Подарок
Подарок.
Исповедь одинокой женщины.
Я просыпаюсь рано. Жаворонок. Лежу с закрытыми глазами, обманываю себя - может, удастся уснуть? Нет, не спится.
Глаза привыкают к неяркому освещению от бра над головой. Над моим одиноким лежбищем. Это у парных особей ложе. А у меня лежбище. Как у тюленя. Дел особо важных не предвидится. И я лениво поворачиваюсь с боку на бок. Укладываюсь так, чтобы было удобно читать.
Чтение - пища для ума. Люблю читать. Франсуаза Саган, Токарева, Бродский, Окуджава, Харуки Мураками. Цветаева, Анна Ахматова, Николай Гумилев. Вот. Я не одинока. Со мной рядом такие таланты. С тех пор как я стала жить одна, я никогда не скучаю. Стараюсь не скучать. Мою душу обожгло. Но я выжила. Мне помогли мои друзья и мои писатели.
Некоторых из них нет, но они есть. И они будут всегда. Потому что они настоящие. «А душа, уж это точно, ежели обожжена, справедливей, милосерднее и праведней она». Это Окуджава. Но у меня вряд ли так получится. Иногда мне кажется, что вот-вот это придет ко мне. И я напишу так пронзительно, что все ахнут, а я заплачу. От счастья. Оттого, что я живу, просто живу! И у меня есть целый мир!
Одиночества больше не боюсь. Теперь мне ничего не страшно. Потому что у меня есть главное, что нужно человеку для счастья. У меня есть Я. А совсем недавно у меня этого не было. Я была приложением.
*****
Рано утром, когда еще все спят, я подхожу к окну своей спальни, отодвигаю штору. В тусклом освещении под луной блестит снег на замерзшей траве. Снежинки переливаются и как будто шевелятся. Они живые, они дышат. Или просто над ними проплывают в светлеющем небе серые облака. Но они не серые. Они нарядные. Жемчужные и перламутровые. С некоторых пор все мне стало казаться красивым. Я стала замечать красоту этого мира.
Иду на кухню, готовлю себе чашечку кофе и думаю – как хорошо! Как хорошо – просто жить. Если недостает остроты ощущений, открываю крышку банки с только что размолотым кофе и вдыхаю острый аромат этого божественного напитка.
Люблю пить кофе в постели. Наслаждаюсь ароматным горячим напитком и наблюдаю, как светлеет квадрат окна. Он сначала темно-синий, потом фиолетовый, светлее, светлее. И вот уже наступает серое ноябрьское утро. И жизнь. Что-то там не поделили вороны, каркают, делят добычу. Начался новый день. Доброе утро, страна! Доброе утро, новый день моей новой счастливой жизни!
*****
В каждый период жизни человека его сопровождает музыка. Она тихонько звучит, живет, снится во сне. Тонкой струной звенит в сердце. Бывает, кажется: вот-вот лопнет эта струна, до того она тонка и нежна. Но… звучит, и сердце замирает. И вспоминаешь …
Как же все начиналось? Работали мы на одном предприятии. Виделись на планерках. Ходили мимо, встречались каждый день и не замечали друг друга. Здоровались. А это уже что-то.
У Марселя Пруста есть такое тонкое душевное наблюдение. В какой-то момент своей жизни мы находимся в состоянии особой восприимчивости, в состоянии влюбленности. Какой-то проблеск, взгляд, улыбка, очарование. Впечатление от цветущих растений, благоухание и аромат скошенной травы. Свежесть раннего утра и красота вечернего заката. Человек готов к любви. И мы влюбляемся не в кого-то определенного, а в того, кто волею случая оказался перед нами в момент, когда мы испытываем эту необъяснимую потребность во встрече. Любовь наша блуждает в поисках такого существа. Мы готовы любить.
Вот, в такой момент, наверное, мы и встретились.
*****
У меня был день рождения. Все на работе поздравляли. И он пришел с товарищем. Сидели, пили вино. Нас вместе сфотографировали на память. У меня есть эта фотка. Мы стоим, взявшись за руки, повернувшись друг к другу. В руках у меня букет белых лилий в желтой художественной бумаге, который они мне подарили. И это так красиво – желтое и белое. И вот в тот момент что-то во мне запело, тоненько-тоненько, еле слышно:
«Нет у земли ни конца, ни начала, надо чтоб кто-то кого-то любил». Но я это слышала. И посмотрела на него. Другими глазами, не так, как всегда. Я увидела его. Все разошлись, а он остался. И говорил, что я необыкновенная, что нравлюсь ему. И что ему приятно мое общество и приятно говорить со мной, но только не в такой обстановке. И я сказала:
– Так в чем же дело? Пригласи меня. Давай встретимся и поговорим в другой обстановке. - Надо было видеть выражение его лица, когда он сказал:
– Но я же женат. - Это прозвучало как: я порядочен, честен и недоступен. Это оскорбило меня. А я, значит, сама набиваюсь? Я открыла дверь кабинета, указала на выход и сказала что-то вроде того:
– А что ты тогда здесь делаешь?
*****
Мы после этого долго не виделись, вернее, я его не замечала. Как же было дальше? Прошла весна, и лето, и осень. Много времени. Приближался Новый Год.
Я пережила тяжелейшее испытание в жизни. Мои семейные отношения с мужем разладились совершенно. Продолжать эту общую жизнь, полную упреков, неприязни и раздражения, было совершенно бессмысленно. Я не видела выхода из такого положения. До того все было сложно и неразрешимо.
Иногда казалось мне, что лучше всего было бы подняться на крышу нашей десятиэтажки и сброситься вниз. Закрыть глаза и сделать один единственный шаг. И тогда решатся все проблемы. Но здравый смысл победил. Мы пришли к обоюдному решению, что жить вместе больше невозможно.
