Мысли Вероники

Для игры Светлой Ночки "Этюды"
http://proza.ru/2024/01/24/136
Задание 5 "Под дождём"



Мысли Вероники давно стали моложе самой Вероники. Точнее, они не старились вместе с ней. Невероятно, о чём только не думала она. Например, о счастье.

Но что такое счастье? Теперь она понимала, что это воспоминания о хорошем. В другой раз, когда нездоровилось или было тревожно, ей казалось, будто счастье – всего лишь отсутствие несчастья, беззаботность. Действительно, с возрастом становишься всё менее привередливым.

А вчера так светило солнце! Она сидела на скамейке около дома, было очень хорошо. Но это ей сегодня только кажется. И дождик, внезапно поливший как из ведра, ей не мешал, ведь она сидела под козырьком. Брызги залетали под козырёк, но не доставали до её ботинок. Потом дождик перестал, прошла, перешагивая лужи, девочка с собакой. Собака тоже забавно обходила лужи. Веронике не особенно нравились маленькие собаки, ей по душе были большие. Солнце снова светило ярко, воздух пах прибитой пылью. Люди заходили в дом и улыбались ей. Тем не менее, она грустила. А сегодня вспоминала вчерашний день с удовольствием. Вот теперь так пасмурно, что и в окно глядеть тошно. Ничего не хочется, ни гулять, ни читать.

Надо бы взбодриться, решила Вероника. Надо подумать о хорошем. Вот в самом деле, вроде бы всё нормально, а люди придумывают себе проблемы. Или просто хандрят. Конючат, что им чего-то не хватает. Глупые, потом вспоминают эти моменты, как счастье. Вот же оно и было тогда, чего ж я канючил? Но так уж устроен человек. Там хорошо, где его, человека, нет.

Когда Вероника хандрила, она вспоминала любимые места. Те, что напоминали о счастье.
Сегодня ей вспомнилась  дорога от станции до дачи, где порой по сосновым ветвям с одной стороны на другую перебегали белки. Она прошлась по дороге в одну сторону, потом в другую. Постояла у мостика, съела пару ягод спелой малины. Густые, перепутанные между собой ветви её перемешались с огрубевшими прутьями колючей крапивы. У дороги всё было довольно пыльным, поэтому увлекаться ягодами не стоило.

Или, к примеру, приятно было бы очутиться сейчас, думала Вероника, в магазине тканей на Дарвина. Лет этак двадцать, а то и тридцать назад. Можно представить себе весну, а можно осень. С зонта капает, у неё был тогда чудесный цветастый зонт, Митя ей подарил. И этим зонтом расцвечивался любой ненастный день. Забежать в магазин, стряхнуть капли. Поправить волосы. А потом ходить, ходить... Там можно было ходить почти в состоянии нирваны и щупать ткани, легко проводить по ним пальцами, любоваться полосками и цветочками, просто цветом однотонного полотна и не думать ни о чём.

В мыслях Вероника легко могла запрыгнуть в трамвай и ехать в институт, задумчиво заправляя за ухо непослушные густые пряди. Или снова оказаться в том автобусе, где Митя наступил ей на ногу. Так они и познакомились. Он потом так извинялся, так извинялся, что проводил до дому. Полил сильный дождь, почти такой, как лил вчера, а у них не было зонтов. Митя решительно прикрыл её курткой, а сам вымок до нитки. Ну, конечно, она пригласила его в дом. И собаки сходили с ума, пока Митю не усадили на кухне к столу, мама суетилась, заваривала чай: "вам с мятой или чабрецом?", папа дал рубашку, а Игорёк, младший брат, спрятался у себя.

Теперь из всей честной компании, кроме Вероники, остался только Игорёк. Но он далеко-далеко. Правда, Вероника может оказаться там в одну секунду. Ей не нужен и самолёт. Даже не нужно закрывать глаза. Она просто видит симпатичный их садик, с жасмином и розами. Подросших Игорёшиных внуков, которые уже, в отличие от детей, ни бум-бум по-русски. "Ба, хело-привет!" – только и могут. Но это не важно, они такие славные. У них шумно, так же как когда-то в родительском доме. Игорёк сколько раз говорил ей, что может помочь переехать. Не к ним, хотя их она, конечно, не стеснит, но можно ведь и поблизости. Чтобы он не волновался, ездить туда-сюда теперь тяжеловато.

Но Вероника боится. Там такая суета. А всё так хрупко. Мысли будут разбегаться от этой суеты. Она боится, что там не сможет вспомнить... Что дождь, под который они попадут с Митей, не будет таким сильным, а то и автобус не дёрнется так резко, и он вообще не наступит ей на ногу. А тогда, что будет тогда... нет, об этом лучше не думать.