я, так и быть, приволоку вам ваши сумки и прочее барахло, которое вы у меня оставили. Заодно и поговорим… Так что, цени…
- Я ценю… И очень рад буду тебя видеть. Ты сама-то как?..
- Да ничего… Спасибо, что спросил… Я уж было и не ожидала… Беспокоишься обо мне, значит…
- Ну, да. Чем-то ты мне дорога… Не понял ещё чем, но дорога… Но не как память, точно… Что-то мне говорит, что ты мне ещё пригодишься… Что нужна ты мне зачем-то…
- Ну и зачем же я тебе нужна?..
- Да и сам ещё не понял,  какой  с тебя прок… Какая с тебя польза может быть… Разбираться надо… Вот приезжай скорей и сразу начнём разбираться…  Соскучился я очень…
- А когда ты успел соскучиться?.. Ты же спал всё время.
- Вот во сне и соскучился!.. Без тебя как-то вот плохо спалось… То родители на работу собирались, то сестра разбудить пыталась… Ты-то как спала?
- Да как убитая!.. Думала – не засну… Или кошмары будут мучить… После всего этого… Но нет…
- Ну и слава Богу!.. Я за тебя, если честно, действительно переживал… Это ведь – не «Зарница».  От таких дел и… «крыша» может поехать!..
- За мою «крышу» не переживай!.. Но то, что беспокоишься, –  приятно…
- Так ты когда приедешь?..
- Если часа через два – тебя устроит?
- Вполне. За сумки – спасибо, но… Нам, пожалуй, много ещё чего обсудить надо…. Да и как там у вас вообще сейчас, расскажешь…
- И обсудим, и расскажу…
- Мы тебя с Андрюхой на остановке встречать будем.
- Ладно. Давай, до встречи… Целую!
- Не считается.
- Что «не считается»?
- Вот приедешь и поцелуешь.
- Ладно. Привет Андрюше!
- Хорошо. Пока, пока!..
…Набрал номер Андрея.
- Привет, Андрюха!.. Не разбудил?..
Андрюха ответил, зевая:
- Да какая уже теперь разница… Привет.
- Злой ты какой-то сегодня…
- А утро добрым не бывает.
- Ну ты это… соберись как-то… Тебе тут привет передают…
- Кто?..
- Кто-кто… Девушка.
- Галя что ли звонила?..
- Ну да…  Переживает за тебя, понимаешь ли...
- Чего так?..
- Считает, что у тебя это… Во!.. Тонкая душевная организация… Что ты –  мальчик интеллигентный, деликатный…
- Я такой…
- Что ты хрупкий…
- Чего?!.. Как это?..
- Ну «дрищ» значит.
- Чего?!.. Да я по сравнению с тобой – Аполлон!
- Ага. Безведерский. А ещё она думает, что ты трудолюбивый.
- Ну пускай думает.
- И что у тебя руки золотые.
- Ну, золотые – не золотые… Но, по крайней мере, не из задницы растут, как у некоторых.
- Ты на кого намекаешь?..
- Да не намекаю я. Я прямо говорю…
- Ну, ты!.. Я человек умственного труда… Я, знаешь ли… «руководитель Ленинского типа».
- Ну да… Типа, руководитель.
- Так. Я вижу, ты уже проснулся… Ты давай себя в порядок приведи… Помойся, зубы там почисти…
- Это с какого перепугу?..
- Через час с лишним Галя подъедет… Сумки наши привезёт… Ну и прочее…
- Понятно. Надо бы опять в халабуде всё это заныкать… Разбирать по домам смысла нет…
- Почему?
- А то ты сам не знаешь…
- Да. Пожалуй, ты прав… Кажется, у нас есть ещё незаконченное дело… И ещё мне кажется, что «нашего полку прибыло».
- Ты про Галю?.. Ну, тебе виднее…
- Да дело даже не в этом… Ну, не в моём личном отношении к ней… Будь моя воля – я бы ко всем этим делам на километр бы её не подпускал!..
- Так она тебя и послушает!..
- Ну а я о чём?.. Ладно… Что будет, то и будет… Боюсь, что от нас уже мало что зависит.
- А от кого зависит?..
- Хотел бы я знать…
- Вот и я хотел бы знать…Ты знаешь, Игорь… У меня в последнее время такое ощущение, как будто мы вот жили себе спокойно… как все жили… А потом – бац!!! И попали в какую-то… сказку, что ли?.. Или фантастическую историю, не знаю… Слишком всё это, слишком как-то… Понимаешь?..
- Понимаю… У меня самого подобное ощущение… Знаешь, как будто я читаю какую-то приключенческую книгу… и не могу оторваться!.. Потому что интересно очень…
-  Ну да… Так и есть… И даже интересно не то, чем это всё закончится, а… просто жить интересно!..
- …Что ж… Будем жить…
…Не успел он отойти от телефона, как вновь звонок…
- Да что такое?!.. Блин… Алё!.. Слушаю…
- Доброе утро!.. Это Игорь?..
- Да… А кто это?..
- Мы с тобой уже виделись зимой… Я ещё на лавочке сидел… Твой пёсик – Рыжик – ещё бросился ко мне… Ты удивлялся…
- Да… Помню… А откуда вы наш телефон знаете?..
- Игорь… Это не так уж сложно, если знаешь адрес…
- Понятно, по телефонной книге…  А вы ещё собаку заводить собирались?.. Завели?..
- Нет ещё. Но думаю, что всё-таки заведу. Нужно только вот работу одну доделать… Вообще-то, я жду что мне её подарят на день рождения…
- А когда у вас день рождения?
- Зимой, в январе…
- Ну-у, полгода ещё осталось. Наверно, к тому времени вы уже доделаете эту свою работу.
- Я тоже очень надеюсь… Тогда уже щенком плотно можно будет заняться… Хочу, чтоб он у меня курс дрессировки прошёл… Чтоб всё, как положено…
- Здорово!.. Ну вы уже выбрали какую породу брать будете?
- Нет ещё. Всё ещё думаю…
- Эрдель или доберман?..
- Ну да. Правда, ещё одна порода нравится… Итальянская… Кане-корсо называется… Корсиканская собака в переводе…  У нас в стране её пока ещё нет, но мне обещали привезти…
- Интересно. А расскажите какая она?..
- Ну, она покрупнее добермана, помассивней… Это – молосс… Это такая древняя порода была, а из неё уже и другие породы выведены были…
- Покажете потом?..
- Ну, я думаю, ты её точно увидишь…
- Классно!.. А-а … вот вы позвонили…  Вам, наверно, что-то нужно?..
- Да нет… Просто вспомнил вот твоего Рыжика… Я тут недавно статью прочитал о московских длинношерстных той-терьерах… Об истории породы, о характере… Очень интересно!.. Знаешь, слово «той» оказывается в переводе – «игрушка»… Но так эта «игрушка» – с очень серьёзным характером… Вообще-то, тои, как и все терьеры, – охотники на крыс… Но собака  абсолютно бесстрашная: ничего и никого не боится. Она и на волка может броситься и на медведя, как на крысу…
- Ну да, я знаю… Мой Рыжик точно такой по характеру! Да я вам, кажется, рассказывал…
- Ага… Да и как сторож той тоже хорош… К чужим с недоверием относится…
- Да Рыжик у нас вместо дверного звонка работает. Как только кто к квартире подходит, сразу же лаять начинает.
- Игорь, ну ты расскажи: как там вообще Рыжик?
- Да всё хорошо… Только в последнее время я с ним мало гуляю… Времени не хватает. Как-то так получается, всё больше сестра им занимается…
- Сестра у тебя молодец!.. Ну ты всё-таки Рыжика не бросай… Собака, конечно, своенравная, но дружить умеет. За хозяина всегда горой…
- Извините, а как вас зовут?..
- А разве я не говорил?.. Мы же с тобой тёзки.
- Да?.. Здорово!.. А вы мне ещё позвоните?..
- Конечно. Я так думаю, что мы с тобой ещё и встретимся… Ну ладно, я, наверно, тебя от дел каких-нибудь отвлекаю…
- Да нет. Сейчас же каникулы.
- Вот именно. Как будто я не знаю, сколько может быть дел у парня твоего возраста в каникулы!.. Сам таким был!.. Ну что?.. Пока-пока… Но Рыжика ты всё-таки не забывай!.. 
- Не забуду. Пока, пока!..
По обе стороны провода абоненты синхронно вздохнули…

49. Итоги и планы
(Июнь 1970-го)

…Ну вот, мой благосклонный Читатель, добрались мы, кажется, до середины нашего с вами повествования… (По крайней мере, Автору очень бы этого хотелось.) Почему «нашего с вами»?..  Да потому что, я убеждён, что любое «художественное произведение» помимо, собственно, Автора имеет ещё и соавтора в лице данного конкретного Читателя… Насколько «полноценного» соавтора?.. А это уже зависит от вас, глубокоуважаемый Читатель… От вашего внимания к тексту, от вашего интереса к излагаемому, от вашей фантазии…
Более того, от ваших собственных предпочтений, трактовок и интерпретаций герои произведения порой начинают жить собственной жизнью!.. Жизнью во многой отличной от той, которую им прочил Автор… Поверьте, Автор с такими уже случаями сталкивался!.. В том числе и в отношении героев его собственных произведений…
Кроме того, Автор убеждён, что любое «художественное произведение»  не является «вещью в себе». Оно живёт, существует, «имеет место быть» только тогда, когда к ней прилагает своё внимание читатель. Можете считать это разновидностью своего рода идеализма, но это искреннее убеждение Автора. Это, пожалуй, сродни известной загадке философа Джорджа Беркли: «Слышен ли звук падающего дерева в лесу, если рядом никого нет?». Согласитесь, «вопрос, конечно, интересный»… Автор, впрочем, убеждён, что у каждого есть свой ответ на эту загадку…
Более того, и сам Автор-то не мнит себя «Альфой» и «Омегой» в процессе создания данного произведения (также, как и всех прочих), а предпочитает себя именовать «перышком» (или «кисточкой») в руках Творца…  Вот такая скромность…
Понятно, качество «пёрышек» или «кисточек» бывает разным… Но оценивать «самоё себя» явно не прерогатива Автора…  Впрочем, если благосклонный читатель в «синергии» с Автором дошёл до этих самых строк, то… Всё не зря… И фигурально выражаясь, «бумаги сии» таки стоят затраченных на них чернил!..
Впрочем, нам с вами надо возвращаться к нашим героям и нашему повествованию…  Но прежде, пожалуй, подведём некоторые итоги и задумаемся: а что там – впереди?..
…Жил-был мальчик… До поры, до времени – счастливый мальчик… Но на той грани, что разделяет детство и отрочество, счастье его нежданно-негаданно покинуло… Но это в той – прошлой жизни!.. А в этой он получил шанс всё «переиграть». Заплатив за это определённую цену, разумеется… Всё в жизни имеет свою цену… Расхожая истина, но истиной быть она от этого не перестаёт… Насколько дорога эта цена?.. Соразмерна ли она полученному результату?..  Бог весть!.. Ну а человеческая оценка – дело субъективное…
«Искомый результат» был получен не только усилиями самого героя (в реальности их оказалось явно недостаточно; и речь здесь, конечно же, идёт не о физических усилиях), но и благодаря поддержке его друга. (И здесь всё логично: на то они и друзья, чтобы помогать друг другу!) Парень этот, в силу своей природы, обладал ещё меньшей долей пассионарности, нежели Игорь, но имел, пожалуй, более высокую степень духа. Ну а в результате симбиоза характеров этих двух ребят появилось принципиально новое качество и «новая общность», которую можно условно именовать – команда. (Ну и заодно «гештальт был закрыт».) И это было итогом «прохождения первого уровня» старой игры, условно именуемой нами «Казаки-разбойники». И, какова бы не была цена этого, «хождение» ребят «налево» можно считать успешным.
… Грек Эмпедокл считал Землю, Воду, Огонь и Воздух – стихиями, приводящими материю в движение. Китайцы, правда, добавляли к эти четырем ещё одну – Эфир. Я думаю, мой читатель согласится, что символом первого «хождения» наших героев можно смело считать Землю. Под землёй ведь так много земли, не так ли?.. 
…В России традиционно герои проходят в своей жизни «огонь, воду и медные трубы». Трактовать эти символы можно по-всякому. Энциклопедист Даль, к примеру, возводит это к процессу дистилляции, то бишь изготовлению «самогона»… Что для этнического шведа вполне в стиле «а ля рюсс»… Но общий-то смысл символов сохраняется: человек, пройдя испытания, приобретает некое новое качество…
Более известная трактовка рассматривает «огонь и воду» как традиционные, зачастую противостоящие друг другу стихии… А вот «медные трубы» – символ относительно новый, который означает  испытание славой… Автор считает, что до подобного испытания нашим героям ещё очень далеко… Хотя тут уж многое зависит от благосклонности читателя…
Как бы то ни было, «хождение направо» ознаменовалось «испытанием Огнём»… (В литературе, как и в жизни, далеко не всегда всё бывает «по порядку»!) У Огня тоже могут быть трактовки. Кое-кто считает, что именно с него «все началось». И этому предположению есть вполне серьёзные обоснования…
Автору симпатичнее положение, что «всё началось» со Света. А иные не видят между Огнём и Светом особой разницы… Ну да Бог им судья...
…Мальчик (как и все прочие мальчики) «жаждал любви». (А в Любви есть и Свет и Огонь!) В реальности он её не получил. Опять-таки вследствие недостатка «душевных сил». В нашем повествовании, на «втором уровне», он получил возможность «переиграть» и эту ситуацию. И в результате «хождения направо» «состав команды» пополнился…  В неё было привнесено «женское начало»… Цена этого «достижения» была ещё более высока… Но в данном случае можно с чистой совестью сказать: результат того стоил и «цель оправдала средства»… По крайней мере, это убеждение Автора…
Ну а уж по прохождении этого «уровня» Автор, со своей стороны (а он тоже играет какую-никакую роль во всей этой истории), предпринял определённые шаги, чтобы эта команда пополнилась ещё одним членом…  А что из этого получится, мы ещё увидим…
Теперь же перед командой стоит очередной выбор... Или вызов, как назвали бы подобную ситуацию нынешние политики…   
Как там у Васнецова на камне написано: «Как пряму ехати – живу не бывати – нет пути ни прохожему, ни проезжему, ни пролетному»…  Такая вот «печалька»… Конечно, в сказках есть и другие варианты, но ясно одно: прямая дорога – не самая короткая, удобная и безопасная… Но нам ли бояться трудностей?.. А цена… Ну так за ценой не постоим!..
Видятся, видятся Автору некие Воды: большие и малые… И иные земли среди вод… И иные подземелья, нисходящие к Огню… И иные пути, восходящие в Воздух… И иные откровения, парящие в Эфире… И иные времена…
Да мало ли, что видится Автору!.. А пока что…
…Вся компания удобно устроилась в халабуде… Игорь и Андрей на чурбаках, служивших табуретами, Галя (как гостья и «дама») – в старом деревянном кресле-качалке, приволочённом пацанами с «отселёнки» и отреставрированном до относительно безопасного уровня…
Галя скептически оглядела устройство и убранство сооружения и поделилась впечатлениями:
- М-да… круто…  У меня во дворе сарай получше будет…
- Кто бы спорил?.. – развёл руки Андрей. – Ясно, что не хоромы… Но вот вопрос: у тебя в твоём хвалёном сарае можно пацанам и девчонкам собраться – покурить, в карты поиграть?..
- Нет, конечно, родители не разрешат: скажут спалите сарай вместе с домом.
- Тут они правы, – усмехнулся Игорь. – Насчёт чего «спалить», тут мы большие специалисты!..
- А ты что куришь? – спросила Галя у Андрея,
- Я-то нет. А вот он, – Андрей ткнул пальцем в сторону Игоря, – так, «да».
- Ну так угости даму сигаретой! – обратилась «дама» к Игорю.
Удивлённо вскинув брови, Игорь таки подал «даме» сигарету из мятой пачки «Нашей Марки», а Андрей галантно поднёс зажигалку… Неумело прикурив, Галя сделала короткую затяжку и закашлялась…
- Какая гадость, – пробормотала она, «забычковывая» окурок в жестяной коробке из-под «Монпасье», приспособленной под пепельницу…
- «Советское – значит лучшее», – философски изрёк Андрей. – «Мальборо» не держим.
Откашлявшись, Галя промокнула платочком уголки глаз и открыла «прения по текущим вопросам».
- Ну что… «дети подземелья»… Барахло я ваше привезла… Теперь вы снова во всеоружии…
- Не совсем так, – с грустью прокомментировал Андрей. – Что касается «холодняка», то да… А вот то, что погорячее…
- «Пушку» потеряли, – мрачно констатировал Игорь. – Жалко…
- Жалко у пчёлки, – почему-то агрессивно прореагировала Галя. – Своё дело она сделала…
- «Ракеты» мои тоже благополучно сработали… А новые делать – это время, – сообщил Андрей.
- А зачем тебе новые-то?.. – настороженно поинтересовалась Галя. – Ты опять воевать собрался?..
-  Ну-у, - неопределённо пожал плечами Андрей.
- Нет, правда, ребята!.. Я, конечно, вам очень благодарна… И тебе, Андрюша… И тебе, Игорёк… Но с «боевыми действиями» этими надо завязывать… А то... как бы, как мой папа говорит, «под цугундер» не угодить… Уж больно вы, ребята, резкие…
Андрюха обернулся к Игорю:
- Нет, ты слышишь?..
И к Гале:
- Ну, звиняйте, барыня, ежели что не так… Мы люди простые, темные, «политесов» не знаем!..
Галя поморщилась:
- Не паясничай, Андрюша!.. Просто я боюсь… И за вас боюсь тоже… Я не хочу, чтобы вы из-за меня пострадали.
Игорь вздохнул…
- Понимаешь, Галя… Мы ведь в подвал этот первоначально не из-за тебя полезли… И, если честно, – Игорь ещё раз вздохнул и посмотрел на Андрея. – Даже не из-за малышни… Просто скучно как-то стало… Приключений захотелось… Ну вот и нашли себе приключений… на одно место… Ну а теперь, хотим мы или нет, мы в это дело уже по уши ввязались… И чем это дело закончится – никто не знает. И за помощью обратиться не к кому… Взрослым рассказать – не поверят… А в милицию обращаться – как бы себе дороже не вышло… Так что надеяться нам не на кого… Ну, кроме как на самих себя… Я тут думал… Можно, конечно, сделать вид, что ничего не было… Забыть обо всём… Типа ничего не случилось. Да и жить себе… как жили… В игры играть всякие… Дурака валять, как маленькие… Оно бы хорошо. Да боюсь, не получиться… Там ведь, на капище, куча народа была… И, скорей всего, большая их часть – живы и здоровы. Ну, разве что от Андреевых «ракет» дыму наглотались, в крайнем случае – малость пообгорели… Да кое-кому мы с Андрюхой шишек наставили, когда с тобою вверх прорывались… Может что и посерьёзней есть… Типа там переломы… Но это всё. Скорей всего, мы там никого не убили…  Но это не особо радует. Потому как разозлили мы их всех капитально…  И считать, что они всё забудут и простят – не приходится. Скорей всего, они попытаются нам отомстить…
- Да дело даже не в мести! – вмешался Андрей. – Мы для них сейчас опасны. Мы слишком много знаем, и потому они нас боятся. И потому самое простое для них решение – это… убрать нас. Физически. И, скорее всего, по-тихому… Так, чтобы это выглядело, как несчастные случаи. Лишний шум им ни к чему. И расследования тоже…
- Что же делать?.. – обречённо спросила Галя.
Ребята почти синхронно пожали плечами, но ответил Андрей:
- Лучший способ защиты – это нападение.

50. Всё чудесатее и чудесатее…
 (Июнь 1970-го)
- Так-таки сразу и нападать? – усомнился Игорь.
- Ну-у, в полевых условиях желательна «разведка боем», – пояснил Андрей.
- А у нас условия «полевые»?..
- Пока нет. Но могут стать таковыми в любой момент.
- Ну-у… Для начала необходима хотя бы просто разведка… Сам знаешь – «предупреждён, значит, вооружён».
- Это что, вы намекаете, что опять туда соваться хотите? – вмешалась Галя.
Андрей смущённо кивнул, а Игорь ответил:
- Ну, вообще-то, не сразу туда… А может быть – вообще не туда… Но Андрюха прав, выяснить обстановку необходимо… Но меня, в первую очередь, беспокоишь ты… Точнее обстановка у тебя на районе…
- Так обстановка или всё-таки я? – надув губки, уточнила Галя.
- Конечно же ты! – мягко улыбаясь, успокоил её Игорь, и тут же поторопил. – Рассказывай давай!..
- Да рассказывать особо нечего… Вроде всё спокойно… Родители, правда, приехали… Кто-то им всё-таки позвонил…
- А домой никто не приходил из посторонних?.. Ну там пожарники… или милиция?..
- Да нет…
- А что там у «погорельца» нашего? – спросил Андрей.
- Да вроде бы тишина… Из окна нашего видно: дом сгорел полностью… Ну как полностью – выгорел весь. Стены одни закопчённые стоят… Сгорело всё, что могло.  Ни крыши, ни дверей, ни стёкол на окнах – одна «коробка»… Отец туда ходил смотреть на пожарище, говорит даже полы сгорели…
- А погреб?.. Погреб цел?.. – нетерпеливо уточнил Андрей.
- Да кто ж его знает!.. Про погреб отец ничего не рассказывал… А я и не спрашивала… Впрочем, отец говорит – крыша обрушилась… Скорей всего, на кухню не пройдёшь и не докопаешься… Да кто и будет копать?.. Там и стены-то «на ладан дышат»…
- Это хорошо! – одобряет Игорь. – И сама туда ни в коем случае не ходи!
- Что я дура, что ли?.. – зябко передёргивает плечами Галя. – Мне и смотреть в ту сторону страшно…
- Слушай… А ты уехать никуда не можешь?.. Ну там в гости к родственникам каким-нибудь?.. На время. Пока всё не «рассосётся». Желательно подальше и подольше…
- А чего это вы меня «сбагриваете»?.. Я вам что – мешаю?
- Да нет, не мешаешь... просто, – начал было успокаивать Игорь, но его перебил Андрей:
- Ты не обижайся, Галя, но если по правде, то мешаешь… Ты, что не говори, а «слабое звено». Мы тебя уже один раз вытаскивали…
Галя «взметнулась» с качалки:
- Так значит?.. Да пошли вы!.. Мешаю я им…
Игорь преградил ей дорогу к двери:
- Успокойся, Галя! – и обратился к Андрею. – А ты всё-таки придурок, Андрюша!.. Нам сейчас, как никогда, вместе держаться надо!.. По одиночке нас расколошматят – «точняк»!.. Немедленно извинись перед Галей!..
Встав с чурбака, Андрей дурашливо поклонился:
- Прости засранца, барыня!.. Это я не подумавши «сморозил»… От скудоумия…
- Ладно уж, – смягчилась Галя. – …Куда бы и насколько бы я не поехала, а возвращаться всё равно придётся… Я так понимаю: убегать от проблемы – не выход… И ты прав, Игорь, – по одиночке нам её не решить… Родителям ничего не расскажешь… А одна я оставаться не хочу…
Помолчав, Галя жалобно так попросила:
- Не прогоняйте меня, ребята… Пожалуйста!..
- Об этом и речи быть не может!.. Куда мы без тебя, – успокоил её Игорь и выжидающе посмотрел на Андрюху.
Тот подтверждающе кивнул…
Немного помолчав, Андрюха осторожно поинтересовался:
- А самого «хозяина» на пепелище не видно?..
Галя отрицательно покачала головой:
- Сейчас – нет!.. А ночью, говорят, был… Живой… с-сука… Обгорел малость… В скорой ночью его мазью какой-то мазали… Потом пожарные протокол составляли, опрашивали его… Говорит, якобы, когда ночью откуда-то домой пришёл, дом уже горел. Ну он туда и полез… «добро» спасать… Вот и…  Взрыв газового баллона подозревают…  А к утру куда-то делся… Да и что ему там делать – на пожарище… Сгорело-то всё подчистую…
- То, что от баллонного газа сгорело, – это конечно, хорошо, – глубокомысленно резюмировал Андрюха. – А вот то, что эта падла жива и непонятно где шастает, – это плохо…
- И сказала «кроха, что такое хорошо и что такое плохо», - с иронией прокомментировал Игорь. – Какой ты, однако, кровожадный стал!..
- Хорошо, это когда мимо тебя проплывает труп твоего врага, – авторитетно ответствовал Андрюха.
- Ага! – подхватил Игорь. – А ты в это время сидишь на берегу реки и не хрена не делаешь… Оно хорошо бы, конечно… Да может боком выйти!.. 
Помолчав, добавил:
- Мысли, предложения?.. Высказывайтесь!
Начал Андрей:
- Судя по всему, выход наверх из дома хозяина блокирован… И есть основания считать, что достаточно надолго… То есть прямая угроза Гале на неопределённый период… близится к нулю. Это хорошо. Но есть второй выход... Он же вход. И, скорее всего, именно через него производилась эвакуация участников…  «шабаша»…  после того, что мы там «учудили»… Выбор у нас сейчас, в общем-то, небольшой… Либо ничего не делать, либо спуститься вниз и посмотреть… как там и что… Спуститься пока налегке… На предмет… рекогносцировки.
- Чего-чего?.. – переспросил Игорь. 
- От-ты «тёмный!» – восхитился Андрей. – Объясняю для тех, кто в танке: рекогносцировка – это вроде как «командирская разведка».
- Это что, значит, командир один на разведку идёт? – уточнил Игорь.
- Нет. Вместе с офицерами штаба.
- Ага. С тобой, значит, – удовлетворённо кивнул Игорь.
Галя подозрительно перевела взгляд с одного на другого…
- А я, значит, у вас  «рядовая»?..
- «Рядовой», – уточнил Андрей.
- И вы, значит, сами пойдете, а меня тут оставите… Или вообще хотите меня домой «сплавить»? – завелась Галя.
- Ты у нас – «тыл». Надёжный «тыл», – попытался успокоить её Андрюха.
- Сам ты – «тыл»! – окончательно «вскипела» Галя. – Короче, командиры задрипанные… я с вами иду!..
Игорь успокаивающе вскинул ладони:
- Всё, всё!.. Идёшь с нами… Так, пожалуй, и мне спокойней будет…
- То-то же… – бурчит Галя.
- Ну что?.. Ждать больше нечего… С собой берём только фонарики… Встали и пошли, – скомандовал Игорь.
- «Сборы были недолги…», – пробормотал Андрей.
 …Подъезд уже привычно «поприветствовал» их скрипом и грохотом захлопывающейся двери… Андрей присел на корточки на верхней ступеньке лестницы… Негромкие голоса ребят отзывались под сводами…
-  Стрелки прорисованы заново…
- Хотел бы я знать, кто их рисует, – пробормотал Игорь.
- Ты думаешь, что это не… «эти»? – спросила Галя.
Игорь пожал плечами:
- Не знаю…. «Этим-то» на что?.. Жили себе спокойно… Молились своим… чертям… А тут мы… с «ракетами» и «пушками»… Как слоны в посудной лавке… Разворошили всё гнездо… Насвинячили… Спрашивается, зачем им такое счастье?.. Вот зачем им, спрашивается, стрелки малевать?..
- Ну как же, – возмутилась Галя, – детей заманивать… для жертвоприношений…
- Ну приманили они детей (то бишь нас)... И что?.. Лучше им стало?.. Или легче?..
- Ну, может, ошиблись они… Не на тех нарвались… Бывает… – предположил Андрей.
- А я так думаю: нет нужды у них кого-то приманивать. Вон как с Галей: подошли к любому, кто понравился, позвали за собой и всё. Пойдёт, как миленький… Как за «гамельнским крысоловом».
Галя зябко передёрнула плечами:
- Б-р-р!.. Как вспомню, так вздрогну!.. Вы не представляете, какая это жуть, когда тебя… как куклу какую…
- Но ты же рассказывала, что тебе тогда всё «по-барабану» было?.. – удивился Андрей.
- Ну да, тогда было… Но потом-то нет!
- Кончай базар! – скомандовал Игорь. – Идти надо…
Галя фыркнула, но всё же промолчала, а Андрюха шутливо «отдал честь»…
Жирно прорисованные мелом стрелки недвусмысленно вели к двери подвала… Замок всё так же висел на ручке двери… Щелчок выключателя, и под краснокирпичной звездой вспыхнула лампа в жестяном абажуре… Световой круг чётко отделен от области тьмы… Она сконцентрирована в проёмах трёх арок… Белые на сером стрелки указывают на центральную арку…
- Что и требовалось доказать, – глубокомысленно констатировал Андрей.
- Да погоди ты!.. – поморщился Игорь. – Туда мы ещё успеем…
Включив фонарик, Игорь сделал шаг вправо, по направлению к правой арке, высветил проём… Всмотрелся… и аж присвистнул…
- Что за чёрт?..
Проём арки заканчивался стеной… Арка выглядела как часть архитектурного декора. За ней ничего не было. Точнее была ровнёхонькая стена…
- Не фига себе,– промямлил Андрей. – Когда это они успели?..
Галя тоже с недоумением смотрела на неизвестно откуда появившуюся стену…
- Ну что, как я понимаю, одна проблема закрыта? – с некоторым облегчением произнёс Андрей. – Однако, оперативно они… самоизолировались…
- Они не самоизолировались, – мрачно ответил Игорь. – Там, внутри, никого нет. Похоже, они просто прикрыли это место… до поры, до времени… Закупорили капище с двух сторон… И, кажется, это из-за нас… Я думаю, что это место для них настолько ценно, что они предпочли законсервировать его на неопределённое время… нежели потерять.  Они перестраховались.
- Мне показалось, что статуя, под которой я лежала, очень древняя, – почти прошептала Галя.
- Мне тоже так показалось, – согласился Игорь.
- Похоже, всё не так просто, – тихо проговорил Андрей, вплотную подошедший к стене и внимательно исследующий её с помощью своего фонарика.
- Что ещё? – насторожился Игорь.
- А ты подойди поближе… Посмотри.
Игорь присоединился к Андрею…
- Ты видишь?..
- А что?.. Хорошая работа…
- Это не «новодел».
- Что?..
- Стена старая говорю!.. Это не сегодня ночью закладывали…
- Не может быть!..
- Смотри сам… Кирпич, швы, раствор… Они точно такие же, как и на своде арки.
- Блин… Но… может быть, это только так выглядит?..
- Ты сам-то в это веришь?..
- Мальчики! – окликнула Галя «юных исследователей». – Мне ещё долго здесь стоять?.. Мне пофиг – кто и когда эту дырку закладывал!.. Будь моя воля, я бы вообще все эти ходы-пещеры повзрывала бы и обвалила на хрен!..
- Кто б сомневался, – пробормотал Андрей.
- Погодите-ка…
Игорь метнулся к левой арке…
- Ну что там?  –  нетерпеливо окликнул его Андрей.
- Здесь тоже стена…
- Всё чудесатее и чудесатее, – вздохнула Галя.
 
51. Михайловна
(Июнь 1970-го)

…Если вы думаете, что «старые да малые» ничего не видят и не слышат, то вы глубоко ошибаетесь. Не так уж плохо видят и ещё как слышат!.. Особенно, если они – женщины. И пусть одна из них – «старая», а другая слишком «юная»: это ничего не меняет. Поскольку обе в полной мере обладают свойством, присущим всякой женщине – природным любопытством. И, как это не странно, из этих двух, та, которая почти ничего не видела (глаукома), «владела ситуацией», пожалуй, даже лучше той, у которой и зрение и слух были в полном порядке.
Бабушка «прожила жизнь» (хотя до окончания её было ещё – ох как далеко!) и за свои неполные семьдесят лет повидала так много, что ей вполне достаточно было только слышать, чтобы обладать почти исчерпывающим объёмом информации. И то, что другим казалось неясными контурами и тенями, для неё (живущей в «мире теней») было многокрасочным жизненным полотном.
Три войны и три революции, это вам «ещё та» «школа жизни». В стране «всеобщей грамотности» она как-то умудрилась не только не окончить ни одного класса, но и даже не научилась толком читать. А расписывалась, вырисовывая каждую «печатную» букву отдельно. Что не помешало ей дважды выйти замуж и родить четырёх детей (один из которых, к несчастью, умер во младенчестве).  В станице, где она жила до семнадцати лет, «девок» учить считали делом «зряшным».  О немецком принципе относительно участи женщин - «киндер, кюхен, кирхен», там не слыхали, но свято его придерживались. А с семнадцати лет, когда она стала «самостоятельной» (так как вся остальная семья умерла от голода), учиться-то уже было особо некогда. Нужно было просто выживать. Она и выжила. Но так и осталась на всю оставшуюся жизнь «безграмотной»…
…Бабушка помнила, как оставшись совершенно одной, в чужом городе, стала беспризорной… Как ночевала в огромных трубах недостроенного канализационного коллектора на дне балки на территории Городского сада… И она не понаслышке знала о городских подземельях…
Если б она не обладала здоровым природным умом и тем, что иные называют «народной мудростью», вряд ли бы она выжила в тех перипетиях, которые выпали на её судьбу…
В полной мере ей были присущи и качество, называемое «природной хитростью», и свойство, которое в её Городе называли умением «крутится»… Она и «крутилась» всю свою жизнь, пытаясь прокормить своих детей и себя… И способы заработка её далеко не всегда отвечали требованиям уголовного законодательства… А что делать?.. Не даром же говорили в её Городе – «хочешь жить – умей вертеться»!.. Она и «вертелась», как могла… А могла она очень многое… Потому что жизнь научила!.. Такая жизнь…
…И ещё кое-что… Были у неё кое-какие свойства деликатного характера… Небольшой «дар», видно доставшийся ей в наследство от её родных по женской линии… Довольно слабенький, но действенный… Она «шептала»… И эти её «молитвы» или «заклятья» вполне прилично лечили её собственных детей и внуков от простудных заболеваний… Во всяком случае, им становилось ощутимо легче…
Не обладая грамотностью, бабушка меж тем много чего знала и «понимала» в этой жизни… И память у неё была хорошая… И она хорошо помнила тех людей, с которыми ей приходилось сталкиваться в своей жизни… И голоса их она тоже помнила…
А ещё она (как и большинство бабушек на свете) очень любила своих внуков (как Игорька, так и Ларочку)… И, как все бабушки, очень за них «переживала»…
…С полгода назад, зимой, она как-то забеспокоилась за Игорька, вышедшего выгулять Рыжика, а заодно купить хлеба. Показалось ей: что-то долго он… Ну и, накинув меховую телогрейку, вышла на балкон, позвать внука… Делала она это регулярно, и её зычный голос был знаком всей округе…
Вследствие запущенной глаукомы, один глаз у неё совсем не видел, а второй видел очень плохо… Но слух у неё был замечательный!..
Выйдя на балкон, она сразу же услышала, как её Игорёк спорит с каким-то мужиком насчёт Рыжика… Якобы Игорёк его у кого-то украл. Она немедленно громогласно вступилась за внука с высоты пятого этажа.
И всё б хорошо, да вот мужик этот оказался старым знакомым… Причём, очень старым… Помнила она его ещё со времён своей «беспризорной» юности… Чаще всего, она встречала его на Старом базаре, где «промышляла» с «товарками»… Он тоже был больше по торговому делу… Но зачастую бывали у него и дела более «деликатного» свойства… И компанию водил он не только с торговыми людьми, но и со всякими «деловыми»… И с разными людьми имел он разную «обходительность»…
  В общем, был на «все руки мастак» и любых дел не чурался… Нраву он был весёлого, но слыл человеком непростым и опасным… Были у него ещё некоторые особенности…  Одевался он по-всякому: то по-буржуйски, то «по-пролетарски»…  И по моде и без моды… Да вот лицом своим не менялся… Не старел вовсе. И в двадцатых, и в шестидесятых всё с виду такой-же – на тридцатник с гаком!.. Всё также с бабами-торговками на базаре шуткует, да золотой фиксой своей светит…
Знала Михайловна, что люди на свете всякие бывают… А иные из них, так и не совсем люди… А то и вовсе не люди… И таких людей она, может быть в силу своего небольшого «дара», умела «чувствовать»… «Чуять», как она говорила…
Такие «люди», как и все люди, «по характеру» тоже бывают разные… Этот – с фиксой ещё «туды-сюды» – «и нашим, и вашим», как говорится… Ну да всё равно – палец в рот ему класть не стоит…
В общем, узнала его Михайловна по голосу, да виду не подала… Вот только он тоже её узнал, да и напомнил ей кой об чём… О чём вспоминать-то особо и не хочется… Потому как все мы не без греха!.. А вот интерес его к Игорьку её не понравился… Потому в перепалку ввязываться не стала, а Игорька домой зазвала… От греха подальше… Нет, зла от старого знакомца для себя она ране не видела, но знала, что человек он – ох, какой не простой… Не то чтобы она его боялась, но опасалась точно…
Встречались Михайловне на её жизненном пути и другие… «долгожители»…  И один из них по её ощущениям был точно «нелюдь»… И не сколько по физической своей составляющей, сколько по «духу». Если фиксатый  в этом отношении был как бы нейтрален,  то этот был явно – «тёмный». Под этим «именованием», собственно, он и проходит в нашем повествовании…
Фиксатый и Тёмный были, по всему, старыми знакомцами. Они довольно часто «пересекались», даже общались по-приятельски, но Михайловна ощущала между ними явственную разницу…
С Тёмным она познакомилась, пожалуй, раньше, чем с фиксатым  – будучи ещё беспризорной…
…«Великовозрастная» деревенская сирота в чужом незнакомом Городе – ну кому она была нужна?.. Разве что на «панель»… Да и то… Для этого и приодеться надо и подкраситься… Да просто вымыться, наконец!.. Ночуя в трубах канализационного коллектора, это невозможно… И таких вот сирот, растерявших родных на фронтах Германской и Гражданской войн и в перипетиях революций, было тогда в Городе немерено… Городу тогда было не до них… Чужие были они пока Городу… ВЧК и милиция, конечно, периодически отлавливали эту «вольницу» и определяли в разного рода «приюты», но до полной победы над беспризорностью было ещё очень далеко… Жизнь в приютах была «не сахар», и «воспитанники» периодически сбегали оттуда… Вновь отлавливались и вновь бежали… И так было пока они либо «перековывались» для созидательного труда в Стране Советов, либо окончательно пополняли ряды криминалитета… Либо просто погибали…
Юная Михайловна выжила…
…К беспризорникам «присматривались» уголовники, даже прикармливали их за мелкие «услуги»… Приобщали их к «бродяжьим законам», особо способных обучали различным воровским ремёслам… «Функционировали» целые специальные «школы» для будущих «фартовых»… Вот такие «учебные заведения» и «курировал» Тёмный, периодически сам выступая в качестве «преподавателя»… Юной Михайловне повезло: она недолго «подкармливалась» при такой «школе»… То ли почти взрослая деревенская девка была признана неперспективной и слишком «старой» для обучения воровскому ремеслу, то ли ещё что, но её «отпустили»… И вскорости определилась она по «торговому делу»… А там и жених подыскался, и свадебка… и дети пошли... Совсем другая жизнь… Но и о прежней она не забывала. Да и как иначе – на базаре?..
…Полгода назад, зимой, когда узнала она голос одного из старых знакомцев, Михайловна слегка напряглась… Но, зная Игорька, как мальчика «тихого» и «книжного», и видя, что никакого продолжения не следует, постепенно успокоилась…
События, последовавшие с наступлением летних каникул, не ушли от её внимания, хотя она и не связала их с тем, что случилось зимой… Надо сказать, что дети как-то не очень принимали в расчёт полуслепую бабушку, больше частью либо возящуюся на кухне, либо дремлющую в кресле с радионаушниками на голове… А зря. Надо сказать, бабуля частенько переспрашивала, когда к ней кто-нибудь обращался. Старческая глухота, мол… Но всё, что говорилось шёпотом в самой дальней комнате, бабушка слышала великолепно. И мотала на ус. Поскольку далеко не всегда сидела в наушниках… И согласитесь: недостаток одних органов чувств обычно компенсируется развитием других. В общем, из всех взрослых в семье бабушка больше всех «владела информацией». Но обладание «инфой» вовсе не означает её разбазаривание куда ни попадя… И потому она считала, что делиться этой информацией с со своей дочкой и «любимым зятем» – как минимум преждевременно. Конечно, объём этой информации не был исчерпывающим… Например, она знала о подземельях (она с юности много чего о них знала), но ничего не знала о стрелках, туда «приглашающих»… Она знала о Гале, и об отношении к ней Игоря, но не знала о попытке её «жертвоприношения» сатанистами… Она считала, что всё дело в детской тяге к «приключениям» и думала, что, скорей всего, ребята лазят в подземелья в поисках кладов…  Правда, знала она и о том, что порой эти клады не приносят счастье их нашедшим… И уж, конечно, она не понаслышке знала о «состоянии» подземелий Города…
Казалось бы, надо бы взять да и «просветить» обо всём родителей, те «примут меры» – запретят, да и дело с концом!.. Но!.. Во-первых, бабушка очень любила своих внуков и не была «стукачкой». Не по «понятиям» это было бабушкиным.
А во-вторых, бабушка прожила много лет и была мудрой женщиной. Она прекрасно знала, что «запретный плод» сладок. Особенно для детей. И просто запретить, скорее всего означало бы «спровоцировать» на нарушение «запрета». Пока что бабушка видела, что походы «внучка» вполне благополучно «обходятся»… Но она же понимала, что возможно только «пока». В общем, покамест Михайловна пребывала в состоянии раздумий, на предмет, как бы так «переключить» внимание любимого Игорька на более безопасное «увлечение», не прибегая к прямым запретительным мерам.
Пока что она склонялась к тому, чтобы более близко познакомиться с Галей, с тем чтобы убедить её, что не хорошо приличной девушке лазить по «вонючим канализациям» – «срамота»!.. Да и не безопасно это… И для Игорька тоже… И если б она, Галя, ещё б Игорька «в ум привела» в этом отношении, то вообще всё было бы замечательно… Сходили бы, мол, лучше в кино… Или даже в театр… А она, бабушка, на этот случай, «спонсировала» бы внучка из благоприобретённых пенсионных накоплений…
Немного смущало Михайловну то, что Галя – с Нахаловки… Бабушка, опять же, не понаслышке была знакома с «царящими» там нравами и «наклонностями»… Но, в конечном счёте, приходила к мысли, что мол, чай и сами-то не их «графьёв»… В этом отношении бабушка была вполне «демократка»… В общем, решила пока Михайловна, что «будем посмотреть» и ситуацию без нужды не «обострять»…


 52. Проход закрыт!
(Июнь 1970-го)

- Слушай, может здесь какая-то автоматика?.. Типа раздвижной двери?.. А дверь под стенку замаскирована?.. Или стена на роликах?.. Ну как в старинных замках, потайные ходы всякие…
- Игорь, я не знаю, – категорично ответил Андрей. – Не знаю и всё… С тем же успехом, может быть, обе стенки за ночь возвели, а потом состарили их искусственно...
- Но зачем?..
- Вот это вот – главный вопрос: зачем они вообще их поставили?.. И второй вопрос: почему обе арки замуровали?.. С капищем всё ясно. А чем им проход во второй подвал помешал?..
Игорь решительно встал с чурбана, служащего табуретом в халабуде:
- Так. Есть идея. Нужно кое-что проверить…
- Что за идея? – живо заинтересовался Андрей.
- Достаточно безумная, – пробормотал Игорь. – Пошли…
- Что вы ещё задумали? – недовольно спросила Галя и всплеснула руками. – Только что уболтала их не лезть без снаряги в дырку очередную… Так они опять куда-то «намылились»!..
- Не боись! – отмахнулся Игорь уже на выходе из халабуды. – Это безопасно…
…Пацаны во дворе гоняли в футбол… Грелись под июньским солнышком на лавочке у подъезда бдительные старушки… К досаде Игоря, они тут же зафиксировали появление Гали из халабуды…
- Девочка, а ты чья будешь?.. Что-то мы раньше тебя здесь не видели?.. Или к кому в гости пришла?.. – немедленно начала допрос самая любопытная.
- Живёшь-то где? – поддержала её другая.
- Она ко мне в гости пришла, – вступился за Галю Игорь.
- А ежели она к тебе в гости пришла, что же ты её по халабудам таскаешь?.. – подключилась самая въедливая.
- Баба Лена! Что ж по такой погоде в квартире сидеть?.. Мы гуляем, – «ввязался в бой» Андрюха.
- Гуляют они, – поджала губы баба Лена. – Не рановато ли, девонька?..
Галя (руки в брюки), покачиваясь с пятки на носок, свысока посмотрела на старушенций:
-  В самый раз. На лавочках потом отсиживать будем…
Старушки синхронно покачали головами, а Игорь потащил Галю за собой, бормоча «от греха подальше» и слыша в след: «ох, девки нынче пошли…»
Андрюха прикрывал отход в качестве «арьергарда»… Уже заворачивая в арку двора, они услышали, как выскочившая из подъезда Ларка авторитетно объясняет бабулькам, что «это Галка – Игорева невеста».
- Вот, блин! – покрутил головой Игорь. – Навешать бы её «лещей» за её язык!
- Ну всё – вас уже обвенчали, – сочувственно вздохнул Андрюха.
- Да ну вас!.. – тут же «надулась» Галя. – Если мне Ларка нажалуется, что ты её хоть пальцем тронул, я тебя сама прибью!.. И дружить с тобой не буду!.. Девочек бить нельзя!..
- А мальчиков, значит, можно? – вступился за друга Андрей.
- Нужно, – убеждённо сказала Галя. – Регулярно и, желательно, ремнём.
- Это почему? – с обидой осведомился Андрюха.
- Да потому что вам через задницу только и доходит, – авторитетно пояснила Галя. – Чтобы дурь из этих ваших задниц выбить. И чтобы приключений себе на задницу больше не искали!..
- Какие же вы женщины жестокие, –   сокрушённо покачал головой Игорь.
- Э-э! – спохватился Андрей, увидев, что Игорь ведёт их к лавочке на Бульваре. – А куда это мы идём?
- Сюда и идём, – ответил Игорь, усаживаясь на скамью. – Что мог, я уже посмотрел. Пока.
- То есть? – уточнил Андрей.
- Да я хотел в подвал «старого дома» заглянуть: взглянуть на стену с этой стороны. Если она есть там, разумеется…
- Это как? – озадачился Андрей.
Но Игорь лишь пожал плечами.
- Ну и чего ж не заглянул? – осведомилась Галя.
Игорь начал загибать пальцы на руке:
- Бабульки – раз. Точно бы «хай» подняли, чего мы туда лезем…
- Ну что лезете, это как раз понятно – приключений на это самое место ищете!.. – ворчливо «влезла» Галя.
- Дверь закрыта, и к бабке не ходи – на ключ. Это два. И придётся нам с тобой, Андрюха, наведаться туда вечерком, попозже…
- А что у вас ключ от этого подвала есть? – спросила Галя.
- Есть, – ответил Игорь, достав из кармана и продемонстрировав перочинный нож. - Изнутри я эту дверь уже открывал.  Значит и снаружи открою.
- Вряд ли мы увидим там что-то интересное, – мрачно предрёк Андрей.
-  Скорей всего, да. – согласился Игорь. – Но посмотреть всё-таки надо. Для чистоты эксперимента.
- Поосторожнее там… Экспериментаторы хреновы, – пробурчала Галя.
- Да ты не переживай!.. Это самый обычный подвал с сарайчиками… Мы по-быстрому…
- Да я и не переживаю… Ты только отзвонись мне, хорошо?.. Расскажешь…
- Конечно позвоню!.. Только, боюсь, вечером уже слишком поздно будет: как бы твоих родителей не разбудить…
- Ну, если всё же не слишком поздно, то звони… А так – утром.
- Идёт. Договорились, – улыбнулся Игорь.
Галя решительно встала со скамьи:
- Всё. Мне пора. До остановки проводите?..
- Может мне прямо до дома тебя проводить? – обеспокоенно спросил Игорь.
- Нет, не нужно, – улыбнулась Галя. – Далеко, да и незачем. Что со мной днём станется?.. Да ещё в своём районе.
- А я всё равно буду переживать, – пообещал Игорь, когда они уже подошли к трамвайной остановке. – Ты мне тоже позвони. Я до вечера дома буду… А вот и твой трамвай!..
…Чмокая Игоря в щёку на прощанье,  Галя шепнула:
- Я тоже о тебе переживать буду… Всю ночь… Если не засну.
Чмокнув Андрюху, она заскочила в трамвай и помахала рукой через вагонное стекло…
- Ну что, ты теперь счастлив? – спросил Игорь.
- Чего это я должен быть счастлив?..
- Ну она же тебя наконец поцеловала. Как ты хотел…
- Я не так хотел.
- Эх, Андрюха! – хлопнул по плечу друга Игорь. – Как говорят французы: «даже самая красивая женщина не может дать больше того, что она может дать»…
- Да иди ты со своими французами!..

…Когда Игорь ковырялся лезвием перочинного ножа в двери подвала, Андрюха стоял на стрёме (он же «вассар», он же «шухер»)… Но так как человек он был невоенный, никаких мер к изысканию места, пригодного для ведения скрытного наблюдения, им предпринято не было. Просто торчал возле подвальной ямы, как одинокий тополь на Плющихе… Если честно, Андрюха надеялся, что Игорь, как и в прошлый раз, по-быстрому вскроет замок и они вместе скроются за дверью подвала. Но что-то пошло не так: замок так легко открывшийся изнутри, снаружи почему-то открываться не хотел…
И когда открылась подъездная дверь их дома и на порог ступил отец Игоря, бежать и скрываться куда-то было поздно… Да и бессмысленно.
Да, Андрюха, разумеется, подал «голосовой сигнал» «шухер» громким шёпотом, но… Так как в одиннадцатом часу вечера двор был достаточно хорошо освещён, дядя Витя (тридцати трёх лет от роду) сразу увидел стоящего у соседнего дома Андрея.
- О!.. Андрюша!.. Привет!.. Что-то поздновато вы гулять затеялись… А где Игорь-то?..
Игор, услышавший голос отца, шёпотом выругался и поднялся по ступенькам из подвальной ямы…
- О-па!.. А ты чё там делал?..
Ребята переглянулись, но промолчали…
- Понятненько… А ну-ка, давайте на лавочку присядем, поговорим…
Присев на приподъездную скамью, отец спросил:
- Чего молчим, как рыба об лёд?.. Рассказывайте давайте!.. И не врать!.. У тебя, Игорёк, папа хоть и не стекольщик, но насквозь тебя видит!..
Ребята вновь переглянулись и, вздохнув, Игорь начал «колоться»:
- Да хотели в подвал зайти…
- Ну и как бы вы туда зашли?.. Ключей-то у вас нет?..
Игорь снова вздохнул и достал из кармана перочинный ножик…
- Этим что ли открыть хотели?.. Да там врезной английский замок!.. Ничего бы у вас не получилось.
- Ну один раз уже всё-таки получилось, – скромно опустил глаза Игорь. – Правда изнутри…
- Как это изнутри?.. А как вы туда попали?
Игорь хотел было ответить, но его перебил Андрей:
- Дядя Витя, да мы в «Казаков-разбойников» играли… Подвал открыт оказался, ну мы там и спрятались… Дверь прикрыли, она и захлопнулась… А Игорь ножом перочинным открыл.
- Ты погляди, какие таланты!.. – покачал головой дядя Витя. – Ладно. А сейчас-то зачем туда полезли?.. По чужим сараям лазать?..  Что, закрутки чужие понадобились?.. Или вас дома не кормят?..
Вновь ответил Андрей:
- Дядя Витя, да мы на спор!..
- И о чём же вы спорили?..
- Да вот Игорь говорит, что с этого подвала есть проход в другой… Ну который с уличного подъезда… А я говорю, что нет там никакого прохода…
Отец оборачивается к сыну:
- Ну и с чего ты взял, что там есть проход?..
- Да кто-то из ребят с этого дома говорил… Грибок, кажется…
- Сочиняет твой Грибок. Нет там никакого прохода. Эти два подвала совершенно отдельные. В этом так же, как и в нашем, сарайчики жильцов с закрутками и всяким старым барахлом, которое в квартире только место занимает… А тот подвал вообще пустой. Когда-то в нем котельная была с кочегаркой… Из нее дом паром отапливали…  А когда на ТЭЦ перешли, всё оборудование оттуда подчистую убрали. Я ж генподрядчиком был, когда наш дом строился… А коммуникации должны были из этого старого дома подводить. Так я со всеми планами и схемами знакомился, да и лично оба подвала смотрел… И никакого прохода не видел.
 - Может, раньше когда был, а потом замуровали? – робко подал голос Игорь.
 - Нет. И в старых дореволюционных планах никакого прохода между подвалами не обозначено. Стены фундамента там капитальные и больше ничего… Так что проспорил ты, Игорёк!.. На что хоть спорили?..
- На мороженное, – уныло ответил Игорь.
Отец достал из кармана мелочь.
- На!.. Завтра купишь Андрею… Проиграл, значит надо платить… И вот что я вам скажу, ребята: больше в подвалы ни ногой!. Хорошо, что я вышел за Игорем посмотреть – куда он «намылился» в одиннадцатом часу вечера, мать послала… А если б кто другой?.. Стыда потом не оберёшься: дети голодные по чужим подвалам за компотами и вареньем лазают… А сам поймаю… Не обижайся Андрей, всё отцу твоему расскажу: пусть он сам с тобой разбирается… А я с Игорем разберусь… По-свойски… Ты меня знаешь…  Всё поняли?..
Пацаны молча кивнули.
- А теперь марш домой спать!..

53. Ночной разговор
(Июнь 1970-го)

…Поздний вечер… Я стою на кухне у открытого окна… Я вдыхаю воздух моего детства… Июнь 1970-го…  Хорошо-то как!.. Прохладный летний ветерок ласкает мне лицо… Самое лучшее время: нет ещё той духоты, и комары ещё не проснулись… Я смотрю вниз на пустынный бульвар с разноцветными «кобрами» в честь семидесятилетия дедушки Ленина… Я бы с удовольствием вышел на балкон, но нельзя: в зале спят мама и папа… Я не хочу их тревожить… Они такие ещё молодые!.. Гораздо моложе, чем я  нынешний… А в раздельной с ними спальне мирно посапывают и похрапывают остальные члены семейства: бабушка, моя сестра Лариса и… я.
Да, я. Только тринадцатилетний… Каким я и должен быть в одна тысяча девятьсот семидесятом году… Последняя неделя выдалась у меня очень напряжённая… Как и у моего друга Андрея, который спит сейчас в точно такой же комнате, но четырьмя этажами ниже в этом же доме… Я чувствую, что и последующие дни будут у этих ребят непростыми… Да что там!.. Я не чувствую, я знаю это…  А они… Они тоже об этом догадываются… Догадывается об этом и спящая сейчас за много кварталов от этого места, милая девочка… Ей, пожалуй, досталось ещё посильнее, чем её друзьям-мальчишкам… Но ничего. Она всё переживёт и вынесет. Иначе и быть не может!.. Ведь она самая лучшая!.. Самая смелая, сильная и красивая из всех девчонок на свете!.. Сейчас я в этом уверен так же, как и тогда, когда был влюблён в эту девочку – много лет назад… Сейчас я в неё тоже влюблён… Но только я – тринадцатилетний…
Вы, наверно, уже запутались, мой благосклоннейший читатель?.. Что поделать?!.. Волею судеб, я – Автор – оказался ещё одним из героев этой истории!.. Причём сразу в двух ипостасях: я – нынешний, пришедший сюда из 2020 года, и я – тутошний, двенадцатилетний из 1970-го года… Впрочем, подозреваю, что «я – тутошний», это уже не совсем – «я». Потому что «я – нынешний» в таких приключениях в своём детстве не участвовал. Что очень жаль. Впрочем, сейчас у меня есть возможность компенсировать это упущение, сопутствуя в них моему маленькому «альтер эго»… Чему я весьма рад.
Понимаю, что всё вышеизложенное весьма запутывает и осложняет повествование, но… Ничего не поделаешь. Потому как  «хозяин – барин». А «барин» в данном случае – «ваш покорный слуга». Вот захотелось мне очутится «здесь и сейчас» в Городе моего детства, в квартире на пятом этаже с видом на Бульвар, я и очутился… Даже не разбудив спящего в прихожей маленького рыжего пёсика… Потому как это в моих силах!.. Потому как  «шлея под мантию»!.. Ведь я и сам не могу с этим ничего поделать, а уж вам-то, мой читатель, и пытаться не стоит…
Но мне, пожалуй, пора… Пора и честь знать… И я потихоньку, чтоб никого не разбудить, иду к выходу из квартиры… Но за дверью, ведущей в зал я слышу тихие голоса… Это беседуют, лёжа в постели, мои родители…
Знаю, подслушивать не хорошо!.. Но… ничего не могу с собой поделать… Любопытство, конечно, свинство, как говорила моя бабушка, но… У меня есть оправдание… А вдруг этот ночной разговор касается нашей описываемой истории?.. И я прислушиваюсь…
- Что-то с ним не так. Я чувствую…
- Понятно, что… Взрослеет. Тринадцатый год пацану – это уже не ребёнок… Понятно, возраст непростой… Где-то даже опасный… Но ведь все мы через это проходили… Пройдёт и он.
Мама вздыхает:
- Я понимаю… Но как-то это всё быстро… Еще совсем недавно всё больше с книжкой дома сидел… А если гулял, так рядом: во дворе или на Бульваре с ребятами… А сейчас и дома его не застанешь… Всё больше с Андреем… А с другими ребятами больше не играет… По-моему, он вообще играть бросил… А чем занимается?  Серёжка уехал, так они с Андреем теперь в халабуде сидят… Что они там делают?..  Ну то, что курит он, я знаю – одежда табаком пахнет… А если что похуже табака?..
Слышно, как отец ворочается на кровати и только потом отвечает:
- Ну если б что более серьёзное, почувствовали бы… Вино он уже попробовал… Помнишь ему плохо было?..  С тех пор вроде бы ничего… Урок… Может и «дурь» эту тоже попробует. Исключать нельзя. Главное, чтобы не «подсел»…
Я слышу, как мама хмыкает:
- Боюсь, как бы он ещё чего не распробовал…
- Ты о чём?
- Ларка сегодня рассказывала, что у него «невеста» появилась… Представляешь?.. Он её в гости приводил, и они там целовались. А когда ты трёхкомнатную квартиру получишь, то она к нам переселится. И жить они с Игорем будут в комнате с бабушкой.
Папа тихо смеётся.
- …Ну, Ларка!.. Вот ещё фрукт растёт!.. Она уже всё распределила: мы с тобой в другой комнате, а она в третьей. Так ведь?..
- Ну да… Тоже ещё чудо… Когда подрастёт, да «заневестится», глаз нужен будет, да глаз… Но до этого ещё далеко… А вот Игорь уже «созрел», значит…
- Что ж там за «невеста»?..
- Бог её знает… Ларка говорит, что они в лагере в прошлом году познакомились…
- В прошлом году ещё?.. Давненько… Что ж о ней ничего слышно не было?..
- Может, встретились случайно… Ну, если уж домой привёл, значит познакомимся скоро… Хоть бы приличная девочка была… Кстати, Галей зовут…
Слышу, как тихо смеётся папа…
- Ну раз Галя, значит точно приличная… Небось ещё и брюнетка как ты?..
- Ларка, говорит, чёрненькая….Тебе смешно, а я переживаю…
Папа говорит успокаивающе:
- В этом возрасте они ещё все  приличные…
Мама вновь вздыхает:
- Ой, не скажи!.. Девки-то они пораньше парней «крутить хвостом» начинают…
Слышно, как папа еле сдерживает смех.
- Ну тебе виднее, конечно…
Слышно, как мама что-то сердито бормочет «тебе всё шуточки» и какая-то возня… Затем папа с придыханием говорит:
- Похоже, парень в меня всё-таки пошёл…
После паузы разговор возобновляется уже в более спокойном тоне…
- Девки-то ладно, но сдаётся мне, что не только девки у него сейчас в голове…
- А что ещё?..
- Хотел бы я знать….Застал их вечером с Андреем, когда они подвал соседский вскрыть пытались…
- Подвал?.. Зачем?
- Говорят, что на спор… Да не верится мне что-то… Говорят, что проходы какие-то искали…
- Какие проходы?
- Да нет там никаких проходов… И по планам нет, и так… Видно, «слышали звон, да не знают где он»… Дом-то девятисотого года постройки…  Семьдесят лет всего лишь…  А Крепость, что до Города здесь была, ещё за семьдесят лет до постройки этого дома срыли… А вот подземные ходы, говорят, частично сохранились… Большую-то часть их затопило… Грунтовые воды здесь близко… А пацанам, известное дело, только дай полазить где-нибудь… Ну и клады да оружие старое тоже ищут…
Мама встревоженно:
- Ты поговори с ним!.. Не дай Бог залезут куда-нибудь… Если ты говоришь – вода, то в ходах этих и обвалы могут быть… Да и оружие это… Вон на соседней улице рабочие копали и схрон с немецким оружием нашли… С войны лежало…  А если пацаны на такое наткнутся?.. Далеко ли до беды?..
- Я поговорю с ним…
Недолгое молчание нарушает мама:
- Не хотела тебе говорить…
- Что такое?..
- Я ж в хлебном работаю… А за хлебом все ходят… Ну, многих знаю… Приходила ко мне одна… На соседней улице живёт… Я и сына её знаю… В одной школе с Игорем учится… Только на год младше… Бойкий такой парнишка, хулиганистый… Так мамаша его рассказывает, что сынок пришёл домой весь побитый… А на щеке порез от ножа… Говорит, спрашивала кто – молчит… Только трясётся… И вроде одноклассник его проговорился кому-то, что это наш Игорь с Андреем его так… Якобы драка у них была… Из-за этого самого одноклассника… Игорь, вроде бы за него заступился… Ну, мамаше «сарафанное радио» вроде и донесло… Так вот мамаша эта шум поднимать не хочет: сынок её и так на учёте стоит… За ним много всякого разного… Говорит, ещё один «залёт» и в колонию могут отправить… Но просила, чтобы мы с Игорем поговорили… Потому как, говорит, избил он его очень сильно… Да и нож…
- Ну а ты что?..
- Да не поверила я ей… Посмеялась только… Скорей, говорю, поверю, что ваш моему навешает… А наш сын не такой… Он тихий мальчик… А Андрюша так вообще… Я и не помню, чтоб он с кем-то дрался… У него ж, как и у Игоря, главное – книжки… Ну, шахматы ещё… Так она и ушла… А теперь вот думаю, а вдруг правда?.. То, что подрались – ладно: все мальчишки дерутся…  А нож?.. Он что – нож носит?..
- Да, видел я этот нож… Кого этим ножом зарежешь?.. Перочинный… Он им как раз дверь-то в подвал и пытался вскрыть…
- Вспомнила!.. Мамаша эта говорила, что они у подвала какого-то дрались… Вроде бы Игорь с Андреем с этого подвала вылезли и на сына её напали…
- Завтра же опять поговорю с обоими… А с подвалом этим что-то нечисто….Не нравится мне всё это…
И вновь мама вздыхает...
- А уж как мне это всё не нравится… Неужто и в правду эта драка была?.. Это так на Игорька непохоже… А в то, что он щёку ему порезал - не верю!.. Не мог он. Он мальчик добрый…
Теперь пришла очередь вздыхать папе…
- Говорят: «маленькие дети – маленькие проблемы, большие дети – большие проблемы»…  Дожили…
- Ну, может всё ещё обойдётся?..
Слышен звук поцелуя…
- Ладно… Утро вечера мудренее… Давай баиньки…
…Спокойных снов вам, папа и мама!..  Право-таки, я очень огорчён, что у вас «головная боль» от придуманных мною приключений… Ну что делать?.. Сейчас я не могу иначе… Одно могу обещать: всё окончится хорошо… Ну, насколько это возможно… Насколько это в моих силах и в силах того мальчика, который сейчас спит в соседней комнате… И в силах другого мальчика, спящего четырьмя этажами ниже… И в силах девочки, спящей в совсем другом районе этого Города… И в силах самого Города, ибо он тоже немаловажное лицо во всей этой истории… И в силах бывшего рыбака, с тревогой наблюдающего за всей этой историей из своей резиденции на Полуострове… И, как это не странно, даже в силах маленького рыжего пёсика, спящего сейчас на любимом половике в прихожей…
И я верю, что есть ещё некто Всесильный, с улыбкой наблюдающий за всей этой детской вознёй с «горних высот»… Тот, у которого в руках кисточка и неизмеримая палитра красок… Уж Он-то точно желает увидеть, что всё «ЭТО ХОРОШО»…
 
54. Отец
(Июнь 1970-го)

…Отец, конечно, тоже был обеспокоен… Хотя, если честно, ему не совсем было понятно, что именно его беспокоит… То ли те изменения, которые явно произошли в характере его сына, то ли то, чем сын, по всей видимости, сейчас занимается.
Нельзя сказать, чтобы раньше сын сильно беспокоил своим поведением… Ну да, оценка в школьном дневнике за поведение у него обычно – «хорошо», а не «отлично». Но это только потому, что сын – «троечник», лентяй… Прогуливает уроки, естественно… Но это и все. Не хулиган ни в коей мере… Да и от учёбы не совсем уж отлынивает… Тихий, твёрдый «троечник» – вот, пожалуй, самая верная характеристика… Родные с этим уже свыклись… Да, не дурак – способный… Но, как говорится, лень- матушка раньше него родилась… И ничего тут уже с этим не поделаешь… Пробовали – «обломались»… Потому что и упрямый ещё до жути…
Отец честно пробовал «подтянуть» его по математике и точным наукам (ну в чём сам силён), но учитель оказался с него «аховый»… Терпения и зла не хватает… А Игорю всё это неинтересно… Он чистой воды гуманитарий… Хотя английский тоже запустил… Даже репетиторы не помогли… Хотя, опять-таки, учителя твердят, что способности  у него есть!..   
Всё с книжками сидит… А ещё больше лежит… Как научился читать в четыре года, так до сих пор остановиться не может… Учебники по литературе и истории ещё летом вперёд прочитывает… А потом ему это прочитанное становится тоже уже не очень-то интересно… Потому и по этим предметам всего лишь «четвёрки», а не «пятёрки». Единственная «пятёрка»  по пению («смех и грех»!)...  Но это ж не стоит ему никакого труда:  и слух и голос у него есть…  Впрочем, в их роду это у всех…
…Отец в своё время хотел было приобщить его к физкультуре и спорту – ничего не вышло… В секциях тоже не удержался… Потому как опять лень-матушка!.. Да и упрямый сверх всякой меры. Раз решил, что зарядку делать не будет, значит не будет… Хоть ты тресни!.. И всё наперекор отцу!.. Своё право «быть другим» отстаивает… Я, мол, не такой, как ты, папа, и всё тут. Не «спортивный», не «технарь»… А такой, какой есть… Вслух он это не говорит, разумеется, но уж демонстрирует точно… А «надавить» на него мать не даёт… Защищает от отца, жалеет… Говорит, пусть пока не вырос, отдыхает – успеет ещё наработаться!.. Пусть детство у него нормальное будет – не то, что у нас…  Сама-то она с тринадцати лет работать пошла… Семья большая, да считай без отца. Мать её одна, как могла крутилась… В семье лишних денег не было… А в войну бывало, что и голодали… Да и сам он в станице в большой семье рос… Сызмальства родителям по хозяйству помогал… Скотина, птица, огород… А в школе на каникулах, как все – на сельхозработах… Жизнь такая была…  Все от мала до велика вкалывали… А сын белоручкой растёт… Ну да махнул на это рукой давно уже… Мать не переспоришь… Да если честно сказать, особо воспитывать его и недосуг. Работы столько, что приходится «бумаги» с собой на дом прихватывать… Строительное дело оно такое… И сил, и времени много уходит и ответственность большая… Мать тоже на работе… А с бабушки какой спрос?.. Балует внуков бабушка…  Дочка, вот правда, радует… Отличница, и со спортом у неё всё в порядке. И ласковая…
Впрочем, всё это в прошлом… Все к этому давно уже привыкли… А теперь вот что-то новое… Растёт сын, взрослеет… А говорят же: «маленькие дети – маленькие проблемы, большие дети – большие проблемы»… Понять бы ещё, чего больше бояться?..
История эта с ножом… Неужто правда?.. Рано он что-то начал… Обычно лет с пятнадцати такое случается, когда девки в основном уже в голове… Но мать говорит, что вот и девка вроде у него появилась… Рано что-то… Слишком рано… Надо бы прояснить всю эту историю… Нет, пацаны, парни всегда дерутся – это нормально. Вон, когда сам в училище речном учился, так «махались» с «гражданскими» нещадно – «стенка на стенку»… Бывало и так, что те с кастетами, а «морячки» с бляхами медными на форменных ремнях… Всяко бывало… Но нож… Нож – это слишком серьёзно… За это и «присесть» можно…
…А подвалы эти… Что их туда несёт?.. Уж он-то знает как опасны все эти старые подземные «коммуникации»… Начиная от крепостных подземных ходов и заканчивая старыми канализационными коллекторами… Не говоря уж о давно заброшенных и забытых шахтных выработках… Город стоит на водоносных слоях: родники «бьют» и в Центре, и на окраинах… Это вам – не Одесса!.. А камень в выработках, как и там, в основном – песчаник… Все эти ходы рано или поздно затапливаются или обрушиваются, а ещё чаще – и то и другое… Считай, каждый год на проезжей части улиц провалы образуются и машины там «стрянут»… И это ведь только поверху!.. А на нижних уровнях – там вообще Бог знает, что творится…
Знать бы, что пацанов туда – вниз – потянуло… Что конкретно они там ищут?.. И почему именно через эти подвалы?.. Ведь нет там никаких проходов!.. И на планах их нет. Да и сам лично он в этих подвалах бывал неоднократно… Или он что-то не знает?.. Надо, край надо поговорить с обоими ребятами…  Да и с отцом Андрея не помешало бы…
Вот такие мысли одолевали моего молодого отца ранним июньским утром одна тысяча девятьсот семидесятого года… Он не знает, что жизнь его давно пересекла половинный рубеж и жить ему осталось ровно пятнадцать лет…
А я – его уже давно повзрослевший и возмужавший сын – в это же самое время  сижу на скамье Бульвара, напротив дома своего детства, и жду, чтобы увидеть, как он выходит их арки двора, чтобы сесть в подъехавший служебный автомобиль… Мне так хочется увидеть его ещё раз!.. И сейчас это в моей власти… Но не в моей власти подойти к нему и просто крепко обнять… Просто потому, что он не поймёт… А если попытаюсь рассказать кто я – не поверит… И наверно это правильно… Потому что я здесь, по сути, нахожусь незаконно. Меня здесь быть не должно… Но только кто мне закон, кроме моей совести? А иные говорят, что совесть это – Бог…
…Точки бифуркации… Не так давно я писал о них…  Да вот, пожалуйста!..  «… Точки бифуркации несомненно существуют. И в каком-то смысле они "рукотворны". Люди сами их создают ежечасно, ежеминутно. Люди творческие в этом плане особенно плодотворны. Всё просто. Чем больше талант – тем больше его воздействие на "зрителей", "слушателей", "читателей" и т.д. А уж мистическое влияние "слова" на умы и судьбы людей несомненно… "Механизм" воздействия не вполне ясен, но от этого он не становится менее реальным».
…Мне и сейчас не ясен этот самый «механизм»… Да так уж случилось, что он у меня в руках… В моей воле воздействовать на ход событий «здесь и сейчас» и, возможно, предотвратить то, что уже случилось в моей личной истории… Хотя, кто знает, может быть, здесь всё будет совершенно иначе?.. Ведь, по факту, моё вмешательство в эту историю произошло ещё полгода тому назад…
…Ну а если всё-таки предпринять конкретные шаги для предотвращения конкретного события?.. Что я могу сделать?..
…Нет, правда, ну что я могу сказать отцу?.. Не езжай в командировку – попадёшь в аварию?..  В какую командировку?.. Куда?.. Я даже не помню, когда произошла эта авария!.. По моим расчётам, она должна случиться в течение двух ближайших лет… Отец ведь постоянно в эти командировки по области ездит… Да и с чего бы он мне поверил?.. Представьте: заявляется к нему какой-то мужик, почти в два раза старше его самого, утверждает, что он его сын и умоляет не ездить ни в какие командировки на служебной машине!.. Хорошо, если просто пошлёт подальше, а если санитаров вызовет?.. Тем более, что его сын – вот он, рядом!.. И ему тринадцать лет, а не полтинник!..
…К арке не спеша подъезжает 412-й «Москвич» бледно-голубого цвета… Мотор не глушит, из выхлопной трубы вьётся сизый дымок… И буквально через несколько минут слегка раскачивающейся «матросской» походкой из двора выходит… отец… Как же он ещё молод!.. На нем нет запомнившегося мне костюма с галстуком и «интеллигентской» шляпы.  Лёгкие летние брюки и белая с серым «шведка»… Кожаная коричневая папка в руках выдаёт типичного «ИТРа»…
Папа, несмотря на молодость (а здесь ему всего лишь тридцать три), уже руководитель, как тогда говорили, «среднего звена». Он – директор дирекции строящихся предприятий при областном тресте… И вот эту самую пятиэтажку построил именно он, как «генподрядчик». Как результат – двухкомнатная квартира для нашей семьи… В ней мы проживаем впятером: мама с папой, я с младшей сестрой и бабушка.  Скромно, конечно, но по тем временам – просто счастье и предмет зависти многих…
Отец садится на переднее сидение, и непривычно громко порыкивая движком, «Москвич» отъезжает…
Сердце ёкает: а вдруг это та сама командировка?!.. Нет, нет… Ещё слишком рано…
Искать другие пути?.. Например, взять да воздействовать на здешнюю действительность так, чтобы семья согласилась на переезд в Москву, когда отцу предложили должность заместителя министра?.. Это произойдёт лет за пять до начала болезни. Тогда все – я, сестра и мама дружно откажутся от этого по разным причинам. Не захотят ломать устоявшийся привычный уклад… Лично я – просто не захочу расставаться с друзьями и переводиться в московский университет… Да потому что там, на факультете, английский через день, а не как у нас – два раза в неделю!.. А с английским у меня было туго…
А ведь столица – это совсем другие возможности!.. Особенно в новом статусе отца… Совсем другая медицина, врачи… Возможно, болезнь была бы диагностирована раньше, и всё было бы иначе…
А если настоящая «точка бифуркации» вовсе не авария?.. Может быть это похороны деда?.. Ведь именно после них он стал болеть… Простудился на кладбище зимой без шапки, выпил… Всё это дало толчок развитию опухоли…
А, может быть, «точка бифуркации» совсем в ином событии, лежащем вне сферы «рацио»?..
Где-то за полгода до начала болезни я сделал отцу подарок на день рождения: красивую игрушку – выкидной нож «зэковской» работы… Вполне мужской подарок… Да вот беда, «холодное оружие» по приметам нельзя дарить просто так. Надо формально продать его, взяв взамен какую-нибудь мелкую монету. Если это не сделать, может случиться беда… Ни я, ни отец тогда не подумали об этом… А может быть просто не знали… Сейчас уже и не упомнишь… Вот беда и случилась…
…С болезнью и смертью отца всё изменилось в нашей семье… А ведь всё могло быть совершенно иначе… В том числе и в моей жизни… А «цена вопроса» – всего лишь монета из кармана отца…
…Возможно, каждое мгновение нашей жизни – «точка бифуркации»… Просто мы все не осознаём это в той мере, в какой надо бы… Мы забываем о дарованной нам Богом «свободе выбора»… Мы слишком привыкли к этому «дару», он стал для нас обыденным… Мы недооцениваем его роль в нашей жизни… Относимся к нему с пренебрежением… Пускаем все «по накатанной»… Надеемся, что «кривая вывезет»… Отдаёмся «течению жизни», забывая при этом, что иногда и самим «рулить» необходимо… Полагаемся на Господа Бога, забывая, что он помогает только тем, кто и сам что-то делает…
Каждым своим действием или «недействием» мы творим «миры и вселенные»… И забываем при этом, что сами мы созданы по Образу и Подобию Божию…
…И забываем, что слово это – Бог… И наше человеческое слово в этой жизни тоже много чего значит… А уж слово, воплощённое на бумаге…
Я верю, что любой человек – творец своей судьбы!.. И в этом-то мы и подобны Богу… А если мы отказываемся реализовать предоставленные им возможности, то…
… Есть Богом данные обстоятельства (а все обстоятельства даны Богом). И это – данность, которую следует принять. Если их невозможно изменить, конечно. Если Господь не предоставляет возможности для их изменения. Всё в руках Господних: и обстоятельства, и возможности. Но если мы упускаем эти возможности, то помним (и сожалеем) об этом всю свою жизнь… «Не решился», «смалодушничал», «струсил» (называйте, как хотите!) и всё… «Веер возможностей» схлопнулся… И мы уже никогда не узнаем, что было там – «за поворотом»…  У вашего покорного слуги были в жизни такие случаи… Как, впрочем, у каждого человека, наверно…
…Господь щедр для своих детей. Но выбор всегда остаётся за нами: двигаться по наезженной колее или выбрать неизведанное бездорожье…
И я верю, что в моих силах хоть что-нибудь изменить… Пусть даже и не в «этой жизни»!..
И я дерзну… И Бог мне в помощь!..