Решили разъехаться, мой муж от нас уехал. Так прекратился наш брак. На моей ответственности и попечении осталось двое детей – две доченьки. И все равно, это было самое лучшее, что могло случиться с нами в тот момент. Семья – это когда вместе лучше, чем врозь. После расставания я почувствовала себя, будто гора с плеч свалилась.
Жизнь научила меня и позже я поняла: - если ты принял окончательное решение, необходимо довести его до логического завершения. Просто необходимо. Иначе ты будешь опутан этой незавершенностью и будешь зависеть от нее всю оставшуюся жизнь. Я все время думала, почему не подала на развод и не получила его? Он может в любое время приехать и опять начнется все сначала: ссоры, выяснения, временные примирения.
Прошло около года и никакой ясности. Я вся издерганная, выглядела ужасно. Мои сотрудники, приятельницы, настояли, чтобы я прошла курс лечения и реабилитации в ведомственном санатории. И я сдалась. Заезд уже набрали и мне досталась курсовка без проживания. После работы ехала в санаторий, благо он находился тут же в городе.
Процедуры, ужин, общение. Это как-то развлекало меня, занимало время и отвлекало от дурных мыслей. Не хотелось каждый вечер возвращаться в пустой дом. Обе дочери мои жили в другом городе.
*****
Было начало декабря. Крепчали морозы. Было холодно даже в помещении. Помнится, на процедуры и на ужин я ходила в спортивном костюме. И на плечи набрасывала шерстяную вязаную шаль (шаль как вуаль). И вся моя дотеперешняя жизнь казалась мне какой-то нереальной, покрытой шалью, как вуалью. Я хотела быстрее все забыть, освободиться от прошлых бед и проблем.
Дети выросли, разлетелись. Старшая замужем. Младшая учится в институте. Я одна. Совсем одна, и пустой холодный дом. За выходные онеметь можно от одиночества. Поговорить не с кем. Как бы так жить, чтобы не думать об этом? Есть же счастливые люди. У них такой легкий характер. Они не задумываются, просто живут, как придется. Беспечны, как птицы. А потом я поняла: беспечность – это и есть высшая степень мудрости. Они мудры, они не мучают себя мыслями, а просто живут.
Жить, чтобы жить…Я как-то видела французский фильм с таким названием. Классный, кстати, фильм.
До сих пор его помню.
И вот там, в санатории я увидела его. Мы обитали в комнатах напротив.
И однажды вместе оказались на одной очень интересной процедуре. Лечебные грязи. Заходишь в кабинку, отделенную тканевой шторой. Тебя укладывают на тапчан. Заворачивают в теплую лечебную грязь – ты весь как спеленатый младенец. В полиэтиленовой пленке, а сверху – одеяло. Тепло, расслабляешься. Ни разъедающих душу мыслей, никакого беспокойства. Только тепло и покой. А что еще надо израненной душе? Тепло, тишина и покой. Лечим суставы, а мне казалось – душу.
Я слышала, как медсестрички заговаривали с ним. А почему и не поговорить? Мужчина приятный, интересный, весь одет в фирму. Не последний человек на заводе. Занимает хорошую солидную должность.
А мне было так хорошо. От этого состояния блаженства я даже засыпала. Потом теплый душ. Все смываешь с себя, всю грязь. Очищаешься, от всего негатива, расстаешься со всей своей прошлой неудавшейся жизнью. Это, именно это сейчас было так необходимо для меня. И еле добираешься на свой третий этаж, заваливаешься в постель. Единственное желание – спать, спать. Все, что нужно - покой и тишина.
*****
После недели такой расслабухи я стала ощущать себя. Даже заметила, что вокруг много знакомого народа. И никто не лезет в душу с разговорами. Все лечатся, отдыхают. Потом захотелось общения. Кто-то подал идею:
- Начало такого хорошего мероприятия праздновали? Не успели, не до того было. Всем необходим был реабилитационный период. Расслабиться, избавиться от забот о семье, работе, проблемах. И ощутить это счастье – счастье просто жить. Жить, чтобы жить.
Тогда – мальчики – за допингом, девочки – накрывают на стол. Надо было видеть, с какой радостью и энтузиазмом желающие поддержали такую идею. После ужина собрались в одной комнате. Тесная компания. Расслабились. Мужчины – водочку, дамам – вино. Разговоры интересные пошли. Даже пели потом.
Потихоньку, чтобы других не беспокоить. И пели задушевно, не кто кого перекричит, а с чувством. В основном песни советского периода. Их все знают и любят. «Эх, дороги», «Забота у нас такая», «Главное, ребята, сердцем не стареть».
Всех накрыло теплотой застолья и объединило общее пение. Он часто смотрел на меня. Я чувствовала эту невидимую нить. Старалась не смотреть в его сторону. Не привлекать чужого внимания. И было так хорошо и тепло на душе.
А за окном была молодая зима. Все засыпано белыми снегами. Декабрь, крепчали морозы. Деревья покрывались серебристым инеем и скрипели то ли от ветра, то ли от тоски по ушедшему лету.
Я то уходила домой, то оставалась ночевать. После застолья – оставалась. Лень было тащиться по морозу. Уходить от этого тепла, общения. В одиночество и пустоту своей квартиры, где тебя никто не ждет.
Как-то он мне сказал:
- Я провожу тебя? А провожать было – по коридору этажа через комнату.
- Проводи.
Открыла дверь ключом. Вошли. В комнате холодно. Свет от уличного фонаря падает одиноким лучом сквозь шторы на черно-белую репродукцию на стене. Да скрипят, покачиваясь от ветра деревья за окном. Зима. Холод. А хочется тепла. Он обнял меня за плечи. Мы стояли так и слушали звуки зимы.