55. Сестричка
(Июнь 1970-го)
…Женщина – всегда женщина!.. Даже если она ещё маленькая. Тогда она просто – маленькая женщина…
 Если не считать, что она  противная (как, впрочем, и все женщины), Лариса была прекрасной женщиной!.. Яркая блондинка с серыми глазами… Вся в папу («настоящего арийца»)!.. Единственно, волосы, как у папы, у неё не вились… Конечно же, любимица папы… Да и как такую не любить?.. Успехи во всём: в школе – отличница, в спортивной школе – призовые места по гимнастике, в музыкальной школе – тоже успехи!.. Умница, красавица… Ну, разве что ещё не комсомолка…
Её и любили все. Даже брат, с которым она дралась, можно сказать, с пелёнок, мужественно отстаивая свои права и… конфеты… Конфеты из подарков он у неё периодически воровал. Разумеется, съев свои предварительно…
Ларочка была девочкой разумной, бережливой, расчётливой… Что сказать?.. Лучшие качества для будущей хозяйки… В общем, полная противоположность брату… А ещё она была решительной, властной и смелой девочкой…  Благодаря брату, конечно…  Эти  бойцовские качества она приобрела в перманентном с ним противостоянии. Ничего не поделаешь!.. Если у тебя противник на пять лет старше тебя и много сильнее физически, если хочешь сохраниться как личность, будь добра – умей противостоять и защищать свои интересы!.. Не говоря уж о том, что все попытки грубого физического воздействия со стороны старшего брата немедленно пресекались (мгновенно получал сдачи).
А ещё она была доброй и любящей девочкой… Однажды, когда она увидела, что брат её дерётся с превосходящим по силе и возрасту противником (пацаном из соседнего двора), она не минуты не сомневаясь, ринулась на подмогу с кирпичом на перевес… Не выдержав атакующего напора, враг бесславно ретировался…
…Такова моя сестра… Она такая же и сейчас – женщина, которую в отличие от всех прочих, я буду любить всегда… Такая же противная и любящая… Ничего особо не изменилось… Разве, что драться мы стали реже… Да и то, больше на словах. Как и прежде, она готова прийти на помощь своему брату…
Но в нашей истории её «двигателями», в первую очередь, были любопытство и чувство справедливости.
С любопытством – всё понятно: исконное женское качество, доставшееся по наследству «дщерям Евы». Чувство же справедливости было «благоприобретено» в сражениях с братом в отстаивании равенства прав.
Всё просто. Во главу угла сестрой ставились два «императива»: «Должна всё знать» и «Ничего без меня». Разумеется, так Лариса их не формулировала, но определяла для себя чётко. Несоблюдение этих постулатов, воспринималось ею, как личное оскорбление.
Слух у Лары был не хуже, чем у её бабушки, а видела он гораздо лучше её. А кроме того (в силу возраста) она обладала должной оперативной мобильностью… Ну и врождённую женскую хитрость со счетов списывать нельзя… В общем, знала Лариса о делах Игоря очень много… Хотя далеко и не всё понимала… А кое-что просто понимала по-своему.
Она давно догадалась (кое-что подслушала, кое-что подсмотрела) о том, куда лазают ребята. Хватило у неё наблюдательности и ума связать походы ребят и стрЕлки, хотя это её несколько озадачило…
Лариса прекрасно знала, что представляет из себя игра в «Казаки-разбойники» и сама не раз в неё играла. А также она знала о негласном запрете–договоре: не лазать в подвалы и не прятаться там при игре. Ну и кроме того байки–страшилки, ходящие средь детей в виде городского фольклора, также не способствовали проявлениям излишнего любопытства к всякого рода подземным сооружениям… Понятно, «запретный плод сладок», но Ларочка была девочкой осторожной и здравомыслящей… Потому разворачивающаяся у неё на глазах история (её видимый «пазл»), её удивила и насторожила…
Первая мысль была примерно следующей: если это игра, то с кем ребята играют?.. Кто нарисовал стрелки?.. А если это не игра, то зачем их нарисовали?.. Ну и затем, соответственно: куда и к чему эти стрелки ведут?..
Любопытно было жутко!.. Спрашивается, что делать?.. Спросить напрямую у Игоря?.. Ничего не скажет. В лучшем случае соврёт. В историю про поход Лариса, разумеется, не поверила (хотя и сделала вид, что наоборот). Была у неё мысль (как и бабушки), что ребята под землёй клад ищут, но она её отвергла, так как она не состыковывалась со стрелками. Разумно ведь предположить, что тот, кто этот клад в своё время спрятал, не очень-то хотел, чтобы его кто-нибудь нашёл. Да и стрелки были совсем свежими…
Если бы детство Ларисы выпало на двухтысячные годы, то она бы подумала, что это своего рода квест. Но в благословенные семидесятые, Лара и слова-то такого не знала… В общем, это была загадка… А загадка, в данном контексте, воспринималось ею, если и не как личное оскорбление, то уж точно, как вызов.
Ну и, кроме того (опять-таки повторюсь), Лариса чувствовала себя ущемлённой в своих исконных правах и несправедливо обойдённой в своих справедливых притязаниях и амбициях… Как-то так…
А если это так, то с этим непременно нужно что-то делать… Лариса и делала. В силу своих сил и возможностей, разумеется.
Во-первых, она усилила агентурно-разведывательную деятельность. Так как сама Лариса с этой задачей уже не справлялась, то сочла необходимым подключить к её решению свою подругу Наташку – сестру Андрея. Для этого пришлось поделиться с ней имеющимся объёмом информации. Та, поразмыслив, с предложением согласилась, тем более, что Лариса выразила опасения, что их старшие братья могут куда-нибудь «вляпаться». А значит, в целях их же безопасности, за ними надо присмотреть. Наташа ведь тоже любила своего брата… Таким образом, был создан некий тайный… «альянс» нежели «комплот».
 Волновало Ларису и ещё кое-что… Точнее, кто. А конкретно – Галя. Здесь чувства были двойственные…
С одной стороны, естественная ревность. Как и все женщины, Лариса была  собственница. И если и делилась чем-либо с кем-нибудь, то исключительно по собственному желанию. Всё остальное рассматривалось как покушение на её законное «имущество» и подлежало «пресечению на корню» (в чём Ларка и навострилась в борьбе с Игорем за конфеты и игрушки).
…У Игоря нежданно-негаданно появилась девочка. Это было… непривычно. Лара чётко знала, что Игорь её и мамин… Ну ещё где-то папин и бабушкин. Делиться им с кем-либо ещё Ларисе не очень-то хотелось. Она, конечно, понимала, что Игорь растёт, взрослеет и, скорее всего, у него когда-нибудь всё равно появится девочка… Как и неё, у Ларисы, когда-нибудь появится (ну когда она вырастет) мальчик… Но всё это казалось далёкой перспективой. А тут –  на тебе…
…То, что Галя оказалась красивой (ну, на Ларкин вкус), тоже было и хорошо и плохо… Завистливой Ларка не была. Но подспудно, на подсознательном или даже инстинктивном уровне, любая другая женщина (а тем более  красивая) воспринималась ею как конкурентка. Лариса тоже не была дурнушкой. Просто была красива по-другому: она же была блондинка. (А вот характер имела самый, что ни на есть брюнеточный!)
Но если бы Игорь связался с некрасивой девочкой, то это также было бы воспринято ею как личное оскорбление… Ведь это же её брат, а значит у него должно быть всё самое лучшее… Вот такие вот «внутренние противоречия» у восьмилетней девочки…
Ну и ко всему (как вишенка на торте) Галя была Ларисе очень даже симпатична… И в тайне даже для самой себя Лариса была очень даже не прочь подружиться с ней… Бывают такие чувства у младших девочек по отношению к старшим… Вот такой вот компот.
В общем, Лариса скорее была склонна допустить отношения между Игорем и Галей, нежели препятствовать им… По крайней мере, пока…
А вот что касается походов в подвалы, то тут Ларка вполне определилась: либо они возьмут её с собой (желательно с Наташкой), либо они вообще никуда больше не пойдут… А потому что ей тоже интересно!.. И ничем они с Наташкой не хуже Галки!..
Лариса решила держаться этой позиции твёрдо. Но пока нужно побольше всё разузнать… Информации пока недостаточно. И выведать её она рассчитывала у Гали («по дружбе» и «по большому секрету»)… А то, что она в конечном счёте подружится с Галей, Ларка ни на секунду не сомневалась… Та ведь тоже заинтересована в налаживании дружественных отношений…
Что касается родителей… То рассказывать им о походах  Игоря в подвал Ларка собиралась только в самом крайнем случае… Если она сочтёт, что эти походы всё-таки опасны… Лариса не хотела быть стукачкой. Но вот шантажировать Игоря угрозой этого считала вполне допустимым. Ну, чтоб он взял её с собой в поход… «Военная хитрость» или «женская хитрость» – разницы нет. Для достижения цели все средства хороши!.. Ну, почти все…
…Надо сказать, Ларка  одна «допетрила», что Игорь прошлой ночью, куда-то уходил… От одежды, которую он сбросил в стирку, дымом пахло… И ещё химией какой-то… Не очень сильно, но всё-таки… Впрочем, она догадывалась, что если спросить, то он скажет, что костёр с пацанами жгли, картошку пекли… А химией пахнет, потому что с Андреем опыты делали. И догадывалась она, что, скорей всего, уходил он  с балкона на крышу… А утром также и вернулся. Лариса ведь знала, что Игорь (в отличие от неё) высоты ни капельки не боится… И по деревьям лазает лучше всех других мальчишек. По самым высоким деревьям.
Ещё её беспокоило то, что пропала Игорева «пушка»… Не было её в кладовке, где обычно он её прятал… Эту «пушку» Игорь сам сделал из толстой латунной трубки. Во дворе она слышала, ребята рассказывали, как они испытывали «пушку» на Бульваре… И чуть милиционеров каких-то не постреляли… Это было страшно… Милиционеры ведь тоже люди, хоть и противные… Их тоже жалко. Но главное, если б кого-нибудь убили, Игоря могли в тюрьму посадить… А она этого не хочет. Потому что она тогда бы без него скучала. Игорь же её брат, и она его любит… Пусть даже он иногда противный и вредный… И за косички её дёргает и конфеты ворует… И даже дерётся с ней… А она всё равно его любит…
«Пушка» пропала… Хорошо, если её у него кто-то отобрал… А вдруг он из неё кого-нибудь всё-таки убил?.. Лариса знала, что Игорь ворует у папы патрончики от его охотничьего ружья. А ещё порох и картечь… Это такие круглые свинцовые пульки размером с горошину… Лара неоднократно грозила Игорю, что обо всём расскажет папе… Воровать нехорошо!.. А Игорь ворует… Он ещё замки с почтовых ящиков ворует… А с химфака – стеклянные колбочки, трубки и порошки всякие для опытов. И Андрей с ним там ворует, и ребята многие со двора… Потом они из этих стеклянных трубок бумажками плюются… А из порошков прикольные такие бомбочки и дымовухи делают… А всё равно – воровать это нехорошо!..
Но папе она так ничего и не рассказала, хотя грозилась уже много раз. Потому что Игоря жалко… Ну и ябедничать нехорошо…
А Игорь хитрый!.. Он знает, что ничего она папе не расскажет… А она расскажет, если точно узнает, что там в подвалах опасно, а Игорь её с собой не возьмёт… А пока что они с Наташкой будут за ними за всеми следить… Это как игра в шпионов. Только они с Наташкой не шпионы. Шпионы все плохие. А они с Наташкой – «разведчицы»…

56. Две женщины
(Июнь 1970-го)

Всё-таки есть особая прелесть в обладании «временем и пространством». Хотя бы на бумаге. Вот вы ещё здесь – в Городе. Мгновение… и вы уже на пятьсот километров южнее – у «самого синего Моря», на Полуострове. И на дворе уже не начало семидесятых, а середина девяностых. Плюс-минус. Точность в нашем сочинительском деле вещь вовсе необязательная…
…Вечереет. Солнце начинает западать за черту горизонта… В парке постепенно затихает гомон туристов… Напротив украшенного шестёркой львов «арабского портала» Замка на скамье сидит человек. Видом своим он не слишком отличается от курортников. Выгоревшие до белизны на солнце джинсовые шорты и безрукавка, одетая прямо на загорелый торс. На ногах кожаные сандалии. У него светлые золотистые волосы до плеч и бронзового оттенка бородка. На вид ему лет тридцать – тридцать пять. Несмотря на внешнее сходство с приезжими отдыхающими, почему-то чувствуется, что он – местный. Или, по крайней мере, живёт в этих краях очень давно. Наверное потому, что он никуда не спешит… Не спешит на экскурсию, не спешит занять место на пляже, не спешит в столовую или кафе… Ему не зачем суетиться: он дома. А сейчас он ждёт… Просто ждёт, лениво глядя, как солнце медленно тонет в море…
…Но вот, похоже, он уже дождался. Двери портала распахиваются и на лестнице появляется красивая молодая женщина… Приостановившись, она касается рукой головы одного из мраморных львов, как бы поглаживая его, и грациозно спускается вниз, поцокивая каблучками лёгких открытых туфелек…
…Она небрежно скользит взглядом по сидящему на скамье человеку и вдруг резко останавливается… Сделав пару шагов в сторону скамьи, она обращается к нему:
- Ведь… это же вы, правда?
Тот, улыбнувшись, жестом приглашает её присесть рядом:
- Конечно же я… Здравствуйте, Марго!
Присев на краешек скамьи, женщина отвечает:
- Вечер добрый, Андрей!.. Добрый, в первую очередь, для меня… Я столько мечтала об этой встрече…
- Мечтам свойственно сбываться, – мягко отвечает молодой человек. – Вы же, наверное, о чём-то хотели спросить… или даже попросить меня?.. Спрашивайте, не стесняйтесь…
- Да… И спросить, и попросить… Но ведь, наверное, и вы здесь не просто так… Зачем-то я ведь вам понадобилась?..
- И это верно, – вновь мягко улыбается её визави. – Ну так спрашивайте же!..
Женщина некоторое время молчит, глядя на угасающее светило, но затем всё же спрашивает:
- За что нас так?.. С Игорем?..
Молодой человек тоже отвечает не сразу… Его взгляд устремлён туда же…
- Вас любят, Маргарита… Очень любят… Любят и вашего избранника… А кого любят, с того больше и спрашивают… Так устроен этот мир… А другого мы с вами не знаем… Судите сами… Будете ли вы просить или даже требовать для себя что-либо у какого-нибудь совершенно чужого человека?.. Ведь не будете, так ведь?.. Это же… противоестественно. А будете ли вы тоже самое просить или требовать от близкого?.. Ответ очевиден.
Маргарита молчит, а затем согласно кивает.
- Я хотела бы…
Андрей перебивает её:
- Нам известны все ваши желания и чаяния… И мне велено вам передать: всё сбудется. Вы будете вместе. Но всему своё время… и своя жизнь. У вас ещё много дел здесь… И именно поэтому я сегодня встречаюсь с вами… У нас к вам небольшое поручение…
…И вот мы уже опять в семидесятом!.. Спортивный городок на пришкольном участке. На скамье рядом с волейбольной площадкой сидит девочка… Хотя, если честно, уже не девочка, а очень юная девушка… В полной мере уже осознавшая себя таковою, но ещё не очень понимающая, что же с этим делать… Плакать… или радоваться?.. Детство прошло, это грустно. Впереди юность… Это ещё непонятно… Сегодня она хотела поиграть в волейбол со сверстниками, но оказалось, что ей сейчас не до этого… И вот она сидит на скамье с кедами в руках, так и не переобувшись… Глазами она следит за игрой, но мысли её далеко отсюда… В её голове так много всякого… И её нынешнее состояние… И Игорь… И её отношение к этому мальчику, ещё и собой-то до конца не понятое… И эти… «чудеса», которые напрочь отказывается принимать её разум… Странные и страшные приключения, в которые она ввязалась… Или её всё-таки ввязали?.. Неважно. Главное, что она во всём этом уже по уши… И что впереди – неизвестно… И посоветоваться не с кем… И, самое смешное, что в глубине души, похоже, ей все это очень нравится… И что, спрашивается, со всем этим делать?.. Больше всего её угнетает невозможность всем этим с кем-либо поделиться… Нет, ну а с кем?.. Не с мамой же?.. Подружки?.. Ага, сначала выслушают, потом поохают, поахают, а затем сами же и на смех поднимут… Да ещё разнесут по всему району, что она, Галя, теперь  «ку-ку», с «крышей» набекрень… И что потом, спрашивается?.. Бить их?.. Можно, конечно… Да толку-то что?!..
Вереница мыслей Гали неожиданно останавливается… По асфальтовой дорожке по направлению к Галиной лавочке идёт женщина… Но какая женщина!.. Именно такая, какой Галя хотела быть, можно сказать, с пелёнок…
Нет, если серьёзно, у всех девчонок (как, впрочем, и у мальчишек) есть свой идеал. Некий образ, на который они хотят стать похожи, когда вырастут… И вовсе необязательно, чтобы этот идеал имел какое-то реальное воплощение… Хотя такое действительно бывает довольно часто… У девчонок это, чаще всего, какая-нибудь актриса или певица… У мальчишек же это тоже актёры… Ну ещё спортсмены и вообще известные люди… Гораздо реже случается, что реального идеала в природе нет, но есть некий образ «самоё себя» в будущем. В случае с Галей было именно так…
Беда (а может и счастье) Гали была в ещё в том, что слишком долго она чувствовала себя скорее мальчишкой, чем девчонкой… Так бывает. Излишняя для девочки гиперактивность плюс стремление к лидерству, и вот она уже первый сорванец в компании таких же сорванцов… Но не девочек, а мальчиков. Так что этот образ будущей «женственной Гали» у неё сформировался довольно поздно…
Как бы то ни было, но в один прекрасный день к ней пришло откровение, что быть девочкой много интереснее, чем быть мальчиком. Ибо даёт невиданные и не осознанные прежде (но всё же подспудно ощущаемые) возможности… Возможности власти… Власти, полученной не благодаря грубой силе и настойчивости, а благодаря слабости, мягкости и… красоте.
И женщина, шедшая сейчас к скамье, на которой сидела Галя, была преисполнена такой мощью этой самой женской силы!.. Силы, проистекающей из совершенства и гармонии… Образ, слепленный поистине божественной фантазией, разумеется, включал и наряд этой чудесной женщины… Но он настолько сливался с его обладательницей, что у Гали не было душевных сил подвергать его анализу. Что, согласитесь, для девушки очень необычно!..
…Сказать, что эта женщина была красива… Это ничего не сказать! И, самое главное, она была очень похожа на Галю… Ну, как старшая сестра!
…Ни сестер ни братьев у Гали не было. Она была единственным ребёнком в семье, о чём порой очень переживала… А тут такое: к ней движется женщина, представлявшаяся ей в мечтах…
…И вот эта женщина присаживается на ту же скамью и достаёт из сумочки узкую красивую пачку… А из пачки длинную тонкую сигарету… Прикуривает её от маленькой золотой зажигалки и, затянувшись, выпускает струю пахнущего мятой дыма… И всё это так красиво!.. Такое Галя видела только в кино!..
Покосившись в сторону Гали, женщина протягивает ей раскрытую пачку:
- Будешь?..
- Нет!.. Что Вы, – Галя прячет за спину потянувшуюся было за сигаретой руку. – Я не курю…
- Правильно делаешь… Я тоже, – говорит женщина, отбрасывая только что прикуренную сигарету в сторону.
- А… как же это? – Галя указывает на пачку, всё ещё находящуюся в руках женщины.
- А… это… – женщина засовывает пачку обратно в сумочку. – Это, Галя, для завязки разговора…
Галя поражённо смотрит на женщину:
- Вы… меня знаете?..
Женщина усмехается:
- Ну кто ж на Нахаловке не знает Галю!..
- …Вы шутите?..
- Ну почти, – улыбается женщина. – Ну так уж вышло, что мне надо с тобой поговорить…
- О чём?..
Женщина серьёзнеет.
- Прежде всего… об Игоре.
- Об Игоре?.. А вы кто?
Женщина вновь улыбается:
- Я – это ты. Разве ты не видишь, как мы похожи?.. Как две сестрички…
- Вас тоже Галя зовут?..
- Нет. Меня зовут Марго… Но это не важно. Важно то, что ты такая же, как и я.
- Это как?..
- А разве ты сама не видишь?..
Галя молчит, обдумывая ситуацию…. Затем всё же спрашивает:
- И что Вы хотите от Игоря?..
- Я?.. – удивляется Марго. – Я  ничего не хочу. А вот ты хочешь… Ведь ты хочешь ему помочь?
- В чём помочь?..
Женщина вновь улыбается:
- Сложный вопрос… Ну ладно… Скажи-ка честно… Полезла бы ты в это подземелье сама?.. Просто так?
Секунду помедлив, Галя отрицательно крутит головой.
- Вот видишь!.. А ты не только полезла, но ещё и снова собираешься лезть… Неизвестно зачем… Так ведь?..
Галя, вновь помедлив, согласно кивает.
- А зачем?..
Галя, опустив голову, молчит.
- А я тебе скажу  зачем… Только потому, что туда собирается лезть твой мальчик… И это правильно. И это нормально. Ты – настоящая женщина… А настоящие женщины всегда сопровождают своих мужчин… Куда бы они не пошли… Даже на край света… Так ты хочешь ему помочь?..
Галя вновь кивает:
- Что я должна сделать для этого?..
- Почти ничего. Просто ты должна ему кое-что передать… То, что может защитить его жизнь и дать возможность ему одержать победу. Но для этого нам с тобой придётся кое-где побывать… Ты ведь не боишься меня?..
- Нет. Хотя, наверно, должна бы… После всех этих приключений… Но я почему-то верю Вам… Хотя ничего о Вас не знаю…
- Ты – это я. И это всё, что ты должна знать сейчас… И я знаю, что ты чувствуешь это, а потому – веришь мне… Знай: меня тоже попросили об услуге… И я помогаю вам с Игорем, потому что так же, как и ты, люблю своего мужчину…
- А кто он?..
- Он очень похож на твоего Игоря… Только взрослый… И пережил очень много… Так ты готова пойти со мной?..
- Да.
- Что ж, тогда вперёд!..
 

57. Клинок
(Июнь 1999-го)

- Где это мы?..
Галя с удивлением смотрит по сторонам. Вокруг кипит курортная жизнь… Праздношатающаяся толпа, одетая в лёгкие цветные одежды, плещется на узких улочках старого города… Первые этажи старинных домов почти сплошь заняты роскошными бутиками… Кое-где меж них затесались кафе и рестораны, вынесшие свои столики прямо на тротуары… С всех сторон слышится самая разная музыка: начиная от медленных блюзовых композиций и заканчивая развесёлой попсой…
- Это заграница?.. А почему по-русски все говорят?..
Маргарита улыбается:
- С чего ты взяла что это – заграница?..
Галя мнётся:
- Ну-у, одеты все не по-нашему… У нас так красиво не одеваются.
Маргарита смеётся:
- Ты серьёзно считаешь, что это красиво?..
Галя неопределённо поводит плечами:
- Ну-у… Ярко очень…
Марго удовлетворённо кивает:
- Крикливо – не значит красиво. Это же девяностые. Здесь мода такая… придурашная…
- Что значит «девяностые»?..
Вместо ответа Марго оглядывается в поисках того, где бы присесть, и в конечном счёте тянет за собой Галю к столику уличного кафе…
- Есть хочешь?..
- Нет. Пить хочу…
Поймав официантку, Марго заказывает сок для Гали и кофе для себя…
- Ты рассказывала, что под землёй вы очень быстро добрались от Центра до твоего района… Так ведь?
- Ага. Я ещё подумала: так не бывает.
- Всё бывает, Галя. Ещё минуту назад мы с тобой стояли возле твоей школы, и вот мы уже здесь – в городе у Моря…
- Здесь есть море?! – с восторгом перебивает её Галя.
- Конечно. И ты его скоро увидишь!
- Здорово!.. А искупаться в нём можно?..
- Разумеется, можно… Только вот купальник тебе купим.
Галя, как маленькая, хлопает в ладоши, а Марго меж тем продолжает:
- Время и пространство – вещи очень интересные… Кое-кто считает, что это одно и тоже… Впрочем, неважно… А важно для нас то, что мы можем пользоваться некоторыми особенностями «пространства – времени»…
- А сама я когда-нибудь смогу этими… особенностями пользоваться?..
- Сможешь. Задатки у тебя определённо есть. Недаром ты на меня так похожа… Так вот, мы не только сейчас за пятьсот с лишним километров от твоего Города, но ещё и… на двадцать лет позже.
Галя замирает с открытым ртом, пытаясь осмыслить услышанное…
- А как же… Но мне тогда сейчас должно быть… Тридцать семь лет!.. Я уже буду старая…
Маргарита улыбается:
- Ты – здешняя, та, которая  сейчас, наверно, продолжает жить в твоём городе – вовсе не старая. Тридцать семь – это ровно столько, сколько мне сейчас… Мы ведь с тобой одногодки.
- Это как?.. Тебе – тридцать семь?.. Но ты такая молодая и красивая!..
Марго гладит её по голове, как маленькую:
- И ты такая же будешь!.. Всегда. Если правильно будешь себя везти и учиться…
- Как это?..
- А вот так. Для таких, как мы с тобой, есть ещё одно свойство времени… Для нас время не существует.
Галя совсем «по-пацански» чешет коротко стриженный затылок:
- Понятно, что ничего непонятно.
- Ничего. Всему своё время, – ободряет Марго.
- А почему мы здесь… в девяностых?
Марго пожимает плечами:
- Так уж случилось, что это моё время… Я здесь живу.
- А какое оно – твоё время?..
Маргарита вновь пожимает плечами:
- Такое же, как и твоё… Мы ведь одногодки… Ты это всё ещё увидишь… в своё время… А девяностые – время точно не самое лучшее… Твои семидесятые мне больше нравятся…
- Но ты можешь бывать везде?..
- Как турист?.. Пожалуй, могу. Когда очень надо… Например, как сейчас… Но живу я всё-таки здесь.
- Как это всё интересно!.. Но ты покажешь мне Море?..
- Дело – прежде всего, – твёрдо говорит Маргарита, вставая из-за столика. – Развлечения потом… Идём. Здесь недалеко…
По узким, местами извилистым, мощёным брусчаткой улочкам они уходят в сторону от шумного центра… Миновав несколько кварталов со старой застройкой, они упираются в притулившееся к трёхэтажному особняку, покосившееся зданьице с надписью «Антикварная лавка». В одном из распахнутых окон верхнего этажа звучит полузабытая мелодия «Рио-Риты»…
 Когда открываются двери, мелодично звенит колокольчик… А за витриной их встречает, по всей видимости, сам хозяин – высокий седой старик, одетый в «тройку» в сине-белую полоску, с жемчужным галстуком. У него широкие скулы, прямой нос и голубые глаза с прищуром…
- О, Маргарита Сергеевна!.. Давненько вас не было видно… А это кто у нас?..
Хозяин переводит взгляд с Марго на Галю и обратно….
- Неужто сестра?..
- Почти, – улыбается Марго.
Хозяин ещё раз переводит взгляд на Галю и, удовлетворённо кивнув своим мыслям, серьёзно кивает:
- Понимаю…
Галя от столь избыточного к ней внимания смущается и начинает краснеть…
- Чем могу быть полезен… столь милым девушкам? – по-старомодному склонив голову набок, осведомляется учтивый хозяин. – Быть может украшения?.. Есть вполне достойные вас и недорогие вещицы…
- Благодарю вас, Мурат Ахметович!.. – Мягко перебивает его Марго, – сегодня мы здесь по более серьёзному делу…
- А что может быть важнее для женщин? – удивляется хозяин.
- То, что важно для мужчин, – очень серьёзно отвечает Марго.
Хозяин на мгновенье озадаченно замирает…
- …Неужто?.. А позвольте поинтересоваться: для кого предназначена… будущая покупка?.. Неужели для этой юной милой барышни?..
Марго вздыхает:
- К сожалению, нет. Для её молодого человека.
Мурат Ахметович в некотором замешательстве уточняет:
- Вы имеете в виду ту отложенную вами… вещь?..
- Да, именно её.
- Но… насколько я знаю, эта… вещь была предназначена для другого молодого человека…
- Это так. И можете не сомневаться, этот человек её получит, – подтверждает Марго и уточняет. – В своё время.
- Что ж, – всё ещё медлит хозяин. – А-а… позвольте ещё поинтересоваться… А имеет ли молодой человек этой милой барышни, несомненно достойнейший, право на владение этой… вещью?..
- Несомненно имеет, – твёрдо отвечает Марго и вновь уточняет. – По праву рождения…
- …Что ж, – обескураженно разводит руками хозяин. – Вынужден поверить на слово… И не смею препятствовать… Я – всего лишь посредник… Каждая Вещь ждет своего хозяина… Настоящего хозяина… А наше дело лишь в том, чтобы они нашли друг друга… Вам упаковать или?..
- Упакуйте, пожалуйста… Но прежде принесите сюда. Я хочу показать Гале вещь, которую она подарит своему молодому человеку…
Хозяин кивает и, слегка наклонившись, извлекает из-под прилавка массивную трость с бронзовым набалдашником в виде львиной головы… Секунду подержав её в руках, он аккуратно кладёт её на витринное стекло.
- Извольте…
Галя с недоумением смотрит на Марго. Та с улыбкой просит:
- Мурат Ахметович!.. Продемонстрируйте, пожалуйста…
Мурат Ахметович кивает и поддевает ногтем утопленное в красном дереве толстое бронзовое кольцо… С пружинным щелчком оно поддаётся, и во внезапно образовавшейся щели высвечивается узкая полоска металла…
Потянув за рукоять, он обнажает клинок… На однолезвийном, почти прямом клинке волнистые голубые линии и выгравированная арабская вязь…
Галя восхищённо всплескивает руками…
- А можно я… подержу?..
Хозяин вопросительно глядит на Марго и та согласно кивает…
- Только осторожней… Очень острый, – предупреждает хозяин, подавая клинок Гале обеими руками…
- Неужели настоящая дамасская сталь?.. – шепчет Галя, заворожённо глядя на клинок.
- Можете даже не сомневаться, барышня, – подтверждает хозяин и интересуется. - Барышня разбирается в холодном оружии?..
- Барышня занималась фехтованием, – поясняет Марго.
- Но… как-же трость? – спрашивает Галя.
Отвечает хозяин:
- Судя по всему, не позднее первой половины прошлого века, некий европейский умелец умудрился спрятать в трости  древнее восточное оружие…
Глаза у Гали горят боевым азартом… Она просительно поднимает их на Марго:
- Можно!..
Марго хмурит брови, но смягчается:
- Только осторожно…
Галя делает пару шагов назад и становится с клинком в позицию. Следует каскад выпадов, финтов и рубящих ударов. Клинок свистит, как птица.
- Здорово!.. – переводит дух Галя и нехотя передаёт его Маргарите.
- .Это ещё не всё, – таинственно говорит Марго и легко опоясывает себя клинком – кончик острия защёлкивается в открытой львиной пасти бронзовой рукояти…
- Ух ты!.. – восхищается Галя.
Меж тем Марго, взявшись одной рукой за рукоять, другой слегка отжимает львиную нижнюю челюсть… И, взвившись голубой молнией, клинок распрямляется и мелко вибрирует окончанием острия…
- А можно и мне?.. – тянет жадные ручонки к клинку Галя, и повторяет манипуляции с опоясыванием.
…Когда через некоторое время они выходят из антикварной лавки, Галя бережно прижимает к груди упакованную в плотную обёрточную бумагу трость…
- …А может не будем его дарить Игорю?.. Он мне как раз по руке…
Марго улыбается:
- Тебе достаточно женского оружия – рапиры… А этот клинок требует мужского рубящего удара… Кроме того, он по праву крови должен принадлежать Игорю…
- Это как? – удивляется Галя.
- Не всё сразу, – категорично говорит Марго. – Об этом ты узнаешь в своё время.
Галя притворно пригорюнивается…
Марго смеётся, треплет ей волосы…
- Ничего. Быть женщиной – в этом тоже есть свои плюсы… Особенно если ты – настоящая женщина!.. А сейчас мы идём выбирать тебе купальник… А затем  к морю!..
- Ура!.. К морю!.. – прыгает Галя, как маленькая девочка.


58. Моя молодая мама
(Июнь 1970-го)

Мама… Самая лучшая на свете мама… А разве бывает иначе?.. Ну если и бывает, то только не у меня…
…Она, как и папа, очень много работает… Она всю жизнь свою работает – с тринадцати лет… Потому и окончила всего лишь семь классов – «семилетку», как тогда говорили… Нет, она не осталась безграмотной, как бабушка!.. Всю свою жизнь она очень много читает и это для неё ещё один способ познания мира… Главный же способ – это сама жизнь… Жизнь во всех её красках…
Её трудовая деятельность начиналась на Старом базаре, там же, где торговала поношенными перелицованными «польтами» её собственная мама…
В отличие от бабушки, юная Галочка торговала поштучно ирисками с подноса… И бизнес её вполне процветал, так как нареканий со стороны покупателей не было. Товар выглядел весьма презентабельно, так как облизанные ею ириски ярко блестели на солнце… Но настоящий залог её торгового успеха – это весёлый нрав и бойкий язычок…
…Не бывает на свете неталантливых людей!.. На столько бесталанных, что Бог лишил их Своего дара – таланта. Талантливы все. Более или менее, но все. Нет людей бездарных: всех нас Господь в неизреченной милости Своей наградил склонностью к какому-либо делу… У моей мамы был талант к торговому делу. Она могла купить и продать что угодно, у кого угодно и кому угодно. С выгодой, разумеется. Да ещё так, чтобы и покупатель (или продавец – без разницы!) доволен остался. На Востоке почитают такой талант за высокое искусство...
Вот так и получилось, что за исключением относительного короткого периода работы швеёй на фабрике, всю свою жизнь она трудилась на поприще торговли… Продавец, кассир, старший продавец, кассир, администратор гастронома, снова продавец… И так всю жизнь… Это было по-настоящему её Дело… Даже выйдя на пенсию в «лихие 90-е», она виртуозно с рук торговала любым товаром… И всегда успешно: быстро, с наваром и покупатель обычно оставался доволен…
…Я наблюдаю за ней украдкой… Меня она, конечно, не узнает: чужой взрослый мужик… Ведь её Игорь сейчас дома…
…Казалось, что совсем недавно, всего пару лет назад, она торговала хлебом в соседнем магазине – на углу через дорогу… А сейчас, в семидесятом, она уже не стоит за прилавком: она администратор самого большого гастронома в Городе… И расположен он очень удобно – в самом центре Города, всего в двух кварталах от нашей пятиэтажки… Она руководит работой двух десятков продавцов: начиная от бакалеи и заканчивая винно-водочным отделом…
Надо ли говорить, что холодильник у нас дома забит до отказа и понятие дефицит для нашей семьи довольно условно?.. И это касается не только продтоваров: ведь «продовольственный дефицит», при должном умении, всегда можно обменять на «промтоварный»… И, наверное, вы уже догадались, что главный добытчик в нашей семье именно мама, а не папа… Несмотря на его высокую должность и большую зарплату… Бывало ведь так, что мама за один рабочий день зарабатывала столько, сколько государство платило ей официально за месяц… И это было нормально… Для того времени и для Города, в котором мы проживали… Надо сказать, что коренные жители Города, даже в самые непростые времена никогда особо не бедствовали… Не считая войны, разумеется… Считалось постыдным, если ты не мог достойно заработать или достать… Рынок товаров и услуг («протекций») был налажен идеально. Каждый крутился как мог, чтобы на свой кусок заработанного официально хлеба получить свой неофициальный кусок масла… А в идеале ещё и ложечку чёрной икры…
Мораль?.. Мораль, разумеется, была… Двойная, тройная… Но все были за советскую власть. Ну, кроме откровенной «фарцы», конечно…
И никто (кроме правоохранительных органов) ничего худого в этом не видел… Иногородним, пришлым – да, было порой туго… Город их особо не жаловал…
А маму Город любил… Она была коренной, своей – «плоть от плоти, кровь от крови»… Он ведь заприметил её ещё тогда, когда она ирисками на Старом базаре торговала….Такие как она Городу были по нраву… Ведь он и сам был точно такой… И, наверное, из-за неё он дал прижиться здесь приезжему сельскому пареньку, приехавшему учиться на лётчика, а поступившему в Речное училище… Раз она его полюбила, значит он имеет шансы стать своим… Он и стал им, когда полностью вписался в Городскую парадигму…
…Приглядывался к ней и Тёмный… И она знала его, с малолетства встречая на улицах Города… Может быть потому, что всегда ходила по той тонкой грани, по которой ходило и большинство жителей Города?.. Сказано же: «от сумы, да тюрьмы не зарекайся»!.. Жители Города предпочитали «суму», набитую денежными знаками, нищета никого не привлекала… А тюрьма… Ну что – тюрьма?.. Тут уж «как карта ляжет»!.. За всё надо платить в этой жизни… И иногда действительно платили… Но предпочитали проскочить… Да, каждому воздастся по грехам его… Но есть надежда, что не в этой жизни… Так и жили… Грешили и каялись, и вновь грешили… А как иначе?.. Жизнь такая…
…Вот она заметила стоящего в очереди пацана… Подошла к нему, тронула за плечо…
- …Привет!.. Ты за чем стоишь?..
Обернувшись, паренёк невольно шарахнулся в сторону, но она его придержала:
- Да погоди ты!.. За чем стоишь, спрашиваю?..
- Да вот, мать за колбасой послала…
Она решительно вытащила его из очереди:
- Пойдём… Будет тебе колбаса…
Пройдя через весь зал, открыла дверь в подсобку, пропустила его вперёд себя…
- Давай, давай… заходи!.. Будет тебе колбаса… Поговорить надо…
Взяв его за подбородок, осмотрела порез… Кивнула на табурет:
- Садись… Рассказывай…
- Что рассказывать…
Она села напротив:
- Ты дурака-то не включай!.. Всё как есть рассказывай… Не бойся – Игорю я ничего не скажу. Я просто знать должна… Я ведь мать.
- Да я… с Жуковым в вашем дворе разбирался… Накосячил он…
- Это ваши проблемы. Мне это неинтересно. Продолжай…
- Ну а Игорь вписался за него… Они с Андреем из подвала вылезли…
- Погоди!.. Из какого подвала?..
- Из «царского» дома…
- А что они там делали?..
- А я знаю?.. Вылезли из ямы… У Андрея ещё какой-то обрезок трубы в руках был…
- Ну и?..
- Ну я мочканул  Игоря справа… Чтоб не совался… А Андрей меня трубой в бочину… Я с копыт и в яму звизданулся… Встал, а он меня опять трубой под дых… Хотел меня в подвал затащить… А потом Игорь Ваш… ножом…
Ухватившись за её руку, Мартын зачастил:
- Вы только ему ничего не говорите!.. Он убьет меня точно!.. Я его глаза видел… Они у него… белые были… И у Андрея тоже… Если бы они меня в подвал затащили, я б оттуда точно больше не вышел… Вы ведь не скажете ему, тётя Галя?!...
Она задумалась…
- Ладно, не переживай… Не скажу… Но только и ты больше никому об этом случае не рассказывай!..
Она тряхнула его за плечо:
- Ты понял?!.. Ни-ко-му… А лучше вообще забудь… Не было этого и всё… А они тебя больше не тронут… Я позабочусь… Ты понял?..
- Понял.
- Хорошо. Пошли я тебе колбасы отвешу… И матери привет передавай…
…Отпустив Мартына с колбасой, он присела у себя в подсобке и задумалась. То, что рассказал ей Мартын, было непохоже ни на Игоря, ни на Андрея… Этого просто не могло быть!.. «Книжные мальчики» – что один, что другой… А тут такое… Но, вместе с тем, она видела, что Мартын говорил правду… Дело было явно нечисто…
…Она любила своего сына… Очень любила… Может быть, даже больше, чем его сестру… Может быть, потому что первенец… И в неё пошёл… Дочка-то вся в папу…
Она знала своего сына… Прекрасно знала… Как всякая мать… Знала, на что он способен и на что не способен… И она вполне сознавала, что похож он на неё только внешне… А по характеру он совсем не такой, как она… Нет в нём её бойкости, живости… Она-то в его возрасте отвязная была, хулиганка… Нет, дети по характеру не в неё пошли… Ларка, так та вообще… Слишком правильная… Непросто ей в жизни придётся, если не повзрослеет… Не поймёт, что правильно по жизни идти не всегда и получается… «С волками жить – по-волчьи выть» – не даром люди говорят… А уж тем более здесь, в Городе… А Игорёк… Жидковат Игорёк, если честно… А Андрюша, так и вообще… Такой приличный мальчик… И учится хорошо…
…Вот она – настоящая пацанка в детстве была… Но её и жизнь заставляла… А Игорь… Нет, нет… не такой… Да и не хотела бы она его таким видеть… Да ему и не нужно… У её детей всё будет иначе… Не будут они знать в жизни ни голода, ни нужды… А уж она постарается, чтоб так именно всё и было… В доску разобьётся, а сделает… Чтоб у них и образование было, и работа приличная, и квартиры со всеми удобствами… Чтоб не вкалывали они как она, с малолетства… Чтоб, как отец, в начальство выбились и со стороны людей уважение имели… И жили бы, не считая до получки копейки, а в достатке…
Но всё это возможно будет, если дети сами никуда не вляпаются, и жизнь себе по дури не испоганят… Да-а, не ожидала она от Игорька таких фортелей!..
…Да и вообще, всё это очень подозрительно… Может это так девочка эта на него влияет?.. Мужики, понятно, от баб дуреют… Но он же совсем ещё мальчик!.. Тоже рановато – девочка эта… Ларка, правда, говорит, что чёрненькая и на меня, похожа… Только, кажется, я всё равно ревную… Как дурочка… А что, правда: растишь, растишь, а тут приходит какая-то… Ну не обидно?.. Ладно, посмотрим ещё: что эта за девочка…
А может, и не девочка причиной, что ребята так переменились?.. Тут разобраться надо… Самой надо разобраться… И подвал этот… Что они там забыли?.. Не, когда малая была, сама с пацанвой везде лазила…
В общем, решено: я сама теперь за ними следить буду… Ни на кого перекладывать нельзя… Не отцу же это поручать… Много он наследит… Надо будет – так и под землю полезу… С бабушкой поговорить ещё надо… Она всегда дома, должна знать, что с внучками творится… Только притворяется, что глухая. А сама всё слышит… Она их хоть и покрывает, а если дело действительно серьёзное, расскажет…
Приняв такие важные для её семьи решения, моя такая ещё молодая, красивая и отважная мама вздохнула… Встала и пошла дальше зарабатывать на «хлеб насущный»… А кто, если не она?..
И так будет всегда… Пройдут годы… Мы с сестрой вырастим, заведём свои семьи… У нас появятся свои дети… Но для неё ничего не изменится, только круг её забот станет шире… А любовь её станет только больше. Ведь теперь этой любви должно хватить и на её внуков…
59. Нет, не прынцесса…
(Июнь 1970-го)

Конечно же, она не была принцессой… Принцессы «ан масс» – это изнеженные, бледные, анемичные капризные создания, с аллергией на горох. К Гале всё вышеперечисленное отнести было ну никак нельзя!.. 
Да, её сызмальства баловали родители. (Ну а как не побаловать единственную девочку?..) Да, её с малолетства не обделяли своим вниманием мальчики (Да что там!.. Они всегда табуном за ней ходили!) Но назвать её изнеженной?.. Нет, увольте!.. Летом – загорелая до черноты, с вечно расцарапанными ногами и руками – какая уж тут «изнеженность»!..
Она не была принцессой, она была – королевой!.. Королевой для своих малолетних поселковых подданных… А вот покапризничать – да, могла. А как же без этого?.. Но её капризы не были слезами и истериками. Случалось, что наоборот, она кое-кого и до слёз своими капризами доводила… А горохом она метко плевалась посредством трубки…
Вот такая вот пацанка… Но эта пацанка взяла, да и выросла – стала девушкой. А вместе с тем к ней пришло осознание, что девочкой ей быть интереснее, чем мальчиком… И отношение к мальчикам тоже изменилось… Поменялись критерии оценки, что ли… Ей стали скучны записные хулиганы, с которыми она валандалась по посёлку чуть ли не с пелёнок… Спортсмены-отличники – её тоже не очень привлекали. Они были для неё слишком… правильные. В общем, и те, и другие были для неё слишком предсказуемы…
В подобных случаях девушки обычно находят выход в избрании взрослого кавалера… И, наверно, это где-то естественно и даже правильно. Но наша Галя не искала избитых путей. Но то, что она искала, – это да. Пусть даже и не особо осознано…
 Галя была противоречивая девочка… В смысле, что любила противоречить людям, обстоятельствам и… обыденности.
Обыденность – это единственное, что могло её убить… Убить не физически, а как личность… Растворить эту личность в повседневности…
Действительно, избалованная вниманием мальчиков, она искала среди них того, кто мог бы взять её за руку и повести не в тихий семейный уют, а наполнить её жизнь яркими красками… И ещё… Ей прискучило мальчишечье восхищение своей атаманшей. Она сама хотела встать под чьё-то знамя, она сама хотела восхищаться и любить… С этим было туго…
…В лагере её внимание привлёк один «медвежонок»… Периодически отрывавшийся от чтения книжки с тем, чтобы посмотреть на неё… Что-то она в нем нашла… Бог весть что… Она и сама не смогла бы это сформулировать… Может, это была та самая противоположная половинка, к которой она должна была притянуться?..
Затем этот спокойный парень почему-то был выбран командиром в Зарнице… И действительно стал им… Настоящим командиром для тех, за кого он отвечал… И он стал её командиром…
В конце смены они обменялись адресами, но… После возвращения из лагеря домой, продолжение не последовало… Детское увлечение закончилось ничем… Он так и не пришёл… А она так и не позвонила… Нет, они не забыли о друг друге… Они помнили, думали и ждали…
И случилось то, чего в обычной жизни не бывает, – чудо!.. Он вновь появился в её жизни, он пришёл к ней… И это чудо было первым в череде чудес, последовавших за их встречей…
…Ну да, состояние Гали в эти последние дни было подобно состоянию Алисы, провалившуюся в кроличью нору… Да, собственно, она и была этой самой Алисой… Ну, может, чуть старше…
 Конечно же, порой ей становилось страшно… Но это страх был сродни страху, испытываемому на экстремальных аттракционах.
Много, что изменилось в её жизни… Во-первых, у неё появился её мальчик (мужчина)… И вот странно! У неё (может быть, в первые в жизни) не возникло желания командовать им, вертеть… В общем, проявлять над ним свою женскую власть… Напротив, у неё возникло желание подчиняться ему, следовать за ним, идти за ним. Может быть, до конца…
И ещё: она впервые в жизни стала членом команды… Нет, не атаманшей банды юных хулиганов – этого в её предыдущей жизни хватало с избытком!.. Теперь он была не лидером, а рядовым пехотинцем, как будут говорить в далёких будущих девяностых… Там, где она уже побывала…
И ещё в её жизни появятся тайна и цель… И они будут неразрывно связаны друг с другом… Цель – это и есть разгадка тайны… Но подсознательно она понимала, что разгадка тайны означает… смерть этой тайны, и тогда вместе с тайной умрёт и цель… А ей очень этого не хотелось!..
Частью этой цели, была и её маленькая цель… Она увидела, какой она станет, там – в будущем… Пусть и зовут её там повзрослевшую и расцветшую не Галей, а Маргаритой… Это неважно!.. Важно то, что она такой станет… Если это будущее наступит, разумеется… А чтобы оно наступило – тайна должна остаться тайной…
Как и любой женщине (неважно – большая она или маленькая) ей очень хотелось рассказать обо всём этом… ну хоть кому-нибудь!.. Обо всём, что она узнала от Маргариты… Поделиться всем этим… Но это было невозможно. Или, по крайней мере, пока невозможно…
Она отчётливо понимала, что ей не следует рассказывать ребятам, о своём знакомстве с Маргаритой, их совместном путешествии… в ещё не наступившее время…
У себя дома она, казалось, уже вдоволь наигралась тем волшебным клинком, который передала ей Маргарита… Он ей так по руке!.. И ей жутко не хотелось расставаться с ним… Но она понимала, что он не её – он Игоря… Он принадлежит ему по праву крови…
История этого клинка, как рассказывала там, на пляже, Марго, начинается в глубокой древности… Предки Игоря владели им… Иногда он терялся, исчезал… Но всегда вновь появлялся в их роду, тогда, когда это было очень нужно… Вот и сейчас Галя должна передать его Игорю, потому что без него ему справиться будет очень трудно… Справиться с теми, кто противостоит им во всей этой истории…
Этой историей Марго называет то, что происходит здесь в Городе сейчас – в 1970-м… А после этого клинок должен вновь вернуться обратно в девяностые - в историю Марго… Вот такое запутанное дело…
А для Игоря следует придумать легенду о том, как клинок оказался у Гали. Чтоб «не умножать сущности сверх необходимого», как говорит Марго…
Гале не хотелось врать Игорю. Наоборот, хотелось рассказать ему всё… Но этого не следует делать… Ну, ничего, она же женщина, а значит – справится... Так говорит Марго… А ещё она говорит, что у каждой женщины должна быть своя тайна… Теперь она есть и у Гали….
…А что касается легенды… То чего особо сочинять?.. Можно рассказать, что это трость принадлежала её дедушке… И когда он покупал её в каком-то антикварном магазине, то и не знал, что внутри клинок… Что, мол, как-то случайно кольцо поддел, клинок и открылся… И что потом, когда Галя начала фехтованием заниматься, ей подарил… Не поверит?.. Поверит. Ей, Гале, точно поверит…
…Ей пришло в голову, что надо бы передать клинок Игорю до того, как они начнут свой поход - прямо… А то, что они туда всё-таки пойдут, Галя не сомневалась…
Нужно, чтобы Игорь хотя бы немножечко к клинку привык… А то с непривычки можно и себе что-нибудь отхватить… Да запросто… Это ведь настоящее оружие, а не их с Андреем тыкалки… Кстати, сам Игорь признавался, что хуже Андрея фехтует… А может заодно и подтянуть его?.. А почему бы и нет?.. Позаниматься с ним… Вот и повод лишний раз встретится!..
Галя пришла в восторг от этой своей гениальной мысли и аж захлопала в ладоши… И подсела к телефону…
- Алё… При-иве-ет… Это я…. Нужно встретиться… У меня для тебя подарок….
…От халабуды до подходящего нам пятачка – всего ничего: перелезть через пару заборов… Для меня, как и для Гали, – это пустяки (благо она в шортах)…
…Вот он – дворик перед одним из предназначенных под снос домов… Почти квадратный, размеров примерно шесть на семь… Под ногами ещё не совсем убитый асфальт. Бывший хозяин ставил тут свою машину… И, главное, тут нас никто не увидит и не услышит: вокруг такие же предназначенные под снос частные хибары…
…Я очень рад видеть Галю!.. Но мне ещё и жутко интересно, что ж такое она мне принесла… То, что это какое-то холодное оружие, я уже понял. Оно у неё в таком же чехле из-пол удочки, как и у наших шпаг. Она велела мне захватить их также…
…Я весь в нетерпении:
- Ну не томи уж!.. Показывай… Интересно же…
Таинственно улыбаясь, Галя медленно расстёгивает чехол и достаёт оттуда длинную толстую трость из красноватого потертого дерева с бронзовой рукоятью в виде львиной головы.
Мягко говоря, я несколько разочарован… Да, я знаю, что эта штуковина может быть очень даже неплохим оружием… Тем более, что другой её конец окован толстой потемневшей бронзой…
Сколько я помню, в XIX столетии джентльмены носили подобные трости. И вовсе не потому, что они хромали (за исключением лорда Байрона). Они весьма успешно орудовали ими, отбиваясь от всяких маргиналов и собак… Вроде бы даже чуть ли не школы специальные по «бою с тростями» тогда существовали… Но это было давно и неправда… Ну не поймут без пяти минут комсомольца, если он выйдет, скажем, на Бульвар с такой тростью… Нет, поймут, но иначе: мол, такой молодой, а уже инвалид! Какая жалость!
…Можно, конечно, взять эту штуковину с собой в подземелье… Третьей-то шпаги у нас нет… Ну а мне, как слабому звену, отмахиваться этой дровенякой – в самый раз… Обыдно, да?.. Досадно, да ладно…
Увидев мою кислую физиономию, Галя расхохоталась, но затем нарочито серьёзно осведомилась:
- А ты как думал?.. Ты сначала на палках потренируйся, а потом уж… Короче, будем тебя подтягивать… А ну-ка, доставай мою шпагу…
Извлекая её шпагу, вяло интересуюсь:
- Может всё-таки на шпагах?.. Или ты боишься, что я уколю?..
- Конечно боюсь!.. – соглашается Галя. – В неумелых руках эта железяка – страшное оружие…
Взяв в правую руку шпагу, левой она протягивает мне трость рукоятью вперёд:
- Бери, бери!.. Не стесняйся…
Ухватившись за рукоять, я тяну трость на себя и вдруг слышу звонкий щелчок, шорох и… в руках у меня узкий почти прямой клинок… На однолезвийном стальном полотне мерцают волнистые голубые линии и отливает зеленью выгравированная арабская вязь…
- Не фига себе!.. Это булат?..
Отставив шпагу к штакетнику и сложив руки на груди, она с улыбкой наблюдает за моей реакцией…
- Нет. Насколько я знаю – дамасская сталь. Впрочем, я не слишком в этом разбираюсь…
- Откуда это у тебя?..
- От дедушки.
- А у него откуда?
- В комиссионке какой-то купил… Да он когда покупал её, и не знал, что внутри… В магазине тоже не знали: продали как обычную старую трость. Деда бронза привлекла и то, что из красного дерева… А потом уж как-то случайно кольцо поддел, клинок и открылся… А когда я фехтованием начала заниматься, дед мне её подарил…
Я взмахиваю клинком и слышу тихий свист…
Всё ещё не веря, спрашиваю:
- И что… ты это чудо действительно хочешь подарить мне?..
Галя, насупившись, решительно отбирает у меня клинок и со щелчком прячет его в древке-ножнах:
- Ну, во-первых, чудо – это я…
Я пытаюсь её приобнять:
- Прости!.. Ну, конечно же, ты моё чудо!..
Отстраняя меня бронзовым наконечником, она продолжает:
- А во-вторых, подарить не хочу.
Прочитав на моём лице разочарование, добавляет:
- Я хочу тебе его продать.
Видя моё замешательство, соизволяет пояснить:
- Нет, я бы подарила, но ведь даренное передаривать не принято… Так ведь?..
Я согласно киваю.
- А ещё тренер наш говорил, что холодное оружие просто так дарить нельзя: примета плохая… Нужно взамен взять хотя бы денежку… Тогда всё будет хорошо… У тебя денежка есть?..
Я с готовностью выгребаю из кармана мелочь, протягиваю её на ладони Гале… Она выбирает «серебряную» монетку – гривенник.
- Вот. В самый раз, – говорит она с улыбкой и протягивает мне в ладонях трость. – Теперь она твоя…
Я принимаю трость и опять пытаюсь обнять Галю… На этот раз она не сопротивляется…
С усилием отрывая свои губы от моих, она отстраняется:
- С этим ещё успеется… Я не для этого сюда приехала… А ну-ка, в позицию!..
Отжав утопленное кольцо, я с пружинным щелчком обнажаю своё оружие… Сама встав в позицию, Галя предупреждает:
- Не забывай: у меня преимущество – твой клинок значительно короче… Меня ты, конечно, по любому не достанешь, а я постараюсь аккуратненько… Только, чтоб обозначить… Ангард!.. – И поясняет. –  К бою!.. Эт ву прэ?.. Ты готов?..
Копирую её позицию и киваю…
Галя командует:
- Алле!.. Начинаем!..
Галя делает выпад, я стараюсь парировать и… слышу тихий звон и чувствую, как твёрдый кончик Галиной шпаги упирается мне в правое плечо…
 - Что за чёрт?!.. – опускает Галя шпагу. –  Я ведь рассчитывала, что ты парируешь…
- Я и парировал, – отвечаю я, указывая клинком на валяющийся у меня под ногами почти десятиметровый кусок железного прута с заточенным остриём…
Галя с растерянностью глядит на своё укоротившееся оружие…
- А я даже толчка не почувствовала… Как кусок масла…
Я киваю:
- Я тоже ничего не почувствовал…
Поднимаю обрезок с асфальта… Срез просто идеальный. Как от станка. Осматриваю лезвие клинка.
- Ты погляди!.. Ни зазубрины… Вообще чистое…
- Пожалуй, достаточно, – говорит Галя, осматривая срез на шпаге. – А то ты на бефстроганов все пустишь…
- Учёного учить – только портить! – салютую я Гале клинком.
- Ну-ну, – бурчит Галя. – Ладно!.. Всё равно она мне длинновата была…
- Вот и славно!.. – резюмирую я. – Андрюха тебе острие заново заточит…


60. Тень в прошлое
(Июнь 1970-го)

Правда ли, что «будущее отбрасывает тень в прошлое»?.. Абсурд, вроде бы. Ведь «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда»… Ладно. А как тогда быть со всеми этими пророками, предсказателями, прорицателями?.. Да просто с гадалками, наконец?.. Испокон веков их было слишком много, чтобы вот так просто  взять, да и отмахнуться от них… Тем более, что есть многочисленные свидетельства о том, что они порой говорили вполне дельные вещи… Случайность скажете?.. А не слишком ли много случайностей?.. Тем более, что говорят также, что «случай  –  это одно из проявлений закономерности»…
Давайте будем исходить из рабочей версии, что весточки из будущего к нам всё-таки периодически приходят… Разными путями: озарение, откровение, предчувствие, вещий сон… Давайте допустим на секунду, что всё это имеет место быть…
Ну вот, скажем, вещий сон… Или просто предчувствие… Обычно предчувствуется что-то нехорошее… А человек взял, да и поверил этому сигналу из будущего, и, таким образом, предотвратил это нехорошее для себя лично. То есть негативное событие всё-таки случилось, но без него… А что это значит?.. Что, возможно, было предсказано вероятное будущее… Вследствие этого предсказания, условное настоящее и абсолютное прошлое изменились…
…Как же так?.. Ведь прошлое всегда абсолютно, его же не изменить!.. Нонсенс. А тем не менее, так: весточка из вероятного будущего отбросила тень в прошлое…
Скорее всего существует бесчисленное количество вариантов будущего. Ну вот, скажете вы – Америку открыл!.. Но тогда логично было бы допустить, что существует такое же количество вариантов прошлого… А почему бы не допустить, весь этот веер реальностей взаимодействует внутри себя?.. Что лепестки Розы вследствие различных причин периодически пересекаются?..
…А не приходило ли вам когда-нибудь в голову, что вы живёте «не своей» жизнью?.. Что вам изначально было предуготовано нечто совсем иное?.. Неважно – лучшее или худшее… Просто иное?..
…Примерно такие вот мысли роились в голове двенадцатилетнего пацана, начитавшегося научной фантастики. Причиной же, конечно, была не научная фантастика. Андрея мучила несуразность того, что со всеми ними происходит…
«…Может быть, так чувствовала себя Алиса, провалившаяся в кроличью нору?.. Кроличью нору… Это ж каких размеров должен быть кролик, чтобы вырыть под соседним домом эти норки (или дырки)?.. Ах, простите, галереи!. А потом взять, да и закопать их?.. Интересно, закапывал он их задними лапами?.. Блин, а кто ж тогда так полировал эти новоявленные стенки?.. Тоже кролик?.. Не верю! Как сказал один из этих трёх… И вообще, всё так гладенько, ровненько… Так не бывает… В подземельях должна быть грязь, сырость, затхлость, крысы и мокрицы… Это как минимум… А по максимуму – канализация (со всеми «вытекающими»), газы и обвалы… И с какого бы перепугу мне в герои подряжаться?.. Да что там герои – в супергерои какие-то!.. Это ж надо – два малохольных пацана с железными прутьями наперевес толпу сектантов на раз разогнали… А ракеты мои?.. Ведь все сработали!.. Да ещё как!.. А наверху они у меня с третьей на четвёртую… И то больше – один «пшик»… Ну не бывает так!.. Хотя, нет, не так… Так просто не должно быть!..
А как должно быть?.. Нет, правда?.. Я должен, как и прежде (как маленький), носиться с ребятнёй по двору?.. Или с Наташкой дома играть?.. Да даже с отцом в шахматы!.. Нет, теперь это уже всё не то… Ну или почти не то…
Странные чувства… С одной стороны, чувствуешь себя марионеткой какой-то… Будто тащит тебя кто-то по этим подземным галереям… А с другой стороны, вот она – «НАСТОЯЩАЯ ЖИЗНЬ»!..  Ведь это то, о чём мечталось… О чём тысячи раз читал в этих дурацких приключенческих книжках…
Помню, как-то затеялись мы с Игорем гербы рисовать… Я уж и не помню точно, что он там себе намазюкал: хрень какая-то рыцарская - щит, меч, факел… А я в шутку нарисовал кровать, на кровати книжка, а из-под кровати доска шахматная выглядывает… Ну, типа, люблю спать, читать и в шахматы играть… Да, это так всё… Да только есть ещё и другая правда… В книжке этой, которая на кровати лежит, там настоящая жизнь… Там жизнь, которой я хотел бы жить…
И жизнь эта не сладенькая, не сиропная, а страшная… И там кровь льётся, а не клюквенный сок… И пламя там полыхает не от ребячьей ракеты…
Да, страшно мне… Да только боюсь я не кого-то, а самого себя… Что-то тёмное внутри меня…
С каким сладострастьем я рубил этих сатанистов, когда прорывался к выходу из капища… Помню, как косточки под стальным прутом трещали… А в глубине души досада – жаль, что у шпаги заточенного лезвия нет…
А ещё раньше, когда с Мартыном разбирались… Я ж его за ногу в подвал тянул… Хорошо Игорь остановил, дверь захлопнул… Я же….Я ж его пытать стал бы… И неизвестно – вышел бы он из подвала… Нет… Не вышел бы… После того, что я бы с ним сделал, выпускать его было бы нельзя…
Откуда у меня это?.. Откуда эта жестокость?.. Ведь я же не такой… Или такой?.. Просто раньше не знал об этом…
…И сны эти непонятные… Кошмары… Или не кошмары?.. Мне ведь там не страшно… И снится мне там, что будто бы я уже совсем взрослый…
…Будто лето… И сижу я под вечер с товарищем своим за столиком… «На воздухе»… прямо за каким-то ларьком… На столе шашлык в блестящих тарелках из фольги… Зелень… Водка какая-то нерусская… И пьём мы её из каких-то белых пластмассовых стаканчиков… Легкие такие стаканчики… Как из целлулоидной плёнки…
И на мне, как и на товарище моём, форма какая-то иностранная – цветная, пятнистая… Прям как арлекины… На ногах ботинки высокие со шнуровкой… Как у солдат американских… А на кожаных поясах – офицерских кобуры с пистолетами, наручники чёрные и дубинки короткие… Тоже чёрные…
…Сидим, едим, пьём… И так нам хорошо!.. Отдыхаем мы после работы…
А вокруг вроде бы Город наш… Только странный какой-то… Тоже, как наша форма, цветной, пятнистый, крикливый… С одной стороны, будто бы вокзал железнодорожный… Но только новый какой-то – белый, высотный… А с другой стороны, белый каменный парапет, за ним внизу наша «речка-вонючка» протекает, в бетон закованная…
И вроде бы мужик какой-то выпивший с хозяином шашлычного ларька ругается… (Почему с хозяином?..) Выпить требует, а кавказец – хозяин – говорит, что уже закрылся… Но мужик всё не отстаёт, скандалит…
И вроде бы поднимаемся мы с товарищем из-за столика, выворачиваем этому мужику руки (ну как в кино милиция) и тащим его к парапету…
Потом, товарищ достаёт из кобуры пистолет, наставляет его на мужика и говорит: «Прыгай в воду»… Тот вроде протрезвел, говорит что «не надо – всё уже понял, сейчас уйду»… А товарищ уже затвор передёрнул… Мужик перепугался, полез через парапет… Но не прыгает, а за парапет ухватился, на руках над «вонючкой» висит…
Я ему: «Прыгай давай», а он не прыгает… Всё уговаривает отпустить его… Мол, он больше так никогда не будет…
И вроде бы отстёгиваю я от пояса дубинку, «щёлкаю» ею, и она раскладывается и длинной становится… И бью я этого мужика с размаха дубинкой по пальцам, которыми он за парапет уцепился… Сначала по одной руке… Он кричит, руку отдёрнул, но второй ещё цепляется… А затем по второй… Он и эту руку разжимает и в мутную воду плюхается… А мы с товарищем смотрим, хохочем… Нам весело…
Вынырнул он из воды, кашляет, отплёвывается… А назад вылезти не может: стенки канала высокие - метра четыре будет… И ухватиться не за что…
Товарищ мой смеётся, кричит: «Дерьмо к дерьму»… К Реке, мол, плыви – там выберешься…
…Глядим мы с товарищем, а наш алкаш потыкался, потыкался в бетонные стенки, да и поплыл себе по течению… Туда, где «вонючка» в Реку впадает… А мы помахали ему вслед ручками, да и пошли дальше водку допивать…
…И что это за сон такой?.. И форма эта странная – клоунская… А на кепках таких же вместо красных звёзд круглые кокарды какие-то… Может, нас американцы завоевали?..
…А то война снится… Ну как война?.. Город вроде бы русский… Разрушенный весь… После бомбёжек… И сидим мы в одном из этих разрушенных домов (коробка одна кирпичная, окна все выбиты, но мешками с песком заставлены) и тоже водку пьём… Тушёнкой закусываем… Вокруг нас много ящиков зелёных… На них мы и сидим… На таком же водка и закуска стоит… И форма на нас тоже хоть и пятнистая, но зелёная… И товарищ мой тут же… И еще с десяток… Всех я знаю… А у щелей, что в окнах мешками не заложены, автоматы и пулемёты на ножках к стенам приставлены…
И слышится шум внизу – на первом этаже… Двое наших пригоняют пинками какого-то гражданского в наручниках… Видно, что он не русский… Да и говорит по-русски с акцентом каким-то… Говорит, что он местный, «мирный»… И ещё что-то… Его никто не слушает…
…Товарищ мой достаёт из ножен на поясе нож и разрезает ему ворот рубахи… Затем рвёт ворот, обнажая правое плечо… И все видят что плечо – один большой синяк…
…Кто-то бьёт гражданского под дых… Его мгновенно сваливают мордой в пол… И кто-то тихо командует: «Лягушку»…
…Гражданский рычит, уткнувшись носом в бетон, ругается по не-нашему… Но его держат несколько человек. Отстегнув правую руку от наручников, распрямляют её на бетоне…
…Я не спеша встаю и беру в руки стоящий у стены пулемёт с пристёгнутыми к стволу ножками… И примериваюсь… Гражданский отчаянно пытается вырваться, но он надёжно «распят» на бетоне…
…Размахиваюсь и бью широким окованным прикладом по пальцам… Раз, другой, третий… Нужно раздробить все суставы… Раздавшийся было дикий вопль прерывается…
…Я выпадаю из марева кошмара в холодном поту… Что это?.. Почему мне снится это?.. Какая война?.. И почему я там?.. Почему я?.. Я ведь никогда не хотел быть военным… Нет ответа….
Может быть, это не я?.. Может быть, это не мои сны?.. Но нет… Я знаю, что это я… И это мои собственные сны… Но откуда они у меня?.. Может быть, это сны из моего будущего?.. Нет ответа…
…С таким же успехом это могут быть сны из моего прошлого… Из моей прошлой – предыдущей жизни…
…И я знаю, что я хотел сделать с Мартыном, если бы я затащил его в подвал… Я бы раздробил ему пальцы на руке, которой он ударил Игоря… А потом… я бы убил его».
…Андрюха ужасался сам себе, ворочаясь в ночной тишине на мятых простынях… Беззвучно твердил в стенку, завешанную ковром: «Почему я?.. Я ведь не такой»… И завидовал Игорю, уверенный, что подобное его другу ну никак присниться не может!..
…А между тем Игорю в это же самое время снился сон совсем из другой истории… Истории, в которой он, действительно, ну никак не мог участвовать!.. Но сон всё-таки снился… В этом сне дробились не только кисти рук, но и голени, и челюсти… А ещё ему снилось зелёное сияние клинка… Клинка, которого у него ещё не было…