Он сказал:
- Не надо включать свет. Я согрею тебя. - И… молчание, как объединение. Теплота объятий, близость душ и тишина. Будто тихий ангел пролетел над нами. Бывает, скажешь слово и разрушишь это очарование. Очарование близости. Молчание объединяет. Недосказанностью. Тайной. Предчувствием. Вот. Во мне зашевелилось Предчувствие. И еще слабенькое что-то:
- А надо ли?
Но его близость, его руки на плечах. Запах его дыхания, парфюма, тонкий запах сигарет. Настоящий мужской запах. Его хриплый голос, наверное, от волнения:
- Я согрею тебя. - Я подумала тогда:
- Наверное, надо. - Так захотелось тепла, нежности, объятий и защищенности. Так устала от одиночества.
Этот запах, настоящий мужской запах – пленил меня. Мы стояли и целовались в темноте. Он сказал:
- Раздевайся, мы же не дети. - Помню, это так покоробило меня. Разрушило впечатление счастливого Предчувствия. Я подумала:
- Это бывает так неромантично? Он, наверное, почувствовал мое отчуждение и у нас ничего не получилось.
Он ушел к себе в комнату. А я осталась с репродукцией на стене и скрипучими деревьями. Он ушел в свою жизнь, а я осталась. За окном – зима. Было так холодно, как на самом дне одиночества…
*****
Прошла еще неделя. Душ Шарко, лечебные грязи, сауна, бассейн. Лечение, восстановление. Укольчики для сердца, массаж для тела. Лежишь расслабленный. Лениво, а с тобой делают что-то, чему ты подчиняешься полностью и безоговорочно. Так надо. Надо отключиться от всего, что было нехорошего в твоей жизни. Избавиться от этого груза. Все забыть. Все вычеркнуть из памяти. Все теперь будет по-другому. Хорошо и прекрасно. Скоро наступит Новый год, новая жизнь.
Я еще смогу быть счастливой. Счастье живет в человеке. Оно во мне. Я бывает, уже ощущаю его – маленькие росточки счастья. Когда возвращаюсь домой после процедур. Стоит только поверить в него, в счастье. С кем-то же это бывает. Иду к автобусной остановке, дышу этим морозным воздухом под лунным сиянием. Красота! Вот оно, счастье!
Ехали мы домой после процедур на автобусе всегда втроем. Жили в одном районе, даже в одном дворе. Ехать через весь город. Мне досталось место рядом с молодым человеком. Он все заговаривал со мной.
- А вы что так поздно и одна? – молчу.
- Как вы хорошо пахнете. Что за духи?
- Шанель номер пять.
- Дорогая, наверное, эта шинель.
- Да не дешевая.
- Вас до дома провожают? - Наверное, бывает так, что люди чувствуют. Человек рядом с тобой одинок.
- А давайте я вас провожу. – Опять молчу. А мужику поговорить хочется.
- Вы откуда едете? – я не вытерпела, говорю:
- Из бани.
- То то я вижу, ну и запах! – Народ уже начал прислушиваться и даже участвовать в разговоре. Смех, шуточки пошли. Он не унимается.
- А я – с поминок. – Ну тут гогот пошел настоящий. – Тем-то он такой разговорчивый. Мои напарницы тоже угорают.
Уже осталось две остановки. На следующей, это уже в нашем районе – шашлычная. Тут он вцепился в меня мертвой хваткой.
- Все, мы с вами тут выходим! Я вас в шашлычную приглашаю. Я Вас угощаю. - Расщедренился мой попутчик. - Ну соглашайтесь! Автобус остановился. Народ вышел на этой шашлычной. Он не отстает. Застрял в дверях, без меня никак не хочет выходить. За руку тянет.
- Да отстаньте Вы, не пойду я с вами!
- Ну хоть телефон скажи! Не выйду, пока не скажешь. И стоит в двери, как пень. Нерушимо. С места не сдвинешь. – Народ помирает от смеха:
- Да скажи ты ему, придумай что-нибудь. Весь автобус кричит:
- Не мучай мужика! Скажи телефон!
Еле выпихнули его. Водитель со своего места встал и вытащил его на улицу.
Вот такие приключения бывают с этими вечерними поездками. Зима, холод, темень. Поэтому часто оставалась в санатории. Дома никто не ждет. Все-равно утром рано на работу.
*****
Однажды он сказал мне:
- Почему, когда ты уходишь домой, никогда не оглядываешься? Я всегда провожаю тебя. Смотрю тебе вслед из своей комнаты. Мне так одиноко, когда ты уходишь. Как потерял что-то. Близкое и самое необходимое.
Уходя в следующий раз, я вспомнила его слова и оглянулась. Он стоял, из окна смотрел вслед и вот так – помахал мне рукой. Вот тогда, наверное, все у нас и началось. У меня началось. Его слова так тронули меня, и этот его жест. То ли прощания, то ли отчаяния.
Я уходила, но знала, что увижу его завтра. И когда я буду уходить, он будет стоять у окна и смотреть мне вслед.
Потом опять как-то собрались компанией что-то отметить, а может, просто так – посидеть и попеть.
Когда расходились, он сказал:
- Пойдем ко мне, посмотрим телевизор? В глазах вопрос и ожидание.
- Ну, пойдем.
Смотрели и не смотрели. Телевизор, как фон и предлог для общения. Смотрели из окна на заснеженные деревья. Целовались и обнимались. Тесно и жарко обнимались в темноте. Он проникал в мое сердце. Что-то шептал мне в ухо хрипло, прерывисто. Что давно нравлюсь ему. Что он думает обо мне и скучает. А когда я ухожу, он чувствует себя как заброшенный детдомовский ребенок.
Его запах, пьянящий мужской, запах желания пленял меня. Я хотела его, хотела страстно, мучительно. Мы накинулись друг на друга как жаждущие. Все случилось и получилось. Да как! И получалось снова и снова. И только полная луна была свидетелем того, что случилось. А за окном красивые в своих серебристых одеждах, счастливые от этой красоты, раскачивались на ветру деревья. Да что-то бормотал телевизор. Было два, а может, три часа ночи. Мы лежали на его тесной кровати, обнявшись крепко-крепко. Наслаждались блаженной усталостью, тишиной и присутствием друг друга.
Мы стали одним. Объединились. От него исходило тепло и нежность. Я купалась в волнах его нежности. Было так тепло и уютно на его твердом мужском плече. В мире – покой и тишина…
Мне казалось, что я плыву в утлой лодочке, покачиваясь на волнах. Я слышала их плеск и тихую-тихую музыку. Она звучала во мне:
«Нет у земли ни конца, ни начала, надо чтоб кто-то кого-то любил».
Так завязались наши отношения. Я торопилась после работы в санаторий. Знала, что увижу его. И что он ждет меня. И опять луна будет смотреть в наше окно. И нам было так хорошо.
*****
Прошло уже гораздо больше, чем полгода, как мы с мужем разъехались. Вернее, он уехал, в другой город. Устроился на работу. Никаких контактов.
И тут…Как часто это «И тут» играет с нами злую шутку. Меня разыскали из обслуги санатория и сказали, что позвонил мой муж. У него нет ключа от дома. Эта новость поразила меня. Я чуть не умерла на месте. Прошло столько времени. В мыслях своих я давно рассталась с ним. Спешно оделась и поехала домой.
Он сидел на ступеньках у дверей нашей квартиры.
- Ты что здесь делаешь? – спросила его. – Мы же разъехались и решили больше никогда не встречаться.
- Соскучился, решил повидаться. Ты же еще моя жена. «Вот, - подумала я, - так тебе и надо! Как ты могла поверить этому человеку, что он смирился и все закончилось»?
- Наступают новогодние праздники. Что мне там делать? – как ничего и не бывало, сказал он. Я села на ступеньки рядом с ним.
Домой заходить не хотелось. Да. Наступают. Но прошло уже столько времени, как мы расстались и договорились больше никогда не видеться.
Я так казнила себя, что не нашла времени получить развод. И что теперь делать? Не держать же его на ступеньках. Можно было устроить ему скандал, поднять на ноги всех соседей. Но это не в моем стиле.
Я заплакала, открыла дверь квартиры. Напомнила ему о нашем совместном решении и сказала, что возврата быть не может. Договорились, что он побудет только несколько дней. Нет слов, как мучило меня его присутствие и эта неизвестность. Он чужой для меня человек.
А праздники все продолжались и, мне казалось, никогда не закончатся. Прошла уже неделя. Тот мой товарищ позвонил мне и попросил:
- Мне так надо тебя увидеть. Я часто жду тебя у вашего магазина. Приди, пожалуйста. Я так скучаю по тебе. Срочно надо.
- Сейчас оденусь. Жди.
Издалека увидела его. Стоял на углу магазина в легкой, не по сезону куртке и в бейсболке. А мороз с ветром пробирает до костей. Он такой несчастный, замерший от холода. Такой одинокий. Сердце мое пронзило жалостью.
- Привет. Что за срочность?
- Твой муж уехал или все еще здесь?
- Здесь.
- И вы с ним спите? – глаза его были такие несчастные, как у побитой собаки. Неприкаянный и обиженный на весь мир. Наши не такие частые встречи, эта нечаянная близость вселила в нем надежду. На что?
- Да. Он же еще мой муж. – Сказала я. И это все, что ты хотел спросить? - он приник ко мне, обнял, как самое дорогое:
- А я. Как же я? После того, что у нас было…- и он ушел, не оглянувшись. Поднималась метель. Все заметало белым снегом.
****
Праздники закончились и начались трудовые будни. И встречи с этим товарищем по работе. И никто из нас никогда не вспоминал о моем поспешном исчезновении с санатория. И о моем муже. Он уехал еще до конца праздников.
Был такой период в наших отношениях – мы писали друг другу письма. Мы встречались дома, виделись на работе. Но получить его письмо – было такое счастье. Столько любви. Нежности, умопомрачительных признаний!
Он писал, как поэт. Я храню его письма. Я их люблю. Читаю и перечитываю. Это свидетельство моей женской состоятельности. Значит, такую женщину стоит любить. Есть в ней что-то, что притягивает, зовет, обещает. Как-то Аллегрова сказала, что главное в женщине не красота, не хозяйственные способности и прочие добродетели. Главное – тайна и новизна. Все в отношениях как в первый раз. Это «иди сюда».
И еще: в каждой женщине должна быть изюминка. А еще лучше – безуминка. Готовность на внезапные и необдуманные поступки. Даже стервозность. И песня у нее есть такая: «Все мы бабы стервы».
Он писал мне письма, а я ему – стихи. Не знаю, хранит ли он их.
«А мы договорились не влюбляться,
а просто так, как взрослые, дружить,
и просто так, в неделю раз встречаться,
когда свиданий ждешь, прекрасно жить».
Какое там – договорились? Это я сама с собой договорилась. Думала – это ненадолго, это временно. Что я делаю рядом с этим женатым человеком? И завязла в этих отношениях. Мы очень много и часто проводили время вместе. Он летел ко мне, звонил в любое время, начиная с раннего утра.
- С добрым утром, любимая! Я все время думаю о тебе. И у меня получалось:
«Думай обо мне и днем, и ночью,
Мучайся, как я, ты как и я - порочен!
И пускай союз наш так непрочен,
Все равно, налей вина и выпей за меня!»
Немного злое стихотворение. Ну и что? Он уходил от меня в свой дом в свое тепло. Там его ждали и молились за него. А я оставалась одна. Поэтому, хотя бы – думай обо мне. И поэтому у меня получалось:
Знаю, нежность свою тебе дарит другая,
Смотрит молча в глаза, к тебе тихо прильнув,
И руками за плечи тебя обнимает.