61. Рыжик и другие млекопитающие
(Июнь 1970-го)

…Пёс много что понимал в этой жизни. Он чётко различал, где «свои», а где «чужие», где «добрые», а где «злые», где «люди», а где «нелюди». Свет и Тьму он тоже различал. И в этом не было ничего для него сложного. Природа щедро одарила его всем необходимым для «оценки» встречающихся ему на жизненном пути существ и сущностей. А также «анализа» обстоятельств и событий.
С понятиями «хорошо» и «плохо» у него были сложности. Потому что его «хорошо» и «плохо» не всегда совпадали с «хорошо» и «плохо» «своих» людей. «Чужие» его не интересовали вообще и считаться с их мнением по данному вопросу он был не намерен. И готов был отстаивать «свою точку зрения» зубами и когтями. Если понадобиться – до конца. Причём до чьего «конца» его не интересовало. Хотя бы потому, что ему было неведомо чувства страха. Вообще. Нет, он примерно знал, что это такое, но это было то, что могли испытывать другие. Желательно, при столкновении с ним.
Со «своими» было гораздо сложнее. К примеру, его любимая хозяйка Галя считала, что он должен быть чистый, причёсанный и ничем не пахнущий. А меж тем, его могучий охотничий инстинкт говорил, что всё должно быть совершенно наоборот. Инстинкт запрещал ему купаться, инстинкт считал, что шерсть его должна быть в колтунах и что он должен «благоухать» какой-нибудь вонючей дрянью. И дрянь эту он должен обязательно найти и старательно в ней вывалятся… Естественно, после возвращения домой тотчас следовала неминуемая расплата…
 Рыжик знал много слов, но самым ненавистным из них, было – «купаться». Когда звучала эта команда, он немедленно забивался в какое-нибудь труднодоступное место в квартире. Например, под диван. И отчаянно сопротивлялся, когда его оттуда пытались вытащить. Досада была в том, что «своих» кусать было категорически нельзя. И только поэтому его совместными усилиями извлекали из укрытия и несли в ванную. Не помогали ни его возмущённый лай, ни жалобные трели: его ставили на дно ванной и начинали купать. Процесс был весьма трудоёмкий. В ходе экзекуции, кроме ненавистной горячей воды, применялись различные орудия пытки. Как-то: мыло, шампуни, расчёски и щётки… Иногда, когда колтун никак не могли разлепить и распутать, применялись ножницы… Вот такой ужас.
Всё это частично компенсировалось, когда любимые хозяева (желательно сама Галя) его – жалобно плачущего, мокрого и дрожащего –  завёртывали в толстое махровое полотенце и водружали на мягкий диван… Это было, конечно, очень приятно, но не оправдывало насилия над его собачьей личностью.
Да, Рыжик был очень свободолюбивой личностью. Ему очень не нравились такие вещи, как ошейник и поводок. Ибо они ущемляли его свободы и права. Да, приходилось мириться с ними, так как самым любимым словом из людского лексикона у Рыжика, была команда - «гулять». Когда он слышал это слово, восторгу его не было предела… Где гулять, он, разумеется, решал сам, а не выгуливавший его «свой». И для этого Рыжик применял все имеющиеся у него средства. Ну почти все. Потому как он помнил, что «своих» кусать нельзя. Пожалуй, это единственно в чем он был согласен с хозяевами. Все остальные «нельзя» воспринимались им как личные оскорбления и всячески игнорировались.
На прогулках волеизъявление Рыжика в основном демонстрировалось в двух вариантах. Либо он, как лось, ломился вперёд (в том направлении, куда ему было нужно). Либо волочился, как мешок, на поводке, если не желал идти в ту сторону, куда его тащили.
И при малейшей удобной возможности он сбегал из квартиры на Бульвар, где гулял совершенно самостоятельно. Хотя по «паспорту» он был породистым псом, вёл он себя как настоящий «дворянин». Частенько примыкал к «собачьим свадьбам», где мужественно отстаивал свои права на «любовь» и размножение. Такие «прогулки» могли длиться от нескольких часов до нескольких суток.
Возвращался он всегда самостоятельно. Хотя изловить красивого «ничейного» пёсика пытались неоднократно, в руки он «чужим» не давался, а бегал он очень быстро. Возвращался домой, как побитая собака: худой, грязный, голодный, но всегда целый, здоровый и не покусанный. То есть он вполне был адаптирован к уличной жизни и мог за себя постоять в её перипетиях.
Возвращаясь, конечно, чувствовал свою вину, знал, что его будут «ругать», а потом (О, ужас!) и купать. Но (что поделаешь?..) помимо свободы он ещё и очень любил своих хозяев. Особенно Галю. В общем вся его жизнь проходила в борьбе.
Он понимал многие человеческие слова, но ещё лучше он умел «чувствовать». Он великолепно ощущал эмоции, чувства, настроения окружавших его людей и почти всегда понимал, какими причинами они вызваны.
Вот и сейчас он чувствовал некое беспокойство, которое овладело всеми обитателями квартиры. Причём, беспокоились и волновались практически все: бабушка, Витя, Ларка… Но больше всех переживала Галя… А это было очень нехорошо… Понимал он, что причиной этого беспокойства был Игорь. Точнее то, что с ним происходило… Или должно произойти. Он чувствовал, что и сам Игорь волнуется… Это было тоже нехорошо, потому что и Игоря он любил… Не так сильно, как Галю, конечно…
 Галя была вне конкуренции среди прочих членов семьи, так как именно она в этой семье была «добытчик». Каждый день она возвращалась с работы с сумкой (а то и с двумя), в которой было очень много интересных и вкусных вещей, предназначенных, в том числе, и для Рыжика.
Когда Рыжик встречал её в прихожей, то искренней собачьей радости не было предела. Тут было всё: и музыкальные «рулады», и прыжки, и облизывания… Не прерывая всего этого «концерта», Рыжик умудрялся тщательно обследовать содержимое сумок…
Надо сказать, Рыжик честно отрабатывал свой хлеб – он был «охранной» собакой. Он добросовестно нёс службу в качестве дверного звонка и сигнализации. Никто не мог подняться на их пятый этаж и при этом остаться не облаянным. И, конечно же, если бы кто-нибудь покусился на квартиру, её обитателей и их имущество, он был бы немедленно атакован Рыжиком и, без сомнения, покусан.
В общем, Рыжик чувствовал ответственность за домочадцев… И Игорь, конечно же, не был исключением… Тем более, что именно Игорь чаще всего с ним гулял. Правда, в последнее время он это делал не столь часто, как раньше, сваливая эту обязанность на Ларку.
Но тут Рыжик вполне мог понять Игоря, так как видел и чувствовал, что Игорь взрослеет. У него даже появилась девочка… К таким вещам Рыжик относился очень серьёзно, так как и сам был «ходок».
Рыжик всегда относился с подозрительностью к посторонним. А посторонними («чужими») он считал всех, кто не проживал в его квартире. Еще более настороженно он относился к тем, кто приходил к ним в гости. Конечно, среди них были всякие: и хорошие, и не очень. Но он знал, что лаять на них и кусать – нельзя. По крайней мере до тех пор, пока они не проявляют враждебность к обитателям квартиры…
Что касается другой Гали (её звали так же, как любимую Рыжикову хозяйку), то, как ни странно, она ему понравилась. Наверно потому, что действительно чем-то напоминала «большую Галю». А, во-вторых, она любила Игоря. Рыжик это чувствовал… Чувствовал он, что и Ларка к ней относится хорошо… А, главное, он чувствовал, что эту «маленькую Галю» любит и Игорь… А это решало всё. Значит, автоматически она попадала под защиту и опеку Рыжика…
…Вся их маленькая компания сидела в квартире Игоря… В комнату вбежал Рыжик… Приветственно обнюхал всех, интенсивно виляя своим роскошным рыже-белым хвостом… Благосклонно принял поглаживания Гали и, подойдя к Игорю, возмущённо тявкнул… Игорь ободряюще потрепал его по холке:
- Что, Рыжик?.. Совсем забросил я тебя?.. Ну, прости, прости… Просто не до тебя было…
Рыжик вновь возмущённо тявкнул.
- Что?.. Не может быть такого, чтобы было не до тебя?.. Прав, прав ты, конечно… Ну, прости меня… Вон даже чужие дядьки мне напоминают, что тобой заниматься нужно.
- Какие дядьки? – настороженно спрашивает Галя.
- Да так… Чудак один. Собачник… Ну как собачник?.. Собак любит, а всё никак не может завести… Звонил мне недавно… Телефон мой откуда-то нашёл…
- Недавно?.. – В свою очередь почему-то «напрягается» Андрей. – И чё хотел?..
- Да про Рыжика спрашивал: как он, мол?..
- А ты уверен, что его Рыжик интересовал?.. – Уточняет Андрей. – Что-то не нравятся мне в последнее время «чужие дядьки»…
- Да не, он не такой… Нормальный мужик. Да и Рыжик к плохому бы не полез… А уж он-то у нас в людях точно разбирается… У него «чуйка»!.. Кстати, идея!.. А давайте-ка Рыжика с собой в «экспедицию» возьмём?!..
Андрюха чешет затылок и пожимает плечами:
- А почему бы и нет?.. Охранять нас будет… Опять же, если крысы…
- Я за! – поднимает руку Галя.
- Что ж, тогда единогласно, – резюмирует Игорь.
- Ура-а! – восторженно хлопает в ладоши Галя, но затем резко останавливается. – Погодите-ка… Мы же его самого не спросили… А вдруг он не хочет с нами идти?..
- Счас спросим, – согласно кивает Игорь. – Рыжик!.. Ты с нами пойдёшь в «экспедицию»?..
Рыжик обрадованно лает и интенсивно машет хвостом. Весь его вид говорит: «С вами – куда угодно!.. И лучше прямо сейчас».
- Но комментз, – разводит руками Андрюха.
- Ну что?.. – Подводит итог Игорь. – Вроде бы всё решили… Ждать больше нечего… Завтра выступаем… Если кто-то передумал, лучше сказать сейчас… Галя, ты как?..
Галя лишь презрительно фыркает…
- Понятно… А ты, Андрей?..
- Игорь!.. Ну что ты начинаешь?!.. Решили ведь уже всё...
- Рыжика можешь не переспрашивать! – язвительно «вкручивает» Галя.
- Погоди!.. – тормозит её Андрей и обращается к Игорю. – Э-э!.. А может ты сам передумал?.. Давай колись, Игорёк!.. Что за вопросы такие дурацкие?..
Игорь вздыхает, но ответить не успевает – в комнату влетает Ларка:
- Ага-а!.. А я всё знаю – вы опять в подземелье собрались!.. А никуда вы без меня не пойдёте!.. Потому что я тоже хочу!.. А не возьмёте – я всё папе скажу!.. Вот. Потому что если ей можно, – она тыкает пальцем в Галю, – значит и мне можно: она тоже девочка!
- Стоп, стоп, стоп!.. – останавливает её Игорь. – Ты куда вообще собралась?..
- С вами собралась!.. Я всё знаю!.. Я вас подслушала!..
- А ты знаешь, что подслушивать нехорошо? – спрашивает Галя.
- Знаю, – отвечает Ларка. – Только я всё равно с вами пойду!..
- Ну и что делать будем?.. – мрачно осведомляется Игорь, обводя глазами всю небольшую компанию. – Может… Фиг с ним?.. Ведь она же шум поднимет. Сдаст всех…
- Подыму и сдам, – подтверждающе кивает Ларка, но тут же спохватывается. – Как это «фиг»?!.. Это нечестно!..
- Погоди! – останавливает её Андрей. – Что за хрень, Игорь?.. Я вижу здесь дело не в Ларке. Рассказывай давай.
Игорь досадливо морщится:
- У меня разговор был с отцом… Он догадывается обо всём… И категорически запретил даже приближаться к подвалу… Сказал, что лично будет контролировать… И ночью тоже…

62. Чрез камыш  к звёздам!..
(Июнь 1970-го)

…Не бывает безвыходных ситуаций. Из любой ситуации есть, как минимум, три выхода (некоторые насчитывают их пять): сказать ситуации «да», сказать ситуации «нет» и отказаться от принятия решения…
 А запреты существуют для того, чтобы их обходить. А законы, соответственно, принимаются, чтобы их можно было «поворачивать» туда, куда нужно… В общем, если нельзя, но очень хочется, то можно. Главное, не думать при этом про «белую обезьяну»!..
Ну, вы уже поняли, что ребята всё-таки пошли… Да иначе и быть не могло: ведь это же были советские ребята!.. Им ли бояться трудностей?.. Трудности существуют для того, чтобы их мужественно преодолевать. А если их (трудностей) не хватает, то у советских ребят есть великолепный опыт их созидания. Опыт предков, так сказать… Опыт родителей, дедов и прадедов и etc, etc… Это, можно сказать, у нас у всех – наследственное. В общем, если нельзя сквозь тернии к звёздам, то мы, наоборот, полезем под землю…
И полезли… Волею Господа Бога и совсем чуть-чуть Автора… Нет, а вы бы поверили, что папа сказал «нельзя» и наши «детки» послушно «сложили лапки»?.. Не поверили бы?.. Ну и правильно. Потому что тогда бы вся эта история закончилась бы «пшиком»… А Автору этого ну никак не хочется!..
И понятно, раз ночью идти «не светит», то пошли днём. Небось не дурнее «Славного Политбюро», что ракету на Солнце послать хотело… Потому как дураков нет: если есть малейшие возможности минимизировать эти самые трудности, то мы их изыщем.
Хорошо, что в Советской стране труд – это не только право, но и почётная обязанность каждого гражданина!.. А потому мамы с папами, хотят они этого или не хотят, с утра должны идти на работу. Остаются, правда, бабушки, но это почти не считается. Ввиду их занятости и малой подвижности. А если ещё и повесить родственникам на уши немного макаронных изделий, то вообще как в песне получается – «молодым везде у нас дорога»!.. Старикам, понятно, тоже, но только по «чётным»… Конечно, пионеры не должны врать, но ребята уже потихонечку готовились к комсомолу…
Со «старыми» разобрались достаточно просто, но оставались ещё «малые»… Ларка, подключив к процессу сестру Андрея – Наташку, бдила и блюла любимого братца с приятелем, поскольку ну ни на секундочку не поверила в его послушание. Но, увы, сама, будучи в отличие от брата послушной девочкой, была ограничена в гулянии рамками двора…
Как бы то ни было, экспедиция в составе «трёх танкистов (или всё-таки мушкетёров?..) и собаки» сделала «ход конём» (как выразился Андрюха). Через Бульвар и «проходняки» пробрались в «халабуду», изъяли там заранее приготовленную «снарягу» и через «проходняки» и Улицу благополучно вошли в подъезд… Не без некоторых сложностей, впрочем… Дело в том, что Рыжик хоть и «божился» по-собачьи сопровождать юного хозяина «хоть куда», рвался погулять на Бульваре. Он жаждал обследовать собачьи «почтовые ящики», оставить свои «послания» хвостатым приятелям, а при удаче так и пообщаться с ними лично. А тут его, понимаешь ли, тянут со свежего воздуха в затхлый вонючий подъезд!.. Естественно, свободолюбивый пёс сопротивлялся как мог насилию…
Впрочем, относительно запахов у собак свои «эстетические» вкусы. Когда, наконец, подчинившись «грубой силе», он был затащен с Улицы в подъезд, поведение его резко изменилось. Рыжика не смущали такие мелочи, как «чахлое» освещение, ободранные и измазюканные похабными граффити стены и потолки с чёрными кругами вокруг сгоревших спичек… А вот запах, точнее целый букет запахов старых вещей, дешёвого табака, алкоголя и мочи Рыжика весьма заинтересовал. Видимо, помимо вышеозначенных ингредиентов было в нём что-то привлекательное для собачьего носа…
Рыжик принюхался… Посмотрел наверх, фыркнул и, сделав круг по периметру площадки, уверенно потянул поводок вниз к подвалу… В точности по явно обновлённым стрелкам…
…Порядок движения сохранился прежний. Ну разве что в качестве «разведки» лидировал теперь Рыжик. Он вёл за собой на поводке Игоря в качестве «авангарда», в арьергарде шёл Андрюха, а посредине между мальчиками шла главная сила – Галя. «Направляющая и руководящая», как скромно она себя именовала… Мальчики не возражали, поскольку спорить с женщиной – «моветон». (Читайте М.Ю. Лермонтова!)
…Спустившись к подвальной двери, Рыжик требовательно тявкнул. Игорь распахнул дверь, и Андрей, обойдя Галю, щёлкнул выключателем… Вроде бы всё оставалось по-прежнему… Разве что, белые стрелки на сером полу казались ещё ярче, «жирнее»…
- Постойте пока, – «тормознул» ребят Игорь. – Пусть Рыжик понюхает: мало ли…
Рыжик прошелся по периметру светового круга «залы», принюхиваясь… Но достойным внимания счёл только его центр – прям под краснокирпичной звездой с жестяной лампой на потолке… Долго принюхивался к полу, вздыбив шерсть на холке и тихонько порыкивая…
…Игорь с Андреем переглянулись и это не осталось без внимания Гали:
- Чего это он?..
- Учуял что-то… Но запахи старые. Иначе бы он эмоциональнее реагировал…
Рыжик, меж тем, отошёл от центра, несколько раз энергично фыркнул и потянул по направлению к аркам… На световой границе остановился, принюхался и потянул сначала направо… Коротко обнюхав стену, и минуя центральную арку, потянул налево… Здесь его также ничего особо не заинтересовало…
- Он, похоже, по нашим старым следам идти пытался, – прокомментировал Андрей.
- Ну да, – согласился Игорь. – Видишь, сначала хотел по свежему следу пройти, а потом уж – по старому.
Рыжик остановился на световой границе точно напротив центральной арки… Принюхался и вопросительно тявкнул, коротко оглянувшись на юного хозяина… Игорь вопросительно обвёл взглядом свой маленький отряд…
- Ну что менжуешься?.. Командуй давай, – буркнул Андрей.
Игорь недовольно покосился на него, но скомандовал:
- Рыжик, вперёд!.. – и буркнул через плечо. – Ну и вы… за мною. С Богом.
Рыжик уверенно тянул за собой не останавливаясь… Кирпич сменился на плинфу, плинфа на серый камень… Галерея резко пошла вниз… Пройдя где-то сотню метров по ощущениям, Игорь поднял вверх руку:
- Стоп.
К нему приблизилась Галя:
- Чего стоим?..
- А ты прислушайся.
- Гул какой-то.
Подошедший Андрей прислушался и прокомментировал:
- Это вода… Там, внизу, сильный поток какой-то…
Игорь согласно кивнул:
- Похоже так… Да и сыростью снизу потянуло, – и скомандовал. – Переобуваемся в сапоги, плащёвки надеваем… И, пожалуй, пора вооружаться… Расчехляйте «шпаги».
Спорить не стали, но Галя из женской вредности все-таки поинтересовалась:
- А оружие-то зачем?
- Где вода – там и жизнь… А жизнь – она разная бывает…
- Агрессивная биосфера, – буркнул Андрей и поправился. – Хотя, скорее фауна…
- Это крысы, что ли?.. – испуганно уточнила Галя.
- Ага. И аллигаторы, – дополнил Андрюха.
- Какие ещё аллигаторы?..
- Какие, какие!.. Беглые. Из зоопарка. Через городскую канализацию… Им там хорошо… Тепло круглый год.
- Э-э!.. Завязывай девчонку пугать!.. Юный натуралист хренов, – вмешался Игорь. – Брешет он всё, Галя… Нет там никаких аллигаторов…
- Это твой Рыжик брешет, – обиделся Андрей. – А я выдвигаю научную гипотезу.
- Ты выдвигаешь, а я задвигаю! – пресёк пререкания Игорь. – Рыжик не брешет… Поглядите-ка на него!..
Рыжик меж тем проявлял явные знаки нетерпения: азартно повизгивал и тянул поводок вперёд…
- Чего-то учуял, – констатировал Игорь. – И это явно не аллигатор…
- Ну это мы ещё увидим, – пробурчал Андрей.
…Сменив кеды на резиновые сапоги, Игорь было потянулся к чехлу, но передумал и извлёк из сумки «томагавк».
Заметив удивленный взгляд Андрея, нехотя пояснил:
- Клинок – это ж настоящее оружие… Для такого старое правило: «Без нужды не обнажай».
Андрюха завистливо вздохнул, но согласился:
- Да, пожалуй, таким крыс шинковать не стоит… Лучше мы их своими «мышеколками»… Правда, Галя?..
- Правда, – несколько нервно отозвалась Галя.
Похоже, ей эта перспектива не очень-то нравилась… Игорь поспешил её ободрить:
- Думаю, до этого дело не дойдёт. По крысиной охоте у нас спец есть – Рыжик. Он же у нас терьер…
И похоже Рыжик учуял «дичь». Мало того, что он повизгивал, орудуя хвостом, как вентилятором, на натянутом до предела поводке, он ещё и «стойку» сделал, как «легавая»…
 Переместив Андрея вперед Гали, Игорь дал команду на продолжение движения…
Очень скоро стало понятно, что предчувствие их не обмануло: гул потока стал громче, на сводах галереи зазеленел мох, воздух насытился сыростью…
Под ногами стало явственно похлюпывать… А с потолка на плащёвки и кепки срывались тяжёлые редкие капли… Галя шёпотом ругалась. Ей это очень не нравилось. Она опасалась слизняков.
Слизняки на них так и не напали, а вот крысы… Впрочем, крысы тоже не напали. Скорее наоборот…
Сначала они увидели мельтешащие за пределом световых кругов их фонариков красные огоньки… Галя испуганно ойкнула, а Рыжик аж завизжал от восторга и охотничьего возбуждения. Если бы его спустили с поводка, он бы, наверно, всласть покуражился… Но его слишком осторожный хозяин, наоборот, замедлил шаг… Затем в свет фонарей стали попадать резво убегающие серые тушки с волочащимися голыми хвостами…
- Однако, судя по размерам, они здесь не бедствуют, - впечатлился Игорь. – Интересно, что они здесь едят?..
- Или кого? – уточнил Андрей.
Галя ещё раз испуганно ойкнула. Игорь досадливо поморщился:
- Они не хищники. Они – грызуны. Они грызут, понимаешь-ли…
- Я ж и говорю: кого, интересно, они здесь грызут…
- Мамочки!.. – жалобно отреагировала Галя.
Игорь обеспокоенно обернулся:
- Андрюха!.. Ты дождёшься, что она тебя сама с испугу как крысу подколет!..
- Все, всё – молчу!.. Мне уже ничего не интересно…
Но крысы так и не приняли бой… И вот уже впереди засерел полуовальный проем.
- Что-то слишком уж темно впереди!.. – обеспокоился Игорь. – Может погода испортилась?.. Да вроде бы не обещали…
Выход из галереи зарос сухим камышом. Вручив Гале поводок с Рыжиком и позаимствовав у неё «шпагу»,  Игорь присоединился к Андрею, прорубающему проход в стене сухостоя.
Выход свободен. Вокруг какие-то развалины… Высокие краснокирпичные стены… Где-то слева за ними слышался ровный гул потока воды… На уровне второго этажа остатки балок. Ещё выше, сквозь редкие сохранившиеся стропила, сияло яркими летними звёздами ночное небо…
 
63. Свято место…
(Июнь 1970-го)

- Но… сейчас же утро!.. – потерянно воскликнул Андрей. – Звёзды… Этого же просто не может быть…
- Но это есть, – мрачно констатировал Игорь.
 Взглянув на наручные часы, добавил:
- Сейчас, по моим, начало одиннадцатого утра… Движение мы начали в начале десятого… И по ощущениям – не более часа в пути… А здесь сейчас вечер… или ночь…
Галя оглянулась кругом, как бы ища поддержки. Рыжик невозмутимо обшаривал и обнюхивал заросшее старым камышом и какой-то яркой зеленью обширное полуразрушенное помещение.
Галя прервала молчание:
- Разобраться надо… Здесь со временем что-то не так… Ведь и в предыдущие разы время с расстоянием не совпадало... Так?..
- Так, – мрачно кивнул Андрей. – Невозможно добраться из Центра до Нахаловки за такое короткое время… Даже напрямки… Но когда мы возвращались домой, время на наших часах с «домашним временем» совпадало… То есть «выпадения» времени не было… А здесь, похоже, выпал целый день…
Игорь оглянулся кругом, посветив фонариком, и присел на обрушенную кладку кирпичей…
- Если сейчас ночь, а нас до сих пор нет дома… Родители уже наверно с ног сбились… И все телефоны оборвали…
- Да они уже за нами в подвал полезли!.. К бабке не ходи, – взволнованно констатировал Андрей.
- Так что, думаешь, скоро их сюда ждать?.. – уточнил Игорь.
Андрей лишь неопределённо пожал плечами… Галя раздражённо воткнула шпагу в грунт. Вздохнув, присела рядом с Игорем.
- Не знаю… Если там тревога и нас уже обыскались, то в подвал полезут конечно… Но только кажется мне, что ничего они там не найдут…
- Это как? – поднял голову Игорь.
- Нет там сейчас никакого хода… Есть три декоративных свода, обрамляющих три глухие стены…
- Это почему? – резко затормозил Андрей, нервно расхаживавший по свободному от камыша пяточку.
- Я не знаю «почему», – отвела взгляд в сторону Галя. – Я могу лишь предполагать. Мне кажется… Я думаю, что проходы в этих стенах открываются только для нас… Понимаете?.. Для всех остальных их просто нет… Игорь, ведь твой отец говорил, что на планах никаких проходов нет?.. Ведь так?..
- Да, – кивнул Игорь. – Он говорил ещё, что сам осматривал подвалы и тоже никаких проходов там не видел…
Андрей наконец уселся рядом с ребятами.
- Ну и кто этот «открывальщик – закрывальщик» ходов по-вашему?.. – обратился он сразу к обоим.
Галя пожала плечами и ответила вопросом на вопрос:
- А кто рисует стрелки?..
Андрей в ответ лишь досадливо поморщился…
- Ладно. Допустим, проход они не нашли… Только хрен редьки не слаще получается… Мамы там, небось, с ума сходят…
- Возможно, всё и не так, – осторожно сказала Галя.  – Может быть, когда мы вернёмся… будет ещё день, а не ночь… И времени пройдёт ровно столько, сколько мы потратим его здесь… Ну и в галерее… Может нас там вообще ещё никто не ищет.
Игорь опустил руку на плечо Гали:
- Ты точно что-то знаешь... Колись, давай!..
Галя отчаянно покрутила головой:
- Я ничего точно не знаю!.. Я могу лишь предполагать… Я знаю, я думаю, что так может быть…
- Ну а что ты знаешь?.. Точно – не точно… Какая разница?.. –присоединился к допросу Андрей.
Галя решительно сбросила с плеча руку Игоря и встала:
- Если бы я могла что-то сказать, то рассказала бы… А то, что я точно знаю, – не только моя тайна.
- Это связано с клинком? – в упор спросил Игорь.
Галя отвела взгляд в сторону, но все-таки ответила:
- Да, это связано с клинком… Когда будет можно… и если будет можно, я вам всё расскажу…
Андрюха насупился:
- Я думал, что мы друзья…
- Это не моя тайна, – задрав подбородок, упрямо повторила Галя. – И вообще, не пора ли нам наконец разобраться – где мы?..
- Она права, – встал на ноги Игорь. – Давайте искать выход наружу…
…Заросший камышом выход из «заброшки» нашёлся быстро… «Прорубившись» наружу, ребята уткнулись в новенький дощатый забор… Такими обычно ограждают стройки…
Галя прильнула глазом к щели в заборе…
- Да это же Набережная!..
Ребята присоединились к ней…
- Точно!.. Вон люди гуляют… Значит, не ночь ещё, – облегчённо выдохнул Андрей.
- Родители небось все равно уже беспокоиться начали, – озабоченно сказал Игорь. – Надо бы время спросить…
- Ага… И число заодно, – рассеянно пробормотала Галя.
Андрюха настороженно на неё покосился…
- Ищем выход на Набережную или дырку в заборе, – вновь скомандовал Игорь.
Андрей приостановил его:
- Погоди!.. На Набережную мы в любом случае выберемся: забор – не преграда. Мне не понятно, что за вода с севера шумит: Река-то у нас с юга… Да и тихая она…
…Выйдя из-за «заброшки», выше по склону они увидели почти такое же обширное кирпичное сооружение без крыши…
- Да это же Купеческие лабазы!.. – хлопнул себя по лбу Андрей. - Здесь до революции зерновые склады были…
- Зерновые склады?.. – удивилась Галя. – А вода-то там откуда?..
Игорь в свою очередь хлопнул себя по лбу:
- Ну, конечно!.. Я слышал, отец с дедом разговаривали… Ну, когда дедушка у нас в последний раз в гостях был… Дед тут часто с причала рыбу ловит… Рассказывал, что склады эти уже давненько как забросили… Горели они несколько раз в последние годы… А вода… Склады эти в своё время над источниками выстроили… Воду под полом по трубам пустили… Вода здесь холодная и летом, и зимой – девять градусов… Ну, естественное охлаждение в помещении получается… Чтоб зерно не портилось… А где-то с месяц назад трубы эти от старости прорвало наружу из-под пола… И теперь там внутри целый бассейн образовался… Люди теперь там купаются… Власти, понятно, забор кругом поставили… Ну да разве наших людей забор удержит?..
- Так куда сначала: на Набережную или бассейн смотреть?.. – озадачился Андрюха.
- Давайте всё-таки сначала на Набережную, – мягко настояла Галя.
…Ворота были закрыты, но со стороны Набережной оказались выломанными несколько досок…
…По аллее прогуливались немногочисленные парочки, а вдоль парапета и на причалах стояли с удилищами рыболовы… Наша троица устроилась на одной из парковых скамей. По одежде вкупе с резиновыми сапогами их вполне можно было принять за рыболовов. Тем более, что они благоразумно упрятали «шпаги» в чехлы для удочек… Внимание привлекал лишь Рыжик, с азартом рвавшийся к рыбачкам у парапета на предмет обследования их улова… Галя меж тем переобулась в кеды и сняла с себя плащёвку.
- Слушай, Андрюха. А ведь если по прямой от Бульвара по нашей Улице, то как раз сюда попадаем…
- Пожалуй, – согласился Андрей. – Только если пешком по верху – это полчаса хода, максимум… А мы низом почти целый час потратили… Не получается…
- Погоди! – перебил его Игорь и обратился к Гале. – Смотри вон парочка идёт… У парня на руке часы…
- Ага, – поднялась с лавочки Галя и двинулась навстречу паре.
- Скажите, пожалуйста, который час?..
- Половина десятого.
- Спасибо!..
Галя посмотрела вслед парочке и вновь окликнула их:
- Извините!.. А какое сегодня число, не подскажете?..
Девушка рассмеялась, а парень обернулся с весёлым удивлением, но ответил:
- Подскажу. С утра было седьмое июля одна тысяча девятьсот семидесятого года.
- Спасибо!..
Ребята на скамье поглядели друг на друга и одновременно облегчённо выдохнули… А вот Галя возвратилась к ним озабоченная…
- Ты чего такая? – встревожился Игорь. – Мы и потеряли-то полдня всего… Если потеряли, конечно… Ведь ты сама говорила…
Галя вздохнула:
- …Это вам здесь полчаса поверху до дома добираться… А мне до Нахаловки?.. Да и транспорт уже считай не ходит… Мои точно волноваться и разыскивать меня начнут…
- Стоп, – прервал её Андрей. – Так ты предупреди их… Ну, что задержишься. Вон ведь телефонная будка. «Двушка» есть?..
…Двухкопеечная монета нашлась у Игоря… Разговор у Гали получился короткий… Но возвращаться к скамье она не спешила…
- Да что с тобой?! – вновь обеспокоился Игорь. – Ты чего такая бледная?..
Галя обессиленно опустилась на скамью…
- Рассказывай давай! – разволновался Андрей. - Что случилось?..
- Никто меня там уже не ждёт, – упавшим голосом почти прошептала Галя.
- Как это?.. Да ты толком расскажи. По порядку, – потребовал Игорь.
- Я номер набрала. Мама трубку взяла… Я говорю ей: «Это я, Галя». А она в ответ: «Это не Галя. Это её мама. Галю я сейчас позову». Трубку положила на тумбочку. Слышу, зовёт: «Галя!.. Тебя к телефону девочка какая-то!..» И слышу в ответ: «Сейчас, ма!.. Иду уже!..» Я трубку и бросила…
- Не понял, – нахмурился Андрей. – Голос-то чей был?..
- Да мой это голос!.. – сорвалась в крик Галя, и тут же зарыдала.
…Переглянувшись ребята подхватили под руки рыдающую Галю и буквально поволокли её к знакомой дыре в заборе… Заталкивая её за ограждение, Игорь обеспокоенно обернулся… Но вроде бы никто ими не заинтересовался…
- … Куда?.. В галерею?.. – обеспокоенно спросил Андрей.
- Да погоди ты!.. Успеем туда ещё… Чего уж теперь спешить, – досадливо поморщился Игорь. – Успокоить её надо… Пусть хоть умоется, что ли…
Бассейн открылся им неожиданно… Сразу за дверным проёмом – впечатляющая перспектива огромного зала, заполненного святящейся в полумраке водой… На зеркале воды плавно покачивались звезды… А по периметру водной глади медленно скользила плывущая тень…

64. Которая под твердью
(Июнь 1970-го)

…Зрелище было фантастическое!.. В колодце высоченных стен, тёмно-синее небо казалось низким, как крыша, а звёзды просто огромными… Их отражения на колеблющемся зеркале бассейна бросали блики на красно-кирпичные стены в обрамлении светло-зелёного мха… Вода была кристально чистой, и в свете звёзд отчётливо просматривался цементный пол с затейливым собранием придонных «артефактов»… Почти как в фильмах Тарковского… Не хватало только музыки… Впрочем, она тоже была: в приглушенном гуле потока в не разрушенных трубах под полом, в журчании переливающейся в желоб воды из бассейна, в плеске моих рук, рассекающих водную гладь… Хорошо-то как!..
Однако, пора и честь знать: вон уже и ребята пришли… Фонариками в мою сторону светят… Сейчас самое сложное: вылезть из воды, обтереться и быстро одеться. Я хоть и люблю холодную водичку, но… мерзляк. Точнее «солнце-зависим». Поэтому даже летом избегаю лезть в воду в пасмурную погоду. Потому как плавать в восьмиградусной водичке я могу сколько угодно (однажды сорок минут проплавал), а вот вылезать из неё без солнышка для меня весьма неприятно. Мандражировать сразу начинаю. Тут только один выход: максимально сильно растереться и максимально быстро одеться… Моя одежда и полотенце на противоположенном от ребят бортике.
…Б-р-р!.. Растереться хорошенько… Хорошо-о… Обрезанные джинсы, шведку, сандалии… Вот, пожалуй, и всё…
- Как водичка?.. – слышу я голос Игорька.
- Замечательно!.. Рекомендую хотя бы умыться!..
…Слышу, как на противоположенном конце бассейна пищит от холодной воды Галя и фыркают и ухают ребята… А ко мне по узкому бортику вдоль стены несётся рыжая с белым тень с волочащимся по воде кожаным поводком…
- Рыжик!.. Фу!.. – встревоженно окликает Игорь пёсика…
…Но тот уже у моих ног… Мельтешение рыже-белого лисьего хвоста и повизгивание… Наклоняюсь и глажу его роскошные уши-крылья:
- Рыжу-уля…
- …Рыжик!.. Отстань от человека!.. Извините, на него это не похоже…
- Отчего же непохоже?.. Очень даже похоже!.. Мы ведь с ним уже старые знакомцы. Игорёк!.. Я ведь с вами зимой встречался…
-  А… Это Вы, дядя Игорь… Я вас сразу и не узнал…
- Ну ещё бы!.. Немудрено… Тогда же я по-зимнему был одет… Да и ты, как я вижу, изменился… Подрос ещё больше… Взрослеешь… Я смотрю, ты меня послушал, насчёт Рыжика… Молодец, что с собой его берёшь…
- Ну а Вы… щенка себе взяли?
- Увы!.. Пока нет. Дело одно неотложное есть… Вот закончу одну историю… Думаю, через полгодика… По крайней мере, подарить обещали…
- Это хорошо… А с породой уже определились?..
- Пока нет… Но думаю, даренному коню в зубы не смотрят…
Игорь смеётся на той стороне бассейна:
- «Коню», говорите… Значит, на большую собачку всё-таки рассчитываете?..
- Да желательно бы, Игорёк!.. Ты бы познакомил меня со своими друзьями…
- Да, конечно!.. Это дядя Игорь… Хороший человек… Рыжик к нему бы не подошёл, если бы не так… Он плохих на дух не переносит… А это Андрюха… Друг мой… У нас отцы вместе работают… А это Галя… Мы с ней год назад в пионерском лагере познакомились… Тоже друг… То есть подруга…
- Очень приятно… Это здорово, когда есть друзья… И особенно подруги… У меня в твоём возрасте увы, подруги ещё не было… Так что, завидую… по-хорошему… Да вы не смущайтесь, ребята!.. Дело-то житейское, как говорил Карлсон…
Ребята на другом краю бассейна тихо смеются…
- Дядя Игорь, а чё это Вы так поздно купаться затеялись?.. Или вы любитель ночных купаний?..
- Да я бы не сказал, чтобы особый… Я больше по солнышку поплавать люблю… Просто в своё время я так ни разу в этом источнике и не искупался… А тут случай представился…
- А как это – «в своё время»?.. – спрашивает Андрей. – Ведь воду из труб здесь совсем недавно прорвало?..
- Вопрос правильный… Да вот ответ не простой…
Подбираю из воды поводок Рыжика и осторожно иду по тридцатисантиметровому бортику вдоль стены…
Подаю руку мальчикам и киваю девочке… В полумраке под звёздами они кажутся мне юными эльфами… И это уже совсем другие Игорь и Андрей… И уж совсем другая Галя… И совсем другое время…
- …У каждого своё время, ребята!.. У меня оно подходит к концу… У вас – только начинается… И, очень важно, как оно начинается… Представьте… В это же самое время трое очень похожих на вас ребят укладываются ко сну… На Бульваре… На Нахаловке… И это по-настоящему их время… А вы вот здесь… И это время  ваше и не ваше одновременно… Как и для меня…
- А зачем мы здесь? – спрашивает Андрей.
- Не знаю… Пока не знаю… Но, наверно, это зачем-то нужно… Вам, мне… Иначе мы бы здесь с вами не встретились… И это уж я знаю точно… Потому что ничего не бывает просто так… У всего своя причина и своя цель… Случайностей не бывает.
- Случай – это частное проявление закономерности высшего порядка. – выдаёт Андрей.
- Молодца!.. Хорошо излагаешь. Уважаю!.. – С улыбкой я легонько хлопаю по плечу Андрея.
- Дядя Игорь, а вы всё-таки… кто?.. – спрашивает Игорь.
- Хотел бы я это знать, – усмехаюсь я. – Но уж что совершенно точно – я тебе не «дядя»…
- А я знаю, я догадываюсь кто Вы!.. – вмешивается в разговор Галя. – Вы – друг Марго… Она рассказывала мне о Вас…. Так ведь?..
- Так, – подтверждаю я. – Но с тем же успехом я и ваш друг… Друг каждого из вас…
- Подождите!.. Я, кажется, понимаю… Вы – это я… Так ведь?..
- Ни в коей мере, Игорь!.. – отрицательно качаю я головой. – У нас много общего, мы похожи, но… ты совсем другой человек!.. Более смелый, более решительный, более удачливый… И, надеюсь, более счастливый… Я действительно очень на это надеюсь… Твоя жизнь может пойти совсем по-другому, нежели чем у меня…
- По-другому?.. Лучше?..
- Я не могу обещать, что лучше… Но интереснее и насыщеннее возможностями – это точно!.. Нужно только не бояться и не избегать этих возможностей… То есть то, что ты делаешь уже сейчас!..
- Ну а что нам всё-таки делать сейчас? – вмешивается Андрей.
Я пожимаю плечами:
- Я не знаю. Но повторюсь: если вы уж здесь – значит, так надо… Может, чтобы прийти сюда ещё раз, не сегодня… А сегодня… может быть для того, чтобы нам встретиться… Я ведь вижу, что вы обеспокоены… Что сейчас вам хочется вернуться домой, к своим близким… И это правильно… Потому что у нас нет ничего дороже, чем они… А потому берегите их… Берегите себя… И свою дружбу… И это, пожалуй, самое главное, что я могу вам сказать… И, может быть, именно потому я сегодня здесь… А теперь нам пора расставаться… Вам пора назад…
- Дядя Игорь, мы ещё встретимся?.. – спрашивает Галя.
- Несомненно!.. Обязательно встретимся… И не раз… Только когда – я не знаю…
…На прощанье ребята вновь подают мне руки. А поцеловать Галю я не решаюсь… Пусть это сделает другой… Ведь он это все-таки немного и я…
…Я вижу, как силуэты ребят скрываются за стеной другого лабаза… Дай Бог им удачи!..
- …Ну что, проводил?..
Я оборачиваюсь… Митрич  подпирает пустой дверной проём, опустив «руки в брюки».
- Проводил… Как-то скомкано всё получилось…
- Но, главное, ты им всё-таки сказал…
- Хорошо бы они ещё следовали тому, что я сказал…
- Ну это уж, как карта ляжет! – пожимает плечами Митрич. – Слушай, а ты действительно не знаешь, что с ними будет дальше?..
Я в свою очередь пожимаю плечами:
- Ну, разве что в самых общих чертах… Да и то: скорее предполагаю, чем знаю…
- Ну и как это может быть, демиург?..
- Да очень даже просто!.. Ты же знаешь – человек только предполагает, а располагает - Тот, Настоящий…
- А ты – «ненастоящий»? – усмехается Фиксатый.
- Отчего же. И я – «настоящий»… Просто у нас порядки разные. Он – Настоящий Высшего Порядка.
- Ты действительно в это веришь?..
- А как же?.. Без этого всё было бы бессмысленно.
- Ну-ну… «Блажен, кто верует, тепло ему на свете»…
- Ух ты!.. – восхищаюсь я. – Классику цитируешь!
Митрич хмыкнул:
- Ну, мы в гимназиях, конечно, не обучались… Но в рамках курса «реального училища»… уж как-нибудь… Ты мне лучше вот, что скажи: почему ход из центральной арки именно сюда вывел?..
- Это ты у меня спрашиваешь?.. По-моему, тебе виднее… Это ж твои… владения… Да и ответ очевиден: этот ход изначально сюда и шёл. Разве не так?..
- Так, – соглашается Митрич. – Только мало ли здесь «ходов» – и вырытых и естественных?.. И большая часть из них меж собою пересекаются…. При желании ты мог бы их в какую угодно сторону направить… А то и вообще на Остров или даже Левый берег… Разве не так?..
- Так, – подтверждаю я. – Мог бы… Я тебе более скажу: они там тоже побывают. В своё время, конечно… Да и как иначе?.. Жить в этом Городе и не побывать на Реке?.. Летом?.. Это даже не смешно. Да и кроме этого источника есть в Городе и другие…
- Чего это тебя на воду потянуло? – усмехается Фиксатый.
- Да просто пришло время… Была Земля… Был Огонь… Теперь пришло время Воды…
- Вот как… Ты решил их провести через все стихии?.. Значит, будет ещё и Воздух?..
- Непременно… А может быть и Эфир…
Митрич хмыкает и крутит головой:
- А «медные трубы» ты, значит, оставил себе?..
-  А вот сие от меня, увы, не зависит…
- Ладно. Но, по-моему, ты уходишь от ответа… Почему именно этот источник?..
Я в очередной раз пожимаю плечами:
- Есть некоторые соображения… В совсем скором времени этот источник станет излюбленным местом отдыха особого рода контингента…
- Ты о «блатоте» что-ли местной?.. Так уже…
- Вот видишь?.. Ты и сам всё знаешь…
- Ну а всё-таки, что будет завтра? – не унимается Митрич.
- Завтра будет завтра!.. И об этом я тоже узнаю завтра… Прям с утра… Не зря же говорят: утро вечера мудренее… Есть такая штука – «пограничное состояние» называется… Между сном и явью… Очень она порой выручает легкомысленных «разгильдяев от творчества»… «Авось», «небось» и «кривая» – тоже вещи хорошие… «Вывозят» иногда… В крайнем случае, можно просто «ввязаться в бой»… В общем, главное «нАчать», как говорил один комбайнёр… Вот такие у нас скромные творческие планы на завтра…

65. Темна вода не только в облацех…
(Июнь 1970-го)

…Он не хотел туда идти. Ему было, попросту, страшно….В конце концов, он был всего лишь двенадцатилетний мальчишка. Ночь… Незнакомое безлюдное  место… Но даже не в этом было дело!.. Что-то сломалось в нём после того случая… В подвальной яме… Дело было даже не в поражении… Ничего постыдного в этом не было… Их было двое против одного, и они были вооружены… Можно было бы даже отловить их по одиночке и… Да, так наверно он бы и сделал, если бы… Он видел их глаза… Он видел, что один просто готов убить его… А другой готов убить его не просто… И он понимал, что только какое-то чудо удержало их от этого шага… И он понимал, что обычной пацанской драки с ними больше не будет…
Но то, что было сильнее его страха, тянуло его сюда – на Купеческие лабазы…
Идти было, в общем, недалеко – вниз к реке по его Улице до конца… А вот и узкая аллейка налево на спуске к Реке… Ещё пару десятков шагов и с аллейки открывается вид на Купеческие лабазы… Огромные краснокирпичные здания без крыш… И уже отсюда слышно, как в одном из лабазов гудит и плещется вода…
…Куда теперь? Свернуть с аллеи на тропинку и вниз в обход лабаза к бассейну?.. Но его тянет посмотреть на бассейн сверху… А это всего лишь несколько шагов к краю упирающейся в речной склон стены лабаза…
…Когда-то из этого склона бил мощный источник. Но местный купец-миллионщик упрятал родник в железобетонные трубы и пустил его под пол возведённого на этом месте лабаза…
Природа и время рушат любые человеческие строения… Вот и здесь вода, пробив железобетон в заброшенном людьми здании, вырвалась наружу и превратила его в бассейн… При желании можно прямо отсюда нырнуть в него… В его тёмные колышущие, дрожащие воды… Они манят…
Внезапно на плечи мальчика ложатся чьи-то твёрдые и холодные руки, он вздрагивает и пытается обернуться. У него это не получается. Наоборот, руки резко подталкивают к краю стены над бассейном… Он слышит низкий голос:
- Ну что же… ты хочешь нырнуть?.. Так ныряй!..
У парня пропал дар речи, и он отчаянно крутит головой…
- Не хочешь?.. Ладно… Отпусти его.
Хватка ослабевает, исчезает и мальчик оборачивается… Рядом с собой он видит мужчину с лицом, покрытым красными пятнами, похожими на ожоги. Чуть поодаль, на импровизированной скамье из доски, уложенной на склон, сидит элегантно одетый человек в шляпе. И даже в галстуке… Руками он опирается на трость с бронзовой рукоятью… Лицо его в полумраке просматривается смутно… Тёмными пятнами выделяются глаза и бородка…
- Что молчишь?.. Говори, раз уж пришёл… Впрочем, я вижу – ты косноязычен. Просто отвечай на вопросы.
Мальчик кивает.
- Тебя кто-то обидел?..
Мальчик отрицательно машет головой:
- Нет. Обижаться не по-пацански… Обиженных…
- Я знаю, что делают с обиженными, – перебивает его сидящий. – Это хорошо, пацанчик. Тогда об чём базар?..
- Их было двое. И они меня… чуть не убили.
Сидящий хмыкает:
- Так не убили же. Так с меня что ты хочешь?
- Я хочу, чтобы они ответили.
- Ты точно этого хочешь?..
- Да.
- Ладно. А с тебя мне какие понты?..
- Я отработаю… Зуб даю.
Сидящий низко смеётся…
- Ты и отработаешь, и отдашь мне всё, что я захочу… Хорошо. Они завтра придут сюда… В это же время… Ты сам им и предъявишь…
- Но…
- А я за тебя попишусь… Мазу держать буду, – перебивает парня сидящий. – Беспредела не будет… Разберётесь меж собой по-пацански… Или очко играет?..
- Нет.
- Ладно. Тогда прыгай…
- Что?..
- Прыгай давай. Ты ж сюда купаться пришёл?.. Вот и прыгай прямо отсюда. Докажи, что ты правильный пацан, а не фраерок фуфловый… Что с тобой дело иметь можно…
- Но…
- Палёный!.. Помоги пацанчику…
В правой руке обгоревшего что-то звонко щёлкнуло и в полумраке блеснуло узкое лезвие…
- Не нужно, я сам!..
…Бассейн не более метра в глубину, а высота стены больше десяти метров… Но он слышал от пацанов, что, если сгруппироваться, вода смягчит удар… Судорожно вдохнув и задержав воздух в лёгких, он отталкивается от бортика и прыгает вниз бомбочкой…
Вода принимает его мертвящим резким холодом… Ноги его почему-то не могут найти дно, и он зависает в невесомости, не понимая, где поверхность… Звёзды в синем полумраке, казалось, светят со всех сторон… И в этом обволакивающем его вязком «космосе» растворяются все его страхи и приходит холодная уверенность… На мгновение ему кажется, что он видит какого-то тёмноволосого мужчину, одетого во всё чёрное, со сложенными на груди руками, наблюдающего за ним с довольной усмешкой…
…Но вот подошвы его ботинок соприкасаются с поверхностью цементного пола… Он распрямляется, жадно хватает ртом воздух. И с ручейками стекающей с него воды  его охватывает судорожная дрожь… Сверху доносится гулкий низкий голос:
- Да ты – красавчик!
Он поднимает голову и видит на краю стены две тёмные фигуры… Одна – прямо у края, другая – чуть поодаль…
- …Эй, пацанчик!.. Ты там не стой… «Бубенчики» застудишь… Жми на хату давай!.. Ты мне завтра здоровым нужен…
Паренёк, тяжело дыша, выбирается из бассейна и мокрый, как есть, трусцой бежит по тропе наверх к аллее… Двое у бортика смотрят как он, набирая темп, скрывается за поворотом… Проводив его взглядом, Тёмный, оборачивается лицом к бассейну и указывает рукой на единственную сохранившуюся деревянную балку, пролегающую от стены к стене с севера на юг…
- Вот здесь они и встретятся…
Палёный (он же бывший хозяин) с сомнением смотрит на узкую тридцатисантиметровую плаху, похожую на длиннющую железнодорожную шпалу…
- С нашим-то, «раскрещёным» проблем не будет: сделает всё, что скажем… А вот как с ними?..
Тёмный прерывает его жестом, призывая к молчанию… Меж тем внизу, в бассейне, начинает происходить что-то странное… Водное зеркало, разделённое на две равные части тенью от балки, начинает трансформироваться… Восточная часть остаётся неизменной, а западная – сначала вскипает, укутывается густым паром, а затем тут же покрывается чёрным льдом… На этом чёрном зеркале, как на экране, появляется изображение худощавого темноволосого мужчины лет сорока, одетого в чёрное…
Он смотрит на них снизу, но создаётся полное впечатление, что всё диаметрально наоборот… Тёмный и палёный склоняют головы в знак приветствия, но он им не отвечает… Вместо этого он приказывает, глядя на Тёмного:
- Докладывай.
- Мы на третьем завершающем этапе, мой господин!.. Всё продвигается в пределах известных допусков…
Лицо с ледяного экрана кривит губы в пренебрежительной усмешке:
- Ты ещё про «уровни» вспомни!..
- Игра есть игра, мой господин, – пожимает плечами Тёмный.
- У этой игры уровней нет, – отрезает зазеркальный собеседник. – Какие перспективы?..
- Мы ставим один к трём. Наша пешка против трёх фигур противника. Уступка бесперспективной пешки даст нам преимущество в позиционном плане… Это в худшем случае. А в лучшем… В общем, почти беспроигрышная ситуация…
- …Гамбит?.. Не слишком ли… тривиально?..
- В самый раз, мой господин. Ведь все просто: убивший становится убийцей, а значит…
Лицо на экране в раздумье пожевало тонкими губами…
- Я услышал слово «почти»…
- Ну разве что чудо!.. – развёл руками Тёмный.
- Исключить все и всяческие чудеса – ваши прямые обязанности, – отрезает собеседник.
Тёмный и Палёный склоняют головы в поклоне, а лицо на зеркале вод начинает таять вместе со льдом… Секунды – и вот уже водная гладь покрылась паром… Ещё мгновение – и обе половинки бассейна воссоединяются в одно целое…
Тёмный оборачивается к Палёному:
- Ты уяснил цену вопроса?..
- Да, господин… Ну откуда у него такой интерес… к этим пацанам?!..
Тёмный некоторое время молчит, размышляя, но потом всё-таки снисходит до ответа:
- Боюсь, пацаны эти, как ты говоришь, дело третье… Здесь ставки повыше будут, раз уж он сам соизволил проявиться… Слышал я краем уха отголоски одной истории… Только не случилась ещё она… А если и случится, то уж точно не у нас… И я догадываюсь каким боком и через кого она здесь у нас отозвалась…
- Что это нам даёт?..
Тёмный задумался.
- Пожалуй, кое-что даёт… Итак. Что мы имеем?.. Главного фигуранта и двух второстепенных… Или даже трёх… Эти трое – и есть его «слабые» места. Следовательно, основной удар необходимо наносить по ним… Или по одному из них… Или по каждому в отдельности… Как запасной вариант – рассмотреть возможность воздействий на близких главного фигуранта… Цель – спровоцировать его на необдуманные действия, противоречащие его нравственному императиву…
Палёный мнётся…
- А попроще нельзя?..
- Нельзя, – отрезает Тёмный. – Да и не к чему тебе это… Твоё дело исполнять то, что тебе велят.
- Да, господин.
Тёмный с недовольством вглядывается в лицо Палёного…
- Надо бы тебе с рожей что-то сделать.
- Мне всё равно, – машет рукой Палёный.
- Мне не всё равно! – повышает голос Тёмный. – Это ты «внизу» будешь шляться с такой рожей!.. Там таких, как ты «погорельцев», много… А здесь надо соответствовать…
- Чему соответствовать?.. – напрягается Палёный. – Или… Вам?..
Тёмный возмущённо крутит головой:
- Чёрт!.. С кем приходится работать… Ты уже «засветился» с этим твоими личиком!.. Пора тебе обличье менять…


66. Возвращение блудных
(Июнь 1970-го)

…Конечно же их отсутствие не осталось незамеченным. Пусть и отсутствовали они всего-то пару с лишним часов. Заметили это все заинтересованные лица. И Ларка, увидевшая как вся их компания «слиняла» со двора. И бабушка, заметившая, что «унучёк» слишком долго не появляется в квартире. И папа, позвонивший бабушке с работы и поинтересовавшийся, где околачивается его оболтус-сын. И мама, пришедшая домой в обеденный перерыв.
Были заданы соответствующие вопросы и проведены определённые следственные действия.
Ларка выяснила, что в «халабуде» их нет и сделала вывод, что они ушли через «проходняки». Вопрос «Куда?» остался открытым. Бабушка несколько раз оглашала окрестности громогласными призывами «унучка» «борщичка кушать». Результат отрицательный: «унучёк» на призыв не откликнулся. Папа пробурчал себе под нос что-то невразумительное и сделал запись в своём блокноте-еженедельнике: «Еще раз перегов. с И.». Мама же, наскоро перекусив, провела блиц-допрос бабушки и Ларки, и ничтоже сумняшеся, пошла в соседский подвал.
…Подвал во дворе был естественно закрыт на замок. Так как дать внятные объяснения соседям – зачем ей понадобился ключ от чужого подвала – не представлялось возможным, она ограничилась беглым осмотром места происшествия, то бишь подвальной «ямы». Осмотр ничего не дал… Разумеется, будь сейчас ночное время, маму бы такой пустяк, как замок, не остановил бы. Но скандалить попусту с соседями не хотелось… Несколько разочарованная, но не утратившая решимости докопаться до истины, мама вышла из арки двора на Бульвар и свернула на Улицу… Взгляд её упал на старинную подъездную дверь и тут же вспомнились невнятные Ларкины объяснения о «Казаках-разбойниках». Прямо под дверью была жирнющая, нарисованная мелом, стрелка… Оглядевшись кругом, других подобных стрелок мама не обнаружила… Хотя она знала: при игре такие стрелки рисуются примерно каждые три метра… Пожав плечами, решительно потянула дверь на себя…
Подъезд встретил её, как и всех прочих, букетом малоприятных запахов, жёлтым цветом тусклой лампы под высоченным потолком с остатками лепнины и чёрными кругами от прилепившихся спичек, и похабными граффити… Подобные «художества» маму не интересовали. «Дитя войны», она за свои тридцать пять лет повидала всякого… Мама смотрела себе под ноги… А жирные стрелки явно указывали на подвальную лестницу.
Сама мама выросла в частном секторе и по подвалам лазить ей не приходилось… И хорошо бы рядом был папа… Но папа был на работе… А её «сЫночка» возможно был там – в подвале. В общем, колебалась она не долго… И начала осторожное движение по стрелкам… Стрелки упёрлись в закрытую подвальную дверь…. Закрытую на висячий замок… Мама потрогала замок, для очистки совести дёрнула дверь… Естественно, она не открылась. Элементарная логика подсказывала, что висячий замок, закрыть за собой нельзя… А вот врезной, если есть ключ, очень даже просто… Следовательно… С другой стороны, Ларка божилась, что не видела, чтобы Игорь с компанией лез в дворовый подвал… Но здесь ключевое слово – «не видела». «Не видела» – может означать и «просмотрела»… В общем, вечером нужно с отцом советоваться… Да и самой с Игорем переговорить… Понятно, шибко «делиться» он с мамой не будет (увы, не тот уже возраст), но мама-то сыночка своего знает: если что не ладно – почувствует… А может тут всё гораздо проще – девочка… Да, рановато, конечно… Но ведь у каждого это наступает в разное время… Надо бы с ней познакомиться…
…А в это же самое время (а может быть, и не в это же самое… Автор уже и сам уже маленько запутался во всех этих «временных коллизиях») наша «экспедиция» тем же порядком двигалась в обратном направлении…
 Темп движения задавал Рыжик. Поскольку ему не дали поймать и съесть такую большую, жирную и, наверно, очень вкусную крысу, он был несколько раздосадован и основательно голоден. И всё-таки ад он при этом испытывал определённое чувство удовлетворения от этой необычной прогулки…
 Если бы Рыжик был способен к внятному анализу этого удовлетворения, то он назвал бы сразу несколько причин. Во-первых, эта прогулка проходила в новых, ещё не обследованных Рыжиком местах. А Рыжик был любопытным псом. Во-вторых, он «нес службу», охраняя и защищая своих хозяев, а не просто «гулял». А в вопросах «службы» Рыжик был ответственным псом. В-третьих, он вновь повстречался с симпатичным ему человеком, от которого пахло почти что так же, как от Игоря. А Рыжик всегда радовался, когда встречался со «своими». Чувство «стаи» (семьи, по-нашему) у Рыжика было очень развито. И, наконец, в-четвёртых, он чувствовал, что это не последняя его прогулка в составе этой очень симпатичной ему компании… А интуиция Рыжика не подводила никогда. 
 Конечно же, всё это в силу своих собачьих возможностей он выразить не мог, но чувствовал себя при этом вполне удовлетворённым… и счастливым.
А вот его друзья и спутники в пути следования испытывали определённое беспокойство… И то, что им вроде бы пообещали, что во «временном плане» у них «всё обойдётся», это, конечно же, хорошо… Но…
 Конечно, дядя Игорь, судя по всему, человек не только хороший, но и знающий, но… человек. Всего лишь человек, а не Бог. А человеку, как известно, свойственно ошибаться… Так что были, были у них опасения… И самое меньшее из них то, что дома их уже с собаками ищут… И мамы все уже «переизживались»… А были ещё мысли, что вернёшься домой, а в твоей постели  другая девочка спит… Точно такая же как ты, но другая… И с мальчиками такая история тоже вполне могла приключиться… А дальше и подумать страшно… «Девочка (мальчик), а ты кто?.. А у нас все «свои» дома давно спят… А не шпионка ли ты девочка (мальчик)?.. Может тебя лучше в «органы» сдать?.. Пусть там с тобой «разберутся»: почему ты так на Галю (Игоря, Андрея) «смахиваешь»!.. Ишь, какие ушлые эти американцы, даже собаку похожую подобрали!» В общем, очень даже хорошо, что подобные опасения Рыжика не мучили… Для Рыжика в подобном случае всё было бы очень просто: «чужак» должен быть незамедлительно изгнан из его личных владений. При сопротивлении – уничтожен. Ребята подобные возможности в отношении своих «двойников» даже не рассматривали… Гуманизм, понимаешь ли…
Но, слава Богу, назад они, как всегда, добрались без особых приключений… И даже подвальная дверь не была закрыта: замок, как обычно, был защёлкнут на дверной ручке (то-то бы удивилась мама Игоря!). А на выходе из подъезда их встретило полуденное солнце, а не луна со звёздами…
…Проводив Галю до трамвайной остановки, друзья привычным маршрутом через «проходняки» благополучно пробрались в халабуду, где и складировали снаряжение «до следующего раза»… Сомнений, что «следующий раз» состоится, ни у кого не возникало…
Увидев их, спускающихся вместе Рыжиком по импровизированной, сбитой из досок старых ящиков лестнице, с возгласом «Вы где шлялись?!..», к ним бросилась Ларка… А к Ларке с радостным визгом Рыжик…
- Рыжуля мой!.. Замучили бедную собачку за собой таская, – причитала Ларка, тиская любимого питомца. –  Небось голодный, ничего не ел…
Рыжик жалобной трелью подтверждал, что да, он уставший, замученный, что ему не дали съесть крысу и он очень, очень голоден…
 Унося на руках домой «бедную собачку», Ларка по ходу заявила, что она за ним (Игорем) следила, но не уследила, но ничего, она еще уследит, куда это мы все шляемся, а её с Наташкой с собой не берём. А ещё его (Игоря) бабушка с балкона звала  обедать , да так до него и не докричалась. А папа про него по телефону звонил, спрашивал. А мама в  перерыв  домой приходила и тоже его не доискалась. В общем, с ним вечером будут говорить серьёзно  и разбираться, где он эту девочку нашёл… Выдав всё это на  одном дыхании, Ларка двинулась спасать от голодной смерти бедную собачку… 
Андрюха почесал затылок и покрутил головой:
- Фух-х… Всё-таки хорошо, что моя Наташка, не такая вредина как твоя Ларка… И чего она у тебя такая противная?..
- Сам воспитал, – философски пожал плечами Игорь.
…Бабушка таки накормила его борщом, рассказала, как за него переживают оба родителя. Сказала, что раз уж у него «завелась» девочка, то надо познакомить её прежде всего с ней, бабушкой, потому как она хоть и ничего не видит, но «лахудр» всяких «на нюх чует». А если девочка «порядочная», то и пущай с ним, Игорем, так и быть встречается… И пускай он, Игорь, свою девочку к ним в квартиру приводит, а не по халабудам её таскает… Она, бабушка, не возражает и даже подслушивать ничего не будет. Она, мол, и так ничего не слышит… А там и родителям её можно представить…
…А вечером у Игоря действительно состоялся серьёзный разговор с родителями… Прежде всего была поднята тема с Мартыном.
…Папа долго и нудно говорил, что бить вдвоём одного это неправильно. Захотел разобраться с кем-то – разберись один на один – по-честному. Мама «вставила», что руки по любому поводу распускать не следует. Всегда можно на словах разобраться. И, вообще, она Игоря не узнаёт, и кто, интересно, на него такое влияние оказывает… Что это за девочка такая… Потому как Андрюша – мальчик тихий, воспитанный, а больше некому… А папа добавил, что «за нож хвататься» –  вообще последнее дело… И если он, Игорь, хочет себе жизнь испортить, то пусть и продолжает в том же духе… Он, папа, его из тюрьмы вытаскивать не будет… Пусть его там воспитывают… А девочку свою домой приводи, мы на неё посмотрим…
В заключение, уже когда стемнело, папа, одев спортивный костюм и достав из папки какие-то ключи, позвал Игоря вниз во двор, попросив взять с собой фонарик…
…Спустившись, сразу же пошёл к соседскому подвалу. Оглянувшись, подозвал стоящего на пороге Игоря:
- Чего стоишь? Сюда иди.
Игорь послушно спустился за отцом в подвальную яму…
- Подсвети-ка…
Игорь подсветил фонариком, пока отец перебирал увесистую связку ключей…
- Кажется этот…
- А откуда у тебя ключи?..
- Ещё со стройки остались… Я ж генподрядчиком был… А «рамку» первоначально общую на два дома планировали… Ага, подошёл…
Открыв двери, щёлкнул выключателем и пригласил Игоря:
- Заходи… Двери только за собой прикрой…
…Помещение с длинным коридором посередине, застроенное по обе его стороны дощатыми и фанерными перегородками с разномастными дверями… На дверях белой краской нанесены цифры… В конце коридора тупик.
- Ну и зачем мы здесь?!
Отец коротко взглянул на сына:
- Ну ты же поспорил с кем-то, что здесь проход какой-то есть… Смотри.
Игорь прошёлся мимо дверей сарайчиков до самого конца… Действительно тупик… Причём стенка явно старая и капитальная…
- Папа! – окликнул Игорь стоящего у входа отца. – Как думаешь, если в этой стене проход сделать, из него в соседний подвал можно было бы попасть?..
- …Это в котором котельная была?.. Не думаю. Вряд ли. Во всяком случае на старых планах этого прохода не предусмотрено… Да ты же и сам видишь – стена капитальная…
Отец хлопнул Игоря по плечу:
- Взрослеть надо, сынок!.. Вон у тебя уже девка появилась, а ты до сих пор по подвалам лазишь…
…А вечером позвонила «девка»:
- …Привет!.. Как у тебя – всё в порядке?..
- Да… Так… чуть-чуть нотации почитали и, похоже, успокоились… А у тебя?..
- Ну-у… я девочка уже взрослая, благоразумная и, в отличие от некоторых, родители мне доверяют…
- Это хорошо… Что-то ещё случилось?.. Я же чувствую… Голос у тебя какой-то…
- Да. Только что звонок был – мама трубку взяла… Слышу: «Это не Галя. Это её мама. Галю я сейчас позову». Трубку положила на тумбочку и зовёт: «Галя!.. Тебя к телефону девочка какая-то!..». Я ей: «Сейчас, ма!.. Иду уже!..»… Я трубку взяла, а там гудки…
- Думаешь, что это ты звонила?..
- По времени всё сходится…

67. Приращение к хозяйству
(Июнь 1970-го)

…А далеко-далеко на северо-западе в монастырской келье склонился над конторкой высокий старик с орлиным профилем…
…Слава Богу, нет теперь недостатка во времени для благочестивых трудов. Да и времени тут по-настоящему  нет – Вечность…  Как славно!.. Сколь угодно можно трудится во славу Господа – завершать начатое, претворять задуманное…  Вот они, все здесь: труды незавершённые, в домовину сложенные, вместе с прахом истлевшие и как Феникс огня-тления ушедшие и вместе с прахом восставшие… Ибо смерти нет.
Плоть без духа есть прах. Духом всякое творенье Божье живо. И труды человечьи лишь Духом Его полнятся. А потому вместе с человеком в Вечности пребывают. И нестрашны им ни огонь, ни вода, ни тление…
Аз, грешный, суеты и сиюминутных трудов плотской смертию убежав, в душевный покой пришёл, к плодам Духа приобщился и в вечных духовных трудах подвязался…
Да токмо борение духовное, не столь на небесех, сколь на земли грешной потребно… Книжные труды земного воплощения требуют, дабы в душах людских водвориться… Коль паства духовная в пастырском попечении нужду имеет, надобно и взор долу обращать…
Да и кто аз есмь?.. Для кого цевнице духовная, а для себя так студный, грешный и окаянный раб!..
Но слава Богу есть, есть примеры подвига духовного и подвижничества земного!.. Есть кому заставить глаза от буквиц оторвать и к земле грешной обратить… А вот и он – благодетель мой и наставник…
- … Прости, брате, что отрываю от трудов книжных, да только помощь твоя потребна…
Старик низко склоняется перед тридцатилетним парнем в джинсе…
- Тебя благодарю, святый владыко, что снизошёл от трудов твоих к смиренному иноку… Чем могу…
- Можешь, можешь! – Нетерпеливо прерывает его парень. – Я ведаю, что книжные труды тебе любы и благословлены свыше… Но живые души бывает, что и словесного вразумления требуют… Все мы люди и людские слабости и предпочтения имеем… Каждый свои… Вот и я – южный человек, и на север далеко забираться не люблю… Хотя по службе и приходится… Вот и избрал себе для жительства Полуостров… Но имея епархию великую, стараюсь по силам  и другим её уделам внимание уделять… Ведаю, что в твоих владениях всё зело добро… И аки архипастырь земель мне вручённых, нареканий к твоему служению не имею… Но имею просьбу малую к тебе… Как к брату…
Старик вновь склоняется в глубоком поклоне:
- …Внимаю, владыко… Почту за честь великую…
Парень присел на келейное ложе и знаком призвал старца к нему присоединится.
- Есть у меня на юге град вельми важный… В твою епархию не входящий, но именем твоим наречённый…
Старец кивает:
- Разумею, о чём речешь. Крепость моим именем была названа, да токмо нет больше той крепости… Давно уж нет.
Парень недовольно отмахивается:
- Ты мне «гиштории» не сказывай!.. Крепости нет, да Город есть. А в нём – души живые!.. И открылось мне, что пройдёт не так уж много лет и в граде том памятник тебе за труды твои духовные воздвигнут… А за малым временем и новый храм Божий твоим именем нареченный возведут…
Старец встаёт и вновь низко кланяется:
- …Не по трудам награда… Хотя видит Бог, что и сей град я своими молитвами к Господу не оставляю…
- И сие мне ведомо, – кивает парень и усаживает старца на его ложе. – Твоими мольбами и заступничеством пред Господом град сей растёт и процветает… Да верно ведомо тебе, что немало душ живых в граде том «златому тельцу» да маммоне если и не поклоняются, то служат… А сказано: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и маммоне».
- …Прав ты, владыко, во всём прав… Но силён «враг рода человеческого»… И в граде том он силён…
- О том и речь, – кивает парень. – Борение духовное в душах людских творится непрестанно… И малых сих поддержать надо…
- Вели, владыко!.. Что в силах моих, исполню…
- Вот и ладно, – поднимается парень. – Не мне тебя учить пастырскому труду… Просто возьмёшь град сей на своё попечение и устроение… Признаться, не слишком он мне люб… Хоть Господь и велит любить всех равно… Но аз – человек и слаб… Слишком суетен град сей и своенравен… Своекорыстен без меры… Да и гордыней обуян… А сие есть грех великий, сам ведаешь… Вот и озаботься… А я, хоть и не по нраву мне он, тоже приглядом его не оставлю. Ибо в служение мое он мне Господом, как и прочие грады и веси российские, отдан…
Парень помедлил и, перейдя на несколько другой тон, добавил:
- Я не настаиваю, чтобы вы перенесли свою резиденцию в Город… С нашими возможностями это необязательно… Но настоятельно прошу уделить ему большее, нежели прежде, внимания… И ещё…
Пред Господом все равны, но… Скажу словами Евангелия: «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих»… И ещё: «Так, нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих»… Имеющий уши да услышит.
Поднявшийся с ложа старец смиренно склонил голову:
- Что-нибудь ещё, владыко?..
- Да. Время придёт – вспомни, что и Иоанн водою крестил… А Город обилен водами… А под спудом у него вертепов изрядно… Да и по расположению близок к подземным Вратам… Подумай об этом, брате…
- Я уразумел… Благословите, владыко…
- …С Богом! – перекрестил парень старца и вышел из кельи…
…Уже следующим утром на окраинах Города и в его Центре можно было встретить высокого горбоносого монаха в подпоясанном широким кожаным ремнём чёрном священническом одеянии, порыжевших от пыли сапогах, широкополой шляпе и с простой котомкой за плечами… Опирался он на деревянный посох, а на груди его висел серебряный с чернью крест…
Сначала его увидели стоящим на правом берегу Реки напротив понтонного моста на Остров, рядом с мукомольной фабрикой. Он долго молча стоял рядом с железнодорожными путями, оглядывая окрестности… Дольше всего взгляд его был направлен в сторону Острова… Казалось, он хочет пересечь понтонный мост и углубиться в глубь Острова… Но он так этого и не сделал…
Затем его видели у Собора возле Старого базара… В храм он входить не стал, лишь перекрестился на купола и долго стоял, опираясь на посох и глядя вдоль Соборного проспекта на север…
Затем он также постоял на перекрёстке Главной улицы с Крепостным переулком… Казалось, он был погружён в давние воспоминания…
…Долго молился он, осеняя себя крестным знаменем, глядя на восток, стоя в конце Бульвара спиной к железнодорожному вокзалу…  Пройдя широким шагом через весь Бульвар, приостановился на углу Улицы и с интересом взглянул на белокирпичную пятиэтажку, соединённую проходной аркой с дореволюционным домом… Когда из этой арки со смехом выбежали две блондинистые девчушки младшего школьного возраста, они с разбега чуть было не налетели на него… Увидев высокого старика в чёрном, резко затормозили… Он широко улыбнулся им, и они невольно ответили улыбками «доброму дедушке»… Проходя мимо, он погладил их по белокурым головкам…
- Это поп, - сказала та, что помладше.
- Нет, это монах! - Сразу же заспорила с ней старшая.
 Но так как обоснования своей правоты не было ни у одной из них, спор быстро прекратился. Тем более, что обе они были правы.
Вскоре его можно было увидеть на дальней восточной окраине Города у построенного на высоком берегу ресторана напротив излучены Реки… Ни прекрасный вид, открывавшийся с этого места, ни ресторан, были ему не интересны… Суровый взгляд его был устремлён вдоль глубокой поросшей кустарником лощины, начинавшейся сразу за высоким берегом…
За полдень оказался он у вновь открывшегося источника, вырвавшегося из обветшавших труб на свободу и затопившего один из Купеческих лабазов… Здесь он долго стоял, наблюдая как подростки, забравшись на самый верх высокой стены потерявшего в пожаре крышу лабаза, прыгают «бомбочками» в бледно-голубую воду  новоявленного бассейна… С удивлением и даже некоторой опаской смотрели на него курившие в тени на корточках «расписные» бродяги…
И уже в самом конце дня, в час, когда солнце начало скатываться к горизонту, его увидели на западной окраине города…
Прямо из стены высокого прибрежного склона с грохотом бил мощный поток воды… А у подножья родника образовался естественный неглубокий бассейн… И уже из него весёлый бурлящий ручей устремлялся вниз к Реке… Прямо из-под потока люди наполняли пластмассовые и металлические канистры, ведра и трёхлитровые баллоны… Просто пили, подставляя под струю кружки и фляги… А иные, разоблачившись, ложились в мелкий бассейн, подставляя под водяной напор свои тела…
…Присев на валун и опершись обеими руками на посох, монах долго глядел на поток и окружавших его людей… Временами поднимал голову вверх и прислушивался к каким-то звукам, заглушаемым гремящим потоком… А один раз даже перекрестил что-то, находящееся там, наверху  за речным склоном…
Наконец, видимо решившись, неожиданно легко поднялся с низкого валуна и подошёл к источнику… Наклонившись осенил его перстами и омыл ледяною водою руки и лицо… Сняв со спины и развязав серую котомку, извлёк из неё большую медную кружку… Наполнив её из источника, перекрестившись, испил…
Обмахнув широким рукавом чёрную с проседью бороду, молвил: «Быть по сему»…
Сняв себя серебряный наперсный крест, осенил источник с тихой молитвой и погрузил крест в воду…
Водрузив на себя крест, долго молился, глядя на вечереющий восток… А когда солнце стало западать за черту, широким шагом, почти не опираясь на посох, поднялся на склон, из которого бил источник и растворился в синеве вечернего Города…
Явление этого монаха не осталось незамеченным в Городе… С противоположной стороны склона с удивлением и каким-то детским узнаванием наблюдал за ним неброско одетый мужчина в кепке и начищенных до блеска щегольских ботинках… Когда монах удалился, он подошёл к источнику и обнажив голову умылся… А затем испил воды прямо из ладоней… Напившись, облегчённо улыбнулся и во рту его блеснуло золото…
…В это же самое время изукрашенные «партаками» «деловые» докладывали господину с эспаньолкой о явлении старца в Городе … Надо сказать рассказанное ими обеспокоило этого господина… Но предпринятые по его указанию поиски монаха ничего не дали… Ну, разве что кроме рассказов о пребывании его в тех или иных частях Города…
…И в этом же Городе, но пятьюдесятью годами позже, за всем этим незримо следил сидящий за монитором компьютера немолодой человек… Следил не посредством монитора, а тем, что иные называют «духовным оком»… И всё увиденное вносил посредством «буквиц» в память компьютера…
А Свыше, там, где нет ни Времени, ни Пространства, с отеческой снисходительной улыбкой наблюдал за всеми этими детскими играми Некто Всесильный и Всезнающий…






68. Условия дружеской встречи
(Июнь 1970-го)

…Ничего просто так не бывает в этой жизни. (Да и наверно в другой тоже!..) Всему есть своя причина. И даже если мы её в данный конкретный момент не видим, то этому тоже есть своя причина. Ну и так далее. Можно продолжать до бесконечности… Но надо ли?.. Не проще ли принять то или иное обстоятельство (или событие) как данность?.. А ещё лучше, как  данность, данную Свыше? (Простите за масло масляное!) Данную нам в ощущениях. Пусть даже иногда и субъективных. Или «вне их» – не суть важно!..
Речь здесь о таком вопросе идёт: почему средняя галерея привела ребят не только в иное место, но и в иное время?.. Точнее, на двенадцать часов позже.
Задавались ребята этим вопросом, чего уж там… Но к внятному объяснению так и не пришли… Нет ответа и у самого Автора… Как бы странно это не казалось… Возможно, когда-то всё и разъяснится… А может быть и нет… Ну а пока может действительно проще за данность принять?..
В конце концов, именно так и поступили ребята, так и не найдя объяснения этому феномену… Более того они приняли решение вновь вернуться туда – к бассейну в Купеческих лабазах. Зачем?.. Ответ тривиальный и вполне в еврейском национальном стиле: «Ну для чего-то (или зачем-то) их всё-таки туда занесло». Вот такая немудрёная причинно-следственная связь…
В общем, на следующее же утро ребята  в том же составе  вновь двинулись в поход по средней галерее… Руководствовались они самой простой логикой: если невозможно идти вечером (когда «родительский контроль» в полной силе), значит надо идти утром (когда родители на работе и, следовательно, контроль ослаблен).
В пути следования никаких особых приключений не было. Рыжику, к его досаде, так и не разрешили поймать и съесть крысу… И когда добрались до выхода из галереи, убедились, что во «временном порядке» ничего не изменилось: был вечер. Предположительно, сегодняшний вечер, а не вчерашний… Сошлись во мнениях, что если бы время застыло здесь на одной условной точке, то это было бы… чересчур. Для ребят было проще предположить, что время всё-таки движется в обоих «потоках», но с двенадцатичасовой разницей… Можно было, конечно, проверить, спросив число месяца у прохожих на Набережной, но делать этого не стали…
…У входа в «бассейн» их уже ждали… Без особой помпы, без оркестра и аплодисментов, переходящих в овации… Но с «речами»… Маленькая такая, но солидная «группа товарищей»… И (ба!) знакомые всё лица… Ну уж нам-то с вами точно… Ну и ребятам кое-кто немного…
Их было трое. Как и ребят. Не считая собаки, конечно… Представим по старшинству, пожалуй…
Первым (и без сомнения главным) был тот, которого мы с вами условно называем Тёмный…  Изыскано одетый господин в эспаньолке и с тростью… Всем ребятам он смутно вспомнился… Особенно Игорю: ему он частенько встречался на Бульваре…  А крайний раз это было, примерно, полгода назад, зимой… Когда Митрич пытался уличить его, Игоря, в краже Рыжика… Тогда этот господин как в рот воды набрал – за Игоря не вступился… Улыбался только…
Второй был также смутно знаком. Но так и не вспомнился… А между тем, это был тот самый похмельный бродяга, который так огорчил Игоря замечанием о его физической форме в тот же зимний день… А Гале он был знаком как её новый сосед, так неудачно «погоревший» в собственном доме, при пожаре вследствие взрыва баллона бытового газа… Но Галя, так его и не узнала... Потому как он изменился разительно!.. И дело было даже не в том, что совершенно бесследно исчезли следы от ожогов с его лица… Он просто стал таким, каким, наверно, должен был стать изначально… Как если бы вдруг были исправлены все генетические ошибки и устранены все последствия воздействия социальной среды и образа жизни… В общем, в физическом плане теперь это был абсолютно здоровый человек… О прочих «планах» говорить не станем… Это на раз не лечится… И вообще ещё вопрос: помогла ли бы здесь даже «реморализация»?..
Внешне теперь он напоминал того, которого мы условно зовём фиксатый… Только без его нарочитой приблатнённой сутулости… И одет был похоже: надвинутая на глаза кепка, пиджак на майку, начищенные остроносые ботинки… Фиксы во рту только не хватало. Все зубы были целы и здоровы…
И, наконец, третий даже очень хорошо был знаком обоим мальчикам… Это был Мартын… Но это был уже не тот «сломанный» и запуганный пацан, с мокрой от страха промежностью… К нему теперь не просто вернулась прежняя самоуверенность, но, пожалуй, она удесятерилась… И в тоже время ни в его движениях, ни в глазах не было присущих былому Мартыну эмоций… На ребят и на девочку он смотрел равнодушно…
Да, в общем, и вся эта троица была как-то отчужденно, не по-человечески, холодна…
Не так было с нашей компанией…  Девочка всего лишь насторожилась при виде незнакомцев… А вот мальчики…
Вид Мартына напомнил им о том, что совсем недавно случилось с ними в подвальной яме… И нельзя сказать, что испытываемые ими сейчас чувства  были приятными… Доминирующим из них был стыд… Страх тоже присутствовал… Но это был страх не перед Мартыном, и даже не перед возможной «расплатой», а перед собой… Они ясно помнили, на что они были способны тогда…  И чего они тогда хотели…
Рыжик же отреагировал так, как и должен был: ясно и непосредственно. Его, в отличие от прочих, практически не интересовала внешность: запахи доводили до него всю необходимую информацию.
Рыжик ясно чувствовал «черноту», исходящую от улыбающегося  господина, и вполне осознавал его нечеловеческую сущность…  Серая тьма, исходящая от всё ещё (или пока ещё?) людей, тоже была ему понятна…  И встретил он их так, как и требовала его искренняя сущность: яростным, злобным лаем  и попыткой атаки, остановленной лишь наличием поводка в руках Игоря…  Намерения их  тоже были Рыжиком вполне осознаны. Это были враги. А  следовательно, их нужно было немедленно и безоговорочно уничтожить. Даже если они «сдаются»…  Страха поражения (как и вообще какого-либо страха) Рыжик при этом не чувствовал. И готов был сражаться с ними до последней капли своей собачьей крови. Но желательно до последней капли крови его врагов…
И  всё же  «праведный порыв» Рыжика, как это не странно, возымел своё действие. Хотя, казалось бы, кого может напугать своим лаем маленькая собачка?.. Ан нет… Оказывается, ещё как может…
- …Э, пацан, псину свою убери, – сиплым голосом сказал сидевший на корточках мужик.
И в памяти Игоря тотчас возникла чёткая  картинка  полугодовалой давности…  Он с удивлением посмотрел на мужика: уж очень не  коррелировались  между собой этот знакомый голос и этот человек…  И  всё-таки  он узнал его…   Выдало выражение глаз…  Удивление сменилось на лёгкую пренебрежительность…
- Фу, Рыжик! - одёрнул рвущегося в бой песиля мальчик.
Рыжик атаки прекратил, но продолжал рычать, не сводя глаз с чужой троицы… 
- А вы, дядя, всё также собачек боитесь?.. Вас наверно в детстве покусали?..
- Не твоё дело, сопляк! – неожиданно легко поднялся с корточек мужик. – Короче…  К вам двоим предъява…  Вы, фраерки, на правильного пацанчика не по понятиям наехали…  Ответить придётся… 
- Что, бить будете?.. – поинтересовался Андрей.
Мужик скривился:
- Западло о вас мараться…  Пацанчик сам с вас спросит…  По очереди…  А мы приглядим, что б всё правильно было…
- С неё тоже спрашивать будете? – кивнул в сторону Гали Игорь.
- А с неё особый спрос будет, – похабно ухмыльнулся мужик. – Потом, когда с вами разберёмся…  Да ты не боись, мы её не обидим…  Довольна останется…  Она ж просто ещё не врубилась, что не с теми связалась…  А мы ей всё разъясним… Наглядно… 
Мальчики разом посуровели, а Галя лишь пренебрежительно передёрнула плечами и насмешливо фыркнула…
-  Значит «один на один», говорите, – раздумчиво сказал Андрей. – А если один из нас таки возьмёт и  навешает  «люлей» вашему «правильному пацанчику»?.. Тогда что, ваша очередь придёт с нами, малолетками, разбираться?..
На этот раз ответил улыбающийся  господин, сидящий на импровизированной скамье из доски, уложенной на склоне. Оторвав обрамлённый  эспаньолкой  подбородок от бронзовой рукояти трости, он произнёс неожиданно низким голосом:
-  Я в этом городе затем, чтобы всё правильно было…  Смотрю за ним…  Вот и сейчас присмотрю, чтобы всё было правильно…  Справитесь с пацанчиком, уйдёте все…  Никто вам препятствовать не будет…  Не справитесь…  Все здесь останетесь…
Неожиданно раздался ещё один голос:
- Ну и я со своей стороны присмотрю, чтобы всё правильно было…
Обернувшись на голос, все увидели мужчину, стоящего в проёме, ведущем к бассейну… Мальчики сразу же узнали в нём Митрича, с которым они не так давно познакомились в  халабуде …
-  Я думаю, ты возражать не станешь…  Это моё хозяйство…
Тёмный поморщился:
-  Возражать не стану…  Смотри…  Но фраерки эти по-любому должны ответить…  «Косяк» их. И ты это знаешь…  Я в своём праве. И сейчас моё время…  Да и место это уже моё…  Их сюда никто не звал…  Сами пришли.
Фиксатый коротко усмехулся:
- Ещё б ты стал возражать!.. Насчёт места – это ты пока погорячился…  Тут мы ещё…  посмотреть будем …  И то, что сюда  сами пришли, тоже вопрос спорный…  Но оставим это покамест…  Условия, как я понимаю, ты уже продумал…  Излагай давай…
-  А что излагать?.. – неожиданно широко улыбнулся Тёмный. – Тут у нас, можно сказать, «классика жанра»!.. Они у меня «по доске пройдутся»…  Как в тех приключенческих книжках, которых они начитались…  Пора приобщаться к суровым реалиям жизни…  Хотя  знали бы они, что на самом деле  настоящие пираты со своими пленниками вытворяли…  Да по сравнению с этим  то, что я выбрал для этих фраерков,  высший акт милосердия!..
-  Акт милосердия, говоришь…  Ну давай, веди, показывай  своё милосердие…
Тёмный поднялся со своей «лавочки»…
- …А чего показывать?.. Сам всё увидишь… Там вдоль бассейна, как раз по центру, балка поверх стен лежит… Вот она за «доску пиратскую» и сойдёт…
- Так ты что, собираешься их по этой балке с завязанными глазами пустить?..
- Что ж я зверь, что ли – глаза завязывать?.. – Мягко улыбнулся Тёмный. –  Пойдут по балке по очереди…  Навстречу моему пацанчику…  Без всяких «прибамбасов», с пустыми руками…  На середине встречаются…  Ну а там, как карта ляжет…  Как говорится, пусть победит сильнейший…  Вода мягкая…  Так что сплошная гуманность… Ну разве, что шибко не подфартит…  Но тут уж…
-  И что потом?..
-  Если живые упадут – они мои…  Если мёртвые – тоже…  Я ведь в игре – «одного к двум» ставлю...
- А если твой пацанчик проиграет?.. Не жалко?..
- Жалко у пчёлки. Планида, значит, у него такая… Сломанный он даже самому себе не нужен… А я ему возможность реабилитироваться даю… Второй шанс – царский подарок!..
- А девочка?..
- Победитель получит всё.
69. За други своя…
(июнь 1970-го)
…Отведя свою команду на десяток шагов в сторону, Игорь тихо осведомляется:
- Ну что делать будем, господа… мушкетёры?.. Прошу высказываться… «Мозговой центр», есть соображения?..
Андрей думает, уставившись на свои кеды… Отрицательно качает головой:
-  Пока нет. Слишком мало данных.
 -  А чего тут думать? - говорит Галя, извлекая из чехла свою «шпагу». –  Может быть, нам просто уйти?.. Зачем нам это?..
- Ты думаешь, нам просто так дадут уйти? – скептически спрашивает Андрей.
- Во всяком случае, мы можем попробовать, – пожимает плечами Галя. –  И, главное, это будет нашим решением. Почему вы должны лезть по какой-то доске и драться с каким-то малолетним придурком?.. Тем более, вы его уже били… А ты что молчишь?..
Игорь поднимает голову:
- Я?.. Я думаю… Зачем-то же мы сюда шли?.. Если мне предоставят убедительные доводы, что мне необходимо драться с Мартыном, я буду драться… В конце концов, мы действительно вдвоём против него были… Не очень как-то…
- Ты что – придурок?.. – искренне удивляется Андрей. – Или ты сам себе доказать что-то хочешь?.. А если ты свалишься и разобьёшься?.. Ты о нас подумал?.. А о родителях своих?..
- Ты же знаешь – я высоты не боюсь!.. – с досадой отмахивается Игорь. –  Меня другое беспокоит: что потом?..
- Вот и меня волнует, что будет потом!.. – раздражённо отвечает Андрей, в свою очередь доставая из чехла «шпагу». – Например, что будет с Галей, если мы с тобой поочерёдно свалимся вниз?.. Ты об этом подумал, думальщик хренов?!..
 - И что ты предлагаешь?..
Андрей пожимает плечами:
- Ну, не знаю… Давай хотя бы спросим сначала… А потом уж решение принимать будем…
- …Кого спросим?..
- Кого, кого!.. – с досадой передразнивает Андрей. – Их спросим… прямо, Митрича, в конце концов… Мне кажется, что в этой истории он на нашей стороне… Ну или врать хотя бы не будет…
- Кажется ему, – недовольно бурчит Игорь. – Ладно… Кто спрашивать будет?..
- Давайте, я, – неожиданно вызывается Галя.
- Почему ты?.. – с недовольством осведомляется Игорь.
Галя вновь пожимает плечами:
- Ну-у… Я, как непосредственная участница этого «цирка» на воде, вообще тут никем не рассматриваюсь… Так… приз победителю… Мне ж, типа, всё равно кому доставаться… Так что вроде за нейтрального посредника могу сойти…
Игорь вопросительно смотрит на Андрея… Тот после короткого раздумья кивает:
- А, давай… Хуже всё равно не будет!..
В этот момент ребят окликает мужик из «вражьего стана»:
- Э!.. Фраерки!.. Вы решили, кто первый на доску полезет?..
Держа в руках «шпагу», Галя делает несколько шагов в сторону противников…
- У нас вопросы есть!..
- Какие ещё вопросы?.. – осведомляется мужик и тут же «тормозит», уставившись на «шпагу». – Фига себе «заточка»!.. Ну и чё ты, «чика», с этой «пикой» делать будешь?..
- Это для крыс, – спокойно отвечает Галя.
Стоящий поодаль Митрич усмехается:
- Чего, чего, а крыс здесь хватает… А ты, девочка, задавай свои вопросы… Право имеешь…
Всё ещё сидящий на своей «скамье» Тёмный, помедлив, подтверждающе кивает…
- А что будет, если мы возьмём, да и уйдём сейчас отсюда назад?..
Отвечает Тёмный:
- Тебе, девочка, точно ничего не будет… А вот им… Мой пацанчик будет периодически их отлавливать по одному… И так будет очень долго… Потому не советую… Будет лучше решить всё сейчас…
Галя вопросительно смотрит на Митрича… Тот нехотя кивает и говорит:
- Тебе, девочка, действительно ничего не будет. Я об этом позабочусь…
Ребята переглядываются… Андрюха тяжко вздыхает и начинает раздеваться…
- Э!.. Ты чё делаешь?.. – поражённо спрашивает Игорь.
- Я первый тогда его трубой ткнул… Первым и пойду, – бормочет Андрюха, стягивая майку…
Игорь, досадливо морщится и, подойдя, решительно останавливает Андрея:
- Притормози.
- Ты чё? – недовольно осведомляется Андрюха.
- Ну и куда ты?.. Ты ж уже нырять собрался… Вон уже даже раздеваешься… Разве не так?..
Андрей опускает голову… Игорь встряхивает его за плечо.
- Что толку в драку ввязываться, если ты заранее на проигрыш настроен?..
- Ну и что делать?..
- Я пойду.
- А ты что, так уверен в своей победе?..
- Ну я хотя бы высоты не боюсь.
- Резонно. Что ж, тогда я за тобой в очереди…
- Просили не занимать, – усмехается Игорь.
- Ну что, пацанчики, пора, – подходит к ним Митрич.
- Идём, – кивает Игорь.
…Зрелище, действительно, впечатляло... В колодце высоченных стен плескалось тёмно-синее небо, и плавающие в нём звёзды казались огромными… Их отражения на колеблющемся зеркале бассейна бросали блики на красно-кирпичные стены в обрамлении светло-зелёного мха… Вода была кристально чистой, и в свете звёзд отчётливо просматривался цементный пол с затейливым собранием придонных «артефактов»… Почти как в фильмах Тарковского… Не хватало только музыки… Впрочем, она тоже была: в приглушенном гуле потока, текущего в неразрушенных трубах под полом, в журчании изливающейся из бассейна воды…
…Единственная сохранившаяся деревянная балка соединяет северную и южную стены точно по центру лабаза… Десятью метрами ниже тенью балки водное зеркало разделено на двое…
…Игорь делает короткий шаг, переступая со стены лабаза на лежащий на ней конец тридцатиметровой балки… Прямо напротив него, на южном окончании балки, на фоне летнего звёздного неба чётко прописывается тёмный силуэт его противника…
Слышен голос Митрича:
-  Сходитесь!..
Секунду помедлив, Игорь делает первый шаг навстречу темной тени… Он никогда не боялся высоты, но всё же смотрит под ноги, неспешно передвигая ступни «step by step»…
Внизу он видит, что пол бассейна под метровой толщей воды и придонным сором разделён на едва просматривающиеся, полустёртые временем тёмные и светлые квадраты…
«Как шахматная доска! – приходит ему в голову. – А мы, как фигуры на ней... Только кто нами играет?..».
Подняв голову, он вдруг замечает, что впереди стремительно нарастает черная фигура на сине-звездном фоне… Кажется, что ещё мгновение – и она сметёт его своим напором с узкого моста…
Огненно-рыжая рычащая молния простреливает пространство между стеной и доской впереди Игоря и устремляется навстречу чёрной тени…
Сдвоенный крик «Рыжик!», взвизг и звук от удара ноги сливаются воедино… И лёгонькое тело пёсика, казалось, парит, опускаясь на гладь бассейна после удара о восточную стену…
Удар «с левой» был слишком силён и размашист: чёрная фигура колеблется, но не сумев сохранить равновесие, обрушивается в западную часть бассейна… Поверхности воды оба тела касаются одновременно…
 …За миг до соприкосновения тела Мартына с водой западная часть бассейна вскипает, укутывается густым паром и тут же покрывается чёрным льдом… В момент встречи тела Мартына со льдом слышится звук удара…
Несмотря на полумрак, сверху отчётливо видно, как изо рта распластавшейся на льду тёмной фигуры вытекает тонкая алая струйка… Ещё мгновение  – и тело начинает погружаться, врастать в черный лёд… Ещё секунда – и чёрный экран чист, и на нем проявляются чёрно-белые кадры: больничная палата с зарешечённым окном, на узкой койке изможденный парень с вытекающей изо рта на серую простыню алой струйкой крови… Картинка тает вместе со льдом…
А на застывшей синей глади восточной половины бассейна, принявшей в свои воды тельце пёсика, совсем иная картина: маленькая рыжая молния отчаянно мечется среди нападающей на неё своры дворовых псов… И эта картинка растворяется в переливе водных струй… Ещё мгновение – и обе половинки бассейна воссоединяются в одно целое…
Глаза Игоря всё ещё не отрываются от водной глади, а за спиной его раздаётся незнакомый голос:
- Каждому своё и каждому свой уход…
На глаза Игоря наворачиваются слёзы… Он порывается прыгнуть вниз:
- Надо найти Рыжика, вытащить его!..
Но его удерживают…
Сквозь слёзы он слышит:
- Его там нет. Вода унесла его…
- Но где же он?!..
Игорь чувствует на своей голове тёплую гладящую руку…
- Он там, где ему хорошо… Он заслужил это… Ибо нет больше той любви, как если кто положит душу свою задруги своя…
Игорь смахивает слёзы и оборачивается…  Он видит стоящего рядом с ним высокого горбоносого монаха в чёрной широкополой шляпе… В его синих глазах плещется светлая грусть…
- Он умер?
- Что ты!.. Смерти нет. Посмотри-ка, – отвечает монах и возводит длань над водами…
Водные струи вновь останавливают свой бег и на экране застывшей глади Игорь видит цветущую весеннюю степь… А по разноцветью в стремительном беге распластался огромный рыжий пёс с белой грудью и мохнатыми ушами-крыльями… Он останавливает свой бег на пригорке, поросшим одуванчиками, и оглядывается по сторонам… Смотрит в сторону Игоря и начинает беззвучно лаять, бешено вращая «пропеллер» своего роскошного лисьего хвоста… Картинка растворяется в переливах водных струй…
- Это был… Рыжик?..
- Да. Он теперь такой, каким считал себя… и каким хотел быть… Ты же видел: ему там хорошо.
- Он звал меня к себе…
- Да. Но тебе ещё рано туда… А он подождёт. Там нет времени…
На глаза Игоря вновь наворачиваются слёзы…
- Мне будет не хватать его…
- Ничего. Когда будет нужно, он окажется рядом. И, может быть, это случится раньше, чем ты думаешь…
- Правда?.. – поднимает мокрые глаза Игорь.
Монах светло улыбается:
- Истинно тебе говорю, истинно!..
 
70. Цена потери
(Июнь 1970-го)

- А Мартын?..
- Душа его умерла задолго до того, как тело коснулось поверхности воды… Так бывает.
Глубокая тень ложится на зеркало вод с дальней стены лабаза и слышится печальный голос Тёмного:
- И ты убил его, мальчик.
- Нет, это не я, это…
- Ты и твой друг. Вы убили его.
- Это собака… Рыжик защищал меня…
- Твой пёс тоже твой друг. Разве не так?..
- Он… погиб…
- Да, он тоже погиб, – включается в разговор монах. – И на этом, я думаю, следует остановится. Ваш поединщик погиб. Собаку в данном конкретном случае за оружие считать нельзя. Чистой воды несчастный случай. Вот такой грустный каламбур… Взрослых поединщиков против детей вы обязались не выставлять… Вам пора уходить…
- …Почему мы должны уходить?.. Это наше место.
- Все места Божьи. И это тоже. Ну а мне, грешному, поручено присматривать за всеми здешними местами.
- Я тоже за этим городом смотрю! – повышает голос Тёмный. – Мне тоже поручено…
- Сие мне ведомо, – соглашается монах. – И кем поручено тоже ведомо. Но сейчас вы отсюда уйдёте…
- А если не уйдём?.. Что будет?..
- Да ничего особо не будет, – улыбается монах. – Перекрещу и только…
- Хорошо. Мы сейчас уйдём… Уйдём на время. Это место мы оставляем за собой.
- Уйдите на время, – соглашается монах и неопределённо пожимает плечами. – Всё в это мире временно… И всему своё время, и время всякой вещи под небом… А нам с отроками время говорить…
Тень на воде укорачивается, сходит на нет и вместе с ней затухает голос Тёмного:
- Мы вернёмся…
Зеркало вод проясняется… На нём снова сияют звёзды…
Монах досадливо качает головой:
- Они всегда обещают вернуться… Да и ладно… Родников в граде сем изрядно, но не во всяком из них вода чиста аки должно… Вот и в этом теперь… Ну а нам с вами, отроки, и впрямь поговорить потребно… Самое время задавать вопросы… Спрашивайте!.. Коль смогу – отвечу… Коль не смогу – попрошу ответить кого другого…
Ребята переглядываются между собой.
Первой спрашивает Галя:
- Они действительно вернутся?..
Монах с улыбкой кивает:
- Да. Когда вы вернётесь домой, они вернутся сюда.
- А мы ещё вернёмся к этому источнику? – спрашивает Андрей.
- Нет, – отрицательно качает головой монах. – Вам здесь делать больше нечего. Вода, принявшая жертвы, Жизни дать не может…
- Центральная галерея теперь закроется? – спрашивает Игорь.
- Нет. Но сюда она больше не выведет. Путь ваш отныне лежит к иному – чистому источнику, не луной и звёздами освещённому, а солнцем Божьим. И день там будет не ночью, но днём…
- А если мы больше никуда не захотим идти? – спрашивает Андрей.
- Ваше право, – улыбается монах. – Более того скажу: покамест у всех у вас общая дорога… Но, возможно, придёт время иным из вас сойти с неё и ступить на свой собственный – особый путь…
Ребята переглядываются…
- А зачем нам идти к этому «другому источнику»?.. – спрашивает Галя.
- Чтобы защитить его. Чтобы Вода Жизни осталась там Водой Жизни… А не как здесь…
- Защитить от кого?.. – спрашивает Андрей.
- Вы их теперь знаете, – улыбается монах.
- А зачем нам защищать его?.. – спрашивает Игорь.
Монах смотрит ему прямо в глаза:
- Ну ты же хочешь узнать, для чего были нарисованы стрелки?..
Игорь задумывается, но кивает:
- …Да, но… я никого не хочу больше терять. И я хочу, чтобы все остались живы…
Монах надолго задумывается… Казалось, он вслушивается во что-то… Вздыхает…
- К сожалению, я могу обещать только последнее. Все останутся живы. Ибо если решитесь, пойдёте к источнику Воды Живой… Что касаемо первого, то за все на свете есть своя плата… И плату эту с нас никто не взимает… Платить или не платить – выбор всегда за нами, – монах обводит ребят долгим взглядом и крестит. – Ну вот, покамест и всё. Идите с Богом… Ну а мне пора…
Широким шагом, почти не опираясь на посох, он уходит в сторону второго лабаза и скрывается за его стеной…
…Возвращение было печальным…
…Кинувшейся навстречу с вопросами Ларке, пришлось рассказать, что Рыжик, почуяв где-то «собачью свадьбу», вырвался и убежал… Ларка слушала недоверчиво и хмуро, но так как подобные случаи уже бывали, промолчала… Пришлось эту же версию событий преподнести и бабушке… Пожевав тонкими губами, сказала, что «гульки» эти когда-нибудь плохо закончатся… И хорошо если просто чужие люди породистую собачку себе заберут… А если большие собаки загрызут на смерть?..
Игорь вспомнил картинку, привидевшуюся ему на глади бассейна…
…Вечером ему позвонил Андрей:
- Я должен сказать тебе… Рыжик не сам вырвался…  Я отпустил его…
- Зачем?..
- Я хотел помочь тебе. Мартын слишком большой темп набрал. Сам бы ты не устоял перед его напором…
- Значит правду говорил этот… господин про друга… Это он тебя имел ввиду… А уж потом Рыжика… Нет, это из-за меня Рыжик погиб…
- Игорь, ты забываешь, что Мартын тоже погиб… И это именно я его убил… Убил Рыжиком. Я использовал Рыжика как оружие… Как пулю, которой выстрелишь и больше не вспоминаешь о ней… Расходный материал… Это подло по отношению к Рыжику… И ещё более подло по отношению к Мартыну… Мы второй раз нечестно победили его…  В первый раз мы были два на одного, да ещё и вооружённые… А во второй раз так… Рыжиком… И теперь он погиб. Это я убил его.
- Андрей… Но если бы ты не отпустил Рыжика, погиб бы я!.. Ты же сам говоришь…
- Да, это я сам говорю… И я говорю: теперь я убийца…
- Погоди!.. Но это же был бой!..
- Это был нечестный бой… И то, что иначе ты мог бы погибнуть, уже не имеет значения… Я подло убил человека… И теперь мне с этим жить… И я ещё не знаю, как мне с этим жить… Но я точно знаю другое. И именно потому тебе сейчас звоню. Послушай меня… и прости, если можешь… Я больше никуда не хочу идти. Ни в какие подземелья. Я больше не хочу ни с кем драться… И я хочу, чтобы мне больше не хотелось никого бить и …пытать… Я садистом становиться не хочу!.. И не хочу никого убивать. И больше не хочу, чтобы кто-нибудь из-за меня погиб. И не важно – друг это или враг. И я тебе больше скажу… Я не хочу, чтобы и меня убили… Я жить хочу!.. Просто жить… Без всякой войны… Не шастать по грязным подземельям неизвестно зачем, а просто жить… В футбол гонять с ребятами, в шахматы играть… И если уж убивать, то только фигуры на шахматной доске… Книжки хочу читать… приключенческие… Да, читать, а не участвовать в дурацких приключениях… И не искать их на свою задницу!.. И фантастику хочу читать… Но точно не хочу временных парадоксов всяких… Я хочу, чтобы утром было утро, а вечером вечер… А не наоборот. И с самим собой встречаться не хочу… Мне и так себя… с головой хватает… И самое главное… То, из-за чего я тебе звоню… Я больше никуда с тобой не пойду… Ни в какие подземелья… Да и не только в подземелья… Я думаю, нам не нужно какое-то время встречаться, общаться… Может быть, когда-нибудь потом… Не знаю… В общем, ты мне больше не звони… И я тебе тоже не буду… Всё, пока…
- Да погоди ты!.. Не клади пока трубку… Дай осмыслить… Неожиданно всё это… Сначала Рыжик… Теперь вот ты…
- Я, потому что не хочу, как Рыжик!.. Да и зачем всё это?.. Назови хоть одну реальную причину, чтобы лезть в эту долбанную дыру!.. Ну давай, обоснуй!.. Из-за чего мы туда вообще полезли?.. Вспомни: кто-то стрелки  нарисовал!.. Ты всё ещё хочешь узнать, кто намазюкал мелом эти дурацкие стрелки?.. Ну хорошо, допустим, узнаешь ты… Удовлетворишь своё любопытство… Что дальше?.. А оно стоило это твоё любопытство… двух смертей?.. А может быть двух смертей мало?.. Может ты готов ещё кем-нибудь пожертвовать?.. Может, скажешь кем?..
- Постой!.. – перебивает его Игорь. – Что ты плетёшь?!.. Мы же всегда вместе решения принимали!
- А вот врёшь!.. Решения принимал всегда ты!.. Потому что ты – командир!.. Я всего лишь предлагал…
- Ну да, ты предлагал, я соглашался с тобой… А ты соглашался с моим решением, как решением командира… Роли у нас такие в нашем…тандеме… Играли мы так!..
- Вот и доигрались!.. Двое уже погибли… А ты вообще уверен, что погибли только двое?.. Ты уверен, что, когда в капище мы пожар устроили, там все выжили?.. А ты знаешь, сколько там обгорелых и покалеченных осталось?.. Что молчишь?.. Не знаешь?.. Вот и я не знаю… А ты знаешь, что мне теперь каждую ночь снится, как я прорываюсь со «шпагой» к выходу?.. Мне хруст костей под моими ударами снится!.. И там, во сне, я не только бью, но и колю, понимаешь?.. И самое поганое, что там, во сне, мне это нравится… А я не хочу этого!.. Ты слышишь?!.. Я не хочу жечь, рубить и колоть!.. Я не хочу!..
- Но… мы же тогда вытаскивали Галю!..
- Да, вытаскивали… Только для меня это ничего не меняет. Я больше не хочу ничего этого…
- Понятно. Оставляешь меня, значит, одного…
- Оставляю. Потому что не вижу смысла… Вот скажи: ради чего всё это?.. Объяснить сможешь?..
- Ну мы же сначала действительно тогда из-за стрелок туда полезли… Чтобы малышня туда не лазила…
- Малышня туда и не думала лазить – дураков нет!.. И ты сам это прекрасно знаешь… А что бы никто с дуру туда не полез, достаточно было сделать две вещи: постирать, на хрен, стрелки и закрыть подвальную дверь на замок!.. И это было вполне в наших силах… Но нет, полезли два великовозрастных идиота, начитавшихся приключенческих книжек, сдыхающих от скуки и ищущих себе на жопу приключений!.. Разве не так?..
- Так. Только как бы то ни было – мы туда полезли… И это было наше общее решение… Чтобы ты там не говорил… И ещё… Если бы мы не полезли… Я бы тогда Галю не встретил… И мы бы её не спасли…
- Ну это ещё бабушка надвое сказала… Если бы, да кабы… То, что ты целый год не мог до неё доехать, – это твои проблемы… Если бы она тебе была нужна по-настоящему, давно бы уже до Нахаловки добрался… Без всяких подземелий… Ну хорошо, вот встретился ты наконец со своей любимой девушкой после долгой разлуки… И что же ты делаешь?.. Вместо того, чтобы оберегать, ты начинаешь таскать её за собой по всяким вонючим подземельям. И сдаётся мне, тебе насрать, что с ней может в этих подземельях случиться… Ты же у нас герой!.. Тебе своё самолюбие потешить надо… И чтоб было кому повосхищаться геройством твоим!.. А на саму девушку тебе плевать… А может ты просто не знаешь, что с девушками надо делать?..
Игорь молча бросает трубку…
71. Встреча старых знакомцев
(Июнь 1970-го)
…Митрич широко раскрытыми глазами смотрел на монаха, беседующего с ребятами у северной стены бассейна…
…Сколько же лет он его не видел?.. Считай с Указа об упразднении Крепости… Почти два века… А он всё такой же… Впрочем, чему удивляться: там, где обитает старец, у времени свои – особые законы… Время безжалостно только к людям, а не к их душам… Да и сам Митрич за эти годы не постарел, а лишь возмужал… И справедливо полагал, что это время его мужания и расцвета может длиться ещё очень долго…
 Когда старец, закончив беседу с ребятами, устремился к выходу из Купеческих лабазов, Митрич, чуть помедлив, последовал за ним…
Выйдя через открытые ворота на Набережную, он увидел его, расположившегося на парковой скамье с видом на Реку… Опершись на посох обеими руками, он глядел в сторону Острова…
Митрич нарушил молчание:
- Давненько же вас здесь не было, отче…
- И тебе здравия, хлопец!.. Дай-ка подивлюсь на тебя, сынку… Хорош!.. Возмужал… Ты присаживайся… В ногах правды нет… А я ведь тебя ещё шкодным да нерадивым школяром в драгунской слободе помню… Как сбегал ты в порт с уроков Закона Божия…
- Было дело, отче… Много воды с тех пор утекло… Помню и вас… И не токмо на уроках, но и на службе в ветхой часовне деревянной…
- Да, – вздыхает старец. – Хорошие времена были… Есть что вспомнить… И у тебя тогда всё только начиналось…
- А что разве ныне плохие времена?.. – удивляется Мирич и делает широкий жест рукою. – Погляди как град твой расцвёл!.. Много, правда, пришлось потрудится после войны… Ну да ничего, справился: ещё краше стал град сей, нежели прежде!..
- С Божьей помощью справился, – соглашается старец. – И моли Господа, чтоб и далее помогал Он тебе в трудах твоих… Красен град и обилен, спору нет… Да верно не всё в нём ещё благополучно…
Митрич в недоумении разводит руками:
- …Отчего так мыслишь, отче?.. Что тебе в граде, именем твоим названым, не по нраву?..
- Не ведаю!.. – в свою очередь разводит руками старец и уточняет. – Пока не ведаю… Но верно есть причины, что меня от трудов книжных оторвали и сюда прислали, напомнив о пастырском служении… Может быть ты мне и подскажешь, что в сием граде неблагополучно?..
Митрич ненадолго задумывается…
- Верно, печёшься ты о ребятне этой?.. – Митрич машет большим пальцем себе за спину, в сторону Купеческих лабазов.
Старец согласно кивает:
- И не токмо об этих отроках… Таковых в граде сем зело много… Души младые да неокрепшие… И по неразумению своему к непотребным делам склонные… А давича  напомнили мне свыше слова Святого Евангелия: «…нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих…» И ещё: «А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской».
Митрич хмуро кивает:
- Ведомы мне сии слова… Как не плох я был в учении закона Божия, да запомнил… Вашими трудами, отче…
- Сие добре, – кивает старец. – Так есть тебе, что сказать, или нет?..
Митрич хмурится, вздыхает, но, «опустив очи долу», решительно начинает:
- Отче… Ведомо тебе, что в град сей трудов зело много вложено… Людских трудов… Чтоб град сей был, как ты сказал, «красен и обилен»… Чтоб люди в нём по-человечьи жили во всяком достатке… И верно есть в том грех, что люди по слабости своей, добывая в поте лица хлеб насущный, о душе своей забывают…
- Разумно мыслишь, – кивает старец. – И ещё скажу словами Святого Писания в подкрепление слов твоих: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне»… Что скажешь, хлопчик?..
Митрич, опустив глаза, удручённо молчит…
- Что? Сказать нечего?.. А мне вот есть что тебе сказать… Ведомо тебе без сомненья о Гоморре и Садоме, городах древних… И помнишь, что от огня Божьего они погибли… И ты можешь это себе представить, ибо сам через три войны прошёл… И сказание о Великом Потопе ведаешь, – старец усмехается. – Хоть и не смог я в своё время, по нищете своей душевной, приобщить тебя к трудам духовным, к науке книжной ты, по любопытству своему, сам приобщился… Даже и латынь с греческим превзошёл и древних авторов читал… И напомню я тебе слова философа Платона в «Диалогах» его, где о гибели неоднократной рода человеческого от огня и воды говорится… Помнишь ли?..
Митрич угрюмо кивает:
- Помню, отче…
- Так вот, что я тебе скажу, хлопчик… Будущее мне твоё отсель, с земли, не ведомо… Но мнится мне, что нет ничего нового под солнцем… Что было, то и будет… Об огне ты уже преставление имеешь… А о воде… так ты на ней стоишь!.. И то, что море от тебя не столь близко, то пустое… Если откроются источники вод, то мало ни тебе, ни людям твоим не покажется… И от тебя во многом зависит, будет сие или нет… Бог милостив… Но помогает только тем, кто и сам что-то делает… Уразумел ли, хлопчик?..
- Уразумел, отче, – кивает Митрич.
- Хорошо, коли уразумел… И ты мне вот что скажи: в шахматы играешь?..
- Не так часто, как хотелось бы…
- Ладно… А в карты?..
Митрич смущённо улыбается:
- Грешен, отче…
- А главное их различие в чём мыслишь?..
- Ну-у… Игры-то совсем разные… В карты можно по-разному играть… А в шахматах правила единые…
- Сие верно. Да только главное, на мой взгляд, что в картах целых четыре масти. И все их можно одному игроку использовать по своему усмотрению… Так вот иные такую игру с жизнью сравнивают. Мол, как в жизни, могу так, а могу эдак… Да только неверно сие… В жизни, по-настоящему, только одна Игра и две масти: белые и чёрные. И правила одни. В «Дурачка» в жизни не сыграешь… И выбирать придётся: с какой стороны доски играешь и за кого… И среди цветов серый не выберешь. Серый – это значит никакой. А раз ты никакой, то тебя и нет. Ни для кого нет. Ни для белых, ни для чёрных… Уразумел?..
- Уразумел, отче…
- И ещё тебе скажу… Серый  белым  никогда уже не станет… Потому как не отмоется… А чёрным – пожалуйста!.. Серость ведь – это бледный оттенок чёрного… А что такое чёрные, ты, я мыслю, с войны помнишь… Или забыл уже?..
- Помню, отче.
- Вот и ладно… Вот и поглядим… какой ты масти… Так что ли у вас говорят?.. Не отвечай!.. – властно останавливает Митрича старец. – Или ты думал, что я от книг глаз не отрываю?.. Да я бы и рад, да иное служение к земным делам внимания требует… Сверху-то оно виднее… И вот, что я тебе скажу: развёл ты у себя в хозяйстве черноты без меры… Разгребать долго придётся… Ну да ничего… Не в первый раз… С Божьей помощью справимся… Так ты определился с мастью-то?..
- Определился, отче… Чернота мне не по нраву… К ней у меня с войны свой счёт… Так что… ваш я, отче…
- Не мой, а Божий!.. Ну да ладно… Ты вот что… За хлопчиками этими присмотри… Я-то тоже за ними приглядывать по мере сил буду… Но сейчас, пока хозяйство принимаю, и других хлопот зело много… Так что, не подведи…
- Не подведу, отче… Я и сам и денно и нощно за ними приглядываю… Не чужие они ведь мне… Отче… Спросить можно?..
Старец усмехнулся:
- Спрашивай, хлопчик… Догадываюсь я, о чём спросить хочешь…
Митрич в нерешительности поёрзал по лавочке:
- А что… предшественник ваш… больше здесь работать не будет?..
Старец лукаво улыбнулся:
- …А ведь ты хорошо сказал – «предшественник»… А знаешь ли ты, что он в своё время ноженьками с посохом, да с котомкой за плечами всю эту землю с Божьей проповедью исходил?.. Ту землю, которую ты невесть с чего своею почитаешь?.. И не только её, но и многие другие земли, что на юге, что и на севере?.. И было это без малого две тысячи лет назад… А после принятия конца мученического были поручены ему все эти земли для попечения отеческого… И с тех самых пор он в трудах неизбывных пребывает… В том числе и о твоей земле печётся… Да только она – лишь малая часть его забот… И как «предшествовал» он нам всем ранее, так и поныне шествует по землям сим в вечных трудах своих… Забот много… А он – всего лишь человек, и до всего доглядеть ему не просто… А потому дана ему власть рукополагать на служение иных пастырей… Вот и поручил он ныне мне в служение землю, на коей град сей стоит… Поскольку  так уж сложилось, что и мне эта земля не чужая… И люди, на ней живущие, тоже…
Митрич недоуменно пожимает плечами:
- Так как-то получилось, что не сложилось у нас с ним… Сам не ведаю почему… Слишком он… «правильный», что ли… Да и меня он… недолюбливает…
Старец кивает:
- Сие ведомо мне. Так бывает… Потому как человек… Хоть и святой, но всего лишь человек… А потому, свои предпочтения и слабости имеет… Да и антипатии… Вот Полуостров у него в любимцах… Там и резиденцию держит и оттуда за всем остальным хозяйством приглядывает… С тобой не так… К тебе у него свои претензии… И небезосновательные, надо сказать… Да и ты сам-то… не подарок…  Только Господь в состоянии любить всех… А мы, грешные, только стремимся к его совершенству… По силам стремимся… Ну да ничего. Главное, своё несовершенство человеческое осознать и по силам исправить…  с Божьей помощью… Вот и определил меня Господь через Андрея к этой земле… Но и Андрея от неё ни в коей мере не отставил… Вот так.
- Я рад нашей встрече, – улыбается Митрич. – Могу ли тебе ещё чем-нибудь помочь, отче?..
- Как не можешь!.. Ещё как можешь… Вон тот островок меня зело беспокоит, – старец указует перстом по левую сторону от Набережной, на окончание заросшего тёмной зеленью Острова. – …Давеча смотрел-смотрел я на него со спуска, что рядом с мукомольней… Да на мост понтонный, что через «рукав» ведёт, ступить так и не решился… Уж зело много черноты на Острове сем мне поблазнилось…
- Есть такое дело, – соглашается Фиксатый. – Черноты там с избытком… В граде-то куда как меньше… Незадолго до войны там вроде бы всё и началось… А при первой оккупации на Острове целый полк НКВД полёг не знамо за что… Что-то они там до последнего стерегли и обороняли… Ну а после войны местная чернота ещё больше Остров этот для себя облюбовала…
- Вот оно как… Война, значит, – протянул старец. – Ну ты, хлопчик, просвети меня поподробней – что да как с этим Островом… А потом уж дальше решать с ним станем…
- Как скажешь, отче…

72. Лето зовёт!
(Июнь 1970-го)

…Странное дело, но Ларка таки упросила родителей, чтобы они отпустили нас в поход на Реку. Может тут сыграла свою роль потеря Рыжика: родители хотели как-то смягчить это для своей младшенькой… А может быть решающим фактором была возможность наконец-таки познакомиться с Галей… Не знаю…
Надо сказать, настроение у меня в это воскресное утро было мерзопакостным… После того разговора с Андреем… Нет, в чём-то я мог его понять… Да что там «в чём-то»!.. Во многом… И всё-таки… Несмотря на все доводы «ratio», на уровне подсознания алыми буквами маячило… «предательство»… По крайней мере я так чувствовал… Это было неправильно… Этого не должно было быть… С кем угодно, но только не с Андреем… Но это… было… И это не укладывалось в голове…
А уж то, что он напоследок ляпнул насчёт меня и Гали, вообще ни в какие ворота не лезло… Однако всё это было очень странно… Ведь Андрюха всегда был парень достаточно деликатный… Тем более в подобных вопросах… Непохоже всё это на него... Но это… было… И что прикажете со всем этим делать?..
Делать с этим мне ничего не хотелось… Вообще ничего не хотелось… Хотелось продолжать лежать на диване и не вставать с него… Но не тут-то было… Ларка против обыкновения поднялась рано, начала шастать по квартире и в конце концов разбудила всех домочадцев… А как только увидела, что родители проснулись, сразу стала канючить: лето проходит, а она еще ни разу не купалась и не загорала, а Игорь с Андрюшкой и Галей обещали их с Наташкой в поход на Реку отвезти, а не ведут… А её бедный Рыжуля потерялся, и ей теперь и погулять не с кем, и вообще её никто не любит… И т.д. и т.п…
Для отца последний аргумент был решающим, и он решил доказать свою любовь к Ларке за мой счёт… И естественно я был вызван «пред отчие очи»…
- Ты сестру обещал на пляж вывести?..
- Обещал.
- Ну и сведите их с Наташкой, с Андреем. Погода хорошая… Чего дома сидеть?.. Давай звони к Андрею, договаривайся…
- Я не могу.
- Почему.?..
- У меня встреча сегодня запланирована…
Отец оживился:
- Это с девочкой твоей?.. Так вот вместе и пойдите!.. Сами искупаетесь, позагораете… И за малышнёй заодно присмотрите… Давай звони ей, приглашай…
- Заодно и мы с твоей девочкой познакомимся, – вступает в разговор мама.
Ларка хлопает в ладоши и прыгает от восторга:
- Ура!.. Галя с нами тоже на Реку купаться пойдёт!.. Сейчас я Наташке позвоню!..
Я мрачно заявляю:
- Я не хочу с Андреем идти.
- Чего так? – удивляется отец. – Поссорились, что ли?.. Вот те раз!.. То друзья – «не разлей вода», а то… Ну и что вы, спрашивается, не поделили?..
Я угрюмо молчу…
- Ничего, – машет рукой мама. – Как поссорились, так и помиритесь. Не в первый раз. Вон, сколько лет вы уже дружите… Я сама сейчас Наташиной маме позвоню, договорюсь…
И уходит в прихожую к телефону…
Отец с интересом косится на меня.
- А вы с Андрюхой случаем не девочку эту не поделили?..
Я решаю молчать как партизан… Но всё-таки отрицательно машу головой…
- Ладно. Не хочешь говорить – не говори. Сами разберётесь. Но если мама договорится, идти придётся всё-таки с Андреем…
… Возвращается из прихожей мама:
- Всё в порядке, я договорилась: родители Наташку с Андреем отпускают… Давай звони своей девочке!..
…Трубку берёт сама Галя…
- Привет.
- Привет!.. А ты чего такой «кислый»?.. Я ж по голосу слышу!.. Что случилось?..
- Да, было дело… Потом расскажу… Я чего звоню… Тут меня предки припрягли Ларку на пляж сопровождать… А Ларка о тебе вспомнила… Ты как?..
- Да я только за!.. Я ещё в этом году купальный сезон не открывала… Так мы втроём пойдем?..
- Нет. Ларка с подругой своей – Наташкой – идти хочет… Ну и, естественно, Наташкины родители без Андрея её не отпустят…
- Что-то я не поняла… Ты что-то имеешь против Андрея?..
- Я хотел с тобой идти.
- Это понятно… Но всё равно же с нами девчонки идут… Погоди… Ты что, поссорился с Андреем?..
- Да. Разошлись с ним в некоторых вопросах… Потом расскажу…
- Понятно… Ну хоть не из-за меня?..
- Нет.
- Ладно. Приеду – разберусь…
- Погоди!.. Тут родители… горят желанием с тобой познакомиться… Прям таки жаждут увидеть «эту самую девочку»…
- Ой!.. Я уже боюсь… Шучу. Но хорошо, что предупредил… Нужно подумать, что одеть… Блин!.. А это проблемка!.. Чтоб и на пляж и родителям твоим понравиться… Ну ничего. Что-нибудь придумаю…
- Хорошо. Я тебя на остановке встречать буду…
…Не знаю долго ли мучилась с выбором наряда Галя, но мне понравилось… Легкий пляжный сарафанчик, босоножки… Я-то привык видеть Галю всё больше в шортах и кедах… А то и вовсе в плащёвой куртке, трико и резиновых сапогах… А сейчас… Это же совсем другое дело!..
…На входе в квартиру Ларка с воплем «Игорева Галя пришла!» бросается в Галины объятья… С таким ажиотажем она раньше только Рыжика встречала… И вот теперь, за неимением Рыжика… Бедная Галя!..
Впрочем Галя, по всему, бедной себя не считала и с неменьшим энтузиазмом приняла Ларку в распростёртые объятья… Кажется, я начинаю ревновать… Я лишний на этом «празднике жизни»…
Как только Ларку удалось отцепить от Гали, мама сразу же оценила по достоинству её прикид и, уведя в зал, затеяла какой-то женский разговор о нынешней пляжной моде… Папа же, следуя за ними, уважительно поднял брови и тайком показал мне большой палец… Было приятно…
В «празднике жизни» решила поучаствовать и бабушка, которая не поленилась оторваться от своих наушников и присоединиться к семейству, расположившемуся в зале за импровизированным чаепитием… На том основании, что «ничего не видит», она устроила «блиц-допрос» Гали на предмет её родословной, работы родителей, школьных успехов и прочего. Пожевав губами, громогласно вынесла вердикт: «Хорошая девочка. Она нашего Игоря плохому не научит». Надо отдать должное Гале: вынесла она всё это стоически… Подозреваю даже, что она даже получила от этого процесса если и не удовольствие, то удовлетворение… А иначе как объяснить, что она каким-то образом умудрилась наладить отношения сразу со всей моей семьёй и бодренько так болтать о всякой чепухе сразу со всеми, включая Ларку… Невольно в голову лезут подозрения, что она имела со всего этого некий «свой интерес»… Поневоле взгрустнулось и повело на философские размышления: вот так, мол, люди и женятся… Как хорошо, однако, что я ещё несовершеннолетний!.. А то б, как пить дать, пропал бы казак для всего казачьего воинства!.. Интересно, когда я знакомиться с её родителями буду, меня тоже с таким воодушевлением встретят?.. Что-то у меня большие сомнения на этот счёт… Однако какие дурные мысли иногда в голову приходят…
…Когда все формальности знакомства вкупе с чаепитием были завершены, мы с Галей получили весь необходимый комплекс ЦУ, наставлений и напутствий (д’Артаньян-старший отдыхает!). Самым ценных из них было, разумеется: «Ты, Галинька, за Игорьком присматривай!.. А то у него дури ещё хватает…». «Галинька» пообещала неусыпно бдить и глаз с меня не спускать…
В общем, когда мы, наконец, спустились вниз, во дворе нас ждала веселая Наташка и злой и хмурый Андрюха…
- Чего так долго-то?..
- Это вместо «здрасьте», что ли?.. – осведомилась Галя.
- Наше вам с кисточкой! – шутовски раскланялся Андрей. – Полчаса уже вас ждём…
- Можно и без кисточки… По-человечески… Ты чего такой злой?..
Не отвечая, Андрей устремляется за уже ушедшими вперёд щебечущими подружками… Но если он думал, что легко отделался, то он глубоко ошибался. Вручив мне свои «оклунки», его тут же догоняет и берёт в оборот Галя…
…Оставшись в одиночестве в арьергарде, я не слышал, о чём они там добрые четверть часа беседовали, пока мы вниз спускались к автобусной остановке… Но судя по оживлённой жестикуляции Андрея, он излагал основные тезисы своей вчерашней речи…. Разве что, без последнего «постулата»… На это, судя по всему, ума у него хватило… Иначе по роже он точно бы получил… Каюсь, были и у меня мысли – начистить ему фейс, что бы думал хоть иногда, о чём языком чешет… Да ладно, это всегда успеется… Не будем портить день…
…Судя по тому, что амплитуда жестикуляции несколько утихла, Андрей если и не пришёл в доброе расположение духа, то по крайней мере успокоился…
На остановке вся компания встала, поджидая меня…
- …Ну что, какие предложения будут?.. Куда пойдём?.. – обращается ко мне Андрей.
Я пожимаю плечами:
- Не знаю… Выбирайте сами: городской пляж, гребной канал, котлован, Голубое озеро… Мне всё равно.
- А если на Остров?.. – спрашивает Галя.
- Почему именно на Остров? – осведомляется Андрюха.
- Ну, не знаю, – пожимает плечами Галя. – Просто давно там не была… Ну а чё?.. На городском сейчас народу – туча… На гребном канале и котловане тени нет… Голубое озеро – добираться далеко…
- Значит, едем на Остров, – принимаю я решение.
- А как насчёт демократии?.. Может проголосуем по каждому предложению?..
- Ты уже проиграл, – отрезаю я. – Я за предложение Гали. Девчонки тоже её поддержат… Может поспорим на шалобан?..
Спорить Андрюха отказался… А зря… Я бы ему сейчас отвесил…
…Автобус подвёз нас к спуску на понтонный мост…
Шагать вниз по старинной булыжной мостовой было, конечно, хорошо, но уже сейчас возникали мысли о том, как уставшие после отдыха будем подниматься наверх… Мелких девчонок точно придётся за собой на буксире тащить… Но ничего не поделаешь: какое бы место мы не выбрали для купанья, всё равно бы пришлось спускаться к Реке, а потом, соответственно, подниматься наверх…
Город изначально, ещё со времён Крепости, расположился на «горе»… Точнее на трёх холмах правого (высокого) берега Реки… Понятно, что первоначально народ селился поближе к Реке – на Запад и Восток от Крепости… Но со временем Город разрастался всё выше и выше на Север…
…Внизу теперь промзона: справа по берегу – культиваторный завод, слева – мукомольный… А прямо через «железку» со шлагбаумом – понтонный мост на Остров… Он здесь до окончания навигации, когда начинает становиться первый лёд на Реке… И тогда до самой весны на Остров можно будет добраться либо по льду, либо на лодках… Так что зимой на Острове только одни сторожа на базах отдыха… А вот летом здесь раздолье для отдыхающих!.. Берега острова покрыты густыми рощами, окаймляющими узенькие песчаные пляжики… В этих рощицах и располагаются городские ведомственные базы с разномастными деревянными и кирпичными домиками на сваях из труб. (Весной при разливе Реки остров частенько затапливает.) А вот середина Острова пустая – там ничего нет…
73. Подарок в деле
(Июнь 1970-го)

…На гулком понтонном посту расположились рыбачки… Как только весной «наводят» мост, они здесь в любое время суток… Особенно много их в начале мая, когда идёт сельдь…
…От моста в глубь Острова идёт обшарпанная асфальтовая дорога… Справа по берегу сразу начинаются базы отдыха, а слева – благоустроенный пляж с кафе, «прокатами», кабинками для переодеваний и пр. Но он нас не интересует…
 Хотя большая часть берега оккупирована базами отдыха, все-таки (при должной настойчивости и большом желании) можно найти и «дикие» пляжики, затерянные в густой зелени Острова… Вот туда мы и стремимся…
Окраины острова утопают в яркой зелени… Ближе к середине растительность редеет… А в самой середине – либо изрядно заболоченные низины, либо наоборот – сухие пустоши… И пока мы идём по избитой в колдобинах дороге, мы можем наблюдать постепенную смену этих «ландшафтов»… Только лучше не наблюдать… Потому что наблюдать особо и нечего… Чем дальше от моста, тем пустыннее и тише…
…Кое-кто из моих знакомых говорит, что по ночам здесь всякая чертовщина водится… Не знаю… Ночью я здесь никогда не был… Да и что здесь ночью делать?.. Ну а днём здесь ничего не случится… Нет, ну а что может случиться средь белого дня?..
 …Края заболоченных прогалин поросли скрюченными низкими деревцами… На иных из них и листьев нет… А вон, наоборот, стройные, как мачты, сосны, почему-то растут под углом в сорок пять градусов… И все в одну сторону… Как будто в дорогу макушками целятся… Ну, всяко бывает… Почва-то болотистая, нездоровая… Вот она одни деревья и скручивает, а другие под корни подмывает… Тут главное – с дороги не сходить… А по сторонам смотреть вовсе и необязательно… Да и на что тут глядеть-то?.. А то, что порой кажется, что из-за кустов кто-то вслед смотрит… Так может и смотрят… Обязательно смотрят… Наверняка же здесь зверьё какое-нибудь мелкое водится… Вот и смотрят… из-за кустов. А то, что порой кажется, что в прогалинах и низинах над стоялой водой воздух дрожит, так чего ему не дрожать?.. Жара ведь… Испарения всякие… Тут главное – близко к этим лужам не подходить… Болота… мало ли?..
…Хорошо, что девчонки впереди идут, языками чешут и ничего не замечают… А то вообще бы тишина была… мёртвая… Птиц не слышно… Так пускай хоть они… «щебечут»…
Мы с Андреем в арьергарде оказались… Тылы ихние охраняем… Андрюха хоть и молчит, как партизан, но чувствую, что и ему здесь не по себе… Да здесь всегда так… Мы же здесь не в первый раз… Главное – ни на что внимание не обращать… Пока к пляжу идёшь… Иди и иди себе потихоньку… И не прислушиваться особо… Потому как если тут к тишине прислушиваться, тоже ничего хорошего…  Насекомых тут, кроме комаров, нет… Комары ближе к вечеру появятся… Но в воздухе зуд какой-то… Жужжание какое-то… механическое… Как будто-то какая-то машина электрическая работает… Если прислушиваться, голова болеть начинает… А если не прислушиваться – так вроде и ничего… Тут всё-таки главное – с дороги не сходить…. А то, говорят, случается: сойдёт человек  с дороги  до кустиков, а потом полдня из леса выбирается… Дорогу никак найти не может… В старину говорили – «чёрт водит»… Есть и более научное объяснение: болотные газы так бывает на человека действуют «памятки ему отбивают»…
…Но слава Богу, кажется, мы уже пришли: вот она тропка к знакомому пляжику!..
…Пока девчонки переодеваются, мы с Андрюхой бросаемся с разбега в воду… Ух, как хорошо!.. И морок этот от жары, как рукой сразу сняло… Ныряю… Вода сверху тёмно-зелёная, снизу – жёлтая, пронизанная солнечным светом!.. И тёплая!.. Как парное молоко… Я его у бабушки в станице пил…
...Андрюха никуда не ныряет, чинно плавает брассом вдоль песчаной кромки берега… А вот и девчонки!.. Они уже в купальниках… А Галя… Какая она красивая… И видно, что она хоть и маленькая, но женщина… У неё точёная фигурка… На душе у меня светло и радостно… Наверно сейчас я счастлив…
Андрюха машет девчонкам, зовёт их в воду… Но они не спешат… Стоят у самой кромки воды, пробуют пальцами ног не холодная-ли…
Я несколькими гребками продвигаюсь ближе к берегу… Чувствую песчаное дно под ногами и начинаю выходить из воды…
- Ты куда?.. – спрашивает Галя.
- Идите купайтесь!.. Я с берега вас покараулю…
Галя обижено надувает губки:
- А я хотела с тобой поплавать!..
Я улыбаюсь ей:
- Потом. Успеем ещё… Надо за мелкими с берега приглядеть!..
Она деланно удручённо вздыхает, но, заходя в воду, брызгает на меня водой. Я не остаюсь в долгу, и Галя, уходя от «обстрела», «рыбкой» уходит под воду…
…Выбравшись на берег, озираю окрестности… Я наблюдаю за барахтающимися и визжащими мелкими с берега, а Андрюха – с воды… Ему, главное, не давать им выбираться на глубину… Потом поменяемся… Самая лучшая «схема обеспечения безопасности на водах». Мы ведь с ним не первый год сестёр купаться на Реку выводим…
…Галя, не участвуя в девчоночьих игрищах, плавно скользит по воде вдоль берега…
…Ну вот, наконец, Андрюха выходит из воды: смена караула. Я плюхаюсь в воду и плыву мимо мелких к Гале…
- Ты думаешь с Андреем мирится?..
- Я с ним и не ссорился…
- Вот и он так говорит.
- Он много чего ещё говорит…
- Но согласись, он имеет на это право…
- Право на предательство?..
Галя смотрит на меня взглядом умудрённой годами матроны и вздыхает:
- Какой же ты всё-таки ещё ребёнок!..
Пробурчав себе поднос нечто среднее между «и ты туда же», «и ты Брут», плыву к берегу… Слышу, как сзади меня нагоняет Галя…
- Да погоди ты!..
Останавливаюсь на мелководье…
Она кладёт мне руки на плечи и целует прямо в губы… В голове одна мысль: «Господи, что она со мной делает!..».
- Дай мне слово, что сейчас же помиришься с Андреем!..
…Ну как ей отказать?.. Подплыв ближе, выгоняю мелких на берег: «синие» уже совсем… И губы у обеих трясутся… Возмущённо визжат, сопротивляются, но уступают грубой силе, подкреплённой мягкими увещеваниями Гали…
Подхожу к стоящему на берегу Андрею и протягиваю ему руку… Секунду поколебавшись, он жмёт её… «Помявшись»и  откашлявшись всё-таки выдавливает из себя:
- Ты меня извини… Я, кажется, вчера лишнего наговорил…
- Не без этого, конечно… Но, в главном, ты прав: каждый должен выбирать за себя… Или для себя… Как правильно?.. Короче, я не в праве от тебя что-то требовать… Как и ты от меня, конечно… Но я вот, что хочу тебе сказать… Может быть когда-то и наступит время, когда мы с тобой, разойдёмся… по каким-либо вопросам… Но ты… просто знай… Если тебе действительно понадобится помощь… Я буду рядом… Харе?..
Андрей кивает:
- Харе. Я тоже…
…Мы ещё раз обмениваемся рукопожатиями…
…Из-за кустов слышен голос зашедшей «отжаться» Наташки:
- Ой!.. Идите все сюда!.. Смотрите, что я нашла!..
Переглянувшись с Андреем, спешим на голос… За нами следуют Галя с Ларкой…
…Через десяток метров заросли выходят на круглую полянку… Такое впечатление, что её долго вытаптывали… То ли хороводы по кругу водили, то ли просто долго плясали… Посредине полянки желто-серый, похожий на пемзу валун… На нём остатки восковых свечей и тёмные пятна… И похоже, что не от красного вина… А прямо под камнем валяются черные птичьи перья…
- Это явно не ворона…
Андрей кивает:
- Чёрный петух, не иначе…
Галя жмётся ко мне и обеспокоенно оглядывается:
- Это то, о чем я думаю?..
- Очень похоже на то, – киваю я. – Только на свежем воздухе… И птичкой обошлись…
Девчонки настороженно слушают, но похоже ничего не понимают…
- А чего это тут делали?.. – осведомляется Ларка.
- А петуха щипали, – небрежно поясняет Андрюха.
- А зачем его щипали? – спрашивает Наташка. – Ему же больно.
- Не, не больно. Его уже мертвого щипали, – успокаивает сестру Андрей.
- А зачем его мёртвого щипали? – удивляется Ларка. – Он же ничего не чувствовал!..
Галя вздыхает и включается в объяснения:
 - Не щипали, а перья ощипывали… А перья ощипывали, чтобы сварить… А варили, чтобы скушать. А скушали, потому что проголодались… Любопытные Варвары, вопросы ещё есть?..
- Нет, – отрицательно качает головой Ларка.
А Наташка добавляет:
- Мы не Варвары!..
Внезапно Ларка ойкает и показывает рукою куда-то вверх:
- А его тоже съели?..
Проследив направление руки Ларки, вижу прибитый к толстому дереву козлиный череп с длинными рогами…
В свою очередь синхронно ойкают Галя с Наташкой…
- Съели, – коротко подтверждает Андрей и обращается ко мне. – Что-то не нравится мне здесь… Может поищем другое место?..
Я перевожу взгляд на Галю… Галя кивает и рукой указывает на примитивный крест, связанный из двух веток, воткнутый коротким концом прямо под деревом с козлиным черепом…
…Когда выбираемся на берег и начинаем собираться, мелкие поднимают вой: они, мол, ещё не накупались. Приходится объяснять им, что мы всего лишь перебираемся на другое место – на пляж у понтонного моста. Решающим, было обещание накормить их мороженным: сообразив, что здесь его купить негде, согласились…
…Когда, собравшись, стали выбираться на асфальтовую дорогу, тропка неожиданно вывела нас на поляну с камнем и козлиным черепом… Беззвучно выругавшись, идущий впереди Андрюха, попёр буром прямо через заросли… Пять минут хода через буераки – результат тот же: мы опять на поляне… Я вижу, как Галя начинает напрягаться, а на лбу Андрея замечаю капельки пота… На этот раз роль «первопроходца» беру на себя я… Ещё десять минут и тропинка вновь возвращает нас на проклятую поляну… Тут уже и мелкие начинают понимать, что не всё ладно… Веду свою команду на берег и объявляю привал… Шепнув Гале, чтобы успокоила мелких, отвожу в сторону Андрея…
- Чёрт водит… Или леший, – бормочет Андрей. – Что делать-то будем?.. Рассказывали мне о таком… Да я не верил… Эдак мы до вечера здесь проваландаемся…
Андрюха зябко передёргивает плечами. Похоже, мысль остаться здесь до темноты не вызывает у него восторга… Да и у меня тоже… Эврика!..
- Кажется я знаю, что делать… Не знаю как насчёт лешего… Но нас всё время к этому капищу как магнитом притягивает… Следовательно…
…Андрюха явно не догоняет… Говорю ему:
- Побудь здесь с девчонками на всякий пожарный… Я быстро…
- Что ты собираешься делать?..
Я машу рукой:
- Хуже всё равно уже не будет!..
Подхватываю чехол из-под удочки и исчезаю в зарослях…
…И вот я опять на поляне… Расстёгиваю чехол и извлекаю оттуда Галин подарок – трость… Щелчок отжимаемого кольца близ рукояти с бронзовой львиной мордой… И вот уже в моей руке клинок, отливающий зелёнью… Колебаний не было… Только расчёт…
…Удар!.. И вот уже сыплются, рассыпаются в прах костяные осколки прибитой к дереву козлиной головы… Удар!.. И наземь сыпется труха от того, что только что было перевёрнутым крестом… Я слышу какой-то шорох и скрип… Отступаю на пару шагов назад… И внезапно дерево с торчащим здоровенным ржавым гвоздём начинает надламываться сразу в двух местах: снизу – на уровне моих колен и сверху – на уровне моей головы…
 …За грохотом слышу встревоженные крики с берега… Треск сухого кустарника и через минуту на поляну врывается запыхавшийся Андрюха…
- Не-фи-га-се-бе!.. – оценивает он, устроенный мной «лесоповал».
Глядя на клинок в моих руках, уважительно качает головой:
- Может быть ты и прав… Ну что… пошли к девкам?.. А то они там…
- Погоди, ещё не всё…
…Примериваюсь и изо всех сил полосую валун-алтарь… Рука даже не чувствует сопротивления… И только серо-жёлтая пыль под ногами…
- Вот теперь точно всё…
На берегу к нам с криками бросаются испуганные девчонки… И вот уже на мне «висят» Галя и Ларка…
…Через пять минут тропинка выводит нас на асфальтовую дорогу…
 