Ты внимаешь ей, сердце свое обманув.
И потом:
Почему же тогда мы с тобою молчали,
Не люби никого больше, кроме меня.
А иначе – умру от тоски и печали,
Без тебя не прожить на Земле даже дня.
Я читала ему это, а он, уходя от меня, очень часто говорил:
- Какой же я подлец. Я чувствую себя ужасно виноватым.
Как-то мы говорили, слушали музыку и – песня. Слова её меня тронули. Не помню сначала, а потом такие:
- …душу свою не неволь, ты подарила мне нежность,
я причинил тебе боль…
*****
Он уходил. Я оставалась одна в пустом доме. Мне хотелось говорить с ним. Слушать его слова, его признания. И я говорила, как будто он был здесь, рядом со мной.
Это был монолог. Я говорила сама с собой и высказывала все, что накопилось у меня на душе и на сердце за время наших отношений! Он не слышал меня. И не мог поддержать беседу. Но мне так было легче.
- Ну что тут скажешь? Да, причинял. Своими уходами и необещаниями. Иногда я ужасно ревновала тебя к твоему дому, к твоей жене.
- Я представляла, как ты входишь в дом. Тебя встречают звуки и запахи семьи: - тепла, вкусного обеда или ужина. И еще чего-то домашнего, которое есть в каждом доме свое. Ты садишься за стол, ужинаешь. Я очень любила смотреть, как ты ешь. Всегда старалась вкусненько накормить тебя. Ты мужчина, пришел с работы, устал. Вы говорите с ней о своих делах, а она сидит напротив и смотрит на тебя. И ласкает взглядом. Говорите обо всем, что случилось за день, о ваших детях.
Вы – семья, и что бы ни случилось, вы всегда вместе – в горе и в радости, в богатстве и бедности, как говорят при венчании. Ты ее надежда, и опора, и защита. Ты за нее отвечаешь, любишь ее.
Моя любимая Виктория Токарева сказала: «Любовь – это не количество совокуплений, а количество ответственности». Вот с ней у тебя любовь, а со мной – полное удовольствие от самоцельных совокуплений. Хоть это тоже немало. Но семья – это что-то большее, чем любовь. Семья – это на всю жизнь. А любовь - просто счастливый эпизод. И бывают случаи, когда и семья, и счастье, и любовь. Но это так редко, как гениальность, как подарок Бога.
Часто моя душа бунтовала. Я думала:
- У тебя есть все. Семья, дети, и ты есть у них. И у тебя есть я, когда ты захочешь быть со мной. А когда я захочу тебя видеть, когда мне бывает одиноко, тебя нет. Особенно в выходные и праздники. Я их ненавидела, эти дни. По зрелому размышлению я понимала, что мне просто необходимо расстаться с тобой. У наших отношений нет будущего.
- Все, расстаемся. Не пиши, не звони, мы расстаемся навсегда. Я так решила. Не хочу продолжать эти бесперспективные отношения. Я даже старалась сама себе делать больно, чтобы решиться на разрыв окончательно. Чтобы уж на-всег-да. А поэтому часто думала: - как хорошо тебе с твоей семьей. - Думала и… писала.
Ты иногда говорил, как все мужчины, наверное. Что в семье тебя не понимают, что там тебе плохо. Что с женой у тебя не получается. Что вы разные и что нет главного – понимания и любви. Ко мне пришло это и я записала. Стихи получились. Я их читала и перечитывала. И чтобы сделать себе еще больнее, написала на листе и прикрепила у себя в спальне. Название после размышления получилось: «Вопреки».
И я точно знаю, что как бы ни было там «не так», ты заботишься о них. Ты отвечаешь за них. Решаешь ваши общие проблемы. Потому что вы – семья.
Это твои мысли. Ты мысленно разговаривашь со своей женой:
Я не могу с тобою рядом быть,
Мы разные, нам вместе плохо спится.
Ты спишь на запад, я же – на восток,
Во время разное привыкли мы ложиться.
Не знаю я, за что тебя любить,
Мы разные, как будто лед и пламень.
Мне в безлюбви бывает страшно жить,
Не знаю я, что происходит с нами.
Во сне ты видишь розовый закат,
И сумерки, и темень, и разлуку.
Ты плачешь и бормочешь про себя
И просишь подержать тебя за руку…
Беспомощна, простая, но - своя.
Листаем вместе детские альбомы.
Вот дети, ты и я, и мы - семья.
Под елкой пляшут маленькие гномы.
Ты молишься, я знаю, за меня.
Присутствуя во всех твоих молитвах
И в жизни этой я храним тобой,
У времени выигрываю битвы.
А любят не «за что», а «вопреки».
И слышу я, как ты во сне бормочешь.
Не бойся, я не отниму руки,
Покрепче обниму, раз ты так хочешь…
Вот, я читала это и перечитывала. И представляла это. Как вы вместе спите, как ты держишь ее за руку, потому что ей снятся страшные сны и потому что она беспомощна. Ты хранишь ее сон и покой.
Вы вместе листаете и перелистываете семейные альбомы, а в них – вы и ваши дети. Они погодки, растут вместе, играют с тобой и обнимают тебя маленькими теплыми ладошками. И еще много граней твоей семейной жизни. И все эти грани больно царапали мое сердце. Зачем тебе еще что-то, если дома так хорошо. А любят действительно не за что-то, а вопреки всему.
И получается, что я как кошка. Ее допустили к столу, а она пришла и украла лучший кусок. Да ее и не допускали. А на чужом несчастье счастье не построишь.
*****
И я продолжаю этот бесконечный разговор с самой собой.