74. Затишье перед бурей
(Июнь 1970-го)

…Неделя пролетела незаметно. За время это как-то все поуспокоились… Боль за Рыжика, конечно же, никуда не делась, но притупилась… Да, пусто было в доме… Непривычно тихо… Умолк наш звоночек… И выгуливать теперь никого не надо… О новой собаке даже никто и не заикался: все надеялись – а вдруг найдётся?.. Но я-то знал, что уже не найдётся… Никогда не найдётся… Слово-то какое противное – «никогда»…
…Мартына не нашли… Но такое впечатление, что его и не искали… Откуда-то прошёл слух, что его-таки упекли в специнтернат…
…С Андрюхой мы виделись во дворе… Иногда даже созванивались… Но о подземельях речь никогда не заходила… В общем, всё было почти как всегда… Ключевое слово – «почти»… Нет, формально, конечно, мы с ним помирились, но… осадочек остался… И этот самый осадочек придавал нашей с Андреем дружбе изрядную толику горечи… И, надо сказать, не нравился мне этот привкус… Да и Андрею, думаю, тоже… Но что делать, «в одну реку дважды не войдёшь»… И что сказано, то сказано… Из жизни, как из песни, слов не выкинешь… Volens nolens  приходится признать, что слово – оружие огромной силы… Не знаю как убить, но дружбу разрушить оно точно может!..
А вот с Галей всё было иначе!.. Вообще, если бы не она и не её поддержка, мне было бы очень тяжело… Согласитесь, сразу две потери: любимая собака и верный друг – это, пожалуй, перебор… Говорят, что время лечит… Не знаю… Насчёт Рыжика – это точно, а вот насчёт Андрея… Ну да ладно!.. В любом случае, время покажет…
…С Галей мы встречались почти каждый день, а созванивались так даже несколько раз за день… Она бывала у меня дома, подружилась с бабушкой, а Ларка так вообще в ней души не чаяла!.. Как привяжется к ней со своей девчоночьей трескотнёй, так не оттянешь!.. Я даже немного ревновал… Бывала она у нас дома и по вечерам, когда родители с работы возвращались… Папа вообще от неё в восторге. (Ну, это понятно: у нас с ним вкусы сходятся – она же на маму похожа!) Мама правда, была по отношению к ней более сдержана… Мне кажется, что она просто ревнует… Понять можно: растишь, растишь сыночка, а тут появляется какая-то девчонка и норовит его умыкнуть!.. Умом-то, небось, понимает, что никто меня от неё умыкать не собирается, но… Чувствам не прикажешь!..
…Мне очень хорошо с Галей!.. Она ведь из тех, с кем не соскучишься… Я даже и читать стал меньше, представляете?!.. И уж мысли точно все о ней… Я засыпаю с этими мыслями и просыпаюсь с ними… И, кажется, я счастлив… Лишь иногда тенью проскальзывает мысль о подземельях…
…В физическом плане с развитием отношений мы особо не торопились… Как-то я чувствую, что ни я, ни она к этому ещё не очень-то готовы… Надо ж, как говорит Галя, хоть «что-то и на потом оставить»… Пока нам и так хорошо… Ну, мне уж точно!..
 Бывал и я в гостях у Гали… И даже удостоился однажды знакомства с её родителями… Приняли меня без особого пиетета, но с интересом… А в общем-то ничего особенного: семья, как семья… На мою похожа. Только брата у Гали нет, и бабушка отдельно живёт…
…Довелось мне посмотреть и на то, что осталось от дома хозяина… Ну, что сказать… Увиденным вполне удовлетворён… Сам хозяин, говорят, с тех пор так там и не появлялся… Ни меня, ни Галю это обстоятельство не расстраивает…
И всё-таки в подсознании сидит иголочка… Как напоминание о незавершённом деле… «Срединный путь» пройден не до конца… Что-то там впереди ещё ждёт меня… Что-то я должен сделать… Что-то очень важное… Меня не очень интересует, кто нарисовал эти дурацкие стрелки, меня интересует зачем… И я уже почему-то отбросил в сторону мысли, что некий злодей, подманивал таким способом бедных глупых детишек… Хотя, согласитесь, основания к этому были… И даже остаются до сих пор… Наоборот, кажется, что то, зачем я лезу в эти подземелья, очень важно для меня и даже для моей семьи…
…Интересовали меня и другие моменты во всей этой истории… Точнее, даже не моменты, а люди, принимающие в ней участие… Иногда правда, возникал вопрос: а люди ли они в полном смысле этого слова?.. Да, все они были разные… Одни вызывали симпатию и доверие… Им хотелось верить… Другие были менее симпатичны, но всё-таки не вызывали отчуждения… Третьи же были явные враги… Тут аура чувствовалась безошибочно… Много вопросов было…  Вот кто, к примеру, этот Митрич?.. Добрый он или злой?.. И вообще, за кого он?.. В первый раз, когда я его зимой увидел, он мне жутко не понравился…  Потом, в халабуде, вроде бы ничего… А в бассейне, если за нас, то почему всё-таки прямо не вступился, а вроде как посредничал?..
…А мужик этот – «любитель собак»?.. Он  что действительно я, только взрослый?.. А как это вообще может быть?.. Но кто бы он ни был на самом деле, я чувствую, что он – свой… Так же, как и Рыжик чувствовал… Бедный Рыжик!.. Кстати, ведь это мужик этот мне подсказал с собой Рыжика взять… Не прямо, конечно, но всё же… И вот Рыжика нет… Но, с другой стороны, если бы со мной не было Рыжика, не было бы теперь и меня…
А, монах этот… Он кто?.. И откуда он знает, что будет?.. Откуда это «кино» на водной глади?.. И почему я ему верю?.. Впрочем, о потерях он точно предсказал: вот уже и Андрея со мной рядом нет… Хорошо хоть сказал, что смертей больше не будет... И ещё он обещал, что я снова увижу Рыжика!.. А как это возможно?.. Ведь он не о смерти моей говорил!.. Он вообще сказал, что «смерти нет»!..
…Вот кто уж мне точно неинтересен, так это тот приблатнённый мужик, на Митрича чем-то похожий… Почему он мне знакомым кажется?.. Вроде никогда его не видел раньше… Да и фиг с ним!..
А о господине я вообще знать ничего не хочу!.. Кто он, что он… Не то, что  без разницы, а полное ощущение, что чем я от него дальше буду, тем лучше для меня… Одно знаю точно: опасен он очень… Он как… сгусток тьмы… Сгусток тьмы из моих ночных кошмаров… Но я хорошо помню, что если уж бояться, то так, чтобы зубы скрипели от ярости!.. Помню, что моя презрительная улыбка – лучшее из оружия… И единственное, что я могу сделать, столкнувшись со Злом, так это сделать шаг к нему навстречу!.. Для начала… А там – как Бог даст… Тут главное, как говорил один артиллерист, в бой ввязаться… А отступишь, дашь слабину – всё… Тебя уже нет… Даже если ты ещё есть физически… Потому что такая жизнь – хуже смерти…
…А теперь-то уж я точно знаю – смерти нет!.. Особенно, когда глядишь ей прямо в лицо… И, похоже, именно это я собираюсь сделать, вновь отправившись в подземелье… На этот раз я пойду туда один… Друг оставил меня… И это его право… И я не смею осуждать его… У каждого свой путь… А этот путь, похоже, только мой… Я чувствую – то, что я должен узнать, касается только меня одного… Иначе, наверно, меня бы так туда не тянуло… А Галю я туда просто не возьму… Я не имею права рисковать чьей-то жизнью, кроме своей… Тем более, жизнью любимой девушки… Я ей просто ничего не скажу…
- …Ну и когда мы снова идём в подземелье?..
- Чего это ты вспомнила?..
- Просто не люблю незавершённых дел… Так ты не ответил, когда?..
- Я ещё не решил.
- А когда ты решишь?..
- Я тебе скажу, когда решу…
Галя лукаво смотрит на меня…
- А… может быть, ты просто передумал?..
- С чего ты взяла?..
- Ну-у… ты же признал, что Андрей в чём-то прав… Признал его право больше не участвовать в этих… походах…
- Андрей прав только в отношении себя. Он вправе делать или не делать, что захочет… Как и всякий человек…
- Ага!.. Значит ты признаёшь за ним право самому распоряжаться своей судьбой… Так?..
Я пожимаю плечами:
- Разумеется… А почему ты спрашиваешь об этом?..
Галя встаёт с дивана, на котором мы оба сидим, упирает «руки в боки» и нависает надо мной, как грозная фурия… (Или все-таки гурия?..)
- Да потому что ты своим враньём  пытаешься лишить меня этого моего законного права!..
Я пытаюсь усадить её на место:
- Да с чего ты взяла?!..
Она отбрасывает мои руки:
- Да потому что ты уже принял решение – когда идёшь в подземелье!.. И нагло мне тут врёшь, что нет!.. Ты что думаешь, что я не различу, когда ты говоришь мне правду, а когда нет?.. Плохо же ты меня знаешь!..
Я пытаюсь вставить хоть слово, но она меня перебивает:
- И не смей отрицать!.. А то я сейчас же уйду!.. И мы больше никогда не увидимся… Так когда ты идёшь?..
- Послезавтра… Нужно кое-какие дела закончить… Отец поручил…
Галя вновь садится на диван, складывает руки на груди…
- Понятно… А меня, значит, решил с собой не брать… Почему?..
- Ну ты же сама всё понимаешь… Я не имею права рисковать тобой… Рисковать твоей жизнью… Я боюсь потерять тебя… Девяносто девять и девять десятых процента, что эта «прогулка» не будет увеселительной… Нас ведь прямо предупреждали, что придётся защищать источник с Водой Жизни от этих… А значит будет опасно… Да ты сама всё слышала.
- Слышала, – подтверждает Галя. – Но это не даёт тебе право принимать решения за меня… И тем более врать мне.
Я пожимаю плечами и повторяю:
- Я боюсь тебя потерять… Теперь, когда рядом с нами не будет ни Андрея, ни Рыжика, опасность удесятеряется…
- Верно, – соглашается Галя. – И именно поэтому я тебя одного никуда не отпущу. Я иду с тобой. И это не обсуждается.
- Но…
- Или я сейчас уйду…
- Да погоди ты!.. – взрываюсь я, вскакивая с дивана, и в свою очередь «нависаю» над Галей. – Не надо мне рот затыкать!.. Имей уважение: я тоже имею право высказаться!..
Галя испуганно смотрит снизу:
- Говори… Только всё равно это ничего не изменит…
- Спасибо!..
- Пожалуйста!.. И не надо на меня орать!..
Выдохнув, я вновь присаживаюсь на диван…
- Извини… Послушай… Ну ты же помнишь… Нам ведь обещали, что смертей больше не будет… Значит и риска особого для меня нет…
- Так почему ты тогда не хочешь брать меня с собой?.. – вновь перебивает меня Галя.
 Я вздыхаю…
- Я просто не хочу тебя потерять… Ты же помнишь, нам не обещали, что потерь не будет…
- Потеря уже случилась… Андрей…
Я вновь вздыхаю…
- Если бы я был уверен, что это та самая потеря… А вдруг она относится к нашему предыдущему походу?.. А что там впереди – мы не знаем…
Галя обнимает меня…
- Как бы то ни было, я тебя одного не оставлю… И это действительно больше не обсуждается.
…Попытка моего сопротивления была жестоко подавлена… поцелуем…

75. Заставь дурака…
(Июнь 1970-го)

…На этот раз галерея вывела их к склону Реки, где-то за Городом… Место было незнакомое, но то, что это именно их Река, а не какая-либо другая, Игорь понял сразу… Или даже почувствовал… Родные места с чужими не перепутаешь… Да и не могла бы галерея вывести их куда-то уж очень далеко… Несмотря на все свои паранормальные возможности… Время пути сократить – пожалуйста, а вот расстояние – это вряд ли…
По всему они были где-то на окраине… Рядом с заросшим кустарником, выходом из галереи, из склона выходил ещё один вполне цивилизованного вида тоннель… Бетонная арка с вытекающим из неё бурным ручьём, исчезающим в плавном течении Реки… На берегу старые рыбацкие лодки… Совершенно «дикого» вида пляжик…
Галя окинула окрестности скептическим взглядом…
- Ты уверен, что это тот самый «чистый источник», о котором нам говорил монах?..
Игорь пожимает плечами:
- Я ни в чём не уверен… Смотреть надо…
Галя ещё раз озирается…
- Ну, посмотрели, что дальше?..
- Идти надо… Либо через этот тоннель, по течению ручья, либо через верх, по склону…
Галя заглядывает в тоннель, смотрит на светлый просвет в его конце и, морща носик, заявляет:
- Не пойду я туда. Сколько можно по этим подземельям переться?.. Здесь от ручья грязь и сырость… Давай верхом.
- Как скажешь, королева,  – вновь пожимает плечами Игорь и начинает карабкаться по крутому склону… Галя, возмущённо пыхтя, следует за ним… Поднявшись наверх первым, «кавалер» галантно подаёт «даме» руку… «Дама», уж было собиравшаяся покапризничать и повозмущаться, руку таки благосклонно принимает… Но всё же не удерживается от критики:
- Попёр вперёд, как лось… Нет, чтобы девушке помочь…
Игорь разводит руками:
- Исправлюсь. В следующий раз пропущу тебя, как даму, вперёд. Чтоб ты сама путь прокладывала…
Галя возмущённо хлопает себя по бёдрам:
- Нет, поглядите-ка на него!.. Кавалер!.. Мужчина помогать женщине должен!..
- Так я бы и помогал тогда!.. Сзади тебя, в попу вверх подталкивал…
- Ага. И тут же бы схлопотал по физиономии… Да так, чтоб до самой Реки вниз катился!..
- Какая ты жестокая, – укоризненно качает головой Игорь. – Ну, если руками трогать нельзя, остаётся только снизу тебя подстраховывать, чтобы ты со склона не навернулась… Ну и тут гарантии нет – за какое место я тебя, летящую, поймаю…
- А просто по-человечески за руку держать нельзя?..
- За руку – нельзя. Склон крутой, тут все четыре конечности для подъёма нужны… Впрочем, есть ещё один вариант: за верёвку, как альпинист, тебя к себе привязать и за собой тащить… Тебя за какое место привязывать можно?..
- Да иди ты, – досадливо отмахивается Галя.
- Какая же ты привередливая, – сокрушённо опускает голову Игорь.
Взглянув на друг друга, начинают хохотать. Отсмеявшись, вновь озирают окрестности… Поверх крутого склона железнодорожное полотно. Судя по состоянию рельсов, поезда здесь ходят не слишком часто. Поодаль склона ещё несколько железнодорожных путей. Справа начинаются какие-то блокгаузы…
- Похоже пригородная железнодорожная станция… Только какая?.. У нас их в окрестностях Города много, – вслух рассуждает Игорь.
- Ну и куда нам?..
- Да чего заморачиваться?.. Пошли на звук воды. Не промахнёмся…
…Действительно, в отдалении от берега слышится грохот мощного водяного потока…
…Поднявшись из низины на взгорок, они увидели наконец источник этого грохота. Впрочем, не только грохота… Да просто – Источник!.. Но какой!.. Иные горные водопады позавидовали бы!..
…Прямо из стены очередной прибрежной террасы с грохотом бил мощный поток воды… А у подножья родника образовался естественный неглубокий бассейн… И уже из него весёлый бурлящий ручей устремлялся вниз к Реке… Прямо из-под потока люди наполняли пластмассовые и металлические канистры, ведра и трёхлитровые баллоны… Просто пили, подставляя под струю кружки и фляги… А иные, разоблачившись, ложились в мелкий бассейн или подставляли под водяной напор свои тела…
Игорь посмотрел на Галю и поймал её встречный взгляд… Не сговариваясь, они начали быстро спускаться к источнику…
…Присев, Галя опустила пальцы рук в воду бассейна:
- Ой, какая холодная!..
Игорь присоединился к ней:
- Да такая же, как и в Лабазах… Градусов девять… Источник у всех городских родников один… Я слышал, что под Городом целое подземное пресное море…
- И пить можно?..
- Ну ты же видишь – пьют люди… Некоторые даже целебной эту воду считают… Ну а по химическому составу щёлочи, говорят, слишком много… То есть если пить, то лучше немного… Ну так и любую минеральную воду пить много нельзя…
- Эта вода – точно целебная, – вмешивается в разговор кряжистый дедок с белой пластиковой пятилитровой канистрой. – Я тут который год на железнодорожных складах сторожу. Так только эту воду и пью.
- Так что, здоровее стали? – интересуется Игорь.
- А не жалуюсь, – коротко отвечает дедок, закручивая пробку канистры.
Игорь вопросительно глядит на Галю:
- Ну что, изопьём водички целебной?
- А изопьём! – решительно кивает Галя.
…Достав из сумки белую туристическую фляжку, Игорь выливает наземь набранную дома водопроводную воду… Подойдя к источнику, наполняет фляжку прямо из бурлящего потока… Передаёт Гале… Та отпивает…
- Ой!.. Холодная, но вкусная…
Передаёт фляжку Игорю… Тот долго пьёт…
- Фух!.. Вкуснотища!..
- Ну что?.. Чуешь теперь силушку богатырскую? – с улыбкой спрашивает Галя.
- Ой, чую!.. Горы бы своротил!..
Галя смотрит на него с усмешкой…
- Нет, правда!.. Такое впечатление, что из меня энергия так и прёт!.. Вот ты говоришь – холодная… Да, холодная… А вот выпил, так мне аж жарко стало!.. Слушай, может и действительно эта вода целебная?.. Но почему?.. В городских источниках вода везде и по составу и по температуре одинаковая… Я ж читал!..
- Читал он, – бурчит давешний дедок, проходящий мимо с полной канистрой, и «указует» корявым перстом в стену чуть выше потока. – Ты вон туда посмотри лучше…
Галя и Игорь синхронно смотрят в указанном направлении… В скальном массиве, в полуметре от потока, маленькая, явно рукотворная ниша… В глубине её вделанная в камень иконка Божьей Матери…
Словоохотливая бабулька, пьющая воду тут-же из алюминиевой кружечки, поясняет:
- Тут, говорят, наверху, при царе ещё, церква стояла… Так родник этот кажный Божий праздник батюшка святил… Церкву ту потом большевики на слом пустили… Таперича на её месте школа музыкальная для детишек стоит… А родник этот как бил, так и бьёт… А вот иконка эта только неделю как объявилася… Раньше её тут не было… Люди приходют утром за водой, а она уж там!.. Не иначе – чудо!.. Божья Матерь знак подала, что родник этот – от неё… И вода, значит, целительная…
…Некоторое время они смотрят на умывающихся под струёй и купающихся в бассейне людей, «переваривая» информацию…
Игорь переводит взгляд на Галю:
- Ну что, может рискнём, искупнёмся?..
Галя смотрит на воду в нерешительности, зябко передёргивает плечами и отрицательно машет головой:
- Нет. Для меня она всё-таки чересчур холодная…
Игорь решительно машет рукой:
- А я рискну!.. Жаль, конечно, полотенца нет… Обтереться бы… Ну да ничего!.. Солнышко светит… Отогреюсь!..
…Разоблачившись, Игорь некоторое время ждёт пока освободится место в бассейне… Плюхается в воду и, выдержав несколько секунд, с уханьем поднимается… Идёт к потоку и, перекрестившись на иконку, опускает под струю голову… Вынырнув, вновь крестится на иконку…
…Обняв себя крест на крест за плечи, подходит к Гале… Та встречает его с улыбкой:
- Ну, как водичка, герой?..
- Б-р-р!.. Вода – чудо!.. Такой бодряк!.. И не холодно вовсе… Холодно, когда из воды вылезаешь… Б-р-р!.. Да, полотенце бы не помешало… Слушай, давай я об тебя вытрусь?.. Ты сухая и тёплая наверно…
Пытается приобнять Галю, но та увёртывается:
- А ты холодный и мокрый!.. Как лягушка!..
- Ты не сухая, а чёрствая и бессердечная, – оскорблённо говорит Игорь. – Ладно, пошли на солнышко!.. Там погреюсь…
Они поднимаются на поросший травой пригорок… Несмотря на солнце, Игоря начинает бить крупная дрожь… Галя с тревогой смотрит на него…
- Ничего, ничего, – успокаивающе бормочет трясущимися синими губами Игорь. – Сейчас всё пройдёт…
Бросив взгляд вниз к роднику, он неожиданно перестаёт дрожать. Галя следует за ним взглядом…
…В бассейне плещутся несколько человек… К бьющему из стены потоку подходит мужик в чёрных семейных трусах, со спиной в татуировках… И начинает намыливать и стирать в потоке штаны…
Неожиданно для себя Игорь кричит ему:
- Эй, мужик!.. Ты чё делаешь?!.. Здесь же люди купаются!..
«Расписной» небрежно оборачивается…
- Кто там вякает?..
Находит взглядом Игоря:
- Ты што ль, дрищ?.. И где ты здесь людей увидел?.. Эти што ль?.. – машет он своими мокрыми штанами в сторону купающихся в бассейне. Со штанов летит град мыльных брызг…
…Вновь, неожиданно для себя, Игорь срывается с места и с разбегу сбивает с ног «расписного»… Парень весит в два раза меньше своего противника, но в его пользу срабатывают разбег с высоты и фактор неожиданности… Упавший оглушён и ошарашен а сидящий на его груди Игорь хватает его за голову и начинает методично стучать её о камень ограждения бассейна, приговаривая:
- …У-ва-жать людей надо… У-ва-жать людей надо… У-ва-жать людей надо…
Глаза упавшего сначала наполняются ужасом, а потом начинают закатываться…
…От «расписного» Игоря силой оттягивает мужчина с бронзово-рыжей бородкой в голубой джинсе…
- Охолонись, парень!.. А если б ты ему голову разбил?.. Ещё б чуть-чуть и сгубил бы источник…
- Я… его… защищал, – тяжело дыша, выдавливает из себя Игорь.
- Защищал он, – с досадой бросает бронзовобородый. – Говорят же: «Заставь дурака Богу молиться…».

76. Плоды лёгкой победы
(Июнь 1970-го)

…Меж тем «расписной» приходил в себя… Ухватился за голову, пощупал затылок… Посмотрел на ладонь… Крови не было…
Публика возле источника разделилась на три партии: одни требовали вызвать милицию и сдать обнаглевшего подростка «куда следует», другие ворчали что от «расписной гопоты» житья не стало, третьи просто молились… Молились перед иконкой Божьей Матери за обоих…
Ситуацию разрулил мужчина в джинсе. Крепко ухватив севшего «расписного» за плечо, сильно встряхнул его:
- Эй!.. Претензии к пацану имеешь?..
Расписной очумело уставился на мужчину, потом перевёл взгляд на Игоря… Похоже в голове его стало проясняться, поскольку его лицо, как в калейдоскопе, отразило целый ряд чувств и эмоций: узнавание, ненависть, страх и… безнадёжность…
Мужчина встряхнул «расписного» ещё раз, сильнее…
- Я кого спрашиваю?.. Претензии к парню будешь предъявлять или нет?..
«Расписной» поморщился и отрицательно покачал головой, отводя глаза в сторону…
- Ну тогда… Иди с Богом отсюда…
«Расписной» резко поднялся на ноги, ухватил в охапку свои шмотки вместе с мокрыми штанами и, не оглядываясь, рысцой побежал в сторону железной дороги… Собравшийся было любопытствующий народ резко потерял интерес к происходящему и потихоньку «рассасывался» с места происшествия… В итоге у источника осталось только трое: Игорь, Галя и незнакомец в джинсе… Впрочем, потом у Игоря возникнет ощущение, что где-то уже видел он этого незнакомца… Но это потом. А сейчас Игоря всё ещё колотила нервная дрожь…
- …А ты, паренёк, иди, умойся… Отпустит, – посоветовал мужчина.
Игорь послушно подошёл роднику и опустил под струю голову… Когда через минуту он возвратился, то был уже абсолютно спокоен…
- Спасибо Вам… Что остановили… А то б я его, наверно, убил…
- Бога благодари!.. - мужчина легко развернул Игоря лицом к иконке. – И Матерь Его… Что своим заступничеством и моими руками отвела тебя от тяжкого греха…
Игорь послушно неумело перекрестился на иконку и ещё более неуклюже поклонился…
- А Вы кто?.. – подала голос стоявшая поодаль, как мышка, обхватившая себя за плечи Галя.
- Я-то?.. – усмехнулся мужчина. – Человек. Человек Божий, обшит кожей, из тех ворот, что и весь народ… Мамка Андреем звала.
- Андрей… Как странно получается, – качает головой Галя. – С нами сегодня должен был друг наш пойти… Его тоже Андреем зовут… Да не пошёл… А Вы вот нам здесь помогли… Спасибо Вам, дядя Андрей…
«Дядя Андрей» досадливо покачал головой:
- Ты меня, девочка, в дядья не записывай… А хочешь благодарить, так благодари Святого Андрея Первозванного, в честь кого и друг Ваш назван… Свято место пусто не бывает… Один Андрей ушёл, второй пришёл…
- Но, ведь Вы же… не поп?.. – смущённо включается в разговор Игорь, косясь на джинсовый прикид бородатого мужчины.
- Я-то?.. – вновь усмехается мужчина и отвечает вопросом на вопрос. – А ты знаешь, что слово «поп»  от греческого «отец» происходит?.. Отца своего ты же «папой» называешь?..
- А-а… Вы наверно историк! – догадливо кивает Галя.
Мужчина секунду молчит, улыбаясь каким-то своим мыслям, затем всё же отвечает, глядя на Игоря:
- А пожалуй, что и историк. Сегодня здесь у святого источника чуть было не произошла принеприятнейшая история…
Игорь смущённо опускает глаза:
- Да я и сам не знаю, как это всё произошло…  Как «накрыло» меня чем-то… Ярость какая-то…
- Чем «накрыло», – догадываюсь… И зачем – понятно… Да если б ты, парень, разбил бы ему голову… И кровь попала бы в воды… Источник перестал бы быть целебным… И тысячи людей не получили бы испрашиваемого у Божьей матери исцеления… Ибо Господь Бог не приемлет кровавой жертвы… А ярость эту, парень, ещё иначе «праведным гневом» зовут… Знал бы ты, сколько людей от него сгинуло… И плохих, и хороших… Очень ты мне, паренёк, одного типа напоминаешь… Такой же, только постарше… Тоже чуть что – «шлея под мантию», корона набекрень, «шашки наголо» и вперёд!..
Игорь и Галя с недоумением переглядываются…
- А причём здесь «корона»?..
Мужчина смеётся:
- …Что «корона»?.. Еще и «нимб» бывает!.. Да вы не берите в голову – это я иносказательно… Придёт время – поймёте… Так вот ещё что я хочу сказать по поводу этой истории… Кое-кто до седых волос дожил, в книжных науках поднаторел, а в земных делах маху даёт… Как бы не пришлось к ответу идти… Имеющий уши да услышит.
Игорь и Галя вновь переглядываются…
Мужчина машет рукой:
- Да это я не вам, ребята… Кому надо, тот услышит… А вам напоследок совет даю… Минут через пять электричка будет… Вот на ней и езжайте… До пригородного вокзала одна остановка… Хватит с вас на сегодня приключений… Да и вообще… Не малые уж дети… Не хватит ли абы где шастать?.. Всё. Бегите с Богом… А то опоздаете…
…Ребята хором кричат «спасибо» и, взявшись за руки, бегут по шпалам к остановочной площадке, куда уже выруливает электричка…
Мужчина крестит их вслед и тихонько говорит себе под нос:
- А я уж позабочусь, чтобы хода вам в эти вертепы больше не было… Пора все эти игрища с малолетними заканчивать…
…Под слова «Осторожно, двери закрываются», они успевают заскочить в последний вагон… Переводя дух, плюхаются на дощатые сидения с истёртым лаком…
- Хороший мужик, – делится впечатлениями Игорь. – Но… странный очень… Я, честно говоря, не очень-то много понял из того, что он там плёл… А ты?..
- И я тоже, – кивает Галя. – Но ситуацию он разрулил – это факт.
- Это – да, – кивает в ответ Игорь. – Если бы не он…
- То, что с этим уголовником – мне по фиг. А вот тебя точно бы посадили… И случай этот… меня, признаться, пугает… Ты меня пугаешь… У тебя что, вообще «тормозов» нету?!..
- Да я и сам не понимаю, как это случилось!.. – оправдывается Игорь. –Вообще-то я – «белый и пушистый»… А тут что-то заклинило… Может быть, потому что монах сказал, что источник защитить нужно?..
- От кого защитить?.. Не от этого же?..
- Стоп, – хватает Игорь за руку Галю. – А ну-ка, вспомни: никого тебе этот уголовник не напоминает?..
- Кого ты имеешь в виду? – озадачивается Галя.
- А ты подумай…
 Галя широко раскрытыми глазами смотрит на Игоря…
- Ты имеешь в виду… моего соседа?.. То есть хозяина?..
Игорь в свою очередь изумлённо смотрит на Галю…
- …Да нет… Я ведь хозяина только в капюшоне видел… Я о приблатнённом мужике у Купеческих складов говорю… Ну того, что на Митрича похож… – глаза у него вдруг делаются не меньше, чем у Гали. – Да ну на фиг?!.. Не может быть!..
Галя победно смотрит на Игоря:
- …А не пора бы уже привыкнуть, что в Нашей Истории – всё может быть?!
Игорь хлопает себя по колену:
- Ну да, ну да… Есть общие черты… Я ведь в мыслях на приблатнённость всё списывал… На манеру поведения… На ухватки уркаганские… А на хозяина точно похож?..
- Да. Есть общие черты… Меня ведь смутило, что у хозяина на лице сейчас следы ожогов должны быть… А у ни у первого, ни у второго их и в помине нет… А так не бывает…
- Теперь видим, что бывает… Что ж это получается?.. Это значит я с ним дрался и… победил его?..
- То, что победил, точно… Ты ж его за малым не прибил, – рассуждает Галя. – А вот, что дрался… Это вопрос… Тебе могут предъявить, что напал на него без предупреждения… Внезапно…
- А что я?.. – пожимает плечами Игорь. – Меня «накрыло», я и…
- Часто тебя так «накрывает»? – задумчиво интересуется Галя.
- Да и не упомню, – вновь пожимает плечами Игорь. – Пожалуй, такое у меня в первый раз…
- В первый раз, говоришь, – вновь задумывается Галя. – А знаешь, так ведь не бывает… Похоже тебя не только спровоцировали, но и… В общем, мне кажется, что они как-то воздействовали на твою психику…
- Кто это – «они»?..
Ребята смотрят друг другу в глаза… Но ответа там нет. В голове у Игоря вертится: «Слишком мало данных… И так, и этак может быть…». Мысли его перескакивают на другое:
- Слушай… Так ты думаешь, что мне за него, как за Мартына, предъявить могут?.. И мне придётся с ним драться?..
Галя думает…
- …Попробовать предъявить, конечно, могут… Только вряд ли у них получится…
- Почему?..
- Да потому что они обязались «взросляков» против нас не выставлять. Это раз. Но тут, конечно, всякий расклад может быть… Они ведь тогда обещали… А сейчас, мол, другое дело… А во-вторых, мне кажется, что после того, что сейчас случилось, хозяин уже не боец. Ты его «сломал». Страх в нём теперь.
- Мартына мы с Андрюхой тоже «сломали»… А его всё равно против меня выставили.
- Мартын дважды против тебя выступил. А этот, если считать пожар (а пожар – это тоже чистой воды  его поражение), тоже дважды… По идее третьего раза быть не должно…
- А как же «Бог любит Троицу»?..
- Так то Бог. А от этих Богом и не пахнет.
Игорь задумчиво смотрит на Галю, прижимается, целует в щёку…
- Какая ты у меня умная!.. Аж противно…
- Да погоди ты!.. – отстраняет его Галя. – Тут дело серьёзное… Как бы ни было, вряд ли они это на тормозах спустят… А значит… Ты говоришь: «Бог любит Троицу»?.. А что?.. Дважды ты уже, можно сказать, дрался… Причём дважды с двумя противниками… Соображаешь?..
Галя выжидательно смотрит на Игоря… Игорь откидывается на жёсткую спинку сидения… Энтузиазм от предполагаемых перспектив на его лице явно не читается…
- Ты хочешь сказать, что у меня, скорей всего, будет третий противник?.. И с ним мне, возможно, тоже придётся драться дважды?..
- Ты сам сказал, – пожимает плечами Галя.
- И кто же он?..
- Догадайся с трёх раз.
Игорь тяжко вздыхает:
- Господин с тростью…
- Но у тебя есть своя трость.
77. Ход воспрещён
(Июнь 1970-го)
…Он не понимал, как жить?.. Зачем жить?.. Что делать дальше?..
Возвращаясь из маминого гастронома, он, неожиданно для самого себя, свернул с Улицы в знакомый подъезд… Зачем?.. Он и сам бы не мог ответить… По какому-то наитию, что ли?..
В подъезде всё было по-прежнему… Всё та же жёлтая лампа на потолке, всё те же граффити на стенах… И грохот подъездной двери за спиной, как прежде… Остановившись, прислушался… Всё та же тишина, слегка разбавленная еле слышным уличным шумом за массивной подъездной дверью…
Взглянул себе под ноги… Стрелок на полу не было… Даже следов от них… Не поленившись, присел на корточки и ещё раз обследовал грязный подъездный пол… Да, пол был грязный – никто его не мыл… Но ни меловых стрелок, ни их следов видно не было…
Поднявшись, стал медленно спускаться по лестнице, внимательно глядя себе под ноги… Стрелок не было и на ступенях…
Вот и подвальная дверь… Всё та же… И замок на ней всё тот же – висячий… Он привычно потянул дверь на себя… Закрыта. Ещё один взгляд на замок… Так и есть: на этот раз замок вдет в дверные ушки… Кто-то запер двери… Тот, у кого есть ключи… Некто, имеющий право решать, что можно, а что нельзя в этом доме, решил, что подъездный подвал должен быть заперт…
…Нет, ну а что?.. Правильное решение. Он ведь и всегда был заперт, этот самый подвал… Потому как пустой он. С тех самых пор, как дом подключили к ТЭЦ и котельную демонтировали за ненадобностью… Никому этот подвал оказался не нужен…
…Сарайчики жильцов издавна расположены в дворовом подвале… Там же размещены рамка теплоцентрали и нехитрое хозяйство местных дворников… К чему приспособить вновь образовавшееся свободное помещение так никто из ЖЭКа тогда и не придумал… Вот и навесили замок на двери да и считай, что забыли… До лучших времён. А лучшие времена всё так не наступали и не наступали…
…Да оно и к лучшему, что подвал этот заперт… Потому как сам бывший парадный подъезд в ненастные и холодные дни теперь превращался в приют для местной шпаны… К глубокому огорчению жильцов, разумеется… Естественно, чистоты и уюта подъезду это обстоятельство не добавило… Круги от сгоревших спичек на потолке, похабные граффити на стенах… Ну и застарелая сивушно-табачная вонь с явственной примесью запаха мочи… Жильцы поначалу было пробовали бороться, но… Себе дороже. Никто не хочет получить «перо» в бок – ни за что, ни про что… Потому как общественные интересы – оно, конечно, хорошо… Но своя рубашка, как известно, ближе к телу. А тело под собственной рубашкой, так и вообще…
А если б ещё и подвал этот открыт был, так только хуже было бы. Устроили бы притон, а потом бы ещё и дом бы спалили по пьяни… Конечно, хулиганам тот висячий замок на подвальной двери открыть – как два пальца об асфальт. Да видать знали, что ничегошеньки там нет – не разживёшься!.. А вмазать да дурь покурить и подъезда вполне хватало…
Ну а жильцы… Что жильцы?.. Приспособились нехотя… Днём в подъезде хулиганов нет, а ночью – так лучше из квартиры без особой нужды и не выходить… А если уж шпана сильно допекать шумом начнёт, так можно и наряд милиции по телефону вызвать… Пускай с уркаганами этими милиция разбирается, ей за это деньги плотют… Так и жили… И подвал подъездный так почитай всегда закрытым и оставался… А тут видать кто-то из домкома или ЖЭКа при обходе непорядок заметил – подвал-то оказывается открытый… Ну и устранил от греха подальше и «во избежание»…
… Всё это понятно… Вот только куда стрелки делись?.. Каким таким способом, не помыв полы (а их точно не мыли со времён Царя Гороха), кто-то умудрился эти стрелки стереть. Да так, что и следов от них никаких не осталось?.. «Сие есть тайна великая»…
Да только наш Игорёк воспитывался на принципах «хочу всё знать», «если не я, то кто же» и «нет таких крепостей, которые не могли взять большевики»… И не важно, что он был пока всего лишь «пионером»… Он уже готовился к вступлению в ВЛКСМ, а это ко многому обязывало… А потому он извлёк из кармана свой любимый перочинный ножик и по старой памяти попробовал применить свои навыки начинающего медвежатника… Благо, опыт был. Да и талантом в этом отношении паренёк обделён не был…
Да только нашла коса на камень: не поддался замок перочинному ножику… Ну, может и квалификации парню не хватило… Ну и кого это когда останавливало?.. Это были временные трудности. А уж их привыкли преодолевать в Стране Советов…
…В другой раз, возможно бы, Игорь и плюнул… Но тут уж было дело принципа… Так что Игорёк на этот раз не поленился по своему обыкновению, а сгонял к себе домой на пятый этаж и приволок к подвальной двери сумку с отцовским инструментом.
…По-первах, попробовал решить дело «ласкою»: обильно залил замок машинным маслом из жестяной маслёнки… Подождал чуток… Попробовал ещё раз ножичком… Увы, ничего не вышло и на этот раз… Потом вспомнил дедовский принцип: «если враг не сдаётся, его уничтожают», да и применил его, ничтоже сумняшеся, при посредстве монтировки, молотка и чьей-то матери… Делов то…
…Путь открыт… То, что он увидел, привычно щёлкнув электровыключателем на стене, не было для него новым… Всё та же лампочка под жестяным абажуром, на выложенной красным кирпичом пятиконечной звезде… Всё те же краснокирпичные арки, прячущиеся за границей светового круга… Только вот на покрытом толстым слоем пыли цементном полу нет уже привычной цепочки толстых меловых стрелок…
И как так может быть?.. Ведь они же были!.. И никаких следов их устранения… Увы, Игорь, из своего нынешнего опыта знал, что быть может всё, что угодно… И чтоб убедиться в этом, достаточно было сделать пару десятков шагов… Он их сделал, оставляя явственные следы на пыльном полу подвала… Не заморачиваясь, подошёл сразу к центральной арке… Предчувствия его не обманули… Стена.
…Старая кирпичная стена наглухо закрывала арочный проход. И, как и в соседних арках справа и слева, это был не новодел. Впечатление было, что так здесь было всегда: не было изначально никаких проходов, а арки – всего лишь архитектурное излишество…
…Было от чего призадуматься, да и вспомнить… Вспомнить, к примеру, какими словами напутствовал их с Галей бронзовобородый мужчина в голубой джинсе на источнике… «…Не малые уж дети… Не хватит ли абы где шастать?»… Так может… всё?.. Закончились их приключения?.. Но как же тогда… Да нет!.. Не может быть, что б так обыденно всё закончилось… Да и не в этом дело, что обыденно… Вопросы остались…  И главный даже не то, кто стрелки эти рисовал… А для ЧЕГО?.. Для чего ВСЁ ЭТО БЫЛО?..
…Неужели всё действительно закончилось?.. И что всё это зря?.. Зря погиб Рыжик… Андрюха – лучший друг – отстранился… Да даже и Мартын сгинул неизвестно где...
…Нет, так не бывает… Нет, даже иначе: так не должно быть!.. Да что там!.. Так не будет. И для этого он,  Игорь,  готов сделать всё, что в его силах…
…А может и не всё потеряно?.. Мало ли кто там чего решил – перекрыл все ходы-выходы… Значит, надо думать, надо искать… Да, Рыжика больше нет… Да, друг отказался участвовать… Но есть ещё чудесный клинок, спрятанный в трости… Клинок, уже показавший свою мощь там, на Острове… Неужели он так и будет дремать в своих ножнах – трости?.. И мощь эта так и останется невостребованной?..
…И есть ещё верная подруга – Галя… Та, которая не оставит и не предаст… Потому что любит… Любит по-настоящему… Как и он её…
Только вот вопрос… Имеет ли он право рисковать ею – своею любовью?..
Ответ прост: нет, не имеет… Так что же?.. Он остаётся один?.. А зачем ему самому всё это?.. Если бы он знал… Но есть, есть те, кто мог бы на все эти вопросы ответить… И он будет искать их. Найдёт и задаст свои вопросы… Иначе… в чём смысл?.. Наверняка же есть всему этому своя причина и… цель…
…Ну вот… Теперь можно и выдохнуть… Как там в книжке?.. «Бороться и  искать, найти и не сдаваться»?..
…Ну что же… Он уже  не сдался, не опустил руки, не подчинился принятому кем-то решению… Кем бы  это решение принято не было… И не важно из каких соображений или побуждений… Даже и из самых добрых… Он не желает быть куклой в чужих руках… Да в чьих бы то ни было!.. Он не пешка, он – человек!.. И готов доказать это всем сомневающимся… Если понадобится – даже силой оружия…
…Да что – оружие!.. Оружие – это всего лишь продолжение руки… А рука подчиняется воле…
…Вот с такими мыслями Игорёк возвращался во двор с отцовскими инструментами… На пороге дома ему повстречался Андрей…
- Здоров!..
- Здоровее видали…
- Ты чё такой злой?.. – погасил улыбку Андрей.
- Зато ты теперь можешь веселиться…
- С чего бы?..
Игорь вздохнув, опустил на асфальт тяжёлую сумку и развёл руками:
- …Всё!.. Радуйся. Накрылась лавочка.
- Да ты толком скажи! – нахмурился Андрей.
- Всё, как ты хотел!.. Был счас в подъезде… Дверь в подвал заперта оказалась… Вскрывать пришлось, – Игорь ткнул носком кеда стоящую на асфальте сумку и в ней жалобно звякнули инструменты…
- Ну, ты безбашенный, – покрутил головой Андрей. – Ну и чё?..
- А ни чё!.. Всё, как ты хотел… Писец. Причём полный. Центральная арка, как и остальные, стеной перегорожена… Кто-то решил что достаточно игрушек…
Андрей помолчал, «переваривая»… Потом приосанился:
- Вот видишь… Значит я прав. Если даже Там решили, что достаточно… Им виднее…
- Да где «Там»?!.. И кому это «виднее»?!..
- Да что ты орёшь?.. Народ сейчас сбежится, – оглянулся кругом Андрей. – Какая разница?.. Тем, кто в праве открывать и закрывать…
- А если я не согласен?..
Андрей пожал плечами:
- А что ты можешь?.. Если бы не Рыжик, где б ты сейчас был?..
Игорь сжал кулаки:
- Заткнись, ты…
Но Андрея это не впечатлило:
- А то что?.. Бить будешь?.. Или вообще… Вон у тебя инструмента полная сумка… Ну что же ты?.. Давай!..
Постояв несколько секунд, Игорь, выдохнув, усилием воли расслабил кулаки… Подхватив сумку, скрылся за дверью родного подъезда…
Открывая своим ключом дверь квартиры, он услышал, как надрывается телефон… Понятно, Ларка где-то гуляет, а бабушка сидит в своих наушниках…
- Алё…
- При-иве-ет!.. А ты чё ты такой злой?..
Игорь от досады аж «крякнул», покрутив головой…
- И ты туда же… Вы что, сговорились?..
- С кем?..
- Да с Андрюхой!.. Чуть было не подрались с ним…
- Ого!.. А если я к тебе сейчас приеду, ты и меня побьёшь?..
-  Галя… Ну что ты говоришь?.. Как тебе не стыдно?.. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь…
- Да кто тебя знает… Ты совсем недавно и к другу своему иначе относился… А теперь вот… Ладно. Где-то через час встречай меня на остановке… Разбираться с вами будем… И учти: если что – я сама тебя побью.
78. К солнцу от червя
(Июнь 1970-го)
- …Ну и чё ты паришься?.. – Галя прошлась по комнате. – Впрочем, доктору  всё ясно… Как говорил Райкин: «На это место примочки и ванночки… Если не поможет, будем это место удалять»…
- Какое ещё место? – озадачился сидящий на диване Игорь.
Галя развернулась к нему, подбоченясь:
- То самое!.. На которое ты всё время приключений ищешь!.. А когда их нету, так тебе уже и жизнь не в жизнь!.. Ну чё?.. Разве не так?..
Игорь в раздумье пожал плечами:
- А если и так?.. Что плохого, если я хочу, чтобы моя жизнь была интересной?.. Короче, ты чего предлагаешь?..
- Как что?.. Я ж сказала: «примочки и ванночки»… Или ты всё-таки предпочитаешь хирургическое вмешательство?..
Игорь сделал вид, что размышляет.
- Нет. Не готов я к столь радикальным мерам… Эта «штука» дорога мне, как память… Так что давай рассмотрим первый вариант.
- Ну тогда давай собирайся… Готовься к водным процедурам. Я уже и купальник одела… Короче, я решилась… Едем.
Игорь широко раскрыл глаза:
- Да ладно?.. Неужели в источнике решила искупаться?.. Ты ж у нас теплолюбивая!..
- А что делать?.. Если твой парень дурью мается и не знает куда себя деть от скуки?.. Ходы-выходы ему, понимаешь ли, закрыли – некуда бедному крестьянину податься… А какого, спрашивается, по вонючим этим ходам лазить, если поверху можно добраться?.. Хоть на один родник, хоть на другой… Тебе на который нужно?.. А хочешь, опять на Остров пойдём?.. Ну а чё?.. Ты уже у нас везде отметился… Только, я думаю, если ты хочешь ответы на свои вопросы получить, то на Святой Источник ехать надо… Впрочем, ехать необязательно, можно туда и пешочком по железке добраться… Тут не так далеко – я узнавала… Ну так чё?.. По мне так других вариантов нет… По крайней мере, попытаемся… А попытка – не пытка, как говорил товарищ Берия…
Игорь долго думать не стал и махнул рукой:
- А давай!..
…Сборы были не долги: купальные принадлежности (большое махровое полотенце – обязательно!..), фляга для воды и чехол с «удочкой» (на всякий пожарный)… Ну и бабушкины пирожки с картошкой и капустой…
…И вот они уже идут друг за дружкой по узенькой тропке вдоль железнодорожных путей от пригородного вокзала… Справа – ряды пакгаузов, слева – Река… Светит нежаркое июньское солнышко, порхают стрекозы… Время от времени мимо них пролетают быстрые весёлые электрички  или медленно «проплывают» тяжёлые солидные товарняки…
…Жизнь – это дорога… И не суть важно, какая она – железная  или подземная… Или вот такая – под солнышком… Хорошо!.. Так шёл бы и шёл… И чего ещё человеку надо?.. Особенно, когда рядом девушка, которая тебя любит… Ну, наверное, любит… Иначе, чтобы она здесь, рядом с ним, делала?.. Так размышлял про себя Игорь, одновременно вслушиваясь в нескончаемую трескотню идущей впереди Гали.
…Когда впереди послышался грохот Источника, Игорь решительно остановил свою спутницу:
- Погоди-ка!.. Давай-ка определимся на местности…
Галя недовольно обернулась:
- Ну чего ещё?.. Дошли ведь почти уже, – и даже ножкой топнула. – Я купаться хочу!..
- Успеешь!.. – безапелляционно махнул рукой Игорь. – Вот увидишь: разденешься до купальника и ещё полчаса будешь стоять перед Источником, не решаясь окунуться… Мы прямо туда не пойдём… Мы в обход пойдём… Потому как «нормальные герои всегда в идут обход»… Мы ведь с тобой «нормальные герои»?..
- Ну это ещё вопрос… Нормальные дома сидят, а не лазают, где ни попадя, – обиженно бурчит Галя, всё-таки подчиняясь «своему мужчине».
…Свернув налево, Игорь пересёк железнодорожные пути в направлении к берегу… Галя на сей раз следовала в арьергарде…
Вот поток воды, изливающийся по бетонному ложу тоннеля и далее по пляжу, мимо старого баркаса стекающий в Реку… Вот кустарник, заслоняющий вход в галерею… Игорь скинул с плеча сумку и положил на неё чехол с «удочкой»…
- Подожди здесь… Чего тебе через кусты переться… Ещё исцарапаешься… Или сарафан порвёшь… А я только взгляну на выход из галереи и назад… Далеко заходить не буду… Хорошо?..
- Хорошо, – покладисто согласилась Галя. – Ты только там поосторожней!..
- Ладно…
 …Хрустящая стена кустарника замкнулась за Игорем, а через минуту послышался его возглас:
- Вот блин!..
- Что такое? – испуганно вскрикнула Галя.
- Да ничего… Всё в порядке… Я сейчас… подожди…
…Через пару минут вновь послышался треск кустарника и из него с невнятным матом вывалился злой и раздражённый Игорь…
- Ну что там?.. – кинулась к нему изнывающая от любопытства Галя.
- Да я ж сказал: ни-че-го!..
- А ты что на меня кричишь?.. Чё ты мне нервы свои здесь показываешь?!.. Ты нормально ответить можешь?.. - Тут же стала в свою любимую («руки в боки») позицию Галя.
Игорь уже «на два тона ниже»:
- Прости… Ничего…
- Что значит «ничего»?..
- А то и значит: нет там никакого выхода из галереи… И никогда не было.
- Как это?.. Ты толком рассказать можешь?..
- Да нечего особо рассказывать… Там, где по идее должен быть выход – склон, заросший травой и цветочками…
- Может быть его… закопали?..
- Ага. Закопали и травку с цветочками сверху посадили…
- Ну а что?.. Я вот читала, что «бандеровцы» на Украине после войны схроны в лесу делали… Землянки такие замаскированные… Так они даже на входные люки дёрн с живой травой крепили…  Можно было мимо в двух шагах пройти и не догадаться, что там схрон…
Игорь посмотрел на Галю с иронией:
- Ты ещё и книжки читаешь?.. Спрашивается: и зачем мне такая умная девушка?..
Галя тут же сделала испуганное лицо:
- Я не сама!.. Меня родители заставили!.. Я сопротивлялась… «Белый господин» ведь не бросит бедную девушку, только потому, что она умеет читать?..
Игорь сделал вид, что погрузился в тяжкие раздумья…
- Ну ладно. Это, конечно, большой недостаток… Запомни: ничто так не красит девушку в глазах мужчины, как её природная глупость… Умные девушки вводят разум и чувства мужчины в смущение… Понимаешь?..
Гала преданно захлопала ресницами:
- Нет, мой господин…Я такая глупая-глупая…
Отсмеявшись вместе с Галей, Игорь уже вполне серьёзно пояснил:
- Понимаешь, какая бы хорошая маскировка не была, человек если точно знает, что это маскировка, заметит её отличия от естественного ландшафта… Так вот… Нет там таких отличий… Я искал и смотрел очень внимательно… Там просто склон, поросший травой и цветами… Живыми цветами… И никаких следов проводимых по маскировке работ… И ты знаешь, я особо и не удивлён… Что-то подобное я и ожидал увидеть… Те стены в арках тоже ведь не отличишь от других… Если это действительно маскировка, то я даже не могу представить технический уровень её создавших. Если честно… я склоняюсь сейчас к мысли, что там в склоне действительно нет никакой галереи… И никогда не было. Объяснить я это никак не могу – это выше моего понимания… Понимаешь?..
- Не понимаю, – честно ответила Галя. – Но… я верю тебе и твоим ощущениям… И потому проверять тебя и лезть через кусты, чтобы найти эту дурацкую галерею, не стану… Пошли купаться, а?..
Вздохнув, Игорь поцеловал Галю в уголок губ…
…Родник встретил их своим всегдашним весёлым грохотом и неспешной пляжной суетой. Люди пили воду, набирали ее в разные сосуды, склоняли голову под мощную, бившую из склона горы струю… А то и просто ложились в мелкий бассейн у подножья источника… А иные, окунувшись в ледяную воду, поднимались на невысокие отходившие от склона, поросшие травой и редким кустарником террасы и загорали под ясным июньским солнышком…
…Вода из источника, перелившись через невысокое, выложенное диким камнем ограждение бассейна, образовывала маленький водопад, переходивший затем в мелкий, но быстрый ручей, исчезающий в тоннеле под железнодорожным полотном… Многие из пришедших или приехавших к роднику были с детьми…
Ребятишки, как водится, бегали вокруг, играли в мяч, бадминтон… А некоторые запускали в ручей самодельные, в основном бумажные, кораблики… И если кораблики, сделанные из дерева, старались перехватить у самого входа в тоннель, то бумажные с легким сердцем отпускали в «дальнее плавание»…
…Предсказания Игоря сбылись: он успел уже искупаться под струей и даже почти обсохнуть, а Галя всё ещё стояла и никак не могла решиться окунуться в воду… Жалобно и завистливо смотрела на купающихся, но… в результате лишь покрылась мурашками в тени склона…
В конечном счёте Игорь решительно уволок её от источника на залитую солнцем терраску…
- Грейся!.. Я вижу – у тебя чересчур живое воображение: ещё и в воду не успела залезть, а уже замёрзла… Так что загорай, давай… Припечёт солнышко, сама в воду полезешь…
Галя благодарно посмотрела на Игоря…
- Какой ты у меня чуткий, – и пообещала. – Я обязательно искупаюсь, вот только погреюсь немножко на солнышке. – И закрыла глаза, подставив лицо под вечеряющее, клонящееся к западу светило.
…Игорю же доставляло большое удовольствие смотреть на ладную фигурку юной девушки, сияющую как бронзовая статуэтка в солнечном обрамлении… И в этом почти не было ничего плотского… Ну, разве что совсем чуть-чуть… Насколько это возможно для романтически влюблённого мальчика… Ему пока что было достаточно осознавать, что вот это вот… маленькое чудо рядом… Его можно нежно коснуться рукой… И даже поцеловать…
…Ну а девочке, вполне возможно, тоже было пока достаточно вот таких вот взглядов со стороны любимого мальчика… Восхищённых, ласковых, преданных, обожающих… и даже боготворящих… Ведь она уже вполне осознавала свою расцветающую женскую красоту, её властную силу, привлекающую и покоряющую мужчин…
…А когда она провожала взглядом его ещё нескладную подростковую фигуру, спускающуюся к источнику окунуться, в ней проявилось по отношению к нему какое-то снисходительное, но доброе, почти материнское чувство: «Какой же он всё-таки ещё… маленький»…
Она вновь прикрыла глаза и подставила лицо под ласковые тёплые поцелуи склоняющегося к закату солнца… И мысли её улетели далёко-далёко… В бесконечное безмятежное лето…
…Заслышав поднимающиеся на терраску шаги, чуть приоткрыла глаза и сквозь густые ресницы увидела два мужских силуэта: один из них был повыше и помассивнее. Знакомый весёлый голос окончательно вывел её из сладостной солнечной дрёмы:
- Здравствуй, Галя!.. Рад видеть тебя…


79. Взгляд в будущее
(Июнь 1970-го)

С Игорем мы столкнулись у потока. Я как раз оттуда выныривал, а он только собирался занырнуть… Конечно же, эта встреча не была для нас неожиданной, скорее уж, наоборот, ожидаемой и желанной… Точнее, Игорь ожидал встречи, но не знал с кем конкретно встретится… Были у него варианты. А у меня этих самых вариантов было, пожалуй, даже поболее, чем у него…
Пришло время для моего выхода… Чего греха таить, есть у меня собственный интерес во всей этой истории… И пришла пора ему проявиться… К тому же, я уверен, что этот мой личный интерес более, чем совпадает с интересами Игоря…
…Так уж получилось, что во всей этой «волшебной» истории я, пожалуй, обладаю большими возможностями, нежели все другие её участники. Хотя и мои возможности далеко не безграничны…
Есть Некто Всесильный, и именно Он водит пёрышком по листу белой бумаги или, если хотите, жмёт кнопки на клаве моего компьютера… Он рулит, а не Ваш покорный слуга… Ну а кроме того, наши герои тоже обладают значительными возможностями и собственным волеизъявлением. В процессе изложения этой истории я уже сталкивался со случаями, когда герои начинают действовать по своему усмотрению, а не так, как я изначально рассчитывал... И на данный момент я отнюдь не уверен, что в дальнейшем они будут послушными… Да что там!.. Если честно, на сегодня я не уверен и в том, чем и как может завершится эта история... Ну да ладно: мои девиз: «Делай, что должно, а там – что Бог даст!»…
- Привет!.. Где бы мы ещё встретились!..
- Здравствуйте…
- Ну, давай заныривай!.. Вон народ уже в очереди… Говорить после будем…
Игорь кивает и скрывается под струёй потоком… Через несколько секунд выныривает… Да, без привычки здесь долго не продержишься, а привычки у парня пока нет… Ну, ничего, всё ещё будет… Ведь он такой же, как я…
- Ну как водичка?..
- Бр-р, – трясёт головой Игорь. – Хороша!..
- Ну, пошли на солнышко… Да и обтереться тебе не помешало бы…
…Поднимаемся на невысокую, поросшую травой терраску к загорающей под июньским солнышком Гале… Вспомнилось: «Девушка стояла, словно статуэтка…». Вкус у парня определённо есть… Впрочем, о чём я…
Игорь прежде всего бросается к висящему на кусте полотенцу и начинает энергично растираться…
- Здравствуй, Галя!.. Рад видеть тебя…
- Ой, это Вы!.. Здравствуйте… А я Вас по голосу узнала… Там ведь, на том роднике, не очень хорошо видно было… А Вы здесь… просто купаться или…
- И «или» тоже. Как говорится, совмещаю приятное с полезным… Впрочем, тут всё: и приятное, и полезное… Что родник, что встреча с вами… А ты ещё не окуналась?..
- …Нет… Никак не могу решиться… Вода очень уж для меня холодная…
- Ерунда какая!.. Вода в самый раз: смотри вон – Игорёк как после бани!..
…Кожа Игоря после энергичного растирания действительно приобрела красноватый оттенок… Он энергично подключается к уговариваниям…
- Нет, правда!.. Когда окунаешься, вода даже горячая кажется… Прям-таки, обжигает… Холодно, наоборот, когда из-под струи вылезаешь…
- Галя, а ты знаешь, что вода здесь целебная – омолаживающая?..
- Да я и так – молодая!.. Куда ещё?.. Стану моложе – опять в детский сад отправят! – смеётся Галя.
- Но она ещё и красоту даёт! – продолжаю уговаривать я.
- Что же я не красивая, по-вашему?.. – подбоченивается с лукавой улыбкой юная чертовка.
- «Ты прекрасна – спору нет!», –поднимаю я руки, сдаваясь… И оборачиваюсь к Игорю. – Женщину не переспоришь!..
- Это я уже усвоил, – печально кивает Игорь. – Но без неё я, пожалуй, сегодня сюда бы не приехал…
- Я знаю, – киваю я. – Если мы, мужчины, что-то и делаем в этой жизни, то только для женщин и ради женщин… Ну, иногда бывает и из-за женщин… Они наш «движитель»… Но делать-то всё равно приходится в основном нам… Не так ли?..
…Чуть помедлив, Игорь согласно кивает.
- А ещё иногда перед нами встаёт сакраментальные вопросы «Что делать?» и «Зачем делать?» И я думаю, эти вопросы сейчас встали и перед тобой… Не так ли?.. Иначе бы ты сюда не приехал…
- Да, – подтверждает Игорь. – Но кроме этих, у меня есть ещё и другие вопросы. Их много… Но свести их тоже можно к паре… Зачем всё это?.. И для чего всё это?.. Ведь не может же быть, что всё, что случилось, просто так?!..
Я удовлетворённо киваю:
- Ты прав. Ничего «просто так» не бывает. У всего есть своя цель, и своё предназначение. И, пожалуй, у меня для тебя есть ответы на все эти вопросы… Другое дело – примешь ли ты их… Готов ли ты?..
Я гляжу прямо в глаза Игорю и вижу, что он меня понимает…
- Да.
Я удовлетворённо киваю… Обернувшись на Галю, вижу, что во время нашего разговора, она отвлеклась на детские крики у ручья и отошла от нас на несколько шагов… Что ж пора…
…И «картинка» вокруг резко меняется. День сменяется ночью… Воздух резко холоднеет, а вокруг всё также мерно гремящего источника никого уже нет… Нет ни людей, купающихся и набирающих воду в источнике, ни детей, запускающих кораблики в ручье… Даже Гали нет рядом с нами… Только мы с Игорем на всё той же возвышающейся над источником терраске… Исчезла и наша пляжная нагота…
Но метаморфозы продолжаются: грохот потока постепенно становится всё тише и тише… Вода в потоке замедляет свой ход, не умеряя при этом своей мощности… И, наконец, застывает, как будто «схваченная» внезапным морозом…
Гладь бассейна окончательно успокаивается и превращается в застывшее стекло…
- Просто смотри,  – говорю я Игорю, указывая на застывшую воду.  – Ты всё увидишь и поймёшь…
На поверхности, как на экране, постепенно проявляется изображение…
…Бульвар… Белокирпичная пятиэтажка, в которой я прожил с семьёй восемь лет… К арке двора не спеша подъезжает 412-й «Москвич» бледно-голубого цвета… Мотор не глушит, из выхлопной трубы вьётся сизый дымок… В проёме арки появляется тёмный силуэт… И слегка раскачивающейся «матросской» походкой из двора выходит… отец… Как же он молод!.. На нем серая драповая куртка с цигейковым воротником… Как же она называлась?.. Ну да! Тоже «москвичка»!.. На голове коричневый меховой «пирожок», подмышкой кожаная коричневая папка… Типичный «ИТР»… Отец садится на переднее сидение рядом с водителем, и «Москвич» отъезжает…
Картинка меняется…Обледенелая трасса где-то за городом… Отец о чём-то беседует с водителем… Внезапно машину заносит на встречку, впереди надвигается «Камаз» и водитель «Москвича» резко сдаёт вправо, уходя от лобового удара… Прыжок в кювет, «Москвич» несколько раз переворачивается и замирает на колёсах… Дверцы «Москвича» открываются одна за другой… Сначала наружу выбирается водитель, у него рулём разбита переносица и нижняя половина лица… Кровь обильно капает на снег… Затем пассажир… У него ссадина на лбу… Отец делает два шага по направлению к водителю, и вдруг оседает на снег, морщась от резкой боли в ноге…
Картинка меняется…Наша квартира в пятиэтажке на Бульваре… Отец в зале на диване в белой майке и чёрных трениках… Лоб его забинтован, а на ноге, лежащей на табурете, гипсовый «сапожок»… Но он бодр и в хорошем настроении… Видно, что голова его не очень беспокоит, но морщится, когда приходится передвигать раздробленную в аварии ступню… На журнальном столике напротив него коричневая кожаная папка, стопка документов, остро отточенные карандаши, авторучка и телефон… Он как раз по нему разговаривает по работе… Он продолжает работать дома, хотя официально он на больничном… А как иначе?.. Ведь папа, несмотря на молодость (а ему сейчас всего лишь тридцать три), руководитель, как тогда говорили, «среднего звена». Он – директор дирекции строящихся предприятий при областном тресте…
Картинка меняется…Семь лет спустя… Опять зима… Снег… Мороз… Кладбище… Хоронят моего деда… Он умер от рака желудка… Последний месяц он лежал у нас дома в трёхкомнатной квартире, куда мы переселились из двушки на Бульваре… Дед сильно мучился перед смертью… И вот похороны… Не смотря на мороз, отец без шапки… Но ему не холодно – он уже прилично выпил… Он плачет… Он очень любил деда… Отец снова дома на «больничном»… У него сильные боли в позвоночнике и «ноет» голова… Он сильно «застудился» на похоронах деда…
Картинка меняется…Отец выходит из двухстворчатых дверей очень красивого особняка… «При царе» здесь размещалось «Дворянское собрание», а сейчас в нём Обком партии… Отец очень расстроен. Его сильно «пропесочили» на бюро Обкома… Он идёт по улице, слегка прихрамывая… Раздробленная семь лет назад на восемь осколков ступня всё ещё даёт о себе знать… Внезапно он замедляет шаг, останавливается, резко бледнеет и медленно заваливается на асфальт… Глаза закатываются и его начинает трясти… У него эпилептический припадок…
Картинка меняется… Врачебный кабинет. Профессор в белоснежном халате показывает сидящему отцу рентгеновский снимок… У отца в голове опухоль. Говорят, что доброкачественная… Она развилась из спайки, появившейся в результате удара в аварии семилетней давности… Доктор объясняет, что простуда провоцировала трансформацию спайки в опухоль… Но ничего… Мы будем бороться… Требуется длительный медикаментозный курс лечения…
Картинка меняется… Семь лет спустя… Отец сильно сдал… ему только сорок шесть, но выгляди он гораздо старше. И он не сдался. Он будет бороться до конца. Перепробовано практически всё: дорогостоящие таблетки, уколы, капельницы… Но эпилепсия не уходит… Разве что проходит менее остро… Когда его «накрывает», отец уже не падает, а просто останавливается на месте и сознание его куда-то «уходит»… Он просто стоит и делает глотательные движения… Он уже не может работать так,  как прежде… Головные боли усиливаются… И он начинает забывать и путать слова… Не испробовано лишь хирургическое вмешательство…
Картинка меняется… Кабинет профессора в мединституте… Он рассказывает маме о только что проведённой операции… Произведена трепанация черепа… К сожалению, слишком поздно…  Опухоль дала метастазы и удалить её не представляется возможным…  Чтобы хоть как-то минимизировать болезненное воздействие опухоли на мозг, было принято решение удалить часть кости черепной коробки… Теперь опухоли есть куда развиваться, и это даст пациенту какое-то время… Сколько?.. Это только Господу Богу ведомо: полгода, год, полтора.
Картинка меняется, как в детском калейдоскопе… У отца послеоперационная ремиссия… Он потихоньку восстанавливается: встаёт на ноги, заново учится говорить… И как в кинофильме, пущенном в обратную сторону: постепенная потеря речи, постель, парализация… смерть. Кладбище… Пышные похороны видного руководителя областного масштаба…
… Картинку размывает возобновившая своё движение вода…
На глазах Игоря я вижу слёзы…
- Когда это произойдёт!.. Когда случится авария?..
Я пожимаю плечами:
- Либо этой, либо следующей зимой… Точнее сказать не в моих силах…
- Я могу что-то сделать?..
- Ты можешь попробовать… Возможности есть всегда…
80. Всё ещё впереди!..
(Июнь 1970-го)
- …Если бы знать точно, когда будет эта командировка!..
Я пожимаю плечами:
- Да. Это было бы проще всего. Но мы этого не знаем… А таких командировок по области у него очень много, сам знаешь… Поди угадай, которая из них – та самая… Можно, конечно, попробовать сделать, чтобы отец вообще уволился с этой работы… А если всё-таки не удастся предотвратить эту аварию, настоять на более тщательном медицинском обследовании, чтобы эту спайку выявить… Через четыре года ему предложат переезд в Москву на должность заместителя министра… Вся семья откажется по разным причинам… В Москве лучше медицина, чем в Городе… Тем более для «номенклатуры»… А когда умрёт дед, можно было бы уговорить его не пить, не ездить на похороны, не снимать шапку… Тогда бы он не застудился… В конце концов, нож ему можно было бы не дарить, а если уж дарить, то хоть за гривенник…
- Какой нож? – Недоумевающе хмурится Игорь.
- А! – Машу я рукой. – Это уже из области суеверий… Это будет через шесть лет. Я тогда срочную службу проходил… Нож выкидной, зэковской работы отцу подарил на день рождения, а денежку, как положено по обычаю, не взял… А отец через полгода, после похорон деда, болеть начал… Корю себя за это…
Я отворачиваюсь от Игоря и смотрю на бурлящий поток источника… На моих  глазах слёзы… Через какое-то время примолкший Игорь робко окликает меня:
- И что мне делать?..
Я вновь пожимаю плечами:
- Ты можешь всё это попробовать… Предупреждён, значит, вооружён… Ты можешь даже отцу всё это рассказать… Другое дело – поверит ли?..
Игорь с сомнением качает головой:
- Не знаю…
- Вот и я не знаю, – вздыхаю я.
- А может быть Вам поверит?.. – с надеждой спрашивает Игорь. – Вы всё-таки взрослый…
Я отрицательно качаю головой:
- Мне тем более не поверит… Ну представь себе: заявляется какой-то дядька, старше его самого возрастом, и утверждает, что он его сын. Прибыл сюда в одна тысяча девятьсот семидесятый непонятным образом прямиком из будущего, чтобы его спасти… Прям «Терминатор» какой-то…
- Что?.. – переспрашивает Игорь.
Я отмахиваюсь:
- Не обращай внимания!.. Это такой фильм американцы снимут лет через пятнадцать…
- Что же делать?..
Я вздыхаю:
- Видишь ли, из-за моего вмешательства в эту реальность жизнь твоя уже сейчас в корне изменилась… Нет уже того Игоря, бегающего с пацанами по Бульвару и тибрящего замки с почтовых ящиков… И жизнь твоя уже никогда не станет прежней… Даже после того, как я уйду… И впереди у тебя в любом случае всё будет иначе, чем у меня в своё время… Тебя ведь уже и сейчас не привлекает твоя прежняя спокойная жизнь обыкновенного школьника… Просто жить тебе уже скучно… Разве не так?..
- Так, – подтверждает кивком Игорь. – И если честно, потому я сегодня сюда и приехал…
- Да, – в свою очередь киваю я. – Тебя, конечно, мучат всякие вопросы… Но и просто ответов на них тебе уже мало… Ты жаждешь действия… Так ведь?..
-Так, – вновь подтверждает Игорь. – И большую часть ответов, благодаря Вам, я уже нашёл. Я знаю теперь для чего всё это… Есть цель. Теперь бы ещё понять, как к ней прийти… Как отыскать путь к ней… Ведь подземные пути для меня перекрыты?.. Так ведь?..
Я неопределённо пожимаю плечами:
- Скажем так: почти. Стихии Земли тобой преодолены, но… На более глубоком уровне тебе ещё придётся с ними столкнуться… И это опять связано будет со Стихиями Воды… Их ресурс тоже близится к завершению… Впрочем, мы забегаем вперёд… Хочу тебя сразу предупредить: в своих последующих действиях ты будешь рассчитывать только на самого себя…
Игорь хмурится:
- Что это значит?..
- Это значит, что у тебя не будет команды…
- Команды?.. Но у меня осталась только Галя…
- Туда, куда ты пойдёшь, ей нельзя… Ты же не хочешь её смерти?..
- Нет, что Вы!.. – отчаянно машет головой Игорь.
- Значит, с собой ты её не возьмёшь… И смертей, как и обещано, больше не будет…
- Да, но ещё обещали потери…
Я смотрю на него с печалью:
- И тебе придётся смириться, что этой потерей будет Галя…
Игорь потрясённо молчит… В свою очередь отворачивается к потоку…
- Сначала Рыжик… Я не хотел Вам говорить, он…
Я перебиваю его:
- Я знаю о Рыжике… Не переживай за него… Он сейчас там, где ему хорошо… Поверь мне!..
- Хорошо, если так, – кивает Игорь и продолжает сдавленным голосом. – Потом Андрей… Теперь, значит, Галя…
Я его очень хорошо понимаю… Но помочь ничем не могу…
- Ничего не поделаешь… Ты же знаешь: за всё в этой жизни приходится платить…
- И выбора нет?..
- Выбор есть всегда. Но его цену ты знаешь, – твёрдо говорю я. – За выбор тоже приходится платить… И даже за отказ от выбора, мы тоже платим.
Игорь долго молчит, опустив голову…
- Я должен буду… её бросить?..
- Нет. Это она оставит тебя…
- Но почему?!..
- Потому что это – жизнь. И в этой жизни чрезвычайно редко бывает, когда первая любовь длится всю жизнь… И уж точно не в нашей истории... Потому что женщины немножко другие, нежели мы, мужчины… У них свои приоритеты и цели, отличные от наших… Свой возраст… Свои предпочтения… И это  не плохо и не хорошо. Это данность, которую следует принять…
Игорь поднимает голову:
- И что… я больше её никогда не встречу?..
Я развожу руками:
- Я не знаю. Честно… Может быть, даже и встретишь… В своё время… Только что-то говорит мне, что звать её будут иначе… А сейчас пойдём-ка…
Я веду Игоря вниз, к роднику, извергающему бесконечный серебристый поток влаги…
- Умывайся!
- Зачем?..
- Негоже мужчине возвращаться к женщине с заплаканными глазами… Ты же не хочешь, чтобы тебя жалели?..
- Нет.
- Тогда умывайся.
Игорь погружает лицо и руки в поток…
- Молодца!.. А теперь водички испей… Прям из своих рук…
Игорь жадно пьёт воду…
- Достаточно… Ну-у вот… Это ж совсем другое дело!.. Полегчало ведь, правда?..
Игорь кивает.
- А теперь – самая трудная задача… Отпусти её с лёгким сердцем… Так, чтобы она не испытывала вины…
…Как по щелчку рубильника, на небе вспыхивает солнце, обрушивая потоки тепла и света на наши обнажённые торсы… И к грохоту водопада прибавляются людские голоса, детские крики, короткие сигналы маневровых тепловозов на железнодорожных путях… Люди у источника пьют и набирают воду в разнокалиберные сосуды, дети провожают в странствия свои бумажные кораблики…
Игорь глазами ищет Галю… Вон она внизу, у самого источника… Она о чём-то беседует с высоким хорошо сложенным блондином лет семнадцати… Видимо, он рассказывает ей что-то смешное: она весело смеётся…
Игорь было порывается спустится к ним, но я удерживаю его:
- Подожди!.. Не мешай ей…
Игорь хмуро смотрит на меня, но останавливается… Как будто что-то почувствовав, Галя бросает взгляд вверх, на нашу терраску… Заметив нас, на мгновение приглушает улыбку, а затем приветственно машет нам рукой… Я машу ей в ответ, а Игорь просто смотрит вниз…
Видно, как она что-то говорит парню, указывая рукой на нас… Потом разворачивается и жестом зовёт его за собой… Парень секунду медлит, затем неохотно следует за ней…
- А я думаю: куда вы делись?.. Только оглянулась, а смотрю вас уже нет… Уже думала идти вас искать, да… Вот, познакомьтесь… Это Олег… Он так смешно сейчас рассказывал, как они с друзьями в походе на горной речке в байдарке перевернулись!.. А потом на берегу, когда выбрались, сидели и дрожали… Ну как в «Кавказской пленнице», помните?
Я подаю ему руку и представляюсь:
- Игорь… Вы, наверно, рафтингом занимаетесь?..
- Что?..
- Водным туризмом, говорю, занимаетесь?..
- А… Ну да… Было дело…
В свою очередь он подаёт руку Игорю:
- Олег.
Тот, чуть замешкавшись, пожимает её:
- Игорь.
- О!.. – улыбается парень. – Два Игоря – желание можно загадывать…
- Загадывай, – говорит Игорь. – Сбудется…
 Парень убирает улыбку и переводит взгляд с Игоря на Галю и назад на Игоря:
- Точно?.. Ну, смотри… Ты сам сказал…
Игорь в ответ лишь высокомерно улыбается… Галя несколько встревожено наблюдает за ними…
Парень говорит ни к кому особо не адресуясь:
- Ну что же… Очень приятно было со всеми познакомиться… Но мне, пожалуй, пора, – переводит взгляд на Галю. – Галя!.. Можно тебя на минутку?..
- Да, конечно…
Они отходят в сторону… Видно, что парень что-то говорит и спрашивает у Гали… Она отвечает… Слышно, как он говорит: «Я запомню»… Поднимает голову, машет нам на прощанье, быстро наклонившись, целует Галю в щёку и начинает неторопливо спускаться вниз, к источнику…
…Я вижу, как на мгновение розовеют щёки Гали, а Игорь, наоборот: резко бледнеет и его кисти сжимаются в кулаки…
Я тихо говорю ему:
- Ну-ну… Не стоит терять лицо… Отпусти её с миром…
 Игорь делает над собой усилие и расслабляется… Галя подходит к нам с несколько растерянной улыбкой, пожимает плечами:
- Я так и не решилась окунуться… Боюсь, – поднимает взгляд на Игоря. – Может… пойдём домой?..
Я вмешиваюсь:
- А знаете что?.. А давайте-ка я вас подвезу?.. Я ведь на машине.
Галя явно обрадовалась предложению:
- О, у вас машина есть?.. Здорово!.. – и смотрит на Игоря. – Ну что?  Поедем?..
Игорь испытующе глядит на меня:
- Ну, если вам не трудно…
- Мне не трудно… А ты, будь добр, сделай мне одолжение… Я свою флягу дома забыл… Ты мне свою не займёшь на время?.. А то эту водичку я регулярно для здоровья пью…
Игорь с готовностью кивает:
- Да, конечно!..
- Ну тогда сходи – набери в неё, пожалуйста, водички…
- Да, я быстро, – кивает Игорь, берёт флягу и начинает спускаться вниз к источнику…
Я оборачиваюсь к Гале:
- Ты не переживай, девочка… У тебя всё будет хорошо…
Галя поднимает на меня глаза:
- Правда?.. А у него?.. – кивает она в сторону Игоря.
- И у него тоже… Просто дороги у вас разные… Понимаешь?..
Помедлив, она неуверенно кивает… Когда Игорь поднимается наверх с полной флягой, мы начинаем собираться.
…В этой реальности я вожу машину. Здесь мне это не трудно… И я оставил её наверху – на дороге над родником…
…Когда ребята видят мою новёхонькую ярко-жёлтую «копеечку», они синхронно восхищённо охают: «Жигули» на улицах ещё очень редки…
- Здорово!.. – восхищённо говорит Игорь.
А Галя так просто повизгивает от восторга…
- Чур, я на переднем сидении!..
- Что ж, желание дамы – закон…
 …Я рад, что ребята хоть чуточку отвлеклись от своих не очень-то весёлых мыслей… Я галантно распахиваю перед Галей дверцу…
Первой решаем забросить Галю… Едем молча… Вопреки ожиданиям, ребята ничего не расспрашивают о машине…
…  Вот и знакомое всем пепелище на Нахаловке… Наискосок и напротив – дом Гали…
… На выходе она благодарит и чмокает меня в щёку… Игорю, сидящему в одиночестве на заднем сидении, достаётся лишь: «Пока-пока»…
…Когда отъезжаем, он спрашивает:
- Неужели я её никогда не увижу?..
Я мечтательно улыбаюсь:
- Увидишь… И очень скоро… И ещё ты скоро поймёшь, что если бы ты был в неё влюблён по-настоящему, ты бы приехал к ней ещё год назад – сразу после приезда из пионерлагеря…
Пересевший на переднее сидение Игорь вздыхает… Затем, видимо чтобы отвлечься от своих переживаний, спрашивает:
- Что мне нужно делать?..
- Скоро узнаешь… Я уже всё продумал… Да, когда будешь выходить, не забудь свою флягу…
- А как же вы?..
- Тебе она сейчас нужнее… И когда сегодня будешь ложиться спать, обязательно отпей из неё воды… Хорошо?.. Живая вода – первое средство от душевных невзгод… И поверь мне: жизнь прекрасна и удивительна!.. И всё ещё впереди…
81. Dance, dance…
(Реминисценция Автора. Июнь 2004-го: Июнь 2019-го)
«Пока живу, танцую!» – вот мой девиз по жизни… «Танцуй, пока молодой!» – это не про меня. Музыка, извечно звучащая в моей голове, требует движения… Ищет своего выражения в языке тела… Воплощается в танце… И я танцую… Танцую по жизни, внося в её повседневный хаос толику Гармонии… Ритмы то упорядочены, то рваны, но… Всё как в жизни!.. И только так и стоит жить!.. Поиск извечного покоя – и есть танец!..
Танцую, пока живу… Но истинное счастье наступает тогда, когда мой танец разделяет женщина… Нет! Не так… Танец не разделяет, а объединяет… Объединяет меня с Моей Женщиной… Да, «можно вечно наблюдать, как танцует женщина»!.. Но я предпочитаю танцевать с ней. А пока её нет со мной рядом, я ищу ее…
…Вот я ищу её взглядом на танцплощадке приморского южного городка… Найти её одновременно легко и не просто. Почему?.. Потому что женщин много, а она – одна, единственная… И она танцует лучше всех…
«…Её присутствие я почувствовал уже через несколько шагов. По мере моего продвижения к центру площадки, все меньше людей танцевало… Вскоре мне пришлось раздвигать плечами плотное кольцо, окружившее… ну, разумеется, танцующую Маргариту!
Зрелище богов!..
…Темп мелодии был очень быстр, но Маргарита не следовала ему, она творила свой собственный рисунок танца… Свою мелодию тела… Вовсе не противореча основной теме, а как бы раскрывая ее и дополняя новыми, ранее не замеченными красками… Плавное движение сменялось стремительным поворотом, в свою очередь, переходившим в каскад очаровательных пируэтов. Казалось, она была одним из инструментов, исполняющих мелодию… Причем именно она вела сольную партию!.. И видно было, что все это дается ей легко, без усилий, ибо она… даже не владела, а повелевала гармонией этой музыки… Но вот заключительный аккорд, а ее движение еще не закончено… Музыка продолжает жить в ее танце…
…Из танца она выходит как… из комнаты! Танец перетекает в непринужденный шаг… по направлению ко мне… И толпа перед ней рассекается опережающим лучом-вектором ее движения… Аплодисментов нет.
Пройдя  вплотную мимо меня, она присаживается на ближайшую к эстраде скамью.
Слегка поклонившись, я осведомляюсь:
- Извините, здесь не занято?..
Окинув меня отсутствующим взглядом, она отвечает:
- Нет, свободно.
Помолчав для приличия несколько секунд, я говорю:
- Простите, я имел удовольствие видеть Вас танцующей… Как замечательно это у Вас получается!.. Это что-то невероятное! Вы так пластичны… Но не это главное: у Вас великолепное понимание внутренней сущности музыки!.. Простите, я что-то не то говорю… Я уверен: будь это самая простая мелодия, Вы своим танцем смогли бы обогатить ее, придать ей новое, совершенно неожиданное содержание… И потом,  в том, как Вы танцуете, помимо мощнейшего творческого начала, которое Вы вкладываете как в мелодию, так и в сам танец, ощущается порыв такого вдохновения… Создается впечатление, что Вы не существуете вне мелодии, вне танца… Вы вся растворяетесь в нем, живете им… Вы выступаете даже не как солирующий инструмент, а как солист-импровизатор, который неожиданно для всего оркестра уходит в столь высокие темы импровизации, что, хотя и не ломает общего строя оркестра, но превращает музыкальную тему в нечто принципиально новое, отличное не только от традиционного первопрочтения пьесы, переходит на принципиально новую ступень, нежели импровизация – ступень творчества… Своим столь пластичным телом, которое способно выразить свою внутреннюю, духовную сущность, Вы творили новую, и смею Вас уверить, более прекрасную мелодию!.. В общем, это было великолепно!
Одарив меня одной из своих самых чудесных улыбок, Маргарита отвечает:
- Благодарю Вас. Я просто танцевала для одного, очень близкого мне человека…
Вздохнув, я говорю:
- Мне остается только позавидовать ему… Однако, где же он? С его стороны  является большим безрассудством оставлять столь надолго в одиночестве такую женщину, как Вы.
- О, не беспокойтесь! – улыбается Маргарита. – Он здесь, рядом… И не стоит завидовать: у него тяжелая задача…
- Какая же, если не секрет?
- Удержать такую женщину, как я… Это не так просто, знаете ли, – серьезно отвечает Маргарита.
- А Вы не лишены чувства скромности! – смеюсь я.
- Как и значительных амбиций, – все так же серьезно добавляет Маргарита.
Диджей в это время объявляет: «Отель "Калифорния"».
Я встаю и, сделав поклон, предлагаю ей руку:
- Надеюсь, близкий Вам человек не будет возражать, если я приглашу Вас на танец?
- Я думаю, не будет, – лукаво улыбаясь, отвечает Маргарита.
…И мы медленно плывем в мелодии старой песни…
Я чувствую плавные изгибы ее божественного тела, ощущаю ее неземной аромат…Счастье!.. Которое я еще не заслужил. Сон… Из которого не желал бы пробудиться…
- А как насчет знакомства? – запоздало спохватившись, спрашиваю я.
- А! – беспечно машет рукой Маргарита. – Ну их, эти игры! Сегодня я хочу танцевать только с тобой!
«Белый танец», – объявляет диджей. Маргарита шаловливо делает книксен в мою сторону, и я отвечаю коротким поклоном. 
Это танго… И вот уже я веду свою линию страсти, и она то покорна ей, то не менее страстно ей противостоит. Остатком разума, еще не поглощенным танцем, я понимаю, что я – лишь черная тень, подчеркивающая безупречность движений ее затянутой в темное серебро фигуры».
…А вот совсем другой курортный городок (уже в горах)… И снова танцпол!.. И женщина… Казалось бы совсем другая…
 «Маленький цветок» – бессмертная мелодия… Её бы слушать и слушать, но надо идти.
- Разрешите, – протягиваю я руку в приглашении.
…Недоуменно-вопросительно поднятые тонкие брови (в душу мне смотрят глаза Снежной Королевы!), и… прохладная кисть ложится на мою ладонь.
…Талия, затянутая в шёлковый лиф, напротив, кажется мне тёплой… Она гибка и отзывчива… Левая рука на моём плече невесома… Как невесом её шаг… Голова её в танце откинута несколько в сторону… Она не смотрит на меня, но она меня слышит… Слышать партнёра в танце – достаточно редкое качество… Веду я, но она как будто предугадывает каждое моё движение… Аромат её духов странно знаком!.. Как что-то давно забытое, но вдруг нежданно вспомнившееся…
…Взгляд обрамлённых синей наледью глаз холоден и безмятежен, но на дне прозрачных голубых водоёмов играют, плещутся неведомые звери...
Тягучая, как прощание на перроне, мелодия затихает, объятья размыкаются, и я, нагибаясь в поклоне, прикасаюсь губами к тыльной стороне её ладони. От её пальцев с карминным лаком на аккуратных ногтях тоже исходит запах… Знакомо и таинственно пахнут её пальцы!.. Отведя руку в сторону и слегка наклонив голову, она склоняется в медленном книксене…
Проводив даму на место, я присаживаюсь на своё…
- Я надеюсь, Вы не откажете мне, если я Вас приглашу ещё на один танец?..
- Только на один? – лукаво спрашивает она и тут же вздыхает. – Так редко приходится танцевать!
- Аналогично, – киваю я. – Дома не потанцуешь. Только здесь и приходится… Я, признаться, думал, что Вы ждёте кого-то… Потому и сказал: «На один».
- Почему Вы так решили?
- Такая красивая женщина и без спутника – так не бывает.
Она поднимает на меня глаза.
- Так не должно быть, – поправляюсь я.
- Не должно быть, – с легким вздохом повторяет она.
Вновь звучит тревожная мелодия танго… На этот раз это композиция Пьяццоллы в исполнении Грейс Джонс…
Уже без слов я протягиваю руку… Благосклонный кивок, и вновь прохладная кисть ложится на мою ладонь…
…Я веду, но первые её движения… осторожны… Она как бы прислушивается к мелодии… Движения становятся всё более уверенными, властными и… страстными…
…Не было никаких сложных резких пируэтов, поворотов и прочих батманов – всё было просто… Просто, как одно движение… И это одно движение  было одно для двоих…
Но пора несколько форсировать знакомство.
- Игорь.
Она вопросительно поднимает ресницы,
- Меня зовут Игорь, – поясняю я. С формой представлений я никогда особо не заморачивался.
Синий взгляд утрачивает мечтательное выражение… В нём только холодный интерес.
- Очень приятно… Рита.
- Вы даже не представляете, насколько приятно, Рита, было танцевать с Вами!
Она согласно кивает:
- Да. Это было хорошо.
Между тем из колонок послышался характерный скрип старого винила… Однако здешний диджей – большой оригинал!..
- И вновь танго! – комментирую я, приглашая даму на танец. – Прямо праздник какой-то…
- Праздник, –  вновь повторяет Рита. – Иногда нужно делать себе праздник.
- Полностью согласен, – поддерживаю я, ведя даму к центру танцпола.
Инструментальная «прелюдия» заканчивается, и «вступает» тенор… на польском языке… Для меня это действительно неожиданность!.. С детства знакомое «Утомлённое солнце»… Да и нет здесь никакого солнца!.. В припеве совсем другой текст. Я хоть польского и не знаю, но уж это-то понять можно – чай, славяне!.. Речь, конечно же, идёт всё о том же – любви и прощании. Рефреном повторяются «вечный час», «остатний раз» и «то остатня неделя». Машинально перевожу вслух:
- Это последняя неделя…
- Последнее воскресенье, – так же машинально поправляет Рита. - «Неделя» по-польски – воскресенье…
Помедлив, она несколько монотонно переводит припев:
- «Это последнее воскресенье… Сегодня мы расстанемся… Сегодня мы разойдёмся навсегда… Это наше последнее воскресенье, так не пожалей его для меня… Посмотри на меня с любовью в последний раз… У тебя ещё будет сколько угодно таких воскресений… А что будет со мной – кто знает?.. Это последнее воскресенье… Мои мечты о таком желанном счастье не сбудутся»…
- М-да… В польском варианте дела обстоят ещё хуже, чем в русском, – резюмирую я. – Кстати, сегодня – воскресенье. И это воскресенье у меня первое. Первое воскресенье моего отпуска.
…Как и в первом танце она не смотрит мне в лицо. Но она меня слышит…
- Рита, – нерешительно обращаюсь я. – А мы с Вами раньше никогда не встречались?..
Бросив на меня короткий взгляд, она отрицательно качает головой.
- …Тогда почему мне кажется, что я уже видел Вас где-то?.. Дежавю какое-то…
Рита никак не реагирует на мои слова… Она вся в себе и танце…
- Впрочем, возможно мы сталкивались с Вами в мои предыдущие приезды… Вот и отложилось в памяти…
Во вновь брошенном на меня взгляде ледяная ирония.
- Ну, не мог же я не запомнить такой красивой женщины!.. – смущённо поясняю я.
Он одаривает меня любезной улыбкой, но… Моё рациональное объяснение и для меня не очень-то рационально… Если встретил, то как смог пройти мимо?.. Я бы помнил… А я не помню…
Между тем, тенор неожиданно утих на полуслове припева, но оркестр продолжает исполнение… Через каждые несколько тактов из общего строя оркестра выпадает голос одного из инструментов… Контрабас, ударные, аккордеон, скрипка… И вот уже только гнусавый фагот выводит основную тему… На полутакте умолкает и он…
- Вот и всё, – отстранённо говорит Рита, размыкая объятия…
- Всё?.. – озадаченно переспрашиваю я.
Голос диджея невнятно доносит об окончании танцевального вечера… Так скоро…
- Как время пролетело!.. – удручённо замечаю я. – Наверно, я слишком поздно пришёл…
- Время пролетело…  Слишком поздно, – эхом вторит странная женщина.
С шелестом речей пары расходятся с танцпола под тихую мелодию про милого Августина…
- Я провожу, – говорю я, пробуя увлечь Риту к выходу с танцпола.
- Нет. Нам не по пути, – отрицательно качает головой Рита, кивком указывая на тёмную аллею, ведущую в глубь территории санатория. – Слишком поздно… Вам туда нельзя.
Мне кажется в её голосе сожаление… Или это мне кажется?
- Мы ещё увидимся?..
Мне кажется, лёд её глаз тает… Или это мне кажется?..
Я гляжу ей в след… Отчего мне так грустно?..


82. Сон в летнюю ночь
(Июнь 1970-го)

- Ты чего такой снулый, внучёк?.. Али что случилось?..
- Да нет, бабушка… Всё в порядке. Ничего не лучилось. Просто устал немного за день… Спать сегодня, наверное, пораньше лягу…
Но бабушку «на мякине» не проведёшь: она хоть почти ничего не видит, но всё чует...
- Устал, говоришь?.. А ты часом не заболел?.. Я в твои годы вообще никогда не уставала…
- Да здоров я, баба…
Бабуля, пожевав своими тонкими губами, выносит вердикт:
- Ну тогда, значит, с Галей своей поругался…
- Да не ругались мы с ней!..
- И не надо… Правильно, внучёк: чего ругаться?.. Девок этих – как грязи!.. Да у тебя их ещё тыщя будет!.. А Галя твоя… Нет, девка красивая, спору нет… Но уж больно ушлая, да шустрая… Мы-то в своё время не такие были… А я ить так и знала, что это у вас ненадолго… Тебе, Игорёк, девочку поскромнее бы надо…
- Баба!.. Да ничего мне не надо! – «взрывается» Игорёк. – Я просто спать хочу!..
- Ну и правильно! – миролюбиво соглашается бабушка. – И ложись, и спи… Утро оно-то вечера помудренее будет…
Бабушка вновь водружает на голову свои радионаушники, а Игорь начинает застилать свою кровать… Ничего не поделаешь – это двушка. Да ещё и со смежными комнатами… В зале – папа и мама, а в спальне – Игорь, Лариска и бабушка… Но никто не жалуется: и это за счастье после десятиметрового флигеля с печным отоплением и без всяких удобств… Ещё пять лет назад они ютились там вчетвером… Бабушка со своим сыном – дядей Борей – жила тут же во дворе, но у них (как и у всех их соседей) тоже не было никаких удобств, кроме общего дощатого «сортира» во дворе и колонки через квартал на соседней улице… Так что сейчас условия у них считались просто царские: ванная и душ, горячая и холодная вода, ТЭЦ, газ на кухне… В общем, все удобства…
…Приняв тёплый душ, Игорь завалился в постель, с целью как можно быстрее «выпасть» из неудовлетворяющей его на сей день действительности… По своему опыту он знал, что сон лечит не только физическую усталость, но и душевные невзгоды… Утро, чаще всего, было для него добрым, а не наоборот… Бывало, что заснёшь в «печальке», а просыпаешься в хорошем настроении…
…Но что-то не спалось… Игорь ворочался в постели, слушал привычные «рулады» бабушки и Ларки… И думал о Гале… О подземелье, для него закрывшемся, тоже думал… И об Андрее… И о Рыжике… И об отце, конечно, тоже думал… Но все-таки больше о Гале… Ему было даже немножко стыдно… Но так уж, видимо, устроена психика человеческая… Отец – что?.. Спит вон с мамой в соседней комнате… Живой и здоровый… А авария эта – когда она ещё будет… Да и будет ли?.. Он, конечно, верил тем «картинкам» на роднике… Но всё это ещё далеко…  А у него сейчас уже нет его Гали… То, что Галя теперь не его, он понял, когда увидел какими глазами смотрела она на этого парня…
В глубине души Игорь понимал, что уступает этому Олегу по всем параметрам… Он и старше: небось уже в выпускном учится… Или вообще – без пяти минут студент… Он и сильнее: вон у него фигура какая – атлетическая!.. Может быть, он и не умнее Игоря, но уж веселее точно: вон как Галя смеялась его рассказам… Ну и что с ним, спрашивается, делать?.. На дуэли вызвать?.. На самодельных «шпагах»?.. Так детство это… Да и не факт, что Игорь победит: у Олега руки точно длиннее… Сделает дырку, потом не запломбируешь… Нет, можно, конечно, клинком нашинковать его на бефстроганов… Да что там клинком – простым ножиком можно дырок наделать… Только что это даст?.. Что, Галя за это его, Игоря, опять полюбит?.. Нет, конечно… Она будет искать другого такого же, как Олег, высокого, сильного, весёлого… Да и за что парня «железякой» тыкать?.. Он что, виноват, что девочке понравился?.. Может тогда Галя виновата?.. Да нет, Галя тоже не виновата… Говорят ведь: «Сердцу не прикажешь»… Может быть тогда виноват он – Игорь?.. А вот это уже ближе к истине… Может быть, нужно было больше уделять внимание Гале… Может быть, надо было быть более активным… Смелым… Может быть, даже более настойчивым по отношению к ней… Говорят же – девочки любят смелых, весёлых… Даже «отвязных»… А он, Игорь, разве такой?.. Да и за что его любить?.. За какие такие достоинства?.. Или за какие такие дела?.. Что он такое сделал, чтобы быть достойным любви Гали?..
В общем, всё правильно…  Не за что его любить… Так что остаётся только испить свою чашу…
…Вот за эту выспренную книжную фразу – «испить свою чашу» – разум Игоря и зацепился в пароксизме самобичевания… Он вспомнил совет своего старшего тёзки – испить родниковой воды из фляги перед сном. Мол, Живая вода – первое средство от душевных невзгод…
…Пить не хотелось… Вставать тоже… Но Игорь вспомнил, что ему действительно полегчало, когда он выпил воды из источника по совету Игоря-старшего… Так почему бы и нет?..
«Только один глоток», –  подумал Игорь, и неимоверным усилием воли таки заставил себя подняться с постели… Где она – фляга?.. Да вот – в так и неразобранной сумке…
…И помог глоточек… Сразу потянуло в сон… Закружилась голова в сладостной истоме… И как только голова прикоснулась к подушке, Игорь «провалился» в глубокий сон…
…И снился ему огромный двусветный зал со сверкающей хрусталём люстрой под потолком, украшенным белой пятилучевой звездой… И мерно мерцали бездымные факелы на гранитных стенах, и бросали багряные отсветы на чёрные и белые мраморные плиты пола…
…И звучал медленный менуэт под сводами… И скользили фигуры, отражаясь в настенных зеркалах… И мелькали полузнакомые лица из-под напудренных париков…
…А сам Игорь стоит, опершись спиной на полуколонну, обрамляющую вход в зал… Он спокоен и умиротворён… Он ничего не ищет и никого не ждёт… Но вот звуки менуэта затихают и яркие камзолы кавалеров вместе с пышными кринолинами дам растворяются в тяжёлых портьерах колоннады… А под сводами уже нарастает тожественный полонез, и от входного портала движется череда пар: фрачники и дамы в воздушных светлых платьях…
…Кто-то подхватывает его под руку, и вот уже он сам скользит по мраморным плитам и на его кисти лежит кисть его дамы… Лицо её знакомо и незнакомо… Движения её исполнены уверенности и грации… А взгляд –лукавства и иронии… Кто же это?.. Ну конечно же, это та самая девочка, в которую он был по-детски влюблён в начальных классах школы… Отличница и гимнастка… Именно с ней он шёл первой парой в полонезе по обшарпанному деревянному полу школьного спортивного зала… Она потом еще перевелась в другую школу… И любовь прошла… А сейчас её трудно узнать… Разве что по «бархатным» карим глазам… Она сейчас на самой заре юности…
…А в полонезе смена пар… Да это уже и не полонез!.. Это вальс… Весёлый вальс кружит под сводами… А с ним, с Игорем, кружит сероглазая красотка с задорной улыбкой… В неё он тоже был влюблён безоглядно, когда стал чуть постарше… Увы, и она ушла в другую школу…  Но, странно… Ведь он же не умеет танцевать вальс!.. А танцует легко и непринуждённо… Хотя, нет… Постой, ведь он же ходил на танцевальные курсы – потом, позже… Когда это позже?.. Или это был не он?.. Или это было не с ним?.. Голова тоже немножко кружится… И, наверно, поэтому путаются мысли… Да неважно!.. Ведь вот же он сейчас кружит свою даму!.. И даже умудрился ни разу не наступить ей на ногу…
…Звуки вальса уносятся вместе со свежим ветром, ворвавшимся в залу из верхнего ряда высоких готических окон… И, всколыхнувшись, опускаются тяжёлые портьеры…
…В опустевшем зале медленно меркнет свет: приглушают своё мерцание настенные факелы, редеют огоньки свечей на кругах многоярусной хрустальной люстры…
…На противоположном конце огромного пустого зала – женский силуэт, затянутый в чёрный шёлк длинного платья… Она ждёт…
…В гулкой тишине звонко звучат шаги Игоря на мраморных плитах пола… А в груди также гулко бьётся его сердце… Это она…
…Да, это она – его Галя… Но как же она изменилась!.. Её губы тронуты яркой помадой, ресницы отдают синевой… Руки в длинных ажурных перчатках… На ногах туфельки на высоких каблуках… Она ли это?.. Да, это она… Это она – настоящая… Такая, какой она должна быть…
Он протягивает к ней ладонь, и она опускает на неё свою узкую затянутую в перчатку кисть… А другую кладёт ему на плечо…
…И звучит танго… Томительное танго, полное страсти и горечи…
…Глубокий, чувственный баритон, звучащий под сводами зала, под звуки скрипки, гитары и аккордеона негромко рассказывает извечную историю…
…По портьерам скольженье теней…
Меркнут медленно жёлтые бра…
Продолжается танец-игра –
Танец-схватка меж мною и ней.
Мне лица её не уловить…
На губах её рдеет кармин…
Разорвав рассуждения нить,
Губы шепчут: «Ты – мой господин!..»
И в высокомерной слепоте
Не приемлю истины простой:
Я танцую танго в пустоте…
Я танцую танго с пустотой…
Холодок твоей узкой руки
Обжигает касаньем ладонь…
То ли лёд это, то ли огонь?!..
Только больно, как не нареки!
Меня манит ресниц синева…
Взор острее любого ножа…
И глаза слышу, а не слова
Мне кричат: «Я – твоя госпожа!»
Но в тетеревиной глухоте
Я не слышу окликов:
«Постой!..Ты танцуешь танго в пустоте…
Ты танцуешь танго с пустотой…»
Обнимаю змеиный твой стан…
Ускользает в шелках силуэт…
Ты ушла от меня в пируэт!..
В каждом жесте и зов и обман!
И вещает мне аккордеон,
Направляя прерывистый шаг,
Что любовь не выносит корон,
Не имеет нужды в господах.
И в святой, наивной простоте,
Пленены чужой красотой,
Мы танцуем танго в пустоте…
Мы танцуем танго с пустотой…
…Когда музыка обрывается, свет в зале окончательно гаснет… И в темноте лишь запах её терпких духов и удаляющийся отзвук каблучков на мраморных плитах…
…На сердце Игоря лишь лёгкая щемящая грусть… и надежда… Он знает точно: для него это  не последнее танго…
…Просыпается он очень рано и… с лёгким сердцем… Проскользнув мимо спящих родителей на открытый балкон, он встречает рассвет и полной грудью вдыхает освежающую прохладу раннего утра… Он свободен.
83. Задание
(Июнь 1970-го)
…Я снова здесь… И как легко мне дышится в этом курортном городке!..
Выйдя на балкон своего номера, я смотрю на подсвеченные прожектором башни местного замка с привидениями… Окна его пусты и безлики…
В Европах каждый уважающий себя замок (или дворец) просто-таки обязан иметь своего штатного призрака. (Да что там замки! Призраки у них даже в операх водятся!) В наших палестинах и замков, и призраков, конечно, поменьше, чем на Западе, но тоже таки встречаются… Вот видимо и в этом благодатном курортном городке возникла потребность в замке с приведением. И совсем неважно, что замок относительно свеженький – всего-то 1904 года рождения. И что изначально проектировался он как частный пансионат для отдыхающих на водах. Неважно, что предполагаемая «проклятая душа» отнюдь не аристократического происхождения, как это обычно водится. Ведь если у народа есть потребность в призраке, то он конечно-же у него (у народа) будет…
…На душе неясная печаль… Внезапно прожектор на мгновенье гаснет, мигает и отключается окончательно… Но силуэт дачи отчётлив на фоне подсвеченного полной луной неба… По анфиладе тёмных оконных проёмов второго этажа движется свет… И это, пожалуй, не свет смартфона… Этот дрожащий красноватый свет… Холодный огонь, бьющийся о стеклянные стенки старой керасиновой лампы…
…Вглядываюсь в плывущий по этажу огонёк… Вот он останавливается в одной из комнат и опускается вниз… Похоже, лампу поставили на пол… В освещённом проёме медленно прорисовывается темный силуэт… Он женский. По спине веет холодом… Тень поднимает руку в приветственном жесте… Это она… Мне снова не по себе… Говорят: если слишком долго всматриваться в тьму… Но нет!.. На этот раз я не убоюсь и не уйду с балкона!..
Я включаю фонарик своего смартфона и трижды делаю им круговые движения… «На круги своя…». Она должна понять…
…Томительная пауза… И вот лампа в окне взмывает вверх и чертит в ответ красноватые круги…
Сборы были не долги, и вот я уже шагаю вниз по аллее: мне нужно дойти до ближайшего поворота, где мы так давно (и одновременно недавно) расстались…
По дороге мне всё чудится стук её каблучков… Мне кажется, что она движется в одну сторону со мной, но по параллельной аллее – там за оградой санатория…
 А вот уж явственно слышится стук каблучков… Белый силуэт на слабо подсвеченном фоне виллы. Повеяло холодком меж лопаток… Ну, так мы привыкли ходить навстречу своим страхам… Я замедляю шаг… Звук каблучков приближается…
…Белое длинное платье… «Летящий» силуэт… Блондинка с подобранными вверх волосами… Да, это она…
…Она протягивает руку для поцелуя… И я бережно целую эту холодную руку…
- Что случилось?.. Хотя, что могло случиться за столь короткое время с момента нашего расставания… Так зачем Вы меня позвали?..
- Время – штука относительная… Но поверьте, для меня прошло гораздо больше времени, чем для Вас… Мне нужна Ваша помощь…
Она внимательно всматривается в меня…
- Да… Я Вам верю… Вы изменились… Я должна была догадаться, что не всё так просто… Что ж…. Раз уж я сюда пришла… Как всякая женщина, я любопытна… И потому, по крайней мере, выслушаю Вас… Но прежде должна сказать, что Вы излишне самоуверенны…
Я жестом приглашаю её присесть на парковую скамью… Кивнув, она грациозно присаживается… Помедлив, я располагаюсь напротив…
- Я предвижу Ваши вопросы, Рита… И, разумеется, Вы правы: у меня нет никакого права просить Вас о чём-либо… И всё-таки я осмелюсь просить Вас… Отчего?.. Не потому, что я самоуверен, нет!.. В память об этом чудесном вечере… Вечере, который мы провели с Вами вместе… Вечере, который для Вас всё ещё продолжается… И вечере, который навсегда остался в моей памяти… Я часто вспоминаю о нём… с тёплой грустью и сожалением о несбывшемся и… не возможном… Нет, возможно, я действительно самоуверен, но… мне всё-таки кажется, что Вы не откажете мне в моей просьбе…
…Некоторое время Рита молчит, устремив свой взгляд на звёздное небо… Затем опускает взгляд своих холодных глаз-озёр на меня… На устах её лёгкая улыбка…
- Вечер действительно удался… Вы хорошо танцуете… А это многое оправдывает… Ну и… женщинам нравятся уверенные в себе мужчины. Так что… Пожалуй, я попытаюсь Вам помочь… Если это в моих возможностях, разумеется… Рассказывайте.
- Поверьте, я не посмел бы Вас тревожить, если бы… Да, я (как Вы, наверно, уже поняли) обладаю некоторыми… и где-то даже весьма значительными возможностями… Но, увы, они, далеко не безграничны… Есть области, куда мне хода нет, – я грустно усмехаюсь. – До поры, до времени, разумеется…
Рита понимающе кивает…
- …И речь идёт даже не обо мне… Точнее, не совсем мне… Это юноша… Точнее сказать, подросток… Пройдёт время, и он станет мною… Ну или почти мной…. Я очень надеюсь, что он станет лучше меня… В общем, его нужно проводить к Стиксу… Ему нужна вода.
Рита с удивлением смотрит на меня…
- А Вы не боитесь, что он… пересечёт Стикс?.. Даже если он не хочет, его могут принудить к этому… И тогда он останется там навсегда.
…Я долго молчу… Нет, отвечать нужно максимально честно.
- Боюсь, конечно… Всё может быть… Но у меня есть надежда… Я очень надеюсь, что ему помогут… В том числе и Вы… И главное… Если он не вынесет оттуда воду… всё теряет смысл… Для него, а значит и для меня. В общем, я решил рискнуть.
Она смотрит на меня внимательно…
- Рискнуть… мальчиком?..
Я пожимаю плечами:
- У мальчика тоже есть выбор. Ставки для него очень высоки… Куда выше, чем для меня. Но, повторяю, выбор всегда есть.
Некоторое время она, опустив голову, молчит… Затем разводит лежавшие на коленях кисти:
- И чем же я могу помочь?..
- У Вас, в отличие от многих прочих , там, внизу, есть возможность входа-выхода… Я знаю, что для Вас это бремя… Но для меня и мальчика – это действительно возможность… Просто станьте его проводником на время… Встретьте и проводите к подземной реке… А потом, по возможности, сопроводите назад… Или хотя бы укажите путь наверх… В общем, по обстоятельствам…
- А обстоятельства бывают разные, – задумчиво говорит Рита, опять глядя на звёзды…
Она опускает взгляд:
- Я согласна… Но есть ма-аленькое обстоятельство… Вы же понимаете, что пока мальчик жив, ему не спуститься к реке… А если он умрёт… ему уже не подняться назад…
Я киваю:
- Да, конечно, Вы правы, но… Возможности и исключения из общего правила есть всегда… И у меня есть возможности, чтобы данный случай стал исключением…
Она смотрит на меня с любопытством:
- Вы уверены?..
- Я надеюсь… А надежда – это огромная сила…
Подумав, она кивает:
- Я согласна. Я буду ждать его на входе… Вы знаете где вход?..
- Да, конечно… Но Вы ещё не знаете, когда он придёт…
Она грустно улыбается:
- Не важно… Как Вы справедливо заметили, время – штука относительная… Особенно, когда впереди вечность… Я буду ждать его столько, сколько нужно… Там ведь, по сути, времени-то и нет…
- Он придёт к вам из 1970-го…
- Не суть важно, – отмахивается она. – Если он – это, в самом деле, Вы, я его узнаю…
Я беру в руки её кисть и склонив голову вновь целую…
- Я благодарю Вас…
…Когда в прихожей раздалась трель телефона, Игорь занимался своим излюбленным дело: лежал на диване и читал книгу… Книга была интересная, фантастическая – «Парадокс Глебова» Петрония Аматуни… Впрочем, в настоящий момент фантастика эта воспринималась им как… этакое успокоительное чтиво… Может быть потому чудеса, которые происходили с ним, с Игорем, были гораздо фантастичнее того, о чём он читал в этой книжке… А может быть это была просто защитная реакция перенасыщенной впечатлениями психики…
…Телефон продолжал звенеть, но вставать не хотелось… Почему-то казалось, что это может быть либо Андрей, либо (хуже того) Галя… Говорить с ними о чём-либо не хотелось от слова «совсем»…
Из спальни раздался зычный голос бабушки:
- И-игорь!..
- Чего, бабушка?..
- Телефон звонит!.. Ты чего трубку не берёшь?..
- Сейчас!..
Делать нечего, пришлось вставать…
- Алё…
В трубке раздался знакомый голос его старшего тёзки:
- Привет, лежебока!..
- Здравствуйте…
- Как настроение?..
- Нормально.
- Это хорошо. Прогуляться не желаешь?..
- Вообще, нет. Идти никуда не хочется…
 - Дело, конечно, твоё… Будем считать, что времени у нас достаточно… Но рано или поздно съездить тебе туда придётся… Если ты не передумал, конечно… Я о нашей договорённости.
- Я не передумал… А куда ехать нужно?..
- О, это интересное место!.. Ты о Городище слыхал?..
- Да… Это на краю города, рядом с мостом через Реку… Но я там никогда не был…
- Вот и славно!.. Съездишь туда, посмотришь… Считай это разведкой… Точнее – разведкой местности… Там интересно… Тебе должно понравиться…
Игорь хмыкает в трубку с явным сомнением:
- М-да?.. Что-то сомнительно… Я слышал там главная достопримечательность – пещеры или катакомбы какие-то… В последнее время у меня с такими достопримечательностями явный перебор…
- Так я тебе и не предлагаю туда лезть… По крайней мере сейчас… Я ж говорю – это разведка… Просто полазай там по окрестностям и всё… Да если б ты и захотел лезть в эти пещеры – у тебя всё равно ничего не получилось бы: там все ходы-выходы давно металлом заварены… Во избежание, так сказать…
- Да, я слышал… Тогда какой смысл?.. И ещё… Я помню, конечно, что теперь мне придётся без команды обходиться… И это правильно, наверно… Но лезть под землю в одиночку – это,  знаете ли… Короче, я под такое не подписывался… Да и Вы сами говорили, что со Стихиями Земли у меня вроде бы всё…
- Почти всё… Я сказал, что, возможно, на более глубоком уровне, тебе ещё с ними придётся столкнуться… «Глубокий уровень» здесь в переносном смысле, а не буквально… И, поверь мне, одного я тебя не оставлю… Свет не без добрых людей… И не только. Так что не боись… А сейчас твоё дело – разведка… Съезди, воздухом подыши… Видами на Реку с холма полюбуйся… Там они действительно красивые… Лады?..
- Лады.

84. Городище
(Июнь 1970-го)

Вот он – новый мост…. Всего лишь несколько лет, как его построили… А справа от моста огромный плоский холм… Это и есть знаменитое Городище… Чего только о нём не рассказывают!.. Тут тебе и инопланетяне с их тарелками, и клады с несметными сокровищами, и приведения, их стерегущие, и чудовища, обитающие в местных «лабиринтах», харчующиеся людями, и прочей скотиной…
Романтическое место выглядело до неприличия скромно и обыденно… Обширная плоская вершина холма представляла собой поросшее скудной растительностью плато… Судя по всему, городище было излюбленным местом для любителей поработать лопатой… Повсюду многочисленные следы земельных работ: какие-то холмики и ямы явно рукотворного характера, остатки старых траншей, рвов и котлованов… Причём как стародавние, так и относительно свежие…
В общем, если и стояло здесь когда-то пресловутое Городище, то было это в незапамятные времена. А если от него и остались какие-то следы, то были они там – под поверхностью холма, в прибрежном суглинке… И к бабке не ходи, именно эти следы искали местные и иногородние любители всяческих древностей, вне всякого сомнения мечтавшие обогатить своими «отрытиями» археологию… А вы что подумали?.. Небось, что они клады искали?.. Ну не без этого, конечно… Но, наверняка, для того, чтоб найдя клад, тут же безвозмездно сдать его государству и тем самым запечатлеть своё имя на «скрижалях истории»… А может быть и не мечтали вовсе… Потому как были очень скромные… Поэтому и копали в основном по ночам, чтобы соблюсти инкогнито… А если вам скажут: мол, для того, чтоб не поймали, так не верьте – чистой воды брехня!.. Потому как народ у нас – сплошь альтруисты: последнюю рубаху могут снять. А что не с себя, а с ближнего своего, так и ничё: Господь повелел делиться…
…Нет, были, конечно, отдельные немногочисленные личности, которые копали не по велению сердца, а за мзду. За зарплату, тоись. Прикрываясь каким-то «открытыми листами», копали нагло – у всех на виду, средь бела дня… Ох, как же не любил их местный люд!.. Тут, понимаешь ли, горбатишься по ночам из чистого энтузиазму, а понаедут пришлые и бумажками казёнными трясти начинают… Да ещё и нанять тебя пытаются, чтоб ты за них землю рыл за мзду малую… Ну, она-то, копеечка, лишней не бывает… И нанимался и копал местный люд, скрипя сердцем… Да только мало, что путного из земли те дурни учёные выкопали… Так, дребедень всякая: черепки битые да железки ржавые –почитай и всё… А ежели злато- серебро с каменьями в «раскопе» и попадалися, то кто ж его приезжим-то покажет?.. Среди местных дураков отродясь не водилось… Но фарт такой редко случался… Потому как «учёные – хрен мочёные» без разумения в землю лезли: не помолившись, без слова заветного и без верных карт… А пуще прочего – средь бела дня… А ведь и издавна известно, клады «даются» только ночью!.. Да и то не всякой… Надо, чтоб ночка лунной да звёздной была… Есть тут свои хитрости и обычаи, от дедов и прадедов до нас дошедшие и от отца к сыну передаваемые… Да только кто ж их пришлым-то откроет?.. Клады, они тишину любят… А от солнца да суеты в глыбь уйти норовят…
…Но надо сказать, заезжие археологи надежды не теряли и вновь и вновь возобновляли раскопки… Чем, в свою очередь, вдохновляли на поиски новые поколения местных кладоискателей…
…Да, у археологов были основания для дальнейшего изучения Городища… Уж больно удобное это было место для людских поселений: возвышенное над Рекой и окружающим ландшафтом… Господствующая высота, можно сказать… Меоты, скифы, сарматы, греки, хазары, печенеги, половцы, византийцы, венецианцы, татары, русские «бродники», запорожцы, турки, казаки…
…Историки говорят, что в своё время именно здесь, в урочище, томился в половецком плену незадачливый князь Игорь – тот самый, из «Слова…». Возжелавший некогда с братцем Буй Тур Всеволодом малость «пощипать» этих самых половцев, да сам как кур в ощип попавший…
…Племена и орды сменяли друг друга… Сжигали и разоряли городки и крепостцы, возвышающиеся на плоском холме, а уже через малое время возводили здесь свои собственные укрепления… Очень уж удобно было отсюда осуществлять контроль за плывущими по Реке купеческими судами, и шедшими по степи караванами…
…Была у этого Городища ещё и иная, подспудная,  история… Прямо-таки в буквальном смысле этого слова… Пещеры, лабиринты, подземные ходы… Надо сказать, этого добра в округе более, чем хватало. Окрестности, можно сказать, были изрыты вглубь и в вдоль и поперёк. Залегавший под тонким слоя суглинка легкий камень (известняк, песчаник, ракушечник) весьма способствовал любителям создания подземных галерей… Так что копание можно было вполне назвать любимым препровождением местного населения. А девиз его вполне мог быть таким: «Бороться, копать, раскопать и перепрятать!». Что, впрочем, многократно (если верить местным легендам) и делалось…
Впрочем, местный народ предпочитал копать всё-таки сверху… В многочисленные подземелья лезли уж самые безбашенные или бесшабашные… Ну и чужие, конечно… Зайти в подземелья было просто: ходов-выходов в округе было немерено… А вот выйти оттуда удавалось далеко не всякому… А иные хоть и выходили, да уже «с глызду съехавшие»… Да оно и не мудрено: потому как если хотя бы десятая часть из того, что рассказывали об этих подземельях, правда…
Судите сами! Это и хитроумные ловушки в незапамятные времена невесть кем сооружённые – то стены смыкающиеся, то полы проваливающиеся, а то и вовсе неизвестными «приспособами» незваных гостей на форшмак мелко шинкующие…
Но пуще всего опасались местные некоего Чуда-юда, гнездующегося по слухам то ли под землёй, то ли под водой и периодически прогуливающегося в окрестностях по ночам в поисках свежего провианта…
 Какой породы была эта зверюга, местный народ сказать затруднялся… Если верить одной из легенд, вроде бы располагался в незапамятные времена в лабиринте под Городищем некий Дракон. Ну и как водится, местный люд «во избежание» возводил ему храмы, поклонялся и разнообразил его меню человеческой молодью. Речь здесь, конечно, идёт о жертвоприношениях. И что характерно, предназначенных в жертву особей не умерщвляли, а просто загоняли в пещеры, а там уж подземный «полубожок» разбирался с ними по-свойски…
Косвенным подтверждением вышеизложенному служили периодически находимые археологами изображения местного зверя…
…Ну что можно сказать… Что-то очень зубастое, отдалённо напоминающее то ли гигантского волка, то ли кабана… Но кто ж его знает, какие они – эти самые местные драконы… Очевидцы (а такие, как ни странно, были) говорили о существе каких-то огромных размеров…
Время от времени это существо подавало из подземных глубин голос – рёв, впечатляющий своей мощью… Артур Конан Дойль тут наверно бы заметил, что пещеры (как и болота) издают иногда весьма странные звуки…
…Как бы то ни было, а Игорь в данный момент находился на восточном – обрывистом краю Городища, как раз перед тремя арками (мал, мала, меньше), уходящими в глубь ракушечника…
 В самую малую можно было заползти и обозреть небольшой грот, оставшийся  после обвала галереи… В среднюю – можно было войти в полный рост и даже пройти несколько десятков метров, прежде чем уткнуться в железобетонную пробку, напрочь закупоривавшую уходящую вниз галерею… А в третью (самую большую) –  наверно некогда можно было въехать на колеснице… А вот сегодня, уже в пяти метрах от входа, арка была заварена сикось-накось и под разными углами толстенными полосами ржавого металла… Впрочем в оставшиеся между полосами «окошки» (размером не более чем кулак) можно было рассмотреть (если подсветить фонарём) ещё одну бетонную пробку… Данные «защитные сооружения» были созданы военными относительно недавно – в конце сороковых годов прошлого столетия…
По приказу командования была предпринята попытка исследования подземелий Городища на предмет создания здесь командного пункта на случай ядерной войны. Увы, исследования вскоре пришлось прекратить, вследствие гибели группы военнослужащих по неустановленной причине.
Солдатиков этих то ли разорвали, то ли разрезали каким-то неизвестным способом… Напополам. В связи с чем командованием военного округа было принято решение прекратить исследования, а все обнаруженные выходы галерей на поверхность частично взорвать, частично залить сотнями тонн бетона. А кое где входы ещё и металлом заварили… Во избежание, так сказать…
…А подземный командный пункт всё-таки создали: в этом же районе, но в другом месте… И говорят, поскольку местность эта буквально пронизана в разные стороны катакомбами, при строительстве командного пункта нарвались на старые галереи, ведущие в сторону Городища… Так что пришлось и их запечатывать бетоном на всякий пожарный…
Всей этой информацией Игорь обладал на уровне «одна бабка сказала», то есть в виде городского фольклора… В его случае эта и подобные ей истории рассказывались перед отбоем у костра в пионерском лагере…
…Посветив фонариком между ржавыми полосами металла и полюбовавшись на видневшуюся вдали бетонную пробку, Игорь хотел уж было подняться на плато, как вдруг ему послышались странные звуки… Оттуда – из подземелья…  Они приближались…  Их можно было бы принять за шаги человека, если бы… Нечто приближалось к выходу на три такта… Причём если первые два звука можно было бы назвать идентичными, то третий… Это было нечто иное…
…Возможно, если бы сейчас была ночь, то Игорь точно бы не стал дожидаться и любопытствовать, что там такое к нему неспешно приближается… Рванул бы со всех ног в сторону цивилизации ничтоже сумняшеся… Но убегать сейчас, в ясный день, было как-то даже и не к лицу… Ну и теплилась надежда на крепость ржавого металла…
 …Закрывать глаза от страха он не стал, а наоборот: стал всматриваться в тьму. И постепенно на тёмном фоне стала вырисовываться… идущая к выходу человеческая фигура… Мужская фигура… Периодически опирающаяся в своём движении на трость…
…Игорь оглянулся… Кругом никого… Вздохнул… Да, его не обманули, сказав, что теперь ему одному придётся решать все вопросы…
…Приблизившись, господин  приветствовал его поднятием рукояти трости к шляпе…
- Добрый день, молодой человек…
Игорь поднял бровь:
- Неужели день бывает для Вас добрым?..
- О, растём!.. – в свою очередь, как в зеркале, поднял изогнутую бровь визави.
- И насколько же конгруэнтны Вы и понятие «добро»?.. – поинтересовался Игорь.
Господин беззвучно поаплодировал и процитировал:
- «Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».
- Как всегда софистика, – небрежно прокомментировал Игорь.
Господин прищурился:
- А ты ли это, мальчик?..
Игорь улыбнулся:
- А был ли мальчик?..
- Господин разочарованно опустил голову:
- Я так и знал, что дело здесь нечисто…
Игорь рассмеялся:
- Полноте!.. Вам ли говорить о чистоте?..


85. Рекогносцировка
(Июнь 1970-го)

…Господин нахмурился, но тут же погасил своё недовольство во всегдашней любезной улыбке:
- …Кто бы на самом деле ты ни был… я рад тебе… Рад тебя увидеть здесь – у моего дома… Настоящего дома. И буду ещё более рад принять тебя у себя…  И потому, что бы ты не думал о конгруэнтности «добра» как понятия со мной как личностью, я говорю тебе… добро пожаловать!..
Господин  вновь приветственно поднёс рукоять трости к шляпе и даже изобразил некий намёк на поклон… Затем радушие на его лице сменилось некоторой озабоченностью:
- К моему глубокому сожалению, в виду некоторых обстоятельств… э-э… технического характера, – господин указал тростью на ржавые металлические полосы, перекрывавшие вход в подземелье, –  не в моих силах препроводить вас сейчас …э-э… в апартаменты, для вас предназначенные, но… Я думаю, такой незаурядный молодой человек как вы, без сомнения, найдёт возможность для устранения этих… э-э… временных трудностей… Не так ли?.. Есть, знаете ли, такие способы… Впрочем… мне ли вас учить?.. Хотя… Вы знаете, любой смертный рано или поздно сюда попадает… Это лишь вопрос времени… Ну и, конечно же, можно ускорить этот процесс… Вы меня понимаете?..
Внезапно перед мысленным взором Игоря мелькнула картинка: ванная и вода, насыщающаяся краснотой, расходящейся от запястий… Он едва не встряхнул головой, чтобы отогнать наваждение… «Нет, это не моё воспоминание!» – подумал Игорь, и картинка растаяла…
- Не дождётесь, – раздвинул он губы в натужной улыбке.
Господин сделал огорчённое лицо:
- Жаль… Искренне жаль… Знаете, местный люд почему-то считает, что здесь – в подземелье  – живёт дракон… Собственно и решётки эти от него… Глупости, конечно… Но вот какая мысль пришла мне в голову… Вы же знаете, чтобы убить дракона, нужно самому стать драконом – расхожая истина!.. Но… тогда какой в этом смысл?.. «Дракон умер, да здравствует Дракон!..» – так что ли?.. Так может быть проще сразу  не заморачиваться и убить дракона в себе?.. Подумайте над этим на досуге, мой юный друг… Ну и за сим, как говорится, разрешите откланяться…
Господин в третий раз приподнял трость к шляпе и, развернувшись, начал медленно удаляться по направлению к бетонной пробке… Вскоре звук его шагов и стук его трости затихли во тьме…
…Игорь выдохнул… Разговор этот дался ему не легко…
…Смотреть здесь было больше особо нечего, и Игорь решил подняться на холм…
…Взойдя по тропинке на плато, он обозрел окрестности… Любопытно, что с восточной стороны от холма природа  можно было сказать буйствовала и не жалела всех возможных оттенков зелени… А вот с Запада картинка была прямо противоположная: эдакий почти марсианский пейзаж… Географы бы назвали этот удручающий ландшафт полупустыней…
…Игорь приблизился к южному окончанию холма и полной грудью вдохнул свежий воздух… Открывавшийся отсюда вид на Реку, конечно, впечатлял…
…Позади неожиданно раздался знакомый голос:
- Плёс серебряный выгнулся ломко…
Звёздный блеск отражался в траве.
И загадочная Незнакомка
Говорила в стихах о себе…
Игорь оглянулся. Так и есть – его тёзка!
- Здравствуйте!.. А это откуда?..
- А это – от меня, – улыбнулся Игорь-Старший.  – Через несколько лет на этом самом месте выстроят шикарный ресторан, похожий на летающую тарелку… Его будет опоясывать открытая галерея – балкон… А ещё через несколько лет поздним вечером на этом балконе будет стоять молодая парочка… Они буду целоваться и читать друг другу стихи… В основном Блока… А потом молодой человек напишет вот эти стихи…
- А что будет потом… с этой парочкой?..
Тёзка вновь улыбнулся:
- А потом будет жизнь…
- Жизнь… Та, что будет у меня?..
- Тёзка посерьёзнел:
- Я искренне надеюсь, что нет!.. Ты заслуживаешь своей собственной жизни – яркой, насыщенной… И, разумеется, со своими собственными ошибками… Как прошла беседа?.. Или я ошибся?..
- Нет, вы не ошиблись… Он показался оттуда, из-за решётки… И я сказал, всё так, как вы мне советовали…
- Ну и как он среагировал?..
- Мне кажется, он поверил… Но… не слишком испугался.
Тёзка хмыкнул:
- А с чего бы ему пугаться?.. Он ведь на своей территории… Можно сказать: у себя дома… А дома, как известно, даже стены помогают… О чём он говорил?..
- Говорил о драконе, якобы живущим в здешних подземельях… И советовал мне… покончить с собой, чтоб попасть в подземелья… Другого, мол, пути нет…
- …Добрый дядя, – кривовато усмехнулся тёзка. – Только он ошибается… Или скорее всего лукавит… Так что мы пойдём… другим путём!.. В обход… Как ходят все «нормальные герои»… А мы ведь с тобой – «нормальные герои», не так ли?..
- Конечно!.. – с энтузиазмом подтвердил Игорь. (Его действительно не очень-то прельщал первый вариант.)
Помолчав, тёзка добавил:
- Неважно, что говорит или думает Тёмный… Ты ведь всё хорошо там рассмотрел и запомнил?..
- Да. Я старался… Но я до сих пор не понимаю, как я туда попаду… Эти решётки, бетон… Физически это невозможно… Разве что взорвать всё… Да и то не вариант… Как я понимаю, при подрыве можно просто обрушить своды галерей…
- Ты прав. Легкий камень – ракушечник… Да и сами галереи столь древние, что… Сейчас просто поверь: когда придёт время, ты там просто окажешься… Главное, чтобы ты этого хотел и верил в это…
Игорь усмехнулся:
- Мне бы побольше информации… для большей мотивации… Блин!.. Стихи какие-то получаются…
Тёзка с улыбкой посмотрел на него:
- Что ж, когда-то ж надо начинать… Я начал писать стихи в пятнадцать лет… У тебя это, видимо, будет раньше… Что касаемо информации… Что ж… Сегодня я тебе расскажу «зачем»… А «как» – ты узнаешь в своё время… Я тебе передал свою фляжку для того, чтобы ты набрал воды в Источнике… Она ведь цела?..
- Да, конечно!.. Я только один глоток воды из неё отпил… Как вы мне и говорили…
- Замечательно!.. Ты в детстве в сказках о «живой» и «мёртвой» воде читал, так ведь?..
- Конечно.
- Так вот. Это не сказки. Та вода, которая у тебя сейчас во фляжке, – «живая»…. И помимо исцеления от болезней, у неё ещё много других свойств… Но наверняка в тех же сказках ты читал, что, скажем, для оживления павшего в битве богатыря нужна не только «живая», но и «мёртвая» вода… Проще говоря, они действуют в комплексе… Забегая вперёд, чтобы у тебя не возникало ненужных домыслов, скажу: и не только для оживления… Теперь вопрос… Ты не задумывался, как переводится название этого пригорода?.. Скажу сразу: есть несколько вариантов перевода. Один из них – «мёртвая вода»… Вот за нею, собственно, ты и спустишься на этот раз в подземелье… Надо сказать, воды там под землёй очень много… Причём самой разной… К примеру, прямо под нами, на глубине сорока метров, находится озеро… А еще глубже, на глубине двести пятьдесят метров, целое подземное море… И я не шучу: это научные данные… Только  ни море, ни озеро нас с тобой не интересуют… Нас с тобой интересует река…
Тёзка сделал паузу и таки дождался естественного вопроса Игоря:
- Ну и где она – эта река?..
Игорь-Старший улыбнулся, сделал эффектную паузу и широким жестом указал на простиравшуюся перед ними Реку:
- Да вот здесь!..
Игорь недоуменно нахмурился:
- Не понял… Это в нашей Реке что ли «мёртвая вода»?.. Да мы её каждый день из кранов пьём… Очищенную «Водоканалом», понятно… Ну даже если и так: какого, спрашивается, под землю лезть, если эту самую воду можно если не из крана, то прямо из реки набрать?..
Тёзка отрицательно покачал головой:
- Нет. Все не так просто. В нашей Реке течёт самая обычная вода… Но прямо под ней, в точности повторяя русло, протекает ещё одна река… Вот она-то нам и нужна… И именно в ней вода – «мёртвая»… Кое-где обе реки соприкасаются (например, как раз здесь), но только в одну сторону. То есть вода из нашей Реки проваливается, уходит вниз в ту реку… Но никак не наоборот: законы природы не изменить – гравитация, понимаешь ли… Да и вода в нижней реке гораздо более тяжёлая… Вот, собственно, и всё, что ты должен знать на сегодняшний момент… Всё остальное, как я уже говорил, в своё время… Задача у тебя простая: в эту же самую фляжку зачерпнуть воду из нижней реки. Полученный в результате «коктейль» из двух вод нам необходим для последующих действий…
…Игорь долго молчал, обдумывая услышанное… Смотрел на протекающую перед ним Реку… Наконец, вздохнув, молвил:
- Отсюда-то всё вроде просто… Вот она Река… Под ней – другая… Направление ясно… Но там – внизу – наверняка ведь лабиринт… И Ариадны, как я полагаю, не будет… Ну и как мне там не заплутать?..
Тёзка оживился:
- А вот тут ты ошибаешься!.. Будет тебе Ариадна… местного разлива… Впрочем, не только местного… Ну да не важно… Короче, доведёт тебя проводница до подземной реки и дорогу назад укажет…
Игорь помялся:
- Тут этот господин толсто так намекал на какого-то там дракона… Мол, проще самому на себя руки наложить, чем с ним встречаться… Я, конечно, клинок свой с собой возьму… Ну а вдруг он меня всё-таки… «схарчит»?..
В свою очередь помолчав, Тёзка пожимает плечами:
- Если «схарчит»… Ну что ж… Значит у тебя «судьба такой»… А ты сделай так, чтоб не «схарчил»!.. Если будешь настроен на худшее, так оно и случится, поверь мне…
Тёзка ещё немного помолчал, обдумывая что-то… Но затем, видимо, принял решение подсластить пилюлю:
- Ты вот что….Ты с этим «драконом», который, в общем-то, и не дракон вовсе… особо не заморачивайся… Будет кому его отвлечь… Взять, так сказать, на себя… По крайней мере, я очень на это надеюсь… А вот Тёмный… Тут он  дома… И не важно, что бывает он здесь чрезвычайно редко… Он родом отсюда… И на самом деле он и есть Дракон… И вот его-то тебе и следует по-настоящему опасаться… И вот здесь-то и может помочь тебе твой клинок…

86. Родня
(Июнь 1970-го)

…Надо сказать, что изменения в поведении Игоря были замечены всеми близкими…  И раньше всех, разумеется, Лариской. Ну а кем ещё?.. Родители на работе. Бабушка – старенькая: почти никуда не ходит и почти ничего не видит. Так что…
…Прежде всего бросилось в глаза, что он перестал общаться с Андрюшкой. То раньше были – не разлей вода, а теперь даже и не звонят друг другу. Лариса поначалу «списала» это на то, что Игорь слишком теперь занят своей Галькой… Но поговорив со своей подругой Наташкой, сестрою Андрея, пришла к выводу, что не так всё просто… Андрей, со слов Наташки, в последнее время пребывал в дурном настроении, гулять почти не выходил, всё больше валялся с книжкой на диване…
Лариска было подумала, что Андрей, возможно, немножко ревнует Игоря к Гале. (Такое бывает между друзьями и подругами.) Но Наташка сказала, что раньше они прекрасно втроём общались, а вот потом – «как ножом отрезало»… Поневоле напрашивался вывод, что друзья из-за чего-то поссорились… Вопрос: из-за чего?.. Может быть наоборот: Игорь приревновал Андрея к Гале?.. (Такое тоже бывает между друзьями.) Увы, ответа не было… Во всяком случае, Наташа говорит, что Андрей не похож на влюблённого…
…Настораживало то, что начало отчуждения друзей совпало по времени с пропажей Рыжика… То, что Игорь мог «прошляпить» Рыжика, Лариса вполне допускала… Но спрашивается: причём здесь Андрей?..
…Положение явно ухудшилось, когда Игорь и с Галей перестал общаться… И даже звонить друг другу они с Игорем перестали… Но тут, похоже, всё было понятно: парочки часто друг с другом ссорятся… Но потом всё-таки чаще мирятся, чем расстаются… Просто время нужно, чтобы они немножко остыли, перестали друг на друга обижаться и соскучились по друг другу…
…Поначалу Ларка даже немного обрадовалась, когда Галя перестала появляться в их квартире. Всё-таки Лариса немножко тоже ревновала Игоря к Гале… Потому что привыкла, что Игорь – её. Пусть он и противный, но всё-таки – её брат. А значит в каком-то смысле принадлежит ей… А тут откуда не возьмись появилась эта самая Галя, и вот теперь приходится делить Игоря с ней… Но через какое-то время она поняла, что скучает по Гале… Вспомнила, что Галя – в общем-то хорошая… И к ней, Ларке, в общем-то хорошо относится… А не гонит от себя, как надоедливую муху, как это иногда делает Игорь…  И даже наоборот: из женской солидарности защищает её, Ларку, от Игоря, когда тот пытается от Ларки отцепиться… Чуть позже она даже пришла к выводу, что Галя оказывает на Игоря положительное влияние… Что Игорь даже как-то подобрел в последнее время… А вот теперь, когда они явно поссорились, Игорь стал угрюм и раздражителен… А это нехорошо… Следовательно…
Конечно же Ларка решила, что её прямая обязанность – помирить парочку… Потому-что от этого станет всем лучше…
Разговаривать по этому поводу с Игорем она не стала: знала, что это бесполезно – мальчишки они не очень-то любят обсуждать с кем-либо такие вопросы… То ли дело девочки!.. А потому сразу решила звонить Гале. Начала она издалека:
- О привет, Галя!.. А когда ты к нам в гости приедешь?.. А то я по тебе уже соскучилась!..
- Здравствуй, Ларочка… Да я даже и не знаю, когда теперь к вам приеду… Да меня никто и не приглашал…
- Галя, я тебя приглашаю!.. По тебе уже все соскучились!.. И бабушка, и папа… И даже мама… Она сегодня меня спрашивала, почему ты к нам не приезжаешь… А на Игоря ты внимания не обращай – он дурачок… Ну ты же знаешь – все мальчишки дураки… А вообще-то он сейчас такой грустный-прегрустный… Печальный-препечальный… Мне кажется, что он из-за тебя печалится… Вон даже гулять почти никуда не выходит… А вы что, поссорились? Да?..
- Нет, мы не ссорились… Извини, Лариса, я говорить больше не могу. До свиданья.
…И положила трубку. Чем изрядно разозлила Ларку… И, конечно же, Ларка на неё не только разозлилась, но и обиделась… А если Ларка обиделась, то тут же решила не звонить ей (Гале) никогда-никогда!.. Па-адумаешь!.. Говорить она не может… Ничего. Игорь себе ещё и лучше и красивше найдёт!.. Вот так!..
…Второй почувствовала некие изменения в Игоревом поведении, конечно же, бабушка… И, разумеется, восприняла она их, в силу возраста и изрядного жизненного опыта, можно сказать, философски. И уж, конечно, гораздо менее эмоционально, чем Ларка. Она ведь прекрасно знала, что первая любовь – это на девяносто девять и девять десятых процента не навсегда. Да и вообще юношеская влюблённость и, собственно, любовь – это далеко не одно и тоже…
Конечно же Галя её нравилась, но… А вот то, что Игорь перестал общаться с Андреем, это обеспокоило её гораздо серьёзней… Ведь дружили они, почитай, с первого класса – как только переехали в этот дом…
Надо сказать, что бабушка ценила Андрюху очень высоко. Считала его мальчиком приличным, трудолюбивым и, в отличие от её Игоря, спокойным и уравновешенным… Она была очень довольна их дружбой, считала, что Андрей на Игоря хорошо влияет… Причины их размолвки и для неё были тайной… Нет, конечно же случалось, что они и раньше ссорились, и даже дрались… Да, у мальчишек это сплошь и рядом бывает… Потом, конечно же, как ни в чём не бывало мирились и зла друг на друга не держали… Она очень надеялась, что и на этот раз так будет… Время – оно, как известно, лечит… И если девочки в определённом возрасте могут меняться, как перчатки, то друзья – это совсем другое дело… Особенно старые друзья…
…Родители тоже обеспокоились. Каждый по-своему, разумеется…
Мама как бы даже облегчённо вздохнула, когда поняла, что Игорь с Галей перестали встречаться… Впрочем, она ясно осознавала, что это в ней говорит естественная женская, а точнее, материнская ревность... Да считай та же, что и у Ларки, только более обострённая… (Оскар Уальд писал в одной из своих пьес: «Все мужчины – собственность замужних женщин». И в этом есть немалая толика истины.) Так что маме было даже где-то совестно от испытываемых ею первоначально чувств… Кроме того она помнила, как остро порой переносятся в юности первые любовные разочарования… Впрочем как и то, как они быстро забываются…
Но всё-таки разрыв дружбы с Андреем беспокоил её сильнее… Она переживала за сына: не слишком ли много для него разочарований за столь короткий период времени?.. Она боялась, чтобы он не наделал глупостей… Кроме того, как и бабушка, она считала Андрея хорошей компанией для своего сына… А если исчезает хорошая компания, то на смену ей может прийти и плохая, не так ли?.. Свято место пусто не бывает… Она боялась, что её сын свяжется не с тем, с кем надо…
…Её всё еще беспокоила история с ножом и Мартыном… То, что Мартын исчез, её несколько успокаивало… Его мать её больше не тревожила… И вроде бы ходили слухи, что Мартына таки упекли в спецшколу за какие-то его старые дела… Но слухи – есть слухи… Тем более если они не чем не подтверждены… Так что были, были у неё основания для беспокойства… Теперь она думала порой с некоторой долей досады: «Ну вот, говорят же: "Маленькие дети – маленькие проблемы. Большие дети – большие проблемы"… Подрос сынок… Но как же это всё у него рано!..».
…Отец тоже разделял эти её мысли… Но, кроме всего прочего, его настораживало изменение отношения сына к нему лично… Как-то иначе смотрел на него теперь сын… Иначе общался… Порой казалось, что этот мальчик знает нечто большее, чем он – взрослый и опытный человек… Он склонен был это объяснять взрослением сына… Может быть излишне ранним взрослением… Впрочем, ему было даже где-то приятно это новое отношение к нему сына… Правда, был в этом отношении какой-то тревожащий его непонятный «привкус»…
…Как бы то ни было, родители решили, что отец должен побеседовать с сыном по душам – как мужчина с мужчиной… Вдруг что-нибудь да прояснится… Понятно, что дома душевно особо не поговоришь – слишком много ушей… А потому попытка душевного разговора была предпринята на свежем воздухе – точнее на Бульваре…
…Отец как раз подъезжал с работы домой и увидел, как Игорь возвращается из хлебного магазина. Выйдя из служебного «Москвича», он сделал знак Игорю, чтобы тот не торопился и перешёл на аллею… Они присели на скамью…
- Фу-ух!.. Хорошо-то как на свежем воздухе… В конторе у нас духота, от вентиляторов толку мало… Что-то подустал я… Надо бы на выходных на пляж сходить, что ли?.. Ты как, сын?..
- Я только за.
- Может быть, с собой свою девочку возьмёшь?.. Что-то давно я её не видел… Ты пригласи её…
- Папа, скорее всего она не пойдёт…
- А что так?.. Вы что, поссорились?.. Если так, то напрасно: очень хорошая девочка… Такими не разбрасываются… Кстати, скажу тебе как мужик мужику: выбор твой одобряю… Со вкусом, я вижу, у тебя всё в порядке… А если и поссорились, так помириться всегда можно… Тут, главное, не стесняться самому первый шаг к примирению сделать… Для мужика это нормально – инициативу проявить… Женщины это ценят.
- Папа, да мы, в общем, и не ссорились… Кажется, у неё сейчас просто другой парень появился…
Отец нахмурился:
- «Кажется» или точно появился?.. А если и появился: так что?.. Сдаваться? Отступать?.. Это сынок не по-мужски. Бороться за своих женщин нужно!.. Ты что думаешь, я за твою маму не боролся?.. Да у неё от кавалеров отбоя не было!.. Ты знаешь какое у неё прозвище шутливое было?.. Палёмка… Это от слова «полемика»… Потому что спорили из-за неё парни всё время… А замуж она пошла всё-таки за меня… Женщины, они настойчивых любят…
- Ты знаешь, отец, здесь я, пожалуй, с тобой не соглашусь… Видел я того парня… Он почти взрослый уже… Старшеклассник… Или даже студент… И я видел какими глазами она на него смотрела… Не то, чтобы я его боюсь… Или ещё что… Просто каждый делает свой выбор… Она сделала свой… Пусть и не в мою пользу… Так бывает. Почему я должен мешать ей?.. Навязываться – это не по мне… Так что…
Отец вздохнул…
- Ну, не знаю… Девка-то хорошая… Дело, конечно, твоё… Только я бы поборолся…
Игорь улыбнулся:
- Так то ты, папа… А я всё-таки не совсем такой, как ты… Помолчав, отец хлопнул себя по колену:
- Ладно. Дело твоё… В конце концов девок в Городе хватает… Захочешь – найдёшь себе ещё… А что у тебя с Андреем?.. Отец его говорит, что вы вроде общаться перестали… Сидит, говорит, дома «надутый», никуда не выходит… Что про меж вас произошло?.. Ведь вы уже столько лет дружите!..
… Игорь сначала долго молчал, отвернувшись в сторону закатного солнца, но потом всё-таки ответил:
- Ты знаешь, папа, так тоже бывает… Люди дружат-дружат, а потом… перестают…
Отец вновь с досадой хлопнул себя ладонью по колену:
- Да что-ты заладил: «так бывает, так бывает»!.. Да откуда ты знаешь – «как бывает»?.. Прям старик какой-то!..
Сын с грустной улыбкой посмотрел на отца:
- Я много чего знаю, папа… Я книжки читаю…
Отец с досадой покрутил головой:
- Книжки он читает… Читал я где-то: «От многия знания – многие печали»…
- Это так, – всё с той же улыбкой подтвердил сын и неожиданно для отца обнял его и поцеловал в щёку. – Спасибо тебе, что беспокоишься за меня… Я тебя люблю…
Отец, обычно не страдающий от излишней сентиментальности, от неожиданности растрогался и поцеловал сына в лоб:
- Взрослеешь… Хоть по подвалам перестал лазить?..
- По подвалам… перестал.