- Мне было хорошо с тобой. Всегда и много-много раз. Во всех смыслах. Ты нежный, романтичный, тактичный, эрудированный. Мы вместе читали японскую поэзию. Ты дарил мне Харуки Мураками. Знал, как я его люблю. Скажите, есть ли в нашем затрапезном городке мужчина, который способен увлекаться японской поэзией.
Мы вместе читали танка и хокку и восторгались тонкостью выражения мыслей.
- Ты подарил мне такую фразу: «Невысказанные тобою слова повисли, и каждое прикосновенье нежнее мысли». Ты часто делал мне такие подарки. Значит, ты чувствовал мое состояние души и участвовал в моих разговорах с тобой. Даже когда тебя не было рядом.
Кто еще мог бы сказать так проникновенно? Как утренняя прохлада, которая, пронизывает тебя ранним весенним утром. Когда ранняя весна и лед хрусталем звенит на лужицах и рассыпается под твоими шагами. И жить, просто жить - так прекрасно! И чувствовать приближение весны. Ну да ладно. Несет меня куда-то. Но сейчас не об этом.
*****
Мне необходимо помнить, что надо бы приступить к решительным действиям. И не японской поэзией восхищаться, а лучше бы вспомнить, что мы с тобой вместе уже почти 12 лет! И дальше романтических встреч, японской поэзии, и непередаваемой нежности дела не идут. И не пойдут. Почему?
Потому что я знаю твою семью, твоих детей, даже твоих внуков. У тебя за время нашей, так называемой дружбы, даже внуки появились. Вот поэтому. Они очень хорошие, любят тебя, ты для них - все. И я не могу их обидеть. Я не могу себе позволить это. Пусть лучше я буду одна.
Я думаю о нашем расставании, и очень часто. У меня уже даже стихи получились вот об этом. О расставании. Диалог в стихах. «Безмолвный разговор двух страдающих душ». Он и Она говорят друг с другом. Им больно. Очень больно. Но надо. Надо принимать решение. Давно пора. Вот некоторые:
Она:
Моя душа.
Моя душа обожжена
И сердце – тоже. О, как больно!
Но не исчерпана до дна.
Пока и этого довольно.
Разграблена, побеждена,
Унижена, и кем – тобою!
Любимым, самым дорогим.
А может – жизнью иль Судьбою?
За что доверчивость мою
Ты превратил в мой недостаток?
Наивность – в глупость. Признаюсь-
Так верила тебе когда-то!
Любым словам, любым речам
И пламенным твоим объятьям.
Летала, крыльями шурша,
Мечтала, вся светилась счастьем!
Хочу забыть, что было свято,
Те ночи, дни, блаженство, кров,
Уже за то, что в недостаток
Вы превращаете любовь…
Он:
Когда слышу песни о любви,
Моя грусть страдает и голосит.
Вспоминаю все слова твои,
Мое сердце боли не выносит.
Вспоминаю я тепло твое,
Запах твой и тихое дыханье.
Шелковые волосы твои
На плече моем, свои признанья.
Без тебя я страшно одинок,
Мое сердце боль и ревность гложет.
Но в твоем окошке огонек
Для меня гореть уже не может.
Расставанье – маленькая смерть…
Без тебя умру я, дорогая.
И тебя мне, Господи, поверь,
Не заменит ни одна другая.
Она:
С тобой и без тебя
Я умирала без тебя…
Бывало, что раз прощалась,
Но… десять лет, но…десять лет!
К тебе всегда я возвращалась.
К твоим глазам, к твоим рукам,
К ненадоевшему хотела
Такому мягкому теплу,
И запаху родного тела.
И что весь мир мне без тебя?!
Весь мир, и вся Земля – пределом!
Смотри, на берегу ручья
Лесная жимолость поспела…
Разве заметишь - БЕЗ ТЕБЯ,
Что в Мире жимолость поспела?
Он:
Хочу на тебя посмотреть.
Разреши мне, хотя б на тебя посмотреть.
Говорят – ты красивою стала.
И хочу, и боюсь я тебя повстречать,
Ты всегда для меня была тайной…
Твоя поступь, твой стан, золотые глаза –
Да, я знаю, ты точно колдунья.
Только как бы, кому мне о том рассказать,
Что рассказчица ты и певунья.
Разреши мне, хотя б тебя раз повидать!
Это, в сущности – самая малость.
Взглядом нежным тебя приласкать и обнять,
И за угол дороги тебя провожать.
Ты уходишь… а мне показалось…
И таких стихотворений двенадцать. Целая поэма о любви.
*****
Мы так и маемся. Может, потому что я родилась в мае? А может, потому что такая моя судьба. Но хочется своей семьи, своего тепла, а не взятого взаймы. У тебя своя жизнь, в которую ты не позвал меня. И опять стихи, я мыслю стихами:
«Я не знаю, что получится,
что получится у нас,
То ли стих, а то ли повесть,
то ли маленький рассказ.
Как Бог на душу положит,
ты играючи живешь.
То грешишь ты, а то каешься,
то приходишь, то уйдешь.
Ты все время думал – вот она,
позовешь, я прилечу,
В свою жизнь ты не позвал меня,
а в роман я не хочу».
Не хочу в роман. И почему-то все это длится. И что же это тогда, если не роман? Санта Барбара какая-то. Почти 12 лет.
За такое время можно полюбиться, пожениться, родить ребенка, вырастить полноценного человека, отдать его в школу. Человеческая жизнь рассчитана на определенный цикл (так природа захотела, как сказал Булат Окуджава). Все в ней предопределено.
Сначала весна – цветение. Потом лето – завязь бутона, тепло и благодать – лето твоей жизни. Появляются плоды – плоды любви - дети. Рожаешь ребенка, воспитываешь его. Получается взрослый самостоятельный человек. У тебя есть плоды, плоды жизни, плоды любви.
А какие у нас плоды? У меня? Разочарование, боль и одиночество? Потеря статуса? Вернее, статус есть – любовница. Ну сколько можно ходить в любовницах? Это от слова «любить». Но почему можно позволять любить себя раз в неделю, по понедельникам? Доживем до понедельника. Мы не врозь и не вместе. Около. Я не хочу больше быть «около». Ты вроде как привязан и я не свободна.
*****
Ты как-то сказал мне:
- Я нашел выход, самый лучший. Я разобьюсь на машине. И будет выглядеть, как несчастный случай. Я не могу без тебя и не могу оставить их. Они так беспомощны, они нуждаются во мне.
Я подумала тогда: - я же не убийца. - И вот я решила – пора с этим заканчивать. Я сделаю тебе подарок. Подарю тебе тебя. Надо только быть решительной. Может, на этот раз получится? Расстаться навсегда.
Помнишь, в начале наших отношений, год прошел или много меньше, ты говорил, как ты за мной скучаешь, что я дала тебе крылья и ты летаешь. Ты пишешь стихи и рисуешь картины. Ты полюбил свою жизнь. В ней появился смысл и радость. Твоя любовь и нежность нужна кому-то. Ты говорил, как ты за мной скучаешь, и все время думаешь обо мне. А я:
«Думай обо мне, ходи без дела,
кайся, мучайся, казни себя умело,
Есть еще в святых земных пределах
женщина, тобою пленена»…
Но тогда я не так была пленена, как сейчас. Ты взял меня в плен, привязал меня. Своими словами, мыслями, объятиями, нежностью. Страстью, запахом. Ты проник в меня, в мою душу, в мое сердце, в каждый мой новый день, в мою жизнь. Так вот, ты в те времена еще говорил:
- Как мне стыдно перед тобой. Ты даришь мне себя и каждый раз, когда я ухожу от тебя, я тебя предаю. А я тебя успокаивала:
- Не казни себя, мой дорогой. Сейчас такие отношения меня устраивают. И если перестанут устраивать, я тебя позову. Насовсем, навсегда. И если ты не придешь ко мне, это будет начало конца.
*****
Ты, конечно, все это помнишь. И вот нашим встречам скоро 12 лет. 12 лет твоих приходов и прощаний и твоих уходов и необещаний. «Ты меня не зовешь, я к тебе не иду. Если не зовешь, значит, не желаешь».
Нет, мой дорогой, я желала, еще как желала тогда. Я представляла, как ты звонишь в дверь, я открываю. Ты говоришь:
- Я к тебе. - И все. Больше никаких слов. И так ясно – навсегда. Но проходили дни, месяцы, годы. Ты приходил и уходил. Ты смотрел в мои глаза и что-то там искал. Смотрел с затаенным страхом. Наверное, боялся услышать, что я хочу тебя всего, мне не нужна половина. Но я чувствовала твое смятение, твое состояние и говорила:
- Половину тебя я еще переживу, но треть – никогда.
Я щадила тебя. Я тебя жа-ле-ла! Мне хотелось накормить тебя, мне хотелось обогреть тебя. Мне хотелось быть для тебя всем. И у меня получалось:
«Не омутом глубоким, не мостом,
Не озером, не высохшей саванной,
Хотелось стать мне для тебя - Материком,
Чтоб быть Землей твоей Обетованной».
Особенно после твоего четверостишия, в которое вылились твои размышления о своей жизни:
«Надоело мне жить без надежды
И смотреть в беспросветную даль,
Одеваться в чужие одежды,
Окунаться в чужую печаль».
Я говорила, что ты стал рисовать картины и писать стихи. Это – твое. Ты так жил. Ты так думал.
*****
Все. Достаточно воспоминаний и казни, растянутой во времени. Наступает твой юбилей. Я в твой юбилей делаю тебе подарок - дарю тебе тебя. Теперь, после стольких лет несбывшихся надежд я тебя не позову. Не позову уже ни - ког - да!
Я не хочу, чтобы ты жил со мной, а думал о них. Тех, которых ты любишь больше всего на свете – твоей жене, твоих детях, твоих внуках. Мы уже и до внуков дожили. Я их тоже люблю, потому что они такие же мои, как и твои. Я все знаю о них. Я переживаю их проблемы и неудачи как свои, потому что благодаря тебе я все знаю о них. У нас одна большая разросшаяся семья. И они слабые, они требуют твоей заботы.
А я сильная. Потому что тебе так хочется, чтоб я была сильной. Так тебе со мной меньше проблем. Твоя совесть говорит тебе:
- Что о ней беспокоиться, она все может сама. Забивать гвозди, собирать мебель, носить тяжести, решать проблемы своих детей. Спать темной ночью в пустой квартире.
Вот почему ты мне часто говорил, что я сильная. А мне так хотелось быть слабой, прижаться к твоему сильному надежному плечу и не пойти на работу, когда не хочется. Потому что у меня есть муж, который обо мне позаботится. Он отвечает за меня, а не только любит по понедельникам. Но я не могла тебе этого сказать. Я тебя жа-ле-ла! А когда я пыталась сказать, что мне хочется быть слабой, ты всегда говорил:
- Ну, хватит, хватит.
Вот поэтому:
- Я тебе дарю тебя! Не боись, живи со спокойной совестью. Я сильная! Я тебе дарю тебя и при этом оставляю за собой право в любой момент, когда мне встретится достойный человек, безоговорочно поступить, как я пожелаю.
*****
В данный момент я на берегу моря. Все загорающие ушли, потому что уже сумерки. Но от моря и неба отсвет и я пишу эти строчки. Я тороплюсь, потому что боюсь забыть тебе это сказать.
За годы общения с тобой во мне скопилось столько нежности, и она никому не нужна по-настоящему. И тебе тоже. Так вот, мне хочется иногда заплыть далеко-далеко и утопить ее в море. Она тянет меня на дно. И не надо будет ходить и высматривать, кому же подарить свою нежность.