87. Двадцать один год назад…
(Июнь 1949-го)

…Конечно же он волновался… Но он верил своему тёзке, а вера – штука могучая… Если, конечно, это настоящая вера… Он ясно осознавал риски: понимал, что если он умрёт там, то умрёт и здесь – во сне. Тоже самое произойдёт, если он не выберется назад – застрянет там. В этом случае – здесь он будет находится в чём-то вроде летаргического сна или глубокой комы… И в конечном счёте тоже умрёт… Только несколько позже (месяц, год, три – какая разница?.. Все равно – это не жизнь.) Умрёт физически. А вот то, что будет в этом случае происходить с его душою (или «истинным я» – называйте как хотите: не суть важно), может быть гораздо более неприятным, нежели физическая смерть… Варианты разные возможны… Но различаются они лишь степенью неприятности… Так что настраиваться нужно было только на возвращение… Но это –  задача №2. А задача №1 – это сделать то, что должно.
Разумеется, никто никого не заставлял, не принуждал, не прельщал и не уговаривал. Всё было честно. Игорю его тёзка показал в красках все перспективы и возможности при обычном течении событий. И можно было бы даже попробовать… А что?.. Сказано же: «предупреждён – значит вооружён»… Да вот только нет никакой гарантии, что хотя бы один из этих реальных вариантов сработает… И как, спрашивается, жить с этим знанием?.. Знал – в принципе имел возможности изменить ситуацию – и… не смог?..
…Можно, конечно, было винить тёзку: мол, зачем парня поставил перед невыполнимой задачей – омрачил ему жизнь ненужным знанием будущего… Опять же сказано: «от многия знания – многие печали»… Да только тёзка испил свою чашу сполна в своё время… И он не хотел своей судьбы Игорю… Он желал ему лучшей доли и другой жизни… Может быть, более трудной (кто знает?), но другой… Что ж, и вот вам опять расхожая истина – «за всё в этой жизни приходится платить»… Если ты хочешь изменить что-то в своей жизни, будь добр –  заплати за это. Не хочешь – не плати. Так что всё честно. В данном случае плата – риск. Не рискует лишь тот, кто ничего не делает. (И это ещё одна расхожая истина. Можете не благодарить!)
…Реальные варианты – это ведь тоже риски… Но тёзка  предложил вариант нереальный… И у него были, видимо, какие-то основания, что всё пройдёт достаточно успешно… (Абсолютную гарантию даёт только «Госстрах». Это – «вишенка» среди прочих истин). В общем, Игорь решился… Тем более, что какой-никакой опыт у него уже был… Да и делов-то: всего лишь испить один глоток воды из заветной фляги… Она, кстати, тут же, на поясе его шорт… Сегодня он ляжет спать одетый… Разве, что без обуви… А вот расчехлённую трость он будет крепко держать в руке, когда будет засыпать… Это очень важно…
…Всего один глоток… Сразу потянуло в сон… Закружилась голова в сладостной истоме… И как только голова прикоснулась к подушке…
…Ночь… Тёплая, летняя… Хотя я почти раздет, мне совсем не холодно… Ясное звёздное небо… Полная луна… Ни ветерка… Тишина, можно сказать, «звенящая»…  Разве что сверчки распелись где-то в кустарнике… Подошвы босых ног покалывают мелкие камешки…
Местность вроде знакомая и не знакомая одновременно… Ну да, это Городище… Вон темнеют три проёма в склоне холма… Почему-то они кажутся сейчас повыше, чем днём… Да и зелени кругом вроде побольше… А грунтовка менее укатанная… Или это кажется, потому что я босой?.. Это что – я сплю?.. Странно… Слишком уж я какой-то реальный… Дышится как легко… А воздух насыщен разнотравьем… Разве во сне так бывает?.. Фляга на поясе… Трость в руке… «Вооружён и очень опасен»… Так тезка сказал и усмехнулся странно… Не пойму – к чему эта ирония… Ведь клинок – вещь действительно серьёзная… И мне с ним не страшно… Нет, вру, конечно… Всё равно страшно… немножко… Но с клинком в руках я чувствую себя гораздо более увереннее…
…Нет, на сон это всё-таки непохоже… Слишком уж всё… явственно… Но что это?.. Вроде бы звук – машина приближается… Так и есть: вдалеке из-за поворота грунтовки ярко вспыхнули фары… Нарастают… Однако встречаться здесь с кем-либо не входило в мои планы… Быстро прячусь в кустах на обочине…
…Вот те раз!.. Остановились почти рядом со мной… Машина армейская – ГАЗ-67, кажется… Вышли из машины… Трое… Все в военной форме… Стоят, курят… Но о чём говорят, разобрать не могу: тихо очень… У старшего, который в фуражке и в хромовых сапогах, широкие красные лычки на погонах… Старшина, наверное… А ещё двое в кирзачах и пилотках… Ага, полетели «бычки», начинают что-то доставать из машины…
…У одного теперь на спине толстая катушка с проводом, а у другого – какой-то плоский зелёный ящик… Встали в ряд перед старшиной… Он вскидывает руку к козырьку фуражки, а солдаты вытягиваются по стойке «смирно»… Я разбираю только одно слово – «приказываю»… Наконец солдатики дружно говорят «есть», разворачиваются и с включёнными фонарями один за другим входят в самый высокий проём… За крайним по земле раскручивается провод, закреплённый где-то внутри машины… Старшина усаживается на водительское сидение… Из машины доносятся обрывки голосов и звуки музыки… Похоже, старшина увлечённо вращает верньер радиоприёмника…
…Ну и далеко они зайдут?.. Там же всё арматуринами заварено!.. Странно… провод продолжает раскручиваться… Ну а мне что делать-то?.. Мне же тоже туда… И как теперь мимо старшины проскочить?..
…Внезапно я слышу тихий свист… Я аж вздрагиваю от неожиданности… Оглядываюсь в поисках его источника… А когда нахожу его, вздрагиваю еще сильнее… По спине пробегает холодок… Женский силуэт в белом на тёмном фоне среднего проёма в склоне холма… Старшине он не виден – он сидит к нему спиной…
…Она призывно машет мне рукой… Ну а кому ещё?.. Здесь больше никого нет… Она очень похожа на приведение… Но идти надо… Тёзка предупреждал, что меня встретит… проводница… Но почему она у среднего прохода?.. Там же железобетонная «пробка»...
…Согнувшись в три погибели, оглядываясь на машину со старшиной, трусцой делаю перебежку к своду среднего проёма…
…Вблизи она уже не так похожа на приведение… Но всё же… Блондинка с подобранными вверх волосами… Очень бледная… Белое длинное платье… И светлые туфли-лодочки на шпильке… Однако такой «прикид» не очень-то удобен для хождения по пещерам… Впрочем, ведь и я босяком и в одних шортах…
И смотрит она на меня как-то странно: со смесью любопытства и лёгкой иронии…
- Здравствуйте, юноша… Однако я ожидала увидеть здесь… человека постарше… Но… похож, похож… Как Вас зовут, я догадываюсь… А меня зовите… Гретой…
 Она протягивает мне руку по-женски… как для поцелуя… Я чувствую холодок её руки, когда пожимаю её… Она коротко усмехается… Бросив взгляд на трость, задерживается на ней глазами… А когда поднимает их, я вижу там удивление…
- О… это серьёзно…
…Ещё один взгляд на флягу на моём поясе… На ней её взгляд задерживается ещё дольше… Когда она всё же отрывает глаза от фляги, я вижу в них настоящую тоску… Такую, что до боли…
- Как иногда хочется… пить, – говорит она тихим, отдающим в хрипотцу голосом.
Но когда моя рука непроизвольно дёргается к фляге, она решительно жестом останавливает меня:
- Благодарю, не нужно!.. Ничего хорошего из этого не выйдет… Там меня уже давно никто не ждёт…
…Видно, как волевым усилием она возвращает себя в привычное ей состояние спокойствия… Глядит на меня с неожиданным теплом…
- …А Вы, молодой человек, несколько безрассудны… Не стоит быть таким безоглядно отзывчивым… Я ведь могла выпить всю Вашу воду… от жадности, – она грустно усмехается. – И тогда, как я догадываюсь, Ваше предприятие оказалось бы… как минимум под угрозой… Будьте осторожней впредь… Иногда милосердие… губительно… Особенно здесь… Однако, нам с Вами пора…
Развернувшись, она неожиданно быстро начинает удаляться в глубь подземной галереи… Явно неподходящая для подобных прогулок обувь, похоже, ей совсем не мешает продвигаться по неровному, усеянному каменными осколками, полу… Казалось даже, что она его вообще не касается… А я следую за ней, ощущая подошвами босых ступней все камешки и шероховатости…
…Странно – ни у меня, ни у неё нет никакого источника света… Я понимаю, что вокруг нас беспросветная тьма. А меж тем различаю каждую трещинку в каменном своде галереи…
…Когда по моим расчётам мы должны были достичь бетонной пробки, закрывающей дальнейший проход, её там не оказалось…
Претворяя мой вопрос, она говорит, не оборачиваясь:
- …Бетон начнут заливать, где-то неделю спустя… Предварительно взорвав часть свода, разумеется… А ещё позже заварят арматурой главный проход… Уже в июле… В июле тысяча девятьсот сорок девятого…
Я даже приостанавливаюсь от неожиданности…
Она коротко оборачивается на ходу… В её глазах я ловлю и горечь, и иронию…
- Вы ещё не потеряли способность удивляться, молодой человек?.. На самом-то деле нет ни смерти, ни времени…
- А что же есть?..
Она вновь усмехается:
- Есть их частные проявления…
Внезапно её речь прерывает отдалённый низкий рёв, доносящийся из открывшегося слева бокового прохода… А затем слышатся истошные, полные ужаса человеческие крики… Моя обнажённая спина и лоб покрываются холодным потом…
- Что это?..
На этот раз улыбки на её лице нет…
- Не повезло солдатикам… Зверь вышел прогуляться и почуял живую плоть и кровь… Однако это нам на руку… Возможно, это отвлечёт его…
- Солдаты… Их убили?.. Но кто?.. Дракон?..
Она в досаде морщит свой чистый белоснежный лоб…
- Ох, уж эти местные суеверия… Это пёс… Всего лишь большой пёс… Правда, с двумя головами…  Мутация, видимо… У них разные функции… Ту, что охраняет вход, зовут – Керберос… Охраняющая выход - Гарм… Что одна, что вторая в общении мало симпатичны… На меня-то они уже давно не реагируют: привыкли… Не было бы счастья, как говорится… Мой особый статус меня защищает… А вот Вас…
Она вновь коротко оглядывается на меня…
- Впрочем, будем надеяться на лучшее… Если Ваш… старший товарищ правильно всё рассчитал, то Вам должны помочь…
- А… что это за вход-выход?.. Куда это?..
Моя проводница резко останавливается и смотрит на меня широко раскрытыми от удивления глазами…
- Так Вас… не поставили в известность?.. Однако!..
Она задумывается на мгновение… Затем резко разворачивается и продолжает спуск…
Помедлив, я догоняю её…
- Но Вы мне так и не ответили!..
Не останавливаясь и не отвечая, она быстро спускается по галерее… Я вынуждено следую за ней…
…Внезапно спуск завершается…
88. На дне
(Вневременье)
…Это не было пещерой, в привычном нам смысле этого слова… Это была страна… Подземная страна…
…Небо пряталось в низких свинцовых тучах… И именно из них исходил какой-то серый свет, явно несолнечного происхождения… Этот свет придавал свой оттенок всем краскам этого подземного мира: зелёной траве, бурой земле, малахитово-мутной воде… Все было как бы присыпано пеплом или пылью… А воздух имел запах и привкус подгнивающих речных водорослей… Горизонты также таяли в серой дымке… А вот пейзаж, простиравшийся прямо передо мной, был мне знаком…
- Добро пожаловать в Аид – Страну мёртвых!.. – моя проводница сделала широкий полукруг рукой, как бы призывая насладиться редким зрелищем. – Нечасто это доводится видеть живым… Впрочем, Вы сюда попали, можно сказать, через чёрный ход… Ваш старший товарищ нашёл оригинальное решение. Он воспользовался тем, что Страна сновидений и Страна мертвых граничат, а иногда даже пересекаются друг с другом…
…Мы стоим на возвышенности… Внизу медленно катит свои малахитовые воды река…
Я указываю на неё рукою:
- А это?..
Она кивает:
- Да. Это – Стикс. По крайней мере так большей частью предпочитают называть эту реку… Река мертвых… Кстати, та река, которая находится точно над её руслом, тоже в древности называли Рекой смерти… Да и сейчас отголоски былого названия присутствуют в нынешнем… Вам, в общем-то, туда – к реке… Если Вы не передумали набирать воду, конечно…
…Я не тороплюсь, оглядывая окрестности… Плато, на котором мы сейчас стоим, очень напоминает плато Городища… Очень схож и вид на реку… Не хватает только моста… Примерно на середине реки я замечаю одинокий баркас с согнувшимся над удилищем рыболовом, в брезентовом плаще с надвинутым на голову капюшоном… Интересно, что же за рыба здесь водится?.. Несмотря на испытываемый мною в данный момент стресс (а может быть и благодаря ему) у меня вопросы к проводнице:
- А под этим плато…
- Да, – кивает она. – И под этим плато есть входы в галереи… Только ведут они ещё ниже – на следующий Круг… Et cetera, et cetera… Как говорится: «нет такого дна, откуда бы не могли постучать снизу»…
Я некоторое время размышляю, глядя на реку…
- Тогда, может быть, и у нас…
Грета кивает:
- И я думала о таком варианте… А почему бы, собственно, и нет?.. Там ведь тоже не сладко… Но это уже вне моей компетенции… Правда, там нет этого, – указывает она нам за спину.
Я оборачиваюсь… Выход из галереи, которую мы только что покинули, расположен в серой каменной стене, уходящей своим верхом в свинцовую пелену над нашими головами… Вправо и влево стена растворяется в серой дымке… Похоже, что у этой страны всё же есть свои границы…
…У меня ещё куча вопросов, но Грета жестом останавливает меня:
- Сейчас не время и не место для уроков географии… Пёс может скоро возвратиться. Я бы на вашем месте поторопилась… Уходить будете тем же путём, что и пришли… Это проще всего… Держись всё время правой стены, и на развилках сворачивай только направо… Ну а моя миссия в отношении Вас, пожалуй, окончена… Поспешите… Мне вовсе не хочется, чтобы Вы остались здесь навсегда…
Грета протягивает мне руку на прощанье… Так же, как и раньше, – как для поцелуя… И на этот раз я прикасаюсь к ней губами… Почему она кажется мне тёплой?..
…Развернувшись, я подхожу к возвышающемуся над рекой краю холма… Нет, здесь мне не спуститься: слишком круто… Когда я оборачиваюсь, Греты уже нет…
…Я почти не удивлён, когда нахожу тропку, подобную той, по которой я поднимался на плато в своей реальности… Там она проложена с восточной стороны холма… Я усмехаюсь сам себе: здесь нет Сторон Света… Здесь вообще нет света… Отчего я так спокоен и умиротворён?.. Или это всё ещё последствия выпитого на ночь глотка ключевой воды?..
…Я не был бы даже удивлён, если бы у проёмов в склоне холма обнаружил стоящий «газик»… Но нет, машины не было… А вот дорога, бывшая в моей реальности грунтовкой, проложена здесь в скальной породе… Странно видеть пробитые в камне колеи… И заканчивается она тремя ответвлениями, ведущими к тёмным проёмам… И уж точно, что в здешних галереях нет ни бетонных пробок, ни железных решёток…
…Мимо, мимо… Я иду по серо-зелёной траве к берегу… Прибрежный песок тоже сер… Тяжёлая, тягучая, как жидкое стекло, вода не плещет на берег… Река несёт свои воды в русле, не покушаясь на нерушимость берегов…
…Заметивший меня рыбак неспешно откладывает удилище и взявшись за вёсла начинает разворачивать баркас в мою сторону… Похоже, он подрабатывает здесь перевозчиком… Я отрицательно машу головой и складываю крестом руки над головой… Мне не нужно на тот берег… Кажется, он понимает меня, поскольку, пожав плечами, останавливает движение баркаса и вновь берётся за удилище… Ему всё равно…
…Снимаю с пояса флягу и присаживаюсь на корточки… Аккуратно, стараясь не замочить пальцы, опускаю горлышко фляги против течения… Мертвая вода смешивается с Живой… По мере наполнения я чувствую, как фляга нагревается… Затем быстро остывает почти до ледяного холода… И вот уже она не холодная и не горячая… Реакция завершена… Дело сделано… Я поднимаюсь в полный рост и прикрепляю флягу к поясу шорт… Пора возвращаться…
Я уж было собираюсь развернуться, но что-то удерживает меня… По наитию (я сам не понимаю – зачем я это делаю), я отжимаю кольцо на трости и обнажаю клинок… Он тускл и сер… Даже привычное зеленоватое сияние от него не исходит… Погружаю лезвие в воду реки… Ничего не происходит… Когда извлекаю его из воды – он сух… Видимо, вода слишком тяжела, чтобы удержаться на поверхности булата… Вкладываю его в трость-ножны с каким-то чувством удовлетворения… Кажется, я сделал всё так, как надо…
…Первый шаг назад мне мешает сделать звук, донёсшийся со стороны холма… Это уже знакомый мне рёв… Только теперь он гораздо ближе… Он приближается… И я даже начинаю различать в нём оттенки… Это не соло… Это дуэт… В унисон поют свою песню Керберос и Гарм…
Я вижу, как из самой высокой арки появляется чудовище… И не мудрено, что наверху его принимают за дракона!.. Но это – пёс… Всего лишь огромный, двуглавый, черный, как смоль, пёс… Если отталкиваться от земных пород, выведенных людьми, можно было бы сравнить его с кане-корсо… Только провисающие брыли щёк не прикрывают жёлтых клыков, формой напоминающих кабаньи… Размером он с андалузского бычка с корриды… Да и экстерьером его напоминает… Только вместо копыт – мощные лапы с когтями величиной с добрый нож…
…Четыре его красных глаза вращаются в орбитах… Два носа шумно нюхают воздух… Он ищет меня… Хвост его хлещет в разные стороны и видно, как от скальной породы летят осколки…
…А правая моя рука уже легла на бронзовую рукоять трости в готовности извлечь клинок… Странно, но страха нет… Всё как во сне… Вместе с тем я отчётливо понимаю, что могу и не проснуться…
…Он учуял меня. Торжествующе рыкнув, он берёт меня в прицел своих четырёх огненных глаз… Мне некуда бежать… Позади Река мёртвых…
…Словно рыжая молния  ударяет с серого неба в чёрную глыбу, приготовившуюся к прыжку… И вот уже у тёмных проёмов в склоне катается огненно-чёрный клубок… С рыком, похожим на раскаты грома… Из него периодически вырываются всполохи рыжего огня и чёрного дыма…
…Клубок вдруг распадается на чёрного, как смоль, двуглавого монстра и гигантского рыжего пса с белой грудью и мохнатыми ушами-крыльями… Господи, да ведь это же Рыжик!.. Рыжик в своём новом обличье… Такой, каким он всегда хотел быть… Мой Рыжик… Только сейчас его белоснежная грудь окрашена кровью… И роскошные уши порваны на ленты… Но он всё еще полон сил и отваги… Его противнику тоже досталось: на безволосой чёрной коже адского пса рваные раны от многочисленных укусов… Но и он ещё полон сил и ненависти… Оба пса застыли в угрожающих стойках, обнажив в оскале чудовищные клыки… Не сводя друг с друга настороженных, налитых кровью глаз, они издают рык, устрашающий своей мощью…
…Я не выдерживаю и окликаю своего пса:
- Рыжик!..
На мгновение он отводит взгляд со своего противника в мою сторону и его лисий хвост, победно вздернутый вверх, как боевой стяг, приветственно дёргается… Но тотчас же адский пёс атакует Рыжика, воспользовавшись моею оплошностью…
…И вновь огненно-чёрный клубок… Но на это раз я вижу, что адский пёс теснит Рыжика, воспользовавшись предоставленным ему по моей вине преимуществом… Он теснит Рыжика к берегу…
Я не в силах безучастно смотреть на это… Я обнажаю клинок… Я спешу ему на помощь…
…Видимо, почувствовав моё приближение, Рыжик наращивает мощь своих атак… И вот уже он теснит адского пса к проёмам в склоне холма… Но я всё равно полон решимости помочь моему другу…
Внезапно я обращаю внимание на фигуру, стоящую у среднего из проёмов в холме… Я не сразу узнаю его… Да и заметил не сразу… Трудно различить тёмный силуэт на тёмном фоне… Я узнаю его по трости, на которую он опирается обеими руками… Точнее – по бронзовой рукояти с львиной головой… Почти как на моём клинке…
Нынешний его облик мне трудно описать… Не было ни шляпы, ни бабочки, ни пиджака в крупную клетку… Не было даже нафабренных усов с эспаньолкой… На нём что-то чёрное: то ли плащ, то ли мантия, то ли хламида… От прежнего облика осталась только сардоническая улыбка… Да, именно так я бы сейчас её и назвал… Почему раньше она казалась мне любезной?..
…Всё это проносится в моей голове гораздо быстрее, чем я это описываю… А вот голос его я узнаю, даже не смотря на громогласные взрыкивания продолжающих драться псов…
- Неужели ты хочешь нанести вред моей собаке?..
- Прежде всего, я хочу защитить свою.
Он улыбается ещё шире, но его улыбка кажется мне оскалом… Здесь он никого не может обмануть… Здесь тайное становится явным… Ловлю себя на мысли, что здесь верно и я не таков, каким представляюсь людям там – в мире живых… Но мне некогда себя осматривать… Мне нужно одновременно следить за ходом схватки псов и не упускать из виду моего врага… Нет, не так: моего Врага – так будет гораздо точнее… Ибо я знаю: он хочет смерти всему, что я люблю… И мне нельзя допустить этого… Потому что тогда моя жизнь станет бессмысленной, как и моя смерть… Я должен быть внимательным и собранным…  Отмечать любые детали и отслеживать любые нюансы… И от этого зависит если и не всё, то очень и очень многое…
…Вот и сейчас я отмечаю для себя вроде бы несущественную деталь… Рукоять его трости украшает вовсе не бронзовая голова льва… Морда животного с оскаленными клыками слишком узка для царя зверей… Это голова пуделя… Что ж, маски сброшены, карты открыты… Я обнажаю клинок…
89. Завтрак чемпиона
(Вневременье)
…Так и не убрав улыбку с лица, Тёмный медленно извлекает клинок из трости… Он такой же, как мой, по размерам и форме… Я бы не удивился, узнав, что их изготовил один и тот же мастер… Или сделаны они по одному образцу… Или один из них послужил образцом другому… Эти мысли (ненужные, лишние) проносятся в моей голове, когда я вижу серое зеркало клинка противника… Оно завораживает меня… Так, возможно, кролик глядит на отверстую пасть удава… Усилием воли я вытаскиваю себя из марева наваждения…
…Клубок дерущихся псов вновь распадается с воем и рычанием… Теперь их трудно различить… Рыжая шерсть моего пса покрыта чёрной кровью его противника… И алой кровью Рыжика покрыта черная кожа Кербероса-Гарма… С рыком, мерным, как звук работающего мотора, они замирают в боевых стойках…
…В миг, когда они вновь сцепляются в схватке, скрещиваются и наши клинки…
…Куда бы в рубящем ударе не падало лезвие моего клинка, везде оно встречает серую сталь клинка противника… А уколы острия вязнут в пустоте… Кажется, мой противник играет со мною… С его уст так и не сходит улыбка…
…Клубок псов распадается в третий раз и вместе с ним прерывается и наш поединок… Обе собаки ещё больше истерзаны… Но когда я вглядываюсь в адского пса, то внезапно осознаю, что ошибался, связывая его с молоссами… Его огромность ввела меня в заблуждение… Теперь же я ясно осознаю, что по экстерьеру и форме обеих морд это… пудель… Просто чёрный наголо стриженый пудель!.. И я начинаю смеяться!..
…Я хохочу и вижу, как медленно сходит с губ улыбка моего противника… Адский пёс, встревоженный моим смехом, начинает недоуменно взрыкивать в мою сторону… И я явственно слышу в его басовитом рыке истеричные взвизги… И начинаю хохотать ещё сильнее…
И, как эхо, я начинаю различать ответный смех… Конечно же, это смеётся мой противник… Я гляжу на него и вижу, как тает его чёрное одеяние… Как сквозь него проявляется нескладная фигура хохочущего подростка… С обнажённым торсом и в шортах… Это я… И я не могу остановить свой смех, глядя, как надрывается в ответном хохоте мой двойник!..
Рыжая молния бьёт в чёрную глыбу двуглавого монстра, а мой клинок встречает атакующий булат противника… Оказывается, это так просто парировать собственные удары… Босой парнишка так неуклюж в своих попытках поразить меня… Дракона… Что со мной?.. Кто я?!.. Как разорвать круг?.. Как прервать контакт?.. Как убить в себе Дракона?..
…Я отчётливо понимаю, что мой противник поставил себе задачу оттеснить меня в галерею… Там – его территория, там – его дом… И там ему помогут даже стены… В безумном вальсе поединка мы нарезаем круги… Круговерть серого дня и беспроглядной ночи… Это и есть – Вечность?.. Я не желаю её!..
…А в ушах смех и ломающийся голос подростка:
- Вы же знаете, чтобы убить дракона, нужно самому стать драконом – расхожая истина!.. Так, может быть, проще сразу…
…Нет, нет, нет!.. Мои восклицания совпадают с ритмом парирования клинка противника… Сила ударов всё нарастает… Скоро они пробьют брешь…
 Сквозь жесткий ритм металла и басовитый рык грызущих друг друга псов краем сознания я ловлю тоненькое поскуливание… Это мой бедный Рыжик!.. Он изнемогает от неимоверного напряжения и ран… Но скорее умрёт, чем отступит… Умрёт, защищая меня… Вновь умрёт…
…Надо всё это прекращать… Я некому не позволю мучить моего Рыжика!.. Но как?!..
…Под мерное звяканье скрещивающегося булата на уровне подсознания я слышу знакомый мужской голос:
«…Ни зги не видно впереди, а позади лишь тьма…
Да нить суровая клубка на пыльный пол легла…
И только арки тёмный ход
Доносит эхо, где ревёт
Мой зверь голодный – он зовёт меня…
И я иду, спешу на этот голос…
Чадит мой факел…
Ну и пусть не светел торный путь,
Ведь мне уже не заплутать, себя не обмануть.
Я слышу вой, как трубный глас,
И встреча впереди у нас:
Налево и направо не свернуть…
И я иду, спешу на этот голос…
И своды серых галерей доносят страстный зов:
Мой зверь к свиданию готов. И я давно готов.
Оставив Ариадны нить
Спешу любя, тебя убить –
Изгнать тебя из полуночных снов…
И я иду, спешу на этот голос…
И отвечая на призыв, я исторгаю крик!
Я жажду, так же, как и ты, приблизить встречи миг…
Я так исступленно устал
Бродить среди пустых зеркал…
Яви ж из тени, свой заветный лик!..
Я жажду видеть Лик и слышать Голос…»

…Вот она – подсказка!.. Надо только улучшить момент… Я действительно устал… И с каждым новым кругом под натиском противника вынужденно отступаю к проёму ведущему в подземелье… И вот уже арка, обрамляющая проём входа, за моей спиною… Ещё один полный оборот против часовой стрелки и я уже в пещере… Но этого не случится… Надо только не упустить момент…
…Вот он – момент истины… Противник мой прорисовывается на тёмном фоне проёма в обрамлении арки из ракушечника… Он – это моё отражение… Он – это я… Я не могу убить себя… Но я могу разбить зеркало!.. Не парируя удар, я делаю шаг сторону и вперёд, пропуская мимо себя противника и наношу удар в чёрную пустоту, обрамлённую аркой… И зеркало разбивается, разлетаясь на тысячи осколков… И меркнет сознание… Последнее, что я слышу – победный торжествующий рык моего Рыжика…
…Проснулся я от ноющей боли… Ныли руки, предплечья, ноги, спина… Не ныла только голова… Он была на удивление ясная…
Проснулся, как и засыпал, в одних шортах и с тростью в левой руке… А вот в правой был обнажённый клинок… Я внимательно его осматриваю… На лезвии ни зазубринки, только вот свой зеленоватый блеск оно почему-то утратило… Серовато-стальное стало теперь лезвие… Я уж было обеспокоился: а мой ли это клинок?.. Но нет!.. На бронзовой рукояти голова льва, а не пуделя… А то, что лезвие изменило свой цвет – причины могут быть разные… Но отчего-то мне верится, что исконной силы своей клинок не утратил… А вот то, что приобрёл ещё и толику другой – очень даже может быть… Время покажет…
И уж только после того, как клинок был убран в трость-ножны, я внимательно осматриваю самого себя… Вроде бы цел… Похоже, что мышцы болят от сильнейшей физической нагрузки… Молочная кислота… Однако же и сон мне привиделся!.. Стоп!.. Пожалуй, я поспешил, когда пришёл к выводу, что я абсолютно цел…  Ноги!.. Мои ступни избиты и исколоты так, как будто я добрый час бегал по щебёнке… И при этом они абсолютно чисты…
И только в последнюю очередь я вспоминаю о фляге… Вспоминаю, потому что она висит у меня на поясе и когда я встаю с постели, сильно оттягивает ремень на моих шортах… Очень уж тяжёлой кажется мне моя фляга!.. Как будто там ртуть, а не вода…
Присев на кровать, пытаюсь вспомнить, что же мне снилось этой ночью… Ещё раз взвешиваю на руке флягу… Судя по всему, я всё-таки сделал то, что поручил мне мой тёзка…
Стало немножко грустно… Как там мой Рыжуля?.. Когда я в последний раз его видел, видок у него был неважнецкий… Но вот рык его был точно радостный, торжествующий, победный!.. Ну а как иначе?.. У моего пёсиля и понятия-то такого, как поражение, нет… Разве, что со смертью… Но ведь он и так уже умер… На глаза мне наворачиваются слёзы… Но нет!.. Я верю, что всё у него сейчас хорошо… Почему? Ну, во-первых, он точно не живёт в той преисподней: на монстра он свалился откуда-то сверху… А во-вторых… Он же погиб в бою: а такие, как он, после смерти попадают в Валгаллу… Или куда там отправляются после гибели в битве воины?.. А уж мой-то Рыжик – настоящий боец!.. Там, говорят, все раны исцеляются наутро… Ну и в-третьих – я верю тому монаху у источника… А ведь он сказал, что Рыжик теперь там, где ему хорошо… Я смахиваю слёзы и иду умываться… Никто не должен видеть меня заплаканным… Ведь я – мужчина… И я – почти уже взрослый…
 …Завтракаю я сегодня с отменным аппетитом: как будто и не спал всю ночь, а вагоны разгружал… Сидящие за столом мои родные на меня как-то странно посматривают… Ну все, кроме бабушки, конечно: она ведь почти ничего не видит… Но слышит и чувствует она очень даже хорошо…  Вот и сейчас она почувствовала, что все как-то за едой ненормально притихли… Ну и, понятно, не замедлила громогласно, по своему обыкновению, поинтересоваться – в чём собственно дело:
- …А чё это вы все как в рот воды набрали?.. Али случилось что?..
Родители было промолчали, но ситуацию проясняет Ларка:
- А это они на Игоря смотрят…
- А чё они на него смотрят?.. Чё с ним не так?.. Унучек, ты часом не заболел ли?..
- Баба, со мной всё в порядке. Я здоров, – недовольно отвечает «унучек», несколько встревоженный излишним вниманием к его скромной персоне.
Отец хмыкает, а мама находит нужным пояснить:
- Жаль, ты плохо видишь, мама… Взрослеет твой внучёк не по дням, а по часам в последнее время… Хоть жени его…
- Игорь у нас красивый стал! – авторитетно заявляет Лариса. – А раньше был не такой красивый… Тощий очень. Он и сейчас тощий, но уже не такой… Он теперь сильный. Все мои подружки во дворе говорят, что когда он совсем вырастет, то будет ещё красивше…
…Чувствую, что краснею… Закашливаюсь от смущения и решительно отодвигаю от себя пустую тарелку:
- Спасибо… Я пошёл гулять.
Мама, разумеется, не упускает возможности проинструктировать:
- Поосторожней там… По «заброшкам» не лазь… И далеко не ходи…
- Ну ма-а…
…И вот уже я, по своей всегдашней манере (в два прыжка преодолевая один лестничный пролёт), с грохотом спускаюсь с пятого на первый этаж… Выскочив во двор, обнаруживаю сидящего на лавочке у подъездной двери Андрея. На коленях его знакомый чехол из-под удочки…
- О, привет!.. А ты что – на рыбалку собрался?..
Андрей встаёт, перекидывает чехол на плечо и жестом приглашает следовать за собой:
- Пойдём. Разговор есть.
- Ну пойдём, – пожимаю я плечами.
90. Разбор полётов
(Июнь 1970-го)
…Он ведёт меня мимо халабуды к «проходняку», ведущему на предназначенный к сносу частный сектор… К старому кирпичному забору приставлена импровизированная лестница, сбитая из досок старых ящиков… Преодолев это препятствие за три секунды, мы спрыгиваем вниз – в бывший частный дворик… Здесь мы когда-то с Андрюхой перед первым нашим походом в подземелье  запаслись обрезками труб для самообороны… Как давно это было… Или это только кажется?.. Но Андрей ведёт меня дальше… Ещё пара заборов… И вот он – дворик перед одним из предназначенных под снос домов… Почти квадратный, размеров примерно шесть на семь… Под ногами ещё не совсем убитый асфальт… Именно здесь Галя сделала мне свой подарок – трость со скрытым в ней клинком… И именно здесь мы планировали провести тренировку по фехтованию… Этот «пятачок» вполне подходит для подобных экзерциций…
- Ну и зачем ты привёл меня сюда?..
Вместо ответа Андрей начинает расшнуровывать чехол… Ну конечно же!.. Это не удочки, это наши «шпаги»… Одну из них он протягивает мне рукоятью вперёд…
- Это зачем?..
Андрей настойчиво суёт мне эту железяку:
- Бери, бери!.. Ты же меня трусом считаешь?.. Вот я и хочу тебе доказать, что я не трус…
Я убираю руки за спину:
- И каким же образом ты станешь мне это доказывать?..
- Мы будем драться…
…Некоторое время я смотрю на напыжившегося Андрея, а потом меня начинает разбирать смех… И вот я уже буквально надрываюсь, складываюсь вдвое от накрывшего меня хохота… Почти точно также я смеялся в своём недавнем сне… Правда, там я ещё и умудрялся одновременно фехтовать при этом… От этой мысли хохочу ещё сильнее – вот уже и слёзы текут с моих глаз…
Андрюха стоит рядом – красный от злости, недоумевающий… Мелькает мысль, что ещё немного и он начнёт ширять в меня этими железяками… От греха подальше и во избежание эксцессов отхожу от него… Величайшим усилием воли заставляю себя остановиться… Не сразу, конечно, но получается…
Андрюхе тоже не просто, но он сдерживается…
- Ну и что ты в этом нашёл смешного?..
- Ффу-ухх!... Погоди, дай отдышаться… Так ты что – на поединок хочешь меня вызвать?..
- Да, – решительно подтверждает Андрюха.
- Та-ак… Стесняюсь спросить… А из-за чего, собственно?..
Андрюха вновь краснеет:
- Но ты же считаешь меня трусом…
- Разве я это говорил когда-нибудь?..
Андрюха краснеет ещё больше:
- Но я же вижу!..
- Стоп, – поднимаю я руку. – Я, конечно, допускаю, что ты, возможно, обладаешь даром чтения мыслей… Или что ты – великий физиономист… Но, согласись, это не вполне достаточный повод для вызова… Нет, бывали в истории случаи, когда дворяне за случайно брошенный не понравившийся им взгляд на дуэль вызывали… Так мы с тобой в последние дни даже и не видимся… Оскорблять я тебя даже и не пытался… Что ж получается?.. Ты сам себе что-то там надумал и теперь по этой причине хочешь насадить меня на этот вот «вертел»?..
…Увы, похоже все эти мои увещевания только ещё больше злят Андрюху…
- Короче… Ты драться будешь?!..
- А если нет, то что тогда?.. Проткнёшь безоружного своей железякой?..
Андрей, похоже, только что не шипит от злости…
- Тогда… тогда… ты – трус!..
…Я складываю руки на груди и в раздумье начинаю раскачиваться с пятки на носок и обратно…
- Ого!.. А это уже серьёзно… Теперь, по идее, это я должен вызвать тебя за оскорбление…
- Ну так вызывай!..
- Должен… Но не буду.
- Ну тогда ты всё-таки – трус!..
- Я не трус, но я боюсь, – отвечаю я известной цитатой из кинофильма.
- И чего же ты боишься?..
- Всё просто. Ты оскорбил – я вызываю. Если вызов мой – ты имеешь право на выбор оружия… Ты, естественно, выберешь эти железяки… Я ведь хуже тебя фехтую, так ведь?.. Значит, ты меня по любому продырявишь… Убьёшь – не убьёшь, а дырку точно сделаешь… А в мои планы это сейчас не входит… Не время мне сейчас в больнице отлёживаться. Других дел хватает…
Андрюха некоторое время сопит в раздумьях…
- Ладно, выбор оружия за тобой…
- Правда?.. Вот спасибо!.. Так… Дай подумать… На вениках – не гигиенично… А давай на мясорубках?.. Нет, не годится… Это ж тебя ею за что-нибудь ухватить сперва надо… А потом… Это ж тебя крутить задолбаешься!..
- Издеваешься?..
- С чего бы?.. Думаю… Слушай, а если на газетах?.. Если в трубки по плотнее накрутить – то мало не покажется!.. Мочи друг дружку – не хочу!.. А если подустанешь, так можно и почитать чего интересного… Или там кроссворды поразгадывать… Ты как?..
В ответ Андрюха лишь сплёвывает и начинает паковать «шпаги»…
- Слушай, мне даже как-то и неловко… Ведь мы с тобой вроде всё уже и обсудили по этим делам… Ну, когда на Остров ходили… Какая муха тебя укусила?.. «Бей своих, чтобы чужие боялись», – так что ли?
Закончив поковать, Андрей распрямляется:
- Почему ты не выбрал свой клинок в качестве оружия?.. Ты ведь мог бы…
- Мог бы, – подтверждаю я. – В том случае, если бы у тебя был такой же… Или хотя бы подобный… Видел я один такой… Но боюсь, что ни мне, ни тебе до него не добраться… Да, пожалуй, что и к лучшему… Так что… К чему все эти разговоры… Если бы, да кабы… Не хочу я с тобой драться, вот и всё… Если бы я мог – я вообще бы ни с кем никогда не дрался… Но ты всё же помни… Если тебе действительно понадобится помощь… Я буду рядом… Харе?..
Андрей молча разворачивается и через минуту я вижу, как он «перемахивает» забор… Что с ним творится?.. Может я и ошибаюсь, но мне кажется, что он не в восторге от того, что произошло между нами несколько дней тому назад… Да и от собственного решения отстраниться тоже… Только сам себе не может в этом признаться… Вот и мучается… Да ещё пытается доказать, что он круче крутого яйца…
Мои размышления прерывает знакомый голос:
- Ну здравствуй, герой!..
Я оборачиваюсь… Тёзка, конечно… И, похоже, спрашивать его, как он здесь очутился, бессмысленно… И всё-таки я спрашиваю…
- Здравствуйте… А Вы как здесь?..
Он смущённо улыбается, отряхивая рукою мел с джинсов:
- Да как… по старой памяти, через «проходняки»… Я ведь здесь тоже лазил… в твои годы…
- Понятно. Это хорошо, что мы встретились, а то… Воду, как вы мне сказали, я набрал… А дальше-то, что делать?..
…Тёзка явно чем-то смущён. Ну, по крайней мере, так выглядит. Вместо ответа он спрашивает:
- Слушай… ты на меня не в претензии, что я тебя туда послал?.. Тебе ведь там не сладко пришлось, как я понимаю…
- Да ничего… Все же обошлось… Правда, мышцы ноют… Перенапряг малость… Ну да это пройдёт, я знаю… У меня такое после тренировок было… По гребле и лёгкой атлетике… А так… Это ж всё сон… А ещё мне там Рыжик приснился!.. Такой большой, красивый… Ему там тоже досталось… Но я знаю, что с ним всё хорошо: там ведь все раны к утру заживают…
Тезка вздыхает… Кажется, я его не успокоил…
- Ты знаешь, Игорёк… если бы я мог, я бы сам везде пошёл и сам бы всё сделал!.. Увы, это не в моих силах… Нельзя войти дважды в одну и ту же реку… В моей реальности всё уже произошло, так как произошло… Изменить что-либо невозможно… А вот в твоей… Твою ты ещё можешь изменить…
- Я понимаю… Но вы ведь и так помогаете… Подсказываете… Без вас у меня, наверно, тоже ничего бы не получилось…
Он рассеянно кивает:
- Возможно… Просто ведь и от меня далеко не всё зависит… Дело могло обернуться так, что ты оттуда бы и не вернулся…
- Я знаю… Вы ведь меня уже предупреждали… Но ведь иначе нельзя… Вот вы бы отказались бы от возможности спасти отца?..
Он хмурится, но решительно качает головой:
- Нет. Конечно же, нет… Да и не было у меня твоих сегодняшних возможностей…
- Вот видите…
Он вновь смущённо пожимает плечами:
- И всё-таки я почему-то ощущаю какую-то вину…
Мне хочется как-то помочь ему… Или хотя бы отвлечь от этих мыслей…
- Я слышал там – внизу – ваш голос… Вы читали стихи о лабиринте…
Он оживляется:
- Да, это песня… Я писал эти стихи как песню… Правда, к сожалению, у неё всё ещё нет достойной мелодии…
- Ничего, – успокаиваю я его. – Всё ещё будет… Всему своё время…
- Да, – улыбается он. – Я тоже в это верю…
- Мне очень помогли эти стихи… Без них бы я не сделал всё правильно…
Он вновь пожимает плечами:
- Я мог помочь тебе только так… Впрямую подсказать что-либо там у меня нет права… Да и не знал я, что так всё сложится… Я ведь рассчитывал, что ты вернёшься тем же путём, что и пришёл… Но видишь, как получилось… И очень хорошо, что ты догадался окунуть лезвие клинка в реку… Без этого точно ничего бы не получилось… Клинок сам по себе хоть и обладает определёнными свойствами – в силу качеств своего первого владельца, но… Его сделали люди. Пусть и замечательные мастера, но всё-таки… всего лишь люди… А будучи погружённым в воду Реки мёртвых, он обрёл новые свойства… Как здорово, что это пришло тебе в голову!..
Теперь уже я смущаюсь от похвалы:
- Да как-то по наитию всё вышло… Мелькнуло что-то в памяти о «мёртвой воде»… Вроде как Ахилл с его пяткой вспомнился… Ну и подумал: не помешает…
- История и литература – это наше всё! – улыбается тёзка.
- Я вот только не понимаю, как это сработало?..
Тёзка продолжает довольно улыбаться:
- Я думаю, ты сам найдёшь ответ со временем… Сие есть тайна великая… Мне ведь и самому по наитию в голову пришло… А покамест запомни: «Смертию смерть разруши…».
91. Помоги себе сам
(Июнь 1970-го)
- …Я запомню, – кивает с улыбкой Игорь. – И обязательно подумаю об этом… Но сейчас меня волнует мой друг… Я опасаюсь, как бы он не наделал глупостей… Он только что…
- Не рассказывай!.. – останавливает его тёзка. – Я краем уха слышал ваш разговор… Невольно… Ну, что сказать… Может быть, я ошибаюсь, но… Возможно, причина такого его поведения лежит в будущем… В его будущем… Не знаю, слышал ты или нет, но есть такая теория в «околонаучных кругах»… Мол, «будущее отбрасывает тень в прошлое»… Или, по крайней мере, может отбрасывать… Попробую объяснить на случае с Андреем… Короче, что б не залезать в эти теоретические дебри (а, может, и бредни)… Я знаю, что случилось с Андреем в моей реальности… Жизнь порой выделывает неимоверные фортеля!.. Вот можешь ли ты себе представить, что твой друг Андрюша – эстет и интеллектуал, достигнув возраста Христа, возьмёт, да и станет профессиональным солдатом?.. Причём  рядовым. И не по призыву или мобилизации… И не в годы, когда Отечество в опасности! Да, в годы лихолетья… Но не более того… А затем пройдёт две военные компании и дослужится до полковничьего чина?..
Игорь ошарашено крутит головой:
- Не-фи-га се-бе!..
- Что? Не верится?.. А я тебе больше скажу: он не пропустит ни одной командировки в зону боевых действий… Там, где иные будут стараться как-то уклониться, откосить – найти тысячу причин, чтобы избежать опасности для жизни, он будет буквально рваться на войну!.. Будет ранен, получит контузию… и медаль «За отвагу»… И всё равно будет продолжать рваться из дома – от семьи и ребёнка на эту проклятую войну!.. Как будто ему там мёдом намазано… Как будто магнитом его туда тянет!.. Вот скажи мне: очень это похоже на твоего друга?..
Игорь отрицательно машет головой:
- Совсем не похоже!
- А между тем, так будет… Возможно, будет… С высокой степенью вероятности… Но после того, что мы здесь, в этой реальности, с тобой, Игорёк, натворили, совсем уже не факт, что будет обязательно… Но суть не в этом. Как бы то ни было, если допустить, что будущее оказывает влияние на прошлое, то… Короче, там,  в будущем, Андрюха уже навоевался – от пуза. И, возможно, поэтому у тутошнего Андрея такие пацифистские настроения…
Игорь «переваривает» полученную информацию…
- Понятно… Что ничего не понятно… А где, спрашивается, его пацифизм был сегодня, когда он меня на «шампур» собирался нанизать?..
- Вопрос, конечно, интересный, – улыбается тёзка. – Тут возможен обратный эффект влияния будущего… Может быть, именно его военное будущее даёт отзвук… На агрессивность его влияет…
- Угу… Короче, бабушка надвое сказала, – глубокомысленно констатирует Игорь.
- А это уж понимай, как хочешь, - с улыбкой разводит руками тёзка, но тут же становится серьёзным. – Ну да Бог с ним – с Андреем… Только вот заканчивать всю эту историю тебе, Игорёк, как я и говорил, в одиночку придётся… Так что давай-ка о делах наших скорбных покалякаем…
- Почему  «скорбных»?.. – интересуется Игорь.
- Не обращай внимания! – отмахивается тёзка. – К слову пришлось… Я ведь неспроста тебе об этой теории рассказывал… Но мы к ней немножко с другой стороны подойдём…  С точки зрения формальной логики… Знаешь, там – в будущем – очень развита фантастическая литература о путешествиях во времени…  И фабула частенько бывает такая: герой отправляется в прошлое для того, чтобы изменить своё настоящее… Ну, например, устранить какой-то фактор… Или наоборот, чтобы привнести что-то в прошлое для той же цели…
- Вот, как Вы,  – понимающе констатирует Игорь.
Тёзка беззвучно аплодирует:
- Браво. Возьми с полки пирожок… Ну да, как я… Но вот я здесь – в прошлом…  Ну и много ли я преуспел?.. Тем более выясняется, что внесение изменений в эту реальность отнюдь не влияет на мою… Моя реальность остаётся неизменной. Для себя я ничего сделать не могу… Для тебя – да, кое-что могу…  Но только кое-что: подсказать, направить – не более… Зато ты (при моей помощи) тоже кое-что можешь…  Но вернёмся к теории… Смотри: случившееся в настоящем  даёт последствия в будущем… Так?.. Вопрос. А если пойти от обратного?.. То есть: если в будущем устранить последствия (скажем так – формальные последствия), то, по идее, должна исчезнуть и причина в прошлом –для момента устранения последствий… И, соответственно, в твоём личном будущем… Как-то так.
- А это точно сработает?.. Да и как такое может быть?.. Механизм мне совершенно не понятен…
Тёзка улыбается:
- Если ты не будешь верить в успех – точно не сработает!.. Я тебе больше скажу, – вновь становится серьезным тёзка. – Я думаю, в любой иной реальности это на девяносто девять целых и девять десятых процентов не сработало бы… Но в данной конкретной реальности… А главное, в этом Городе… и у тебя, и у меня есть определённые возможности и… шансы. Короче, мы можем попробовать… Здесь нам понадобятся три вещи… Первое: твоя решимость. Второе: моя память. И третье: помощь тех, кто имеет большие возможности, нежели у нас… Мы должны обратиться к ним с просьбой о помощи…
Игорь размышляет…
- И кто нам должен помочь?..
- Не «должен», а может… Если захочет, конечно… Чувствуешь разницу?.. И что, неужели не догадываешься кто это может быть?..
- Кажется, догадываюсь… Но я не уверен…
- Не уверен он, – усмехается тёзка. – Ну да ладно… Давай посмотрим, кто откликнется… И прав ли ты в своих предположениях… Да и вообще: откликнется ли кто… Может и я зря губы раскатал… Проси, давай…
- Это как?.. – недоуменно спрашивает Игорь.
Тёзка вздыхает:
- В том-то и беда наша, что мы в гордыне своей просить разучились… Всё сами, сами… Это я не только о тебе… Проси, как можешь… Своими словами…
Игорь задумался… И, подняв подбородок, сказал в пустоту двора:
- Ладно… Я прошу помощи… Пожалуйста. Без Вас нам не обойтись!..
Но в ответ тишина… Только птички поют да лёгкий ветерок шелестит листьями на брошенных хозяевами плодовых деревьях…
…Тёзка досадливо крякнул…
- Да выходите уж, в самом деле… Я ведь знаю, что вы здесь и всё слышали… А о помощи я Вас уже просил… Договорились ведь вроде…
…Из летней кухни на краю пятачка, не спеша, «руки в брюки», выходит Митрич… Игорёк смотрит на него несколько ошарашенно…
Митрич усмехается:
- Что, парень, не ожидал?.. Понимаю… Я и сам думал, что ещё кто заявится… Но не соизволили… Видать, у них дела посерьёзнее…
- А ты кого ждал всё-таки?.. – интересуется тёзка.
Игорь смущённо потупляет взгляд:
- Я вообще-то про монаха думал… Ну ещё про парня этого – в джинсе… Вроде бы, кроме источника, я его ещё где-то видел… Мне кажется, он тоже мог бы помочь…
- Мог бы, – соглашается тёзка. – Как и монах… Но видно у них свои какие-то резоны… Впрочем, у каждого ведь своя специализация… Да, пожалуй, и не по чину им это…
Он обращается к Митричу:
- Вот Вы точно помочь можете… И, полагаю, никаких технических или моральных затруднений у Вас не возникнет…
- Слова-то какие говоришь… «Моральные», «технические»… На своей земле невозможного для меня мало… Так что, излагай конкретно…
Тёзка удовлетворённо кивает:
- Есть дом старый в районе памятника с танком… Ну как старый – дореволюционный… Где-то под шестьдесят ему будет…
- Я понял, что это за дом, – перебивает его Митрич. – Что от меня-то требуется?..
- Надо бы паренька этого туда провести…
- Так в чём проблема?..
- Там сейчас школа располагается… Днём там, хоть и каникулы сейчас, всё равно люди: администрация, учителя, техперсонал… А ночью сторож дежурит… А лишние глаза нам в этом деле ни к чему…
- Угу, – удовлетворённо кивает Митрич. - Но здание-то большое… Куда конкретно вам надо?.. А-то ведь, может, и без моей помощи обойдётесь… Парень то у нас  хваткий… Что ему стоит, к примеру, днём в школу потихоньку заскочить, да и остаться там до ночи… А там уж дело своё делать… Что за дело-то?.. Если не секрет?..
- Да уж какие от Вас секреты, – усмехается тёзка. – Есть там на входе в вестибюле два зеркала старых… Аккурат напротив друг друга висят… Непростые то зеркала… Вот они-то нам и нужны… А сторож как раз на входе в «дежурке» и спит… То есть мимо него не проскочишь… Без Вашей помощи, конечно, можно обойтись, да только сложно это…
- Ага… Вот  что, значит, вы задумали,  – удовлетворённо кивает Митрич. –Что ж, дело не сложное… И вполне в моём вкусе… А другим кандидатам в помощники такое, пожалуй, что и «невместно»… Они у нас всё больше высокими материями заняты… Так что лады. Когда время придёт – просто позовите…
…И ушёл вразвалочку, «руки в брюки»…  По-английски – не прощаясь… В ту самую кухоньку, откуда и вышел…
Уважительно проводив его взглядом, Игорь тихо спрашивает тёзку:
- А он по-настоящему кто?..
- Митрич-то?.. Да как тебе сказать, - пожимает плечами тёзка. – Хозяин Города… Не тот, которого выбирают или там назначают, а настоящий… Дух Города… В человечьем обличье – воплощение Города. Если хочешь – это и есть сам Город… В общем, как не назови – всё верно будет…
- Ну, он всё-таки человек?.. – уточняет Игорь.
- Я ж говорю: в человеческом обличье – человек, а так… Где-то даже и больше…
- А почему он нам помогает?..
- Ну как?.. Ты ведь любишь свой Город?..
- Люблю.
- Ну вот, считай, ты сам и ответил… Он, может, и не злой, и не добрый, но своим всегда помогает… А ты для него «свой»…
- Понятно… Так что мне там делать – в школе этой?..
- А ты не спеши, не спеши, мил-друг!.. Всему свой час… Когда время придёт, всё тебе расскажу и надлежащим образом проинструктирую… Да я и сам покамест не представляю как оно всё будет… Одно могу пока сказать тебе точно… Лежит тебе путь далёк – в одна тысяча девятьсот восемьдесят пятый год… Там, где ты (нет, не ты лично, конечно, а твой… скажем так – «аналог») уже вполне взрослый человек… И даже уже женат…
- Мне нужно будет с ним встретиться?..
Тёзка досадливо морщится:
- А вот это совершенно ни к чему… Ничем он тебе не поможет… Ему сейчас не до этого… У него свои дела…
- А почему именно в восемьдесят пятый?..
Тёзка грустно улыбается:
- А это год смерти твоего отца…
- Я понял… А почему же он – этот «аналог» – не может мне помочь?.. Ведь это же и его отец?..
На сей раз тёзка, опустив голову, долго молчит, прежде чем ответить… А когда, наконец, поднимает глаза, то Игорь видит в них и печаль, и боль…
- А потому что… он – это не ты, и не я… Он это – он…


92. Времена и нравы
 (Июнь 1970-го; июнь 1985-го)

… Всё было довольно обыденно. В двенадцатом часу ночи мы подошли к школе, располагавшейся в трёхэтажном жёлто-кирпичном здании «царской» постройки… Игорь-Старший нажал кнопку звонка и за массивной дверью раздалась могучая трель… Очень похоже, что здесь этим же звонком и сигналы на урок и с урока давали… А что, очень удобно… Хоть до конца летних каникул было ещё очень далеко, звонок напомнил о предстоящем новом учебном годе… Ничего особо хорошего он мне не сулил… Как и все предыдущие, впрочем… Нет, может и есть на свете извращенцы, которым нравится школа, но я к таковым никоим образом не отношусь… Так что ассоциации были самыми неприятными…
… Открывать нам не спешили. Да и кто в такое время по улицам шастает?.. Разве что хулиганы… Хулиганом я не был, но почему-то сейчас себя им чувствовал… Наконец послышались неторопливые шаги, и в застеклённое окошко на двери кто-то заглянул… Зазвенели ключи, заскрежетал открываемый замок, и тяжёлая створка двери приоткрылась…
Лично я всё-таки ожидал, что нам откроет бабушка-вахтёрша… Ну, в крайнем случае, старик-отставник в кителе со споротыми погонами… И уж приготовился было слушать, что там будет сочинять тёзка, оправдывая столь поздний визит… Но нет, открыл нам всё-таки Митрич…
Неприязненно окинув взглядом тёзку, холодно поинтересовался:
- А ты чего здесь?.. Договорённость только насчёт пацана была…
Тёзка успокаивающе простёр вперёд руки:
- Да я только проводить!.. Ну и… помочь, подстраховать, понятно…
Немного помедлив, Митрич всё-таки пропустил нас внутрь…
…Обычный школьный вестибюль… Справа и слева от него – длинные, обрамлённые арками коридоры с классами и кабинетами… А прямо перед нами парадная лестница, ведущая на верхние этажи… А вот, кажется, то, ради чего мы сюда пришли… На площадке перед лестницей, в простенках между коридорами – два старых в человеческий рост зеркала, смотрящих друг на друга….
…То, что зеркала старинные, видно сразу: современные такого объёма и глубины не дают… Плоские у них почему-то отображения…. А эти… В эти не только смотреться, но и войти хочется…. А вот рамы их родные видимо кто-то к рукам прибрал»… Сейчас вместо них покрытые морилкой рейки… Не удержавшись, я всё-таки посмотрел в них и увидел уходящую в бесконечность череду отражений себя на фоне коридорной арки…
- А где бабулька? – поинтересовался тёзка.
- Я за неё, – машинально откликнулся Митрич и небрежно махнул в сторону вахтёрской. Дверь в неё была приоткрыта… И, заглянув туда, мы действительно увидели мирно посапывающую во сне бабульку…
- Не проснётся? – обеспокоился тёзка.
- Разве что к утру… До утра управитесь?..
- Да нам с полчаса по хорошему-то и надо…
- Ну и ладно… Я-то вам не помешаю?..
- Никоим образом!.. Да и что толку-то вас выпроваживать?.. Территория-то ваша… Захотите – так сами всё увидите и услышите…
- И то верно, – удовлетворённо кивнул Митрич и пристроился за столом вахтёрши у стены вестибюля…
Тёзка деловито огляделся и решительно подошёл к столу:
- А вот столик мы у вас на время конфискуем… в производственных целях… Игорь!.. Помоги-ка перетащить…
Митрич посмотрел на нас, «как Ленин на буржуазию», но руки со стола всё-таки убрал:
- Берите… грабьте… Может ещё вам и стул отдать?..
- Нет, нет!.. Сидите пожалуйста!.. Стул нам ник чему… Рассиживаться особо некогда…
… Стол мы поставили ровно посередине между обоими зеркалами… Тёзка протянул руку:
- Давай…
Я торопливо достал из своей сумки свёрток, развернул его… Там толстая восковая свеча и старый бронзовый подсвечник… Подсвечник я взял из дома, а вот свечу мне пришлось покупать в лавке, что при храме на базарной площади…
…Тёзка аккуратно вставил свечу в подсвечник и установил его посередине стола… Похлопав себя по карманам, достал коробок спичек… Чиркнув, зажёг свечу… Обернулся ко мне:
- Ты как?.. готов?..
- Да, конечно…
…Тёзка вздохнул… Посмотрел в зеркало… Вновь обернулся ко мне:
- Ну, ты помнишь… Когда я тебя по плечу легонько хлопну, иди вперёд… Просто иди… Если тормознёшься или засомневаешься: ничего не получится… Разве, что лоб разобьёшь…
…Чуть помедлив, мелко перекрестил меня:
- С Богом!..
Сидящий на стуле Митрич хмыкнул…
…Всё-таки я изрядно волновался… Встал лицом к западному зеркалу, так чтобы была видна горевшая на столе свеча и длинная череда отражений в зеркале на противоположной стене… Выключив свет на всём этаже, слева и чуть сзади меня встал тёзка… Положил ладонь мне на плечо…
 …Всмотрелся в отражение… Я – в полной экипировке: фляга на поясе шорт, слева наискось спортивная сумка на ремне со всякими причиндалами на пожарный случай… И, конечно же, на правом плече зелёный чехол из-под удочки…
… Поначалу вроде бы ничего не происходило… Мы стояли неподвижно… Лишь пламя свечи бросало блики и раскачивало тени на стенах… Но потом как-то незаметно начали нарастать изменения… Наши с тёзкой отражения оставались неизменными, а вот картинка фона плыла – становилась то ярче, то тускнее… Менялись насыщенность красок и освещенность… И всё это очень быстро… Как калейдоскоп… Сколько это продолжалось – я не знаю… Но вот я почувствовал лёгкий шлепок по левому плечу и сделал первый шаг…
…Шаг этот был вязок… Последующие ещё больше… Как будто я шёл, преодолевая сопротивление воды… А картинка передо мной так и пребывала в мельтешении красок и света… Да вот ещё фигура тёзки, находящаяся позади меня, стала как-бы отдаляться и размываться…
…Я не смог бы вспомнить момент, когда за моей спиной окончательно исчез силуэт тёзки… Не было никакого явственного преодоления барьера, просто мельтешение остановилось, и я ощутил себя всё также стоящим рядом со столиком со свечой… Только свеча уже не горела… И рядом со мной не было тёзки… Первая мысль была: «Ничего не получилось!»… Потому что вокруг всё, вроде бы, было по-прежнему... Всё те же облицованные бежевым туфом стены… Всё тот же старый паркетный пол… Разве что он потемнел немного… Или это мне показалось?..
…Странно, свеча почти что и не сгорела… Впрочем, возможно её просто потушили… Что-то еще было не так… Дошло до меня не сразу: теперь я стоял лицом к восточному зеркалу… Так что же это получается?..
Услышав какой-то скрип за спиной, я резко обернулся… На всё том же стареньком венском стуле сидел Митрич…
- Ничего не понимаю!.. Значит, все-таки не вышло…
Митрич не спеша поднялся со своего скрипящего стула и знаком поманил меня за собою… Подойдя к приоткрытой двери в вахтёрскую, он коротко заглянул в неё и знаком же предложил последовать его примеру…
… Бабулька всё также спала без задних ног… И уже даже не посапывала, а похрапывала… И было что-то ещё, заставившее взглянуть на неё повнимательнее…
…Это была не та бабулька… Это была совсем другая бабулька… Ни внешностью, ни одеждой не сходная с той, которую я видел накануне… Это нужно было осмыслить… Вряд ли смена дежурства произошла посреди ночи… Следовательно…
Я оборотился к Митричу:
- А как же Вы?.. Вы тоже воспользовались зеркалами?.. Но зачем?..
Митрич насмешливо фыркнул:
- Вот ещё!.. Нужны мне ваши зеркала… Да и без надобности мне по временам шастать… Других дел хватает…
- Но как же…
На не высказанный очевидный вопрос Митрич лишь широко улыбнулся… И в моей голове тут же молнией блеснуло: «Фикса!.. Куда подевалась его знаменитая золотая фикса?!..». Мгновение спустя до меня дошло, что и сам Митрич несколько изменился… Одежда… Теперь на нём узкие тёмно-синие штаны без стрелок и с жёлтыми заклёпками на карманах… Джинсы, кажется, называются… Или это «техасы»?.. Они – очень большой дефицит… Их стиляги носят… Сам-то Митрич вроде тот же… И всё-таки самую чуточку другой…
Митрич прервал мой интенсивный мыслительный процесс словами:
- А ты думаешь, что я пятнадцать лет вот на этом самом стуле дожидался, пока ты из зеркала вылезешь?.. В восемьдесят пятом ты, не парься… Пришло время тебе здесь появиться – вот и решил взглянуть…
… Но вопросы у меня всё-таки остались:
- А стол со свечой?.. И бабулька?.. Это ведь всё Вы?..
Он лишь вновь фыркнул:
- Ещё чего… Делать мне больше нечего, как столы туда-сюда тягать… Я пришёл – стол со свечкой уже здесь стоял… И бабулька дрыхла…
- А как же…
Он глубокомысленно воздел очи и, видимо, высмотрев нечто на потолке, торжественно выдал:
- Сие есть тайна великая!.. – и тут же у же совсем другим тоном. – Захочешь – спросишь об этом потом у своего тёзки… Короче, бери со стола свечку на память и пошли отсюда… Летом ночи короткие, а у тебя дел – невпроворот…
…Запихивая в сумку свечку, увидел, что подсвечник тот же самый…
- А как же стол?.. Может его на место поставить?..
Митрич лишь досадливо отмахнулся:
- Кому надо – тот и поставит… Бабулька сама отволокёт, когда проснётся… Или попросит кого-нибудь…
- А вдруг она шум подымет: мол, воры?..
- Если не дура – не подымет… Спать ей ночью если и положено, то в «полглаза»…
…Уже на выходе я ещё раз окинул взглядом вестибюль:
- Неужели за пятнадцать лет здесь ничего не изменилось?..
Митрич лишь ухмыльнулся:
- Ещё как изменилось!.. Теперь тут уже не школа, а целый институт…
…Выйдя наружу, первым делом бросил взгляд на вывеску на стене… Так и есть – «Институт повышения квалификации»… А ведь не верилось до последнего…
…Ещё один взгляд дал мне новое подтверждение, что я попал совсем в другое время: напротив новоявленного института, там, где раньше был частный сектор, красовались в ряд три новенькие девятиэтажки-свечки…
- Ну что – убедился?..
Я лишь кивнул молча…
…Когда вышли на пустую ночную улицу, Митрич, остановившись, обратился ко мне:
- Ну что, парень, пора прощаться: тебе до утра свои дела успеть надо… А у меня – свои…
… Внизу живота у меня невольно похолодело…
- А я думал…
Митрич жестко усмехнулся:
- А ты думал, что я за тебя всю твою работу сделаю? Нет, браток… Я под это не подписывался…
- Я понял… Всё равно спасибо Вам, что помогали… Дальше я сам…
- Ну и ладно, – уже более тепло улыбнулся Митрич…
Всё-таки непривычно выглядел он без своей фиксы… Разойтись краями нам помешали… В ночной тишине гулко прозвучали чьи-то шаги и кто-то удовлетворённо просипел из тени переулка:
- Во!.. Рыбачки!.. А мне так рыбки намедни пожрать хотелось… Как улов-то?..
 
 93. Гоп-стоп
(Июнь 1985-го)

 … В световое пятно под фонарным столбом из тени вынырнула компания парней… Кажется, подвыпивших… Аж три человека… Лет двадцати – двадцати пяти на вид….
 В роли застрельщика, выступил самый мелкий и вертлявый в надвинутой на глаза кепке:
- Ну так как насчёт рыбки?.. Не поделитесь?..
… Митрич молчит… И отвечать приходится мне:
- Так нет рыбы. Ничего не поймали…
- Ай, ай, ай! – сокрушённо вертит башкой мелкий. – А я так надеялся!.. Не хорошо это… Ой, не хорошо!.. Не хорошо ведь, Вася?..
- Не хорошо, – с готовностью подтверждает самый длинный и тощий из всей троицы.
- А почему не хорошо?.. – уточняет мелкий.
 В разговор включается третий – со склонностью к полноте:
- А потому, что ты, Толик, хавать хочешь, а тебе не дают!
- Во! – наставительно указует корявым пальцем Толик. – А это несправедливо… Потому как делиться надо… И уж если вы такие рыбаки хреновые, что ничего выловить не смогли – делитесь тем, что есть… Правильно я говорю, пацаны?..
Пацаны с энтузиазмом подтверждают:
- Нормально сказал, Толян!..
- Филки пускай дают или чё у них там!..
Толик вновь обращается к нам:
 - Вы слыхали, что пацаны толкуют?.. Деньги есть?..
 Митрич продолжает отмалчиваться… Со вздохом отвечаю:
 - Нет денег…
 - Что совсем нет?.. Плохо… А если подумать?.. - настаивает Толик.
 - Нет, говорю…
 - Ладно… Поверим пока… А в сумке у тебя что?
 - Вещи…
 - Что за вещи?.. Показывай давай!..
 Со вздохом снимаю с правого плеча сначала чехол из-под удочки, а затем и перекинутую наискось сумку…
 Толик протягивает руку:
 - Удочку тоже давай!.. На хрена она тебе, если рыбу ловить не умеешь!..
 Бросаю сумку под ноги, а чехол беру в обе руки:
 - Это не удочка.
 Толик собирается было что-то ответить, но его перебивает Вася:
 - Толь, ты погляди, какие штаны у мужика!.. Как раз на меня…
 … Пока Толик с интересом оглядывает джинсы Митрича, я потихоньку расшнуровываю чехол…
 …Уважительно поцокав языком, Толик авторитетно выносит вердикт:
 - ФирмА!.. – и увещевающе обращается к Митричу. – …Мужик, а ты не хочешь с Васей штанами поменяться?.. По-братски?..
 … Митрич молчит…
 Толик продолжает увещевать:
 - Мужик, да они тебе и не идут вовсе… Мля, буду!.. Толстый, скажи!..
 Толстый охотно подтверждает:
 - Точняк, не идут!.. Да они тебе в яйцах жмут, мужик!.. Сымай!.. Ты ж в них мучишься!..
 - Во!.. Слыхал, что те Толстый базарит?.. А он тебе худого не посоветует… У него глаз – алмаз!.. А Васяновы штаны тебе в самый раз – впору придутся!.. Да ты приглядись – какой товар: шерсть на вискозе!.. Да им век сноса не будет!.. Не то что этим – хлопчатобумажным!.. Ну чё ты, как девочка, менжуешься, мужик!.. Сымай штаны давай!.. Или тебе помочь?..
 Митрич стоически молчит...
 …Толик обменивается взглядами с корешами и со вздохом констатирует:
 - Пацаны, а ведь он нас не уважает… Он нас за людей не считает… Ему западло с правильными пацанами побазарить!..
 …А Вася меж тем потихоньку смещается вправо – во фланг Митричу… А Толстый вообще норовит зайти ему в тыл… Меня, похоже, в расчёт не берут… Вздохнув, решаю вызвать огонь на себя и звонко повторяю:
 - Это не удочка!..
 Результат на лицо: все трое оглядываются на мой голос… Освобождаю трость от чехла и бросаю его поверх стоящей на асфальте сумки… Увидев вместо удочки трость, пацаны малость охреневают, и Толик тупо спрашивает:
 - Ну и чё?..
 - Как что?.. Мы не были на рыбалке… У нас даже удочки нет… Как бы мы рыбу наловили?..
 Но Толик, похоже, в мои доводы особо не вникает… Старинная трость красного дерева с бронзовой рукоятью в виде львиной головы и бронзовым же наконечником явно привлекла его внимание… Он вновь восхищённо цокает языком и протягивает руку:
 - Классная палка!.. А ну, дай сюда позырю…
 Но я не тороплюсь передавать ему трость…
 - Да ты не ссы. Я только посмотрю…
 Я отрицательно качаю головой:
 - Не могу.
 - А ты что – инвалид?.. – удивляется Толик.
 - Нет, я не инвалид.
 - Ну ничего!.. Ты особо не переживай… Ты ещё молодой – ещё будешь. Если чё – мы с оформлением поможем, – ободряет меня Толик, а его кореша одобрительно ржут…
 - А кто тогда у нас тут инвалид?.. Может ты, мужик? – Толик вновь обращает внимание на Митрича. – А может ты немой инвалид?.. Так палка тебе не к чему…
 Митрич молчит….Что ж, будем импровизировать:
 - Да это не инвалидная трость!..
 - А какая ещё?.. – вновь отвлекается на меня Толик.
 Охотно поясняю, по-прежнему держа трость обеими руками:
 - Да это трость старая… Ещё дореволюционная… Тогда все господа с тростями ходили… Не потому, что хромали, а мода такая была… Солидному мужчине на улицу без трости выходить даже неприлично было… Ну и… на всякий пожарный ещё носили… Собак там отогнать… или хулиганов…
 Толик вновь переглядывается с корешами и любопытствует с усмешечкой:
 - Хулиганов, говоришь, отогнать?.. А это как?..
 Я смущённо пожимаю плечами и со словами «да как-то так» почти без замаха опускаю обрамлённый бронзой наконечник тяжёлой трости ему на голень… Сначала явственно слышится треск кости, а затем раздаётся истошный вопль Толика…
 …Надо отдать должное пацанам: отреагировали они правильно… Ну, почти… Вася кинулся мимо вопящего на асфальте Толика на меня, а Толстый повернулся лицом к Митричу, страхуя спину кореша…
 Конец трости снизу вверх, опять-таки без замаха, вошёл аккурат в Васину промежность… В отличие от Толяна, катающегося от боли по асфальту, свернувшийся в клубок Вася даже и кричать не мог… Зато, офигевший от такого расклада, Толстый визжал за двоих, тыкая то в одну, то в другую сторону выхваченной из кармана «выкидухой»:
 - Не подходи!!.. Попишу!!!.. Не подходи!!.
 … Всё это происходит очень быстро…
 …Когда я начинаю тянуть клинок из трости, Толстый ударяется в бега… Никто его, конечно, догонять не стал…
 …Меж тем на проезжей части нарисовалось что-то похожее на милицейский «бобик»… Только побольше… Послышалась сирена и на крыше «бобика» замельтешили какие-то разноцветные огоньки…
 …У Митрича, наконец, прорезывается голос:
 - Менты…
 Обернувшись к раненым, он сочувственно успокаивает их:
 - Ничё, пацаны… Щас вам помогут – в больничку отвезут… Ну а нам пора… Бывайте!..
 …С этими словами он увлекает меня в ближайший тёмный переулок… На ходу поясняет:
 - Тебе, парень, в ментуре здесь светиться ни к чему… Начнут выяснять – что да как… Да кто ты такой… А ты ведь здесь «никто» и зовут тебя «никак»…  К чему людям лишняя головная боль…
 - Какой Вы заботливый, да участливый! – не удерживаюсь я, чтобы не съехидничать…
 Митрич неприязненно косится на меня на ходу, но отвечает спокойно:
 - О своих людях заботиться надо… А для меня они все свои – и менты, и воры… И даже «бакланы» эти тупорылые… Ты вот покалечил пацанов этих, да и был таков – ни клятый, ни мятый… А людям теперь возись с ними: лечи, сажай… Впрочем, не посадят их… Наоборот, в «терпилы» запишут… А нас с тобой в розыск по приметам объявят: по 145-й через 15-тую, 206-ую - часть третью и 109-тую…
 Я невольно напрягаюсь:
 - Ой, а это чего?!.. И почему так много?..
 Он вновь косится на меня. На сей раз мне кажется, что я вижу в его глазах насмешливые искорки.
 - Ничё, ниче, – многообещающе тянет он. – Придёт время и УК наизусть выучишь и процессуальный… Если карта правильно ляжет…
 - Это чё – я уголовником стану?.. – ещё больше напрягаюсь я…
 - Кем станешь – тем и станешь, – неопределённо обещает Митрич, – Вот сейчас я тебя малость поднатаскаю, что б тебя и по 89-й до кучи…
 - Ой, так Вы со мной пойдёте!.. – невольно радуюсь я, несмотря на грозящие мне непонятные уголовные статьи…
 - Придётся, – со вздохом кивает Митрич. – Услуга, как говорится, за услугу… Ты ж меня вроде от «гоп-стопа» спас… Понятно, что я и сам бы с этими «бакланами» как-нибудь управился… Но больно уж хотелось мне на тебя в деле посмотреть… Потому и не вмешивался…
 - Ну и чё?.. Посмотрели?..
 - Посмотрел, – кивает Митрич.  – Ну чё сказать?.. Может толк с тебя и будет…
 …В груди у меня теплеет, но природная вредность не позволяет не съязвить:
 - …А я уж было думал от Вас благодарности не дождёшься…
 Митрич лишь усмехается:
 - А ты, парень, никогда ни от кого ничего не жди… Бери от жизни сам… Сколько сможешь… Так-то оно лучше будет…
 - Спасибо за науку…
 - Потом благодарить будешь…
 …Как же хорошо было идти по ночному Городу!.. Легко дышалось… И хотелось, чтобы Бульвар никогда не заканчивался…
 … Летом Город никогда не засыпает… Разве, что задрёмывает под утро… Сегодня он особенно тих… Может потому, что рядом со мной шагает Хозяин Города?.. Здесь ведь всё в его власти… Здесь его дом, его земля… Здесь его люди… Мужчины и женщины… Старые и молодые… Плохие и хорошие… И ещё есть дети… Которые только ещё когда-то станут кем-то… Мужчинами и женщинами… Молодыми, а потом старыми… Хорошими и плохими… А пока что они просто дети… Такие же, как я…
 И где та грань, что отделяет мир взрослых от мира детства?.. И тот миг, когда твоё детство заканчивается, и ты становишься тем, кем тебе суждено стать?.. И определяешь для самого себя – кто ты?.. На чьей ты стороне?.. И что для тебя зло, а что добро?.. В этом Городе, который сам по себе – и не добрый, и не злой… А просто Город.

94. Первый шаг
(Июнь 1985-го)

… Любая дорога рано или поздно заканчивается… Закончился и наш путь по ночному Городу… Свернув с Бульвара на один из переулков, мы вышли к угловой четырёхэтажной сталинке… Это и есть конечная точка нашего маршрута…
…В одной из комнат первого этажа, у входа с торца здания, горел неяркий свет… Мне сюда… Кажется, пора прощаться с Митричем… До нужной точки он меня довёл… Или это я его?.. Да не важно… Моё дело, это ведь только моё дело… А просить я не люблю… Да ещё бы и знать: о чём просить…
Мы останавливаемся у входа… Зловредный Митрич явно хочет посмотреть, что я буду делать дальше… Ну уж нет!.. Уж как-нибудь я сам… Поворачиваюсь к Митричу:
- Ну что… Спасибо, что проводили… Всего доброго Вам…
Так и есть: уходить Митрич не торопится… Ну не гнать же мне его?.. Ладно, пусть смотрит… Особого выбора я не вижу и остаётся лишь положиться на авось… Выдыхаю и подношу палец к кнопке дверного замка…
- Ну ты – малахольный! – восхищённо крутит головой Митрич. – Вот так, значит, напрямки?..
- А я тут обходных путей что-то и не вижу!.. – пытаюсь я оправдать свою бычью тупорылость…
- Ладно, – машет рукой Митрич. – Пошли…
Он ведёт меня вдоль фасада внутрь двора здания… По пути пытается меня жизни учить:
- Ну и что б ты с того добился, кроме головной боли?.. Во-первых, охрана по-любому бы тебе не открыла… Чтобы ты ей не плёл… У них – инструкция. А если б ты стал настаивать – вызвала бы ментов. Тоже по инструкции… А так как со временем у тебя действительно не очень, предполагаю, что ты стал бы ломать двери…
- Почему не окна? – уточняю я.
- На окнах железные решётки. Хотя, возможно, дури у тебя и на окна хватило бы… Ну ладно, допустим, решётку клинком своим ты бы разрубил… А вот стёкла бесшумно, без бою, снять у тебя вряд ли бы тяму хватило… Короче, хоть в дверь, хоть в окно, но ментов всё равно бы вызвали… И что тогда?.. Или ты пули клинком отбивать научился?.. Молчишь?.. Что имеем в итоге?.. По факту налёт на государственное учреждение с применением оружия (пусть и холодного)… А если ты ещё и покоцаешь кого своим «ножичком»… Тут уж вовсе интересные статьи УК нарисовываются… Картина маслом… И как тебе это всё?..
… Поскольку перспективы были обрисованы не очень блестящие, я предпочёл лишь пожать плечами…
…Между тем мы подошли к одному из подъездов здания… У Митрича, в отличие от меня, со временем, видимо, было всё в порядке, так как он обернулся ко мне и продолжил назидательные речи…
- А чё – попросить, спросить старшего, как правильно, западло?..
Ответить мне особо нечего… Ну не Митричу же разъяснять городские пацанские правила типа «не верь, не бойся, не проси»?.. Остаётся лишь виновато опустить глаза и ковырять носком кеда асфальт… Митрич меж тем не унимается… Да он как мысли мои читает!.. (А может и действительно читает?..)
- Ага, ты мне ещё про арестантские понятия вспомни… Хоть и есть у тебя кой-какие «технические» навыки… Но поверь – «деловой» из тебя – как из говна пуля!.. У тебя иной путь… Можно сказать, прямо противоположный… По крайней мере, я так вижу… А ошибаюсь я редко…
Помолчав, добавляет:
- А если из гордыньки своей исходишь, типа: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!», так то ещё хуже… Не твоя масть.
- А это Вы что – процитировали откуда-то? – поднимаю я голову.
Митрич лишь досадливо морщится и отмахивается рукой:
- Успеешь ещё!.. Всему своё время…
…Разворачивается и идёт в подъезд… Я следую в арьергарде… На лестничной площадке первого этажа Митрич, не заморачиваясь с ключами, отворяет дверь одной из квартир…
- Проходи. Здесь сейчас никого…
…Квартира, как квартира… Вроде бы двушка… Только почти без мебели… А та, которая есть – старая… Одна из стен занавешена старой портьерой… Митрич небрежно отдёргивает ее… Оп-па!.. Ещё дверь… Только какая-то странная… На уровне груди вижу нечто вроде закрытой кормушки, а чуть выше аж два глазка…
…Митрич повернулся ко мне:
- Прошу!..
Однако, я не решаюсь…
- Что там?.. – киваю я на дверь.
- Как что?.. – удивляется Митрич. – То, что тебе нужно – Архив…
Я всё ещё осторожничаю:
- Но… там же охрана?..
- Конечно, – кивает Митрич. – А почему тебя это смущает?.. Ты ведь только что пытался войти в контакт с этой самой охраной…
… Крыть особо нечем…
- Но… Там я, как бы… открыто, а здесь…
- Ах, какие мы щепетильные!.. – умиляется Митрич. – С чёрного ходу ему, видите ли, «невместно»!.. Ну да флаг тебе в руки!.. Иди, заходи с парадного входу… Там тебя небось с оркестром встретят… Митингом с приветственными речами и аплодисментами, переходящими в овации… Впрочем, перспективы я тебе обрисовал…
Я молчу…
Митрич указывает на висящие на стене часы с остановившимися стрелками:
- Видишь, стрелочки стоят?.. А время-то тикает… Твоё время…
Не видя с моей стороны реакции, Митрич разворачивается к выходу:
- Впрочем, это действительно твоё время… А вот мне пора…
И, не прощаясь, выходит из квартиры…
… Ну, вот, наконец, я и один… Всё, как и было обещано… Завершающую миссию, как говорил тёзка, я должен выполнить единолично…
…Человек приходит в этот мир один и уходит из него один… И после него нечего не остаётся… Ну, почти… Исключение из общего правила – «великие личности»… После них изредка остаётся то, что они создали… Чуть чаще – память о том, что разрушили… От остальных тоже остаётся память, но ненадолго. Обычно, на два-три поколения. А иногда и этого не бывает… Но вот что точно остаётся помимо памяти – так это бумага. Прошитая, пронумерованная, заверенная, скреплённая печатями и подписями, но всё-таки такая хрупкая бумага…
…Давным-давно минуло время каменных скрижалей… Если они где-то ещё есть, так только на кладбищах… Но и они не вечны. Обычный срок их существования – сто лет. Чуть больше человеческой жизни… А затем и эти мраморные и гранитные плиты, цель которых увековечить память об ушедших, уходят в небытие. Время с небывалой легкостью стирает буквы и дробит камень в песок…
… Мой Город стоит на кладбищах. Как, наверно, и многие прочие города… Обычная история. Вокруг возведённой Крепости постепенно росли посады и слободы, а на их окраинах, обычно при церквах и часовенках, хоронили ушедших в иной мир… Кладбищенские погосты росли… Но ещё быстрее росли слободы, ибо жизнь всегда сильнее смерти. Она активна и требует жизненного пространства. И вот уже на месте бывшего кладбища нет ни крестов, ни надгробных камней, и дома живых строят на костях мёртвых… Хотим мы этого или нет, но такова суровая правда жизни… Той жизни, которая сильнее смерти… Наша планета слишком мала, чтобы возводить для всех Великие пирамиды и Тадж-Махалы… Да и нужно ли это мёртвым?.. Нет, конечно. Это нужно живым… Те, которые приходят нам на смену, тоже недолговечны… В общем, всё просто. Для обычных смертных, за редким исключением: время памяти об ушедших равно сроку человеческой жизни…
…Что за мысли лезут мне в голову?.. Или это не мои мысли?.. Хотя… А какими они должны ещё быть, если мне предстоит проникнуть в само «обиталище» смерти?.. Не в эфемерные Ад и Рай, не в кладбищенский покой, где лишь прах и тлен, а как раз-таки в то место, где реально сохраняется то, что остаётся по смерти человека… А что остаётся?.. Бумаги, документы… И именно это – тот реальный след, что мы оставляем после себя. Ну, по крайней мере, абсолютное большинство из нас… Вот так и получается, что хрупкая бумага оказывается попрочнее каменных глыб… А место это зовётся обыденно и просто – Архив. И пусть кто-то говорит, что Архив – это просто старые документы… Но уж мы то с вами – люди сведущие и знаем, что ничего в этом мире нет могущественнее Большой Круглой Печати!.. (Вы же помните: о ней еще Классики писали?..) А в чём же её сила и могущество?.. Да в том, что она своим наличием порождает юридические последствия… А жизнь наша (хотим мы того или нет) такова, что «de jure» всегда сильнее и могущественнее «de facto»… Мои ли это мысли?.. Нет, конечно. Это то, что я слышал от моего тёзки – Игоря-Старшего… И у меня нет оснований не доверять ему…
… Рассказал он мне и о об этой квартире с замаскированным входом в Архив… И о том помещении, в которое мне нужно проникнуть, чтобы сделать то, что я должен сделать… Это – Комната Смерти… Страшненько так звучит, не правда ли?.. А между тем, это всего лишь «глухая» комната, сплошь заставленная высоченными, до самого пятиметрового потолка, стеллажами… В ней совсем нет окон, и дневной свет не может проникнуть в неё… И потому, прежде чем войти в единственную, ведущую в неё дверь, следует щёлкнуть электровыключателем на наружной стене… И тогда царящая там кромешная тьма рассеется под мертвенным светом ламп дневного освещения… Там, под потолком, они периодически мигают, потрескивают и отбрасывают неверные тени… Страшно?.. Вот и мне тоже… А ведь нужно ещё добраться до этой самой комнаты!.. А для этого придётся встретится со стоящей на моём пути злой охраной… Почему злой?.. А чего бы ей не злиться?.. Спишь себе на рабочем месте (то бишь на посту), никому не мешаешь… А тут, откуда не возьмись, непонятным образом появляется злодей, отрывающий тебя от мирного сна и рвущийся к вверенным под твою охрану юридически значимым документам… Вы бы не обозлились?.. Особенно спросонья?.. Я думаю, что очень бы даже и обозлились. И даже позвонили бы в милицию, чтобы «сигнализировать» о несанкционированном проникновении на вверенный вам пост…
А я вот как-то не рвусь к близкому знакомству с нашими доблестными органами правопорядка. Даже если они «вневедомственные»… Ибо в этом времени я – «на птичьих правах» и, некоторым образом, инкогнито…
Но… Хочется – не хочется, страшно – не страшно, а идти надо… Идти вперёд, переступая через себя и свой собственный страх… И делать то, что должно. А там, что Бог даст!.. А иначе зачем всё это?..
…Но, прежде чем сделать первый шаг, мне нужно протянуть руку и потянуть дверь на себя… Что я и делаю… Дверь открывается тяжело… И когда я медленно распахиваю её, то, прежде всего, обнаруживаю, что с оборотной стороны она представляет собой стеллаж, уставленный огромными старинными книгами… Такие раньше, кажется, фолиантами называли… (Где-то с подобной «машинерией» я уже сталкивался… Впрочем, ничто не ново под луной!..)
А передо мной открывается вид на небольшую (примерно три на три), квадратную комнату с высоченным потолком… Все её четыре стены занимают такие же стеллажи с книгами… За исключением дверного проёма, ведущего, видимо, в соседнюю комнату, и огромного зарешеченного окна, перед которым стоит старый письменный стол с задвинутым под него венским стулом…
Рассмотреть всё это позволяет мне свет люстры из квартиры, в сочетании со светом луны, льющимся из не завешанного окна…
…Что ж, пора делать первый шаг… И я его делаю…
 
95. Дела архивные…
(Июнь 1985-го; вневременье)

… Один шаг – и вот я уже в комнате, уставленной фолиантами… Она настолько узкая и высокая, что я невольно чувствую себя в колодце, стены которого выложены из книг… Книги очень массивные, одетые в коричневую кожу и старый дерматин… Несмотря на остроту момента, и на стоящую передо мной глобальную задачу, мне очень хочется достать со стеллажа хотя бы одну из этих книг… Подержать в руках, ощущая её тяжесть… Положить на стол перед окном, в которое светит луна… Раскрыть пожелтевшие от времени страницы и вчитаться в вычурный почерк с «ятями», «фитами» и «ижицами»… Короче, я размечтался… Что, в общем-то, понятно: я же «книжный мальчик»… К тому же, меня всегда тянуло к истории… Но нет, нет – не время!..
… Преодолевая искушение книгочея, открываю следующую дверь…
… Передо мной огромный зал, уставленный рядами стеллажей с книгами… Только стеллажи эти пониже, а книги обычного формата… На дерматиновых корешках что-то написано… Приглядываюсь к одной из них… Жирными буквами, стилизованными под печатные, синей пастой от руки написано - «РОЖДЕНИЕ»… К моему глубокому сожалению, мне нужно абсолютно противоположное… Мне нужна «СМЕРТЬ». А здесь, в освещённой через многочисленные окна светом луны анфиладе, её нет… Она там, где нет света – в комнате без окон…
…Я на «развилке» архивного лабиринта, но я знаю, как добраться до нужной мне комнаты. Мне нужно пересечь всю анфиладу вдоль ряда окон никуда не сворачивая… И там должна быть дверь, ведущая в обширное фойе… А вот там-то, перед выходом из Архива, мне скорей всего придётся столкнуться с охраной… Кто там меня ждёт?.. Бабулька с вязальными спицами на перевес или крепкий отставник со споротыми с кителя погонами?.. И как с ними управляться?.. Или всё же договариваться?.. Бог весть… Надо идти… И я иду.
… С гулко стукающим в груди сердцем, открываю следующую дверь… Передо мной ярко освещённое фойе со стульями для посетителей, столом для заполнения заявлений и их образцами на стенах… Здесь никого нет. Дверь на право – это выход. Именно через неё я хотел войти сюда совсем недавно… Вряд ли бы меня впустили, конечно… Так что, скорее всего, правильно, что я последовал за Митричем… Дверь налево в дальнем конце вестибюля ведёт в приёмную… Именно оттуда можно пройти в комнату под названием «Смерти»…
…На двери табличка – «Приёмная»… Через матовое окно над дверью пробивается электрический свет… Неожиданно для себя, вместо того, чтобы просто открыть дверь, я осторожно стучу в неё… И слышу голос: «Войдите!»… Знакомый мне голос…
… Выдохнув, открываю дверь… Передо мной небольшая комната, в которой целых четыре двери… В простенке перед окном солидный письменный стол. А за столом… Ну кто бы мог подумать?!.. Мой старый знакомый… Тёмный…
Хотя и сидит он сейчас за «начальническим» столом, одет он, можно сказать, по-домашнему… На нём роскошный бордово-золотой халат… В таких у нас в кино обычно отдыхающих аристократов показывают… Ну да, вон даже галстук со слегка распущенным узлом на белой сорочке… А на голове сеточка для сохранения причёски во сне… В пепельнице на столе дымится сигара с золотым ободком…
Любезным жестом он предлагает мне присесть на стул для посетителей… Вместо «здрасьте» киваю на дымящуюся сигару:
- А что в подобных учреждениях курение разрешается?..
Недовольно взглянув на меня, притушивает сигару в пепельнице и только после этого поясняет:
- Мне можно. У меня, видите ли, большая практика со всем, что связано с огнём… А вот Вам, юноша, не предлагаю. Молоды ещё…
- Ну и что Вы здесь, собственно говоря, делаете?..
Тёмный делает «большие глаза»:
- Я-то?.. Работаю, конечно… Можно сказать, «бдю»… В свободное от отдыха время… А почему нет?.. Сутки-трое – не клятый – не мятый…
- А почему именно здесь? – уточняю я.
- А где же ещё?.. – искренне поражается Тёмный и указывает на притворенную дверь без всякой таблички. – Вот это – Комната Смерти… А всё, что касается смерти, не обессудьте – моя епархия…
- А как же всё остальное?.. – удивляюсь я. – Здесь же не только «смерти», но и «браки», «рождения», «усыновления» и прочее?..
Он кисло соглашается:
- Да, к сожалению. Вы правы: в другие комнаты мне ходу нет…
- Неужели и в «разводы»?.. – сочувственно интересуюсь я.
Он грустно кивает:
- Увы, это так… Некогда этот вопрос считался спорным, но в выше и нижестоящих инстанциях пришли к выводу, что иногда этот акт гражданского состояния может вести к благу… Тем более, что браки сейчас «ан масс», не церковные… А вы, собственно, по какому поводу в столь поздний час?..
- А мне бы туда, – указываю на дверь без таблички.
- Туда?.. – поднимает изогнутые брови Тёмный. – Не рано ли?..
Я пожимаю плечами…
…Тёмный долго смотрит на меня, прежде чем задать следующий вопрос:
- А Вас, собственно, информировали о последствиях?.. Ведь обратно выхода уже не будет… Поясняю: войти может любой… А вот выйти оттуда сейчас – в ночное время… «Когда Силы Тьмы царствуют безраздельно»… Повторяю – это моё время, моя епархия, мои правила и законы… Выйти обратно Вам не поможет даже ваш клинок… Это ведь Вам не зеркало с его «дуальностью»… Там, внизу, Вам помогло то, что вы не переплыли реку… То есть формально граница не была пересечена… Здесь же достаточно пересечь порог комнаты… Так что, это дорога в один конец.
- И всё-таки мне надо…
…Мне кажется, что он смотрит на меня с сочувствием…
- Разумеется, я догадываюсь зачем Вы здесь… И что Вам там, – он указывает на комнату, - нужно… И я не скажу, что это совсем уж нереально… Но, я думаю, вы хорошо знаете, что всему есть своя цена. И за всё приходится платить… В данном случае всё просто: жизнь за жизнь. Берёте одну жизнь, отдаёте за неё другую… И это справедливо, не правда ли?..
… Я молчу…
… Тёмный хмыкает:
- Впрочем… Что это я… Если Вы не изменили своего намерения…
- Нет, не изменил, – говорю я твёрдо.
- Что ж… Как говорится, вольному – воля… Вот только Рай обещать вам не могу…
Тёмный встаёт из-за стола и открывает дверь Комнаты смертей…
- Не смею задерживать…
… Дверной проём смотрит на меня непроглядным мраком… Если слишком вглядываться…
- А нельзя ли?.. – я показываю рукой на электровыключатель на стене рядом с дверью.
- Как же это я не подумал! – гаерски всплёскивает руками Тёмный. – Конечно же, разумеется… Тем более, что особой роли это и не играет…
На секунду он замирает, как бы отмечая значимость момента, и с патетическим восклицанием «Да будет свет!», щёлкает кнопкой выключателя…
… Под электрическое дребезжание старых люминесцентных ламп комната озаряется неверным мертвенным светом… Теперь мне видны уходящие под самый потолок, уставленные книгами, стеллажи…
- Прошу…
… И я делаю ещё один шаг… Дверь за моей спиной захлопывается… И сразу же становится тяжело дышать… Или это кажется?..
… «Делай, что должно», – говорю я себе и сбрасываю тупое оцепенение… Надо искать…
… Книг очень много, но на самом деле искать довольно просто… Если обладаешь необходимой информацией, разумеется… На дерматиновых корешках книг, помимо надписи «Актовые записи о смерти», обозначены – год и район… Как много книг, однако… Ага!.. На обложке помимо всего прочего, обозначены даты: с такого-то числа такого-то месяца по…
… Наверно, надо сначала нужно найти год – одна тысяча девятьсот восемьдесят пятый… Но я не могу его найти… Самые поздние книги – за тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый… Так. Что делать?.. Я волнуюсь и дышать становится труднее…
Стоп. А если начать с района?.. Найти район… Вот он!..
… И здесь самые поздние книги – за тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый… Как же так?.. Думай, Игорь, думай…
… Стоп. Спокойно… Какой сейчас месяц?.. Июнь, конечно… Но это у меня – в тысяча девятьсот семидесятом… А здесь – в тысяча девятьсот восемьдесят пятом?.. Тоже июнь… Отец по словам тёзки умер в начале июня… Следовательно… Какой же я болван!.. Я же видел: книги формируются за определённый период времени… Город очень большой – «миллионник»… Значит, примерно по книге за месяц по одному из районов… По мере регистрации… По мере регистрации… Стоп!.. Но месяц-то не закончен… Следовательно, книга не сформирована… Да и вообще нет ещё никакой книги… Скорее всего книги за этот год будут переплетены только в следующем году… Разом… Так ведь проще… Потому-то я и не обнаружил книг за тысяча девятьсот восемьдесят пятый… А пока… Есть только актовые записи – отдельные документы, из которых позднее и будут сделаны книги… Но по идее книги формируются уже сейчас… То есть актовые записи складываются по мере поступления – по датам… Значит, нужно искать не книги, а пачки документов… И где их здесь найти?.. Включаем логику… Вряд ли их будут таскать вглубь комнаты… Всё равно ведь потом доставать, переплетать…
Связанные крест-накрест шпагатом документы нахожу на самой нижней – на уровне пола – полке… На верхнем листе поверх каждой пачки от руки обозначен район и даты… Крайняя перевязанная пачка по нашему району за май месяц… Ну да, всё правильно… Июнь-то ещё не окончен… Значит, пачка в стадии формирования… Чего её связывать…
…Искомое я обнаруживаю там же, близ входа. На свободной от книг полке стеллажа, на уровне пояса, в ряд лежат семь не перевязанных пачек документов… По числу городских районов… Ну да, в отличие от всех прочих «актов гражданского состояния», смерть в Городе регистрируется не в районных отделах, а централизовано – здесь…
Я вздыхаю облегчённо, но дышать всё труднее и труднее…
… А вот и актовая запись о смерти моего отца… Как странно… Ещё утром я видел его живым и здоровым… Он на работу собирался… Мой папа… Молодой, красивый, спортивный… Ему всего лишь тридцать три… Как он может умереть?.. Правда здесь, исходя из актовой записи – ему сорок восемь… Но всё равно – это несправедливо!.. Несправедливо, что от меня так рано уйдёт отец… А перед этим будет долгие годы мучительно болеть… Это несправедливо не только для него и для меня… Это несправедливо для моей младшей сестры… И для моей мамы, которая так рано станет вдовой… Несправедливо для моего дедушки, отца папы… Это неправильно, когда родители хоронят своих детей… И я здесь для того, чтобы эту несправедливость устранить.
… Бумаги много значат в нашей жизни… Но далеко не всё… Уничтожив документ о смерти, не перечеркнёшь саму смерть…
…«Что написано пером – не вырубишь топором»… И это правда. Хотя бы потому, что каждая бумага оставляет след в других бумагах… Актовая запись о смерти моего отца не только скреплена печатью и подписью, придающими этому документу юридическую силу… Она ещё, как и любой документ, имеет свои реквизиты, в числе которых приданный порядковый номер… Запись эта лежала в пачке в числе прочих… Люди в Городе умирали ведь и до, и после моего отца… И он теперь в их числовом ряду… Но в моих возможностях нивелировать последовательность документов, опосредованную чередой событий… Если и не для этого, то хотя бы для моего времени!.. Так сказал мой тёзка. И я верю ему. Потому что, если я не буду верить, ничего не получится… А я очень, очень хочу, чтобы всё получилось!..
 
96. Это сладкое слово «свобода»!..
(Вневременье)

…Если бы всё было так просто: вот он перед тобой документ – уничтожь его, и зафиксированное им событие растает, как сон, и всё последствия этого события тоже сами собой рассосутся… Увы, жизнь – не киноплёнка, назад её не запустишь…
Но это в реале – в моменте «здесь и сейчас» данной «историко-временной последовательности»… А что, если ты находишься вне пределов этой последовательности?.. Если ты, вообще, не отсюда?.. Если данный временной отрезок для тебя де-факто ещё не наступил?.. А вот здесь уже появляются некоторые возможности воздействия извне… Теоретически. Если ты обладаешь необходимым инструментарием для этого…
… Прошлое изменить нельзя. Если оно твоё прошлое, разумеется. Изменить будущее?.. Да сколько угодно!.. Оно ведь меняется по мере наступления настоящего. Но беда в том, что мы, находясь в моменте «здесь и сейчас», ничего не знаем об этом будущем. Мы можем только предполагать с какой-то долей вероятности, каким оно будет… А вот если мы допускаем возможность знания «чёткого» будущего? Если допустить, что существует информационный канал, который способен донести нам это знание… То тогда следует допустить и возможность отсылки обратного информационного пакета… А в перспективе и развитии, возможно, даже и не только информационного… А значит, следует допустить и теоретическую возможность воздействия на определённые точки бифуркации в целях изменения причинно-следственных связей в данном конкретном временном потоке…
…Но всё это «физика», дорогие мои читатели… А «лирика» заключается в том, что я (волею судеб) обладаю неким инструментарием, чтобы изменить будущее моего Героя. Причём его же руками. И не спрашивайте как – это лежит вне сферы «рацио»… Это лежит в сфере моего сердца… Впрочем, удаляюсь со сцены и вновь предоставляю слово моему юному Герою…
…Да, если, скажем, порвать этот документ – ничего не изменится!.. Ведь данный конкретный Акт о смерти составлен на основании другого – первичного документа: Справки о смерти из медучреждения… И оба эти документа зарегистрированы в соответствующих журналах и описях, отчётах и данных и прочее и прочее. И на основании этого Акта уже наступили определённые юридические и фактические последствия, в свою очередь зафиксированные в других документах… Но, как объяснял мне мой тёзка: для него в данной конкретной истории невозможного мало… И я верю ему… Верю ещё и потому, что при всех его возможностях сам он со всем этим справиться не может… А вот со мной…
Бесполезно также и сжигать документ. Потому что, как сказал мне тёзка, документы (как, впрочем, и рукописи) никогда по-настоящему не сгорают. У них есть с–войство – подобно птице Феникс восставать из пепла… В том числе и благодаря наличию других документов, разумеется…
Но там, где бессилен огонь, может помочь его символический антипод – вода… Не любая, конечно, а такая, как у меня во фляге…
Как говорит мой тёзка, вода – это универсальный носитель информации… Сама по себе она нейтральна, может принять любую форму и принять любое содержание…
Вода в моей фляге несёт и жизнь, и смерть… Она одновременно и «живая» и «мёртвая»… И это, наверно, естественно: ибо одно без другого не бывает… В общем, это как лекарство, которое в разных обстоятельствах может быть одновременно и ядом…
Тёмный говорил мне, что за одну жизнь нужно заплатить другою… Я не знаю пока, прав он или нет, но я сделаю то, что должен сделать… Иначе… всё бессмысленно…
…Я не знаю, что будет в бесчисленных параллелях… А их ровно столько, сколько существует вероятностей… Но я верю, что хотя бы в одной из них мой отец будет продолжать жить… И не важно, в следствие чего это произойдёт на самом деле – там, в «реале»… Моё дело – поступить так, как я должен поступить… И верить… Верить в то, что смерти нет… Верить в то, что «мёртвая вода» уничтожит текст, и весь связанный с ним негатив… Верить в то, что «живая вода» даст импульс жизни моему отцу…
Передо мною на полке две стопки документов… Первая стопка – это те акты о смерти, которые были зарегистрированы до оформления актовой записи о смерти папы… Вторая – те, которые были оформлены после… Между ними я кладу Акт о смети отца… Пока что он ещё в этом общем ряду. Это подтверждает нумерация актов и страниц будущей книги…
…Я снимаю с пояса флягу и со словами «Смертию смерть поправ…» роняю из неё каплю воды на лежащий передо мной лист бумаги… И я вижу, как влажный след от этой капли расширяется, подобно масляному пятну… И как бледнеют и расплываются буквы, попадающие в этот круг… И вот уже влага заполняет всю поверхность листа… И потемневший было лист начинает светлеть… И, по мере осветления бумаги, бесследно исчезают печатные буквы и чернила печати и записей… И я верю, что в этот же самый миг происходят изменения и во всех других документах, в которых так или иначе отражена смерть моего отца… И я верю, что этот процесс даст импульс всей цепочке событий, связанных с моим отцом, и они получат новый вектор… Вектор Жизни… И я верю, что всё будет именно так, а не иначе… Потому, что я ВЕРЮ… ВЕРЮ, что СМЕРТИ НЕТ…
Я сделал это… Лист бумаги сух и девственно чист… Я беру лежащие справа и слева от него актовые записи и… облегчённо вздыхаю: разрыва нумерации нет… Свершилось…
…Что я чувствую сейчас?.. Радость за отца?.. Радость победы?.. Нет. Я сейчас, как этот белый лист бумаги… Я пуст…
…Белый цвет… Я слышал, что где-то (в какой-то культуре) – это цвет смерти… Цвет траура и савана… И мысль об этом выводит меня из состояния бессильного оцепенения… Это напоминает мне, что это ещё не конец этой истории… В ней ещё не поставлена точка… И мне очень не хочется, чтобы она закончилась так, как предрекал мне Тёмный… А такой исход вполне вероятен, потому что я в этой реальности «чужой», «временный», «привнесённый элемент». И если ничего не предпринимать, то мои время и жизнь закончатся с первыми лучами дневного света, когда они хотя бы краешком коснутся этой комнаты… Я растворюсь вместе с ночной тьмой… И эта тьма перенесёт меня туда, где я уже побывал однажды… Туда, где никогда не всходит солнце… И на этот раз у меня уже не будет шансов покинуть Царство Смерти…
Да, так вполне может случиться, если я буду сидеть сложив лапки и ждать наступления утра. Но у меня нет желания радовать Тёмного очередным «трофеем» в бесконечной борьбе Света и Тьмы… И я знаю, что безвыходных ситуаций не бывает…
 Да, Тёмный прав: мне не выйти через эту закрытую дверь. Изнутри её не открыть. А Тёмному нет никакого резона открывать её для меня снаружи… Что ж, пусть празднует победу. Пока празднует. А я… Нет, скажем так – «мы». Мы пойдём другим путём!.. Ибо этот путь есть… Нужно только немножко потрудиться…
Всеведение – это прерогатива Творца. Все остальные обладают только частицами знания… И так уж получается, что кто-то обладает той или иной частицей знания, а кто-то нет… Вышло так, что определённой частицей этого знания Творец наделил моего тёзку, а уж он поделился ею со мной. За что я ему очень благодарен…
Жизнь – сложная штука. Так уж получилось, что прост только Творец, поскольку не сложен не из каких составляющих… По крайней мере, так говорит мой тёзка, а я ему верю… По сути, человеческая жизнь – это лабиринт. И даже если вам порой кажется, что ваша жизнь – это прямая дорога, это не так. Наверняка она у вас «украшена» десятками (если не сотнями) «дорожных знаков». А уж они, без сомнения, могут превратить вашу прямую дорогу, в самый замысловатый лабиринт!..
В нашей повседневной жизни много самых различных лабиринтов. Встречаются они нам и в библиотеках, и в архивах. Почему?.. А поиск нужной вам книги или необходимого документа разве не является по сути преодолением лабиринта?.. Да и учреждения эти зачастую располагаются в помещениях, подобных лабиринтам. А каждый лабиринт – это всегда тайна и загадка!.. Наш архив, разумеется, не был исключением…
…Помимо квартиры, с которой я начал своё знакомство с Архивом (и, видимо, когда-то бывшей его частью), в нём были и другие секреты… Даже такие, о которых и не все его работники знали… И это не только о потаённом «функционале» Комнаты смертей… Были вещи попроще, но для меня не менее значимые…
Тёмный был прав, когда говорил, что Комната смертей – это его «епархия». Прав он был и в том, что в другие части Архива хода ему не было. Ведь они, по своей сути, являлись прерогативой Света. Но были нюансы…
 Документы о разводах, а точнее Акты о расторжении брака по своей нравственной сути, условно говоря, носят печать как Света, так и Тьмы. В отличие от всех прочих Актов гражданского состояния они формально означают конец тех или иных семейных отношений, то есть смерть семьи. И потому в каком-то смысле они близки к актовым записям о смерти. Но, поскольку (как уже упоминалось) современные браки «ан масс» не носят сакрального характера (то есть к «бракам, заключённым на небесах» никакого отношения не имеют), иногда их расторжение может быть и позитивным фактором для людей… В общем, акты о разводе имеют своего рода «пограничный» характер…
Ну и самое главное… В нашем случае имел место быть дверной проём, между Комнатой смертей и Комнатой разводов, заставленный стеллажами в Бог весть какие незапамятные времена…
Вот уже много лет попасть в Комнату разводов можно было только через анфиладу, минуя Церковную комнату (так называлась комната, уставленная фолиантами – церковными метрическими книгами) и санузел… Но было время, когда «архивный лабиринт» частично закольцовывался и пройти в Комнату смертей можно было и через Комнату разводов… Потом, видимо в виду нехватки «производственных площадей», проход меж комнатами был заставлен стеллажами с книгами… А может быть это было сделано и из более «высоких» соображений…
…Всю эту подноготную Архива поведал мне мой тёзка при проведении детального инструктажа по моему предстоящему пребыванию в данной реальности… А уж откуда он получил эту информацию – Бог весть!.. Для меня сейчас главное, чтобы она соответствовала действительности…
…Дело сделано, и «мавр» может… уходить. Потому что умирать здесь у него нет никакого желания…
Не мудрствуя лукаво, я сориентировался по взаимному расположению комнат и начал извлекать книги из стеллажа на восточной стене, примерно на уровне своего пояса…
Золотая середина – это сейчас самое то… Предпринимать альпинистские восхождения смысла не имело, да и было бы небезопасно… Пробираться в другую комнату на уровне пола – чревато «обвалом»… Понятно, что и на середине могла случиться такая неприятность, но всё-таки…
…Сразу же выяснилось, что за первым рядом книг следует другой… Я слегка напрягся было, когда за вторым рядом оказался третий… Но затем сообразил, что этот ряд стоит уже не «корешком» вперёд а, наоборот – «обрезом»… Когда извлёк одну из этих книг, с облегчением выдохнул: это было «расторжение брака»… Значит, верным путём идём, товарищи!..
…Чтобы уж окончательно удостовериться в правильности выбранного направления, я попросту попробовал вытолкать одну из книг этого ряда вперёд – наружу… И у меня получилось!.. Я услышал стук упавшей на пол книги… А в образовавшийся проём на меня взглянула кромешная тьма…
 Комната разводов тоже, насколько я знаю, была глухой, а электричество в ней на ночь, естественно, было выключено… Но это не страшно: ведь со мной мой верный фонарик-«жучок»!..
…Конечно, книг на пол пришлось выложить немало, но… жизнь и свобода дороже!.. Подумалось: вот будут удивлены работники архива, когда утром придут на работу и откроют Комнату смертей!.. Я так предполагаю, что претензии за данное безобразие будут предъявлены охране… Интересно, Тёмный здесь в Архиве действительно подрабатывает?.. Впрочем, это уже не моё дело. В конце концов, ничего же не пропало… Ну почти… Всего-навсего одна актовая запись… Но я твёрдо верю, что никто об этом никогда не узнает…
…Ну вот: лаз проложен… А дальше – дело техники!.. Сначала сумка и чехол с клинком… Тощему подростку протиснуться между двумя полками – «как два пальца об асфальт»… А уж когда до меня наконец дошло, что книжный обвал в принципе невозможен (полки-то железные!), я на раз преодолел это препятствие… Да здравствует Свобода!..

97. Миссия выполнима…
 (Июнь 1985-го; вневременье)

…Подсветить «жучком»… Эта комната, конечно, гораздо меньше, чем Комната смертей… Это понятно: разводятся у нас всё-таки меньше, чем умирают… Но всё равно впечатляет… Открываю дверь… Впереди брезжит неверный свет луны из высокого окна… Вроде бы всё правильно… Ага!.. Следующая дверь справа – это санузел… Пошла анфилада… А вот эта дверь направо ведёт уже в Церковную комнату… Бросаю взгляд на фолианты на высоченных деревянных стеллажах… В очередной раз преодолеваю соблазн для любого «книгочея»: порыться в этом богатстве… Дверь с закреплённым на ней стеллажом с книгами бесшумно проворачивается на петлях… И вот я уже в квартире… Делать мне здесь нечего и захлопываю за собой входную дверь… Выхожу из подъезда…
…Воздух!.. Как сладок воздух, лишённый архивной пыли!.. Выхожу из двора… Странно… Самое начало лета, а мне кажется, что по голому асфальту метёт февральская позёмка… Наваждение… Встряхиваю головой… Но нет… Это просто ночной туман…
…Бросаю взгляд на окна Архива… По всему периметру анфилады теперь горит свет, а окна завешены портьерами… Как в «театре теней», я вижу множество силуэтов сидящих, стоящих и медленно передвигающихся по Архиву людей… Кажется, что их десятки!.. Откуда они здесь?.. Неужели это милиция?.. Ищут меня?.. Но почему их так много?..
…Моё внимание привлекает выплывающая из тумана длинная колонна разномастных машин… Она медленно передвигается по пустынной улице с потушенными фарами… Едущий впереди какой-то небольшой допотопный автобус останавливается прямо у входа в Архив… Работающего «движка» почему-то не слышно, но я вижу, как из выхлопной трубы вырываются клубы серого дыма… Двери автобуса открываются, и в него начинают заходить какие-то люди… Видны лишь серые силуэты, но среди них явно и женщины, и дети… Куда это они посреди ночи?.. Заполнившийся автобус отъезжает, и его место занимает не менее допотопная грузовая машина… К моему изумлению и в неё начинают грузиться люди… Прямо в кузов… Да что они там – с ума посходили?.. Ещё одна грузовая машина… Да откуда же весь этот народ среди ночи?.. Делаю несколько шагов на проезжую часть так, чтобы был виден торец здания… Все они выходят из дверей Архива…
…Нескончаемая череда силуэтов… Машины, поглощающие тени… Сизый дым из выхлопных труб… Кто эти люди?.. И люди ли это?.. Серые тени… Тайна… Ещё одна тайна… Но мне сейчас не до её разгадывания… Мне нужно спешить…
…Собираюсь уж было развернуться и следовать по намеченному маршруту дальше, но меня останавливает стук… Стук в стекло… В ближнем ко мне окне архива свет не горит, но портьера отдёрнута… За стеклом я вижу прижатое к внутренней оконной решётке лицо Тёмного… Он начинает говорить… Я не должен бы его слышать через двойную раму, но я слышу… Кажется, что голос Тёмного звучит прямо в моей голове: «За всё приходится платить в этой жизни… Иногда и несоразмерно: большим за меньшее… Семья – больше одного человека. Ты вышел через "разводы"… Что ж, ты сам выбрал этот путь… Придёт время, и ты заплатишь семьёй, которая у тебя будет…».
…Я быстро удаляюсь от Архива… Никто меня не преследует, но меня поджимает время… А в голове роятся мысли… Что будет, то и будет… Главное, что я сделал сейчас так, как должно… А что там будет впереди – Бог весть!.. Да и будет ли?.. А если и будет… Как сказал сам Тёмный, иногда развод может вести к благу…. Если он не слукавил по своему обыкновению, конечно… Во всяком случае до создания собственной семьи мне ещё очень далеко… Меня даже вон Галя… оставила… А сейчас моя семья – папа, мама, бабушка и Лариска… И я точно знаю, что все теперь у нас будет хорошо!..
…А вот и угол Большого проспекта. Теперь мне налево, до входа в сквер… Тёзка сказал, что я там сам всё увижу и пойму… Там, по его словам, находится «временной портал», по которому я смогу вернуться к себе – в семидесятый… Для обычных людей он невидим, но я – «необычный»… Я ведь – не отсюда… Портал сооружён в форме памятника… То есть ещё только будет сооружён – лет, примерно, через пятнадцать… Поэтому он и невиден аборигенам… Наверно, я увижу его так, как увидел тех людей и машины у Архива… Для меня только сейчас доходит, что такие машины даже в моё время по дорогам уже не ездили… А уж здесь-то – в восемьдесят пятом… Эти машины из тридцатых или сороковых… Так что…
…На памятнике должны быть две таблички: «Строителям-созидателям...» и «Покоряющим время»… Если вторая табличка отсутствует, то портал закрыт… Я немного волнуюсь… Мне, главное, успеть войти в портал до трёх часов ночи…
…Вот и сквер… А это, кажется, тот самый памятник… Какой он странный… Я, по крайней мере, никогда таких не видел…
…Мощный бородатый мужчина в фартуке и с ободком, удерживающим волосы… Он стоит перед короткой лестницей… Лестницей, ведущей в пустоту… В никуда… В небо, если хотите… Потому что эта лестница ни к чему не приставлена… В руках он держит прямоугольный камень… Я ищу таблички… Вот они!.. Первая – слева, вторая – на фронтоне… Значит, путь открыт… С облегчением вздыхаю…
…Ну и как этим самым порталом, спрашивается, пользоваться?.. Вглядываюсь…
…Памятник на гранитном постаменте отлит из тёмной бронзы… Трогаю… На ощупь – самые обычные камень и металл… Но весь монумент как бы… припорошен дымкой….Так же, как люди и машины там – перед Архивом… И что дальше?..
…Ну что ж… Цель ясна… Задача определена… И мне уж не впервой делать первый шаг… Впрочем, на этот раз этот шаг будет седьмым… Или восьмым, если считать постамент за первую ступеньку… И то и другое хорошо, потому что «семёрка» – счастье, «восьмёрка» – бесконечность… Что может быть лучше бесконечности?..
…Страж Времени провожает меня бесстрастным взглядом… В его воле пресечь мой путь, опустив камень поперёк течения времени… Но я шепчу: «Да некогда преткнеши о камень ногу твою…». И делаю первый шаг… Второй… Третий… Четвёртый… Пятый… Шестой… Седьмой…
…Восьмой… зависает в пустоте… и опускается на бронзовую поверхность невидимой ступени….Благодарю тебя, Тектор!..
…С каждым следующим шагом невидимые ступени, обретают всё более чёткие контуры… А гулкая пустая бронза под моей ногой преобразуется в незыблемый гранит…
…Бесконечная лестница незаметно превращается в галерею, свод которой – само небо… А облачная дымка под моими ногами обретает свойства каррарского мрамора…
…Передо мною, как на ладони, простёрся весь мой Город!.. Несмотря на то, что заря на Востоке начинает только робко розоветь, я вижу его от края и до края!.. Как он прекрасен в своей бесконечной молодости!.. Моё зрение приобретает невиданную ранее чёткость… Кажется, я способен рассмотреть мельчайшие детали раскинувшегося на трёх огромных холмах Города…
…Вон – на Западе – источник «живой воды»… Там я обрёл знание и утерял свою первую любовь…
А восточнее – черный остов сгоревшего дома… Под ним таится капище со статуей сброшенного за гордыню с Небес ангела… Там я принял свой первый настоящий бой…
А через дорогу дом моей первой девушки… На сердце щемящая грусть… Но я от души желаю ей счастья...
…На Юге – зелёная трапеция Острова с бледной проплешиной посередине… Будут ли когда-то раскрыты все его тайны?..
…На западной окраине – плато холма, возвышающегося над Рекою… По спине пробегает лёгкий озноб, когда я вспоминаю, куда ведут пролёгшие под его поверхностью лабиринты…
…А чуть выше городской набережной – краснокирпичные безкрышные коробки Купеческих лабазов… В одной из них матово отсвечивает водное зеркало… Здесь, в поединке, ценою победы, была утрачена дружба… Как много потерь в этом прекрасном мире!.. Но за всё приходится платить…
…А почти прямо подо мной – мой дом с открытым балконом на самом верхнем этаже… Под его крышей спокойно спит вся моя семья: бабушка, сестра, мама и папа… Папа, у которого теперь (я верю!) будет счастливая и долгая жизнь!..
…Ещё чуть-чуть и я начну спуск к ним – своим самым близким людям… Чтобы вместе с ними встретить весёлое летнее утро…
Ещё один взгляд… Через арку двора к моему дому примыкает старое здание… В его тёмном душном подъезде начиналась вся эта история… Нарисованные на пыльном полу стрелки поманили меня в неизведанное… Кто бы не рисовал их (теперь я знаю!): в конечном счёте, они ведут туда, где тебя всегда ждут… И сейчас воздушная галерея начнёт превращаться для меня в лестницу…
…Вдруг я улавливаю отзвук чьих-то шагов по мраморным плитам… И песня… Под небесным сводом разносится песня… Незнакомая мне песня… Чистый девичий голос… Мне слышится:

«Скажи, нам сколько пришлось скитаться,
Среди туманных миров скитаться,
Затем, чтоб с тобою мы друг друга нашли?
А вдруг прикажет судьба расстаться,
Опять прикажет судьба расстаться,
При свете звезд, на краю Земли!
Не счесть разлук во Вселенной этой,
Не счесть потерь во Вселенной этой,
А вновь найти, любовь найти всегда не легко!
И все ж тебя я ищу по свету,
Опять тебя я ищу по свету,
Ищу тебя среди чужих пространств и веков!..»

…Прозрачный силуэт на фоне бледнеющего неба плотнеет, и вот уже я различаю приближающуюся ко мне девичью фигурку…
…На вид ей пятнадцать-шестнадцать… Рыжие длинные волосы, короткий вздёрнутый нос, полные губы и зелёные глаза, наверное…
…Завидев меня, девушка обрывает свою песню на полуслове и останавливается… На ней распахнутое длинное кожаное пальто с капюшоном… И непривычно маленький кожаный рюкзачок за плечами… Под пальто – высокие кожаные ботфорты на низком каблуке… Черные лосины и чёрный, нарочито грубой вязки, свободный длинный свитер с широким воротом... На бёдрах, поверх свитера, старый офицерский ремень с широким охотничьим ножом в кожаных ножнах... С другой стороны – туристский топорик в чехле…
…Девушка смотрит на меня с интересом, но без страха…
- Ты кто?..
Я пожимаю плечами:
- Человек…
- Да вижу, что не гоблин, – усмехается она. – Ну и куда ты идёшь?..
- Домой, – вновь пожимаю я плечами. –А ты?..
 - А я из дома, – снова усмехается девушка. – Вот, решила прогуляться…
- И далеко тебе?..
- Да прилично ещё, – теперь уже она пожимает плечами.
Мне вспоминаются наставления тёзки…
- Я бы не советовал.
Она вызывающе вздёргивает подбородок:
- Это почему ещё?..
Я киваю на розовеющий Восток:
- Светает… Как только солнце краешком выглянет из-за горизонта, Страж перекроет портал…
…Она прикусывает губу в раздумье…
- А ты откуда знаешь?..
- Меня инструктировали…
Она в досаде топает ножкой в ботфорте…
- Ну и что же теперь делать?..
- Надо спускаться вниз… В момент отключения небесный мост исчезнет… Так что… Ты из какого времени?..
- Из семидесятого…
- Да?.. И я тоже… А я думал….Одежда у тебя какая-то… необычная…
Она отмахивается:
- Шмотки из двухтысячных… Не могла удержаться – «прихватизировала»…
- А песня?
 - А песня из семьдесят восьмого… Ну, пошли, что ли?..
…И вот мы уже спускаемся по гранитным ступеням, ведущим к Бульвару…
98. Прощание
(Июнь 1970-го; вневременье)

Ну что ж, дорогой мой Читатель, давайте оставим эту юную парочку… Я очень надеюсь, что всё у них будет хорошо. Для девушки это «хорошо» уже, собственно, наступило. Ведь в другой истории эта прогулка по «небесному мосту» закончилась для неё плохо… Здесь же, я надеюсь, всё будет иначе… Впрочем, как говорили классики, это тоже будет (если будет, конечно) – «совсем другая история»…
 А для нас с вами пришло время прощания… Так простимся же светло с нашими героями!..
Простимся с юным Андреем, покинувшим эти страницы совершенно добровольно… И мне очень хочется, чтобы в этой реальности у него сложилось всё именно так, как мечталось ему. Не было бы войн, крови и тяжкой солдатской службы. А были бы – шахматы, живопись и стихи… И я очень надеюсь, что поспособствует ему в этом его небесный покровитель… И вот ещё что… Я очень надеюсь, что в этой реальности его дружба с Игорем не канет в Лету…
Простимся с юной Галей, сыгравшей свою достойную роль во всей этой истории… Ведь какая главная цель у любой женщины на этом свете?.. Ну, помимо детей, конечно?.. Правильно: сделать настоящими мужчинами тех мальчишек, которые находятся рядом с ними… Это цель и матери, и сестры, и жены, и невесты… А то, что она ушла с этих страниц... Так просто время пришло… Первые «любови» заканчиваются быстро, а вот жизнь продолжается… Так что к ней никаких претензий быть не может. Что ж поделаешь, если у женщин время взросления приходит чуточку раньше, нежели чем у мужчин?.. Так что от души пожелаем ей счастья!..
Простимся со семьёй главного героя нашего романа. Простимся с его любимой, мудрой и всезнающей бабушкой… Если честно, то именно она более всех поспособствовала тому, что он стал таким, каким он есть. Да, да! Именно неграмотная бабушка научила его читать и любить книги… И, может быть, даже отчасти передала ему свой талант рассказчицы…
Простимся с его сестрой – вредной, противной, приставучей и упрямой девчонкой… И в тоже время такой верной и любящей… Я верю, что всё у неё будет хорошо и в любом деле она добьётся успеха!..
Простимся с его неутомимой и любящей мамой. Её неиссякаемой энергии, предприимчивости и любви с избытком хватило бы на великие свершения!.. Но всё тепло своего сердца она отдала своей семье… Я верю, что в этой реальности её ждёт теперь не раннее вдовство, а долгие счастливые года со своим любимым и любящим мужем…
Простимся и с отцом нашего героя… И я верю, что вместо тяжкой болезни и нелепой ранней смерти впереди у него теперь успешная и плодотворная долгая жизнь… И есть надежда, что в этой жизни его непутёвый сын будет радовать его чуточку больше…
Простимся с тем, кто в нашей истории чаще всего условно именуется Светлым. Хотя, разумеется, у него есть и собственное, славное имя… Будем помнить, что несмотря на занимаемое высокое положение, он прежде всего человек… Человек, на которого возложена огромная ответственность. И при всём при этом он не превратился в «небожителя», а остался с нами – на грешной Земле… Остался со всеми своими земными человеческими слабостями и достоинствами… И Бог ему в помощь в неусыпных трудах его!..
Простимся со святым подвижником, оторвавшимся от своих учёных и благочестивых трудов, чтобы потрудиться на благо людей здесь - «на земли, яко на небеси»…
Простимся и с теми, кто оказался на «неправильной стороне» в этой истории… Будем помнить, что хотим мы того или нет, они всего лишь  оборотная сторона медали, именуемой нашей жизнью…
Простимся с демоном, который утратил память о своём ангельском естестве…
Простимся с забулдыгой-работягой, сыгравшем в этой истории роль своего рода «детонатора»…
Простимся с хулиганистым пареньком, жизнь которого в этой истории оказалась очень короткой… И, может быть, к лучшему для него… Ибо в другой реальности для него всё сложилось бы гораздо более печальнее и мучительнее…
…Но есть в этой череде персонажей и те, с которыми Автору уж точно проститься «не светит»!.. И, конечно же, это прежде всего мой Город!.. Мой любимый Город!.. Любимый, зачастую безответно… Но что ж поделать?.. Он такой, какой есть… Чуждый излишним сантиментам… Возможно, просто потому, что это не очень «по-пацански»… Но на самом-то деле он разный… Его «паказушные понты» и бравада скрывают и другие, по-настоящему светлые качества… Я искренне надеюсь, что за блестящей фиксой Читатель сумел рассмотреть полную доброты и юмора искреннюю улыбку… И, может быть, хотя бы чуточку полюбить его… Хотя бы на время чтения этого романа… Так, как люблю его я, безоглядно… Просто за то, что он есть… И примите как данность, что любовь эта – безусловная… Конечно, я хочу выразить ему искреннюю благодарность за его деятельное участие во всей этой истории… И надеюсь на дальнейшее плодотворное сотрудничество!..
…Есть ещё пара персонажей, с которыми проститься мне совсем не суждено… Прежде всего, это тот, кто в этом романе именует себя Автором… Согласитесь, это довольно значимый и деятельный персонаж… И я с полной ответственностью могу сказать: без его участия этого романа бы не было… Хотя, в тоже время… Не знаю как вам, но лично мне (если честно) он далеко не всегда симпатичен… И всё же… я к нему как-то… привязан…
…Ну а другой персонаж – это… Неужели не догадались?.. Это – вы, мой многоуважаемый Читатель!.. Что такое?.. Вы недоумеваете?.. Вы не можете отыскать себя в ряду персонажей этого романа?.. Напрасно. Потому что точно вы здесь есть. Ибо вы – полноправнейший участник всего этого действа!.. Ведь это в вашем воображении рисуются картинки всего того, что я вам здесь описываю… Поверьте: без вас это было бы всё бессмысленно… В общем, хотите верьте – хотите нет, но вы мне бесконечно дороги… И потому у меня нет намерения с вами расставаться…
И, возможно, у меня есть нечто, что может привлечь ваше благосклонное внимание…
Уважаемый Читатель!.. Возможно, что в процессе чтения данного романа у вас периодически возникали некоторые вопросы… Например, откуда взялся тот или иной персонаж?.. Или откуда Автор знает о тех или иных местах и обстоятельствах?.. Смею уверить вас, что появились они отнюдь не «с потолка». Они просто «перекочевали» в роман со страниц других произведений Автора. Так, например, «роковая» брюнетка Маргарита пришла сюда из повести «Курортный роман с элементами готики» и рассказа «Один день из жизни Воина Света». Её «альтер-эго» из более раннего времени – из повести «Расстрельное танго»… И, наконец, третья «Рита» (Ну что поделать?.. Воображение Автора насчёт женских имён явно хромает!) – таинственная белокурая арийка – воплотилась в романе из новеллы «Вилла "Гретта"»…
…О зеркалах в Институте повышения квалификации вы можете прочитать в рассказе «Люба – Любовь». А об устройстве Архива и о его призрачных посетителях, соответственно, в повести «Ночь в архиве»… О межвременном портале-памятнике и о трагической судьбе юной путешественницы во времени, повстречавшейся Игорю на «небесном мосту» (в другой реальности, разумеется) вы можете узнать в рассказе «Так рождаются легенды…». Многие скучные рассуждения перенесены Автором на страницы романа из философского сборника «101 день. Размышления»…
Да и вообще (если честно) роман этот родился из рассказов «Дверь» и «Дверь-2»… Первый был опубликован на сайте Проза.ру аж двенадцать лет назад!.. И близкие (и не очень) автору люди говорили, что, к сожалению, рассказ не имеет своего логического завершения… И вот десять лет спустя Автор наконец «сподобился» на написание продолжения этого рассказа… И уже в этом произведении было им заложено «зерно» для создания будущего романа… Вот такая вот история!.. Так что, уважаемый Читатель, если вам не наскучили некоторые персонажи этого романа… Или, наоборот, может быть они заинтересовали вас… Что ж, как говорится, милости просим и приятного прочтения!..
…Ну а Автору… Что остаётся Автору?.. Автору здесь уже особо делать нечего… Разве, что пройтись по родному любимому Бульвару напоследок…
…Вот родная бело-кирпичная пятиэтажка, соединённая аркой с трёхэтажным «царским» домом… Вокруг носится ребятня… Похоже, что они играют в «Казаки-разбойники»…
…На верхнем – крайнем слева балконе пятиэтажки – сидит бабушка… На голове её радионаушники – она слушает музыку…
…А прямо перед домом на парковой скамье вовсю идёт шахматная баталия. Окружённые пожилыми «любителями» сражаются отец и сын… И я знаю точно: в этой партии не будет побеждённых!..
А чуть дальше по аллее на скамье ведут беседу два ещё молодых (ну, чуть за тридцать) человека. Один из них - плотный горбоносый блондин с серыми глазами и вьющимися волосами… На нём бежевые брюки и белая «шведка»… У его собеседника тоже вьющиеся волосы, но они несколько иного оттенка – ближе к бронзе… Волосы – почти до плеч и бородка… Всё это, в сочетании с голубой «джинсой», делает его похожим на заморского хиппи… Но вот беседуют эти столь не похожих друг на друга человека на чистом русском языке. И, похоже, у них есть о чём поговорить…. Присев передохнуть на скамью, я слышу, что речь идёт о рыбе…. Оказываются, оба молодых человека – по основной своей профессии рыбаки…. И, похоже, они любят это дело… Хоть в настоящее время и занимаются другой работой… Первый – строительством, второй – искусством… Кажется, теперь понятно, откуда у него такой стиль… А вот разговор вдруг переключается на детей… Оказывается, рыжебородый знает сына собеседника… Я слышу, как он говорит: «Да в сущности он у тебя – неплохой парень»… Но мне пора идти дальше…
…Через пару кварталов я догоняю юную парочку… Он – худой длинный черноволосый подросток, она – огненно-рыжая красотка лет пятнадцати… Они так «не подходят» друг к другу, что мне становится интересно: что же их связывает?.. На плече у парня – зелёный чехол… Скорее всего это – удочка… На скамье, к которой они приближаются, сидит ещё одна парочка: парень лет семнадцати и влюблённо глядящая на него короткостриженная брюнеточка чуть помладше… Периодически она оглядывается вокруг, явно кого-то поджидая… Заметив приближающуюся пару, она встаёт со скамьи, жестом останавливая порыв спутника последовать ей… Недовольно нахмурившись, он подчиняется… Быстрым шагом идёт навстречу приближающимся…
 Не заморачиваясь с приветствием, подросток снимает с плеча чехол и со словами «Возьми. Мне он больше не нужен», передаёт его брюнетке… Та принимает его не споря, заметив лишь, что берёт его на хранение…
 Я знаю, что она права, и содержимое чехла когда-то вернётся к его настоящему хозяину. Но это будет уже совсем другая история… Ну а мне нужно идти дальше…
…Всё рано или поздно заканчивается… Заканчивается и мой любимый Бульвар… Я оглядываюсь назад, я прощаюсь с ним… Ещё раз вдохнуть его воздух… Воздух моего детства…
…В конце Бульвара, через дорогу, здание бывшей Таможни… Мне туда – за старую обшарпанную дверь… С неё всё началось, ею всё и закончится… Что ж, присядем по обычаю на дорожку…
Ну вот и всё… Пора. Я встаю со скамьи и перехожу дорогу… Протягиваю руку к латунной ручке и… вдруг слышу из-за спины:
- Э-э, гражданин хороший!.. Что ж вы добром своим раскидываетесь?..
…Оборачиваюсь… Позади стоит мужчина в начищенных до блеска чёрных туфлях, тёмных расклешённых брюках и светлом пиджаке, одетом прямо на белую майку… Из-под низко надвинутой кепки – насмешливый прищур карих глаз… А когда он вновь заговаривает, меж ослепительно белых зубов блещет золотая фикса…
- Берите. Вы на лавочке забыли…
С этими словами он протягивает мне толстый прямоугольный свёрток, упакованный в жёлтую обёрточную бумагу….
- Да это не моё…
Он нахально всучивает свёрток прямо мне в руки:
- Ваше, ваше!.. Я сам видел, как вы его на лавочке оставили!..
Я пытаюсь возразить, но он перебивает меня:
- И нечего тут стрелки переводить… Тоже мне… стрелочник…
И быстро отходит, сверкнув на прощанье фиксой…
…Ну и что со всем этим, спрашивается, делать?.. Догонять его?.. Ага. Ищи-свищи его!.. Этого фиксатого уже и след простыл… Да и время моё здесь заканчивается… Как ни хорошо тут, а пора домой… Да и делать мне здесь больше нечего… Вздохнув, я решительно тяну на себя тяжёлую дверь…
…Внутри всё по-прежнему… Гулкое помещение прихожей (или холла?) со «старорежимной» лестницей, ведущей на второй этаж… Каменные ступеньки и кованая решетка перил лестницы, выкрашенные в непрезентабельный зеленый цвет… С левой стороны – высокое зеркало в обшарпанной деревянной раме с завитушками… Посредине журнальный столик и два массивных кресла с обивкой из искусственной кожи… В «конторке» консьержки под лестницей, как и в прошлый раз, никого нет…
…Что ж, я понимаю, как и в прошлый раз, придётся обождать.
Опускаюсь в кресло… А что, вполне комфортный антиквариат!.. Чуть-чуть можно и расслабиться… Ну, что тут у нас?.. Начинаю осторожно разворачивать свёрток… Под жёлтой обёрткой толстая пачка белой бумаги… Что ж, почитаем…

«Стрелочник»
Роман
Бульвар. Раннее утро….

…Мальчик и рыжая, похожая на лисёнка собачка, быстро шли по центральной аллее Бульвара… Когда Рыжик (а именно так звали пёсиля), унюхав что-то, рвал поводок вперёд, мальчик, не споря с ним, легко переходил на бег…






СОДЕРЖАНИЕ

1.Бульвар. Раннее утро (Февраль 1970-го)
2. «Казаки-разбойники» (Июнь 1970-го)
3.Таможня даёт добро (Январь 2010-го)
4. Халабуда (Июнь 1970-го)
5. Осторожно! Двери открываются! (Февраль 2010-го)
6. Не хочется, но надо… (Июнь 1970-го)
7. Возвращение (Февраль 1970-го)
8. Подземелье (Июнь 1970-го)
9. Расклад (Февраль 1970-го)
10. Суровые игры (Июнь 1970-го)
11. Трое на Бульваре (Февраль 1970-го)
12. Митрич (Июнь 1970-го)
13. Город
14. Первая кровь (Июнь 1970-го)
15. Жил-был мальчик…
16. Да не так всё было! (Июнь 1970-го. Реминисценция Автора. Июнь 2004-го)
17. Шахматные фигурки (Реминисценция Автора. Июнь 1970-го)
18. Продолжаем разговор (Июнь 2004-го; июнь 1970-го)
19. Встречи-свидания (Реминисценция Автора. Май 1914-го; июнь 2004-го)
20. Обретение Героини (Реминисценция Автора. Июль 1969-го)
21. Каток (Февраль 1970-го)
22. «Зарница» (Июль 1969-го)
23. «Я – часть той силы…» (Реминисценция Автора)
24. Оружие (Июнь 1970-го)
25. Тёмный в Городе
26. Направо (Июнь 1970-го)
27. Светлый (Июнь 2004-го. Реминисценция Автора)
28. Незаконное проникновение (Июнь 1970-го)
29. Два Андрея (Февраль 1970-го)
30. Диспозиция (Июнь 1970-го)
31. Сны, как «нейтральная территория» (Реминисценция Автора. Июнь 2004-го)
32. Чужой район (Июнь 1970-го)
33. Альянс (Июнь 1970-го)
34. Верю – не верю (Июнь 1970-го)
35. Тёмные мысли
36. Те же и Принцесса (Июнь 1970-го)
37. Самая Большая Игра (Февраль 1970-го)
38. И снова в путь… (Июнь 1970-го)
39. Город и его люди
40. Рецидив (Июнь 1970-го)
41. Семья – ячейка общества (Реминисценция Автора. Июнь 1970-го)
42. Позвони мне, позвони… (Июнь 1970-го)
43. Дети и отцы (Реминисценция Автора)
44. Которым мы всё заканчиваем… (Июнь 1970-го)
45. Сны и Тьма (Реминисценция Автора Июнь 2004-го; январь 1998-го)
46. Гори, гори ясно!.. (Июнь 1970-го)
47. Ночь в июне… (Июнь 1970-го)
48. Ну, здравствуй, это я… (Июнь 1970-го)
49. Итоги и планы (Июнь 1970-го)
50. Всё чудесатее и чудесатее… (Июнь 1970-го)
51. Михайловна (Июнь 1970-го)
52. Проход закрыт! (Июнь 1970-го)
53. Ночной разговор (Июнь 1970-го)
54. Отец (Июнь 1970-го)
55. Сестричка (Июнь 1970-го)
56. Две женщины (Июнь 1970-го)
57. Клинок (Июнь 1999-го)
58. Моя молодая мама (Июнь 1970-го)
59. Нет, не прынцесса… (Июнь 1970-го)
60. Тень в прошлое (Июнь 1970-го)
61. Рыжик и другие млекопитающие (Июнь 1970-го)
62. Чрез камыш – к звёздам!.. (Июнь 1970-го)
63. Свято место… (Июнь 1970-го)
64. Которая под твердью (Июнь 1970-го)
65. Темна вода не только в облацех… (Июнь 1970-го)
66. Возвращение блудных (Июнь 1970-го)
67. Приращение к хозяйству (Июнь 1970-го)
68. Условия дружеской встречи (Июнь 1970-го)
69. За други своя… (Июнь 1970-го)
70. Цена потери (Июнь 1970-го)
71. Встреча старых знакомцев (Июнь 1970-го)
72. Лето зовёт! (Июнь 1970-го)
73. Подарок в деле (Июнь 1970-го)
74. Затишье перед бурей (Июнь 1970-го)
75. Заставь дурака… (Июнь 1970-го)
76. Плоды лёгкой победы (Июнь 1970-го)
77. Ход воспрещён (Июнь 1970-го)
78. К солнцу от червя (Июнь 1970-го)
79. Взгляд в будущее (Июнь 1970-го)
80. Всё ещё впереди (Июнь 1970-го)
81. Dance, dance… (Реминисценция Автора. Июнь 2004-го; июнь 2019-го)
82. Сон в летнюю ночь (Июнь 1970-го)
83. Задание (Июнь 1970-го)
84 Городище (Июнь 1970-го)
85. Рекогносцировка (Июнь 1970-го)
86. Родня (Июнь 1970-го)
87. Двадцать один год назад (Июнь 1949-го)
88. На дне (Вневременье)
89. Завтрак чемпиона (Вневременье; Июнь 1970-го)
90. Разбор полётов (Июнь 1970-го)
91. Помоги себе сам (Июнь 1970-го)
92. Времена и нравы (Июнь 1970-года; июнь 1985-го)
93. Гоп-стоп (Июнь 1985-го)
94. Первый шаг (Июнь 1985-го)
95. Дела архивные… (Июнь 1985-го; вневременье)
96. Это сладкое слово – Свобода (вневременье)
97. Миссия выполнима (Июнь 1985-го; вневременье)
98. Прощание (Июнь 1970-го; вневременье)