- Эй, люди, кому-нибудь нужна нерастраченная нежность? - А может, кому-нибудь все-таки нужна?
Иногда, очень даже чаще, чем хотелось бы, я думаю: - ну надо же как-то освободиться от тебя наконец-то. Ты хороший, ты очень хороший. Ты состоишь из одних достоинств. А главное - мы так понимаем друг друга. И во всем у нас полная гармония.
Ты воспитанный, добрый, щедрый, романтичный. У тебя нежная душа. Мы вместе читаем стихи и обсуждаем кино и книги. Ты даже стал писать картины. Вот одна висит на стене в спальне – талантливо и с душой. Розовые фламинго. Такие красивые и такие романтичные. Ты сказал, что нарисовал их, потому что это птица счастья. Ты подарил мне счастье.
Ты всегда рассказываешь что-то интересное для нас обоих, мы вместе пьем кофе в постели. И мне так хорошо, что лениво даже пошевелиться.
Ты приветствуешь мой дар, умение писать стихи и я тебе благодарна за это. Человеку всегда необходимо поощрение, это вдохновляет его. Я пишу для тебя и о тебе и объясняюсь тебе в своих чувствах через нашу местную газету.
Ты подарил мне сборники стихов всех любимых мной известных поэтов. Ты, ты, ты, ты, ты…… И много раз Ты.
Ты пленил мое сердце. Заполнил каждую клеточку моей души. Ты во мне всегда. В последнее время даже больше, чем когда я думала: - это временно. Ну и что, что женат. Хоть знала - связываться с женатым человеком – значит рвать на части тело и душу. И вот уже столько лет я делаю это. Это называется мазохизм.
И иногда вспоминаю строчки из моих стихов:
«У меня моя свирель есть,
у тебя - твоя семья».
И в конце: «Так и будем неразлучны –
ты, жена, свирель и я».
И я, готовя сборник, написала заглавие - «Вещие стихи». А ты еще обиделся или сделал вид, что обиделся. Ну да ладно. Поэты всегда были пророками. Вот и я – немножко поэт и поэтому немножко пророк. И знаю, что с тобой я буду только вечной пленницей и вечной любовницей.
И таких, как я, нас много, очень много! И каждая хочет счастья. Семьи, детей. Своего тепла, а не чужого. Стабильности, и веры в завтрашний день. Ну что это за статус – разведенка. Или - одинокая женщина. Чувствуешь себя ущербной. Никому не нужной.
*****
Я хочу иметь семью, как все достойные нормальные люди. И у меня будет свой муж, а не чужой. Мы будем с ним вместе. Всегда вместе. Ему не надо будет украдкой смотреть на часы. Чтобы не опоздать к своей к жене и не обидеть ее.
Мы будем вместе забивать гвозди. И я не буду ходить с облезшими посиневшими ногтями и писать от боли от неудачного попадания. Мы будем вместе ехать на дачу. Работать там, копать грядки. Собирать спелую ароматную клубнику. И ею будет пахнуть наш прохладный домик.
Мы будем любить друг друга на полу домика, прохладного и уютного. И кормить клубникой и умирать от счастья и любви. Вечерком, когда спадет жара и наступит блаженная прохлада, жарить и съедать шашлычок под коньячок. А оранжевое солнце будет садиться за дальние сопки. И наступят сиреневые сумерки. И звезды будут подмигивать нам с небес.
Мы будем путешествовать, вместе лететь в самолете и листать журналы. Мы будем вместе воспитывать наших внуков и болеть за них.
Мы будем в машине ехать на море. И на плечиках будут висеть наши одежды. По дороге мы будем распевать песни и рассказывать разные истории. Останавливаться по дороге, приходить в восторг, что мы вместе и устраивать пикник на траве. Это так здорово – пикник на траве!
По выходным я буду своему мужу готовить вкусные обеды – шницель венский, курицу, запеченную в духовке, молодую картошечку, посыпанную укропчиком. Буду для него малосолить первые дачные огурчик. Я знаю такие рецепты – пальчики оближешь. Я люблю готовить.
Я свяжу для него красивый-красивый пуловер, чтобы он был лучше всех мужчин. Я буду гордиться им, радоваться его успехам. Потому что он - мой, а я - его. Мы будем вместе спать и всю ночь согревать друг друга теплом своих тел. Я для него буду выполнять любые его сексуальные фантазии. Я это могу, ты знаешь. Я люблю заниматься любовью. Я не могу жить без любви. Отсутствие любви я претерпеваю как болезнь.
Мой муж будет гордиться мною, а я – им. Мы будем вместе с ним смотреть по телевизору футбол или рыбалку и даже сидеть на берегу с удочкой. А потом варить уху. Сладкую, наваристую, пахнущую приправами и дымком.
А вокруг будет вечереть и плыть туман, как река между гор плывёт. У нашего дома будет пахнуть жасмином и сиренью. Вечером эти запахи так ярки. И уставшее солнце будет садиться за дальние сопки. А мы приникнем друг к другу и будем спать в палатке, как два зверька в норке. И он будет сопеть мне в ушко и держать меня в своих объятиях.
А потом на море мы будем лежать у самого прибоя. И прибой будет нам петь песни Вечности. И это будет так красиво
- «Моя рука в твоей руке,
и ты был так со мною нежен.
Великий грех – не знать любви,
Ведь только любящий безгрешен».
Мне так нравятся эти слова.
А потом…А потом….А потом… А потом… Еще много раз - потом.
И часто-часто в часы одиночества опять и опять во мне тихонько - тихонько звучит такая тонкая щемящая мелодия:
«Нет у Земли ни конца, ни начала
Надо чтоб кто-то кого-то любил»…
Сентябрь 2023 года.
Свидетельство о публикации №224020401093